Всё для нее

Глава 19

Майлз

Пейдж открывает дверь и я, оттолкнувшись от стены, подхожу к ней.

— Я тебе говорила, что так будет, — говорит она, запирая за собой дверь и убирая ключ в карман. Мне стоило поменять этот чертов замок, когда она только его установила, но я думал, что еще полно времени.

Все это должно было всплыть позже. После того, как Мэллори стала бы моей. Я должен был привязать ее к себе всеми возможными способами, прежде чем она узнала бы правду. Должен был заставить ее полюбить меня, нуждаться во мне, почувствовать хотя бы каплю того, что я испытывал к ней.

— Как ты умудрилась все испортить? — рявкаю я на Пейдж.

Я хочу винить всех, кроме себя. Мой план был идеален. «Был» ключевое слово, пока я сам не облажался неделю назад, в тот вечер в баре. Этого можно было бы избежать, если бы Пейдж давала мне больше информации. Пейдж не стоило вести ее в бар.

— Не знаю. — Она отворачивается, и я вижу бегущие по ее щекам слезы. Я и забыл, как долго она была с ней, и как они сблизились. Что она находилась с ней не только для защиты. Больше нет. Моя милая Мэллори растопила и ее сердце.

— Куда ты собралась? — Я замечаю сумку у нее на плече, гадая, какого хрена тут происходит. — Возвращайся и поговори с ней.

— Ей нужно время, Майлз. У нее разбито сердце. Ты не понимаешь? Попробуй представить себя на ее месте. Думаю, она тебя полюбила, черт возьми. Она мне как сестра. А теперь все это разрушено. Ей потребуется время, — повторяет она. Я могу быть упертым, особенно когда дело касается Мэллори.

Пейдж проходит мимо меня, и я хватаю ее за руку, останавливая. Она поднимает на меня взгляд, в ее глазах стоят слезы. Впервые я вижу, чтобы она плакала.

— Проси прощения, Майлз. Много. Но дай ей время. — Я убираю руку, и она уходит. Прежде чем зайти в лифт, Пейдж оборачивается ко мне. — Кажется, она вернется на работу. Я продолжу за ней следить. — Она заходит в кабину, и двери закрываются, скрывая ее.

Я смотрю на дверь квартиры Мэллори, подхожу к ней, не в силах уйти. Прижав ладони к поверхности, пытаюсь почувствовать ее внутри. Она — вторая половина моей души, я должен быть рядом, помочь справиться с болью. Прижимаюсь ухом к двери и закрываю глаза, когда слышу ее плач. И меня словно бьют в живот. Я слышал этот звук раньше от другой женщины и пообещал себе, что никогда не услышу его от Мэллори. Но вот он я, когда все мои планы валятся к чертям, я делаю то, что обещал никогда не делать. Быть как он.

— Мэллори, прошу, впусти меня, малышка. Дай мне объяснить. — Я стараюсь не кричать, но говорить достаточно громко, чтобы она услышала. Жду пару секунд, но ничего не меняется. До меня доносится ее плач, а я не могу ничего сделать.

Я разрушил единственное драгоценное в жизни, и ничего не может этого исправить.

Упав на колени, я прислоняюсь к двери. Я заслуживаю слушать, как ее сердце разрывается. Я причинил эту боль и должен слышать каждое рыдание. Уронив голову на руки, я плачу вместе с ней. Потому что мне лишь хотелось любить ее, и чтобы она любила меня. Все, что я делал, было ради нее. В свою очередь я забрал все хорошее и оставил ей разруху.

Спустя несколько часов ее рыдания стихают, и я больше ничего не слышу. Надеюсь, она уснула или успокоилась и смогла собраться.

Ноги затекли, спина болит, но я не сдвигаюсь с места. Я не откажусь от шанса поговорить с ней, даже если она просто накричит на меня.

Всю ночь я сижу перед дверью.

И весь день воскресенья.

И всю ночь воскресенья.

Я не ем. Не сплю. Едва двигаюсь.

Иногда она плачет, иногда затихает, и каждый раз меня разрывает от этого. Но я сижу и жду, не покидая своего поста. Я буду сидеть тысячу лет ради шанса быть с ней. Она, наверное, и не знает, что я здесь, но я всегда был с ней, даже когда она и понятия об этом не имела.

В понедельник утром я все также на своем посту. Понимаю, что наступило утро, когда вижу свет в конце коридора. Наблюдаю за восходом и жалею, что не могу увидеть ее лица.

Наконец дверь открывается.

Я чуть не падаю внутрь, но вовремя успеваю опомниться. Смотрю на Мэллори и вижу ее ненавидящий взгляд, прожигающий насквозь. Я согласен на ненависть. Это лучше безразличия.

— Малышка.

На секунду мне кажется, что Мэллори сейчас что-нибудь скажет, но она лишь переступает через меня и идет к лифту, где нажимает на кнопку вызова. Все мои силы уходят на то, чтобы не броситься к ней. Я и не подозревал, что обладаю таким контролем. Хочется подхватить ее, унести к себе в квартиру и держать там, пока она не образумится. Заставить ее понять, что ей не уйти от меня. Она станет в итоге моей. Другого варианта нет. Я не позволю. Точка. Но сейчас ей нужна нежность. Она уже и так увидела слишком много моего помешательства.

Я вскакиваю и бегу за ней, но она даже не смотрит на меня. Падаю перед ней на колени, не заботясь о том, как жалко выгляжу. Я хочу, чтобы она видела, что я готов преклоняться. Готов отбросить гордость и в буквальном смысле молить ее выслушать меня. Она моя жизнь, и я не собираюсь ее отпускать. Разлука с ней не вариант, и я буду требовать, чтобы она выслушала, даже если придется стоять на коленях.

— Мэллори. Тебе придется выслушать меня рано или поздно.

Она снова нажимает кнопку лифта, словно от этого он поедет быстрее.

— Мэллори, — предупреждаю я.

Двери открываются, и я тянусь к ней, практически касаюсь, но она заходит в кабину и поворачивается ко мне. Такая до боли красивая. На ней черное облегающее платье и фиолетовые туфли на каблуке. Волосы распущены, что меня раздражает. Словно она сделала это назло.

«Нежно», — напоминаю я себе.

— Детка, ты нужна мне. Не уходи. Позволь объяснить. — Я едва сдерживаю желание сказать, что никогда ее не отпущу. Что, так или иначе, она снова станет моей.

Она опускает на меня взгляд и отворачивается, будто один мой вид приносит ей боль.

— Лучше перекрыть ту татуировку.

С ее словами двери закрываются, и я остаюсь в одиночестве. Опустив голову, замечаю, что на мне только штаны и ничего больше. Я не обратил внимания на свой вид, когда выбегал из квартиры. Все мои мысли были сосредоточены на ней.

Поднявшись, я вызываю лифт, направляясь к себе на этаж. Надо собраться на работу. Нужно прояснить сознание и придумать, как завоевать ее обратно и не получить обвинение в похищении. Сегодня собрание акционеров, к которому я совершенно не готов, но мне плевать. Главное — получить мою женщину назад. И для этого мне нужен план.

Захожу в лифт, потирая ладонью место над сердцем. Я сделал татуировку после того, как впервые увидел ее, и ни разу об этом не пожалел. Она останется со мной до моего последнего вздоха, как и моя любовь к Мэллори.

Я верну ее или умру, пытаясь. Тут нет места для провала.