Возвращение

ГЛАВА 13

Кирк держал на руках свою умирающую жену. Сквозь сирены он слышал крики своих детей, пойманных за запертой дверью его каюты.

– Помоги им, – всхлипнула Калинара. Половина ее лица была разорвана кластерной взрывчаткой, перевозимой на «Когте Мира». Ее зеленая кровь пачкала руки Кирка и пузырилась в углах ее губ. Но она все еще думала только о детях. Их детях.

– Я не могу бросить тебя, – выдохнул он.

– Ради наших детей, – прошептала Калинара, умирая. – Ради нашего будущего…

Он чувствовал, как она отпускает его руку. Слышал ужасный хрип ее последнего дыхания, выходящего из обожженных легких. Его крик заглушил сирены.

Корабль задрожал. Трусливая атака продолжалась. Тысяча колонистов на борту были готовы встретить смерть.

– Отец! – кричал жалостливый детский голос за дверью. – Он здесь! Он пришел!

Кирк вскочил на ноги, когда крик ребенка оборвался на полуслове. Он ударился о запертую дверь, когда палуба в его каюте ушла из-под ног. Генераторы искусственной гравитации не могли долго держаться, и после их отказа поле структурной целостности исчезнет. Он представил взрыв своего двухкорпусного корабля. Его квантовый генератор, вылетающий из своего отсека. Взрыв, последующий за этим будут взрывом сверхновой, одной из столь многих. Все будет потеряно!

Но все еще не было потеряно.

Кирк сомкнул руки и ударил ими по двери, пытаясь встряхнуть батареи резервного питания. Дверь должна открыться. Она должна выпустить детей. Быть может, еще есть время добраться до эвакуационной капсулы. Он может нести Калинару. Медики могут стабилизировать ее. Должно быть, еще не слишком поздно. Может еще не слишком поздно. Он не допустит этого.

Его кулаки кровоточили, когда он бил недвижимую дверь.

– Лора! – крикнул он. – Траналак!

Он почувствовал запах дыма. Где-то под палубой прогремел взрыв. Сирены выли в унисон.

Его жена погибла. Его дети умирали. И все из-за…

Дверь дрожала под его ударами.

Он отступил. Еще был шанс. Надежда не оставляла его. И дверь открылась. Он был здесь. Монстр. С детьми Кирка.

Пятилетний Траналак лежал у его ног, темные глаза безжизненно смотрели вверх. Монстр держал девятилетнюю Лору на весу, и она била его своими маленькими ножками, пытаясь освободиться.

Монстр усмехался, когда его рука прошла по горлу ребенка, поблескивая сталью. Потом он отпустил ее маленькое тело, и оно неуклюже упало на палубу.

Кирк бросился на монстра, который оказался Пикардом. Его руки как когти впились в Пикарду в горло.

Но монстр отбросил свою голову, смеясь, когда руки Кирка тщетно пытались схватить его исчезающее тело.

Кирк упал на пол. Не на палубу. Дрожь прекратилась. Сирены затихли.

Кирк лежал, задыхаясь, на черном полу, размеченном сеткой из желтых линий. Наедине со своей ненавистью, своей яростью, своей болью.

– Теперь ты вспоминаешь? – спросила Сэлэтрэль.

Кирк поднялся, все еще содрогаясь. Он посмотрел на свои руки, чистые от крови.

– Свою жену? – сказала Сэлэтрэль – Своих детей?

Кирк встал с болью в теле, он все еще не мог отдышаться.

Он посмотрел на арку входа за Сэлэтрэль. На пульт в стороне, на закрытую дверь в центре.

– Что это за место? – спросил он.

Ромуланка нахмурилась и направила на него трикодер. Кирк знал, что это трикодер, хотя он и казался слишком маленьким.

– Голопалуба, – сказала она, настраивая свой прибор. – Одно из немногих полезных для галактики изобретений Федерации.

Кирк пытался осознать все. Некоторые термины казались такими знакомыми. Но содержание было таким неправильным.

– Но это… ромуланский корабль? – спросил он.

Сэлэтрэль подошла ближе. Он чувствовал ее раздражение.

– Мне нечего от тебя скрывать, – сказала она. – Ты на «Аватаре Томеда». Это звездолет класса Д'деридекс. Как и твой «Коготь Мира».

– Звездолет… ? – спросил Кирк, уловив знакомое слово. – У меня был корабль, так?

Саратрэл перестала хмуриться.

– Ты вспоминаешь.

– А моя жена и дети?

– Убиты пять лет назад. Когда Пикард провел свою трусливую атаку под знаменем перемирия.

– Пикард, – повторил Кирк, слушая отзвук этого слова в своем мозгу. Он был уверен, что знал это имя. Оно было из прошлого. Но почему тогда все не совпадает.

Сэлэтрэль отвела взгляд от трикодера. Ее глаза сузились.

– Ты мне не веришь? – спросила она.

– Почему? – ответил Кирк – Ведь ты спасла мне жизнь.

Сэлэтрэль подошла ближе и прикоснулась к его лицу.

– Как ты спас мою. – сказала она.

Кирк почувствовал, как замедляется его пульс, когда он смотрел в ее глаза.

– Это я тоже вспомню?

– Доктора говорят, ты обязательно восстановишь все свои воспоминания.

Сэлэтрэль сняла трикодер с пояса.

– Ты будешь восстановлен.

Он кивнул. Кирку нетерпелось, чтобы это произошло.

Сэлэтрэль слегка коснулась своими губами его губ. Он почувствовал наэлектризованность ее прикосновения, когда услышал постукивание ее пальцев по пульту.

