Всё изменила любовь

9

Ответом на страстный монолог Эмили была тишина.

Джеймс молча изучал ее лицо. Такого всплеска эмоций он не ожидал. Возможно, он ее недооценивал.

Его взгляд застыл на ее полных розовых губах. Ему очень понравилось целовать их ночью и еще больше днем. Его волновал трепет ее податливого тела. Он ничуть не сомневался, что в постели оно было бы послушным и чутким.

Что ж, возможно, Эмили его не любит, но точно хочет физической близости. Насколько он знал, Эмили всегда была любопытной и склонной к авантюрам.

Джеймс невольно улыбнулся уголками губ, вспомнив, как придирчиво она его рассматривала, когда он стоял под струями водопада. Он видел в ее глазах страсть, чувствовал в ее теле желание. Эмили всегда чутко реагировала, когда он до нее дотрагивался.

Она говорит, что никогда не выйдет снова замуж, тем более за него. Пусть, но их отношения будут полны огня и трепета и принесут им обоим радость и наслаждение.

Джеймс опустился на корточки рядом с Эмили. Она хотела вскочить, но он ее удержал, схватив за колени обеими руками. Сопротивляться не имело смысла. У них были разные весовые категории.

— Разве ты ничего не чувствуешь? — Джеймс провел пальцем по ее пылающей щеке. Ледяная принцесса таяла на глазах.

Эмили тяжело дышала, ее грудь, едва прикрытая кружевным лифчиком, высоко вздымалась.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Разве? — Он ухмыльнулся и, наклонившись, прикоснулся к ее шее губами.

Эмили ахнула и перестала дышать.

Он снова поцеловал ее в шею.

— Все еще не понимаешь? — прошептал Джеймс, слегка оторвав губы от нежной кожи и обдав ее жарким дыханием. — Ты ничего не чувствуешь?

— Не совсем, — процедила Эмили сквозь зубы.

— А что тогда?

— Тепло.

— Давай проверим, смогу ли я тебя остудить.

Поначалу ее губы показались Джеймсу прохладными, но стоило слегка их раздвинуть, как его обдало жаром. Джеймс медленно повалил Эмили навзничь на разогретый солнцем камень и навис над ней, едва касаясь ее грудью.

Джеймс отчаянно боролся с желанием овладеть Эмили тут же и познать ее, но еще больше ему хотелось, чтобы она первой ощутила непреодолимую страсть и инициатива исходила бы от нее. Джеймс целовал ее в губы, не давая себе полной воли, а только дразнил. Руки Эмили хаотично блуждали по его обнаженному торсу в надежде найти утешение.

От ледяной принцессы не осталось и следа. На ее месте была живая, горячая женщина, сводившая Джеймса с ума. Беспомощная и послушная, она дрожала и извивалась в его руках.

Эмили льнула к Джеймсу. У нее кружилась голова, мысли путались. Она не могла лежать спокойно и выгибала спину, стремясь к более полному единению с его большим сильным телом. Эмили чувствовала себя распутной, но не стыдилась этого. Ее собственное тело, казалось, теперь жило своей жизнью. Джеймс парил над ней, и она поднимала бедра, желая ощутить его мускулистую плоть.

Он ласкал пальцами ее губы, чтобы она могла представить, что испытает, когда он попросит ее раскрыться ему навстречу.

Да, думала она. Возьми меня. Наполни меня. Сделай меня частью себя.

Джеймс слегка подался вперед, и она ощутила его эрекцию. Эмили затрепетала, и из ее горла вырвался глубокий стон. Она нестерпимо хотела ощутить Джеймса в себе. Всего. До конца. Своей медлительностью он сводил ее с ума. Она впилась ногтями в его плечи и энергично потянула на себя, как бы говоря: сделай это со мной!

Но Джеймс мешкал, и Эмили была готова выпрыгнуть из собственной кожи. Она никогда не испытывала такого томления. Ей страстно хотелось, чтобы Джеймс трогал, ласкал и исследовал ее тело, и самой хотелось исследовать его. Ее ладони скользнули вниз по его груди, по животу, но, когда они почти достигли цели, Джеймс оттолкнулся руками и встал.

