Временные трудности (СИ)

Глава 14, в которой герой осознаёт, что слова влекут за собой заботы, а грибы бывают не только вкусными, но и опасными

В конце концов Фенг просто не выдержал. Сорвался, не в силах смотреть на это издевательство надо всем, что он до сих пор делал и к чему стремился. Эти жалкие неумёхи ничего не делали правильно. Сохранять концентрацию, наблюдая за чужой глупостью или неуклюжестью, оказалось очень трудно, можно было это принять за ещё один способ тренировки. Но Фенг этого делать не стал — ведь внутренний покой и мир с самим собой для настоящего воина тоже очень важен. Поэтому он решил вмешаться.

И как-то само собой получилось, что простые попытки указать на кособокость стойки, неверно согнутое колено или же неправильный ритм дыхания незаметно превратились в полноценные тренировки, на которых Фенг теперь выступал в роли учителя.

Конечно, не того самого негодяя, который издевается над учениками, нет. Если он и покрикивал — то исключительно по делу, ведь эти криворукие идиоты по-хорошему не понимали. Ну а длинную бамбуковую палку пришлось взять только потому, что «учеников» всё прибавлялось, а время объяснять каждому подробно и в деталях просто отсутствовало.

Не хватало его вообще ни на что — Фенгу и так было чем заняться, тренировки, дела и обязанности громоздились, грозя погрести под своим огромным весом. Он бы даже забросил затею, разогнав желающих освоить «городские приёмчики», но неожиданно заметил странный, почти что сверхъестестественный эффект. Пока он пытался объяснить, что именно надо делать, почему то, что «ученик» делает сейчас, неправильно, у него случилось несколько небольших озарений. Которые привели к более глубокому пониманию собственного тока ци и позволили его улучшить, сделать эффективнее и чуточку сильнее. Возможно, помогала энергия сердечного даньтяня, а возможно, имел место более фундаментальный принцип, где обучение других обучало и самого учителя — об этом Фенг, к сожалению, не имел ни малейшего понятия. Эффект сохранялся, даже когда он не утруждался объяснениями, а выдавал что-то: «Ноги ставь ровнее, криворукий выкидыш козы!» и лупил нерадивого «ученика» бамбуковой палкой, чтобы закрепить знание.

Теперь он нашёл ответ на вопрос, мучивший Ханя Нао ещё в прошлой жизни. Почему все скрытые эксперты, различные отшельники, главы павильонов в сектах, а также просто таинственные бессмертные так горели желанием найти талантливого ученика? Зачем им, особам огромных силы и могущества, обладателям долгой или даже бесконечной жизни, возиться с по сути жалкими сопляками, помогать им решать проблемы, не стоящие для такого мастера даже движения брови? Ну что же, теперь, в новой жизни, Фенг получил понятный и исчерпывающий ответ.

Первые же тренировки, где Фенг выступил в роли учителя, ясно проявили и главный недостаток обучения: время. Времени Фенгу и так катастрофически не хватало, поэтому тратить его на сопляков было просто-напросто жалко. Во время обучения других изо всей великой триады получалось тренировать лишь дух — ведь для созерцания, как эти бестолковые и безрукие дураки не могут даже толком принять правильную стойку, требовалось огромное терпение.

Решение этой задачи долго искать не пришлось. Фенг давно уже привык делать несколько дел одновременно, совмещать одну тренировку с другой. У него имелось длительное и требовательное ко времени занятие — рассказывание историй, именно во время подобных рассказов, собственно, обучение и началось. Это значило, что рассказы и обучение тоже следовало совместить.

— …Ао Пэй прибежал к нему с лицом, искажённым от боли от многочисленных ран, и выражением яростного гнева. «Сунь Ю, — прошептал Ао Пэй, — моя семья… они умерли. Умерли из-за этого чудовища, Сяо Чена».

Толпа громко вздохнула и зашепталась. Фенг лёгким движением сменил стойку, опираясь на полусогнутую ногу, а вторую, прямую, отставляя назад. Руки его поднялись вверх, словно крылья журавля. Ему не требовалось смотреть по сторонам, чтобы видеть учеников, которые кто лучше, а кто хуже, повторяли за ним стойку «Журавль во взлёте».

— Сунь Ю схватил друга за плечо, в его глазах сверкала решимость. «Мы найдем Сяо Чена и заставим его ответить за смерть твоей семьи», — пообещал он. Раздираемый гневом и болью, Ао Пэй лишь коротко кивнул. Вместе они отправились на путь мести, в поисках Сяо Чена и его банды злодеев.

Фенг отклонился назад, изгибаясь колесом, почти касаясь вытянутыми руками земли в «Ветре, клонящем бамбук». Ученики неуклюже приняли ту же стойку.

— Ночью они подкрались к укрытию Сяо Чена. Шли то медленно, чтобы не наступить на ветки, то перебегали от тени к тени. Стража была настороже, то ли их злодейское чутье почуяло опасность, то ли перед приходом героев произошло что-то важное.

Руки Фенга сомкнулись над головой, словно клюв хищной птицы. Он подался вперёд в стойке «Сокол ищет добычу».

Фенг продолжал рассказ, меняя стойки и позы, наблюдая, как ученики повторяют упражнения, при этом сам пропуская через меридианы ци и закручивая её в трёх даньтянях. Делить внимание одновременно на собственный ток энергии, присмотр за учениками, а также на рассказ, оказалось безумно трудно. В моменты, когда ученики делали особо вопиющие ошибки, приходилось поднимать с земли бамбуковую палку и быстро, не отвлекаясь от рассказа, вразумлять самых отличившихся. Он старался бить резко, больно, но без последствий — целительской практики ему хватало и с семьёй, чтобы излечивать ещё чьи-то увечья.

— «Ты платишь за смерть моей семьи», — сказал Ао Пэй, вскидывая булаву над его головой и резко опуская, — закончил Фенг. — И после того, как Верный Ветер и Ао Пэй расплатились с Сяо Ченом по справедливости, они на этом не остановились. Они присягнули защищать бедных и немощных от злодеев, подняв флаг справедливости и надежды!

Толпа от восхищения заревела. История Сунь Ю по прозвищу Вольный Ветер нашла, похоже, особое место в их сердцах, так что они не сдерживали чувств.

Когда восторги утихли и на главной деревенской площади воцарилась относительная тишина, прозвучал чей-то недовольный голос.

— Всё бы хорошо, если бы только это дурачьё не махало руками! И ты, Фенг, тоже! Стоял бы себе спокойно и просто рассказывал! Без этих выбрыков!

Раздался лёгкий гул, символизирующий то ли возмущение вмешательством, то ли согласие с горлопаном.

— Для того чтобы стать сильным, ловким, здоровым и жить многие сотни лет, мне нужно тренироваться, — ответил Фенг, его усиленный ци голос перекрыл шум окружающих. — И если мне придётся выбрать, продолжать ли тренировки или рассказывать вам истории, угадайте, что я сделаю? Если кому не нравится, как я рассказываю, он может сам поехать в город и читать в библиотеке сколько влезет!

Односельчанам угроза показалась нешуточной, все мгновенно замолчали, а над деревней опустилась тишина.

— Фенг, не слушай этого остолопа! — крикнул брат Канг.

— Ты кого остолопом назвал, сопляк? — снова прокричал тот же голос.

