Возврат времени

Глава 3 Как в своей лодке!

Наступило утро. Лучи солнца были направлены прямо в окно, лицом к которому я лежал на кровати. На часах в комнате было почти половина восьмого и в доме пахло чем-то аппетитным, а на кухне были слышны звуки фарфоровой посуды. На протяжении нескольких лет, вставая утром, я привык надевать часы на руку, но они остались в моем пиджаке еще со вчерашнего вечера. Немного потянувшись, лежа на кровати, я протер глаза, поднялся, натянул свои серые брюки и вышел из комнаты. Я был по торс голый. Расхаживать так в чужом доме не очень прилично, нужно что-нибудь одеть на тело, но моя рубашка была испачкана кровью, а надеть пиджак без рубашки совсем не разумно. Зайдя на кухню, я увидел Клайд, которая что-то старательно готовила.

— Эмм… Доброе утро. Прошу прощения, а где Мерфи?

— Он ушел в банк час назад, по пути, сказал, зайдет к одному своему знакомому, должен будет вернуться к началу полудня.

— А вас зовут Клайд?

— Да, Мерфи наверно говорил вам обо мне.

— Нет, он мне о вас не рассказывал, я помню это с момента аварии, когда Мерфи назвал вас по имени.

— Еще раз скажу Джон, что нам очень жаль. Кстати, как вы себя чувствуете?

— Лучше, только шея болит. Не могу нормально повернуться вправо.

— Надеюсь это не серьезно.

— Я тоже надеюсь.

— Джон, Мерфи оставил вам одежду, она лежит в гостиной, на тумбочке.

Пройдя в гостиную, я увидел на тумбочке, коричневые сложенные брюки, а на них лежала белая рубашка. Мне была необходима только верхняя одежда, поэтому я надел рубашку и вернулся на кухню. Клайд окинула меня взглядом и улыбнулась.

— Вам идет, у вас с Мерфи почти одинаковые габариты.

Она взяла кастрюлю через полотенце, поставила ее на стол и открыла крышку.

— Нелли, ужин готов! — крикнула она своей дочери.

— А сколько лет вашей дочери? — спросил я ее, как бы невзначай.

— Осенью будет двадцать четыре, а что?

— Да так, интересно просто.

— Выглядит она, конечно гораздо моложе, а вот по уму она гораздо старше.

— В этом вы правы, — сказал я, вспоминая, как их дочь хотела вчера коснуться моих губ, даже не зная моего имени.

— А вот и она.

Нелли зашла на кухню. Опустив голову, она посмотрела на меня и села за стол.

— Доброе утро Нелли, — сказал я и сразу отвел взгляд в окно.

— Доброе утро. Вам уже лучше?

— Лучше, — ответил я, не смотря ей в глаза.

— Джон, поужинаете с нами? Куриный бульон просто объедение, к тому же все ингредиенты были выращены исключительно на нашей ферме, — сказала Клайд и налила мне в тарелку четыре целых половника.

— Благодарю.

Я взял ложку в руку и принялся помешивать ее стряпню. Клайд разлила всем по тарелкам бульон и села сама за стол. Есть я хотел как зверь, поэтому я первый приступил к еде, но поднеся третью ложку ко рту, я увидел как Нелли и ее мать удивленно смотрят на меня. От их взгляда мне стало даже как-то некомфортно.

— В чем дело?

Они молча переглянулись, а затем снова удивленно взглянули на меня.

— А вы разве не молитесь перед трапезой?

Сам я был атеистом, но кто знает, как ко мне здесь отнесутся с такими убеждениями веры. Тут не двадцать первый век и люди могут меня не понять.

— Простите меня. Понимаете, там, где я вырос так не принято.

— Как так можно? А откуда вы?

— Из Гранд Айленда.

— Никогда не слышала о нем, но может, все-таки помолитесь вместе с нами?

— Разумеется.

Они тихо проговаривали молитвы, а я молча сидел и в предвкушении смотрел в тарелку. Все-таки я был в гостях, и поддержать их нравы было в моих же интересах.

— Теперь можно приступать, — сказала Клайд, взглянув на меня.

— Приятного аппетита, — сказал я в ответ.

Наконец-то я доел бульон, вышел из-за стола и решил подышать свежим воздухом на улице.

— Я пойду, прогуляюсь ненадолго, — предупредил я их обоих.

— Хорошо, на заднем дворе есть кресло-качалка и лежак, — сказала Клайд и стала убирать со стола грязную посуду.

Я вышел из дома на передний двор. Во всей округе было всего пять домов, расположенных не так далеко друг от друга. У каждого дома рядом построены амбары, а вокруг большие поля и пыльная серая дорога, ведущая наверх к трассе. У каждого дома, были крыши из черепицы, а из них торчали трубопроводы от печей и каминов. Еще у пары домов стояли высокие ветряные мельницы, а на зеленой траве, в самой дальней части от полей, паслось стадо коров. Неподалеку от пастбища сидел пастух, под одним единственным деревом, стоящим посреди луга. У одного из домов, за забором, я увидел розовые силуэты свиней, а где-то слева были слышны звуки кудахчущих кур.

Погода была солнечной. На синем ясном небе тучек почти не проплывало. Свежий, теплый ветер шелестел листья дуба, стоящего рядом с домом Мерфи, и шевелил зеленую травку. По выложенной из камней дорожке к дому я прошел до главной проселочной дороги и обернулся назад, взглянуть на дом Мерфи. Это был двухэтажный домик с тупоугольной крышей. Простой, аккуратный, и красивый. В нем не было большой роскоши, а рядом справа от дома стоял гараж. Слева находился большой деревянный амбар, красного цвета с приоткрытыми воротами. Я решил прогуляться по заднему двору, именно там находилось солнце в первой половине дня. Пройдя между домом и амбаром, я увидел большое кукурузное поле, усеянное тысячами початков, а левее от амбара, паслось порядка двадцати овец. Такие безобидные и пушистые, они даже не обращали на меня внимания, как на незнакомого человека. За стеной дома стояла кресло-качалка и лежак, а между двух яблонь неподалеку висел гамак с натянутой сетью под верхушками плодоносных деревьев. Наверное, для того, чтобы яблоки не падали с дерева лежащему в гамаке.

Я сел в деревянное кресло и начал наблюдать за окружающей меня природой, а пока мои глаза наслаждались здешними широтами, я задумался над моим путешествием в прошлое. Помнил, как взглянув на часы, заметил, что мои часы почему-то отстают, а потом я оказался в Риверсайде. Совпадение или все это как-то связано — неизвестно. Еще я вспомнил, как незнакомый мне человек, владелец «Форда» подарил мне эти часы в автосервисе. Это была еще одна загадка для размышления. Не мог я не вспомнить и свою любимую Маргарет, как мы были счастливы вместе, как любили друг друга, как проводили вместе время. А сейчас? Теперь я не могу быть рядом с ней, мы в разном времени, она еще даже не родилась. Не рожден и я в это время, но уже живу сейчас. Все это казалось таким запутанным, неясным и непонятным. Мой разум сравнивал это с переездом в новый город, к новым знакомым, в новый дом. Мне казалось, что все это просто путешествие в старый город, где нет экскурсий, аттракционов и развлечений, зато от достопримечательностей и живой истории просто глаза разбегаются. На самом же деле я находился не просто не в своем мире, я находился в месте, время которого на сто лет отличается от периода времени, откуда я родом. Сейчас время моего мира еще не пришло, а в моем мире это время уже история. Я потерял все, что у меня было: материальные ценности, друзей, близких, любимую девушку. Вместе с этим рухнули все мои планы и цели, и я потерял абсолютно все что имел. Остались только воспоминания и загадочные часы. Это все, что у меня было от прежней жизни. В моем времени у меня было свое место, свой род деятельности, там была вся моя жизнь, а здесь я ничего не имею, ничего собой не представляю, и никого здесь не знаю. Я даже не являюсь гражданином Америки, просто бродяга, пришелец. Все что я хочу это вернуться домой, в мое время, которое тут еще не наступило.

У меня есть два пути, либо ждать целое столетие пока я появлюсь на свет, чтобы предупредить самого себя не брать часы у незнакомца и не фотографироваться на дне благодарения, либо найти способ совершить такой же прыжок во времени в будущее. Первый вариант был конечно возможен, я бы мог оставить самому себе какое-нибудь послание и прожить остаток своих дней в Детройте, но есть вероятность, что ничего из этого может и не выйти, а попробовать вернуться обратно тем же путем стоит. Если я сюда смог попасть, то и исчезнуть отсюда вполне возможно. Главное понять, как это осуществить, а еще узнать каким способом я попал в прошлое. К моим рукам идут несколько нитей, которые приведут меня к отгадке всего случившегося, и я могу ими манипулировать, но пока не знаю как. С этим еще предстоит разобраться.

