Врата Вайптауна

Глава 4

ГЛАВА 4.

РАСЩЕПЛЁННЫЙ.

30 июня 2019 г.

Приют для душевнобольных им. Джонатана Миллза.

Северная окраина Вайптауна.

Ему снова снилось красное. Много красного. Как поле из алых цветов, или как вода в море, когда на каком-то празднике в старом свете люди убивают китов и дельфинов прямо в солёной воде. Красное пришло с неба. С далёкой звезды, имя которой Сабет. Странная, аморфная, безжизненная, единоутробная, тлеющая. Звезда-полынь прорвала ткань реальности и нависла над городом. Старый город. Гадючий город. Город в песках и камнях под раскаленным красным солнцем. Его улицы и дома постепенно приобретали бордовый оттенок. Люди тоже становились красными. Всё становилось красным. Даже он сам.

Салли Корнрой проснулся среди ночи от тревожного чувства, что всё это взаправду. Он весь вспотел, и тяжелая мокрая пижама с трудом слезла с тощего и бледного тела. Только легче от этого не стало — в палате царила вязкая духота.

Который сейчас час он не знал. Чтобы узнать время — нужно идти в коридор. И идти аккуратно, чтобы сестра не заметила. Если увидит — отругает. Привязать к кровати, конечно, не привяжет, но на ночь может положить в ежевечерний стаканчик лишнюю пилюлю. И тогда он будет спать крепко. Но, без сновидений. А он так не хочет. Впрочем, дьявол с ним, со временем. У него и так его слишком много, чтобы попусту интересоваться положениями маленькой и большой стрелки.

И всё-таки.

Он всегда может сказать сестре, что просто шел в туалет.

Босиком, как в детстве, он вышел в коридор. Часы показывали два ночи. Словно он слишком долго думал над этим — ему и вправду захотелось в туалет. Салли тихо, но быстро прошел в уборную. Старый ковер глушил шаги. Сделав свои дела, направился обратно. Остановился возле часов. Они все ещё показывали ровно два часа.

Неужели видения вернулись? Доктор сказал, что всё снова будет нормально. Что он перестанет видеть вещи, которых нет на самом деле. И вот опять.

Для успокоения он притянул стул, и, взобравшись на него, приложил ухо к часам. Они молчали. Он успокоил себя тем, что завтра сестра сменит в них батарейку, и стрелки снова продолжат свой ход. Он отнес стул обратно в столовую и пришел в свою палату. Пятеро его соседей крепко спали. А мистер Дюшон упоительно храпел и не менее громко портил воздух.

Спать Салли уже расхотелось.

Сегодняшний переполох навеял на него старые воспоминания, которые не давали спать. Те, из-за которых он в итоге здесь оказался.

Впервые Гнилой Король пришел к нему в восемь лет. И поскольку отца своего он никогда не знал, он рассказал мамочке всё, что увидел. Мамочка села на стул, начала освящать себя крестом и звать Иисуса. А потом заглянула в ясные серые глаза своего сына, и горько произнесла:

— Вот он и к тебе явился…

А затем она секла его своим тонким кожаным ремнем с заклепками в виде маленьких крестов. Всё для него смешалось в один сплошной комок боли. Он помнил, как это было долго. Мамочка сказала, что если выгнать дурную кровь, всё пройдет. Прекратится. И Салли терпел. Он закусил туго скатанное кухонное полотенце, и молчал. И когда маменька закончила, полотенце было мокрым от слёз. А ремень — красным.

А после мамочка оставила его наедине с Иисусом, который жил в чулане. Салли провёл там всю ночь. И поскольку мамочка заперла его, а спать сидя он не мог, он до самого рассвета пялился в деревянное распятие с агонизирующим златокудрым человеком на нём. Утром мамочка вытащила его на свет божий, и оставила дома, заявив, что в школу он в этот день не идет. И на следующий — тоже.