— Заткни свой черпак, Цзян! — веско сказал папа Широнг. — Пойдём, Фенг, домой. У тебя есть семья, которой ты всё и расскажешь. И можешь делать при этом что хочешь, хоть снова стоять на голове!

Толпа вновь заволновалась. Угроза потерять главное развлечение последних нескольких месяцев показалась им нешуточно серьёзной. Все прекрасно понимали, что пока Фенг ещё ребёнок, не получивший взрослого имени, то любое слово отца для него закон.

— Не стоит так горячиться, Широнг! — внезапно взял слово староста Ван. — Слова Цзяна — пустой болотный ветер. Я совсем не против, чтобы Фенг махал руками и ногами. Да и остальные пусть машут, чего уж там. Законов это не нарушает, так что, это, пусть себе! Вот!

Фенг ухмыльнулся. Разумеется, если он и задумается над прекращением обучения односельчан, то уж точно не из-за голоса одного-единственного глупца.

— Эй, а чего это Фенг упражняется, — воскликнул чей-то знакомый детский голос и Фенг напрягся, — и только мы за ним повторяем, а все остальные стоят и ничего не делают? Лишь истории слушают, причём даром!

Толпа вновь зашумела, но возмущение теперь оказалось направлено на Бокина, который осмелился влезть во взрослые разговоры. Все зашикали, даже раздался звук отпускаемого подзатыльника.

— Ишь чего удумал, сопляк!

— Тебя не спросили, маленькая зараза!

— Мамкой своей тут будешь командовать!

Возмущённые вопли прервал мастер Йи.

— Малец говорит дело! — веско заявил он. — Если одни трудятся, а другие только слушают да в носу ковыряют — это нечестно.

— Эй, Фенг! — спросил корзинщик Яо. — А эти твои дрыганья, они что, правда помогают? Ты же сказал, «жить долго и быть здоровым». А то у меня со здоровьем совсем нелады, чую, заберут меня подземные демоны если не сегодня, то завтра.

Фенг задумался. Ци в теле Яо действительно текла прерывисто и с трудом, сам он напоминал почти погасший костёр с едва тлеющими углями. Но ци всё равно текла, а значит, не было проблемы, которую та не могла решить.

— Ещё как помогают! — уверенно заявил Фенг. — Но тебе, дедуля Яо, придётся сильно постараться, и я не знаю, захочешь ты или нет. Ведь будет очень тяжело и очень-очень больно!

— Глупый ты сопляк, Фенг! — рассмеялся корзинщик. — Молодой, здоровый, думаешь, что всё знаешь! У меня и так всё болит, особенно колени и бока! Думаешь, новая боль меня остановит? Эй, кто не машет руками — проваливайте отсель! Мы с Фенгом заняты!

— У меня спина что-то тоже подбаливает, — кивнул староста. — Ну и вообще, у нас в деревне всегда было по-простому — ленивым здесь не место. Так что вали отсель, Цзян, мы заняты, у нас тут тренировки! И все, кто не хочет заниматься, тоже валите!

— Эй, вы чего? — воскликнул Цзян. — Я же только хотел спросить! Я же и сам совсем не прочь стать сильным, как Фенг!

Фенг громко, не сдерживаясь, расхохотался. И смеялся он не над остальными крестьянами, а над собой, неожиданно для себя взвалившим на собственную спину целую деревню. Ну что же, больше учеников — больше упражнений для него самого.

— Таким, как я, дядька Цзян, тебе точно не стать! Я, конечно, что знаю — тому научу, но всё зависит от тебя самого. Солнце ещё не село, так что времени у нас полно. Сегодня я расскажу, как Сунь Ю и Ао Пэй украли нефритовую статуэтку у подлого ростовщика Ляо. И чтобы получше услышать мой рассказ… А ну все встали в стойку дабу, жалкие болотные икринки! Без этого вам не стать карпами и не перепрыгнуть драконьи врата!

☯☯☯

Фенг поднял кисть и внимательно осмотрел кончик. Для создания этого «шедевра» понадобилось извести несколько белок и одного бурундука, пока результат не стал напоминать хоть что-то, действительно отдалённо напоминающее кисть, а не мамину метлу, которой та выметала из хижины пыль и мусор.

Он сделал глубокий вдох и выдох и провёл рукой по столешнице своего нового столика. Грубые доски нисколько не напоминали полированное дерево рабочего стола Ханя Нао, хотя здесь, в Дуоцзя, ценились намного больше — ведь чтобы их получить, требовалось сначала свалить дерево, а потом разрезать с помощью пилы из железа, выкованной, как и всё остальное, мастером Йи.

Несколько чернильниц, слепленных из грубой глины горшечником Куном, содержали различные чернила — из лесных ядовитых ягод, из отвара болотных трав, и просто из замешанной с водой сажи.

Стопка жёлтоватой бумаги с неровными краями, грубой и бугристой, результат работы всей семьи, лежала рядом с пластинками из дерева, бамбука, обожжённой глины, больших высушенных листьев и даже двумя драгоценными маленькими пластинками из железа и меди.

Взяв ещё один лист, Фенг разгладил его края, обмакнул в чернила и медленно, аккуратно дозируя ци, одновременно представляя себе требуемый результат, вывел два иероглифа: «Тяжёлая ноша». Он видел, что намерение, переданное с ци, действовало. Приподнятые края бумаги мгновенно прилипли к доскам стола, словно придавленные невидимым грузом. Но через буквально пару вздохов произошло то, что и происходило всегда — лист бумаги покоробился, частично рассыпавшись в пыль, а частично — распавшись на мелкие неровные клочки. Фенг вздохнул и ссыпал их в корзину — к куче остальных обрывков, обломков деревяшек и осколков камней.

Как бы ни хотелось этого признавать, но с талисманами вышел провал. Бумага, дерево, глина и камень не смогли выдержать воздействие ци и неизбежно разрушались. С металлами ситуация оказалась похожей, пусть и не совсем. Несмотря на то, что пластинки остались целыми, их сильно покорёжило, а ци, содержащаяся в надписи, ушла, слившись с окружающей природой.

Похоже, Фенгу не хватало чего-то важного, фундаментального. Знаний, позволяющих правильно наносить надписи — ведь его старания напоминали первые штрихи ребёнка, пытающегося повторить сложную трёхцветную гравюру папиной кистью. Понимания, как именно нужно структурировать и формировать ци, чтобы она выполняла задуманное действие. Материалов, способных выдержать наполнение ци.

Если знания и опыт являлись делом наживным, то без материалов, на которых можно тренироваться, затея обречена на провал. А штук цаньдуньского шёлка в округе почему-то не валялось, как и любимых красных чернил. Не было и глыб нефрита, из которого он бы смог вырезать таблички, вроде той, которыми Император отмечал особо отличившихся подданных.

Чутьём, образованным от сочетания ци изо всех трёх даньтяней, Фенг ощущал, что с имеющейся бумагой ничего не выйдет, что дело не в знаниях, не в контроле и не в силе ци. Бумага была просто-напросто плохой, и ситуацию никак не улучшало то, что остальные материалы подходили ещё хуже. И что продолжать — только портить такой ценный и тяжело доставшийся материал, в создание которого семья вложила столько труда.

Да, затея удалась, да, торговец охотно покупал получившуюся бумагу, какой бы скверной она ни была. Да, Фенг по праву взял свою долю продуктом, отказавшись от заработанных денег, предложенных отцом «на взрослую жизнь». Да, теперь он мог вернуть бумагу и всё-таки получить деньги, что сильно облегчит ему уход из деревни.

