Всемирная история. Новый взгляд

11.3.1. Ранний халифат

Как и все империи с экстенсивным типом роста, арабская империя столкнулась с проблемой управления огромной, неорганизованной и мультикультурной страной. Эта проблема стала еще острее из-за того, что у арабов не имелось государственной структуры, на которой они могли бы основываться. После смерти Мухаммед не оставил ни сыновей, ни преемника, которые могли бы унаследовать власть, ни четких указаний, согласно которым можно было бы организовать правительство. Его последователи выбрали Абу Бакра, человека из племени курайш, который сопровождал Мухаммеда в Медине в 622 году, на роль имама (то есть лидера общины) — и дали ему титул халифа, или калифа, то есть преемника мессии и проводника божьей воли. Восстания других арабских племен, выбравших своих вождей, были подавлены, и к 633 году Абу Бакр правил всей Аравией.

Он умер в 634 году. Его преемник Омар (634—644) благоволил к людям, которые близко знали Мухаммеда — особенно к тем, кто дружил с ним еще в Медине. Он был халифом во время стремительных завоеваний и смог установить первые арабские законы. Он принял закон о том, что завоеванные территории принадлежат государству и обществу, а не отдельным личностям. Арабы оставались военной элитой, жили в гарнизонах и снабжались за счет поставок с завоеванных земель. Им было запрещено заниматься земледелием. Такие меры гарантировали, что арабы не будут быстро смешиваться с жителями завоеванных регионов.

Как бы то ни было, нужно было найти способ править самими арабами. Племенные образования сформировались около 638 года, их вожди, командовавшие в войне и принимавшие решения в мирное время, были приближены к халифу, таким образом сформировался ашраф — правящая аристократия. При халифе, как и у всех правителей недавно образовавшихся империй, существовала лишь небольшая структура государственных институтов, на которые он мог полагаться. Основой власти были семейные связи, четыре правителя империи были кровными родственниками халифа. В результате между публичной и частной жизнью существовало очень мало разграничений в отношении управления, финансов и власти.

Во время завоеваний арабы старались не разрушать ничего сверх необходимости, а их политика основывалась на причинении минимальных неудобств коренному населению. Для большей части населения — крестьян — жизнь почти не менялась, они просто начинали платить налоги другому правительству. Договоренности между городами и провинциями давали высокую степень автономности местной власти, исправно платившей дань власти вышестоящей. Существующие законы сохранились — старый египетский налог зерном в пользу Рима просто перевели из Константинополя в Мекку и Медину, а потом в Багдад.

Ключевым вопросом стало отношение к религиям. Сначала ислам был толерантной религией — Мухаммед позволял евреям и христианам придерживаться своей веры и лишь брал с них определенный налог. Такая практика продолжилась и после завоеваний. Попытки привлечь неверующих не делались — исламское вероисповедание было символом власти и подчеркивало превосходство правителей. Переход в новую веру только запутал бы определение статуса и уменьшил доходы властей.

11.3.2. Омейяды и две первые гражданские войны

Третий халиф Усман был аристократом из Мекки и благоволил клану Омейядов и другим уроженцам Мекки, которых не было среди первых последователей Мухаммеда. Это был первый признак возвращения старых, до-исламских, властных структур. К этому времени большая часть богатства и силы исламского мира уже находились за пределами Аравии, так что Медина стала плохо подходить на роль столицы. Напряжение внутри мусульманского мира достигло апогея в связи с убийством Усмана арабскими солдатами в 656 году. Разгорелась пятилетняя гражданская война и борьба за власть, в ходе которой не только решались вопросы правления, но и произошел фундаментальный теологический раскол, сильно ослабивший ислам.

В 656 году существовало несколько претендентов на титул халифа. Али, кузен и зять Мухаммеда, обосновывал свои притязания религиозной преданностью Мухаммеду. Он быстро устранил Талха и аль-Зубайра, аристократов Мекки, которых поддерживала Айша, младшая вдова Мухаммеда. Другим претендентом был Муавийа, правитель Сирии, недавно принявший ислам, но принадлежащий к той же семье Омейядов, которая устранила Усмана. Битва при Сиффине в 657 году между войсками Али и Муавийи закончилась ничьей. Внутри войска Али возник конфликт, в ходе которого часть солдат поддержала Али, а часть войск, получившая название хариджитов («отступников»), покинула его. Али был убит в 661 одним из хариджитов, и Муавийа признали халифом. Он стал первым халифом, который лично не был связан с Мухаммедом.

Первая гражданская война 656—661 годов расколола ряды мусульман. Шииты (от слова шиа — приверженцы) поддерживали Али как истинного последователя Мухаммеда. С этой точки зрения первые три халифа были узурпаторами, и только Али и его потомки могут по праву носить титул халифов, который по своей природе является религиозным. Хариджиты поддерживали власть первых двух халифов и считали, что Усман, Али и все последующие правители были ошибкой. Они утверждали, что власть над халифатом не должна передаваться по наследству ни одной из династий, а должна быть выборной и даваться за личные качества.

Оставшаяся группа (позднее получившая название сунниты), объединявшая большинство верующих, придерживалась позиции, которая не была представлена в ходе первой гражданской войны. Они считали, что халиф — это носитель политической власти в исламском мире, а духовное лидерство может принадлежать любому правоверному мусульманину.

Победа Муавийи в первой гражданской войне подтвердила ведущую роль аристократии Мекки и семьи Омейядов в управлении халифатом. Перенос столицы из Медины в Дамаск, центр власти Омейядов, только подтвердил появление этой новой структуры. Муавийи нужно было справиться с фракциями внутри арабской элиты — в особенности с группировками в Мекке и Медине, и с отделяющимися от ислама религиозными течениями. Это удалось ему благодаря помощи арабских племен в Сирии и верности родственников, которые эффективно управляли провинциями империи.

