Время тьмы

29

Бэллард, прежде всего, почувствовала тяжесть на ребрах и руках. Она открыла глаза в темноте и поняла, что ей завязали глаза. Нет, это была маска для сна. Чья-то рука закрыла ей рот и сжала челюсть. Ее первой мыслью были Полуночники — Как они меня нашли? Видели ли они меня на Аутпост? В ее памяти вспыхнула машина, которую она видела в зеркале заднего вида, выезжающая на полосу позади нее у "Гелсона".

Она пыталась сопротивляться, но вес, лежавший на ней, на ней был слишком велик.

Рене резко повернула голову в сторону, чтобы ослабить хватку руки на ее челюсти, чтобы она могла закричать, но, так же быстро, хватка усилилась, ее снова повернули лицом вверх и надавили на подбородок, заставляя рот открыться.

Она услышала характерный металлический щелчок взводимого курка, и это заставило ее задуматься о Полуночниках. Ни одна из жертв не упоминала о пистолете. Двое против одного — им не нужен был пистолет.

Бэллард поняла, что весь вес приходился на верхнюю половину ее тела. Нападавший сидел верхом на ее ребрах, его ноги прижимали ее руки к кровати. Она не могла пошевелить верхней частью тела, но ее бедра и ноги были свободны. В этом был изъян атаки.

Со всем паническим, заряженным адреналином усилием, на которое она была способна, она подтянула колени, уперлась ступнями в матрас и резко приподняла бедра, опрокидывая нападавшего вперед на спинку кровати.

Движение было неожиданным, и нападавший с глухим стуком ударился о твердую деревянную спинку кровати. Дуло пистолета царапнуло подбородок Бэллард, но оружие не выстрелило.

Правая рука Рене высвободилась, и она использовала ее, чтобы оттолкнуть нападавшего влево от себя и сбросить с кровати. Она услышала, как он ударился об пол. Она сдернула маску для сна и увидела на полу мужчину, которого сразу узнала.

Это был Боннер.

Он изо всех сил пытался встать. Его левая рука была поднята вверх и направлена на нее с пистолетом — ее пистолетом — в его руке.

Бэллард отвела правый локоть назад и нанесла удар ему в горло.

Боннер упал на пол, выронил пистолет и поднес обе руки к шее. Его лицо покраснело, а глаза расширились, когда он понял, что не может вдохнуть воздух.

Бэллард поняла, что ударом кулака она раздавила ему трахею. Она выпуталась из одеяла и простыни и скатилась на пол. Теперь она оседлала его, отбросила пистолет на пол позади себя и потянулась к телефону, чтобы позвонить в 911.

— Это детектив Бэллард, полиция Лос-Анджелеса, мне срочно нужна скорая помощь к четыре-три-четыре-три Финли. Здесь человек, который не может дышать.

Боннер начал издавать рвотные звуки, и его лицо теперь было скорее фиолетовым, чем красным.

— Подождите, пока я разберусь с этим, — сказал диспетчер скорой помощи.

Бэллард был переведена в режим ожидания. Она наклонилась и попыталась подсунуть руку под подбородок Боннера, чтобы посмотреть, сможет ли она почувствовать, где находится закупорка. Он инстинктивно оттолкнул ее руку.

— Прекрати сопротивляться, — сказала она. — Я пытаюсь помочь. Словно отвечая ей, но, скорее всего, из-за недостатка кислорода,

поступающего в мозг, руки Боннера оторвались от шеи и упали на пол.

Из его открытого рта донесся сухой скребущий звук. Его глаза были открыты, он смотрел на нее, и он умирал.

Диспетчер вернулся к телефону.

— Хорошо, мы в пути.

— Какое расчетное время прибытия?

— Четыре минуты.

— Он не успеет. У него сейчас остановится сердце.

— Вы можете открыть его трахею?

— Она раздавлена.

Бэллард выпалила номер своей квартиры и код от ворот главного входа, затем отключилась. Она быстро открыла свой список контактов и позвонила Гаррету Синглу. Он ответил немедленно.

— Рене, как дела?

— Гаррет, послушай меня. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне о полевой трахеотомии.

— Подожди, что ты…

— Послушай, у нас нет времени. У меня здесь мужчина, он не может дышать. У него закупорена верхняя часть горла. Сейчас приедет скорая, но он долго не протянет. Расскажи мне о полевой трахеотомии. Сейчас.

— Это шутка, верно?

— Черт возьми, нет! Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что делать. Сейчас же!

— Хорошо, хорошо, э-э, где именно находится блокада?

— Верхняя часть горла. Он больше минуты без воздуха. Его кружит.

— Выше или ниже адамова яблока?

— Выше.

— Хорошо. Подложи что-нибудь ему под шею, чтобы она была четкой и выгнутой, челюсть направлена вверх.

Бэллард включила телефон на громкую связь, затем положила его на пол. Она сунула руку под кровать и вслепую схватила ботинок — кроссовки для бега. Она наклонилась одной рукой, чтобы приподнять Боннера за шею, затем вставила ботинок, как танкетку.

— Сделала. Что дальше?

— Хорошо. Это важно — ты должна найти место.

— Какое место?

— Проведи пальцем по передней части шеи. Ты ищешь место между кольцами. Адамово яблоко — это большое кольцо. Пройди под ним и найди следующее кольцо.

Бэллард сделала, как было указано, и нашла второе кольцо.

— Есть, есть.

— Хорошо, тебе нужно мягкое место между кольцами. У тебя есть нож? Тебе нужен скальпель или нож для того, чтобы сделать небольшой надрез.

Рене дотянулась до прикроватного столика и полностью выдвинула ящик. Он упал на пол над головой Боннера.

Она пошарила рукой в хламе, который бросила туда после переезда, — во всех вещах, для которых позже планировала найти место. Она нашла маленький складной нож Блэки Коллинз, который носила с собой, когда была в форме. Она нажала на замок и открыла лезвие.

— Ладно, нашла. Где мне разрезать?

— Хорошо. Мягкое место, которое ты нашла между кольцами. Мягкие ткани. Тебе нужно сделать надрез там. Но сначала — ты уверена, что он не дышит? Ты не захочешь этого делать, если...

— Он фиолетовый, Гаррет. Просто скажи мне, что делать.

— Хорошо, небольшой разрез шириной примерно в четверть дюйма в мягких тканях между хрящами. Горизонтальный и не слишком глубокий. Ты же не хочешь проходить через трахею. Не более полудюйма.

Бэллард осторожно расположила острие лезвия и вонзила его в кожу. Сразу же выступила кровь и потекла по обе стороны шеи Боннера на деревянный пол. Но ее было немного, и Бэллард восприняла это как признак того, что сердце Боннера остановилось.

— Хорошо, я сделала надрез.

— Хорошо, тебе нужно вставить трубку, чтобы воздух…

— Черт, какую трубку? Я не думала…

Бэллард потянулась и свободной рукой пошарила в ящике для мусора, осторожно приставляя нож к шее Боннер. Она не увидела ничего, что могло бы сработать.

— У тебя есть пластиковая соломинка, ручка или что-нибудь еще, что ты могла бы...

— Нет! У меня ни хрена нет! Боже…

Она кое-что вспомнила и рывком открыла нижний ящик прикроватного столика. После того, как несколько лет назад она разбила плечо, занимаясь серфингом, она купила циркуляционный насос, который нагнетал холодную воду в резиновую обертку, которую она клала на плечо, чтобы облегчить боль и отек. Прозрачная пластиковая трубка соединяла насос с оберткой. Она вытащила его из ящика и положила на пол.

— Хорошо, я кое-что нашла. Могу я вынуть нож из его шеи, чтобы перерезать трубку?

— Сделай это.

— Какой длины нужна трубка?

— Нужно не более шести дюймов.

Бэллард вытащила нож и быстро отрезала шестидюймовый отрезок трубки острым, как бритва, лезвием.

— Хорошо, отрезала. Что дальше?

— Пропусти один конец трубки через разрез в дыхательные пути. Не вводи больше чем на дюйм. Просто протолкни ее.

Бэллард сделала, как было указано, и почувствовала, как трубка прорвалась и попала в дыхательное горло.

— Хорошо, я внутри. Он просто начнет дышать или что?

— Нет, ты должна заставить его начать. Дыши в трубку. Проверь его грудную клетку, убедись, что она поднимается. Не слишком сильно. Будьнежна.

Бэллард спрыгнула с Боннера и подошла к нему. Она осторожно подула в трубку и увидела, как поднимается его грудь.

— Окей, — сказала она.

— Хорошо, следи за его грудью, — сказал Сингл. — Проверь, дышит ли он сам.

— Она опустилась, вот и все.

— Попробуй еще раз, попробуй еще раз.

Бэллард повторила процедуру, но безрезультатно.

— Ничего. Пробую еще раз.

Бэллард безрезультатно повторила процедуру.

— Ничего. Пробую снова.

— Возможно, тебе придется дышать за него, пока не прибудет спасательная служба.

Бэллард попробовала еще раз, а затем низко присела, чтобы видеть профиль груди Боннера. Она увидела, как она опустилась, когда воздух вышел через трубку. Но затем она снова поднялась сама по себе.

— Я думаю... он дышит. Да, он дышит.

