Все не то, чем кажется

Часть 1. Глава 7.

Как там у Цезаря: «Пришел, увидел, победил»? Примерно так все и было с районной олимпиадой у Сашки за исключением того факта, что про «победил» его уведомить не удосужились. Как сдал свою работу скучающим членам комиссии, так и молчок. Иванов недели три ходил, прежде чем к математичке с вопросом подойти:

— Надежда Алексеевна, а что там с результатами районной олимпиады?

Учительница взглянула на мальчика с какой-то смесью вины и жалости и ответила:

— Ты, Саша, все задания правильно решил. Первое место должно быть по праву твое, но в РОНО решили, что в Свердловск, на область, должны отправиться те же ребята, что и в прошлом году туда ездили. У них уже опыт есть.

Сашка так и не понял, победил он, или нет. Скорее нет, потому что никаких реакций в своем теле, как обычно бывало после значимых достижений, он не ощущал. Ну, да и бог с ним. Зато не придется пару дней от летних каникул отрывать. Областная олимпиада же на начало июня намечена.

Накануне вечером получил очередное, третье по счету, письмо от Юхтиной. Наташка, как всегда, писала о своем житье-бытье, об отношениях с одноклассниками, которых Сашка не знал. Словом, эмоциональных струнок мальчика письмо не затронуло. Зато дух очень заинтересовался. «Давай, ты к бабушке с самого начала лета поедешь», — принялся канючить он.

Ага! Духу то понятно, что нужно. Он от отношений своего носителя с противоположным полом гораздо быстрее начинает развиваться, а до того, что Ивану в той деревне заняться будет абсолютно нечем, ему абсолютно нету дела. Оттуда даже Васька, единственный прошлогодний друг, уехал. А с Наташкой вовсе не факт, что что-то получится. А еще Сашка, если честно признаться, находился на распутье. Тут, в поселке, у него тоже подружка завелась, Лианка. Они даже целовались уже два раза. Правда, в последнее время что-то между ними пробежало. Лианка гораздо более холодно вести себя стала. Вот и сидит, как дурак, на уроке, в размышлениях, не то с Лианкой отношения пытаться наладить, не то, в самом деле, в Троицкое в июне махнуть.

Долго размышлял Саша над внезапно возникшей у него дилеммой с выбором возлюбленной. Аж до третьего урока. Третьим уроком у них физкультура в расписании стояла. Физкультурник решил теплый сезон обновить, на улицу заниматься их выгнал. Так-то вполне уже в тему. Снег в этом году рано растаял, и беговые дорожки вокруг футбольного поля уже чуток просохли. Вот если бы в футбол играть, тогда это напоминало бы барахтанье в грязи, а по асфальту, отчего бы и не пробежать.

Бежать предстояло целых два километра. Тоже норматив ГТО, как и метание мячика осенью. Ну, что, встали всей гуртом и по отмашке физрука побежали. Иванов сразу в лидеры выбился. Засиделся он на уроках, а тут возможность размяться. Круге на четвертом, его дух вдруг забеспокоился:

«Притормози. Ты же уже на круг обогнал остальных бегунов».

«И что из того. Я же и должен всех победить. Сам же говорил, что только при победах я усиливаюсь». - Так же мысленно ответил Сашка, не прекращая бега.

«Ты так олимпийский рекорд рискуешь поставить. Как думаешь, вампиры вот совсем не обратят внимания на выдающегося спортсмена внезапно возникшего на их территории»?

«Черт! Нигде проходу нет от этих кровососов»! — Выругался мысленно подросток, но скорость сбавил.

Даже такой, урезанный результат, вызвал бурю восторгов у их учителя физкультуры:

— Вот дал же тебе бог способности, Иванов. Еще над тактикой бега на длинные дистанции с тобой поработать и можно будет спокойно заявлять на соревнования на район, а то и на область.

А Сашка в это время сильно расстраивался. Небольшой прилив сил, вызванный его победой в кроссе, у него прошел, но парня грызла мысль, насколько сильнее было бы продвижение, если бы он пробежал всю дистанцию на своих реальных возможностях, не сдерживаясь.

Долго расстраиваться не пришлось. Следом за юношами был забег у девушек, и Сашка смог от души насладиться созерцанием стройных, спортивных фигурок их одноклассниц, бегущих отмеренные им пятьсот метров. Кстати, в забеге победила Ленка Шитова, далеко позади оставившая всех своих конкуренток, и Саша снова, как год назад, от души ей восхищался. Вот такой он непостоянный воздыхатель, никак не может окончательно определиться с тем, какая девушка ему нравится сильнее других.

