Все тайны Алисы

ГЛАВА 10

«Теперь я знаю, как выглядит немая сцена, — подумала Елизавета. — Теперь я, можно сказать, сама являюсь ее участницей».

Насмерть перепуганный дедуля стоял, схватившись рукой за сердце. Был он бледный, и у Елизаветы сложилось твердое ощущение, что он сейчас упадет замертво.

— Да уж, — пробормотала Елизавета. — Мало было одной печали, еще одну черти накачали…

— Лиза, что с Алисой, — выдавил с трудом дедуля. — Она жива?

— Сейчас сказать точно не могу, — честно ответила Елизавета. — Но хочется верить, что с ней пока все в порядке…

Он молчал, смотрел на Елизавету недоверчиво.

— Тогда почему ты говоришь об убийцах? — осторожно спросил дедуля, когда до него наконец-то дошла мысль, что вряд ли Елизавета сейчас разговаривала бы с ним, случись с Алисой что-то страшное: скорее всего, перед дедулей стоял бы Андрей Михайлович.

— Потому что ее все время пытаются убить, и, по моим подозрениям, этой нездоровой идеей одержимы твои приятели, дедуля! — мрачно сообщила Елизавета.

— Какие приятели? — беспомощно оглянулся дедуля на иконы, словно ища у них поддержки.

— Такие, — безжалостно ответила Елизавета. — Игорь и Сара!

— Но при чем тут Игорь и… Сара! Они имеют к Алисе только косвенное отношение! — запротестовал дедуля, подозрительно замешкавшись перед тем, как произнести имя иностранной мошенницы. — Они просто не хотели пока говорить Алисе всю правду — им надо было утвердиться в подозрениях!

— Как, утвердились? — иронично хмыкнула Елизавета. — Только в чем они утвердились, вот вопрос…

— Раз уж пошла у нас такая неразбериха, надо что-то делать, — вздохнул дедуля. — Говорил я им, надо обо всем посоветоваться с девочками, и вот тебе — пожалуйста!

— Правильно, дедуля, — согласилась Елизавета. — Давай являйся с повинной и во всем чистосердечно колись! Пока твою дорогую внучку не ликвидировали как ненужную свидетельницу преступлений!

— Елизавета, перестань меня пугать! — взмолился дедуля. — Игорь и Света не имеют никакого отношения к бандитам!

— А кто они тогда? — спросила Елизавета.

— Нет, Лиза, это долгая история! — протестующе поднял руки дедуля. — Если Алисе что-то угрожает, надо торопиться! Где она сейчас?

— Пошла к Фримену, — ответила Елизавета.

— К кому? — расплываясь в улыбке, переспросил дедуля.

— К Фримену, — повторила Елизавета и очень удивилась, когда дедуля облегченно выдохнул:

— Слава Богу! Ей ничего не угрожает…

Алиса еще не знала, как ей относиться к появлению Игоря.

— Что вы тут делаете? — наконец решилась спросить она, уже предчувствуя ответ.

— Я здесь живу, — усмехнулся он. — Можно задать вам ответный вопрос?

Алиса ничего не ответила.

Он сам ответил за нее:

— Впрочем, я знаю. Вы пришли к некоему Фримену, который должен помочь вам выпутаться из щекотливой ситуации. Так?

Алиса кивнула.

— Проходите, в подъезде холодно…

— Я боюсь, — честно призналась Алиса.

— Кого? — удивился Игорь. — Фримена?

— Вас…

— А вам не кажется, что вы всегда боитесь не тех людей, которых следует? — усмехнулся он. — Не знаю, как вы, но я замерз и хочу кофе. — С этими словами он буквально втащил ее в квартиру. — Вот теперь можете совершенно расслабиться, — сказал он, стаскивая куртку. — Я займусь кофе… Проходите, комната вон там.

Алиса, которой происходящее казалось совершенно непонятным, вздохнула, но подчинилась.

Комната была небольшой, повсюду царил беспорядок, и тем не менее Алисе было очень уютно.

Она подошла к огромному стеллажу с книгами. «Самое странное, что я не боюсь, — подумала она, неуверенно оглядываясь назад. — Как будто я пришла наконец-то туда, куда мне давно следовало прийти…»

— Вот и кофе, — услышала она за спиной.

Она как раз взяла с полки книгу, но теперь захлопнула ее, словно испугавшись чего-то.

— «Его опьяняет запах опасности, как других опьяняет вино или музыка», — процитировала она и, смутившись, спросила: — А где же Фримен? Мы договаривались с ним о встрече…

— Если бы я знал, что встречу мне назначили вы, Алиса, я двигался бы куда быстрее, — усмехнулся Игорь. — Фримен — это я…

Все устроились в гостиной с дымящимся кофе, но чувствовали себя неуютно. Беседа, которую они вели, была столь светской, что о ней и говорить-то скучно. Все словно потеряли способность произносить длинные фразы, отделываясь ничего не значащими словами, а Нюша вообще предпочитала молчать, всецело отдавшись процессу обдумывания ситуации. Гориллов сверлил взглядом беззащитную Нюшу. На нее Гориллов тоже произвел отрицательное впечатление, так что иногда она сожалела о том, что «образина» не может ответить тем же. Парамонова делала вид, что заинтересованно следит за ходом беседы, но Нюше казалось, что ей уже все равно.

— Простите, — робко спросила Нюша, немного уставшая от пространных рассуждений Паршивцева о трагических судьбах российской интеллигенции, — вам совсем не понравилась моя повесть?

— Язык, деточка, язык, — вздохнул он, разведя руками. — Знаете, Довлатов писал каждое слово в предложении с новой буквы. Учитесь у мастеров…

«Довлатов писал так нарочно, — вертелось у Нюши на языке. — Чтобы быстро не писать. Попробовала бы Елизавета извратиться подобным образом! Или Алиска… Вот пошло бы веселье! Вы уж простите, но сдавать вам книги два раза в месяц мы не можем. Буковки выписываем… Или эти люди и впрямь думают, что писательство — труд легкий и незначительный?»

Но Нюша могла так ответить, а Образина нет. Образина скромно промолчала, мешая в чашечке сахар. Образина была глупенькой и жадненькой до чужого успеха.

— Так вот, у нас есть предложение…

— Я поняла, — кивнула Нюша, искренне опасаясь, что Спаситель Русской Интеллигенции снова примется воздвигать самому себе словесный монумент. — Вы не сказали только, во что это выльется…

— Двадцать тысяч, — едва слышно выдохнул Паршивцев и скромно потупился. — Поверьте, это немного… Скажем, под ваше имя будут работать четыре автора. Каждому мы должны заплатить по пять тысяч. Зато вы получите книжку со своим именем и часть гонорара…

«Часть гонорара» было сказано почти шепотом, из чего Нюша заключила, что ей рассчитывать на эту самую часть не стоит.