— Ну как, остыла? — спросил он, проводя ладонью по волосам.

Эмили хватала ртом воздух, не в состоянии сделать вдоха. Ее сердце лихорадочно стучало, а кровь, казалось, превратилась в расплавленную магму.

— Нет, — простонала она и села.

— Интересно. — Джеймс слегка присел, чтобы поймать ее взгляд. — Так вот, моя дорогая: если бы ты ничего не чувствовала, то была бы сейчас холодной как лед. Люди, которые не испытывают взаимного притяжения, не могут довести себя до такого состояния.

— Неправда! — выдохнула Эмили. — Секс многих заводит.

— Да, дорогая. Но мы с тобой не занимались сексом. Я просто показал, как могу любить тебя. — Джеймс выпрямился. Его лицо стало непроницаемым. — Если хочешь меня, а я думаю, что хочешь, то ты меня получишь. Вместе с обручальным кольцом, брачным свидетельством и клятвой в верности на всю оставшуюся жизнь.

Эмили трясло как в лихорадке. Ее зубы выбивали дробь, когда она произнесла:

— Чтобы заниматься сексом, необязательно жениться.

— Правда? — насмешливо отозвался Джеймс.

— Можешь надо мной смеяться. Мне все равно. — Эмили обхватила руками колени. — Но я не стыжусь признаться, что хочу сказочного секса. Я ничего подобного не испытывала, хотя и была замужем.

— Разве Берт не был сказочным мужем?

— Не твое дело!

— По иронии судьбы, Эмми, я много занимался сексом и знаю, что такое фантастический секс, но у меня никогда не было жены. Я хочу это компенсировать.

— Весьма остроумно! — выпалила Эмили, вскакивая с места.

Она видела, что Джеймс пожирает глазами ее грудь и ноги, но ей было наплевать. Она не собиралась корчить из себя девственницу. Она была женщиной и находилась наедине с мужчиной. Она прекрасно понимала, что к чему.

Эмили быстро оделась и зашнуровала кроссовки. Она делала вид, что ничего не произошло, хотя никак не могла совладать с собой, и Джеймс это знал, и Эмили знала, что он знает.

На этот раз, Эмми, сказала она себе, ты от него не отделаешься.

Впрочем, Эмили к этому и не стремилась, она только хотела получить этого мужчину на своих условиях. Она нуждалась в легкой, ни к чему не обязывающей связи. А брак с Джеймсом не сулил ни того, ни другого.

— Что именно тебя пугает? — услышала Эмили его голос и невольно вздрогнула. Джеймс удивительным образом умел читать ее мысли.

— Всё, — буркнула Эмили и стянула волосы резинкой.

— Весьма определенно, — насмешливо прокомментировал Джеймс.

— Хорошо. Я скажу. Я тебе не доверяю.

— Разве я когда-нибудь тебя подводил, Эмми? — Джеймс недобро прищурился. — Скажи, чем я заслужил…

— Ты мне не рассказал правду о Берте.

Джеймс подошел к Эмили и остановился в шаге от нее. Высокий, неподвижный, безмолвный.

— И правду о своих друзьях, с которыми совершаешь безумные операции по спасению мне подобных. И то, как вы с Бертом познакомились с Пабло, — не дрогнув, перечислила она.

Джеймс по-прежнему хранил молчание.

Эмили сунула руки в карманы, стараясь подавить бушевавшие в ней эмоции.

— Словом, ты не говоришь мне то, что я имею право знать.

— Неужели эти вещи являются основополагающими в твоих чувствах ко мне? — резко спросил он. Его сарказм заставил Эмили покраснеть. — Выходит, твое отношение ко мне всецело зависит от того, что ты узнаешь о Берте?

— Нет.

— Так вот, девочка, позволь тебе напомнить, что Берт и я — два разных человека.

— Я это знаю.

