- Наська-то теперь магазин открыла, - сама себя перебила Зоя Вячеславовна. - Такая невеста справная была, не знаю, что ты там кобенился...
Они подошли к банку. Большое двухэтажное здание из стекла и бетона имело вид неприступный и недружелюбный. По бокам от стеклянной входной двери на входящих в упор глядели камеры наружного наблюдения, за дверью сидел человек с непроницаемым лицом бывшего сотрудника компетентных органов. Он глазел на всех, кто шел в банк, ни с кем не здоровался, а бдил, вероятно, за безопасность. Сразу же за спиной строго смотрящего был зал по обслуживанию впущенных клиентов. Зал был полон. Около застекленного прилавка вились две здоровенные очереди. Несмотря на работающие вентиляторы, в зале было душно и жарко.
- Ой, - вздохнула Зоя Вячеславовна. - Что-то сегодня народу много. Не успею я за час.
- Постой, мам, сейчас я тебя научу, - оживился Семен, у него появилась возможность продемонстрировать матери силу ее воображения и дать ей первый урок счастья.
- Ты наколдуй лучше, - шепнула ему Зоя Вячеславовна.
- Вставай в очередь, - тихо скомандовал сын.
Мать послушно подошла к пестро одетой женщине непонятного возраста и спросила:
- Вы последняя?
- Нет, - процедила та.
- А кто?
- Я не последняя, я крайняя, - довольно громко заявила женщина, презрительно оглядывая Семена в его вышедших из моды лет двадцать назад вареных джинсах.
- Подумаешь, грамотная, - тут же парировала Зоя Вячеславовна.
- Ма..., - попытался образумить ее Семен.
- Пойдем в другую очередь, а то здесь как начнут учить, так не отплюешься, - и, демонстративно взяв сына за руку, она пошла искать другого крайнего. Им оказался словоохотливый пожилой мужчина в спортивных штанах и пиджаке.
- Второй день пытаюсь проценты проставить, - объяснил он Зое Вячеславовне. - Вчера два часа отстоял, а они передо мной закрылись - день у них, видите ли, рабочий закончился. Я сегодня, вот, с утра пораньше пришел. Жену на дачу отвез, а сам сюда поскорее. Так здесь, обратно, очередь.
Зоя Вячеславовна рассказала мужчине, что она отпросилась с работы и спросила, не знает ли он, смогут ли ей выдать новую книжку, если она старую потеряла.
- Это ты как же книжку-то потерять ухитрилась? - хмыкнул мужчина.
- Да так вот вышло, - вздохнула Зоя Вячеславовна. - Так дадут или нет, как Вы считаете?
- Не знаю, может, и дадут. Штраф только могут выписать. А так, что не дать-то?
- Ах, и вправду штраф могут выписать, - забеспокоилась Зоя Вячеславовна. - Сем, как думаешь, выпишут?
- Мама, - Семен отвел мать в сторонку. - Слушай меня внимательно. Расслабься, сде...
- Ты куда меня оттащил? - всполошилась та. - Сейчас кто-нибудь встанет, потом доказывай, что мы там были. Народ, знаешь, сейчас какой?
- Мама, - уже прошептал он в самое ухо, занявшей свое место в очереди, матери. - Делай, как я говорю. Помнишь кровать? Ты тоже так можешь?
- Ой, ты бы про кровать лучше не вспоминал, - отозвалась Зоя Вячеславовна. - Если бы не эта кровать, сидела бы я сейчас с девчонками и чай бы пила с кофе! Лучше наколдуй, чтобы мне штраф не выписали.
За ее "наколдуй" зацепился мужчина без процентов, и они стали обсуждать, что тут колдуй, не колдуй, а банк не переделаешь.
"А вот и переделаешь!" - мысленно возразил им Семен и закрыл глаза. Он представил себе операционный зал банка - просторный и светлый. Очередей в зале не было, поскольку работали все окошечки. Кроме того, он отчетливо увидел людей в синей униформе, вносящих в зал несколько мягких кресел для посетителей, с которыми приветливо здоровался страж у входа. Сделав глубокий вдох и поблагодарив Вселенную, он открыл глаза. Как раз в этот момент в зал вошел мужчина в добротном, сразу видно, что дорогом, костюме, в ботинках, каких и в магазинах-то не увидишь, и с кожаным портфелем, к которому была прилеплена небольшая металлическая табличка с надписью то ли "Армани", то ли "Этерно". Мужчина был гладко выбрит, и от него приятно пахло дорогим одеколоном. Тот, который у входа рассматривал посетителей банка, незамедлительно поднялся, улыбнулся, немного согнулся, как бы кланяясь вошедшему, и даже поздоровался. Мужчина небрежно кивнул ожившему стражу, но ничего ему не сказал, поскольку занят был телефонным разговором. Пройдя через зал, он очутился около пропускного пункта, который Семен раньше не заметил из-за очереди. Пункт этот находился около лестницы, ведущей на верхние этажи здания. Все как положено: небольшая калитка, турникет и стол со стражем, который тоже оживился при появлении мужчины с портфелем, то есть вскочил со стула, открыл калитку и разулыбался. Мужчина еще раз кивнул и стал подниматься по лестнице. Перед тем как исчезнуть из поля зрения некоторых наблюдавших за ним из очередей клиентов, мужчина обернулся и окинул взглядом зал.
- Управляющий, наверное, - догадался мужчина без процентов.
- Наверное, - согласилась Зоя Вячеславовна. Она прикидывала, стоило ли стоять или уж плюнуть на все и пойти на работу, а в конце недели взять отгул, выстоять эту очередь и, может, пригласить Владимира Петровича на вечер посмотреть трубу в прихожей и балконную дверь, которая последнее время плохо закрывалась и открывалась. Правда теперь у нее, вроде как, появился мужчина в доме, но про дверь они уже давно говорили, а про сына можно будет сказать, что он непрактичный. Пока Зоя Вячеславовна была занята своими мыслями, в зале появился еще один мужчина. Он тоже был одет в костюм, но не такой дорогой как у того, что прошел ранее. С этим мужчиной центурион у входа не раскланялся и доброго дня ему не пожелал. Мужчина же, в котором Зоя Вячеславовна узнала одного из пенсионеров-преподавателей института, зашел в зал, но спрашивать крайнего не стал, а несмело направился к стоящему в углу пузатому банкомату. Около банкомата он вздохнул, полез во внутренний карман пиджака, вынул оттуда паспорт, а из паспорта небольшую пластиковую карточку. Паспорт мужчина спрятал обратно в карман, а из другого достал очки, дужка которых была зачем-то обмотана лейкопластырем, и водрузил их на нос. Оглядевшись по сторонам, мужчина склонился к банкомату и стал его изучать.
- Палыч, - окликнул его тот, что стоял за процентами.
- Иван, привет, - искренне обрадовался Палыч. - Ты что здесь?
Иван рассказал про проценты.
- А я вот, зарплату пришел снимать, - объяснил Палыч и осторожно спросил:
- Ты знаешь, как этой машиной пользоваться?
- А как же, - отвечал Иван не без гордости. - А ты что ж?
- Так нам зарплату всегда раздатчик выдавал, потом в бухгалтерию в окно ходили, а с прошлого месяца всех окончательно на эти карты перевели, - вздохнул Палыч. - Помоги, а.
- В три секунды, - пообещал Иван. - Ты код свой знаешь?
- Сейчас, сейчас, - и Палыч снова полез в карман за паспортом. - Вот, жена списала.
- Ну, смотри, - Иван взял из рук Палыча карту, сунул ее в банкомат и набрал пин-код. - Сколько будешь снимать?
- Так все.
- А это сколько? Смотри, чтоб перебору не было.
Палыч из того же паспорта вынул расчетный квиток.
- Вот, - он ткнул пальцем в бумажку. - Переведено в банк двадцать тысяч триста восемьдесят пять рублей двадцать семь копеек.
- Ничего себе, у тебя и зарплата, Алексей Палыч, - не без зависти удивился Иван.
- Так это с премией вместе, - начал оправдываться Палыч.
- Да ладно, что твое, то твое. Заработал! Молодец! - похвалил Иван. - Теперь смотри и учись: выбираешь "снять деньги" и вводишь сумму. Давай копейки-то оставим им на развод!
- Давай, - согласился Палыч, не сводя глаз с дисплея.
Иван несколько раз нажал на кнопки.
- Тебе в каких купюрах?
- Да без разницы!
- Без разницы, так без разницы, - прокомментировал Иван и снова на что-то нажал. - Теперь "О-кей", и пожалуйста, получите Ваши денежки!
Автомат чавкнул и выплюнул карту, еще раз чавкнул и заработал, отсчитывая деньги. Вдруг, выдача прекратилась, раздался писк, а из отверстия рядом с высунувшейся картой появился чек.
- Здесь только девять тысяч, - растерянно произнес Палыч, пересчитав деньги.
Иван немного смутился и слегка покраснел.
- Наверное, деньги закончились, - догадался он.
- Как закончились? И что теперь?
- Не знаю. Надо работников звать. Ты стой здесь, чтоб никто другой не полез, а я сейчас, - распорядился Иван и направился к охраннику у входа, потом передумал и пошел к тому, что сторожил лестницу. О чем они говорили, Семен не слышал, но охранник никакого участия не выказал, а неопределенно махнул рукой куда-то в сторону загородки, за которой сидели кассиры с операторами. Тогда Иван стал продираться туда.
- Пропустите, мне на банкомат пожаловаться надо, - объяснял он тем, кто был уже почти у цели и не наблюдал сцены снятия денег.
- Это не сюда, умник, это - в технический отдел, - пояснил ему какой-то парень.
- Охранник сказал сюда, - настаивал Иван, протискиваясь поближе к окошку.
Наконец, какой-то сердобольный мужчина средних лет и в очках, пропустил его.
- Спасибо, - поблагодарил Иван и обратился к девушке за стеклом. - Помогите, пожалуйста. Там банкомат деньги не все выдал. Нам надо было двадцать тысяч снять, а он только девять выдал.
Девушка оторвалась от компьютера, в который вносила изменившиеся данные клиента и в недоумении посмотрела на Ивана:
- А разве он работает?
- Кто?
- Банкомат. Он, вроде, на ремонте был.
Иван еще больше покраснел. Надо добавить, что пока он пробирался к окну, пиджак его, который был немного широковат в плечах, забавно перекосился, волосы вокруг обширной лысины встали дыбом, так что девушке он предстал еще в том виде.
- Девушка, милая, помоги, - взмолился Иван. - Вызови, кого надо. Там у меня друг караулит.
- Что караулит? - не поняла девушка.
- Да банкомат этот.
- Мужчина, еще раз поясните, что произошло?
Иван рассказал, что пришел друг, не знал как снимать деньги, он ему и помог, но банкомат выдал только девять тысяч вместо двадцати.
- Подождите минуточку, - сказала девушка и ушла.
- Принесла нелегкая с этим банкоматом, - прошипела клиентка, данными которой занималась девушка. - Теперь она мне все напутает. Я же совершенно не вижу отсюда, что она туда впечатывает!
Женщина была невысокого роста, полная и всем недовольная.
- Извините меня, пожалуйста. Но видите, как вышло, - оправдывался Иван.
Очередь зашевелилась.
- Куда ее опять понесло? И когда она теперь вернуться соизволит? - вопрошали те, кому было видно, что творилось за стеклом.
Между тем, девушка, а звали ее Оксаной, заходила в кабинет заведующей операционным залом. Та разговаривала по телефону и почему-то стояла навытяжку.
- Да, Анатолий Ильич! Конечно, Анатолий Ильич!
Анатолий Ильич был тем самым человеком в костюме и с портфелем, которого так подобострастно приветствовали охранники. Поднявшись в свой кабинет, он сделал несколько необходимых звонков, подписал стопку бумаг, еще сделал пару звонков и, наконец, попросил секретаршу соединить его с зав. операционным залом.
- Любовь Аркадьевна, здравствуй! Что это у тебя там внизу творится? Откуда столько народу? Сколько окон работает?
- Два, Анатолий Ильич?
- Почему два, Люба?
- Так у меня двое на работу не вышли - дети болеют, да еще Степан Гаврилович попросил ему срочно сводку сделать, вот я девчонок, что поопытнее посадила.
- Любовь Аркадьевна, ты, знаешь, давай с тобой дело наше хорошо делать. Они же клиенты, ну, не самые, конечно, но вкладчики. Давай-ка с ними поуважительнее.
- Да, Анатолий Ильич, конечно, Анатолий Ильич!
Анатолий Ильич был в хорошем расположении духа. На минувшей неделе он ездил в Москву, где весьма, как ему показалось, удачно провел переговоры по поводу перевода в столичное отделение банка с начала следующего квартала. Правда, пока только заместителем управляющего, но это только пока. На выходные он смотался в Германию, где его дочь заканчивала третий курс университета. Они съездили на день в горы, посидели в маленьких уютных ресторанчиках, побродили по чистым и спокойным улочкам курортного городка, полюбовались красотами и пейзажами. Домой Анатолий Ильич вернулся в приподнятом настроении, со свежими европейскими впечатлениями и, заметив толпу клиентов, зачем-то проникся к ним сочувствием.
- Кончай это безобразие, Люба! Степану сводку потом доделаете, а сейчас открывай все окна, обслуживай людей.
- Все не получится, Анатолий Ильич, у меня народу только на шесть наберется.
- А ты сама-то умеешь на кассе сидеть? - поинтересовался начальник.
- Конечно, - неуверенно ответила та.
- Люба, надо. Или из других отделов сними девчонок, тех что раньше у тебя работали. Скажи, что я распорядился, - смилостивился он над заведующей.
- Обязательно, Анатолий Ильич. Сейчас все сделаю...
Забыв удивиться, отчего это сегодняшние распоряжения обошлись без мата, Любовь Аркадьевна набросилась на вошедшую Оксану:
- Почему не работаем? Ведь народ ждет, сейчас главный звонил...
- Любовь Аркадьевна, там клиент на банкомат жалуется, говорит, что тот ему вместо двадцати тысяч только девять выдал.
- Какой банкомат?
- Ну, тот, что в зале.
- А он разве работает?
Оксана пожала плечами.
- Ладно, иди, сейчас разберусь.
- А что мне мужику-то тому сказать?
- Скажи, что я сейчас выйду. Работу организую и выйду, пусть подождет, - и она пошла в закуток, где девочки готовили сводку.
