Вестибюль был великолепным. Шикарным. Роскошным. Сами выбирайте из прилагательных, характеризующих сногсшибательность.
Пол был выложен белым мрамором с темными вставками черного — возможно обсидиана? Но эффект был потрясающим.
Люстры были круглыми, их массивные корпуса состояли из цилиндров тонкого матового стекла, которые рассеивали свет и превращали его из холодного и давящего в теплый и чувственный. Они напоминали гроздья винограда из длинных, стеклянных трубочек, если так понятнее. Или коллекцию стеклянных флейт Пана (ну, знаете, те, на которых играет маленький фавн в греческой живописи?), только из которых льется свет, а не звук.
По всему вестибюлю стояли роскошные кожаные кресла, расположенные небольшими группами вокруг невысоких столиков из красного дерева. Здесь и там несколько человек ожидали, набирая сообщения на своих телефонах или читая на своих Айпадах. Другие держали в руках коктейли или бокалы с вином, болтая и смеясь. Везде, где возможно стояли великолепные композиции из орхидей и экзотических растений — настоящих. Ничего искусственного (за исключением буферов некоторых женщин). Словно кто-то перенес часть джунглей в центр самого шикарного, насколько можно представить, зала ожиданий.
Коннор повел меня по красной дорожке, которая простиралась дальше в вестибюль и до стойки регистрации на противоположной стороне. Пока мы шли, я заметила, как несколько голов повернулись в нашу сторону, наблюдая за нами. Несколько ртов открылось в изумлении. Не у всех, но и этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься. Многие из менее очевидных зевак были женщинами, которые, как я подозревала, оценивали Коннора (что вызвало во мне неожиданный укол ревности). Хотя, те, кто в изумлении открыл рты, полагаю, были мужчинами, потому что мой гей-радар не запищал. Было похоже, что они неожиданно увидели вошедшую в помещение знаменитость.
Здесь что-то очень странное…
Мы подошли к стойке бронирования, представлявшей собой великолепную плиту из мрамора, отделанную вероятно золотом. Я сказала себе, что это невозможно… но в месте под названием ‘Дубай’, чем черт не шутит.
Женщина за стойкой являла собой потрясающее зрелище. В своем элегантном, идеально белом деловом костюме и с безупречной оливковой кожей она выглядела, словно только что сошла со страниц итальянской версии журнала Vogue. Снова, я ревновала и чувствовала… ну… неполноценность, по правде говоря.
Странно, но она, казалось, была охвачена благоговейным страхом.
— Мистер Темплтон, приятно вас снова видеть, — сказала она очень дружелюбным, но слегка испуганным голосом.
Я узнала этот голос. Тот же тон я использовала, когда мне приходилось общаться с большими шишками из моей компании, когда они приходили на заседания. Вроде, крупных воротил — генеральный директор, исполнительный директор, финансовый директор…
И она назвала его ‘мистер Темплтон’, опять.
Боже, Себастьян точно хорошо делал свою работу… кем бы они ни считали мистера Темплтона, они готовы были наделать в свои штанишки.
— Пожалуйста, зовите меня Коннор, — улыбнулся он. — Номера готовы?
Я нахмурилась. Номера? Во множественном числе?
Я была растеряна — но это точно что-то значило для телохранителя.
— Коннор, нет, — запротестовал Джонни, его лицо вдруг застыло, и он перестал улыбаться.
Глаза Коннора метнулись вниз, на меня, затем обратно вверх.
— Джонни — да.
Джонни только вздохнул. Коннор повернулся обратно к супермодели за стойкой.
— Да, они готовы, — подтвердила она с чуть большим рвением, когда протянула через мраморную стойку два комплекта пластиковых карт-ключей. Коннор взял один, а Джонни взял второй.
— Конечно, вам известен код для входа –
— Да, я останавливался здесь раньше, — прервал ее Коннор. Его голос был веселым, но слегка раздражённым, словно он хотел побыстрее все это закончить.
Она залилась ярко-красным румянцем.
— Конечно. Мои извинения.
Я напряглась. За что, черт побери, эта девица извиняется?
— И обслуживание номеров — начал Коннор
— уже в пути, — закончила она. — Как и багаж.
— Превосходно. Спасибо.
— Да, сэр, мистер Темплтон. Желаете, чтобы коридорный проводил вас?
— Нет, мы сами справимся.
— Конечно. Приятного проживания.
Сверкнув улыбкой, она взглянула на него, потом на меня, и чуть поклонилась головой. Я улыбнулась ей в ответ, и тогда Коннор потянул меня прочь от стойки в сторону лифтов.
Уверена, это абсолютно нормально получать сервис по высшему разряду в супер шикарном отеле, но ее эмоциональный настрой был странным. Она словно разговаривала с Биллом Гейтсом, или президентом, или Иисусом, или что-то в этом роде.
Странно, странно, СТРАННО.
— Тебе всё время все целуют задницу? — прошептала я Коннору.
Он громко рассмеялся.
— Но явно, не ты.
— Так вот почему ты взял меня с собой? Чтобы напомнить себе, как выглядит нормальное человеческое общение?
— Ты имеешь в виду, без пары губ, присосавшихся к моей заднице?
— Точно.
Он озорно посмотрел на меня.
— Позже посмотрим, куда бы еще они смогли присосаться.
Я покраснела и шлепнула его по руке. Он снова просто рассмеялся.
Двери лифта раскрылись. Из-за последнего комментария — и из-за предыдущего опыта в лифте Экзертона примерно час назад — я немного беспокоилась о том, что Коннор мог бы предпринять внутри. Но Джонни вошел вместе с нами, и я успокоилась.
И немного разочаровалась, по правде говоря.
Интерьер был великолепен, с темными, деревянными панелями и мраморным полом. Панель управления, похоже, была из обсидиана, за исключением 18 кнопок разных этажей, которые были жемчужными с инкрустированными золотыми цифрами.
Коннор нажал верхнюю — на которой не было номера. Просто буква ‘П’.
Свет заморгал, и он вставил одну из карточек, которую дала ему супермодель за стойкой регистрации, в прорезь панели из обсидиана.
Свет перестал моргать и ярко загорелся, и лифт двинулся вверх.
У меня глаза полезли на лоб.
— Ты должно быть шутишь.
— По поводу? Пентхауса?
Я кивнула.
— Не-а, не шучу.
Я оглянулась на Джонни, словно просила его подтвердить, что это была просто шутка. Он угрюмо покачал головой.
— К сожалению, нет.
Я нахмурилась.
— Что вы имеете в виду под ‘к сожалению’?
Коннор усмехнулся.
— Потому что ему приходится останавливаться в маленьком, детском номере через коридор.
— Маленький, детский номер?
Донни вздохнул.
— Каждый пентхаус в –
Коннор закашлял.
Джонни замолчал, затем продолжил.
Ладно, ЭТО было странно…
— …во многих отелях имеется служебная резиденция неподалеку… для охраны.
— Для вас, то есть, — сказала я.
— Да.
— И почему же это проблема?
— Потому что Джонни не хочет, чтобы я подтирал себе задницу без него, стоящего за дверью. — усмехнулся Коннор.
Джонни только закатил глаза.
— Это приятный образ, — сказала я с сарказмом.
Коннор посмотрел на меня так, будто у меня на лице была какая-то гадость.
— Не знал, что тебе нравятся подобные вещи…
Я снова ударила его по руке.
— Фу, гадость! Заткнись!
Он засмеялся.
— Серьезно, Коннор, — сказал Джонни, — Я бы чувствовал себя гораздо лучше, если -
— Нет. Я хочу уединения сегодня вечером.
— Но –
— НЕТ, Джонни.
Он сказал это холодным тоном и с властным выражением на лице. У меня по спине пробежал холодок.
Джони только еще раз вздохнул. Видимо он уже много раз проигрывал споры таким путем.
— Ты босс.
— А ты не забывай об этом.
— Будь паинькой, — сказала я, подтолкнув его локтем.
Он изумленно посмотрел на меня сверху-вниз.
— С чего бы это?
— Потому что он всего лишь присматривает за тобой.
Двери лифта звякнули и медленно открылись.
— Напомните ему об этом однажды, когда его задницу пристрелят, — сказал мне Джонни, затем вышел в коридор и посмотрел в обоих направлениях.
— И что это значит? — спросил Коннор, немного взволновано.
— Это значит, что Джонни — гиперопекающий, вот что это значит. Все чисто?
Джонни кивнул, и мы вышли из лифта.
Это был небольшой коридор, всего около семи метров в длину, но он был невероятно красивым. Толстый, роскошный ковер…темные деревянные панели на стенах… еще одна, меньших размеров люстра, отбрасывающая мягкий свет с потолка… и массивная дверь из красного дерева напротив лифта. Рядом с дверью была небольшая панель из обсидиана, мини-версия той, что в лифте, с золотой клавиатурой рядом с ней.
— Сперва я проверю ваш номер, — сообщил нам Джонни.
— Хорошо, раз уж ты не останешься, — сказал Коннор.
Джонни покачал головой, словно говоря: Почему я это терплю? затем вставил одну из своих карт в панель. Замигал красный огонек, и он набрал код на золотой клавиатуре.
Огонек стал зеленым, Джонни вытащил карту, открыл дверь и вошел внутрь. Его не было около пятнадцати секунд, а затем он вернулся к двери.
— Все чисто.
Коннор за руку повел меня внутрь.