Время тьмы

36

Бэллард вызвала машину из соседнего участка Северного Голливуда, чтобы отвезти Эбботта в тюрьму Ван Найс после того, как он был задержан по подозрению в убийстве. После этого она высадила Босха у его дома и поехала в участок Голливуд, где провела следующие три часа, оформляя документы в подтверждение ареста и собирая материалы дела как для окружной прокуратуры, так и для Росса Беттани, который, по- видимому, предъявит их прокурору в связи с арестом.

К девяти она распечатала его и укладывала страницы на трех кольцах книги убийств, когда появился Беттани со своей напарницей Дениз Кирквуд.

— Это твой счастливый день, — сказала Бэллард.

— Почему? — спросил Беттани.

— Я нашла вам человека, который готов поговорить, чтобы спасти свою задницу. И я арестовала вашего первого подозреваемого около четырех часов назад.

— Что ты сделала?

Бэллард защелкнул кольца на папке, закрыла ее и протянула ему.

— Все здесь, — сказала она. — Прочтите и позвоните мне, если у вас возникнут какие-либо вопросы. Я проторчала всю ночь, так что ухожу. Удачи, но я не думаю, что вам это понадобится. Всё здесь.

Бэллард оставила Беттани с открытым ртом, а Кирквуд с улыбкой "иди-ка ты" на лице. Она вернулась к своей машине и поехала на запад, пока не достигла промышленного коридора, который проходил вдоль автострады 405. Под шум надземной автострады, гудящей над головой, она сидела на скамейке в огороженном собачьем дворе с Пинто, свободной помесью чихуахуа, которая принадлежала ей. Коричнево- белый пес весил девять фунтов, у него была длинная морда терьера и полный надежды взгляд янтарных глаз. Ей дали полчаса на принятие решения, но на это ушло меньше десяти минут.

К собаке прилагался металлический ящик для транспортировки, пятифунтовый пакет с гранулами сухого корма и поводок с прикрепленным к нему диспенсером для биоразлагаемых мешков для кала. Бэллард отвела его на пляж у Ченнел-роуд в устье каньона Санта-Моника, где она села, скрестив ноги, на одеяло и спустила его с поводка.

Пляж находился в самой глубокой точке побережья округа и был почти безлюден. Небо было ясным, и с Тихого океана дул легкий холодок при достаточно сильном ветре, который надувал песок на одеяло. Бэллард могла видеть весь путь до острова Каталина и очертания грузовых танкеров, выходящих из порта за Палос-Верде.

Пес пробыл в конуре пять недель. Рене нравилось наблюдать, как он носится взад-вперед перед ней по песку. Он инстинктивно знал, что нельзя отходить от нее далеко. Он проверял ее каждые несколько секунд и, казалось, понимал, что она спасла его от мрачного будущего.

Когда пес, наконец, устал, он забрался на колени Бэллард, чтобы поспать. Она погладила его и сказала, что теперь все будет хорошо.

Он был там, когда Бэллард ответила на звонок, которого она ожидала с тех пор, как покинула Беттани и Кирквуд с книгой об убийстве. Это звонил лейтенант Робинсон-Рейнольдс, чтобы сообщить ей, что она отстранена от работы за нарушение субординации до дальнейшего уведомления. Лейтенант был формален и монотонно зачитывал уведомление, но затем он не для протокола выразил свое разочарование в ней с точки зрения того, что значили для него ее действия.

— Ты выставила меня в плохом свете, Бэллард, — сказал он. — Ты поставила меня в неловкое положение, занимаясь этим всю ночь — и я должен сначала услышать это от командования Западного бюро? Я надеюсь, они выгонят тебя из Департамента за это. И я буду прямо здесь и буду ждать, чтобы помочь им.

Он отключился, прежде чем услышал ответ Бэллард.

— Они пытались убить меня, — сказала она в отключенный телефон.

Она положила телефон на одеяло и посмотрела на иссиня-черное море.

Нарушение субординации каралось увольнением.

Отстранение до дальнейшего уведомления означало, что у Департамента было двадцать дней, чтобы восстановить ее в должности или доставить на слушание в Совет по правам человека, которое, по сути, было судебным процессом, в ходе которого обвинительный вердикт мог привести к увольнению.

Бэллард все это не беспокоило. Она ожидала, что все приведет к этому с того момента, как спрятала одноразовый телефон Боннера в ящик для мусора. Именно тогда она вышла за рамки допустимой полицейской работы.

Она подняла трубку и позвонила единственному человеку, которому, по ее мнению, было небезразлично все это.

— Гарри, — сказала она. — Я отстранена.

— Черт, — сказал он. — Думаю, мы знали, что так и будет. Насколько все плохо? ПНО[53]?

Поведение неподобающее офицеру было меньшим преступлением, чем нарушение субординации. Со стороны Босха это были обнадеживающие размышления.

— Нет. Нарушение субординации. Мой лейтенант говорит, что они собираются попытаться уволить меня. И он собирается им помочь.

— Да пошел он.

— Да.

— Что ты собираешься делать?

— Я не знаю. Наверное, просто проведу пару дней на пляже. Займусь серфингом, поиграю с моей собакой, все обдумаю.

— У тебя новая собака?

— Только что забрала ее. Мы очень хорошо ладим.

— Ты хочешь, чтобы твоя новая собака получила новую работу?

— Ты имеешь в виду с тобой? Конечно.

— Это не очень хороший запасной вариант, но ты бы легко прошла проверку.

Бэллард улыбнулась.

— Спасибо, Гарри. Давай посмотрим, как все обернется.

— Я здесь, если понадоблюсь тебе.

— Я знаю.

Бэллард отключилась и положила трубку. Она посмотрела на море, где ветер поднимал белые барашки на волнах, принося прилив.

37

Бэллард выключила свой телефон во вторник вечером, надела спортивные штаны и проспала десять часов на диване в гостиной, все еще не готовая вернуться в спальню, где она чуть не погибла. В среду она проснулась от боли, ее тело болело от борьбы с Боннером, а также от неровной опоры дивана. Пинто, свернувшись калачиком, спал у ее ног.

Она включила свой телефон. Хотя ее и отстранили от работы, она не была удалена из системы оповещения по всему департаменту. Она увидела, что получила сообщение, в котором сообщалось, что все подразделения департамента снова приведены в боевую готовность в связи с гражданскими беспорядками в Вашингтоне, округ Колумбия, и ожидаемыми протестами на местах. Это означало, что весь департамент будет переведен на двенадцатичасовую смену, чтобы вывести больше сотрудников на улицы. По предварительному распоряжению Бэллард была в смене В, работая с 6 вечера до 6 утра в соответствии с планом реагирования.

Она потянулась к телевизионному пульту и включила CNN. Ее экран немедленно заполнился изображениями орд людей, штурмующих Капитолий США. Она переключила каналы, и это было на всех сетевых и кабельных новостных каналах. Комментаторы назвали это восстанием, попыткой помешать утверждению результатов президентских выборов за два месяца до этого. Бэллард, в течение часа, в ошеломленном молчании наблюдала за происходящим, не вставая с дивана, прежде чем, наконец, отправить сообщение лейтенанту Робинсон-Рейнольдсу.

Я полагаю, я все еще на скамейке запасных?

Ей не пришлось долго ждать ответа.

Оставайся на скамейке запасных, Бэллард. Не приходи сюда.

Затем она подумала ответить язвительным комментарием о том, что ее обвиняют в мятеже внутри департамента, но пропустила это мимо ушей. Она встала, надела туфли и вывела Пинто на его первую прогулку по окрестностям. Она дошла до бульвара Лос Фелис и пошла обратно. Улицы были почти пустынны.

Пинто держался рядом, никогда не отпуская поводок.

Лола всегда туго натягивала поводок, бросаясь вперед всеми своими семьюдесятью фунтами. Бэллард на это не реагировала.

Вернувшись домой и покормив Пинто едой из "Wags and Walks", Рене вернулась на диван. В течение следующих двух часов с пультом дистанционного управления в руке она переключала каналы и смотрела тревожные кадры полного беззакония, пытаясь понять, как разногласия в стране стали настолько масштабными, что люди почувствовали необходимость штурмовать Капитолий и попытаться изменить результаты выборов, на которых проголосовали 160 миллионов человек.

Устав смотреть и думать о том, что она видит, она упаковала два энергетических батончика для себя, а также еще немного еды для собаки. В гараже она положила свою доску для паддлборда и мини на багажники на крыше "Дефендера". Она уже собиралась запрыгнуть внутрь, когда сзади раздался голос.

— Ты собираешься заниматься серфингом?

Она резко обернулась. Это был сосед. Нейт из 13-ой.

— Что? — спросила Бэллард.

— Ты собираешься заняться серфингом? — спросил Нейт. — Страна разваливается на части, повсюду протесты, а ты занимаешься серфингом. Ты коп… Разве ты не должна быть … Я не знаю... Что-то делать?

— Департамент работает в двенадцатичасовую смену, — ответила Бэллард. — Если бы все вышли на работу сейчас, некому было бы работать ночью.

— Оо, хорошо.

— Что ты делаешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Какого хрена ты делаешь, Нейт? Вы, люди, ненавидите нас. Вы ненавидите копов до тех пор, пока не начинается дерьмо, и тогда мы становимся вам нужны. Почему бы тебе не пойти туда и не сделать что-нибудь?

Бэллард сразу пожалела, что сказала это. Все разочарования в ее работе и жизни только что вылились не на того человека.

— Вам платят за то, чтобы вы защищали и служили, — сказал Нейт. — Мне нет.

— Да, хорошо, — сказала Бэллард. — Все в порядке.

— Это, там,собака?

Он указал через окно на Пинто.

— Да, это моя собака, — ответила Бэллард.

— Для этого нужно одобрение ТСЖ, — сказал Нейт.

— Я читала правила. Я могу завести собаку весом меньше двадцати фунтов. В нем нет и десяти.

— Тебе все равно нужно получить одобрение.

— Ну, ты же президент, верно? Ты хочешь сказать, что не одобряешь то, что у меня есть собака в квартире, в которую мужчине каким-то образом удалось, обойдя охрану здания, ворваться и напасть на меня?

— Нет. Я просто говорю, что есть правила. Ты должна отправить запрос, а затем получить одобрение.

— Конечно. Я сделаю это,Нейт.

Она оставила его там и села в "Дефендер". Пинто немедленно запрыгнул к ней на колени и лизнул в подбородок.

— Все в порядке, — сказала Бэллард. — Ты никуда не пойдешь.

Час спустя она гребла на запад вдоль Сансет брейк. Маленькая собачка сидела на носу доски, настороженная и дрожащая. Для нее это был новый опыт.

Солнце и соленый воздух благотворно воздействовали на мышцы Рене, снимая напряжение и боль. Это была хорошая тренировка. Она гребла девяносто минут — сорок пять минут до Малибу и сорок пять обратно. Она была совершенно измучена, когда забралась в палатку, которую разбила на песке, и вздремнула, а Пинто спал на одеяле у ее ног.

Бэллард вернулась домой только после наступления темноты. Она намеренно оставила свой телефон дома и обнаружила, что за день у нее накопилось несколько сообщений. Первое было от Гарри Босха, который звонил узнать, как у нее дела, и упомянул, что, по его мнению, он видел все, но никогда не ожидал, что когда-нибудь увидит, как Капитолий штурмуют его собственные граждане.

Второе сообщение было официальным уведомлением о том, что через две недели в административном здании полиции было назначено слушание в Совете по правам человека, на котором она должна была присутствовать. Бэллард сохранила сообщение. Она знала, что с ней должен быть представитель профсоюза в качестве представителя защиты. Она позвонит позже. Но уже следующее сообщение было от профсоюза и сотрудника по имени Джим Лоусон, в котором говорилось, что они также получили уведомление о слушаниях в Совете по правам человека и готовы защищать ее.

Бэллард сохранила и это сообщение и перешла к следующему, которое пришло в 14:15 от Росса Беттани.

Бэллард, это Росс Беттани. Перезвони мне. Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Спасибо.

Последнее сообщение пришло два часа спустя и снова было от Беттани, его голос звучал немного более напряженно.

Это Беттани. Мне действительно нужно, чтобы ты перезвонила. Этот парень, Хойл, и его адвокат, они говорят, что будут говорить только с тобой, доверяют только тебе. Итак, нам нужно что-то придумать. Нам, очевидно, нужно начать разговаривать с этим парнем. Нам нужно подать заявление на Эбботта к завтрашнему утру, иначе дело пойдет прахом. Позвони мне. Спасибо.

После ареста и оформления ордера у окружного прокурора было сорок восемь часов, чтобы выдвинуть обвинения и привлечь подозреваемого к ответственности или отклонить дело. Тот факт, что у Хойла был адвокат, также добавил сложностей. Бэллард предположила, что Беттани отнес окружному прокурору то, что она ему дала, а помощник шерифа хотел большего — например, чтобы Хойл дал официальное, добровольное заявление в противовес тайной записи, которую она сделала в машине.

Беттани оставил номер своего мобильного телефона с обоими сообщениями. Бэллард подумала, что перезвон ему может нарушить приказ не заниматься полицейской работой во время ее отстранения, но она все равно позвонила.

— Ты знаешь, что я отстранена, верно?

— Я знаю, Бэллард, но ты оставила мне здесь дерьмовый сэндвич.

— Чушь собачья, я дала тебе полный пакет, тебе просто нужно было сходить к окружному прокурору.

— Да, я сделал это, но они сказали "нет".

— Кто был помощником по подаче документов?

— Какой-то тип по имени Донован. Думает, что он Ф. Ли Дерьмо.

— Что не так с документами?

— Ты записывала Хойла на пленку без его ведома. У Хойла уже есть адвокат — этот крутой парень Дэн Дейли — и он кричит о провокации. Итак, Донован просматривает запись, и у него возникают проблемы с этим. Прежде всего, с кем ты разговаривала, когда опустила стекло и сказала, что вам, возможно, потребуется арестовать Хойла?

Бэллард на мгновение замерла. Она поняла, что опустила стекло и разговаривала с Босхом, пока записывала Хойла. Это было частью пьесы, но это была ошибка.

— Бэллард? — подтолкнул Беттани.

— Это был Босх, парень, который работал над первоначальным делом.

Убийство Альберта Ли.

— Разве он не на пенсии?

— Да, он на пенсии, но я обратилась к нему по поводу этого дела, потому что книга об убийстве пропала. Мне нужно было, чтобы он рассказал мне об этом расследовании, и мы были вместе, когда произошло дело Хойла.

Повисла тишина, пока Беттани переваривал это неполное объяснение.

— Ну, это не очень хорошо выглядит, но проблема не в этом, — наконец сказал он. — Проблема в том, что ты сказала Босху, что вам может понадобиться транспорт, а Донован говорит, что это тактика угроз и принуждения, из-за которой может быть уничтожена вся запись. Он сказал мне снова провести Хойла через это, но Хойл сказал, что будет говорить только с тобой. И это немного странно, потому что ты обманула парня, но он доверяет только тебе. Вот на чем мы остановились.

Теперь Бэллард молчала, обдумывая эту перемену судьбы. Ошибка, которую она совершила, теперь работала в ее пользу.

— Они должны восстановить меня в должности, если хотят, чтобы я провела допрос, — сказала она.

— Да, примерно так, — ответил Беттани. — Тем временем Донован работает над сделкой с Дейли о квалифицированном иммунитете.

— Ты кому-нибудь рассказывал об этом?

— Мой Л-Т знает, и он разговаривал с твоим, я полагаю. Кто-то из Голливуда.

Бэллард почти улыбнулась, подумав о передряге, в которую попал Робинсон-Рейнольдс, удвоив тем утром ее отстранение своим кратким ответом на ее сообщение, и теперь нуждаясь в ее возвращении на работу, чтобы спасти дело о множественных убийствах.

— Где Хойл? — спросила она.

— Я думаю, он дома, — сказал Беттани. — Или Дейли его где-то прячет.

— Хорошо, я позвоню своему Л-Т и перезвоню тебе.

— Только побыстрее, Бэллард, хорошо? Мы не хотим отпускать этого парня Эбботта. У него есть средства и связи, чтобы исчезнуть, если хочешь знать мое мнение.

Бэллард отключилась и немедленно позвонила Робинсон-Рейнольдсу на сотовый. Он не стал утруждать себя каким-либо приветствием, да Бэллард его и не ожидала.

— Бэллард, ты говорила с Беттани?

— Только что.

— Что ж, похоже, ты вляпалась в дерьмо со своими выходками прошлой ночью и выходишь оттуда благоухающий, как роза.

— Неважно. Меня восстановили в должности или что? Мы должны добраться до Хойла сегодня вечером. Наши сорок восемь с Джейсоном Эбботом истекут утром.

— Я работаю над этим. Назначь допрос на вечер. Ты будешь восстановлена к тому времени, как войдешь в комнату.

— Это постоянное восстановление или временное?

— Посмотрим, Бэллард. Это не мне решать.

— Спасибо, Л-Т.

Она сказала это с веселым сарказмом. Она отключилась, а затем перезвонила Беттани.

— Готово, — сказала она. — Назначь это на вечер, а потом позвони мне.

— Принято, — ответил Беттани.

38

Повторный допрос Денниса Хойла состоялся в 8 часов вечера в детективном бюро участка Ван-Найс. Беттани, Кирквуд и Донован были под рукой и подготовили Бэллард к ключевым моментам, которые ей необходимо было зафиксировать в протоколе. Хойла сопровождал его адвокат Дэниел Дейли, который проверил соглашение об иммунитете, подписанное его клиентом. Хойл легко отделался, согласившись признать себя виновным в сговоре с целью совершения мошенничества в обмен на свои показания против Эбботта и, возможно, других лиц. Он бы рискнул предстать перед судьей в том, что касается вынесения приговора. Сделка была основана на его честности и его заявлении о том, что он никогда не участвовал в планировании убийств людей, которые брали кредиты у консорциума, и не предвидел их. На бумаге это была самая выгодная сделка из всех, но Донован и его начальство приняли решение. Негласный план, скорее всего, включал попытку нарушить соглашение, уличив его во лжи. И за исключением этого, судья, выносящий приговор, всегда мог быть проинформирован о масштабах преступлений, совершенных Хойлом со своими сообщниками, и максимально увеличить срок за признание вины в заговоре.

Бэллард велела Беттани и остальным оставаться за пределами комнаты для допросов и смотреть интервью на экране.

Поскольку Хойл заявил, что будет говорить только с ней, она не хотела, чтобы он думал, что она и Беттани были командой. Она вошла в маленькую серую комнату и села напротив Хойла и его адвоката. Она положила телефон на бедро — уступка Доновану, которая позволила бы ему отправить ей сообщение, если бы ему не понравилось то, что он увидел на экране.

— Прежде всего, я должна четко обозначить юридические границы этого допроса, — начал Бэллард. — Вы должны признать, что если вы лжете мне напрямую или лжете каким-либо образом по недомолвкам, то сделка расторгается, и вы будете привлечены к ответственности за сговор с целью совершения убийства.

Хойл открыл рот, чтобы ответить, но Дейли вытянул руку, как отец, останавливающий ребенка, идущего вслепую по улице.

— Он понимает, — сказал Дейли. — Это предусмотрено договором.

— Я все еще хочу услышать это от него, — произнесла Бэллард.

— Я понимаю, — сказал Хойл. — Давайте покончим с этим.

— Я знаю, что это не предусмотрено договором, но я также хочу кое- чего другого, — сказала Бэллард.

— Чего? — спросил Дейли.

— Я хочу, чтобы он отказался от любых прав собственности на имущество, которое принадлежало Хавьеру Раффе, — произнесла Бэллард.

— Забудьте об этом, — заявил Дейли.

— Тогда вы можете забыть об этой сделке, — сказала Бэллард. — Я не собираюсь позволить ему уйти от убийства, а затем отобрать это место у семьи человека, которого он и его придурковатые приятели лишили жизни.

Тут же зазвонил ее телефон, и Бэллард посмотрела на сообщение от Донована.

Какого хрена ты делаешь?

Она снова подняла глаза и посмотрела прямо на Хойла, надеясь, что ее праведный взгляд заставит его подчиниться.

На этот раз Хойл вытянул руку, чтобы остановить своего адвоката.

— Все в порядке, — сказал он. — Я согласен с этим.

— Вы не обязаны, — сказал Дейли. — Мы уже обсудили сделку, и это не…

— Я сказал, что все в порядке, — повторил Хойл. — Я хочу это сделать. Бэллард кивнула.

— Заместитель окружного прокурора подготовит поправку к сделке, — сказала она.

Она на мгновение замолчала, чтобы посмотреть, хочет ли Дейли сказать что-то еще.

Он этого не сделал.

— Хорошо, давайте начнем, — сказала Бэллард.

Итак, продолжилось. История Хойла не сильно изменилась с того момента, как он впервые рассказал ее Бэллард. Однако на этот раз она задавала вопросы, призванные выяснить больше о происхождении факторингового консорциума и о том, заключался ли с самого начала план в том, чтобы в конечном итоге убить тех, кто занимал его деньги. Бэллард знала, что в конечном итоге адвокаты Эбботта и любого другого фигуранта расследования изучат стенограмму допроса на предмет любой щели, через которую в дело могут проникнуть обоснованные сомнения.

Допрос завершился около полуночи, а затем Беттани и Кирквуд забрали Хойла, чтобы допросить по обвинению в заговоре и отпустить его. Тем временем Донован выдвинул официальные обвинения против Эбботта с запретом на внесение залога до предъявления обвинения. Тогда, несомненно, будет оспорен залог.

Вскоре после завершения допроса и наблюдения за тем, как они увели Хойла, Бэллард получила сообщение от Робинсон-Рейнольдса. Он не тратил слов попусту.

Ты вернулась на скамейку запасных.

Она не потрудилась ответить. Она ушла домой, не получив ни от кого благодарности. Она превратила то, что должно было выглядеть как случайный несчастный случай в канун Нового года, в заслуживающее доверия закрытое дело о множественных убийствах, но поскольку она переступила хотя бы на одну ногу черту, ее нужно было отодвинуть в сторону и даже спрятать, если возможно, от адвокатов защиты.

Она оставила Пинто в его дорожной сумке, и ей пришлось разбудить его, когда она вернулась домой. Она пристегнула поводок к ошейнику и повела его гулять. Ночь была ясной и морозной. Огни домов на Франклин-Хиллз сверкали, и она пошла в ту сторону, не встречая никого на улицах. Даже мост Шекспира был пустынен, а дома внизу были темными. После того, как пес сделал свое дело, она собрала его кал в сумку и развернулась.

Ночные новости по кабельному телевидению пересказывали ошеломляющие события дня в Вашингтоне. Теперь стало известно, что офицер полиции скончался от ран, полученных при защите Капитолия. Все копы каждый день выходят на работу, думая, что это может быть их последний день. Но Бэллард сомневалась, что этот офицер когда-либо представлял, что он отдаст свою жизнь при исполнении служебных обязанностей так, как он это сделал. Она легла спать с мрачными мыслями о стране, своем городе и будущем.

В силу своей работы Бэллард привыкла спать днем и не меняла свой график и в выходные дни.

Следовательно, она спала чутко и шевелилась каждый раз, когда какой-либо шум нарушал ее дремоту. Пинто, все еще привыкающий к своему новому дому и обстановке, тоже спал урывками, перемещаясь в своем ящике примерно каждый час.

Сообщение окончательно разбудило Бэллард в 6:20 утра — не потому, что она услышала, как оно пришло, а потому, что оно осветило экран ее телефона. Оно пришло от Синди Карпентер.

Как ты смеешь? Предполагается, что ты должна защищать и служить. Ты не делаешь ни того, ни другого. Как ты спишь по ночам?

Бэллард понятия не имела, о чем она говорит, но, что бы это ни было, слова потрясли ее.

Она хотела позвонить немедленно, но сдержалась, потому что сомневалась, что на ее звонок вообще ответят. Бэллард задумалась, не связано ли это сообщение с остаточным расстройством Синди из-за того, что Бэллард связалась с ее бывшим мужем.

Но затем пришло другое, еще более тревожное сообщение. Это от Босха.

Тебе нужно проверить газету. У вас где-то утечка.

Бэллард быстро взяла свой ноутбук и зашла на веб-сайт Los Angeles Times. Босх был человеком старой закалки — ему доставляли настоящую газету. Бэллард была онлайн-подписчицей. Она обнаружила, что статья, на которую ссылался Босх, была на видном месте на домашней странице.

Статья Алексиса Станишевского, штатного журналиста Times

После того, как двое мужчин ворвались в дом в Голливуде и изнасиловали женщину, Департамент полиции Лос-Анджелеса начал полномасштабное расследование.

Но руководитель расследования предпочел сохранить это в тайне в надежде выявить и поймать редкую команду насильников. Общественность не была предупреждена, и в течение следующих пяти недель нападениям подверглись еще по меньшей мере две женщины.

Это дело, согласно источникам, является примером выбора, с которым сталкиваются следователи при преследовании серийных преступников. Рутинные действия подозреваемого могут привести к поимке, но привлечение внимания общественности к всплеску преступности может привести к изменению закономерностей, выявляемых в действиях преступников, что затруднит их задержание.

В этом случае три женщины подверглись сексуальному насилию и пыткам со стороны мужчин, которые ворвались в их дома посреди ночи, что побудило следователей назвать их Полуночниками.В среду сотрудники отдела по связям со СМИ хранили молчание по этому делу, а лейтенант Дерек Робинсон-Рейнольдс, начальник детективов Голливудского участка, отказался объяснять или защищать свое решение замолчать расследование. Газета Times направила официальный запрос на получение полицейских отчетов, связанных с этими преступлениями. Одна из жертв сказала, что была расстроена и разгневана, узнав, что полиция знала о насильниках до того, как на нее напали в канун Рождества. Ее имя не используется из-за политики Times не идентифицировать жертв сексуальных преступлений.

"Мне кажется, что, если бы я знала, что эти парни на свободе, я могла бы принять меры предосторожности и не стать жертвой", — со слезами на глазах говорит женщина. — "Мне кажется, что сначала меня изнасиловали эти люди, а потом снова полицейский департамент".

Жертва описала мучительные четыре часа, которые начались после того, как она была разбужена в своей постели двумя мужчинами в масках, которые завязали ей глаза и по очереди напали на нее. Жертва сказала, что, по ее мнению, двое мужчин собирались убить ее, когда жестокое нападение закончится.

"Это было ужасно", — сказала она. — "Я продолжаю переживать это заново. Это худшее, что когда-либо случалось со мной".

Теперь она задается вопросом, можно ли было предотвратить ее тяжелое испытание, если бы Департамент полиции проинформировал общественность о Полуночниках.

"Возможно, они бы остановились или, может быть, просто переехали бы, если бы знали, что полиция за ними следит", — сказала жертва.

Социолог по преступности из Университета Южной Калифорнии Тодд Пеннингтон сказал Times, что дело Полуночников подчеркивает трудный выбор, с которым сталкиваются правоохранительные органы.

"Здесь нет хорошего ответа", — сказал он. — "Если вы будете держать расследование в секрете, у вас будет гораздо больше шансов произвести арест. Но если вы будете молчать и не произведете этот арест быстро, общественность останется в опасности. Вы будете прокляты, если сделаете это, и прокляты, если не сделаете. В данном случае решение имело неприятные последствия, и были дополнительные жертвы".

Пеннингтон сказал, что серийные преступники редко прекращают совершать преступления, если их не останавливает полиция.

"Вы должны понимать, что даже если бы полиция обнародовала свое расследование, маловероятно, что эти двое мужчин прекратили бы свои преступления", — сказал он. — "Вместо этого они изменили бы свои методы. Но, скорее всего, все равно были бы дополнительные жертвы. И это дилемма, с которой мы сталкиваемся, решая, стоит ли предавать дело огласке. Это безнадежная ситуация для полиции".

Лицо Бэллард пылало, пока она читала статью.

Двумя абзацами позже она поняла, что Департамент, скорее всего, назовет ее анонимным источником этой истории, поскольку единственным названным злодеем был человек, который добивался ее отстранения. Она также знала, что на этом все не закончится.

Times была авторитетной газетой и, как таковая, подавала пример большинству других средств массовой информации в городе. Не было никаких сомнений в том, что все местные выпуски новостей ухватятся за эту историю, и Департамент снова окажется под увеличительным стеклом.

Она прочитала статью еще раз и на этот раз прониклась тем, чего в ней не было. В ней не упоминалось о нападениях, которые происходили в праздничные дни, и не раскрывалась схема взлома уличных фонарей. Источник этой истории был осторожен в отношении того, какая информация о деле стала достоянием общественности.

Бэллард была уверена, что знает, кто был источником.

Она взяла свой телефон и позвонила Лизе Мур. С каждым звонком она злилась все больше, так что, когда звонок наконец перешел на голосовую почту, она была готова выстрелить из обоих стволов.

— Лиза, я знаю, что это была ты. Меня, вероятно, обвинят, но я знаю, что это была ты. Ты поставила под угрозу все расследование, просто чтобы досадить Робинсон-Рейнольдсу за то, что он назначил тебя на ночные дежурства. И я знаю, ты рассчитывала, что вина за это ляжет на меня. Так что иди нахуй, Лиза.

Она отключилась, почти сразу пожалев о сообщении, которое отправила.

39

Эта история в течение двух дней крутилась по телевидению, радио и в интернет-новостях, в значительной степени подпитываемая поспешно созванной пресс-конференцией в ЗАП[54], на которой официальный представитель департамента преуменьшил значение статьи Times, заявив, что доказательная связь между преступлениями была слабой, но тот факт, что в каждом случае участвовали два преступника, казалось, связывал дела. К счастью для департамента, восстание в Капитолии забило эфирное время и газетное пространство, и история исчезла в потоке более широкой истории.

Бэллард так и не получила вестей от Робинсон-Рейнольдса, хотя его молчание, казалось, подтверждало его уверенность в том, что она была первоначальной утечкой. Бэллард также не получила ответа от Лизы Мур, даже для того, чтобы опровергнуть обвинение, которое она оставила в своем сообщении.

Другой историей, которая не получила распространения, был арест уважаемого дантиста по подозрению в заговоре с целью убийства. Бэллард теперь была сторонним наблюдателем в этом деле, но из звонка Россу Беттани она поняла, что расследование продвигается медленно. В то время как об аресте Джейсона Эбботта стало известно средствам массовой информации, причастность Денниса Хойла в качестве сотрудничающего свидетеля и бывшего полицейского Кристофера Боннера в качестве наемного убийцы была успешно замалчиваема. Бэллард знала, что это не будет продолжаться вечно, особенно когда начнутся судебные слушания, но департамент всегда действовал в соответствии с негласной политикой распространения информации о своей репутации при любой возможности.

В субботу Рене позвонил Гаррет Сингл, который спросил, не хочет ли она со своей новой собакой отправиться на прогулку.

Ранее Бэллард отправила ему смс с фотографией Пинто. Он предложил Елисейский парк, потому что там на тропинках было много тени. Бэллард не гуляла в Елисейском парке с тех пор, как была курсантом расположенной неподалеку полицейской академии. Она подумала, что Пинто это может понравиться, и, как отметил Сингл, тропа подходит для собак и, вероятно, будет менее людной, чем в других популярных местах для пеших прогулок. Бэллард согласилась встретиться там, поскольку Сингл возвращался из своего дома в Эктоне, который находился далеко по другую сторону гор Сан-Габриэль. Бэллард знала об этом районе как о месте, где жило много пожарных, потому что они ездили на работу и обратно только раз в неделю, работая три дня и ночуя в пожарной части, а затем получая четыре дня выходных. Пара двухчасовых поездок в неделю не имела большого значения.

В понедельник утром Бэллард проснулась в Эктоне, проведя последние тридцать шесть часов с Синглом. Его дом был втиснут в скалистый горный склон в Антилоп Вэлли, где, как он ее предупредил, свободно разгуливали койоты и рыси. Она приготовила кофе, пока Гарретт принимал душ, и вышла на заднюю террасу, откуда открывался вид на сад, над которым, по его словам, он работал несколько месяцев. На её плечах было накинуто одеяло с дивана. Время, проведенное с Синглом было хорошим, но Бэллард все это время чувствовала себя неловко и разочарованно. Ее отодвинули от всего. Дело Раффы перешло в обвинительную стадию, так что ее это не так сильно беспокоило, как то, что она полностью вышла из расследования дела Полуночников. Разочарование удваивалось тем, что Синди Карпентер оклеветала её и она ничего не слышала от Лизы Мур о том, как продвигается дело. У нее осталось мало уверенности, что кто-то приблизился к выявлению и задержанию команды насильников.

Она смотрела на кусты и прокручивала в голове факты этого дела, когда услышала, как Сингл подошел к ней сзади. Он обнял ее одной рукой, а другой отвел волосы с затылка и поцеловал ее там.

— Что ты думаешь? — спросил он.

— О чем? — переспросила она.

— О виде. Я имею в виду, посмотри вокруг.

Бэллард даже не заметила. Она не отвлекалась от своих мыслей о деле.

— Красиво, — сказала она. — Пустынно.

— Так и есть, — ответил Сингл. — Вот почему мне здесь нравится.

— Нет, тебе это нравится из-за стоимости недвижимости и большого открытого пространства. Копы и пожарные всегда хотят простора.

— Верно. Но я должен быть честен. Мне нравятся здешние острые выступы.

— Тогда и я должна быть честной. Это слишком далеко от воды.

— Что ты имеешь в виду? Река Санта-Клара протекает прямо за этим хребтом.

— Да, но я говорю об океане. Тихом океане. Последнее, что я слышала, по реке Санта-Клара нельзя плавать, даже если в ней есть вода.

— Но это хороший контрапункт, горы и океан, не так ли? У пустыни и пляжа есть по крайней мере одна общая черта.

— Песок?

— Ты угадала.

Сингл засмеялся, а когда он замолчал, Бэллард услышала, как внутри на кухонном столе зазвонил ее телефон. Это было впервые за тридцать шесть часов, и она уже думала, что вышла за пределы своей сотовой связи, но вот оно — звонок.

— Пусти меня взять его, — сказала она.

— Да ладно, — ответил Сингл. — Мы здесь говорим о будущем.

Она поспешила войти в дверь, но гудение телефона стихло прежде, чем она добралась до него. Рене увидела, что это городской номер, но не узнала его. Она колебалась, перезванивая вслепую. Это могло быть связано с ее слушаниями в Совете по правам. Она все еще не знала, состоится ли оно по расписанию после того, как с нее сняли дисквалификацию, а затем снова наложили.

Она подождала, и вскоре на экране появилось сообщение голосовой почты. Она неохотно воспроизвела его.

— Детектив Бэллард, это Карл Шеффер из Бюро уличного освещения. Я видел всю эту шумиху в новостях о так называемых Полуночниках, и я предполагаю, что это ваше дело, и кот вроде как вылез из мешка. Но, на всякий случай, если это все еще имеет значение, я хотел сообщить вам, что сегодня мы получили вызов на ремонт светильника в Хэнкок-парке, и я здесь, если вы хотите узнать подробности.

Бэллард немедленно перезвонила Шефферу.

— Детектив, как дела?

— Я в порядке, мистер Шеффер. Я получила ваше сообщение. Вы послали кого-нибудь починить свет?

— Нет, пока нет. Я подумал, что сначала посоветуюсь с вами.

— Кто сообщил об этом?

— Парень, которого мы там знаем — мы вроде как называем его мэром Виндзор-сквер. Это не на его улице, но люди там вроде как знают, что он специалист по уличным фонарям и прочим районным штучкам. Он позвонил сегодня утром. На самом деле, только что. Прямо перед тем, как я позвонил вам.

— Могу я узнать его имя?

— Джон Уэлборн.

Шеффер также дал Бэллард номер телефона, с которого звонил Уэлборн, чтобы инициировать запрос на техническое обслуживание.

— Я был прав насчет Полуночников — именно из-за них вы пришли к нам насчет светильников?

— Что заставляет вас так говорить? В газете было что-то про уличные фонари?

— Я этого не видел. Я просто как бы сложил два и два. В газете говорилось, что нападению подверглись три разные женщины, и вы спрашивали о трех разных уличных фонарях.

— Мистер Шеффер, Карл, я думаю, вы могли бы стать способным детективом, но, пожалуйста, никому об этом не говорите. Это не подтверждено полностью, и это может навредить расследованию, если станет достоянием общественности.

— Полностью понял, детектив. Я никому не говорил и, конечно, не скажу. Но спасибо за комплимент. Когда-то я думал о том, чтобы стать полицейским.

Сингл вошел снаружи и увидел серьезное выражение лица Бэллард. Он широко развел руки, как бы спрашивая, может ли он что-нибудь сделать. Бэллард покачала головой и продолжила разговор с Шеффером.

— Не могли бы вы дать мне адрес уличного фонаря, о котором мы говорим, мистер Шеффер? — спросила она.

— Конечно, могу, — сказал Шеффер. — Дайте-ка я посмотрю. Он зачитал адрес на Норт-Цитрус-авеню.

— Между Мелроуз и Беверли, — услужливо добавил он.

Бэллард поблагодарила его и отключилась. Она посмотрела на Сингла.

— Мне нужно идти, — сказала она.

— Ты уверена? — спросил он. — Я вернусь только завтра. Я подумал, может, мы возьмем собаку и...

— Я должна. Это мое дело.

— Я думал, у тебя больше нет дел.

Бэллард не ответила. Она вернулась в его спальню, чтобы собрать свои вещи и вытащить Пинто из его дорожного ящика, где он спал. Она использовала одежду из сумки для серфинга, которую держала в машине, в то время как Пинто угощался консервами из мини-маркета в районе, который считался центром города Актон. Ее пребывание у Сингла началось с простого домашнего ужина на барбекю на заднем дворе Сингла. В Елисейском парке он признался, что гордится хорошим барбекю, и она подвергла его проверке.

Выгуляв Пинто в зарослях кустарника, окружающих дом Сингла, она погрузила свои вещи и собаку в "Дефендер" и была готова к отъезду.

У открытой двери он поцеловал ее на прощание.

— Знаешь, это могло бы сработать, — сказал Сингл. — Ты остаешься в городе и занимаешься серфингом, когда я на смене. Три дня на воде, четыре в горах.

— Значит, ты думаешь, что из-за того, что ты готовишь отличный сэндвич с курицей, девушка просто упадет в обморок в твои объятия, да? — спросила она.

— Ну, а еще я готовлю отличную грудинку, если ты вернешься к употреблению красного мяса.

— Может быть, в следующий раз я сломаюсь.

— Значит, следующий раз будет?

— От этой грудинки многое зависит.

Она мягко оттолкнула его и села в "Дефендер".

— Береги себя, — сказал он.

— Ты тоже, — ответила она.

По дороге на юг, в город, она подождала, пока не миновала долину Санта-Кларита и не получила надежную телефонную связь, прежде чем позвонить по номеру, который ей дали — номер телефона Джона Уэлборна.

ЕЕ звонок поступил в "Ларчмонт кроникл", обслуживающую Хэнкок-парк и прилегающие районы общественную газету, в которой, как она узнала, он был издателем, редактором и репортером. То, что он был представителем средств массовой информации, делало звонок немного сложным. Бэллард нужна была от него информация, но она не хотела, чтобы та попала в его газету.

— Мистер Уэлборн, это детектив Бэллард из полиции Лос-Анджелеса. Могу я поговорить с вами несколько минут?

— Да, конечно. Это по поводу статьи?

— Какой статьи?

— В четверг мы опубликовали статью о сборе средств для офицера Уилширского подразделения, который потерял свою жену из-за ковида.

— О, нет, только не это. Я из Голливудского участка. Мне нужно поговорить с вами неофициально о чем-то, не имеющем отношения к газете. Я не хочу, чтобы это появилось в вашей газете. По крайней мере, пока. Это неофициальный разговор. Хорошо?

— Без проблем, детектив Бэллард. Мы ежемесячная газета, и в любом случае до крайнего срока остается пара недель.

— Спасибо. Я хочу спросить вас о вашем утреннем звонке в Бюро уличного освещения. Вы оставили сообщение о том, что на Норт-Цитрус-авеню не работает уличный фонарь.

— Э-э, да, я действительно сделал такое сообщение, но, детектив, я не предполагал, что было совершено какое-либо преступление.

— Конечно, нет. Но это может иметь какое-то отношение к делу, которое мы расследуем. Вот почему нас предупредили, и это та часть, о которой я хочу умолчать.

— Я понимаю.

— Можете ли вы сказать мне, кто сказал вам о том, что свет погас?

— Это была хорошая подруга моей жены Марты. Ее зовут Ханна Стоволл. Она знала, что может позвонить мне, и я предупрежу соответствующие органы. Большинство людей даже не знают, что у нас есть Бюро уличного освещения. Но они знают, что я знаком с людьми, которые знают людей. Они приходят ко мне.

— И она позвонила вам?

— Нет на самом деле, она отправила электронное письмо моей жене, спрашивая совета. Я узнал это оттуда.

— Поняла. Можете ли вы рассказать мне, что вы знаете о Ханне Стоволл? Например, как вы думаете, сколько ей лет?

— О, я бы сказал, чуть за тридцать. Она молода.

— Она замужем, живет одна, есть соседи по квартире?

— Она не замужем, и я почти уверен, что она живет одна.

— А вы знаете, чем она зарабатывает на жизнь?

— Да, она инженер. Она работает в Департаменте транспорта. Я не уверен, чем она занимается, но я мог бы спросить Марту. Это звучит так, как будто вы проверяете, подходит ли она под какой-то профиль.

— Мистер Уэлборн, я на самом деле в данный момент не могу поделиться с вами тем, о чем идет расследование.

— Я понимаю, но, конечно, я умираю от желания узнать, что происходит с нашей подругой. Она в опасности? Вы можете мне это сказать?

— Я...

— Подождите, это из-за Полуночников? Это в том же районе, где произошли по крайней мере два нападения.

— Мистер Уэлборн, мне нужно, чтобы вы перестали задавать мне вопросы. Я просто хочу заверить вас, что вашей подруге ничего не угрожает, и мы предпримем все возможные меры предосторожности, чтобы так оно и оставалось. — Бэллард попыталась сменить тему. — Итак, вы знаете, где находится уличный фонарь по отношению к ее дому? Насколько близко это?

— Насколько я понимаю, это прямо напротив ее дома. Вот почему она заметила, что он был включен в один вечер, а на следующий выключен.

— Хорошо, и не могли бы вы дать мне номер телефона Ханны Стоволл?

— Не сразу, но я могу ответить. Могу я перезвонить вам по этому номеру через несколько минут? Мне просто нужно позвонить жене.

— Да, я на этой линии. Но, мистер Уэлборн, пожалуйста, не говорите своей жене, в чем дело, и, пожалуйста, ни вы, ни ваша жена не звоните Ханне по этому поводу. Мне нужно, чтобы ее линия была свободна, чтобы я могла позвонить ей сама.

— Конечно, я просто скажу ей, что номер нужен для заказа на обслуживание уличного фонаря.

— Спасибо.

— Будьте наготове, детектив. Я вам сразу перезвоню.

40

Бэллард воздерживалась от звонка Ханне Стоволл до тех пор, пока у нее не появился план, которым она могла бы с уверенностью поделиться с ней. Разрабатывая стратегию действий, которые она предпримет, остаток пути до города она проехала в молчании, за исключением короткого звонка Гарри Босху. Она знала, что, если больше некому будет поддержать ее игру, всегда найдется Босх. Она попросила его быть наготове, не сказав, для чего, и он не стал возражать. Он просто сказал, что готов, будет ждать чего угодно и что он ее прикроет.

Она приехала в Голливуд вскоре после часа дня, поехала по Мелроуз до Норт-Цитрус-авеню и повернула на юг, чтобы проехать под уличным фонарем по адресу, указанному Карлом Шеффером.

Проезжая мимо, она не снизила скорость. Она просто огляделась и продолжила движение. Цитрус находился на внешней границе того, что можно было бы назвать Хэнкок-парком. Это было на западной стороне Хайленда, и дома здесь были небольшими послевоенными семейными домами с гаражами на одну машину. Постепенно в район проникала перепланировка, которая проявлялась в виде двухэтажных кубов, возводимых по периметру участка, а затем огораживаемых стенами и воротами. Рядом с одноуровневыми домами в испанском стиле, которые первоначально населяли этот район, перепланировка выглядела стерильной, бездушной.

По дороге Бэллард проверила припаркованные у обочины автомобили на наличие каких-либо признаков слежки, но не увидела ничего, что указывало бы на то, что Полуночники могут наблюдать за своей следующей жертвой. В Беверли она повернула направо, развернулась, когда смогла, и затем вернулась на Цитрус. Она направилась обратно по улице тем же путем, каким приехала. На этот раз, проезжая мимо указанного фонаря, она взглянула на табличку внизу столба, чтобы проверить, нет ли каких-либо признаков взлома. Она ничего не увидела, но и не ожидала этого.

Вернувшись на Мелроуз, она повернула направо и сразу же припарковалась у обочины перед Оsteria Mozza. Популярный ресторан был закрыт из-за ковида, и парковочных мест в данный момент было предостаточно. Она натянула маску, вышла и открыла дверцу. Рене вытащила Пинто из клетки и надела поводок. Затем она пошла с собакой обратно к Цитрус, по дороге ответив на звонок Джона Уэлборна. Он сообщил номер телефона Ханны Стоволл и дополнительную информацию о том, что в данный момент она, скорее всего, находится дома, поскольку во время пандемии работала из дома.

Бэллард повернула на юг, на Цитрус, и начала идти по улице по западной стороне так, чтобы оказаться у фонаря. Она шла медленно, позволяя собаке задавать темп, позволяя ей обнюхивать и отмечать свой путь по улице.

Единственное, что ей пришлось бы сделать — если бы Полуночники наблюдали — это оттащить Пинто подальше от уличного фонаря, о котором шла речь, чтобы он не пометил его и, возможно, не уничтожил улики.

Бэллард тайком проверила дом, где жила Ханна Стоволл. На подъездной дорожке не было машины, а гараж был закрыт. Бэллард отметила, что это был пристроенный гараж, который, несомненно, имел внутренний доступ к дому, как и в случае с домом Синди Карпентер.

Бэллард продолжала идти и в Оуквуде пересекла Цитрус и повернула обратно на север, перейдя на другую сторону улицы, как хозяйка домашнего животного, желающая дать своей собаке новые лужайки, чтобы она их обнюхала и пометила.

Вернувшись в "Дефендер", она посмотрела на часы на приборной панели. Было половина третьего и, возможно, немного рановато для осуществления ее плана. Ей также нужно было подумать о Пинто.

На бульваре Санта-Моника, недалеко от Голливудского участка, был собачий питомник на ночь. Она иногда пользовалась им для Лолы и знала, что там чисто, уютно и не слишком многолюдно. Лучше всего то, что она сможет использовать свой телефон для доступа к камере в так называемой игровой комнате, чтобы проверять, как там Пинто.

Потребовался час, чтобы добраться до собачьего дома, завести новый аккаунт и приютить Пинто на ночь. Сердце Бэллард сжалось, когда она поняла, что пес может подумать, что его отвергли, и вернули обратно в приют. Она обняла его и пообещала вернуться на следующий день, уверяя в этом больше себя, чем собаку.

Ее парковочное место перед Mozza оказалось невостребованным, и она вернулась незадолго до четырех, отрегулировав зеркала так, чтобы видеть все машины, выезжающие с Северной Цитрусовой авеню позади нее. Затем она позвонила Ханне Стоволл, и разработанная ею стратегия заработала.

На ее звонок сразу же ответили.

— Здравствуйте, я ищу Ханну Стоволл.

— Это я. Кто это?

— Я звоню по поводу сообщения о том, что на вашей улице погас фонарь.

— О, да. Прямо перед моим домом.

— И как долго, по-вашему, он не включался?

— Только со вчерашнего дня. Я знаю, что это была рабочая суббота, потому что он светит поверх штор в моей спальне. Для меня это как ночник. Я заметила, что свет исчез прошлой ночью, и отправила электронное письмо Марте Уэлборн сегодня утром. Кажется, слишком много внимания для одного маленького уличного фонаря. Что происходит?

— Меня зовут Рене Бэллард. Я детектив из Департамента полиции Лос- Анджелеса. Я не хочу пугать вас, мисс Стоволл, но я полагаю, что кто-то, возможно, планирует проникнуть в ваш дом.

Бэллард не знала, как бы помягче выразиться, но, как она и ожидала, Стоволл отреагировала крайне встревоженно.

— Боже мой, кто?

— Я этого не знаю, но…

— Тогда откуда ты знаешь? Ты просто звонишь людям и пугаешь их до усрачки? Это не имеет смысла. Откуда я вообще знаю, что ты коп? Детектив или за кого ты там себя выдаешь?

Бэллард ожидала, что ей придется доказывать этой женщине, кто она такая.

— Это номер сотового телефона? — спросила она.

— Да, — ответила Стоволл. — Зачем тебе это знать?

— Потому что я собираюсь повесить трубку и отправить вам фотографии моего полицейского удостоверения личности и моего значка. Затем я перезвоню вам и более подробно объясню, что происходит. Хорошо, мисс Стоволл?

— Да, отправь сообщение. Что бы это ни было, я хочу, чтобы это закончилось.

— Я тоже, мисс Стоволл. Я сейчас отключаюсь и перезвоню вам.

Бэллард завершила разговор, открыла фотографии своего значка и полицейского удостоверения и отправила их Стоволл. Она подождала несколько минут, пока они дойдут и будут просмотрены, затем перезвонила.

— Алло.

— Ханна, можно я буду называть тебя Ханна?

— Конечно, хорошо, просто скажи мне, что происходит.

— Хорошо, но я не собираюсь приукрашивать это, потому что мне нужна твоя помощь. Двое мужчин охотятся на женщин в районе Голливуда. Они врываются в их дома посреди ночи и нападают на них. Мы полагаем, что они вырубают уличные фонари возле дома жертвы за ночь или две до нападения.

Последовало долгое молчание, прерываемое только повторяющимся вздохом.

— Ханна, с тобой все в порядке? Молчание.

— Ханна?

Наконец она вернулась со словами:

— Это Полуночники?

— Да, Ханна.

— Тогда почему тебя сейчас здесь нет? Почему я одна?

— Потому что они могут наблюдать за тобой. Если мы устроим шоу, мы потеряем шанс поймать их и покончить с этим.

— Ты используешь меня как приманку? О, Боже мой!

— Нет, Ханна. Ты не приманка. У нас есть план, как обезопасить тебя. Опять же, именно поэтому я звоню тебе, а не появляюсь. Есть план. Я хочу рассказать тебе об этом, но мне нужно, чтобы ты была спокойна. Нет причин для паники. Они не приходят днем. Они…

— Ты сказала, что они могут наблюдать.

— Но они не собираются вламываться в светлое время суток. Это слишком опасно для них, и тот факт, что у тебя не горит свет, доказывает, что они придут ночью. Ты понимаешь?

Ответа не было.

— Ханна, ты понимаешь?

— Да. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Хорошо, Ханна. Сохраняй спокойствие. Через час для тебя все закончится, и ты будешь в безопасности.

— Ты обещаешь?

— Да, я обещаю. А теперь вот что я хочу, чтобы ты сделала. Ты держишь свою машину в гараже, верно?

— Да.

— Что это за машина? Какого цвета?

— Это Audi A6. Серебристая.

— Хорошо, и где ты покупаешь продукты?

— Я не понимаю, почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Просто потерпи меня, Ханна. По каким ты ходишь магазинам?

— Обычно в павильоны на Вайн. Мелроуз и Вайн.

Бэллард не была знакома с магазином, но сразу же вычислила, что это место отличается от рынков, которые часто посещали три другие жертвыПолуночников.

— Внутри есть кафе?

— Там есть Старбакс.

— Хорошо. Что я хочу, чтобы ты сделала, так это села в свою машину и поехала в павильоны. Если у тебя есть сумки многоразового использования, возьми одну из них с собой, как будто собираешься за покупками. Но сначала зайди в Старбакс. Я встречу тебя там.

— Я должна уйти отсюда?

— Будет безопаснее, если сегодня вечером тебя там не будет, Ханна. Я хочу, чтобы ты ушла, и чтобы это не выглядело чем-то необычным. Ты просто идешь в магазин, чтобы купить кофе и что-нибудь на ужин.Хорошо?

— Наверное. Что тогда?

— Я встречу тебя там. Мы еще немного поговорим, а затем я передам тебя в руки другого детектива, который позаботится о том, чтобы ты была под охраной и в безопасности, пока все это не закончится.

— Когда мне следует уехать?

— Как только сможешь. Ты подъезжаешь к Мелроуз, поворачиваешь направо и направляешься в магазин. Ты проедешь мимо меня, и я смогу сказать, следят ли за тобой. Затем я встречусь с тобой в Старбаксе. Ты сможешь это сделать, Ханна?

— Да. Я же говорила тебе, что смогу.

— Хорошо. Положи зубную щетку и все, что тебе может понадобиться на ночь, в многоразовую сумку. Но не бери много. Ты же не хочешь, чтобы это выделялось.

— Хорошо. Мне понадобится мой компьютер. Мне завтра на работу.

— Хорошо, с твоим компьютером все в порядке. Сделай так, чтобы выглядело, будто ты несешь больше сумок внутри той, которую несешь.

— Поняла.

— А как насчет маски? Какого цвета у тебя есть?

— Черная.

— Черная — это хорошо. Надень ее.

Бэллард знала, что ей придется надеть свою полицейскую маску наизнанку.

— Ладно, еще кое-что, Ханна.

Бэллард посмотрела на то, что на ней было надето. Поскольку она приехала прямо из Эктона, она была одета небрежно — в джинсы и белый оксфорд[55], позаимствованный у Сингла.

— У тебя есть пара джинсов и белая блузка, которые ты можешь надеть? — спросила она.

— У меня есть джинсы, — сказала Стоволл. — Я знаю, что у всех есть белая блузка. Но не у меня.

Бэллард посмотрела через плечо на заднее сиденье, где у нее были разные куртки и другая одежда.

— Как насчет толстовки с капюшоном? — спросила она. — У тебя есть красная или серая толстовка с капюшоном?

— Да, серая, — ответила Стоволл. — Она у меня прямо здесь. Почему ты спрашиваешь о моей одежде?

— Потому что я собираюсь занять твое место. Надевай серую толстовку с капюшоном, когда пойдешь в Старбакс.

— Хорошо.

— Какая длина и цвет твоих волос?

— Господи. У меня короткие каштановые волосы.

— У тебя есть какие-нибудь шляпы, которые ты можешь надеть?

— У меня есть бейсболка "Доджерс".

— Идеально. Надень её и напиши или позвони мне по этому номеру, прежде чем уйдешь. Таким образом, я буду готова.

— Я напишу.

Они разъединились. Бэллард была обеспокоена тем, что Ханна может сделать что-то, что бросится в глаза любому, кто за ней наблюдает. Но сейчас было слишком поздно беспокоиться об этом.

Пришло время вызвать подкрепление. Бэллард чувствовала себя слишком отчужденной от своего собственного Департамента, чтобы обратиться за помощью внутрь.

Она уже работала без связи с ним и, вероятно, давала еще больше информации для предстоящего слушания в Совете по правам. Оценивая свою ситуацию, она отметила, что её босс пытался уволить её, в то время как её напарник по делу Полуночников была кем угодно, только не напарником. Лиза Мур показала себя ненадежной, ленивой имстительной.

У Бэллард не было сомнений, кому ей нужно позвонить. Он ответил немедленно.

— Гарри, — сказала Бэллард. — Сейчас ты мне нужен.

41

Сообщение от Ханны Стоволл пришло двадцать минут спустя.

Бэллард показала ей в ответ поднятый большой палец и стала ждать, не сводя глаз с зеркала бокового обзора. Прошло несколько минут, прежде чем она увидела серебристую "Ауди", выезжающую с Норт-Цитрус-авеню и поворачивающую направо на Мелроуз. Бэллард посмотрела на проезжавшую мимо машину и мельком увидела водителя в синей бейсболке "Доджерс".

Взгляд Бэллард вернулся к боковому обзору, и она ждала и наблюдала. Она подождала две минуты. С Цитрус машина слежения не выехала. Бэллард вырулила на Мелроуз, пытаясь догнать "Ауди", но ее остановил сигнал светофора на Кауэнга. Когда она, наконец, заехала на парковку у павильонов, ей пришлось проехать два ряда, прежде чем она заметила "Ауди". Затем она мельком увидела женщину в бейсболке "Доджерс", входящую в супермаркет с многоразовой хозяйственной сумкой, которая, казалось, была набита вещами.

Рене припарковалась и быстро направилась ко входу в магазин.

Протоколы ковида диктовали, что одна дверь была входом, а выход находился с другой стороны переднего фасада. Бэллард вошла и сразу же у входа обнаружила кафе Старбакс. Там была очередь из четырех человек, последней стояла женщина с утяжеленной сумкой для покупок.

Бэллард проверила остальных в очереди, не увидела ничего подозрительного и присоединилась.

— Ханна, — прошептала она. — Я Рене.

Стоволл повернулась, чтобы посмотреть на нее, и Бэллард незаметно показала свой значок и убрала его.

— Ну, и что теперь? — сказала Стоволл.

— Давай выпьем кофе, — предложила Бэллард. — и поговорим.

— О чем тут говорить? Ты напугала меня до чертиков.

— Мне жаль. Но теперь ты будешь в полной безопасности. Давай подождем, пока мы не сядем и не обсудим план.

Вскоре они уже сидели за столиком рядом со стойкой Старбакс.

— Окей, еще один детектив уже в пути, — сказала Бэллард. — Он отвезет тебя в отель, где ты сможешь зарегистрироваться и провести ночь. Он все время будет на страже. И, надеюсь, к утру все это закончится.

— Почему эти люди выбрали меня? Я никогда никому не причиняла вреда.

— Мы проследили за их поведением, но пока не знаем всех ответов. Это просто означает, что мы узнаем все это, когда поймаем их. И благодаря тому, что ты проявила бдительность в своем районе и заметила уличный фонарь, мы сейчас находимся в наилучшем положении для этого.

— Его было трудно не заметить. Как я уже сказала, ночью он светит в мое окно.

— Что ж, нам очень повезло, что ты на это обратила внимание. Итак, пока мы ждем моего коллегу, могу я спросить тебя о некоторых твоих привычках?

Бэллард начала просматривать вопросы, которые содержались в анкете, предоставленной другим жертвам Полуночников. Большинство из них она знала наизусть, и ей не нужна была настоящая копия анкеты. Вскоре стало ясно, что Стоволл была еще большим исключением, чем Синди Карпентер из Делл. Хотя Стоволл жила достаточно близко к первым двум жертвам, их миры, казалось, нигде не пересекались, за исключением того, что они предпочитали одни и те же местные рестораны. Во время пандемии Стоволл работала на дому и редко выходила из дома, кроме как за продуктами. Она даже не покупала еду в ресторанах, предпочитая вместо этого получать ее с доставкой на дом. Доставка на дом была предметом интереса на раннем этапе расследования, потому что первые две жертвы время от времени пользовались ею. Но следователи выяснили, что они пользовались разными компаниями, и проверка их транзакций установила, что их никогда не обслуживал один и тот же доставщик.

Именно когда речь зашла о ее личной жизни, Бэллард обнаружила связь между Стоволл и другими жертвами.

Стоволл никогда не была замужем, но у нее были длительные отношения, которые закончились плохо. Её партнера уволили с работы, и напряженность возросла, когда Стоволл пришлось работать из дома, как и большинству людей в остальном мире.

— Я весь день была в Zoom и на видеозвонках, и это как бы напомнило ему о том, что он потерял, — сказала Стоволл. — Он начал обижаться на меня за то, что я не потеряла работу, и за то, что я была тем, кто приносил деньги. Мы все время спорили, и вскоре дом стал недостаточно большим для нас двоих. Дом принадлежит мне, поэтому я попросила его уйти. Это было ужасно. И говорить об этом тоже ужасно.

— Мне жаль, — сказала Бэллард.

— Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось.

— Ты справишься с этим. Обещаю.

Бэллард огляделась в поисках Босха, но не увидела его. Она также огляделась в поисках любого мужчины, который мог бы наблюдать за ними. Она не увидела никого, кто привлек бы ее внимание.

— Как зовут твоего бывшего? — спросила она.

— Серьезно? — переспросила Стоволл. — Зачем тебе это знать?

— Мне нужна вся информация, которую я могу получить. Это не значит, что все подходит или важно.

— Ну, я не чувствую себя комфортно, называя имя своего бывшего парня. Я наконец-то в такой ситуации, где мы можем переписываться, не прибегая к обзывательствам. И все бы испортило, если бы вы постучались к нему в дверь, чтобы убедиться, что он не один из Полуночников. Я могу заверить тебя, что это не так. Его сейчас даже нет в городе.

— Где он?

— В Канкуне, я думаю. Где-то в Мексике.

— Откуда ты это знаешь?

— Он написал мне, что собирается в Мексику. Я полагаю, в Канкун, потому что мы были там однажды, и ему там понравилось.

— Значит, он не беспокоился о ковиде и поездке в другую страну?

— Я спросила его об этом. Я даже не знала, что в настоящее время можно летать в Мексику и обратно. Я сказала ему, что ему лучше не привозить ковид в компанию.

— Ты имеешь в виду, что вы вместе работаете?

— Мы работали, пока не началась пандемия. Потом его уволили, а меня оставили. Это привело к нескольким настоящим дракам.

— Он применил физическую силу?

— Нет, нет, я не это имела в виду. Просто несколько словесных перепалок. У нас никогда не доходило до рукоприкладства.

— Но сейчас он вернулся к вам на работу?

— Да, департамент нанял его обратно. Технически мы работаем в одном и том же месте, но я дизайнер, поэтому работаю дома. Гилберт полевой инженер, и он работает на выезде. Вот почему я сказала, что ему лучше не привозить с собой ковид.

— Он пытался заставить тебя ревновать, сказав, что собирается в Мексику?

— Нет, я так не думаю. Он не смог найти свои плавки и просто спросил, не оставил ли он их дома.

— Было ли странно, что он взял отпуск после того, как вернулся из отпуска?

— Да, я немного была удивлена. Но он сказал мне, что это были просто длинные выходные. Это был экспромт, потому что собирались какие-то парни, и у кого-то там было место. На самом деле я не задавала вопросов. Я искала его плавки, потом написала ему, что у меня их нет, и все.

Бэллард снова огляделась, недоумевая, почему Босх так долго задерживается. Но он был там, стоял возле стойки выдачи, ожидая, когда его пригласят к разговору. Бэллард помахала ему рукой и представила. Босх отодвинул стул от другого столика и сел.

— Итак, мы все здесь, — сказала Бэллард. — Ханна, вот что мы хотим сделать. Я собираюсь побыть тобой на эту ночь, а ты сможешь остановиться в хорошем отеле, и Гарри присмотрит за тобой. Я собираюсь одолжить твою кепку, одолжу твою машину и вернусь к тебе домой. Если они наблюдают, они подумают, что это ты возвращаешься. Тогда я буду ждать внутри и буду готова, если они что-то предпримут. Я смогу вызвать подкрепление в любое время, когда мне это понадобится.

— У меня есть право голоса? — спросила Стоволл.

— Конечно. Мне нужно твое разрешение, чтобы сделать это. Что-то не так?

— Ну, для начала, их двое, верно? А ты только одна.

Босх кивнул. Он высказал ту же озабоченность, когда они разговаривали по телефону.

— Ну, как я уже сказала, я могу вызвать подкрепление, если мне это понадобится, — сказала Бэллард. — И мы знаем из других случаев, что сначала всегда приходит один, охраняет жертву, а затем впускает другого. Так что мне просто придется беспокоиться о них по очереди, и мне нравятся мои шансы с такими коэффициентами.

— Хорошо, я думаю. Вы же полиция.

— Я собираюсь взять несколько вещей, чтобы все выглядело так, будто я ходила по магазинам, а затем я собираюсь уйти. Мне просто нужны ключи от твоей машины и дома. Вы с Гарри подождете десять минут, просто чтобы убедиться, а потом вы двое тоже можете идти.

— Хорошо.

— Есть ли у тебя какие-нибудь ночные процедуры, о которых мне следует знать?

— На самом деле, я так не думаю.

— Как насчет принятия душа? Ты предпочитаешь утро или вечер?

— Определенно утро.

— Ладно. Что-нибудь еще?

— Я ничего не могу придумать.

— У тебя обычно включен телевизор?

— Я посмотрю новости. CNN, Тревор Ной[56], вот и все.

— Ладно. Я собираюсь взять кое-что, чтобы положить в сумку, а потом пойду.

Бэллард подошла к двери, взяла корзинку из стопки и направилась в отдел продуктов, где начала выбирать яблоки и апельсины на случай, если ей понадобится подкрепиться во время предстоящего дежурства. Вскоре Босх стоял рядом с ней.

— Для протокола, я не в восторге от этого, — сказал он.

Бэллард посмотрела мимо него, чтобы убедиться, что Стоволл все еще на месте за столиком в кафе Старбакс.

— Ты слишком беспокоишься, Гарри, — ответила она. — Я вызову подкрепление, как только что-нибудь услышу. Они будут там через две минуты.

— Если они приедут. Ты делаешь это совершенно неофициально, и операторы связи не будут знать, какого черта ты там делаешь, если позовешь на помощь.

— Я должна действовать таким образом, потому что я — неофициальная. И я не собираюсь передавать это кому-то, кому в глубине души даже наплевать на дело или его жертв. Кому-то, кто скорее воспользуется делом, чтобы поквитаться, чем раскроет его.

— Она не единственная, кого ты можешь привлечь, и ты это знаешь. Ты просто хочешь сделать это сама, независимо от того, какой опасности это тебя подвергает.

— Я думаю, это преувеличение, Гарри.

— Это не преувеличение, но я знаю, что ты не передумаешь. Итак, я хочу, чтобы ты звонила мне каждый час, поняла?

— Поняла.

— Хорошо.

Бэллард положила в корзинку сладкий картофель и решила, что этого хватит, чтобы пережить ночь, если понадобится.

— Я собираюсь рассчитаться и направиться к ней домой.

— Ладно. Помни, каждый час, поняла?

— Поняла. И если ты проведешь с ней какое-то время, спроси о ее бывшем парне.

— Что сним?

— Я не знаю. Что-то не так. У меня было такое же чувство с бывшим Карпентер. Бывший Ханны отправился на длинные выходные в Мексику после того, как его взяли обратно на работу. Его уволили и он не работал почти весь прошлый год. Мне кажется, это странно.

— Согласен.

— В любом случае, мне пора идти.

Она повернулась к кассам, сделала несколько шагов, а затем повернулась обратно.

— Эй, Гарри, ты помнишь ту ночь, когда мы шутили о том, что я уйду в частную жизнь и буду работать с тобой?

— Да, конечно.

— А что, если это была не шутка?

— Э-э... ну, это было бы неплохо для меня. Бэллард кивнула.

— Хорошо, — сказала она.

42

На обратном пути к дому на Норт-Цитрус-авеню Бэллард пришлось позвонить Ханне Стоволл с новыми вопросами. Она понимала, что этим рискует подорвать доверие Стоволл к ней, но Бэллард должна была признать, по крайней мере, перед самой собой, что план развивался с каждой минутой по мере того, как к ней поступали различные вопросы и решения.

Стоволл была с Босхом в его машине, когда она ответила на звонок.

— Ханна, как мне открыть гараж? Я не вижу никакого переключателя.

— Он запрограммирован в машине. Внизу зеркала заднего вида есть кнопка. На самом деле кнопок три, но тебе нужна первая.

— Поняла. И я забыла спросить, есть ли сигнализация?

— Есть, но я никогда ею не пользуюсь. Слишком много ложных срабатываний. И на двери, ведущей из гаража на кухню, ее все равно нет, поскольку она уже вроде как в помещении.

— А для тебя было бы необычно прогуляться ночью? Например, если я хочу просто ознакомиться с местностью?

— Я должна была упомянуть об этом. Обычно я гуляю, когда заканчиваю работу. Чтобы как-то проветрить голову. Я просто прохожу пару кварталов по району.

— Понятно.

Рене погрузилась в размышления о том, как бы она с этим справилась.

Время прогулки было как раз сейчас.

— Детектив?

— Да, э-э, все это хорошо. Что ты надеваешь, когда идешь гулять?

— Я не переодеваюсь и все такое, так что выбирай из того, что там есть.

— Ладно, хорошо. Как насчет шляпы?

— Время от времени я её надеваю.

— Ладно, хорошо.

— Ты дашь мне знать, если что-нибудь случится, верно?

— Конечно. Ты будешь первой, кто узнает.

Три минуты спустя Бэллард остановила "Ауди" на подъездной дорожке к дому Стоволл и нажала кнопку, чтобы открыть гараж. Она прижала телефон к левому уху, делая вид, что разговаривает по телефону, чтобы ее лицо было частично скрыто от посторонних глаз. Было уже почти шесть, и солнце скрылось за горизонтом. День клонился к закату.

Она заехала в гараж, снова нажала на кнопку и подождала, пока закроется дверь гаража, прежде чем выйти из машины.

Она воспользовалась ключом на кольце, которое дала ей Стоволл, чтобы открыть дверь из гаража на кухню. Бэллард вошла, нажала на настенный выключатель, чтобы включить свет, а затем замерла на кухне, прислушиваясь к дому. Она слышала только тихое гудение холодильника. Рене положила пакет с продуктами из "Павильонов" на прилавок, достала яблоки и апельсины и положила их на полку в холодильнике, а сладкий картофель выложила на прилавок. Затем она наклонилась к манжете своих джинсов и вытащила пистолет Босха из кобуры на лодыжке.

Бэллард медленно обошла дом, проверяя каждую комнату. Из кухни был один арочный вход в столовую и второй, который вел в коридор, ведущий в заднюю часть дома. Она прошла через столовую в гостиную. Там был камин, над которым был установлен телевизор с плоским экраном. Бэллард проверила входную дверь, она была заперта.

Затем она прошла по коридору, проверяя гостевую спальню, еще одну спальню, которая была переоборудована в кабинет во время пандемии или до нее, и ванную.

Ее последней остановкой была хозяйская спальня, в которой были гардеробная и большая ванная комната. Хозяйская спальня занимала всю заднюю часть дома, а в ванной была задняя дверь. Она была заперта на два замка, но Бэллард открыла ее, чтобы проверить двор, пока не стемнело. Стоволл устроила зону отдыха на деревянном настиле у двери в ванную.

На столе стояла пепельница, которую нужно было опорожнить.

Остальная часть двора была окружена дощатым забором, который включал в себя огороженное место для городского мусора и контейнеров для вторичной переработки. В ограждении были запертые деревянные ворота, которые вели на служебную аллею сзади.

Бэллард засунула пистолет за пояс брюк и накинула поверх него толстовку. Она вышла в переулок и посмотрела на север и юг, но не увидела ни машин, ни чего-либо еще, что вызвало бы подозрение или беспокойство. Зазвонил ее телефон, и она увидела, что звонит Босх.

— Мы находимся в отеле W, два номера рядом друг с другом. Мы остановились и заказываем доставку еды и напитков в номер.

— Хорошо. Я в доме.

— Мне все равно не нравится, что ты там одна. Я должен быть там, а не здесь.

— Со мной все будет в порядке. Я собираюсь позвонить в Голливуд и перевести их в режим ожидания.

— Ты знаешь, что им это не понравится.

— Но у них не будет выбора.

Последовала пауза, пока Босх размышлял, прежде чем ответить.

— Зачем ты это делаешь, Рене? Это своего рода безумие. Не похоже, что у тебя был какой-то четкий план. Почему бы тебе просто не дать им поработать с этим?

— Гарри, ты не знаешь, каково сейчас в Департаменте. Я не могу быть уверена, что они не облажаются.

— Что ж, не забудь со мной связываться.

— Я помню, каждый час по расписанию. Я дам тебе знать.

Бэллард отключилась и несколько мгновений постояла в переулке, обдумывая план. Дом Стоволл находился всего в двух домах от перекрестка в Оуквуде. Она поняла, что может выйти через парадную дверь, продолжить свою прогулку, выдавая себя за Стоволл, и очень быстро вернуться к дому по аллее, а затем быть внутри, в ожидании и готовности, если Полуночники предпримут какие-либо действия.

Она вернулась во двор, оставив дверь в мусорный отсек незапертой. Она вошла в дом через дверь с площадки для курения и оставила ее тоже незапертой.

В гардеробной она обнаружила небольшую коллекцию шляп.

Она хотела что-то, что скрывало бы ее лицо лучше, чем бейсболка "Доджерс". Она нашла матерчатую шляпу с широкими полями, которые, вероятно, использовались для работы в саду или других домашних работ на улице.

Ее волосы были немного темнее и длиннее, чем у Стоволл, поэтому она скрутила их в конский хвост, прежде чем надеть шляпу. Она также была худощавее Стоволл. Бэллард перебирала вешалки, пока не нашла ветровку, которая была громоздкой, но подходящей для прогулки зимним вечером. Она сняла толстовку с капюшоном и надела ветровку, и все было готово.

Когда она повернулась, чтобы уйти, Бэллард увидела задвижку на внутренней стороне двери шкафа. Она закрыла дверь, задвинула засов, а затем проверила надежность двери. Дверь плотно закрылась, и она поняла, что Стоволл превратила шкаф в безопасное помещение. Это был умный ход.

Она осмотрелась в шкафу и нашла на полке Wi-Fi-роутер, а также набор для выживания в рюкзаке. Стоволл хорошо подготовилась, и было приятно знать, что есть место, куда можно отступить в случае необходимости.

Перед уходом Бэллард еще раз прошлась по дому, чтобы решить, какой свет включить. Она не сможет ничего включить, как только проберется обратно внутрь, поскольку это может насторожить любого наблюдающего за тем, чтобы она была в доме.

Она оставила включенным свет в гардеробной, а также на кухне и в гостиной.

У входной двери она натянула маску на нос, чтобы еще больше замаскироваться, надела наушники и затем вышла из дома. Она заперла за собой дверь и положила связку ключей, которую взяла у Стоволл, в карман ветровки.

Бэллард спустилась по дорожке из садовых камней к тротуару. Посмотрела в обе стороны, как будто решая, в какую сторону идти. Ее глаза просканировали машины на улице, но было уже слишком темно, чтобы разглядеть хоть одну из них. Полуночники могли наблюдать и ждать, а она бы не узнала. Она вытащила свой телефон и наклонила лицо к экрану, как будто выбирала музыку для прослушивания, но продолжала осматривать улицу, ее глаза были чуть ниже линии полей шляпы. Затем она убрала телефон, взглянула на погасший уличный фонарь, как будто заметила его впервые, затем повернула на юг, в сторону Оуквуда.

Бэллард быстро дошла до перекрестка и повернула направо.

Как только она добралась до переулка, она снова повернула направо и ускорила шаг. Прохождение через мусорный контейнер во двор заняло менее трех минут с того момента, как она закрыла входную дверь. Она сомневалась, что у них было время для вторжения, но вытащила пистолет из-под задней части ветровки и вошла в дом через дверь с террасы. Держа пистолет наготове, она двинулась по комнатам, стараясь держаться подальше от окон, которые могли выдать, что она уже вернулась в дом.

В последнюю очередь она проверила гараж, полностью обойдя "Ауди" и заглянув внутрь и под нее. Она не обнаружила никаких признаков взлома.

Вернувшись внутрь, она еще раз осмотрела дом, подыскивая лучшее место, чтобы подождать и быть наготове. Она остановила свой выбор на домашнем офисе, потому что это была комната, расположенная в самом центре, и она также предлагала два варианта укрытия в случае вторжения. Там был шкаф с раздвижной дверью, в котором было много неиспользуемого пространства. А вдоль стены слева от дверного проема стоял картотечный шкаф с четырьмя выдвижными ящиками, который закрывал вход.

Бэллард взяла стул и села. Она положила пистолет на стол и достала свой телефон. Она позвонила Лизе Мур, хотя и не ожидала, что та ответит на звонок — не после сообщения, которое Бэллард оставила в прошлый четверг. Звонок перешел на голосовую почту, и Бэллард отключилась. Затем она написала сообщение.

Лиза, перезвони мне, если захочешь поучаствовать во взятии Полуночников. Я сижу в доме следующей жертвы. Ты работаешь сегодня вечером?

Она отправила сообщение, удовлетворенная тем, что, по крайней мере, дала Мур шанс участвовать в ее собственном деле. Затем она позвонила на рабочий телефон Ноймайера, потому что у нее не было его мобильного. И обнаружился первый изъян в ее поспешном плане. Звонок поступил на голосовую почту, и она услышала голос Ноймайера:

Это детектив Ноймайер. Меня не будет в городе до девятнадцатого января, и тогда я отвечу на ваш звонок. Если это срочно, наберите девять-один-один. Если речь идет о продолжающемся деле, пожалуйста, позвоните по прямой линии в детективное бюро и попросите детектива Мур или детектива Кларка. Спасибо.

Бэллард знала, что теперь ей следует позвонить Робинсон-Рейнольдсу или, по крайней мере, Ронину Кларку, но она не сделала ни того, ни другого. Она решила подождать и посмотреть, перезвонит ли ей Лиза Мур.

Ее поспешное и незавершенное планирование теперь начинало давить на Рене. Она подумала о том, чтобы позвонить Босху и принять его предложение быть здесь в качестве прикрытия. Но она знала, что не может оставить Ханну Стоволл без охраны, независимо от того, насколько маловероятно, что Полуночники знали ее текущее местоположение. Она попыталась проанализировать свои мотивы, побудившие ее действовать так быстро с таким незавершенным планом. Она знала, что все это было вызвано ее растущим разочарованием в работе, Департаменте, людях, которые ее окружали. Но не в Босхе. Босх был постоянен. Он был более стойким, чем весь Департамент.

Она попыталась отогнать мрачные мысли, просмотрев видео из игровой комнаты в "Собачьем доме", чтобы проверить, как там Пинто. Изображение на экране было зернистым и маленьким, но ей удалось разглядеть Пинто, притаившегося под скамейкой и наблюдающего за действиями других собак, возможно, слишком робкого, чтобы присоединиться к ним. Она быстро дошла до того, что полюбила маленькую собачку, и ей стало интересно, почему кто-то плохо обращался с ней и бросил ее.

Каким-то образом, в ходе перекрестных размышлений, она пришла к решению. Может быть, все это было в данный момент, но она знала, что этот момент давно назревал.

Она отключила видеотрансляцию и написала короткое электронное письмо лейтенанту Робинсон-Рейнольдсу. Она дважды перечитала его, прежде чем нажать кнопку отправки.

Ее сразу же охватило чувство облегчения и уверенности. Она приняла правильное решение. Пути назад не было.

Ее размышления были прерваны ответным звонком с мобильного Лизы Мур.

— Какого хрена ты делаешь, Рене?

— Что я делаю? Давай посмотрим. У меня есть надежная зацепка, и я иду по ней. Я знаю, это может звучать как нестандартное мышление, но…

— Ты отстранена. Ты на скамейке запасных.

— Ты думаешь, Полуночники тоже на скамейке запасных? Ты думаешь, что отпугнула их? Твой маленький шаг на прошлой неделе, чтобы понизить лейтенанта на ступеньку, просто заставил их изменить ситуацию, Лиза. Они все еще там, и я знаю, куда они направляются. Они идут ко мне.

— Где ты?

— Вот что я тебе скажу, будь наготове. Я позову тебя, когда ты мне понадобишься.

— Рене, послушай меня. Что-то не так. Ты ошибаешься. Где бы ты ни была, тебе нужна поддержка, и тебе нужен план. Ты даешь Департаменту все, что им нужно, чтобы избавиться от тебя с помощью такого трюка. Разве ты этого не видишь?

— Слишком поздно. Я избавилась от них.

— О чем ты говоришь?

— Я только что уволилась. Я отправила лейтенанту заявление об отставке.

— Ты не можешь этого сделать, Рене. Ты слишком хороший коп.

— Я уже это сделала.

— Тогда что ты делаешь прямо сейчас? Убирайся оттуда и вызови подкрепление. Ты подвергаешь себя опасности. Ты…

— Я всегда была в опасности. Но я больше не коп. Это значит, что никаких правил. Я позвоню тебе, когда ты мне понадобишься. Если ты мне понадобишься.

— Я не понимаю. Что ты…

Бэллард отключилась. И сразу же она почувствовала, как эйфория и уверенность в ее решении начали улетучиваться.

— Черт, — сказала она.

Она встала и сунула телефон в задний карман.

Взяв пистолет, она прижала его к боку. Она направилась к двери, решив еще раз осмотреть дом, чтобы знать планировку наизусть, если ей понадобится маневрировать в темноте.

Она только вошла в коридор, когда дом начал трястись. Не землетрясение, просто слабая вибрация. Подземный толчок.

Она поняла, что кто-то открывает дверь гаража.

43

Бэллард быстро отступила в затемненный кабинет. Сначала она стояла в дверном проеме и ждала. Из коридора открывался прямой вид на гостиную и входную дверь.

Через арочный вход слева была кухня, и через него она могла видеть край двери в гараж. Она сосредоточилась на этой точке, все еще держа пистолет прижатым к боку.

Вскоре пол задрожал снова, и она поняла, что дверь гаража закрывается. Несколько мгновений спустя она увидела, как дверная ручка на кухонной двери начала поворачиваться. Дверь открылась внутрь, закрыв сначала Бэллард вид на вошедшего.

Затем дверь закрылась, и там, как и она, стоял мужчина в темно-синем комбинезоне, прислушиваясь к дому. Бэллард еще глубже нырнула в тень домашнего офиса, но одним глазом следила за мужчиной. Она не дышала.

На мужчине были черные синтетические перчатки и зеленая лыжная маска, которая была закатана на лоб, потому что он не ожидал, что в доме кто-то будет. Он опустит ее, когда Ханна Стоволл вернется со своей прогулки. У него была поясная сумка, пристегнутая ремнем к комбинезону, с подсумком спереди. Его брови и бакенбарды выдавали, что у него рыжие волосы.

— Итак, я внутри, — сказал он. — Ее невидно?

Бэллард застыла. Он с кем-то разговаривал. Затем она увидела белый наушник в его правом ухе. Шнура не было. Это было соединение Bluetooth с телефоном, закрепленным на повязке бегуна на правом предплечье.

Бэллард не планировала того, что они будут постоянно поддерживать связь. Еще один недостаток в ее очень порочном плане.

— Ладно, — сказал мужчина. — Я осмотрюсь. Дай мне знать, когда увидишь ее.

Мужчина отошел за пределы обзора кухни, который был у Бэллард.

Она услышала, как открылся, а затем закрылся холодильник.

Затем она услышала шаги по деревянному полу и поняла, что он перешел в гостиную. Она также услышала звук, который не смогла идентифицировать. Это был шлепающий звук, который раздавался с разными интервалами. Она снова услышала его голос, но на этот раз он был дальше.

— У этой сучки почти нет еды в гребаном холодильнике.

Он пересек прихожую в гостиной, и она увидела, что он подбрасывает вверх-вниз одно из яблок, которые она положила в холодильник, издавая шлепающий звук, когда он ловил его. Ей нужно было подумать. Если рыжеволосый постоянно общался со своим партнером, она должна была придумать способ победить его так, чтобы партнер этого не понял и не смог бы сбежать.

Ей нужны они оба.

Шаги стали громче, и она поняла, что он направляется в коридор. Она быстро и тихо переместилась к глухой стороне картотечного шкафа и соскользнула по стене, присев на корточки. Рене зажала пистолет двумя руками между колен.

Шаги замерли, и зажегся верхний свет. Затем мужчина заговорил снова.

— У нас здесь домашний офис. Двойные мониторы. Чувак, она тут здесь что-то делает, говорю… Возможно, мне придется взять один из них для своей системы.

Свет погас, и шаги раздались в коридоре. Бэллард услышала, как мужчина сообщил о том, что он видел в ванной в холле, в комнате для гостей, а затем в главной спальне.

Их образ действия, очевидно, изменился, возможно, из-за освещения в средствах массовой информации или продиктованный графиком пребывания Стоволл дома. В любом случае, вторжение произошло намного раньше, чем в трех предыдущих случаях. Она понимала, что это, скорее всего, означало, что они не будут ждать несколько часов, пока Стоволл ляжет спать. Бэллард решила, что план теперь состоял в том, чтобы действовать быстро, вывести из строя Стоволл и контролировать ее, а затем впустить в дом второго человека. Главная спальня, вероятно, использовалась в качестве укрытия, потому что именно туда Стоволл отправлялась после своей прогулки. Оставались свободная спальня, кабинет и ванная в коридоре. Бэллард посчитала, что кабинет — лучший выбор. Письменный стол был установлен у одной стены, а шкаф прямо напротив, что означало, что, если бы Стоволл сидела за своим столом, она была бы спиной к двери шкафа. Рыжеволосый смог бы застать ее врасплох сзади, если бы она вернулась к работе после возвращения в дом.

Бэллард ждала, репетируя в уме действия, которые она предпримет, когда он вернется в офис. Одно движение, если он увидит ее, и одно движение, если он пройдет мимо, не заметив ее, направляясь проверить шкаф.

— Эй, чувак, у нее есть безопасная комната в ее чертовом шкафу.

Парень не сказал нам об этом.

Наступила тишина, пока Бэллард обдумывала, что означало это второе предложение.

— Ладно, ладно, я смотрю. Ты сказал, что от нее пока не было никаких вестей.

Тишина.

— Тогда ладно.

Эти слова почти заставили Бэллард вздрогнуть. Он приближался.

Рыжеволосый возвращался в офис.

— Я думаю, офис будет подходящим местом.

Сказав это, он вошел в комнату, и на потолке снова зажегся свет. Он прошел мимо картотечного шкафа, не заметив Бэллард, и направился прямо к шкафу. Бэллард не колебалась. Она вскочила с корточек и двинулась к нему за спину. Он открывал дверцу шкафа, когда она потянулась к его правому уху и вытащила наушник. В то же время она подняла пистолет левой рукой и приставила дуло к основанию его черепа. Крепко зажав наушник в ладони, она прошептала: "Если хочешь жить, не говори ни единого гребаного слова".

Бэллард положила наушник в карман, схватила мужчину сзади за воротник и дернула его назад, все время направляя на него пистолет и продолжая шептать.

— Вниз, встань на колени.

Он так и сделал и теперь держал руки на уровне плеч, демонстрируя свою покорность. Бэллард вытащила телефон из нарукавной повязки мужчины. На экране появилось сообщение о соединении с кем-то, кто был идентифицирован только как Стюарт. Бэллард включила громкую связь.

— ...случилось? Эй, ты там?

Она нажала кнопку отключения звука, затем поднесла телефон к лицу мужчины.

— Сейчас я выключу звук, и ты скажешь ему, что все в порядке и что ты просто споткнулся о коробку в шкафу. Ты понял? Скажешь что-нибудь еще, и это будет последнее, что ты скажешь в жизни.

— Ты кто, коп?

Бэллард большим пальцем взвела курок пистолета. Характерный щелчок отправил сообщение.

— Хорошо, хорошо. Я скажу ему, я скажу ему.

— Давай.

Она отключила звук на телефоне и поднесла его ко рту мужчины.

— Извини, чувак, я споткнулся. Здесь коробки и всякое дерьмо.

— Ты в порядке, Брай?

— Да, просто немного ушиб гребаное колено. Все отлично.

— Ты уверен?

Бэллард отключила звук.

— Скажи ему, что ты уверен, — сказала она. — И скажи ему, чтобы продолжал следить за женщиной. Давай.

Она отключила звук.

— Я уверен. Просто скажи мне, когда увидишь ее.

— Ладно, чувак.

Бэллард снова отключила звук и положила телефон на стол.

— Не двигайся.

Одной рукой прижимая пистолет к виску, Бэллард потянулась к поясной сумке и нащупала пряжку, но ничего не нашла.

— Хорошо, одной рукой нагнись и сними рюкзак.

Мужчина потянулся правой рукой. Бэллард услышала щелчок, а затем его рука снова поднялась, держа рюкзак за ремешок.

— Просто брось его на пол.

Мужчина подчинился. Затем Бэллард свободной рукой обыскала его и проверила карманы комбинезона. Она ничего не нашла.

— Хорошо, я хочу, чтобы ты лег лицом вниз на пол. Сейчас. И снова он подчинился, но с протестом.

— Кто ты, черт возьми, такая? — спросил он,опускаясь.

— Лежи смирно и не разговаривай, пока я тебя не попрошу. Ты понял? Он ничего не сказал. Бэллард еще сильнее вдавила дуло ему в затылок.

— Эй, ты понимаешь?

— Да, успокойся, я понимаю.

Он опустился на пол, и она прижала пистолет к его шее до упора, затем поставила одно колено ему на спину.

Она поняла, что ее наручники были в комплекте с оборудованием в ее машине, куда она положила их, когда была не на дежурстве и направлялась к Гаррету. Добавьте еще один недостаток к ее плану.

Она потянулась к поясной сумке, которую рыжеволосый только что бросил на пол.

— Давай посмотрим, что у тебя здесь, — сказала она.

Она положила рюкзак ему на спину и расстегнула молнию. В нем лежали рулон клейкой ленты, складной нож и готовая повязка на глаза, приклеенная скотчем на отклеивающейся подложке, которая предназначалась Ханне Стовалл. Там была полоска презервативов и пульт дистанционного управления от гаража.

— Похоже, у тебя здесь полный набор для изнасилования, да, Брай? — сказала она. — Могу я называть тебя Брай, как это делал твой напарник?

Мужчина на полу не ответил.

— Ничего, если я воспользуюсь твоим скотчем? — спросила Бэллард. Ответа снова не последовало.

— Я буду считать, что это "да", — сказала Бэллард.

Приставив пистолет к спине мужчины, она свела его руки вместе и обмотала клейкой лентой его запястья, на ходу отматывая ее от рулона. Она чувствовала, как он пытается раздвинуть запястья.

— Прекрати сопротивляться, — приказала она.

— Я не сопротивляюсь, — закричал он в пол. — Я не могу свести их вместе.

Бэллард открыла лезвие ножа и перерезала ленту.

Затем она схватила пистолет и встала. Рене положила скотч и нож на стол, а затем наклонилась и грубо сдернула лыжную маску с его головы, ударив его лицом об пол и выпустив поток рыжих волос.

— Черт возьми! Ты разбила мне губу.

— Это наименьшая из твоих проблем.

Бэллард наклонилась и подняла открывалку для гаража.

Она узнала в нем программируемый пульт дистанционного управления, подобный тому, который ей дал домовладелец ее квартиры. Он сказал ей, что раз в год ТСЖ меняет код в качестве меры безопасности, и он предоставит ей новую комбинацию для установки. Теперь она поняла, как Полуночники проникали в дома каждой жертвы.

— Кто дал вам код от гаража? — спросила она. Ответа она не получила.

— Ладно. Выясним.

Она отступила от него, отойдя в сторону.

— Поверни голову, покажи мне свое лицо.

Он сделал. Она увидела небольшое количество крови на его губах. Он выглядел молодо, не больше двадцати пяти.

— Как твое полное имя?

— Я не скажу тебе своего имени. Ты хочешь арестовать меня, арестуй. Я вломился, подумаешь. Арестуй меня, и посмотрим, что произойдет.

— Плохие новости, малыш. Я не коп, и я здесь не для того, чтобы арестовывать вас.

— Чушь собачья. Я могу сказать, что ты коп.

Бэллард наклонилась и подняла револьвер так, чтобы он мог еговидеть.

— У копов есть наручники, и копы не носят таких маленьких револьверов, как этот. Но когда мы закончим с тобой и твоим партнером, ты пожалеешь, что мы не задержали тебя.

— Да, кто это "мы"? Я больше никого здесь не вижу.

— Ты скоро узнаешь.

Она хотела обмотать его лодыжки скотчем, чтобы он не мог встать, но она также хотела, чтобы он продолжал говорить. Он пока ничего ей не рассказывал, но она чувствовала, что чем больше он будет говорить, тем больше шансов, что он может оступиться и сообщить что-то полезное или важное.

— Расскажите мне о фотографиях.

— Каких фотографиях?

— И видео. Мы знаем, что ты и твой приятель задокументировали изнасилования. Для чего? Для себя или для кого-то еще?

— Я не понимаю, о чем, черт возьми, ты говоришь. О каких изнасилованиях? Я вломился, чтобы украсть дерьмо, вот и все.

— И кто с тобой разговаривал по телефону?

— Водила.

Мужчина переместился на полу так, чтобы его правая щека была опущена, и он мог смотреть на Бэллард снизу вверх. В ответ она вытащила свой телефон и наклонилась, чтобы сфотографировать его. Он немедленно повернул голову, так что снова оказался лицом вниз.

— Это разлетится по всему Интернету. Все в мире будут знать, кто ты и что ты сделал.

— Отвали.

— Как ты их выбрал? Женщин.

— Мне нужен адвокат.

— Ты, кажется, не понимаешь, Брайан, что ты не в руках полиции или, скажем так, традиционной системы правосудия. Ты был наполовину прав. Я была копом, но больше им не являюсь. Я уволилась, потому что система не работает. Она не делает того, что должна делать, чтобы защитить невинных от таких монстров, как ты. Теперь ты находишься под опекой другой системы правосудия. Ты расскажешь нам все, что мы хотим знать, и ты ответишь за то, что ты сделал.

— Знаешь что, ты ёбнутая на всю голову.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что "тот парень" не сказал вам о безопасной комнате?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я этого не говорил.

— Кто рассказал вам о Ханне Стоволл?

— Кто это?

— Кто дал вам код от гаража?

— Никто. Мне нужен адвокат. Немедленно.

— Ни один юрист тебе здесь не поможет. Здесь нет законов.

Ее телефон начал жужжать. Она вытащила его и посмотрела на экран. Это был Гарри Босх. Время на экране сообщило ей, что она опоздала на десять минут со своей почасовой регистрацией. Она приняла звонок и заговорила первой.

— У меня есть один из них, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что один из них у тебя? — спросил Босх.

— Как я уже сказала. Как только мы получим второго, я позвоню вам, чтобы вы его забрали.

Босх замолчал, когда до него дошло, что происходит.

— Я сейчас допрашиваю его, — сказала Бэллард. — Пытаюсь. Если он не хочет говорить, мы можем сделать это по-вашему.

— Я уже в пути.

— Все в порядке. Мы тоже можем сделать это таким образом.

— Я знаю, ты играешь с ним. Ты хочешь, чтобы я вызвал войска?

— Нет, пока нет. Все хорошо.

— Ну, я уже в пути. Серьезно.

Бэллард отключилась и положила телефон на стол. Она взяла телефон злоумышленника и обнаружила, что он защищен паролем. Но он был настроен на предварительный просмотр текстовых сообщений, и на экране было частичное сообщение — поговорил с парнем; безопасная комната была добавлена после того, как он. Сообщение было прервано там.

— Тебе пришло сообщение, Брай, — сказала она.

— Тебе нужен ордер, чтобы заглянуть в мой телефон, — ответил Брайан.

Бэллард притворно рассмеялась.

— Ты прав... если бы я была копом. В любом случае, сообщение от твоего напарника. В нем говорится, что он связался с парнем, и безопасная комната в шкафу была добавлена после. После чего? После того, как Ханна вышвырнула его на обочину? Сказала ему убираться нахуй из ее жизни?

— Кто вы, черт возьми, такие, люди? — спросил Брайан.

Тембр его голоса изменился. В нем пропали нотки уверенности и превосходства. Бэллард посмотрела на него сверху вниз.

— Ты очень скоро узнаешь, — ответила Бэллард. — И тебе будет намного легче, если ты ответишь на мои вопросы. Кто рассказал вам о Ханне Стоволл?

— Послушай, просто отведи меня в полицию, хорошо? — сказал он. — Сдай меня.

— Я не думаю, что это...

Внезапно с фасада дома донесся грохот.

Бэллард вздрогнула, затем отступила в прихожую, поднимая пистолет. Посмотрев в коридор, она увидела, что входная дверь дома широко распахнута, косяк расколот в том месте, где раньше был замок. Но в поле ее зрения никого не было. Именно в этот момент она поняла, что мужчина на полу передал своему партнеру код. "Отлично" — ей показалось странным это слово, когда он его произнес, но в ее мозгу не щелкнуло, что это код.

— Вернись! — закричал Брайан. — Вернись!

Бэллард заглянула за спину в кабинет и увидела, что рыжеволосый двигает запястьями вверх и вниз, противоположно друг другу, и пытается растянуть ленту, которой она его связала.

— Не двигайся, черт возьми! — закричала она.

Он проигнорировал ее и продолжал вращать запястьями, как двумя поршнями в двигателе.

— Стоять!

Она подняла пистолет и направила его на него. Лежа лицом на полу, он посмотрел на нее и просто улыбнулся.

Боковым зрением Бэллард заметила движение слева от себя.

Она обернулась и увидела другого мужчину в синем комбинезоне и лыжной маске, выходящего через дверной проем из кухни в холл. Он без колебаний приблизился к ней. Она прицелилась влево, но он оказался рядом с ней слишком быстро, ударив ее плечом как раз в тот момент, когда она выстрелила.

Звук выстрела был приглушен их телами, когда они рухнули на пол коридора. Мужчина в маске скатился с нее, скрестив руки на груди и застонав. Бэллард увидела след от ожога и входное отверстие от пули, которую она выпустила ему в грудь.

— Стюарт!

Крик донесся из кабинета. Рене почувствовала, как пол за ее спиной задрожал, когда рыжеволосый мужчина выбежал в коридор. Бэллард увидела, что он схватил нож со стола и держал его в руке, все еще обмотанной клейкой лентой.

Он увидел, как его напарник корчится на полу, а затем обратил свой полный ненависти взгляд на Бэллард.

— Ты…

Бэллард произвела один выстрел с пола. Пуля попала ему под челюсть, ее траектория прошла в мозг. Он упал, как марионетка, мертвый еще до того, как коснулся пола.

44

В комнате для допросов было многолюдно. В воздухе витал аромат кофе, и по крайней мере один из мужчин, сидящих перед Бэллард, был курильщиком. Это был один из немногих случаев за последний год, когда она была рада надеть маску. Она сидела за небольшим стальным столом спиной к стене. Рядом с ней сидела Линда Босуэлл, ее адвокат из Лиги защиты полиции. Трое мужчин перед ней сидели спиной к двери. Чтобы выбраться Бэллард должна была как-то пройти мимо них. Но, сидя плечом к плечу, они занимали пространство от одной боковой стены до другой. Обойти их было невозможно. Пришлось бы идти напролом.

Двое мужчин были из следственного отдела полиции. Капитан Сандерсон, глава подразделения, сидел впереди и в центре, а слева от него был Дэвид Дюпре. Дюпре был худым, и Бэллард определила в нем курильщика. Она ожидала, что, если бы на нем не было маски, она увидела бы полный рот желтых зубов.

Третьим человеком был Ронин Кларк, представлявший оперативную группу "Полуночники", поскольку Ноймайер был в отпуске, а Лиза Мур была в ссоре с лейтенантом Робинсон-Рейнольдсом. Расследование было назначено специальной группой после ажиотажа в СМИ, который разразился после того, как история просочилась в Times. Три детектива, обычно работавшие в отделе ППЛ, также были приписаны к оперативной группе.

На столе стояли три разных цифровых диктофона, готовые записать допрос. Сандерсон вынес Бэллард предупреждение в форме Либаргера. Это одобренное судом предупреждение вынуждало ее отвечать на вопросы о стрельбе на Цитрус-авеню только в целях административного расследования. Если действия Бэллард приведут к уголовному преследованию, то ничто из сказанного ею в допросе не может быть использовано против нее в суде. Бэллард подробно проинформировала своего адвоката о том, что произошло в доме Ханны Стоволл и что привело к двойному убийству.

Теперь Босуэлл собиралась попытаться пресечь все на корню.

— Позвольте мне просто начать с того, что мисс Бэллард не собирается отвечать ни на какие вопросы ОРПС, — сказала она.

— Она...

— Она берет пятую[57]? — перебил Сандерсон. — Сделает это и потеряет работу.

— Это то, что я собиралась вам сказать, если бы вы не перебили. Мисс Бэллард — вы заметили, я не сказала "детектив Бэллард" — не работает в полиции Лос-Анджелеса, и, следовательно, ОРПС не имеет никакого отношения к делу на Цитрус-авеню.

— О чем, черт возьми, вы говорите? — спросил Сандерсон.

— Ранее, перед инцидентом на Цитрус-авеню, мисс Бэллард отправила электронное письмо с заявлением об отставке своему непосредственному руководителю, — сказала Босуэлл. — Если вы свяжетесь с лейтенантом Робинсон-Рейнольдсом, он сможет подтвердить электронное письмо и время его отправки. Это означает, что Бэллард больше не была офицером полиции на момент стрельбы в двух злоумышленников в доме на Цитрус. Она была частным лицом и действовала, защищая свою жизнь, когда двое вооруженных мужчин ворвались в дом, где ей было законно разрешено находиться.

— Это чушь собачья, — заявил Сандерсон.

Он посмотрел на Дюпре и кивнул в сторону двери. Дюпре встал и вышел из комнаты, скорее всего, чтобы найти Робинсон-Рейнольдса, которого Бэллард видела в его кабинете, когда ее привезли в голливудское детективное бюро для допроса.

— Нет, это факты, капитан, — сказала Босуэлл. — Мисс Бэллард может показать вам свою версию письма, если хотите. Тем временем, она более чем готова рассказать детективу Кларку, что произошло и где может потребоваться дополнительное расследование.

— Это какой-то трюк, и мы не собираемся играть в игры, — сказал Сандерсон. — Она отвечает на вопросы, или мы идем с этим к окружному прокурору.

Босуэлл усмехнулась.

— Вы, конечно, можете это сделать, — сказала она. — Но с чем вы пойдете к окружному прокурору? Через владелицу дома легко установить, что она дала Бэллард разрешение находиться в ее доме. Она добровольно отдала ей ключи как от своего дома, так и от своей машины. Вещественные доказательства на месте происшествия ясно свидетельствуют о взломе и о том, что Бэллард, опасаясь за свою безопасность, открыла огонь по двум злоумышленникам, которые вскоре будут официально опознаны как серийные насильники, известные как Полуночники. Итак, давайте посмотрим, вы собираетесь попросить избранного окружного прокурора привлечь к ответственности, по какой бы то ни было причине, женщину, которая убила этих двух насильников после того, как они ворвались в дом, где она была одна? Что ж, все, что я могу сказать, это удачи в этом, капитан.

Глаза Кларка выдавали, что он пытался скрыть улыбку под маской. Затем дверь в комнату открылась, и Дюпре вошел обратно. Он закрыл дверь, но остался стоять. Сандерсон посмотрел на него, и Дюпре кивнул.

Он подтвердил отправку электронного письма об отставке Робинсон-Рейнольдсу.

Сандерсон встал.

— Этот допрос окончен, — сказал он.

Он схватил свой диктофон, выключил его и последовал за Дюпре из комнаты. Кларк не двинулся с места и выглядел так, словно все еще пытался сохранить невозмутимое выражение лица.

— Вы остаетесь, детектив Кларк?, — спросила Босуэлл.

— Я бы хотел поговорить с Рене, — сказал он. — Но мне нужно…

Дверь распахнулась, прервав Кларка. Вошел лейтенант Робинсон-Рейнольдс. Он пристально смотрел на Бэллард, разговаривая с Кларком.

— Ей зачитали? — спросил он.

— Ей зачитали Либаргер, но не Миранду, если ты это имеешь в виду, — сказал Кларк. — Но она готова говорить и говорит, что есть продолжение, которое мы…

— Нет, мы не разговариваем, — прервал Робинсон-Рейнольдс. — Все кончено. На данный момент. Выйдите.

Кларк встал, схватил свой диктофон и вышел из комнаты.

Робинсон-Рейнольдс продолжал пристально смотреть на Бэллард.

— Выключи его, — потребовал он.

Бэллард потянулась за последним диктофоном.

— Нет, — сказала Босуэлл. — Я не думаю, что это…

— Выключи его, — повторил Робинсон-Рейнольдс. — И вы можете идти. Мне нужно кое-что сказать Бэллард, что не покинет эту комнату.

Босуэлл повернулась к Бэллард.

— Хотите, чтобы я осталась — останусь, — сказала она.

— Все в порядке, я выслушаю, — ответила Бэллард.

— Я буду прямо снаружи.

— Спасибо.

Босуэлл встала и вышла из комнаты. Бэллард выключила диктофон.

— Бэллард, — сказал Робинсон-Рейнольдс. — Мне трудно поверить, что ты подстроила это, чтобы убить тех двух придурков. Но если я узнаю, что ты это сделала, я приду за тобой.

Бэллард долго смотрела ему в глаза, прежде чем ответить.

— И ты был бы неправ. Точно так же, как ты неправ насчет того, что я слила информацию в Times, — ответила она. — А такие мужчины, как эти двое? Они легко отделались. Я бы предпочла, чтобы они гнили в тюрьме до конца своих дней, чем так легко отделались.

— Что ж, посмотрим на них, — сказал он. — И я уже знаю, кто слил информацию в Times.

— Кто?

Робинсон-Рейнольдс не ответил. Уходя, он оставил дверь открытой.

— Мне тоже было приятно с тобой поработать, — сказала Бэллард пустой комнате.

Она положила диктофон в карман и вышла.

Босуэлл ждала ее в дежурке. Бэллард увидела Лизу Мур и Ронина Кларка в капсуле ОППЛ[58] вместе с другими членами оперативной группы. Вся команда была вызвана для расследования дела двух мужчин, в которых стреляла Бэллард. Если Робинсон-Рейнольдс разоблачил Мур как источник утечки в Times, он, по-видимому, еще ничего не предпринял по этому поводу.

— Он сказал что-нибудь, о чем мне следует знать? — спросила Босуэлл.

— Ничего, что стоило бы повторять, — ответила Бэллард. — Спасибо за то, что ты там сделала. Ты надрала им задницу.

— Я встречалась лицом к лицу с Сандерсоном в течение четырех лет. Он такой хвастун. Единственное, что в нем пугает, это его дыхание, и, слава Богу, что ему пришлось надеть маску.

Бэллард не смогла сдержать улыбку, даже если она была скрыта ее собственной маской.

— Значит, он был курильщиком, — сказала Бэллард. — Я думала, что это был Дюпре.

— Нет, Сандерсон, — сказала Босуэлл. — Итак, теперь плохие новости.

Я больше не могу представлять тебя, поскольку ты больше не коп.

— Я понимаю.

— Я могу порекомендовать хорошего юриста со стороны, если он тебе понадобится.

— Спасибо.

— Я не думаю, что он будет нужен, потому что я не думаю, что есть какие-либо сомнения в твоих действиях. Они были определением самообороны. И, снимая на мгновение свою адвокатскую шляпу, это ты сегодня надрала задницу, Рене.

— Все получилось не так, как я планировала.

— Тебя куда-нибудь подвезти?

— Нет, я думаю, меня там кое-кто ждет.

— Ладно. Приятно иметь с тобой дело.

Они стукнулись кулаками, и Босуэлл направилась к главному выходу.

Бэллард подошла к отсеку для отдела расследования сексуальных домогательств. Лиза Мур не подняла глаз, хотя Бэллард знала, что она заметила ее приближение. Кларк теперь снял маску. Он использовал большой и указательный пальцы, чтобы изобразить пантомиму стрельбы из пистолета, дунул в ствол, затем убрал оружие в кобуру, как стрелок со Старого Запада.

— Ребята, вы уже установили личности этих двоих? — спросила Бэллард.

— Работаем над этим, — ответил Кларк. — Но Л-Т отдал нам приказ.

Мы не можем сейчас с тобой разговаривать.

Бэллард кивнула.

— Да, я понимаю, — сказала она.

Она покинула дежурную часть, как она предполагала, в последний раз, направляясь к главному выходу, который привел ее к кабинету лейтенанта. Робинсон-Рейнольдс сидел за своим столом, без маски, разговаривая по стационарному телефону. Проходя мимо, она задержала на нем взгляд. Она ничего не сказала.

Босх ждал перед участком, прислонившись к борту своего старого "Чероки".

— Все в порядке? — спросил он.

— Пока, — ответила Бэллард. — Но это еще не конец.

45

В среду утром Бэллард и Босх находились в международном терминале аэропорта Лос-Анджелес, ожидая прибытия рейса AeroMexico 3598 из Канкуна. Босх был в костюме и держал в руках листок бумаги, на котором Бэллард напечатала имя Гилберта Деннинга. Они стояли у выхода для выдачи багажа и прохождения таможни США, где профессиональные водители ждали своих клиентов. Рейс приземлился тридцатью пятью минутами ранее, но никаких признаков Деннинга пока не было. У Бэллард в телефоне была его фотография, которую она получила от Ханны Стоволл. Но из-за требований к маске было трудно подобрать половину лица к фотографии.

Аэропорт был почти пуст. Те немногие путешественники, которые там были, проходили через автоматические двери волнами — скопление людей, тащивших свои чемоданы или толкавших багажные тележки, за которыми следовали минуты нулевого движения. Водители и семьи, ожидающие своих близких, продолжали пялиться на шесть дверей.

Бэллард начала задаваться вопросом, не разминулись ли они каким-то образом с Деннингом, не прошел ли он мимо них или сел на шаттл до другого терминала. Но затем мужчина в бейсболке "Доджерс" и солнцезащитных очках, с рюкзаком, перекинутым через плечо, встал перед Босхом и указал на табличку, которую держал в руках.

— Привет, это я, но я не договаривался о водителе. Моя машина в гараже.

Бэллард быстро подошла и заговорила.

— Мистер Деннинг? Нам нужно поговорить с вами о вашей бывшей девушке.

— Что?

— Ханне Стоволл. Нам нужно поговорить с вами о ней. Не могли бы вы пройти с нами, пожалуйста?

— Нет, я никуда не уйду, пока вы не скажете мне, что происходит. С Ханной все в порядке?

— Мы здесь, чтобы помочь вам, сэр. Не могли бы вы, пожалуйста...

— О чем вы говорите? Мне не нужна никакая помощь. Вы из полиции? Покажите мне свой значок, покажите какое-нибудь удостоверение личности.

— Мы не полиция. Мы пытаемся не допустить, чтобы это дошло до полиции. Я не думаю, что вы бы этого хотели, мистер Деннинг.

— Что не допустить, чтобы это дошло до полиции?

— Ваше участие в отправке двух мужчин в дом Ханны, чтобы подвергнуть ее избиению и сексуальному насилию.

— Что? Это безумие. Вы двое, держитесь от меня подальше. Он отступил назад, чтобы оказаться слева от Босха.

Босх переместился, чтобы заблокировать его.

— Это ваш единственный шанс уладить это, — сказал он. — Вы уходите, и это дело полиции. Гарантирую.

Деннинг протиснулся мимо Босха и направился к выходу из терминала. Босх повернулся, чтобы понаблюдать за ним. Бэллард хотела броситься за ним, но Босх схватил ее за руку.

— Подожди, — сказал он.

Они наблюдали, как Деннинг прошел через стеклянные двери и направился к пешеходному переходу, который вел к гаражу. Там было несколько человек, ожидавших, когда изменится сигнал светофора, чтобы они могли перейти дорогу.

— Он собирается оглянуться, — сказал Босх.

Конечно же, Деннинг оглянулся, чтобы посмотреть, там ли они еще. Он снова быстро повернул вперед, и движение остановилось, когда начал мигать знак "Переход". Люди начали двигаться в сторону гаража. Деннинг вышел на пешеходный переход, сделал три шага, а затем обернулся. Он целеустремленно прошел через двери, вернулся в терминал и направился прямо к Бэллард и Босху.

— Чего вы хотите? — спросил он.

— Чтобы ты пошел с нами, — сказала Бэллард. — Чтобы мы могли поговорить.

— У меня нет денег. И медики на выходе сказали, что теперь я должен находиться в карантине десять дней.

— После нашего разговора ты можешь находиться в карантине столько, сколько захочешь. Если нет, я уверена, что для тебя найдут одиночную камеру в окружной тюрьме.

Кровь отхлынула от лица Деннинга. Он смягчился.

— Ладно, ладно,пошли.

Теперь они вышли из терминала вместе.

В гараже Деннинга усадили на заднее сиденье "Дефендера" Бэллард. Десять минут спустя они покинули территорию аэропорта и двигались по бульвару Сенчури.

— Куда мы едем? — потребовал ответа Деннинг. — Моя машина там сзади.

— Недалеко, — ответила Бэллард. — Мы отвезем тебя обратно.

Через несколько кварталов Бэллард свернула налево на парковку отеля Marriott.

— Я ничего об этом не знаю, — сказал Деннинг. — Отвезите меня обратно. Я хочу поговорить с адвокатом.

Бэллард припарковалась на стоянке перед отелем.

— Если хочешь вернуться сейчас, можешь идти пешком, — сказала она.

— Но все поменяется, если ты пойдешь пешком. Твоя работа, твой дом, твоя жизнь.

Она посмотрела на него в зеркало заднего вида.

— В любом случае, пора выбираться из машины, — сказала она. Деннинг открыл дверь, вышел и закинул рюкзак на плечо.

Босх и Бэллард смотрели на него из машины, словно ожидая его решения. Деннинг широко развел руками.

— Я все еще здесь, — сказал Деннинг. — Мы можем просто пойти туда, куда ехали?

Бэллард и Босх вышли из машины и направились ко входу в отель.

Деннинг последовал за ними.

Они забронировали номер на шестом этаже. Они не знали, сколько времени потребуется Деннингу, чтобы проболтаться, и Босху нравилось, что будет только один выход, который он легко сможет перекрыть. Номер назывался представительский люкс, со стеной, отделяющей спальню от небольшой зоны отдыха, состоящей из дивана, мягкого кресла и письменного стола.

— Садись на диван, — сказала Бэллард.

Деннинг сделал, как ему сказали. Бэллард села в кресло, а Босх выдвинул сиденье из-под стола и повернул его так, чтобы быть лицом к Деннингу, но в то же время преграждать ему путь к двери.

— Я могу дать вам шесть тысяч. Это все, что я скопил. — сказал Деннинг.

— И чего бы ты хотел от нас взамен? — спросила Бэллард.

— Я не знаю, — ответил Деннинг. — Почему я здесь? Вы сказали, что это будет делом полиции, если мы не поговорим. Я не знаю, в чем дело, но я не хочу впутывать полицию.

Бэллард подождала, не начнет ли он еще больше компрометировать себя. Но он замолчал.

— Нам не нужны деньги, — сказала Бэллард. — Нам нужна информация.

— Какая информация?

— Ты знаешь, что произошло в доме Ханны Стоволл две ночи назад?

— Да, я видел это в Интернете в Мексике. Двух парней, которые вломились в дом, она застрелила.

Бэллард кивнул, как бы подтверждая этот факт. Было легко понять, почему Деннинг пришел к неверному выводу. В новостях, которые появились после инцидента в понедельник вечером, полиция Лос-Анджелеса не назвала имя женщины, убившей Полуночников, сославшись на политику неразглашения жертв или предполагаемых жертв сексуального насилия. Было ясно, что, если бы Бэллард не одержала верх в те моменты в коридоре, она стала бы следующей жертвой Полуночников. Департамент утаил ее личность, чтобы избежать путаницы и вопросов, которые возникли бы, если бы стало известно ее имя и прежняя принадлежность к полиции.

Бэллард не была заинтересована в том, чтобы разубеждать Деннинга в его вере. Она хотела, чтобы он думал, что любая связь с ним, возможно, умерла вместе с Полуночниками.

— Мы знаем, что ты дал им планировку дома и код для подключения к устройству открывания гаража, — сказала Бэллард.

— Вы не можете этого доказать, — заявил Деннинг.

— Мы и не обязаны, — сказала Бэллард. — Мы не полиция. Но мы знаем, что именно так и произошло, и мы готовы сохранить то, что нам известно, при себе в обмен на необходимую нам информацию.

— Какую информацию? — спросил Деннинг. — И, если вы не копы, зачем вам это нужно?

— Мы хотим знать, как ты связался с Полуночниками, — сказала Бэллард. — Потому что где-то есть такие же, как ты, и мы хотим с ними связаться.

— Послушай, они даже себя так не называли. — ответил Деннинг. — Это сделали средства массовой информации. Все это всплыло в новостях на прошлой неделе, и я хотел остановить их, но было слишком поздно. Они замолчали. Но это единственное, что я могу доказать. Я пытался остановить это. И если есть другие, я их не знаю. Теперь я могу идти?

Онвстал.

— Нет, — сказал Босх. — Сядь обратно.

Деннинг остался стоять и посмотрел на Босха, вероятно, оценивая человека, который был вдвое старше его. Тем не менее, несмотря на его возраст, что-то в пронзительном взгляде Босха заставило его похолодеть, и он сел.

— Вернемся назад, — сказала Бэллард. — Прежде чем ты попытался остановить их, как ты с ними связался?

Деннинг покачал головой, как будто хотел бы вернуть прошлое.

— Они были просто двумя парнями в Интернете, — сказал он. — Мы начали разговаривать, и одно привело к другому. Ханна, она действительно меня заебала... и я ... неважно. К черту все.

— Эти два парня, где в Интернете ты с ними познакомился? — Спросила Бэллард.

— Я не знаю. Я бродил по Сети... есть куча сайтов. Форумы. Ты анонимен, понимаете? Так что ты можешь говорить то, что чувствуешь. Просто выложи это там, и некоторые люди откликнутся и расскажут тебе кое-что. Расскажут тебе о других местах, куда можно зайти. Дают тебе пароли. Это просто случается. Есть много чего, если ты это ищешь. Знаешь, место, где все были такими же, как ты. Тебя трахнула женщина. Ты как бы спускаешься в кроличью нору.

— Эта кроличья нора … ты говоришь о даркнете?

— Да, конечно. Все абсолютно анонимно. У этих парней, так называемых Полуночников, был сайт, и я получил этот пароль. А потом... вот и все.

— Как ты получил доступ к даркнету?

— Легко. Сначала подключился к VPN, затем зашел через Tor.

Бэллард знала, что Босх, вероятно, был в растерянности, когда дело дошло до даркнета, но благодаря расследованиям и бюллетеням ФБР у нее были элементарные знания о том, как работают виртуальные частные сети и браузеры даркнета, такие как Tor.

— Итак, как конкретно ты нашел Полуночников?

— Они разместили сообщение на форуме, в котором говорилось, знаете, что они были в районе Лос-Анджелеса и были, э-э, были готовы... сделать что-то... чтобы сравнять счет, я думаю, вы бы назвали это так.

Деннинг отвел взгляд в сторону, слишком униженный своими действиями, чтобы удержать взгляд Бэллард.

— Посмотри на меня, — сказала Бэллард. — Как они это называли? "Сравнять счет"?

Деннинг снова повернулся к Бэллард, но опустил глаза.

— Нет, они … Я думаю, заголовок был "Преподать сучке урок", — сказал он. — Да, и я... написал пост о своей ситуации, а затем они дали мне сайт и пароль для проверки, и после этого все пошло как по маслу.

— Как назывался сайт?

— У него не было названия. У многих вещей нет названий. Это был номер.

— У тебя ноутбук в сумке?

— Эм, да.

— Я хочу, чтобы ты нам показал. Отведи нас на тот сайт.

— Э-э, нет, мы не будем этого делать. Это очень плохо, и я…

Он замолчал, когда Босх встал и подошел к дивану. Бэллард видела, что что-то в поведении Босха нервировало Деннинга. Руки Гарри были сжаты в кулаки, шрамы на костяшках пальцев побелели. Деннинг откинулся на спинку дивана, в то время как Босх грубо схватил его рюкзак и начал расстегивать молнию на отделениях, пока не нашел ноутбук. Он подошел к столу, поставил компьютер и отодвинул стул.

— Покажи нам этот гребаный сайт, — приказал Босх.

— Хорошо, — сказал Деннинг. — Успокойся.

Он подошел к столу, сел и открыл ноутбук. Бэллард встала позади него, чтобы она могла видеть экран. Она наблюдала, как Деннинг вошел в Интернет отеля.

— В некоторых местах есть блокировки даркнета, — сказал он. — Они не разрешают использовать Tor.

— Посмотрим, — сказала Бэллард. — Продолжай.

Блокировок не было, и Деннинг смог зайти в свою частную сеть и использовать браузер Tor для доступа к сайту, созданному Полуночниками. Номер, который он набрал, был 2-0-8-1-1-2, и Бэллард запомнила его. Затем он добавил цифровой пароль, который Бэллард также запомнила.

— Какое значение имеют цифры? — спросила она.

— Цифры, присвоены буквам, — сказал Деннинг. — A-1, B-2 и так далее. Транслируется как T-H-A-L — "Преподать ей урок"[59]. Но я узнал об этом позже.

Он сказал это таким тоном, который наводил на мысль, что он никогда бы не рискнул зайти на сайт, если бы знал, что означают эти цифры. Возможно, он смог бы убедить в этом себя, но Бэллард сомневалась, что кто-то еще в это поверит.

— И я думаю, пароль…

— "Сука"[60]. Да, я это поняла.

Сайт представлял собой шоу ужасов. На нем были десятки фотографий и видеозаписей изнасилований и унижений женщин. Мужчин, совершавших зверства, никто никогда не видел, хотя было очевидно, что это были Полуночники, потому что их действия соответствовали сообщениям жертв в случаях, известных Бэллард. Но на сайте было больше трех жертв.

Случаи, по-видимому, не были связаны между собой или жертвы не сообщали о них, вероятно, из-за страха перед нападавшими или системой, в которую они могут быть втянуты.

Каждый из цифровых файлов был помечен именем. Когда Бэллард заметила файл с именем Cindy1, она сказала Деннингу открыть его. Она сразу узнала Синди Карпентер, хотя ее глаза были завязаны скотчем, на ужасающем кадре с места нападения.

— Ладно, хватит, — сказала она.

Так как Деннинг не спешил выключать экран, то Босх протянул руку и захлопнул ноутбук. Деннинг в последний момент отдернул пальцы.

— Господи Иисусе! — взвизгнул он.

— Вернись на диван, — приказал Босх.

Деннинг подчинился, подняв руки вверх, словно не хотел неприятностей.

Бэллард пришлось на мгновение взять себя в руки. Она хотела уйти из этой комнаты и от этого человека, но она все же сумела задать свои последние вопросы.

— Чего они хотели? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил Деннинг.

— Им нужны были деньги, чтобы сделать это? Ты им заплатил?

— Нет, они ничего не хотели. Думаю, им нравилось это делать. Вы знаете, они ненавидели всех женщин. Есть такие люди.

Он сказал это таким образом, чтобы показать, что он отличается от них. Он ненавидел женщину до такой степени, что натравил бы на нее двух насильников. Но он не ненавидел всех женщин, как они.

Это заставило Бэллард почувствовать еще большее отвращение. Ей нужно было уйти. Она посмотрела на Босха и кивнула. Теперь они знали все, что им нужно было знать.

— Пошли, — произнес Босх.

Они с Бэллард встали. Деннинг посмотрел на них с дивана.

— И это все? — спросил он.

— Вот и все, — сказала Бэллард.

Босх взял ноутбук со стола и бросил его, скорее в Деннинга, чем ему самому.

— Полегче, — запротестовал Деннинг.

Он осторожно убрал его обратно в мягкое отделение своего рюкзака и встал.

— Сейчас мы поедем за моей машиной, верно?

— Ты пойдешь пешком, — сказала Бэллард. — Я не хочу находиться рядом с тобой.

— Подожди, ты...

Босх нанес удар, попавший Деннингу в живот, с силой, не соответствовавшей его годам. Деннинг с глухим стуком уронил рюкзак на пол и откинулся на спинку дивана, хватая ртом воздух.

Бэллард направилась к двери, а Босх задержался на мгновение, чтобы посмотреть, встанет ли Деннинг. Но стало ясно, что он еще некоторое время не встанет.

Босх последовал за Бэллард из комнаты в коридор.

Он догнал ее на полпути к лифтам.

— Эта последняя часть не была написана, — сказала она.

— Да, — ответил Босх. — Извини за это.

— Не стоит, — сказала она. — Я совсем не сожалею об этом.

46

Босх сел за руль, потому что Бэллард попросила его. Какими бы мрачными ни были ее мысли, она не хотела, чтобы что-то отвлекало от них.

Босх вернул ей мини-диктофон. Он лежал у него в нагрудном кармане пиджака. Бэллард проверила звук записи, и он был хорош. Деннинг был у них на пленке.

Затем она запустила новую запись и назвала номера сайта и пароля, которые предоставил Деннинг. Затем она прислонилась к пассажирской двери и задумалась о том, что увидела на его компьютере. Через некоторое время она достала свой телефон. Тем утром она отвезла Пинто в Собачий домик. Она подняла камеру питомника и увидела его на знакомом месте под скамейкой. Настороженного и наблюдающего за остальными. Она убрала телефон и лучше подготовилась к своим мрачным мыслям.

— Итак... — наконец сказал Босх. — Что ты думаешь?

— Что у нас есть места в первом ряду в очень ебанутом мире, — сказала она.

— Бездна. Но ты не можешь позволить этому сбить себя с толку, напарник. Быть в первом ряду означает, что ты можешь попытаться что- то с этим сделать.

— Даже без значка?

— Даже без значка.

Они ехали по автостраде 405 на север и приближались к развязке 10.

Босх снял левую руку с руля и повращал запястье.

— Что? — спросила Бэллард.

— Удар был нанесен под неудачным углом, — ответил он.

— Что ж, — сказала Бэллард. — Я надеюсь, что ты сделал из него Гудини.

Она где-то читала, что Гудини умер от удара в живот. Босх снова положил руку на руль.

— Что мы собираемся с этим делать? — спросил он.

— Я все еще думаю, что ФБР лучший выбор, — ответила Бэллард. — У них есть навыки, чтобы справиться со всеми шифрованиями и маскировками. Намного лучше, чем полиция Лос-Анджелеса.

— На самом деле я не разбираюсь ни в чем из этого даркнета, — сказал Босх. — Сказать по правде, я даже не знаю, как это работает.

Бэллард улыбнулась и посмотрела на него.

— Тебе не обязательно знать, — сказала она. — Теперь у тебя для этого есть я.

Босх кивнул.

— Хорошо, тогда как насчет условных обозначений? — спросил он.

— В Даркнете ничего не индексируется, — начала Бэллард. — Здесь нет Google или чего-то подобного. Ты вроде как должен знать пункт назначения, и тогда одно может привести к другому. Именно это произошло с Деннингом. Он нашел единомышленников и совершенно извращенных людей, и это в конечном итоге привело его к Полуночникам.

— Окей.

— Проблема в том, что Даркнет предлагает анонимность. Он сказал, что у него есть VPN. Это виртуальная частная сеть, которая маскирует идентификатор его компьютера, когда он бродит по веб-сайтам. Затем он также использует Tor в качестве браузера. Это как еще одна сеть в Даркнете, который шифрует его действия и рассылает их по всему миру, чтобы еще больше затруднить их отслеживание. Значит, в Даркнете он анонимен, его невозможно отследить. Предположительно.

— Предположительно?

— ФБР подключено к АНБ и целому ряду федеральных агентств. Они передовые, когда дело доходит до этого. Они делают то, о чем общественность понятия не имеет. Поэтому я предлагаю пойти к ним, я даю им сайт, где есть все эти ужасные вещи, и пароль, который позволит им войти. Это все, что им нужно. Они возьмут это оттуда. Там они смогут опознать трех известных жертв. Последней, кого мы видели, было мое дело, Синди Карпентер. И я навела справки о ее бывшем, как только поговорила с ним. Он должен ответить за это. Они прижмут Деннинга и сделают его свидетелем, но он не уйдет. Я позабочусь об этом. Они отпустят его, и я знаю имя репортера Times, которому понравилась бы эта история.

Босх кивнул.

— Все они должны пойти ко дну, — сказал он.

— Так и будет, — ответила Бэллард. — Бюро замолчит, но затем молот обрушится на них всех сразу. Великий подсчет засранцев. И если этого не произойдет, тогда мы позвоним, и это приведет к каким-то действиям.

Босх снова кивнул.

— Когда нам следует отправиться в Бюро? — спросил он.

— Как насчет прямо сейчас? — сказала Бэллард.

Босх включил поворотник и начал пробираться по переходным полосам к 10-му восточному шоссе. Они направлялись в центр города.