Возвращение надежды

Глава 24

В день отъезда Патрика Эльке поднялась до рассвета. Это последнее утро принадлежало им двоим. Шарлотта и Найджел попрощались с ним еще вчера вечером.

Они встретились на кухне, чтобы вместе позавтракать… и не смогли есть. Они искали слова, чтобы облегчить душу… и не могли говорить. Они жаждали объятий… и не могли осмелиться коснуться друг друга. У обоих на сердце лежал тяжеленный камень… но они выдавливали из себя улыбки.

Издалека доносилось мычание сотен коров и быков, стук лошадиных копыт, выкрики ковбоев. Их молчаливое общение прервал стук в дверь, и они поднялись оба, чтобы открыть.

На пороге стоял Рио в мятой шляпе, джинсах и куртке из овчины. Он уже оделся в дорогу.

– Доброе утро, мисс Эльке, – сказал он и посмотрел на Патрика. – Отправляемся, Патрик?

– Ребята уже все на конях?

– Конечно.

– Я буду через минуту, – ответил Патрик. Он подождал, пока Рио уйдет, и обнял Эльке.

«Не плачь, – скомандовала она себе, – не делай ничего, что бы оставило у него напоследок неприятный осадок». Эльке приникла к нему, затихла на мгновение, затем отстранилась и посмотрела в любимые глаза.

– Да поможет тебе Бог, любимый!

– Я буду думать о тебе каждую минуту.

Не сказав больше ни слова, Патрик повернулся и вышел.

Эльке бросилась к парадному входу, надеясь увидеть его еще раз. К тому времени, когда она туда добежала, он уже вскочил в седло и пришпорил коня. За секунду до того, как его поглотила безлунная ночь, Патрик обернулся и приподнял шляпу.

– Я тоже буду думать о тебе каждую минуту, любовь моя, – прошептала она, глотая слезы.

Ноги ее едва держали. Эльке с трудом доплелась до ближайшего кресла, уронила голову на руки и затихла. Проходили первые минуты без Патрика. Сколько их еще будет, этих минут.

Ей хотелось поднять голову и закричать, ей хотелось порвать на себе платье и растрепать волосы, как это делают вдовы из племени команчей. Но она тихо страдала в тишине, и страдание ее сопровождалось только тиканьем старинных часов. Эльке казалось, что прошла уже целая вечность, но их перезвон возвестил, что минуло всего пятнадцать минут.

– Я знаю, сеньора. Все знаю.

Тишину нарушил голос Кончиты. Эльке была так погружена в свою печаль, что не услышала, как та вошла.

– Сердце мое разрывается, когда я гляжу на вас и сеньора, – добавила Кончита.

Проходили дни, и Эльке вновь вспомнила урок, который усвоила тогда, в спальне Вельвит, много месяцев назад. Разбитые сердца продолжают биться. Ее бьется. И она молилась, чтобы и у Патрика оно билось.

Дни свои Эльке заполняла работой – металась по дому, стараясь к ночи предельно уставать, иначе не заснешь. На ее усилия дом отзывался тем, что становился все веселее и веселее. Это было достаточным вознаграждением.

А Шарлотта не замечала ни смятения Эльке, ни ее работы. Все время она проводила с Найджелом. Наконец-то прибыл рояль – свадебный подарок отца Шарлотты. Слишком поздно, чтобы позабавить Патрика, но Шарлотта и Найджел получили полный комплект удовольствий.

Шарлотта часто любила повторять, что много лет занималась музыкой. Сейчас же выяснилось, что таланта у нее нет никакого. Она громко стучала по клавишам, создавала много шума, но когда к роялю садился Найджел, Эльке сразу распознавала руку мастера. Он играл Моцарта, Листа, Шопена, любимых композиторов ее матери.

Как-то после обеда Найджел, заметив, как Эльке прислушивается к его игре, пригласил ее сесть рядом.

– По-моему, у вас есть музыкальный вкус, – сказал он.

Она кивнула.

– Эта музыка говорит о любви больше, чем любые слова.

– Не просто о любви, наверное, а о какой-то особенной любви, не так ли? – Найджел пристально посмотрел ей в глаза, но Эльке резко отвернулась.

«Господи, неужели он догадался? Если да, скажет ли Шарлотте?»