В ночь второго дня к Салли вновь пришел Гнилой Король. Он ничего не хотел говорить мамочке, но та уже знала. Она узнала это по тому, что Салли говорил и кричал во сне. В этот день уже мамочка секла себя. Она плакала и приговаривала о том, что Гнилой Король не имеет над ней больше власти, потому как у неё уже есть один король. И имя ему Иисус. Салли всё это время сидел с ней рядом, и наблюдал, как ремень со свистом рассекает воздух, как рвет кожу на её спине. Как заклёпки оставляют рваные отметины. И ещё, он, заливаясь краской, наблюдал, как при всём этом, колышутся её огромные белые груди. Когда она закончила, спина её была похожа на исполосованный кусок красного мяса. Маменька искренне верила, что Господь спасет её душу.

Что, впрочем, совсем не помешало ей спустя три дня после этого события снести себе голову из помпового ружья. Она забрызгала мозгами всю стену, и даже деревянное распятие, висящее над изголовьем.

Салли при виде этой картины наделал себе в штаны. И с полными же штанами встречал полицейских, которых вызвал к ним в дом с помощью большого желтого телефона в гостиной. Они увели мальчика в сторонку, отмыли его, а потом задавали вопросы. Много вопросов. А когда Салли рассказал им про того, кто приходил к нему по ночам, они вызвали пожилого мужчину, который задавал ему ещё больше вопросов.

А в конце они спросили, есть ли у него родственники кроме мамочки. И он ответил, что Иисус дал им только друг друга. Потом пожилой мужчина сказал, что он станет Салли отцом. Или дедушкой. И заберет к себе домой. Только Салли было уже всё равно. Лишь бы больше никто не пострадал из-за него, и из-за Гнилого Короля. Пожилой мужчина тогда сказал, что поможет ему справиться с его видениями.

И всё было относительно хорошо ровно до вчерашнего утра.

Сначала был завтрак и утренние пилюли. Всё как обычно. Уныло, однообразно, равно как и миллион дней до этого. Всё началось на прогулке.

Внутренний двор они называли "сад кактусов". Потому, как кроме кактусов и колючих кустарников, ничего не хотело расти в этой красной земле. Зато кактусов здесь произрастало целых семнадцать видов. Старик Хосе каждый день хвастал тем, что мог назвать их все на латыни. Древний и тощий дед, с зализанными назад остатками жирных седых волос, он так ни разу и не назвал их. В это утро он начал их есть.

Сначала этого никто не заметил. Он покинул беседку, в которой остальные спасались от жары, и принялся есть цветки с некоторых кактусов. Когда он, видимо, насытился ими, он принялся за стебли. Он кусал их зубами, жадно жевал, и когда Салли застукал его за этим, то рот старика был наполнен зеленой кашей, вперемешку с красными ниточками крови. Зеленые слюни стекали с подбородка и оставляли маркие следы на тощей цыплячьей шее старика, и на больничной пижаме.

Салли попытался оттащить его от растений, но тот, словно одержимый, упирался, мычал, и продолжал жевать свою жвачку, словно буйвол. Салли заметил, что у Хосе всё лицо было утыкано колючками. И ещё они застряли в дёснах. Его передернуло от этого зрелища, но, старик, похоже, ничего не чувствовал. Глаза его были стеклянными. К Салли присоединились ещё пара пациентов, из тех, что посмелее. Вместе они оттащили старика и потащили его к старшей сестре.

Салли, уходя, услышал, как остальные начали громким шепотом обсуждать произошедшее. Ну, и пусть. Будет что обсуждать до вечера.

Старшая сестра поинтересовалась, как так случилось, что старик ни с того, ни с сего сменил свой привычный рацион, и пока Салли мялся и разводил руками, глаза Хосе прояснились, и он сказал:

— Гнилой Король велел мне есть кактусы, если я хочу выжить…

У Салли моментально вспотела спина. Сердце бешено заколотилось в груди.

— Давайте, мистер Хосе, я отведу вас в лазарет, и доктор посмотрит, чем мы можем помочь вам. — Сказала старшая сестра.