Но… Существовало одно «но». Пусть создание талисманов провалилось, вот только сам процесс письма, сколь бы паршивыми ни были кисть, чернила и бумага, принёс неожиданно много радости. Он словно вернул Фенга на время в другую жизнь, когда весёлый и беззаботный Хань Нао, так любимый родителями и слугами, придумывал настоящие сокровища мысли и записывал их каллиграфическим почерком на свитках, делая просто очень дорогие куски шёлка по-настоящему бесценными.

Вся новая жизнь Фенга подчинялась единственной цели, всё время уходило только на выживание и обретение силы. И только сейчас, получив возможность ощутить прошлое прямо на кончиках пальцев, он осознал, чего лишился.

Возможно, забрать у него всю радость тоже являлось частью плана предков и учителя. Но тогда Фенг сделает всё, чтобы эти планы сорвать! И если готовить вкусную еду он научится позже, когда уйдёт из деревни, если кристаллы, дорогие даже по меркам сына генерала — дела далёкого будущего, то каллиграфией он может заняться в любое время!

— Я стану тобой, мерзавец, стану таким как ты, таким же легкомысленным и беззаботным! — прошипел Фенг под нос. — Но эту временную трудность одолею прямо сейчас!

Он взял лист бумаги, обмакнул кисть в чернильницу и вывел неожиданно красивыми фиолетовыми чернилами из лесных ягод каллиграфическую цепочку иероглифов.

☯☯☯

В новых проблемах и заботах время летело незаметно. Сменялись дни, месяцы и времена года — и вот уже по лесу шагал не Дерьмофенг, не жалкий приёмыш и сын городской блудницы, а уважаемый член деревни, подмастерье кузнеца, сын зажиточных крестьян и производителей бумаги, у которых есть несколько куриц, корова и даже крыша дома покрыта не соломой, а черепицей!

Целью Фенга были грибы, до которых очень охоч оказался не только мастер Йи, но и сам Фенг. В кузнеце Фенг нашёл родственную душу не только на почве любви к мудрым высказываниям, но и к хорошей вкусной еде. Из него вышел, конечно, не истинный ценитель, каковым был Хань в прошлой жизни, но всё же в каком-то смысле собрат. Теперь Фенг не просто качал меха в кузне, добывал горячий камень и рассказывал истории, но и сам лупил молотом, добившись немалых успехов, пусть и на местном, деревенском уровне. Любовь к вкусной еде их сильно сблизила, Йи подал несколько хороших советов, которые помогли Фенгу лучше постичь искусство готовки.

Да, он давно научился выживать, давно постиг горькую науку добычи пропитания, но теперь пришло время выходить на следующий этап — питаться не только сытно, но и вкусно.

Фенг убавил шаг, глубоко вздохнул и остановился.

— Выходи, — сказал он, разворачиваясь. — Думаешь, ловко скрылась?

— Пф-ф-ф, — из-за дерева появилась, недовольно надувая щеки, старшая сестра Айминь.

Скрылась она и в самом деле очень ловко. Следовала против ветра, не шумела, не хрустела ветвями и листьями — несмотря на крестьянскую жизнь, проявила себя заправской охотницей. И если бы Фенг оставался простым крестьянином, то ни за что бы её не заметил.

Вот только «простым» Фенг перестал быть давно. Усиленные зрение, слух и нюх, расширенное восприятие, позволяющее чувствовать жизнь и ци, не оставляли Айминь ни малейшего шанса. Для человека с его способностями сестра выделялась гораздо заметней любой крестьянки, ведь ци она уже пробудила, а вот скрывать ещё не научилась, так что сияла, словно глаза Тысячелетнего Питона, которого сразил клинок Бао Сяо.

— Хватит мрачно дуться, — весело сказала она, ухватив его рукой за щеку. — Радуйся, старшая сестра пришла тебе на помощь!

— Я не дуюсь, — коротко ответил Фенг.

Несмотря на то, что подобное поведение раздражало, он понимал, что и Айминь пытается уцепиться за остатки былой жизни, где Фенг — не уважаемый всей деревней наставник, не почитаемый сказитель и не подмастерье кузнеца, а просто её младший несмышлёный братик. Понимал, но с раздражением ничего поделать не мог.

Трепание за щеку помешало его концентрации зрения, и Фенг моргнул. Пусть чувства он усиливал давно и бессознательно, но в такие моменты умение давало сбой. Он насупился развернулся и зашагал дальше в нужном направлении.

— Дуешься, — не унималась Айминь, — ведь я опять раскрыла твой секрет. Все еще воображаешь себя великим воином?

Фенг едва не рассмеялся. Он давно повысил свой статус, сразил чудовище и принёс семье благосостояние. Ему не требовалось доказывать, что он великий воин, так как никого сильнее его в деревне не имелось. Но стоило Айминь увидеть в его руке не заострённую бамбуковую палку, а настоящее копьё, как она снова начала заниматься глупостями.

Копьё Фенг сковал собственноручно, даже без помощи мастера Йи. Он сам добыл руду в болоте неподалёку, с помощью ци её разогрел, выплавив металл и очистив его от примесей. Собственноручно колотил молотом и подавал ци, превращая металлическую заготовку в острый длинный наконечник. Даже сам нашёл подходящую ветвь дерева для рукояти, которую с помощью той же ци подровнял и избавил от влаги. Он пока что не являлся большим экспертом в оружии, но видел, что копьё выглядит ничуть не хуже копий гвардейцев отца, сильно выделяясь из всего, что можно встретить в этой глуши.

Пусть Фенг давно не скрывал тренировки ци, но оружие, следуя совету мастера Йи, не показывал никому, прекрасно понимая, что само его наличие вызовет у любого стражника кучу подозрений. Но несмотря на все свои усиленные чувства, несмотря на то, что засёк Айминь за несколько ли, забылся, не придал значения и утратил бдительность. И теперь получил её к себе в попутчики. Единственная надежда, что она никому ничего не растреплет — и не из-за того, что её язык отличается от маминой метлы, а просто потому, что словам: «Фенг ходил по лесу с копьём!» никто не придаст большого значения, посчитав, что у него была обычная заострённая палка.

— А ты все еще бегаешь за мастером Йи? — спросил он в ответ, частично чтобы отвлечь, а частично — чтобы поддеть.

— Эй, как ты разговариваешь со старшей сестрой? — возмутилась Айминь.

Фенг уклонился от подзатыльника, сдерживая руку, рвущуюся нанести ответный удар. Пусть в деревне признавали его силу, но нанесение побоев девчонке, да ещё и сестре, одобрения ни у кого бы не вызвало. Ну да, теперь он сам смог бы надавать тумаков многим, очень многим, может даже всей деревне, но что дальше? И, главное, зачем?

— Или грибы не для него?

— Мал ты еще для таких дел, вот что! — огрызнулась Айминь, снова попытавшись стукнуть.

Фенг опять уклонился и обидно рассмеялся. Благодаря тренировкам движения сестры стали быстрее и сильнее, но с его возможностями не шли ни в какое сравнение.

— Смотри, и правда вообразил себя воином, — Айминь привычно прибегла к насмешкам, чтобы скрыть обиду. — Но не волнуйся, старшая сестра присмотрит за тобой, пока будешь собирать грибы, чтобы ты снова не треснулся головой о камень!

