Возвращение в рай

5

На следующее утро они, как и договорились, встретились в аэропорту. Уложили свой багаж за двумя рядами сидений в маленьком самолете.

— Что это? — Сандра указала на набитую битком дорожную сумку.

Доктор сел в кресло за ней и, перекрывая шум моторов, прокричал в самое ухо:

— Кое-что из инструментов, медикаменты, витамин «А» и антибиотики.

Сандра покачала головой. Никогда в жизни она не тащила с собой такую тяжесть, даже отправляясь в кругосветное путешествие.

— Целая клиника.

Он пожал плечами.

— Никогда не знаешь, что понадобится. Люблю быть готовым ко всему.

Она повернулась к кабине, самолет вырулил на узкую взлетную полосу. Никогда не знаешь, что случится, и никогда не можешь все предугадать, подумала Сандра. Именно из-за этого путешествия такие увлекательные.

Настроение Сандры поднялось, когда самолет пошел вверх. Начало — всегда самая лучшая часть пути. Еще нет усталости, а все невзгоды и сложности остались там, внизу. Каков-то из доктора горный турист? И что еще важнее — что он за человек? Ей вдруг пришло в голову, что она ничего не знает о его прошлой жизни — до Непала.

Перед выходом на маршрут она всегда изучает, в какой форме ее группа, задает вопросы, вроде: «Опишите, как вы проводите время на свежем воздухе». Но в самолете так шумно.

Последний раз она видела Мура на свежем воздухе, когда они возвращались из отеля «Вид на Гималаи». Ричард шел быстро, гораздо быстрее, чем она. Сандра болталась сзади — в той пыли, которую он поднимал длинными ногами. Неприятные воспоминания.

Следующий вопрос: «Кого уведомить в случае несчастья?» Если Мур упадет и повредит спину, как Лиз, ей придется сообщать не в «Эдвенче Тревел», а его родным. Она должна будет позвонить матери, отцу или бывшей невесте. Сандра нахмурилась и мысленно задала еще один вопрос: «Состояние здоровья?» Состояние здоровья? Широкие плечи, мускулистое тело, блеск темных глаз, крупный рот — они-то и смущали ее.

Вопрос четвертый: «Как вы хотели бы поселиться — один или с кем-то вдвоем?» Она покраснела, вспомнив о кровати, в которой провела ночь бок о бок с Муром. Сандра лежала так тихо и так крепко закрыла глаза, что ему нипочем не догадаться, как жар его тела кружил ее голову. Если она нечаянно касалась его, то готова была разорваться на тысячи раскаленных осколков.

Сандра заставила его думать, что сделана изо льда. Она заставила Мура поверить, что крепко спала, когда он изнывал от бессонницы. И надо уверить его, что она непроницаема для ветра и дождя так же, как для страха и страсти. Это лучше, чем правда, лучше, чем увлечься тем, чьи глаза способны заглянуть в душу и открыть все, что она прятала за обликом отважного горного проводника.

Она повернулась к Ричарду, тот смотрел в окно, но, увидев ее лицо, изобразил некое подобие улыбки. Она тоже улыбнулась и усилием воли заставила себя отвернуться. Этот поход ничем не отличается от других, сказала она себе, разве что поведет она только одного человека. Чуть больше напряжения, чуть больше интимности. Но это вовсе не значит, что следует утратить контроль над своими чувствами, еще не ступив на путь к долине Мананг.

Сандра сдавила пальцами виски и чрезвычайно строго напомнила себе о том, кто она и чего хочет от жизни, почему согласилась на это путешествие с весьма привлекательным и очень деликатным доктором, одна улыбка которого заставляла ее забыть обо всем на свете. Да, путешествие будет нелегким. Но, похоже, она запомнит его на всю жизнь.

В Покхаре они встретились с носильщиком Кибо, шерпом по национальности, и утром тронулись в путь.

