Все, чего он жаждет

Глава 5

Внутри пентхаус сильно отличался от остального отеля, но был не менее замечательным. Возможно, даже более.

Первое, что меня потрясло — это окна. Почти в каждой стене было, по меньшей мере, одно гигантское окно, размером не меньше 9 метров в длину. Огни города сияли снаружи, словно бриллианты на черном бархате. Я подошла к окну и посмотрела вниз, на Сансет Бульвар. В семидесяти метрах ниже завсегдатаи ночных клубов разгуливали по тротуарам, словно маленькие колонны муравьев, а загруженный транспортный поток двигался с очень медленной скоростью.

С другой стороны огромных апартаментов я увидела холмы Голливуда. На случай, если вы не были в ЛА, к северу от Голливуда расположен очень-преочень небольшой горный хребет, который тянется примерно на 6–8 км. А на его склонах находятся самые дорогие дома в Лос-Анджелесе за пределами Беверли-Хиллз и Бел-Эйр. Там живет много молодых продвинутых актеров, режиссеров и продюсеров, наряду с магнатами бизнеса недвижимости и докторами, которые пытаются быть молодыми и продвинутыми. А еще, из того, что я слышала, какой-то наркодиллер. Но, кто бы ими ни владел, они сверкали в темноте, как сказочные домики, крошечные форпосты роскоши на извилистых дорогах и отвесных склонах.

Я стояла, завороженная. Лос-Анджелес может быть неприглядным местом — буро-песчаным и засушливым в летние месяцы, чрезмерно перегруженным тысячами безобразных стрип-моллов (стрип-молл — это длинный одноэтажный торговый центр с парковкой, разделённый на секции, в которых размещаются магазины; обычно вдоль автотрасс. Прим. пер.), под завязку забитых людьми. Но вид отсюда, сверху, с узорами огней, уходящими вдаль…был волшебным.

— Хочешь выпить? — предложил Коннор, стоя у полностью укомплектованного бара в углу комнаты. Насколько я могла видеть, все напитки там были высшего класса.

— На самом деле, мне нужно в дамскую комнату, чтобы освежиться. Где..?

Коннор указал налево.

— В конце, через спальню.

Я скромно улыбнулась и смоталась.

Я не буду вдаваться в подробности, чем я там занималась, но поподробнее расскажу о самой ванной комнате.

Но сначала… спальня.

Когда я вошла, было темно. Ну, не считая огней снаружи. Как и весь остальной пентхаус, там было огромное окно. В одной из стен, в действительности целая стена, выходила на Голливудские Холмы.

Ладно, — подумала я, — потрясающий вид, но, когда утром взойдет солнце, будет хреново.

Однако, пока я нащупывала, где включается свет, я поняла, что это не проблема. Я нажала какой-то выключатель на панели регулировки яркости света, и стекло из прозрачного сменилось полупрозрачным и затем стало полностью светонепроницаемым. Я обнаружила, что погрузилась в кромешную темноту.

— О… Боже… мой, — прошептала я.

Я собиралась провести ночь в научно-фантастическом фильме.

Я подвигала регулятор света вверх-вниз несколько раз, зачарованно наблюдая, как оконное стекло меняется из полностью прозрачного до черной стены. Затем я сообразила, что мне лучше двигаться дальше, пока не зашел Коннор и не увидел, что я веду себя, словно трехлетний ребенок, играющий с дверными замками в автомобиле.

Я передвинула руку дальше и нашла выключатель.

И перенеслась в рай.

Комната была изящно украшена в нейтральных тонах, которые незаметно растушевывались в более темные участки. Темное покрывало на кровати выглядело таким мягким и плюшевым, что мне захотелось подбежать и плюхнуться на него (опять же, как трехлетний ребенок). Над кроватью висел балдахин из развивающейся белой ткани, из-за чего комната выглядела как шатер из сказки «1001 Ночь». Небольшие диванчики и кресла с мягкими подушками, красивые подвесные светильники… я влюбилась. Я хотела остаться там навсегда… пока я, наконец, оторвавшись, не отправилась в ванную. Тогда мое непостоянное сердце нашло другое увлечение.

Я обожаю большие, красивые ванные комнаты, а эта была больше всей моей квартиры.

Стиль вестибюля продолжился в ванной, которая была оформлена в черный обсидиан с золотой арматурой. Перед огромным окном, выходящим на мерцающие огни Лос-Анджелеса, в пол была вмонтирована внушительная ванна-джакузи, которая выглядела очень глубокой, почти с меня ростом. Я представила, как расслабляюсь в ней с бокалом шампанского, вода чувственно бурлит вокруг меня, и Коннор, и как мы…

Кхм.

Продолжу-ка я об остальной части ванной комнаты.

Душ был великолепен, широкое открытое пространство с двумя золотыми насадками на противоположных стенах — и одной огромной, диаметром около метра, прямо над головой! Полагаю, это для ощущения тех ‘летних ливней’ или еще чего.

О — вы же знаете, как обычно в отелях вам предоставляют крохотный флакончик шампуня и еще один геля для душа? Кроме тех случаев, когда они совмещены в одну универсальную мешанину ‘шампунь/гель для душа’?

Там, в душе, стояли десять различных флаконов, все с дорогими по звучанию названиями. А также, три вида кондиционеров.

Повсюду были зеркала. Два умывальника, установленные в стойку из обсидиана, с золотыми кранами. Рядом с ними набор изыскано пахнущих лосьонов и мыла.

Обалденные полотенца — толстые, шикарные мягкие, белые полотна с вышитым черной нитью словом ‘Дубай’. О, и банные халаты из того же материала висели на стене.

Несколько цветов, собранных со вкусом в композиции, украшали комнату в стеклянных вазах. Орхидеи и — в чем я увидела хороший знак — лилии. Их было совсем чуть-чуть, я вычислила их по приятному аромату. Если бы их было чуть больше в таком закрытом пространстве, возможно аромат уже был бы давящим.

Закончив, я в последний раз осмотрелась и неохотно оторвавшись, вернулась в главную комнату пентхауса.