Утверждение Омейядов как правящей династии произошло, когда Муавийя назначил своего сына Язида своим преемником. Это решение вызвало разногласия — ведь титул халифа должен был быть выборным, а Омейядов многие аристократы считали выскочками, принявшими веру из-за политической выгоды. Результатом стала вторая гражданская война, длившаяся с 680 по 692 год. Она началась с бунта аль-Хусайи, сына Али. Его с семьей убили в Карбале, и в глазах шиитов они стали великими мучениками. Основные силы противников Омейядов возглавил Ибн аль-Зубейр, сын главного героя первой гражданской войны, утверждавший, что мусульманским миром следует управлять из Мекки.

После ранней смерти Язида в 683 году, халифом при поддержке влиятельного племени Куда’а был выбран Марван I из Омейядов. Он управлял Сирией и Египтом. Так было до 692 года, когда его сын, Абд-аль-Малик, победил и убил аль-Зубейра, контролировавшего большую часть Месопотамии. Таким образом, он вновь получил власть над всем мусульманским миром. Омейяды удержали власть — но не с помощью убеждения, а силой, используя даже бомбардировку священного города Мекки. Они правили до 740-х годов.

11.3.3. Общество при Омейядах

Мир, которым управляли Омейяды, стремительно менялся, и старые институты, созданные в эпоху завоеваний, стали непригодны. Идея правления военной элиты, состоящей из арабов и держащейся обособленно от основной части населения, а также имеющей особую религию, изжила себя. Теперь, когда мир царил как внутри страны, так и за ее пределами, арабы могли оставить армию и заняться гражданскими делами. В Иране и Месопотамии многие из них стали землевладельцами. Арабская клановая система также разрушилась, потому что общество стала более сложными, и арабы все больше смешивались с неарабами.

Ключевым моментом стало изменение способа набора в армию. Хотя арабские племена оставались сильны, уже не они формировали основную часть армии, перешедшей к полковой системе. Армию все больше формировали из сирийцев, которые могли быть призваны (из арабов и не арабов) для защиты местных земель. Постепенно армия стала главным инструментом контроля внутренней ситуации, и все чаще местные правители приходили из военных, а не из родственников халифа. Создалась нестабильная ситуация, при которой гражданский халиф должен был пытаться контролировать армию и через нее управлять империей.

Неустойчивость осложнялась смещением центра мусульманского мира из Сирии в Месопотамию, а также важной социальной переменой — растущими темпами обращения в ислам. В первые времена принять ислам могли только рабы в арабских домах и люди, близкие арабскому обществу, — но постепенно к ним присоединялись все новые группы, особенно из среды старой правящей элиты Сасанидов. Этот процесс нужно было брать под контроль, потому что он подрывал важнейший принцип Арабской империи — только немусульмане платят налоги. Когда арабы-мусульмане превратились в землевладельцев, освободить их от налогов стало невозможно, а такое налогообложение ослабляло режим, установившийся во время завоеваний. Все эти изменения произошли в десятилетия после 690-х годов и означали переход от исключительно арабского государства к базированию на более широкой, мусульманской основе.

Хотя роль арабской элиты фундаментально изменилась, арабский язык стремительно стал языком официальных документов, литературы и религии во всем исламском мире. Он стал самым распространенным языком в Египте, Сирии и Месопотамии и распространялся быстрее, чем сам ислам. Другие языки — коптский в Египте и арамейский в Сирии и Месопотамии — сохранились, но их значение все уменьшалось.

Тем не менее административная система в Египте и Сирии осталась практически такой же, как и при правлении Восточной Римской империи, исламские основы управления приживались здесь очень медленно. В Иране было по-другому. В западной части страны арабские переселенцы разговаривали на двух языках, но дальше к востоку они отказывались от арабского и учили персидский, который и несли дальше на восток, в Трансоксанию, где он вытеснил согдийский. Таким было начало важного процесса — создания нового ирано-арабского мусульманского сообщества, которое переняло много древних иранских традиций.

[О более раннем Китае см. 10.8]

Объединение Китая под властью династии Суй в конце VI века стало кульминацией долгого процесса, длившегося в течение предыдущего века или даже более, начиная с появления варварского народа табгачей, под чьим руководством различные княжества на севере были объединены в одно государство. Финальное завоевание в 589 году слабого государства Чэнь со столицей в Нанкине стало логическим продолжением этой политики. И Суй, и наследовавшая ей династия Тан в культуре, общественных институтах, как и в составе правящих элит, были синтезом традиций китайского народа (хань) и варварских племен, живших в основном на севере страны. Объединение Китая привело к периоду стремительной экспансии и экономическому подъему государства.

Хотя Китай был объединен под владычеством династии Суй, эти правители, как и Цзинь, первая династия, объединившая Китай в III веке до нашей эры, правили очень недолго, а затем были свергнуты с престола. Первому императору Суй, генералу Ян Цзяню, в 605 году наследовал его сын Ян. Народное недовольство войной против корейских государств привело к росту числа крестьянских восстаний, и в итоге — к восстанию знати. В 617 году Ли Юань, военачальник армии, отправленной для защиты от кочевников вдоль границы Шаньси, объединился с тюркскими племенами, захватил столицу Чанъань и основал династию Тан. До 626 года Ли Юань боролся с конкурентами и устанавливал контроль над страной. После этого он снова начал вести агрессивную завоевательную политику.

11.5.1. Завоевания

Период от 626 до 683 года — это время великой китайской военной экспансии. В 630 году, в союзе с тюрками-уйгурами, Китай победил восточных тюрков в битве южнее озера Байкал в Сибири. Это открыло путь для дальнейших завоеваний на западе — по направлению к Центральной Азии. Было завоевано королевство Гаочан, основанное китайскими колонистами несколькими веками раньше, которое контролировало путь к бассейну реки Тарим. Продвигаясь на запад, танские войска не только возвращали Китаю контроль над Великим Шелковым путем, но и присоединяли области, которые вряд ли когда-либо считались владениями народа хань.