— Чего-то я не понимаю, — проговорила Нюша, вспомнив недавно прочитанное интервью Дэвида Духовны. — Вы используете мое имя, мое лицо, тело, наконец, — а плачу вам я, так, что ли? Разве не вы должны мне?

Они переглянулись.

— Как вы не понимаете, — терпеливо продолжил увещевать несознательную «Образину» Спаситель Русской Интеллигенции. — Так вас никто печатать не станет… Я уже говорил вам, потенциал-то есть, но язык… Очень слабенький. Отклонят. Теперь смотрите, что получится в том случае, если вы согласитесь избрать наш путь. Профессиональный автор пишет за вас. Вещь, безусловно, принимается. Потом еще. К вашему имени привыкают. И издатели и читатели… Они уже знают, что Дарья такая-то пишет приятные книги, и, когда вы наконец-то решаете издать собственное творение, у вас уже нет никаких проблем! Вам все рады… Ваше имя раскручено. Пишите себе на здоровье что вам хочется… Главное ведь имя, а не содержание…

«Да уж, получается весело, — вздохнула Нюша. — Лизе и Алиске говорят, что важно содержание, а не имя, а мне предлагают другой винегретик… Чудные люди, чудные! Радость распирает душу, когда встречаются подобные образцы на моем жизненном пути! Я-то, наивная, думала, что торговать можно только сигаретами и всяческим ширпотребом, ан нет! Чужой интеллект тоже пригоден для купли-продажи… Ребята! Потом вы начнете говорить о «свободе слова»! Какая может быть свобода у того, что стало предметом купли-продажи?»

О, как ей хотелось встать, послать их всех на великом и могучем русском сленге, швырнуть об пол этот дорогущий бокал и уйти!

Она сдержалась. Этим поступком добиться чего-то трудно. Надо играть, раз уж дяденькам нравится играть, то ей, Нюше, тоже нравится… Вопрос в том, кто кого переиграет…

— Наши клиенты, представьте, печатаются за границей… Вот недавно одна Леночкина знакомая приехала из Португалии… А там ее знают! Оказывается, очень популярна наша Леночка за границей…

Леночка скромно и с удовольствием потупилась и зарделась. Нюша так сжала кулаки, что кости захрустели. «Леночка популярна… — повторила она про себя. — Девицы мои глупые, слышь, возят, а Леночка отвозит…»

Ох и пакостно было на душе от всего этого крутого фарисейства!

— Я подумаю, — кивнула Нюша. — До конца вечера, — пообещала она и обаятельно улыбнулась.

«Бедняга Браун, — подумала Нюша, пряча дискету обратно в сумочку. — Не прокатил ты у местных издателей, брат! У нас, парень, свой менталитет — ничего не попишешь!»

— Сколько откровений за один день, — пробормотала Елизавета. — Хотя тот факт, что этот твой Фримен детектив, ничего не доказывает! Детективы все ужасные проходимцы, так что они с этой Светой просто запорошили тебе мозги, а на самом деле запросто работают на Паршивцева…

— С какой же стати? — удивился дедуля. — Фримен-то ладно, но при чем тут Света? Она, к твоему сведению, и есть та самая девушка, которая дала интервью…

— Сначала дала, потом взяла… — возмущенно подняла подбородок Лиза. — Как она узнала, что Аляске должны подбросить Сару?

— Ромик сказал, — объяснил дедуля. — Им ведь надо было поймать этого прохвоста на месте преступления, Лиза, как ты не понимаешь? Вы статью-то читали, да главное пропустили! Этот тип рассказал Свете про «Несравненную», только так преподнес дело, будто это он ее нашел! Света как раз искала сюжет и написала, да так здорово продумала все преступление, что угадала почти наверняка все его замыслы! А когда она узнала от Ромика, что такая икона и в самом деле есть, не на шутку перепугалась. И обратилась к Игорю…

— Значит, Алиску убивать собрались из-за иконы? И рожа в окне — тоже из-за иконы?

— Про это я ничего не знаю, — развел руками дедуля. — Мне кажется, Алиса тут все-таки ни при чем…

— И дискета ни при чем, — подумала вслух Елизавета. — Получается, Нюша в компании Паршивцева с супругой зря страдает… Надо придумать, как ее из этой дурной компании вытащить! А то неизвестно, чем это кончится…

Взгляд Елизаветы был таким суровым, что дедуля невольно вздрогнул. Как-то у нее убедительно все получалось. Сказывалась привычка писать триллеры, к тому же Елизавета настолько была уверена в своей правоте, что любые сомнения под напором ее уверенности таяли. Дедуля почувствовал, как по спине пробежали мурашки, и, оглянувшись на дверь, прошептал:

— Почему ты думаешь, что все кончится плохо для Нюши?

— Потому что, — доступно разъяснила свою позицию Елизавета.

— Ничего не понимаю, — признался дедуля. — Конечно, ваши начальники — те еще мошенники, но ведь не убийцы…

— Вам с Алиской вообще мир кажется безобидным, — фыркнула Лиза. — Вы у нас все видите в розовом цвете… Поэтому Бог послал вам меня, чтобы я могла защитить вас от всяких там «враждебных вихрей»…

Пока она явно не справлялась с обязанностями, возложенными на нее Господом, и жестокий мир периодически обрушивался на несчастных в виде убиенных гоблинов. Елизавета чувствовала свою вину за уже свершившееся.

— Короче говоря, мне эта бандитская шайка не нравится, — сказала Лиза. — Мне вообще в последнее время все кажутся подозрительными… Просто я никак не могу все связать в одну цепочку — убиенных гоблинов и твою чудотворную икону! Не потому что ума не хватает, а исключительно из-за отсутствия времени на размышления! Все так быстро крутится, что у меня уже мозги кипят, а идей никаких не выдают!

— Может быть, мы тогда просто вызовем Андрея Михайловича? — робко предложил дедуля. — Расскажем ему все, и пусть мозги кипят у него…

— Нет уж! — возразила Лиза. — У нас пока и предложить ему нечего — никто икону не украл, все в порядке.

— Так если ее украдут, будет уже поздно!

— Вот мы и должны сделать все возможное, чтобы ее не украли, но при этом постараться поймать гадов с поличным, — сказала Елизавета. — А твоего тюленя ушастого мы позовем, когда будем держать воров за руку…

— И что ты предлагаешь?

Лиза загадочно усмехнулась и ничего не ответила.

— Ну? — не отставал дедуля.

— У меня есть кое-какой план, — поведала Лиза, и дедуля уже приготовился выслушать его, но Лиза не собиралась договаривать. — Сначала я должна помочь Нюше, — сказала она. — А потом — все остальное…

Она резко развернулась и быстрыми шагами пошла к выходу, целиком сосредоточившись на одной проблеме.

