Все в сад!

— Но интересно же! Давайте посмотрим! — взмолилась Маша.

— Смотрите, — неожиданно легко согласился гном и сделал два шага назад.

— Давай, соскобли мох! — скомандовала девушка Вите, предвкушая интересную находку.

— У тебя, между прочим, тоже есть, чем скоблить, — ответил тот, пятясь назад и становясь рядом с Наром.

— Но у меня ножик ма-аленький! — жалобным голосом проговорила Маша. — И ты же сильный! — добавила она, увидев, что надавить «на жалость» не получилось.

Витя, поколебавшись немного, тяжело вздохнул, и поплёлся к камню.

— Вот так они из нас верёвки и вьют… — пробормотал себе в бороду гном, глядя, как Витя, сопя, сдирает мох. Операция эта заняла не больше минуты, после чего взорам присутствующих предстал светящийся знак, наподобие того, что Маша обнаружила сегодня в обед.

Наподобие, но не такой. Во-первых, первый знак не светился, во вторых, форма у него была другая. В чём Маша и убедилась, сбегав к своей сумке за блокнотиком, и сравнив скопированный знак, с тем, что светился перед ней на камне.

— А если до него дотронуться? — обернулась она к гному.

— Отрежу руки! Лично! — пообещал бородач.

— Если будет что отрезать… — добавил Элдуисар, не сдвинувшийся за это время со своего места и на миллиметр.

— Но хоть перерисовать-то его можно? — насупилась Маша. Как-то она представляла себе приключения иначе. Дотрагиваешься до такого вот знака — и вот ты уже в каком-нибудь старинном замке… Полном тайн… И прекрасных принцев… Ну ладно, пусть один хотя бы один принц. Девушка грустно вздохнула. Хотя, с другой стороны, может, это кнопка вызова какого-нибудь демона из… Из откуда-нибудь. Нет, к сожалению, эти зануды правы. Знак трогать нельзя.

— Перерисовать можно, — великодушно разрешил Нар. — Если делать нечего…

Маша перелистнула страничку, и принялась усердно срисовывать уже начавший потихоньку гаснуть узор.

— Собери десять крышечек… То есть рисунков… И получишь… — прокомментировал Витя её занятие.

— Что? — с интересом обернулась Маша.

— В лучшем случае ничего, — буркнул парень, а в худшем — проблемы на свои «вторые девяносто».

— А тебе какое дело? Мои проблемы! — заявила девушка, гордо вскинув подбородок.

— Со следующей найденной фигни мох будешь соскабливать сама, — обиженный Витя отправился спать, а Маша, прикусив губу, принялась быстренько дорисовывать знак, пока он совсем не погас. Тогда не будет видно ни его, ни блокнота. Хотя, конечно, можно поднести сюда и горячую ветку… Вот только кто её будет держать? Эх, не осталось на свете настоящих мужчин!..

Ночь прошла спокойно. Ничего больше не светилось, и никто «на огонёк» не заглянул. Так что утром после завтрака, состоящего из недоеденных вчера каши и кролика, отряд бодро двинулся в путь.

Точнее, бодро тронулись Нар и Элдуисар. Витя с Машей выглядели не так, чтобы уж очень… У Вити вообще под глазами красовались тёмные круги — последствия бессонной ночи. Ну, не совсем бессонной — под утро у парня получилось наконец-то задремать.

А что вы хотите от человека, которому вдруг объявили, что он — некромант? Тут кто угодно сна лишится… Правда, по разным причинам. Одни будут в расстройстве думать, как жить с этим дальше, а другие — строить планы по захвату мира.

Вот и Витя расстроился… Ненадолго. Потом представил, как становится Тёмным властелином. Все трепещут перед ним, склоняются… Он с помощью полчищ нежити завоёвывает весь мир… И, пожалуй, Машу в придачу.

Тут Витя вспомнил про свою недавнюю встречу с этой самой нежитью, и ему стало не хорошо. Это что же, выходило, что дальше придётся жить в окружении такой мерзости? Жить… Гм… Интересно, сколько той жизни осталось? Витя припомнил холодный взгляд эльфа, его кинжал и лук…

Тут можно и до следующего вечера не дотянуть. Двинешься не так, или чихнёшь не вовремя… Эх, если бы быть чуть посильнее… Ну не Тёмным Властелином, а хотя бы просто крутым некромантом. Как это — быть «крутым некромантом» Витя себе представлял не вполне. Понятно было, что работать при этом особо не надо — всё сделает нежить и напуганные люди.

Напуганные… Пока что напуганный человек наблюдался только один. И это был сам Витя. Снова вспомнился страшный эльф…

Вот так до утра Вите не давали спать то мечты, то кошмары. С Машей же всё было проще. Или сложнее. Конечно, она тоже была поражена новостью о своём спутнике. Но восприняла всё более спокойно. Не с ней же такая беда приключилась… Сначала девушка немного поразмышляла, не стоит ли перенести свою «лежанку подальше от Вити, и поближе к гному… Или эльфу. Но потом решила, что гном её может неправильно понять, а высокомерный эльф такой чести не заслуживает. И осталась лежать, где лежала. Какое-то время ушло на размышления, как теперь относиться к Вите. С одной стороны — некромант. Некромантов надо бояться и презирать. С другой стороны — парень из разряда «обычного, неинтересного», перешёл в разряд «неординарного, заслуживающего внимания». То есть поднялся вверх в Машиной классификации мужчин и не то, чтобы стал на одну ступеньку с Наром и Элдуисаром, но оказался к ним довольно близко.

Помучившись немного над этим парадоксом, Маша решила, что утро вечера мудренее и с чистой совестью заснула. Точнее, попыталась заснуть. Провалиться в дремоту удавалось, но тут то пятка начинала щекотаться, то локоть жечься, то что-то под боком мешало.

В общем — вроде спала, а вроде и не спала. Потому утром Маша если и выглядела свежее Вити, то не намного.

А тут ещё эти кроссовки… Если Витя сейчас был погружён в свои мысли и не замечал ничего ни вокруг себя (за исключением Элдуисара, на которого время от времени украдкой бросал взгляды), ни на себе, то Маша прекрасно видела, что её красивые удобные китайские кроссовки начинают расползаться по швам. «Как и Витины, впрочем», — злорадно подумала она, взглянув на вяло топающие по чуть заметной тропинке ноги новоявленного некроманта. Но Витины — ладно. А вот её… Мысль о том, что обувь, а значит, и та, на кого она была надета, стала некрасивой, вызывала у девушки немалые душевные страдания. Даже большие, чем мысль о том, что скоро, похоже, вообще придётся топать босиком.

Надежды внушало замеченное Машей обстоятельство, что едва заметная нехоженая тропинка постепенно становилась шире и натоптанней. Такое впечатление, что по ней часто ходили люди. Если люди здесь ходят, значит они где-то рядом живут. И наверняка у кого-нибудь дома есть лишняя пара обуви, которую можно купить…

— А почему мы идём, идём, а людей не видно? — обернувшись, поинтересовалась девушка у Элдуисара. Через голову Вити, с которым она решила не общаться до того, как его статус не прояснится.

— А зачем тебе, мил-девица, люди? — опередил Нар уже было начавшего открывать рот эльфа, — прЫнца на белом коне ждёшь, али просто хоть перед кем-то красоту свою неземную явить желаешь? — гном язвительно улыбнулся и добавил, очевидно, решив совсем «добить» девушку: — Я тебя огорчу, наверное, но здесь народ любит бабёнок немного не таких, как ты. Главный… — Нар замялся, очевидно, припоминая мудрёное слово, — критерий… Да. Главный критерий — размеры. Вот здесь и вот здесь: — гном показал на себе те места, которые у женщин обычно называются «первые девяносто» и «вторые девяносто», хотя реально там бывают значительные отклонения в ту или иную сторону. Судя по изображённым Наром объёмам, у местных «королев красоты» «там» должно было быть как минимум по сто восемьдесят. — И повыше, чем ты, — вот тут жест гнома вошёл в противоречие с его словами. Женщина, высотой по кончики пальцев вытянутой вверх руки коротышки должна была быть ростом чуть ниже девушки с Земли.

Маша поморщила нос. Что-то сегодня коротышка встал не с той ноги. Или это он намекает, что кроме него тут ценителей на её красоту не найдётся? Сам-то постоянно смотрит на «мил-девицу», как кот на сметану.

Демонстративно не замечая теперь уже и гнома, Маша снова обратилась к успевшему закрыть рот эльфу:

— А… Эльфийки… Они какие?

Гном снова раскрыл было рот — судя по выражению его лица, об эльфийках он был невысокого мнения, что и собирался довести до своих спутников. Но, взглянув на ушастого, передумал.

— Эльфийки… Эльфийки — прекрасны… — при этом он смотрел словно сквозь Машу. Девушка даже оглянулась на предмет, а не стоит ли у неё эта самая эльфийка за спиной?

Но нет — за спиной никого не наблюдалось, кроме пытающегося сдержать ухмылку гнома, и показавшегося из-за поросшего густым кустарником и невысокими деревцами холма Шарика. Очевидно, не дождавшись остальных, бежавший впереди пёс решил вернуться, и выяснить причины задержки.

Подойдя поближе, Белый Оборотень обвёл всех присутствующих недоумённым взглядом, и вопросительно тявкнул.

Элдуисар, сфокусировав взгляд на псе, приподнял левую бровь. Тот тявкнул ещё раз, но уже с другой интонацией. Эльф, обойдя Машу, словно неживой предмет, подошёл к Проводнику поближе, и, наклонившись, заглянул ему в глаза. Игра в гляделки продолжалась секунд десять, после чего длинноухий распрямился и, повернувшись к гному, громко заявил:

— Думаю, пора сделать привал. А то наши молодые друзья совсем как сонные мухи, — при этом он презрительно кивнул в сторону землян. — Мы с Наром сходим на охоту. Думаю, свежая дичь к обеду не помешает, а вы — обратился он уже к Маше и Вите, — пройдите чуть вперёд, найдите место для привала, и организуйте костёр. Хоть какая-та польза от вас будет.

Маше показалось, что взгляд гнома, которым тот одарил ушастого после этой речи, был несколько удивлённым. Однако Нар, на удивление, не то что не стал возмущаться, но даже не фыркнул презрительно, что им командует какой-то эльфишко. Наоборот, подбоченившись, он подтвердил указание Элдуисара.

— Пойдёшь с нами? — на этот раз вопрос эльфа был обращён уже к Шарику. Тот обрадовано завилял хвостом.

«Предатель! А я его ещё кормила!..» — обиделась на Оборотня Маша, и обернулась к Вите.

— Ну, некромант недоделанный, чего встал, как вкопанный? Пойдём искать место для привала.

Нельзя сказать, что Витю обрадовало столь «вежливое» обращение, но он, ничего не говоря и даже не глядя на девушку, с безучастным видом зашагал вперёд по тропинке. Из всего сказанного он понял только одно: какое-то время можно будет расслабиться и не опасаться эльфийской стрелы в спину. Это радовало.

Маша постояла немного на месте, наблюдая, как эльф, гном и пёс бесшумно растворились в придорожных зарослях. Действительно бесшумно, между прочим. Причём даже бородатый коротышка, от которого девушка ожидала, что он будет шуметь, как продирающийся сквозь лес танк, казалось, стелился над травой, словно призрак.

Удивлённо икнув, Маша поспешила вслед за успевшим уже удалиться на приличное расстояние парнем.

Тот топал, не оборачиваясь. «Обиделся», — подумала девушка. «Ну и ладно!». Витя не только не оборачивался, но и вообще не смотрел по сторонам. Выбор места для привала сейчас интересовал его меньше всего. Уйти бы подальше… Нелюдь в лице эльфа и гнома дольше догонять будет…

Маша же о задании ушастого красавчика не забывала. Шагая позади Вити, она постоянно оценивала окрестности на предмет выбора места для привала. Однако вокруг тянулся всё тот же густой лес, поросший ещё более густым кустарником. Если и можно где-то было расположиться, то только на узкой тропинке. «Наверное, так и сделаем», решила она, когда через почти километр пройденного пути подходящего для привала места так и не обнаружилось.

Девушка уже собралась окликнуть Витю, чтобы он остановился, как тот вдруг резко затормозил сам, из за чего девушка чуть с разгону не въехала носом в его мешок. Не успела она возмутиться такой резкой остановкой, как впереди кто-то поинтересовался:

— И куда это мы так торопимся, мил-человек?

Голос был явно не Витин, разве что у того с пробуждением некромантских способностей что-то произошло с голосовыми связками. Маша, приподнявшись на цыпочки, осторожно выглянула через плечо парня.

Впереди, шагах в десяти, тропинку почти полностью перегородил своей тушей здоровенный бородатый детина классического разбойничьего вида, картинно опирающийся на увесистую дубинку, которой мог бы позавидовать сам Геракл.

— Ты хотела встретить людей? — не оборачиваясь, тихо спросил Витя. — Твои мечты сбылись. Довольна? — и после короткой паузы добавил: — Я его задержу, а ты беги назад, скажи нашим… Послышался скрежет вынимаемого из ножен меча.

Машу будто хватил столбняк. Нет, она понимала, что надо делать, как сказал Витя, но ноги словно приросли к земле. Происходящее казалось почти таким же невероятным, как тогда — в день, когда её выбросило с Земли в этот (или уже не этот, они вроде сменили в походе уже несколько миров?…) мир.

— Ой! Что это у тебя такое страшное? — растянул губы в насмешливой улыбке неожиданный встречный.

— А это он, наверное, хочет в зубах поковыряться. На что ещё эта зубочистка годится? — послышался хриплый голос за спиной.

Маша подскочила на месте. Но обернуться не смогла, так как была крепко схвачена сзади за руки. Зато Витя начал оборачиваться, — как показалось девушке — ме-е-едленно…

Наверное, действительно медленно. Потому что, пока он оборачивался, тот разбойник, что стоял впереди, успел в несколько прыжков приблизиться на расстояние удара, и огреть парня дубинкой по голове.

Витя беззвучно рухнул на дорогу, а вот Маша, наоборот, громко завизжала.

— Да это, никак, девка!.. — удивился детина.

Руки державшего Машу разбойника моментально разжались, и сжались уже на других участках её тела. Из-за спины пахнуло перегаром, державший Машу бандит удовлетворённо прохрипел:

— Ух ты! Действительно, девка! Ну, развлечёмся!