Когда она увела старика, Салли вышел на улицу.

Картину, которую он застал, стала для него ещё более пугающей, чем то, что произошло со стариком. Все присутствующие (а их было двадцать человек, без Салли) стояли прямо под палящим солнцем, и смотрели вдаль. Взгляд их был устремлен сквозь забор из сетки прямо в пустыню. За забором сидел кот. Черный тощий кот, которого они подкармливали, когда он приходил к ним, сейчас сидел на камне и тоже вглядывался в долину. Все называли его просто "Мистер Пушистый", и только Полоумная Пенни упорно называла его "кошечкой".

Салли подошел к мистеру Дюшону, и тихо спросил, чего они там забыли. Тот нервно цыкнул на него, и произнес шепотом:

— Он идёт. Он скоро будет здесь.

— Кто, ОН? — Салли внутренне уже знал ответ, но боялся произносить это вслух.

— Ну, Гнилой Король же! Тебе разве не сказано было? — Сказал Мистер Дюшон, не поворачивая головы.

Салли попятился назад, а потом и вовсе удалился быстрым шагом обратно в здание лечебницы. Он наблюдал за безмолвно стоящими людьми в застиранных пижамах сквозь большие окна в столовой, сидя за пустым столом. Они всё стояли и стояли там. Это продолжалось около четверти часа. А когда Полоумная Пенни упала на землю, скорее всего от солнечного удара, Салли перепугался уже не на шутку. Он вскочил со стула, и тот с грохотом опрокинулся навзничь. Салли быстро прибежал к старшей сестре, и рассказал про то, что во дворе все подверглись массовому помешательству. Та пробурчала что-то вроде: "Да что сегодня за день такой?", и вызвала двоих санитаров.

И вот тут-то и началась самая занятная часть сегодняшнего происшествия. Когда Санитары пытались унести бесчувственное тело Пенни, все остальные как по команде, напали на них. Свалка продолжалась недолго. К санитарам на помощь высыпал остальной медперсонал лечебницы. Уже со шприцами наготове. К обеду все находящиеся на лечении были крепко привязаны кожаными ремнями к койкам, и накачаны убойными дозами транквилизатора. Некоторые так и уснули с открытыми глазами, глядящими прямо перед собой.

Когда старшая сестра успокоилась, она спросила у Салли, почему он не находился под солнцем вместе с остальными, и не участвовал в общем приступе. Салли ответил ей, что он не знает, как так получилось, и снова направился в столовую.

Он просидел там до вечера, мыслями находясь где-то далеко. Он понятия не имел, что произошло со всеми пациентами, и действительно ли Гнилой Король управлял поступками всех этих людей. А ещё в какой-то момент после обеда, он увидел, что кот спрыгнул со своего места, и неторопливой походкой исчез в направлении пустыни.

Салли попытался смотреть телевизор, но, не смотря на то, что это был первый раз на его памяти, когда пульт принадлежал ему одному, он никак не мог сосредоточиться на картинке. Он бесцельно щелкал каналами, но всё, что там транслировалось, смешалось в сплошной винегрет из бессмысленных кусков. Сегодняшнее странное поведение больных никак не шло из его головы. Он сдался, выключил телевизор, и, приняв лекарства, отправился спать в свою палату.

И вот сейчас, в два часа ночи (или сколько там уже времени?) Салли сидел на кровати в одних пижамных штанах и пытался снова осмыслить пережитое. Задумавшись, он пропустил момент, когда проснулся мистер Дюшон.

— Салли. Эй, Салли. — Позвал он его.

— Чего вам, мистер? — Салли испуганно вздрогнул.

— Развяжи меня, пожалуйста. — Умоляющим тоном произнес привязанный.

— Не могу. — Ответил Салли. — Сестра потом меня накажет.

— Ну, пожалуйста! — Мистер Дюшон не унимался. — Мне в туалет надо.

— Я могу позвать сестру, и она поставит вам утку, мистер Дюшон.