Уже на выходе Елизавета обернулась.

— Лиза, пожалуйста, поосторожнее, — попросил дедуля.

Елизавета кивнула.

«Конечно буду, — подумала она. — Вот еще охота погибать во цвете лет из-за таких невероятных глупостей!»

В гостиной у Парамоновых по-прежнему царила идиллия. Парамонов пытался обольстить Нюшу, подливая ей в бокал вино, госпожа Парамонова от скуки строила глазки Гориллову, который продолжал читать книгу. Присмотревшись, Нюша поняла, что читает он «Сборник анекдотов». Мерзавцев общался вполголоса с Илларионовым.

— Как вы понимаете, никто безвестного автора печатать не станет, — делился богатым опытом Парамонов. — А ведь литераторам нужно жить… Вот и была придумана система псевдонимов…

Нюша наконец-то рассталась с остатками блаженного опьянения, и ей это не очень-то нравилось. Она сидела, отрешенно смотря в окно, с таким видом, словно только что рассталась с иллюзиями, и мир предстал ее взору таким пошлым и банальным, что она не знала, как ей теперь быть. То ли принять его таким, каков уж он есть, то ли все-таки прыгнуть с моста.

Она на всякий случай кивала послушно, напоминая самой себе китайского болванчика.

— Кстати, куда ушла Наденька? — вспомнил Парамонов.

— Вы ее отпустили, — напомнил Илларионов. — Какие-то личные проблемы…

— Ладно, ладно. — Парамонов, похоже, уже превысил норму спиртного.

«Единственный плюс в этой компании тот, что я рядом с ними становлюсь просто тростинкой… — пришло Нюше в голову. — Сколько же надо съесть писателей, чтобы так расшириться на уровне талии?»

— Так вот, Анечка, вы поможете нам, а мы в свою очередь поможем вам… К этому времени вы научитесь писать и обретете громкое имя… — На последнем слоге Парамонов громко рыгнул и глупенько хихикнул. — Пардон, — пробормотал он и немедленно наклонился к Нюшиной руке. — Так что вы надумали? Вечер уже подходит к концу…

— Решайтесь, Анечка, решайтесь, — прошептала Нюше в ухо Парамонова.

— А вы тоже купили имя? — поинтересовалась Нюша.

Эффект превзошел все ожидания.

Парамонова дернулась, как от удара, и покраснела.

— Нет… — пробормотала она. — Не знаю… — И быстро удалилась в сторону кухни.

— Ну так как?

«Боже мой, он даже не скрывает, что мои деньги сейчас самое главное!» Нюше ужасно хотелось послать всю эту компанию «прямо по курсу», высказать напоследок все, что она думает! Но отступать было поздно. Нюша заметила, что запас красноречия растолстевшего Кисы Парамонова не иссяк, и испугалась, что он продолжит свои пространные речи.

— Я все поняла, — кивнула она поспешно. — Когда вам привезти деньги?

«И почему все-таки все мои приключения носят такой криминальный характер? Люди живут спокойно, ничего с ними не происходит, а мне всегда не везет!» — думала Алиса.

Может быть, кто-то наложил на павлищевский род проклятие?

Даже в любви ей признаются в тот момент, когда Алисины мысли заняты исключительно грабежами, убийствами и покушениями! Естественно, Алисе не до этого — какой нормальный человек сможет отдаться целиком личной жизни, когда общественная напирает со всех сторон в виде убитых гоблинов?

«Да и сам предмет оказывается сыщиком, — грустно подумала она. — Спасибо не бандитом!»

— Как все странно, — вздохнула она. — Я никак не могла представить себе, что вы — сыщик и уж тем более… — Она осеклась.

— Что я читаю Борхеса? — рассмеялся он. — Вы ведь тоже странное существо, Алиса!

— Почему это я странная? — мгновенно обиделась Алиса.

— Когда я с вами познакомился, я не мог сопоставить то, что рассказывал о вас отец Александр, с тем, что видел перед собой, — задумчиво сказал Фримен. — Ваш дедушка говорил, что вы храбрая и мужественная, а я видел перед собой странное существо, запуганное, загнанное в угол… Я даже пытался прочитать эту вашу Элайзу! Алиса, зачем вы это пишете?

— Я работаю…

Сейчас Алиса сама ненавидела себя за этот оправдательный тон. «Да зачем, — возмущался внутренний голос, — зачем ты оправдываешься перед этим типом?»

— Лучше бы вы писали детские сказки, — не дал ей договорить Фримен. — Вы наверняка справились бы с этим, потому что вы — Алиса. Сами того не ведая, вы населили бы мир вокруг себя Шляпниками, Чеширскими котами, только очень серьезно относитесь к карточной колоде…

Подняв глаза, Алиса встретилась со спокойными серыми глазами, в глубине которых таилась легкая улыбка.

«Ну, вот сам же похож на Чеширского кота, — подумала она. — И точно так же то появляется, то исчезает…»

— Вы обещали рассказать мне, как познакомились с дедулей, — напомнила Алиса.

— Мне кажется, что у Светы это получится лучше, — усмехнулся он. — В отличие от вас обеих я никогда не отличался литературными дарованиями…

— Расскажите сухо, как в милицейском протоколе…

— О, это уложилось бы в одном слове, — рассмеялся он. — Прохиндиада… Сначала были люди, ворующие интеллектуальную собственность. Мне они не нравились. Я отношусь к тем идиотам, которые смирились с тем, что лучше всех живут мошенники, но уж талант-то им принадлежать не может! Оказалось, нет… Может. Достаточно найти вот таких умненьких, симпатичных девиц, которые к тому же страдают неуверенностью в себе, и заставить их работать на себя. За копейки…

— Но при чем тут дедуля? — не унималась Алиса.

— Видите ли, Алиса, — вздохнул Игорь. — Ваше семейство уникально. Так получилось, что вы вдвоем оказались в сфере интересов этой банды…

— Банды? — переспросила Алиса.

Слово это пока еще не сочеталось с теми людьми, которых она знала.

— Именно так, — кивнул он. — Алиса, любое сообщество людей, объединенных криминальными интересами, называется бандой. Под криминалом подразумевается в том числе и воровство. Вы хотите назвать их по-другому?

— Нет, — покачала головой Алиса.

— Смею вас заверить, что обычный бандит мне симпатичнее, поскольку хотя бы не лицемерит. Не делает вид, что в тот момент, когда он совершает акт воровства, тем самым оказывает жертве услугу. Сейчас я вам проиллюстрирую, как вас грабят…

Он поднялся, прошел в комнату и принес несколько книжек в ярких обложках.

