Все в сад!

— Так, с-спокойно! — рявкнул Нар. — Сейчас все д-дружно выходим на воздух, с-слушаем речь старосты, получаем денюшку, и идём спать! Вперёд!

Повинуясь команде, отряд сложным зигзагом направился к славе и достатку. То есть к входным дверям.

Нару досталась двойная нагрузка. Одной рукой он придерживал Витю, чтобы тот не свалился раньше, чем настанет минута славы, а второй волочил мешок с головами. Элдуисару выпала честь конвоировать Машу. Чем она, кстати, была весьма довольна, и постоянно пыталась на эльфа «ненароком упасть». Однако представитель ушастого народа достаточно ловко уворачивался, сохраняя на лице постоянную идиотскую улыбку, появившуюся у него, да и коротышки, где-то после пятого стакана местного пойла. У Маши и Вити, кстати, на физиономиях было то же самое выражение, несмотря на то, что принятая ими доза была меньше на порядок, чем у закаленных местных жителей.

На площадке перед постоялым двором отряд построился, точнее, остановился рядом с поджидавшим его старостой. Витя, проделавший путь от стола досюда с полуприкрытыми глазами, решил один глаз открыть, дабы оценить торжественность момента. И резко отпрянул назад, чуть не свалившись сам и не потянув за собой гнома.

Увиденное напомнило ему сценку из мультика «Шрек», когда толпа крестьян с факелами, косами и вилами пришли ловить огра. Да что там «напомнила»! Такое впечатление, что те, кто создавал мультфильм, просто сначала сняли жителей этой деревни на видео, а потом уже перерисовали реальную съёмку!

Однако местные пейзане, несмотря на свой воинственный вид, пока не выказывали признаков агрессии, поэтому Витя немного успокоился. А Маша так и вовсе не переживала. Она была занята своим эльфом, и окружающего просто не замечала.

Староста прокашлялся.

— Сейчас Чебурашка скажет речь. — пробормотал Витя.

— Друзья мои! — действительно начал вещать местный предводитель, обращаясь к массовке «Шрека». — Доблестные охотники за головами… — Староста сделал широкий жест в сторону нетвердо стоявших на ногах попутчиков, при этом в его голосе явно послышался сарказм, — утверждают, что в лесах возле нашей славной деревни обнаружили, и не только обнаружили, а и уничтожили банду опасных разбойников!

По нестройным рядам слушателей пронесся не менее нестройный гул. Настолько нестройный, что было непонятно даже, призван ли он был выразить одобрение, или, наоборот, недоверие.

— Сейчас мы здесь проведем официальную процедуру опознания преступников, от которых избавили нас наши гости, и по её результатам вознаградим отважных борцов с организованной преступностью!

— Эк завернул! — прослезился гном, имевший слабость к речам, произнесенным таким высоким слогом.

«А староста действительно не прост» — вспомнил Витя застольную беседу. «Это у нас на Земле каждый идиот может так трепать языком. А здесь… И как я сразу не заметил?»

— Доставай! — кивнул староста гному.

Тот не торопясь развязал мешок, и за лохматые волосы вытащил из него первую голову. После чего высоко поднял её, чтобы всем было видно. Однако что для гнома «высоко», то для человека, гм… не очень высоко. Потому задним рядам зрителей пришлось подпрыгивать, чтобы увидеть сей предмет, и напирать на передних, стремясь протиснуться поближе. Естественно, стоявшие в первых рядах, не выдержав натиска, сделали пару шагов вперед. Надо сказать, выглядело это довольно угрожающе. Витя не стал отшатываться, как в первый раз, но поежился, так как ему стало очень почему-то очень неуютно.

Опознана голова была кем-то из задних рядов.

— Вил Белый! — послышался оттуда чей-то удивленный голос.

Действительно, голова густо заросла косматыми светлыми волосами.

Нар бросил голову блондина к ногам старосты, и полез за следующей. Голова оказалась брюнетистой.

— Шак Черный! — послышалось с другого фланга. По рядам зрителей снова прокатился неясный гул. Теперь он уже не прекращался.

Следующей в шоу приняла участие башка того самого рыжего бандита, который вместе со своим большим, в прямом смысле этого слова, другом, пытался так нехорошо поступить с Витей, а главное, с Машей. Выянилось, что при жизни носитель этой головы откликался на кличку Рип Рыжий.

— Небогатая же у них фантазия! — усмехнулась Маша. — Клички строго по цвету волос.

Однако девушка тут же убедилась, что с фантазией у местных жителей дела обстояли все же несколько лучше, чем она думала. Когда из мешка появилась голова товарища Рыжего, кто-то из второго ряда ткнул в неё грязным узловатым пальцем, и удивленно пробасил:

— Бугай!

Откуда-то из-за спин эльфа, гнома и двух людей послышалось громкое «Ой!».

Маша и Витя обернулись и наконец заметили то, что Нар и Элдуисар увидели, как только вышли из помещения: У одного из углов постоялого двора образовалась композиция, состоящая из жены старосты, монументальной служанки, подававшей им заказ, и какого-то мелкого паренька, лицом подозрительно смахивавшего на крысу. Вскрикнула, судя по всему, служанка. Она стояла, испуганно зажав себе рот рукой, и глаза у неё были круглые, как плошки.

«Вот оно как, Михалыч!» — покачал головой Витя. — «И почему женщины всегда предпочитают «плохих парней?»».

Голова Бугая полетела в общую кучу, стремительно растущую между Наром и старостой.

За ней последовала ещё одна… И ещё… Толпа выкрикивала клички, гул все нарастал… И вдруг затих. Нар предъявил разошедшейся публике последнюю голову. Голову главаря шайки.

— Сюда… — прохрипел староста в мертвой тишине.

Гном понял, о чем его просят, и ткнул головой в сторону старосты, словно Персей головой Медузы Горгоны в сторону Полидекта. Последовала немая сцена, которую Маша мысленно прокомментировала словами: «Бедный Йорик!». Наконец староста словно очнулся, и повернулся к притихшей толпе.

— Доказательства предъявлены, — это было сказано негромко, но в наступившей тишине нужды кричать особо не было. Тем не менее староста поднял голос: — И теперь представшие перед нами смельчаки должны получить заслуженную награду! — тишина стала прямо-таки звенящей. — Медленную и мучительную смерть! Взять их!

Толпа взревела и кинулась вперед, на с трудом сохраняющих вертикальное положение «охотников за головами». Однако выяснилось, что на самом деле с трудом держались на ногах далеко не все. Некоторые злостно симулировали.

Нар моментально встал в боевую стойку, схватившись за свой верный молот. Однако нападающие были слишком близко, поэтому времени для замаха не было. Поэтому коротышка просто ткнул своей кувалдой первого набежавшего на него мужика, как копьем. Удар пришелся под дых, и нападающий, широко раскрыв рот в беззвучном крике, перевалился через присевшего гнома, который в это время уже бил под колено другого противника.

— Ушастый, отходим! — заорал он, разворачиваясь к третьему. — Забери этих!

Элдуисар, не преминувший бы в другое время обидеться на такое неподобающее обращение, сейчас только кивнул и не очень вежливо изо всех сил толкнул стоящего рядом Витю в направлении двери харчевни. От удара опешивший парень пролетел по воздуху пару метров и упал, больно ударившись носом о порог. В носу что-то хрустнуло и из него ручейком побежала кровь. Перед глазами закружились звездочки. Витя приподнялся на руках, и, ошарашено мотнув головой, перевернулся, усевшись на пятую точку. Эльф в это время вдруг резко дернулся в сторону, и прилетевшая из темноты предназначенная ему стрела впилась в живот одного из нападающих. Тот заорал благим матом.

Остроухий резко распрямился и отбросил в сторону вторую стрелу, которую умудрился поймать рукой прямо перед Машей. Появившиеся в его руках метательные ножи сверкнули серебряными рыбками, исчезая в ночи. Куда угодил один из ножей, осталось неизвестным. А второй обнаружился в глазу упавшего к Витиным ногам лучника. То, что это был именно лучник, было понятно по тому обстоятельству что вместе с ним упал его лук.

И почти сразу же в руке остроухого появился его любимый безобидный серебряный кинжальчик. Элдуисар описал какой-то сложный пируэт, на мгновенье размазавшись в воздухе. В следующее мгновенье двое неудачников, оказавшиеся ближе всего к Голубому эльфу из рода Голубых эльфов, булькая, осели на землю с перерезанными горлами. А Маша, получив коленкой под пятую точку, отправилась в полет вслед за Витей. Ей повезло больше. Она упала не на жесткий порог, а на мягкого… Ну, относительно мягкого Витю. А вот тот опять приложился о порог, на этот раз затылком. Звон в голове помешал ему в полной мере насладиться долгожданным моментом близости с девушкой.

Маша не сразу поняла, что с ней произошло и где (точнее — на ком) она находится. Но до Вити тоже не сразу дошло, что выпавшим шансом надо воспользоваться, и, когда он наконец начал тянуться руками, чтобы обнять свалившееся на него прекрасное виденье, было уже поздно. Маша сердито оттолкнулась кулачками от его груди, и перекатилась в сторону.

Тут ей, да и Вите, которому до того она загораживала обзор, открылось незабываемое зрелище. То, что вытворял Нар, было похоже на эпизод из «Звездных войн», где такой магистр Йода сражался на световых мечах с графом Дуку. Вот только вместо светового меча у коротышки был его верный молот, и соперников было гораздо больше. А так очень похоже: на Нара словно не действовали законы гравитации. Со стороны казалось, что он порхает по полю боя, будто бабочка. Вот только вокруг этой «невесомой бабочки» враги почему-то валились десятками.

Позади Нара, прикрывая ему спину, танцевал завораживающий танец смерти Элдуисар, теперь уже с двумя кинжалами в руках. Ему, в отличие от гнома, не приходилось постоянно подпрыгивать, рост и скорость позволяли расправляться с противниками и без этого.

И все же нападающих было слишком много. Пара бойцов медленно отступала под их натиском к крыльцу трактира, на котором живописно разлеглись земляне. При этом эльф умудрялся прикрывать и их от местного населения, напористо стремившегося свести с парнем и девушкой знакомство поближе. Несколько тел валялись на подступах к крыльцу с метательными ножами, глубоко вошедшими кому в основание шеи, кому в сердце.

Откуда-то из-за угла вылетел белый пушистый клубок, и с рычанием кинулся в гуще боя. Крики боли со стороны нападавших участились. Часть из них отвлеклись на нового противника. Но не все. Кто-то очень сообразительный, решив, что если не может дотянуться до растянувшихся на крыльце неподалеку парня и девки лично, то вполне может послать им горячий привет, так сказать, дистанционно, так и сделал. В деревянную ступеньку крыльца аккурат между головами Маши и Вити с глухим стуком вонзились вилы.

Витя среагировал хоть и с запозданием, но все же почти правильно: он перекатился, и прикрыл своим телом девушку, при этом, естественно, навалившись на неё.

Однако Маша его лучшие побуждения не поняла: С негодующим криком «Маньяк!» она саданула коленкой парню между ног. Витя взвыл, но с девушки не слез. Та принялась усиленно извиваться, стараясь спихнуть с себя парня, и в конце концов ей это удалось.

Именно в это время Нар улучил момент, чтобы обернуться и проорать: «Да откройте дверь, придурки!».

Маша, оценив ситуацию, с трудом встала на четвереньки, и направилась к двери. Витя пополз за ней на боку, извиваясь, как червяк. Полученные при защите девушки травмы, нанесенные, кстати, самой защищаемой, не давали ему возможности передвигаться даже таким способом, как Маша.

Добравшись до двери, девушка с трудом поднялась, вцепившись в косяк, и потянула тяжелое дубовое полотно на себя.

Эльф, вроде и не глядевший в эту сторону, крикнул вошедшему в раж гному «Давай!», после чего пара бойцов согласованно рванула в сторону убежища. По дороге ушастик умудрился успеть повыдергивать из валяющихся по дороге тел свои ножи, и подобрать валяющиеся у порога лук и колчан со стрелами.

Элдуисар влетел в распахнутую дверь первым. В проеме он резко развернулся, плечом втолкнув Машу внутрь, и метнул в теснящих коротышку врагов ещё пару ножей. Тот, воспользовавшись кратким замешательством в рядах врага, в три прыжка преодолел расстояние, отделяющее его от крыльца, и проскочил мимо остроухого внутрь. Наступив при этом на как раз вползающего в помещение парня. Вслед за коротышкой по Вите тут же пробежался Пушок, после чего эльф резко захлопнул дверь, чуть не прищемив ногу самому пострадавшему из отряда.

Не успела стукнуть задвижка, как коротышка со всех ног бросился к стойке, за которой недавно стояла хозяйка заведения, на ходу выкрикивая:

— Я на кухню! Проверь коридор!.. И чердак! И этих приведи чувство!..

Гном проскочил в дверь, ведущую на кухню. Оттуда сразу же послышался глухой удар и чей-то вскрик. И почти одновременно раздался гораздо более сильный удар во входную дверь. Однако та даже не вздрогнула.

«Явно сделана не в Китае» — подумал Витя.

Элдуисар в мгновенье ока исчез в коридоре. Перед тем, как скрыться, он успел бросить землянам две таблетки, такие же как и те, что он и гном скушали в начале ужина. Причем бросил так ловко, что таблетки попали им прямо в ладони.

— Ну уж нет! Не сейчас! — отрицательно мотнула головой Маша, тупо глядя на зеленый кружок с выдавленной на нем улыбающейся рожицей, сильно смахивающей на родной земной смайлик. — Уже и без «колес» навеселились.

— Жрите! Это противоядие! — заорал выскочивший с кухни гном, бросая на пол рядом с Машей и Витей притащенное с кухни бесчувственное тело.

Витя с сомнением посмотрел на не подающую признаков жизни тушку.

— Что? Сырым?

— Пилюли жрите, а не этого! — коротышка уже летел к окну.

Во входную дверь опять грюкнули снаружи.

Плюс раздался звон бьющегося стекла, и влетевшая в окно стрела просвистела у Нара над головой, после чего с глухим стуком вонзилась в бревенчатую стену. Появившийся из своего коридора Элдуисар тут же вскинул лук, и пустил в окно ответную стрелу. Снаружи раздался чей-то громкий стон.

