Времена года

Течёт, бежит, спешит, несётся

Благое времечко к весне,

И скоро всё вокруг проснётся,

И вновь напомнят о себе

Невероятно ясным цветом,

Неимоверно высоко

Взлетев в полуденное небо,

Лихие стаи облаков.

Раскрасят дали бирюзою

Пределы солнечного дня,

И вновь предстанет предо мною,

По краю вечности скользя,

Неуловимый призрак лета

В объятьях неги голубой,

И будет музыка рассветов

Дарить надеждой и мечтой.

Сорвавшись, словно глупая собачка,

Стрелою бесшабашной с поводка,

Весна, непоправимая чудачка,

За пару дней повыдохлась слегка.

И в небе недостаток голубого,

И солнышком, как прежде, не палит,

И нет уже усердия былого,

И глазик сумасбродством не горит.

Но трепетом своим и бойким свистом,

Округу наполняя в забытьи,

Наполнены горячим оптимизмом,

Ещё не унывают воробьи.

От этих перерыва не дождёшься,

Ничем не хуже мартовских котов,

И, думаю, весне ещё придётся

Вернуть нам долгожданную любовь.

Бросилась! Весна по переулкам,

Листьев мятых кинув бахрому

Крошками от высушенной булки,

Мусор разметала по двору.

Ветреную свежесть раздувает,

Бурное смятение тайком

В душу мне с улыбкой наливая

Солнечным искрящимся вином.

В сердце метит снайперским дуплетом

Счастья и безумия тепла,

Тайну оставляя без ответа,

Кто же спятил, я или она?

За окном молчат синички,

Под стрехой найдя уют.

Видно, свежие яички

Скоро в гнёздышках снесут.

Пёс ленивый задней лапой

Ухо чешет и, зевнув,

Рвёт усердно старый тапок,

Хвост колечком изогнув.

Лучик солнца оловянный

Пальчик в воду сунул и

Горстку зайчиков багряных

Кинул лужиц посреди.

Скоро тени от избёнок

Лягут улиц поперёк,

И свернётся, как котёнок,

Этот мартовский денёк

Под покровом небосвода

И сиянья звёздных рек,

От заката до восхода

В свой невидимый ковчег.

Снег в полях пригнулся робко

и присел.

Холода — увы! — остались

не у дел.

И дождей лихих грозится

череда

смыть остатки от февральского

стыда.

Воробей с утра отчаянно

свистит.

И восход багряным заревом

горит.

А погодка уж неделю

напролёт

дни, как блинчики, на солнышке

печёт.

Выдувая из травы весёлый

смех,

ветер гонит без особенных

помех

по дорожкам прошлогоднюю

листву,

предаваясь баловству и

озорству.

Ошалев от красоты хрустальных

звёзд,

чёрт веселье неожиданно

принёс,

и котей кричит, как будто

сатана.

Я ж не сплю. И снова счастлив,

что весна.

Весна — капризная девчонка!

То жжёт, как свежий чесночок.

То захохочет звонко-звонко,

А то заплачет горячо.

То трелью радостной присвистнет,

То первой мухой зажужжит,

То с крыш сосульками повиснет,

То зайцем солнечным смешит.

Люблю весны коварный норов.

Как в нос понюшка табачка,

Полны девичьего задора

Её замашки с кондачка.

Горячей страстью налитые,

Полны дыханием тепла,

Набухли почки смоляные,

И радость в сердце ожила.

Пьяны душистым ароматом,

Звенят синицы, вдоль аллей

Светло, вальяжно и лохмато

Танцует мартовский елей.

Лаская бёдра стройных сосен

И синь густую в небесах,

Свои таинственные грёзы

Ветра несут на всех парах.

Всё — чувство, всё свежо и ново,

Всё возбуждает и поёт,

И этой нежностью бредовой

В пучину дерзости зовёт.

Во всём любви желанной нега

С избытком плещет через край,

И, словно сказочная небыль,

В душе поёт грядущий рай.

Чем пахнет день?

Поджаренной коврижкой,

Ломтём небес под слоем бирюзы

И строчками, прочитанными в книжке,

О городе «невиданной красы».