Через пять минут все окна открылись, и очереди быстро расползлись. Красный от волнения Иван все еще стоял около того окна, куда обещалась придти заведующая, и делал непонятные знаки бледному, растерянному и расстроенному Палычу, стерегущему вредный банкомат, как будто тот мог куда-то убежать.
Наконец, Любовь Аркадьевна показалась около окошка. Из объяснений Ивана она поняла, что держателем карты является Палыч, и потребовала того к окошку. Иван сменил Палыча у банкомата. Еще минут через пятнадцать пришел инженер из технического отдела, вскрыл банкомат и подтвердил, что деньги кончились.
- Да как же так? - спросил Палыч.
- Бывает, - сказал инженер.
Положение усугублялось тем, что в чеке, выданным банкоматом значилось, что расход составил ровнехонько двадцать тысяч.
Палыч совсем сник.
- Не переживайте, - подбодрила его Любовь Аркадьевна, памятуя свой недавний разговор с управляющим. - Сейчас мы составим протокол, потом проверим базу банкомата и, если все подтвердится, выдадим Вам остаток.
Палыч взбодрился, Иван тоже.
- Слышь, я пойду, а то у меня вон очередь уже потерялась, - спросил он.
- Иди уж, - устало разрешил Палыч.
Через полтора часа, вымотанный и с кипой каких-то бумаг в кармане, он покинул здание банка со смутной надеждой на то, что все, в конце концов, устроится и выяснится. Ему еще предстояло неприятное объяснение с сыном и невесткой, которым он давно обещал подкинуть деньжат на ремонт машины, но главной задачей пока было выцарапать деньги из банка. Минут пятнадцать он сидел в своих стареньких "Жигулях", перебирая и перечитывая бумаги, поскольку выехать со стоянки у него не получалось из-за перегородившего дорогу фургона-грузовика с логотипом недавно открывшегося в городе мебельного магазина "Престиж". Грузчики в синих униформах выгружали и заносили в здание банка кресла в целлофановых упаковках, а Григорий, тот самый страж, получивший по телефону от управляющего распоряжение улыбаться всем входящим, скалился как умел и прикидывал, стоит ли ему подыскать место поспокойнее или компания с улыбками скоро и так закончится. Семен с Зоей Вячеславовной всего этого уже наблюдать не могли, поскольку очередь их подошла очень быстро, и оказалось, что поменять книжку не только ничего не стоит, но и затрат времени никаких не требует. Проверив договор, паспорт и сверив подпись Зои Вячеславовны, девушка выдала ей новую книжку, рассказала про выгодное предложение банка для пенсионеров и даже дала рекламную листовку. Зоя Вячеславовна поблагодарила и обещала подумать.
- Это ты наколдовал или они теперь так работают? - спросила она Семена, когда они вышли на улицу.
- Мам, я не колдун. Давай мы с тобой вечером поговорим, когда ты с работы придешь.
- Ой, Сем, о чем там говорить? Да, я ведь поздно приду сегодня? Мне в банке полы мыть.
- В этом?
- Нет, в другом. Я часов в девять буду.
- Хорошо. Иди и думай о чем-нибудь приятном, - попросил ее на прощание Семен.
Зоя Вячеславовна только рукой махнула и побежала к трамвайной остановке.
Семен же, не торопясь, пошел по направлению к дому, размышляя о том, что он увидел и узнал за два дня, проведенные в родном городе. Покоя ему не давала сцена, что он наблюдал около пузатого шкафчика не шкафчика, стоящего в углу зала, вокруг которого суетился тот, из очереди, без процентов и другой, в очках с лейкопластырем по имени Палыч. Семен не понял, в чем сыр-бор, но чуял, что-то не так, да там и без чутья можно было обойтись, достаточно взглянуть на осунувшееся лицо Палыча и на взъерошенного Ивана. "Что же могло их так расстроить?" - недоумевал Семен, потом не выдержал и, даже не закрывая глаз, представил себе ликующего и взволнованного Палыча, поблагодарил в очередной раз Вселенную и пропел мантру. Стоит ли говорить, что в половине шестого того самого дня в квартире Палыча раздался телефонный звонок, и приветливая девушка сообщила, что проверка закончена и что Алексею Павловичу причитается одиннадцать тысяч триста восемьдесят пять рублей.
- А когда получить-то? - забыв поблагодарить от охватившего его волнения, спросил Палыч.
- Можете сегодня, если успеете, мы до шести работаем, - сообщила девушка и добавила, что банк сожалеет о доставленных ему, Палычу, неприятностях.
Плюнув на извинения, Палыч рванул к "Жигулям". Езды до банка было минут пять. Не ответив на приветствие охранника, Палыч подошел к окошку - народу в зале почти не было. Получив деньги и подписав несколько бумаг, он, наконец, сердечно поблагодарил девушку, как вдруг, появившаяся из-за угла Любовь Аркадьевна вынесла ему небольшого плюшевого мишку - символ банка, ручку и небольшой калькулятор.
- Примите от нас сувениры, - проворковала она.
Палыч снова поблагодарил, расплылся в улыбке, сгреб подарки и вышел из банка. Неприятное приключение приятно закончилось. Мишка, он надеялся, очень понравится внучке. О том, как он будет выковыривать из банкомата следующую свою зарплату, Палыч старался не думать.
Поднимаясь на третий этаж, Семен заметил, что из разоренных почтовых ящиков выглядывают как попало засунутые рекламные газеты. Решив продолжить поиски работы, Семен вынул газету из своего ящика и пошел домой. Вымыв посуду и смахнув крошки со стола, Семен уселся в кресло и стал изучать объявления. Одно из них его заинтересовало.
"Требуется тьютор с высшим образованием и знанием восточных единоборств для ребенка 11 лет. Звонить по телефону ** ** ** в любое время. Спросить Сергея Александровича"
- Надо же, - вслух удивился Семен. - Люди стремятся узнать про Восток. Это хорошо.
Еще немного поразмыслив, он решил, что ничего не может быть лучше, чем работа с детьми. У них нет ни устоявшихся стереотипов, ни убеждений, ни всякой прочей дряни, свойственной взрослому человеку с опытом, чаще отрицательным, и, как правило, приобретенными скептицизмом и озлобленностью. Дети умеют мечтать и верят в сказки, а та жизнь, которая открылась Семену в монастыре и была похожа на сказку. Отлично! Семен огляделся в поисках телефона. Знакомого аппарата с заляпанным чернилами диском нигде не было. Вспомнив про технический прогресс, Семен решил, что телефон тоже мог измениться до неузнаваемости.
- И его, наверное, мама теперь с собой носит, - подумал он. - Придется ждать до вечера.
Но недаром Семен был, по-нашему говоря, волшебником. Высказав намерение, он невольно послал сигнал, который был даже не услышан, нет, скорее считан, и через пять минут раздалось пронзительное пиликанье. Вздрогнув от неожиданности, Семен пошел на звук в мамину спальню. Там из-под новой кровати самого настоящего орехового дерева, он извлек трубку с небольшим окошечком, которое мигало ярко-зеленым цветом. Приглядевшись, Семен прочитал на экране "Звонок".
- Ну надо же, - удивился он и поднес трубку к уху. - Алло.
В ухо вдарила новая волна пиликанья. Семен отдернул трубку и стал ее внимательно изучать. Слева в верхнем ряду кнопок он увидел большую трапециевидную кнопку, на которой почему-то по-английски было написано "Talk". Не долго думая, Семен нажал ее и снова поднес трубку к уху.
- Алло.
- Свету можно? - попросил грубоватый голос.
- Вы, ошиблись номером, - ответил Семен и зачем-то добавил. - Набрали семерку вместо четверки.
Откуда он это знал? Не спрашивайте, просто знал.
- А ты, чмо, откуда знаешь? Умный больно? Держись от Светки подальше, понял? А то, что можно пообломаю, а что нужно - выдерну. Козел.
Добавив еще пару непристойно неприятных выражений, Светкин знакомый отключился. С секунду, нет, с долю секунды Семен выправлял окружавший его эмоциональный фон, который отбомбардировал звонивший.
- Да, надо заниматься детьми, - окончательно утвердился в своем намерении Семен, который уже знал, что звонил ему шестнадцатилетний подросток из дома напротив. Понажимав на кнопки, он довольно быстро выяснил, как работает телефон, и набрал номер из газеты.
- Компания "Гонзипур", - услышал он приятный женский голос. - Здравствуйте.
- Здравствуйте, - ответил Семен.
- Что я могу для Вас сделать? - поинтересовался голос.
- Я по объявлению звоню, - отрекомендовался Семен и добавил:
- О тьюторстве для ребенка.
- Очень хорошо, - обрадовался голос. - Могу я узнать Ваши данные?
- Какие? - не понял Семен.
- Ну, расскажите мне о себе - имя, фамилия, что кончали, где работаете, какими видами единоборств владеете, какие пояса имеете, - в рифму попросил голос.
Семен не очень понял про пояса, но про себя, как мог, рассказал. Правда, вышла небольшая заминка с названием единоборств. Дело в том, что в монастыре спортивные упражнения, о которых, как понимал Семен, шла речь в объявлении, назвали словом, которое никак на другие языки не переводилось. Оно просто означало то, что означало. Про работу Семен честно сказал, что не работает, а обучение проходил в монастыре на востоке.
- Секундочку подождите, - предложил голос. - Я доложу о Вас Сергею Александровичу.
Семен стал ждать.
- Алло, Вы сегодня придти можете? - спросил, не здороваясь, Сергей Александрович.
- Да, конечно, - обрадовался Семен.
- Вот и отлично. Через два часа?
- Хорошо.
- Жду Вас. Ирина Вам даст адрес и объяснит как добраться.
Ирина продиктовала Семену адрес, спросила, на машине ли он, и получив отрицательный ответ, рассказала, что переулок, где стоит дом Сергея Александровича находится за Никольским рынком, и что нужно идти по направлению к реке до высокого глухого кирпичного забора с железными воротами.
- И принесите с собой, пожалуйста, документы, - попросила Ирина.
- Какие? - поинтересовался Семен.
- Ну, паспорт, диплом, все, что есть. У Вас есть еще вопросы?
Семен ответил, что нет, и Ирина, попрощавшись, положила трубку.
Окрыленный, он начал собираться. Никольский рынок был минутах в пятнадцати езды на автобусе, но, поскольку денег на проезд у Семена не было, он решил пройтись. Однако, прежде ему надо было отыскать диплом. Только он собрался применить один из своих трюков, как снова зазвонил телефон. Это была Зоя Вячеславовна, она попросила Семена найти ее ИНН и продиктовать. Все неденежные документы хранились в верхней секции стенки, там же Семен обнаружил и свой диплом. Поблагодарив Вселенную за поддержку и поговорив с матерью, Семен сложил диплом и паспорт в полиэтиленовый пакет, который нашел под раковиной, запер дверь на два замка, сунул связку ключей в тот же пакет и отправился на собеседование. Настроение у него было отличное. Город, наслаждаясь последними часами утренней прохлады, был приветлив и ласков; даже серая аура была не такой грязно-серо-бурой, так неприятно удивившей Семена в день его приезда. Свернув за угол дома, Семен почему-то вспомнил, как он прятался за этим углом, поджидая утрами Катю, которая жила неподалеку в, так называемом, обкомовском доме, построенном в глубине небольшой рощи. Семен часто выходил за полчаса до начала занятий в школе, чтобы подкараулить Катю. Обычно он пропускал ее вперед и шел следом, соблюдая дистанцию, иногда, правда, рассчитав свой выход, он почти сталкивался с ней, не здоровался и торопливо шел впереди, выказывая всем своим видом полнейшее ко всему равнодушие. Вспомнив эти свои нехитрые трюки, Семен рассмеялся. "Как же ты был глуп, товарищ!" - обратился он сам к себе. Теплая волна счастья накрыла его, он привык к этому ощущению, но сейчас, вспомнив все свои терзания и страдания тех давних лет, он по-новому оценил его и еще раз поблагодарил Вселенную и Учителя, которым был многим обязан за уроки и терпение.
Часов у Семена не было, но он знал нечто, что в нашем мире мы бы, наверное, назвали наукой совпадений, другими словами, не используя понятия времени, монахи жили по системе совпадений. Например, если у Семена была назначена встреча с Учителем, то они не договаривались о времени встречи (часов в монастыре не было) , они, или по крайней мере Семен только настраивался на встречу, и ни разу не произошло несовпадения. Вот и сейчас, Семен настроился на встречу с Сергеем Александровичем в выбранный тем момент, и, не торопясь, шел по улицам в направлении места встречи. Ровно через два часа после телефонного разговора Семен стучался в железные ворота. Никто не отвечал. Семен постучал сильнее и услышал какие-то неразборчивые слова, шаги и лязганье металла о металл. Прямо перед его носом открылось маленькое окошечко, и показались сначала темные усы, а потом и лицо человека.
- Что нужно? - спросило лицо, смерив взглядом Семена.
- Здравствуйте, - приветливо ответил Семен. - У меня встреча с Сергеем Александровичем. Я - тьютор.
- А-а, - ответило лицо и спросило паспорт.
Если бы Семен знал законы страны, он бы, может, и стал возмущаться, поскольку, по этому самому закону, паспорт у него спрашивать не имели права, но Семен законов не знал и выудил из своего полиэтилена паспорт.
Теперь вместо лица появилась рука, она забрала паспорт, окно захлопнулось и Семен остался один. Потоптавшись немного, он хотел уже было снова постучать, как послышались шаги, лязгнул замок и приоткрылась калитка.
- Заходи, - пригласил голос без особого дружелюбия.
Семен повиновался, протиснулся в приоткрытую дверь и очутился в очень уютном зеленом саду. Посыпанная красными камушками дорога вела к добротному кирпичному особняку, тоже красному.
- Пойдем, - пригласил его обладатель усов - высокий детина в бордовой гимнастерке военного покроя.
Семен последовал за ним. Они обогнули дом и оказались на террасе, выложенной каменными плитами. Посередине террасы стоял стол, за которым в мягком кожаном кресле сидел мужчина лет сорока или сорока пяти. Мужчина имел полное тело, большой живот и, как теперь говорят, сытое лицо. Взгляд у него был оценивающим, а глаза умными.
- Здравствуйте, - поздоровался Семен.
Мужчина кивнул и указал на стул.