Витя хлопнул глазами. Вроде, подобранный на поле боя лук остроухий бросил на пол в зале. Да, вот он. Значит, успел выхватить свой. Прыткий!

Витя бросил в рот таблетку. Та начала таять, лишь только соприкоснулась с языком. «А вкус приятный!» — отметил парень. В голове почти мгновенно прояснилось. Вернулся контроль над телом. Перестала идти кровь из носа. Даже ушибленное Машей место болело не так сильно. Рядом так же на глазах приходила в себя и «боевая подруга».

Гном в это время подхватил стоящий у стены под разбитым окном деревянный щит из толстых досок и вставил его в оконный проем. Щит подошел идеально. Оказывается, этот милый домик был подготовлен к обороне заранее. Второе окно было закрыто до того, как его успели разнести стрелой снаружи. По ходу дела гном успел бросить остроухому: «Лестница на чердак на кухне». Тот мгновенно испарился.

— И смотри, никого не убивать! Только ранить! — проорал ему вслед коротышка.

«А Нар у нас, оказывается, гуманист», — удивился Витя.

— Оставлять живых врагов за спиной… — решил он высказаться на всякий случай.

— Каждый раненый… Особенно тяжело раненый, отвлечет на помощь себе ещё одного-двух, — пояснил гном. То есть — из боя выбывают два-три нападающих, а не один, как если бить насмерть. Плюс своими стонами и воплями раненые деморализуют товарищей.

— Хитро! — восхитился парень.

— Азы… — отмахнулся гном.

Во входную дверь что-то бухнуло так, что затрясся, казалось, весь дом, и с одной из стен со звоном свалился висевший на ней большой позеленевший от времени поднос.

— А двери не выбьют? — Маша опасливо отодвинулась подальше от входа.

— Двери для того и делают открывающимися наружу, чтобы их оттуда труднее было высадить, — снисходительно пояснил Нар. А вообще — рано или поздно, конечно, выбьют.

— И что же делать?

— Для начала допросим военнопленного. — Нар носком сапога небрежно перевернул валяющуюся на полу тушку на спину.

— А он живой? — Витя критически глянул на так и не пошевелившегося за все это время «языка», при ближайшем рассмотрении оказавшимся тем самым смахивающим на крысу пацаненком, который стоял на площади в компании хозяйки заведения и служанки.

— Гном внимательно посмотрел на «крысеныша», как его назвал про себя парень, и протянул руку к Вите, громко прорычав неестественным для себя голосом:

— Да, пожалуй сдох! Дай-ка свой меч, я оттяпаю ему голову для своей коллекции!

— Я жив! Жив я! — моментально подхватился пацан, до того, оказывается, ловко симулировавший бессознательное состояние.

— Замечательно! — потер руки Нар. — Ну, рассказывай, раз жив.

— Что рассказывать-то? — глазки крысеныша бегали туда-сюда. То ли он боялся взглянуть окружившим его людям в глаза, то ли искал способ, как улизнуть.

— Да всё. Давай начнем со следующего: Кто у вас староста? Чьи головы были у меня в мешке? Я же вижу, они тебе были знакомы. Ну?

— Я ничего не знаю… Я недавно тут… Отпустите меня…

В двери ещё раз громко бумкнуло. Пленный приободрился. Помощь казалась близкой.

— Дай-ка всё же свой меч, — гном снова протянул руку к Вите.

Парень, подхватив игру, с противным скрежетом медленно потянул железяку из ножен.

— Голову рубить будем? — деловито осведомился он, изобразив самую зверскую рожу, какую мог.

— Будем. Но сначала я твоим ржавым ножичком распорю ему живот и выпущу кишки наружу. Он будет умирать дооолго и медленно… Ему будет очень больно… — говоря это, Нар гипнотизировал «жертву» холодным немигающим взглядом маньяка-садиста из третьеразрядного фильма ужасов.

— Так нельзя! Это негуманно! — внезапно вмешалась в представление Маша.

Нар и крысёныш синхронно обернулись к ней, одарив девушку недоуменными взглядами. Похоже, о том, что «так нельзя», не догадывалась и сама «жертва». Для пацаненка все происходящее было вполне логично и естественно. Он бы и сам поступил так же, если бы имел возможность.

— Отвернись, гуманистка… — процедил сквозь зубы Витя, сохраняя все то же зверское выражение лица.

— Гном промолчал, только ухватился покрепче за Витин Меч и занес его над жертвой. В это время снаружи раздался частый короткий свист стрел, сменившийся громкими криками боли. Элдуисар начал обстрел подходов к «крепости» с занятой на чердаке позиции.

— Я скажу! Я все скажу! — зачастил пленник. — У нас вся деревня разбойным промыслом живет. Староста — главный. Он раньше в столице жил… — понизил голос крысёныш. Из знатного рода… Но что-то там сделал против закона, пришлось сбежать сюда… А последняя голова — это был племянник Борова, — тараторя, пленник неотрывно глядел испуганными глазами на зависшую над ним смертельную железку, и непроизвольно отползал от нее спиной вперед, суча ногами. Впрочем, пространства для этого маневра у него оставалось немного. Дальше была стенка.

— Кого-кого? — переспросила Маша.

— Ну, старосты… Боровом его у нас кличут. Похож больно.

В голове у парня «щёлкнуло». Он вспомнил что бандиты на большой дороге часто вспоминали в разговоре между собой какого-то Борова. Всё становилось на свои места.

— Сколько разбойников в деревне? — гном опустил меч, но не выпускал его из рук. Между тем продолжавший отползать крысеныш уперся таки в стенку. Его губы на мгновенье скривились в торжествующей ухмылке. Неуловимо быстрым движением он засунул руку за спину, и… Провалился под землю. В смысле, под пол. Едва пленник, точнее, уже «бывший пленник», скрылся с глаз, люк, в который он ускользнул от врагов, с глухим щелчком стал на место, снова став практически полностью неразличимым.

— Баран! — гном в сердцах отбросил Витин меч далеко в сторону. — Должен же был догадаться! — стукнул он себя кулачищем по лбу. Однако долго самобичеванию предаваться не стал.

— Живо! Давайте! Всё тяжелое сваливаем на это место! Столы, лавки! Бегом!

Витя покосился на гномий молот…

— А может… Разбить люк, и за ним?

— Что бы тебя там в темноте кинжалом пырнули? Или свод над тобой обрушили? И вообще, ты знаешь, куда этот лаз ведет? Может, нас там уже поджидают? Не стойте столбами, помогите сдвинуть и опрокинуть этот проклятый стол! Живей!

Над люком, через который сбежал пленник, быстро выросла куча из добротной, а потому тяжелой мебели, и, на всякий случай, всего остального, что попалось под руку. Таскали в основном Маша и Витя, а сидевший до этого спокойно Пушок занимался тем, что весело шнырял у них под ногами, из-за чего чуть не был придавлен однажды тяжелым столом, вырвавшемся из рук споткнувшейся об Белого Оборотня Маши.

— Так. Хватит! — скомандовал Нар, когда мебель закончилась.

— Понятно, что «хватит»… — пробурчал Витя. — Здесь больше нет ничего, что бы мы на этот несчастный люк не бросили.

— Здесь — нет, — согласно кивнул головой гном. — А вот на кухне, например, ещё много всего…

Маша непроизвольно застонала, возведя очи горе. Если ещё и с кухни всё сюда перетаскать…

— Но я сказал «хватит», значит — «хватит». — довольно произнёс гном. Потом критически оглядел получившееся сооружение, и задумчиво почесал бороду: — Хотя…

— Ну, что тут у вас нового? — сам того не зная, спас молодёжь беззвучно появившийся в зале Элдуисар.

— Староста оказался главарём шайки! — выпалила Маша, довольная, что работа откладывается, а если повезёт, то и вообще отменяется.

— Это и так было понятно… — отмахнулся эльф.

— Вот, слабое место в обороне устранили, — указал коротышка на внушительную гору из мебели и посуды.

— Ага… — задумчиво кивнул Элдуисар. — Последнее, я надеюсь?

— Ну, все выявленные слабые места устранены — обтекаемо ответил Нар.

— Хорошо. Тогда добро пожаловать ко мне на чердак на военный совет, — и Дивный исчез так же внезапно и бесшумно, как и появился.

— Ну, чего стоите? Быстрей! Быстрей! — заторопил Машу и Витю Нар.

– «Sneller, sneller arbeiten!», — пробормотал Витя, пожалуй, единственные известные ему слова из языка Шиллера и Гёте, кроме «Гитлер капут!». Стоит ли говорить, что так обогатил он свой словарный запас немецкого после просмотра одного из фильмов про войну.

Лестница на чердак оказалась не хлипкой приставной, как почему-то представляла себе девушка, а вполне стационарной конструкцией, даже снабжённой перилами. Из минусов можно отметить то, что она была узкая и крутая.

— Дамы вперёд — повёл себя по-джентльменски Витя.

— Я в джинсах, а не в юбке! — весело показала ему язык Маша, и резво полезла наверх. Ей было любопытно взглянуть на позицию эльфа, и на окружающую обстановку.

Однако оказалось, что любопытного там было мало. То есть, может оно и было, но только его не было видно. Потому как чердаке царила почти абсолютная темнота, чуть разгоняемая только слабым отсветом факелов, горящих на кухне.

— Сюда, — послышался из тьмы голос Элдуисара.

— Не видно ж ничего… — А если я тут споткнусь обо что-нибудь и ногу поломаю, или головой стукнусь? — капризно заявила Маша.

Из темноты послышалось неопределённое «хм», и чердак на миг осветила вспышка неяркого света, исходившая от появившегося и тут же исчезнувшего прямо над головой девушки светящегося шарика. Девушка от неожиданности отшатнулась назад и чуть не села на голову подымавшегося следом Вити. Тот, слава Богу, этого не заметил, так как всё внимание его было обращено на обстановку вокруг.

— Да это мансарда! — продемонстрировал он знание архитектурной терминологии.

— Балда! Это мезонин! — Маша решила показать, что она умнее. Слово «мезонин» она слышала от бабушки, и знала, что он должен находиться где-то наверху дома.

— Это чердак. Только приспособленный для обороны, — послышался снизу голос Нара. Быстрее проходите! Молодежь заторопилась к ориентировочному местоположению эльфа, спотыкаясь во тьме и негромко чертыхаясь.

Что интересно, коротышке для нормального ориентирования на чердаке свет не понадобился, и он без проблем подобрался к остальным спутникам.

— Ну, что ты хотел сказать? — услышал Витя его голос совсем рядом.

Парень уже было раскрыть рот, чтобы ответить, что он вроде ничего сказать не хотел, как послышался голос остроухого. Причём совсем не с той стороны, где тот, по Витиным расчетам, должен был находиться.

— Я разогнал большую часть народа. Сейчас они прячутся за своими сараями, и пока не высовываются. Какая-то часть осталась здесь, под стенами, в мёртвой зоне. Трое самых шустрых попробовали залезть на чердак по приставной лестнице… — в его голосе послышалась усмешка, — больше желающих повторить их подвиг нет.

— И какая твоя оценка нашего положения? — поинтересовался гном.

— Как только они догадаются пойти на штурм, прикрывшись хотя бы снятыми с петель дверями — мои стрелы будут бессильны, — сообщил нерадостную новость остроухий. — Не знаю, будут ли они штурмовать нас прямо сейчас, или дождутся утра. В любом случае, нам ожидать рассвета смысла нет. Надо прорываться ночью, пока они не очухались. Но в любом случае можно нарваться на засаду. Мы пришлые — не знаем, куда ткнуться, а они местные. Дома и стены помогают.

— Согласен… — вздохнул Нар. В темноте этого не было видно, но Витя почти на сто процентов был уверен, что гном сейчас задумчиво теребит бороду… — И какой у тебя план?

— Пока никакого… — вздохнул эльф. — Надо подождать, посмотреть, что к чему… И вот ещё что: я, конечно, быстрый, но недостаточно, чтобы держать под контролем одновременно все четыре стороны света, — при этом, кстати, его голос был слышен то оттуда, то отсюда, а вот как остроухий перемещался, слышно не было вообще.

— Понял. Но ты же знаешь, я не стрелок… Я больше в рукопашную…

— Надо, чтобы кто-то присматривал хотя бы за одним направлением. И сообщал мне, если что-то там увидит.

— Тогда сделаем так! — после минутной заминки решил Нар. — Бери этих двух оболтусов, и ставь их на самую безопасную сторону. Уж вдвоём они как-нибудь справятся. А я беру на себя первый этаж. А там, глядишь, что-нибудь и придумается…

— Темно же! Мы не видим ничего! — возмутилась Маша. — Как мы будем смотреть?! Может, поджечь что-нибудь? — подала она идею.

— Ага, вот наш домишко как раз будет хорошо освещать всё вокруг — с иронией отозвался гном.

— Ой! А нас не подожгут?! Всполошилась девушка. Ведь проще сжечь нас вместе с домом, чем его штурмовать.

— Не бойся. Не подожгут. Я уверен. Почти… — обнадёжил Машу гном, и добавил: — А насчёт «не видим»… Вот! Держите!

Маша и Витя почувствовали, что в их ладони снова ткнулись кругляши пилюль.

— Но мы же уже приняли противоядие! — запротестовала девушка. — Кстати, а нас что, действительно хотели отравить?

— Нет, понарошку… — буркнул гном. А ну ешьте давайте! — вдруг гаркнул он.

Витя автоматически закинул таблетку в рот. На глазах сразу выступили слёзы. В отличие от первого «колеса», это оказалось нестерпимо горьким! Парень собрался уже было тихо избавиться от горькой пилюли, как он делал когда-то, лежа в больнице с воспалением лёгких, но тут послышался грозный окрик Нара:

— Я тебе выплюну! И тебе тоже! — второе обращение, очевидно, было к Маше. — Жуём-жуём! Глотаем!

Витя проглотил свою пилюлю и закашлялся.

— Водой запей, — послышался рядом сиплый голос. Витя аж подпрыгнул от неожиданности. «А это ещё кто?». Но, обернувшись, увидел Машин силуэт. Девушка как раз подносила ко рту какой-то предмет. Судя по бульканью — свою фляжку.

— Ну и голосок у тебя… — Витя потянулся за своей флягой.

— За своим следи, — огрызнулась Маша, в два больших глотка осушив пол фляжки.