Решив направить разговор в более нейтральное русло, она ответила:

– Эта музыка напоминает мне мою маму. Она была прекрасной пианисткой, но, конечно, не такой, как вы. У вас действительно настоящий талант. Мама была учительницей музыки. Ну а вы, несомненно, могли бы быть концертным пианистом.

Ее удивило, как печально взглянул на нее Найджел.

– Мог бы, вы правы, но… я лорд Гленхевен, и поэтому не могу ничего.

«Вот как, – подумала Эльке, – Неужели положение в обществе и богатство могут мешать счастью?»

– Отчего же, ведь вы так молоды. Еще не поздно.

Его пальцы нежно ласкали клавиши.

– Это было поздно уже в день моего рождения. Эльке положила ему руку на плечо.

– Чем вы будете заниматься, когда возвратитесь в Англию?

– А вот это, моя дорогая Эльке, покрыто туманом.

Он ударил по клавишам и заиграл бравурную мазурку, а через секунду появилась Шарлотта и, смеясь, затанцевала по комнате.

– Как хорошо было бы, если бы вы могли играть и танцевать со мной одновременно! – воскликнула она.

Найджел посмотрел на нее и улыбнулся:

– Есть старая пословица: остерегайтесь своих мечтаний, а то вдруг они исполнятся.

– Сэр, вы прекрасно знаете: то, о чем я мечтаю, должно исполниться. Обязательно. Я обещаю вам! Рано или поздно, мой дорогой Найджел, это сбудется. Могу поспорить на что угодно.

Патрика не было. Одиночество разъедало сердце. Часы переливались в недели, недели превращались в месяцы. Эльке страстно желала, чтобы Патрик возвратился живым и здоровым, и одновременно страшилась его возвращения, потому что оно означало ее отъезд с ранчо. Весенние примулы и васильки уступили место летним маргариткам и ярким полевым цветам, которые индейцы здесь зовут «покрывала». Еще до отъезда Патрика Эльке посадила в огороде много овощей и весь июнь провозилась с ними.

Она вычистила все свои платья, привела в порядок обувь и выстирала постельное белье.

Она делала все то, что обычно делает любящая жена в отсутствие мужа. Шарлотта же с Найджелом играли. Дни становились все длиннее, но им их все равно не хватало. Правда, Эльке от этого было только легче, по крайней мере хотя бы не надо было развлекать Шарлотту.

Единственным светлым пятном, скрашивающим ее существование, были визиты Вельвит. У той, казалось, было какое-то сверхъестественное чутье появляться именно тогда, когда Эльке становилось невыносимо тоскливо. Ее приезды были настоящими праздниками. Кроме того, она всегда привозила новости о том, что делается там, в огромном мире, за пределами ранчо Прайда.

Вскоре после отъезда Патрика Вельвит приехала на ранчо сообщить, что армия северян атаковала форт Самптер в Чарльстоне. Несколькими неделями позднее она показалась снова – рассказать о первых сражениях войны. Ну и так далее. Так что Эльке не была удивлена, увидев однажды утром в начале июля Вельвит, подъезжавшую к дому в своем кабриолете.

Эльке распрямила спину, оторвавшись от цветочной клумбы у центрального входа, вытерла о передник грязные руки и помахала подруге.

– Слава Богу, с тобой все в порядке! – воскликнула Вельвит, выскакивая из кабриолета. – У меня прямо сердце разрывалось на части – все думала, что не успею.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Эльке, обратив внимание, что лошадь Вельвит вся в мыле. – Что случилось? Что-нибудь узнала насчет Патрика?

– Не о Патрике я сейчас беспокоюсь, – сказала Вельвит, беря Эльке за руку и увлекая на веранду. – А о тебе. Где Найджел?

– Он в гостиной с Шарлоттой, – ответила Эльке, упершись наконец ногами в землю так, что Вельвит не смогла сдвинуть ее с места ни на дюйм. – Если у тебя плохие новости, то скажи их лучше мне, прежде чем передавать Шарлотте. Ты же знаешь, она поднимает панику по малейшему поводу. Что, плохие новости с войны?

– С войны? – Вельвит посмотрела на нее в замешательстве. – Эльке, я чуть не погубила свою лошадь, чтобы принести тебе эту новость. Дело в том, что снова появились Детвайлеры. Их видели в Льяно.

– Я-то думала, что они подадутся на восток, чтобы присоединиться к армии южан.