Маша снова пронзительно взвизгнула. Детина ещё раз довольно ухмыльнулся, и почти без замаха отвесил ей оплеуху. Голова девушки мотнулась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы, и мир вокруг неё провалился во тьму…

Первым пришёл в сознание Витя. С одной стороны, это и не удивительно — ведь он это самое сознание первым и потерял, но с другой стороны — девушку ударили всего лишь рукой, а его — здоровенной дубиной. Так что такое «раннее» пробуждение могло свидетельствовать либо о необычайной прочности черепной коробки парня (как говорится — лобная кость достаёт до затылка — для мозгов места не остаётся), либо о том, что ударили его «ласково», дабы не повредить «ценный продукт».

Выяснить, какая версия верна, пока не представлялось возможным. Ибо пока единственным чувством, вернувшимся к Вите после отключки, был слух. Правда, вернуться-то он вернулся, но толку… В ушах звенело, шумело и что-то глухо бумкало. Сначала Витя даже подумал, что находится на каком-то заводе, вроде того, что был у Сарумана во «Властелине колец». Там ещё вроде людей скрещивали с орками, чтобы вывести каких-то суперсолдат, что-ли…

Скрещиваться с орками не хотелось. Надо было что-то делать. Для начала хотя бы раскрыть глаза.

Но глаза, по ощущениям, вроде были уже открыты, однако кроме ярких искорок, весело кружащихся в беспросветной тьме, в поле зрения ничего не появлялось.

Между тем шум в ушах как-то изменился. Витя напрягся, пытаясь понять в чём дело… Зашумело ещё сильнее. Нет, не так. Надо расслабиться… Вот! Голоса? Нет, непохоже… Да! Определённо, голоса! Причём знакомые.

Шум потихоньку начал стихать, а голоса становились всё чётче. Причём они были смутно знакомыми…

— И у этого в мешке ничего ценного. Тьфу… — Витя почувствовал лёгкий толчок в бок.

— Эй-эй! Поаккуратней! Испортишь товар, тебе Боров башку открутит! — а это уже другой голос… Стоп! — это тот, второй, что про зубочистку шутил… А первый, стало быть — тот самый громила с дубиной… Мешки проверяли… Ну так бандитам положено…

— Да обидно… — с досадой в голосе отозвался предполагаемый громила. Сидим тут уже столько… Скоро мхом порастём. И ни добычи нормальной, ни развлечений…

— Как это, развлечений нет? Вон оно лежит, готовое к употреблению… — голос стал глуше, словно говоривший отвернулся в сторону.

— Так это ж… Того… Боров говорил, товар не портить… — в голосе громилы послышалось сомнение.

— Дык кто ж портить-то собирается? Мы аккуратно употребим, следов не останется!

— Угу, не останется… А как она ещё того? Не того?…

— Пока не попробуешь — не узнаешь, — философски отозвался подельник громилы. — Ну-кась, помоги мне с неё плащик-то снять… Для начала…

Пока Витя слушал неспешную беседу бандитов, тьма перед его глазами светлела, яркие искры расплывались и бледнели, превращаясь во всё медленнее движущиеся цветные пятна. Наконец, пятна замерли, сложившись в какую-то мутную картину, которая, в свою очередь, начала приобретать резкость…

Зелёные кроны деревьев. Над ними — голубое небо. «Это что, я лежу на спине?» — подумал Витя. «Надо попытаться повернуть голову в сторону голосов».

Получилось. «Ага, вот и эти два урода. И Маша…»

Девушка всё ещё была без чувств. Чем бандиты и пользовались, раздевая её, словно безвольную куклу. Плащ уже сняли, теперь один из бандюков, тот что пониже, возился со змейкой джинсов. Невиданный ранее механизм привёл его в замешательство.

— Ну, и где ж тут пуговицы? — озадаченно почесал он в своём почти таком же рыжем, как у Нара, затылке.

— Да странная какая-то одёжа у них обох… — закивал лохматой башкой громила. Иноземная, наверно. Щас много придурков развелось, которые в иноземные шмотки рядятся… И штаны у них из каких-то старых тряпок сделаны, и обувка дрянная… Вон, смотри, разлазится уже…

— Да што мне их обувка… — раздражённо прошипел рыжий. — Нож дай!

— Ты чё, совсем свихнулся? Какой нож? Девка нам ещё пригодится!

— Вот прямо щас и пригодится, только штаны ей разрежу! Давай нож!

— Ага, щас! У тебя свой есть!

— Своим я мясо режу, а у ней, вон, штаны-то все в грязи да в пыли. Прокаливай потом ножик на огне, чтобы какую заразу не подхватить, и до ветру по сто раз на дню не шастать…

— Ага! Так ты хочешь, чтобы я шастал?! — вскипел бугай.

— Тебе полезно. Вон какое пузо наел… Спокойно! Спокойно! Не даёшь свой ножик — не надо. Принеси ковырялку… Этого вон… Героя…

— Громила обернулся в сторону Вити. Тот моментально закрыл глаза, но было уже поздно.

— Слышь, рыжий, а шибздик то уже очухался, — осклабился бородач. — Может его того… Ещё раз дубинкой приласкать?…

— Зачем? — отмахнулся рыжий. — Ручонки шаловливые у него связаны, а глазёнки… Пусть смотрит. Раньше этот сопляк, наверное, такое только во сне видел. — С этими словами рыжий потискал Машу за груди. Девушка, наверное уже начала приходить в себя, потому что чуть слышно застонала. — О! Вишь! Нравится! — обрадовался рыжий… Погоди, девонька, щас тебе будет хорошо…

Парень понял, что дальше притворяться потерявшим сознание бессмысленно, и снова открыл глаза. Чтобы увидеть, как подошедший бугай выдёргивает из земли его недомеч, до того торчавший недалеко от Витиной головы. Уловив на себе взгляд своей жертвы, бородач довольно оскалился, и провёл кончиком клинка по шее парня. Витя, как мог, вжался в землю. Навалилось ощущение полной беспомощности. Руки были связаны, да, как выяснилось, он и со свободными-то руками мало что может… От обиды потекли слёзы… Громила наклонился и потрепал парня по щеке.

— Не плачь, щенок… Всё будет хорошо! Гы… Для нас с рыжим. А щас смотри и учись, пока жив! — с этими словами бугай направился к рыжему, который, решив не терять времени даром, пока его подельник ходил за ножом, начал расстёгивать на девушке рубашку.

— Слышь, рыжий, а Боров ничего не скажет за испорченные штаны?… — с сомнением обратился к мелкому бандюку громила.

— Да разве ж это штаны?! Это ж — тьфу! Тряпка драная! — отвлёкся тот от своего грязного дела. И вообще — девка в штанах, это… Это… — рыжий наморщил лоб, — как тот дюже вумный старикашка говорил, которого мы тут упокоили в прошлом году?… Во! Это нонсенс!

— Хто? — недоумённо наморщил лоб бородач.

— Неважно, — отмахнулся рыжий, расстёгивая последнюю пуговицу на машиной рубашке, и распахивая её.

— Ух ты! — удивился громила.

— Ты что, женской груди ни разу не видел? — удивился удивлению громилы рыжий.

— Груди то я видел, и получше, чем эти пупырышки… — пробасил бугай. Но что это на них такое натянуто? — недоумённо уставился он на лифчик.

— Ну, может, ей стыдно, что не отросло ещё, и она того… её прячет? — недоумённо отозвался рыжий. — Ты мне лучше скажи, что у ней вот это такое?… — склонился над Машиной грудью.

— Где? — громила тоже заинтересованно нагнулся, причём приятели чуть не треснулись лбами… — Дракончик нарисован… Помню, Боров что-то такое говорил… А! Это знак этого… Как его там… Ордена! Боров говорил, что людей с таким знаком убивать нельзя! Орден обязательно отомстит!

— А мы убивать и не будем… — успокоил подельника рыжий… Так, попользуемся только чуть-чуть… Раз она сама к нам пришла.

В это время Маша открыла глаза и, увидав над собой две довольно гнусные рожи, испуганно ойкнула.

— Во! Очухалась! — обрадовался рыжий. Бесчувственную-то неинтересно… А если ещё сопротивляться начнёт… — бандит мечтательно закатил глазки. — Страсть люблю, когда сопротивляются!

— Да как же она сопротивляться-то будет? — резонно возразил бородач, — Мы ж ей руки-то связали…

— А мы развяжем!.. — осклабился рыжий, небрежно переворачивая девушку на живот.

Вите ничего не оставалось делать, как слушать этот неспешный разговор, и смотреть, что бандюки делают с Машей. От слова к слову, от движения к движению «лесных братьев», чувства растерянности и беспомощности, охватившие его после прихода в сознание, отступали. Взамен волнами накатывала обида и злость. На бандитов, относившимся к своим пленникам, как к двум кускам мяса, на гнома с эльфом, оставивших его с Машей одних в незнакомом лесу, на Машу, не побежавшую сразу за подмогой, на себя, как оказалось, не способного защитить не то, что девушку, но даже себя.

Злость рождалась в груди, волнами прокатывалась по телу, отражалась от кожи и стекалась на кончики пальцев рук, которые начали неприятно зудеть…

«Пальцы!» — Витя вспомнил: что бы он ни колдовал — и файерболы, и луч Праха, срывались именно с пальцев. И ощущения при этом… Ощущения были похожи. «А что, если…». Пусть руки связаны, но пальцы-то свободны… Только направить их в нужном направлении.

Сцепив зубы, парень подтянул под себя ноги, и, извернувшись, перевернулся на бок. Ещё немного поизображав из себя извивающуюся гадюку, он смог подняться на четвереньки. Теперь оставалось только повернуться к бандитам задом, к лесу передом, и поднять связанные руки так, чтобы сложенные пальцы указывали в нужном направлении. Так… Ещё… Главное, не задеть Машу. Витя представил, как его поза выглядит со стороны, и нервно хихикнул.

— Слышь, рыжий, чего это он? — громила толкнул локтём в бок своего напарника, как раз закончившего снимать с извивающейся девушки рубашку.

— Ась? — недоумённо обернулся тот на вставшего в странную позицию пленника. Зад поднят, голова вывернута, взгляд ожидающий… — Может он, того… Хочет, чтобы мы и его?..

— Слышь, паря! — крикнул бородач в сторону Вити. — Мы только по бабам… Так что и не надейся! В лагерь придём, там Плешивый у нас мальчиков любит. А пока потерпи…

В это время напряжение у Вити в груди достигло предела. Последний импульс ушёл в руки, и…

Сантиметрах в пяти от кончиков пальцев сформировался огненный шар, и с тихим гудением устремился в сторону застывших от изумления разбойников. Шар пролетел прямо у них над головами, но не принёс никакого вреда, разве что опалив волосы…

Зато вековому дубу, оказавшемуся на его пути в полусотне метров дальше, повезло меньше. Со страшным грохотом громадное дерево разлетелось в мелкие щепки, густым дождём усыпавшие всё вокруг в радиусе метров двухсот.

«Не попал!» — в отчаянии подумал Витя.

— Не утерпел… — отрешённо проговорил бородач, стряхивая щепки со своей наполовину сгоревшей шевелюры.

— Слышишь, а откуда оно вылетело? — так же отрешённо поинтересовался рыжий.

— А то не видно, — указал громила на дырку в Витиных штанах, прожжённую сформированным слишком близко от них фаерблолом.

— Надо же! — удивился рыжий. — Драконы, говорят, изо рта огонь извергают, а чтобы из этого места… Никогда бы не подумал!

— Надо бы отодвинуться, а ну как опять шарахнет? — опасливо, и даже с некоторым уважением глянул бородач на дырку в Витиных штанах.

— Не-а… — не шарахнет, — убеждённо ответил рыжий. После такого шарика он не то что ещё раз пульнуть, а сутки вообще ходить не сможет. А ты, кстати, говорил, «добыча плохая»… Огненный маг-то, эге… За него много дадут…

— Я бы на вашем месте всё же ушёл с линии огня, — на тропинке появилось новое действующее лицо.

Бандиты резко вскочили на ноги, уставившись на непонятно откуда появившегося коротышку в броне и с большим молотом….

Долго удивляться им не пришлось. Два раза сухо щёлкнуло, и они снова повалились на траву. В правом глазу каждого торчало белое оперение эльфийской стрелы.

— Не стреляй, свои! — помахал рукой всё ещё находящемуся в «боевой позиции» Вите Нар.

— И где вы таскались так долго, «свои»?! — Маша, вся дрожа, как осиновый листок, принялась натягивать рубашку. Получалось не очень. Трясущаяся рука всё никак не хотела попадать в рукав.

— Охотились… — невозмутимо ответил гном, с интересом наблюдая за процессом. Наконец Маша попала в рукава, и взялась за пуговицы. Гном разочарованно вздохнул. Зрелище закончилось. — Так о чём я это?… — поскрёб он пятернёй свой неразлучный шлем. — Ах да! Охотились мы! — и чего махнул рукой куда-то в сторону леса. — Ушастый вот оленёнка подстрелил, будет чем пообедать… И… — Нар снова обернулся к Вите, — Сменил бы ты позу, парень… А то сейчас тут будет Голубой Эльф… Из рода Голубых Эльфов… Может неправильно понять…

Витя быстренько перекатился на бок.

— Руки развяжи… — хмуро буркнул он гному.

— А волшебное слово? — усмехнулся тот, однако дополнительных просьб дожидаться не стал. Подняв с земли Витин же полумеч, которому, похоже, так и не суждено было избавить Машу от её джинсов, Нар перепилил им веревку.

Парень тут же принялся разминать отёкшие руки. Гном критическим взглядом оглядел сначала его, потом трупы незадачливых бандитов, и скомандовал:

— Штаны снимай!

— Ч-ч-что-о? — Витя поднял на Нара недоумённый взгляд.

— Не «что?», а «с кого?» — гном ткнул пальцем в рыжего. — У него примерно твой размер. И штаны подойдут, и сапоги примерь… Или так и собираешься теперь голым задом сверкать?

— Витя перевёл взгляд на ещё не остывший труп. К горлу подступил комок. Парень судорожно сглотнул, и отодвинулся назад, часто замотав головой.