— Отличная работа, детектив. Какого он цвета?

Бэллард посмотрела на лицо Боннера. Багровость сходила с него.

Циркулировала свежая кровь.

— Это хорошо. Дело близится к завершению.

— Хорошо, все, что я хочу, чтобы ты сделала, это перезвонила мне по FaceTime, чтобы я мог взглянуть на него. Ты можешь это сделать?

Бэллард отключила звонок, не ответив, а затем перезвонила по FaceTime. Ожидая завершения вызова, она дотянулась до прикроватного столика, чтобы взять свои наручники. Она защелкнула один наручник на правом запястье Боннера, а другой закрепила на металлической раме кровати в полуметре от него.

Она посмотрела на Боннера сверху вниз. Его глаза превратились в щелочки, и он не подавал признаков сознания, но не было сомнений, что он дышит. Из трубки, которую она вставила ему в шею, донесся низкий свистящий звук.

Сингл ответил на звонок, и Бэллард увидела его лицо. Казалось, что он был снаружи, и она могла видеть желтый кирпич пожарной части позади него.

— Ты ранена, — сказал он. — Ты в порядке?

Впервые Бэллард вспомнила, как дулом пистолета провели по ее подбородку. Она подняла руку, чтобы коснуться раны, и почувствовала кровь.

— Я в порядке, — ответила она. — Взгляни на него.

Она повернула камеру так, чтобы Сингл мог видеть Боннера на полу. Теперь она могла слышать сирены, но не была уверена, были ли они на ее конце провода или Сингла.

— Ты его видишь?

— Да. Э-э, выглядит неплохо. На самом деле, выглядит идеально. Он дышит, и у него хороший цвет лица. Спасатели уже в пути?

— Да, кажется, я их слышу.

— Да, это они. Они едут. Кто этот парень? Ты надела на него наручники?

— Я просто сделала это на случай, если он проснется. Я спала, а он вломился. Он собирался убить меня из моего собственного пистолета. Я думаю, он хотел инсценировать самоубийство.

— Господи, почему?

— Он подозреваемый в убийстве. Каким-то образом он узнал, что я слежу за ним и где я живу.

— Срань господня!

— Да.

Бэллард попыталась сообразить, откуда Боннер мог узнать о ней и расследовании. Простым ответом был Деннис Хойл. Она напугала Хойла, и он, в свою очередь, послал Боннера за ней. Это напомнило ей — Босх тоже был там.

— Послушай, Гаррет, мне нужно сделать еще один звонок, — сказала она. Большое тебе спасибо за помощь.

— Я не знаю, стоило ли мне тебе помогать, если этот парень пытался убить тебя, — сказал он.

Бэллард улыбнулась.

— Это, наверное, самая милая вещь, которую мне когда-либо говорили. Я позвоню тебе позже.

— Я здесь. И Рене, я рад, что с тобой все в порядке.

Повесив трубку, Бэллард немедленно позвонила Босху. Он взял трубку, и в его голосе не было никаких признаков стресса.

— Гарри, ты в порядке?

— Почему я не должен быть в порядке?

— Потому что Боннер только что пытался убить меня. Он на полу в моей квартире.

— Дай мне адрес. Я уже еду.

— Нет, все улажено. Но ты в порядке? Я подумала, может, он сначала пошел к тебе.

— Все хорошо. Ты уверена, что ты в безопасности?

— Да. Я чуть не убила его. Но ко мне идут люди. Ты держись подальше, но будь готов. После того, как я разберусь с этим, я хочу нанести визит доктору Хойлу.

— Я хочу быть там при этом.

Бэллард отключилась. Она услышала, как перед зданием отключились сирены. Она знала, что должна действовать быстро. Рене присела на корточки и начала рыться в карманах брюк Боннера. В одном кармане она нашла телефон, похожий на дешевый одноразовый телефон из магазина, а в другом — маленький кожаный бумажник с набором отмычек — способ Боннера проникнуть в квартиру. Не было ни ключей от машины, ни чего-либо еще.

Она положила бумажник обратно в карман, где его нашла, а телефон спрятала под хламом в ящике прикроватного столика. Звон украшений и других вещей заставил Боннера пошевелиться. Послышался более громкий звук вырывающегося воздуха из дыхательной трубки, и он открыл глаза, когда Бэллард отодвинулась от ящика. Он сделал движение, чтобы приподнять верхнюю часть тела, но затем быстро остановился, почувствовав, что что-то не так. Он попытался пошевелить правой рукой, но она была прикована наручниками к раме кровати. Он поднес левую руку к горлу и нащупал торчащую трубку.

— Если вытащишь ее, умрешь, — предупредила Бэллард. Он посмотрел на нее.

— Я раздавила тебе трахею, — сказала она. — Эта трубка — то, через что ты дышишь.

Его глаза осматривали комнату и оценивали ситуацию. Не поворачивая головы, он опустил глаза и увидел наручник. Затем он посмотрел на Бэллард, и она увидела, как что-то промелькнуло в его глазах. Казалось, он понял, где находится и что с ним произойдет.

Одним быстрым движением он протянул руку и выдернул дыхательную трубку. Он бросил ее на кровать через всю комнату. Он уставился на Бэллард, когда его лицо начало краснеть. Именно тогда она услышала, как спасательная команда входит в дверь ее квартиры.

30

Бэллард несколько часов допрашивали следователи ОРПС[48], прежде чем она наверняка узнала, что Боннер мертв. Двое ее допрашивающих рассказали о том, что произошло после того, как он, предположительно (их слово, а не ее), вытащил трубку из своей шеи.

— Послушайте, зачем мне вставлять трубку парню в горло и пытаться спасти ему жизнь, а затем снова вытаскивать трубку? — спросила она.

— Это то, что мы пытаемся выяснить, — ответил Сандерсон.

Капитан Джеральд "Сэнди" Сандерсон был ведущим следователем. Он также был офицером, отвечающим за ОРПС — человеком, которому в течение многих лет было поручено устранять плохих копов, которые были вовлечены в сомнительные перестрелки, удушающие захваты и другие несанкционированные применения силы. При нынешнем давлении и политике департамента и общественности в рядах всецело считалось, что любой офицер, попавший в какую-либо передрягу, выбывает из игры. Детали инцидента не имели значения. Сандерсон был там, чтобы отшлифовать острые углы в отделе и сделать все гладко. Это означало устранение любого, чьи действия могли бы показаться спорными с любой точки зрения.

Бэллард почувствовала это через две минуты после начала допроса, а не через два часа. Подозреваемый в убийстве, очевидно, следовал за ней и воспользовался отмычками, чтобы проникнуть в ее дом, пока она спала. Она защищалась, и мужчина погиб, от своей ли руки или нет, и на нее обрушились те самые люди, которые должны были ее поддержать. Мир перевернулся, и впервые за долгое время Бэллард подумала, что может потерять работу. И впервые за долгое время она подумала, что, возможно, это не так уж плохо.

Допрос проходил в детективном бюро Северо-Восточного отдела, которое охватывало Лос-Фелис. Это было обычным делом, но Бэллард все равно чувствовала себя отрезанной от своего отдела и людей, с которыми она работала. В какой-то момент, когда помощник Сандерсона, детектив Дуэйн Хаммел, вышел, чтобы взять новые батарейки для своего диктофона, Бэллард увидела лейтенанта Робинсон-Рейнольдса, стоящего в КПЗ.

Это принесло ей минутное облегчение, потому что она знала, что он сможет подтвердить то, что ему известно о ее расследовании.

Она никогда не рассказывала ему о Боннере, но из ее последнего доклада он понял, что она к чему-то приближается.

Бэллард не смотрела на время с тех пор, как ее разбудила атака Боннера. Она не знала, как долго спала, и поэтому не могла определить, который час. У нее отобрали телефон. Было светло, когда Боннер напал, и когда ей оказали помощь в машине скорой помощи по поводу пореза на подбородке. Но теперь, по ее оценкам, она находилась в комнате для допросов без окон около двух часов.

— Итак, давай еще раз соединим точки, — сказал Сандерсон. — Вы говорите, что не знали Кристофера Боннера и ранее не взаимодействовали с ним, верно?

— Да, правильно, — ответила Бэллард. — Первый раз, когда я встретила его, если вы хотите назвать это встречей, — это когда я проснулась, а он был на мне сверху, пытаясь засунуть мой пистолет мне в рот.

— Как получилось, что он знал, где вы живете, очевидно, знал ваше расписание и знал, что вы будете спать в три часа дня?

Бэллард была благодарна Сандерсону за то, что он указал время в своем вопросе. Теперь она могла экстраполировать, что допрос происходил где-то между 6 и 7 часами вечера. Но что было более важным, так это вопрос Сандерсона о том, откуда Боннер мог знать график ее сна. Хойл никак не мог узнать, какое у нее задание или график работы, из ее визитной карточки или их краткого общения. Она решила не упоминать об этом в своем ответе Сандерсону.

— Как я неоднократно говорила на этом допросе, — сказала она, — я пыталась допросить Денниса Хойла вчера на поминании Хавьера Раффы. Он был явно напуган. При расследовании убийства один из первых вопросов - кому это выгодно? Ответом в данном случае является Деннис Хойл. Моя попытка провести с ним беседу привела к тому, что он прыгнул в свою машину и уехал. Он не захотел со мной разговаривать. Теперь я должна предположить, что он позвонил Боннеру, и Боннер пришел за мной. Это точки соприкосновения, и это связь.