Все-таки духа слушаться надо! Сашка это понял, когда его, в числе еще нескольких несчастных, на эстафету, посвященную дню победы, выдвинули. Все люди, как люди, в праздничный день отдыхать станут, а Иванов вместо выходного дня в дурацком забеге будет участвовать. Более того, директор школы еще и в ультимативном порядке несколько репетиций забега провести потребовала. Словно, это спектакль какой-нибудь, а не спортивное соревнование. Первый раз он еще пришел на репетицию забега. После уроков! Два часа разбирались с тем, кто на каком этапе выступать будет, да еще какие речи говорить станет. Слава КПСС, что Иванова не додумались припахать еще и для выступления, но слушать все слова выступления с самым серьезным и ответственным лицом все же пришлось.

А на следующую репетицию Иванов просто рукой махнул, он же не дебил, чтобы по несколько раз одну и ту же речь слушать. Домой вместе со всеми подался, сделав вид, что не заметил директрису, в окно ему стучавшую и кулаком грозившую. Зато очень много нового назавтра о себе узнал, когда она следующим утром к ним в класс ввалилась. Отчихвостила Сашку, как ни одного самого закоренелого хулигана и двоечника никогда не отчитывала.

Прошло девятое мая. Сбегал Иванов за школьную команду на этой дурацкой эстафете. Хоть и бежал изо всех сил, а все равно их команда только шестой оказалась. Другие-то члены их команды совсем даже не выдающимися спортсменами оказались, одна девчонка из девятого класса, так вообще упала на дистанции и до финиша пешком шла. А может, остальные школьники просто бежать не захотели. Призов то, кроме бесполезной грамоты, представители РОНО за победу не предусмотрели. Да и болельщиков, которые бы эмоционально поддерживали, совсем мало собралось. Выходной день все же. Все его с семьей или друзьями провести старались.

На очередном уроке физкультуры физрук еще заставил их сдавать бег на короткие дистанции. Шестьдесят метров. Только Сашка уже ученый был. Ведь именно с подачи их физрука директриса так в него вцепилась. Пробежал. Даже не хуже других, но рекордов никаких даже близко не продемонстрировал, хотя чувствовал, мог, еще как мог.

Внезапно все размышления мальчика по поводу того, как ему проводить летние каникулы, совсем зряшними оказались. У матери на работе путевки в пансионат на черноморском побережье распределять затеяли. Причем, за четверть реальной стоимости, потому что оставшиеся три четверти готовы были оплатить профсоюзы. Мама и проявила инициативу, взяла две путевки на второй, июльский заезд, на семью, включая мужа и сына, но исключая саму себя. Все же беременная. Пузико, хоть и относительно небольшое еще, но видно уже отчетливо. Дух, привязанный к Сашке, был безутешен. Он-то грандиозные планы на установление взаимоотношений своего носителя с Наташкой Юхтиной из Троицкого строил. Что-то из категории «пятилетку — за три года» мечтал в плане своего личного развития учинить.

«Ты совсем, как маленький», — мысленно укорил Сашка духа, когда тот от новостей хандрить начал. — «Наташка свое последнее письмо мне еще в начале марта отправила. Больше писем не было. Понимаешь, что это значит на их девчачьем языке»?

«Нет, не понимаю», — недоуменно ответил дух.

«А значит это, что ей уже не интересно общение со мной. Напрасно в деревне проторчал бы, скучая».

«Ты не можешь быть в этом окончательно уверен». — В эмоциях духа сквозила неуверенность. В принципе, все верно говорил его носитель, последнее письмо, еще снег лежал, пришло.

«И что же ей могло помешать за всю весну хотя бы одно письмецо написать, я-то сразу ответил»? — Окончательно припечатал правдой жизни своего чрезмерно размечтавшегося симбионта Сашка. Духу крыть было нечем, и он обиженно замолк.

Июнь пролетел незаметно. Иванов успел и собственным развитием ударно позаниматься, и с Кузьмой во дворе пообщаться. Даже с девчонками два раза на их поселковый пруд сходить. Точнее, с девчонками ходил не он один. Его вообще Кузьма за компанию позвал, чтобы свои обоюдные симпатии с Карпушевой в глазах окружающих замаскировать. Жаль, Лианки Митрошиной с ними не было. Ее родители на все лето в Ленинград к родственникам отправили. Еще и дух по этому поводу настроение портил!