— Ну, посиди пока, подумай… — пожал плечами Нар и прихватив Витино оружие, потопал куда-то в заросли придорожного кустарника. На этот раз гном шёл не скрываясь, поэтому шуму от него было, как от небольшого, но упитанного медведя. Удаляющийся треск ломающихся веток ещё не стих, когда на поле битвы появился Элдуисар. Под его холодным взглядом Витя потянулся к своему валяющемуся неподалёку от распотрошённых сумок плащу. Эльф скользнул взглядом по девушке, которая уже почти успела привести себя в порядок, и лёгкой походкой подошёл к трупам бандитов.

Бросив на них быстрый взгляд, он удовлетворённо кивнул. И снова обернулся к Вите.

— Иди сюда.

«Так, сейчас всё-таки заставит снимать с рыжего штаны», — обречённо подумал парень, но всё же подошёл. Почему-то эльфа он боялся больше, чем коротышку. Хотя почему «почему-то»? Причина была ясной и простой: от гнома можно было в случае чего сделать ноги (по крайней мере, Витя так думал), а вот от эльфийской стрелы не убежишь. Кстати, особых потерь сил после сотворения огнешара, вопреки мнению одного из бандитов, он не ощущал. Немного дрожали и заплетались ноги, но это скорее от выброса адреналина, чем от слабости.

— Держи голову, — кивнул Элдуисар на труп бородача.

— Зачем? — удивился парень.

— Сейчас увидишь… — многообещающе произнёс эльф, доставая какую-то тряпку. Преодолев отвращение, Витя присел рядом с трупом и обхватил ладонями его ещё тёплую голову. На лице бандита так и застыла недоумённая гримаса. Эльфийская стрела, войдя в глаз, пробила черепную коробку сзади и вышла наружу. Наконечник и часть древка торчали из затылка громилы, словно антенна. Всё бы ничего, если бы стрела не была вся выпачкана в мозгах и крови. При взгляде на неё содержание Витиного желудка начало делать попытки вырваться на свободу.

Между тем эльф присел рядом с Витей, скомандовал «Держи крепче!» и, обхватив через тряпку вышедшую наружу часть стрелы, резко дёрнул. Белоснежное оперение исчезло в глазнице трупа, чтобы через секунду выйти с другой стороны головы красно-серым.

Больше рвотные позывы парень сдерживать не смог. Гигантскими прыжками он унёсся в кусты, освобождать желудок от остатков завтрака. Краем глаза Витя успел заметить, как его манёвр повторила Маша, до того глядевшая на процесс извлечения стрелы широко распахнутыми глазищами.

Когда Витя вернулся на тропинку, то увидел, что эльф ожидает его у второго трупа.

— Продолжим? — к горлу парня снова подкатила тошнота, однако очередной «порыв души» удалось сдержать, и он обречённо поплёлся помогать ушастому.

Со вторым покойником дело пошло легче — Витя просто догадался наконец-то отвернуться. Почувствовав, как голова в его руках резко дёрнулась, он резко отдёрнул руки, и, вскочив, потрусил к своему полувыпотрошенному мешку — где-то там должна была находиться запасная фляга с водой. Дико хотелось хотя бы вымыть дочиста руки, если уж не было возможности отмыться полностью.

Едва он успел избавиться от брызг крови и мозгов, как из кустов послышался громкий треск. Витя автоматически потянулся к поясу, где должен был висеть меч, но вспомнил, что оружие забрал гном. В случае чего оставалось надеяться только на эльфа. Хотя… В ту сторону Нар и ушёл. Скорее всего, это он возвращался…

А если нет? Сейчас Витя ожидал нападения в любой момент и с любой стороны. Маша, похоже — тоже. Лишь эльф оставался каменно спокойным. «А что ему?» — с завистью подумал Витя, — «Он в случае чего выстрелить успеет, а если что не так — убежит».

Треск быстро приближался, и, наконец в кустах показалось что-то большое. Ну, по крайней мере оно было раза в два выше и шире Нара. Витя вспомнил, что у убитых разбойников тоже было оружие. Дубина громилы, кстати, валялась почти рядом, но махать ей мог разве что Шварценеггер. Худосочному парню больше приглянулся нож, рукоять которого торчала из сапога рыжего покойника. Так что Витя, преодолев отвращение, вытянул у покойника оружие и развернулся в сторону приближающегося чуда-юда.

Такого существа парню видеть ещё не доводилось. Бесформенное, без головы и рук, но передвигалось, судя по всему, на двух ногах… «Орки… гоблины… тролли… не, вроде не оно» — перебирал Витя виденных в фильмах и компьютерных фильмах монстров… С другой стороны, а кто сказал, что гоблины или тролли здесь должны выглядеть так же, как в земных фильмах?

Тем временем Маша тоже оценила ситуацию и бочком-бочком направилась за спину…

«Конечно же, остроухому!» — с досадой подумал Витя. «Тут ради неё испортил единственные джинсы!»… — парень скосил взгляд на труп рыжего. Похоже, штаны с него всё-таки придётся снимать, как это ни противно… Оставалось только надеяться, что это будет не противнее, чем выдёргивать у покойника стрелу из глаза.

Пока Витя предавался этим размышлениям, чудо-юдо приблизилось настолько, что его можно уже было разглядеть более детально. При ближайшем рассмотрении оказалось, что монстр состоит…

Из кучи мешков, мешочков, сумок, и одного небольшого то ли ящика, то ли ларца. Как в здешних местах называется деревянная тара, Витя ещё не знал.

— Так и будем торчать, как статуи, или мне кто-нибудь поможет? — раздался из-под мешков сердитый голос Нара.

Эльф с Машей синхронно повернули головы к Вите.

— Нашли крайнего… — сердито буркнул тот, но сунул нож за пояс и потопал навстречу гному.

Помощь оказалась чисто символической. Мешок и ящик, которые парень забрал у коротышки, нести оставалось шагов двадцать.

Нар лихо сбросил свой груз к ногам Маши и Элдуисара. Витя так вольно обращаться со своим грузом не решился, и опустил на землю доверенный ему груз аккуратно.

— Уфф! Добрался! Держи! — протянул Нар остроухому четыре стрелы с окровавленными наконечниками. Как он умудрился нести их одновременно с остальным грузом, было непонятно, но факт оставался фактом.

— Бросай сюда… — эльф кивнул на валяющиеся на земле две стрелы, только что извлечённые из трупов.

Как только гном выполнил указание остроухого, тот протянул над ними правую руку ладонью вниз, словно Гарри Поттер, призывающий свою метлу.

Последующие события заставили Машу и Витю задуматься, а придумывала ли эта… как её?.. В общем, которая написала про этого самого Поттера… В общем, придумывала ли она или что-то где-то таки видела?

Стрелы, в точности как упомянутая метла, дёрнулись и начали подниматься вверх. Однако на полдороги они остановились, и зависли в воздухе. Маша удивлённо распахнула глаза: Неужели настоящий эльф оказался слабее в магии, чем придуманный Гарри Поттер?

Однако объяснение «зависанию» стрел обнаружилось довольно быстро. На пару секунд их окутало мягкое зелёное свечение. Когда оно погасло, стрелы продолжили подниматься, но уже в идеально чистом состоянии. Вот они достигли ладони остроухого… Тот сделал неуловимое движение… И стрелы исчезли…

Маша пару раз хлопнула глазами… Ничего себе!

Из ступора её вывел голос гнома:

— Представление закончено! Со зрителей по две монеты! — переведя взгляд на коротышку, она увидела, что тот снял свой шлем, и держит его перед ней, словно кружку для пожертвований.

— У вас нет денег?! — продолжал ломать комедию Нар. — Значит, придётся отработать. За мной, герой!.. — гном снова надел шлем и обернулся к валяющимся на тропинке мешкам. «Неужели всё это тащить дальше?!» — ужаснулся Витя, и хотел было уже последовать за гномом, как за спиной у него раздалось громкое «Кх-м!..»

Голос вроде был Машин, а вот тон, которым было сказано это «Кх-м…». По опыту Витя знал, что такой тон не предвещает ничего хорошего… Обернувшись, он увидел, что девушка стоит, уперев руки в боки, и внимательно смотрит на гнома и эльфа.

— Ещё четыре стрелы… — начала говорить она ласковым голосом, совершенно не вязавшимся с выражением её лица. Витя на всякий случай сделал шаг назад, и чуть не наступил на гнома, которому пришлось отпрыгнуть в сторону. — Ещё четыре трупа… — продолжала Маша.

— Ну да… Двое с луками были, а двое с кистенями… — подтвердил умозаключения девушки Нар. — Луки, кстати, так себе, — он презрительно скривился, — Но до вас бы дострелили…

— Так вы заранее знали, что тут засада?! — голос Маши поднялся и перешёл почти в ультразвук. Гном поморщился, эльф дёрнул ушами, а Витя сделал ещё шаг назад и чуть не упал, споткнувшись об один из мешков. — Да как вы могли!? Да его бы… — Маша ткнула пальцем в Витю, — Этот… — теперь палец указывал на покойного громилу, — …Убить мог!

«Надо же, какая трогательная забота о моей скромной персоне», — подумал Витя. — Вот уж никогда бы не подумал…»

— Да они бы!.. Меня!.. Могли… — продолжила было девушка зачитывать список обвинений, но от возмущения у неё сбилось дыхание, и теперь она только широко раскрывала рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Не могли… — тихо произнёс Элдуисар, ковыряясь своим неразлучным кинжальчиком в ногтях. — Ни тебя… Ни его…

— А ткнуть вас носом в местные… — гном наморщил лоб, — реалии… Было надо. Так что… — развёл он руками.

— Да сколько ж можно тыкать-то?! — возмутилась снова обрётшая дар речи девушка.

— Столько, сколько нужно. Для вашей же пользы, между прочим, — отрезал гном, и склонился над мешками. — Так, что тут у нас?..

В первом мешке оказались какие-то шмотки, пара дырявых сапог, пара коротких ножей, маленький мешочек, в котором, когда Нар его встряхнул, что-то приятно звякнуло, моток верёвки, ржавая подкова, деревянная миска, деревянная же кружка, и почему-то большой амбарный замок без ключа. Озадаченно повертев замок в руках, гном положил его на траву и принялся за второй мешок.

— Мародёрствуем? — эльф, как обычно, подкрался незаметно и теперь стоял прямо за спиной у гнома.

— Хомячим… — буркнул Нар, не отрываясь от процесса потрошения трофеев.

— А в чём разница? — заинтересовался Элдуисар, заглядывая коротышке через плечо.

— Ну-у… — Нар изобразил своей лапищей в воздухе какую-то неопределённую фигуру, — Мне слово больше нравится.

— Аа-а… — понимающе протянул остроухий и отошёл в сторонку, доставая свой неизменный кинжальчик, которым он обычно чистил ногти при каждом удобном случае.

Через пятнадцать минут содержимое всех мешков, кроме одного, валялось на тропинке, разделённое на две неравные кучи. Гном посмотрел на кучу, что была побольше, оценивающе оглядел Машу и Витю, сокрушённо покачал головой, обернулся в сторону ковыряющегося в своих ногтях остроухого, открыл было рот, но, так ничего и не сказав, огорчённо вздохнул и принялся пересортировывать трофеи по второму разу.

Процесс шёл тяжко. Гном уже почти сроднился с каждой из отложенных вещей, и теперь расстаться с чем-нибудь для него было, как от сердца оторвать. Однако делать было нечего. Жадность жадностью, но рассудок говорил, что всё унести не удастся, а если удастся — то недалеко. На себе всё не попрёшь, а «эта хилая современная молодёжь» и без груза-то передвигается с трудом, и если их ещё и нагрузить… Свалятся через пару-тройку сотен шагов.

В результате вторичной переборки куча очень ценных и нужных вещей, которые совершенно необходимо было унести с собой, стала всё-таки немного меньше кучи бесполезного… ну, почти бесполезного барахла, которое, скрепя сердце, можно было бросить на тропинке.

— А ну-ка, подойди… — обернулся Нар к Вите.

«Сейчас начнёт грузить», — догадался сообразительный парень. — «В смысле — наделять грузом.»

Однако тут он не то, чтобы угадал, но угадал не совсем…

— Примерь, — гном кинул Вите вытянутые из кучи барахла потёртые кожаные штаны.

— Витя автоматически поймал брошенную вещь, и тут же протянул её обратно коротышке.

— Не хочу я этот сэкондхэнд носить, — безапелляционно заявил он, брезгливо держа продукцию местной швейной промышленности на вытянутых руках.

— Во-первых, не ругайся, — нахмурился Нар, — Ты, между прочим, в приличном обществе, и некоторые, — гном ткнул себя пальцем куда-то в бороду, — таких ругательств, как твой «сэкондхэнд», просто не знают. А во-вторых: давай надевай быстрее! Вентиляция сзади, это, конечно, здорово, вот только застудиться недолго… Да и комашки тут разные ядовитые водятся… паучки там всякие… Укусит оно тебя за энто место… И поминай, как звали. А штаны чистые, стиранные — не переживай. У кого-то запасная пара была… Вот и пригодилась… Только не ему. Может, конечно, тебе вон те больше по душе, — гном ткнул пальцем в сторону трупа, — ну так, иди, снимай…

Предложенная альтернатива парню не понравилась, так что он, тяжело вздохнув, направился «в примерочную», то есть — к ближайшим кустам. Штаны оказались как раз впору. Немного пришлось повозиться только с деревянными шпеньками, которые, по видимому, заменяли здесь пуговицы. Ремень Витя оставил старый — от джинсов.

— Так… — с удовлетворением кивнул гном, когда Витя явился в обновке пред светлы очи честной компании. — Годится… Подштанники бы ещё достать, но пока и так сойдёт… А вот сапожки тебе всё же придётся у покойничка позаимствовать. Больше здесь ни у кого подходящего размера нет.

— Может, не надо? — замялся парень.

— Надо, Витя, надо… — покачал головой гном. — Сейчас можешь не одевать — понесешь в мешке. Но вот это… Гм… которое на тебя обуто, вот-вот окончательно развалится. На руках тебя, как сам понимаешь, никто носить не собирается, а босиком далеко не уйдёшь. Так что вперёд!

Рассудив, что выдёргивать из трупа стрелу противнее, чем снимать с него сапоги, а следовательно — самое страшное уже позади, Витя поплёлся к покойнику.

Маша, давно уже определившая, что ни в куче трофейных шмоток, ни на на трупах, нет ни одной вещи её размера, и следовательно, участь несчастного парня ей сегодня не грозит, с интересом наблюдала за процессом со стороны.