— Да, кстати, ушастый! Пока мы сражались с врагами, эти двое мутузили друг-друга. Приглядывай за ними на всякий случай, чтобы не поубивали один другого. — посоветовал Элдуисару Нар.

— Я не «Ушасссстый»! — возмущённо зашипел эльф. — Я — Голубой Эльф из рода Голубых Эльфов! Я!..

— Ну, прости великодушно. Не хотел… Вырвалось… Боевой этот, как его… О, стресс! Сам понимаешь… Больше не повторится, — зачастил Нар, изображая глубокое раскаяние. Отчего-то Маше показалось, что не более чем «изображая», а на самом деле никаким раскаянием тут и не пахло. — Но за этими всё равно присматривай!

— Да не трогал я её! — вступил в разговор чуть не поперхнувшийся водой от возмущения Витя. — Хотел закрыть собой от стрел, а она!..

— Знаю я, чего ты хотел! — в свою очередь возмутилась Маша. — «Собой закрыл!». От тебя дождёшься! Тюфяк!

— Да я!.. — начал Витя…

— А ну тихо! — гаркнул гном. — Нашли время!..

— Вы мне рот не заты!.. — начала девушка, но тут же в недоумении замолкла, уставившись на какую-то светящуюся мягким зелёным светом горошину, которую коротышка с ловкостью фокусника извлёк из кармана и протянул ей на раскрытой ладони. — Это снова надо глотать?! — Маша непроизвольно сделала шаг назад и зашипела от боли, ударившись затылком о стропила. — Я ещё от предыдущей не отошла!

— Он говорит правду! — торжественно провозгласил Нар.

— Этот маленький зелёный шарик? — удивилась девушка.

— Да не «шарик»! Витя! — воскликнул гном. — Смотри!

— Как тебя зовут? — повернулся он к парню.

— Да вы и так знаете… — пожал плечами тот.

— Говори!

— Ну, Витя… — шарик, уже начинавший угасать, вдруг снова вспыхнул ярким зелёным светом.

— А теперь скажи «Меня зовут Нар!»

— Меня зовут Нар, — послушно повторил парень, снова пожав плечами. Шарик на ладони гнома сменил цвет с зелёного на красный.

— Врёшь! — удовлетворённо проговорил гном.

— Так ты же сам попросил! — возмутился Витя. Шарик мгновенно перекрасился в зелёный.

— Поняла? — обратился коротышка к девушке.

— Детектор лжи? — недоверчиво спросила она, глядя на «горошину» широко раскрытыми глазами.

— Ни фига себе! — куртуазно восхитился Витя.

— Вот то-то! — Нар спрятал шарик обратно в карман. — А теперь замолкли и смотрим!

— Куда? — завертела головой девушка.

— Да куда угодно! Главное — смотрите!

— Витя третий раз за последние две минуты пожал плечами и уставился во тьму прямо перед собой. Несколько секунд ничего не происходило, но потом он с удивлением заметил, что тьма отступает, светлеет… Сквозь неё начинают проступать очертания окружающих людей и предметов… Наконец видимость стала, как в пасмурный день, только всё было не разноцветное, а однообразно окрашено в разные оттенки зелёного.

— Пилюли? — коротко спросила догадливая Маша.

— Они, родимые… — широко улыбнулся гном. — Теперь до утра будете всё видеть как днём!

— Ничего себе тут боевая фармакология… — пробормотал Витя.

Нар, явно не понявший мудрёного слова, подозрительно взглянул на парня, однако потом, видимо, решив не разбираться, было ли это слово ругательством, сообщил землянам:

— За пилюли будете должны!

«Хорошо, хоть процентов не дерут», — подумал Витя. «Этому должны, тому должны… А где боевое братство?!» — однако от возмущения вслух решил воздержаться.

— А теперь разбирайте оружие, — гном кивнул на валяющиеся рядом с ними лук и маленький двухзарядный арбалет, которые он, оказывается, успел прихватить с собой на чердак. Откуда взялся лук, Витя примерно догадывался — оружие того свалившегося с крыши стрелка — чьё ещё? А вот арбалет…

— Крысёныш этот мелкий с арбалетом к нам пробирался, — улыбнулся коротышка. — Ну, я решил, что оружие ему без надобности. В общем, лук и колчан со стрелами — парню, арбалет и подсумок с болтами — девке.

— А болты зачем? — недоумённо подняла брови Маша. Что к чему прикручивать?

— Темнота! «Болты» — это стрелы для арбалета. Знать надо! — снисходительно пояснил Витя.

— Ну да! Я дома каждый день из арбалета стреляла! — съязвила девушка, с интересом вертя своё оружие в руках.

— Эй-Эй! Не на меня! — заорал парень. — В сторону направляй! Я ещё жить хочу!

— Подумаешь, какие мы нервные! — Маша опустила руку с арбалетом. Что-то щёлкнуло, и в пол с глухим стуком вошёл арбалетный болт.

В сантиметре от её ноги. Почти на половину длины.

— Я не хотела! — Маша развела руками, в одной из которых, естественно, она продолжала держать арбалет с неразряженным вторым болтом. Витя резво пригнулся, прикидывая, в какую сторону прыгать, если что, а Нар со словами «Ну, я пошел!» в мгновенье ока исчез из поля зрения.

— Все замерли! — послышался сзади ледяной голос Элдуисара. Маша как стояла с разведенными руками, так и застыла. Но это не помогло. Раздался ещё один щелчок, и второй болт ушёл в раскрытое окно.

Витя громко выдохнул и скомандовал девушке: О-то-мри! — Игрушку бы забрать у неё… — оглянулся он на эльфа. Тот отрицательно мотнул головой.

— Смотри, — подошел он к девушке. — Вот этим рычагом взводишь одну тетиву. Вот этим — вторую. Сюда вставляешь болты. Вот так… Чтобы прицелиться, совмещаешь вот это и вот это. Ну, с учётом дальности… Нажимаешь здесь — выстреливает верхний болт. Здесь — нижний. Теперь иди к окну — ты отвечаешь за правую сторону. Иди сюда, — обратился он уже к Вите. Ты отвечаешь за левую сторону. Надеюсь, тебя не надо учить стрелять из лука?

— Не надо! — буркнул Витя, которому, справедливости надо признать, из лука стрелять раньше приходилось, но лук этот был выломанной с дерева веткой с тетивой из резинки от… скажем так, нижнего белья. Он подхватил с пола лук и колчан, и подошел к окну.

— Выберите каждый себе учебную цель и пристреляйтесь. Почувствуйте оружие. Разрешаю потратить не более двух стрел каждому. Остальные — по врагу. Ваша задача — если не подстрелить, то хоть напугать. Меня звать только, если подойдут близко. Вопросы есть? Вопросов нет! — раздав указания, Элдуисар вернулся к прежнему занятию — походившему на изящный бесшумный танец постоянному перемещению между окнами то ли чердака, то ли мансарды, то ли мезонина, выходившего на три остальные стороны.

Маша для пристрелки выбрала стоявшую на противоположной стороне двора у стенки сарая большую деревянную бочку. Долго и тщательно прицеливалась… Бздынь! Первый болт вспахал землю метрах в двух перед бочкой.

— Выше бери! Далеко ведь! — посоветовал наблюдавший за процессом пристрелки Витя.

— Сама вижу! — огрызнулась девушка, и, чуть приподняв арбалет, нажала на спуск во второй раз. Теперь болт с глухим стуком вошел в стену на метр выше и на полметра правее цели.

— Мазила! — прокомментировал парень.

— Сейчас на тебя посмотрим! — хмыкнула Маша.

Витя осмотрел свою половину двора в поисках цели. И сделал вывод, что в качестве мишени лучше всего подходит свежезаколотый кабанчик, валяющийся на помосте возле всё того же сарая на другом конце двора. Возможно, именно его прощальный визг слышали путники перед тем, как войти в злополучный трактир. Кабанчик, кстати, оказался отнюдь не поросёнком, а вполне неплохих размеров боровом. Вот за размеры его парень и выбрал — труднее будет промахнуться.

Взяв лук, Витя наложил стрелу и натянул тетиву. То есть, попытался натянуть. Оказалось, что лук натягивать, во-первых, тяжело, а во-вторых — страшно. А ну как тетива лопнет — и по лицу?! Кроме того, парень вспомнил, что где-то по телевизору слышал, что лучники раньше зачем-то надевали перчатки. То ли на одну руку, то ли на обе… Витя оглянулся на эльфа. Тот был без перчаток. «Значит, и мне можно», — успокоился новоявленный Вильгельм Телль, прицелился, и отпустил тетиву. Стрела, выпущенная из натянутого примерно наполовину лука вонзилась в землю, не долетев соответственно половину пути до цели. Рядом хихикнула Маша. Витя сердито засопел, и потянулся за второй стрелой. Теперь он тянул тетиву изо всей силы. Выстрел! Вторая стрела ушла куда-то в тёмное небо. «А что тут такого? Из арбалета стрелять, между прочим, проще!» — подумал парень.

Витя приготовился уже было выслушивать едкие Машины комментарии относительно своей меткости, однако справа слышались только звуки, похожие на приглушенное кудахтанье. Удивлённый парень обернулся, и увидел, что Маша отвернулась в сторону, и прикрыла рот рукой, чтобы смеха было не слышно. Удивление Вити, казалось, достигло предела. Такое поведение для обычно несдержанной и бойкой на язык девушки было крайне нехарактерно. «Может, пытается не демаскировать себя громким смехом?» — сделал предположение несчастный стрелок.

Наконец, Маша перестала кудахтать, и обернулась к парню.

— Взведи, пожалуйста, мой арбалет, — жалобным голосом попросила она. — Я же всё-таки слабая женщина…

«Ага, вот почему она удержалась, чтобы съязвить! А то бы поругались, и пришлось бы мучаться самой…» — смекнул Витя, потянув по очереди сначала за один, а потом за второй рычаг, как показывал ушастик. Он, кстати, меткость юных стрелков тоже никак не прокомментировал. «Кролик был очень вежливый, и, поэтому, что он подумал — никто не узнал» — вспомнилось парню. А может, эльфу просто было всё равно… Лишь бы вовремя сообщали о противнике.

В это время снизу снова появился Нар. Они о чём-то пошушукались с остроухим, и коротышка снова скатился по лестнице вниз.

«Опять секреты!» — подумал Витя, наблюдая за вверенной ему территорией. «обид…» — тут его мыслительный процесс был самым непочтительным образом прерван появлением на сцене нового действующего лица.

— О! Кого-то вижу! — громким шёпотом оповестил парень своих соратников, натягивая лук с предварительно наложенной стрелой.

— Где?! — заинтересовалась Маша.

— Каждый держит свой сектор! — напомнил сзади остроухий, и девушка недовольно отвернулась, сосредоточившись на «своей» территории.

Витя задержал дыхание, и отпустил тетиву. Бздынь! Фиить! Выпущенная из лука стрела вонзилась в стену сарая на метр выше и метра на два левее приоткрытой двери, из которой осторожно выползал какой-то тип явно бандитской наружности. После выстрела тип проворно юркнул обратно внутрь.

Парень приободрился. Да, опять промазал. Но по сравнению с предыдущими выстрелами это был явный прогресс. Воодушевлённый стрелок мигом наложил на тетиву очередную стрелу, и замер в ожидании очередной цели.

Очередная цель не заставила себя долго ждать. На этот раз из всё той же двери высунулась чья та любопытная голова. Выстрел! «Ну, не то, чтобы совсем не попал…» — прокомментировал результат Витя, снова натягивая лук. На этот раз стрела ушла правее цели. А голова даже не дёрнулась. Парень выпустил ещё пять стрел, но в цель так и не попал. За дверью сарая послышался гогот, голова высунулась дальше… И оказалась просто шапкой, надетой на длинную палку. Вслед за этой композицией показался и человек, державший её в руке. Это был всё тот же бандит, что пытался выползти из двери пять минут назад. Теперь он стоял, даже не пригибаясь. Но приближаться пока не спешил. Раздосадованный Витя выпустил ещё три стрелы, но безрезультатно.

Парень опустил лук.

— Пусть подойдёт ближе… — попытался оправдаться он перед заинтересованно наблюдавшей за его стрельбой Машей. Совершенно забывшей, кстати, приглядывать за своёй территорией.

— А давай, я его попробую! — азартно предложила она, вскинув арбалет.

— Каждый держит свой сектор! — послышалось сзади.

Маша обиженно засопела и быстренько пробежалась взглядом по своему сектору. Там было пусто, зато с Витиной стороны из двери вышли ещё трое.

Парень растерялся. Если эти рванут все разом, он точно не попадёт. Придётся звать Элдуисара. Это значит, что сам он не справился…

Внезапно Маша, до того стоявшая у другого наличника довольно широкого окна, оказалась совсем рядом и чмокнула Витю в щёку.

Витя удивлённо уставился на девушку, забыв о происходящем на дворе.

— Это за то, что ты меня тогда собой прикрыл, — пояснила смущённая и слегка покрасневшая (в «ночном видении» это выглядело, как «позеленевшая») Маша, уже отскочившая обратно на свою позицию.

— Я тебя не для того прикрывал, чтобы ты меня целовала, — ошарашенный Витя брякнул первое, что пришло в голову.

— А для чего? — заинтересовалась девушка.

— А не скажу! — выкрутился парень. Честно говоря, он и сам толком не понимал, зачем полез «совершать подвиг». Так было надо. Должны мужчины защищать женщин.

Очевидно, эта установка была «прошита» где-то глубоко в его мозгах, и в нужный момент выплыла…

Поцелуй Маши, кроме того, что вызвал кратковременный шок у парня от неожиданности, затронул что-то ещё то ли в его организме, то ли в его душе… Витя почувствовал, что его заполняет какая-то бурлящая энергия, что она сочится наружу прямо сквозь его кожу.

Снаружи это выглядело, как окутавшее его голубое сияние. Причём оно было голубым даже в «зелёном» ночном зрении.

— Ну вот, теперь у нас два голубых, — прокомментировала Маша, к которой вернулась её язвительность. При этом девушка на всякий случай отодвинулась подальше. — Голубой Эльф из рода Голубых эльфов, и Голубой Витя… Из какого ты там рода?…

На пальцах Витиной правой руки сформировался голубой огонёк и качнулся в сторону острячки.

— Эй-эй! Я пошутила! — отступила Маша ещё на один шаг.