Пугал еще один нюанс. Так как я теперь существую в прошлом, то мое взаимодействие с окружающим миром может катастрофически сказаться на мне, а тем более с моим настоящим. Мое существование уже успело изменить ход событий прошлого, и кто знает, как может измениться будущее из-за меня. Надеюсь, мое пребывание в тридцатых не будет для моего настоящего мира фатальным. До того момента, как я появился в старом Детройте, я всегда относился к рассказам и байках о путешественниках во времени с твердым скептицизмом. Я не верил в необъяснимые и сверхъестественные события, которые писали в прессе, показывали по телевидению, вещали по радио или просто рассказывали друзьям ночью в лагере у костра. Я был убежден, что всему есть логическое объяснение. Ведь люди верят в магию и волшебство только потому, что не могут объяснить то или иное явление, а все непознанное пугает большинство людей. Теперь мне пришлось усомниться в своих железных убеждениях. Все же наши знания просто ничтожно малы, а присвоенные миром стереотипы мешают нам мыслить по другому. Мы больше полагаемся на убеждения, чем на существующую реальность. Одни люди не могут объяснить что-то неизвестное и начинают придумывать всевозможные варианты этого события, которые будут выглядеть правдоподобными и реалистичными, а другие начнут говорить о проклятии и потустороннем мире. Однако в большинстве случаев и те и другие оказываются неправы, когда узнают причину, из-за которой это произошло.

Поток моих философских мыслей прервал, сигарообразный дирижабль, медленно проплывающий в небе. Такое здесь вероятно обычное явление, нежели в моем мире. Я пристально наблюдал за ним, пока не услышал, как неподалеку едет автомобиль, наверняка это возвращался Мерфи. Я встал с кресла и подошел к входу в дом. По дороге ехала такая же машина, как у Мерфи, но в ней сидел другой человек. Он проехал мимо этого дома и остановился у следующего. Спешить мне все равно некуда, времени у меня полно, да что там в моем распоряжении целое столетие. Не мешало бы здесь осмотреться, и я неторопливо пошел по проселочной дороге на край этого поселения, как раз там, где стояла ветряная мельница.

Когда я собирался пройти мимо остановившейся машины, из нее вылез сосед Мерфи, молодой парень среднего роста, с короткой стрижкой, в грязноватой засаленной коричневой рубашке с засученными рукавами и серыми брюками, которые ему были слегка коротки. Приятная внешность, голубые глаза, трехдневная щетина и счастливая улыбка сияла на его лице. Открыв дверь автомобиля, парень сразу взглянул на меня и немного прищурился от солнца.

— Привет, — сказал он и протянул мне руку, приветствуя меня.

— Добрый день, — ответил я ему и пожал ему мозолистую руку.

— Отличный денек сегодня, урожайный. А ты прибыл сюда кому-то в гости? — сказал парень и открыл капот машины, а затем начал там, что-то подкручивать и регулировать.

— Да, я в гостях у Мерфи и Клайд.

— А-а-а, милые люди и дочка у них красавица. А вы их родственник?

— Нет, я знакомый Мерфи.

— Эх, опять одна из свечей вышла из строя, — сказал парень и стукнул кулаком по кузову.

— Разбираетесь в автомобилях?

— А что там разбираться, машина настолько проста, что в ней может и ребенок разобраться. В хозяйстве самое то, настоящая не убиваемая стальная лошадка, а удобств мне и не надо. В нашей деревеньке всего три машины, у Мерфи, у меня и грузовик у Шона.

— Я тоже специалист по авто, раньше работал в сфере обслуживания.

— Ого. Да ты парень с головой, да и с рукам видимо тоже дружишь.

— Неплохое у вас тут местечко, тихое, спокойное.

— Это да, и шума нет и город близко. Кстати, я Кевин. А тебя как?

— Джон.

— Ты из Детройта?

— Нет, я не отсюда.

— Не местный значит.

— Нет, не местный.

— Да ты не волнуйся, мы народ мирный. Сам не будешь шалить, мы и слова поперек не скажем. Если хочешь, приходи ко мне завтра, вместе с Мерфи на День благодарения, моя жена такую индейку приготовит, пальчики оближешь.

— Я передам Мерфи о твоем приглашении.

— Приходи, для нового знакомого у меня может заваляться бутылка крепкого виски, — сказал Кевин, а затем пошел в дом.

Стоять на месте было нечего и я отправился к самому последнему дому этого поселения. Весь путь занял у меня не больше пары минут. Подходя к концу деревушки, я увидел небольшой водоем, а на том берегу, рядом с водоемом, сидел человек на лошади и следил за своим стадом коров. Остановившись у края водоема, я сел на зеленую травку и просто отдыхал, наблюдая за тишью воды.

Спустя пару минут послышались легкие шаги за спиной. Я обернулся и увидел Нелли. Когда мы встретились друг с другом взглядом, она замедлила шаг.

— Привет, — робко произнесла она и поправила волосы.

— Виделись, — ответил я и повернулся к озеру.

— Я не помешаю?

— Нет, разумеется.

Нелли села рядом со мной и посмотрела вдаль. Мы оба молча смотрели на озеро. Неожиданно Нелли начала рассказывать случай из своего детства.

— Когда я была маленькой, я часто приходила сюда, если мне было грустно или одиноко. Здесь можно было провести весь день, и никто тебя не потревожит.

— Согласен, тут красиво. Прежде я такого не видел.

— Откуда ты Джон?

Я тяжело вздохнул и опустил взгляд на край озера.

— Не из этих краев.

— Тогда откуда? Расскажи, мне будет интересно.

— Не могу сказать, тебе не стоит знать, откуда я родом.

— Я наверно кажусь тебе назойливой?

Я посмотрел ей в глаза и прежде, чем дать ответ опять отвел взгляд на озеро.

— Нет Нелли, мне на самом деле трудно говорить об этом после всего, что со мной случилось.

— У тебя есть подружка? — сказала она и посмотрела мне в глаза.

В ту секунду я уже начинал ее бояться. Ее поведение было чуждо манерам обычной девушки, а ведь она может и не отстать от меня. Ко всему прочему, она же дочь Мерфи, да и вообще мы из разного времени и в моем будущем уже есть спутница. Я даже думать об этом не хотел, в этот момент я пожалел, что она вообще пришла к озеру.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Ты мне нравишься, — произнесла Нелли и виновато опустила глаза.

Мне стало жаль ее. Что бы девушка призналась парню о своих чувствах, нужно было действительно влюбиться в него по уши. Шаг, на который она осмелилась, наверняка был для нее тяжелым решением. Вот и еще одна проблема. Теперь дочь моего единственного здесь хорошего знакомого Мерфи влечена мною. Нужно обойтись с ней как то поделикатней, и не выставлять себя перед ней дураком.

— Нелли, ты очень симпатичная и привлекательная девушка, но я думаю, что ты выбрала не того мужчину, что тебе нужен. Мне кажется, что ты спешишь с выбором своего счастья. Понимаешь к чему я?

— Я не хочу ничего понимать, я хочу только тебя, — она схватила меня ладонями за обе щеки и наши уста слились вместе, смакуя друг друга.

От удивления я потерял дар речи, причем как морально, так и физически. Мне стоило это предвидеть, но я надеялся на ее благоразумность, и она не станет пытаться меня снова целовать.

Не успев, до конца, осознать, как такое произошло, я уже обнаружил себя лежащим на траве, а сверху на мне лежала Нелли. Она вела себя как дикое животное. Рывком она распахнула на мне рубашку, да так, что часть пуговиц разлетелась в стороны. Я попытался встать подняв свой корпус вместе с ней, но как только я почти поднялся и был готов оттолкнуть ее от себя она всем своим весом навалилась мне на грудь, до того как я принял нормальное положение. Я вновь оказался лежащим спиной на земле, а на мне опять Нелли прижималась своей объемной грудью ко мне.

— Не будь недотрогой. Нас здесь все равно никто не увидит, — сказала Нелли, смотря мне в глаза.

Мы лежали на склоне озера и я решил приподнять Нелли, взявшись за ее талию и повалить в сторону озера, но когда я попытался это провернуть она крепко за меня вцепилась и мы друг на друге два раза перевернулись и она опять оказалась на мне верхом. Пока мы переворачивались, я ударился локтем о камень, и рука на время онемела, а Нелли воспользовавшись этим, страстно оприходовала мои губы. Когда она расстегнула мне брюки, моему терпению пришел конец. Я поднял туловище и оттолкнул ее от себя, не травмированной рукой. Встав в полный рост, я увидел Мерфи! Я чуть в обморок не упал со стыда. Когда я сделал пару шагов, не заметил, как мои брюки сползли, и я еще раз ударился коленом о тот злосчастный камень.

— Нелли! А ну быстро в дом!

Она побежала прочь с озера, а я с трудом встав на ноги и немного запыхаясь обратился к Мерфи.

— Мерфи, ты все не так понял, я тут вообще не при чем!

Он смотрел на меня и улыбался.

— Что тут смешного?

— Джон, ты бы видел себя в этих трусах с сердечками.

— Что не день, то приключение, — произнес я, натягивая на себя брюки.

— Хорошо, что я пришел раньше и увидел настоящую картину, как вы здесь кувыркаетесь.

— Я же говорю, она сама на меня набросилась.

— Знаю, я видел что происходило.

Натянув одной рукой брюки на пояс, я пошел за ним, придерживая их рукой. Мне было очень стыдно за весь этот спектакль.

— Эй, Мерфи! Не спеши так, подожди меня.

— Как вы там вдвоем-то оказались?

— Я сидел у озера, а она пришла сама, чуть позже.

— Видимо Нелли следила за тобой.

— А вообще у нее был кто-нибудь до меня?

— Сказать честно, ты первый такой счастливчик.

— Но чего она ко мне так привязалась?

— А мне, откуда знать?

— Но ведь это не нормально.

— Джон, ты ей голову вскружил, а теперь думаешь, она будет себя адекватно вести?

— И что мне теперь делать?

— Боюсь, Джон, она теперь от тебя еще долго не отвяжется.

Я умолк и задумался, а ведь другой отец меня бы сейчас головой окунул в это озеро, и ему было бы наплевать, кто это затеял, я или она. Скорее всего, Мерфи был мудрый и разумный человек, другой мне бы это с рук не спустил.

— Ну и как она тебе? — спросил неожиданно меня Мерфи.

— Да ты что, в конец с ума сошел? — удивился я.

— Ты что забыл, откуда я? — спросил я у него.

— Ну и что, ей всегда нравились необычные мужчины.

— Да вы что, совсем тут сбрендили?! Что ты несешь? Какие необычные мужчины? Мерфи, очнись, твоя дочь втюрилась в человека, который еще даже не должен существовать.

— Но ты же здесь, живой и здоровый, может так и должно быть.

— Мерфи, так не должно быть, вообще всего этого не должно быть, и меня здесь тоже быть не должно.

— Может ты и прав, а может и нет. Кстатитебе стоило бы переодеться.

Мы подошли к дому, Мерфи зашел первым, а я за ним. Он дал мне новую рубашку, я одел ее и вышел на улицу. Мы сели в его припаркованный у дома автомобиль.

— Джон.

— Да?

— Ты же понимаешь, что способ вернуться в твое время ты найдешь не сразу, а может у тебя и вовсе пути обратно нет. Но, не смотря на это тебе нужно здесь как-то существовать, и я хотел предложить тебе работу на моей ферме. Жить и питаться можешь у меня, мне кажется это лучший вариант для тебя, на данный момент.

Мерфи был прав, мне нужно здесь как-то жить. Сразу найти работу я не смогу, а для того чтобы снять номер в гостинице нужны деньги, которых у меня абсолютно нет, и он предлагает мне весьма выгодное предложение. Предоставляя мне жилье, он получит помощника на своей ферме, причем не просто помощника, а человека имеющего не малый опыт в сфере сельской промышленности, а взамен я получу теплый уголок в доме Мерфи.

— Что ж, ты прав, это взаимовыгодное предложение. Честно сказать, я удивлен вашей заботой, но что ты скажешь жене и дочери?

— Мы с Клайд, давно хотели нанять разнорабочего на ферму, который бы помогал в уходе за животными, сборе урожая и транспортировке сырья нашим заказчикам.

— Транспортировке?

— Да, необходимо развозить продовольствие.

— Ты имеешь ввиду, на машине?

— У моего брата есть грузовик, нам приходиться использовать его для доставки урожая покупателям.

— Но у меня нет прав образца вашего года, как я буду водить машину?

— Об этом можешь не беспокоиться, получить водительское удостоверение не составит для тебя труда. Ты ведь умеешь водить машину?

— Да, но на таких я не разу не ездил.

— Брось, эти железные лошадки определенно проще будущей автомобильной техники, разве нет?

— Наверно. Однако, это будет непривычно.

— Опомнись, для тебя здесь теперь все непривычно. Ну так что, ты согласен стать моим помощником?

Мерфи улыбнулся и посмотрел на меня. В его глазах была видна уверенность того, что я не смогу отказаться от его предложения, стать помощником фермера.

— Да, теперь я твой помощник.

— А ты мне нравишься, я знал, что ты не сможешь отказать. Может, прокатимся?

— Зачем?

— Я познакомлю темя с одним своим приятелем, заодно и город посмотришь.

— Ну хорошо, поехали.

Он вышел из автомобиля, чтобы завести вручную двигатель. Машину немного потрясло и мотор заработал. Мерфи сел за руль, после чего мы отправились в Детройт.

На окраине города стояла маленькая скромная мастерская по ремонту часов. Мы остановились перед самым входом, и зашли в мастерскую. Над входной дверью зазвенел колокольчик. Слева стоял прилавок с разными частями механизмов часов и их комплектующих, а на стене за прилавком находился не малый ассортимент часов на любой вкус. Справа от входа на стене висела большая картина с пейзажем и небольшая черно-белая фотография в рамке, на которой был запечатлен молодой кудрявый мужчина, а напротив входа метрах в пяти сидел пожилой мужчина, кропотливо орудующий крохотными инструментами, ремонтируя карманные часы. Мастер, сидящий за столом, скорее всего, был ровесником моему новому знакомому Мерфи. Его волосы были абсолютно седые. Он сидел в очках с круглыми линзами. Мерфи сразу направился к тому мастеру. Он подошел и постучал по столу.

— Мерфи! Из-за тебя я чуть пинцетом храповик не погнул! — воскликнул часовщик, подскочив на своем месте.

— Ну мне же нужно было привлечь твое внимание.

— Ты по делу ко мне забрел или как всегда?

— На этот раз я как раз по делу.

— Да? И что за дело? — с интересом спросил тот.

Мерфи махнул мне рукой.

— Иди к нам.

Я подошел к ним и встал рядом с Мерфи.

— Знакомьтесь. Джон это мой старый добрый друг, Ральфи.

— Не такой я уж и старый, — перебил его мастер.

— Не моложе меня дружище.

— Ладно, выкладывай, зачем пришел.

— Ральфи, ты не мог бы рассказать нам об одних часах?

— Каких часах?

— Джон покажи ему, — сказал он мне.

Я достал свои нерабочие часы, а затем дал их в руки Ральфи.

— Ого, часы «Генри Мозер и Ко», такие часы у нас редкость. Эта модель, по всей видимости, произведена еще до революции в России. Такие часы собирались в Санкт-Петербурге, а почти все механизмы доставлялись из Швейцарии. Хотите, чтобы я их починил? — спросил Ральфи, продолжая, с большим интересом, разглядывать мои часы, не отрывая от них глаз.

— Нет, мне бы просто хотелось узнать, почему они сломались.

— Так и быть, приходи через неделю, попробую для тебя разобраться в причине их неисправности.

— Спасибо. Я верю, ты обязательно узнаешь. Слушай, может перекинемся по рюмке чая? — спросил Мерфи часовщика.

— А говорил то, что по делу пришел. И Джон с нами?

— Пожалуй, я воздержусь, — ответил я ему.

— Ну как знаешь. Если хочешь, можешь погулять по городу или посидеть в машине, только смотри не заблудись. Да, чуть не забыл, вот тебе немного денег. Тут неподалеку есть одна хорошая забегаловка. Захочешь перекусить иди вниз по дороге, слева будет приметная вывеска, так что не ошибешься.

Он достал бумажник и дал мне семьдесят пять центов. По нынешним расценкам этого времени на эти деньги можно будет хорошо поужинать. Что ж, почему бы старым добрым друзьям не разделить на двоих бутылку хорошего виски? Тем временем я бы мог побродить по окрестностям, посмотреть на местных жителей, автомобили, здания культуры и многое другое.

— Хорошо, а ты смотри не забудь меня здесь.

— Естественно, об этом не беспокойся.

Ральфи встал из-за стола, достал из висящего на спинке стула пиджака ключи и открыл дверь, находящуюся за его рабочим местом. Он и Мерфи ушли за дверь, а я вышел из мастерской на улицу.

Стоило мне пройти пару шагов по тротуару, как мои глаза стали разбегаться во всех направлениях, как глаза туриста. Каждый уголок архитектуры приятно радовал своими очертаниями и стилем. Все что не ускользало от моих любопытных глаз, начиная с фонарных столбов и заканчивая классическими рельефными зданиями с узорами, заставляло меня смотреть на окружающий меня мир с диковиной и безудержным интересом. Мне почти ни разу не удалось увидеть мужчину без головного убора, а женщины выглядели элегантно и привлекательно в своих одеяниях. Удлиненные женские наряды, длинные волосы, завивающиеся в прекрасные локоны, серьезные мужчины в плащах и пиджаках, а некоторые даже в джемперах расхаживали по улицам. Узор тканей, как женской, так и мужской одежды, была клетка и полоска, а так же горошек или цветочки. Костюмы мужчин почему-то смотрелись не так эффектно, они больше смахивали не на деловой стиль, а на обычную повседневную одежду, хотя на их фоне встречались мужчины в фетровых шляпах, костюмы которых были больше похожи на утвердившую себя классику. Некоторые леди были чуть ли не увешаны в аксессуарах и бижутерии. Несмотря на малое разнообразие косметики в этот период, женщины хорошо следили за своей внешностью. Я сразу обратил на это внимание, заметив аккуратные тонко выщипанные брови, накрашенные глаза и алые губы у некоторых дам. Особо грациозно выглядели девушки в длинных вечерних платьях, элегантными прическами и летними зонтиками. Очень привлекали их удлиненные перчатки. Не знаю почему, но мне это нравилось. Таких, модно одетых людей, встречалось очень мало, большинство были одеты в примитивные дешевые костюмы из грубоватых тканей. На дорогах разъезжали немного угловатые автомобили с фарами, похожие на круглые глазки. С запасными колесами, они отлично вписывались в дизайн машины с их мрачноватой окраской серых тонов. Автомобили казались мне чем-то средним между королевской каретой и мотоциклом, но все же это были полноценные машины, хотя и очень примитивные.

Двигаясь дальше, я свернул в узкий людный переулок и обратил свое внимание на небольшое скопление людей, заполнившее весь проход по переулку. Мне стало любопытно посмотреть, что же привлекло этих горожан. Оказалось, что люди стоящие в переулке играли на небольшие деньги в игру, где нужно угадывать в какой из трех стаканчиков находится горошина. Человек, ведущий игру, на твоих глазах накрывает горошину стаканчиком и начинает их перемешивать, а ты должен уследить за его хаотичным перемещением, чтобы знать, где находится горошина. Мне было известно, что весь принцип ведения игры основан на знании психологии и ловкости рук. Человек, следящий за движением стаканчика, концентрирует все свое внимание на траектории движения стаканчика с горошиной, а тем временем благодаря ловким движениям рук человек, двигающий стаканчики, накрывает горошину другим стаканчиком. Но народ постоянно обманывать не получиться, поэтому приходится менять тактику игры.

— Прошу, кто следующий доброволец? Никакого надувательства, никакого обмана, угадай и деньги твои, проще и быть не может! Дамы и господа, удвойте сумму ваших кошельков, все честно, глаза вас не обманут, — зазывал народ инициатор игры.

— Шарлатан! Пять раз сыграл и все попусту, — возразил его пламенной речи один из стоящих в толпе.

— Вероятно сегодня не ваш день, а может в шестой раз судьба заготовила для вас подарок. Не хотите попытать счастье?

— Нет уж, спасибо, я не настолько глуп.

— Есть еще желающие? Подходите не стесняйтесь. Вот вы мистер, — указал на меня мужчина, стоящий у стальной бочки на которой находились стаканчики.

Я взглянул на него удостовериться, что его речь была обращена ко мне, и сомнения отпали, когда он обратился ко мне снова.

— Да, вы мистер. Не желаете сыграть? Угадайте где горошина и деньги ваши.

— А какая минимальная ставка? — спросил я.

— Двадцать пять центов, угадаешь и четвертак твой, а если нет, можешь сыграть еще раз.

Я достал четвертак, от тех денег, которые мне дал Мерфи и положил его на стальную бочку, парень взял монету и положил в блюдце к остальным деньгам, выигранных у горожан.

— Готов? — спросил меня паренек.

— Готов.

— Смотри. Вот горошина, — он положил ее посередине двух стаканчиков и накрыл ее третьим, — а теперь следи за стаканчиком.

Парень начал быстро и ловко перемещать стаканчики по ржавой бочке. С самого начала я не следил за стаканчиком, под которым находилась горошина, а внимательно смотрел на поверхность бочки, что бы если он переместит горошину под другой стаканчик, я бы знал под какой именно. Парень закончил водить стаканчиками по бочке и поставил их в ряд.

— Ну, в каком из них горошина? — сказал паренек.

Несмотря на мои старательные наблюдения, я не увидел предполагаемой махинации. То ли я был недостаточно внимателен и не заметил стандартную уловку, то ли он и вправду не жульничал. Люди, следящие за ходом игры, сразу начали указывать, на каком из стаканчиков следует сделать выбор, причем их мнения сильно расходились. Кто-то считал, что горошина в левом стаканчике, кто-то думал, что в правом, некоторые были убеждены, что горошина в стаканчике посередине, а другие и вовсе говорили, что ни в одном из стаканчиков ее нет.

— В правом, точно говорю тебе, в правом, зуб даю! — говорил мужчина в засаленной фуражке.

— Неправда, в левом, в конце он поменял их местами, в левом я точно видела, — сказала молодая девушка с тонким приятным голоском.

— Парень, горошина или в левом или в среднем стакане, правый всего пару раз двинулся, я то уж точно знаю.

— Да она в правом стаканчике, не слушай этого лузера, он так четыре бакса ему проиграл, — возникал мужчина в фуражке.

— А сам то, неудачник.

— Между прочим, я два раза угадал!

— Ага, и десять проиграл!

— Кого ты слушаешь? В среднем горошина, я своими глазами видел как он сам наблюдал за ним, — уверял меня мужчина в солидном смокинге и фетровой шляпе.

— Олухи, какой бы выбор он сделал, все равно горошины под стаканчиком не окажется! — кричал кто-то сзади.

Советы быстро перешли в дискуссию, все спорили друг с другом и отстаивали свое мнение, тем самым еще больше меня запутывая в правильном выборе. Мне пришлось положиться на свою интуицию и логику. Мое чутье подсказывало мне, что выигрыш в правом стаканчике, да и логика убеждала меня на выборе правого стаканчика, так как большинство утверждало, что горошина в левом или среднем, а как показывает практика, мнения большинства ошибочны.

— В правом, — ответил я, указав пальцем на стакан.

— Уверен? — спросил меня инициатор игры.

— Нет, но я выбираю его.

Он поднял стаканчик, а под ним лежала зеленая горошина.

— Ты выиграл, сыграешь еще?

— Давай.

— Пятьдесят центов на кону.

Он снова положил горошину на бочку и накрыл ее стаканчиком, но на этот раз левым. Я придерживался той же тактики и смотрел на поверхность, по которой кружились стаканчики. Пока паренек их передвигал, я увидел как он, еле заметно, накрыл горошину другим стаканчиком, передвинул его влево к другому стаканчику и поменял их местами. Оставив стаканчик с горошиной слева он покрутил пару раз два других, затем передвинул их оба к стаканчику с горошиной, одной рукой поменял местами два крайних правых, а самый левый передвинул в центр. После чего, немного закрыв мне обзор своей левой рукой, передвинул правый стакан с горошиной между другими двумя и поменял местами средний и левый.

— Выбирай, — сказал паренек.

— В левом! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Да, я тоже так считаю, этот шулер накрыл горошину другим стаканчиком, она в левом.

— Не путайте вы его, она в среднем.

Наблюдающие горожане разглагольствовали, но в этот раз я наверняка знал, где лежит горошина. Его якобы необходимый жест потянуться за дальним стаканчиком и загородить рукой промежуток между двумя другими, произошел неспроста. Главное было сразу это понять и следить за другим стаканчиком, которым, скорее всего, он незаметно накрыл горошину.

— В правом, — сказал я.

— Ты что? В левом же! — удивился мужчина в фуражке.

Парнишка открыл правый стаканчик, и как ни странно под ним оказалась горошина.

— Ты выиграл один доллар, продолжишь?

— Хватит с него, пусть и мне улыбнется удача, — сказал тот мужчина в засаленной фуражке и подошел к бочке.

— Держи доллар, — сказал паренек и дал его мне.

Теперь у меня был целый доллар и пятьдесят центов. Перед тем как уйти из переулка к бульвару я посмотрел, выиграет ли тот мужчина или нет. К сожалению, он проиграл два доллара. А толпа все так же заваливала игроков ложными подсказками, от чего играющие начинали сомневаться в выборе, прислушиваясь к общему мнению.

Покинув переулок и выйдя к бульвару вдоль улицы, я продолжил гулять по городу. Я шел, пересекая следующий перекресток, а по другую сторону дороги стоял молодой парень с неухоженными волосами и смуглой загорелой кожей. Одежды, как таковой на нем не было, одни лохмотья. Ботинки со стертыми кончиками носа, которые отслаивались от подошвы, рваным левым рукавом темной рубашки и коротковатыми потертыми штанами с латками на дырках. Парень бурно ораторствовал, пытаясь что-то донести прохожим. К сожалению, я слышал лишь обрывки его пронзительных речей. Но вскоре я перебрался на противоположную сторону улицы, чтобы послушать его пропаганду.

Подходя ближе и ближе к парню, я наконец-то смог разобрать, о чем он говорит.

— Всем плевать на нас! Правительство мучает людей голодом! Мы стали скотом, Америка не потерпит такого обращения с народом. Граждане! Опомнитесь, мы сильная нация, так почему люди должны страдать, жить в нищете и гибнуть от голода? Неужели вам достаточно, огромных очередей на целые мили ради бесплатного супа? Страна в большой депрессии, власти заставляют фермеров уничтожать свои посевы, банки оставляют своих клиентов за дверьми. Что с тобой, Америка? Вы думаете, вас это не коснется, вы считаете это не вашей проблемой, но это проблема огромного масштаба и быть может завтра вы окажитесь на моем месте. Власть дразнит нас, зарывая в землю туши свиней, овец и рогатого скота. Поливает керосином горы фруктов и овощей у нас на глазах. Голодающих охватывает ярость! Что мы будем есть?! Мы не звери! Мы люди, и мы не позволим издеваться над собой. Бездомные вынуждены, целыми семьями, кочевать по просторам Америки на крышах товарных поездов в поисках любой подвернувшейся работы, за что их зверски ловили и избивали полицейские. Преступников даже не пытаются сажать в тюрьмы, чтобы не кормить. Мы стали свидетелями рукотворного голода! Вы думаете, я лентяй и тунеядец, который может работать только своим языком? Нет, скажу я вам, раньше я работал на заводе этой скотины Генри. Я безупречно выполнял свою работу, пока он не уволил меня, как неугодного работника из-за голодного марша в начале марта, а я даже в нем не участвовал. Полиция Генри Форда стала стрелять по рабочим, мои друзья-коллеги умирали в больницах от ранений. Четверо скончались на месте. Отныне я буду плевать в каждый выпущенный автомобиль корпорации Форда!

Парень подошел к стоящему у обочины автомобилю марки «Форд» и противно харкнул в правое дверное стекло. Из машины тут же выскочил водитель. Пожилой мужчина, на вид лет около пятидесяти.

— Ты что себе позволяешь? Бомжара!

— Это знак моего протеста, — с испуганным лицом произнес бунтующий парень.

— Убери это немедленно, протестант хренов!

— Да, конечно мистер, простите, — ответил парень.

Рукавом своей рваной рубашонки он стер слюну со стекла, а водитель авто влепил ему смачный подзатыльник.

— Чтобы больше я тебя рядом с моей машиной не видел! — сказал он парню и сел в автомобиль.

Бродяга пошел прямо по улице, а я поспешил за ним вслед. Сровнявшись с парнем, я заговорил с ним.

— И куда ты теперь? — спросил я его.

Парень взглянул на меня, наморщил лоб, затем отвернулся и опустил нос. Шел и глядел себе под ноги.

— А тебе какое дело? — грубо ответил он мне.

— Можешь не говорить, если это секрет.

— Я иду на Бангор стрит, — все также угрюмо ответил паренек.

Немного поразмыслив, я вытащил из кармана один доллар и протянул его парню.

— Вот, держи, тебе это нужнее чем мне.

— Парень, не глядя, отвел мою протянутую руку в сторону.

— Не нужна мне ваша жалость, — сказал он.

— Жалость может и не нужна, а деньги лишними не бывают, — ответил я и сунул доллар ему в карман.

Парень остановился и достал доллар из кармана, а я пошел дальше.

— Спасибо сэр! — крикнул вслед мне парень, до того как я скрылся за углом дома.

Спускаясь вниз по улице, я проходил мимо престижного кафе, из которого доносилось звучание старого проигрывателя шеллаковых пластинок. Спокойная классическая джазовая музыка тихо играла в заведении. С улицы можно было услышать легкое шуршание, издающееся от проигрывателя вместе с мелодией, попадающими частичками пыли с пластинки на иглу проигрывателя. В кафе находилось немало посетителей, но заходить туда я не стал, Мерфи говорил о какой-то уютной забегаловке, и именно туда я и направился.

Я перешел дорогу, свернул на лево и дойдя до перекрестка повернул еще направо, за угол местной пивнушки под названием «Серый Пес». Наверняка вечерами здесь становиться шумно, от пьяных посетителей так и норовящих почесать, о кого ни будь свои кулаки, но это были всего лишь мои домыслы, первое впечатление может быть обманчиво.

Пройдя две улицы, я увидел, по ту сторону дороги, скромный бар. Выше навеса перед входом красовалось название бара — «Брунхильда» и ниже, прописным шрифтом подписано «Бар». Первая выпуклая буква названия бара была наклонена к следующей букве «р», из-за отвалившегося верхнего крепления.

Я перешел дорогу и стал подниматься по ступенькам в бар. Под навесом висел открытый фонарь с лампой, раскачивающийся от ветра, поскрипывая каждый раз, когда начинал болтаться из стороны в сторону. Невысокая платформа из старых скрипучих пыльных досок, находящаяся под навесом, была ограждена древесными перилами, а на ее углах и краях порожек на платформе стояли деревянные балки, держащие края навеса. По бокам от входной двери стояли большие стекла, через которые можно было бы хорошо разглядеть все, что происходит внутри. Слева от входной двери стоял старый деревянный стул, прислоненный спинкой к стенке. На двери изнутри, за стеклом, висела табличка с надписью — «Открыто».

Я взялся за дверную ручку и стал толкать дверь вперед, но она не открывалась. Тогда я попытался потянуть дверную ручку на себя, дверь распахнулась и я вошел внутрь. По правой стороне размещались в ряд восемь столиков, четыре у окон, а остальные находились ближе к барной стойке. В конце второго ряда столиков от окон справа стояло пианино, а на крышке клавиш стояла пустая ваза и пепельница. Этот музыкальный инструмент, по-видимому уже давно не использовался и просто являлся частью скромного интерьера. Слева у барной стойки красовался музыкальный автомат, а над ним висела картина с мрачным пейзажем пасущихся бунгало. В ближнем углу, у окна, за столиком сидели двое молодых юноши. Они говорили больше, чем ели и часто посмеивались. Через столик от них сидел мужчина с залысиной, в клетчатом сером костюме. Он с интересом читал газету, периодически прерываясь на глоток кофе из единственной стоящей чашки на столе. На втором ряду, ближе к пианино, сидела девушка в черной шляпке с перьями, перчатками с длинными манжетами, в тон к шляпке, и красивым вечернем платье. На ее столе стояла чашка с чаем, выпитым на две трети, и овощной салат с зеленью.

Пока я водил взглядом по заведению, стоящий бармен обратился ко мне.

— Добрый день. Чего желаете?

Я подошел к нему и сел на высокий стул у стойки. Мне хотелось чего ни будь перекусить, но поскольку я совершенно не разбирался в нынешних ценах, мне пришлось узнать расценки у бармена.

— А что можно у вас взять на пятьдесят центов?

— Пять чашек кофе.

— А из еды?

— Я бы предложил вам нашу фирменную шарлотку, и если хотите, возьмите себе кружку «Кока-Колы» за двадцать три цента.

— У вас есть кола? — удивленно спросил я бармена.

— Конечно, а какими еще напитками радовать клиентов, если полки для выпивки пустуют? Такими темпами скоро будем, как японцы устраивать чайные церемонии.

— И что, больше негде даже выпить? — спросил я, и в этот момент мужчина, попивающий свой наполовину остывший кофе, пренебрежительно посмотрел на меня, опустив газету, а затем снова увлекся чтением своей газеты.

— Ну как негде… — бармен наклонился и сделал жест указательным пальцем.

Я приблизился к нему, чтобы тот шепнул мне что-то на ухо, — на Спрингуэллс Корт, можно обзавестись отменным канадским алкоголем, — прошептал бармен и подмигнул левым глазом.

— Буду знать, — ответил я бармену.

— Ну, так что, шарлотка с колой?

— Давайте.

Бармен налил колу в стакан и поставил на барную стойку.

— Сьюзан! Шарлотку парню, — крикнул он, обернувшись к двери за барной стойкой.

Я взял прохладный стакан с колой и сделал первый глоток. Вкус напитка был не совсем похож на колу, которую я пробовал раньше, это был скорее сладкий сироп бордового цвета и без газов, хотя традиционный привкус у напитка все-таки чувствовался. Производившаяся, в этот период, здешняя «Кока-Кола» мне очень понравилась. Я бы выпил еще, но денег у меня больше не было. Я достал два четвертака и дал их бармену.

— Сдачи не надо, — добавил я.

К барной стойке подошла тучная женщина, держа в руке тарелку с моим заказом.

— Ваша шарлотка, — ласково произнесла официантка.

— Спасибо.

Я взял у нее тарелку и сел за второй столик от двери, по дальнему ряду от окон. Шарлотка была изумительна, несмотря на столь скромное заведение. За окном потихоньку начали сгущаться тучи. Съев половину блюда, сидящая за последним столиком девушка встала из-за стола и шествуя элегантной походкой, подошла ко мне. Я оценивающе поднял голову и взглянул на нее, ее глаза блестели, а соблазнительная улыбка не давала отвести взгляд.

— Могу ли я скрасить ваше одиночество своим присутствием? — спросила милая леди.

— Эмм… Хорошо, — ответил я ей, тщетно скрывая удивление. Однако, почему бы не пообщаться с симпатичной девушкой, к тому же если она сама того хочет.

— Меня зовут Глория, а вас?

— Джон. Приятно познакомиться, Глория.

— Взаимно. Расскажите, чем вы занимаетесь?

Сразу я не мог ответить на этот вопрос подсевшей ко мне девушке. Теперь я работаю на ферме, нежели являюсь ее владельцем, как в свое время, и мне не очень-то хотелось рассказывать о моей нынешней работе. А сказать, кем я был в своем мире, получалось бы ложь. Не говорить же мне ей о моем неплановом путешествии, но я нашел выход из положения.

— Я приезжий, из Гранд Айленда, навещаю своих родственников.

— Правда? Скажу вам по секрету, я тоже не из этих краев, наш музыкальный ансамбль держит путь в Форт-Уэйн, и мы пока остановились здесь в Детройте.

— Вы музыкантша?

— Да, играю на контрабасе, — с некой гордостью ответила она.

— Такая хрупкая девушка и с таким большим инструментом, это достойно похвалы и внимания, — сказал я восхищаясь.

Девушка медленно приблизилась, коснулась моей левой руки, находившейся на столе, и нежно, поглаживая мою тыльную сторону ладони тоненькими пальчиками, тихим голосом сказала:

— Я бы могла показать тебе мое исполнение и на твоем инструменте, — возбуждающе сказала девушка и эротично прикусила нижнюю губу.

От ее слов у меня как будто в груди, изнутри кто-то водил пером, щекоча до мурашек. Я просто обомлел, от такого поворота событий. Почему за всю свою жизнь ни одна девушка не пыталась первой со мной познакомиться? Максимум строили глазки или тонко намекали, а тут уже одна хочет переспать без прелюдий, а другая открыто меня совращает. Для пущей убедительности в своих намерениях Глория просунула свою ножку между моими ногами. От неожиданности я буквально подскочил на стуле.

— Ты так напряжен, — сказала она, продолжая сексуально водить ножкой по внутренней стороне бедра. Я схватился правой рукой за край сиденья стула, а левую постарался расслабить, насколько это было возможно. Хотя зачем я скрывал свой «дискомфорт» даже не знаю, не рассчитывал же я оказаться с ней в одной постели, скорее я старался сдержать чувства в себе, чтобы не выглядеть идиотом.

— Перестань, — прошептал я, тщетно скрывая явно выраженное возбуждение.

— Что такое? Тебе не нравиться, или ты стесняешься?

Девушка не послушала меня, а стала еще ближе продвигаться ножкой дальше, мне хотелось встать из-за стола, но было уже поздно и брюки стали тесны.

— Нет, все в порядке, — сказал я, хотя сам прекрасно понимал, что у меня далеко не все хорошо, а как раз наоборот.

— Мне кажется, ты вспотел, — сказала Глория и наконец коснулась ножкой самого пекла. Я сдавил, со всей силы, рукой сиденье стула, резко вдохнул в себя через рот и задержал дыхание.

— Чувствую, я тебе тоже нравлюсь, — сказала она и медленно, ведя по моей ноге, опустила свою ножку.

— От вас ничего не скроешь, — сказал я двусмысленно.

— Так чего же мы ждем, раз оба знаем, чего хотим?

— Оба? С чего вы взяли, что я чего-то хочу.

— Смешной ты, недотрога. Буду ждать тебя на улице, — поднявшись, прошептала мне на ушко Глория и не спеша вышла из бара.

Когда эта девушка вышла за дверь, бармен продемонстрировал независтливое остроумие.

— Я вижу, у кого-то сегодня будет бурный вечер, а?

— Ну, это вряд ли.

— А чего тут знать то? Крошка уже на все готова, вино и дефицит половой близости уже сделали за тебя всю работу, рыба уже сама идет в сети.

— Срамота! — сказал мужчина, читавший газету.

— Эй! Ходишь сюда каждый вечер и заказываешь одно кофе, сиди и читай свои новости папаша, — упрекнул его бармен.

Мужчина пробурчал себе под нос, что-то невнятное и стал дальше читать газету.

— Сегодня твой день парень, — подмигнул мне бармен.

В бар зашел еще один посетитель, с легкой щетиной на лице, в полосатых темных брюках и заправленной в них коричневой рубашке. Он зашел и сразу же направился к барной стойке.

— Привет Пол, — сказал ему бармен.

— Мне как всегда.

Он налил ему какой-то мутный напиток и поставил пепельницу. Посетитель достал табак и специальную бумагу, сделал самокруток и закурил. Сделав первую затяжку, он задал вопрос бармену:

— Не знаешь, кто эта красотка, которая только что вышла отсюда?

— Она уже занята, вон тот везунчик, — сказа бармен и кивнул в мою сторону.

— Да? Он, что станцевал для нее польку? Хе-хе, — дерзко ответил он и ухмыльнулся.

— Успокойся Пол, лучше пей свое пойло.

— А ты мне не указывай тут, — пригрозил мужчина бармену и залпом выпил содержимое в стакане.

Я ничего ему не ответил, поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Казанова, — сказал мне в спину человек, сидящий за барной стойкой, когда я подошел к дверям.

— Ты бы был поскромнее, дружок, — зло ответил я ему повернув голову к плечу.

— Какие мы колючие, — ехидно добавил он, когда я стал выходить из бара.

Напротив бара, на тротуаре, стояла Глория и ждала меня. Я решил проводить ее, а по пути попробовать придумать какую ни будь причину просто разойтись с ней. Если ничего толкового не придумаю, скажу, что женат. Лучше я бы это сказал сразу, как только она подсела ко мне.

Не торопливо я спустился по паре ступенек и подошел к ней.

— Прогуляемся или возьмем такси? — спросила она, мило мне улыбаясь.

— Пожалуй, прогуляемся.

— Тогда вперед, мой кавалер, — сказала девушка и взяла меня под руку.

Мы пошли налево по улице, все дальше и дальше я уходил от мастерской, где остался Мерфи, не хотелось бы здесь потеряться. Медленной походкой мы пошли по улице, а из бара вышел Пол и встал у перил деревянной платформы. Он стоял и курил сигарету, смотря нам в след. Глория шла медленно и не спеша, и мне приходилось придерживаться того же темпа, что и она. Всегда я ходил быстрым шагом и из-за своей привычки я иногда ускорялся, а она, держась за мою руку, одергивала меня.

По пути, Глория многозначительно подмигнула мне и облокотила голову к моему плечу.

— Люблю немногословных мужчин, язык мужчины дан ему не для пустой болтовни.

Ее слова прозвучали для меня, более чем двусмысленно, но я надеялся, что это просто моя извращенная фантазия и она говорила без контекста.

— А какие леди нравятся молчаливому Джони? — спросила она.

— Скромные.

— Но ложишься в постель, все равно с другими, да?

— Выходит, что так.

— Откровенный, прямолинейный мужчина, от таких я просто теряю голову.

Мы дошли до поворота, на углу стоял сгоревший черный дом, а людей вокруг почти не было.

— Мне так хорошо, что хочется танцевать.

Она отпустила мою руку и стала кружиться в ритме вальса, напевая какую-то мелодию. Глория была немного пьяна и покружившись плавно стала падать на спину держа правую руку у лба, а я поймал ее и подхватил на руки.

— Ой…

— Вино дает о себе знать, — сказал я улыбнувшись.

— Самую малость, — сказала она и засмеялась.

Я поставил ее на землю и обхватил сзади за плечо, своей рукой, чтобы она снова не потеряла равновесие и мы пошли дальше. В этом районе людей встречалось мало, и расслышать шаги человека идущего сзади не составляло труда, ради интереса я мельком обернулся и посмотрел на идущего за нами. Вслед нам шел последний посетитель из бара, который откровенно мне дерзил. Он шел за нами не просто так, поэтому я стал более настороженным и осмотрительным. Теперь придется проводить Глорию до самой гостиницы, в таком состоянии ее нельзя бросать, к тому же нас преследовал мужчина из бара, явно не с благородными намерениями.

Мы шли и разговаривали на разные темы, она больше рассказывала о себе, а я больше слушал, иногда подшучивая и поддакивая. Минут пятнадцать мы бродили по дворам и узким улочкам, а человек, следящий за нами, все продолжал идти нам вслед, и меня это стало напрягать. Мы с Глорией проходили мимо заправочной станции, и я попросил ее ненадолго остановиться.

— Зачем мы остановились? — спросила она.

— В глаз, что то попало, — сказал я и стал его потирать, хотя на самом деле с глазом было все нормально. Мне нужно было потянуть время, чтобы посмотреть, как поведет себя наш преследователь.

— Дай я посмотрю.

Глория поводила тоненьким пальчиком по моим ресницам.

— Ничего нет, — сказала она.

Девушка посмотрела на меня, робко чмокнула прямо в губы и моргнула невинными глазками. В этот момент я увидел, как следящий за нами мужчина спешно двигался в нашу сторону. Я смотрел на него через плечо Глории. Уверенно и целенаправленно он шел к нам. Я соблюдал предельное спокойствие и хладнокровие. Когда он вплотную подошел к нам, то схватил девушку за руку и дернул к ее себе.

— Куда это ты собралась потаскушка? — сказала эта скотина из бара.

— Отпустите меня, мне больно!

Он прижал ее к себе и насмешливо смотрел мне в глаза, в которых горела ярость, ждущая вырваться наружу.

— Что глаза вытаращил? Она пойдет со мной.

— Никуда я с вами не пойду, не трогайте меня! — стала отбиваться девушка.

Я был готов порвать его на части. С каждой секундой я становился агрессивнее, и чем больше я себя сдерживал, тем сильнее пульсировала кровь в моих венах.

— Убери, от нее, свои руки! — скалясь, сказал я этому падонку.

— А то что? Наш ловелас пожалуется своей мамочке?

— Слушай сюда, озабоченный, я же ясно сказал. Убери от не свои лапы.

— Или что? Заплачешь? Сосунок!

— Ты так и будешь прикрываться дамой, или наконец отпустишь ее?

— О, да он у нас герой! — сказал он и толкнул Глорию.

Девушка упала на землю, а он двинулся ко мне. Когда между нами расстояние сократилось всего в один шаг, сжатой в кулак правой рукой я отправил ему сильный, резкий прямой удар в переносицу, и мужчина сразу свалился на землю. После хорошо проведенной атаки я выбил фалангу среднего пальца, из-за некачественно поставленного удара. Боль была ноющей и тупой, хотя я этого не показывал. Правая рука стала не работоспособна, но применять ее уже пропала надобность. Мужчина медленно попытался встать и тут же свалился, пробуя опереться на вторую ногу. Он лежал на земле, держась за сломанный нос, и стонал от боли. Я подошел к упавшей на землю Глории и подал ей левую руку, после чего мы быстро покинули то место.

— Спасибо тебе Джон, ты поступил как настоящий мужчина, защитив меня от того негодяя, — сказала она когда мы ушли с заправки.

— Я не мог иначе поступить.

— Героизма тебе не отнимать.

— Ты не ушиблась?

— Нет, я в порядке.

— Мне кажется, ты немного прихрамываешь.

— Когда я упала, подвернула ногу, но это терпимо.

— Далеко до гостиницы?

— Совсем немного, это будет третье здание, как повернем за угол на следующей улице.

Я взял Глорию на руки и понес ее в гостиницу. Хрупкую и нежную девушку я нес на своих руках до самого холла гостиницы. Я опустил ее, и размял свою выбитую правую руку.

— У тебя слегка опухла кисть, — сказала она посмотрев на мою руку.

— Пройдет.

— Надо подержать под холодной водой, чтобы облегчить боль, пойдем в номер.

— Не надо, я потерплю.

— Пойдем, ты уже показал свое мужество, не стоит терпеть боль.

Она потащила меня за собой, взяв за другую руку. Глория открыла дверь в номер и показала где ванная комната. Я открыл водопроводный вентиль и стал держать припухшую область пальцев под струей воды. Постояв пару минут у раковины, я перекрыл воду и вытер руки. Когда я вышел из ванны, девушка, с закрытыми глазами, лежала в вечернем платье на кровати, а шляпка лежала на тумбочке. Глория быстро уснула, когда решила прилечь. Две минуты и ей овладел крепкий сон младенца. На тумбочке, рядом со шляпкой лежал ключ от номера, тихо и осторожно я взял ключ и так же тихо вышел в коридор. Закрыв дверь в ее номер, я спустился вниз и отдал ключ управляющему гостиницы, а затем покинул здание.

Темные, густые тучи продолжали застилать небо, нагоняя мрак на город. Прохладный ветер разносил пыль по обочинам дорог, вокруг не было ни одного прохожего. На улицах царила тишина, в которой иногда, из домов, слышались голоса их жителей. Мой пройденный маршрут я помнил отлично. Быстрым шагом я пошел к часовой мастерской, где остался Мерфи со своим другом. Проходя мимо бара «Брунхильда», начался сильный дождь, который бил каплями по моей спине и погодные условия вынудили меня подыскать временное укрытие от ливня. Я спрятался под козырек у продуктового магазина, пока не стихнет дождь. Лужи бурлили от падающих с неба капель. Дождь шумел, гремела льющаяся вода из труб, идущих вниз от крыш домов, по стальным корпусам припаркованных автомобилей капли играли глухие переливы звуков, ударяющихся о металл капель дождя. Когда я укрылся от дождя, наискось по дороге, ко мне побежала лохматая дворовая собака. Она забежала под козырек и стала трясти телом, начав с головы, чтобы осушить намокшую шерстку. Капли с дворняги разлетелись в разные стороны, тем самым немного обрызгав нижнюю часть моих брюк. Псина села на задние лапы и дрожа, смотрела то на меня, то на дорогу. Животному тоже нужно было где-то укрыться от дождя и мы вместе ждали, когда закончиться ливень.

Как только капли дождя стали реже бить по мокрому асфальту я отправился дальше к мастерской, а собака так и осталась сидеть у магазина и смотреть мне вслед. Быстрыми шагами я шел за Мерфи, чтобы не пришлось снова прятаться от сильного дождя. Ударил гром и вспышка грозового разряда на мгновение осветила холодным белым светом улицу. Нужно бы поскорее добраться до часовщика, погода становилась все хуже, а я уже промок наполовину. В правом ботинке стала журчать вода всякий раз, когда я наступал этой ногой.

Добравшись до ремонтной мастерской, я не смог попасть внутрь. Они закрыли дверь изнутри, чтобы ничего не украли, пока они распивают виски в каморке. Я постучал в двери, но никто меня не услышал. В мастерской горел свет, но ни Мерфи ни его друга я не видел, они оба продолжали сидеть в каморке. Дождь стал усиливаться, либо они не слышали, как я стучу в дверь, либо они просто не обращали на это внимание, приняв меня за очередного посетителя. Хорошо, что Мерфи оставил машину незапертой. Я сел на переднее пассажирское сиденье и захлопнул дверь.

По крыше машины стучали капли, ручьями стекающие по стеклам автомобиля, а молния продолжала сверкать, освещая все вокруг, как фотовспышка. Я с детства боялся грозы, у меня была настоящая астрапофобия, с которой приходилось безуспешно бороться. Причина моего страха к такому погодному явлению берет свои истоки от одного очень давнего случая, тогда мне было всего десять лет. С тех пор прошло много времени, а я все продолжал бороться со своими страхами.

В машине было совсем нечем заняться. Под шум дождя меня стало клонить в сон, захотелось ненадолго вздремнуть. Даже звуки грома не помешали мне крепко заснуть, облокотив голову на дверное стекло.

Мне приснился короткий сон, будто я рыбачу сидя на высокой плотине электростанции в пасмурную погоду. Когда рыба клюнула на крючок, я стал накручивать леску, как вдруг пойманная рыба, висящая на крючке, стала увеличиваться в размерах и тяжелеть, от чего я сорвался с плотины и стал падать вниз. Но так и не успел упасть в воду, потому что часовщик Ральфи постучал в дверное стекло, тем самым разбудив меня. Я открыл дверь и вышел из машины, снаружи дождь до сих пор не утих.

— Джон, Мерфи нужно отвезти домой, не мог бы ты помочь мне посадить его в машину, — пьяным голосом сказал часовщик, еле стоявший на ногах.

— А где он?

— Он там, в кладовой, все тебя ищет: «Где Джон, где Джон? Куда он пропал?». Мне уже кажется, он хватил белочку. Целый час мне рассказывал, что ты из будущего, а потом еще о каких-то переносных карманных телефонах, проигрывающих музыку и делающие фотографии. Нельзя ему постольку пить, да и мне тоже. Отвези его домой, пока он совсем ласты не склеил.

— Ладно, сейчас заберу его.

Я зашел в мастерскую и прошел в кладовку. Мерфи, трясущейся рукой, наливал виски в бокал.

— Почему ты не забрал у него выпивку? — спросил я Ральфи.

— У него отнимешь… Я уже пробовал, он только все запчасти раскидал, один черт нашел последнюю бутылку, старый балбес.

— О-о, Джон, вернулся? Извини Джон-ни, я проболтался, он теперь все-е-е знает, но мы никому не скажем, тс-с-с… Да, Ральф?

— Угу, не сомневайся, — сказал он, еле сдерживая смех и свое равновесие.

— Мерфи пошли в машину, пора домой.

— Нет-нет-нет, мы же еще не закончили, правда, Ральфи?

— Мерфи, хватит на сегодня, поезжай домой, я спать хочу.

— Спать он хочет, а я хочу жрать и пить!

— Так, Джон веди его в машину и дай бог, чтобы он там уснул. Он мне уже весь мозг прожужжал своими небылицами.

— Ральфи, Ральфи, дружище, а не пойти бы нам жить в степи? Станем отшельниками, и плевать мы хотели на всех этих чиновников. Во-о-от где независимость, надо жить по своим правилам, — бормотал напившийся фермер.

На него было тошно смотреть. Развалился за столом с бутылкой скотча, болтал всякую ерунду, нелепо жестикулируя хаотичными движениями. Я положил его руку себе на плечо и повел в машину. Мерфи с трудом передвигал ноги. Было ощущение, что он вот-вот уснет, пока дойдет до машины, с моей помощью. Посадив Мерфи на заднее сиденье, я пошел заводить машину. Специальным заводным ключом я стал пробовать запустить двигатель у капота. Пару раз мне довелось видеть, как это делает Мерфи. Кое-как я завел машину, она судорожно задрожала, затарахтела и двигатель вошел в свой такт. Я сел в автомобиль и сразу растерялся, глядя на средства управления. Внизу находились три педали, вроде все как обычно только почему-то не было спидометра и рукояти для переключения передач, которая по идее должна быть справа между сидениями. Тогда я подумал, что в этом авто имеется только одна передача, не автомат же здесь. Для начала я попробовал плавно надавить на правую педаль, но это совсем не на что не повлияло, двигатель продолжал работать в том же режиме, это точно была не педаль подачи топлива. Тогда я надавил на педаль, но опять ничего не произошло, такое чувство, что педали вообще не работают. Методом исключения я нажал на левую педаль. Поразительно, но двигатель совсем не реагировал. Может было нужно сказать волшебное слово, чтобы она поехала, так как другого объяснения я не находил.

— Что за чепуха? — опешил я, — Мерфи, как мне поехать на этой железке?

— Ты что там? Как ездить забыл? — спросил он пьяным голосом.

— Мерфи, просто скажи мне, как мне управлять этим куском железа и все!

— Тише-тише, громко, голова болит.

— Завтра она будет болеть еще больше. Давай лучше объясни мне что делать.

— Э-э-э, ладно. Вот это руль, его надо крутить налево или направо, — стал показывать мне Мерфи.

— Ты что, издеваешься?

— Хе-хе, да шучу я. Постой, а как ты ее завел, а?

— Слушай, просто покажи, как ехать.

— Значит, слушай. Левая это следующая передача, центральная — предыдущая передача и задний ход, а правая…

— А правая?

— Правая, это тормоз.

— Минуточку, а где педаль газа?

— Это не педаль, а правый рычаг за, рулем.

Управление совсем было не похоже на системы управления машин, которые я водил до этого. Пришлось бороться с привычными навыками, приобретенными многолетним стажем езды на «современных» автомобилях. Сначала я нажал на левую педаль и медленно потянул рычаг, находящийся за рулевым колесом. Автомобиль тихо тронулся с места, но я сразу нажал на правую педаль тормоза. Мерфи был не в том состоянии, чтобы показывать дорогу домой, поэтому я вышел из машины и забежал к Ральфи, спросить, как добраться до дома алкоголика сидящего в машине. Часовщик уже засыпал в кладовой, сидя на стуле, и положив руки на стол, под голову.

— Ральфи. Проснись!

— Ну что еще стряслось? — вяло проболтал он.

— Для начала скажи мне, как добраться до дома Мерфи и закрой мастерскую на ключ, а потом спи, сколько хочешь.

— Да, точно, закрыть забыл. Слушай, вот ключ дубликат, закрой мастерскую снаружи и выключи свет, ключ отдай Мерфи, а добраться до его дома легко. Развернешь машину назад и будешь ехать прямо до тех пор, пока не увидишь бензоколонку с небольшим рядом баром неподалеку, проедешь еще дальше около мили и там свернешь налево, на проселочную дорогу, ну а там дальше сам.

Он дал мне ключ от мастерской и лег на старую кушетку в кладовой. Уходя, я выключил свет, как он и просил, а затем закрыл дверь снаружи на ключ и сел обратно в машину. Осторожно я развернул машину и поехал на ферму. К счастью на дорогах почти не было автомобилей. Когда я разворачивался, четыре раза заглох двигатель и все четыре раза приходилось заводить его заново снаружи. Видимо электрический стартер не работал, и приходилось запускать двигатель механическим путем. Я стал мокрый с головы до ног, пока несколько раз заводил машину снаружи.

Приноровившись к необычному вождению автомобиля, я доехал до дома Мерфи. В общих чертах водить «Форд Т» не так сложно. Для меня это было скорее непривычно, но адаптироваться можно ко всему. Машина без труда преодолела размытую дождем проселочную дорогу, однако все-таки один раз двигатель заглох по моей ошибке. Пришлось выходить на грязную дорогу и заводить мотор. Мерфи спал в машине, а дождь наконец-то перестал поливать меня, как растение на грядке.

Я подъехал к дому и заглушил двигатель. Не успел я вылезти из машины, как на порог уже вышла его жена Клайд.

— А где Мерфи? — спросила она.

— Ваш муж в машине, они с другом немного перебрали, и мне пришлось самому сесть за руль.

— Давай его в дом.

Мои попытки разбудить его были бесполезны, и пришлось тащить его в дом на руках. Нести его было трудно. Тело спящее и вялое и он постоянно норовил выскользнуть из моих рук, так как его центр тела провисал и Мерфи буквально складывался пополам. Перекинуть его через плечо я не рискнул, у него мог еще сработать рвотный рефлекс. Кое-как я притащил его в комнату и уложил на кровать.

— Пусть спит, завтра я ему устрою взбучку. Надеюсь, в следующий раз вы оба вернетесь домой в целости и добром здравии, — сказала Клайд, войдя за мной в комнату.

— Мы постараемся.

— Я приготовила для тебя комнату на втором этаже, напротив уборной. Раньше там была кладовая, теперь все вещи оттуда лежат на чердаке.

— Спасибо, я вам очень признателен. Если хотите я могу вам помочь, чем ни будь.

— В этом нет необходимости. Отдыхайте Джон, а я пока сготовлю ужин. Вы наверное голодны?

— Немного.

— Через двадцать минут все будет готово, присоединяйтесь к нам с Нелли.

— Хорошо. Я пока пойду, прогуляюсь, после дождя.

— Без вас не начнем, — сказала она улыбнувшись и пошла на кухню.

Я вышел из дома и спустился к озеру, понаблюдать за закатом солнца, после дождливой погоды. На берегу лежала к верху дном деревянная лодка и весло. Я перевернул ее и сдвинул к воде, взял весло и оттолкнувшись им от берега начал грести к середине озера.

Доплыв до центра водоема, я положил весло в лодку, поудобнее расположился в ней и расслабившись принялся смотреть на уходящее за горизонт солнце. Оранжевой водной рябью было покрыто озеро, как корками апельсинов, сверчки верещали вечернюю серенаду, а на берегах шумел камышами ветер. Лодка, как колыбельная, плавно покачивалась то в одну сторону, то в другую. Приятной свежестью наполнялись мои легкие. Небосвод разделился на два оттенка, одна половина была окутана густыми не просветными тучами, а другая ярко красной линией у горизонта и белыми маленькими тучками. Когда светило коснулось горизонта, его контуры стали более отчетливы, а исходящий свет тусклее и визуально казалось, что солнце стало чуть больше обычного. На душе стало спокойно, я ощущал облегчение и умиротворенность.