Болтовня, хвастовство и напоминание о промахах далёкого прошлого не раздражали, а наоборот вызывали смех. Если бы Айминь являлась достойным противником, то её выходки можно было бы использовать для тренировок, ведь у него давно вошло в привычку использовать для тренировки все раздражающее и противное, чего в жизни крестьян хватало с избытком. Но для Фенга давно всё изменилось, так что требовалось кое-что получше и повесомее, чем слова обиженной девчонки.

И к его удивлению, словно боги и демоны подслушали мысли, это «получше» появилось.

— Стой! — вскинул он руку. В естественном фоне леса произошли странные изменения, жизненная сила словно исказилась и притихла.

Кляня себя за беспечность, Фенг восстановил зрение ци. Лес вновь расцвёл мириадами цветов и оттенков, искорками лесных духов и следами живых существ. И некоторые из этих существ очень быстро приближались.

— Мы же еще не пришли, — хихикнула Айминь, желавшая поквитаться за то, что Фенг в открытую заговорил о том, о чём и так судачила вся деревня.

— Уходим, быстро! — сказал он.

— Никуда я не пойду! — капризно сказала Айминь, не понимающая серьёзности ситуации.

— Бегом, дура! — не выдержал Фенг. — Нет времени объяснять!

— Ты кого назвал дурой, маленький сопляк? Думаешь, если стал…

— Тихо, — зло прошипел Фенг, уже понимая, что все равно опоздал.

Некогда заученный свиток об опасных зверях словно сам собой всплыл в памяти, и Фенг тут же опознал вышедших им навстречу животных. Ими оказались волки — буро-серые, пятнистые, самые опасные. Что-то заставило их сюда перебраться, ведь обычно они обитали в более равнинных краях, а от гор и болот предпочитали держаться подальше. Но непривычная местность, конечно, не лишила их ни навыков охоты стаей, ни острых загнутых когтей и шипов на кончиках длинных хвостов, ни клыков, выделяющих парализующий яд, действующий даже на больших мощных зверей, чего уж говорить о людях.

Как гласил свиток, они окружали жертву со всех сторон, хоть кто-то да и оказывался в выгодной позиции, чтобы рвануть её клыками или хлестнуть столь же ядовитым хвостом. А затем оставалось только ждать, пока добыча ослабеет и потеряет возможность сопротивляться. Звери, живущие неподалёку от больших городов, на собственной шкуре узнали, что с двуногими существами связываться не стоит. Но у этих страх перед людьми отсутствовал полностью.

— Отойди мне за спину и отступай медленно к болоту, — приказал он, не сводя взгляда со стаи.

Если бы волки их успели окружить, всё было бы кончено. Но, к счастью, грибы Бай Моу Гу росли среди болот, которые мешали волкам свободно передвигаться. Да и к лесам твари, похоже, были непривычны.

Фенг смотрел на стаю, стараясь удерживать её в поле зрения, усиливая давление ци. Он не мог сосредоточиться на ком-то одном, заглянуть ему в глаза, чтобы победить на одной лишь силе воли — ведь стоило это сделать, как все остальные накинулись бы разом. Если бы Фенг умел метать из глаз огненные лучи или яростные молнии, как это делали злодеи в кристаллах, он бы, конечно, уничтожил их всех за пару мгновений. Но, увы, убивать взглядом он пока что не умел. Фенг крепче сжал копье, пытаясь не паниковать и что-то придумать, найти хоть какой-то выход.

— Откуда здесь столько волков? — слегка дрожащим голосом произнесла Айминь. — И почему они так странно выглядят? И это вообще волки?

— Отступай к болоту! Следи, чтобы я не треснулся там о камень! — прорычал Фенг.

Давление ци Фенга замедлило волков лишь ненадолго. Увы, он сильно проигрывал в размерах, так что устрашить их всерьёз не сумел. Впрочем, это не удалось бы и одинокому взрослому, не считая, конечно, мерзавца-учителя, который гонял бы волков своей палкой и заставлял их бегать, высоко поднимая колени, или отжиматься прямо посреди болота. Твари боялись лишь больших отрядов охотников, в этом случае предпочитая избежать схватки и найти цель полегче.

Будь Фенг один, забрался бы на дерево и попробовал удрать поверху, перепрыгивая при помощи ци с ветки на ветку. Хотя, возможно, волки гнались бы за ним до самой деревни и стало бы только хуже. Пусть несколько «учеников» Фенга и пробудили уже ци, но боевого опыта пока что не имели. Они бы непременно запаниковали и, вместо того чтобы собраться вместе и дать сражение, разбежались бы по сторонам. В отличие от своих лесных собратьев, эта разновидность волков не брезговала и падалью. Так что, не получив достойного отпора, они бы принялись убивать — взрослых и детей, коров, коз и кур, всех, кто попался бы им в клыки и когти. А потом остались бы пировать в деревне до тех пор, пока бы не явился отряд стражи или просто бы не осталось чем питаться.

Несмотря на то, что Фенг уже один раз сражался не на жизнь, а на смерть, ему стало очень страшно. Захотелось завизжать, как визжал бы ребёнок его возраста, и со всех ног броситься наутёк, прочь от опасности. С возможностями, полученными благодаря ци, убежать было бы очень просто. Однако, все меняло присутствие Айминь. Оно вовсе не придавало храбрости и решимости, как у героя кристалла, и не вызывало глупого детского желания не опозориться перед девчонкой. Он в полной мере знал пределы своих текущих сил и прекрасно понимал, что просто так убежать не выйдет. Даже усиль он тело ци, подними старшую сестру — убегать с таким грузом быстрее волков или скакать по деревьям было невозможно.

Чтоб её! От этой дуры всегда одни только проблемы!

— Они окружают нас! Это не звери, а демоны! — голос Айминь задрожал ещё сильнее.

Фенгу стало очень обидно. Он столько пережил, так отчаянно тренировался, столько препятствий преодолел — и всё только для того, чтобы самым негероическим образом пытаться сбежать от каких-то глупых шавок!

— Они — мясо! — взревел Фенг.

Увы, даже этот боевой клич волков не напугал. От неожиданности они сделали шажок назад, но тут же снова подступили ближе.

Ци внутри бурлила и кипела, наделяя чувством всемогущества, подталкивающим принять сражение и убивать. Фенг понимал, что сможет проткнуть двух, максимум трех ближайших, но… что потом? Нелегкие годы крестьянской жизни научили его, что надо планировать наперёд, думать о последствиях поступков и слов. Чтобы не подохнуть зимой, следовало смотреть в будущее весной, осенью и летом. И картина, которую показывало это будущее, ему сейчас ничуточки не нравилась!

— Держи копье! — гаркнул он, подпрыгивая на месте.

Ци уже бурлила водоворотом, растекаясь по телу, усиливая его и укрепляя. Он подхватил Айминь словно тюк соломы и рванул со всех ног к болоту, ощущая себя тяжелой и неповоротливой улиткой, жалким слабым головастиком. Айминь визжала и тыкала копьем куда-то назад, а Фенг мчался, ощущая неуклонно приближающуюся и смыкающуюся вокруг ци. Последовало несколько выпадов, но ему удалось уклониться. Увы, тяжёлый ёрзающий груз на спине не только замедлял движение но и лишал равновесия, так что зубы какого-то особо удачливого зверя рванули его ногу.