Струящейся рекой на перекате,

Какой-то ранней, ветреной весной

Ещё не поместившейся в квадрате

Оконной рамы дома на Тверской.

Горячей, сдобной, масляною пышкой,

Что так мила пустому животу,

И мордочкой моей в кофейной крышке,

Надраенной до блеска поутру.

Щас бы лета! А, ребята?

В речку прыгнуть голышом.

Чтоб с утра и до заката

Солнце в небе голубом.

Вместо слякоти весенней

Травка, зелень, все дела.

Или уж, по крайней мере,

Чтоб черёмуха цвела.

Можно б в летней телогрейке

Да под щебет соловья

Семки щёлкать на скамейке,

Вдаль задумчиво глядя.

Развели б костёр, картошки

Свежей в углях напекли,

И с весёлою гармошкой

Песни пели б до зари.

Чем не жизнь! Одна забава.

Но пока что не везёт.

А ведь как бы кучеряво,

Если б лето — круглый год.

Запах липко, дуб ветвисто,

Солнце, тучи разгоня,

А синицы, как монистом,

Перламутрово звеня,

Все тревожат день весенний.

И не брезгуя грехом,

В лужах палькаются тени

Откровенно нагишом.

Кто щебечет, кто стрекочет,

Кто, серьёзный сделав вид,

Что-то глупое бормочет

Про дурацкий простатит.

Это я. Извольте видеть.

Чтоб задора не терять,

На весну ругаюсь, сидя

На завалинке опять.

Если думали, к досаде

Вновь разохался, то зря.

Это я не злобы ради.

Но тихонько и любя.

И недолго. Кличет бабка.

Я: «Сейчас-сейчас», — в ответ.

Побегу скорей, однако.

Знать, нажарила котлет.

Резво, рьяно, буйно, зримо,

Рвя смирительный прикид,

Утро в мартовские иды

Солнцем бешеным палит.

Плещет звонкими ручьями,

Обземь ляпнув невпопад

Разноцветными кистями

Первоцветов аромат.

И мазюкает по веткам

Распустившихся дерев,

Где листочки, словно детки,

От восторга офигев,

Так трепещут и смеются,

Просыпаясь ото сна,

Что не грех и улыбнуться:

«Здрасьте, матушка-весна!»

Из окна ко мне в квартиру

Робким солнечным лучом

Цвета редкого сапфира

Пробирается тайком

Молодой весенний вечер

Чуть лениво, а за ним,

Не спеша расправив плечи,

Край небесный голубым,

Бирюзовым и раскосым

Очумелым лоскутом,

Что поёт многоголосо

Самым первым комаром.

Липких почек ароматы

Выдыхает спящий сад,

И мелодией заката

Льётся тёплый месяц март.

Шепчет юная листва,

Майский лес покоем дышит,

Сладко дремлет тишина,

Кошка-ночь легла на крышу.

Греет ласковым теплом,

Смотрит лунными глазами,

Звёзды белым серебром

Рассыпая над мирами.

Тонкой линией спины

Разделяет свет и тени,

У невидимой весны

Засыпая на коленях.

Лучом весны, как огненной катаной,

Сугроб насквозь безжалостно прошит,

И тут же он похвастаться спешит

Проталиной своей, как свежей раной.

Несут потери зимние полки,

Когда весна в немыслимом азарте

Их рвёт и жжёт на мелкие клочки,

Лишь мокрый след оставив в арьергарде.

И тесно водам рек меж берегами,

Как только солнце алое встаёт,

А войско ледяное напролёт

Все дни рыдает звонкими ручьями.

Весна крадётся, словно кот,

Ступая мягко по ступеням,

Кладёт загадочные тени

На снег уснувший у ворот,

Бросает ввысь вороний крик,

Тревожа сонную округу,

Но тихо прячется в испуге,

И замирает в тот же миг.

Её дыхание легко,

Её шаги плывут в тумане,

А в птичьем гомоне витает

Игривый шёпот рококо.

Каприз весны неуловим.

Она, как вздорная погода,

То молча ластится у входа,

То взвоет голосом глухим.

А ночью кроет небосвод,

И, как ребёнок в колыбели,

Под звуки нежные метели

Пушистым облаком плывёт.