Действительно, первый сапог снялся относительно легко… Снялся-то он снялся… Но Витя сразу выпустил его из рук и, согнувшись, закашлялся. Стоявшая неподалёку Маша резво отпрыгнула в сторону, зажимая нос руками. Похоже, бывший обладатель этой обувки последний раз мыл ноги минимум полгода назад.

— Этими сапогами… во врагов… бросать надо! — в промежутках между приступами надсадного кашля выдал рацпредложение Витя, — Больше двух минут никто не продержится… Задохнутся!

— Между прочим, в цивилизованных странах химическое оружие запрещено — в кои веки поддержала земляка Маша, вытирая выступившие на глазах слёзы, и на всякий случай отступая ещё дальше.

— Где ж ты тут видела «цивилизованные страны»? — удивлённо огляделся по сторонам гном. — А про оружие… Это… Химическое — вы хорошо придумали. Снимай второй! — скомандовал он побледневшему парню.

Витя недоверчиво поглядел на гнома. Издевается? Да нет. Морда лица вроде серьёзная…

— Я ж пошутил про оружие…

— А я нет, — отрезал Нар. — Снимай давай!

— Долго вы там ковыряться будете? — послышался холодный голос эльфа.

«Так. Этого с его луком лучше не доводить». — Делать было нечего. Парень вдохнул побольше воздуха и, задержав дыхание, словно в омут, кинулся снимать с покойника второй сапог.

На этот раз сапог, зараза, держался крепче, так что быстро снять его не удалось, и запасённого в лёгких воздуха не хватило. Отбежать подальше, глотнуть чистого воздуха, а потом вернуться Витя не догадался, потому, вдохнув очередную порцию отравляющего вещества, чуть не вывернулся наизнанку.

— В какой мешок? — прохрипел он, двигаясь с сапогами в руках в сторону гнома.

Тот отступил на пару шагов назад.

— Да не мне! Ему кидай! — махнул он рукой в сторону эльфа. — Сделаешь? — этот вопрос был обращён уже к остроухому.

— Почему нет? — пожал плечами тот.

— Бросай! — заорал Нар, и обалдевший Витя, широко размахнувшись, запустил химическими сапогами в сторону эльфа.

Тот, не сходя с места, выставил перед собой ладонь. Где-то на середине траектории сапоги охватило всё то же зелёное сияние, что незадолго до того и эльфийские стрелы. «Метательные снаряды» резко замедлились, и упали в траву, так и не долетев до Элдуисара.

— Забирай! — эльф снова вернулся к своим ногтям.

Витя подошёл к сапогам. Исходившая от них кошмарная вонь исчезла, точнее, сменилась приятным ароматом каких-то то ли цветов, то ли трав…

— Будешь должен, — остроухий на мгновенье поднял взгляд на парня.

Маша, собравшаяся уже было при виде таких чудес обратиться к эльфу с предложением взять на себя всю дальнейшую постирушку, прикусила язык. Залезать в долги ей совсем не хотелось.

— Надевай! — скомандовал гном счастливому обладателю новых… ну, почти новых сапог.

Витя, сопя, стянул пришедшие за не столь уж длительное время путешествия китайские кроссовки и принялся было натягивать вместо них сапоги неизвестного местного отечественного производителя, как был остановлен суровым окликом гнома:

— Куда?!

— То надевай, то не надевай… — буркнул парень, — Давайте уже определимся как-то…

— Куда надевать, на это?! — гном негодующе ткнул пальцем в Витины ноги.

— Других у меня нет… — развёл руками тот.

— Снимай! — категорическим тоном приказал Нар.

— Ноги?! — удивился Витя.

— Да не ноги, безмозглый сын Хшуфра! А вот эту рванину, что на них надета! — гном ещё раз ткнул пальцем. На этот раз. На этот раз направление, в котором Вите нужно было обратить свой взгляд, было задано точнее, да и словесное описание вещи, вызвавшей недовольство коротышки явно указывало на Витины драные носки. Изготовленные там же, где и кроссовки, они к настоящему моменту, казалось, состояли почти сплошь из дырок.

— А как же без носков? Ноги натрутся… — запротестовал парень.

— В этих ошметках они ещё скорее натрутся. На! Вот — замена! — Нар жестом фокусника выхватил из кучи трофеев кусок домотканой материи.

— И что, я должен из этого сшить новые носки? Я не умею! — начал открещиваться от подарка Витя.

— Да не надо ничего шить! — гном резкими движениями оторвал от холстины две полосы. — Гляди! Портянки!

— М-дя… Портянки — это не только ценный мех… — удручённо пробормотал парень. В его голове портянки прочно ассоциировались с рассказами отца об армии и, почему-то, с крепостным правом. — Но я же не умею их носить!

— Их не надо уметь носить. Их надо уметь наматывать, — заявил гном, стягивая свой правый сапог. — Вот, смотри… Кстати, где ты в них мех увидел, да ещё ценный?

— Показалось… — пробормотал Витя. Ну не объяснять же этим… в общем, этим, про кроликов, которые не только ценный мех, и почему в его голове они вдруг ассоциировались с портянками.

— После первой встречи с местными лесными удальцами ещё и не такое покажется… — согласился Нар. — Смотри. Кладёшь портянку вот так, ставишь ногу… Мотаешь… И в сапог! Усвоил?

— Вроде бы да… — пожал плечами парень.

— Тогда мотай.

Первая попытка показала, что наука наматывания портянок не такая уж и простая. Однако через пять минут Витиных мучений, сопровождаемых жалостливым бормотанием «Азм есмь… Житие мое… Паки-паки… Иже херувимы» (именно эти непонятно почему всплывшие в памяти слова показались ему наиболее подходящими к данной ситуации), первая портянка была побеждена. Со второй дело пошло легче, и вскоре парень красовался уже не только в кожаных штанах, но и в кожаных же сапогах.

— Ууу! Теперь тебе ещё кожаную жилетку на голое тело, и большую такую кожаную же фуражку… И ты точно будешь нравиться Голубым Эльфам, пра-а-ативный!

Не успел Витя подобрать слова, чтобы достойно ответить насмешнице, как у него за спиной послышался тихий голос:

— Тут кто-то что-то имеет против Голубых Эльфов?

Парень, вздрогнув, оглянулся. Элдуисар, вот только что находившийся в полусотне шагов отсюда, уже стоял у него за спиной, и сверлил холодным взглядом Машу.

— Кто? Где? — замотала головой девушка. — Не я! Да я за Голубых Эльфов всегда — «ЗА»! Обеими руками! — подняла она руки вверх, словно собралась сдаваться в плен.

Остроухий подозрительно посмотрел на Машу, и, развернувшись, молча удалился на облюбованное место. Девушка перевела дух.

— Смотри, дошутишься… — буркнул отмщённый Витя.

— Так! Представление окончено, продолжаем снаряжаться! — с этими словами Нар протянул Вите меч в ножнах, извлечённый всё из той же кучи трофеев.

Судя по ножнам, железяка была немного длиннее того недомерка, которым парень пользовался до того. Витя потянул за рукоять… И зазубрин меньше. «Так. Вместо «Сабли Скорости» — нападение «плюс три» оборона «плюс два», игрок получает «Меч Силы» — нападение «плюс шесть», оборона «плюс восемь», и делает лэвелап.»

— Спасибо! — от души поблагодарил парень коротышку. — А можно я его за спину повешу?

— Отчего ж нельзя? — пожал плечищами гном, пряча в бороду улыбку. Только перевязь у него рассчитана на обычное ношение. Так что придётся помудрить. Ну-ка…

Через пару минут возня коротышки с ремешками и какими-то дополнительными верёвочки закончилась присобачиванием нового оружия за Витину спину.

— На первое время сойдёт, — заявил гном. — Пробуй!

— Витя лихо потянул за торчащую над плечом рукоятку, каким-то чудом не отрезав клинком ухо, и воздел своё новое оружие к небесам.

— Ну-ну, поаккуратней! — предостерёг расходившегося вояку Нар. — Приращивать тебе отрезанные части тела обратно здесь некому.

Парень засмущался, и начал запихивать меч обратно в ножны. В процессе снова чуть не оттяпав себе ухо. Тут заулыбался уже не только коротышка, но и Маша, и даже эльф. Впрочем, улыбки эльфа Витя не увидел, так как тот находился у него за спиной.

— М-дя… Экипировка неполная. Надо срочно найти тебе шлем, — заявил гном, сделав серьёзное лицо.

— Свой займи на время, — подкинул идею остроухий.

— Рано ему ещё такой, как у меня, — отклонил предложение Нар. — Тяжёлый слишком, у пацана голова отвалится через сотню шагов… — гном ещё раз оценивающе оглядел парня, и заявил: — Ну, раз шлема нет, то с тобой пока всё, — и собрался уже было вернуться к своей куче барахла, как вдруг послышался Витин голос:

— Научите меня, пожалуйста, обращаться с мечом. А то от того, что он у меня есть, моим противникам пока ни холодно, ни жарко…

— Гм… Почесал бороду Нар, хитро прищурив глаз. — А что мне за это будет?

— Повышение боеспособности отряда, — твёрдо заявил Витя.

Гном задумался.

— Ну что ж… Уговорил! — вынес он вердикт через полминуты. — Но гонять буду как солёного ухра! Не обижайся потом!

— Согласен! — просиял парень, и коротышка получил наконец возможность продолжить разбор завалов, то есть — трофеев.

Похоже, сейчас настала очередь деревянного ящичка. Перед тем, как делать вскрытие, гном повертел его в ручищах, что-то при этом недовольно бормоча.

— Ладно, художественной ценности сей предмет не имеет, магической защиты вроде тоже, а потому можно применить грубую силу, — в конце-концов заявил он, — но вы отойдите-ка пока на всякий случай подальше. — Только перед этим, мой новый ученик, — гном кивнул Вите. — Подай-ка сюда свою старую ковырялку.

Парень послушно поднял с земли и передал Нару свой бывший недомеч, и поспешил присоединиться к успевшей сделать шагов двадцать по тропинке Маше.

Гном между тем всунул импровизированную фомку под крышку, поднажал… В ящике что-то громко хрустнуло, и крышка резво отскочила. Под ней оказался ещё один ларец.

— Смерть Кащея, — громко прокомментировал Витя увиденную картину… — В ларце — яйцо.

Нар озадаченно крякнул, и приподнял крышку ларца.

— Угадал! — обернулся он к парню, запустив лапу внутрь находки. После чего достал из ларца…

Что-то сильно напоминающее изукрашенное разными узорами пасхальное яйцо.

При взгляде на него Вите почему-то вспомнились слова из известного анекдота: «…набить морду страусу». Яичко было явно больше куриного. Хотя до страусиного тоже не дотягивало. Какой-нибудь ботаник, наверное, мгновенно бы сообразил, какая птичка могла его снести, но «ботаник», как впрочем, и «зоолог» — это было не про Витю. Среди его друзей по прошлой жизни слово «ботан» было ругательным, потому прослыть этим самым ботаном никто не хотел.

— А сколько у твоего Кащея было смертей? — задумчиво поинтересовался гном, подкидывая в руке найденное яичко.

– «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», — пожав плечами, пробормотал удивлённый вопросом парень.

Нар улыбнулся, и жестом фокусника извлёк из ларца второе яйцо.

— Ты уверен?

— Двух смертей не бывает! — авторитетно заявила Маша, которая к этому времени, заинтересовавшись процессом, подтянулась поближе. — Может, у него там, как в компьютерных игрушках, не смерти, а жизни были? Типа, «осталось две жизни…», «осталась одна жизнь…»

— В яйцах? — с сомнением почесал в затылке Витя.

— Пошляк! — возмутилась девушка, и с негодующим видом отвернулась.

— Ладно, порезвились — и хватит… Продолжим. — Нар расстегнул куртку. Витя широко распахнул глаза. Под ней у коротышки оказалось нечто вроде разгрузочного жилета, надетого прямо на кольчугу. — Так… — И пара «яиц» — не пустяк, — удовлетворённо заметил гном, распихивая находки по словно специально для них предназначенным кармашкам. — Ну чего уставились? — Сюда смотреть надо! — кивнул он в сторону открытого ларца. — Здесь ваша… как её? Материальная компенсация за понесённый моральный ущерб!

— А где ты таких слов нахватался? — заинтересованно спросила Маша, давно заметившая, что гном любит время от времени вставлять в свою речь всякие «умности».

— А что? Что-то не так сказал? — всполошился гном.

— Да нет… Всё так, — успокоила его девушка. Просто интересно… Так где?

— Гм… Поживёшь с моё, повидаешь разных… Да, очень разных людей… а иногда и не совсем людей… — важно надул щёки Нар. И тоже будешь такая же умная.

Маша с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Пришлось даже отвернуться на всякий случай. «Такая же умная!» Это насколько же надо отупеть, чтобы стать такой же умной, как этот коротышка?. Себя она считала в два, а может и в три раза умнее, чем все здесь присутствующие, вместе взятые. Ну, может, вон тот симпатичный ушастик почти такой же умный… Хотя… Если он уже столько времени не может понять, что рядом с ним уже столько времени топает счастье любого мужчины… Какой же он умный? Нет…

Рассуждения девушки прервал приятный звон. Маша встрепенулась. Эти звуки она уже слышала. Это могут быть… Она обернулась.

Да! Гном перевернул ларец, и из него на подстеленную тряпку посыпались монеты!

— И что за грабители пошли? — разочарованно вздохнул Нар, окинув критическим взглядом не очень внушительную кучку медяков, среди которых каким-то чудом затесалась одна единственная серебрушка. — Это называется «добыча»? Тьфу!

У Вити с Машей было другое мнение. На прошлом шоппинге, когда они снаряжались в поход, на покупки ушло значительно меньшее количество таких же медяков.

— Это всё ваше. Делите сами, — гном небрежно отмахнулся от валяющегося на земле презренного металла. Причём, что этот металл именно презренный, было хорошо видно по выражению его лица.

— А как же вы… с ним? — Витя кивнул в сторону невозмутимо сидящего в сторонке остроухого.

— Как-то переживём, — зевнул Нар. — Быстрее делитесь, уходить пора.

Землян долго упрашивать не пришлось. Рухнув на колени возле неожиданно обретённого богатства, они принялись делить одну небольшую кучку меди на две очень небольшие. Процесс протекал стремительно. Не прошло и минуты, как медяки были поделены поровну. Заминка вышла оставшимися ценностями: серебряной монетой, на которой был изображён в профиль какой-то лысый мужик, и… Невзрачного мутно-голубого каплевидного кулончика, на взгляд парня, не стоившего и медяка.