— Парень, не надо будить сестру. Со мной уже всё в порядке. Я просто схожу и сделаю свои дела, а потом вернусь обратно. Я быстро.

— Всё равно, мистер. Я не могу…

— Всё-то ты можешь, хренов шизофреник! — Неожиданно зашипел доселе мирный Вэйно Дюшон. — Развяжи меня немедленно, сопляк, иначе я намотаю твои кишки на ближайший кактус!

Салли испуганно сполз с койки, и, пятясь, направился прочь из палаты.

— А ну, не смей бежать от меня, грёбаный псих! Стой! — Салли всё пятился, не отводя глаз от извивающегося под ремнями мистера Дюшона. Вернее, от того существа, в которое он превращался.

Глаза его налились красным, а тело всё напряглось. Вены вздулись, и Салли услышал, как трещат ремни.

Он выскочил из палаты, и бросился по коридору в сторону закрытой коморки дежурной сестры. Коморка пустовала. Салли перевел дух, услышал громкий треск рвущихся ремней, и утробное рычание из палаты. Он побежал на кухню, и спрятался за огромным котлом из нержавеющей стали, что стоял в темном углу. "Сомнительное укрытие" — подумал он обреченно.

Несколько секунд всё было тихо. Потом послышались тихие шаги. Неторопливые, они раздавались всё ближе и сопровождались громким дыханием, будто этому существу не хватало кислорода в этом мире. Салли вжался в стену и замер.

Шаг. Ещё один. А потом тишину разорвал скрип дверных петель. В коридор, по-видимому, из туалета, вышла дежурная сестра. Салли отчаянно пытался вспомнить, кому так не повезло заступить на дежурство в эту ночь. Маргари? Роуз? Келли?

— Мистер Дюшон?! А что вы делаете посреди ночи в коридоре, и кто выпустил вас из палаты?

Удивленный голос с нотками властности. Как и положено при общении с умалишенными. "Всё-таки Роуз" — обреченно подумал Салли.

— Давайте, идите в палату! Или я вынуждена буду уложить вас силой!

"Бедняжка. Она не подозревает, что разговаривает уже не с человеком, а с неким отличным созданием, лишенным страха перед маленькой женщиной в белоснежной униформе." — Подумал Салли. Мысль о том, чтобы выползти из тени и помочь ей, пугала его ещё больше, чем то, во что превратился мистер Дюшон.

— Предупреждаю в последний раз, мистер… — Голос её умолк на полуслове, и раздался короткий вскрик.

Салли мог только представить себе то, как мистер Дюшон, подверженный нечеловеческой силе, прыгнул на неё, и тем самым прекратил поток глупых вопросов с её стороны. Словно в подтверждение его мыслей, в тишине что-то хрустнуло, а затем упало нечто, что было явно не мешком с мукой. Секунды тянулись для него бесконечно долго, и в тишине он слышал только, как громко колотится собственное сердце.

— Салли? Ты где?

Голос этот был словно скрип металла по стеклу, и он не принадлежал Вэйно Дюшону. Салли он пробрал до самого нутра. Он покрылся испариной, а от прикосновения мокрой спины к холодной стене он вздрогнул.

Шаги становились всё ближе.

И ближе.

Салли отчётливо услышал, как это существо жадно втянуло воздух носом, пытаясь выследить его по запаху.

— Ты где-то рядом, гадёныш! Я чувствую твой мерзкий запах. — Скрипящий голос раздался совсем рядом.

Салли понимал, что монстр знает, где он спрятался. Иного пути здесь просто нет. Через секунду-другую он явится сюда, и Салли ожидает судьба сестры Роуз. Он аккуратно, чтобы не наделать шуму, поднялся на ноги и заглянул за емкость.

"Пока не видно" — Пронеслось в голове.

Теперь как можно быстрее, и как можно тише достать сковороду побольше. Салли сделал несколько быстрых шагов и оказался у стены, увешанной сковородами, шумовками и половниками.

