Времяточец: Откровение

ГЛАВА 11 Сочувствие Доктору

Как я могу жить без своего имени? Я душу вам отдал; оставьте имя!

«Суровое испытание»,

Артур Миллер.

Эйс смотрела на существо, ликовавшее на синаптическом мосту.

— Так это разум Доктора?

— Да. Здесь есть пять из его предыдущих воплощений. Когда повелитель времени регенерирует, копия старой личности сохраняется в памяти до тех пор, когда её перенесут в Матрицу, галлифрейскую базу данных. Большинство из его народа держат своих призраков во сне. Доктор как всегда, поступает не так, как все, и это делает его уязвимым. Когда он освободил личность третьего Доктора, чтобы тот ему помог, я воспользовался его ментальным смятением и внедрил крохотную часть себя в его память, убежище на случай, если его охота на меня станет слишком рискованной. Я спрятался, как говорят люди, под самым его носом.

— Пять? — всё, что смогла сказать Эйс.

Времяточец был так увлечён своей речью, что не расслышал вопрос.

— Когда второй Доктор посещал Доктора во снах, я был там, обосновывался. А теперь я готов захватить весь ландшафт данных, а вместе с ним и тело. Когда сознание Доктора погибнет, Времяточец станет по-настоящему свободным! — существо шагнуло вперёд и выпустило когти.

— Да что ты? — Эйс старалась быть хладнокровной, но на самом деле было похоже, что это конец.

— Когда я перенёс тебя сюда, в моё царство, я хитростью заставил тебя взаимодействовать с Доктором и его ТАРДИС. Ты сфокусировала их псионную энергию на церкви и принесла её на Луну. Знаешь, зачем?

— Нет, — если честно, Эйс вообще не понимала, о чём говорил Времяточец, но пока эта тварь занята разговорами, она не нападает на Доктора.

— Потому что при смерти повелителя времени высвобождается огромное количество ментальной энергии, и я воспользуюсь существом, известным как Саул, для того, чтобы сфокусировать эту энергию в огромный энергетический импульс. Орбита Луны будет нарушена, она будет падать всё ближе и ближе к Земле. Перед тем, как она уничтожит планету, будет очень длинная ночь, одно огромное полное затмение. Миллиарды потоков времени будут оборваны или уничтожены. Миллиарды решений, альтернативных вариантов пропадут в этой ужасной определённости, — Времяточец неспешно шёл вперёд, со смехом продолжая говорить: — Ну не превосходна ли моя схема? Разве она не совершенна? Я получаю постоянную физическую форму, возможности повелителя времени и его корабля, и огромную новую территорию для питания. Мои возможности станут безграничными.

— Да, и что же ты сделал со мной? — Эйс вспомнила кирпич, тень на фоне солнца, звук удара камня по кости.

— Когда я получу тело Доктора, я изменю линию твоей жизни. Во время несчастного случая на игровой площадке Чед Бойл тебя убьёт. Чед сказал мне, что видел тогда Доктора; он стоял у школьных ворот и не пытался спасти тебя. Это был я, я смотрел на твою смерть.

— Зачем? Почему ты хочешь это сделать?

— Потому что это часть того, что подрывает здесь разум Доктора — твоя нестабильность. Я Времяточец, зла во мне не больше, чем в вулкане или водопаде. А теперь, — он провёл пальцем по ладони другой руки. — Пора умирать.

Эйс осторожно шагнула назад. Больше надежды не осталось. Их окружала темнота, Доктор был близок к тому, чтобы умереть от ран. Что бы он сделал, если бы столкнулся с этим существом и не имел оснований для надежды?

Да. Он бы сражался. У неё остался ещё нитро-9, но она не могла воспользоваться им на этом мостике, не разрушив его. Не смотря на планы Профессора, падение в Провал её не привлекало. К тому же, Времяточец мог летать.

Какое ещё оружие у неё есть? Что же… Можно попробовать.