Парень криво усмехнулся, и, отбросив лук, повернулся к окну. По какому-то наитию он знал, что надо делать. Вытянуть руки перед собой… Представить, что энергия вытягивается через пальцы и скручивается в шар…

Маша и Элдуисар (последний на всякий случай взял Витю на прицел своего лука) с опаской наблюдали, как перед Витей завис ярко-голубой шарик размером с грейпфрут. Машу при взгляде на него почему-то пробивала дрожь, но оторвать взгляд она не могла. Шарик покачался-покачался на месте, и, повинуясь мысленной команде своего создателя, полетел к цели. Цель в лице трёх бандитов на противоположной стороне двора тоже была неподвижна. Очевидно, люди были заворожены так же, как и девушка.

И шарик бы без проблем угодил в них… Если бы не порыв ветра, сбивший его с пути, завертевший… В общем, «голубой шар» угодил в тушку заколотого кабана.

— Эхх! — Витя расстроено стукнул кулаком по оконной раме. Результаты магической стрельбы оказались такими же, как и результаты стрельбы немагической. То есть никакими.

— Ой! — рядом вскрикнула Маша.

— Витя поднял взгляд и увидел, что тушка кабана окуталась голубым сиянием. Потом сияние погасло. Кабан дёрнулся… Раз… Другой… И медленно поднялся на ноги. Хрюкнул, ударил о землю копытом, и открыл свои глазки, загоревшиеся нехорошим синим светом. После чего задрал морду вверх и немигающим взглядом уставился в окно, из которого за ним наблюдали один эльф и два человека. Побледневшая Маша ещё раз ойкнула и отскочила подальше. Витя почесал в затылке и сделал то, что первым пришло ему в голову: ткнул пальцем в сторону бандитов и скомандовал:

— Гаврюша, фас!

Хряк повернул голову в сторону, куда был направлен указующий перст Хозяина, внимательно оглядел уже начавших приходить в себя бандюков, снова повернулся к окну на крыше трактира, и, к удивлению Маши, в это время снова осторожно выглянувшей наружу (интересно же!), кивнул. «Понял», мол.

После чего резко развернулся на сто восемьдесят градусов, и, выбросив из-под копыт немаленький фонтан земли, устремился к цели. Был бы он на колёсном ходу, а не на своих четверых, резина при старте точно бы задымилась.

— Эхх! — оконная рама в очередной раз пострадала от Витиного кулака. — Ушли гады!

Бандиты тоже проявили чудеса скоростного передвижения и успели не просто скрыться за дверью, да ещё и, судя по глухому стуку, запереть её. Парень их понимал: когда на тебя несётся кабаняра с пылающими мёртвым синим светом глазами, и не так ускоришься… Но то, что разбойникам удалось уйти от справедливой кары, было обидно.

Однако Хрюкающая Машина Смерти, похоже, не разделяла Витиного пессимизма. Кабанчик при виде закрытой двери и не думал тормозить. Наоборот, он разгонялся!

Расстояние стремительно сокращалось… Три… Два… Один… Удар! Во все стороны полетели щепки. Возможно, Вите это показалось, но он ощутил, что перекрытие под ногами вздрогнуло. Парень моргнул…

Двери, за которой укрылись бандиты, не было! То есть она не была снесена с петель. Её просто не было! Вместе с частью стены вокруг. Только разбросанные в радиусе метров пятидесяти щепки.

— Ого! — даже невозмутимый эльф не удержался от изумления.

В сарае, в котором скрылся зомбихряк, послышались истошные крики, полные боли и ужаса. Впечатлительная Маша представила, что там сейчас происходит, и ей стало нехорошо.

Между тем крики в сарае быстро утихли. Витя не конкретизировал при отдаче команды «фас», что он имел в виду, и зомби «по умолчанию» работал на уничтожение. Максимально быстро и эффективно.

Через пару минут, когда с обратной стороны сарая, там, где была вторая дверь, раздался грохот, и по продолжающим раздаваться то тут, то там крикам стало ясно, что создание молодого, но подающего надежды некроманта решило не ограничиваться тремя несчастными жертвами, а заняться полной зачисткой деревни, Витя вспомнил, что он не только не указал, что делать с противником, но кроме того, ещё и никак не ограничил количество жертв и разрушений. Теперь нехорошо стало и ему.

В это время на чердаке снова появился Нар, и коротко бросил:

— Пора!

— Что «пора?» — удивилась Маша.

— Сваливать отсюда пора, — доходчиво объяснил гном.

— Как? — теперь удивился Витя.

— Быстро! — нетерпеливо топнул ногой коротышка.

В разговор вступил эльф.

— План меняется. Выходим на эту сторону, — он кивнул на окно, у которого стояли Маша и Витя. За окном в очередной раз что-то грохнуло, и кто-то заорал благим матом.

— А что это там происходит? — заинтересовался Нар.

— Позже объясню… — уклонился от ответа остроухий и обратился к землянам: — Так! Теперь слушайте меня! Вылазим через окно на крышу и осторожно двигаем влево по водостоку. Там под стеной — стог сена. Прыгаем в него и делаем ноги.

— А почему через дверь нельзя? — задала логичный вопрос Маша.

— Потому что нельзя! — рассердился гном. — А ну в окно, быстрее!

Витя, пожав плечами, схватился за раму и рывком выскочил на крышу. Оказаться внизу, где буйствовал разбушевавшийся кабанчик, хотелось не очень, но он для себя уже усвоил, что если коротышка или ушастый говорят «Прыгай!» — надо прыгать.

— Тебя подсадить? — поинтересовался гном у замешкавшейся Маши.

— А Пушок? — вспомнила девушка о своём питомце. — Пушок! Ко мне!

С лестницы на чердак влетел и метнулся к девушке белый пушистый вихрь.

— Пушок!.. Ну Пушок!.. Так! Заканчивай меня облизывать! — Маша принялась уворачиваться от, как умеющего, выражающего радость пса. — Ну хороший… Хороший… Собачка… Слушай, надо вылезти вот в это окошко и…

Белый Оборотень плюхнулся на хвост, всем своим видом выражая недоумение. Почему он — собака… Собака, а не кошка! Должен лазить по крышам?!

— Так надо… — продолжала уговоры девушка. Видя, что одними словами делу не поможешь, она схватила пса за ошейник и потащила к окну.

Поглядев-поглядев на это представление, Элдуисар глубоко вздохнул, безнадёжно махнул рукой, и полез в окно.

— Быстрее! — поторопил Машу Нар.

Но быстрее не получалось, и, пока девушка с псом таки выбрались на крышу, Витя уже дополз по ней до места, откуда надо было прыгать вниз.

Однако прыгать он не торопился.

— А что, если в стоге вилы? — задал он находящемуся рядом эльфу беспокоящий его вопрос.

Тот в ответ молча схватил не ожидавшего такого обращения парня за шкирку, и сбросил вниз.

Витя успел только возмутиться. На испуг времени не осталось. Однако после мягкого приземления в пахучее сено, в котором вил, к счастью, не оказалось, выказывать возмущение и не хотелось, и было некогда. Надо было побыстрее отбежать подальше, пока на голову в буквальном смысле не свалилась остальная компания. Скатившись со стога, парень отбежал в сторонку, и, поскольку лук оставил на чердаке, потянул из заспинных ножен свой меч, в очередной раз чуть не отхватив себе пол-уха.

Почти моментально рядом бесшумно материализовался Элдуисар, который тут же принялся настороженно водить головой туда-сюда, расслаблено держа в руках лук с наложенной на тетиву стрелой. Витя уже знал, что эта расслабленность обманчива, и любой враг, который на неё купится, сильно пожалеет.

Между тем сверху послышались уговоры девушки, пыхтение и жалобный скулёж. К точке десантирования приближались Маша с Пушком. Вот, судя по звукам, они наконец добрались до участка крыши над стогом сена…

Раздался возмущённый девичий крик. Судя по всему, коротышка поступил с Машей так же, как незадолго до того остроухий с Витей.

Вот только падала она не одна, а в обнимку с явно недовольным вынужденным полётом псом.

Миг — и со стога скатились два клубка: один небольшой и пушистый, и второй — побольше и малость всклокоченный.

– «Я упала с сеновала, тормозила головой», — не удержавшись, прокомментировал Витя оригинальную композицию, образовавшуюся на этой самой голове.

Маша, не привыкшая оставлять такое без ответа, уже было открыла рот, но тут сверху послышался голос Нара:

— Осторожно, прыгаю!

Девушка отложила гневную отповедь и сделала пару шагов подальше от стога.

И вовремя. Спустя пару секунд с того места, где она только что стояла, уже поднимался на ноги гном, одновременно поправляя съехавший набок шлем. Как только головной убор снова расположился на лохматой голове «по-уставному», коротышка, не теряя времени, скомандовал: «Вперёд!», и рванул с места в карьер. Остальные дружно припустили за ним.

Но далеко отбежать не успели. Шагов через пятьдесят Нар резко затормозил и заорал: «Ложись!»

Все моментально уложились носом в землю. Причём Маша с Витей первыми. За время пребывания в этом мире они уже усвоили, что заминка с выполнением таких команд может стоить жизни.

Но, видно, не все из землян усвоили это до конца: Витя упасть-то упал, но голову не спрятал, а вертел ей туда-сюда, пытаясь понять, где опасность. Впереди вроде ничего не было, а сзади…

Оказалось, что отправивший всех в лежачее положение гном сам ложиться не собирался. По крайней мере, сразу. Прежде чем упасть, он достал из подсумка одно из «яиц», найденных в лесу среди вещей разбойников, что-то на нём нажал, и ловко забросил загадочный предмет в окно, через которое вся компания только что покинула негостеприимный дом. И только после этого рухнул на землю рядом с Витей, не забыв отвесить тому подзатыльник — «чтобы не высовывался». Так что результата меткого броска парень не видел.

А жаль! Тут было на что посмотреть. Зрелищу позавидовали бы маститые создатели голливудских спецэффектов! Через пару секунд после того, как «яйцо» исчезло в тёмном проёме окна, внутри дома ярко вспыхнула, а ещё через полсекунды он как-то «распух» и со страшным грохотом красиво разлетелся вдребезги, сея смерть и разрушения в радиусе примерно метров двухсот.

Земля под залёгшими путешественниками ощутимо дрогнула. Вокруг послышался стук падающих обломков. Когда всё затихло, люди и, гм… не совсем люди, начали осторожно поднимать головы. Первое, что увидела Маша, это была большая «щепка», а точнее — расщеплённое здоровенное бревно, вошедшее в землю где-то на полметра. Причём аккурат между её головой и головой остроухого. Кстати, у того тоже глаза, когда он увидел эту «щепочку», стали в два раза больше, чем обычно, а аристократическая бледность превратилась в белую маску, отчего он стал похож на Пьеро из известной любому ребёнку сказки.

— И ч-что это б-было? — чуть приподнявшись, с заиканием произнесла Маша. Рядом заскулил Пушок, которого она прижала к себе после падения, чтобы не вздумал бегать, да так и забыла отпустить.

— Э-эээ… Чуть-чуть не рассчитал, — смущённо почесал в затылке гном, оглянувшись на небольшую кучку тлеющих досок в том месте, где только что находилась немаленькая харчевня. — В этой… как её… маркировке, ошибся. Его, значится, можно применять только из-за крепостной стены… И желательно чтобы стена была потолще… — развёл коротышка руками.

— Сссс такими друзззьями и врагов не надо! — прошипел остроухий, вскочив на ноги и автоматически принимаясь за приведение своего изрядно пострадавшего в ходе боевых действий внешнего вида в соответствие с нормами эльфийской эстетики.

Витя осторожно поднял голову, опасаясь очередной оплеухи. Увидав, что все зашевелились, а значит, можно и ему, он осторожно поднялся на ноги и принялся оживлённо оглядываться по сторонам.

Пустое место на месте постоялого двора, усыпанное где только дымящимися, а где и весело полыхающими обломками пространство на сотни метров вокруг, два завалившихся дома и три сарая неподалёку, плюс несколько разгорающихся пожаров чуть подальше. И в дополнение к этому где-то в ночи снова послышалось довольное хрюканье и сразу вслед за ним дикие крики.

— Да… В деревню… А кстати, как она называется? Мы так и не узнали… Пришёл белый пушистый зверёк.

— А причём тут Пушок?! — возмутилась Маша.

— Э-эээ… Извините, заговорился. Я хотел сказать — северный пушной зверёк.

— Это твой зомбихряк что-ли? — хохотнул Нар.

— Нет. Это я так… в иносказательном смысле… — замялся Витя.

— Тебя по голове не ударило? — заботливо поинтересовался бородач, незаметно (как ему казалось) пытаясь потереть свой затылок.

— Так! Мы отсюда уходить будем, или нет?! — в зародыше задавила девушка намечающиеся длительные препирательства.

— Конечно будем! Сейчас огородами-огородами выходим к частоколу, примерно в том же месте, где вошли, и через разрушенный участок сматываемся. Пошли! — подхватился гном. — Да, кстати, все целы?! — догадался он наконец задать вполне логично вытекающий из всего произошедшего вопрос.

Как ни странно, целы оказались все. Самым пострадавшим оказался сам гном. Его шлем немного помялся от соприкосновения с низколетящей чугунной сковородкой. Сковородке повезло меньше. Она от удара раскололась пополам.

После того, как выяснилось, что никто из отряда не пострадал, путешественники начали осуществлять свой план по отступлению из негостеприимного населённого пункта.

Витя, сначала подумавший, что «огородами-огородами» — такое же образное выражение, как и «северный пушной зверёк», быстро убедился, что это не так. Огороды, по которым пришлось идти, оказались самыми настоящими. Причём быстро выяснилось, что мало кто из жителей деревни относился к возделыванию своих приусадебных участков с должным тщанием. Большинство огородов густо заросло высоким бурьяном, что было неплохо в плане маскировки, но, так как бурьян был в основном колючий — не очень здорово в плане получаемых ощущений. Однако тут был как раз тот случай, когда репейник был меньшим злом по сравнению с опасностью быть обнаруженными местными жителями, каковые и раньше не пылали любовью к путникам, а после устроенного теми в их родной деревне локального Армагеддона — и подавно.

Справедливости ради надо сказать, что большей части уцелевших «мирных крестьян» было не до поиска и преследования беглецов. Кто-то из них на данный момент сильнее озабочен тушением пожара в своих домах, кто-то был занят увлекательной игрой в догонялки с «Гаврюшей».