- Ладно, - сказал мужчина. - Ко мне пришли. Давай с тобой вечерком созвонимся и перетрем этот вопрос, как положено. Идет? Знаю, знаю, что во власти денег много не платят. Одного не пойму, че вы все тогда в эту власть так стремитесь.
Он довольно захохотал, отчего лицо его чуть покраснело.
- Все отбой, - закончил разговор Сергей Александрович и уставился на Семена.
Семен не совсем понял, что это было, и с кем мужчина разговаривал. На террасе кроме охранника и Семена никого не было, да и слова Сергея Александровича явно не им были адресованы. Решив, что это еще одна из штучек прогресса, Семен сосредоточился на работодателе. Для начала он послал ему, мысленно разумеется, сноп белого приветственного света, отчего Сергей Александрович, человек абсолютно безо всяких сантиментов, внезапно что-то почувствовал, но определить, то есть идентифицировать охватившее его чувство не смог, выругался про себя и приступил к допросу прибывшего.
- Что же это у Вас, Семен, паспорт дореформенного образца?
- Я очень долго учился, - объяснил тот.
- Это как же ты учился без паспорта? - усмехнулся Сергей Александрович.
Семен ответил, что двадцать лет провел в уединенном монастыре.
- А что-ж вернулся? - поинтересовался Сергей Александрович.
- Почувствовал необходимость, - пояснил Семен, делая сильный толчок левой ногой, чтобы вместе со стулом отъехать в сторону, поскольку за спиной Семена кто-то готовился нанести ему удар. Не успел еще стул остановиться, как с грязным ругательством на пол, где только что сидел Семен, рухнул усатый охранник, перевернулся на спину и ногой попытался достать Семена, который, сделав уже движение правой ногой, объехал на своем стуле дергающегося охранника и снова оказался перед столом, за которым не без интереса наблюдал за происходящим хозяин. Охранник, между тем, вскочил на ноги и снова атаковал Семена, на этот раз в лоб. Совершив еще один маневр на стуле, Семен избежал нападения и охранник, не удержавшись на ногах, снова рухнул на пол, смачно выругавшись.
- Что там опять? - послышался недовольный женский вопрос.
- Пошла в жопу, - без интонации и выражения, распорядился Сергей Александрович и сделал знак охраннику. Тот, одернув гимнастерку, удалился с террасы.
- Неплохо, неплохо, - похвалил хозяин Семена. - Диплом есть?
Семен достал диплом и протянул его через стол хозяину. Взглянув на диплом, Сергей Александрович отложил его вместе с паспортом на край стола и рассказал Семену, что у него есть сын-оболтус, которому недавно исполнилось одиннадцать лет.
- Не знаю, что сейчас за молодежь пошла. Сидит весь день перед компьютером, режется в какую-то дрянь, в школе ни фига не учится и еще дерзить начал. Я этот компьютер недавно выкинул на хрен, так он такую истерику закатил. Я думал, убью подлюка. В мать пошел, она тоже истеричка, но, понимаешь, сын все-таки, родная кровь. Надо с пацаном что-то делать. Мне некогда, на мать надежды нет, да и образование у нее школа да техникум, вот и ищу, кто бы мог из пацана человека сделать. Работать будешь с ним пока с утра, после обеда он в школу еще неделю ходить будет, а летом - хоть целый день, но дурь из него выбей. Калечить, конечно, нельзя, но маленько можно. Да, и тренировки ему не повредят, не то дохляк-дохляком. Понял?
Семен все понял и страшно был рад. Это как раз то, что нужно. Он покажет мальчику путь, научит его сначала нехитрым приемам, а потом тот и сам найдет дорогу. Именно за этим Семен и оставил монастырь.
- Ну и ладненько, - сказал Сергей Александрович, вставая. - Пойдем, я тебя с пацаном познакомлю.
И они пошли в дом. Поднявшись на второй этаж, Сергей Александрович ткнул первую дверь налево и по-хозяйски вошел в комнату.
- Заходи, Семен, - пригласил он. - Знакомься, Сергей Сергеевич, пока можно просто Серега.
Спиной к вошедшим на мягком стуле сидел белобрысый мальчик в красной футболке и играл, надо полагать, на компьютере. Наконец, Семен увидел этот самый компьютер, похожий на телевизор, только почти плоский. На экране, от которого ни на секунду не оторвался мальчик, чтобы взглянуть на вошедших, сражались, издавая резкие пронзительные звуки, два монстра. Вид этих монстров неприятно поразил Семена, поскольку он уловил исходящую от них враждебность и агрессию.
- Я что сказал? - с угрозой в голосе спросил у спины сына Сергей Александрович. - Придет учитель, встать, не медля, и выключить эту дрянь, а то я и этот выкину на помойку. Или, лучше, в школу отдам!
Мальчик никак не прореагировал. Тогда отец подошел и дернул его за руку.
- Сейчас, только уровень доиграю, - завопил мальчик, но было уже поздно - отец выволок его на середину комнаты, а, оставшийся без поддержки, монстр в противных пупырышках пал жертвой другого, того, что в темно-синих доспехах. Победивший издал гортанный крик, пнул когтистой лапой побежденного и скрылся.
- Игра окончена, - произнес чей-то неживой голос. - Вы проиграли.
- Ну вот, - со злостью сказал мальчик. - Я почти до конца дошел! Не мог подождать минуту?
- Я тебе дам, подождать, - ответил отец. - Вот твой учитель, слушай его. И не дай тебе Бог, с ним не поладить. Во-первых, он может тебя наказывать, а, во-вторых, я тебе такое лето устрою, что до школы часы будешь считать. Понял?
- Понял, - мрачно ответил мальчик.
- Вот и ладненько, - довольным голосом сказал отец. - У Вас с ним два часа до школы, занимайтесь. Документы получите завтра, я должен все проверить. Да, если все будет в порядке, паспорт я Вам организую поменять. Вопросы есть?
- Нет, - сказал Семен.
- Отлично, - и Сергей Александрович вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
- Че, денег пришел срубить? - спросил мальчик, направляясь обратно к компьютеру.
Семен не ответил, а попытался наладить с мальчиком контакт, то есть улыбнулся ему, поблагодарил его за то, что он есть, и послал ему букет из доброй энергии. Фокус не совсем удался, поскольку у мальчика, как оказалось, стояла прочная броня-защита. Семен не особенно удивился, поскольку узнал, живя и обучаясь в монастыре, что разницы между детьми и взрослыми, по сути, не существует. Дети имеют только маленькую физическую оболочку, но, на самом деле, их энергетические возможности гораздо сильнее, чем у взрослых, поскольку они еще не успели истратить и растерять свой потенциал на, так называемую, взрослую жизнь. Редким людям удается сделать правильный выбор и, несмотря на окружающие их авторитеты и созданные этими авторитетами правила, идти своей дорогой, наслаждаясь жизнью, радуясь, как в детстве, каждому дню и аккумулируя энергию, не растрачивая ее бесцельно и по пустякам.
У мальчика, безусловно, еще был хороший энергетический запас, но тратил он его довольно неумело. Пробить энергетический щит мальчика Семен, конечно, мог, но он знал, что тем самым нарушит равновесие. Мальчик должен все сделать сам, он, Семен, может только показать ему дорогу. Послав еще раз в подарок ребенку заряд энергии и мысленно пригласил его в вишневый сад. Ответа не последовало, вместо этого раздался разочарованный возглас Сережи:
- Блин, кусок дерьма!
- Что случилось? - спросил Семен, открывая глаза.
Мальчик не ответил, а полез зачем-то под стол. Семен понял, что произошло. Посланный им заряд энергии не достался мальчику, поскольку он его отверг, вернее, он не умел эту энергию принять и раскрыться ей, но заряд попал в компьютер, который от этого сломался. Если бы Семен знал про компьютеры побольше, он бы сказал, что компьютер завис, но Семен этого не знал и расстроился из-за того, что невольно огорчил мальчика.
- Послушай, - обратился он к Сереже. - Давай поговорим.
Ребенок молчал и с чем-то возился под столом. Наконец, экран потух, чтобы через секунду снова загореться. Тем временем, ребенок выбрался из-под стола и снова сел на стул спиной к Семену.
- Сережа, - продолжал обращаться к мальчику Семен. - Давай я научу тебя быть свободным.
Ему не очень удавалось подбирать правильные слова, поскольку там, откуда он пришел, во- первых, говорили на языке с более конкретными словами, а, во-вторых, когда речь шла о чем-то значимом и важном, монахи общались между собой вообще не употребляя никаких слов, это был обмен эмоциями, образами и мыслями, а никак не словами, значения которых, даже на их языке, можно было толковать, и толковать, а, следовательно, и понимать, по-разному. Я уже не говорю о том, что слов можно просто не услышать.
- Слушай, - мальчик неожиданно повернулся к Семену. - Давай договоримся, если тебе бабки нужны, сиди вон там в углу и учи меня чему хочешь, понял? Я тебе не мешаю, ты - мне. Иначе я скажу отцу, что ты ко мне пристаешь.
Семен не совсем понял угрозу, то есть он ее совсем не понял, он только уловил агрессию, исходящую от мальчика, причем агрессия эта была похожа на ту, что излучал победивший монстр.
- Чего тебе хочется больше всего на свете? - зашел Семен с другого конца.
- Не твое дело, - прорычал мальчик и вернулся к компьютеру.
Он нажал несколько кнопок, вернее, чуть заметно водил правой рукой, при этом раздавались чуть слышные щелчки.
- И все-таки?
- Собака интернет вырубил, - неожиданно отчетливо произнес мальчик.
Семен не совсем понял, почему мальчик сказал "собака", а не "собаку", про интернет он вообще не знал, а слово "вырубил" посчитал за сленг. Итак, мальчик хотел собаку. Семену это желание было знакомо. В детстве он сам очень хотел собаку, непременно большую, умную и добрую. Отчасти это желание было вызвано тем, что у Кати была крупная немецкая овчарка, с которой она довольно часто гуляла в скверике на углу вместе с другими хозяевами собак. Пока собаки бегали вокруг и играли, хозяева стояли неподалеку, смеялись и о чем-то разговаривали. Катя всегда выделялась тем, что была лучше всех одета. Для выгула собаки у нее была оранжевая заграничная куртка и длинный шарф. Она носила узкие джинсы и высокие, под цвет куртки, оранжевые сапоги на плоской белой подошве, которую называли "манной кашей". Сапоги на "манной каше" были поначалу только у Кати, и были они, безусловно, импортного производства. Потом у некоторых учителей и даже учениц тоже появились такие же сапоги, но они уже были отечественного производства и ни в какое сравнение в Катиными сапогами не шли. Правда, к тому времени, у Кати были уже другие сапоги и другая куртка. Так вот, Семен мечтал о собаке, но ни о какой собаке в их маленькой квартире и речи быть не могло. Правда, мама однажды спросила его, не хочет ли он пуделя к Новому году, но представить себя гуляющим с пуделем рядом с Катиной овчаркой Семен не мог, и вопрос о собаке больше не вставал. И вот теперь, через столько лет, другой мальчик хочет собаку. Семен не мог настроиться на мальчика и увидеть, какую именно собаку тот себе представлял, но он знал, по собственному мальчишескому опыту, что это должна быть непременно большая собака. Семен закрыл глаза... и через минуту в углу комнаты сидел, растопырив слегка задние лапы, огромный мохнатый пес. Он улыбался в всю ширину своей заросшей шерстью морды и преданно смотрел в сторону мальчика. Поблагодарив Вселенную, Семен открыл глаза.
- Смотри, - сказал он мальчику.
Тот нехотя повернулся, увидел пса и заорал. Орал он сильно, истерично и во весь голос. В добавок, вскарабкавшись на стул с ногами, мальчик задел что-то на столе и это что-то шмякнулось на пол. Семен не испугался, он знал, что крик есть простой и один из самых доступных способов сброса энергии. Семен ждал, когда мальчику надоест орать, то есть он сбросит достаточно излишней энергии, но тут распахнулась дверь, и в комнату влетела полная женщина с криком "Что случилось?!". Семен хотел ей объяснить, что ничего особенного, но женщина уже увидела добродушного пса в углу и тоже заорала. На крик примчались Сергей Александрович и усатый охранник.
- Что случилось? - спросил Сергей Александрович.
- Ничего, - ответил Семен.
- Идиот, - орала женщина. - Зачем собаку в дом приволок? Мне назло? Да?
- Пошла в жопу, - резко скомандовал Сергей Александрович, ничего толком не понимая.
На сей раз женщина не повиновалась, а, прижав к себе сына и, как бы заслоняя его от отца, собаки, тьютора и всех остальных, начала причитать.
- Что случилось? - повысив голос, повторил свой вопрос Сергей Александрович.
И тут он тоже заметил пса.
- Это еще откуда взялось? - и он строго посмотрел на охранника. - Егор?
- Понятия не имею, - в голосе Егора уверенности не было.
- Слушай, - обратился к нему хозяин. - Такие собаки в замочную скважину не просачиваются, а на воротах ты у меня стоишь. Это твоя собака?
Последний вопрос был обращен к Семену, который уже понял, что дал большого маху.
- Это собака Вашего сына, - отвечал Семен.
- Какого на хрен сына? Ты что мелешь? Откуда в доме взялась собака? - вопрошал хозяин.
Отвечать надо было правду и Семен объяснил, что сын Сергея Александровича хотел собаку. Обстановка в комнате накалялась. Женщина продолжала верещать, сын всхлипывать, Сергей Александрович раздражаться, а охранник Егор и так кипел злобой после неудачного нападения на Семена. В комнату осторожно заглянула девушка.
- Пошли все в жопу, - громко объявил Сергей Александрович и дал знак охраннику. Тот подошел к женщине и попытался вывести ее из комнаты, но та уходить не хотела, к тому же, за нее цеплялся мальчик.
- Так ты говоришь, что это сын мой хотел собаку, - снова обратился хозяин с Семену.
- Да.
- А откуда взялась эта собака? Ты ее привел?
- Нет.
- Так откуда она здесь взялась? По воздуху прилетела?
Семен почувствовал, что медлить нельзя, он закрыл глаза, расслабился как мог и ясно представил себя уже после завершения этого конфликта: на душе у него легко и спокойно, все участники неприятной сцены поглощены какими-то своими важными и мирными делами, а пес обрел новый и очень хороший дом и любящих хозяев.
- Ты от ответа не увиливай, - пригрозил ему Сергей Александрович. - Где взял собаку?