Остановились у родника, и пока Мур набирал воду, Сандра, развернув карту на широком камне, стала обсуждать с Кибо предстоящий путь. Мур склонился над ними, и она почувствовала его руку на своей спине. Она попыталась унять дрожь, пронзившую тело, и сказала, не отрывая глаз от карты:

— Мы пойдем по реке Марисанди. — Она провела пальцем по голубой линии на карте. — Потом двинемся с запада на восток — от Аннапурны к Манаслу и Хималчули.

— Куда мы сможем дойти сегодня? — Ричард был полон энергии, в его голосе слышалось нетерпение.

— Может, вот сюда. — Сандра указала на маленькую точку на карте и ощутила, как каменеет ее тело.

— Не стоит замедлять темп из-за меня, — сказал он, — Я могу идти.

— Уверена, что можешь. — Девушка повернулась к Ричарду. Лицо доктора оказалось так близко от ее лица, что она даже разглядела желтые крапинки на радужке его глаз. А если дотянуться до него и коснуться губ? Сандра отстранилась. Что это с ней? И вообще, пора дать ему понять, кто здесь главный. Она — ведущий, он — ведомый. Хотя ему это, конечно, не понравится.

— В первый день надо привыкнуть к климату, к высоте. — Она помолчала и посмотрела себе под ноги.

— Но уже почти ноябрь, — возразил Ричард, — если рано выпадет снег и занесет тропы…

— Я знаю про снег и про тропы, — прервала она. — Я уже была здесь и поэтому согласилась тебя вести. — Она положила руку на его плечо, о чем тут же пожалела. — В первый день все горят желанием идти и идти, — сказала она, понимая, что Ричард Мур — не все.

Она убрала руку, а он уставился на нее, ожидая продолжения горячей речи.

— Тебе ведь идти, — добавила она. Заметив на его лице скептическое выражение, Сандра забеспокоилась. Потом глубоко вздохнула и процитировала инструкцию «Эдвенче Тревел». — «Утренний и дневной переходы длятся от трех до четырех часов с двухчасовыми перерывами в живописном месте, во время которых готовится горячий ланч».

Ей показалось: его взгляд потеплел и она решила, что он склонен согласиться с таким распорядком.

— «Стоянка выбирается в зависимости от красоты места…» — продолжала цитировать Сандра.

— Могли бы мы пропустить красоты природы и двухчасовой горячий ланч? — спросил Мур. — Мы идем по делу, а не отдыхать. Неудивительно, что туристы вырубают леса, если поглощать каждый день горячий ланч…

— «…А также недалеко от воды». — Она свернула карту и засунула ее в задний карман. — Не сомневаюсь, что мы сможем не обращать внимания на самые высокие и самые красивые горы в мире. И обойтись без горячего ланча, хотя Кибо будет готовить его на газовой плитке. Но это смешно. Поход все равно займет у нас двадцать четыре дня, если ты не шерп и не шагаешь по этим тропам каждый день. — Она оглянулась на Кибо, чьи ноги состояли из одних мускулов. — Я не могу заставить тебя смотреть на горы или есть горячую пищу, но после всех этих месяцев, проведенных в зеленых стенах операционной, я думаю…

Мур сбросил с плеч мешок и шмякнул его в пыль.

— Ты думаешь, я собираюсь тратить время на то, чтобы нюхать маргаритки? У меня совсем другие планы. Ты хоть когда-нибудь вспомнила о тех, кто не может увидеть горы, потому что вообще ничего не видит, кто не нюхает маргаритки, потому что в слепоте своей не может различить их? Эти люди не дают мне покоя, и я больше не намерен тратить время впустую. Хорошо, пусть будет по-твоему, ты — гид, и мы продолжим наши философские дискуссии на привале у воды. — Сделав это последнее заявление, Мур повернулся и сел на тропу.

Сандра взглянула на Кибо, который кивнул и пошел вперед. Она покраснела от злости. Все ясно, она пытается превратить благотворительное мероприятие в увеселительную прогулку. Он — человечный, тревожится о других, а она — легкомысленная, озабоченная только тем, как бы получше провести время. Черт с ним, с его благородством. Пусть идет весь день без еды и воды, если ему так хочется.