— Вот. Эти книги проданы издательству «Фармер», адрес — Лос-Анджелес. Цена такой книги там — пять баксов. Авторы вас интересуют?

Алиса и так видела имена на обложке: «Сара Мидленд. Авдотья Зырянская. Ирина Лукьянова. Елена Парамонова».

— Сколько вы получаете за книжку, Алиса?

Она молчала.

— Так вы все еще не хотите назвать этих людей тем именем, которое они заслуживают? Даже подсчитав разницу, вы этого не хотите? Алиса, вы что, еще не поняли, сколько на вас поимели не только в нашем отечестве, но и за границей?

Алиса не могла вымолвить ни слова.

— Нюша сейчас там, — наконец сказала она. — Ей надо помочь… Скажите, а есть вообще предел человеческой жадности?

Фаринелли терпеть не мог, когда дома никого не было. Сначала он попытался поиграть с Марго, но она отклонила его любезное предложение, мяукнула недовольно и перевернулась на другой бок.

«Ну вот, — подумал Фаринелли недовольно. — Получается, что я обречен на одиночество…»

В доме было темно и тихо, и оттого скучно.

Фаринелли побродил но комнатам и залез на дедулин шкаф.

«Хотя бы в этом плюс», — решил он. На дедулин шкаф ему залезать не разрешалось. Но раз никого дома нет, кто будет его ругать?

Там он устроился поуютнее и решил вздремнуть.

В этот самый момент началось нечто странное.

В дедулино окно посмотрела чья-то физиономия. Фаринелли отполз подальше.

Показалась тонкая рука, и форточка открылась, впустив струю холодного воздуха.

«Ни Алиса, ни дедуля не полезут в окно, значит, это кто-то посторонний», — рассудил Фаринелли.

Ситуация становилась интересной.

Открыв форточку, неизвестное существо нащупало шпингалет окна — и теперь принялось за него.

— Вот черт, — выругалось существо шепотом, из чего Фаринелли заключил, что оно боится быть обнаруженным.

«Значит, у него плохие замыслы…»

Фаринелли решил, что существо наверняка хочет украсть из дома его большой пакет «Ките-кэта» или — о, ужас! — самого Фаринелли…

Поэтому он затаился еще больше.

Теперь гадкое существо влезло в комнату и чиркнуло спичкой.

Фаринелли зажмурился от страха.

«Мамочка», — подумалось ему, но мамочка продолжала спать. Хотя уши у мамочки Марго приподнялись. Это он увидел сразу. И немного успокоился. Мамочка наверняка не допустит, чтобы несчастного котика украла эта непонятная тетка с мышиным лицом.

Тетка, как нарочно, рылась именно в шкафу, на вершине которого затаился несчастный котяра.

«Что она там ищет, если не меня?»

Наконец ситуация стала совершенно невыносимой.

Проклятая мышь встала на стул и уставилась прямо на Фаринелли. От ужаса кот оглушительно заорал и бросился на обидчицу.

— А-а-а!!! — завопила та, пытаясь уцепиться за кошачий хвост и одновременно закрыть лицо от кошачьих когтей.

Марго проснулась и, злобно зашипев, вцепилась воровке в ногу.

— Мои колготки! — заорала вороватая особа, падая со страшным грохотом на пол. — Тварь поганая! Ты знаешь, сколько они стоят?

Фаринелли понял, что самое дорогое для этой женщины находится на ее ногах. Именно в ноги он и вцепился, мстительно слушая ее причитания — а вот будет знать, как воровать чужих котов!

Дверь хлопнула.

— Помогите! — орала воровка, пытаясь вырваться из кошачьих объятий.

— Я тебе помогу, — мрачно пообещал мужской голос. — Так помогу, как тебе и не снилось…

— Не дергайся так от моих прикосновений, а то я начну подозревать тебя в нездоровой экзальтированной страсти к моей персоне… А времени у нас нет. Поехали!

Прежде чем Алиса успела ему ответить, машина рванула с места.

— Пожалуйста, не сиди с такой кислой миной, — попросил Игорь. — Я потом тебе все объясню… Когда все кончится.

— А сейчас? — не выдержала Алиса.

— Нет времени… Все завертелось быстрее, чем мы рассчитывали!

Подозрения снова вспыхнули в Алисиной голове.

Он вздохнул и включил музыку на полную мощность, пояснив перед этим, что так им обоим будет удобнее.

Теперь салон «вольво» был заполнен голосом Фалько. А Алисин безмятежный похититель как ни в чем не бывало подпевал певцу про несчастную Джину.

Впрочем, она себя ощущала ничуть не лучше этой Джины. Черт знает чем все это закончится!

Он мрачно усмехнулся и уменьшил звук.

— Надо было оставить тебя дома, — проворчал он. — По крайней мере, вы умудрились наделать столько глупостей, что я начинаю бояться вас, девушки! Ну, объясни, зачем твоя подруга отправилась туда? И почему ты снова начала дергаться, оказавшись в машине?

— А вдруг ты меня обманываешь? — пробормотала Алиса. — А на самом деле решил меня похитить…

— Вообще-то, если бы мне пришла охота кого-то похитить, лично я предпочел бы как раз твоего деда, — спокойно ответил он. — Он куда более приятен. Не мелет ерунды, не мешает работать… Воспринимает все спокойно, не мешается под ногами, изображая из себя тайного агента ЦРУ… Похищать же тебя или твоих подруг — упаси господи! Вы так стараетесь найти себе на голову приключений, что я начинаю воображать себя гувернером, а не детективом… Кстати, тебе показать лицензию? Чтобы ты перестала подозревать меня в убийствах, грабежах и киднеппинге?

— Все частные сыщики сотрудничают с мафией, — не желала сдаваться Алиса.

— Точно так же я могу сказать, что все писательницы воруют картины, — вздохнул он. — А на досуге танцуют в ночных клубах стриптиз…

Ну уж это ни в какие рамки не помещалось! От возмущения Алиса потеряла дар речи. Кем вообще себя воображает этот нахал?

Это какое надо иметь извращенное воображение, чтобы представить Алису, танцующую стриптиз?

И этот человек виделся Алисе сказочным принцем? Да никогда!

— Лучше съесть дохлую лягушку в пицце, чем связать с таким типом свою жизнь, — пробормотала Алиса.

— Вообще-то у меня с собой нет дохлой лягушки, — опечалился негодяй. — Как-то никогда не думал, что мне встретится женщина, обожающая лягушек… Особенно дохлых. Впрочем, от тебя можно ожидать всего, чего угодно. Поэтому можешь забыть про свой гениальный план прожить рядом со мной всю жизнь… Я надеюсь, что мы простимся навсегда сразу, как только я сделаю то, о чем меня просили.

Поистине — чем дальше, тем глубже Алиса проникала в темные стороны его души!