Фрагменты этой игры путники время от времени могли наблюдать, в моменты, когда её участники проносились по ближайшей улице.

Принимающие участие в забеге люди при каждом новом акте шоу выглядели примерно одинаково, а вот внешний вид кабанчика постепенно менялся: он всё больше и больше становился похожим на большого упитанного ёжика — настолько густо были утыканы стрелами его спина и бока.

Когда отряд уже почти достиг частокола, в очередной раз проскочивший неподалёку зомбихряк оказался дополнительно украшен ещё и торчавшими из его спины вилами с топором. Изменился и порядок следования бегущих. Если раньше от кабаняры улепётывали местные жители (точнее, пытались улепётывать. В основном безуспешно), то сейчас уже он уносил ноги. Причём движения его становились всё более вялыми. То ли стрелы и орудия крестьянского быта всё же давали о себе знать, то ли, что более вероятно, сказывалась неопытность и слабость начинающего некроманта.

Как и рассчитывал Нар, выбраться на оперативный простор через дыру в гнилой ограде оказалось не трудно. Как и преодолеть заросший сухой ров.

Элдуисар, шедший в авангарде, так вообще буквально перелетел препятствие. Пушок проскочил вслед за ним. Маша с Витей немного попыхтели, перелазя через гнилые брёвна, и, карабкаясь по склону рва, а замыкающий колонну гном перекатился через препятствие, словно колобок.

Не сговариваясь, все на мгновенье приостановились, чтобы оглянуться назад. И как раз в этот момент из-за ближайшего дома вывалился ёжикоборов. Сделав несколько шагов, он остановился, несколько секунд, слегка покачиваясь, постоял, и без сил рухнул на землю. Его глазки в последний раз вспыхнули синим светом и погасли. На этот раз, навсегда. Тут же подоспела толпа преследователей и начала остервенело рубить и колоть несостоявшееся жаркое, уже и так не способное никому причинить вред.

— Вот так обычно заканчивают адепты Тьмы и их создания! — назидательно заметил коротышка, многозначительно поглядев на Витю.

— Справедливости ради должен сказать: адепты Света и их создания частенько заканчивают точно так же, — тихо произнёс Элдуисар, поднимая лук и накладывая стрелу. — Насчёт Света — это я не про тех… — на всякий случай уточнил он, кивнув в сторону озверевшей толпы.

— Погоди, не стреляй! — остановил его гном. — Уйдём тихо. Пока они разберутся, может, удастся оторваться от погони. А если нет, ты всегда успеешь проявить своё мастерство лучника.

— Хорошо, — согласился эльф. — Уходим. Теперь ты впереди, а я прикрываю тыл.

И отряд растворился в ночной тьме…

Хотя для самих странников тьмы сейчас как раз и не существовало. «Ночное зрение» всё ещё работало, мир вокруг был окрашен в приятные глазу разнообразные оттенки зелёного цвета. А позади красиво полыхало разбойничье гнездо.

«Так им и надо!» — оглянувшись, подумала Маша. — «Нечего на честных путешественников нападать!». И, споткнувшись, чуть не растянулась на земле. Благо, оказавшийся рядом Витя успел придержать её за локоть.

— Спасибо! — буркнула девушка, подумав при этом, что ночное зрение всё же, наверное, лучше применять для того, чтобы видеть землю под ногами, а не пялиться на пожар за спиной. А ещё — что в Вите всё-таки есть какие-то задатки джентльмена. Вот только он их почему-то прячет. Настолько глубоко, что даже сам не догадывается об их наличии…

Первую остановку сделали, когда отбежали от частокола почти на километр. Нар скомандовал привал на пять минут, и тут же предупредил, что ложиться на влажную от ночной росы траву, среди которой остановились путники, не следует.

— Какой же это «привал», когда не к чему привалиться?! — возмутилась Маша.

— Стоячий, — невозмутимо ответил Нар. — Но, если очень надо, можешь привалиться ко мне. — предложил он, хитро прищурившись.

— Ну да! Щасс! — Девушка гордо вздёрнула носик, фыркнула, словно большая кошка, и отвернулась.

— Ты нос-то не вороти! — повысил голос коротышка. — У меня к тебе разговор!

Маша неохотно повернулась обратно.

— Ну, что ещё?

— Повежливее надо со старшими быть! — не удержался от нравоучения гном, и, видимо, хотел добавить что-то ещё в этом духе, но, увидав, как его собеседница набирает в грудь побольше воздуха, очевидно, готовясь к горячей (и громкой, что сейчас было, мягко говоря, не совсем уместно) отповеди, приложил палец к губам: — Тсссс! — и, понизив голос, стал излагать суть вопроса: — Поговори там со своим Оборотнем. Пусть впереди бежит, дорогу указывает. Во-первых, будем одновременно и от врагов удаляться, и к цели приближаться. А то сойдём далеко с пути, выйдем из … этого… графика… и наши печати… — коротышка сделал многозначительную паузу, в ходе которой Маша непроизвольно схватилась за грудь. Ей показалось, что печать уже начала нагреваться. — А во-вторых, — продолжал Нар, степенно поглаживая бороду, — Если мы успеем уйти в соседнее Отражение, погоня… если она будет, конечно… Нас не найдёт. Так как останется в своём мире.

— А погоня будет, — внезапно вмешался в беседу Элдуисар. — Уже есть. — он указал рукой в сторону зарева вдали.

Действительно, на его фоне отлично были видны быстро приближающиеся преследователи.

— Так, все залегли! — скомандовал остроухий, поднимая лук.

— Так трава же мокрая! — возмутилась девушка.

— Хочешь быть утыканной стрелами, как тот кабанчик? — улыбнулся эльф, проникновенно посмотрев Маше в глаза. — Ладно, можно не ложиться. Вон там небольшая ложбинка… Давайте туда, и присядьте хотя бы, что ли…

— Быстрее! Быстрее! — привычно заторопил землян гном. Хотя торопить никого было не надо. Жить хотелось всем, так что все быстренько смотались в укрытие.

Кроме Элдуисара, который застыл на месте, словно нерукотворный памятник самому себе.

— Чего это он? Жить надоело? — удивился Витя.

— А ты погляди! Только сильно не высовывайся, — ухмыльнулся Нар. Витя осторожно высунул голову из кустов, которыми порос склон ложбины. Рядом показалась голова Маши. Ей тоже было любопытно.

Погоня приближалась… Уже слышны были возбуждённые крики людей и громкий лай собак.

— Так вот как они нашли наш след! — сообразила девушка.

— Ну так это ж элементарно! — покровительственно улыбнулся Витя, и тут же прикусил язык, встретившись с сердитым взглядом девушки. — Какое ж село без собак? — уже тише проговорил он и быстренько сосредоточился на наблюдении за остроухим, безучастно ожидающим, когда враги подойдут поближе.

Элдуисар перестал изображать из себя статую, когда враги приблизились на полтора полёта стрелы. Обычной стрелы. Не эльфийской.

Эльфийская стрела может лететь дальше. Гораздо дальше. И при этом метко поражать цели. Что ушастик и продемонстрировал. Он быстро вскинул свой лук, и на несколько секунд его руки словно расплылись в воздухе, настолько быстро они двигались. Щёлканье тетивы слилось в непрерывный тихий звук «т-р-р-р-р-р», похожий на звук стрельбы из автомата с глушителем.

Со стороны погони послышались громкие вскрики и собачий визг.

— Все живы. Но самостоятельно передвигаться не могут, — отчитался эльф, легко соскальзывая в лощину через четверть минуты после того, как закончил стрельбу.

— А собачек-то за что?! — возмутилась Маша. Как и многие другие, выросшие в извращённой земной цивилизации, жестокое обращение с людьми она воспринимала гораздо спокойнее, чем жестокое обращение с животными.

Витя ожидал, что остроухий ответит девушке что-то вроде: «следующий раз оставлю собак невредимыми — сама с ними разбирайся», но тот своим ответом сразил наповал обоих землян:

— А чем собаки хуже людей?

Нар не дал опешившей девушке подумать над достойным ответом, напомнив ей, что, всё же, чем скорее они окажутся подальше от этого места, тем лучше.

— Давай, командуй своей псине! — добавил он после этого напоминания.

– «Псине!»…«Командуй!» — фыркнула Маша. Фу, как грубо! Оборотни любят ласку. Особенно белые и пушистые оборотни…

Она наклонилась к Пушку, почесала у того за ухом, и попросила:

— Пушочек! Миленький! Выведи нас отсюда! Пожалуйста!

Довольный Белый Оборотень вильнул хвостом, лизнул девушку в нос, и потрусил вперёд, как вскоре выяснилось, огибая пристанище разбойников по большой дуге, пока не вышел на петляющую между невысоких холмов тропинку. Дальше пес бежал уже прямо по ней, никуда не сворачивая. Его двуногие спутники не отставали, тем более, что пушок не сильно-то и торопился, как Маша, обеспокоенная возможностью повторения погони, не уговаривала его бежать быстрее.

Монотонный бег продолжался часа два, пока Шарик вдруг ни с того, ни с сего не застыл, как вкопанный, склонив морду набок, словно к чему-то прислушиваясь.

После чего обернулся к отряду, и негромко тявкнул.

— Эх, если б ты ещё разговаривать умел — цены б тебе не было! — с досадой вздохнул Нар.

— Тихо! — Элдуисар предостерегающе поднял руку, так же, как и пёс перед этим, склонив голову и вслушиваясь в симфонию ночных звуков.

— Быстро прячемся! — скомандовал он через несколько секунд. — Слышу впереди стук копыт! Давайте, давайте, быстрее! Туда, в кусты! Затаиться и не дышать!

— Ну что сегодня за день! — буркнул Витя, ныряя в указанные остроухим заросли.

— И ночь!.. — пропыхтела рядом Маша, протискиваясь сквозь густой кустарник сама, и пытаясь при этом протянуть за собой Пушка.

Получилось. Едва путники успели укрыться, как из-за поворота тропинки вылетели девять огромных чёрных коней, на спинах которых восседали укутанные в тёмные, как сама ночь, плащи, всадники.

«Кого-то они мне напоминают…» — мелькнуло в голове у, так же, как и все, вжавшейся в землю Маши.

Всадники преодолели расстояние до места, где путники сошли с дороги, меньше чем за минуту. Можно было подумать, что они спешат куда-то по очень важному делу. Но, поравнявшись с кустами, процессия резко остановилась. Причём казалось, что кони застыли, как вкопанные, сами, без участия всадников.

Воцарилась тишина. Слышалось только всхрапывание коней, да тихое посапывание, какое бывает, когда кто-то принюхивается. Всадники при этом остались недвижимы, только головы под капюшонами медленно поворачивались из стороны в сторону.

Путешественники перестали дышать…

Но это не помогло. Внезапно, не перемолвившись и словом, чёрные плащеносцы разъехались в стороны, охватывая полукольцом место, где спряталась разношерстная команда.

Капюшоны повернулись в одну сторону. В воздухе запахло озоном. Вите даже показалось, что он слышит треск электрических разрядов. Взглянув на залёгшего рядом гнома, парень увидел, что у того волосы в буквальном смысле встали дыбом, причём даже приподняли чуть-чуть шлем. В правой руке коротышка сжимал свой Молот, а из сжатого кулака левой струился какой-то тёмный дымок. И вряд ли это была курительная трубка. Похоже, что Нар собирался применить очередной боевой артефакт.

«Ну да, у него же оставалось второе «яйцо»!» — вспомнил Витя.

Парень припомнил последствия недавнего применения этого местного аналога гранаты, и ему стало не по себе.

Витя перевёл взгляд на эльфа. Тот, очевидно как-то почувствовав, что на него смотрят, чуть повернул голову в сторону землянина. Парень ткнул пальцем в эльфа, потом в сторону странной девятки и сделал жест, словно натягивает лук. Остроухий отрицательно мотнул головой, и приложил палец к губам. «Сиди, мол, тихо, и не высовывайся!».

Тем временем один из коней сделал несколько шагов по направлению к кустам. Снова, казалось бы, сам, без всякого понукания со стороны своего ездока.

— Служба Надзора! Всем выйти из Сумрака! — голос, зазвучавший из-под капюшона выехавшего вперёд всадника, показался Вите смутно знакомым.

Над головами залёгших пронёсся лёгкий ветерок, и на землю посыпались верхушки кустов, срезанные, словно невидимой гигантской косой. Очевидно, это была демонстрация последствий неподчинения.

Первой поднялась Маша. Со словами: «Здравствуйте, господин Норман Хэлстэд!»

— Мне кажется, мы раньше не встречались, — в голосе из под капюшона послышались нотки сомнения. Капюшон поворачивался из стороны в сторону, по мере того, как из кустов появлялись всё новые персонажи. Последним из засады выскочил довольный пушок, и, подскочив к коню командира отряда, принялся обнюхивать его ноги, весело помахивая хвостом.

Конь стоически делал вид, что никто у него под ногами не путается, и воздерживался от того, чтобы засветить наглецу в лоб копытом.

— Ну, как же! Возле деревни этой!.. Малые Сотки! Вы забыли, наверное!

— Я никогда ничего не забываю! — от командира Девятки повеяло холодом. — Эй, вы! Стоять смирно! Не двигаться! — громко скомандовал он, и продолжил уже тише, как бы разговаривая сам с собой: — Так… Что тут у нас? Угу… Печати Ордена… Настоящие… И Проводник…. Гм. Тогда всё понятно.

— Что понятно? — осторожно полюбопытствовала Маша.

— Вы слыхали когда-нибудь про Древо Миров? — ответил вопросом на вопрос чёрный всадник.

«Дежавю» — пробормотал Витя.

— Слыхали, — кивнула Маша. Вы же и рассказывали, господин лейтенант…

— Не я, — отрицательно мотнул головой её собеседник. — Мой двойник из какого-то соседнего Отражения, в котором вы побывали.

Над дорогой повисла тишина. Все переваривали услышанное.

— У вас есть двойник? — девушка на всякий случай решила уточнить, правильно ли она поняла сказанное.

— Двойники, — поправил её лейтенант. — И не только у меня. У всех, в том числе и у вас, в других Отражениях, или, если угодно, параллельных мирах, есть двойники. В ближних Отражениях похожа не только внешность двойников, но и их судьбы, в дальних — и судьбы расходятся, и двойника своего вы можете не узнать…

— Значит… Я могу встретить в пути саму себя?! — дошло до Маши.