В этот момент в кармане у него зазвонил телефон.
- Цыц! - посмотрев на мигающее окошечко в телефоне, рявкнул хозяин так, что все мигом замолчали, даже пес на секунду перестал дышать. Сменив интонацию на радостно-благодушную, Сергей Александрович вышел из комнаты, от души приветствуя какого-то Ивана Константиновича или Константина Ивановича - Семен не разобрал. Тем временем охранник вывел из комнаты мать с мальчиком. В комнату снова заглянула девушка.
- Здрасьте, - поздоровалась она.
-Здравствуйте, - ответил Семен, который еще не решил, стоит ли ему капитулировать или надо подождать Хозяина, то есть, Сергея Александровича.
- А чей это пес?
- Пока не знаю, - ответил Семен.
- Хороший какой.
Девушка погладила собаку, которая тут же подала ей свою мохнатую тяжелую лапу.
- Ой, здоровается, - обрадовалась девушка и добавила со вздохом:
- Сергей Александрович ни за что его не возьмет.
- Почему?
Девушка пожала плечами.
- Не знаю, не возьмет и все.
- Лариса, - строгий голос Сергея Александровича ворвался в комнату. - Ты почему здесь? Что тебе нужно? Работы нету? Так, давай, уволю.
- Что Вы, что Вы, Сергей Александрович! - всполошилась Лариса. - Я пришла взглянуть, не надо ли здесь прибраться после собаки.
- А она еще здесь?
Девушка выскользнула из комнаты.
- Где Сергей? - спросил хозяин Семена.
- Не знаю, их Егор увел.
- Жди здесь, - распорядился Сергей Александрович и вышел из комнаты.
Семен услышал, как грубоватый голос Хозяина опять послал кого-то в жопу, кто-то заплакал, кто-то закричал. Семен закрыл дверь в комнату и погладил пса. Он только сейчас понял, что это был его пес, тот самый пес, о котором он так долго мечтал в детстве и отрочестве. Большой и добродушный, надежный защитник и друг. Пес разулыбался и обрадовался Семену, подал ему лапу, потом другую.
Дверь открылась. На пороге стоял Сергей Александрович, лицо у него было озабоченным.
- Я могу продолжить работу с мальчиком? - спросил Семен.
- Не сегодня, - ответил Хозяин. - Ему уже скоро в школу. Приходите завтра с утра.
- Хорошо, - ответил Семен. - Я приду.
Он не спросил, во сколько, так как категория времени, как таковая, отсутствовала в его жизни долгие годы. Он просто знал, когда ему нужно будет постучать в дверь, то есть в железные ворота, на следующий день.
Сергей Александрович лично проводил Семена до этих самых ворот, поблагодарил его за что-то и попрощался.
- Жду Вас завтра утром.
Семен ушел. Минут через пятнадцать после его ухода в доме Сергея Александровича раздался телефонный звонок. Он застал Хозяина уже на пороге, но звонила соседка, жена довольно известного, противного и важного чиновника, так что пришлось с ней поговорить.
- Сергей Александрович, - пропела Елена Николаевна. - Мне наша сказала, что у Вас появилась собака, от которой Вы хотите избавиться.
- Да, есть у меня псина, - признался Сергей Александрович, проклиная болтливую Ларису.
- Сергей Александрович, дорогой, давайте мы его возьмем. У нас Ниночка уже давно собаку просит, ей гулять надо больше, и собака была бы идеальным вариантом, а у Вас, говорят, большая и выученная.
Нина была дочерью чиновника - девушка лет пятнадцати, некрасивая и очень болезненная.
- Я не против, Елена Николаевна, - обрадовался Сергей Александрович. - Забирайте, если хотите.
Елена Николаевна стала благодарить.
- Только, знаете, я за него три тысячи отдал.
- Да что Вы, - в голосе Елены Николаевны промелькнуло недовольство.
- Ну, с Вас я, конечно, денег не возьму, но, хотя бы билет его оплатите.
- Куда? - не поняла Елена Николаевна.
- Сюда, в С-ск. Его же из Германии везли, - сам не понимая зачем, врал Сергей Александрович.
- Это сколько?
- Тысяча долларов.
Сергей Александрович знал, что для чиновника это не деньги, да и для него сумма была не серьезной, так, сработал инстинкт предпринимателя.
- А документы у него есть? - поинтересовалась Елена Николаевна.
- С документами просили четыре, но я отказался. Зачем, скажите, псу документы? А?
- Да, в общем-то Вы правы, но все-таки... А какая это порода?
- Э-э..., знаете, я не скажу, не выговорить мне это, у пацана моего надо спросить. Что мы с Вами по телефону-то, зайдите, посмотрите собаку, а то мы тут обсуждаем, обсуждаем, а он Вам может и не приглянется.
Елена Николаевна согласилась, и через полчаса счастливая Ниночка выводила из железных ворот не менее счастливого пса на галстуке - это Сергей Александрович продемонстрировал откуда не возьмись проснувшуюся в нем галантность в присутствии чиновничьих жены и дочери, когда выяснилось, что у пса нет ни поводка, ни ошейника. Получив тысячу долларов в конверте, он снял свой галстук и слегка затянул его на внушительной шее пса, от чего вид у того сразу стал официальным, и, наблюдавшая за происходящим через приоткрытую дверь домработница Лариса подумала, что пес в галстуке вполне может претендовать на какую-нибудь должность и даже с отдельным кабинетом; она не знала, что такие псы уже бывали.
Тем временем Семен возвращался домой по тихим и пыльным улочкам того района, который вытянулся вдоль реки за Никольским рынком. Район был старым; когда-то через него пролегала дорога, ведущая из столицы аж до самого Приморья. Дорога звалась трактом, и около нее строились дома, то есть сначала была только маленькая станция, трактир и конюшня. Но позже появились домишки и домики переселенцев, потом поселок превратился в город, который стал расстраиваться и ушел в сторону, на гору, а этот район остался. Выйдя из переулка, где громоздились чиновничьи и не только особняки за глухими заборами, Семен очутился в Кузьмичках, так назывался этот уголок, как говорят, по названию трактира рядом со станцией. Здесь стояли покосившиеся от времени деревянные дома и бараки с облупившимися или почерневшими от старости резными наличниками на окнах, пахло помойками и туалетами, что все еще торчали узкими пеналами во дворах, где бегали босые ребятишки, а некрасивые женщины развешивали белье на веревках или копали огороды, или мыли окна и полы, выплескивая грязную воду тут же у крыльца. На лавках сидели старухи, которым было поручено караулить белье, пока молодухи занимались хозяйством. Настроение у Семена было хорошим, но в мысли его нет-нет, а прокрадывалось мимолетное и предательское уныние. Впрочем, Семен знал и верил в силу намерения и в успехе своего мероприятия не сомневался.
- Завтра с утра начну работать с мальчиком, а сегодня вечером поговорю, наконец, с мамой, - весело решил он и полностью отдался своей прогулке, наслаждаясь хорошей погодой и предаваясь воспоминаниям.
Зоя Вячеславовна пришла домой в начале десятого уставшая и голодная. Семен, как и накануне, приготовил ей сюрприз - на столе было блюдо с горой лепешек, а в маленьких тарелочках вокруг стояли приправы-не приправы, но очень вкусные разности. Потом Зоя Вячеславовна попросила чаю, и Семен наколдовал какой-то удивительного аромата напиток, в который мать хотела было набухать сахару, но Семен ее отговорил.
- Что ж, спасибо, сын, - поблагодарила Зоя Вячеславовна, выбираясь из-за стола. - Давай телевизор немного посмотрим, да спать.
Она притащила из своей комнаты шезлонг и взялась уже было за пульт, когда Семен попросил ее не включать телевизор.
- Давай поговорим, мама.
- Давай, сынок. Только о чем?
- Мама, я хочу научить тебя быть свободной, - начал Семен, мысленно посылая матери заряд доброй энергии, который она не смогла принять - слишком уж вымоталась за день.
- От чего? - спросила Зоя Вячеславовна.
- Не от чего, мама, а просто свободной. Я хочу научить тебя жить, расправить крылья...
- Не смеши меня, Сем. Какие крылья, о чем ты говоришь?
- Вот смотри - ты пришла с работы; ты устала, ты недовольна, а завтра тебе снова идти на ту же работу, чтобы опять целый день провести, занимаясь тем, что тебе не нравится и не доставляет удовольствия делать, а потом придти домой снова уставшей и опустошенной.
Зоя Вячеславовна смотрела на сына с каким-то странным выражением лица. Он почувствовал, что она напряжена, но продолжил:
- Я хочу научить тебя, как освободиться от всего этого, как получать от каждого дня, каждого часа жизни удовольствие и наслаждение.
- И как же? - с иронией, которую Семен почему-то принял за интерес, спросила Зоя Вячеславовна.
- Смотри, для начала подумай и скажи, чего ты действительно хочешь в жизни? Не думай о том, что ты этого никогда не сможешь добиться или получить, просто позволь себе пофантазировать. Что бы ты хотела иметь или кем бы ты хотела быть, чтобы чувствовать себя счастливой?
- Знаешь, я целый день мантулила сначала в бухгалтерии головой, потом в банке руками, и завтра мне предстоит тоже самое. Дай отдохнуть!
- Мама, ведь ты не любишь свою работу.
- Хм, открытие. А кто любит работу? Ну, может ректор наш любит, хотя, кто его знает, у них там все время драки под ковром идут. Или директор банка. Не знаю, но они хоть денег получают, сколько им надо. А здесь, только на хлеб с водой хватает, а на пенсию вытурят, так совсем с голоду подохну.
И Зоя Вячеславовна расплакалась, Семен опешил.
- Ты вот двадцать лет черти где был, а я все работала и работала. Знаешь, как сердце-то бывало защемит - что ты, где ты, жив ли? Люди вон, живут как люди - у них семьи, дети, внуки, а здесь все не как у людей. Был сын и нету сына. Где он? А, - она махнула рукой и утерла слезы.
- Мам, у меня так вышло, у меня такой путь, прости меня, - сказал Семен, равновесие его пошатнулось. - Я долго учился и пришел, чтобы поделиться тем, чему я выучился с людьми. Почему ты не хочешь принять мою помощь?
Мать вздохнула.
- Знаешь, ты вчера вместе с кроватью мои простыни с одеялом и ночнушкой тоже того, ну сколдовал. Наколдуй мне, пожалуйста, их обратно или что другое вместо них. А то я вчера под пальто спала, так его жалко, оно же новое.
Семен, несколько обескураженный неожиданным переходом матери на одеяло, согласился, закрыл глаза и представил себе ее новую кровать, заправленную тонкими шелковыми простынями и накрытую стеганным пуховым одеялом. На подушке лежала ночная рубашка под цвет простыней и махровый халат. Халат Семен добавил потому, что вспомнил как в детстве мать возила его в Эстонию к родственникам отца. Там она купила себе розовый махровый халат, который очень любила и который носила много лет, пока тот не продрался в нескольких местах и не измахрился окончательно. После халат еще несколько лет служил отличной половой тряпкой. Так вот, новый махровый халат тоже был зеленым, в тон постельного белья.
- Готово, - сказал Семен, закончив благодарить Вселенную.
- Ой, Сем, - только и сумела сказать Зоя Вячеславовна. От усталости ее не осталось и следа. Она схватила халат, потом ночнушку, трогала и гладила рукой одеяло и простыни.
- Гляди-ка, как шелковые, - говорила она. - Ну спасибо, сынок. Красота-то какая! Таких и во Дворце не купишь.
Она имела в виду городской Дворец зрелищ и спорта, переоборудованный в торговый комплекс.
- Мам, смотри, как ты радуешься, - Семен попытался снова привлечь внимание матери к вопросам важным. - Неужели, тебе не хочется все время так жить и только радоваться?
- Сем, я радуюсь подаркам. Мне ведь все очень тяжело достается - погляди, какую нам житуху правительство устроило. Раньше-то все более-менее одинаково жили, а теперь, - она махнула рукой. - Видел бы ты, какие у нас премии начальство получает. Да мне одной такой премии бы на всю оставшуюся жизнь хватило, а им все мало. И делали бы что, а то так, деньги бюджетные и внебюджетные просаживают. Да что там говорить, меня бы не уволили пока, а там, посмотрим.
- И все-таки, ты не ответила вопрос, чего ты хочешь?
- А ты можешь мое желание исполнить?
- Нет, - Семен покачал головой. - И никто не сможет, кроме тебя.
- А как же это? - Зоя Вячеславовна показала рукой на кровать и новые простыни.
- Это - вещи, мама. Я же говорю о том, чем и кем ты хочешь быть, что ты хочешь делать, как жить?
- Да как мне жить, Семен? Мне уже не жить, а доживать пора, - она снова вздохнула. - Спать надо, ведь завтра на работу.
- Уволься с работы, ведь ты не любишь ее, - посоветовал Семен.
- Ты, видно, умом от безделья тронулся, - ответила мать, сгребла ночнушку с халатом и пошла в ванную. Перед тем, как закрыть дверь она добавила:
- Конечно, если ты умеешь и еду наколдовать, и кровать, то тебе можно так рассуждать, а остальные-то люди по-людски живут, без фокусов. Да ты и не поймешь, наверное.
Она махнула рукой и пошла принять душ. Семен остался один, и он опять не был собой доволен. Давно забытое и, как ему казалось, совершено отработанное чувство неуверенности зашевелилось где-то с самом глубоком уголке его души. Единственным способом привести себя в равновесие была глубокая медитация. Семен сел, расслабился и закрыл глаза. Зоя Вячеславовна вышла из ванной, увидела сына, видящего на полу со скрещенными ногами, пожелала ему спокойной ночи, не дождалась ответа, в который раз махнула рукой и пошла спать. Засыпая, она улыбалась, поглаживая рукой новые простыни. "Надо будет у него еще один комплект попросить," - подумала она и заснула.
День четвертый
Семен вышел из медитации минут за десять до того, как зазвонил будильник Зои Вячеславовны. Он был счастлив, доволен и полон энергии. У него состоялся очень хороший и полезный разговор с Учителем, который сказал ему то, в чем сам Семен не решался себе признаться. Разговор этот, как Вы понимаете, они вели без помощи слов, лишь читая или понимая мысли и эмоции друг друга, поэтому передать содержание беседы мне не под силу.