Территории, бывшие ранее «западными землями» и самостоятельными государствами Центральной Азии, теперь становились частью Китая. Были созданы префектуры в Трансоксании, на границе с Ираном в Бухаре (Ань), в Ташкенте (Ши) и в Самарканде (Ган). В 648 году Китай был достаточно силен, чтобы основать династию правителей в Магадхе, государстве на севере Индии.

Тем не менее большая территория усложняла управление страной — гарнизон в Кашгаре (Су-ло) находился в 3000 миль от столицы Чанъань. На северо-западе войска Суй не смогли победить корейское государство Когуре, и тяжелое поражение в битве при реке Салсу в 612 году было одной из причин падения династии. Вторжение армии Тан в Корею в 645 году было успешным, и в союзе с маленьким корейским государством Силла на юге полуострова Китай завоевал Когурё и присоединил его в 660 году. Подчинив себе Корею, Китай установил свою управленческую систему в Силле и зависимом от него королевстве Поай (Пархэ по-корейски) на севере полуострова.

На юге влияние Китая расширилось до южного Вьетнама, где королевства Тьямпа и Чен-ла признали себя его вассалами. В течение пятидесяти лет власть Китая распространилась на беспрецедентное расстояние от западной границы Ирана до Кореи, Манчжурии и Монголии, а на юге — до самой дельты реки Меконг во Вьетнаме.

11.5.2. Экономика и общество

Такая феноменальная экспансия могла произойти только благодаря созданной двумя императорами Суй солидной экономической и административной базе. Ради этого пришлось пожертвовать социальной стабильностью, что привело к постоянному перемещению населения Китая на юг страны. В 606 году около одной пятой части всех сельских хозяйств находились на юге. За 150 лет это число удвоилось. Этот район был гораздо более продуктивным в отношении сельского хозяйства, в основном в выращивании риса на залитых водой полях. В некоторых местностях можно было собирать до двух урожаев в год.

Несмотря на то что сельское хозяйство было сильнее развито на юге, административный центр Китая находился на севере в Чанъане и в старой столице Лоян. Кроме того, армия должна была защищать страну от основных угроз, находившихся на севере и северо-востоке. Перевозить огромные массы еды через всю страну с помощью примитивной транспортной системы было невозможно. И династия Суй решила эту проблему, критическую для всех доиндустриальных обществ, построив систему каналов, поражающую мастерством и гениальностью инженерной мысли, удивительной для того времени. С 587 до 608 года была создана сеть каналов и рек, пригодных для навигации, соединившая долины рек Хуанхэ и Вэй с нижним течением Янцзы и далее на север от Лояна до Пекина. Единственной проблемой осталась передвижение вверх по Хуанхэ к столице Чанъань, поэтому грузы в том направлении приходилось перевозить большей частью по дорогам.

Центром всего проекта был Великий канал от Ханьчжоу до окрестностей Лояна и затем на север к порту Тяньцзинь. На строительстве были заняты более пяти миллионов крестьян, согнанных на работы со всей страны, их охраняли пятьдесят тысяч полицейских. Считается, что около половины всех строителей погибло. Длина канала — 1200 миль, ширина — более сорока ярдов. Вдоль него шла имперская дорога, на которой были предусмотрены путевые станции и места для отдыха. Были сооружены большие амбары для хранения перевозимого зерна — самый большой мог вместить 33 миллиона бушелей зерна. К началу VIII века с юга на север, в столицу, по этой дороге перевозили более 120 000 тонн риса в год.

Карта 31. Евразия, начало VIII века нашей эры

Такое большое количество провизии было необходимо, потому что к 700 году Чанъань был самым большим городом в мире с населением в миллион жителей. (Рим, крупнейший город христианской Европы, мог похвастаться только 50 000 жителей.) Чанъань был значительно перестроен во времена Суй. Стены столицы были длиной в 6 миль с востока на запад и в пять миль с севера на юг. План города напоминал прямоугольник, 14 улиц шли с севера на юг, и 11 — перпендикулярно им. Некоторые из улиц были в 150 ярдов шириной! Они разделяли город на 110 огороженных стенами районов. Кроме того, в городе было два крупных рынка, выходивших к каналам. Площадь каждого из них была больше площади средневекового Лондона. В центре города находился императорский район, огороженный стеной. Отсюда наиболее сложно устроенное и эффективное правительство в Евразии пыталось управлять огромным китайским государством. Мэн-ся-шэн, или государственная канцелярия, проверяла и выпускала указы; Чжун-шу-шэн, или Генеральный секретариат, писал все официальные тексты. Все эти учреждения контролировал Государственный Совет, в него входили император, главы шести министерств и важнейшие фигуры королевского двора. Кроме того, там был Ю-ши-тай, или Апелляционный Совет, которым рассматривались народные жалобы на правительство и проверялись все правительственные институты. Верховный суд империи назывался Да-ли-су, он рассматривал все сложные дела, кроме того, только он мог выносить смертный приговор. Первый государственный Кодекс законов имел более 500 статей и был выпущен при династии Тан в 624 году, хотя во многом он основывался на сборниках законов, написанных в западном Китае в 268 году и Северной Чжоу в 564. На уровне провинций же сохранилась старая китайская система чжоу, или префектур.

Все эти правительственные институты требовали большого числа чиновников. Их набирали с помощью экзаменационной системы, которая, хотя и существовала еще при Хань, была формализована только в 669 году.

Сельскохозяйственной основой государства Тан была замечательная система поддержки свободных крестьян. Она происходила от системы, созданной еще в Северной Вэй в 486 году, согласно которой земля принадлежала тому, кто ее обрабатывал, в течение его жизни. Северная Вэй применяла ее на осушенных землях, а Тан с 624 года распространила такую систему на всю страну и объединила ее с налоговой системой, придуманной на 5 лет раньше. Большие землевладения были разделены на индивидуальные наделы, которые сохранялись за владельцем пожизненно или до достижения им 60 лет. Для взрослого мужчины надел составлял в среднем чуть меньше трех акров.