"Ножей они здесь вряд-ли оставят" — Салли не питал по этому поводу никаких иллюзий. Он ухватил самую большую сковороду из имеющихся. Увесистая, сделанная, судя по всему, из титана с добавлением чугуна. Он прикинул её в руке и развернулся, намереваясь снова спрятаться в укрытии.

Салли замер.

Перед ним стояло то, во что превратился мистер Дюшон. Салли едва сдержался, чтобы не закричать. Даже при лунном свете он мог разглядеть это существо. Кости её, будто стали больше, и теперь выпирали, не помещаясь в старом теле. Голова осела вниз, вжалась в самые плечи. Глаза превратились в маленькие красные бусины, а нос — наоборот стал много больше, и задран вверх. Оно было похоже на летучую мышь, только без огромных ушей.

Оно снова потянуло носом, и в пугающей ухмылке открыло пасть. С зубами тоже было что-то не то. Их стало гораздо больше, и они наползали один на другой, теснясь во рту.

Руки у Салли дрожали. Ноги сделались ватными. Одно дело, когда к тебе во сне приходит древняя неописуемая сущность, и мотивы её до конца не ясны. Но, совершенно другое — когда старый мистер Дюшон, который всегда был добр к тебе, теперь вполне внятно выказывает свои гастрономические намерения. Салли перехватил ручку поудобнее, и что есть силы, наотмашь ударил существо по голове. Она, с хрустом, дернулась в сторону, и пока Салли отходил вбок, пытаясь уйти из этой западни, голова медленно поворачивалась обратно на него.

— Не смей так больше делать! — Прошипело оно.

А потом дернулось в его сторону с раскрытой пастью.

Салли успел только выставить сковороду перед собой. И существо ухватилось в неё зубами, и принялось трепать из стороны в сторону, словно собака. Под звуки ломающихся о металл зубов и глухое рычание, Салли бросился к выходу. Сестра Роуз лежала прямо на проходе, а рядом с неестественно вывернутой шеей, растеклась огромная лужа, окрасившая ковер в бордовый цвет. Он отвернулся и перепрыгнул через тело.

"Всё в этом городе становится красным…"

Он пробежал коридор насквозь, и обернулся только раз, когда услышал, что сковорода звонко ударилась о стену, отправленная в полёт разочарованным монстром.

Двери в парадный коридор. Салли потянул за ручку, и с удивлением обнаружил, что они открыты. Он поблагодарил Иисуса, и всех прочих святых, за то, что сегодня, в суматохе кто-то забыл её запереть. Пробежав до парадных дверей, он резко выкрутил ручку, но дверь не открылась. Когда дверь не открылась со второй попытки, Салли обреченно понял, что ключи могли быть у сестры Роуз. Воспоминание о ней скрутило его желудок в холодный тугой узел.

Он обернулся, затылком чувствуя тяжелые шаги и дыхание существа. И оно появилось, застыв в дверном проёме.

— Теперь ты уже не убежишь от меня. — Существо снова повело носом.

И прыгнуло на Салли.

То, что произошло впоследствии, он почти не разглядел. Он услышал щелчок замка с той стороны, и в открывшуюся дверь словно ворвался ветер, принесший облако густого серого песка и пыли.

Существо отлетело в сторону, и от мощного удара о стену у него с громким хрустом треснул череп. Оно дернулось, обмякло, а потом Салли разглядел растекающуюся под ним лужу крови.

Он поднял голову и увидел человека. Вернее, он выглядел как человек. Серая мантия с капюшоном, черные штаны и пыльные ботинки. Лица не видно.

— Я не знаю, кто вы, но спасибо вам огромное. Это… существо. Оно хотело… — Испуганно начал Салли.

— Не благодари, Расщепленный. Дай мне руку, и я уведу тебя из этого места. — Сказал пришедший хриплым голосом.

— Куда вы меня отведете?

— В безопасное место. — Ответил тот. — Грядет буря, Салли Корнрой, и мне нужно забрать у неё прочих моих детей, помимо тебя.