— Я тоже на это надеюсь, — собралась Алиса с силами для достойного ответа. — Вот только… Не я звонила вам глубокой ночью, и не я лгала про высокие чувства…

— А вам кто-то звонил? — почти натурально удивился он. — Ну-ка, ну-ка… И что же вам сказали?

— Не делайте недоуменное лицо, поскольку оно у вас становится глупым, — сообщила Алиса.

Они снова незаметно перешли на холодное «вы», и, глядя на его точеный профиль, Алиса искренне сожалела, что такая импозантная внешность досталась тому, кто мало этого заслуживал. Пустой сосуд, как сказал бы дедуля. Пустой, бездушный, самовлюбленный… Одним словом — типичный Нарцисс. Кстати, опасный для невинных девиц!

— А мне казалось, что это свойственно скорее… — Он не договорил.

Мрачно усмехнувшись, Алиса холодно спросила:

— Почему вы замолчали?

— Не все мысли стоит высказывать вслух, — улыбнулся Игорь.

— Я сама могу досказать вашу мысль, — заявила Алиса. — Свойственно скорее глупым девицам моего типа… Так?

— Знаете, чему я в данный момент рад больше всего? — вздохнул Игорь. — Тому, что на горизонте замаячил нужный нам дом. Беседа с вами была слишком утомительной для моего сознания.

После этой фразы он замолчал. Да и Алисе было уже не до него.

— Елизавета… — удивленно выдохнула она.

И в самом деле, по тротуару быстро шагала по направлению к «Атлантиде» Елизавета. Вид у нее был такой, словно она собиралась брать «Атлантиду» приступом. Или намеревалась попробовать свои силы в колдовских ритуалах.

— Останови, — попросила Алиса.

Он послушно притормозил рядом с Лизой.

Та, не разглядев Алису, махнула рукой и попыталась пройти мимо, непрестанно бормоча что-то себе под нос. Алиса позвала ее.

Услышав знакомый голос, Елизавета остановилась и обернулась.

— Садись, — сказала Алиса.

— Нюша там среди бандюг, одна, — мрачно объявила Елизавета, влезая в машину. — Впрочем, ты тоже одна с бандитом… Все на удивление гармонично. Надеюсь, что дедуля в данный момент тоже наслаждается обществом бандитки Сары…

— Это Фримен, — объяснила Алиса.

— Удивляться я буду потом, ладно? — пообещала Елизавета. — Сейчас меня больше заботит Нюша. Точнее, меня заботит вопрос: как вытащить ее из этого замка с привидениями!

Прощание было долгим и утомительным.

Выдержав стоически последние поцелуи, Нюша вышла из квартиры и только тогда выдохнула с облегчением:

— Слава богу…

— Что — слава богу? — услышала она за своей спиной ехидный и ласковый голос.

«Я влипла», — пронеслось у нее в голове.

Медленно обернувшись, она встретилась глазами с… Искариотовым.

Он смотрел на нее насмешливо и подобострастно. «Странный человек, — отметила для себя Нюша. — Как в нем сочетаются такое раболепие и гордыня? Просто ходячий парадокс…»

— Я хотела сказать, что все обошлось благополучно.

Он удивленно приподнял брови, отчего стал похож на сломанного Панча, и наклонил голову, выдохнув:

— Пусть так… Хотя я думал о другом… Странно, что вы не проконсультировались через ваших подруг.

— Каких подруг? — пробормотала Нюша.

— Анечка, — рассмеялся он, беря ее под локоть. — Давайте не будем сейчас вешать мне на уши спагетти… Я видел вас вместе с Алисой Павлищевой и Елизаветой Березкиной.

Нюше захотелось раствориться в воздухе. Или провалиться сквозь землю… Тем не менее она взяла себя в руки.

— Я не знаю этих женщин, — сказала она.

— Ну да, конечно… — Он стоял, преграждая ей путь к лифту. — Я ведь могу вернуться и рассказать благородному собранию, что вы, Анечка, близкая подруга Алисы. Представляете, какая у них будет реакция?

Он снова засмеялся — довольно, с визгливыми нотками, и потер руки. Даже линзы не могли скрыть безумного блеска в глазах.

— Не собрание, а сборище, и уж весьма далекое от благородства, — пробормотала едва слышно Нюша. — Пропустите меня…

— А вы закричите, — хохотнул он. — Заодно расскажем, почему вы тут ломали комедию, изображая из себя глупую гусыню. Вы ведь хотели получить кое-какие сведения, милая? Хотите, открою вам секрет? В этом деле крутятся такие суммы, о которых даже вы с вашим бизнесменом не можете и мечтать! Я уж не говорю о Павлищевой и Березкиной… Так вот, моя милая, как вы думаете, сможете ли вы безнаказанно уйти от ответственности после того, как попытаетесь лишить этих людей такого большого куска? Да ладно бы их, милочка, вы и представить себе не можете, сколько врагов наживете! И вашу Павлищеву просто уберут как ненужную вещицу — раз, и нет ее на свете! — Он наклонился к ней и зашептал горячо: — Поэтому вам придется согласиться с моим предложением… Я промолчу, но вы поможете мне в одном дельце…

— В каком?

«Мне надо выиграть время, — думала Нюша. — Я сейчас соглашусь со всем, что он мне предложит, а потом… Что-нибудь придумаем».

— Так-то лучше, — самодовольно проговорил Искариотов. — А то изображаете из себя королеву… Проще надо быть, и люди к вам потянутся.

— Какое у вас дело? — напомнила Нюша, которой совсем не хотелось выслушивать нравственные поучения из уст этого типа.

— Мне надо попасть в дом Павлищевых, — сказал он и ткнул пальцем в Нюшину грудь. — И вы мне в этом поможете!

Слабый свет пробивался сквозь плотную темноту окон, словно там что-то искали, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

Леха вскочил.

«Снова грабят Павлищевых… — подумал он. — Надо же — с виду интеллигентные люди, а живут как на вулкане…»

— Помогите! — донесся из дома Павлищевых слабый женский голос.

Леха поднялся, надел куртку.

Достал мобильник и, набрав номер, проговорил:

— Это Леха… Что-то опять творится у Павлищевых. Подъезжай в быстром темпе, ладно?

Он торопился.

Подойдя к дому, нажал плечом на дверь. Дверь легко поддалась.

«Надо им крепкую поставить», — подумал Леха, входя в дом.

— По-мо-ги-те! — надрывалась в дедулиной комнате неизвестная женщина.

Леха нахмурился. Голос был не Алискин и уж тем более не дедулин.

Он открыл дверь, и его взору предстала ужасная картина.

Женщина в разодранных колготках с вытаращенными глазами отбивалась от кошек. При виде Лехи она всхлипнула и пробормотала:

— По-мо-ги-те же мне!

