Все, чего он хочет

3

Это была фотография двух людей, занимающихся сексом. Мужчина был полностью одет, женщина… в меньшей степени. Стоя у кирпичной стены, со стеклянной раздвижной дверью в стороне.

Полагаю, нельзя было однозначно сказать, что они занимались сексом, хотя это было довольно очевидно по ногам женщины, обвивавшимся вокруг талии мужчины, и по ее черному платью, спущенному ниже ее обнаженной груди.

Не говоря уже об выражении удовольствия на ее лице.

Моем лице.

Коннор не попал в камеру, но мои черты были отчетливо видны.

Я хотела отвернуться, но не могла.

Это было похоже на вне телесный опыт. Вы стоите, как призрак, глядя, как умирает ваше смертное тело.

Ужасно видеть, но невозможно отвести взгляд.

Мой разум был в полном беспорядке, пока я боролась с тошнотой.

Откуда взялось фото?!

Я никого не видела с фотоаппаратами!

Я вспомнила мужчину и женщину, которые видели, как мы занимаемся сексом. Рок-н-ролл, чувак и горячая цыпочка.

Это сделали они?

— Должна признать, — промурлыкала Миранда, — я думала, пройдут месяцы, прежде чем ты совершишь что-то достаточно глупое. Но потом вы дали мне именно то, что мне было нужно… — Она посмотрела на меня. — …на блюдечке с голубой каемочкой.

Я взглянула на Коннора.

Он с каменным лицом смотрел на экран.

— И это все? — тихо спросил он. — Это твое оружие судного дня?

— Если думаешь, что этот снимок недостаточно позорит тебя, не волнуйся, у меня более чем достаточно фото, где совершенно очевидно, что это ты.

Миранда начала пролистывать картинки легкими движениями пальца.

Фото за фото, с двух разных точек обзора: одна на уровне земли, другая — с высоты, вероятно, в тридцати футах над землей. Может быть, здание напротив того, где мы были.

Стало ясно, что пара, которую я видела, не были фотографами. Они были на дальней стороне кадра на некоторых из высоких планов и представляли собой размытые формы на переднем плане других, как будто были препятствиями, мимо которых фотограф фокусировался.

Каждая новая фотография была словно удар ножом в живот.

Кадры, на которых я пребываю в экстазе.

Кадры, на которых лицо Коннора в профиль, так что видно, что это явно он. Его лицо исказилось от удовольствия.

Наше отражение в стеклянном окне.

Потом я натягиваю платье, а Коннор поправляет штаны.

Мы выходим из кирпичного ограждения, держась за руки.

Я хотела умереть.

Коннор был холоден и отстранен, как статуя.

— Опять же — это все, что у тебя есть?

Я в ужасе уставилась на него.

Я надеялась, что с его стороны это было какое-то долбаное балансирование на грани войны.

Сказать это все, что у тебя есть? Это было похоже на то, как президент сказал террористу: пара атомных бомб? Это все, что у тебя есть?

Миранда улыбнулась.

— Это и информация о том, что ты положил 50 000 долларов на банковский счет мисс Росс. Судя по фотографиям, она упорно трудится за деньги… но я надеюсь, что ты получил более одной «транзакции» по этой цене.

Я перешла от тошноты к желанию убить эту суку.

Это было совсем не похоже на мою неприязнь к господину Клаусу.

Если бы мы вернулись в мой офис с открывашкой для писем на столе, даже угрозы камеры смертников было бы недостаточно, чтобы остановить меня в данный момент.

Миранда протянула Коннору iPad.

— Вот. Возьми. Поскольку все они в цифровом формате, у меня бесконечное количество копий.

Коннор не протянул руку. Он просто холодно смотрел на Миранду.

Она пожала плечами, затем подошла и положила iPad на ближайший диван.

— Я оставлю это здесь. Чтобы вы могли посмотреть, пока обсуждаете.

— Что тут обсуждать?

— Ну, на самом деле обсуждать нечего. Вам и так должно быть понятно, что делать. Но я полагаю, тебе нужно сохранить лицо и потратить некоторое время, создавая впечатление, что у тебя есть другой выход.

— И что же ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я думаю, ты знаешь.

— Расскажи мне. Просто чтобы посмеяться.

Миранда сузила глаза от отвращения, как будто ненормативная лексика была ниже ее достоинства, хотя шантаж явно не был.

— Если ты не откажешься от своих планов в Неваде, мы опубликуем эти фотографии во всех СМИ страны. Мы также передадим информацию о выплате 50 000 долларов мисс Росс. Мы обязательно свяжем твое имя с каждым политиком, которого, как ты думаешь, ты купил здесь и в Вашингтоне. В добавок мы мобилизуем все семейные ценности и консервативные христианские группы в стране, чтобы наводнить офисы тех же политиков телефонными звонками, спрашивая, почему мужчина, нарушающий закон с проститутками, пользуется благосклонностью государственных служащих. Я уже придумала несколько заголовков: «Миллиардер облажался, проститутка и американская политики». Или «Миллиардер, обслуживаемый проституткой и избранный чиновниками».

Коннор натянуто улыбнулся.

— Как насчет этого: «Миллиардер советует семье и бывшей идти к черту».

— Я не проститутка!

Я была в ярости.

Миранда холодно посмотрела на меня.

— К тому времени, когда мы закончим, это единственное, что о вас узнают 300 миллионов человек… неважно — правда это или нет.

Меня действительно чуть не вырвало, когда она это сказала.

И я чуть не выколола ей глаза.

— Я подам на вас в суд за клевету. и вторжение в частную жизнь, — сказал Коннор.

И оплачу счет, чтобы Лили сделала то же самое.

— Чтобы получить приговор стоимостью в двадцать миллионов долларов? — Мистер Темплтон хмыкнул со стороны. — Это цена, которую я с радостью заплачу.

Миранда склонила голову.

— Не только это, я думаю, мы можем убедить окружного прокурора преследовать вас за публичное непристойное поведение, домогательство и проституцию, и, возможно, внести вас в реестр лиц, совершивших сексуальные преступления.

Коннор рассмеялся.

— Последний вариант довольно изобретателен. За что именно?

— Развращение несовершеннолетних.

— Там не было детей, — прошипел Коннор, впервые позволив своему гневу проявиться.

— Уверена, мы можем подкупить кого-нибудь из родителей, чтобы они сказали, что их ребенок вас видел.

— Вы нам все это рассказываете?! — удивилась я. — Вы признаете, что собираетесь платить людям за ложь?!

— На вашей стороне три свидетеля. На моей — восемь.

Я посмотрела на телохранителей. Никто из них не оглянулся на меня.

— Им платят за то, чтобы они говорили то, что мы хотим, — сказала Миранда, затем добавила с легким намеком на улыбку: — Плюс у меня есть фотографии. И они говорят о многом.

Я решила, что если меня все-таки вырвет, то я выплюну все на ее самодовольное личико в стиле экзорциста.

— Это никогда не пройдет в суде, — отрезала я, хотя, вероятно, звучала примерно на 1000 % увереннее, чем чувствовала себя.

— Не проблема, Лили, — сказал Коннор, к нему вернулось самообладание. — Речь идет не об уголовных обвинениях или судебных процессах. Они просто хотят разрушить мою репутацию и сделать меня отравленным для всех, кто пытается заключить сделку с солнечными батареями. Двадцать миллионов долларов — даже сто миллионов — мелочи по сравнению с миллиардами, которые они могут потерять.

— Кроме того, мы получаем «дополнительную пользу», видя тебя уничтоженным, — насмешливо сказала Ленора Темплтон.

Коннор посмотрел на мать.

— Спасибо, мама.

— За что, дорогой?

— Я немного сомневался насчет своих планов до вашего появления. Но ты сделала все намного проще. Я сотру всех вас в пыль.

— Всего несколько секунд назад я думала, что ты смотришь на вещи логически, — усмехнулась Миранда. — Ты действительно ничему не научился с прошлого раза?

Коннор посмотрел на нее.

— В третий раз повторяю — это все, что у вас есть?

Мои внутренности скрутились от его слов.

Миранда засмеялась сексуальным гортанным рычанием.

— Этого более чем достаточно. Если тебя не волнует ущерб, нанесенный твоему имиджу и планам, подумай хотя бы о том, какое влияние это окажет на мисс Росс. У меня создалось впечатление, что ты заботишься о ней больше, чем о какой-нибудь простой уличной проститутке.

— Даже если она таковой и является, — воскликнула миссис Темплтон.

БОГ, я хотела убить их обеих.

Медленно.

Мучительно.

— А если я откажусь от всех своих планов в отношении Невады, тогда что — вы просто удалите фото? — Коннор ухмыльнулся.

— Их никогда никто не увидит.

— Даю слово, — добавил мистер Темплтон.

Коннор бросил на него взгляд.

— Да, я по опыту знаю, сколько это стоит.

Мистер Темплтон покраснел, но больше ничего не сказал.

— Тебе просто нужно нам довериться, — сказала Миранда.

— Пока я не сделаю что-то противоречащее твоим планам, и тебе не придется снова меня шантажировать, верно?

Она улыбнулась.

— Возможно, тебе просто не следует делать ничего, что противоречит нашим планам.

— Мне нравится, как прочно ты вошла в семью, Миранда, — сказал Коннор, затем презрительно передразнил ее: — Наши планы.

Винсент обвиняюще указал на Коннора пальцем.

— Это потому, что она больше похожа на часть нашей семьи, чем ты в течение многих лет.

— Но так не должно быть, Коннор, — сказала миссис Темплтон. Она почти убедительно сыграла желание увидеть, как ее своенравный сын возвращается в семейное гнездо. — Ты мог бы вернуться. Мы могли бы оставить вражду позади, если бы ты просто перестал относиться к нам как к врагам.

— Да, потому что мои лучшие друзья все время угрожают мне шантажом, — усмехнулся Коннор.

После того, как он сказал это, Ленора отбросила все притворства.

— Ты сказал своему отцу раньше: когда ты знаешь, что твой противник играет грязно, ты играешь еще грязнее. Что ж, дорогой, возможно, ты совсем не годишься для боя. Ведь ты недооценил своих противников… дважды.

— Ты права, — согласился Коннор. — Я просто думал, что вы плаваете в канализации. Я не понимал, что вы сами сточные воды.

Миранда вздохнула, как будто у нее были дела поважнее, и она устала от всего этого.

— Эти препирательства ни к чему не приводят. Дай нам окончательный ответ к 21:00. — Она повернулась и пошла прочь, добавив через плечо: — Как я уже сказала, я знаю, что тебе нужно сохранять лицо, делая вид, что ты обдумываешь наше предложение.

— И если я скажу «нет», то с утра увижу эти фото на всех утренних шоу.

Миранда подошла к Винсенту и обернулась.

— Тебе даже не придется так долго ждать. Мы пообещали одному из ведущих редакторов TMZ что-нибудь пикантное и скандальное. Он жаждет выложить это сегодня вечером на веб-сайт, даже если и не знает точно, о чем речь. Возможно, эти фото даже попадут в 11-часовые новости Лос-Анджелеса.

— Не думаю, что TMZ будет иметь большое значение, — фыркнул Коннор. — Моя фамилия не Кардашьян.

— Но Темплтон, — напомнила ему Миранда. — Одного этого будет достаточно.

— Тогда и вам достанется, — сказал Коннор своим родителям.

— Нет, если мы осудим тебя как развратного, помешанного на сексе дегенерата, — сказала миссис Темплтон.

— И даже если это как-то отразится на нас… оно того стоит, — холодно улыбнулся мистер Темплтон.

Он взмахнул рукой, и телохранитель открыл входную дверь. Трое других вышли проверить коридор, а затем Темплтоны покинули помещение. Винсент не удостоил нас своим вниманием. Мистер Темплтон просто бросил холодный взгляд на своего сына, а его жена усмехнулась надо мной, как будто я была грязью.

Миранда ушла последней.

— Девять часов, Коннор. Не позднее.

Она вышла, и телохранитель последовал за ней, захлопнув дверь.