– А вот я этому никогда не верила. Эти два оболтуса не такие храбрые, чтобы воевать по-настоящему на настоящей войне. Не знаю, где они ошивались все это время, и знать не хочу. Они прибыли в Льяно пару дней назад и начали всюду трепаться о том, что ты их оклеветала, что пыталась натравить на них шерифа, когда случилась трагедия с Отто, и что в ближайшее время они собираются с тобой расквитаться.

Эльке сжала кулаки.

– Кто тебе это сказал?

– Одна из моих девушек. У нее был один клиент, перегонщик скота, который проезжал через Льяно по пути во Фредериксбург. Он спрашивал, знает ли она тебя. Я должна была тебя предупредить. Надо предупредить Найджела.

– Ничего не надо. Я не хочу, чтобы Найджел принимал участие в моих делах. И мне не хочется пугать Шарлотту.

– Но ведь Патрик просил Найджела присматривать за тобой, – простонала Вельвит, повысив голос. – Кроме того, они все равно меня увидят и начнут расспрашивать. Что ты мне прикажешь, врать им?

Вельвит Эльке была все равно что сестра. Даже ближе. И она всегда радовалась ее приездам. Но сейчас надо было что-то быстро решать.

– Мы ничего им объяснять не будем, потому что ты сейчас же отправишься назад. И пожалуйста, на обратном пути не гони так свою бедную лошадь.

Вельвит отшатнулась, как будто получила пощечину.

– Но ты не сделаешь этого.

– Извини, но так надо. Ни в коем случае нельзя пугать Шарлотту. Она придет в ужас от всего этого. Ты же знаешь, как любит она все драматизировать. В каждом темном углу ей начнут чудиться бандиты.

– И что, ты не дашь мне даже стакана воды?

– Нет. Тебя не должна видеть Шарлотта.

– Я просто не могу поверить, что ты можешь так со мной обойтись. – Вельвит впилась в Эльке своими голубыми глазами. – О Господи, ты, наверное, сошла с ума. Да?

– Я никогда не чувствовала себя в более здравом уме, – ответила Эльке спокойно. – Я очень благодарна тебе за предупреждение, но…

– Что но? – прервала ее Вельвит. – Тебе не удастся одурачить меня, Эльке Саншайн, ни на секунду. Господи, как бы мне хотелось сейчас связать тебя по рукам и ногам для твоего же собственного блага. Господи, почему я не могу этого сделать?! Почему эти проклятые Детвайлеры все еще коптят небо? Господи, почему Ты не стер их еще с лица земли?

– Пожалуйста, не обижайся на меня. У меня просто нет иного выхода.

– Это ведь все из-за Патрика, так? Ты знаешь, что он будет охотиться на Детвайлеров, как только вернется, поэтому хочешь сделать это сама?

Эльке следовало бы знать, что обмануть Вельвит ей не удастся. Слишком они были близки.

– Детвайлеры – это мое дело, и ничье больше.

– Но что ты собираешься делать? Ради Бога, ведь тебе с ними двоими не справиться!

– Еще не знаю. Но… пообещай, что не будешь мне мешать.

Крик отчаяния вырвался из груди Вельвит:

– Помешать тебе? Да ведь для этого мне пришлось бы тебя убить! Я только прошу сделать для меня одну вещь.

– Сделаю, если смогу.

– Я хочу, чтобы ты действовала наверняка. Оставь этим подонкам шансов не больше, чем они оставили тогда тебе и Отто. Обязательно дождись темноты и стреляй в спину. А затем быстрее сматывайся ко мне. Мои девушки подтвердят под присягой, что ты все время провела у нас.

Видя горячность Вельвит, Эльке не могла сдержать улыбки.

– Прошу тебя, не волнуйся так.

– Когда все кончится, сейчас же направляйся прямо ко мне, слышишь? Я не смогу спать, пока не буду уверена, что ты в безопасности.

– Все будет в порядке, – ответила Эльке и взяла Вельвит за руку, чтобы проводить к экипажу, как будто та была слепая. Помогая ей взобраться на сиденье, она добавила: – Пожалуйста, не гони на обратном пути.

Несколько мгновений Вельвит сидела неподвижно, как застывшая скульптура. Было видно, что внутри нее происходит борьба. Может быть, она прикидывала, что еще возможно сделать? Но вот она взяла в руки вожжи, и Эльке поняла, что Вельвит сдалась.

– Я люблю тебя, Эльке Саншайн, – проговорила Вельвит дрожащим голосом, – и очень горжусь тем, что у меня такая подруга.