Первого июля, еще только-только рассвело, семейство Ивановых уже за кухонным столом собралось. Мужчины заправлялись перед долгой дорогой, а мама, как и полагается добропорядочной матери семейства, упаковывала им в дорогу всякие дополнительные вкусности, наподобие печеной в духовке курицы и большой емкости с рыбно-яичным салатом, его и Сашка любил, и отец тоже очень уважал.

Присели на дорожку и через минуту уже тащили свои объемные сумки по ступеням подъезда. Понятно, что мама их до вокзала провожать не стала, дома еще простилась, ни к чему ей в ее положении даже пару остановок до железнодорожной станции пешком бродить. Пешком, потому что автобусы в такую рань у них еще не ездят. Ничего, дошли. Они привычные.

Дорога им с отцом предстояла не близкая, с пересадкой в Москве. Загрузились на проходящий поезд. В купе, в которое у них были куплены билеты, как по заказу, тоже на юг, ехали мама с дочкой. Насколько красивой была мама, это у отца нужно было спрашивать, а дочка, так вполне даже ничего была. Стройная и рыжеволосая. И, судя по наметившейся уже груди, примерно Сашкиного же возраста.

Практически тут же и познакомились. Женщину Валентиной Васильевной звали, а девочку Наташей. Еще одна Наташа. Много их. Самое распространенное девичье имя у них в школе. Скорее всего, в Омске, откуда выехали путешественницы, с именами точно такая же мода. Женская часть населения купе категорично потребовала, чтобы сильный пол лез на верхние полки. Вообще-то у них на одном из билетов указана была как раз нижняя, но спорить, разумеется, не стали. Переглянулись с родителем и полезли. Причем, не сговариваясь, так выбрали, что Саше сверху можно было наблюдать за Наташей, а отцу за Валентиной Васильевной. Во всем нужно находить прекрасные стороны.

Несколько часов прошло, Сашка даже вздремнуть успел. Проснулся от аппетитных ароматов, витающих по их купе. Все, за исключением парня, уже за столом расселись. Причем, похоже, не чинясь, общий стол решили соорудить. Сашка и слез поскорее, пока без него все не слопали. Можно сказать, пришел на запах.

За столом разговорились. Наташа оказалась, в самом деле, ровесницей, тоже шестой класс закончила. Как-то так само собой получилось, что после обеда они расселись по интересам, взрослые на своей стороне болтать начали, а подростки принялись изучать анатомический атлас, который зачем-то взяла с собой на юг девочка. И охота ей была такую тяжесть таскать.

Атлас оказался только первым томом из трех возможных. Кости и мышцы. Кому как, но когда больше абсолютно нечем заняться, так и эта странная наука на ура заходит. Особенно, если, прижавшись к тебе, в ухо дышит вполне симпатичная девчонка. А потом поезд остановился на какой-то станции. Проводник прошел по вагону, зычным голосом извещая, что стоянка на целых двадцать минут растянется. Взрослые сразу принялись собираться на выход. Ехать еще долго, припасов на все время пути может не хватить. А Саша с Наташей одни в купе остались.

— А ты целовался когда-нибудь с девочкой? — Вдруг спросила Наташа. Очевидно разглядывание картинок с голыми, даже без кожи, людьми ее на игривый лад настроили.

— Ну, было пару раз. — Сказал Сашка, имея в виду пару девчонок, с которыми он уже это проделал.

— А я вот еще нет. — Девчонка даже вздохнула огорченно от такой мировой несправедливости.

— Так в чем же дело, давай поцелуемся. — Сашка не был бы таким бесшабашно смелым, если бы не осознание того факта, что всего через сутки они расстанутся, чтобы никогда больше не встретиться. Ну, и еще немного дух своими фривольными предложениями это дело стимулировал.

Саша потянулся губами к лицу девочки, а она, вместо того, чтобы с возмущением отвернуться, тоже потянулась к нему. Ну, губы, как губы. Сухие и немного шершавые.

— У нас девчонки в классе рассказывали, что правильно целоваться с языком. — Проговорила смелая экспериментаторша, оторвавшись от Сашки.

— Это как это?

— Сейчас покажу. — И показала. Упругий мокрый язычок скользнул в рот Сашки, вызвав в нем фейерверк восторга. Восторг был, разумеется, со стороны духа, а фейерверк, и, надо заметить, неслабый, он устроил в голове своего носителя. Все же сильный эффект от внезапного прогресса в характеристиках, как называет такие моменты его дух-симбионт.

Детишки так увлеклись новыми для себя ощущениями, что чуть было не проворонили возвращение в купе старшего поколения. Еле успели отпрянуть друг от друга, пока ручка на двери лязгала и дверь отъезжала в сторону. При этом они были такими раскрасневшимися и взъерошенными, что у любого внимательного человека невольно зародился бы вопрос, а чем это они тут занимались?