— Я тебе помогу, — мрачно пообещал Леша. — Я так тебе помогу…

— Я больше никогда не буду… Честное слово… — прошептала непрошеная визитерша, глядя на Леху с ужасом. По ее лицу, оставляя черные разводы, текли слезы.

— Что вы тут делаете? — спросил сурово Леха.

— Мне нужна только дискета, — пробормотало страшилище. — Честное слово, только дискета… — И, заметив строгий взор Фаринелли, нацелившегося на нее, взвизгнула, поджала под себя ноги и затараторила: — Уберите этих бешеных кошек! Я все расскажу, только уберите этих кошек!

— Она идет, — прошептала Елизавета.

Из дома действительно вышла Нюша, но не одна.

Рядом с ней шел Искариотов.

— Что бы это значило? — пробормотала Елизавета.

— Жди в машине, пока я не вернусь, — проговорил Игорь и вышел.

Елизавета подергала дверь.

— Похоже, тут нужен таран, — объявила она. — Мы обе — патологические профанки! Нас обвели вокруг пальца, как первоклассниц!

— С чего ты взяла? — спросила Алиса.

— Он в сговоре с Искариотовым, и сейчас они вдвоем нас похитят, чтобы обменять на дискету.

Алиса покачала головой.

— Вряд ли, — заметила она. — Он сто раз мог это сделать, но не сделал.

Нюша показалась Алисе напуганной и немного растерявшейся. Игорь о чем-то говорил с Искариотовым, потом развернулся — и троица направилась к машине.

— Черт побери, — выругалась Елизавета. — Я же тебе говорила — нас похитят!

Дверца открылась.

— Добрый вечер, Алиса Игоревна! И вам, Елизавета, тоже… — осклабился, как волк, Искариотов. — Я вот объяснил молодому человеку суть дела, и он со мной согласился. Жизнь ваша в опасности, сразу скажу. Дело, в которое вы ввязались по глупости, может оказаться для вас опасным… Поэтому я предлагаю вам обмен. Я молчу про вас, а вы помогаете мне приобрести то, что принадлежит мне по праву.

Игорь молчал.

Алиса сначала удивилась, почему он так себя ведет, но потом подумала, что так надо. Мало ли что у него на уме!

— И что же вам принадлежит?

Голос Елизаветы прозвучал глухо, и в нем было столько ненависти, что Искариотов поморщился.

— Ну, будет вам, Лиза! Все хотят жить, и по возможности — хорошо! Только ведь икону нашел я, а Алисин дедушка присвоил… Так что давайте по-честному — мне икона, а вам — гарантия моего молчания… Потом оцените по достоинству мой дар.

— Вообще-то икона не может вам принадлежать, — попыталась возразить Алиса. — Она чудотворная. Значит, принадлежит всем людям…

— Да полно, Алиса Игоревна! Что вы, в самом деле, из себя сказочную барышню корчите! Эта иконка стоит большие деньги, покупатель у меня уже есть, так что дело не терпит отлагательств!

— Значит, это ваша рожа мелькала в окне, — вспомнила Елизавета. — И как я сразу не догадалась?

— Не моя, — рассмеялся он. — Алиса Игоревна очень многим помешали спать спокойно… Но это уже не мое дело. Я хочу только одного: отдайте мою икону и можете разгуливать спокойно.

Игорь продолжал молча вести машину.

«Почему он молчит? — подумала Алиса, которой создавшаяся ситуация нравилась все меньше и меньше. — Дал бы этому Искариотову по голове… И все. Этот Искариотов вряд ли справится с Игорем…»

Нюша же сидела грустная, с виноватым видом. Заметив Алисин взгляд, дотронулась до ее руки и тихо попросила:

— Прости меня, Алиска. Я, похоже, все завалила!

— Перестань.

— Нет, Алиска! Я просто самоуверенная курица!

И они снова замолчали, думая каждый о своем.

Впереди показались знакомые дома, а на сердце у Алисы заскребли кошки.

Первый раз путь домой был безрадостным и унылым.

— Именем Господним благослови, отче!

Служба кончалась.

Дедуля посмотрел на часы. Сегодня он был очень далеко отсюда — и все его движения, и слова получались заученными, как у актера.

Он проговорил положенные в отпусте слова и машинально перекрестил прихожанок.

«Если идти быстро, за полчаса я доберусь», — думал он, быстро одеваясь.

В душе у дедули была тревога.

— Подвезти?

Он кивнул:

— Спасибо, очень спешу…

Он даже не обратил внимания на водителя.

— Куда, батюшка?

— Домой, — объяснил дедуля.

Машина тронулась с места.

— Вот видите, — рассмеялся водитель и обернулся, подмигнув дедуле. — А вы меня ругали, что пьяный милостыню прошу… Оказывается, и от нас польза имеется…

Дедуля с изумлением узнал вечно пьяного пария с паперти и покачал головой.

— Тогда зачем тебе милостыня, если есть машина? — спросил он.

— Не было бы милостыни, не было бы и машины, — хитро улыбнулся парень. — Да и знал бы немного меньше… Вот ты там псалмы поешь, а твой дом в это время грабят. Так что, отец, от нищенства больше прока, чем от твоего священства… И знаешь, что сейчас выносят? — Он не дождался ответа и гнусно захихикал. — Иконку твою, чудотворную… Вот так-то.

— Открой дверь, — потребовал дедуля.

— Нет уж, отвезу по назначению, как обещался, — хмыкнул мерзкий парень. — Как приказано, так и сделано. Так-то, дедуля. На Бога, что называется, надейся, а сам не плошай! — После чего запел гнусавым голосом: — Иже херувимы… Тайно образую-юще…

Дедуля мог стерпеть какое угодно поношение на себя, но вот такого — никак не мог.

— Ты, нехристь, зачем над святым издеваешься? — глухо спросил он.

— А мир-то не Божий, вот и делаю что душе моей угодно, — не унимался мерзавец.

Дедуля не выдержал — пускай он сейчас возьмет грех на душу, потом оправдается.

В конце концов, и Николай Чудотворец на Никейском соборе нечестивого Ария по голове святой книгой ударил, а уж Арий по сравнению с этой образиной — ангел во плоти!

Он сжал обеими руками толстое Евангелие и замахнулся.

— Ну, дед, так мы не договаривались… — зловеще протянул водитель-нищий, останавливая машину.

Отсюда уже был виден дом, и дедуля краем глаза приметил там странное движение.

Теперь на него смотрел черный глазок револьвера, а «нищий» улыбался холодно, и в глазах его не было ничего, кроме пустоты. Дедуля не испугался. «Вот такие глаза были у Каина», — подумал он.