— Это потребует дальнейшего расследования, — произнес Сандерсон.

— Надеюсь, что так, потому что я не хочу, чтобы Хойлу это сошло с рук, как и убийство Раффы.

— Я понимаю, детектив. Минутку, пожалуйста.

Сандерсон откинулся на спинку стула и посмотрел на свои ноги. Бэллард знала, что у него на бедре телефон, и, вероятно, он получал сообщения от других следователей ОРПС.

Бэллард, когда работала с партнером, придерживалась той же практики. Это позволяло получать информацию и задавать вопросы в режиме реального времени.

Сандерсон поднял на нее глаза, прочитав последнее сообщение.

— Детектив, почему Гарри Босх звонит вам на мобильный каждые тридцать минут?

Бэллард полностью исключила Босха из своей истории во время допроса. Теперь ей приходилось отвечать осторожно, чтобы не наступить на какую-нибудь мину. Теперь, когда она была изолирована более чем на два часа, насколько ей было известно, команда Сандерсона уже опросила Босха, и у Сандерсона уже был ответ. Она должна была убедиться, что их истории совпадают, даже несмотря на то, что она не знала, что сказал или собирался сказать Босх.

— Ну, как вы, наверное, знаете, Гарри отставной полицейский Лос- Анджелеса, — начала она. — В прошлом у меня были дела, связанные с некоторыми из его старых расследований, и поэтому я знаю его четыре или пять лет, и он как бы взял на себя роль наставника по отношению ко мне. Но конкретно в этом случае я говорила вам, что связала убийство Раффы с другим делом с помощью баллистической экспертизы. Это дело — жертву звали Альберт Ли — расследовалось Гарри Босхом девять лет назад. Когда я установила эту связь, я связалась с Босхом, чтобы пораскинуть мозгами по поводу этого дела и получить любую возможную точку зрения на него.

— И вам удалось?

— Да, именно информация от Босха позволила мне в дальнейшем выяснить, кому это выгодно. В деле Альберта Ли его бизнес и страховой полис перешли к дантисту, который одолжил ему деньги, чтобы удержать его бизнес на плаву. Этот дантист был партнером Хойла в другом бизнесе. Босх помог мне установить эти связи. Боннер стал подозреваемым в убийстве в обоих случаях. Но я полагаю, что он был послан за этими жертвами точно так же, как он был послан за мной.

— Дантистами.

— Предположительно.

Бэллард сразу покачала головой. Она должна была остановить это.

— Значит, когда мы поговорим с Босхом, он расскажет ту же историю? — спросил Сандерсон.

— Если он поговорит с вами, — ответила Бэллард. — Он покинул департамент не в лучших отношениях. Так что удачи вам в этом.

— И между вами и Босхом нет ничего романтического?

— Если бы я была мужчиной и обратилась к отставному детективу, имеющему отношение к моему делу, вы бы спросили меня, был ли между нами роман?

— Я расцениваю это как "нет".

— Вы можете воспринимать мои слова как хотите, но я не отвечаю на подобные вопросы. Но я рада, что это записано.

Сандерсон попытался посверлить Бэллард взглядом, но она и глазом не моргнула.

— Теперь я могу вас кое о чем спросить? — спросила Бэллард.

— Вы всегда можете спросить, — ответил Сандерсон. — Я не могу обещать, что отвечу.

— Вы нашли машину Боннера?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что я предполагаю, что если он был за рулем, то припарковался в моем районе, и поскольку в карманах у него не было ничего, кроме отмычек, я предполагаю, что в его машине должны быть телефон, бумажник, возможно, записки и другие вещи. Возможно, пистолет, из которого были убиты две мои жертвы. На вашем месте я бы прямо сейчас искала его машину.

— Я могу вас заверить, что расследование продолжается за пределами этой комнаты, детектив. Вам не нужно беспокоиться об этом.

— Хорошо. Что насчет СМИ? Они уже в курсе этого?

— Детектив, в этой комнате вопросы задаю я. У вас на сотовом еще один повторяющийся абонент, о котором я хотел бы вас спросить. Гаррет Сингл, парамедик, который, как вы нам сказали, руководил вами во время полевой трахеотомии. Он звонил вам больше раз, чем Босх. Почему так?

— Ну, я точно не узнаю, пока не поговорю с ним и не выясню, но я предполагаю, что он хочет знать, все ли со мной в порядке.

— Он беспокоится о вас?

— Я думаю, что да.

Бэллард приготовилась к вопросу о романе, но Сандерсон удивил ее.

— Спасибо, детектив, — сказал он. — На данный момент, я думаю, мы получили от вас достаточно информации. Мы переводим вас на дежурство в офисе, пока не завершим наше расследование. Тем временем я приказываю вам не связываться со средствами массовой информации и не говорить с ними об этом инциденте. Если с вами свяжется человек из СМИ, вы должны направить его к...

— Минутку, — прервала его Бэллард. — Кто будет заниматься этим делом? Мы не собираемся прекращать его, пока вы и ваши люди решаете, сделала ли я что-нибудь неправильно.

— Насколько я понимаю, дело уже передано в Отдел по расследованию убийств Западного бюро. Они возьмутся за него отсюда. По вашим собственным показаниям, речь идет о самоубийстве. Я уверен, что они быстро закроют его, и вы вернетесь к работе.

— Я не говорю о том, что Боннер покончил с собой. Я говорю о деле Хавьера Раффы и Альберта Ли.

— Повторяю, Западное бюро разберется с этим.

То, что было в игре, только потом дошло до Бэллард. Кристофер Боннер был бывшим полицейским Лос-Анджелеса, и это было проблемой с имиджем. Огромной проблемой было не только то, что бывший офицер полиции Лос-Анджелеса, вероятно, был наемным убийцей до и после того, как он оставил работу, но и было неизвестно, были ли у него все еще связи в департаменте. Благодаря вопросам Сандерсона у Бэллард уже была одна идея о связях, которые все еще были у Боннера. Добавьте к этому пропавшие книги об убийствах, и это был громкий скандал, готовый взорваться в средствах массовой информации. Лучше всего было держать все в секрете. А связать воедино убийства Альберта Ли и Хавьера Раффы и раскрыть их будет работать только против Департамента.

— Я знаю, что вы собираетесь сделать, — выпалила Бэллард.

— Действительно? — сказал Сандерсон. — Что же мы будем делать, детектив?

— Вы собираетесь посыпать песком и подмести. Как вы всегда делаете. В этом Департаменте полный пиздец. Похоже, мы больше не заботимся о жертвах. Мы защищаем имидж и служим ему, а не гражданам.

— Вы закончили, детектив?

— О, да, я закончила. Где мой телефон? Где мой пистолет? Я хочу их вернуть.

Сандерсон повернулся, чтобы посмотреть на Хаммела, который вернулся и стоял спиной к двери.

— Ее телефон у лейтенанта, — сказал напарник. Сандерсон снова повернулся к Бэллард.

— Уточните у своего лейтенанта насчет телефона, — сказал он. — Ваше оружие обрабатывается. Вы получите его обратно, когда это будет уместно. Тем временем вы можешь попросить своего лейтенанта о временной замене в оружейной. Возможно, в этом нет необходимости, поскольку на данный момент вы назначены на дежурство за столом.

Он подождал мгновение, пока Бэллард ответит. Она этого не сделала.

— Тогда, я думаю, мы здесь закончили, - сказал Сандерсон.

Все встали. Люди из ОРПС были ближе всех к двери, и Бэллард позволила им уйти первыми. Когда она последней выходила из комнаты для допросов, она обнаружила, что Робинсон-Рейнольдс ждет ее в пустом обезьяннике. Сквозь створчатые окна Бэллард могла видеть, что снаружи было совсем темно.

Лейтенант встал из-за стола, на который он опирался, скрестив руки.

— Рене, ты в порядке?

— В порядке.

— Я отвезу тебя домой.

— У тебя мой телефон?

— Да. Они отдали его мне.

Робинсон-Рейнольдс полез в карман пиджака и достал телефон Бэллард. Она посмотрела на экран, чтобы узнать, какие звонки поступили. Пятью минутами ранее Босх снова пытался дозвониться до нее.

Она решила не перезванивать ему, пока не останется одна, но хотя ее лейтенант наблюдал за ней, она быстро отправила Босху сообщение о том, что с ней все в порядке и она перезвонит ему через полчаса.

Десять минут спустя она уже сидела на переднем пассажирском сиденье машины Робинсон-Рейнольдса и говорила ему, чтобы он выезжал на Коммонвелт-авеню и ехал на юг.

— Ты, вероятно, захочешь собрать кое-какие вещи и пожить какое-то время в другом месте, — сказал Робинсон-Рейнольдс. — У друга, или, если тебе нужен отель, я найду способ заставить департамент заплатить за это.

— Нет, со мной все будет в порядке, — ответила Бэллард.

— Ты уверена? В твоей квартире, вероятно, беспорядок — любезность криминалистов.