Карта 32. Китай, Великий канал

В системе, однако, не было равноправия — старикам, больным, вдовам и монахам давали меньшие наделы, а государственные чиновники получали от восьми до восьми сотен акров в зависимости от их положения. Князья получали еще больше. В дальнейшем они разделяли эти наделы земли между крестьянами для обработки. Точный размер надела земли зависел от интенсивности сельского хозяйства в данном регионе — в районах тутовых деревьев, где выращивали шелковичных червей, и в районах разведения конопли наделы были меньше. Такая система требовала высокой эффективности от чиновников, всегда нужно было иметь информацию о численности населения и поддерживать продуктивность региона. Правительству также нужно было иметь достаточно власти, чтобы производить регулярный передел земли.

Ранее считалось, что при Тан такая система существовала только в теории, однако недавно найденные в Центральной Азии документы доказывают, что она реально функционировала и что передел земли происходил из поколения в поколение, хотя точных данных по высокопродуктивным регионам, где возделывали рис, так и не найдено.

Способность правительства инициировать передел земли не давала сформироваться классу крупных землевладельцев, как в Европе, а заставляла вместо этого каждого заслуживать право на землю своим трудом. Такая система была связана с налогообложением, оно рассчитывалась не по количеству земли или по желанию землевладельца, а по каждому крестьянину отдельно. Это еще больше улучшало положение свободных крестьян. Крестьяне платили три налога: цзу — злаки, дяо — шелк и коноплю, и юн — государственные работы. Единственной проблемой налогообложения было то, что бремя налогов за чиновников, аристократов и религиозные институты тоже ложилось на плечи крестьян.

Одна из причин, почему Тан поддерживала свободных крестьян, — китайская армия формировалась в основном из них. Эта система была заимствована у Северной Чжоу, где существовали постоянные войска, защищавшие границы. Тан распространили такую практику на всю империю и мобилизовали крестьян по мере надобности. Однако высшие должности в армии занимали аристократы, и из них же формировали кавалерию. Они, а вовсе не гражданские чиновники, были правящей элитой империи.

В эпоху Тан сильно возросло значение кавалерии, и особенно конных лучников с арбалетами — как и в великих кочевых империях. Вначале лошадей захватывали в боях у тюрков, но уже к 650 году существовали государственные лошадиные фермы общим поголовьем в 700 000 лошадей, они снабжали армию и позволяли империи и дальше захватывать земли. Вначале использовались невысокие лошади монгольского типа, родом из степей, но потом их скрестили с уроженцами центральной Азии и Тибета. В 703 году Китай получил в подарок несколько арабских лошадей. Правительству приходилось пристально следить за поголовьем лошадей для кавалерии, которое обеспечивало высокую эффективность армии, практически до конца VII века.

В конце VII — начале VIII века в империи Тан начались внутренние проблемы. Правителем стала Ву Чжао, бывшая наложница двух императоров Тан — Тай-цзуна (626—649) и Гао-цзуна (649—683). После их смерти Ву Чжао стала первой императрицей в китайской истории, а также единственным представителем династии Чжоу. Она перевела столицу в Лоян и казнила многих аристократов. Зато она пользовалась поддержкой буддистов, которым она благоволила. Она смогла сохранить власть до смерти, и только после ее кончины в 705 году на трон вернулась династия Тан.

В правление императора Сюань-цзуна (712—756) Тан успешно поддерживали систему, созданную более ста лет назад, хотя она и ощущала все возрастающее напряжение. В 721—724 годах чиновничество были реформировано, теперь в его обязанности входило собирать налоги и возвращать землю в государственное владение при необходимости. Проблемы с армией и амбициями генералов продолжали расти — однако до середины VIII века, когда усилилось внешнее давление, возникшее из-за соперничества империй в Центральной Азии, династия Тан оставалась способна поддерживать систему в рабочем состоянии, и Китай был мощным, процветающим и единым государством.

11.5.3. Вероисповедание

[Ораннем буддизме в Китае см. 10.4]

Во время правления Суй и Тан Китай был буддистским государством. Он играл ключевую роль в эволюции восточно-евразийского буддизма — китайские школы буддистов, которые развивались в это время, стали проводниками буддизма в Японии. Вера была важной частью китайского общества и основой влияния на Корею и Японию. В середине VII века в Китае было 185 команд переводчиков, работающих над великими индийскими текстами. Множество пилигримов путешествовали в Индию. Сюань-цзун, свободно владевший санскритом, отправился туда по суше и привез в Китай тексты софистически сложной философской школы Виджнанавады, которая впоследствии сильно повлияла на развитие философской мысли Японии.

Были и другие знаменитые путешественики — корейский монах Ху Чао, который путешествовал в Индию по морю и вернулся через Центральную Азию в 729 году, и У-кун, который повторил это путешествие, уехав в 751 и вернувшись в 790 году. Китай находился под влиянием работ индийских философов в течение всего VII века — тантрический буддизм по морю попал Шри-Ланку и Юго-Западную Азию, а затем в Центральную Азию и Тибет. Первые его последователи достигли Китая в 716 году, а основные тексты были переведены в 750-х годах. В Китае также развивались два важнейших буддийских течения. Школа Чистой Земли была сильно упрощенной формой буддизма, последователи ее поклонялись Будде Амитабха и должны были возрождаться в Чистой Земле. Более важным стало развитие в восьмом веке учения Чань (Чистого Света) — которое в Японии стало известно под названием дзен. Оно не признавало изображений, было враждебно традициям и считало, что неожиданное просветление с помощью парадоксов лучше изнурительных долгих тренировок.