— Да, можешь.

— Ой! Как здорово! — хлопнула в ладоши девушка.

— Я бы на твоём месте не стал так сильно радоваться — остудил её пыл представитель Службы Надзора. — Представь себе, что твой двойник совершил какой-нибудь неблаговидный поступок… Нажил врагов… И вот его враги встречают тебя, и думают, что ты — это он… в смысле — она, — сделал поправку на пол собеседницы лейтенант.

— Не очень здорово… — почесал в затылке живо представивший последствия такой встречи Витя.

То-то и оно… — кивнул командир Девятки. — Ладно. На вас Печати Ордена, и они в порядке. Значит, у нас нет к вам претензий. Вот если бы печати превратились в клейма… — он выдержал многозначительную паузу. — В общем, не смею вас дольше задерживать. Счастливого пути! И — если встретите Нормана Хэлстэда, передавайте привет!

Как только чёрный всадник закончил говорить, вся Девятка рванула с места в карьер по дороге в направлении, откуда пришли путешественники.

— Уфф! — вытер лоб гном. Из его левой руки выпала какая-то раздавленная скорлупа.

— И что это было? — подозрительно взглянул на остатки непонятно чего Витя.

— Ааа! — отмахнулся гном. — Боевой артефакт. Маскировочный полог «Сумрак» третьего уровня. До сего времени считалось, что он делает тех, кто им прикрылся, абсолютно невидимыми для посторонних. Однако ж, вон оно как… — задумчиво потеребил он свою бороду. — Ладно! Надо быстро топать дальше! Если гнездо бандитов осталось в другом «отражении», как его назвал этот Чёрный, то хорошо. Если нет — то Девятка Надзора, следуя по нашим следам, скоро на него наткнётся, и у них могут возникнуть к нам вопросы…

— Но мы же не виноваты! Они первые начали! — возмутилась Маша.

— Вот только для того, чтобы в этом убедиться, Службе Надзора потребуется время. За которое, как тонко намекнул этот симпатичный молодой человек, наши Печати могут превратиться в Клейма. Со всеми вытекающими последствиями… А кроме того, есть ещё такое понятие, как, эта… Ага! Превышение пределов необходимой самообороны! — щегольнул познаниями в области юриспруденции Нар. — Кое-кому может показаться, что деревеньку мы разнесли по брёвнышку напрасно…

— Так пойдёмте быстрее! — заторопилась девушка. — Пушок, вперёд!

Бежали всю оставшуюся ночь. Именно бежали, а не шли. Причём, что удивительно, земляне к утру чувствовали себя отлично. От других. То есть от самих себя после гораздо меньших физических нагрузок, допустим, день назад.

То ли правду говорят, что человек в стрессовой ситуации способен на чудеса, то ли, «таблеточки», которыми этой ночью ребят угостили эльф и гном, кроме заявленных функций, имели «недокументированные возможности».

Хотя, конечно, сейчас молодёжи было не до выяснения причин своей сверхвыносливости. Бегут, и бегут. Подальше от разнесённой по камешку деревни, подальше от страшных всадников… С каждым шагом шансы не быть настигнутыми разбойниками или Службой Надзора росли.

Нар скомандовал привал на рассвете, когда первый солнечный луч окрасил окружающий пейзаж в привычную цветовую гамму, сменившую надоевшую мутно-зелёную картинку «ночного зрения».

Подходящую для стоянки небольшую полянку среди зарослей кустарника на плоской вершине невысокого холма неподалёку от тропинки обнаружил, как обычно, глазастый эльф. Минусом позиции было отсутствие в ближайших окрестностях хоть какого-нибудь ручейка, но сейчас беглецам было не до того. Маша с Витей сразу плюхнулись на переливающуюся в лучах утреннего солнца капельками росы траву, за что тут же получили нагоняй от Нара.

Даже не огрызаясь, земляне, вяло, что называется, «на автомате», расстелили свои непромокаемые плащи, кроме основной своей функции, заменяющие в этих краях туристические коврики, упали на них и вырубились окончательно.

Коротышка, глядя на всё это, тяжело вздохнул, манул рукой, и обернулся к Элдуисару.

— Давай так: два часа караулишь ты, два часа я. Этих будить не будем, с них сейчас всё равно толку никакого.

— Дохляки… — согласился остроухий, скользнув взглядом по мирно посапывающей молодёжи. — Хоть сюда своим ходом добрались, и то хорошо. Ладно, ложись отдыхай. Я посторожу…

Гном к подготовке лежанки подошёл основательно. Он не только расстелил подстилку, но и соорудил над ней нечто вроде небольшого шалаша для защиты от солнечных лучей и атмосферных осадков, и только после этого позволил себе вздремнуть.

Элдуисар присел на неведомо кем и когда занесённый на вершину холма большой камень, и тоже прикрыл глаза. Для того, чтобы отслеживать ситуацию вокруг, зрение ему было не нужно. Вполне достаточно слуха. Острые уши непрерывно двигались, ловя каждый шорох в радиусе полёта стрелы. Никакому, даже самому ловкому, врагу не удалось бы подкрасться к ушастику незаметно.

Эльфа подстраховывал свернувшийся клубочком у Маши под боком Белый Оборотень. Тот тоже дремал вполглаза и вполуха, готовый сообщить об опасности, если она вдруг появится.

Над поляной повисла тишина, нарушаемая только пением беззаботных птиц, радостно встречающих начало нового дня…

… Маша открыла глаза, когда солнце уже перевалило за полдень. Она бы продолжала бессовестно дрыхнуть и дальше, но вмешалось уловившее вкусные запахи обоняние. Какое-то время желание ещё немного подремать боролось с желанием чуток подкрепиться. И наконец, последнее победило.

Девушка, как уже было сказано выше, открыла глаза, переместилась в сидячее положение и сладко потянулась, при этом не менее сладко зевнув. И только после этого оглянулась кругом.

Рядом мерно посапывал Витя. Очевидно, у него с обонянием было похуже. Эльфа нигде не было видно, а Шарик сидел неподалёку возле Нара. Точнее, возле висящего над не дающим дыма костром закопченного котелка, в котором булькало, судя по запаху, что-то очень вкусное. А гном с этой вкуснятины как раз снимал пробу.

«Пшённая каша с мясом», — потянув носом, определила сегодняшнее меню Маша и сглотнула слюну. Дома она бы на такую еду и не посмотрела, не говоря уже о том, чтобы отведать хоть ложечку. В походе же это было едва ли не самое вкусное блюдо.

Тут девушка вспомнила, что обязалась помогать коротышке с готовкой, и ей стало стыдно. Ну, не так, чтобы очень уж стыдно, но всё же…

«Лучшая оборона — это нападение». Между прочим, женщины знакомы с этой сентенцией очень хорошо, и не только знакомы, а и частенько применяют на практике.

Маша подошла к гному, и, уперев руки в боки, сердито поинтересовалась:

— Почему меня не разбудили?! Ведь я же должна была готовить!

— Не ори! Люди спят, — невозмутимо ответил гном и ещё раз зачерпнул ложкой из котла. — Хотя… Пора уже и просыпаться. Иди, буди всех. Обед. А насчёт готовки не беспокойся: следующий раз разбужу тебя обязательно, — хитро улыбнулся Нар.

Маша фыркнула и направилась расталкивать Витю. Что оказалось не такой уж и лёгкой задачей. Вырвать начинающего некроманта из объятий Морфея удалось, только вылив ему на голову немного воды из фляжки.

Кто людям помогает, тот тратит время зря! Поведение парня после побудки полностью подтверждало эту непреложную истину. Вместо благодарности за то, что его не оставили без обеда, он принялся гоняться за девушкой, громко выражая своё неудовольствие, и грозя, если поймает…

— Не знаю, что я сделаю! — кричал Витя.

— Не знаешь — не говори! — парировала Маша, ловко лавируя между кустов.

Вскоре к весёлой игре в догонялки подключился и Пушок. Шум вся троица подняла изрядный, потому Нар в конце-концов был вынужден прикрикнуть:

— А ну, замерли все! Не шуметь! Быстро умылись — и обедать! И Элдуисара разбудите!

— Да разбудили уже давно… Топают тут, как элефанты… Чуть не наступили… — Небольшая кочка с краю поляны вдруг трансформировалась в эльфа, который тут же резво вскочил на ноги, и тоже прикрикнул на обалдевших землян:

— Ну, чего застыли, как истуканы?! Не слышали, что сказано? Умываться и на обед! Быстрее!

— Через пару минут все, (и даже эльф!) уже уминали вкуснющую дымящуюся ароматную кашу. Воротил нос только Пушок. И то частично: он аккуратно выбирал из предложенной ему порции мясо, пшено оставляя нетронутым. И при этом время от времени не забывал укоризненно поглядывать на людей: мол, что это вы мне подсунули?

Маша же с Витей кашей не перебирали. Уничтожили свои порции почти мгновенно и тут же попросили у гнома ещё.

— Если б вы бегали так же быстро, как с едой расправляетесь… — пробормотал тот, но добавку насыпал. По правде говоря, именно на такое потребление он и рассчитывал.

Вторая порция поглощалась уже медленнее. С чувством, с толком, с расстановкой. Но съедена была полностью, и даже ложки облизаны.

— Эх, хорошо! — Маша поставила миску на землю рядом с собой и с довольным видом потянулась.

— Ик! Та же фигня, — согласился Витя, после чего потянулся за флягой. Сделав несколько глотков, он закупорил крышку и, довольно погладив живот, вздохнул: — Ну вот, поели, теперь можно и поспать…

— Ага, щазз! И парочку таблеток губозакатина! — фыркнула Маша, и, переведя взгляд на гнома, спросила: — Ну что, выступаем?

Нар с серьёзным видом почесал в затылке, а потом вдруг улыбнулся:

— Да нет. На этот раз сей вьюнош прав: можно дрыхнуть до вечера. Даже до утра, если ужинать не захотите. От преследования мы оторвались, этот, как его… график опережаем. Так что можем себе позволить. Да и не выдержите вы сейчас переход. Отходняк от ночи ещё не кончился. В общем — отдыхайте. А завтра утром — выдвигаемся.

Сказать, что такое заявление гнома оказалось для молодёжи неожиданным — значит, ничего не сказать. Парень и девушка настолько уже привыкли к жесткому графику, постоянному движению и коротким передышкам, что появившаяся возможность побить баклуши удивила их так, как, наверное, не удивило бы появление вот здесь и сейчас настоящего огнедышащего дракона.

Маша растерянно оглянулась на свой расстеленный на земле плащ, снова перевела взгляд на гнома…

— Не шучу, не шучу… — правильно истолковал выражение лица девушки тот.

— Ну, тогда… — Маша обернулась было к лежанке, но вдруг неожиданно для себя выдала: — Я помогу посуду помыть!

Витя, успевший за это время не только обернуться, но и сделать целый шаг по направлению к заслуженному отдыху, застыл на месте, словно ткнулся в стену, пристально поглядел на подругу, а потом, обречённо взмахнув рукой, тяжело вздохнул:

— Я насобираю веток для костра.

Тут настала очередь удивляться гному и эльфу. Однако виду они не подали, только переглянулись, при этом Нар чуть развёл руками, а у Элдуисара приподнялась правая бровь.

Закипела работа… То есть, сначала не то, чтобы закипела — после сытного обеда работать не очень то хотелось (честно говоря, не сильно хотелось и без обеда), но постепенно земляне втянулись, и минут через двадцать котёл был вымыт и вычищен, а у костра высилась гора веток, которой было вполне достаточно для того, чтобы поддерживать его горение до утра.

— Ну вот, теперь можно и отдохнуть! — удовлетворённо заметила Маша, оглядев результаты своего труда.

— Вроде да… — Витя вопросительно взглянул на гнома. Тот согласно кивнул.

Но сон уже не шел. Маша поворочалась-поворочалась, а затем поднялась, извлекла из своего дорожного мешка маникюрный набор, и подошла к коротышке, который, сидя на камешке, штопал свою пострадавшую в бою куртку, при этом тихонько напевая себе что-то под нос.

— А зачем надо было постоялый двор разносить? — поинтересовалась она у Нара, присев рядом и занявшись своими ногтями, давно уже не видевшими маникюрных ножниц и пилочки.

— Понимаешь… — гном отложил иголку с ниткой. — вы когда полезли на чердак, я подумал: не может быть, чтобы там только один подземный ход был… И проверил хорошенько «кабинет» старосты. Угадал. Оказалось — есть ещё один лаз. Вот разбойнички-то по нему и полезли — хотели нас врасплох застать. А я сначала забаррикадировался на кухне, а потом, когда этих друзей полный зал набрался, мы помещение покинули… Через этот… аварийный выход, а я «яичко-то и кинул в окошко… в результате — и домишко, и с двадцать штук бандитов как корова языком слизала. Кстати, очень удачно твой кабанчик там шороху навёл, — обернулся гном к подошедшему Вите, которому тоже спать не хотелось, а послушать, о чём там говорят, было интересно. — Очень помог нам выбраться целыми и невредимыми. Так что и от некромантов бывает польза…

— Вот только от твоего мешка отрезанных разбойничьих голов пользы никакой… — поддел коротышку беззвучно приблизившийся Элдуисар. — Одни неприятности.

— Насчёт неприятностей не спорю — развёл руками бородач. — Но кто ж знал… А насчёт пользы… — он заговорщицки улыбнулся и полез в свой мешок. — Вот! — с кряхтением извлёк он на белый свет увесистый кожаный мешочек. — Смотрите! — он ослабил завязки и опрокинул мешочек над своей брошенной на землю курткой. Оттуда с приятным звоном посыпались золотые кругляши вперемешку с сверкающими синим, красным и зелёным драгоценными камнями.

У остроухого вытянулось лицо.

— Ну и откуда это? Хотя… Я догадываюсь.

— Ну да! — довольно улыбнулся Нар. У «старосты» — Борова нашего разлюбезного, не только потайной ход в комнате был, но и тайничок. И, чует моё сердце, не один. Но всё там раскурочить я не успел… — гном с сожалением глубоко вздохнул. — Однако и этого, думаю, хватит для компенсации морального ущерба!