Морозный день, трещит хрустальный лёд

Застылых луж на мартовской дороге,

Зима своё ещё не отдаёт,

А вот в душе… соловушкой поёт

Мелодия.

Мелодия грядущего тепла,

И бархатно-малинового цвета

Предчувствие, что будто бы пора

Весны пришла. Пришла и обняла,

В уста меня целуя незаметно

Восточным ветром.

Ценю весну за полный ералаш

Надежд, сомнений, сладостных признаний,

За шАбаш ярких красок и шабАш

Суровым стужам, и без колебаний

Приму её, отчаянно любя,

Горячим поцелуем прямо в губы,

Как будто сон похожий на тебя,

Который понарошку перепутал…

Месяц май грозит явиться,

И уже, взмахнув хвостом,

Яркой хитрою лисицей

Затаился под окном.

То всплакнёт, то улыбнётся,

То игриво подмигнёт,

То кокетливо смеётся

Дни и ночи напролёт.

Лишь заря займётся алым,

Мигом яблоневый цвет

Нас укроет одеялом

От макушки до штиблет.

Бирюзовым станет небо,

Ветер выдохнет ментол,

А черёмухи наденут

Перламутровый камзол.

Где ещё такое встретишь!

Знай любуйся, не зевай.

Пролетит и не заметишь

Синеглазый месяц май.

Расхрабрилась, расшалилась краснощёкая весна,

Разметалась, расплескалась в небе ясном синева,

Разлетевшись, расшумевшись с бойким криком озорниц,

Рассвистелась, разыгралась стайка резвая синиц,

Разлеглось в широком поле ароматом первых трав

Безграничное раздолье. В тишине седых дубрав

Сердце дышит нежным светом торжества и доброты,

И звенит душа поэта чистым голосом весны.

Эх, поддавшись откровенью, на берёзу б, словно кот,

Прыгнул! Так… для ощущений: поглазеть за горизонт,

Помечтать о лунной ночи, да махнуть на всё хвостом,

Как крылом, чтоб раствориться в чём-то лучшем, неземном…

Весна растопит белый снег,

Польётся бойкими ручьями,

А время вдруг замедлит бег,

И это всё случится с нами.

В каком-то будущем году,

В какой-то будущей Вселенной

Мы станем вновь с собой в ладу,

И память вырвется из тлена.

Мы вспомним ласку нежных рук,

И губ горячее дыханье,

И разомкнём порочный круг,

Чтоб это вновь случилось с нами.

Увидим небо, облака,

Как мы стояли в этот вечер

С тобой вот так, в руке рука,

За много лет до нашей встречи.

Все пределы мира снегом замело,

И укрыло землю белым полотном.

Кружат карусели северных ветров

Белые метели белых, белых снов.

Падает неспешно с белых облаков

Много-много чистых, свежих лепестков.

Где-то там, в небесном, солнечном раю

Белые невесты — яблони цветут.

Так ласкает сердце негой чистоты

И целует губы обморок весны.

Нежностью волшебной райский белый цвет

Тает на ладонях… Яблоневый снег.

Какой-то сумасшедший нынче день,

Под облако бросая птичьи стаи,

И солнышко повесив набекрень,

Тревожит сны сиреневого мая.

Рассыпал всюду жёлтые цветы,

Заплёл берёз серёжковые косы,

И, почитай, на целых полверсты

Залил луга, желтевшие за плёсом.

Поспел и до деревни, балагур,

Где ветром поднимая горсти пыли,

Гонял через дорогу глупых кур,

Которые от страха позабыли

Куда бежать, а пёс исподтишка

Прищурившись и хвостиком виляя,

Расчувствовался с видом знатока,

Их лаем звонким бодро подгоняя.

Денёк жужжит, струится роем пчёл,

В ветвях оживших грушевого сада,

И кажется минутка б и расцвёл

Плетень сухой лозою винограда.

И кинулся бы в пляс беспечный мир

Весне, теплу и радости навстречу,

Когда бы день слегка не охладил

Туманом белокрылым сизый вечер.

Над землёй синевой

Шепчет утро, раскрыв небеса,

И прохладой ночной

Изумрудная дышит роса,

Тает сладкий уют

Аромата черёмухи, и

Птицы страстно поют

О загадке весенней любви.