Затем она обратной стороной ладони смахнула с глаз слезы и, не произнеся больше ни слова, пустила свою усталую лошадь быстрым шагом.

Шарлотта открыла дверь на веранду, когда Вельвит почти исчезла из вида.

– Кто это был? – спросила она, поднимая свою изящную руку, чтобы заслониться от полуденного солнца.

– Проезжие спрашивали дорогу на Льяно.

– И ты знаешь туда дорогу?

– Пока нет, – грустно ответила Эльке.

Никогда еще день для Эльке не тянулся так медленно. К вечеру она уже была сама не своя. Найджел и Шарлотта после ужина, как всегда, принялись играть в карты. Это у них уже стало чем-то вроде ритуала. Эльке делала вид, что читает.

Где-то около девяти она зевнула и, сославшись на усталость, пожелала им спокойной ночи. Придя к себе, зажгла керосиновую лампу и начала искать в шкафу карту, которой пользовалась еще в те времена, когда ездила по окрестностям с брошюрами аболиционистов.

Она нашла потрепанный лист под бельем, вытащила и внимательно изучила. За исключением Фредериксбурга, который она предполагала объехать стороной, по пути в Льяно больше населенных пунктов никаких не было.

Прежде одной ей на такие большие расстояния путешествовать не приходилось. Но ждать до утра Эльке не решалась, боясь, что Найджел может помешать ее уходу.

Много лет назад, когда она шла с группой из Индианолы, один бывший морской капитан научил ее основам ориентирования на местности.

Ночью путь ей будет указывать Полярная звезда, а днем солнце. Если повезет, она попадет в Льяно завтра после полудня.

Эльке достала из ящика костюм отца, разложила его на постели, и… волной нахлынули воспоминания.

В четырнадцать лет она впервые надела его. С тех пор она выросла на пару дюймов и теперь кожаные охотничьи брюки были как раз впору. И главное, запах его еще сохранился.

Эльке убрала волосы под шляпу и глянула в зеркало. На нее, с отчаянной решимостью в глазах, смотрел высокий стройный мужчина.

Удовлетворенная своим преображением, она достала из тайника под кроватью отцовское ружье. В свое время отец научил ее стрелять. Если бы он знал, при каких обстоятельствах ей придется использовать это умение.

Вельвит права, этим негодяям ни в коем случае нельзя давать шанс уцелеть. Иначе Патрик потом будет чувствовать себя обязанным рассчитаться с ними. Она слишком любит его и не позволит рисковать собственной жизнью.

«Нет, – подумала Эльке, – смерти я не боюсь. Жизнь без Патрика – вот что страшно!»

Если с ней что-нибудь случится, Патрик, конечно, погорюет некоторое время. Но придет срок, и у них с Шарлоттой появится ребенок. А он так мечтает о детях! Возможно, он Шарлотту не любит, так же как Эльке не любила Отто. Но жизнь его будет наполнена любовью к детям, и любовь эту он разделит с Шарлоттой.

Каждая частица души Эльке хотела этого. Она хотела, чтобы он дожил до старости, хотела, чтобы его ранчо перешло к тому, еще не рожденному пока поколению, которое произойдет из его семени. И поэтому охоту за Детвайлерами предстоит сейчас начать ей самой.

Она подождала, пока стихнут звуки в спальнях Шарлотты и Найджела. Часы в холле пробили полночь. Начинался новый день.

«Ведь сегодня четвертое июля», – подумала Эльке.

Перегон прошел даже лучше, чем Патрик рассчитывал. Он сказал Эльке, что будет отсутствовать четыре месяца. Но хорошая погода, удачно выбранный маршрут и аккуратный покупатель, который прибыл вовремя, – все это сократило число месяцев до трех. Еще пару дней, и они будут дома.

Поднявшись со своего матраса, он посмотрел на спящих ковбоев, сгрудившихся вокруг костра. Рио де Варгас, как всегда, проснулся первым. Он сидел на корточках перед костром и, помахивая шляпой, раздувал из угольков пламя.

Вчера они разбили здесь лагерь, и Патрик разрешил ковбоям – кто хотел – поехать в Льяно погулять. Теперь, быстро сосчитав их всех по головам, он обнаружил, что одного не хватает.

Последние остатки сна покинули Патрика, и он поспешил к Рио.

– Кого нет? – спросил он.