— Опусти свой талмуд, а не то выстрелю, — пообещал бандит.

— Опущу, — с легким вздохом ответил дедуля. — Прости меня, Господи, потом с Тобой разберемся… — И — опустил.

Удивленный бандит уронил пистолет и начал заваливаться на бок.

— А говорил, от этих книг пользы нет, — удовлетворенно заметил дедуля, подбирая пистолет.

Потом он перетащил бандита на заднее сиденье, завел машину и поехал по направлению к дому.

Женщины глупеют от любви, размышляла Алиса в машине. Даже самые рассудительные и умные становятся полными идиотками, стоит только появиться на горизонте этакому вот красавчику…

Теперь Алиса могла с полным основанием сказать, что если раньше в ее несчастной голове еще появлялись мысли, то теперь способность к логическому мышлению окончательно ее оставила. В голове, как ржавый гвоздь, торчал этот мерзавец, бросивший ее в снежной пустыне замерзать, подобно ямщику!

А метель уже бушевала вовсю — снег летел с небес, обрадовавшись свободе. Уже появились сугробы, и Алиса подумала, что следующим сугробом станет она вместе с машиной.

— Лучше все-таки рискнуть и выбраться отсюда, — сказала Елизавета. — Можно в дом не входить, раз твоему Фримену этого не хочется…

— В конце концов, нас всех не убьют, — размышляла Нюша, открывая дверцу. — Он мошенник и аферист, но не убийца…

— Ты в этом уверена? — ехидно поинтересовалась Елизавета. — Заметь, они ушли уже минут десять назад, вдвоем…

— А машину оставили!

— А зачем ему машина? Он на «Несравненную» себе «мерина» купит! Спелся уже, наверное, с нашим Искариотовым…

— Игорь не похож на преступника, — проворчала Алиса. — Преступники все несут на себе каинову печать. У них поэтому рожи всегда какие-то перекошенные.

— Ну да, конечно, — расхохоталась Елизавета. — А Тед Банди? Какой был умница и красавец, что не помешало ему быть сексуальным маньяком!

На улице было темно и пустынно.

Только метель завывала, как голодный волк.

Они пошли по узкой тропинке, стараясь не скользить и не думать о таких глупостях, как разгуливающие по улицам Теды Банди.

— Быстрее, — решительно сказала Алиса, плюнув на запрет Фримена входить в собственное жилище.

Она толкнула дверь. Дверь скрипнула…

— Что все это значит? — вырвалось у Алисы, когда она увидела странную картину.

На стуле, связанная, сидела Надежда Ивановна с ужасной прической на голове и сильной царапиной под глазом, рядом, такой же связанный, расположился Искариотов, а за столом сидели трое.

Андрей Михайлович, Фримен и Леха.

— Банду повязали, — деловито сообщил Алисе Леха, попивая пиво.

— Алиса, я вам сказал сидеть в машине! — возмущенно заявил Фримен.

— Там холодно, — ответила Алиса.

— Так вы бы, девушки, все-таки оставили поля сражений, — вступил в разговор Андрей Михайлович. — Сейчас главный появится. Чтобы мы его, можно сказать, взяли тепленьким. С поличным. Вот Надежда Ивановна нам сообщила, что он с минуты на минуту должен объявиться.

Из соседней комнаты появился Фаринелли.

— Иди сюда, мой хороший, — нежно пропел Леха. — Воблы хочешь?

А Надежда Ивановна повела себя очень странно — поджала ноги и закричала:

— Уберите это чудовище!

— Ну, зачем так оскорблять животное? — ласково ответил Леха, поглаживая Фаринелли между ушами. — Животное ласку любит, а от криков нервничает… К тому же не он в ваш дом лез, а вы в его…

— Ничего не понимаю, — прошептала Елизавета. — Похоже, ты всех заразила любовью к гоблинам, Павлищева! Андрей Михалыч даже пиво с ними распивает…

Подъехала машина. Хлопнула дверца.

— Ну вот и наш киллер появился, — удовлетворенно проговорил Леха. — Ты, вор-недоучка! Слышишь? Если б меня тут не оказалось, в этот самый момент ты благополучно отправился бы к праотцам. Насколько я знаю этого типа, он никого живым не оставляет, если дело касается больших бабок…

Искариотов что-то проворчал себе под нос, но до общения с Лехой не опустился.

В коридоре послышались тяжелые шаги.

— А ну, девицы, все в дедулину комнату! — приказал Леха, доставая свой пистолет. — Сейчас начнется триллер, не рассчитанный на слабонервных!

Дверь открылась.

Алиса почувствовала, как все внутри нее холодеет.

— Де-ду-ля? — пробормотала она.

— Я там человека убил, — грустно сообщил дедуля. — В машине. Другого выхода у меня не было… Можете арестовывать!

Злость и обида поднялись в Наденькиной душе, ураганом сметая остатки здравого смысла. Рассчитывать было больше не на что — ее мечта таяла в воздухе, не оставляя от себя ничего, даже слабого аромата… Словно в насмешку, где-то очень далеко, по радио, заиграли известную мелодию: «Гуд-бай, Америка, где я не буду никогда…»

Ей захотелось плакать, тем более что чертов слизняк, единственный, на чью помощь она могла рассчитывать, сейчас тихо поскуливал в углу, как побитая собачонка. «Или еще лучше — как раздавленный таракан», — мстительно подумала она. Хотя тараканы не скулят…

— Ой, суки… — продолжал скулить связанный «убитый».

«Даже Искариотов держится лучше», — подумала Надежда Ивановна.

— Вот, Александр Андреевич, а вы боялись, что убили! — улыбнулся Игорь. — Кого этой книгой убьешь? Нет, книга хорошая, но вот веса в ней для таких уродов маловато!

— Ой, это же нищий, — пролепетала Елизавета, всмотревшись в знакомое лицо. — Он меня замуж звал…

— Хорошо, что не вышла, — рассмеялся Леха.

— Меня тоже звал, — мрачно сказала Алиса, узнав в главном бандите своего недавнего автобусного спутника.

— Просто донжуан, — кивнул Андрей Михайлович. — Где Света? Она должна подъехать…

— А что, он ее тоже звал замуж? — поинтересовалась Нюша, чувствуя себя обиженной, — получалось, Штырь только ее не уговаривал выйти за него.

— Ее он звал куда подальше…

— А вот и она, — обрадовался Фримен и открыл дверь.

Алиса обернулась и остолбенела.

На пороге стояла Сара Мидленд собственной персоной!

О том, что Алисе в голову всегда приходят самые неподходящие в этот момент мысли, она всегда помнила. Так и теперь: Алиса стояла, смотрела на эту самозванку, вокруг бушевала первая метель, а она вспоминала стихи:

Далее следовал вопрос: «Князь, разрешите мне одну задачу: где и когда уже встречала вас?»

