Возвращение в Терпилов

Глава первая. Пролог. Три недели.

И снова мне снился этот кошмар.

Я был в узкой как гроб комнате с иссиня-жёлтыми вылинявшими обоями. Где-то далеко, за каменной стеной, за десятью коридорами, за железной дверью плакал ребёнок. Сцена, которую я выучил наизусть, выучил так, словно калёным железом её выжгли мне в мозгу, всегда начиналась одинаково. «Папочка, ну купи Анфису! – хрустально щебетал детский голосок. – Купи, я больше ничего не попрошу!»

Я молчал и голос становился громче. «Купи! Ну что тебе стоит? Я весь год с ней буду играть!» – звонко хохотал он.

Я стискивал зубы, избегая ответить, словно боялся, что стоит мне открыть рот, и некая страшная сила cхватит меня и утащит за собой в холод и мрак – в тот страшный, беспросветный мрак, что рождал эти звуки.

– Ну что же ты не купишь? У тебя денег нет? – интонация становилась недетски напряжённой, нетерпеливой, злой.

– Для ребёнка пожалел игрушку? – где-то вдали ехидно усмехался другой, хорошо мне известный женский голос.

Я молчал и ждал, сжимаясь в комок, холодея от ужаса, исходя липким потом. Шла минута, другая, третья. Напряжение нарастало: я физически чувствовал как сгущается и вибрирует влажный воздух, как мою голову словно сдавливают в железных тисках, как всё скорее и громче, громче бухает сердце.

– Ну, купи, – раздавался, наконец, первый тихий всхлип. – Купи!

Я молчал.

– Купи-и-и-и! – требовательно повторялось через секунду. – Купи-и-и-и-и-и! Ну купи же-е-е!

Всхлипы сменялись плачем, плач – надсадным оглушающим стоном.

– Купи, купи! Ты меня не любишь! Купи-и-и-и-и! – гудело вокруг меня.

Я отмалчивался сколько мог, задыхаясь, глотая липкую слюну, до крови кусая губы. Ярость нарастала, сгущалась, кружилась вокруг меня – сначала медленно, а потом быстрее, быстрее… И вот вокруг меня уже поднимается ветер, вскоре превращающийся в бурю, в мощный, свирепый ураган. Я чувствовал, что задохнусь в нём, что он затянет, раздавит меня.

– Купи, купи-и-и-и Анфису! – дико выло вокруг меня.

И, не в силах сдерживаться, я уже кричал во весь голос:

– Уйди! Тебя нет, тебя давно нет! Ты мой фантом, моя болезнь, мой страх, моя грязь!

В темноте замелькали лица, ярко блеснула фарами белая машина с красным крестом, показалась синяя крышка с пурпурными кистями…

Я провалился в небытие и… открыл глаза. Вспотевший, дрожащий, я лежал в своей комнате на скрученных простынях. В окно, сквозь грязное тряпьё облаков, цедился бледный свет луны. «Три недели! – быстрой молнией сверкнуло в мозгу, – Осталось три недели!»

Из одного кошмара я провалился в другой: из ужаса минувшего в ад повседневности.

И тут зазвонил телефон.