Китай также был открыт различным влияниям, особенно через основные центраьно-азиатские торговые пути. Во всех крупных городах Китая имелись иностранные кварталы, а Чанъань был фактически многонациональным городом. Первый зороастрийский храм был построен в столице в 631 году, а потом их построили и во всех крупных городах. Манихейство стало легальным учением с 694 года.

Другое внешнее влияние оказывало несторианство — хотя то, как оно потеряло почти все свое оригинальное содержание под влиянием буддизма, иллюстрирует сложности культурной преемственности из Евразии. Несторий был патриархом Константинополя в начале V века, он утверждал двойную природу Христа. Его признали еретиком и отлучили от церкви. Несторианская церковь развивалась в империи Сасанидов, потому что ее последователи были настроены враждебно к Восточной Римской империи и подвергались преследованиям в ней. Зато они были толерантны к мусульманам — что позволило им распространиться на восток вдоль торговых путей. Миссионер Алопен был принят императором Тан Тай-Цзуном в 635 году, через три года ему позволили проповедовать. Император сказал: «Это учение дружелюбно всем существам и выгодно всем людям. Так что пусть оно свободно идет по моей империи». В Китае его знали как по-су цзин-цзяо («религия священных текстов Ирана») — но оно оставалось чуждым обществу и сообщалось с ним основном с помощью согдианских купцов. Некоторое время спустя в нем еще хорошо угадывалось христианство, что демонстрирует стела в несторианской церкви в Чанъане, воздвигнутая в 781 году с двуязычным текстом на сирийском и китайском (когда иезуитские миссионеры нашли ее в XVII веке, они были уверены, что это мистификация).

Однако китайцы, с их даосистским и буддийским прошлым, не понимали концепты христианства, даже несмотря на то, что несторианская церковь заимствовала буддийские термины, назвала свои тексты сутрами, а святых — буддами. Окончательно она потеряла свои христианские корни, по описанию епископа Кириакуса, главы церкви в Чаньане, в начале VIII века. Его «Сутра таинственного отдыха и удовольствия» не содержит ничего христианского, а вместо идей Иисуса учит буддийским идеям об избежании желаний и важности недеяния.

На юг Китая ислам проник с торговцами из Индии и Юго-Западной Азии. Особенно много его последователей было в Кантоне (по-арабски Ханфу), где было две мечети — Сунни и Шиа.

11.6.1 Тюрки

Возросшее влияние Суй и Тан, и объединение Китая подтолкнуло схожий процесс в Каганате и подъем конкурирующей империи Сюнну в степях. Кочевое государство тюрков {«тюрк» означало «мощный», «сильный»), известное в Китае под именем Ту-чжуе, начало развиваться одновременно с возрождением Китая.

Империя тюрков — первая из всех степных империй, от которой сохранились летописи. Хотя они очень фрагментарны, благодаря им стало возможно получить еще один взгляд на события того времени, свободный от китайской интерпретации. Тюрки появились как независимая кочевая группа в середине VI века, под предводительством Бумина и в союзе с Западной Вэй они уничтожили кочевые племена Юань-Юань в 552 году. Сразу после смерти Бумина тюрки раскололись — но восточная их часть вскоре объединилась под властью Мугана (553—572), завоевала другие степные народы и создала государство, достигшее границ Китая как раз ко времени его объединения при династии Суй.

Тюркская империя оставалась разделенной на западную и восточную часть весь следующий век. Китай пытался использовать ее раздробленность, и в 630 году Тан смогла победить в войне с восточными тюрками. Западная часть империи кочевников демонстрировала мирные намерения, ее лидеры, казалось, были увлечены буддизмом. Тюркское общество было разделено на «тенты» (что-то вроде большой семьи), кланы и племена. Политическая власть концентрировалась на уровне управления племенем, но количество кланов (не имевших родственных отношений друг с другом) внутри племени зависело от лидерских качеств вождя.

В отличие от предыдущих империй кочевников, таких как Сюнну, империя тюрков имела более развитую политическую систему. Всем управлял каган, которым мог стать только член племени основателей империи, ему помогал советник, ябху, эту должность мог занимать, например, его брат. И, как во всех степных империях, не было никаких правил престолонаследования — власть переходила к тому члену правящей семьи, который лучше подходил для этой роли. Богатство тюркам приносили налоги, взимаемые с купцов, едущих по Шелковому пути. Сначала их основной целью было вытеснение Сасанидов и прямая торговля с Западной Римской империей — они отправляли послов в Константинополь в 567—568 годах, но поддерживать эти отношения они не стали, слишком сильным стало влияние ислама. Набеги на Китай преследовали не столько цель получения военной добычи, сколько навязывание дани, которую тюрки брали с шелка, отправляемого на запад. Средний объем дани составлял 100 000 рулонов шелка в год.

11.6.2. Тибетская империя

Тибетская империя (самоназвание — Бод-па) возникла как организованное государство из небогатой группировки племен в начале VII века. Династия Ярлун была основана Слон-бцан рлун-намом (570—620), хотя окончательно государство сформировалось при правлении его сына Сронг-бцана Сгам-по в 640-х годах. Это был типичный процесс формирования государства в периферийном регионе, на который с запада оказывала давление китайская экспансия. Основой государства стал контроль над центрально-азиатскими торговыми путями. Письменность Гупта была заимствована и адаптирована для Тибета из Кашмира. Из Индии сюда пришел буддизм, но ему составила конкуренцию существующая религия Бон (во многом это был анимизм), так что официальной религией его признали только в 779 году. Тибет был разделен на три (позже на четыре) ру, или «знамени», которые управлялись военной элитой.

Завоеванные регионы в отдалении от центра Тибета почти не поддавались контролю. Они были государственной собственностью, подвластной императору, — но фактически он мог управлять этими пустынными пространствами только через своих наместников, пытавшихся контролировать местное население, только на словах признавшее тибетское владычество. Правители Тибета были зачастую слабы, особенно в конце VII века, и подчинялись влиянию различных придворных группировок и военной элиты. Тибетское государство была слабым даже по меркам ранних евроазиатских империй.