— У меня есть большой диван.

— Хорошо, Рене.

— Итак, что насчет Западного бюро?

— Что насчет этого?

— Росс Беттани позвонил мне, чтобы я передала ему дело. Я должна встретиться с ним завтра.

— Тогда познакомься с ним. Он все еще принимает это.

— Я хочу знать, собираются ли они работать над этим. Боннер был полицейским Лос-Анджелеса. Сандерсон чувствовал, что это никуда не приведет, потому что раскрыть это означает обнародовать: ветеран полиции Лос-Анджелеса превратился в наемного убийцу.

— Ты действительно думаешь, что они стали бы скрывать это убийство?

— Это два убийства, по крайней мере. И да, я так думаю, потому что Боннер, стрелок, мертв. Что касается Сандерсона, то дело закрыто. Делать следующий шаг и преследовать людей, заказавших убийства, опасно, потому что все материалы Боннера всплывут наружу, и Департаменту снова надерут задницу.

— Не переусердствуй, Бэллард.

Рене заметила, что он снова обращается к ней по фамилии.

— Это не переусердствование, — сказала она. — Это реальность, в которой мы живем.

— Возможно, — ответил он. — Но это будет реальность Западного бюро, а не наша. Так что просто следуй протоколу, Бэллард. Передай дело парню и возвращайся к работе над Полуночниками.

— Вас поняла.

Она произнесла это тоном смирения, который означал, что она никогда больше не произнесет этих двух слов.

31

Бэллард пересекла центральный двор, чтобы воспользоваться лестницей, потому что лифт в здании работал очень медленно. Но прежде, чем она добралась до первой ступеньки, она услышала, как ее окликнули по имени. Она обернулась и увидела мужчину, выходящего из двери своей квартиры на первом этаже. Он направился к ней. Это был велосипедист, с которым она познакомилась на выходных, но уже не могла вспомнить его имени.

— Привет, — сказала она.

— Сегодня здесь что-то сумасшедшее, — заговорил он. — Все в порядке?

— Сейчас все в порядке.

— Мне сказали, что кто-то вломился и пытался тебя убить.

— Да. Но это сложно, и полиция расследует.

— Но ты же есть полиция.

— Да, но я не занимаюсь расследованием, поэтому не могу об этом говорить.

Она начала идти к лестнице.

— Мы не привыкли к таким вещам, — сказал сосед. Бэллард обернулась.

— Это хорошо, — ответила она. — Я тоже.

— Я знаю, что ты новенькая, — продолжил сосед. — И я надеюсь, что подобные вещи не станут нормой. Мне кажется, как президент ТСЖ, я должен это сказать.

— Прости, еще раз, как тебя зовут?

— Нейт. Мы познакомились в…

— Гараже, я помню. Ну, Нейт, я не считаю нормальным, когда кто-то пытается убить меня в моей постели. Но ты должен знать, что он был незнакомцем и что это был взлом, и я подумала, что в следующий раз, когда у вас будет собрание домовладельцев, вы, возможно, захотите пересмотреть здешнюю систему безопасности. Он каким-то образом проник сюда, и мне бы не хотелось, чтобы ТСЖ было привлечено к ответственности за что-либо. Это может дорого обойтись.

Нейт побледнел.

— Э-э, конечно, — пробормотал он. — Я, э-э, я собираюсь созвать специальное совещание для проверки безопасности здания.

— Хорошо, — сказала Бэллард. — Я хотела бы услышать, как этопройдет.

На этот раз она повернулась, и Нейту больше нечего было сказать.

Она поднималась, перешагивая через ступеньку, и, дойдя до квартиры, обнаружила, что ее входная дверь оставлена следователями незапертой. Типичная некомпетентность полиции Лос-Анджелеса. Войдя в квартиру, она заперла ее и быстро прошла в спальню. Ящик для мусора, который она вытащила из тумбочки днем во время борьбы с Боннером, все еще лежал на полу. На его ручке виднелась пыль для снятия отпечатков пальцев. Порывшись в ящике, она нашла телефон, который зарыла в хлам. Открыв его, она увидела, что он либо был выключен, либо в нем сел аккумулятор.

Она повозилась с ним в поисках кнопки включения / выключения и не нашла ни одной. Она нажала большим пальцем на кнопку 0, но ничего не произошло. Затем она попробовала 1, и экран телефона, наконец, ожил. Как только он был полностью загружен, она принялась за работу, проверяя сохраненные номера и последние звонки.

Их не было, но в приложении для отправки текстовых сообщений было одно сообщение, отправленное в 16:30 того дня с кодом города 818. Это было всего одно слово: Отчет.

— Попался, — прошептала она.

Несколько мгновений она смотрела на телефон, обдумывая свой следующий шаг. Она знала, что должна быть осторожной и сдержанной. Если она неправильно ответит на сообщение, зацепка может исчезнуть, как сигаретный дым на ветру. Если она каким-либо образом воспользуется телефоном — чтобы отправить сообщение или позвонить, — она может сфальсифицировать улики. Она решила подождать и закрыла телефон. Рене пошла на кухню, положила его в пакет на молнии и запечатала. Достав свой собственный телефон, она позвонила Босху.

— Ты не против прокатиться? — спросила она.

— Конечно, — ответил он. — Когда?

— Сейчас.

— Приезжай за мной.

— Уже в пути. И, э-э, мне понадобится пистолет. Они обрабатывают мой, а запасной у меня в шкафчике.

— Без проблем.

Бэллард понравилось, как он ответил без каких-либо вопросов или колебаний.

— Хорошо, скоро увидимся, — сказала она.

32

Выехав из гаража, Бэллард объехала квартал и обнаружила криминалистическую группу, работающую при свете переносных фонарей на улице Гувера, в квартале за ее зданием. Перед черным "Крайслером-300" стоял грузовик из полицейского гаража. Рабочий стол был установлен под одним из фонарей на месте преступления, и Бэллард узнала лицо мужчины с планшетом, делавшего записи в том, что, как она предположила, было журналом учета улик. Она подъехала к обочине, вышла и приблизилась к огням.

— Рено, — окликнула она.

Рено поднял глаза и отчетливо вспомнил Бэллард из заявки на вызов в дом Синди Карпентер.

— Детектив Бэллард, — сказал он. — Ты в порядке? Похоже, тебе пришлось несладко.

— Так оно и было, — ответила Бэллард. — Ты тоже работал в моей квартире?

— Да.

— Круто. И это машина подонка?

— Да, мы собираемся отвезти ее в мастерскую.

— Где ты нашел ключ?

— На переднем левом колесе.

Бэллард опустила взгляд на стол. Там были три коричневых бумажных пакета для улик, заклеенные красной лентой. На одном была наклейка, предупреждавшая любого, кто обращался с ним, что в пакете находится огнестрельное оружие. Она пыталась скрыть свое волнение и вести себя так, как будто она уже в курсе.

Она указала на пакет.

— Это Р-двадцать второй?

— Ага. Также найден в колодце для колес. Не лучшее место, чтобы прятать оружие. Мы всегда смотрим туда в первую очередь. И предположительно, он был полицейским — из того, что я слышал.

— Что насчет боеприпасов?

— Только то, что было в оружии.

— Ремингтон?

— Да.

— Ладно, спокойной ночи.

— Тебе тоже.

Бэллард вернулась к своей машине. Она была уверена, что пистолет, найденный в колесном отсеке автомобиля Боннера, был использован в двух убийствах, которые она связала.

Она направилась к дому Босха, проверяя время на приборной панели. Она прикинула, что сможет забрать Босха и добраться до дома Хойла к одиннадцати. Позднее время сыграло бы ей на руку. Никому не понравится, если полицейский постучит в их дверь так поздно ночью.

Ее телефон зазвонил, и она увидела, что звонит Гаррет Сингл.

— Привет, Гаррет.

— Рене, привет. Ты в порядке?

— Я в порядке.

— Я так рад это слышать

— Спасибо за твою помощь. Извини, если это прозвучало так, будто я на тебя накричала.

— Вовсе нет. Слушай, я подумал, тебе следует знать, что несколько детективов только что были здесь и говорили со мной об этом.

— Ты имеешь в виду расследователей из ОРПС?

— Э-э, я не знаю, может быть. У вас, ребята, по ту сторону стены, слишком много аббревиатур. Там алфавитный суп.

— Что ты им сказал?

— Только то, что я помог тебе попытаться спасти парня, а потом связался с тобой по FaceTime.

Бэллард поняла, что она совершенно забыла о видеозвонке, чтобы он мог визуально проверить результат полевой трахеостомии в шею Боннера. После того, как стресс и прилив адреналина от борьбы не на жизнь, а на смерть улеглись, моменты потеряли четкость, и она забыла детали. Она даже не упомянула о звонке по FaceTime во время своего собственного допроса в ОРПС. Она сочла эту оплошность понятной — именно по этой причине ей нравилось беседовать с жертвой насилия несколько раз в течение нескольких дней. Теперь она на себе испытала, как со временем всплывают подробности.

— Чувак, жаль, что ты это не записал, — сказала Бэллард.

— Вообще-то, я записал, — ответил Сингл. — У меня есть приложение. Я подумал, что должен записать это на случай, если нам понадобится посмотреть это еще раз.