Айминь полетела вниз и визжащим кулем покатилась по прогибающейся под её весом земле, оставшись лежать в болотной луже. Фенг, успевший выдернуть копье из её рук, снова издал боевой клич. Пусть на самом деле он просто заорал во всё горло, вкладывая в крик свои страх и отчаяние, но называть это боевым кличем было гораздо приятнее для самолюбия.

Отбросив глупые и несвоевременные мысли, Фенг совершил стремительный выпад, словно втыкая вилы в сноп сена. Наконечник пробил тело прыгнувшего волка и обагрился кровью, выходя у того из спины. Тяжёлая туша тут же притянула к земле, и только предельное напряжение мышц и ци в теле помогли удержаться на ногах. Он изо всех сил вздернул копьё и словно тот же сноп сена сбросил, не глядя, волка за спину. Туша соскользнула с древка и полетела точно в цель, сбивая с ног ещё одного зверя. Запах крови ударил в ноздри, а ярость ци, бурлящей в теле, почти застила глаза. С трудом сохранив ясность мысли, Фенг развернулся и ударил, почти не глядя, ориентируясь лишь на ощущение ци. Предсмертный визг показал, что он не промахнулся и достал еще одного волка. Он присел, пропуская просвистевший над головой хвост и древком копья блокируя другой. Чья-то когтистая лапа рванула его бок, и он резко ударил рукой, услышав хруст костей и жалобный вой.

Проигнорировав боль, он прыгнул к Айминь, на которую уже накинулись два волка. Приземлился одному из них на спину, усиленными ци ступнями ломая тому хребет, а второго ухватил за хвост, раскрутил и отбросил прочь. Зверюга врезалась в своих собратьев, ринувшихся за добычей, и сбила их с на землю.

— Вглубь! — скомандовал Фенг, ощущая, как от перенапряжения и ран у него плывет перед глазами.

Он не отпускал контроль ци, которая не только усиливала тело, но и сдерживала попавший через укус яд. Духовное восприятия показывало, что ток ци в теле Айминь нарушен, краем глаза он заметил на её одежде следы крови. Волки уже поднимались, осторожно пробовали лапами воду, скалились и рычали. С кристальной ясностью Фенг осознал, что выбора у него нет. Пусть он еще и не стал карпом и даже на малька тянул с трудом но он либо взберется по этому «водопаду», либо погибнет и погубит Айминь.

Рук не хватало, так что он, не раздумывая, скинул с плеч плетёную корзину, которая, благодаря обучению у дедушки Яо, теперь ни капли не напоминала те первые кривобокие и неуклюжие поделия, словно специально созданные, чтобы одним своим видом как можно сильнее пытать взоры ценителей прекрасного. Перехватил копьё поближе к острию и закинул за спину, обхватив рукоять своей ци и не давая упасть на землю.

Ци вновь взметнулась, он подхватил Айминь на руки, направляя энергию через стопы в тонкий качающийся слой болотной земли и плещущуюся под ним тёмную мутную воду. Он умел это делать в прошлой жизни, да и в этой успешные попытки уже предпринимал. Но раньше он всегда был налегке, находился в спокойной обстановке или сражался в учебном поединке, тогда ему не приходилось удерживать ци неудобное древко и тащить на руках тяжёлый шевелящийся груз. То, что сделать раньше он бы побоялся даже попытаться, получилось. Он придал твёрдости воде и решительно шагнул дальше, вглубь болота, туда где и так ненадёжная земля истончалась и переходила в открытую воду.

Фенг тут же пошатнулся и едва не упал, лишь тяжким напряжением ци и тела сумев удержать равновесие. Пусть дело оказалось очень непростым, но в нем все равно вспыхнула радость, торжество триумфа. Ведь он сделал это сам, без посторонней помощи и нелепых наставлений мерзавца-учителя, который ничего не объяснял, предпочитая колотить Ханя по спине палкой и обзывать непотребными словами.

— Жрите, твари! — прорычал Фенг, развернулся и побежал.

Он бы охотно побрел медленно, но вода под ногами прогибалась и расходилась, так и норовя затянуть его в трясину. Удерживать равновесие на бегу оказалось гораздо легче, к тому же волки не смогли вынести вида ускользающей жертвы, так что с воем и рычанием ринулись вслед. Они так не желали позволить уйти такой сладкой, такой доступной добыче, что утратили всякую осторожность.

Несмотря на то, что книга, заучивать которую заставлял негодяй-учитель, касалась сражения воинских подразделений, но описанные в ней уловки прекрасно подходили и для одиночного боя. Поэтому в полном соответствии с трактатом «Боевые стратегии неукротимого дракона» Фенг «показал слабость, чтобы принудить врага потерять силу».

Мимоходом похвалив себя за то, что даже в такой смертельно опасной ситуации не отпустил зрение ци, он ринулся вперёд, к выглядящей весьма крепко, надёжно и безобидно полянке, истинную суть которой выдавали лишь мелкие россыпи таких аппетитно выглядящих красных ягодок, свиток с описанием которых Ханю Нао тоже когда-то пришлось выучить наизусть.

Волки ринулись следом, подвывая и щелкая клыками. Лапы некоторых провалились сразу, другие зашли чуть дальше, и только у одного получилось проскочить и добежать до Фенга. Но тот уже успел добраться до раскидистых корней низкорослого болотного деревца, развернулся, и, удерживая Айминь одной рукой, другой сорвал со спины копьё и выставил его вперёд. Отточенное остриё пронзило волчью грудь и вышло из спины. Фенг отпустил сестру, ухватил рукоять второй рукой, потянул назад и, проворачивая остриё в ране, сам зарычал ему прямо в оскаленную пасть.

— Тебе никогда не стать таким, как я, тварь! — заорал Фенг. — Я — повелитель ци и мяса!

Он выпустил древко из рук, ухватил большую косматую голову и резким движением усиленных ци рук свернул волку шею. Он наклонился, с дикарской кровожадностью впился зубами в на мгновение открывшуюся шею и вырвал большой клок шкуры, мяса и жил. Остатки стаи дрогнули, попытались развернуться и удрать, но ничего не вышло, они лишь сильнее вязли в трясине. Фенг выплюнул изо рта мясо и теплую кровь, отбросил труп волка, мимоходом подумав, что надо бы его разделать и съесть, а шкуру обработать и продать. Конечно, кроме копья и жалкого ножа, оставшегося где-то в корзине, у него ничего не было, и задача предстояла нешуточная.

— У меня есть ци, этого достаточно, — пробормотал он насмешливо.

Воспоминания об учителе, как всегда, вызвали ненависть и прилив сил. Фенг направил ци в места укусов, выжигая в себе слабость и яд, разгоняя кровь и закрывая раны. Затем вспомнил об Айминь и развернулся, склонился над ней, с облегчением поняв, что та еще жива. Раны выглядели очень скверно, обычный человек давно бы умер. И не владей сестра ци, пусть даже самыми основами, яд давно бы дошёл до сердца, если бы, конечно, потеря крови не убила её раньше.