Расцветает миндаль,

Закружась белоснежным огнём,

Серебристый хрусталь

Наслаждения в сердце моём,

Мир наполнен благим

Предсказанием радостным, свет

Над полями горит,

Как судьбы долгожданный обет.

Как долог нынче весенний вечер.

Как тих и светел в закатный час.

Душа его исполняет вечный

И бесконечно печальный вальс.

Мотив мелодии чудно тонок,

Как сладкий шёпот забытых грёз,

И эхо, будто шальной бесёнок,

Мерцает искрой в ветвях берёз.

Покой желанный волшебных песен

Звучит свирелью с недавних пор,

Беспечный ветер опять развесил

На кромке неба чудной узор.

А чуть левее, в молочной тени,

Лениво-долго скрывался прочь,

Как фавн лесной, аромат апреля,

И таял нежностью белой. В ночь.

Вода уже чиста, но холодна,

И в зеркале её на талой луже,

Конечно, кое-как отражена

Пришедшая не вовремя весна,

Но смутно, нерадиво, неуклюже.

И небо не отбрасывает синь,

Которая легла до горизонта,

И дерева прозрачностью вершин

Глядятся тяжело и неохотно.

Не видно ни дыхания тепла,

Ни певчих птиц отчаянного свиста,

Лишь тень берёз, раздетых догола,

И тишина. Скромна и неказиста.

Да, в марте лужа точно не ахти.

А что ей! Ждёт, когда вернётся лето.

Остался миг. Уже на полпути.

И не успеет близко подойти…

Она взорвётся красками рассветов,

Сияньем вспыхнет, пеной облаков,

И закипит безудержно листвою,

Оттенками багровых вечеров,

И, может, улыбнётся нам с тобою.

Где коты?! Где черти-горлопаны!

Март уже, но сволочь-тишина

В ночь забита колом деревянным

И торчит до самого утра.

Хоть бы пискнул кто из подворотни.

Весь чердак — пустой, как кошелёк.

Раньше-то, считай, не меньше сотни.

Нынче — даже сытый не орёт.

Вот на кой, скажите-ка, ребята,

Месяц этот в лист календаря

Вписан, если лунная кантата

Не звучит. Выходит, что зазря?

И теперь, свободны от разврата,

Чтоб их! Даже бровью не ведут

Кошки. Как ни в чём не виноваты,

По сердцу безжалостно скребут.

Так меня зловредные достали,

Мочи нет — всё серость и тоска,

Глазик уж в расстройстве и печали

Дёргается, верите ль, слегка.

Где же, Васьки, злыдни, ваши крики?

Выманите бестий из груди.

Всем клянусь — вы только подсобите —

Год печёнкой свежею кормить.

Всё отдам. И рыбу, и сметану.

Тапки, телогрейку и рубли.

Звёзды с неба ручками достану.

Только б кошки душу не скребли.

Ворочается медленно в печной

трубе, ворчит, поёт апрельский ветер,

и, видно, до полудня не уснёт,

шепча тоску давно забытых сплетен.

Я слушаю, что молвит про весну.

Благую весть иль ласковое слово,

иллюзий тронет вялую струну,

уняв души невысказанный голод.

Так хочется услышать буйный свист,

призыв к теплу — желанное мгновенье,

чтоб резвый клич проворен, голосист

вдруг объявил о новой перемене…

Жаль. Гость примолк. Как пена по волнам,

взбираясь в поднебесье выше, выше.

И скоро, прикасаясь к облакам,

но как-то всё вполголоса, чуть слышен.

Не время, значит. Длятся холода.

Грусть обнимает сердце, как и прежде,

скрипят зимы жестокой жернова,

и гаснет луч потерянной надежды.

Вечер кажется весенним.

В небе розовый закат,

Словно ясное виденье,

Освещает месяц март.

Сам быть может и не знает,

В глубине его души

Что-то новое витает,

Что-то свежее спешит

Появиться, показаться,

Вздрогнуть, ласково мигнуть,

И тихонечко остаться,

И в оконце заглянуть.

Что? Не знаю. Не гадаю.

Сладость нежная грядёт.

На душе моей растает,

И на сердце отдохнёт.