Она же остановится на ланч, будет слушать сладостную музыку гор, будет восхищаться пиками. Рюкзак подпрыгивал на спине, Сандра шагала, пытаясь не обращать внимания на Мура, который уже опередил ее ярдов на пятьдесят.

Мур шел по узкой тропе, не оборачиваясь. Он и так знал, что маленькое тело Сандры словно слилось с природой, а ее кудряшки весело обрамляют лицо, обращенное к пикам, покрытым снегом. Во рту у него пересохло, желудок свело от голода. Всего два часа пути, а он уже не прочь взять обратно каждое слово, сказанное в то утро, особенно те, что относились к ланчу.

Он хотел и горячий ланч, и Сандру Дэвис и… ничего больше. Где он ошибся? Первое — ему следует отделаться от самодовольства этакого добродетельного доктора. Решив это, он остановился посреди тропы.

Заросли банановых деревьев окаймляли ее с обеих сторон. Продравшись сквозь толстые листья, Ричард оказался под ветками, тяжелыми от спелых плодов. Маленькие красные бананы почти сами падали в руки. Он услышал шаги и шорох ветвей. Должно быть, Сандра, перед которой ему следует извиниться. Он увидел ее, прежде чем она заметила Мура, потому что шла, глядя не вперед, а себе под ноги. Девушка хромала.

— Сандра.

Она посмотрела на него, тронутая тревогой в его голосе.

Он выбрался из зарослей и схватил ее в охапку.

— Что случилось?

Глаза Сандры цвета сланца были спокойны. Она колебалась, не зная — сказать ему или нет.

— Да эти новые ботинки, — наконец ответила она, вырываясь. — В первый день в них всегда трудно.

— Дай посмотрю.

Сандра покачала головой.

— У меня есть пластырь, и я заклею стертое место, когда остановимся на ланч.

— Надеюсь, уже скоро, — сказал Мур. — Тебе известно, что любая армия держится только на сытом желудке?

Она не верила своим ушам. Мур протянул ей банан.

— Хочешь?

— Спасибо. — Она повернулась и пошла, прихрамывая и чистя банан.

Ричард нахмурился.

— Ты всегда надеваешь в поход новые ботинки? — Он едва не наступал ей на пятки.

— Никогда, — бросила она через плечо. — Но в конце прошлого похода я пообещала старые ботинки шерпу. Думала, пойду на плотах и будет время разносить перед горами. Потом упала Лиз, а дальше — сам знаешь.

Он знал. Так же как и то, что она предпочла бы оказаться сейчас на бурной реке, а не здесь с ним, может, вообще где угодно, лишь бы не с ним. Он до сих пор недоумевал, почему она согласилась вести его. А теперь еще натерла ногу, и он в этом виноват.

Ричард смирил свою гордость.

— Когда мы остановимся? Я хочу осмотреть твою ногу.

— Нет, не хочешь. Ты хочешь есть.

— И это тоже, — кивнул он. — Если бы я сказал, что ошибся, что был не прав, ты бы остановилась?

— Прав или не прав, мы остановимся чуть дальше. Кибо, наверное, уже разжег печь. — Сандра замедлила шаг, и он едва не налетел на нее. — Но предупреждаю, это будет живописное место. — Уголки ее губ поползли вверх.

Мур почувствовал облегчение. Может, она все-таки не сердится?

— Я переживу, — уверил он Сандру. — А если оно и впрямь живописное, то просто закрою глаза.

В молчании они прошли еще минут пятнадцать, заросли сменились рисовыми полями. Он уловил запах картофеля и вскоре увидел ровный берег реки. Кибо сидел возле печки и переворачивал картофельные блины с луком, морковкой, капустой и сельдереем. На другом берегу рыбачили женщины.

Мур сбросил рюкзак и сел на большое покрывало, расстеленное Кибо. Сандра расположилась напротив, и он потянулся к шнуркам на ее ботинках.