Но, несмотря ни на что, взор Айминь угасал. Фенг обратился к сердечному даньтяню, направил в руки чистую исцеляющую ци и сунул ладони прямо в раны старшей сестры, спеша передать часть своей силы. К счастью, он вовремя опомнился и, пока не свершилось непоправимое, умерил ток энергии, делая его плавным и равномерным, как когда-то обучал мерзавец-учитель. Выжечь яд, убрать грязь и мусор, ускорить течение собственной энергии и придать жизненных сил: плавно и осторожно, не торопясь и не медля. Прошло совсем немного времени как Фенг заметил, что Айминь оживает, а к её щекам приливает румянец.

— Ты… ты… — пробормотала она, — ты сражался с волками.

— Выхода не было, — ответил Фенг. — И не дергайся, ты ранена.

— Ты, — повторила Айминь, — убил их.

— Не всех, — мотнул головой Фенг в сторону завязших и поскуливающих зверей. — Но сейчас добью.

Он одолел новых свирепых противников, сделал это даже имея на руках неподвижное раненное тело, использовал в сражении не только силу, но и знания. Можно было порадоваться, возгордиться своим достижением, но победителем себя он не чувствовал. К тому же, кое-что до сих пор не давало покоя.

Несоответствие поведения тварей, непонимание, что они делают в непривычной местности, слишком уж разумное и обдуманное поведение, пусть и не разительно, но всё-таки расходящееся с описанным в свитках.

Фенг не забыл сражение с речным чудовищем, поэтому, несмотря на то, что прекрасно чувствовал всё ещё наполнявшую зверьё жизнь, смешал все три типа ци и пустил её широкой слабой волной, словно вызывая брошенным камнем круги на спокойной болотной воде.

Как оказалось, сделал он это вовремя. Ци мгновенно высветила не только Айминь и волков, не только выявила всю мелкую живность, которую Фенг и так чувствовал краем создания, но и показало что-то большое, сильное и, если судить по «привкусу» ци, очень свирепое и кровожадное.

Почувствовав энергию Фенга, тварь сразу поняла, что её обнаружили, и тут же перестала скрываться. Один из больших кустов вдалеке пошёл волнами, его листва сначала превратилась в отдельные пятна, а потом и вовсе исчезла, показывая такую же буро-серую шкуру, что и у остальных волков. Скрываемая до того ци вспыхнула ярким огнём, излучая вокруг злобу и сосущий всепожирающий голод.

Волки, увидав вожака, радостно завыли и задёргались, но тем самым ещё глубже погрузились в болото.

Получив ответы на мучавшие его вопросы, Фенг ни капли не обрадовался. Вожак оказался огромным, даже больше родительской коровы, обладал, помимо клыков, хвоста и когтей, ещё и двумя короткими острыми рогами, наполненными чуть светящейся ци. Фенг поразился подлости и безжалостности зверюги, которая, не колеблясь, использовала членов стаи, чтобы прощупать противника и провести разведку, в случае успеха намереваясь, очевидно, забрать их добычу, а в случае неудачи оценить врага и решить, стоит ли нападать или бежать.

Фенг собрал ци и пропустил сквозь тело, стараясь казаться как можно более сильным и внушительным, вселить во врага страх или опасение, что противник ему не по зубам, что сейчас лучше отступить и жрать не его, а собственных сородичей.

Увы, затея не сработала, тварь медленно, словно предвкушая предстоящий обед, сделала несколько шагов вперёд, облизываясь длинным раздвоенным на кончике языком.

Оставалась надежда на защиту болота. Тварь весила намного больше остальных членов стаи, а значит, пройти не могла. Но, увы, и этой надежде не удалось оправдаться. Тварь ступила на ловушку болотной трясины, но не только не провалилась, но и, выпустив ци из широких лап, уверенно двинулась вперёд.

Спасения не было, по-прежнему оставался выбор только из двух вариантов: погибнуть вместе с Айминь или всё-таки дать бой. Шансы отправиться на перерождение были высоки и во втором случае, но так существовала хотя бы призрачная возможность выжить.

Фенг ухватил копьё и побежал вперёд. По направлению к твари, но чуть в сторону, чтобы не дать той решить, что Айминь, лежащая на вполне надёжных корнях, — более доступная и аппетитная жертва.

Идти по воде без груза оказалось поразительно легко, так что, пробегая мимо одного из завязших волков, Фенг мимоходом ткнул его копьём в шею. Тот жалобно заскулил и задёргался.

— Слышишь, тварь? — заорал Фенг. — Так будет и с тобой!

Монстр заревел и бросился вперёд.

— Только трусы сбиваются в стаю! — прокричал Фенг свою же цитату из прошлой жизни.

Тварь прыгнула. Фенг до предела напряг ци, ощущая, как всё вокруг стало двигаться неторопливо, словно замедленная сцена из кристалла. Ударом ладони он отклонил когтистую лапу, ушёл от просвистевшего хвоста и щёлкнувших челюстей, оттолкнулся ногами и запрыгнул на косматую спину. Размахнувшись, он изо всех сил вонзил копьё в загривок твари, уже празднуя скорую победу.

Если бы всё оказалось так просто, то тварь ни за что не смогла бы стать вожаком. Копьё ударилось об неимоверно крепкую шкуру и соскользнуло, словно тренировочный меч по боевым доспехам гвардейца. Свистнул хвост, и Фенг, сделав кувырок, отпрыгнул прочь.

Уклоняясь от ударов и укусов, он усиленно думал. Задача оказалась сложнее, чем казалась на первый взгляд, приближаясь на пару шагов ближе к отметке «невыполнимо». Он чувствовал, что тварь не использовала ци, что подобная твёрдость являлась свойством самой шкуры.

Словно решив продемонстрировать, что ци нужна ему для других дел, монстр взрыкнул. Фенг согнул ноги в коленях и отпрыгнул прочь, прокатившись по водной поверхности. В то место, где он только что стоял, ударил яркий сгусток огня, возникший прямо между рогов твари, назвать которую «волком» теперь и вовсе не поворачивался язык.

Фенг встал на воду и осторожно повёл остриём копья, ожидая новой атаки. Но, к его ужасу, вожак потерял к нему интерес. Он потянул носом воздух, насмешливо тявкнул, как бы спрашивая: «Ну и что ты мне теперь сможешь сделать?», и повернул голову вбок, туда, где до сих пор лежала Айминь.

К собственной досаде, Фенг понял, что тварь права. Копьё не могло пробить шкуру, поразить в маленькие глазки мешали тяжёлые надбровные дуги, а ударить в пасть, как он когда-то сделал с речным хозяином, было сущим самоубийством из-за огненных техник вожака.

Фенг мог наполнить копьё ци, но ощущал, что простое укрепление эту шкуру не пробьёт, а Огонь, которым он наловчился управлять в кузне, лишь уничтожит оружие, ни капли не навредив твари, принадлежащей к огненному типу.

За время работы в кузне Фенг не только нагревал горн, овладевая Огнём, не только охлаждал заготовки, используя силу Воды, но и научился очищать медь и железо, осваивая Металл. Вот только он не владел этими стихиями в достаточно хорошей степени, да и изо всех металлов тут имелись только его наконечник копья, да маленькие грязные комки руды где-то в глубинах болота. Ни Деревом, ни Землёй, которые помогли бы в подобной обстановке, Фенг не владел.

В голове возникла отчётливая и ясная мысль, продиктованная не трусостью и малодушием, а трезвой оценкой ситуации. Он может просто уйти. Пока тварь занята Айминь, он успеет удалиться на достаточное расстояние, а потом просто побежит изо всех ног, при необходимости двигаясь по деревьем.