11.6.3. Соперничество между империями

Соревнование между четырьмя великими империями — Тюркской, Тибетской, Арабской и Китаем — началось в VIII веке. Войска Китая на западе дошли вплоть до Кашгара, а Тибет владел землями на юге. Тюркская империя на севере пережила возрождение после восстания Кутлуга Элтериша в 683 году, поражение в войне с Китаем и окончательное объединение. Войска арабов, пришедшие с запада в 712—713 годах, завоевали Трансоксанию, Бухару и Самарканд. В 715 году китайский генерал Лю Сю-Цзинь отвоевал Фергану и впервые в мировой истории империи с противоположных концов Евразии вступили в прямой военный контакт друг с другом.

До конца VIII века эти четыре империи соревновались за земли в центре Азии. Сформировался некий баланс между силами двух отдаленных империй, Арабской и Китайской, и двух местных, но хуже организованных — Тюркской и Тибетской империи, так что им пришлось образовывать временные союзы. Тибет объединился с тюрками в 720-х годах, в следующее десятилетие они атаковали арабов и поддержали Хусро, потомка последнего правителя Сасанидов в Иране, в его восстании против арабов. Между Тибетом и Китаем постоянно происходили пограничные столкновения, но последним удалось установить контроль над Памиром и торговыми путями в Индию. Тюрки, которые воевали не только с арабами на западе, но и с другими кочевыми племенами, такими как толосы и тюргаши, были побеждены в 730-х годах. Их заменили набирающие силу уйгуры (часть племен толосов), захватившие восточную столицу тюрков Кара-Бальгасун и основавшие степную империю, которая правила от Алтайских гор до Байкала.

Арабы предлагали Тибету союз против Китая, отправляя послов в Лхасу, столицу Тибета, в 732 и 744 годах. Однако Тибет в этот период был ослаблен, а влияние Китая в Таримской долине и в Фергане, напротив, чрезвычайно усилилось. С середины 740-х годов главными соперниками оказались арабы и китайцы. Последние продвинулись на запад до Самарканда и реки Окс. Решающее сражение, одно из самых больших в истории Евразии, произошло в 751 при Таласе. Арабская армия наголову разбила китайцев под командованием корейского генерала Гао Сянь-чжи.

Эта битва обозначила начинавшиеся внутренние раздоры, которые ослабили Китай при династии Тан. Однако арабы не сумели воспользоваться слабостью противника и продвинуться дальше на запад из-за своего номинального союзника, Тибетской империи. Тибет переживал пик своей силы при правлении Хри-Сронг Ид-Брцана (755—797) и сумел отрезать арабов от китайцев. В 756 году Тибет контролировал ключевой город-оазис Турфан, отправил войска на запад и в 762 году завоевал китайскую столицу Чанъань. Война продолжалась в течение следующих 20 лет, лишь в 783 году был заключен мирный договор, подтверждающий право Тибета на бывшие западные владения Китая до коридора Ганьсу на востоке и значительной части Сычуани южнее.

Влияние Тибета простиралось и на юг от Гималаев. Дхармапала, буддийский король Магадхи и Бенгалии (760—815) признал власть Тибетской империи. Мусульманские авторы стали называть Бенгальский залив Тибетским морем. Проблемой для Тибета была необходимость держать военные силы на западе, где существовала угроза нападения со стороны арабов, из-за чего у него не оставалось достаточно войск для завоевания Китая. Следующее вторжение в Китай в 789 году закончилось поражением, хотя двумя годами позже Тибет успешно отбил атаку объединенных китайско-уйгурских сил в битве под Бей-тином и сохранил контроль над Таримской впадиной и ключевыми торговыми путями с востока на запад на следующие полвека.

Хотя арабские армии и не смогли воспользоваться плодами победы в битве при Таласе и развить военный успех в восточном направлении, это сражение повлекло за собой два важных последствия. Во-первых, оно утвердило арабский (то есть исламский) контроль над большей частью Центральной Азии — великие торговые города Самарканд и Бухара стали частью исламского, а не китайского мира, а влияние мусульманства распространилось по торговым путям еще дальше на восток. Во-вторых, в течение следующего века степные племена тюрков обращались в ислам, и в дальнейшем присоединялись к мусульманам, а не к китайцам. Два следующих столетия тюркские племена медленно, но верно продвигались на запад, где им суждено было оказать громадное влияние на исламский мир, ощущавшееся до XX века. [13.7.2].

11.7.1. Япония

[О более ранней Японии см. 1 0 .9 .2 о китайской письменности см. 7.8.2]

В VI веке в Японии появилось первое настоящее государство. Однако, как и большинство периферийных государств, оно находилось под влиянием Китая и его культуры. Именно эта страна послужила образцом, с которого японская знать копировала свои политические институты. Еще до объединения Китая под властью Суй его влияние на Японию было сильно заметно, хотя многое, в особенности буддизм, приходило через Корею — первые буддийские изображения и сутры были заимствованы из корейского государства Пекче в 538 году. Буддизм стал официальной религией Японии в 587, сразу после обращения императора и главы одного из самых важных кланов, Соги, который правил при дворе до середины VII века.

Выделяют две большие волны китайского влияния на Японию — в начале и в середине VII века. В это время в Китай отбыло 16 официальных посольств, буддисты-пилигримы свободно перемещались между странами. Все буддийские школы, которые существовали в Японии, — это заимствования китайских школ эпохи Тан. Китайцы также придумали оскорбительную кличку японцев — «Ва» (то есть «гном»), а страну стали называть «Ниппон» —«Источник солнца», или в китайском произношении Жи-бэнь (Япония). Процесс заимствования японцами китайских идей начался с календаря в 604 году. Затем страну разделили по китайской системе на 66 провинций и 592 района, а на нижнем уровне — на объединения из трех деревень, в каждой из которых жили по пять семей, они сообща платили налоги и вели хозяйство.