Семен принял прохладный душ и растерся махровым полотенцем. Одеваясь, он рассматривал баночки и тюбики маминой косметики.
- Как же назывались духи, которые мама так всегда хотела? - подумал он и, слегка напрягшись, вспомнил. "Пуазон", духи назывались "Пуазон", а душилась ими их соседка и временами мамина подружка тетя Аня, муж которой работал в том же, что и мама, институте только профессором и иногда уезжал в заграничные командировки, откуда привозил всякие диковинные вещи. Запах этих духов очень нравился маме, но цена за них была слишком большая, да еще в долларах, коих у Зои Вячеславовны никогда не было и быть не могло.
- Сем, ты долго? - услышал Семен голос матери за дверью. - Мне ведь на работу надо.
- Сейчас, иду, - отвечал Семен.
- Я пока воду на кофе поставлю. Или ты чай?
Семен не ответил.
Зоя Вячеславовна пошла на кухню, налила в чайник воды и поставила его на плиту. В никелированном боку чайника отражалась часть ее нового халата. Зоя Вячеславовна улыбнулась.
- Доброе утро, мама, - появился на кухне Семен.
- Доброе, - ответила Зоя Вячеславовна. - Ты последи за водой, а я в душ.
И она пошла в ванную.
-Ну, спасибо, сын, - услышал Семен через небольшое отверстие в стене, соединяющей ванную и кухню. - А как пахнут-то! Помнишь, тетя Аня Смоленская все время такими душилась. Надо же!
Семен довольно улыбнулся и накрыл стол для завтрака - чай, лепешки и сладости из тростника.
- Мам, чего ты ждешь от сегодняшнего дня? - спросил Семен, когда посвежевшая после душа Зоя Вячеславовна села за стол. От нее приятно пахло духами.
- Не знаю, - ответила мать. - Сюрприз я уже получила, чего мне еще ждать? Я сегодня снова поздно приду, так что ты уж сам тут хозяйничай. Хорошо? Да, Сем, я все забываю спросить, тебе деньги-то нужны или ты...
- Нет, мам, спасибо. Я, кажется, на работу устроился, - ответил Семен.
- Да ты что! - обрадовалась Зоя Вячеславовна. - А кем?
И тут же озабоченно:
- А как же паспорт?
Тут только Семен вспомнил, что оставил свой недействительный, правда, паспорт и диплом у Сергея Александровича, но беспокойства по этому поводу не было.
- Не знаю, но тот человек, к которому я устраиваюсь, сказал, что поможет с паспортом.
- А что делать-то? - снова спросила Зоя Вячеславовна.
- С сыном его заниматься. Репетитором.
- Так это отличная работа, Сем! - обрадовалась Зоя Вячеславовна. - Как раз для тебя, ты же все книжки читал, вот теперь и применение будет! Слушай, а книжки-то твои я все в гараже храню. Если надо, давай в выходные сходим, обратно принесем.
- Посмотрим, мам. Ты не увиливай, - настаивал на своем Семен. - Скажи, что ты хочешь, чтобы сегодня произошло?
Зоя Вячеславовна посмотрела на сына и прыснула:
- Чтобы в банке вечером с работы отпустили, а деньги заплатили!
- Отлично! - уцепился за идею Семен. - Теперь слушай меня внимательно. Сядь в кресло и расслабься.
- Да ну тебя! Какой там "расслабься"? - отмахнулась от него Зоя Вячеславовна. - Мне на работу пора.
- Тебе выходить еще рано, ты знаешь. Давай, не упрямься, - и он как маленькую девочку повел мать к креслу. Она села, мельком взглянув на часы.
- О времени не беспокойся, ты никуда не опоздаешь. И вообще, постарайся ни о чем не беспокоиться. Закрой глаза. А теперь представь себе, только отчетливо, как ты возвращаешься домой из банка после того, как тебя отпустили. Представила?
Зоя Вячеславовна неуверенно пожала плечами.
- Постарайся как можно более оживить картину - представь, что ты видишь траву вдоль тротуара, стены домов, заборы...
- Да нет там никаких заборов, - перебила его Зоя Вячеславовна.
- Нет, так нет, - согласился Семен. - Ты представляй то, что есть. А, главное - настроение. Попытайся, хоть на секунду, почувствовать тот подъем или ту радость, которые ты испытала, когда тебя отпустили. Представила?
- Подожди, да кто меня отпустит-то? - Зоя Вячеславовна открыла глаза и сделала попытку встать. - Чепуха все это. Дай лучше новости посмотрю. Ты Катьку свою не хочешь разве послушать? Интересно, в чем она сегодня?
- Мама, - стараясь удержать мать в кресле строго сказал Семен. - Я прошу тебя, один хотя бы раз, послушай. Закрой глаза и представь, как ты возвращаешься домой из банка, где тебя отпустили с работы и еще денег дали.
- Да ну тебя с твоими глупостями, - отмахнулась от него Зоя Вячеславовна.
- Мама, пожалуйста!
- Ладно, ладно.
Она закрыла глаза, посидела минуту, другую, и Семен увидел, как на ее лице появилась улыбка. "Наверное, получилось, - подумал Семен. Я ей помогу."
- Вот и отлично. Будет здорово, если ты тоже самое повторишь раза два в течение дня. У тебя же есть обеденный перерыв?
- Есть, - вздохнула Зоя Вячеславовна. Она посмотрела на часы - времени на новости уже не оставалось. "А хорошо бы и в правду стряслось бы у них там что-нибудь сегодня в банке, чтоб меня отпустили. Я бы тогда Владимиру Петровичу позвонила," - подумала Зоя Вячеславовна и пошла в прихожую.
- Тебе ко скольки на работу? - спросила она Семена.
- Мне уже надо выходить, - сориентировался Семен и взял ключи.
- А это где?
- За Никольским рынком, - ответил Семен, пропуская мать вперед.
- Так тебе на троллейбусе четверке или на маршрутке, - посоветовала Зоя Вячеславовна и полезла в сумку за кошельком. - На вот, двадцать рублей на проезд.
- Спасибо, мама, но я пешком. Знаешь, как приятно ходить по городу. Так все изменилось, а все равно изо всех углов и переулков так и выскакивают воспоминания.
- Ты деньги-то возьми, - настаивала мать.
Семен, чтобы ее не обижать, взял две свернутые десятки и положил в карман.
- Спасибо.
- Не за что! Ты на остановку?
Семен проводил маму до остановки, посадил в трамвай, освободив, мысленно разумеется, ей место в вагоне, и пошел по направлению к Никольскому рынку.
Как раз в тот момент, когда Сергей Александрович подумал про то, что пора бы уже новому тьютору появиться, Семен постучал в железную калитку. Егор, не очень приветливый вообще, а с утра в особенности, впустил Семена, с ним не поздоровался и даже в дом не повел.
- Дорогу знаешь, - буркнул он.
- Спасибо! Конечно, - отвечал Семен и пошел по красной тропинке к дому.
Сергей Александрович заканчивал завтрак на террасе и читал газету. Газета была вчерашней, но не новости интересовали Сергея Александровича, а колонка анекдотов. Для новостей он газеты вообще не читал, новости его интересовали большей частью местные, и узнавал он их из своих надежных источников. Вечерами Сергей Александрович смотрел программу "Вести" для того, чтобы быть в курсе событий в стране и мире, иногда попадал на Леонтьева с его "Однако", и уж совсем редко Сергей Александрович смотрел какие-нибудь передачи типа "Недели" с симпатичной и стройной ведущей.
- А, Семен, заходи! - обрадовался хозяин. - Завтракал?
Семен кивнул.
- Может кофе?
- Нет, спасибо, - отказался Семен.
- Присаживайся, - пригласил Сергей Александрович. - Мне с тобой потолковать надо.
- Как Сергей? - поинтересовался Семен.
- Уже стреляет, - показал пальцем наверх Сергей Александрович. - Пусть постреляет маленько, нам с тобой поговорить надо.
- Хорошо, - согласился Семен.
Сергей Александрович закашлялся, налил себе еще кофе из кофейника, добавил сливок и положил сахару. Честно говоря, он не совсем знал, как приступить к этому разговору с тьютором, но начинать как-то было надо.
- Семен, я вчера поговорил со своим пацаном, и он мне сказал, что, собаки, ну той большой, в его комнате до нашего с Вами прихода не было, - он волнения лицо Сергея Александровича начало краснеть. Семен молчал и очень внимательно слушал.
- Так вот, - продолжал Сергей Александрович. - Собака появилась после того, как я ушел, оставив вас с Серегой в комнате. Он сказал мне, что сначала у него завис компьютер, а потом появилась эта собака. Вы не расскажете мне, как же она там появилась?
- Компьютер не висел, - поправил рассказ хозяина Семен. - Он немного испортился, но не висел.
- Бог с ним, с компьютером. Объясни мне, откуда взялась собака?
Врать Семен не мог, поэтому сказал правду:
- Ваш сын попросил собаку.
Сергей Александрович пристально смотрел на своего собеседника, не меняя, по обыкновению ни выражения лица, ни выражения глаз, однако, в мыслях у него был полнейший сумбур. Дело в том, что единственным объяснением появления этой собаки было... Вот в том-то и дело, что объяснения не было. Судя по словам сына, собака появилась в комнате как по волшебству, из ниоткуда, чему, конечно, поверить было невозможно. Но откуда-то она взялась? Егор - не сумасшедший и дело свое знает, с собакой бы он уж точно никого не пропустил. Предположим, что собака проскользнула в калитку вслед за репетитором, но ведь Сергей Александрович лично препроводил Семена в комнату сына, и никакой собаки вокруг не заметил. Может, эта собака сначала пряталась где-нибудь в кустах, а потом незаметно прокралась в комнату сына, но она ведь только собака, а не десантник какой на задании. Да и задания у нее, похоже, никакого не было. В общем, объяснение напрашивалось одно - не без нечистой силы (тьфу, тьфу, тьфу) тут дело обошлось. Масла в огонь подлил охранник Егор, когда оправдывался за неудавшееся нападение на репетитора, о котором Сергей Александрович сам его попроил для того, чтобы протестировать способности Семена во всяких там единоборствах. Егор обратил внимание хозяина на то, что пол на террасе выложен не гладкими плитами, и стул по ним скользить ну никак не может. Сергей Александрович самолично исследовал пол, сел на стул и попробовал немного оттолкнуться ногами, отчего чуть не упал. Прав был Егор, шершавая и неровная поверхность каменных плит не давала стулу скользить, тогда каким же образом этот репетитор так легко и непринужденно уворачивался от ударов Егора, не вставая с этого самого стула? А Егор ведь не самоучка и не дилетант, он бывший спецназовец и обладатель пояса, только Сергей Александрович никак не мог запомнить, какого цвета Егоров пояс.
- И как Вы ее, то есть эту собаку, простите, доставили?
- Я ее придумал.
- Не понял.
- Я ее придумал, то есть визуализировал.
- Это как?
- Это так не объяснишь, этому надо учиться, - Семен, как ему показалось, удачно ушел от объяснений.
- Послушайте, я человек неглупый, даже, я бы сказал, совсем не глупый, может, не очень начитанный, как моя жена считает, но даже она признает, что я не дурак. Так вот, не могли бы Вы поподробнее описать этот самый процесс... доставки?
- Визуализации и материализации, - поправил его Семен. - Это и просто, и сложно одновременно. Видите ли, речь идет о целой системе; и материализация предметов, это только маленькая и не очень значительная часть.
- Не фига себе, незначительная! Ой, извините, - смутился Сергей Александрович.
- Да, представьте себе, очень даже малозначимая, хотя, как я вижу, весьма впечатляющая, - улыбнулся Семен. Он не очень был доволен собой, так как подбирал какие-то не совсем точные и неубедительные слова, но других он не находил.
- А что Вы еще умеете делать? - осторожно поинтересовался Сергей Александрович.
- Поймите, дело не в том, что я умею или не умею, а в том, что каждый... нет, не просто каждый, а Вы, именно Вы, Сергей Александрович можете сделать свою жизнь такой, какой Вы хотите, чтобы она была.
- Это как же?
- Ну, вот кем бы Вы хотели быть? Представьте себя в сказке, как в детстве.
Неожиданно неосознанное напряжение, в котором находился Сергей Александрович постоянно и которое не отпускало его, как и миллионы других людей по всему миру, ни днем, ни ночью, вдруг спало, и он приятно расслабился в своем кресле; неотложные дела превратились в дела второстепенной важности, и он почувствовал себя так хорошо, уютно и свободно, что даже настороженная подозрительность по отношению к странному репетитору перестала его волновать. Однако пребывать в таком состоянии для Сергея Александровича было делом совсем непривычным, даже, в какой-то степени, опасным. Он одернул себя, и заставил сосредоточиться на важном разговоре, мельком взглянув на часы. "Ничего, можно немного задержаться. Самое важное сегодня - позвонить в Москву, а там все равно еще все дрыхнут," - пронеслось у него в голове.
- Мы же не в сказке, - ответил он Семену.
- Может быть, но Вы представьте себе, что Вы в сказке и можете пожелать стать, кем угодно. Что бы Вы выбрали?
"Издевается он надо мной, что ли?" - подумал Сергей Александрович, но эпизод с собакой заставил его сдержать себя и разговор продолжить.
- Ну, Ивана-Царевича, конечно. Только безо всяких там Кащеев и прочей ерунды. Я, знаете ли, не герой-бонзай, - и он, довольный своей шуткой, рассмеялся и добавил:
- Вот Василису Прекрасную можно оставить.
Семен понял, что собеседник его не совсем понял.
- Хорошо, а теперь скажите мне, что бы Вам в жизни хотелось больше всего?
- Да у меня и так все есть, - усмехнулся Сергей Александрович, оглядываясь вокруг.
- И Вы абсолютно счастливы?
- А как же? Ты знаешь, кем я был? Пацаном на побегушках. У меня мать с отцом в Кузьмичках всю жизнь в бараке прожили, в депо проработали. Только мать - в трамвайном, а отец - в паровозном. Я в техникуме самым бедным был и самым дохлым, вот они меня и гоняли, козлы. Все, что здесь есть, я вот этими самыми руками и головой заработал и сделал! И, почитай, никакого криминала!