— Профессор? Доктор? Ты меня слышишь? — подумала она. Из глубины Провала донёсся слабый крик. Она предположила, что это ей отвечает бессознательная часть разума Профессора.

Времяточец металлическим оскалом усмехался её отступлению.

— Мне нужно сражаться с ним. Мне нужно защитить тебя, — Эйс сосредоточилась. — Дай мне меч.

Она не ожидала, что это будет так быстро. Из глубин Провала блеснул вверх серебристый свет, на долю секунды озаривший весь окружающий пейзаж.

А в руке у неё появился меч. В точности такой, какой она представила.

Эйс бросилась на Времяточца и размашисто ударила оружием по животу существа. Тварь закричала от ярости, и в её сверкающем кулаке тоже появился меч.

Тварь пырнула им в голову Эйс, промахнувшись на несколько сантиметров.

Эйс шагнула в сторону и ударила по ногам существа, но оно защитилось. Сверху, сбоку, снизу — противники атаковали и защищались, удар за ударом.

Сцепившись мечами, они приблизились лицом к лицу, сила Времяточца постепенно одолевала решительность Эйс.

— Я не позволю тебе убить Доктора! — крикнула Эйс в лицо Времяточца. — Вначале я сама погибну!

— Где ты научилась так драться, человек? — рявкнул Времяточец.

— На детских площадках Перивейла, мразь!

Увидев в металлических ноздрях свечение, Эйс пнула тварь ногой в грудь, уводя меч в сторону. У неё над головой вспыхнула струя пламени.

Воспользовавшись тем, что Эйс потеряла равновесие, Времяточец сделал выпад и толкнул её вдоль узкого моста. Девушка отчаянно отбивалась от града ударов.

— Твой драгоценный Доктор скоро станет моим! — ревел Времяточец, наслаждаясь схваткой. — Ты лишь затягиваешь его агонию! Он теперь всего лишь идея в его собственной голове…

Меч Эйс отлетел в сторону; он лежал на мосту, но она не могла до него дотянуться. Времяточец занёс меч для последнего удара.

— Как и ты, он всего лишь сон!

— Для кого-то сон, — проревел из-за спины Времяточца голос. Там стоял Доктор, его лицо было в тени, а глаза сияли. — А для кого-то кошмар!

Он схватил маленькое тело Времяточца и, вскрикнув от напряжения, сбросил его с моста. Изрыгнув пламя, монстр с ужасным рёвом понёсся в бездну.

— Саул! — крикнул Доктор в небо; по его лицу текла кровь. — Сейчас!

Вспыхнул яркий белый свет.

Эмили вылетела из вихря времени над фантастическим ландшафтом, над кругом зелёных полей, огромных библиотек, крепостей и сияющих башен. Возможно, за мгновение до её появления тут было темно, но сейчас всё было зелёное, освещённое величественным рассветом.

Она падала сквозь облака, сквозь голубое небо, и на мгновение ей показалось, что она увидела весь этот мир, цельную личность, на которой лежали тяжёлое бремя и великая печаль.

А затем тучи сомкнулись. Когда она снова вылетела из них, она могла разглядеть только детали поверхности, мчащиеся ей навстречу. Перед ней раскрывался Провал, через который лежал лишь один тонкий мост.

Это было неправильно! Она сейчас умрёт! Как…

Мир изменился, потянулся к ней и помог ей.

Радостно смеясь, Эмили с невероятной скоростью скользила вниз по перилам спиральной лестницы. Лестница была белая, наверху она заканчивалась мерцающими вратами-медальоном. Лестница была органическая, она была из полированной кости, а вниз по её ступеням каскадами лилась чистая вода. Приближался конец перил.

Эмили слетела с него и оказалась на руках у Доктора.

— Здравствуйте, — сказал он. — Добро пожаловать в мой мозг. Простите, что в нём такой беспорядок. А это моя подруга Эйс.

Он аккуратно поставил Эмили, и Эйс поняла, что он приберегал для этого момента свои последние силы. Бледный и дрожащий, он пошатнулся вперёд и упал на колени в воду, стекавшую по ступеням на мост, а с моста вниз, в пропасть.

Он потянулся вперёд, зачерпнул двумя руками воду и плеснул себе на лицо. Рана от когтей исчезла.

— Сила Саула, — пробормотал он удивлённой Эйс. Он быстро зачерпнул ещё воды и выпил. — Она исправляет структуру моих данных. У нас мало времени.

— Разве Времяточец не погиб?

Эйс посмотрела на Эмили и пересеклась со взглядом, в котором было что-то, к чему женщина из Перивейла не привыкла. Что-то вроде материнской любви. Обе хотели что-то сказать, но Доктор торопился. Он встал, его раны залечивались и исчезали.

— Нет. Он лишь временно отступил. Нам нужно подняться по лестнице к вихрю времени. Времяточец поймёт, что Саул взломал его защиту. И придут они.

— Кто? — спросила Эмили. Она изумлённо оглядывалась по сторонам, у неё было столько вопросов.

Но ответы она уже видела сама. Из материала равнины, на которой бушевала буря, формировались существа. Далеки и солдаты ЮНИТ, повелители времени и ужасные мёртвые спутники, которых Эйс видела раньше. Они брели вдоль края Провала, плача и крича Доктору, чтобы он остался. Они то умоляли, то угрожали.

— Все мои сомнения и страхи, — мрачно прошептал повелитель времени. — И не реализованные устремления. Они меня так просто не отпустят.

Они побежали вверх по лестнице. Эйс быстро поняла, что идти против потока воды будет непросто. Шаг за шагом она толкала себя вперёд, но у неё всё ещё были вопросы.

— Профессор, кто она такая и что она тут делает?

— Это Эмили Хатчингс, старый друг.

— Но я вас не знаю, — тяжело дышала Эмили. — Вернее…

— У вас такое чувство, будто вы знали меня всегда. Да, узнаете, — Доктор хитро улыбнулся. — Она и разумная церковь, известная как Саул, помогли мне обхитрить Времяточца. Он думал, что я опущусь в Провал, а не направлюсь вверх. Я не знал, что мне помогут. Я думал, что он перенёс на Луну церковь из своих соображений…

— Но я думала, что он знает всё, что знаешь ты! — воскликнула Эйс. — Я думала… Но это значит… — на её лице появилась широкая улыбка. — Боже мой! Это всё часть игры, да? Ты играешь в игру!

На мгновение Доктор удивлённо взглянул на неё. По его лицу расползлась старая улыбка.

— Да, и я выигрываю. Как обычно.

— Ну ты и ублюдок! — рассмеялась Эйс.

— Не знаю, — пробормотал Доктор, протянув руку и коснувшись её волос. — Возможно, мы это выясним.

Эйс схватила его руку и широко улыбнулась. Затем она схватила за руку Эмили. Все вместе они шли против течения вверх, и вершина лестницы нависала над ними всё ближе.

Существа начали подниматься по ступеням вслед за ними. Эмили не останавливаясь обернулась через плечо. Господи, эти существа двигались быстрее, чем они. Они догоняли. Если бы она до сих пор не чувствовала, как Питер и Саул её тянут, зовут домой, и если бы у неё не было такого желания помочь этим двум путешественникам, это место могло бы свести её с ума. А так это казалось сном, восхитительным приключением, и именно так она к нему и относилась. У неё было чувство, что именно этим Доктор и занимался — вовлекал людей, чьи жизни были блеклые, и показывал им, какой ужасной и интересной может быть жизнь.

Какой ужасной и какой чудесной. Боже правый! Она посмотрела на бежавшую рядом Эйс. Щёки девушки раскраснелись от напряжения, а её лицо наполняла радость, которую чувствуешь, когда сталкиваешься со своими страхами и преодолеваешь их. О, почему же ты не моя дочь? Она посмотрела на Доктора и поразилась. Всё та же мысль, о столкновении со своими страхами.

Но Доктор с ними не справился. А значит, он всё ещё уязвим. У Эмили возникло предчувствие, что это хорошо не кончится.

Они мчались вверх, к мерцающим вратам-медальону, приближались всё ближе и ближе. Демоны Доктора тоже приближались всё ближе, их ноги мутили текущую воду, делали её грязно-коричневой. Их вой разносился по внутреннему пространству повелителя времени.

Когда до ворот оставалось метров двести, Эйс начала отставать. Её силы постепенно покидали её, быстрее, чем должны были. Конечно, она устала, но дело было не только в этом, словно…

Она попыталась вспомнить Ледяной Мир, но не смогла.

Но это означало… Нет. Это значит, что Профессор не победит, что она всё равно погибнет во дворе школы.

Он казался уверенным в себе. Но он ведь всегда такой.

Демоны были уже близко, впереди всех был пылающий мальчик Адрик; его внутренности кипели, и из его рта вырывалось голубое пламя. Металлическая звезда на его груди медленно плавилась и растекалась, превращаясь в странный завиток.

Эмили добежала до ворот и оглянулась. Доктору оставались последние ступени, он устал, но на лице у него было странное устремление. Он обернулся.

— Быстрее, Эйс. Последние…

Но она не могла быстрее. Она споткнулась о ступеньку, и орда демонов мчалась, преодолевая поток, к ней. Доктор побежал по ступенькам к ней, но Эмили схватила его за воротник.

— Не пущу! Я не собираюсь возвращаться без вас!

— Нет, это неправильно, так не должно было быть… — Доктор в отчаянии оглянулся.

Эйс встала, ударила локтём горящего мальчика по лицу и, плюхая ногами, решительно направлялась к ним. Доктор протянул ей свой зонт, и она ухватилась за его конец, помогая себе преодолевать поток воды. Тёмные руки взмахнули в воздухе за её спиной.

Она была уже почти на одной ступени с Доктором, когда одна из рук схватила её. В неё вцепилась костлявая рука стареющей женщины, Кингдом. Затем, несмотря на отчаянное сопротивление, её схватили и другие. Доктор сильнее потянул свой зонт.

Поняв, что их пересилят, Эмили приняла решение. Крепко схватив Доктора за руку, она прыгнула в вихрь.

— Доктор, мы возвращаемся домой!

Сила времени потянула её в пустоту, во вращающийся коридор, её удерживал у врат только Доктор. Его поднимало за ней, ноги оторвались от земли и единственное, что его удерживало — его зонт. Эйс угрюмо держала тонкий конец зонта, а всё больше и больше рук хватали её и тянули назад.

Доктор чувствовал, как напрягаются его мышцы, растягиваемые между тягой вихря и силой его внутренних демонов. Он застонал, его рука побелела от напряжения.

Эйс посмотрела на его лицо, искажённое болью. Он посмотрел в её глаза; в них были человеческая неудача, человеческие храбрость и грусть. Но было там и ещё что-то. У героев глиняные ноги, но Доктор был больше, чем героем. Он был принципом, чем-то универсально применимым, почти определением перед лицом бессмысленного ужаса. Добром, победившим зло.

Эйс знала, что у неё нет надежды. Демонов было слишком много. Если так пойдёт и дальше, они доберутся и до Доктора, и до этой Эмили.

Эйс почувствовала горячие слёзы на своих щёках, но смогла выдавить мрачную улыбку. Боже, она сделала больше, добралась дальше, чем когда-либо мечтала. Она станцевала лучший танец во всей вселенной. И всё благодаря ему. Всё потому, что он увидел в ней что-то, похожее на него самого. Волю к победе даже при мизерных шансах, смелость не быть таким, как все, характер, который нужен, чтобы надрать кому-то задницу.

«Что же, Доктор», — подумала она. — «Смотри».

— Пока, Профессор! — крикнула Эйс сквозь слёзы. — Помни меня!

И она отпустила зонт.

Доктора понесло в трепещущий тоннель временного вихря. Эхо доносило его единственный крик:

— Эйс!

На его перекошенное ужасом лицо было невозможно смотреть.