Вопрос Алиса задала вслух. Как завороженная следила она за падающими мириадами снежинок, и ей казалось, что она находится внутри стеклянного шара или в рождественской сказке, а то, что происходит в ее доме, так далеко…

— Света, пожалуйста, посмотрите на этого человека внимательно…

— Это он, — ответила Сара. — Именно этот человек пытался напасть на меня в подъезде после того интервью…

— Ну вот, Штырь, — грустно развел руками Андрей Михайлович. — Нарисовался ты капитально… Будешь еще искренне грустить, что Александр Андреевич тебя насмерть не зашиб…

— Они все врут, — сказал Штырь, хмуро глядя на Свету из-под бровей. — Я на нее не нападал…

— И не убивал его друга, — указал на Леху Андрей Михайлович, — когда тот пытался предупредить Алису Игоревну Павлищеву о том, что ей угрожает опасность… Более того, ты не вступил в преступный сговор с братом Надежды Ивановны Маркиной, а затем это не ты траванул его непонятной гадостью… Это не ты пытался похитить Алису Павлищеву!

— Не я, — продолжал ухмыляться Штырь.

— Ну конечно, не ты… Это все сама Надежда Ивановна. И Илларионов… Так?

— Что вы такое говорите? — закричала Надежда Ивановна. — Это он предложил мне «подзаработать»! Сказал, что, если пригрозить обнародовать адреса наших «писательниц», «Экслибрис» раскошелится во избежание скандала! А потом они втравили меня вместе с Илларионовым — тому позарез нужна была икона, а мне — дискета… Я вообще только дискету искала, потому что, если бы ее нашли, мне бы не поздоровилось!

— Так ее уже нашли, — спокойно ответила Нюша. — Даже расшифровали…

На лице Надежды Ивановны отразился ужас.

— Кстати, чуть не забыла, — вспомнила Нюша. Она открыла сумочку и протянула Андрею Михайловичу диктофон. — Тут все записано… Наша беседа с Парамоновым, его странные предложения и, что самое главное, последние угрозы господина Илларионова!

— Спасибо, — поблагодарил Андрей Михайлович.

— Надеюсь, после этого их закроют… — тихо проговорила Света.

— Непременно, — пообещал Андрей Михайлович. — Конечно, посадить мы их не сможем…

— А где же мы будем работать? — пискнула Елизавета.

— Неужели вы бы остались там работать? — возмутилась Нюша.

— Интересно, — ответила Елизавета, — что же нам делать, если мы не так чудно устроились в жизни, как ты?

— Найдешь ты себе работу, — улыбнулась Света, — это в тебе заинтересованы издатели, а не ты в них… Так что — не переживай!

Елизавета вздохнула, но смирилась с будущей участью.

— Алчные они люди, — проворчала она и уставилась на Надежду Ивановну. — Вот! — закричала она. — Я же тебе говорила, Павлищева, что рожа в окне у нас работала! Вот же она — Надежда Ивановна!

Надежда Ивановна хотела возмутиться, но, вспомнив о своем плачевном положении, стиснула зубы и окинула Елизавету взглядом, полным ледяного презрения.

— А ведь какая хорошая девочка была поначалу, — грустно сказала Елизавета. — Даже жалко ее… Если бы оставалась в Ершовке, замуж бы вышла за тракториста… Вот что ее братец наделал! И сам в бандиты подался, Царствие ему Небесное, и сестрицу туда же заманил!

Преступников увезли. Елизавета внимательно посмотрела на Фримена и поинтересовалась:

— А теперь объяснитесь, любезный, вы-то зачем так поступили с Алиской?

— Что я с ней сделал? — искренне удивился Игорь.

— Свели бедную овечку с ума, — холодно сказала Елизавета. — Внушили глупые надежды…

— Я никого с ума не сводил! — возмущенно процедил Игорь сквозь зубы. — Я просто следил за ее сохранностью…

— И поэтому звонили по ночам, объяснялись в любви…

— Никому я по ночам не звонил. — Он вскочил и принялся расхаживать по комнате, изредка бросая на Алису неодобрительные взгляды.

А Алиса смотрела на Леху.

Леха сидел в уголке весь красный и нервно теребил краешек занавески.

— Алиса, — прошептал он. — Все кончилось. Теперь тебе не будет страшно…

Бедный Леха! Посмотрев опять на Фримена, оживленно болтавшего со Светой, ей захотелось добавить — бедная Алиса!

И Леха, и Алиса были обречены на безответную любовь.

Алиса подошла к окну.

Тихо падал снег, крупными хлопьями, медленно, словно подчиняясь ритму музыки Альбинони. Где-то там был Фримен, которому она была совершенно не нужна, и Леха, который был не нужен ей.

— Алиска, тебя к телефону, — сообщила Елизавета и добавила: — Мужчина…

Алиса взяла трубку.

— Алиса? — услышала она голос, от которого немедленно забилось сердце.

— Да, — ответила она. — Я слушаю.

— Открой, пожалуйста, дверь, Алиса, — сказал голос. — Там сюрприз для тебя…

Трубку положили.

Алиса уже знала, что, если в ее жизни намечается некий сюрприз, он наверняка окажется неприятным.

Но любопытство — ее вторая натура, поэтому она осторожно открыла дверь, выглянула и увидела букет великолепных огненно-красных роз. «Леха», — подумала она.

Алиса взяла цветы и уже собиралась пойти назад, как вдруг услышала голос Фримена:

— Я люблю вас, Алиса… Это глупо, но я вообще-то склонен к глупостям. Думаю, что вы — не самая крупная из их числа…

Алиса остановилась, боясь обернуться.

— Алиса? — Он дотронулся до ее плеча.

Алиса медленно повернулась.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, не чувствуя холода.

— Теперь все будет по-другому, Алиса, — сказал он. — Помните, я говорил вам, что незачем пешке прикидываться королевой, а королеве работать пешкой? Вы теперь спокойно все обдумаете, а потом… Обещайте мне, что напишете свою книгу! Хорошую. И пока вы будете ее писать, вас не будет беспокоить, возьмут или не возьмут ее издатели. Вы просто напишете о своей душе. Потому что — «каждый пишет, как он дышит»… И не надо вам отдавать свое дыхание кому-то другому или учиться дышать проще и понятнее для окружающих!

Она кивнула.

— Все будет по-другому, — повторила она, глядя на Несравненную. Она все танцевала в розовых лучах аравийского утра, и Алисе пришли в голову странные образы: маленькая девочка на черном коне, в белом плаще, неслась во весь опор по лесу. На плече у нее сидела трехцветная кошка, а в самой глубине леса девочку ждал старый и мудрый отшельник.

Но это была уже новая сказка…