Провинции делились на округа, отражающие пути, по которым передвигались инспекторы, проверяющие местную власть. Названия японских островов произошли от этих первых административных районов: Кюсю — это «Девять провинций», а Сикоку — «Четыре страны». Император стал называться Тэнно — «Небесный Император», что было очень по-китайски; новые дворцовые церемонии тоже были калькой с китайских. В Японии был Великий Государственный совет, куда входило восемь министерств — шесть таких же, как в Китае, и еще два для придворных нужд. Однако чиновников здесь не экзаменовали — все должности получали аристократы, и вскоре они стали передаваться по наследству.

Правительство постепенно наращивало свое влияние, заменявшее старую систему юдзи (кланов). Были введены налоги на сельскохозяйственную продукцию и ткани, трудовая повинность (которую можно было отдавать продуктами) и военная обязанность. В 701 году был опубликован кодекс Тай-хо — первый в Японии, созданный по образцу китайского законодательства. В 646 императорским эдиктом были отменены все существующие землевладения и провозглашена схема равного владения землей, аналогичная существовавшей при династии Тан.

Сейчас представляется непонятным, как власти собирались управлять такой сложной системой. Японское правительство могло сколько угодно копировать китайское, но у него не было ни такой эффективной экономической и социальной структуры, как в Китае, ни своей валюты, а вдобавок существовал только один крупный город. Это был Нара в провинции Ямато, он стал столицей Японии в 710 году, а до того все правители жили в своих владениях.

План города Нара напоминал Чанъань за исключением отсутствующих городских стен — у страны не было внешних врагов. Большинство из западных строений так и не было построено, но столица была окружена множеством буддийских монастырей. Нара был столицей до 794 года, пока не построили новый город, Хэйан. Он также был построен по образцу Чанъаня, и тоже без городских стен. Через некоторое время его переименовали в Киото, он являлся столицей до 1185 года и навсегда сохранил ключевое значение для Японии. В современном городе оригинальные номера улиц сохранились с VIII века. Киото быстро стал крупным городом с населением около 200 000 человек (больше любого в Европе — в Париже в это время жили около 25 000 человек).

Изолированная от мира, Япония не страдала от внешних врагов, так что это было время полного мира — после восстания в 764 году в течение следующих пяти веков не было ни одного бунта. Население непрерывно росло, но в стране все равно оставалось достаточно земли, пригодной для обработки, так что крестьяне не оставались без работы. В VIII веке к Японии присоединили юг Кюсю, а на севере Хонсю ослабла власть айнов — потомков племени охотников-собирателей «дзомон», и японцы стали переселяться на эти земли.

Однако, хотя власть кланов (юдзи) была подорвана, авторитет правительства тоже постепенно снижался. Оно оказалось неспособно контролировать местных землевладельцев, а китайская система равного разделения земли очень скоро опять превратилась в наследственную. Сбор налогов контролировала местная знать, так что она могла увеличивать их по своему разумению. Крестьянам приходилось идти в подчинение к аристократам, так как подневольные крестьяне освобождались от налогов.

Вместе с падением налоговых сборов падала и власть центрального правительства. К X веку большинство крестьян и сельских угодий принадлежали крупным землевладельцам, а налоги, шедшие в казну, были минимальны. Власть императора, и так не очень сильная, еще ослабла в течение IX века. Женщины лишились права управлять страной — между 592 и 770 годах почти половина императоров были женщинами, а после этого — только две. Императоры подчинялись роду Фудзивара, который владел большими участками земли и контролировал почти все министерства с 857 до 1160 года. Фудзивара сохраняли ведущую роль при дворе вплоть до XIX века, и правители почти всегда выбирались из одной из пяти ветвей этого рода.

Приблизительно в течение четырех веков после основания японского государства китайская письменность была адаптирована для японского языка. Это привело к появлению, по-видимому, самой неудобной и неэффективной системе письменности в мире. Сначала японские аристократы говорили на китайском, и важнейшие буддистские тексты читали и писали на этом языке. Постепенно, по мере уменьшения интенсивности контактов с Китаем, к VIII веку японцам понадобилось собственная азбука. Китайская письменность совершенно не подходила для японского языка, который, в отличие от китайского, является полисиллабическим и имеет много падежей — китайская письменность не приспособлена ни для передачи склоняющихся окончаний глаголов и прилагательных, ни для отражения связей между словами. Проблема была в том, что японцы были почти полностью изолированы, испытывали на себе сильное китайское влияние и по сути у них не было выбора, кроме как приспосабливать для своих нужд китайскую письменность, хотя слоговое или алфавитное письмо было бы намного более предпочтительным (например, для Японии X века понадобилось бы всего 14 букв).

К X веку в Японии появились три различные системы письменности. Китайские иероглифы использовались для множественных слов-заимствований и текстов на китайском (или, скорее, на японской версии китайского, поскольку сами китайцы с трудом его понимали). Вторым алфавитом была кана — слоговая письменность, предназначенная для стихов и прозаических произведений. Третий был комбинацией китайских иероглифов (для существительных, корней глаголов и прилагательных) и каны (в основном, для флексий и грамматических форм). Однако даже с такой сложной системой произношение и даже значение написанного часто было неясным и определялось только с помощью контекста. Именно от третьей системы произошла современная японская азбука.

[Далее про Японию см. 13.6.2]

11.7.2. Юго-Восточная Азия

[Ранее о Юго-Восточной Азии см. 9.9]

Юго-Восточная Азия была не так изолирована, как Япония. Наоборот, через нее проходили все евроазиатские торговые пути, соединявшие Индийский океан с Китаем. Соответственно, этот регион был открыт для влияния как Индии, так и Китая. Прибыль, получаемая от торговли, и престижные контакты с двумя самыми развитыми культурами и религиями в этой части мира позволили аристократам этого района усилить свою власть и создать несколько небольших государств. Мы уже рассматривали, как действовал этот процесс в случае с перешейком Кра и Южным Вьетнамом. В V веке торговые пути переместились отсюда к Малаккскому проливу и привели к подъему государств Суматры и Явы.

