Мы устроились в кабинете матери. Тут было так же просторно, но куда уютнее, чем в зале для совещаний. Даже имелся небольшой овальный стол с мягкими креслами.
Что самое восхитительное, здесь были окна.
Точнее, не так. Окна!
Они были расположены по углу, освещая весь кабинет, а также несколько больших и низких горшков с газоном и какими-то мелкими цветами. Данная деталь прибавляла помещению шарма и свежести.
Вид отсюда был просто потрясающий. Ночью наверняка еще лучше.
Пока я рассматривала город с высоты птичьего полета, отец распаковал контейнеры с едой и приборами.
— О! Да тут целые омары! — обрадовался он.
Вообще-то омары были разрезаны на половинки. Но да, их было три больших штуки. Плюс гребешки в раковинах, крупные океанские креветки и соусы ко всему этому пиру. Так что три говяжьих стейка средней прожарки отходили на задний план. Благо их нарезали кусочками перед подачей, иначе за прошедшее время те превратились бы в подметки.
После начала трапезы родители заметно повеселели. Кажется, я могла спокойно вздохнуть, не опасаясь, что на меня сорвутся.
Набравшись смелости, все же осторожно поинтересовалась:
— А ничего, что Соломирский так разошелся при подчиненных?
— Да там мои все были. Они этого удава и так ненавидят, — отмахнулась мама. — Если что и разболтают, то Варо будет запечатлен не в самом положительным образе. Тем более что фантазия у них будь здоров!
— Он часто придирается. Иногда не по делу. Так что все уже привыкли, — добавил отец.
— О как.
Это многое объясняло.
— А мне он сначала понравился. Вроде приятный дедушка. Веселый и внимательный.
— Не понимаю, как ты умудрилась войти в его расположение. Ему никто не нравится, кроме Тори и еще пары человек из ее отдела, — пояснила мама. И не в тему добавила: — Надо бы устроить пикник с морепродуктами.
— Может, в ресторане рядом с рекой или со своим пирсом? — продолжил ее мысль отец.
— Не-е-ет, — улыбнулась она и подмигнула: — Хочу тематическую вечеринку в морском стиле. Во дворе будет веселее.
— Тодд такое не приготовит. Нужен большой гриль.
— У него отлично получаются выпечка и закуски. А основные блюда мы закажем в ресторане.
От такого перехода я неподдельно опешила, хлопая ртом.
Бесконфликтные родители, которые легко, быстро и без последствий отходят от всплеска негативных эмоций? Или это подмена, или у них промыты мозги.
— Вы под веществами? — вырвалось у меня помимо воли.
— Нет, конечно, — серьезно ответил отец. — Мы же на работе.
Прозвучало так, словно вне работы они запросто баловались психостимуляторами. Отчего у меня еще сильнее вытянулось лицо.
— Лизавета мне седативные прописала еще на прошлом приеме, — объяснила мама.
— Ага. И ты дошла до аптеки только вчера, а также решила угостить папу?
— Я бы и сам попросил выписать мне что-то похожее. Всего сутки приема, а уже заметен результат. Отличная вещь, я скажу, — заметил отец, подтверждая мое предположение.
— Угу. Неплохая, — кивнула я. — Я тоже на седативных. На новых даже в сон не клонит. Правда, немного состояние странное.
— Словно со стороны наблюдаешь, — подхватила мою мысль мама.
— Ага.
— У меня такого нет, — задумался отец. — Все когнитивные функции в порядке.
— А я туплю часто, — посетовала мама. — Зато отвлекаться стала гораздо реже.
Отличная семейная беседа. Просто образцовая. Обсуждаем побочные успокоительных, потому что без таблеток не можем нормально друг с другом общаться. Похоже, пора сообщать Калашниковой о счастливом воссоединении семьи.
Интересно, как долго мы спокойно просидим в одной комнате без препаратов?
— Есть новости о работе? — предложила я тему.
Мне как никому другому был известен уровень их стрессоустойчивости. Точнее, стрессонеустойчивости. На людях родители выглядели образцами спокойствия и творцами, к которым не липли любые проблемы. Но дома у них сносило крышу. Особенно у мамы.
— Аналитический отдел предлагает новые сферы расширения, а я не знаю, как с этими-то справляться, — вздохнула она, ковыряясь в раковине.
— Тори мстит, — едко заметил отец.
— За что? — не удержала я любопытства.
— Мы немного залезли не в свою сферу компетенции, — с некоторой задержкой ответил он. — Довольно сильно залезли.
Я все еще непонимающе хмурилась, поэтому ему пришлось объяснить:
— В компании четкая иерархия обязанностей. Каждый отдел занимается своей сферой деятельности, а выполнение и решение задач разбито на уровни. Совещания, вроде прошедшего только что, обеспечивают сообщение между отделами и общим направлением развития. Это позволяет работать одновременно отдельными группами и кооперативно. В принципе, так работают все крупные компании, — неспешно объяснил отец, активно жестикулируя. — Но мы с твоей мамой вышли за рамки своего уровня. Скажем, слегка опустились, решив лично проконтролировать некоторые вопросы.
— Много. Много вопросов, — устало вздохнула она.
— Зачем?
На что оба родителя замолчали с задумчивым видом.
— Сначала было интересно, — неуверенно предположила мама через несколько секунд.
— Ревизия дел, — одновременно с ней ответил отец.
Ясно. Они искали себе работу, чтобы отвлечься от происходящего.
— Но теперь-то вы можете сдать дела и заняться прямыми обязанностями?
— Закончить бы.
— Не хочу оставлять незакрытые вопросы.
— Я, конечно, не самый умный человек в этом помещении, — осторожно начала я. — Но при чем здесь хвосты? Нельзя ли просто вернуть работу тем, кто ею должен заниматься?
Похоже, зря я так. На меня уставились две пары недовольных глаз.
— Или хотя бы не брать новые? — уже тише предположила я. — Какие у вас вообще обязанности?
— Задавать направление развития, — мама подперла подбородок, печально глядя вдаль. — То есть выбирать идеи из уже просеянного списка. Возможно, дополнять своими.
— Фактически мы принимаем финальное решение по поводу рождения новых проектов и контролируем развитие глобальных.
— И все?
— На мне совершенствование и внедрение новых технологий, — добавил отец. — Пусть нейросети обучаются сами большую часть времени, но технологический мир не стоит на месте.
— А я в сценариях роюсь. Иногда такой бред приходится читать, — мама грустно свела брови. — Но у меня работы на самом деле не много.
Учитывая, что она художник-аниматор, данная печаль была оправдана. Вероятно, что отец больше занимался творческой деятельностью, чем она.
— Я так и планировала: добью стопку и вернусь к синекуре, — подытожила мама. — Или начну писать свой сценарий.
— Можно взять новые проекты. Вы же говорили, что аналитический отдел предлагает расширяться.
Оба родителя скривились.
— Тут бы с волной исков разобраться, — проворчал отец, педантично сортируя объедки по мусорным пакетам, что шли в комплекте к заказу.
— Каких исков? — у меня даже голос сел.
— Ассоциация туристического и отельного бизнеса решила найти крайних в своих убытках. Мол, глобальная вирт-среда нашей компании грозит падением прибыли от сферы туризма.
— Они поехали? Империя ведь официально ограничила возможность путешествовать. Особенно за границу. Если и стоит кого обвинять, то Египетские власти.
— Это очевидно нам с тобой. Но в СМИ эти уродцы обыгрывают ситуацию, что первоисточником данной проблемы являются именно наши Небесные Сады.
— А юристы что? Этот отдел же теперь полностью Имперский.
— Да нормально юристы. Закон и мнение самой Империи на нашей стороне. Теперь дожидаемся, пока перепадет самым громкоголосым.
— То есть? — я внимательно смотрела на отца.
— То есть плавали мы в этих водах, — сурово поджал тот губы. — Поэтому, пока не будет полной компенсации за черный пиар, мы от журналистов не отстанем. Пусть хоть разорятся со своими каналами.
Что сказать? Молодцы. Жаль, год назад они этой тактики не придерживались. А то, как поносом поливать и поднимать рейтинг на горячей теме, так журналюги тут как тут. А как за поклеп извиниться, то все сидят тише воды и ниже травы.
— Не хотите сверху компенсацию за прошлогодний срач? — предложила я.
— Да это старое дело, — отмахнулась мама.
— Не такое уж и старое. Тем более нервы потрепали не вам одним. Мне тоже хватило, если вы еще не догадались, — куда агрессивнее возразила я. — Семья распалась, у меня травма, впрочем, как и у вас. Как минимум Калашникова подтвердит наличие проблемы.
— Сандра, не выдумывай. Этим никто не будет заниматься, — попыталась меня успокоить мама.
— Конечно. Бесплатно — никто. Но если я вас оскорблю, а мне за это еще и заплатят, как вы будете себя чувствовать в итоге?
Родители переглянулись.
— Вы сейчас знаете, что права и лицо компании стоит защищать. Но о себе, обо мне и Аске совершенно забыли. Какая короткая память, — меня немного понесло. — Вы эгоисты. Безалаберные эгоисты! Вот в чем ваша проблема.
Я сгребла пакеты с отсортированным мусором и уставилась на родителей. Не хотелось оставлять за собой последнее слово, иначе из моей критики родится новое недопонимание. Пусть накричат. Пусть разразится новый скандал. Но точку в данном вопросе должны поставить они.
Но родители не кричали. Мама часто заморгала и спросила:
— Так вот как ты нас видишь?
Что!? А где аргумент “не доросла еще, чтобы нас осуждать?”.
Отец тоже не стал забрасывать меня железной логикой старшинства. Лишь молча смотрел со скучающим лицом.
Это заставило меня растерять весь запал:
— Ну да.
— Аск тоже так считает? — тихо спросила мама.
Я кивнула.
— Ольха тоже, — добавил отец. — Да и Тори нам об этом прямо заявила.
Чем добил маму. Она даже не расплакалась, а разревелась. Так что пришлось нам с папой ее успокаивать.
Ничего. Пусть лучше поплачет, чем держит все в себе. Конечно, довела ее я. Но уж лучше так, чем узнать правду от посторонних.
— Ты злишься на меня? — всхлипывала она.
— Конечно, — не стала я скрывать. — Но это нормально после всего произошедшего. Мы же сейчас не кричим друг на друга, а вполне нормально общаемся.
— Я думала, все уже в прошлом.
— Мам, я не рыбка с короткой памятью. Подобное не остается в прошлом, а превращается в фундамент отношений.
— Может, сходим на общий прием к Калашниковой? — предложил дельную мысль отец. Он успел сбегать за водой и теперь отпаивал жену.
— Мне хочется провалиться сквозь землю, — мама забралась в кресло с ногами и уткнулась в ладони лицом.
— Как вам идея? Вы запрягаете личных юристов разбираться с какахами, а сами занимаетесь новыми проектами, — попыталась я их отвлечь. — Что там предлагают аналитики?
— Это не поможет.
— Поможет, — отец внезапно встал на мою сторону и покосился на меня. — Тем более Сандра будет участвовать.
— О. Может быть, — не очень уверенно кивнула я, уже догадываясь о ходе его мыслей. — Но неофициально. Компании запрещено пользоваться трудом несовершеннолетних. Кстати! Можно подойти к тете Тори. Пусть ее отдел даст ответочку гостиничным акулам.
— Она предлагала, — вяло вздохнула мама. Но все же заинтересованно вынырнула из мира собственных ладошек. — Мы не хотели опускаться до их уровня.
Ресницы слиплись, но водостойкий макияж не проявлял попыток бегства. Слезы лишь испортили слой пудры на щеках.
— Мы и не станем. Пусть это будут саркастические шутки в пабликах. Паблики же все любят? Да? Смеяться тоже все любят. И крайних в таком случае не найдут.
— Она говорила что-то такое.
— Давай ты сейчас приведешь себя в порядок, и мы займемся этим вопросом прямо сегодня, — отец взял проблему в руки. Точнее, маму. И повел ее ко внутреннему санузлу офиса.
— Может, потом? — робко возразила она.
— Нет, этим нужно заниматься сразу, пока какахи жадных макак не покрылись коркой, — спокойным тоном объяснял тот. — Если шумиху нельзя замять, раздуем из кондома дирижабль. Под шумок поднимем старое говно. Пусть все видят, сколько на компанию сливается гадости, пока они радуются бесплатному и качественному контенту.
Неплохие планы.
— Сандра, — выглянул отец из санузла. — Иди домой. Мы сами управимся.
— Эм, но тетя Тори сегодня уходит раньше. Я хотела к ней заскочить.
— Значит, иди сейчас. Мы подойдем позже.
— А мама?
— Я справлюсь, — с нажимом ответил он.
Я просто молча кивнула, перед тем как уйти. Чуть не затупила с глупыми вопросами.