— Ты им это сказал?

— Да, они хотели это увидеть.

— Ты позволил им забрать свой… Подожди, ты на своем телефоне?

— Я только что отправил им видео. Я не собирался отдавать свой телефон.

— Отлично, можешь прислать запись мне? Я просто хочу посмотреть.

— Конечно. Все остальное в порядке? Я имею в виду, ребята, которые приходили сюда, задавали много вопросов о тебе.

— Насколько я знаю, все хорошо. Там было чисто. Но я все еще не работаю. Я имею в виду, я должна сидеть за столом, пока не выйдет отчет.

— Тогда я должен тебя отпустить.

— Давай завтра поговорим, хорошо? Я думаю, тогда все успокоится.

— Конечно. Береги себя.

— Ты тоже.

Бэллард отключилась. Она с облегчением узнала, что есть видеозапись, по крайней мере, части события, которое расследуется. Она знала, что все, что удалось запечатлеть Синглу, подтвердит историю, которую она рассказала ОРПС. Более того, она была счастлива, что Сингл позвонил ей.

Пока она вела машину, в темноте на ее лице играла улыбка.

33

Бэллард задержалась по пути к Босху, потому что заехала в участок, чтобы взять одну из машин отдела по борьбе с наркотиками, захватить ровер и скопировать пару файлов. Забрав ключи от "Мустанга", помеченного как "покупной автомобиль с аудио/видеозаписью", она направилась на заднюю стоянку, чтобы отыскать транспортное средство. Она столкнулась с лейтенантом Риверой, стоящим у открытого багажника своей личной машины. Похоже, он просто возвращался на работу. Предполагая, что Сандерсон и команда ОРПС не станут широко раскрывать свои карты в расследовании дела Боннера, Бэллард решила обратиться напрямую к Ривере.

Она подошла прямо к нему, когда он доставал свой пистолет из сейфа.

— Бэллард, я думал, у тебя сегодня выходной, — сказал он.

— Да, но я работаю над делом в дневное время, — ответила она. — Мне нужно кое-что у тебя спросить, Л-Т.

— Валяй.

— Прошлой ночью я спрашивала тебя о Кристофере Боннере. Ты позвонил ему после этого, не так ли?

Ривера выиграл время, показательно убрав оружие в кобуру, а затем закрыв багажник.

— Э-э, возможно, и так, — ответил он. — А что?

Бэллард предположила, что Ривера, вероятно, проспал весь день и не знал, что произошло.

— Потому что он вломился в мою квартиру и пытался убить меня сегодня, — сказала она.

— Что? — воскликнул Ривера.

— Каким-то образом он узнал, что я за ним слежу. Итак, спасибо, Л-Т. Я надеюсь, что это не ты дал ему мой адрес.

— Подожди минутку, Бэллард. Я ничего подобного не делал. Все, что я сделал, это передал, что кто-то спрашивал о нем, как любой сделал бы с другом. Ты не сказала мне, что расследуешь его. Ты сказала, что его имя всплывало в твоем деле. И это все, что я ему сказал. Он вломился? Господи, я и понятия не…

— Он мертв.

— Мертв?

— Да, и тебе следует ожидать визита ОРПС.

Бэллард ушла и оставила его там. Было приятно установить связь, но она знала, что это не заполнит все пробелы.

Она также считала, что ее выпад в адрес Риверы был пустой угрозой. Она не ожидала, что Сандерсон продвинется в своем расследовании дальше, чем он уже продвинулся.

Ей потребовалось пять минут, чтобы найти временную машину на обширной парковке. Затем ей пришлось заправить ее на заправочной станции департамента через дорогу от участка на Уилкокс. Наконец она тронулась с места и направилась к холмам и дому Гарри Босха.

Прошел еще час, прежде чем она остановилась перед домом Денниса Хойла. Рядом с ней сидел Босх, который полностью посвятил ее в свой план.

— Пошли, — сказала Бэллард.

Они вышли и подошли к дому. Над входной дверью горел свет, но большинство окон были темными.

Бэллард нажала на кнопку дверного звонка и постучала. Она огляделась в поисках домашней камеры видеонаблюдения, но не увидела ни одной.

После еще одного стука и звонка в дверь, Хойл, наконец, открыл. На нем были спортивные штаны и футболка с длинными рукавами, на которой был изображен силуэт серфера. В руке он держал сотовый телефон.

— Опять вы двое, — сказал он. — Что, черт возьми, это такое? Уже почти полночь.

На его лице было удивленное выражение, но Бэллард никак не могла понять, было ли оно вызвано поздним ночным визитом или тем фактом, что она была жива.

— Мы знаем, что уже поздно, доктор Хойл, — сказала Бэллард. — Но мы подумали, что вы не хотели бы, чтобы это произошло посреди дня на глазах у соседей.

— Что? Вы арестовываете меня? За что? Я спал!

Работая на последнем шоу, Рене не раз слышала неуместные протесты по поводу того, что сон является своего рода защитой от ареста или допроса в полиции. Она сунула руку за спину, под куртку, чтобы снять наручники с пояса. Затем она опустила руку, чтобы Хойл мог увидеть их в ее ладони. Это был старый трюк, который укрепил бы его предположение о том, что его собираются арестовать.

— Нам нужно поговорить с вами, — сказала Бэллард. — Мы можем сделать это здесь или в Голливудском участке. Ваш выбор.

— Хорошо, — решил Хойл. — Я хочу поговорить здесь. Он повернулся и посмотрел назад, на свой дом.

— Но моя семья…

— Давай поговорим в машине. Он снова заколебался.

— На переднем сиденье, — сказала Бэллард. — Пока мы разговариваем, мы никуда не поедем.

Словно для того, чтобы успокоить его, она пристегнула наручники обратно к поясу.

— Мой напарник останется снаружи машины, хорошо? — добавила она.

— Сзади не так много места. Так что поговорим только мы с тобой. Очень уединенно.

— Наверное, — сказал Хойл. — Это все еще кажется странным.

— Тогда давай зайдем внутрь и постараемся никого не разбудить.

— Нет, нет, с вашей машиной все в порядке. Только пока мы никуда не едем.

— Ты можешь выйти в любое время, когда захочешь.

— Тогда ладно.

Босх возглавил процессию по каменной дорожке через ухоженный газон к машине.

— Это ваша собственная машина?

— Да, так что заранее приношу извинения. Внутри немного грязновато. Босх открыл дверь со стороны пассажира для Хойла, который сел внутрь. Босх закрыл дверь и посмотрел на Бэллард, когда она обошла

машину сзади, чтобы сесть со стороны водителя. Он кивнул. План

сработал.

— Держись впереди, — прошептала она.

Рене открыла водительскую дверь и села внутрь. Через лобовое стекло она увидела, как Босх занял позицию, прислонившись к переднему крылу со стороны пассажира.

— Он действительно выглядит старым для детектива, — сказал Хойл.

— Он старейший из ныне живущих детективов в Лос-Анджелесе, — ответила Бэллард. — Но не говори ему, что я это сказала. Он разозлится.

— Не беспокойтесь. Я ничего не скажу. Почему у вас двоих нет полицейской машины?

— В той, что нам выделили, не работает обогрев. Поэтому мы взяли мою. Тебе холодно? Тебе, должно быть, холодно.

Она вставила ключ в замок зажигания и переключила его в режим дополнительных принадлежностей. На приборной панели загорелись лампочки, и она потянулась к регулятору обогрева.

— Дай мне знать, если захочешь еще подогреть.

— Я в порядке. Давай покончим с этим. Завтра мне рано вставать.

Бэллард снова посмотрела на Босха через лобовое стекло. Он скрестил руки на груди и опустил голову, приняв позу человека, уставшего от этих рутинных допросов.

Хойл повернулся и посмотрел в окно на свою входную дверь, как бы напоминая себе, что он должен выйти через нее, прежде чем все закончится. Бэллард воспользовалась моментом, чтобы наклониться вперед и сунуть руку под приборную панель и включить аудио/видеосистему автомобиля. Автомобиль был оснащен тремя скрытыми камерами и микрофонами для записи тайных покупок наркотиков. Теперь, с этого момента он будет фиксировать все, что говорилось или делалось в машине, записывая все это на чип диктофона, расположенного в багажнике.

— Хорошо, я должна начать со стандартного предупреждения о правах, — сказала она. — Департамент требует этого при каждом допросе, даже если кто-то не является подозреваемым, из-за неблагоприятных судебных решений, которые...

— Послушайте, я не знаю, — сказал Хойл. — Вы сказали, что просто хотели поговорить, а теперь вы зачитываете мне мои права? Это не…

— Ладно, послушайте, я просто собираюсь предупредить вас о правах и спросить, понимаете ли вы их. В этот момент у вас есть выбор: говорить со мной, не говорить со мной, и мы начнем с этого.

Хойл покачал головой и положил руку на ручку двери. Бэллард поняла, что вот-вот потеряет его.

Она нажала на кнопку, опускающую стекло. Она окликнула Босха, который обошел машину. Она взяла ровер с центральной консоли и протянула ему.

— Нам может понадобиться машина для перевозки задержанных, — сказала она. — Ты можешь с этим разобраться?