– Расскажи мне о клингоне, – сказала она.

– Клингонский ублюдок! – Кирк сплюнул. – Ты убил моего сына! – он отступил, стараясь не отвлекаться на присутствие Сэлэтрэль. Откуда взялась эта мысль, эти слова?

– Нет, – резко поправила его Сэлэтрэль. – Пикард убил твоего сына. Как и твою жену и дочь. Клингон был его командиром службы безопасности.

Кирк мысленно вернулся к лесу. К клингону. Клингоны – враги. По крайней мере, были ими. Однажды. И у него был сын, который умер из-за… Волна боли и тревоги прошла через него.

– Клингон, – повторила Сэлэтрэль. – Расскажи мне.

– Но я уже рассказал, – ответил Кирк. Он выдавил боль из своего тела. Он знал, что чувствуешь, когда тебя ранят в бою. Но эта боль во всем теле была другой. Он не знал, откуда она пришла.

– Я должна услышать это снова. Что он тебе сказал?

Боль усилилась.

– Ничего. – сказал Кирк, вздрогнув.

Не словами. Он просто подумал.

Сэлэтрэль взяла его подбородок и заставила посмотреть на нее.

– Ты не сможешь ничего от меня скрыть, – сказала она.

– Зачем мне? – ответил Кирк. Слова были словно запрограммированы в нем. Он произнес их, но противился им, пытаясь связать воедино разрозненные мысли.

Он знал Пикарда. Знал клингонов и ромуланцев, Звездный Флот и ненавистную Федерацию. Он знал и боль утраты сына.

Но Сэлэтрэль? И голопалубы? И смерть жены, когда колонизационный флот был уничтожен «Энтерпрайзом»?

Где же здесь связь? Он не отводил взгляда от Сэлэтрэль. Где же правда? Он был уверен только в том, что не видит этого в глазах Сэлэтрэль. Но он видел это в глазах клингона.

Это была какая-то непостижимая безумная головоломка. Если б он только мог поговорить с…

Образ возник в его голове. Высокий человек с сильными чертами. Заостренные уши. Это не ромуланец – это вулканит. И рядом с ним старик. Руки за спиной. Легкая улыбка. Человек с…

– Что это? Расскажи. – потребовала Сэлэтрэль.

Кирк нахмурился. Если он ромуланский патриот, человек, посвятивший себя миру ромуланцев, женившийся на ромуланке, имевший от нее двух детей, ставший героем революции направленной на свержение злого господства Федерации… Почему тогда он помнил вулканца как человека как своего… друга?

Где в его воспоминаниях была жена? И где была Сэлэтрэль, эта женщина, которую он любил последние три года и которая сражалась на его стороне?

Сэлэтрэль изучала дисплей в своей руке.

– Ты должен сказать мне, что ты думаешь. Ты знаешь, я всегда была здесь ради тебя.

– Я знаю, – сказал Кирк. И хотя слова слетели с его губ, он знал, что это была ложь.

Но было непохоже, чтобы Сэлэтрэль это поняла. Как если бы, несмотря на все, что она сказала, он мог иметь от нее секреты.

– Хочешь знать, как мы встретились? – спросила она.

Кирк кивнул. Сэлэтрэль отошла к арке в стене. Кирк пошел за ней. Он смотрел, как она вводит команды. Система казалась достаточно простой.

– Компьютер, – сказала она, – запусти программу Сэлэтрэль-четыре.

Она повернулась к Кирку и сказала:

– Мы прибываем на Трилекс через шесть часов.

Она приподняла падд в руке.

– Пытайся вспомнить… меня.

Кирк протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но она исчезла из вида, как только прикоснулась к пульту.

Он слышал пение птиц. Ощущал теплый бриз. Чувствовал запах леса вокруг него.

Кирк оглянулся, чтобы посмотреть на панораму Айовы. Мягкие холмы. Старые деревья, поднимающиеся в летнее небо, покрывающие землю узором из теней от листьев и лучей солнца. Кирк знал это место. Оно превосходно вписывалось в трещины его памяти. Его глаза расширились, взирая на это чудо, на это спокойствие.

Потом он услышал стук копыт. Он обернулся, ясно вспоминая этот момент.

Она скакала к нему на величественном коне, сбруя которого блестела на солнце и грива развевалась на ветру.

Он посмотрел на нее, чтобы увидеть ее улыбку. Улыбку Антонии, когда она…

Нет, не Антонии.

Сэлэтрэль улыбнулась ему, когда подъехала ближе. Непроизвольная волна удовольствия прошла через него. Несмотря на то, что он знал: что-то не так.

Сэлэтрэль спустилась с лошади, улыбнулась ему и протянула руку.

– Я с миссией мира, – сказала она, – Сэлэтрэль с Ромула.

– Я этого не помню, – сказал Кирк.

Сэлэтрэль придвинулась к нему, крепко обняла его. Они стояли в лучах солнца в лесу.

– Это ничего, – сказала она, – зато я помню.

Она поцеловала его. Мгновение Кирк колебался. Кое-что из переживаемого было неизвестно. Кое-что, он точно чувствовал, было ложью. Но где-то, в этой ситуации он ощущал частички правды. Все, что ему оставалось сделать – это отделить одно от другого.

Но в данный момент желание, которое он чувствовал, сжимая в объятиях Сэлэтрэль, делало рациональное мышление невозможным. Он ответил на поцелуй. И покорился – если не ей, то горячим лучам солнца Айовы.