Сергей Александрович снова откинулся на спинку кресла - Хозяин. И что он с ним разговаривает? Кто он, этот недотепа в вареных джинсах? У него даже паспорта-то нету путевого, а диплом такой же как и у него, Сергея Александровича, - синий. Только Сергей Александрович может сделать почти все, что хочет, например, взять и поехать отдыхать в любую страну на две недели, а у этого репетитора в кармане, поди, только десятка на проезд.
- То есть Вы полностью счастливы и желать Вы больше ничего не желаете?
- Да кто ты такой, чтобы меня спрашивать? - вышел-таки из себя Сергей Александрович.
- Простите, - извинился Семен. - Можно я пойду с Сережей заниматься?
- Это ты меня извини, - остыл Хозяин. Он снова вспомнил о собаке.
- Знаешь, жизнь у меня, конечно, сладкая, но нервная. Вот и срываюсь все время.
- То есть Вы хотели бы, чтобы у Вас была спокойная жизнь, без поводов к стрессу?
- Хм, так не бывает, дружок! - усмехнулся Сергей Александрович. - Как у нас говорят, тихо бывает только на кладбище.
- Вы не правы, - возразил Семен. Ему не понравилась шутка.
- Прав, не прав, не об этом речь, - Сергей Александрович хлопнул руками по столу.
Надоело ему ходить вокруг да около, да и не большим он был мастером всяких пространных разговоров. Надо было брать быка за рога.
- Скажи, а ты только собаку можешь это... Ну, сотворить, что ли?
- Нет, сотворить, как Вы сказали, можно все, что угодно. Дело только в намерении и желании.
- Ну-ка поясни.
- Все просто, Вы, или любой другой человек, стремитесь к состоянию умиротворения, покоя и счастья, у Вас есть какое-то свое видение этого состояния. Ну, например, дом, или любимое дело, или познание, и Вы делаете свой осознанный выбор этой цели достигнуть. Причем, Вы же не хотите, чтобы в доме Вашей мечты Вас терзали мысли о неприятной Вам работе или чтобы там жили люди, которые Вам по какой-то причине не нравятся или которых Вы не любите?
- Нет, конечно, - согласился Сергей Александрович.
- Прекрасно. Вот Вы и начинаете рисовать себе свой дом. Вы можете это делать мысленно или на бумаге, если Вы умеете рисовать и Вам нравится это делать. Главное, чтобы этот процесс мысленного созидания Вашего дома доставлял Вам удовольствие, чтобы каждый раз, когда Вы о нем думаете, Вас охватывало приятное чувство, чтобы Вы испытывали душевный подъем, энтузиазм, вдохновение, наконец!
- И что?
- А то, что в конце концов, этот дом Вашей мечты материализуется, и в один прекрасный день Вы проснетесь в нем с тем же радостным и прекрасным чувством, что Вы испытывали, когда предметно о нем мечтали.
- Чушь какая-то. Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы построить дом, как ты говоришь, мечты? Ты меня спроси. Я участок под этот дом смог получить только после того, как козлов этих хорошенько смазал сначала, а потом уговорил соседями здесь пристроиться. И кирпич качественный, и все остальное, - Сергей Александрович только рукой махнул.
- Да, но вы ведь мечтали об этом доме, и он, в конце концов, материализовался, - попытался убедить собеседника Семен.
- Ничего себе, материализовался! - возмутился тот. - Он не материализовался, это я, понимаешь, я его построил! Точка!
Семен снова терпел фиаско.
- Хорошо, а что Вам теперь хочется, после того, как Вы построили дом, добились всего или почти всего?
- Да что ты ко мне привязался, - опять не выдержал Сергей Александрович. - Покажи лучше, что ты еще умеешь делать.
"Может, и вправду, показать? Доходчивее будет" - подумал Семен, а вслух сказал:
- Многое.
- А машину можешь?
- Вы имеете в виду автомобиль?
- Угу, автомобиль. Новенький!
Сергеем Александровичем овладело волнение. А вдруг этот пацан (что совершенно невероятно) и вправду умеет вещи создавать? Это какие же возможности откроются перед Сергеем Александровичем, при условии, конечно, что он правильные отношения выстроит с этим Семеном!
- Конечно, - ответил Семен и закрыл глаза.
Гуляя по улицам города, он видел много забавных автомобилей. Он даже обратил внимание на то, что во многих из них руль водителя был справа, а не слева, как в машине его дедушки. Семен решил, что это очередное достижение прогресса. Дедушка с бабушкой жили в небольшом поселке на реке километрах в пятидесяти от города. Раз или два в месяц они навещали дочь с внуком, и тогда дедушка катал их на своей машине по городу, к великому удовольствию внука и практичной дочки. На машине они могли съездить в отдаленные деревенские магазины, где можно было купить тушенку или сгущенное молоко, а иногда, если повезет, и какую-нибудь импортную вещь. Семен обожал эти поездки, а еще он любил помогать деду мыть машину; дед всегда поручал ему натирать до блеска металлический бампер и дверные ручки...
- Готово, - сказал Семен и открыл глаза.
- И где, простите, машина? - поинтересовался Сергей Александрович. Он был немного разочарован; похоже, Семен был, если и не шарлатаном, то просто чокнутым, а собака, наверное, и вправду проскользнула незамеченной...
- В гараже, - догадался Семен.
- Пойдем, посмотрим, - пригласил Сергей Александрович, вставая.
Они пошли в гараж, что был пристроен к дому и вмещал аж три машины. Одна из них, блестящий черный автомобиль с небольшим кружочком на капоте, разделенным на четыре сегмента, два из которых были выкрашены голубым, а два - белым, стояла у входа в дом. Сергей Александрович нажал на кнопку в стене и белоснежные ворота гаража поползли вверх.
- Е-мое, - выдохнул Сергей Александрович.
Прямо перед ним, на том самом месте, где обычно отдыхала его машина, стоял светло-зеленый новенький "Москвич" тысяча девятьсот шестьдесят второго года выпуска.
К счастью, Сергей Александрович был человеком, умеющим быстро оценивать ситуацию и принимать правильные решения без волокиты и сомнений.
- Ну ты, Семен, и даешь! Это что такое?
- Машина, - отвечал Семен, любуясь автомобилем. Если бы он умел проделывать такие штуки лет тридцать назад, у них с мамой была бы, непременно, именно такая новенькая машинка. Семен подошел ближе и открыл дверь. Да, так и есть, на рычаге переключения скоростей точно такой прозрачный набалдашник с желтым плавающим шариком внутри, какой он видел однажды в такси, которое везло их в аэропорт города Таллина.
- Это, Семен, не машина, это - металлолом, - пояснил Сергей Александрович. - Но очень неплохо, очень неплохо.
- Почему металлолом? - обиделся Семен.
- Так кто теперь на таких тракторах ездит? Вот, смотри, - и хозяин показал Семену два других автомобиля из гаража. Один из них был массивным внедорожником, а другая - небольшая красная машина, как показалось Семену, немного горбатенькая.
- Эту я жене купил, чтобы ездила, - объяснил Сергей Александрович, открывая дверь горбатенькой. - Видишь? Здесь автомат, навигатор, сидение с подогревом и тоже автомат, круз-контроль, стерео, все - как надо! Да, еще наполовину на электричестве ездит, заправлять ее раз в месяц можно! А в твоем драндулете что есть?
- А зачем это все надо? - спросил Семен, который ни слова не понял из описания Сергея Александровича.
- Удобство! Ладно, давай, что-нибудь еще сотвори, - предложил тот.
- Нет, Вы меня не совсем правильно понимаете и истолковываете...
- Да что там! Попробуй, ну скажем, лодку!
Сергей Александрович был страстным рыбаком, и на большой реке держал катер, но выбираться на реку часто он не мог и уже стал подумывать о том, чтобы прикупить лодку поменьше и вечерами наступающего лета вместе с Егором выезжать на пару часов за несколько километров от города на малую, но вполне судоходную и пока еще рыбную реку.
- Я..., - начал было возражать Семен.
- Давай, давай, а то как-то непонятно получается - ты, вроде, и можешь, да как-то не так, - как мог пояснил Сергей Александрович.
- Ладно, - согласился Семен и закрыл глаза.
- И чтоб белая была, - попросил Сергей Александрович.
На лодку Семену потребовалось совсем мало времени. Что там за конструкция? Представить ее было очень легко. Он открыл глаза, поблагодарив Вселенную.
- И где? - с нетерпением спросил Сергей Александрович.
- Думаю, у входа, - ответил Семен.
Они вышли из гаража. Перед входом, как и сказал Семен, лежала белоснежная лодка-плоскодонка. На корме у нее зеленой изумрудной краской был нарисован забавный вензелек.
- Это, блин, что такое? - не скрывая разочарования, поинтересовался Сергей Александрович.
- Лодка, как Вы просили. Теперь Вы поняли, что человек властен над вещами и просто обязан...
- Ты что? Издеваешься надо мной? Я разве это корыто просил? Я лодку просил! Лодку, а не лоханку для стирки!
Семен не понял причины, по которой так разошелся Сергей Александрович. Он только чувствовал, что разочарование было искренним, а негодование горьким на вкус.
- Ты что-нибудь путнее сотворить можешь? - спросил Сергей Александрович, наконец выговорившись.
- Поймите, я живу в своем мире, и у меня свои представления о вещах, их формах и так далее. Я представляю их такими, какими они бы мне подошли. У Вас другие мысли и другие образы, я не могу делать эту работу за Вас или для Вас, - Семен вложил в эту фразу как можно больше эмоций, чтобы смысл ее добрался до Сергея Александровича даже, если слова подобраны были и не совсем удачно и точно.
И это сработало. Хозяин, наконец-то, понял, что то, что создает Семен - это плод его, Семена, воображения.
"Ничего удивительного, парень столько лет где-то пропадал, научился в своем монастыре всяким фокусам, а от времени-то отстал. Он, поди, и не подозревает, что сейчас кругом компьютеры и автоматика. Нет, как не крути, а образование - великая вещь, то есть современное образование, ну, то есть быть в курсе всего того, что сейчас на службе у человека," - пытался про себя сформулировать причины неудачи с визуализацией Сергей Александрович. У него уже созрел вполне толковый план - поработать с Семеном, показать ему, так сказать, плоды прогресса - компьютеры там всякие, машины, а потом уже начать с ним работать серьезно. Самого Семена с его способностями Сергей Александрович не боялся ни сколечко - срабатывало чутье и оно подсказывало, что Семен - человек добрый, высоко моральный, порядочный и бескорыстный. Вполне вероятно, Сергей Александрович затруднился бы сформулировать свое представление о Семене словами, но слова тут были и не нужны. Сергей Александрович себе верил, и основания у него для этого были. Но для начала нужно было справить Семену паспорт. Особых трудностей Сергей Александрович не предвидел, так как с милицией дела он имел не раз и знал к кому обратиться.
- Хорошо, убедил, - согласился он с Семеном.
- Это только первый шаг, даже не шаг, а только намерение сделать этот шаг. Давайте я Вам немного расскажу о...
- Погоди, - перебил Семена Хозяин. - Мне уже пора на работу, а надо еще пару звонков сделать. Ты посиди пока здесь, я позвоню и распоряжусь, чтоб Егор тебя сегодня повозил. Машины-то, небось, нет?
Отсутствие машины у человека с такими способностями только подтверждало версию Сергея Александровича о дремучести Семена. "Надо с ним поаккуратнее, чтобы не переучить, а то выучится, поймет вкус настоящей жизни, и, как говорится, пропал человек для общества,"- смекнул он.
Семен пожал плечами. Он опять перестал понимать Сергея Александровича.
- Я могу начать работу с Сережей? - спросил он.
- Не сегодня, не сегодня, Семен. Давай мы сначала тебе паспорт справим, - ответил Сергей Александрович, и поспешил в свой кабинет.
Семен остался один рядом с лодкой. Он подошел к ней, погладил белоснежные бока, пожал плечами и сел на большой декоративный валун, что лежал у входа в гараж.
Сергей Александрович тем временем созвонился с начальником отделения милиции, с которым его связывали приятельские отношения после одного дельца, и попросил помощи в переоформлении паспорта.
- Тут знаешь, какая штука вышла, - пояснил он. - Я пацану своему тьютора нашел...
- Кого? - не понял начальник.
- Тьютора, ну, как репетитор.
- А он у тебя что, уже поступать должен?
- Да куда там поступать, школу бы закончил подлец. Он пока в пятом, в шестой пойдет.
- На кой ему тогда репетитор?
- Чтоб выучиться, а то ведь сидит сиднем около компьютера целый день, и не оторвешь.
- Нашел на что жаловаться! - удивился начальник. - Мой вон вообще дома не бывает, а только в десятом. Я его и так и эдак заставляю за уроки или книжку сесть - ни в какую. А сердце-то не на месте, я-то уж знаю, что у нас на улицах творится, так ему разве ж объяснишь?
Сергей Александрович посочувствовал для приличия начальнику, даже попытался дать ему совет - отдать пацана в секцию какую-нибудь, но начальник отмахнулся, сказал, что бесполезно все это, посетовал на молодежь и, наконец, спросил, что за дело.
- Паспорт мне надо тьютору, то есть репетитору, обновить, - объяснил Сергей Александрович.
- Тоже мне, дело, - пропыхтел в трубку начальник, который как раз пытался выкарабкаться из своего кресла, чтобы добраться до кителя, который обнимал вешалку у входа; в кителе была пачка сигарет.
- Да, понимаешь, он его со школы не менял.
- Бывает. А сколько ему сейчас?
Сергей Александрович взглянул на дату рождения.
- Сорок два.
- Как сорок два? А где он был все это время? Он что, инвалид?
- Почему?
- А военный билет?
- Слушай, не знаю. Но он мне нужен и, лучше, с паспортом.
- Криминал?
- Нет.
- Точно?
- Можешь сам проверить.
- Хорошо. Диктуй данные.
Сергей Александрович продиктовал номера и даты из старого паспорта Семена вместе с фамилией и адресом, попросил начальника не тянуть, напомнил, что за ним не заржавеет и положил трубку. После этого он переговорил с Егором, обязав того свозить Семена сфотографироваться, а позже, после получения дальнейших указаний, съездить с ним в районное отделение милиции.