— Понял, - сказал Босх. Он потянулся к рации.

— Подождите, подождите, — воскликнул Хойл. — Господи Иисусе, хорошо, зачитайте мне мои права. Я буду говорить, давайте просто покончим с этим.

Бэллард убрала рацию, и Босх кивнул. Все шло примерно так, как они и предполагали.

Она подняла стекло и повернулась к Хойлу. По памяти она пересказала ему правило Миранды, и он признал, что понимает свои права и соглашается поговорить с ней.

— Хорошо, — сказала она. — Давайте поговорим.

— Задавайте свои вопросы, — ответил Хойл.

— После того, как вы увидели нас вчера на поминальной службе, кому вы позвонили?

— Позвонил? Я никому не звонил. Я поехал домой.

— Я дала вам свою визитку. Мне нужно знать, кому вы рассказали обо мне.

— Говорю вам, я никому не рассказывал.

Хойл повысил голос настолько, что Босх смог его услышать. Он оглянулся через плечо на Бэллард через лобовое стекло.

Она слегка кивнула. Босх достал свой телефон и начал набирать номер. Он оттолкнулся от переднего крыла и подошел к передней части машины, ожидая соединения.

— Кому он звонит? — спросил Хойл.

— Я не знаю, — ответила Бэллард. — Но вам нужно хорошенько подумать, доктор Хойл.

Бэллард сделала паузу и посмотрела на Босха. Он несколько мгновений прижимал телефон к уху, затем опустил его и завершил вызов. Бэллард взглянула на телефон, который все еще был в руке Хойла.

Экран был темным. Хойл не отправлял текст “Отчет” Боннеру — по крайней мере, не на телефон, который он держал в руках. Теперь Рене пришлось задаться вопросом, кто его отправил.

— Подумать хорошенько — о чем? — спросил Хойл.

— Это один из моментов, когда принятое вами решение повлияет на всю оставшуюся жизнь, — сказала Бэллард.

Хойл повернулся к двери и снова потянулся к ручке.

— Теперь вы меня пугаете. Я ухожу.

— Идите, и в следующий раз вы увидите меня, когда я вышибу вашу дверь с ордером и вытащу вас оттуда на глазах у ваших соседей.

Хойл повернулся к ней.

— Что вы хотите?

— Вы знаете, чего я хочу. Кому вы звонили после того, как мы встретились у мемориала?

— Никому!

Бэллард начала шарить на заднем сиденье машины.

— Я хочу, чтобы вы кое на что посмотрели,доктор.

Она подняла с пола заднего сиденья две толстые папки и положила себе на колени.

— Я хочу, чтобы вы знали, мы следили за вами со времен Альберта Ли и Джона Уильяма Джеймса.

— За чем?

— За всем. Факторинг, мошенничество со страховкой, компания, которую создали вы и ваши друзья, убийства...

— Боже мой, этого не может быть.

— Это так. И именно поэтому вы должны сделать выбор здесь. Помогайте или мешайте. Потому что, если вы не можете мне помочь, я иду к следующему партнеру. Если он не поможет, я пойду к следующему. Кто-нибудь проявит смекалку или поумнеет. И тогда для остальных будет слишком поздно. Мне нужно представить перед большим жюри только одного инсайдера. Я думала, что это будете вы, но это не имеет значения, кто.

Хойл наклонился вперед, и на мгновение Бэллард показалось, что его сейчас вырвет на пол перед его креслом. Но затем он поднялся — глаза закрыты, на лице страдание.

— Это все Джейсон виноват, — сказал он. — Я никогда не должен был...

— Джейсон Эббот? — перебила Бэллард.

— Нет, я не скажу больше ни слова, пока вы не пообещаете защитить меня. Он пошлет за мной своего парня!

— Мы можем защитить вас. Но прямо сейчас вы должны дать мне то, что мне нужно. Кому вы рассказали обо мне после поминок? Это вопрос первый.

— Хорошо, хорошо. Я сказал Джейсону. Я сказал, что копы загнали меня в угол, и он накричал на меня за то, что я вообще пошел на это мероприятие.

— Вы знаете кто такой Кристофер Боннер?

— Нет, не знаю.

— Кто находил людей, которым вы и другие одолжили бы деньги?

— У Джейсона кто-то был. Я никогда не вмешивался.

— Вы не знали, что они у него будут…

— Нет! Никогда. Я ничего этого не знал, пока он этого не сделал. А потом было слишком поздно. Я выглядел соучастником. Мы все соучастники.

— Значит, вы просто смирились с этим.

— У меня не было выбора. Разве вы не понимаете? Я не хотел, чтобы меня убили. Посмотри, что случилось с Дж.У.

— Джон Уильям Джеймс?

— Да. Он сказал Джейсону "хватит", и посмотрите, что с ним случилось.

— А что с его женой? Она была частью этого?

— Нет, нет, нет — она ничего не знает.

— Сколько их было?

— Сколько чего?

— Вы знаете, о чем я спрашиваю. Сколько раз факторинг приводил к к тому, что кто-то умирает?

Хойл склонил голову от стыда и закрыл глаза.

— Если вы мне соврете хоть один раз, то я уже не помогу вам, — сказала Бэллард.

— Их было шестеро, — ответил Хойл. — Нет, семеро. Хавьер Раффа был седьмым.

— Включая Джеймса?

— Да. Да.

Бэллард посмотрела на Босха через ветровое стекло. Он наблюдал за ними, видел, но не слышал, что говорил Хойл.

Они встретились взглядами, и Бэллард кивнула. Она получила то, что ей было нужно. Хойл был на видео.

— Сейчас же возвращайтесь внутрь, доктор, — сказала она. — Никому не рассказывайте об этом. Если вы это сделаете, я узнаю и похороню вас.

— Хорошо, — ответил Хойл. — Но что мне теперь делать?

— Вы просто подождите. С вами свяжется детектив по имени Беттани.

Росс Беттани. Он скажет вам, что делать.

— Хорошо.

— Теперь вы можете уходить.

34

Босх захватил с собой термос с кофе. Когда Бэллард заехала за ним, он вышел с термосом и двумя чашками на вынос. Бэллард сказала ему, что они не собираются устраивать засаду, но он сказал, что никогда не знаешь наверняка.

Босх всегда был для Бэллард чем-то вроде гуру по расследованию убийств — с той ночи, когда она застукала его за просмотром файлов в бюро расследований, спустя много времени после того, как он вышел на пенсию. Она не была уверена, была ли это мудрость или опыт, или опыт приносит мудрость, но она знала, что он никогда не был просто дублером. Он был ее помощником, и она доверяла ему.

Они добрались до дома Джейсона Эбботта только после часа ночи.

В доме было темно, и на неоднократные стуки в его дверь никто не отвечал. Они спорили, знал ли он, что надвигается на него, и не сбежал ли. Но это не соответствовало известным фактам. Возможно, он узнал, что Боннер мертв, но даже это было натяжкой, поскольку у человека, который покончил с собой в квартире Бэллард, не было при себе документов. Бэллард знала, что это Боннер, только потому что узнала его. Но его личность не была бы обнародована офисом коронера до тех пор, пока она не была бы подтверждена с помощью отпечатков пальцев и других средств.

Бэллард полагала, что в лучшем случае Эбботт узнает только о том, что Боннер пропал без вести. Наемный убийца не ответил на сообщение и не отчитался перед ним каким-либо другим способом. Эбботт, возможно, объезжал окрестности жилья Бэллард и видел активность полиции, но, опять же, маловероятно, что у него было достаточно информации, чтобы заставить его бежать. Бэллард была единственной, у кого была полная картина, и она не поделилась ею ни с кем, кроме Босха.

Они решили задержаться на некоторое время и понаблюдать за возвращением Эбботта.

И вот тут-то и пригодился кофе в термосе.

— Откуда ты знал, что мы останемся здесь, возможно, на всю ночь? — спросила Бэллард.

— Я не знал, — ответил Босх. — Я просто подготовился.

— Ты как тот парень из книг Уэмбо[49]. Оригинал. Нет, Оракул. Они назвали его Оракулом, потому что он уже видел все дважды.

— Мне нравится Оригинал.

— Гарри Босх, Оригинал. Мило. Он потянулся за термосом.

— Ты когда-нибудь видел себя останавливающимся? — спросила Бэллард.

— Думаю, когда я остановлюсь, все прекратится, понимаешь? — ответил он.

Он поставил две чашки на приборную панель и приготовился наливать.

— Хочешь немного?

— Конечно, но ты можешь поспать, если хочешь. Это мои обычные часы, так что со мной все будет в порядке.

— Темные часы принадлежат тебе.

— Ты понял.

Он протянул ей чашку черного кофе.

— Он горячий, — предупредил Гарри.

— Спасибо, — сказала Бэллард, принимая ее. — Но в самом деле я хорошо выспалась, пока Боннер меня не разбудил. Одна чашка, и я буду в порядке на всю ночь. Ты можешь поспать.

— Посмотрим. Я составлю тебе компанию, по крайней мере, на некоторое время. Как насчет машины? Разве она не понадобится утром наркоотделу?