Однако он решил проявить широту души: не стал торговаться, а просто предложил Маше самой выбрать, что она хочет.

Девушка, естественно, потянулась к монете… Но в последний момент её рука словно сама собой дёрнулась в сторону дешёвой стекляшки, и крепко её схватила.

— Вот примерно так в средние века конкистадоры выменивали у глупых американских индейцев золото на стеклянные бусы, — прокомментировал Машин выбор Витя, подгребая к себе серебрушку. — Вот только в учебниках истории забыли уточнить, что от аборигенов в торге участвовали не индейцы, а индейки… или индюшки? — парень задумался.

— Индианки, историк! — Маша потянула за висящую на шее цепочку, подаренную ей нищим ещё в Малых Сотках.

— По-моему, они одинаковые, — резюмировал Нар, на секунду оторвавшись от очередного пересортировывания трофеев, к которому он уже успел приступить, и бросив быстрый взгляд на два лежащих на Машиной ладони кулончика.

— Только цвет разный, — проявил наблюдательность Витя, глядя, как девушка цепляет голубую «каплю» рядом с зелёной.

— Теперь будет две капельки, — Маша заботливо спрятала цепочку с кулончиками под одежду.

— Чем бы дитя не тешилось… — отвернувшись, пробормотал вполголоса Витя. В этот момент он явно ощущал своё мужское превосходство. Уж он бы точно не выбрал дешёвую побрякушку вместо настоящей серебряной монеты.

Между тем гном, по видимому, окончательно разобрался с трофеями. Они были разделены на три неравные части.

— Это несу я, это — ты, а это — ты, — распределил Нар ношу. Как Витя и подозревал, ему досталась самая большая куча.

— А он? — Витя снова кивнул на Светлого. Тот уже закончил с ногтями («Что-то очень быстро сегодня» — удивился парень), и сейчас поправлял причёску, смотрясь в маленькое серебряное зеркальце. Маша, тоже взглянувшая на эльфа-метросексуала, тут же полезла в сумку. У неё же тоже причёска растрепалась! Как она могла забыть?!

— Пойди и предложи ему, — пожал плечами гном. А я посмотрю, что из этого выйдет.

Что из этого выйдет, Витя неплохо представлял и сам. Потому принялся, обиженно сопя, засовывать свою долю груза в дорожный мешок.

— Ну и зачем нам всё это надо? По размеру же ничего никому не подходит! — выразил он своё недоумение.

— Мы же не одни на белом свете, — напомнил парню гном, набивая свой мешок, который Витя, положив руку на сердце, всё же признал побольше и потяжелее своего. — Шмотки продадим тем, кому подойдут, заработаем денюжку. Или тебе деньги не нужны? — хитро прищурился он на собеседника.

— Нужны, — хмуро ответил Витя. А что ещё было ответить? Во-первых, это была правда, а во-вторых, парень серьёзно опасался, что если ответит «не нужны», гном тут же предложит ему вернуть долю в добыче. Нет уж… Лучше переть дополнительный груз.

— Вот так-то! — назидательно произнёс гном, затягивая свой мешок. — А теперь ещё немного позаботимся о хлебе насущном, и в путь, — с этими словами Нар поднял с земли Витин старый недомеч, и подошёл к трупу рыжего… И одним ударом отсёк ему голову.

Что-то противно хрустнуло, и отделённая от туловища голова, подскочив, отлетела в сторону, оставляя на траве кровавый след. Витя не смог удержать подступивший к горлу комок. Максимум, на что он оказался способен, это выплеснуть остатки содержимого желудка не себе в мешок, а рядом с ним. Маша, выронив зеркальце, проделала то же самое, что и Витя. Эльф оторвался от процесса поддержания своей неземной красоты на должном уровне, скривился, и упрекнул гнома:

— Ты бы хоть этих сначала увёл. Всю поляну загадили…

Из чего Витя сделал вывод, что против надругательства над покойниками путём отрубания им голов ушастый ничего не имеет, а вот травки и цветочков ему жалко. Типичный «гринписовец».

— Ничего… Пусть привыкают, — Нар встал над трупом громилы, и начал примеряться, как бы сподручней ударить.

Бычью шею второго трупа с одного удара перерубить не получилось. Пришлось рубануть ещё раз. Желудки молодых людей пытались выплеснуть наружу всё своё возмущение варварскими действиями коротышки, но выплёскивать было уже нечего.

— Зачем?! — более-менее успокоившись, спросила Маша. — Чтобы некроманты (зыркнула она на Витю) не подняли?

— Причём тут некроманты? Удивился Нар. — Почти во всех местах, где водятся разбойники, за их головы назначена награда. Причём не медяками. Сдадим улов в ближайшую управу, магистрат, или что тут у них… — Гном непочтительно поднял отрубленные головы за волосы, и понёс их к нераскрытому до сих пор бурдюку, в котором лежали «предметы, похожие на кочаны капусты». — Железяку вытри. И положи себе в мешок. — коротышка бросил Вите его старый меч. — Пригодится…

Пока Нар перемещал свежеотрубленные головы бандитам к головам их коллег, надо так понимать, отрубленным раньше, а Витя вытирал окровавленный меч о тряпку, на которой только что считались медяки, Маше пришла в голову здравая мысль.

— А если нам не поверят, что мы убили бандитов, а не мирных жертв? Нас же самих могут казнить!

— Не бойся, поверят… — гном бережно достал из-за пазухи большой голубоватый кристалл. У нас всё записано. Так… «В начало записи»… «Ускоренное воспроизведение»…

Нар нажал на одну из граней кристалла, на вторую, и положил его на свою здоровенную ладонь. Над ладонью появилось уменьшенное объёмное изображение тропинки, на которой сейчас находилась вся честная кампания. На перерез двум движущимся по тропке маленьким фигуркам вышла ещё одна, чуть побольше… Те остановились. Позади них появился ещё один персонаж… И понеслось… По ходу разворачивающихся событий даже у самого предубеждённого зрителя не осталось бы ни каких сомнений, кто здесь преступники, а кто жертвы. Вот Витя уже валяется без сознания на земле, вот разбойники склонились над Машей… Картинка укрупнилась и всю её заняла Машина часто вздымающаяся грудь, полувыскочившая из под кружевного бюстгальтера.

— Это что такое?! — возмутилась девушка. — Вы тут что снимали? Запись преступления, или эротический фильм?! Да я вас!.. Вам!.. А ну сотрите это немедленно!

Нар, который, очевидно, и был оператором просмотренного «фильма», быстро спрятал кристалл обратно за пазуху.

— Никак нельзя стирать! — часто замотал он головой, — Без этого нам никак не поверят! Мало того, что денег не дадут, да ещё, как ты говоришь, могут казнить. Ну и что там такого видно? Всё же… почти… спрятано под этой… этим… Наши девки такого не носят! — гном осуждающе зыркнул на Машу.

— Можно подумать, ты никогда не мечтала сняться в «Плэйбое», — неожиданно поддержал гнома Витя.

— Это не Плэйбой, — отрезала девушка. — И там за съёмки деньги платят!

— Так и тебе заплатят! — успокоил Машу Нар. Вон твой заработок, — кивнул он на мешок, — Только на монеты обменять и осталось.

— А твоя печать уже не жёлтая, — Услышала Маша за спиной голос ушастика, который только что вроде был довольно далеко, и происходящим между остальными его тремя спутниками не интересовался.

— Что за мода незаметно подкрадываться со спины?! — по инерции возмутилась Маша. А потом уже спокойнее ответила: — У меня дракончик каждый день разного цвета. По очереди перебирает все цвета радуги.

— Интересно… — Элдуисар вопросительно взглянул на Витю.

— У меня днём — красного, а ночью — чёрного, — парень правильно понял, чего от него хотят.

— Хм… А у меня — каким был, таким и остался, — равзвёл ручищами гном.

— У меня тоже, — кивнул Дивный.

— И что всё это значит? — заинтересовалась Маша, забыв о своём желании стереть запись на кристалле.

— Всё, что угодно, — пожал плечами эльф. — Потом будем разбираться. Сейчас пора в путь. Обед отменяется. Зови своего пса, и потопали.

— Он с тобой гулял, пока нас тут разбойники могли убить, — обиженно надула губки Маша. — Вот ты и зови.

– «Развод и девичья фамилия», — прыснул в кулак Витя. Маша метнула в него испепеляющий взгляд.

— Это твой вэйл, — покачал головой Светлый, сделав ударение на слове «твой». Он может пойти со мной погулять, но приказать ему отправиться в Путь можешь только ты.

— Ну ладно… — смягчилась после услышанной новости Маша. — Пушок! Пушок!

— В кустах позади послышался громкий треск, и на тропинку вывалился облизывающийся Белый Оборотень. Похоже, он был единственным из всей компании, кому сегодня удалось нормально пообедать.

Первым, в последний раз с сожалением взглянув на кучу оставленного барахла, в путь тронулся гном. Из чего Витя сделал вывод, что в ближайшее время опасности не предвидится. Иначе бы первым отправили его, любимого. По крайней мере, он так считал.

Вслед за коротышкой последовала Маша, которой не терпелось поскорее покинуть это страшное и неприятное место. И уж только за ней с трудом поковылял нагруженный, как ломовая лошадь, парень. Эльф, по своему обыкновению, в общей колонне двигаться не пожелал, и в мгновенье ока исчез в придорожных кустах, на вид абсолютно непролазных.

Уже на первой сотне шагов Витя понял две вещи:

Первая — это то, что удачно выпавший тебе лут — не всегда хорошо. В компьютерных играх можно было загрузиться тремя кольчугами, четырьмя парами сапог, шестью мечами, а так же кучей прочих полезных вещей и бодро топать с этим грузом до ближайшего города. В реале же оказалось, что мешок, в который было положено не так уж и много добра, притом не то чтобы очень тяжёлого, тащить очень тяжело. Витя взмолился местным богам, чтобы те, если они есть, как можно скорее послали усталым путешественникам хоть какую-нибудь завалящую деревушку, где можно сбыть хотя бы часть трофеев.

Второе посетившее парня озарение заключалось в том, что таскать меч на спине, оказывается, дико неудобно. В первую очередь потому, что ножны с мечом придавлены к этой самой спине тяжеленным мешком. Витя серьёзно задумался над тем, а как же носили заспинные мечи воины в просмотренной им куче фильмов и мультиков, а также в немногочисленных прочитанных книгах. Как-то там этот момент обычно упускался из виду. Внимание обычно акцентировалось на том, как красиво «с зловещим скрежетом» меч вынимался из ножен, и как выгодно смотрелся супербоец с одним, а то и двумя мечами за спиной на фоне остальной обычной серости, немодно таскающей свои мечи на поясе.

Но вот как с заспинным мечом путешествовать? Как уже успел убедиться «будущий некромант и могучий воин», выходить в дальний путь без припасов и снаряжения равносильно самоубийству. Так где мечники-«заспинники» носят эти самые припасы? В мешке на спине — неудобно. Чемоданы в руках тянут? Или сумку на колёсиках волокут? Можно, конечно, парочку рабов-носильщиков с собой таскать… Или вьючное животное… Лошадь там… Ишака… Или, на худой конец, собаку…

Витя поднял голову и с нехорошим выражением лица поглядел Пушка, весело семенящего впереди, не подозревая, какую ему готовят участь.

Парень перевёл взгляд на Машу. Нет, с идеей сделать из Белого Оборотня ездовую собаку придётся распрощаться. Маша за «любимого пёсика» руки-ноги поотрывает.

И что же теперь делать? Кстати, а гном — зараза, ведь точно знал, что меч и мешок нельзя нести на спине одновременно. Потому так и подхватился, добрая душа, привязывать железяку в точном соответствии с капризом её нового владельца.

Между тем с каждым шагом идти было всё труднее и труднее. К неведомым местным богам полетела ещё одна молитва: на этот раз, чтобы гном как можно скорее сделал привал, на котором надо будет перевязать меч «в нормальное положение» на бок. Можно, конечно, было и не дожидаться милостей от коротышки, а самому попросить сделать небольшую остановку.

Но не позволяла гордость. Поэтому, сцепив зубы, Витя молча шагал вперёд, хотя ему казалось, что привязанный за спиной меч вот-вот перетрёт позвоночник напополам.

Маше было проще. И мешок у неё был полегче, и железяки между мешком и спиной не было. Плюс она только что получила новую побрякушку. Так что настроение у девушки было приподнятое, несмотря на то, что она только что пережила, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни.

Нар так и вовсе был доволен жизнью. И размялся, и похомячил. Осталось только обменять трофеи на денежки. Включая головы незадачливых бандитов, бурдюк с которыми коротышка сначала хотел всучить Вите, но, трезво оценив его грузоподъёмность, вздохнул и закинул себе на спину.

Какое настроение было у ушастого, не было известно никому. По той причине, что не было видно самого эльфа, как обычно, растворившегося в окружающих зарослях и показываться оттуда не торопившегося.

То ли Витина молитва добиралась до ушей местных божеств с черепашьей скоростью, то ли они не очень торопились её выполнять, но долгожданное селение, обещавшее отдых и выгодную продажу трофеев, показалось на горизонте только к закату.

Если быть абсолютно точным, даже после заката. Солнечный диск уже скрылся за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Лес закончился как-то сразу, как будто бы его обрезали гигантским ножом. Взору усталых путников отурылась слегка холмистая степь. На ближайшем холме, до которого от леса было с полтысячи шагов, расположилась окружённая не очень высоким частоколом деревенька.

Лёгкий вечерний ветерок доносил до слуха вышедших из леса звуки, сильно похожие на мычание и блеянье, а до обоняния — запахи… Непонятно чего, но явно очень вкусного, горячего и аппетитного.

У Вити заурчало в животе. Машин желудок, к великому смущению хозяйки, поддержал Витин такими же звуками. Нар насмешливо оглянулся, покачал головой, принял горделивую позу, и жестом полководца, отправляющего свои войска на штурм вражеской крепости, указал в сторону деревеньки.

— Вперёд! Нас ждут сытный ужин, тёплые постели, и деньги в обмен на наши честно добытые трофеи!