Начальник отделения, тем временем, закуривал сигарету, потом глубоко затянулся и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он думал думу, причем дума не была веселой. Начальник достраивал небольшой коттедж за городом и ему позарез нужны были деньги на внутреннюю отделку. Кое-какие мысли по поводу, где достать, у него роились в голове и надо было посидеть и обмозговать все хорошенько. Начальник позвал секретаршу, попросил ее заварить хорошего чаю и плеснуть в него немного коньяку для вкуса, потом он просмотрел сводки, полил цветы на окне - он лично следил за своими гортензиями и гиацинтами, поболтал немного с секретаршей, подавшей чай, и набрал номер Сергея Александровича.
- Слушай, я тут по твоему делу навел справки. Сделать можно, но, ты знаешь, у меня начальник паспортного человек не в деле... Он по рекомендации Генерала ко мне назначен, так что я через него не смогу такую штуку провернуть, но я созвонился с людьми - проблем не будет.
- Сколько? - спросил Сергей Александрович.
- Ну, учитывая случай, просят штуку.
- И расценочки там у вас, как я посмотрю, - то ли удивился, то ли позавидовал Сергей Александрович. - Жалко, что у тебя начальник паспортного есть, а то взял бы меня?
Они посмеялись и пошутили еще немного, потом, договорившись, что Егор завезет фото и старый паспорт Семена чуть позже, попрощались, пожелав друг другу успехов.
"Хорошо, что я за пса штуку срубил, - подумал Сергей Александрович. Надо было полторы взять". Впрочем, тысячи ему было не жалко, не его масштаба сумма. Вызвав Егора, он отдал тому распоряжение сфотографировать Семена и отвезти документы в отдел.
- Только в руки отдай, - на всякий случай проинструктировал он Егора, вытаскивая из внутреннего кармана конверт с деньгами, которые даже не пересчитывал.
- Понял, - ответил Егор, взял конверт и пошел исполнять поручение.
Семен все еще сидел на камне около гаража и размышлял. Обстоятельства, в которых он оказался, он чувствовал это, затягивали его, и вместо того, чтобы нести людям Знание, просвещать их и вдохновлять, он занимается всякими мелкими делами, материализацией, которая вовсе не служит доказательством могущества возможностей человека, а расценивается как фокус или забава. Не к этому стремился Семен! Там, в его любимом вишневом саду, все виделось по-другому. Он мечтал о том, как люди, общаясь с ним, воодушевятся и начнут постепенно овладевать Знанием. Он знал, что на первых порах это непросто, как все трудно делать в первый раз, а особенно сложно сменить не только систему взглядов, но и разрушить систему штампов, но раз это сумел сделать он, Семен, то остальные тоже смогут, он был в этом абсолютно уверен. Правда, как ему казалось, его энтузиазма и веры не разделял Учитель, то есть он, разумеется, ничего ему не сказал, а даже наоборот, поддержал и разрешил в порядке исключения заниматься материализацией в пределах здравого смысла, конечно. Но Семен, хоть и чувствовал поддержку и участие Учителя, почему-то сомневался в его вере в успех. Впрочем, все это были его, Семена, домыслы и сомнения. Ему был дан шанс, и он просто обязан его использовать. Вот получится ли? Сомнение и уныние чуть было не коснулись Семена, но он вовремя улыбнулся, мысленно поблагодарил кого-то за что-то и прочел мантру или, может, молитву.
Размышления Семена прервал Егор.
- Пойдем, чего сидеть у корыта? - пошутил он, пнув ботинком белоснежный бок лодки, от чего на той остался грязный шрам.
- Куда? - не понял Семен.
- Фотографироваться, - напомнил Егор.
Егор выкатил из гаража внедорожник с тонированными стеклами и посадил Семена на переднее сидение. Они выехали из железных ворот, которые открыла и закрыла домработница Лариса. Когда проезжали мимо одного из особняков, Семен увидел сквозь прутья ажурной решетки как невысокая худенькая девочка играла с его собакой. Девочка кидала псу круг, который тот старался поймать на лету, потом, виляя хвостом, приносил девочке и снова отбегал, чтобы успеть поймать следующий. Казалось, оба были счастливы. Семен улыбнулся.
Дом чиновника был единственным в этом коттеджном микрорайоне, огороженным ажурной чугунной решеткой - подарок друга чиновника, директора небольшого завода металлоконструкций. Все остальные дома были обнесены глухими высокими заборами деревянными или каменными. Подчеркнутая неприступность жилищ и отсутствие тротуаров, которые были прихвачены хозяевами во время освоения территории бывшей окраины соседних Кузьмичков, создавали ощущение отсутствия жизни в этом месте, как в пустыне. Впрочем, жители и жительницы престижных домов, некоторые из которых были похожи на замки или маленькие дворцы, конечно же, никогда бы не согласились с таким сравнением. Напротив, все они были богаты, почти все надменны и полны презрительности к остальным соотечественникам из пяти- и многоэтажек, поскольку те, из квартир, не обладали ни талантами, ни способностями, ни связями достичь того, чего достигли коттеджники. Да и жизнь у них была получше, чем у тех, кто не в коттеджах, не говоря уже про рвань из Кузьмичков. Но Семену этот район напоминал каменную пустыню, куда однажды пригласил его Учитель на прогулку. Пустыня была красива, безмолвна, горда и... мертва. Впрочем, это было первое впечатление. Позже Семен заметил прячущихся в песке или среди скальных обломков ящериц, змей, разных жуков, мелких животных, похожих на крыс и сусликов - жизнь в пустыне была, но другая. Я ни в коем случае не хочу сказать, что Семен сравнивал обитателей коттеджей со змеями или ящерицами - конечно же нет, решительно нет, нет и нет! Просто он ощущал себя среди высоких и неприступных заборов так же, как в той пустыне - неуютно. Ведь даже присутствие Учителя не очень помогло тогда Семену справиться с унынием и одиночеством, овладевавшими им во время того короткого путешествия в пустыню, которой, как догадывался Семен, и на карте-то не было.
Фото мастерская была рядом с Никольским рынком. Егор припарковал джип прямо под знаком "Остановка запрещена" и вышел из машины. Семен тоже попробовал выйти, но не смог найти ручку, чтобы открыть дверь.
- Тебя долго ждать? - спросил Егор и открыл дверь снаружи. - Тоже мне, цаца, дверь ему открывай. Пошли.
Они спустились вниз по крутой лестнице, повернули направо, прошли по узкому коридору, еще раз повернули направо и очутились в маленькой комнатке, где около стены стоял табурет, за которым висела белая простыня. В углу был небольшой стол, уставленный всякой аппаратурой. Семен знал, что большой экран назывался компьютером, но на столе стояло еще два ящика, о назначении которых он не ведал.
- Что хотели? - спросил мрачного вида и непонятного возраста гражданин. Он сидел в белом пластмассовом кресле около входа и читал книгу.
- Фотографию на паспорт, - ответил Егор. - Только, чтоб сразу.
Гражданин усмехнулся, ответил, что сейчас вся фотография цифровая, и всего делов на пять минут.
- Вам на загранпаспорт? - спросил он, вставая.
- Не, местный, - ответил Егор, усаживаясь на его место в кресло.
- Кто будет фотографироваться?
- Он, - Егор ткнул в сторону Семена.
- Садитесь, молодой человек, - оживился фотограф. - Вы так и будете в рубашке фотографироваться?
Семен пожал плечами и кивнул.
- Разве ж можно? Это же документ, а у Вас даже галстука нет.
- Зачем мне галстук? - не понял Семен.
- Я же говорю Вам, это документ! Сейчас, конечно, времена свободные, и люди стали к серьезным вещам легко относиться, но, сами посудите, паспорт - это солидный документ, можно сказать - основной документ, а Вы там в рубашке и без галстука!
- Да ладно, какая разница, - вмешался Егор. - Не вести же его переодеваться! Делай как есть.
- Зачем же как есть, - усмехнулся фотограф. - Сейчас сервис, так сервис. У меня и пиджак, и галстук есть.
Он шмыгнул куда-то вбок, где, как оказалось, была ниша, и вынырнул оттуда с пиджаком и галстуком.
- Надевайте, молодой человек!
Семен нерешительно посмотрел на пиджак и на удавку-галстук. Пиджак был темно-коричневого цвета с засаленным воротником, а галстук зеленый в красных и синих горошках.
На цвет не обращайте внимания, фотография все равно черно-белая, - успокоил фотограф.
Семен надел пиджак и утонул в нем. Пиджак был выбран, похоже, с расчетом на самого здорового, в смысле размеров, клиента.
- Это ничего, что он немножко широковат в плечах, - успокоил фотограф, надевая галстук и затягивая его на шее Семена. - Увидите, все будет в лучшем виде!
Наконец, он посадил Семена на табурет, повернул его голову чуть-чуть в бок, попросил не шевелиться и вытащил на середину комнаты треногу, на которой крепился совсем маленький фотоаппарат.
- Так-так, делаем серьезное выражение. Хорошо. Не шевелимся и не моргаем, пожалуйста.
Щелкнув раза два, фотограф сказал "Готово!", разрешил Семену снять пиджак и галстук, а сам пошел к компьютеру.
- Попрошу сюда, - пригласил он.
Егор оказался около экрана вперед Семена.
- Какая вам больше нравится, молодые люди? - спросил фотограф, разворачивая экран так, чтобы этим людям было лучше видно.
- Гы-гы-гы, - рассмеялся Егор.
Семен смотрел на экран, и до него не сразу дошло, что человек с пепельно-серым лицом, кругами под глазами, немного отвисшей нижней челюстью и от чего-то косящими с сторону глазами, и есть он сам. Кроме того, несмотря на обещания фотографа, плечи необъятного пиджака вошли в кадр, и человек на фотографии выглядел смешно и нелепо. Вторая фотография была еще хуже первой, поскольку Семен, видимо, моргнул и смотрел с фотографии так, как будто только что хорошенько принял на грудь.
- А нельзя еще раз сняться? - поинтересовался Семен. Не то, чтобы его волновал внешний вид, отнюдь, но фотографии неприятно поразили. Он не был уверен, но они вполне могли отражать какую-то дисгармонию внутри, которой он пока не чувствовал.
- И к чему Вам это, молодой человек? Кто на эти фотографии смотреть будет? Это же не свадьба, правда? - фотограф забавно махнул рукой. - Подождите, сейчас на печать пойдет. Минуты три-четыре будет. Давайте пока рассчитаемся.
Он сел за столик, достал из выдвижного ящика кипу квитанций и ручку, водрузил на нос очки и стал писать, потом открыл толстую тетрадь, вписал туда несколько цифр, закрыл, спрятал все обратно в стол и протянул Семену квитанцию.
- Двести рублей.
Семен достал из кармана две десятки, выданные ему с утра заботливой Зоей Вячеславовной, и протянул фотографу.
- Здесь только двадцать рублей, - улыбнулся тот.
- У меня больше нет, - сказал Семен.
- Как нет? - всполошился фотограф и поспешил к компьютеру, но было поздно - из черного ящика на столе выползали четыре фотографии.
- Вы получили услугу, молодые люди, извольте оплатить! - потребовал фотограф, с опаской поглядывая на Егора.
- У тебя и вправду денег нет? - спросил Егор.
- Нет, это все, - ответил Семен. Опять он был недоволен собой - его вдруг сковало чувство неловкости, как в школе, когда ему так хотелось пойти с пацанами, купить в ларьке пива, посидеть в роще под деревом, поболтать, покурить, но у него никогда не было денег - мать ему даже на завтраки не давала, поскольку считала, что есть надо дома, солидно, а не перекусывать всухомятку между уроками.
Егор хмыкнул, полез в карман, достал две сотни и отдал их фотографу. Тот обрадовался, положил фотографии в конверт и вручил их Егору.
- Сдачу, - попросил тот, взяв конверт.
- Да, конечно, - и фотограф вернул двадцать рублей, которые Егор, подумав, вернул Семену.
Тот взял и поблагодарил.
- Пошли, - сказал Егор, но тут же остановился.
- А почему двести? - обратился он к фотографу. - Здесь же написано сто сорок.
- Это без реквизита, - объяснил фотограф. - А вы, молодые люди, арендовали пиджак и галстук.
- Понял, - согласился Егор и они пошли.
До отделения милиции ехать было всего ничего. На этот раз Егор оставил Семена в машине, а сам пошел на второй этаж в приемную к начальнику. Отрекомендовавшись секретарше, он хотел было войти в кабинет, но та не пустила, так как у начальника кто-то был.
- Посидите минут пять, он сейчас освободится.
Не успел Егор сесть, как из кабинета начальника вышел человек в форме и с папкой под мышкой. Лицо у человека было красным и расстроенным.
Секретарша доложила начальнику о приходе Егора, тот что-то пробурчал и попросил вызвать заведующего паспортным столом. Егор зашел в кабинет. Начальник, тоже почему-то красный, стоял около окна и нервно курил.
- Принес? - спросил он.
Егор выложил на стол старый паспорт Семена и фотографии, чуть помедлил, достал из кармана конверт с долларами и положил его сверху.
- Убери, убери, - потребовал начальник, быстро подошел и сунул конверт во внутренний карман кителя.
- Когда будет готов? - поинтересовался Егор.
- Когда будет, тогда и будет, - схамил начальник. - Не твоего ума дело. Я сам позвоню.
Егор ничего не ответил, поблагодарил и вышел. В дверях ему попался невысокого роста худенький человек тоже в форме. Под мышкой у него была папка, а в руках он держал кубик Рубика.
- Заходите, - пригласила секретарша худенького в кабинет.
Тот зашел, отрапортовал, как положено, что по приказанию прибыл, на что начальник лишь махнул рукой и показал на лежащие на столе паспорт и фотографии Семена.
- Надо новый паспорт сделать, - пояснил он.
Худенький, он же главный в районе паспортист, взглянул на документы и осторожно спросил:
- А где квитанция об уплате госпошлины?
- Что? - взорвался начальник. - Ты что мне тут плетешь? Я не ясно выразился? Будешь мне еще крохоборничать! Чай в накладе за своим столом не остаешься!
Дальше он понес совсем уж околесицу, которую паспортист, соблюдая субординацию, внимательно выслушал.
- Понял? - грозно спросил начальник.
- Так точно, - отвечал паспортист, сгреб документы Семена, спросил разрешения идти исполнять, получил добро и убрался.
Спускаясь по лестнице, он наткнулся на того, кто с красным от волнения или переживаний лицом выскочил из кабинета начальника перед тем, как Егор занес туда документы Семена.
- Привет, - сказали они друг другу почти одновременно.
- Как дела?
- Да, ... - и тот, который не паспортист, употребил нехорошее слово. - А у тебя?