— Забыл «это…» вставить перед «умными словами», умный ты наш…

— В следующий раз обязательно вставлю, — буркнул нахмурившийся гном. — А пока давайте-ка делить добычу.

— Как делить будем? По справедливости или по братски? — поинтересовался эльф, надо сказать, взиравший на рассыпанное перед ним богатство довольно равнодушно.

— На равные доли — не задумываясь, ответил гном. — На первый взгляд кажется, что не все из нас, — Нар посмотрел на Витю, а потом на Машу, причём на последней его взгляд задержался намного дольше, — одинаково поспособствовали успеху предприятия. Но, если подумать, — коротышка почесал в затылке, — это не так. Ты согласен?

— Не возражаю, — пожал плечами остроухий, — вот только вопрос: как это всё оценивать? Золото, допустим, можно по весу, но у нас нет весов? А камешки? Ты можешь точно сказать, насколько потянет вон тот сапфир или вот этот рубин? И вообще, драгоценные это камни или подделка? А ювелирные изделия? Сколько стоит, например, вот это колечко? — Элдуисар присел на корточки перед поблёскивающей на солнце горкой золота и драгоценных камней и кончиком кинжала поднял одно из колец, действительно, очень красивое. — Быть может, оно одно стоит больше всего остального здесь? А может, ничего не стоит…

— И что ты предлагаешь? — насупился гном.

— Предлагаю пока не делить, — заявил ушастик. — Выделить каждому по несколько золотых монет одинакового размера на текущие расходы, а остальное оставить, как казну отряда. И тратить на общие нужды.

— Что-то в этом есть… — задумчиво погладил рыжую бороду гном. — А вы как? — обратился он к землянам.

— Да я не против… — согласился Витя. Для него сейчас даже несколько золотых монет были богатством. На большее он и не рассчитывал.

— Я, в принципе, согласна… — кивнула Маша. Только есть просьба… — тут она замялась.

— Ну, ну! — подбодрил её гном.

— А можно мне поносить эти украшения?! Ну хотя бы некоторые? Временно? — выпалила девушка, глядя на эльфа и гнома с видом кошки, выпрашивающей подачку у готовящей обед хозяйки. — Я даже монет не возьму!

— Ох уж эти бабы!.. замотал головой коротышка, разведя руками.

— Женщины! — автоматически поправила его Маша, поглядев по очереди на Элдуисара и Витю в поисках поддержки. Эльф пожал плечами, а Витя кивнул головой и сказал «Ага!». Как это «Ага!» надо было понимать — то ли молодой человек был согласен выделить девушке украшения во временное пользование, то ли подтвердил, что она не баба, а женщина, осталось неизвестным.

Скорее всего, потому, что это никому не было интересно.

Нар просто пропустил слова парня мимо ушей. Гному было не до того. Наморщив лоб, он обдумывал, как бы подоходчивей ответить девушке. Наконец он заговорил проникновенным голосом:

— Понимаешь… Дело даже не в том, что ты можешь запросто потерять эти цацки в пути, особенно, когда мы попадём в очередную переделку. И не в том, что, например, вот эти красивые, но здоровенные и тяжёлые серьги за один дневной переход оттянут тебе уши до колен… Дело в том, что мы сейчас в походе, и не можем привлекать к себе излишнего внимания. В любой момент мы можем встретиться с разными… ой, разными людьми. И не людьми… А золото — это большой соблазн. Те, кто прошел бы мимо, не обратив на нас внимания, увидев драгоценные побрякушки, наверняка это внимание обратит… И может попытаться немного укоротить нам жизнь ради обладания ими. Кроме того, на постоялых дворах или рынках с богатых клиентов дороже дерут. А оно нам надо? Это не говоря о том, что всё это — в лучшем случае ворованное. А в худшем… Представляешь, что будет если мы встретим человека, у которого, или у знакомого которого это украдено? Доказывай потом, что ты не дрангхир… — гном помолчал немного, глядя на расстроенную Машу, которая уже поняла, что ей сейчас откажут, и сказал: — Всё, что могу тебе предложить, это нести долю добычи, состоящую из твоих любимых цацек. Но в мешке, никому не показывая. Можешь одевать покрасоваться, но только когда вокруг точно никого не будет, и когда я разрешу… Вот, как сейчас, например.

— Ой, спасибо! — Маша хлопнула в ладони, подпрыгнув на месте, и принялась перебирать сваленное в кучу богатство. На лице её отобразилась откровенная жалость, что пальцев на руках только десять, и их не хватит, чтобы надеть сразу все перстни. А ушей вообще — только пара…

Стоящие рядом представители мужского пола наблюдали за разворачивающимся действом с одинаковым снисходительным выражением на лицах.

Девушка примеряла колечки по очереди и в различных комбинациях, прикладывала к ушам серьги, на запястья нацепила серебряные браслеты… Нашлось что надеть и на шею. Почти в самом конце раскопок среди желтых монет с профилями каких-то неизвестных мужиков обнаружилась изящная цепочка. Маша, естественно, потянула за неё, явив на белый свет не менее изящный кулончик тонкой работы. Девушка положила кулон на ладонь, и принялась рассматривать его, держа перед собой на вытянутой руке.

— А ну-ка, ну-ка… — Дивный, до того взиравший на кучу золота равнодушно, вдруг заинтересовался и протянул руку. — Дай!

Маша с неохотой отдала красивую вещицу остроухому. Но тот, к её удивлению, не стал любоваться работой неизвестных мастеров. Нет, он поднёс кулончик к лицу, но глаза при этом закрыл и застыл на месте, словно прислушиваясь к чему-то.

Девушка уже раскрыла было рот, чтобы выразить удивление таким странным способом знакомиться с прекрасным, но стоящий рядом Нар коснулся её руки и отрицательно покачал головой, приложив палец к губам.

Вокруг воцарилась тишина.

Наконец Элдуисар открыл глаза и обвёл спутников взглядом, в котором читалась боль и гнев.

— Эту вещь ещё недавно носила эльфийская дева! С ней произошло несчастье! Надо идти на помощь!

Наверное, все присутствующие должны были тут же проникнуться ситуацией, и, как один, броситься спасать неизвестную эльфийку.

Но у Маши, например, первой мыслью была: «Ах так! Я, видите ли — «баба», а какая-то длинноухая — так сразу «дева»! Вот пусть сам теперь и идёт спасать!»

Витя, в принципе, не против был пойти выручать «эльфийскую деву», которую тут же представил себе в образе одетой (или, скорее, раздетой) в нечто вроде купальника блондинки с габаритами девяносто — шестьдесят на девяносто, длинными ушами, большими глазами и не менее большими… Гм… про «девяносто» уже говорилось.

Но с одним условием. Чтобы обещанный на сегодня отдых не отменялся. А вот уже утром… Тем более, что оно, как известно, вечера мудренее…

А Нар, тот сразу отрицательно мотнул головой.

— Ты же знаешь, что мы не можем свернуть с пути или даже задержаться на нём. Иначе погибнем сами, и тогда уж точно никого не спасём. Это раз. А второе: мы уже не в том «отражении», где с твоей единоплеменницей случилось несчастье. И вернуться туда не получится. Между реальностями нас ведёт Проводник, а он может идти только к заданной цели. Боюсь, обратно он нас провести не сможет.

Элдуисар насупился, но не мог не признать правоты бородача.

— Тогда надо быстрее двигаться к цели! И как только мы выполним поставленную задачу, я смогу отправиться на поиски!

Гном снова покачал головой.

— Кто знает, когда мы доберёмся до конечного пункта нашего путешествия?… И не будет ли он всего лишь промежуточным пунктом в пути гораздо более длинном? Это раз. И два: мы при всём желании не сможем двигаться быстрее. Сегодняшний отдых тоже отменить никак нельзя. (Витя при этих словах облегчённо вздохнул, стараясь, чтобы вздох получился как можно более незаметным…) Ты, опять-таки, сам это понимаешь… Нет, я не говорю, что надо забыть про бедную девушку. Просто тебе надо смириться с мыслью, что отправиться на её поиски ты сможешь не скоро.

— Если её вовремя не спасти, то потом может оказаться уже поздно! Останется только месть. Месть, конечно, сладка, но я всё же предпочёл бы ей спасение несчастной…

— Согласен, — кивнул Нар. Но всё же ты скорее всего не сможешь даже снова очутиться в нужном отражении без помощи Ордена. А увидеться с ним мы сможем, лишь выполнив задание.

Тут в разговор неожиданно вмешалась Маша.

— Скажите… А наш мир…. Мой и его, — кивнула она в сторону Вити, — это тоже одно из отражений?

— Отражение… Ветвь на Древе миров… — называют по разному, но суть одна, — буркнул остроухий, голова которого сейчас была занята совсем другим.

— То есть эти… Орденоносцы… То есть орденцы… Смогут помочь и нам попасть обратно домой?.. — девушка затаила дыхание в ожидании ответа.

— Если захотят, — отозвался Нар, а Элдуисар бросил на Машу испепеляющий взгляд, в котором она прочитала что-то вроде «Как можно думать о таких мелочах, когда в беде прекрасная эльфийка?!».

— Я хотела сказать: «помогут нам отправиться домой после того, как мы поможем тебе спасти попавшую в беду девушку», — быстро поправилась Маша.

— Да уж… Вы поможете… Спасибо, не надо! — ужаснулся эльф.

Маша обиженно надула губки, а Витя, которому домой пока совсем не хотелось, ибо там у него точно не было никаких шансов стать Тёмным Властелином, запереживал, как бы его не вернули на Землю слишком рано. Нет, он тоже подумывал о возвращении домой — так, не очень надолго — на недельку-другую, а потом опять к подвигам и свершениям, но рассчитывал, что когда станет Великим и Могучим, сможет ходить между мирами самостоятельно, без помощи всяких там Орденов. А наступить эта «великость и могучесть» по его прикидкам должна была не позже чем через год — полтора. Так что пока можно было и попутешествовать малость…

— В общем, продолжаем отдыхать по плану, — подвёл итог Нар, — только сначала закончим с делом. Ты, — он ткнул пальцем в Машу, — получаешь вот эти монеты на расходы, а побрякушки просто пока понесешь. В мешке, конечно. Теперь ты, — обернулся он к Вите, — это на расходы, это — понесёшь. Это — мне, — с этими словами гном подвинул к себе небольшую кучку монет.

«А получилось как раз «по-братски»» — отметил Витя, глядя на оставшуюся на долю эльфа часть добычи, которая раза в три превышала уже разделенное.

Между тем, гном продолжал:

— Элдуисар, цепочку, конечно, можешь оставить себе, — эльф кивнул, и надел украшение на шею. Он и так с ним не собирался расставаться. — А вот это всё я прошу тебя положить в свой «карман». Это самое безопасное место на сегодняшний момент. И нам придётся тащить меньше тяжести. Ты согласен?

Остроухий безучастно пожал плечами.

— Хорошо, приму на хранение. Это всё?

— Да, всё. Спасибо тебе. Очень выручил.

После дележа, а точнее, распределения драгоценностей каждый занялся своим делом. Гном и Витя снова прилегли отдохнуть, причём Витя, глядя на коротышку, и для себя соорудил некое подобие шалаша.

Маша продолжила точить свои коготки, и только Элдуисар, мрачнее тучи, слонялся по стоянке и ближайшим окрестностям, как неприкаянный. Однако то, что он находился в расстроенных чувствах, вовсе не мешало ему всё так же внимательно следить за окрестностями.

Если бы сейчас на глаза эльфу попались какие-нибудь враги, никто бы им, без сомнения, не позавидовал. Но врагам сегодня повезло: судьба водила их какими-то другими дорогами — вдалеке от стоянки маленького отряда.

Поэтому Элдуисар побродил-побродил вокруг, и в конце концов неслышно подошёл к Маше, вот уже второй час любовно холившей свои ногти, и встал у неё за спиной.

Девушка не заметила бы, как подкрался остроухий, даже если бы не была так увлечена своим занятием — ведь он передвигался практически бесшумно.

Эльф молча наблюдал за процессом минут пять, и наконец заговорил:

— У меня к тебе есть деловое предложение.

Маша от неожиданности подскочила, словно в её «вторые девяносто», на которые обычно девушки ищут себе приключения, вонзилось шило. Одновременно прямо в полёте она выполнила акробатический трюк, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

Увидав, кто именно её так напугал, девушка, с одной стороны, немного успокоилась — тревога оказалась ложной. С другой стороны, если сначала она собиралась с диким криком рвануть с места в карьер, то теперь её планы изменились: никуда бежать было не надо, а вот вычитать представителю семейства остроухих по поводу незаметного подкрадывания и пугания хрупких беззащитных девушек полагалось обязательно.

Однако эльф оказался быстрее: он с ловкостью фокусника извлёк из воздуха тонкую серебряную цепочку, к которой был прикреплен красиво огранённый рубин в серебряной же оправе и, вытянув руку, продемонстрировал всю эту красоту Маше.

Как и предполагал ушастик, девушка тут же забыла обо всём на свете, в том числе и о взбучке, которую собиралась устроить Дивному, и, словно загипнотизированная, уставилась на покачивающееся у неё перед глазами украшение.

— Это амулет защиты и исцеления шестого уровня, — пояснил Элдуисар Маше. — Может отклонить летящий в тебя арбалетный болт, способствует ускоренному заживлению ран и повышает выносливость. Полностью заряжен, — убедившись, что информация дошла до находящейся в заторможенном состоянии девушки, он продолжил: — Меняю. На вот эти твои инструменты, — и ткнул пальцем в Машин маникюрный наборчик.

— Как?! Ты уже забыл о несчастной… Гм, эльфийской деве и думаешь теперь только о своих ноготках?! — сделала круглые глаза Маша. Не то, чтобы она была сильно удивлена. Примерно этого она от красавчика и ожидала. Хотя и не так быстро, конечно… Но как же можно было упустить удобный случай и не подколоть этого привереду, перебирающего девушками? Особенно такими девушками… Как та, что с ним сейчас рядом.

Большие глаза Элдуисара опасно сузились:

— Только ххуманссс может такое подумать! Конечно, я не забыл о деве! И не забуду! И что я теперь, по-твоему, должен не умываться, не расчёсываться, не чистить одежду у вообще не ухаживать за собой, чтобы при встрече с ней выглядеть пугалом огородным?! — холодно поинтересовался он.