Два раза повторять не пришлось. Маша и Витя, словно обретя второе дыхание, рванули с места в карьер, и, если бы не периодически одёргивающий их гном, который уже через полминуты оказался далеко позади, наверное, поставили бы мировой, а может быть даже межмировой рекорд по скоростной ходьбе.

Но всё равно, даже при наличии выполнявшего роль тормоза гнома (Витя его в сердцах так и назвал. Про себя, конечно…), вся группа оказалась у ворот в частоколе минут через пять-шесть после выхода из леса. Ворота были закрыты.

М-дя… Дыра та ещё, — вынес безапелляционный вердикт Нар, осмотрев преграждающие путь к вожделенному отдыху два деревянных полотнища из посеревших о времени толстых грубоотёсаных досок и прилегающий к ним частокол.

После чего набрал в грудь побольше воздуха, и заорал так, что Вите серьёзно обеспокоился за свои барабанные перепонки:

— Эй! Есть кто живой?!

С той стороны ворот, но где-то совсем рядом, раздался грохот, как будто кто-то упал, какое-то бормотание, судя по интонациям, очень похожее на ругань вполголоса. Затем путники услышали звук торопливых шагов, и, наконец, послышался скрипучий, как, наверное, и сами эти древние ворота, голос:

— Стой! Кто идёт?!

Элдуисар сделал шаг вперёд, и, уперев правую руку в бок, начал:

— Я голубо…

Подскочивший к остроухому коротышка пхнул его локтём и тихо зашипел:

— Не надо вот так сразу… Народ тут тёмный. Как это… Непродвинутый… Можем остаться ночевать в поле. В лучшем случае… — и уже громче крикнул в сторону ворот:

— Мы мирные путники! Хотим заночевать в вашей гостеприимной деревне! Впустите нас, пожалуйста!

Ответ с той стороны прозвучал не сразу. Сначала послышался скрип дерева, а потом над частоколом появилась лохматая бородатая нечёсаная башка, сильно напомнившая Маше головы бандитов, сейчас мирно лежащие в бурдюке за спиной у гнома.

Внимательно оглядев собравшихся у ворот, башка прокашлялась и проскрипела:

— После захода солнца — не велено пущать!

— А может вы войдёте в положение уставших путников? — вкрадчиво поинтересовался бывалый гном.

— Кхе-кхе… — то ли закашлялась, то ли засмеялась голова. — А вы все… В энтом… Положении? Али только девка?

Теперь гному пришлось одёргивать не только Элдуисара, глаза которого начали наливаться гневом, но и Машу.

— Спокойно!.. — вполголоса затараторил он. — Если начнём с драки — то ночевать точно придётся не здесь. И возможно — очень далеко отсюда…

Торчащая над частоколом башка явно расслышала бормотание коротышки, однако слов не разобрала.

— Начальство у нас строгое… Аж жуть! — доверительно поделилась она с нежданными собеседниками подробностями своей нелёгкой жизни. — Я вас впущу, а оно мне жалование не заплатит. Ик! — Дующий со стороны частокола ветерок донёс до обоняния путников аромат, очень сильно напоминающий сивушный перегар.

«Так. И здесь коррупция», — сообразила Маша. «Интересно, сколько сдерут за вход?»

— Послушай, уважаемый, а трактир или харчевня у вас тут есть? — гном почему-то решил двигаться окольными путями, а не приступать к обсуждению размеров платы за вход немедленно.

«Нормальные герои всегда идут в обход» — сердито подумал Витя. Его желудок, похоже, полностью разделял настроения своего хозяина, так как снова недовольно заурчал. Голова над частоколом заулыбалась вовсю, продемонстрировав зрителям некомплект зубов. Понятное дело. Чем уставшее и голоднее просители, тем они будут щедрее и сговорчивее.

— Есть, конечно, почему не быть? Староста наш трактир и содержит. И комнаты вам сдаст на ночь, и накормит-напоит… Если у вас есть чем расплатиться, конечно…

— А теперь слушай сюда! — голос гнома неожиданно стал жёстким. В нём появились металлические нотки. — У нас дело к вашему старосте. Поэтому мы через ворота пройдём в любом случае. Или сейчас, или утром, если ты нас не пустишь, и нам придётся заночевать снаружи. А утром мы, конечно, расскажем старосте, кто нас не пропустил, и из-за кого он не получил деньги за наш ночлег и питание. Вот и подумай, похвалит он тебя, или накажет, за то, что ты нас оставил ночевать в чистом поле.

— Ночью в поле на вас могут напасть волки, — слова гнома до Стража Ворот дошли не сразу. Поначалу он понял только то, что незваные гости собираются заночевать снаружи, и заработок, который он в мыслях уже успел потратить, ускользает.

— Отобьёмся, — пренебрежительно отмахнулся гном. — Пошли отсюда, ребята.

Тем временем охранник, очевидно, наконец-то полностью осознал угрозу, озвученную коротышкой. Лицо его скривилось, словно в рот попало что-то очень горькое, он тяжело вздохнул, и разочарованно проскрипел:

— Ну ладно, проходите…

Голова над частоколом исчезла, и через полминуты одна из створок ворот гостеприимно распахнулась. Как и предполагал гном — со скрипом, очень напоминавшим голос охранника.

— Учитесь, пока я жив! — Нар с довольным видом подмигнул своим спутникам, и гордо прошествовал внутрь, словно полководец, въезжающий во взятый с боем город на белом коне.

— Куда идти-то? — приостановился он рядом с незадачливым мздоимцем. — Где тут у вас трактир?

— Туда… — махнул рукой в почти уже перешедшие в ночную тьму сумерки всё ещё насупленный охранник. Там факел, значится, у дверей горит.

— Ладно, мы пошли… — гном, вопреки своим словам, не двинулся с места. Шаря у себя под курткой, он огорошил расстроенного обладателя лохматой башки вопросом: — Ёмкость есть?

— Чего? — недоумённо переспросил Страж Ворот.

— Кружка есть? Или стакан? — нетерпеливо притопнул ногой Нар, которому, несмотря на всю его выносливость, не меньше других хотелось побыстрее оказаться в тёплом трактире перед уставленным разными лакомствами столом, а потом и в уютной постели. Однако он, пожалуй, лучше всех в отряде понимал, что такое ночное дежурство. Поэтому, сжалившись над несчастным привратником, решил немного скрасить тому нелёгкие ратные будни.

— Есть кружка, как же не быть? — при виде оказавшейся в руках гнома пузатой фляжки охранник понял, наконец, что от него требуется, а главное, для чего. С неожиданной прытью он юркнул в покосившуюся сторожку у ворот, и спустя пару секунд выскочил наружу уже с кружкой. Оказавшейся по размерам чуть ли не больше, чем фляга Нара.

— Ну, это ты разогнался… — пробурчал гном, откручивая пробку с фляги. — Но чуток налью… На пару глоточков… — послышалось бодрое бульканье.

— Вот спасибочки… — привратник понюхал содержимое своей кружки, одобрительно причмокнул, и провозгласив: — Ну, за рыбалку! — решительно опрокинул ёмкость.

— А почему «за рыбалку»? — удивилась Маша неожиданному тосту. По её наблюдениям, кстати, огненный напиток прошёл в желудок бородача не то, что не в два глоточка, а вообще, не касаясь стенок горла.

— Ну, дык, у нас речка тама… — снова махнул рукой куда-то во тьму охранник, вытирая рот грязным рукавом и при этом блаженно улыбаясь. Мы на ней того… Рыбачим… Вот у нас первый тост: «За рыбалку!».

— А второй, наверное, «За охоту!» — предположил Витя.

— Верно! А ты откуда знаешь? — удивился бородач.

— Да так, подумал почему-то… — замялся парень. Ему совсем не хотелось тратить время на объяснения.

— Ладно, мы пошли, — заторопился Нар. — Спокойной ночи!

Помахав рукой осчастливленному привратнику, он быстро потопал в указанном направлении. За ним поспешили все остальные.

— Первую от дверей комнату не снимайте! Там крыша протекает! — крикнул вдогонку подобревший страж ворот.

— Бардак у них тут… Привратник пьёт из фляжки первого встречного… Придурок! — неодобрительно ворчал гном, удаляясь от ворот. Внезапно он остановился, так, что наступавший ему на пятки Витя чудом успел затормозить, чтобы не врезаться коротышке в спину. — Глядите! — указал гном на участок ограды, отстоящий метров на сто от ворот. То есть на то место, где должна была быть ограда. Брёвна частокола там подгнили и рухнули, образовав солидную брешь. — Значит, волков здесь нет, прокомментировал увиденное Нар. А вот лихие людишки могут шастать свободно. Придётся быть настороже. Нет, каков наглец! Рядом пролом, через который табун лошадей можно прогнать, а он с нас пытается плату за вход содрать! Понял, зараза, что мы не местные, и что в темноте пролом издалека не виден.

Вскоре вдоль пыльной дороги, надо понимать, по совместительству бывшей здесь главной улицей, то там, то там, начали проявляться из темноты дома. Даже не дома, а целые дворы. В каждом в качестве стандартного набора имелся собственно бревенчатый дом с соломенной крышей и сарайчик, из которого доносилось то мычание, то блеянье, то кудахтанье, а иногда и всё сразу. Очевидно, в качестве бонуса, к этим архитектурным шедеврам прилагалось что-то вроде огорода. Строения, попавшие в поле зрения путешественников, в большинстве своём находились в состоянии ненамного лучшем, чем ограда вокруг посёлка. И то скорее всего лишь потому, что дома-то были свои, личные, а частокол вокруг посёлка — общий. То есть ничей.

Темнело здесь быстро. Вскоре идти приходилось уже почти на ощупь. Похоже, упомянутый привратником факел у дверей трактира был единственным искусственным ночным источником света в данном населённом пункте.

Странно, но ароматные запахи готовящейся пищи, привлёкшие внимание путников ещё с опушки леса, куда-то улетучились, сменившись другими, более приземлёнными и менее приятными.

— Навоз, — потянув носом константировал Витя, который «в прошлой жизни» иногда ездил с родителями к живущей в деревне бабушке.

— Блин! — послышался за его спиной голос Маши.

— Да не расстраивайся ты так! — успокаивающе бросил через плечо парень. Это первые три дня воняет… Может, неделю. А потом привыкнешь.

— Спасибо, утешил… — сердито фыркнула девушка. — Лично мне кажется, что ходить по этому… продукту жизнедеятельности я не привыкну никогда.

— Какие мы нежные… — начал было Витя, но остановился, поняв, что сказала спутница. — Так ты?!.. Вступила?… — рассмеялся он. — Под ноги смотреть надо!

— Да тут смотри не смотри, всё равно ничего не видно, хоть глаз выколи — пожаловалась Маша, — Да и местных жителей что-то не видать… Спят уже, что ли?

— Именно! — вступил в беседу гном. — Крестьяне, знаете ли… С восходом солнца встают, с заходом солнца ложатся… Темнота!

— Вот именно, темнота, — согласилась Маша. — Не видно ничего. А что это там впереди мерцает?

— Наверное, факел у того самого трактира, — предположил Витя! Чёрт!

— Не поминай к ночи, — наставительно заметила девушка. И, не удержавшись, хихикнула: — Что, вступил?

— Вступил… — буркнул парень. — Ничего, у меня сапоги. В них и не в такое вступать можно! — похвалился он своей новой обувкой, начисто забыв, как вот только ещё недавно не хотел расставаться с кроссовками.

— Отставить разговорчики! Подтянулись! На горизонте ужин и ночлег! — подбодрил молодёжь Нар. — За мной!

Через минуту отряд уже подходил к трактиру. Или постоялому двору? По крайней мере, двор вокруг трактира точно имелся. Вообще, местный культурно-развлекательный центр до боли походил на остальные домишки этого богом забытого села. Только размерами был примерно в два раза больше. Как и расположенный рядом с ним сарай, соединённый с основным зданием крытым переходом.

Похоже, ветер опять переменился, так как обоняние уставших и проголодавшихся путников вновь уловило очень вкусные ароматы, пробивавшиеся даже сквозь запах субстанции, налипшей на обувь Маши и Вити. Что характерно, и гном, и следовавший позади всех, подобно безмолвной тени, эльф, как-то избежали попадания в пахучие ловушки. Очевидно, сказывался опыт.

Едва путники вошли во двор, как откуда-то то ли из здания, то ли из-за него, раздался душераздирающий визг. Маша и Витя, вздрогнув, замерли на месте, а остроухий с коротышкой, не поведя и ухом, продолжили свой путь к широким дверям трактира, рядом с которыми в держаке весело пылал одинокий факел.

Через несколько секунд визг резко оборвался на самой высокой ноте.

— На ужин будет поросёнок, — удовлетворённо заметил гном.

Маша поморщилась. Нет, она была совсем не против отведать поросятины, даже наоборот — двумя руками «За». Сегодняшний день был богат на приключения, но крайне скуден на кормёжку. Вот только хотелось, чтобы еда перед приготовлением вела себя тихо и цивилизованно, а не орала, как резанная. Хм… Почему «как»?

«Хорошо хоть режут за домом, а не перед» — мрачно подумала Маша. А вслух заявила, обличающее указывая на корыто с водой, лежащее на земле у входной двери заведения.

— Дыра! У них даже поилка для свиней у главного входа трактира стоит.

— Это не поилка для свиней, а мойка для сапог, — наставительно заметил гном, снимая со стены один из висящих над корытом скребков. — Или ты собираешься зайти в приличное заведение в таком, — он демонстративно потянул носом, — виде?

— Приличное заведение… — пробормотала Маша, скептическим взглядом окинув неказистую постройку. Но всё же взялась за скребок. Витя, тяжело вздохнув, последовал её примеру. А вот чистюля-эльф к собравшейся у корыта честной компании не присоединился. Странным образом его обувь была всегда чистой, по какой бы пыли или грязи не приходилось топать.

«Магия, блин!», — бросил Витя завистливый взгляд на замершего в отдалении Элдуисара. — «Хорошо некоторым!..».

Наконец обувь была вычищена. Маша, с удовлетворением оглядев свои потрёпанные, но теперь чистые кроссовки, мечтательно произнесла:

— Теперь бы ещё принять ванну…

— … выпить чашечку кофе… — подхватил Витя, в отличие от своей спутницы отнюдь не страдавший от того, что в походе не получалось помыться в конце каждого дня.

— Аристократы, блин… — протянул Нар. — Так! Ванну не обещаю, а вот лохань с горячей водой получить сможет любой желающий. За свои деньги, естественно — поспешил он уточнить, увидев обрадованное лицо девушки.