— Сомневаюсь. — Джеймс метнул в нее сердитый взгляд. — Нам пора возвращаться. Приближается гроза.

Он подобрал с земли рюкзак и, закинув его на спину, зашагал вверх по склону.

— Ты всякий раз уходишь от ответа, когда тебе не нравится то, что я говорю! — упрекнула его Эмили.

— Я не ухожу, — не оборачиваясь, ответил Джеймс. — Но я не собираюсь стоять столбом и препираться, когда приближается непогода.

Однако они не успели далеко уйти, когда небеса разверзлись и на землю хлынули потоки воды. Джеймс увлек Эмили под развесистое дерево. Сомнительное укрытие, но все же лучше, чем ничего.

— Я не подозревала, что ты его ненавидишь, — произнесла Эмили безучастно, но от боли, злости и печали у нее щемило в груди.

Она не перенесет, если узнает, что и Джеймс ополчился на Берта. Она любила Берта и желала ему добра. Берт и Джеймс были лучшими друзьями…

Джеймс привлек Эмили к себе.

— Я не ненавижу Берта. Он был для меня как брат. Я был готов для него на все.

— Все же, говоря о нем, ты злишься.

Эмили дрожала, но не от холода, а от долго сдерживаемого напряжения.

Джеймс вздохнул и погладил ее по спине.

— Мне бы не хотелось говорить о нем плохо. Он не может защититься. Но мне пришлось из-за него несладко. Я не могу простить ему того, что он бросил тебя одну, беспомощную и без средств к существованию. Он украл тебя у меня и бросил.

— Джеймс, Берт не крал меня у тебя…

— Он знал, что я собирался сделать тебе предложение. Я увидел в ювелирном магазине красивое кольцо и захотел услышать мнение Берта. Он лучше меня знал твои вкусы. Он сказал, что кольцо тебе понравится, и я его купил.

— Но мы с тобой даже не встречались, — возразила Эмили, чуть дыша. — Только один раз поцеловались.

Джеймс пожал плечами.

— Мне не хотелось тебя торопить. Ты заканчивала учебу, и я думал дать тебе время. Я хотел ухаживать за тобой, как положено.

Эмили услышала в его голосе насмешку. Он насмехался над самим собой. Насмехался над собственными добрыми намерениями. Он вел себя, как джентльмен, и оставил дверь открытой, а Берт не постеснялся этим воспользоваться.

Она закрыла глаза и прижалась лицом к груди Джеймса.

— Ты не представляешь, Эмми, как я страдал, когда узнал, что Берт предложил тебе руку и сердце. Тогда я находился за границей и был бессилен что-либо сделать. Я не мог поверить, что мой лучший друг способен на такое. Не мог поверить… — Джеймс осекся и сжал зубы. — Мне понадобилось много времени, чтобы простить его.

— Я не подозревала об этом, — пролепетала Эмили.

— Я и не собирался обсуждать с тобой это, — заметил он нетерпеливо. — Но я не умею терять.

— Дело не в твоем умении терять. Дело в нас. В нашем умении вести разговор. Если мы настоящие друзья, то должны открыто и честно говорить обо всем. О Берте. О себе. О жизни. Говорить правду. Мы должны уметь доверять друг другу.

Губы Джеймса дрогнули в усмешке. Он провел пальцем по щеке Эмили. Эмили вздрогнула. Его прикосновения всегда вызывали в ней бурю чувств. Она ничего не могла с собой поделать. Даже такая простая ласка спровоцировала лавинообразную реакцию. Ей хотелось прильнуть к Джеймсу и растаять в его объятиях. Хотелось и большего.

— О Берте. О себе. О жизни, — повторил Джеймс задумчиво. — Не слишком ли много сразу?

— Мы справимся.

— Ты уверена?

— У нас нет выхода.

Его взгляд потеплел.

— Ты невероятно красивая, Эмми.

Она была не в силах что-либо ответить и только молча на него смотрела, словно не могла насмотреться.

