Всё для нее

Глава 27

Мэллори

— Кажется, я не могу остановиться, — полуворчит полустонет Оз мне в ухо. Одной рукой он удерживает мою ногу над своим бедром, а другой сжимает мою грудь, когда толкается в меня сзади. Его большое сильное тело прижимается к моему. Так мы провели большую часть ночи, и это второй раз, когда он меня будит. Первый раз я проснулась, почувствовав его ласки между моих ног, а теперь это. Не знаю, что понравилось больше. Оба способа пробуждения одинаково прекрасны.

Оз медленно входит и выходит из меня, заставляя стонать вместе с ним. Клянусь, то, как он стонет мое имя, практически заставляет меня кончить. Понятия не имела, что нечто такое простое может быть таким возбуждающим. Но слышать, как с его губ со стоном срывается мое имя, чертовски возбуждает.

— Тогда не надо, — поощряю его я, двигаясь с ним и принимая его глубже в свое тело. Желая его там. Каждый раз, когда он оказывается внутри меня, я будто дома. В месте, которое принадлежит только мне. И которого мне не хватало всю неделю.

— Каждый раз, когда просыпаюсь, я должен убедиться, что ты реальна, — говорит он, прежде чем снова лизнуть и поцеловать мою шею, заставляя меня выгибать спину. — Убедиться, что мне не приснилось, что ты здесь, со мной. — Оз снова толкается, и его зубы задевают мою шею. — Ты собираешься кончить со мной, не так ли?

Это вопрос, не требующий ответа. Наверное, я должна быть раздражена тем, что он всегда управляет мной и заставляет делать то, что он хочет, но мое тело не понимает это послание. Моя киска сильнее сжимается вокруг его члена, умоляя заставить меня кончить.

Я тянусь назад, зарываясь пальцами в его волосы, нуждаясь в прикосновении к нему. Мне нужно что-то, чтобы схватиться, потому что чувствую, что я уже близко. Оргазм почти здесь, и я знаю, что сейчас взорвусь.

— Тебе нравится, когда я говорю всякие пошлости, не так ли?

В ответ я со стоном произношу его имя, все еще стесняясь, когда говорю, чего хочу. Я учусь сексуальным штучкам, но не грязным разговорчикам. Но хочу, чтобы он продолжал, потому что он прав. Мне это нравится. Черт, я могла бы полюбить это.

— Это действительно хорошо, малышка, потому что в течение многих лет я думал о том, что хочу делать с тобой. Не могу дождаться и рассказать тебе, что буду делать с этим телом до конца наших дней.

— Пожалуйста, — умоляю я.

— Чертовски обожаю, когда ты умоляешь меня. От этого я чувствую, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Умоляй. Умоляй меня, и я дам тебе все, что захочешь.

— Пожалуйста, Оз, заставь меня кончить. Пожалуйста, — прошу я. Я так близко, еще чуть-чуть. Он замедляет свои толчки, а я схожу с ума. Мне лишь нужно, чтобы он начал двигаться немного жестче.

— Проси меня кончить внутри тебя, — стонет он у моего уха. От его слов все внутри сжимается. Оз отпускает мою ногу, но я держу ее на месте, пока он опускает руку к клитору и пальцем лишь слегка задевает его, не давая мне того давления, в котором я нуждаюсь.

— Кончи внутри меня, Оз. Наполни меня собой, — кричу я, и он делает это. Начинает входить глубже, и его пальцы, наконец, дают мне то, в чем я нуждаюсь, и он посылает меня через край. Толкается позади меня, и я сжимаюсь вокруг его члена, когда оргазм захватывает все мое тело. Его теплое освобождение наполняет меня, и от этих ощущений мое желание усиливается.

Не знаю, как долго лежу, наслаждаясь последствиями нашего удовольствия, пока Оз оставляет мягкие поцелуи на моей шее. С тех пор как я оказалась прошлой ночью в этой постели, думаю, по крайней мере, одна его часть постоянно касается меня. Будто он не может удержаться.

— Ты не ушла, — наконец говорит он, и я хихикаю. Не думаю, что смогла бы выбраться из кровати, даже если бы захотела.

— От того, как ты обнимал меня прошлой ночью, я едва могла двигаться. — Мне повезло, что я могла дышать.

— Извини, — бормочет он мне в шею, но я не верю, что он вообще сожалеет. Я извиваюсь рядом с ним, и он усиливают свою хватку, доказывая мою точку зрения.

— Мне нужно в туалет.

Он вздыхает, нехотя отпускает меня, и я стыдливо встаю. Занавески в комнате открыты, и утреннее солнце заполняет пространство, освещая меня полностью. Как только я оказываюсь на ногах, по бедрам стекает влага после нашей ночи.

— Черт, мне нравится видеть это. — Взгляд Оза устремлен мне между ног, и через секунду он бросается на меня. Тянет меня назад на кровать и говорит, что хочет рассмотреть получше. Мои щеки краснеют, что это глупо, потому что Оз видел меня там больше, чем несколько раз. Он пробегается пальцами по влаге на моих бедрах, и будь он проклят.

— Туалет, — шепчу я, заставляя его посмотреть на меня.

Он кивает.

— Не мойся. Я приготовлю еду для нас, а затем мы вместе примем душ, — говорит он, выбираясь из кровати и быстро целуя меня. Я пытаюсь углубить поцелуй, но он отстраняется. — А ты возвращайся в постель, милая, — предупреждает он, вызывая у меня улыбку. Мне нравится испытывать его контроль.

Оз подходит к шкафу, вытаскивает рубашку и дает ее мне.

— Можешь надеть ее, — и надевает ее мне через голову, не оставляя выбора. Но я и не собиралась надевать платье с прошлого вечера. Оно в куче на полу, и не думаю, что готова ходить голой, так что позволяю ему одеть меня. — Омлет с беконом? — спрашивает он и еще раз быстро целует меня.

— Да.

На этот раз он целует меня в щеку, прежде чем повернуться, схватить с пола боксеры и натянуть их. Оз выходит из спальни, и я не могу не смотреть, как он идет. У него отличная задница.

Пытаясь собраться с мыслями, быстро делаю в ванной свои дела, но останавливаюсь, когда вижу себя в зеркале. Наклонившись ближе, вижу на своей шее то, от чего начинаю задыхаться.

Повернувшись, выбегаю из ванной и направляюсь на кухню. Он оставил на мне засос! Он, может быть, не сильно красный, и я, возможно, смогу скрыть его косметикой, но все же. Чертов засос, будто я в старшей школе.

— Майлз! — рявкаю я, заставляя его отвернуться от плиты с лопаткой в руке и глупой идеальной улыбкой на лице. Никто не должен выглядеть так хорошо утром или во время приготовления еды. Кто готовит в нижнем белье? Он убивает меня.

— Да, малышка? — легко говорит он, не беспокоясь о моем настроении.

— Я собираюсь накричать на тебя, так что перестань улыбаться, — снова рявкаю я, и он улыбается еще шире.

Оз разворачивается, выключает плиту и опускает лопатку, а затем снова поворачивается ко мне. Все еще улыбаясь.

— Трудно не улыбаться, когда ты стоишь на нашей кухне в моей рубашке и выглядишь так, будто я занимался с тобой любовью всю ночь. Пока ты не пытаешься ускользнуть от меня, не думаю, что ты можешь сделать то, что не заставит меня улыбнуться.

Я игнорирую его милые слова, потому что… ну, потому что они слишком чертовски милые. Как все, что он говорит. Это совершенно умопомрачительно, поэтому я игнорирую его слова и сохраняю свой гнев. Я не наслаждаюсь его словами. Особенно не наслаждаюсь словами о нашей кухне.

— Ты поставил мне засос. — Я указываю на место на шее. То же самое место, которое он атаковал прошлым вечером в лимузине.

Он делает вдох, будто пытается подавить смех.

— Эти твои ревнивые штучки не сработают, — говорю я ему, опуская руки на бедра и отстаивая свою позицию. Мы вместе не так давно, и он несколько раз сходил с ума, когда парни подходили ко мне слишком близко.

Оз направляется ко мне, и я не двигаюсь, пока он не оказывается передо мной. Он поднимает меня, и я не могу не визжать. Моя задница приземляется на кухонный прилавок, и его руки оказываются на моих бедрах. Он опускает голову, и я наблюдаю за его движениями, когда он дышит. Я не могу остановить себя и запускаю руку ему в волосы, заставляя его, наконец, посмотреть на меня.

— Это трудно, — наконец начинает он. — Я так давно хотел тебя. Ты понятия не имеешь. Так чертовски долго, — говорит он. — И когда вижу, как кто-то пытается подкатить к тебе, ну, я забываюсь. Я злюсь, и что-то темное берет верх. Понимаю, это безумие, но не могу остановить, как бы ни старался. Не могу, — последнюю часть он говорит, будто умоляет меня понять это.

— Как долго ты ждал? — задаю я вопрос, который интересует меня уже несколько дней. Уверена, он ждал с тех пор, как я поступила в колледж. Я предположила, что это было до того, как Osbourne Corp стала частью моей жизни.

— Впервые я увидел тебя, когда ты училась в школе. Ты участвовала в олимпиаде штата по математике. В то время я учился в колледже, и меня попросили стать одним из судей.

Я пытаюсь вспомнить тот день. Так много имен и лиц, но не могу поверить, что пропустила его. Я стараюсь посчитать годы. Как давно это было?

— Пять лет, — бормочу сама себе, пытаясь осознать эту информацию. — Ты следишь за мной пять лет. — Я качаю головой, все еще не веря этому, хотя знаю, что это так. Все складывается.

— Иногда кажется, что дольше. Кажется, я не могу вспомнить время до тебя. — Его слова нежные и милые, и наполнены тем, чего я не понимаю.

— Почему? — Это единственное, чего я действительно не понимаю. Я не страшная, и знаю, что хорошенькая. У меня никогда не было проблем с мужчинами, приглашающими меня на свидание, но Оз совершенно в другой лиге. Я видела, как многие девушки кидаются на парней с деньгами, и не сомневаюсь, что банковский счет Оза привлекает к нему такое же внимание. Тем более, что он не только богат, но еще и отлично выглядит.

Оз слегка выпрямляется и смотрит теперь на меня сверху вниз.

— Я пошел на олимпиаду, потому что иногда нужно общаться с правильными людьми, чтобы добиться своего. Тогда мне приходилось делать это намного чаще, потому что я все еще создавал себе имя. Пытался сделать свою империю больше и лучше. — Он пожимает плечами, будто больше не беспокоится об этом. Он сделал это за последние пять лет. Всем известно, что такое Osbourne Corporation. — В основном, я пытался быть рядом с теми людьми, с которыми, как я знал, был близок мой отец. Он окончил Йель, как и многие люди, с которыми он решил работать.

— Ты тоже его ненавидишь. — Так же, как и Пейдж, но он не выглядит таким злым, как она.

— Да, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать. Мама рассказала мне об ужасных вещах, которые он сделал с ней. — Он сжимает зубы, и мне интересно, что отец сделал с его матерью. Мать Пейдж он убил. — Я хотел быть похожим на него. Он был таким умным и, казалось, знал, что делать в мире бизнеса. Я был заинтригован и всегда старался, чтобы он гордился мною, и не видел того, что было прямо у меня под носом. Каким образом я мог не заметить, как он обращался с моей матерью? Она рыдала, когда рассказывала, что он с ней делал. И в тот день я не мог ничего сделать, чтобы остановить ее слезы. Я не знал, что он издевался над ней. Раньше я не замечал этого, иначе мог бы что-то сделать. И я сидел и слушал, как она рассказывала мне о прожитых годах вместе с ним и о том, что она уходит от него. Вот тогда я и узнал, на что он действительно способен. — Оз качает головой, будто все еще не может поверить в это. — В нем столько всего, что сложно вообразить. Не знаю, смогу ли рассказать тебе. Не хочу, чтобы его грязь попала на тебя, Мэллори. Я обещал себе, что никогда не буду таким человеком, и даже просто разговаривая об этом я боюсь, что втягиваю тебя в этот мир. — Он закрывает глаза, и я представляю, как он слушал мои рыдания через дверь. Как сильно, должно быть, это напоминало ему о доме. Точно так же он слушал, как плачет его мама, и чувствовал себя беспомощным.

— Оз, — дотянувшись до него, я прижимаю ладонь к его груди, — это не одно и то же. Ты ведь знаешь это, да? — По его взгляду я могу сказать, что он не верит в это.

— Я сказал себе, что никогда не буду таким, как он. Никогда не сделаю больно людям, которых люблю. Что я лучше. Что обеспечу маме лучшую жизнь, чем он смог ей дать, что заставлю отца пожалеть о том, что он заставил ее пролить даже одну слезинку, и я сделал это. Я взял деньги из своего трастового фонда и посвятил всю свою жизнь тому, чтобы он больше никому не навредил. — Один уголок его губ приподнимается, будто он вспоминает. — А затем ты вошла в мою жизнь.

Протянув руку, он заправляет мне за ухо прядь волос.

— Месть больше не была единственным, чего я хотел. Наблюдая за тобой, я впервые почувствовал, что ожил. Но ты была так молода, что я сказал себе держаться подальше. Узнал кто ты, и убедился, что ты поступила в хороший колледж. Тогда я захотел узнавать о тебе все больше и больше. Чем больше узнавал, тем больше продолжал погружаться в тебя. Я не мог перестать думать о тебе. Каждый раз, погружаясь во тьму, думал о тебе, и это всегда тянуло меня назад. Тогда я и понял, что не могу тебя отпустить, потому что ты единственная, кто освещает мою жизнь. Ты стала частью меня, свободной от мести, поэтому я сказал себе, что все в порядке. Что я буду хорош для тебя. Что не буду похож на отца. Я дам тебе все и построю для тебя идеальную жизнь. Что, когда придет время, я буду для тебя единственным. Что никогда не заставлю тебя плакать.

Его слова обрушиваются на меня, и я стараюсь принять все это.

— Ты платил кое-кому за дружбу со мной, — напоминаю я ему.

— Да, я делал кое-что лишнее, признаю, но я сходил с ума, беспокоясь о тебе. Не зная, что кто-то приглядывает за тобой, не думаю, что смог бы оставаться вдали от тебя так долго. Я бы сломался, знаю это. Пейдж держала меня в здравом уме. По крайней мере, я знал, что с тобой все в порядке. Она следила за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда, пока я не рядом, чтобы не беспокоиться об этом самому.

— Никто не пытается причинить мне боль. — Я пытаюсь сказать ему, но он не слушает.

— Мэллори. — Он так эмоционально произносит мое имя, что сердце сжимается. Не думаю, что кто-то когда-либо произносил его с такой нежной потребностью. — Я знаю, что немного безумен, когда дело касается тебя. Поверь мне. Понимаю, что причин нет, но не могу контролировать это. Я пытался. Я чертовски сильно пытался, но не смог этого побороть.

— Что, если мне это не нравится? — спрашиваю я, немного отстраняясь. Он внимательно смотрит на меня и чуть-чуть меняет позу.

— Думаю, на самом деле, глубоко внутри тебе это нравится, иначе ты не находилась бы сейчас здесь.

Я пропускаю его слова, потому что не могу придумать аргумента против. Мне нравится его властность, его контроль, но также я думаю, что так не должно быть. Хотя это заставляет меня чувствовать себя важной для кого-то. Может быть, я тоже немного сумасшедшая, потому что желаю этого, и мне нравится такое внимание. Внимание, которого у меня никогда не было. Единственный человек, кроме Оза, кому на меня не наплевать — это Пейдж.

— Частично мне это нравится, но, Оз, ты не можешь контролировать все. У меня должна быть часть собственной жизни. Такая, как работа. Ты не будешь вмешиваться в нее, хорошо?

На его лице появляется улыбка, но я указываю на него пальцем.

— Я знаю, что добилась всего, что сейчас имею, благодаря тебе.

— Это неправда, — прерывает он. — Ты невероятно умна, и поступила бы в любой колледж страны. Я лишь хотел убедиться, что твой путь приведет ко мне.

Часть того, что он говорит, правда, но без него я бы не получила полную стипендию в Йеле или работу в Osbourne Corp. До прошлого года в Osbourne Corp даже не было программ стажировок. У меня есть подозрение, что их создали специально для меня.

— Тем не менее, ты все равно позволишь мне делать мою работу, и не будешь вмешиваться, — говорю я, настаивая на этом.

— Я должен охранять тебя, милая. Когда все узнают, что мы вместе, у тебя на спине в буквальном смысле появится мишень, и не только для моего отца, который знает, что я охочусь за ним. Я стою много денег, и если люди узнают, что у меня есть слабое место, они придут за ним.

— Я — твое слабое место? Даже не знаю, что чувствую по этому поводу. Должна ли я обижаться?

— Ты — мое всё, — просто говорит он, заставляя меня улыбаться.

— Трудно на тебя злиться, когда ты говоришь такие милые слова.

— Лучше сдаться, малышка. Я не перестану преследовать тебя, пока ты этого не сделаешь.

— Обещай, что не будешь вмешиваться в мою работу, — прошу я, желая услышать это.

— Обещаю стараться изо всех сил.

— Майлз!

Он пожимает плечами.

— Я не буду вмешиваться и постараюсь дать больше личного пространства, но если кто-то свяжется с тобой… — Он снова пожимает плечами, будто любой, кто решит связаться со мной, уже не жилец.

Я закатываю глаза, потому что в этот момент вижу в нем сходство с Пейдж. Она точно так же говорит и делает. Не думаю, что кто-то будет связываться со мной в том смысле, что имеет в виду Оз, поэтому не обращаю внимание.

— Я все еще зла на тебя, — предупреждаю я, скрещивая руки на груди.

— Хорошо, — говорит он, поднимая меня со стойки, и переносит на диван. — В течение оставшейся части выходных я могу поработать над тем, чтобы уменьшить твою злость. — Он буквально бросает меня на диван и опускается передо мной на колени, затем с голодным взглядом раздвигает мои ноги. — Начну с того, что буду наслаждаться твоей киской, пока ты не кончишь мне в рот, а затем я закончу готовить тебе завтрак.

Я хочу протестовать, объявить, что это не сработает, но единственное, что срывается с моих губ — его имя.

— Что с тобой? — мы идем на работу, и я осматриваю Пейдж, у которой явно на губах помада. Оз позади нас, дает нам немного пространства. Я спустилась вниз рано утром, чтобы подготовиться к работе, напомнив ему, что сегодня иду на работу с Пейдж. То, о чем мы договорились после того, как я осталась ночью в воскресенье… третью ночь подряд.

Теперь мы в здании Osbourne, и я пытаюсь выудить из нее ответы.

— Что? — Она пожимает плечами, будто понятия не имеет, о чем я говорю. Я оглядываюсь и вижу, что Оз останавливается у стойки регистрации и разговаривает с одним из охранников. Он подмигивает мне, когда я вхожу с Пейдж в лифт.

— У тебя блеск для губ.

— Мои губы просто потрескались, — защищаясь, говорит она. Я бросаю на нее скептический взгляд, нажимаю на кнопку своего этажа и следом почти нажимаю на кнопку ее этажа, когда она останавливает меня.

— Я должна убедиться, что ты добралась до своего стола. — Пейдж, извиняясь, улыбается. — Я с тобой до конца дня, вне зависимости от твоих планов на вечер.

— Ну, мои планы на вечер — пойти домой, так как Оз уже меня раздражает.

— Мне сказали, что ты согласилась на охрану, потому что ты и Оз… — она замолкает, явно не желая говорить о том, что я трахаю ее брата, и я тоже не хочу, чтобы она это говорила.

— Я согласилась. Согласилась. Это кажется странным, но я предпочитаю тебя. — Раздается сигнал, двери лифта открываются, и мы обе выходим. — Обед? — спрашиваю я, направляясь к своему столу.

— Я напишу тебе, но было бы хорошо пообедать, если ничего не случится. В любом случае, кафетерий, да?

— Ага, отлично, — говорю я, опуская сумку на стол. — Я сказала Озу, что не выйду из здания, не предупредив тебя или его. — У меня возникает соблазн назвать Пейдж «мамочкой», но могу сказать, ей немного неловко, что вся эта ситуация с охраной может меня расстроить. На самом деле, когда я думаю об этом, меня это не беспокоит. Я просто не привыкла. Немного безопасности не повредит, если от этого Оз и Пейдж будут чувствовать себя лучше.

Понятия не имею, реальны ли их опасения, но сделаю это для них. Кроме того, не похоже, что я хожу куда-то без них. Раньше мы с Пейдж были как сиамские близнецы, но теперь, кажется, Оз пытается присоединиться.

— Хорошо. Я напишу тебе, — говорит она и направляется обратно к лифту. Я смотрю на стол Скайлер, а затем на место Эрика. И чувствую, как в животе возникает неприятное ощущение. Я совершенно забыла о том, что произошло в пятницу вечером. Делаю шаг ближе и смотрю через перегородку, разделяющую наши кабинки. Его стол совершенно чистый.

— Черт!

Я ненавидела этого маленького засранца, потому что он никогда не делал свою часть работы, но не следовало его увольнять из-за того, что он клеился ко мне. Схватив свою сумку, нахожу телефон и отправляю сообщение Озу.

Я: Ты уволил Эрика! Это так ты не вмешиваешься в мою работу?

Оз: Я бы с удовольствием прямо сейчас поговорил с тобой об этом в моем кабинете, если хочешь. Я все утро пытался угадать, какого цвета твои трусики. Хочу посмотреть, верно ли мое предположение.

Я: Оз, я серьезно.

Оз: Я думал о синем.

Я: БОЖЕ МОЙ! Для тебя будет лучше, если в моей спальне нет камеры!

Я злюсь, потому что на мне действительно синие трусики.

Оз: Ах, если бы, но если ты позволишь, я сегодня же установлю. Или ты можешь переехать наверх, и я смогу каждое утро наблюдать за тобой. Только так я всегда буду знать, какого они цвета.

Я: Я пытаюсь накричать на тебя, а ты просишь переехать к тебе?! Сфокусируйся. Эрик.

Оз: После того, как сорвался на Райана, Эрик сдал тест на наркотики и провалился. И это последний раз, когда я говорю о мужчине, который пытался подкатить к МОЕЙ женщине.

Я: Кто такой, черт возьми, Райан?

Оз: Охранник, который с тобой, когда рядом нет меня или Пейдж.

Я: Ох, Капитан!

Я смеюсь из-за того, что не знаю настоящего имени Капитана.

Оз: Капитан?

Я: Ох… есть что-то, чего ты не знаешь? Ты ничего не знаешь о Капитане?

Не могу удержаться и не подразнить его. Может быть, он прав. Мне нравится, когда он становится слегка пещерным человеком, когда я невольно бросаю ему вызов каждый раз, как только появляется возможность.

Оз: Я спущусь вниз и выясню это.

Я: Нет! Мы с Пейдж называем Райана Капитаном, потому что он похож на Капитана Америку. Не спускайся сюда.

Стараюсь вложить как можно больше эмоций в последнюю строчку. Я знаю, что это всего лишь вопрос времени, когда люди узнают о нас, но мне нужно еще несколько дней, чтобы привыкнуть.

Оз: Ты находишь Капитана Америку привлекательным?

Ага, будто я отвечу на этот вопрос с подвохом.

Я: Нет никого сексуальнее тебя.

Я избегаю прямого ответа, но это правда. Капитан Америка может быть красивым, но ничего общего с Озом и его сексуальностью.

Я: Пообещай, что не спустишься сюда.

Оз: Обещаю. Пообещай, что останешься здесь на обед и поужинаешь со мной вечером.

Я уже планировала остаться на обед c Пейдж, дабы услышать сплетни о том, как Эрик сорвался на Капитана и провалил тест на наркотики.

Я: Я останусь тут, но давай посмотрим, как пройдет остаток дня. Ты любишь злить меня. Хочу убедиться, что этого не произойдет.

Оз: Я провел все выходные, заставляя тебя не злиться. Я помню, что ты наслаждалась этим.

Он провел все выходные, делая все, чтобы я не злилась. И делал это на каждой поверхности его квартиры. От воспоминаний мое тело начинает дрожать. От девственницы я перешла сразу к сексуальной маньячке. Безумие, как быстро может измениться жизнь.

Я: Я подумаю об этом.

Кладу телефон на стол. У меня такое ощущение, что я сломаюсь. Тем более, если он появится у моей двери, действуя как пещерный человек. Я улыбаюсь и возвращаюсь к работе.