Айминь была глупа, надменна и невыносима, она раздражала и бесила, особой привязанности к ней он так и не испытал. В этом бою он просто не мог победить: ведь все обстоятельства оказались против него, да и в деревне никто не знал, что они в лесу вместе.

Уйти. Это было очень хорошее и очень разумное решение, не несущее никаких последствий, ни моральных, ни физических. Да, было обидно, вот только от обиды, в отличие от клыков, когтей, шипов и огненных техник, никто не умирал. Вот только это стало бы решением мудрого головастика, может даже малька, но ни в коем случае не карпа, стремящегося к вратам дракона.

«Слабый лелеет обиды, сильный — меняет себя и мир», мелькнула в голове собственная цитата, и Фенг с облегчением улыбнулся. Да, он может уйти. Но тогда отсюда уйдёт не Хань Нао, стремящийся стать героем и превзойти учителя, а… а просто Фенг, испуганный ребёнок из Дуоцзя, деревни, на которую сморкаются боги. А если выбора не было, тогда для чего забивать себе голову ненужными размышлениями в тот момент, когда предстоит отличная тренировка?

Фенг провёл рукой по древку копья, пропуская сквозь него ци. Он выбрал очень хорошее и крепкое дерево, самое крепкое изо всех, которые удалось найти. Остриё он выковал сам, и пусть оно так и не превратилось в Звёздную Сталь, но ничего лучше не нашлось бы во всей провинции!

Он вобрал в себя ци, поднял ногу, упирая ступню в колено второй ноги, стоящей на водной глади. В одной руке он сжимал копьё, а вторую сложил в жест концентрации, закрываясь от окружающего мира.

Противник, потеряв его присутствие, заволновался, мотнул головой. Но сладкая аппетитная Айминь манила своим беззащитным телом, в которое так и хотелось побыстрее вонзить клыки, поэтому тварь сделала несколько новых шажков вперёд.

Фенг распахнул глаза, качнулся, наклонившись почти к самой воде, словно распластавшись по поверхности. Всё ещё удерживая жест концентрации, вытянул копьё вперёд, делая его словно продолжением собственного тела. Ци забурлила, но осталась в теле, не в силах вырваться из удерживающих её оков. И единственный выход для неё остался только через руку, в рукоять и дальше — в наконечник копья.

Фенг никогда такого не делал, он лишь читал упоминание об этом в свитках, вскользь, мимоходом. Но разве подобное могло бы остановить героя? Рукоять копья сильно нагрелась и задымилась, не в силах сдержать огненную ци. Фенг осторожно, словно на тренировках по исцелению, добавил в неё ци, преобразованную в Воду. В предыдущей жизни повторить такое ни за что бы не получилось, ведь даже для настоящих мастеров для этого требовались не годы, а десятилетия. Но за пазухой у Фенга имелись, жаль, что не буквально, подходящие спрятанные кинжалы! Ци из верхнего даньтяня и так усиливала контроль, а в совокупности с сердечной ци, помогающей тонко ощущать собственное состояние, превращали задачу из безнадёжной в просто очень трудную.

Две стихии, смешавшись, породили то же, что всегда происходит во время грозы, когда посреди льющейся из облаков воды появляются проблески небесного огня. Остриё копья, раскалившееся докрасна, засветилось ярким голубым светом, на нём зазмеились, стекая на рукоять, зигзаги маленьких молний.

Словно стрела, выпущенная умелым лучником, Фенг полетел вперёд, прямо на монстра. Лишь в последнее мгновение он отпустил концентрацию, перехватил древко второй рукой и вонзил изо всех сил в тело демонического волка. Разумеется, он не стал рисковать и делать ставки, пробьёт ли копьё, пусть и усиленное сдвоенной стихией, прочнейшую шкуру чудовища. Поэтому направил остриё в самое надёжное и уязвимое место — под высоко задранный шипастый хвост.

В последнее мгновение монстр что-то почувствовал, дёрнулся, попытавшись развернуться, но было уже поздно. С лёгкостью скорректировав позицию копья, Фенг вонзил его до середины рукояти.

Тело твари задёргалось в конвульсиях. Разряды молний пробежали по её шкуре, встопорщив дыбом каждый волосок, каждый шип и чешуйку. С рогов сорвался огненный сгусток и улетел куда-то в небо.

Рукоять, не выдержав напора ци, стала рассыпаться прямо в руках, и Фенг дёрнул её на себя, вытаскивая копьё из задницы твари. Даже не думая о брезгливости, он схватил покорёженный наконечник, чудом не слетевший с разрушенного древка, и забежал к боку твари, избегая возможной атаки. Наконечник, крепко сжатый в ладони, оставлял тяжёлый ожог, но Фенг не обращал внимания на боль, направляя остриё на тварь, готовясь отразить новую атаку.

Которой так и не последовало. Зрение ци показало, что жизнь и ци окончательно покинули тело монстра, и теперь оно стало медленно погружаться в трясину.

Трофей! Если Фенг промедлит, то никто не поверит ни ему, ни Айминь, посчитав это глупыми детскими враками. Он сунул наконечник за пояс и, ухватив почти ушедшую под воду тварь за хвост, потянул к берегу.

Наблюдавшие за его действиями волки окончательно осознали свою судьбу, жалобно заскулив.

Фенг оскалился: твари поняли его намерения абсолютно правильно. Дотащив вожака до суши, Фенг неторопливо подошёл к каждому из волков и деловито, словно крестьянка, обходящая коз во время утренней дойки, вонзил наконечник копья каждому из них в глаз. Вытащив туши на берег, он подобрал свою корзину, вкинул туда верное остриё и повесил её на плечи, после чего вернулся на островок и склонился над Айминь.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Её щёки раскраснелась и это нельзя было списать на один только румянец. Фенг вдруг увидел, что, спеша вылечить, порвал на Айминь одежду, и та теперь лежала под ним, почти обнаженная. Жалкие обрывки практически не скрывали ее груди и шеи, тоже ставших красными.

Фенг отстранённо подумал, что упражнения и тренировки с ци никому в деревне не пошли на пользу так, как его сестре. Её кожа стала чистой, словно лучший нефрит, ноги постройнели, талия стала тоньше, грудь сильно округлилась, а лицо приобрело более тонкие, почти аристократические черты.

Она тяжело дышала и смотрела на него так, словно он вдруг перевоплотился в кузнеца Йи. Фенг немного смутился, ощутив жжение внизу живота, которое точно не имело отношения к нижнему даньтяню!

— Ты убил их всех! — прошептала Айминь своими алыми пухлыми губами.

Тело словно само по себе подалось вперёд, еще сильнее нависая над сестрой. Но он мотнул головой, прогоняя одурь. Ну он-то ладно! В прошлой жизни Хань уже был взрослым, так что его влечение к красивым женщинам понятно и естественно. Но Айминь! О чём думала Айминь? Ведь для неё Фенг был ребёнком, которому не исполнилось и двенадцати лет!

— Убил и убил, — грубо ответил он, поднимаясь, — нечего на меня пасть раскрывать.