Впервые аналогичное чувство испытала она на вечеринке, устроенной интернатами, где учились она и Берт с Джеймсом. Джеймс пригласил ее на танец. Эмили никогда не танцевала с парнями вроде Джеймса Митчела. Он был ещё подростком, но казался взрослым. Эмили до сих пор ощущала на талии тепло его рук, случайные прикосновения его крепких бедер.

Он держал ее так аккуратно и так осторожно, что Эмили чувствовала себя хрупкой фарфоровой статуэткой. В Джеймсе чувствовалась недюжинная сила, и его значительность пугала Эмили. Но все же это не могло помешать ей мечтать о нем.

Однако свои мечты Эмили никогда не связывала с реальной жизнью. Они представлялись чем-то неосуществимым, далеким. Мечты — мечтами, а реальность — реальностью.

Дождь закончился, приветствуя выглянувшее солнце, оживились птицы.

— Мы можем идти, — услышала Эмили голос Джеймса и вздрогнула.

Когда они достигли своей стоянки, опустились сумерки. Эмили заметила двух мужчин у того места, где стоял их шалаш. Навес был разрушен, пальмовые листья разбросаны по поляне. В испуге она прижалась к Джеймсу.

При их приближении незнакомцы поднялись. Один из них был одет в шорты, синюю футболку и бейсболку, на втором был дождевик.

— Бен, — обратился Джеймс к мужчине в бейсболке. — Вы что-то рано.

— Мы должны немедленно вывезти вас отсюда. Ситуация обострилась.

Джеймс бросил рюкзак второму мужчине и, подняв Эмили на руки, вошел в реку, где в десятке метров от берега покачивался на воде небольшой катер.

— Надень спасательный жилет, Эмми, — велел он, опуская ее на скамью.

Мужчины один за другим забрались в катер. Джеймс расслабился, хотя его взгляд оставался напряженным. Все молчали. Бен и его товарищ выглядели озабоченными и встревоженными. Вероятно, что-то случилось, подумала Эмили, и сердце у нее ушло в пятки.

Неужели Пабло напал на их след? Или произошло еще что-то непредвиденное?

Взревел мотор, и катер устремился вперед. Уже совсем стемнело, и только призрачный лунный свет освещал им путь. Река была широкой и безмолвной.

Неизвестность томила Эмили. Не в силах больше мучиться, она склонилась к уху Джеймса.

— Что он имел в виду, говоря «ситуация обострилась»? И, пожалуйста, не увиливай. Мы условились отныне говорить друг другу правду.

Джеймс посмотрел на ее бледное лицо. Эмили дрожала от страха, но хотела знать правду.

— В игру вступил Омар Сани, босс Санчеса.

— У Пабло есть босс?

В другой ситуации ее наивность вызвала бы улыбку, но их положение действительно было незавидным.

— Пабло даже молоко не покупает, не спросясь у Омара Сани.

Бен знаком велел им замолчать. Некоторое время спустя он приглушил мотор и направил катер к укромному пирсу. В зарослях мигнул несколько раз огонек.

— Все чисто, — объявил Бен и выключил двигатель.

Джеймс выбрался из катера и помог Эмили. Молчание спутников и ночная тишина действовали ей на нервы. Она крепко вцепилась в руку Джеймса, и они направились вверх по крутой каменной лестнице, ведшей к большому дому.

— Где мы? — прошептала она, входя в железную калитку.

— В безопасном месте.

— Значит ли это, что у меня будет спальня с запирающими дверями? — съязвила она, бросая на Джеймса косой взгляд.

— Не в этом смысле. — Он улыбнулся. — Никакая опасность тебе здесь не грозит. Но я не сказал, что ты защищена и от меня.

Дом оказался довольно просторным. Эмили предоставили отдельную комнату, с комнатой Джеймса ее соединяла внутренняя дверь.

— Эта дверь тоже запирается на замок? — поинтересовалась Эмили.

— Нет. — Джеймс поймал ее обеспокоенный взгляд и спросил: — Что тебя волнует?

— Ничего.

— Вот и хорошо. Тогда пойдем ужинать.