- Да, так же, - был ответ, и, не сговариваясь, они прошли в кабинет, на котором не было никакой таблички. Отсутствие таблички объяснялось тем, что хозяин кабинета недавно получил звание майора, и табличку отдали на переделку.
Зайдя в кабинет, его хозяин запер дверь, достал два стакана, бутылку с прозрачной жидкостью из сейфа и разлил жидкость по стаканам.
- Че он такой злой сегодня? - спросил паспортист и положил кубик Рубика на стол рядом со стаканом.
- Да две крыши вчера в дачном поселке сперли.
- Крыши? - не понял паспортист.
- Ну да, знаешь, понастроили себе курятников с дюралевыми крышами, вот их и сперли.
- Подожди, а как крышу-то упереть можно?
- Просто, залезли в дом, прорубили дыру изнутри и сняли.
- А, - кивнул паспортист. - А нашему, что за горе?
- Да то, что одну крышу сняли у тещи Генерала, - и хозяин кабинета многозначительно показал пальцем в потолок.
- Тогда понятно, - кивнул паспортист, сделал выдох и опрокинул в рот содержимое стакана. - И что, теперь искать будешь?
- Да где их найдешь? Но что-нибудь придумаем. Мои ребята не знали же, что она - теща, заявление приняли, протокол составили, да и отправили ее на все четыре стороны. У нас тут других дел невпроворот.
- Слушай, а она что, так сама и притопала с заявлением?
- Прикинь, притопала. Генерал с женой в Сочи, вот она и развила самодеятельность, а потом ей дочка позвонила, ну Генерал и наехал на нашего.
- И что?
- Что-что, вот, ездил с утра сам проводил осмотр места происшествия, протокол составлял, да ну их всех..., - и он тоже хлопнул, то есть, выпил жидкость из стакана. - Еще?
- Не, хватит, - отказался паспортист. - Мне вон, надо паспорт какому-то его другану править. Представь, даже госпошлину не платит уже. Совсем обнаглел.
- Это точно, - согласился следопыт.
- Как искать-то будешь? - спросил паспортист, вставая и поправляя китель.
- Как-как, известно, сейчас всех бросим на эту крышу. Нет, чтобы хоть покрасила ее, что ли. Ладно, прорвемся, - заключил он и тоже встал. - Ты-то когда звездочки новые получишь?
- Как время придет, - ответил паспортист. - Ладно, бывай.
- Бывай, - ответил следопыт, открыл дверь и выпустил паспортиста, который, не очень спеша отправился к себе в кабинет, подбрасывая на ходу, как мячик, разноцветный кубик Рубика.
Не только из-за украденной крыши у тещи Генерала испортилось настроение у начальника-полковника. Про крышу он сильно не волновался - найдут похитителей, а, если и не найдут, то организуют, не впервой. Но почти сразу после разговора с Сергеем Александровичем у начальника состоялся разговор с начальником другого районного отделения, который сообщил, не особо подбирая выражения, что сын нашего начальника был задержан вместе с двумя другими молодчиками за вооруженное ограбление водителя такси. Эта новость, как гром среди ясного неба, поразила начальника. В добавок ко всяким неприятностям и проблемам, только этого ублюдка вытаскивать ему не хватало. Да и сыном-то он ему не был, так, усыновил по глупости отпрыска своей нынешней супруги от первого брака, а теперь мучился. Бесило то, что ограбление было не просто глупым, оно было идиотским. Сын с двумя друзьями, один из которых жил по-соседству, а другой - его одногруппник, решили накануне вечером заехать в общежитие за девчонками, и, когда таксист довез их до места, тот, который жил в общежитии, приставил нож к горлу таксиста с требованием отдать выручку. Таксист сопротивления не оказал, отдал, все, что у него было в наличии - около двух с половиной тысяч рублей, отъехал за угол и вызвал милицию. Милиция приехала быстро, грабителей арестовала тут же, когда они выходили из общежития с девчонками, и привезла в отделение, где и выяснилось, что один из грабителей, во-первых, еще школьник, а, во-вторых, сын начальника другого отделения. Ситуация складывалась деликатная, и начальник отделения, что повязало преступников, созвонился с коллегой, чтобы, так сказать, того проинформировать. Неприятность была еще в том, начальник отделения, где сидели парни, был человеком новым, недавно назначенным на место ушедшего на пенсию полковника, кадра старого и проверенного. Нашему начальнику было наплевать на сына-идиота, он бы палец о палец не ударил, если бы того отправили в колонию для малолетних прямо сейчас, тем более, что с Иркой, женой, он давно уже хотел развестись, но... этот ублюдок по документам числился его сыном, а это несколько осложняло ситуацию. Проще всего, разумеется, было найти таксиста и с ним обо всем договориться, но сам начальник не мог этого делать, не положено, да и территория была не его. В общем, было над чем подумать и поразмышлять.
- Бывает же так, - сам себе вслух сказал начальник. - Если уж начнется невезуха, так все и сразу.
Егор, следуя инструкциям Сергея Александровича, привез Семена обратно в особняк и провел на террасу.
- Я могу начать занятия с Сережей? - спросил Семен.
- Иди, - равнодушно разрешил Егор. Он терпеть не мог маленького Сережу прежде всего потому, что паренек, по его сугубому мнению, был непредсказуемым, лживым и пакостным. Егору несколько раз серьезно доставалось от хозяина по вине этого маленького монстра. Не далее как за несколько дней до описываемых событий, Егору влетело за то, что он не встретил мальчика после уроков в школе, и бедолаге пришлось пешком тащиться через полгорода - как назло, батарейка в его телефоне села. На самом деле, Егор подъехал вовремя, даже за несколько минут до звонка, но Сережа не появился. Егор подождал минут пятнадцать, потом зашел в школу, чтобы выяснить, где мальчик, на что учительница ответила, что Сережа вместе со всеми покинул класс, и больше она его не видела. Егор обошел здание школы, ничего подозрительного не обнаружил и поехал домой, проверить, не появился ли пацан. Ждать пришлось долго. Сережа явился домой в начале десятого, отчитал Егора на входе и побежал жаловаться отцу, которого дома не было - они вместе с матерью (редкий случай, когда родители выходили вместе) были у кого-то в гостях. В конце концов, на следующее утро, когда родитель начал выговаривать сыну за плохие отметки в школе, тот сразу перевел стрелки на Егора, заявив, что тот часто опаздывает, а иногда вообще не приезжает, из-за чего бедолаге приходится кучу времени тратить на то, чтобы дожидаться непунктуального водителя или добираться до дома пешком. Сергей Александрович, разумеется, сказал сыну, что одно с другим не связано, но выволочку Егору сделал и даже слушать не стал его объяснений. Разрешая Семену позаниматься с Сережей, Егор в тайне надеялся, что этому странному субъекту в вареных джинсах удастся либо превратить маленького злодея в жабу, например, или как-нибудь отвлечь его внимание от Егора и сосредоточиться на чем-нибудь или ком-нибудь другом. Семен об этих планах Егора не подозревал и отправился на второй этаж. Он постучал в комнату Сережи, получил разрешение войти и вошел.
- Привет, - поздоровался Сережа.
- Здравствуй, - улыбнулся ему в ответ Семен.
- Хорошо, что ты пришел, - сказал мальчик, вылезая из-за компьютера и приглашая Семена сесть на пол.
Такому гостеприимству предшествовали некоторые события. Сережа был не глупее своего отца и довольно быстро сообразил, что Семен обладает удивительной способностью творить волшебство, а только волшебство могло спасти Сережу и его друга Федора от неминуемого большого наказания, поскольку недавно они вляпались в историю. Все началось с того, что в день, когда Егор не дождался мальчика у школы, Сережа был приглашен в гости к своему новому другу Федору. Надо сказать, что отношения с одноклассниками у Сережи складывались не очень, и, прежде всего, из-за того, что привозил и забирал его из школы то ли шофер, то ли охранник - Сережа и сам не знал, кем служит у отца Егор. В классе его постоянно дразнили, иногда обидно обзывали, а часто и откровенно издевались, особенно, если Сережа не мог решить задачу или пример у доски или в тетради, за что и получал свои заслуженные двойки и тройки. Сережа злился, несколько раз просил отца перевести его в другую школу или обязать Егора ждать его, Сережу, скажем, около аптеки, что была всего в квартале от здания школы, но все было тщетно. Сергей Александрович совершенно не понимал, что его сыну так не нравится в том, что его возят. "Меня бы кто-нибудь встречал на джипе, когда я в школу ходил," - думал он про себя и отмахивался от дурацких просьб сына. Так вот, не так давно в классе Сережи появился мальчик, которого немедленно стали дразнить за редкое и деревенское имя Федор. Постепенно два изгоя нашли общий язык и немного подружились, но настоящая дружба предполагает не только обмен дисками с играми и фильмами на переменах, но и проведение совместно досуга, хотя бы время от времени. И Сережа был приглашен домой к Федору после уроков. Родители Федора возвращались с работы часов в восемь, а уроки обычно заканчивались в шесть. В тот день друзья договорились, что Сережа спрячется в туалете, а Федор проследит за Егором и, когда путь будет свободен, сообщит Сереже по телефону. Так они и сделали, пока Егор выяснял у классной про Сережу, тот благополучно выбрался из школы и пустился наутек в близлежащий переулок, где его через некоторое время догнал Федор, и друзья пошли проводить время с пользой. Федор жил неподалеку в, так называемом, элитном доме, где квартиры были двухуровневые с большими лоджиями и балконами. Сначала они поиграли в компьютерные игры, но потом их внимание привлекла сирена одного из автомобилей, припаркованных внизу. Видимо, датчик был слишком чувствительным и реагировал на проезжавшие мимо машины жильцов, возвращавшихся с работы. Свесившись с балкона-лоджии два друга наблюдали какое-то время за чувствительным авто, но тут подъехала еще одна машина и встала в аккурат под балконом, с которого друзья вели наблюдение. Из автомобиля вылез мужчина и зашел в подъезд, напоследок оглянулся и с любовным восхищением посмотрел на свою машину. И вправду, автомобиль был новеньким блестящим, красивой обтекаемой формы с открывающимся люком на крыше. Именно этот люк и навел Федора на мысль.
- Ты сможешь плюнуть и попасть в тот квадрат на крыше? - спросил он Сережу.
Сережа скопил побольше слюны и плюнул.
- Не попал! - довольно констатировал Федор.
- Нет, попал, - возразил Сережа.
Они чуть поспорили, но тут Федору в голову пришла классная идея. Он приволок на балкон полиэтиленовый пакет, полный черешни.
- Давай косточками плевать, - предложил он.
И началось. С полчаса они самозабвенно по очереди плевали в крышу новенького БМВ, который еще недели не прошло, как прибыл в Д-ск по специальному заказу того самого мужчины, что так беспечно оставил его у подъезда своего дома. Плевали ребята на очки: если попал в люк - тридцать, если просто в крышу - двадцать, если в капот или багажник - десять, и ноль, если промазал. Когда закончились черешни, Федор принес сливы, но слив хватило минут на пять. Тогда Федор пошарил по буфету и обнаружил там пакет с грецкими орехами. "Ого-го!" - обрадовался он и понес пакет на балкон. Однако пульнуть они успели только по разу. К дому подъехал еще один автомобиль, из него вышел отец Федора, и в это же самое время из подъезда появился Владелец БМВ. Только мужчины улыбнулись друг другу и протянули руки для приветствия, как сверху один за другим прилетело два ореха, один из которых попал БМВ по капоту, а другой, промазав, отскочил от асфальта и шмякнулся прямо у ног здоровающихся соседей. Оба они задрали головы вверх, увидели две счастливые физиономии, потом тот, у которого был уже почти новый БМВ, окинул взглядом свое авто, оценил, так сказать, ситуацию, и началось... Ни о каком рукопожатии, разумеется, речи уже не шло, обложив соседа матом, владелец бумера ринулся осматривать имущество и отскребать с него косточки, прилипшие и присохшие к кузову цвета металлик. Обнаружив или придумав пару царапин, сосед обрушился на отца Федора с довольно длинной тирадой, смысл которой сводился к трем, то есть четырем, словам: "Ты мне заплатишь, скотина!". Отец тоже ринулся в бой и тоже стал осматривать кузов. Разумеется, никаких царапин он не обнаружил, о чем и сообщил владельцу в довольно витиеватой форме. Владелец в долгу не остался, кроме того, услышав шум, на балкон выглянула его статная супруга, увидела заплеванную машину, и уже через минуту выскочила на улицу в давно потерявшей товарный вид, несколько коротковатой домашней тунике и зашлась надрывным криком, проклиная иродов и сволочей, осквернивших их святое авто. Остальные соседи стали появляться на своих балконах и вникать в суть происходящего, а, когда вникли, мнения, к сожалению отца Федора, не разделились, поскольку народ в доме жил состоятельный и каждому было, что терять. Сам факт того, что оставленная под окнами собственность может быть обстреляна сверху косточками и орехами двумя инфантильными детьми (читай - дебилами), был возмутительным и пугающим, а потому общественность с балконов резко осудила отца придурков и надавала ему кучу советов по воспитанию детей. Приняв таким образом участие в жизни двора и дома, общественность с балконов убралась, поскольку наступал час ужина и вечернего сериала. Владелец, по совету с балкона второго этажа, сбегал домой за камерой и стал снимать заплеванный свой автомобиль. Пока он бегал домой, безутешная супруга его собирала косточки с асфальта и аккуратно складывала их обратно на капот и крышу машины. Махнув рукой, оплеванный, в переносном смысле, отец пошел домой, где его дожидались, как кролики удава, Федя и Сережа. Что там между ними происходило, никто не знает, но отец довольно сильно шумел, потом пришла с работы мать и тоже шумела, потом Сережа был отправлен домой с обещанием, что его родители войдут в долю по возмещению ущерба. Это-то и беспокоило Сережу настолько, что он потерял покой, сон и аппетит. Впрочем, аппетит он потерял из-за хорошего расстройства желудка, которое случилось на следующий день после происшествия то ли из-за съеденных немытых фруктов, то ли на нервной почве. Федора два дня не было в школе, по телефону он сказал, что заболел и что отец его все еще бушует и собирается в школу узнать адрес родителей Сережи. Спасти мальчика могло только чудо, на которое он надеялся, которого ждал и которое неожиданно появилось в его жизни в лице странного репетитора.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги