Врата Миров

Глава 1. Красный конверт. Земля, 21 век

Если не знаешь, как объяснить то или иное необыкновенное явление, не отмахивайся от него, постарайся разобраться в причине его появления. А, если явление выходит за рамки привычных стереотипов, действующих и принятых в окружающем обществе? Тем более, вникни пристальнее и найди рациональное зерно, объясняющее эту необычность.

С некоторых пор Павла Павловича сильно заинтересовало, как доставляется почта в их пенсионный поселок. После ночных дерганых сновидений постоянно всплывал в голове детский стишок про почтальона.

В нынешнем двадцать первом веке, опутанном паутиной интернета, веке, освоившем быстрое перемещение из одной точки пространства в другую, эти строчки звучали смешно и неуместно.

Но каждое утро Павел Павлович просыпался с навязчивым стишком в голове и непременно выходил на улицу, чтобы вглядеться в рассветное зарево между соснами, высаженными вдоль дороги. Именно там, по его мнению, должен был появиться неизвестный почтальон с письмом в конверте. Немного смущало то, что сон настойчиво повторялся каждую ночь вот уже в течение недели, не наведенный ли?

Пенсионер Стерлигов был доволен жизнью. Что нужно человеку его преклонного возраста? Хороший дом, любящую жену - хозяйку, добрых соседей и незатейливое хобби. Нет, нет, Павел Павлович отнюдь не старик, он еще мужчина ого - го! Но что поделаешь, если закон о работе гласит, что мужчины старше шестидесяти обязаны отдыхать в силу прежних трудовых заслуг. И, чтобы отдых не показался убогим убежищем, всем пенсионерам государства предоставлялись равные возможности при выходе на пенсию. Отдельные привилегии могли получить те, кто заслужил их выдающимся вкладом в экономику или культуру страны. Павел Павлович заслужил привилегию доживать не в скученном районе однотипных домиков с небольшими палисадничками, а в настоящем сосновом бору, в комфортабельном коттедже из натурального дерева, с большим фруктовым садом и цветниками. Чем не рай, правда без поющих и танцующих гурий? Но наш новоиспеченный пенсионер не увлекался чтением религиозных книг ни в детстве, ни в юности, ни в преклонном возрасте, поэтому понятия гурий и рая его не тревожили, а на восторги гостей, появляющихся изредка в его хоромах, скромно отмалчивался.

Так же скромно он молчал при перечислении всех его непроизносимых на широкой публике заслуг при выходе на пенсию. Скажем так, работал он в Бюро возможностей света и применения световых волн во всех сферах, необходимых людям, особенно в энергетике.

Вечеринка - проводы состоялась на городской квартире, удобной для работы и ночевки, но неудобной для отдыха: ни тебе телевизора, ни мягких диванов, только рабочий кабинет с книжными полками и компьютером на огромном письменном столе, спальня с жесткой антигеморроидальной кроватью и маленькая кухонька.

Собрался тесный круг друзей, соратников и, как это обычно бывает, больше говорили о науке, не забывая в промежутках между азартными спорами поднять чарочку за предстоящий заслуженный отдых юбиляра. Пенсионеров было двое - сам Пал Палыч и его друг Николай Иванович, старше его на три года. Николай выглядел грустно, даже понуро, что никак не вязалось с его вечным оптимизмом и грандиозными проектами, вынашиваемыми им периодически на зависть некоторым коллегам, рождающим одну умную мысль в десятилетку. Перед выходом на пенсию он спланировал свою будущую деятельную жизнь чуть ли не на десятки лет вперед, и отсутствующая задумчивая физиономия друга ой, как не нравилась хозяину.

-Тост! Я хочу поднять тост за своего друга! Думаю, он понимает меня сейчас лучше всех и введет меня с завтрашнего дня в русло новой жизни, - Пал Палыч не предполагал, что эти простые слова что-то изменят, но надеялся вывести Николая из задумчивого состояния.

- Конечно, введу, лишь бы кислород не перекрыли, - тихое бормотание не расслышал никто.

Вскоре чествование юбиляра потекло непредсказуемо: в одном углу стола спорили о проблемах отцов и детей, в другом - говорили о дачах и ценах на бензин, немногочисленные женщины пытались устроить танцы, что не совсем получалось среди увлеченных разговорами мужчин. Хозяин выбрался на кухню за напитками, горячительными и не очень. Николай последовал за ним.

- Старик! Мне пришло странное письмо! На конверте в правом углу - эмблема змеи, кусающей свой хвост. Обещают вечную жизнь.

- Что? - рассмеялся Стерлигов. - Ты в своем уме?

- Знаешь, не только я получил... Со мной советовались многие из АН.

- Брось!

- Не спеши. Ведь какие аргументы! Перенаселение Земли - никому не в диковинку.

- Ущипни себя!

- Да не ерепенься! Понимаешь, предлагают исключительно точное воспроизведение личности... Потом...

- Ты на эту чушь, надеюсь, не запал?

- Ничего не знаю... Обещают возродить мою личность, если я дам согласие... Словом, я должен добровольно уйти из жизни...

- Давно температуру мерял? Ох, не нравишься ты мне...

- Я долго думал. Пожалуй, соглашусь!

- Не верю, что подобная чепуха укоренилась в башке моего лучшего друга! Ты пошутил? У тебя же планов громадьё?

- Пусть так. Пошли к столу - гости заждались. Неприлично оставлять общество...

Вечером гости расходились поадресно: кучковались те, кто ближе живет друг к другу и уходили вместе, сказывался пещерный стадный инстинкт ходить толпой в ночные часы.

- Палыч, не проводишь? - спросил Николай, оставшийся в одиночестве последним гостем.

Не хотелось выходить из квартиры, но просьба друга - закон. И Палыч молча вышел вслед за ним. Провожанки предстояли смехотворные - до соседнего подъезда. Разговор получился серьезней некуда. Николай снова вспомнил про письмо. Чувствовалось, что он встревожен и взволнован. Павел не знал, как его убедить.

- Чепуха! И ты, ученый - материалист в ЭТО веришь? Кучка шарлатанов решила посмеяться над тобой, разыграть на отдыхе, а ты веришь? Посмотри на себя, какая немощная смерть, какое воскрешение, - негодовал Палыч.

- Письмо сначала мне приснилось. Я посчитал его фантазией моего подсознания.

- Пусть хоть сто раз снится и материализуется, но поверить в этот бред? Ты совсем заработался, три года не выползаешь никуда. Вот что я придумал; поедем ко мне на дачу, отдохнешь там, развеешься. Так я зайду к тебе утром, готовься.

На следующее утро не хотелось вставать ни свет, ни заря: это святое - поспать до обеда в первый день отдыха, даже, если он уже пожизненный. Но из транспорта в район привилегированных дач есть только ранняя электричка, и надо успеть заскочить за Николаем. При выходе из лифта Павел Павлович столкнулся с почтальоном, раскидывавшем почту по ящикам с глухим ворчанием,

- Не дают покоя людям, с первого же дня донимают...

Николай не отзывался: ни долгие продолжительные звонки, ни стук в дверь не колыхали странное внутреннее безмолвие квартиры. Время поджимало и, отчаявшись, Пал Палыч стал трезвонить по соседним квартирам. Отозвались только в одной и то не сразу, долго рассматривали его в глазок, въедливым женским голосом расспрашивали, что как, да откуда. Когда терпение Стерлигова лопнуло до предела, нормальным голосом, но на полтона ниже мимоходом сказали,

- Да верю, верю я, что друг, и в лицо давно знаю. Боюсь, нужна ли вам такая правда. Слышала, кричал он сильно ночью и затих, и что-то про дурацкие письма слышала, уходите быстрей - и добавили громко,

- Надоели тут всякие, убирайтесь, а то милицию вызову!

Странное исчезновение друга встревожило, но ненадолго. Николай Иванович славился своей эмоциональностью и вполне мог разговаривать во сне, что и услышала бдительная соседка. А вчера вечером они так неопределенно договаривались, что Николай мог сам уехать, не дождавшись Палыча: дорогу он знал, поскольку был у него в гостях не раз.

Поэтому Павел спокойно собрался на дачу, надеясь, что друг встретит его там.

По пути он приготовил покаянную речь по поводу вчерашней вечерней отповеди о конвертах, хотел сослаться на свой закоренелый материализм, не допускающий в жизни никаких непонятных и сверхъестественных явлений. А закончить хотел реальным предложением стать из физиков в отставке лириками на отдыхе: рыбачить, собирать грибы с ягодами, наслаждаться жизнью на природе.

Друга ни на станционной платформе, ни на даче не было. Наверно, не смог нарушить распорядок своих грандиозных планов, человек увлеченный. Да и не обещал он Павлу поехать вместе на дачу, дальше приглашения разговор не зашел. На фоне окружающей идиллии далеко в подсознание ушли разговоры с Николаем, его безотчетный страх перед обычным конвертом. Размышляя о конвертах, странных снах, что стал видеть в последнее время, Павел благополучно добрался до калитки своей дачи. Странные сны - появление почтальона с навязчивой песенкой, жена, что-то упорно внушающая ему.

Расплывчатая фигура в голубом промелькнула на повороте сосновой аллеи. Встрепенувшись, словно влюбленный юноша, Павел подался к калитке,

- Не может, быть, Валя - Валечка, в том самом голубом плащике... Вот почему мне снился этот повторяющийся сон.

- Я, конечно, Валечка, но не в плащике. А лучше - Валентин! Доброе утро, сосед! С кем это ты говоришь?

Ударившись о закрытую калитку и заметив снаружи соседа Валентина, грузного кареглазого крепыша с едва заметной проседью на стриженой голове, Павел Павлович смутился и стал растерянно озираться,

- Показалось мне. За поворотом Валя будто прошла мимо. Да, точно показалось, не высыпаюсь уже неделю, вот и мерещится.

Женушка, милая сердцу его женушка уже лет двадцать, как покинула этот свет. Добрая и ласковая Валентина не смогла пережить смерть единственного сына в автомобильной аварии и тихо, и незаметно растаяла через год после его кончины.

- Сердце отказало, - разводили руками врачи.

Как не отказало сердце горем убитого мужа, знали только сослуживцы. Начальство нарадоваться не могло на рвение безотказного работника, а близкие друзья силком оттаскивали его от рабочего стола. Так и работал бы до сих пор, если б врачи не запретили из-за постоянных головных болей. Щадящего режима Павел Павлович не признавал, и его уговорили уйти за заслуженный отдых - мемуары писать, да по аллеям гулять.

Фигура в голубом могла и померещиться, все-таки спазм сосудов нет - нет давал себя знать, вот и сейчас что-то назойливо шумит над ухом,

- Оглох сосед, спишь еще с утра, вот и ты говорю, выглядываешь, уйдешь скоро...

- Куда уйду? - очнулся мужчина, стряхнув навязчивое видение.

- Ты недавно здесь, не замечаешь. Кто быстро уходит, кто-то долго в поселке живет. И все сначала ждут почтальона из-за поворота.

- И письмо принесет...

- Письмо? Да, помню. Видел конверт красный в руках у соседа справа. Ты у меня левый сосед, по кличке Молчун, это ничего, что я тебя так. А с правым мы чаще встречались, тот давно конверта ждал. Говорил, что это особо выдающимся пенсионерам приносят за заслуги, знак отличительный. А, Пал Палыч, что скажешь на это?

Пал Палыч к молчунам себя не относил, но на фоне словесного вулкана утреннего собеседника он и впрямь мог выглядеть аскетом в безлюдной пустыне, где только шуршание змей и насекомых могло нарушить шуршание песка. Змеи... Что-то возникло неуловимым бликом в памяти из сна вдобавок к незатейливому почтальонскому стишку. Но словоохотливый сосед снова вторгся в течение ускользающих мыслей.

- Так ты не знаешь, что все ждут этих конвертов? Красных. Кому через полгода приносят, кто по нескольку лет дожидается. Тут слушок прошел, что это - конверты долголетия. Посуди сам, кто в поселке собран: ученые, да заслуженные деятели всех мастей, цвет общества. Цвету - свет!

Сосед, погруженный в собственные мысли, молчал, и новоявленный Цицерон медленно, словно ожидая, что его окликнут, побрел к своему дому.

- Какой вы говорите, цвет конверта, Валентин?

Валентин не откликался. Да и не было необходимости. Павел сразу запомнил, чем поразил конверт в его рассказе - красным цветом. А после меткой фразы соседа о свете и цвете, задумался, что цвет должен быть никак не красный, а зеленый или голубой. Если только это такие же предложения о долголетии. Ведь самый жизненный цвет, по его мнению, это зеленый - цвет весны, деревьев, леса, пробуждения природы. И, какие бы блага не сулило таинственное послание, внешняя его окраска могла иметь скрытое значение.

Слова Николая о конверте с эмблемой змеи, слова соседа о красном конверте, как приглашение к долголетию, появление жены в запоминающихся снах - всё выстроилось в четкий логический ряд. Даже он, материалист, заметил, что есть общий смысл в череде мистических событий. Всплыли слова Валюши из сна,

- Павлуша, запомни, что красный цвет имеет много смыслов. Выбери правильный, и ты все поймешь. Я не сама, не... не своей смертью...