Девушка подняла колени к груди.

— И сама могу.

— Дай я.

Сандра сжала побелевшие губы, и он удивился, как долго терпела она боль. Мур осторожно снял носок, и Сандра невольно охнула, когда он коснулся красной кровяной мозоли. Доктор согнул ее ногу и потрогал кожу. Сандра запрокинула голову.

— Лучше полечить, пока не лопнула, — сказал Мур. — Если бы ты не была такой упрямой…

— Я упрямая? Это ведь ты торопишься, — напомнила она.

Он вытащил из своего мешка марлю и мазь с антибиотиком. Сандра вздохнула и разрешила смазать ногу и заклеить натертое место. Мур положил ее ногу к себе на бедро и задумчиво посмотрел на Сандру.

— Бог мой, ты, должно быть, думаешь, что я монстр и не захотел бы остановиться ради тебя. — Мужчина пробежал пальцами по своду стопы, легонько массируя ее.

Сандра вздрогнула и закрыла глаза, позволяя удовольствию разлиться по всему телу. Никогда ей не говорили, что стопа — эрогенная зона.

— Неважно, — как сквозь вату, донесся до нее собственный голос.

— Это важно для меня. — Он снял другой ботинок и носок, а потом умелыми пальцами стал творить с ее маленькими ступнями что-то невероятное. С замиранием сердца она поняла, что никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Он словно создавал из нее совершенно новое, незнакомое ей существо. Все тело Сандры пылало огнем. А что если бы его пальцы делали все, что он хотел? А чего он хотел?

Сандра чувствовала его пальцы на своей коже, и сладкая истома переполнила женщину. Она теряла над собой контроль.

— Мур, — сказала она, — я в порядке. Мне хорошо. Спасибо. — Она открыла глаза и села. Он с легкой улыбкой дал ей отстраниться, наблюдая за Сандрой глазами темными и мягкими, как коричневый бархат.

А Кибо уже стоял над ними, предлагая по тарелке дымящихся картофельных оладий. Ели молча. Она боялась, что Мур догадался об ее состоянии. Конечно же, следует быть осторожнее и не допускать подобного еще раз. Будет лучше, если он останется таким же противным, как сегодня утром, а не добрым и внимательным.

Мур положил вилку и, будто прочитав ее мысли, сказал:

— Утром я был очень противным. Прости.

— Не извиняйся, — заторопилась она, — ты был прав. Мы здесь по делу, а не на отдыхе. Я постараюсь не забывать об этом.

— Нет, это ты была права. — Он откинулся на локти, наблюдая за женщинами в соломенных шляпах и ярких юбках. — Иногда я хочу вот так же встать по колено в воде и ловить рыбу весь день, но успеть надо так много, а времени так мало.

Сандра кивнула и взяла у Кибо чашку чая.

— Я знаю, я чувствую то же самое, только время трачу на какие-то пустяки. — Он покачал головой, но Сандра продолжала: — Ты погружен в свою работу, помогаешь другим. Я погружена в себя и чувствую, что моей жизни нужны перемены. Иногда ты заставляешь ощущать себя совершенно жалкой.

Он положил руку ей на колено.

— Окажись так, разве ты была бы сейчас здесь? Нет, ты бы плыла на плотах. И никогда не осталась бы с Лиз. А потом, ты же помогала мне в операционной. Ты права только в одном — твоей жизни нужны перемены.

Сандра посмотрела на него долгим взглядом, потом поставила на землю пустую чашку. Осторожно натянула ботинки, завязала шнурки и встала.

Ричард взирал на нее так, будто пытался что-то решить. Все ли она сказала ему? Или нет?

Девушка протянула руку, он ухватился за нее и дал поднять себя на ноги. Носки их ботинок соприкасались. Потом его руки оказались на ее руках, а его лицо — так близко к ее лицу, что она затаила дыхание.