На столе в столовой их ждало жареное мясо и хрустящий картофель. От восхитительного запаха еды кружилась голова. Но Эмили то и дело ловила на себе голодные взгляды Джеймса, и куски застревали у нее в горле. Он буквально пожирал ее глазами.

— Если будешь на меня так таращиться, я уйду, — произнесла она, с трудом сдерживая сердцебиение.

— Я пойду за тобой.

— Зачем?

Джеймс тихо рассмеялся.

— А ты как думаешь?

Его глаза снова застыли на ее губах, и на его лице отразилось нескрываемое желание к ним приникнуть.

Взгляд Джеймса тревожил Эмили, проникая, казалось, в самую душу. Он взывал к ней с мольбой погасить его неукротимый пожар. Он был готов любить ее глазами, руками, губами, всем своим существом.

Все это Эмили читала в его горящем взгляде. Но была в нем не только мольба, а и молчаливое обещание дать еще больше взамен.

Наслаждение. Бесконечную радость. Но сначала она должна была научиться доверять Джеймсу. Он хотел получить ее всю, без остатка, и на меньшее не соглашался.

Эмили трепетала, а Джеймс продолжал целовать ее глазами. В губы, в шею, грудь, неотвратимо спускаясь ниже, где бушевал пожар.

Он получит ее. Всю.

— Ты сказал… — она с трудом проглотила образовавшийся в горле ком, — ты сказал…

— Что я сказал?

— Мы подождем. Пока я не соглашусь… пока мы…

— Поженимся? — пришел Джеймс ей на помощь. Его губы расплылись в широкой улыбке, а на лице читалось неописуемое удовлетворение. — Хорошо, мы подождем.

— Ты шутишь?

— Ни в коем случае.

— Я не хочу замуж.

— Жаль. А то я знаю сотни способов, как доставить тебе физическое удовольствие.

— Болтун! Позиций гораздо меньше.

— Разве я упоминал о позициях? Мне кажется, не упоминал, хотя уверен, что многие тебе понравились бы, а некоторые позы ты наверняка еще не проверяла на практике.

У Эмили перехватило дыхание. Ее воображение рисовало эротические картины. Их обнаженные переплетенные тела.

Она с шумом выдохнула скопившийся в легких воздух.

Вряд ли он станет ждать до бракосочетания. Джеймс, по его же собственному признанию, столько раз занимался сексом, что отсутствие брачного свидетельства едва ли способно его остановить.

— Ты и в самом деле ничего не будешь со мной делать, пока…

— Пока ты не станешь моей.

Эмили поднесла к горлу дрожащую руку не в силах дышать. Ей не хватало воздуха. Льда. Холодного душа.

— Это старомодно, — объявила она. — Ты же не старомодный.

— Кто это сказал? — удивился Джеймс.

— Я. Я тебя знаю. — Она бросила на него сердитый взгляд. — Ты был готов заняться со мной сексом на заднем сиденье графского «роллс-ройса». А мне тогда было всего семнадцать!

Взгляд Джеймса замер на ее груди с торчащими сосками, готовыми прорвать натянувшуюся ткань трикотажа.

— У тебя уже тогда была изумительной формы грудь. Мне ужасно хотелось поласкать губами твои соски.

Эмили ощутила ноющую боль внизу живота. Джеймс нарочно мучит ее, чтобы вынудить согласиться стать его женой! И это сводило ее с ума. Ни один нормальный мужчина не стал бы отказываться от секса. Это была типично женская уловка. Только женщины способны на подобный утонченный садизм.

— У тебя была такая мягкая нежная грудь, — продолжал Джеймс вкрадчивым голосом. — Я умирал от желания прикоснуться языком…

Эмили с шумом отодвинула стул и резко встала. Она с такой силой стиснула кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Довольно. Спокойной ночи, Джеймс.

— Спокойной ночи, Эмми.

Торжествующая улыбка озарила его лицо, но Эмили, торопившаяся поскорее оказаться в своей комнате, этого не видела.