– Террила Микса, – ответил Рио, добавляя в огонь несколько веток. – Ребята говорят, что он остался еще выпить. Он ведь в первый раз дорвался. Хотите, чтобы я поехал в город и привез его?

Террил Микс в их команде был самым молодым ковбоем, ему только недавно минуло шестнадцать. Это был его первый перегон.

«Остается только надеяться, – подумал Патрик, – чтобы он оказался для него не последним».

Хотя Льяно, по техасским меркам, был вполне солидным городом – там были отель, магазин и несколько салунов, – но закона здесь почти не существовало. Косвенно этот факт подтверждался тем, что в Льяно не было ни единой церкви. Зеленый юнец в таком месте мог вляпаться в любую неприятность. Если бы Террил не канючил так сильно и если бы остальные не подтрунивали над его девственностью, Патрик бы никогда не позволил ему поехать.

Он думал, что делает доброе дело, отправляя парня в компании бывалых ковбоев. Теперь Патрик молился, чтобы его доброта не обернулась трагедией.

– Я поеду за ним сам, – хрипло произнес он. – Сворачивайте лагерь и отправляйтесь. Я вас нагоню.

– В какой бы переплет ни влип Микс, все это может подождать, пока вы выпьете чашку кофе, – сказал Рио и кивнул в сторону закипающего чайника. – Кроме того, после такой пьянки он спит сейчас, наверное, без задних ног.

– Я попью кофе в городе, – ответил Патрик.

Рио, конечно, прав, но у Патрика было какое-то необъяснимое предчувствие. Надо торопиться.

Он свернул матрац вместе с одеялом и привязал к седлу, которое использовал вместо подушки.

Каждый ковбой гнал с собой в поход полдюжины коней. Причем разные животные использовались для разных целей. Кони с широкой грудью были хороши для форсирования рек, спокойные оказывались предпочтительнее для ночных перегонов, проворные годились, когда надо было, например, отделить от стада одну корову.

Сейчас Патрик выбрал себе резвого коня – эти десять миль до Льяно надо было пройти как можно быстрее. Точными и быстрыми движениями – за этими движениями стоял многолетний опыт – он оседлал коня, затем, не вставляя ногу в стремя, легко вскочил в седло.

Конь затанцевал под ним, почувствовав нетерпение хозяина. На востоке вспыхнули первые лучи солнца, окрасив горизонт кровавым заревом.

«Дурное предзнаменование», – подумал Патрик и пустил коня в галоп.

Он скакал на запад вдоль реки Льяно и раздраженно размышлял, какого задаст этому Террилу Миксу перцу. Будь Террил постарше, ему бы, несомненно, пришлось уже искать другую работу. Но на перегоне он показал себя хорошо и со временем, видимо, станет настоящим ковбоем.

Река что-то весело бормотала из своего каменистого ложа. В это бормотание вплеталось бодрое щебетание птиц, но у Патрика на душе скребли кошки. И не столько из-за Микса, сколько из-за неумолимо приближающегося расставания с Эльке.

Он не мог найти предлога, чтобы оставить ее на ранчо. В лучшем случае они проведут вместе несколько часов. Вот и все. Невесело, очень невесело.

За этими грустными мыслями дорога показалась короткой, и вот наконец Патрик выехал на центральную улицу. Городок только просыпался.

У первого салуна Патрик слез с коня, привязал поводья к коновязи и толкнул дверь.

– Мы еще не открыты, – поднял голову хозяин, убиравший оставшийся с ночи мусор.

– Это не важно, – ответил Патрик. – Я ищу молодого ковбоя. Не заметить вы его не могли. У него волосы цвета моркови.

– Похожий парень был здесь прошлой ночью, – нехотя произнес бармен. – Спиртное в нем уже больше не держалось. Я выбросил его на улицу, не став дожидаться, пока он расположится здесь на ночь.

– А куда он мог пойти?

– Недалеко, я полагаю. Дело в том, что он едва мог держаться на ногах. Посмотрите в следующем салуне, он через дом по этой улице.

Уже через минуту Патрик шел по грубо сколоченной мостовой к следующему салуну. При этом он не мог избавиться от чувства, что за ним наблюдают.

К счастью, Террил Микс оказался там. Он спал, уронив голову на стол, рот полуоткрыт, на лице рыжий пушок.

«Совсем еще мальчик», – подумал Патрик.

– Если вы его хозяин, я был бы вам очень обязан, если бы вы его забрали, пока его опять не стошнило, – прервал его мысли человек за стойкой.