Сандра хотела, чтобы он поцеловал ее — всего один раз. Только бы узнать, какие у него губы, и все. И он поцеловал, словно на память, просто прикоснулся губами к ее рту. А потом спокойно взял рюкзак, как будто ничего не случилось.

Сандра стояла, чувствуя себя обманутой и злясь на себя за свои фантазии. Если бы он поцеловал ее так, как она хотела, в первый же день, что бы с ними было на двадцать четвертый? Воображение рисовало разные картины, когда они снова зашагали по тропе. Она была рада, что Мур идет позади и ей не видны его широкие плечи, легкая поступь, темные волосы, почти касающиеся воротника влажной рубашки. Все наладится, когда они выйдут из этой влажной, навевающей чувственность долины, подумала Сандра. Вдыхая свежий воздух гор, она забудет о своем волнении, о бешеном биении сердца.

Дневное солнце светило безжалостно, когда Мур и Сандра пробирались через бамбуковые заросли. Испарина обволакивала девушку, мешала дышать, ноги налились свинцом. На пути к деревне им попадались местные шемеки, Сандра улыбалась женщинам, одетым в жакеты цвета бургундского вина, которые были расшиты желтым и оранжевым бисером.

Они с Муром сошли с тропы и принялись рассматривать здешних красоток в струящихся длинных юбках. Мур явно восхищался ими. А женщины? Они тоже взирали с немым восторгом на этого высокого мужчину в мятых брюках цвета хаки, с большим чувственным ртом и темными глазами, полными любопытства. Внезапно Сандра ощутила себя совершенно серой и заурядной на фоне этих ярких экзотических созданий.

Было еще тепло, хотя наступили сумерки. Путешественники остановились на ночь на берегу грязноватой реки Кондори, пенящейся от осенних ледниковых потоков. Если на Мура и произвел впечатление дикий поток, то он об этом ничего не сказал. Мур стоял, наблюдая за Кибо, который ловил на обед рыбу. Потом повернулся и, увидев Сандру у себя за спиной, нахмурился.

— Покажи ноги, — велел он.

Она кивнула и пошла к стоянке, откуда с благодарностью наблюдала, как Кибо готовил блюдо с рисом и сооружал столик под густыми ветвями.

Ели опять молча, рокот воды, ударяющейся о камни, заменял беседу и напоминал музыку. Рыба была хрустящей, очень нежной, а после нее Кибо подал в маленьких стаканчиках ракси.

Крепкий местный напиток помог Сандре избавиться от боли в ноге.

Она привалилась к нагретому солнцем камню и ощутила спиной благодатное тепло. Мур сидел напротив, на пне, со стаканом в руке и глядел на реку.

— Ты была права, — сказал он.

— Насчет чего?

— Живописных стоянок и запаха маргариток.

Она улыбнулась. Может, этот поход не будет таким уж не похожим на другие? Однако прежде рядом не было никого, похожего на Мура. Никого никогда в ее жизни, похожего на Мура.

Под неумолчный шум реки Кибо расстелил матрасы, вытащил спальные мешки и исчез в темноте устраиваться на ночь. Сандра уже не могла видеть Ричарда, но, почувствовав на себе его взгляд, ощутила волнение.

Она рассеянно потерла подошву ноги. Молчание становилось тягостным. Не оттого ли, что она вынудила его извиниться? Или он чего-то ждал? Она кашлянула.

— Я была не права. Я понимаю, что большинство докторов так заняты, что не могут тратить время на отдых… и на то, чтобы нюхать маргаритки.

— Мой отец не такой, — раздался голос Мура. — Он каждую среду играет в гольф. Для него я просто ненормальный: работаю без продыху и почти ни за что. И моя мать считает так же. И невеста, бывшая невеста.

— И почему же она твоя бывшая невеста? — Сандра никогда не задавала личных вопросов членам своей группы. Впрочем, как и они — ей. Но здесь на берегу бурлящей реки, на ночном воздухе, похожем на бальзам, за миллионы миль от всего… Она закинула голову, посмотрела на звезды и подумала, что очень многое хотела бы знать о Ричарде Муре.