Но даже это уточнение не смогло испортить ей настроение.

Гном хмыкнул, и скомандовал:

— Вперёд!

Машу и Витю не надо было долго упрашивать. Они ринулись к заветной двери трактира, подобно небольшому стаду голодных бизонов.

Коротышка только тяжело вздохнул: «Эх, молодёжь!..», и сокрушённо покачав головой, неторопливо и солидно взошёл на крыльцо.

Изнутри местный культурно-развлекательный центр оказался столь же неказист, как и снаружи. Деревянные некрашеные стены, деревянный же некрашеный пол… Потолок, наверное, тоже был деревянный и некрашеный, но за толстым слоем чёрной копоти этого было не видно.

— М-дя… «Комната с белым потолком» — это не здесь, — тихо резюмировал Витя.

— Ты по потолку, что, ходить собираешься? — иронично поинтересовался подошедший сзади гном.

— Да нет… Но как-то неэстетично…

— Неэсте… как? — поскрёб Нар свой шлем в области затылка.

— Чего изволят гости дорогие? — освободил парня от объяснений послышавшейся слева низкий мужской голос.

Все путники, включая подтянувшегося Светлого, обернулись в сторону источника звука. Мужчины там, к всеобщему удивлению, не оказалось. Оказалась стоящая за барной стойкой женщина. Правда, размеры у неё… Вите сия дама напомнила Атаманшу из мультика «Бременские музыканты». Но всё равно, голос как-то не соответствовал…

Мужчины в помещении были. Аж четыре штуки. Но с противоположной стороны. Они сидели в углу у камина за одним из четырёх столиков, каждый из которых был рассчитан на полудюжину людей. Типичные крестьяне, судя по одежде, лохматобородатости, и отвалившимся при виде внезапно нарушившей их уединение странной компании челюстям.

Так как их рты были раскрыты, но не шевелились, приписать заданный вопрос местным пейзанам было никак невозможно. Разве что среди них находился чревовещатель.

— Так чего изволите? — голос, в котором теперь прорезались нотки нетерпения, как выяснилось, всё же принадлежал Атаманше.

Как и следовало ожидать, роль выразителя воли всего отряда взял на себя гном. Причём, как обычно, никого не спросив.

Сделав пару шагов по направлению к великанше, Нар задрал голову, и озвучил общие пожелания:

— Ужин и ночлег на четверых.

Позади послышался негромкий «тяв».

— На пятерых, — сориентировался коротышка, скосив взгляд на Пушка, непонятно когда успевшего проскользнуть внутрь заведения вслед за остальными.

При виде беззаботно вилявшего пушистым хвостом Белого Оборотня Атаманша нахмурилась.

Маша уже подумала, что она сейчас скажет «С собаками нельзя!» и приготовилась защищать своего четвероногого друга.

Однако та и бровью не повела.

— Это всё? — меланхолично поинтересовалась она, одновременно протирая перекинутым через плечо полотенцем большое медное блюдо, бросающее по сторонам блики в мерцающем свете нещадно чадящих настенных масляных светильников.

— И мне лохань с горячей водой в ном… В комнату! — осмелилась реализовать свою мечту последних дней Маша.

По два медяка с двуногих и один медяк с четвероногого, — огласила прайс хозяйка. — Плюс медяк за купальню! Итого — десять медяков!

— Целый медяк за собаку! — возмутился гном.

— И чего он так возмущается? Я думал — минимум золотой сдерут! — шепнул девушке удивлённый Витя.

— Мне дедушка говорил, что до революции за две медных копейки корову можно было купить, — вполголоса ответила ему та. — Шарик не съест полкоровы.

Между тем Атаманша, пожав могучими плечами, равнодушно буркнула:

— Бесплатно пусть ночует на заднем дворе. Привязанный! — повысила она голос. — Не хватало ещё, чтобы он тут покусал кого-нибудь!

— Учись! — всё так же шёпотом восхитился Витя, — Могла бы просто выгнать пса, но применила экономические методы! Кто ж будет отдавать целый медяк за дворнягу?! — парень уже забыл, что только что считал медную монету никчемным мусором, вроде современной копейки.

— Я заплачу! — Маша распрямила спину, и, задрав подбородок, с вызовом взглянула в глаза… гм… барменше.

— Хорошо, — согласилась та. — Значит — десять монет.

— Договорились, — буркнул гном.

— Изволите пройти в комнаты? — поинтересовалась Атаманша.

— Сначала поужинаем! — выступил вперёд Витя, у которого живот уже прилип к спине.

— Сначала дело, — небрежным жестом коротышка отодвинул молодого человека назад, и обратился к барменше.

— Мы слыхали, это заведение принадлежит здешнему старосте?

— Это заведение принадлежит мне! — отрезала Атаманша.

— Вы — староста? — ухмыльнулся молчавший до того Дивный.

— Я — его жена! — хозяйка наконец-то отложила в сторону блюдо и гордо подбоченилась.

«И мне пофиг, на каком ухе у тебя тюбетейка!» — вспомнились Маше слова из известного анекдота.

— У нас дело к вашему мужу, — сухо сообщил барменше Нар. — Вы не подскажите, когда он сможет нас принять?

— Да хоть сейчас! — пожала плечами та. — Вон в ту дверь, по коридору налево. А направо, кстати, умывальная комната. Если кому надо…

Хозяйка снова взялась за своё блюдо, а гном, скомандовав остальным «За мной!», засеменил в сторону указанной двери.

— Нельзя было сначала поужинать? — буркнул Витя, когда вся группа втянулась в небольшой тёмный коридор.

— Дверь не закрывай. Не видать ни зги, — буркнул Нар.

Действительно, единственным источником света в коридоре была открытая входная дверь. Видно, свои знали, куда идти, и без света, а чужие здесь не ходили. Или ходили редко.

— А если так хочешь жрать, — продолжил Нар, — что тебе не может испортить аппетит даже лежащий под боком мешок с отрезанными человеческими головами, так вот тебе этот мешок — иди, набивай брюхо, пока мы тут делами заниматься будем.

— Ладно, потерплю… — после заявления коротышки аппетит у парня действительно несколько поубавился, однако, к собственному Витиному удивлению, не так, чтобы очень. Однако достаточно, чтобы чувство любопытства, а как Нар будет вести свои «дела» с местной властью, пересилило.

Гном между тем решительно взялся за заменяющее ручку большое бронзовое кольцо на двери, ведущей в «рабочий кабинет» старосты, и три раза громко стукнул им о дубовые доски, из которых она была сколочена.

— Заходи, кто там?! — послышался изнутри солидный, как и подобает представителю власти, бас, и Нар решительно потянул за кольцо.

Дверь отворилась без скрипа — видно, петли регулярно смазывали. Нар решительно прошёл внутрь. А за ним и все остальные, включая Витю, который резонно рассудил, что обеспечиваемый им источник света в виде открытой двери больше не нужен.

Кабинет местного «председателя поссовета», как про себя назвал старосту Витя, оказался убран в спартанском стиле. Массивный дубовый стол и не менее массивный дубовый стул с высокой спинкой составляли всё его убранство. Мест для посетителей вообще не было предусмотрено.

«Как там было?…» — наморщил Витя лоб. «Что-то типа «проси тихо… уходи быстро…». Конечно, уйдёшь быстрее, когда устанешь стоять.» Из общего стиля выбивался разве что водружённый на столешницу старинный потемневший серебряный канделябр под три свечи. Правда, свеча в нём имелась только одна. Она и являлась единственным источником света в помещении.

О том, что путники попали в присутственное место, не говорило ничего. Ни тебе на стене портрета государя-императора в полный рост, ни хотя бы фотографии действующего Президента на столе. Даже флага местного государства на подставочке в углу, и то не наблюдалось.

По такой скудости обстановки Витя сделал вывод, что угодил он с друзьями в какую-то совсем уж глухую дыру, и план Нара получить здесь деньги за головы бандитов обречён на провал.

Однако сам коротышка, похоже, так не считал. Чему-то мимолётно улыбнувшись, он прокашлялся и начал:

— Мы мирные путники. Я — Нар из клана Нарка, это Элдуисар из клана, гм… голубых Эльфов, а это… Мария и Виктор.

Маленькие глазки восседавшего за столом тучного здоровяка в такой же простой, как и остальных деревенских, одежде, и с отдуловатым лицом, неуловимо смахивающим на поросячье рыло, перебегали с одного путника на другого по мере их представления. Если на гнома он взглянул заинтересованно, а на эльфа — с некоторым удивлением, то по представителям планеты Земля скользнул равнодушным взглядом. И снова уставился на гнома, который решил сразу взять быка за рога.

— Должен вам сообщить, — продолжил он официальным тоном, — что недалеко от вашей деревни мы подверглись нападению разбойников.

— Ай-ай-ай, как нехорошо!.. — на физиономии старосты отобразилось живейшее участие. — Надеюсь, никто не погиб?

— Численность отряда не сократилась, — обтекаемо ответил Нар.

— Витя открыл было рот, чтобы во весь голос заявить, что в результате стычки сократилась численность бандитов, однако не смог этого сделать, так как ушастое дитя Великого Леса, стоявшее чуть позади левее, именно в этот момент умудрилось наступить ему на ногу. (Как это можно было умудриться провернуть из такой позиции — науке не известно, но факт остаётся фактом).

Поскольку мероприятие, на котором парень имел честь присутствовать, являлось каким-никаким, но всё же в какой-то мере официальным приёмом, он решил не выражать своего возмущения неловкостью эльфа вслух. Только, оглянувшись, бросил на неуклюжего ушастика красноречивый взгляд. Встретившийся с не менее красноречивым взглядом Элдуисара. Тот едва заметно отрицательно качнул головой.

К чему этот жест относился — к желанию Вити похвалиться успехами на ниве содействия местным органам правопорядка, или к его же желанию высказать своё «фе» по поводу неловкости Дивного — непонятно. Но Витя на всякий случай решил оба желания попридержать.

Между тем Нар продолжил беседу:

— Скажите, а какая тут у вас награда положена за сокращение поголовья местных… бандитов? — как бы между прочим поинтересовался он.

— По прейскуранту, — пожал плечищами староста, и, неторопливо открыв верхний ящик стола, извлёк из него грязный засаленный лист. — Только, чтобы получить награду, вы должны предоставить труп целиком или голову отдельно конкретного разбойника, и, если его нет в поименном списке, доказать, что это он разбойник, а не вы.

Глазки свиноподобного старосты ещё уменьшились в размерах, хотя, казалось, это было уже невозможно, и он вновь обвёл неожиданных гостей жёстким взглядом.

— Желаете поохотиться за головами? — откинулся он на спинку своего монументального стула.

— Особого желания нет… — скривился коротышка. — Но… Раз уж так получилось… — он снял с плеча мешок и поставил его перед собой на пол. — Вот головы убитых нами шестерых разбойников. Все необходимые доказательства у нас есть. Не угодно ли взглянуть?

— Особого желания нет… — теперь скривился хозяин «кабинета». — Не люблю, знаете ли, такие зрелища. Особенно на ночь глядя… Но — закон есть закон, а работа есть работа… — тяжело вздохнул он. Давайте сделаем так: Вы сейчас отдохнёте немного, поужинаете… Вы ведь, наверное, проголодались с дороги? — (Маша и Витя синхронно кивнули, за что получили, мягко говоря, укоризненные взгляды от эльфа и гнома). — А я тем временем соберу народ. И тогда, как положено, торжественно, при свидетелях, произведём опознание и вручим вам положенную награду. Головы можете пока оставить в моём кабинете. — Нар отрицательно замотал головой, — Ну, или оставьте пока при себе, — ещё раз пожал плечами староста. — Договорились?

— Что-то народу у вас тут не видать, наверное, спят уже все? — наконец-то не удержалась, чтобы не встрять в разговор Маша.

— Не спят… Рано ещё. Да и ради такого дела — и те кто лёг, встанут, — вальяжно махнул рукой староста.

— Только… Кхм… — пригладил бороду Нар. — Хотелось бы… Того… Чтобы народ собирался не слишком быстро, чтобы мы успели спокойно поужинать. Но и не слишком долго. Мы ведь и выспаться хотим. А с утра снова в путь.

— Сделаем, — кивнул староста, на что гном степенно поклонился и покинул помещение, прихватив мешок с неконвертированными пока в звонкую монету военными трофеями. Вслед за ним тот же манёвр повторили и остальные путники.

Следующим пунктом программы была умывальня. Как выяснилось, это была небольшая комнатёнка с парой лоханей и аналогичным количеством рукомойников. Поместиться здесь одновременно могло только два человека. Поэтому умываться пришлось в два захода. Первым ополоснуться с дороги пошли гном с Витей. Маша попыталась было возмутиться, заявив, что в приличном обществе женщин принято пропускать вперёд, на что гном тут же согласился, предложив завтра выставить девушку в авангард, и пусть топает шагов за сто впереди остальных.

Однако Маша высказалась в том смысле, что такое предложение категорически неприемлемо. Движимый благородными чувствами Витя хотел уступить ей свою очередь, но это девушку тоже не устроило. Гордо вздёрнув носик, она заявила, что зайдёт в купальню исключительно в единственном числе.

Витя горестно вздохнул. Процесс омовения грозил удлиниться в два раза. Соответственно, на столько же отодвигался долгожданный ужин. Настроение ему поднял эльф, заявивший, что ему омовение с дороги не нужно, поскольку, мол, чистый не тот, кто моется, а тот, кто не мажется.

В любом другом случае Витя бы поспорил с таким утверждением, но тут… Этот чистюля действительно каким-то образом умудрялся оставаться чистым и свежим даже после дня пешего шествия по пыльным дорогам. А в крайних случаях пользовался для «самоочистки» магией.

В общем, получалось, что ужин не отодвигался. Обрадованный Витя отправился вместе с Наром смывать дорожную пыль и грязь, а Маша с Эльдуисаром остались в тёмном коридоре наедине.

И практически в полной темноте. Нет, сквозь неплотно прикрытую дверь в умывальню пробивались тусклые проблески света. Но, так как источником света, была восковая свеча, уменьшенная раза в два относительно своей «сестрицы» в «кабинете» старосты, сил на что-нибудь большее, чем обозначить контур двери её не хватало.

Где-то через пару минут после того, как из-за двери послышался плеск воды и довольное фырканье, девушка осознала, что сбылось её заветное желание: она осталась наедине с прекрасным прЫнцем, то есть эльфом.