— Если бы ты спросил меня об этом год назад, ответ был бы таким... Ну, я бы вообще не получила машину. Но теперь, после Джорджа Флойда, и по колено в Ковиде, и прекращения финансирования Департамента, и всего остального? Никто ни хрена не делает. Я даже не просила эту машину. Я просто взяла ее, потому что по ней никто не будет скучать.

— Я не знал, что все так плохо.

— Многие люди выполняют свою работу с нулевым усилием. Преступность растет, но арестов меньше. И многие люди увольняются. Честно говоря, я даже подумываю об уходе, Гарри. Думаю, тебе не помешал бы напарник?

Она сказала это со смехом, но во многом была серьезна.

— В любое время, если тебе не нужна регулярная зарплата. Тебе не хватает пенсии, не так ли?

— Да, но, по крайней мере, я бы вернула деньги, которые я вложила в фонд до сих пор. Я думаю, я могла бы также вернуться спать на пляже.

— Тебе нужно было бы завести другую собаку.

Бэллард улыбнулась, а затем подумала о Пинто, собаке, с которой она должна была вскоре познакомиться. Хотя из неё не получилось бы хорошей сторожевой собаки.

— И все же, — сказал Босх. — Всегда легче изменить организацию изнутри. Уличные протесты этого не сделают.

— Ты думаешь, я подхожу для командного состава? — спросила Бэллард.

— Ты должна быть на десятом этаже, если собираешься что-то менять.

— Не обязательно. Я всегда думала, что, если ты ведешь хорошую борьбу, это замечают. И тогда, возможно, следующий парень сделает то же самое. Правильно.

— Я не думаю, что это уже такая полиция.

Она отхлебнула горячего кофе и подумала, что сразу узнала смесь. Она подняла чашку, как тост.

— Где ты берешь это барахло? — спросила она.

— Моя дочь, — ответил Босх. — Она всегда пробует разные вещи, а потом передает их мне. Это прижилось. Мне нравится.

— Мне тоже. У Мэдди отличный вкус. Ты сказал, у нее есть парень?

— Да, они съехались. На самом деле, в твоем районе. Я там еще не был. Меня не приглашали.

— Где?

— Идешь по улице Франклина и поворачиваешь налево после моста Шекспира на Сент-Джордж. Там, наверху, у водохранилища.

— Но ты сказал, что никогда там не был.

— Ну, знаешь, я должен был это проверить. Я не был внутри, скажем так.

— Ты такой папа. Кто этот парень? Ты волнуешься?

— Нет, он хороший парень. Работает в качестве конструктора декораций.

— Это профсоюз,верно?

— Да. IATSE[50], 33 подразделение. У него получается довольно хорошо, и это все, что у них есть вместе с тем, что у нее есть в академии. В прошлом году у него было туго, но сейчас дела идут на лад. Я дал им немного времени, чтобы справиться.

— Ты арендовал это место для них, не так ли?

— Ну, я помог им начать, да.

— Ты хороший отец.

— Ты сама это сказала. В последнее время чувствую себя скорее дедушкой.

— Да ладно. Тебе еще предстоит поработать над кучей дел, Гарри.

— Особенно, если я возьму напарника.

Бэллард улыбнулась, и они погрузились в непринужденное молчание. Но потом она почувствовала себя неловко из-за того, что критиковала Департамент, к которому готовилась присоединиться его дочь.

— Извини за то, что я сказала раньше о Департаменте, — сказала она. — Это всего лишь цикл, и когда Мэдди закончит академию, она станет частью новой полиции Лос-Анджелеса.

— Надеюсь на это, — ответил Босх.

Они снова погрузились в молчание, и через некоторое время она услышала размеренное дыхание Босха. Она оглянулась. Он только что опустил подбородок и заснул. Он все еще держал пустую чашку. Это было настоящее мастерство.

Она достала телефон и проверила сообщения.

Гаррет Сингл отправил ей по электронной почте запись их разговора по FaceTime, когда он проверял, был ли Боннер должным образом интубирован во время полевой трахеотомии. Бэллард убавила громкость на своем телефоне и начала смотреть его, но затем остановила воспроизведение, когда поняла, что не хочет видеть Боннера.

Вместо этого она открыла браузер своего телефона и зашла на веб-сайт Wags and Walks. Она перешла на страницу Пинто, собаки, с которой ей вскоре предстояло познакомиться. Там было несколько фотографий пса, сделанных в приюте.

На одном коротком видео видно, как пес общается со своими опекунами. Он казался внимательным и хотел угодить, но также казался настороженным и, возможно, травмированным прошлым опытом. Тем не менее, у Бэллард были хорошие чувства к Пинто.

Она не могла дождаться встречи с ним и забрать его домой.

Она закрыла видео, когда услышала звуковой сигнал. Сначала она подумала, что это на телефоне Босха. Но затем звук повторился, и она поняла, что он исходит от одноразового телефона Боннера в зип-пакете, который был в кармане ее пальто. Она вытащила пакет и ухитрилась открыть телефон, не вынимая его из упаковки.

Текст состоял всего из трех букв: WTF[51]?

Бэллард посмотрела на Босха. Он все еще спал, опустив голову. Она хотела ответить на сообщение и попытаться привлечь человека, отправляющего сообщение Боннеру, к встрече. Сейчас она могла бы воспользоваться советом Босха — для ответа на смс были юридические соображения, — но она не хотела его будить.

Взглянув на одноразовый телефон, она увидела, что батарея разряжена, а разъем для зарядки не подходит для зарядного устройства iPhone. Скоро телефон станет бесполезен, пока не зарядится.

Повинуясь импульсу, она начала набирать ответное сообщение в телефоне:

Осложнения. Встретимся в лаборатории.

Она подождала, и через минуту телефон начал гудеть от звонка с номера, на который она отправила сообщение. Она отклонила вызов и отправила новое сообщение.

Не могу говорить. В пути.

Ей немедленно написали:

Какие осложнения?

Она немедленно напечатала ответ. Сообщу в Краун[52]. Д[а] или Н[ет]? Прошло больше минуты, затем:

Когда?

Без промедления она напечатала:

Сейчас. Оставь ворота открытыми.

Она подождала ответа, но его не последовало. Она предположила, что встреча состоится. Рене повернула ключ зажигания "Мустанга", а затем посмотрела на Босха. Гул двигателя вывел его из спячки. Он открыл глаза.

— Мы выдвигаемся, — сказала Бэллард. — Я назначила встречу в Краун Лабс.

— С кем? — спросил Босх.

— Пока не знаю.

35

Автоматические ворота в Краун были оставлены открытыми как и было поручено. Когда Бэллард и Босх приехали, на стоянке стояла единственная машина. Это была Tesla Model S с автомобильным номером, на котором было написано "2-й док". Бэллард припарковалась вплотную за ней, чтобы та не могла уехать.

— Посмотрим, правду ли нам сказал Хойл, — сказала Бэллард.

Она вытащила ровер из зарядного устройства и пробила номер через комцентр. В ответ пришло сообщение о корпоративной регистрации. Машина принадлежала компании под названием "2th-Doc LLC".

— Это одна из компаний, через которую я проследил право собственности на лабораторию, — сказал Босх. — Джейсон Эббот — генеральный директор.

— Вот так, — промолвила Бэллард.

Они вышли из машины и подошли к двери с нарисованным на ней мультяшным зубом. Бэллард могла сказать, что они находились под траекторией полета в аэропорт Бербанк. В этот час рейсы не выполнялись, но в воздухе все еще витал легкий запах авиакеросина.

Бэллард проверила линию крыши и заметила камеры на передних углах здания и над дверью. Их появление никого внутри не удивило бы.

Дверь была не заперта. Бэллард открыла ее и вошла первой, Босх последовал за ней. Они вошли в маленькую пустую приемную, которая, судя по всему, предназначалась для доставки лабораторных принадлежностей, а не людей. Стояла полная тишина.

Бэллард посмотрела на Босха. Он кивнул в сторону темного коридора за стойкой администратора. Рене вытащила из кобуры на поясе пистолет, который одолжила у Босха, и, держа его наготове, обошла стойку.

Верхний свет в коридоре был выключен, но Бэллард не увидела на стене выключателя, чтобы включить его. Там было несколько открытых дверей, которые вели в затемненные помещения, и один освещенный вход слева в конце коридора.

Бэллард медленно прошла мимо первого дверного проема. Она просунула руку внутрь и провела рукой по внутренней стене, где, по ее мнению, мог быть выключатель. Рене нашла его, и зажегся верхний свет, показав, что комната представляет собой большую лабораторию с несколькими рабочими станциями, разнообразным оборудованием и расходными материалами для изготовления зубных имплантатов и коронок.

Она двинулась по коридору, все больше осознавая их опасное положение и незащищенность.

— Полиция Лос-Анджелеса, — сказала она. — Джейсон Эббот,покажись.

Последовало долгое молчание, за которым последовало что-то похожее на приглушенный крик из конца коридора. Бэллард начала быстро двигаться к освещенной двери, держа пистолет обеими руками.

— Полиция Лос-Анджелеса! — крикнула она. — Входим!

Она низко пригнулась, проходя через дверь. Рене слышала шаги Босха прямо у себя за спиной.