Какое счастье, что родители оказались, как раз невнимательными. Они больше под впечатлением от своих покупок были, за детьми совсем не смотрели.

Больше так похулиганить у молодежи не вышло. Взрослые, как приклеенные, все остановки на станциях в своем купе проторчали. Так и поздний вечер наступил. Дамы ко сну затеяли готовиться.

— Мужчины, выйдите, пожалуйста, на минутку. — Скомандовала Валентина Васильевна, и они с отцом послушно поплелись на выход. Но вот, все устроились на своих спальных местах. Саша поглядывал вниз, на девчонку, пытаясь уловить в складках одеяла особенности ее фигурки. Наташа сначала завозилась, устраиваясь поудобнее, а потом край одеяла откинула, типа жарко ей, хотя отлично видела интерес мальчика.

«Вот бы понять, о чем она сейчас думает», — помечтал Вано, созерцая выглянувшую в разрез ночнушки грудку.

«М-м-м. Я могу попытаться это устроить», — вдруг сообщил дух на это безмолвное пожелание своего носителя. — «Только я никогда такого прежде не делал, чур, если не получится, не смеяться».

«За кого ты меня держишь. Давай, пробуй скорее, пока она не уснула».

Внезапно словно уши ватой заложило. «Смотрит? Может в купе слишком темно? А если поддернуть ночнушку так, чтобы одна грудь совсем наружу вывалилась? Ведь темно же, все равно ничего не увидит. И тут же: фу! Это неприлично и вообще чего он, как какой-то озабоченный, глазеет. Дурак. Правильно Машка говорила, все мальчишки такие". — И еще ощущение: тяжесть внизу живота, словно в туалет по маленькому хочется.

«Все, не могу больше», — вдруг раздался в голове ментальный голос духа, прерывающий эту очень смутную, многослойную трансляцию мыслей — ощущений.

«Спасибо»! — Искренне поблагодарил Сашка своего симбионта. — «Теперь я гораздо лучше буду девчонок понимать».

А Наташка, тем временем, вдруг, одеяло до самого подбородка натянула. Очевидно, та вторая она, которая считает, что грудь показывать неприлично, победила. Интересно, а у Лианки в голове такая же мешанина? На что-то же она обиделась, хотя Иванов даже в мыслях ничего криминального не сделал. Хотя, нет, в мыслях, как раз, сделал. Но у Митрошиной же нет в голове точно такого же симбионта, как у Сашки, мыслей же она читать не умеет? На что же тогда умудрилась обидеться?

Больше на полке внизу, напротив, ничего интересного не происходило, и Сашка сам не заметил, как заснул.

На следующий день уже было не до любовных томлений. Все суетились, проводник собирал постельное белье, женщины еще раз попросили выйти в коридор, чтобы они могли спокойно переодеться. А потом поезд прибыл на Казанский вокзал, и надо было перемещаться на Киевский, чтобы сесть на поезд, идущий до Одессы. Их спутницы, на удивление, двигались в ту же сторону, поэтому галантные кавалеры даже помогли донести всякие сумки и чемоданы, которых у дам оказалось вдвое больше, чем у Ивановых.

— А вы вообще, где отдыхать планируете? — Спустя без малого двое суток знакомства, додумался поинтересоваться у Валентины Васильевны отец, когда они все же добрались до вокзала и сгрузили свою нелегкую поклажу в уголок возле скамеек.

— Под Одессой. В санатории «Волна». Мы там в прошлом году отдыхали.

— А мы тоже под Одессой. Пансионат «Березка».

— Так это же совсем рядом, через несколько корпусов. Считай соседи! — Непонятно чему обрадовалась женщина.

Поезд до Одессы подали с опозданием в полчаса. Загрузились. К сожалению, одни, без спутниц. У них билеты оказались в купейный вагон, а у отца на этот отрезок пути был выкуплен плацкарт. Эти-то билеты были едва не последними. Иначе, еще двенадцать часов пришлось бы на вокзале куковать, пока следующий поезд в те места не пошел бы.

«Интересно, а я сам, без твоего участия, смогу научиться мысли читать»? — Поинтересовался Сашка у симбионта, вспомнив про свой первый опыт в этой области.

«Даже не знаю. Тренироваться надо. Авось, что и получится». — Ответил дух, и Сашка принялся за свои попытки прочитать мысли сидящей напротив него старухи. Все равно, больше нечем заниматься в дороге.