«Кстати, а кто его знает, может и прЫнц. Только шифруется.» — подумала Маша.

Несколько портило ситуацию то, что в темноте эльф не мог разглядеть всю Машину красоту. Однако девушка здраво рассудила, что он эту самую красоту уже видел раньше почти во всех ракурсах. (Маша вспомнила, как сегодня её все желающие, в том числе и ушастый, могли наблюдать, так сказать, топлесс, и покраснела). Да и сейчас, после трудного дня, эта самая красота была покрыта изрядным слоем пыли.

«Так что темнота — это к лучшему» — подумала Маша. «Точно — к лучшему!». Лучшего повода, чтобы «ненароком» коснуться красавчика рукой, было и не придумать!

Девушка немедленно приступила к исполнению возникшего желания. Она мееедленно-меедленно потянулась в сторону, где перед закрытием двери в умывальню, когда коридор хоть ещё как-то освещался, находился предмет её мечтаний.

Однако там никого не оказалось.

«Странно» — девушка сделала неслышный шажок, и снова протянула руку. С тем же результатом. И ещё раз… И ещё…

Возможно, она бы не стала этого делать, если бы знала, что эльфы прекрасно ориентируются в полной темноте. И передвигаются неслышно. Так что Элдуисару ничего не стоило бесшумно избегать контакта с девушкой из расы хумансов.

Игра в «кошки-мышки», к разочарованию Маши, продлилась недолго, а главное, безрезультатно. Минут через пять дверь в умывальню распахнулась, и на пороге появились Нар с Витей.

— Твоя очередь! — склонился в шутливом поклоне гном. Очевидно, в предвкушении скорого пополнения бюджета отряда, а так же сытного ужина и уютного ночлега, его настроение пошло вгору.

Маша тяжело вздохнула и направилась совершать омовение, не забыв, кстати, в отличие от своих спутников, прикрыть за собой дверь на засов.

— Так! Мы пошли в зал, а ты останься! Посторожишь подругу, — послышался во тьме голос коротышки.

— И так не убежит, — буркнул парень, делая шаг в сторону двери, отделяющей его от долгожданного ужина.

Раздался звонкий щелчок и из глаз парня посыпались искры, ничуть, впрочем, не разгоняющие тьму вокруг.

— Баран! Ты в незнакомом месте. Мало ли чего тут можно ожидать! Элдуисар нас прикрывал, ты — девку! Выполнять!

Послышался лёгкий скрип, во тьме проявился и исчез светлый прямоугольник двери, в котором мелькнули два тёмных силуэта: один кряжистый и низкий, другой худой и высокий. Силуэты исчезли в зале ещё до того, как дверь успела захлопнуться. В обратном направлении дверь пропустила волну аппетитных ароматов, от которой у парня снова забурчало в животе.

— Можно же было просто сказать: «А в лоб?» — обиженно пробормотал он, потирая ушибленное место. — И эта ещё… Плещется… Стой тут голодай из-за неё… Сколько можно плескаться? Да ещё одной… Тоже мне, эта… Во! Нимфа…

Внезапно этот поток мыслей был прерван нагло затесавшимся в него вопросом: «А почему она закрылась?!» Нельзя сказать, что девушка умывалась в первый раз за всё время похода. Нет, как создание чистоплотное, она старалась приводить себя в порядок как можно чаще. Но при простом умывании никогда не пряталась. Действительно, а что тут прятаться? Но вот если закрылась…

Витя понял, что он недалёко от осуществления своего не то, чтобы заветного, но всё же желания. Дверь в умывальню хоть и была заперта, но не рассчитывалась на защиту помещения от любопытных глаз. То ли местные жители были не стеснительны, то ли в умывальне они исключительно умывались, а мылись полностью в других местах, но между широкими досками двери имелись, хоть и довольно узкие, но щели. Они были хорошо видны по пробивавшемуся в них свету, и если Маша не заметила их, пока сама стояла в коридоре, то лишь из-за того, что стояла не в том месте, где сейчас Витя.

Будущий Тёмный Властелин мира воровато оглянулся, забыв о том, что, во-первых, он тут один, а во-вторых, что толку оглядываться, если темно и никого не видно, начал на цыпочках продвигаться к заветной двери, одновременно прикидывая, какая из щелей в ней пошире…

Однако оказалось, что не всё так просто. Сквозь самую широкую щель, естественно, обзор был самый лучший, но ничего, кроме горки одежды, сваленной на лавке, видно не было.

Увиденное вдохновило парнишку на дальнейшие усиленные поиски места, с которого должен был открываться наилучший вид. Однако самым большим успехом оказался увиденный в неясном свете свечи кусочек чего-то розового. Честно говоря, днем на дороге, во время нападения разбойников, было видно больше.

Витя настолько увлёкся своими попытками проникнуть в чужие тайны, что чуть не прозевал момент, когда Маша закончила принимать водные процедуры, и поспешила присоединиться остальной компании. Услыхав приближающиеся к двери шаги, он едва успел отскочить.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Маша.

— Всё. Я готова. Пошли, — она поспешила в зал, даже не взглянув на Витю.

Зато на него внимательно посмотрели Элдуисар и Нар, когда он подошел к занятому ими столику вслед за девушкой.

— А чего это ты такой красный? Чем это вы там занимались? — поинтересовался он, прищурив один глаз.

Витя покраснел ещё больше. Маша наконец обратила на него внимание. Глаза её опасно сузились.

— Я, кажется, догадываюсь, чем он там занимался. — ровным голосом произнесла она. Бедный парень не знал куда деваться. Ему показалось, что его спутница, как большая кошка, сейчас зашипит, и, выпустив когти, кинется на него.

— И ничего подобного! — поспешил оправдаться он.

— А откуда ты знаешь, о чём я догадалась? — ласковым голосом поинтересовалась Маша, склонив голову на бок, и рассматривая своего незадачливого спутника словно диковинную зверушку.

— Ужин несут! — невежливо ткнул Витя пальцем куда-то за спину девушки. Та обернулась. Действительно, к их столику приближалась служанка рубенсовских форм, с натугой неся заставленный снедью поднос. Посредине подноса горделиво возвышался пузатый глиняный кувшин, в котором, как заподозрила девушка, плескалась отнюдь не родниковая вода.

Появление еды оказалось для Вити спасительным. Внимание его спутников сразу же переключилось на поднос. Нар одобрительно крякнул, (Правда, непонятно, относилось ли его одобрение к горе провизии, к монументальным формам служанки, подающей эту провизию, или и к тому и другому). Маша принялась заранее выбирать себе что-нибудь повкуснее и поприятнее на вид, и даже Элдуисар потянул носом, ещё когда поднос был довольно далеко от столика, словно хотел нанюхаться ужином до того, как им насытится.

«Надо же, что голод делает даже с эльфами!», — подумала Маша. До этого длинноухий грубую пищу воспринимал если не с отвращением, то в лучшем случае с равнодушием. Однако быстро выяснилось, что представителя Дивного народа привлекли ароматы отнюдь не жареного молочного кабанчика и горячей похлёбки, а содержимого кувшина.

— Однако! Какое вино подают в этой дыре! — удивлённо прищёлкнул он языком, когда поднос наконец-то тяжело брякнулся на стол.

— У гнома, очевидно, с обонянием было похуже, так как он, прежде чем согласиться с Элдуисаром или опровергнуть его, предварительно налил себе вина в кружку (Маша и Витя в это время судорожными движениями кромсали ножами несчастного поросенка, наплевав на местные правила приличия, предписывающие младшим дождаться, пока к трапезе приступят старшие). Наклонившись к кружке, он тоже потянул носом, и эхом повторил вслед за ушастым:

— Однако!

Впрочем, на этот раз тоже не было понятно, к чему относился этот возглас, так как наслаждаясь ароматом вина, коротышка одновременно не отрывал взгляда от мощной кормы удаляющейся служанки.

И лишь после того, как так впечатлившая его часть тела скрылась за стойкой, он с сожалением перевёл взгляд на эльфа. Который в это время тоже наливал себе вина. Нар, усмехнувшись, понимающе кивнул, а молодёжь, в этот момент уже орудовавшая большими грубо коваными вилками, с которыми, наверное, можно было смело ходить и на медведя, на секунду оторвались от своего занятия и изумлённо уставились на длинноухого. Они помнили, что после первой рюмки Светлый эльф превращался в тёмного, с соответствующей сменой нрава со спокойного и уравновешенного на взрывной и эксцентричный.

«И чем ему не понравилась эта харчевня…» — подумал Витя, прикидывая расстояние до входной двери и время, за которое он это расстояние сможет преодолеть, в случае чего…

Ещё больше удивил эльф Машу и Витю, когда протянул к гному ладонь, на которой появилась небольшая пилюля зелёного цвета. На ней вроде был выдавлен какой-то рисунок, но в не очень хорошем местном освещении точно разобрать, что это, не представлялось возможным.

— Не откажусь, — благодарно кивнул гном, протянув свою лапу.

У Маши округлились глаза. «Да они не только алкаши, да ещё на «колесах» сидят! С кем я связалась!» Маша была девушкой продвинутой, как и большинство её подруг, так что экстази уже пробовала, как и кое-что другое… А эльфова пилюля до боли была похожа на те самые земные «таблеточки»…

Нар глотнул предложенную таблетку и осушил свой стакан до дна. Напротив то же самое сделал Элдуисар. Вот только вино он выпил медленно, маленькими глоточками. Поставив стаканы на стол, они откинулись на спинки стульев, и удовлетворенно переглянулись, не прикасаясь к еде.

— Ну что, по второй? — поинтересовался гном у собеседника, то есть собутыльника.

— Пожалуй, — согласился тот, наполняя свой стакан.

— А закусить? — поинтересовался Витя, с трудом ворочая языком в туго набитом мясом рту.

— После первой не закусываем! — отмахнулся коротышка, наведя тем самым парня на размышления о месте нахождения исторической родины эльфов, гномов, и прочих орков…

«Кстати, ни одного орка я здесь пока ещё не видел. Надо бы спросить…» — подумал парень, но спросил совсем другое:

— А можно и нам с Машей хоть по стаканчику? День был такой тяжёлый…

— Почему бы и нет? — пожал плечами гном, снова переглянувшись с ушастым. У нас люди в вашем возрасте уже по двух дитёв имеют…

— Витя покосился на спутницу.

— И не думай! — вполголоса зашипела та. Судя по всему, это относилось явно не к выпивке, так как сама она при этом потянулась к кувшину.

— А я и не думаю… — обиделся Витя.

— Вот это и плохо. Думать иногда надо, — наставительно заметила Маша, передавая Вите кувшин после того, как наполнила свой стакан.

— То «думай», то «не думай»… Где логика? — пробормотал Витя вполголоса, а вслух провозгласил не раз слышанный на взрослых попойках тост: «За успех нашего безнадёжного предприятия!».

— Хороший тост! — одобрил гном. Ушастик промолчал, но свой стакан осушил до дна.

«Интересно, а почему он не превращается в дроу?» — подумал парень, пригубив свой стакан. «Фу! Кислятина! И как такое можно пить?!» — он решительно отодвинул вино подальше. Даже портвейн, который они с друзьями в основном употребляли на Земле, был на порядок лучше. Покосившись на Машу, по её мимике он понял, что она того же мнения о подаваемой в местной ресторации пойле.

Однако Нар и Элдуисар наливали уже по четвертому стакану. Теперь, правда, уже закусывая. «Может, у нелюдей вкус какой-то особенный?» — задумался Витя. «Или здесь вино обычно настолько плохое, что это в сравнении с обычным — просто нектар богов?»

Его размышления снова прервали.

Нар икнул, и, с идиотской улыбкой на лице ни с того, ни с сего заметил:

— А непростой человек местный староста!

— Староста как староста. Дикарь какой-то небритонемытый, возразила Маша, откладывая в сторону очередную обглоданную косточку. В животе приятно потяжелело. Да и в голове образовалась приятная лёгкость. Вино подействовало, несмотря на то, что выпила девушка этой кислятины не больше пары глотков.

— У него сквозь маску дикаря неплохие манеры просвечивают, — снисходительно скользнул взглядом по ненаблюдательной девушке эльф. Их ему явно не в этой глуши привили. Значит — скорее всего, родом из знати. Образование получал если не у личных учителей, то в хорошей школе. А потом каким-то образом загремел сюда.

— А каким? — заинтересовался Витя.

— Ну, мы ж не ясновидящие, — глупо улыбнулся Нар, слегка пошатнувшись. — Может, в немилость впал, может, натворил чего и теперь скрывается… Какое нам дело? Мы денежки получим, завтра отсюда уйдём, и, скорее всего, больше никогда его не увидим. Хозяйка! Ещё вина!

— А может, хватит? — поинтересовался Витя, который, как и Маша, почувствовал, что тоже опьянел, хотя он выпил ненамного больше девушки.

— Молодёжь совсем не умеет пить… — сокрушено вздохнул гном, и повторил: — Вина сюда! Побыстрее!

Второй кувшин был подан почти мгновенно. Гном разошелся до того, что попытался ущипнуть доставившую питие служанку. Но промахнулся. Даже более того, чуть не загремел со стула.

Дальнейшее Витя помнил плохо. Веки его отяжелели и парня начало клонить в сон. Как и Машу, кстати. Гном с эльфом пили, ели, о чем-то говорили, смеялись, а молодые люди безучастно сидели на своих стульях, осоловело уставившись перед собой. Напряжение прошедшего дня оставило их, силы тоже куда-то ушли, и осталось только одно желание — упасть где-нибудь и спать до утра. Однако воли не было, даже чтобы встать со стула.

Из состояния полузабытья Витю вывел Нар, грубо тормошивший его за плечо.

— Подъём, пора! Торжествен… вен… венное мерропрррр… пррриятие начинается. Народ жаждет увидеть своих героев!

Витя раскрыл глаза и окинул взглядом окружающую действительность.

— Лучше бы он сейчас этих героев не видел! — пробормотал он, при помощи Нара поднимаясь на ноги и становясь рядом с выглядевшей, как сомнамбула, девушкой. Гнома изрядно шатало. Как и ушастого.

— Ты н-не бойся, пьяница, н-носа ссвоего… — пробормотал Витя, взглянув на лица своих спутников.

— Н-на с-свой посмотри! — обиделась Маша.