Они вошли в большой офис, в котором слева была зона отдыха, а справа письменный стол. Между ними в кресле сидел мужчина. Ему частично заткнули рот куском белой ткани и удерживали на месте пластиковыми стяжками, обернутыми вокруг его головы и поперек рта. Стяжки также прикрепили его запястья к подлокотникам кресла и еще крепче прикрепили лодыжки к ножкам.

Бэллард обвела взглядом комнату, чтобы убедиться, что там больше никого нет. Она также заглянула через открытую дверь в маленькую ванную, которая находилась справа за столом. Затем она убрала оружие в кобуру и вернулась в центр комнаты.

— Гарри? Ты...

— Понял.

Босх подошел ближе, доставая из кармана нож. Сначала он занялся кляпом, оттянув петлю от челюсти мужчины, чтобы перерезать ее. Затем он вытащил тряпку изо рта мужчины и бросил ее на пол.

Бэллард отметила, что это была мочалка, вероятно, прихваченная из ванной.

— О, слава Богу, — сказал мужчина. — Я думал, он вернется первым. Босх перешел к стяжкам на запястьях и лодыжках мужчины.

— Кто вы? — спросила Бэллард. — Что здесь произошло?

— Я Джейсон Эббот, — сказал мужчина. — Доктор Джейсон Эббот. Вы спасли меня.

На нем были синие джинсы и светло-голубая рубашка на пуговицах с расстегнутыми фалдами. На его щеках остались следы от застежек- молний. У него был румяный цвет лица и голубые глаза под копной темных вьющихся волос.

Когда его запястья освободили, он сразу же начал растирать их, чтобы восстановить кровообращение.

— Что случилось? — повторила Бэллард. — Кто с вами сделал это?

— Мужчина, — ответил Эббот. — Его зовут Кристофер Боннер. Он бывший полицейский. Он связал меня.

После того, как Босх присел на корточки и перерезал путы на лодыжках Эббота, он встал и попятился. Эббот наклонился и потер свои лодыжки, преувеличивая действие, а затем неуверенно встал и попытался сделать несколько шагов. Он быстро вытянул руки и оперся на переднюю часть стола.

— Я не чувствую своих ног, — сказал он. — Я был привязан к этому стулу в течение нескольких часов.

— Доктор Эббот, присядьте сюда, на диван, — сказала Бэллард. — Вы должны точно рассказать нам, что произошло.

Бэллард взяла Эбботта за руку и помогла ему нетвердо перебраться от стола к дивану, где он сел.

— Боннер пришел сюда и связал меня, — сказал он.

— Когда это было? — спросила Бэллард.

— Около двух. Он вошел, у него был пистолет, и мне пришлось позволить ему связать меня этими пластиковыми штуковинами. У меня не было выбора.

— В два часа ночи или дня?

— В два часа дня, примерно двенадцать часов назад. Который сейчас час?

— Уже больше четырех.

— Господи. Я просидел в этом кресле четырнадцать часов.

— Почему он вас связал?

— Я думаю потому, что он собирался убить меня. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать, и я думаю, что он хотел, чтобы я был жив и у меня не было алиби, когда он это сделает. Затем он собирался вернуться и представить все так, будто это сделал я. Он убьет меня, представит это как самоубийство или что-то в этом роде, и вина ляжет на меня.

— Он рассказал вам все это?

— Я знаю, это звучит фантастично, но это правда. Он не рассказал мне всего. Но я просидел здесь четырнадцать гребаных часов и собрал все воедино. Я имею в виду, зачем еще ему связывать меня и держать здесь?

Бэллард знала, что чем больше она будет заставлять Эбботта говорить, тем более неправдоподобной будет его история и в ней проявятся изъяны.

— Что он должен был пойти и сделать? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Эбботт. — Но я думаю, что он собирался кого-то убить. Это то, что он делает.

— Откуда вы это знаете?

— Он сказал мне. Он прямо сказал мне. Этот парень, он годами цеплялся за меня. Он шантажировал меня, угрожал мне, заставлял меня что-то делать. И не только меня. Всех нас.

— Кто такие "все мы", доктор Эббот?

— Мои партнеры. У меня есть партнеры в лаборатории, и Боннер пробрался сюда и взял все под свой контроль. Я имею в виду, он был полицейским. Мы были напуганы. Мы делали то, что нам сказал.

Бэллард должна была предположить, что Эббот не знал о смерти Боннера. Но попытка свалить вину на него была, вероятно, лучшей уловкой, которую он смог придумать, когда увидел Бэллард и Босха на наружных камерах лаборатории и пришел к выводу, что это не Боннер написал ему сообщение об "осложнениях".

— Так вы думаете, что это был какой-то генеральный план со стороны Боннера? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Эббот. — Спросите его. Если сможете его найти.

— Или, как вы думаете, это было спонтанно?

— Я уже сказал, что не знаю.

— Я заметила, что те стяжки, которыми вы был привязаны к стулу, из лаборатории дальше по коридору. Я видела несколько из них там на полу.

— Да, тогда он, должно быть, просто прихватил их по пути сюда, ко мне.

— Кто впустил его в здание?

— Я впустил. Сегодня мы были закрыты — перенесли день на праздничные выходные. Я был здесь один, заканчивал работу, и он позвонил в ворота. Я понятия не имел, что он собирался делать. Я впустил его.

Бэллард подошла ближе к дивану.

— Дайте мне посмотреть на ваши запястья, — сказала она.

— Что? — воскликнул Эббот. — Вы меня арестовываете? За что?

— Я хочу увидеть ваши запястья, — спокойно сказала Бэллард.

— Аа, — ответил Эббот.

Он вытянул руки, обнажив запястья под манжетами рубашки. Рене не увидела никаких признаков травмы или каких-либо отметин, которые могли бы остаться, если бы Эбботт был связан так долго, как он утверждал. Бэллард сама однажды пережила это и знала, как должны выглядеть его запястья.

— Почему вы не спросили, как меня зовут? — спросила Бэллард.

— Э-э, я не знаю, — сказал Эббот. — Наверное, я просто думал, что вы мне когда-нибудь расскажете.

— Я — Бэллард. Та, кого вы послали Боннера убить.

На мгновение все замерло и воцарилась тишина, пока Эббот осмысливал ее слова.

— Подождите, — затем сказал он. — О чем вы говорите? Я никого никуда не посылал.

— Да ладно, доктор Эббот, все это, мочалка и застежки-молнии, вы сделали сами, — сказала Бэллард. — Неплохая попытка за то время, что у вас было, но вы никого не обманете...

— Вы с ума сошли? Боннер связал меня. Если он пытался убить вас, то сделал это сам. И он собирался обвинить в этом меня. Здесь мы оба жертвы.

Бэллард могла представить, как Эббот это сделал. Сначала вставил кляп, оставив его достаточно свободным, чтобы он мог стиснуть зубы. Бэллард заметила, насколько он был свободным, когда Босх подошел, чтобы разрезать его.

Следующим предстояло привязать ступни к ножкам стула. Затем накиньте свободную петлю на один из подлокотников кресла, затем привяжите одно запястье к другой стороне, прежде чем просунуть свободную руку в свободную петлю и туго затянуть ее зубами.

Она взглянула на Босха, чтобы убедиться, что он настроен на ту же волну, и он слегка кивнул ей. Она снова посмотрела на Эбботта.

— Я могла бы сесть в это кресло и за две минуты связать себя, как это сделали вы, — сказала она. — Ваша история дерьмо, доктор Эббот.

— Вы все неправильно поняли. Я здесь жертва.

— Где ваш телефон?

— Мой телефон?

— Да, ваш сотовый. Где он?

По его глазам и реакции Бэллард поняла, что до Эббота дошло, что что-то упустил, что в его рассказе был изъян. Он что-то упустил из плана.

— Вон там, на столе, — сказал он.

Бэллард оглянулся и увидел на столе айфон.

— А как насчет одноразового? — спросила она.

— Какого одноразового? — спросил Эббот. — Одноразового нет. Бэллард посмотрела на Босха и кивнула.

— Позвони, Гарри, — сказала она.

Босх достал свой сотовый и набрал номер, с которого были отправлены сообщения на устройство Боннера.

— Что он делает? — спросил Эббот. — Кому он звонит? В комнате раздалось жужжание.

— Он звонит вам, — ответила Бэллард.

Она направилась на звук к письменному столу. Жужжание продолжало раздаваться с перерывами. Она начала выдвигать ящики, пытаясь отследить его. Когда она выдвинула нижний ящик стола, жужжание стало громче. Там, рядом с коробкой конвертов и стопкой блокнотов для записей, лежал черный сотовый телефон, похожий на тот, который Бэллард нашла у Боннера.

— Вы забыли об этом, не так ли? — спросила она.

— Это не мое, — заявил Эббот. — Боннер... он положил это туда!

Бэллард не прикасалась к телефону, потому что предполагала, что на нем будут найдены только отпечатки Эббота. А если отпечатков не будет, тогда они будут искать ДНК. Она закрыла ящик. Это будет важная улика, и она предупредит об этом Росса Беттани.

Она обошла стол и направилась к дивану.

— Встаньте, доктор Эббот, — скомандовала она.

— Зачем? — воскликнул Эббот. — Что происходит?

— Вы арестованы за убийство Хавьера Раффы, — сказала Бэллард. — И это только начало.