— Ээээ… Ну, в принципе, логично, — согласилась Маша. — В смысле, логично, что заботишься о своём внешнем виде. Но… — она отчаянно пыталась найти повод, чтобы не расставаться со своим добром. С другой стороны, амулет защиты и исцеления… шестого уровня… А, кстати, интересно, сколько этих уровней всего и с какой стороны их надо считать? В общем — амулет не помешает тоже. Девушке с арбалетным болтом в сердце маникюрный набор, пожалуй, уже ни к чему.

Вот! Придумала!

— Ты понимаешь… — проговорила девушка, скопировав интонации Нара, когда он что-нибудь кому-нибудь объяснял, — Я ведь тоже надеюсь встретить мужчину своей мечты. И что ты хочешь, чтобы при встрече я в его глазах выглядела, как чучело?

По взгляду эльфа было видно, что по его мнению, улучшению имиджа данной особи хуманса женского пола маникюрный набор никак не поможет. Однако он промолчал, понимая, что если выскажется напрямую, не видать ему Машиных инструментов, как своих эльфийских длинных ушей.

— Давай так: — предложила Маша. — Ты мне даёшь свой амулет, а я разрешу тебе пользоваться своим набором, — при этом она показательно провела надфилем по ногтю. — Но он остаётся моим.

Дивный задумался.

— Согласен! — после затянувшейся паузы, за время которой Маша стала пунцово-красной, так как сидела, задержав дыхание, заявил он. Маша с шумом выдохнула. — Но тогда я даю тебе амулет не шестого, а третьего уровня.

— А что он может? — подозрительно поинтересовалась девушка, подозревая какой-то подвох.

— Арбалетную стрелу, конечно, не отклонит, а вот выпущенную из лука… издалека… — может. Также и исцеляет, и придаёт выносливость… Но, сама понимаешь, хуже, чем амулет шестого уровня, — с этими словами остроухий спрятал серебряную цепочку с рубином и достал вместо неё что-то вроде серебряной монеты на кожаном ремешке.

— Ну нет! Я не согласна! — Маша надула губки и принялась складывать свой набор. Давай хотя бы пятого уровня!

— Пятого у меня нет, — развёл руками Элдуисар. — Есть только шестого и третьего.

— Я не могу пойти на такие условия! — гордо задрала нос девушка.

— Нет так нет, — пожал плечами эльф. — Но ты подумай пока… Предложение остаётся в силе, — с этими словами он спрятал и второй амулет, после чего отправился продолжать своё шастанье по окрестным зарослям.

— Жадина! — буркнула в эльфийскую спину Маша, зачем-то ещё и показав язык.

— Кто жадина? — послышалось сзади. Девушка обернулась. Оказывается, Нар проснулся и вылез из своего шалаша. Сейчас он, потягиваясь, с довольным видом оглядывал окрестности.

— Есть тут такие… — буркнула Маша, зыркнув в сторону удаляющегося ушастика.

— Ааа… — протянул гном. — Давай, буди своего товарища. Пора делом заняться.

— А кто-то говорил, что до утра отдыхаем… — напомнила коротышке Маша, отнюдь не горевшая желанием заниматься делом.

— Лучший отдых — это перемена работы! — наставительно заметил Нар. Маша была другого мнения о лучшем отдыхе, но спорить не стала, а молча пошла будить мирно дрыхнувшего Витю.

На этот раз побудка прошла без эксцессов. Возможно, потому что парень уже выспался и теперь просто валялся в своём «шалашике», и это занятие, как ни странно (особенно для самого Вити) уже изрядно ему поднадоело.

Поэтому он только немного, больше для виду, вполголоса повозмущался на тему «отдохнуть не дают», и, потянувшись, потопал к гному.

— Значится, так! — обратился Нар к подошедшим землянам. — В дороге всякое бывает! Вы уже видели. Потому вам надо хотя бы пару-тройку монет зашить в одежду. Снимайте куртки! Я сейчас покажу, где можно аккуратно отодрать подкладку, вложить монетку, и зашить всё это обратно. Так зашить, чтобы заметно не было! Хотя бы с первого взгляда. Иголкой с ниткой пользоваться умеем?! — гном сделал паузу, и, не дождавшись ответа, кивнул: — Молчание — знак согласия! — после чего достал из своего дорожного мешка жестяную коробочку, в которой оказались иголки, нитки, и даже напёрсток.

Раздав инструменты и ценные указания (и тех и других хватило на всех), коротышка немного понаблюдал за мучениями молодёжи, и, злорадно улыбнувшись, принялся за свою куртку. Зашивать в неё монеты «на чёрный день» ему было не надо, так как это было сделано уже давно, а вот залатать поосновательнее полученные в ночном бою прорехи не мешало бы.

Ловко, в отличие от Маши и Вити, орудуя немаленькой иголкой, гном при этом напевал какую-то воинственную песню на непонятном землянам, предположительно гномьем, языке. В принципе, ничего бы такого в этом не было, если бы в детстве ему на ухо не наступил медведь. Ну, или какой-то другой крупный зверь.

И парень, и девушка морщились от этих немузыкальных звуков одинаково, но первым не выдержал всё же Витя.

— Я уже все пальцы исколол из-за этого пения! — громко возмутился он. — Нельзя же так!

— А как можно? Может, ты споёшь лучше? — обиделся коротышка. — Ну, давай, послушаем…

Витя стушевался. Из разговора с одним из приятелей, ещё там, на Земле, он знал, что каждый уважающий себя попаданец должен сделать три вещи: построить дом, посадить дерево… Нет! Это не про попаданцев! — парень наморщил лоб. Ага! Каждый попаданец должен был кого-то убить! К сожалению, кого именно, Витя не запомнил, хотя фамилию ему называли. Или даже две. Кроме того, полагалось изобрести промежуточный патрон. С этим тоже были проблемы. Во-первых, он не знал, чем промежуточный патрон отличается от остальных своих собратьев. Во-вторых, в этих краях, прежде чем придумывать промежуточный патрон, надо бы сначала изобрести для него промежуточное ружьё. Ибо огнестрельного оружия, похоже, тут не знали. Да и зачем оно здесь, когда вон, один эльф с луком может с лёгкостью заменить взвод автоматчиков, с учётом скорострельности и точности стрельбы.

И третьим пунктом в «обязательной программе попаданца» было перепеть под гитару песни Высоцкого. Увы, тут тоже выходила незадача, как и с первыми двумя пунктами. Во-первых, не было гитары. Но это ещё полбеды. Если бы гитара и была, играть на ней Витя всё равно не умел. И даже если бы и умел, то песнями Высоцкого своих спутников осчастливить бы не смог. Из всего репертуара он знал лишь одну песню, даже, если точнее — только её припев: «А где мой чёрный пистолет? На Большом Каретном…». Сей шедевр он услышал когда-то на свадьбе двоюродной сестры.

Да и, по правде говоря, с голосом и слухом у парня дела обстояли не намного лучше, чем у гнома.

Ситуацию разрядила Маша. Отложив в сторону иголку, она глубоко вздохнула и запела:

Голос у девушки оказался чистым и глубоким. Витя от удивления раскрыл рот, Нар внимательно слушал песню, подперев щёку кулаком, даже Элдуисар вылез из кустов, по которым бродил, и неслышно подошёл поближе. Напевная мелодия лилась, растекаясь по окрестностям, переплетаясь с травой, воздухом и солнечными лучами…

Маша закончила петь. На глазах у неё стояли слёзы.

— Это любимая песня мамы, — пояснила она. — Мама часто её пела… — девушка шмыгнула носом.

— Ох уж эти ба… женщины, — поправился гном, — Вечно глаза на мокром месте. Ты лучше скажи, про что пела-то? — русский язык кроме Маши тут знал только Витя, и для эльфа с гномом сама песня была таким же набором звуков, как для землян — пение Нара. Они могли оценить только мелодию.

— Про любовь, про что ещё…

— Про любовь, значит… — глубокомысленно кивнул гном. — Хорошая песня.

— Красивая мелодия… И голос… — согласился Элдуисар. — Эта песня достойна того, чтобы её пели эльфы.

— А ещё что-нибудь можешь спеть? — попросил гном.

— Нет, — сокрушённо мотнула головой Маша. Другие песни — они современные… В общем, не такие… Не подходят… И пустые. Без души. Я это только сейчас поняла, — девушка вздохнула.

— Ну ладно… — гном тоже вздохнул. — Если вдруг вспомнишь ещё что-нибудь… такое… Споёшь. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Маша. — Ладно, давайте шить дальше.

— Шейте, шейте… Я помолчу, — улыбнулся гном.

С созданием золотовалютного резерва на чёрный день молодёжь управилась за полчаса. Точнее, Маша вшила пару монеток в свой плащ минут за десять, а Витя — за пятнадцать, но Нар работу парня забраковал, сказав, что по таким швам тайник в момент обнаружит даже слепой. Так что парню пришлось переделывать всё заново.

Маша, на которую после спетой песни почему-то напало желание сделать себе венок из полевых цветов, в это время бродила по окрестностям в поисках подходящего для этого материала. Однако цветов на месте стоянки не оказалось — только трава, поэтому девушка вскоре вернулась к своей лежанке. Спать не хотелось, и она просто лежала на спине, глядя на проплывающие над головой облака.

Маша поймала себя на мысли о том, что в своей «прошлой жизни», на Земле, обращала внимание на это простое, но красивое и завораживающее зрелище очень редко. Как-то не до того было. Заботы, хлопоты… Да и жизнь по большей части проходила в помещениях. Там неба не видно. Только потолок.

Вите же было не до философских размышлений. Сначала, наученный горьким опытом ношения меча на спине, он под руководством Нара переделывал перевязь для ношения оружия, «как у всех» — на боку. Потом гном заставил парня почистить и заточить новый меч, а потом, напомнив Вите его просьбу помочь в овладении боевыми навыками, начал первую тренировку. Заключавшуюся в том, что Витя должен был неподвижно стоять, вытянув вперёд руку с этой тяжёлой железякой.

Тренировка закончилась быстро — уже через полчаса рука у парня больше просто не поднималась, и он был отправлен обратно на отдых.

А вот Маша наоборот была поднята с лежанки. Пока Витя занимался вышеперечисленными непривычными и новыми для себя делами, день потихоньку катился к вечеру, и пора уже было готовить ужин. В общем, жизнь потихоньку возвращалась в привычную колею.

Ну, пока не совсем привычную, так как что такое провести целый день на одном месте, никуда не спеша, молодёжь уже начала забывать.

Зато уже со следующего утра всё стало, как обычно. Подъём, сборы, и очередной переход. В полдень короткий привал — поход походом, а обед по расписанию, и снова в путь. Очередная ночная стоянка, и так далее, день за днём, неделя за неделей. К концу второй недели Маша научилась хоть как-то хоть что-то готовить, и Нар уже не стоял неотлучно у неё над душой, пока она соображала обед или ужин. Но и сильно далеко не отходил, очевидно, считая, что отпускать ученицу в «самостоятельное кулинарное плаванье» ещё рановато.

У второго ученика гнома — Вити, успехи были похуже. Но он уже мог какое-то, пусть пока и не долгое, время держать меч на вытянутой руке, и даже начал разучивать прямой колющий удар. Оказалось, между прочим, что не такое уж это простое дело. Тем более, что Нар сказал: именно этот меч для уколов подходит не очень. Но сейчас Вите уж лучше учиться колоть, ибо так, как он замахивается для рубящего удара, его успеют убить раза три ещё до конца замаха.

Местность, по которой Пушок вёл отряд к цели, была, так сказать, разнообразной, но безлюдной. Второй факт никого пока особо не напрягал. Кроме Маши. Её кроссовки уже давно бы расползлись по швам, если бы не проводимые девушкой почти ежедневно ремонтно-восстановительные работы. Нар ворчал, что у него скоро кончатся нитки. Маша виновато разводила руками. Теперь-то она понимала, что надо было послушать бывалого гнома и купить сапоги ещё в Малых Сотках, но, к сожалению, отмотать время назад, чтобы исправить ошибки, нельзя. Поэтому приходилось мучаться и ждать, когда же наконец на пути попадётся населённый пункт, где можно купить нормальную обувь.

Но ни городов, ни деревень, ни даже завалящих одиночных избушек, как на зло, не попадалось. И в конце-концов ситуация с Машиной обувью стала просто катастрофической. Лопнули подошвы. Причём обе в один день.

Тут уж проблема девушки стала проблемой всего отряда. Ибо босиком она идти не могла, а в имеющейся, гм, «обуви» топать было хуже, чем босиком. Вопрос стал ребром: или идти дальше без Маши, или искать какой-то выход. Как Маша и предполагала, на блиц-совете по этому вопросу вариант нести её дальше на руках даже не рассматривался. Гном предложил пожертвовать одним из кожаных мешков, чтобы сшить временные «эрзац-сапоги», в которых несчастная какое-то время сможет двигаться дальше. Маша представила эстетические качества своей будущей обувки и пришла в ужас.

Именно этот момент избрал хитрый эльф, чтобы снова подкатиться к девушке на предмет её маникюрного набора. Он присел рядом и равнодушным тоном сообщил, что в его «пространственном кармане» случайно завалялась пара женских сапожек как раз Машиного размера. Но они ему дороги, как память, и просто так он их отдать не может. Только поменять на маникюрный набор.

В Маша моментально проснулась жадность, которая тут же задавила размышления о неэстетичном виде предлагаемой гномом обуви. Гордо вздёрнув подбородок, девушка сообщила остроухому, что с удовольствием пока походит и в «заменителях сапог», А чейндж может быть только такой, как она предлагала изначально — её разрешение пользоваться инструментами в обмен на амулет защиты и исцеления шестого уровня эльфа.

После десяти минут ожесточённого спора Элдуисар добавил к сапогам амулет защиты и исцеления третьего уровня. И оставалась непреклонной, пока эльф со вздохом не прибавил к своему предложению ещё и амулет ближней мыслесвязи.

После расспросов, в ходе которых девушка выяснила, что амулет позволяет одному человеку мысленно общаться с другим на расстоянии до ста шагов, сделка была заключена.

Эльф торжественным жестом извлёк из воздуха элегантные женские сапожки, при виде которых Маша чуть не подпрыгнула от радости, и амулеты. Вот только последних почему-то было три, а не два.

— А это что, бонус? — с интересом спросила девушка.

— Кто? Где? — быстро огляделся по сторонам Элдуисар.