Сколь бы красивой ни стала Айминь, но сравниться с Мэй она не могла. Его тело еще пыталось подавать знаки, уверяя, что он и Айминь не кровные родственники, но Фенг, образно говоря, уже взял тело за горло и сдавил, не давая желаниям взять верх. Перед его глазами предстала Мэй в объятиях мерзавца-учителя, и вскипевшая ярость мгновенно помогла прийти в себя. Фенг разогнал бурлящую кровь и ци по телу, направляя на раны и ожоги, ускоряя исцеление.

— Да ты и правда великий воин, — вдруг сказала Айминь и села.

— Стать таковым мне лишь предстоит! — рассмеялся Фенг.

Она прикрыла себя руками, попытавшись закрыть лохмотьями тело, и Фенг облегченно выдохнул. Кажется, миновала очередная проблема, хотя по сравнению со стаей волков все это были мелочи. Он выпустил из кончиков пальцев немного ци и невольно улыбнулся, краем глаза заметив, что Айминь содрогнулась и отодвинулась.

Фенг присел и зачерпнул болотной воды, очищая её от грязи и крошечных демонов, как когда-то показывал учитель. Смывая кровь с лица он подумал, что теперь у него есть чем разделать волков, но стоит ли это делать здесь или лучше дотащить их до деревни? Вот только следовало предупредить Айминь, чтобы поменьше трепалась о подробностях битвы, хотя где-то глубоко внутри Фенг понимал, что это бесполезно. Отойдет от шока и разболтает всей деревне, заодно приукрасив до неузнаваемости. Немного подумав, он махнул рукой, не запугивать же её до полусмерти?

— Ты — воин! — не сдавалась сестра. — И великий! Никто бы не смог справиться с этими монстрами!

— Нет, — ответил Фенг, — я пока не великий воин, ещё даже не карп.

— Что? — Айминь отодвинулась дальше. — Тебя укусили? Фенг, у тебя опять помутился разум? Или кто-то вселился?

«Угадала», — весело подумал Фенг, все еще глядя в воду, словно любуясь отражением, которое в стоячей болотной воде получилось не хуже, чем в самом лучшем серебряном зеркале. Пусть Фенг и стремился стать учителем, но хотел это сделать только в духовном смысле, а не телесном. К счастью, в воде отражалось красивое лицо с правильными чертами, которое уже можно было назвать юношеским, а не детским. И это лицо ничуть не напоминало отвратительную хитрую и самодовольную физиономию учителя! Впрочем, целью Фенга было не только стать как учитель, но и превзойти его. И то, что он превзошёл его внешностью уже сейчас, заставляло заветную цель казаться гораздо ближе.

Да, Хань вселился в Фенга, но и Фенг вселился в Ханя. Они изначально имели одну душу, так что почти сразу же стали единым целым. Вопрос имел два противоположных ответа, каждый из которых являлся правильным.

— Нет, не вселился, — ответил он коротко и, поднявшись, скомандовал. — Вставай, нужно побыстрее убираться отсюда и забрать волков, пока не сбежалось остальное зверьё.

— Но как же мы переберемся обратно через болото?

— Придется еще раз взять тебя на руки или посадить на шею, — проворчал Фенг.

Благодаря ци он мог поднять огромный груз, но это не значило, что его руки стали длиннее, а тело увеличилось до размера дерева. Не годилось бросать столько мяса и костей, но как их тащить? Перенести Айминь, потом вернуться? А если придут новые волки? Перетаскать сначала трупы? Так пока тащишь одного, зверьё растащит остальных и задёрёт Айминь! Ци, конечно, поможет, но уж точно не утащить всех разом. Вот если бы у него было пространственное кольцо, как у героев кристаллов…

Фенг мотнул головой. Разогнался! Не научился ещё делать простые талисманы, а уже размахнулся на такие артефакты! Кольцо, конечно, сделать не получится, только купить у мастера, которые, если судить по кристаллам, имелись в каждом более-менее большом городе. К сожалению, не в ближайшем — Фенг уже расспрашивал торговца, но тот предлагал только украшения, а о настоящих кольцах и не слыхал. К тому же Фенг был уверен, что стоить подобная штука должна целое состояние, больше, чем стоит вся деревня! И, несмотря на зажиточность семьи, таких денег у него пока что не было.

Погружённый в размышления, он не сразу понял, что чего-то не хватает. Стояла странная и непривычная тишина. Он обернулся и увидел, что Айминь всё стоит, снова вся красная, прикрывая себя и лохмотья руками.

— На руки? — спросила она странно высоким голосом. — Ты хочешь взять меня на руки?

— Да, пожалуй, лучше вначале зашить твою одежду, — решил Фенг, отводя взгляд.

— Но мы же посреди болота и у нас ничего нет!

Фенг фыркнул, не удержавшись.

— Что я всегда говорил на тренировках?

— У меня есть ци, этого достаточно! — послушно повторила Айминь и неуверенно добавила: — Абсолютли!

Фенг снова отвернулся и уставился на кучу волчьих трупов, лежащих на берегу. Похоже, он придумал проблему там, где её нет. У него тоже есть ци, а сразу за топями начинают расти высокие деревья. Будет, конечно трудно, но если затащить тварей на деревья и развесить на ветвях, то можно отвести домой Айминь и тут же вернуться, лучше всего с подмогой из лучших учеников. У него в корзине есть даже верёвка, пусть и не длинная, но связать лапы хватит. Одну тварь, лучше всего вожака, можно захватить сразу. Вот только если бы ранение у того было бы хоть чуточку более… героичным.

За спиной раздался громкий всхлип, и Фенг понял, что давно сдерживаемое напряжение готово излиться из Айминь обычными девчачьими рыданиями, к чему он снова-таки пока что готов не был. Он вновь, в третий раз повернулся к сестре и взглянул на неё исподлобья.

— Я ничего не смогла-а сдела-а-ть, — давясь слезами, провыла она. — Хоть и тренеров-а-алась.

— Если бы не ци, ты бы уже умерла, — жёстко сказал Фенг, выбрав момент между всхлипами. — Я бы не успел тебя вылечить. Ну а теперь, как видишь, не осталось даже шрама, кузнец будет доволен.

Айминь услышав о шрамах, зарыдала ещё больше.

— Но ты права, справилась ты плохо, — добавил Фенг. — Так что тебя ждёт наказание.

Рыдания прекратились почти мгновенно, словно в кристалле, когда кто-то активировал талисман купола тишины.

— Наказания? — переспросила Айминь почти нормальным голосом, лишь изредка всхлипывая. — Ты меня накажешь?

— Ну конечно же нет! — бодро сказал Фенг. — Разве можно назвать наказанием, когда кто-то помогает тебе справиться с собственными недостатками и стать сильнее? Извини, я оговорился. Наградой! И награжу я тебя сотней кругов вокруг деревни, высоко поднимая колени! Что позволит тебе стать намного быстрее и выносливей, способной когда-нибудь убежать от любого монстра!

— А можно ты не будешь бить меня бамбуковой палкой? — осторожно, словно изначально не веря в успех своих слов, предложила сестра.

— Но ведь тогда в великой триаде будет недоставать главного компонента: тренировки духа, позволяющего переносить лишения и с ясным взором смотреть в будущее, — задумчиво ответил Фенг.

— Но мой дух и так силён! — не сдавалась Айминь.

— А знаешь, — неожиданно согласился Фенг, — это можно устроить. Но при одном условии.

— Каком же? — не поверила своему счастью Айминь.

— Если в деревне расскажешь, что самого свирепого монстра я поразил в глаз!