— Не потому, что я ей тоже кажусь сумасшедшим. Нет, не только в этом причина. — В его голосе, почти бесстрастном, послышалась горечь. — Она не хотела ехать в Непал и не хотела жить на небольшие средства. Она хотела оставаться в Пьемонте, где я мог обеспечить ей приличное существование.

— Ну и что в этом плохого?

— Ты знаешь, каково соотношение докторов и пациентов в Калифорнии?

— Один к двадцати?

— Почти угадала. А сколько людей без медицинской помощи в Непале? Конечно, знаешь. Ты была в деревнях. Мой Бог, если бы я сумел уговорить отца приехать сюда…

— Почему же нет?

— Слишком поздно. У него практика, жена, дом и весьма безбедная жизнь… Все то, что мне не нужно.

— Включая жену? — вырвалось у нее. Сандра слышала, как Мур встал и принялся ходить взад-вперед.

— Если бы не моя мать, отец мог бы делать что-то стоящее вместо того, чтобы вырезать складки жира на животе или подтягивать кожу на лицах тщеславных женщин.

Было все еще тепло, но всякий раз, когда Мур говорил «жена» или «женщина», по спине Сандры пробегал холодок.

— А разве пластические операции делают не особые хирурги?

— Все виды операций делают хирурги.

Сандра поменяла позу, но продолжала смотреть на звезды, ее голос звучал ровно.

— Но женщины разные. Не все они тщеславны или надеются в жизни только на счастливый билет…

— Конечно, нет, — сказал он с некоторым изумлением, — разве я это утверждаю?

— Ты сказал, что не хочешь жениться. — Она пыталась говорить небрежно, почти без всякого интереса.

Мужчина остановился и уставился в темноту, силясь рассмотреть лицо Сандры. Ее низкий голос очаровывал его, но сейчас, продолжая разговор, он хотел видеть, блестят ли у нее глаза, плотно ли сомкнуты нежные губы.

— Я — нет, — ответил он и сам удивился, а правда ли это. — Дело не в том, что я не хочу иметь жену… А в том, что жены не хотят меня. Их нельзя винить. Я довольно тяжелый человек. У меня свой путь, и самая ценная из моих вещей — тибетский ковер, вернее, его половина.

— Я уже сказала, что ковер целиком твой.

— Ты думаешь, это поможет?

— Поможет найти жену для доктора, которому платят маслом из молока буйволицы, бананами и тому подобным? Сомневаюсь. — Она улыбнулась.

С деньгами или без них, но после той ночи вдвоем, когда он вел себя безупречно, Мур стал для нее самым лучшим человеком, который когда-нибудь убегал из Пьемонта, штат Калифорния, или откуда-то еще на этот склон Гималаев. Хотя она скорее умрет, чем признается в этом.

— А ты? — Его голос поначалу прозвучал резко. — Разве тебя никто не хочет в жены? — спросил он чуть мягче.

— Верно, — кивнула она, — из гидов получаются дрянные жены. Мы любим приказывать, мы восторженны…

Перед ней стоял Ричард. И когда он привлек Сандру к себе, все слова куда-то пропали. Она собиралась рассказать, как дрожат колени и сердце рвется из груди, когда она видит Эверест в лучах восходящего солнца, но колени дрожали уже сейчас, и единственный, кого она видела перед собой, был Мур. Это он, запах его кожи, заставил сердце рвануться из груди.

Его пальцы скользнули по ее рукам вверх — до самой щеки.

— У нас много общего, — сказал он. Его губы легко и горячо прикоснулись к ее щеке. А когда она обняла и прижалась к Ричарду, его губы нашли ее губы. Он ощутил сладость рисового вина и сладость самой Сандры. Он забыл, что она всего лишь его проводник и это первый день их долгого пути. Сандра Дэвис была единственной женщиной в его жизни, которая приводила в восторг, кружила голову.