Эти государства образовывались вокруг портов, где находились важнейшие перевалочные пункты для купцов из Индии и Китая. Некоторые из них, в основном арабы, ехали за товаром прямо в Китай — однако и им были необходимы места, где можно было отдохнуть и дождаться попутного ветра. Возникшие тут государства оставались очень слабыми, их правители контролировали лишь окрестности своего города-порта. Они использовали доходы от налогов на торговлю для подкупа вождей племен, населявших остальные земли, — а те в ответ предоставляли им продукты и формально подчинялись им.

Первым и наиболее важным государством в этом районе было Шривиджая со столицей в городе Палембанг на юго-западном побережье Суматры. Оно контролировало торговые пути с конца VIII и до начала XI века. Правительство сумело удерживать в разумных рамках пиратство в своем регионе, что способствовало развитию торговли в тринадцати принадлежащих стране портах. Главной задачей королевской администрации была инспекция рынков, проверка веса монет и подлинности валют. Вначале правители Шривиджайи были индуистами и поклонялись Шиве и Вишну, привлеченные их призывами к социальной упорядоченности. Однако к концу VII века на территории Юго-Восточной Азии распространился буддизм ответвления Махаяны. Один китайский путешественник, в 670-х годах посетивший Шривиджайю по пути из Индии, насчитал здесь более 1000 буддийских монахов.

Большая часть западной Явы испытывала влияние Шривиджайи, но далее на восток, в районе Матарам, правители из династии Салиендра создали свои небольшие государства и стали называть себя звучным титулом «магараджа», чтобы увеличить свой престиж. В этом регионе были построены крупные храмовые комплексы, такие как Боробудур, ставшие центрами объединения местного населения. Эти государства сохранялись до поражения Шривиджайи от морских набегов со стороны южно-индийского королевства Чолас в 1025 году. Юго-восточная Суматра так никогда и не оправилась от этого поражения, и власть над морскими сообщениями между Востоком и Западом перешла к государствам центральной и восточной Явы.

[Далее про Юго-Восточную Азию см. 12.2.1]

В V веке, по прошествии трех столетий после падения Римской империи, Западная Европа была разделена на ряд мелких и слабых государств. Небольшое по численности население было кое-как разбросано в лесистой местности, концентрируясь в изолированных, почти полностью самодостаточных деревнях. В королевствах насчитывалось по несколько городов, но большинство из них было немногим крупнее деревень. Система коммуникаций была бедной, а ресурсы, находящиеся в распоряжении монархов, были крохотными, почти полностью отсутствовала государственная структура. В общем, степень экономического и политического развития оставалась такой же низкой как и в Японии. Территории восточнее Рейна задержались на том же уровне родоплеменного строя, как и тогда, когда римляне впервые столкнулись с ними в I веке до н.э.

11.8.1. Испания и Британия

К 470-м годам власть на Пиренейской полуострове захватили вестготы, но их держава была слабой и разобщенной, и поэтому между 550 и 620 годами они лишились областей на юго-востоке, отошедших к Византийской империи. Реккаред (586—601) рассматривался церковными хронистами как самый могущественный король в этой части мира, потому что он был обращен из арианства в ортодоксальную веру. Церковь, имеющая максимальное влияние в округе Толедо, поддерживала Реккареда и его приемников. Однако на протяжении VII столетия из-за постоянных распрей среди королевской семьи произошел полный упадок системы престолонаследия. Королевство распадалось на мелкие части и было легко уничтожено арабским нашествием в начале VIII века. Толедо был захвачен в 711 году, а в течение следующего десятилетия почти весь полуостров оказался под арабским контролем. Лишь небольшая горстка христианских сообществ (их едва ли можно было назвать государствами) сохранилась в наиболее удаленных горных уголках на севере и западе страны.

Британия всегда являлась очень бедной и незначительной провинцией Римской империи. Точная хронология событий здесь после вывода в 407 году римских легионов остается туманной. Страна распалась на множество небольших враждующих королевств, управляемых бриттами, англосаксами и представителями различных смешанных родов, зачастую при этом гордившихся римскими предками. Несколько городов, например таких как Серенстер, продолжали некоторое время оставаться под властью римлян. Англосаксы первоначально служили римлянам в качестве наемников, а затем остались в Британии, образовав свое собственное королевство. Однако предположение, что они вынудили «кельтов» к массовой иммиграции на Запад, не подтверждается археологическими находками.

К концу VI века возникло несколько более крупных и устойчивых королевств (например, Нортумбрия и Кент). Самым важным событием этого времени стало возвышение расположенной в центре страны Мерсии за счет объединения многих маленьких королевств и племен. Благодаря различным формам союзов или вассалитета Мерсия стала доминировать в южной части острова, ее влияние стало особенно большим в годы правления Оффы (757—796).

11.8.2. Италия

Походы Юстиниана в Италию не только опустошили страну, но также сделали ее практически нежизнеспособной. Возможно, лангобарды были приглашены на север страны сохранившейся римской администрацией для несения пограничной службы. После 568 года в течение четырех лет они заняли большую часть Северной Италии, учредив столицу в Милане и оставив за пределами своих границ только некоторые имперские анклавы (например, Равенну). Хронисты изображали лангобардов чрезвычайно варварским народом — в основном это можно объяснить тем, что церковь до сих пор пыталась возродить империю и выступала против лангобардской власти, так как последняя была толерантна к арианству и позволила ему процветать (в Риме даже возникли арианские церкви).

В действительности лангобарды представляли собой не народ, а элиту, которая жила за счет сбора налогов с крестьян. Эти налоги ввели еще в римский и остготский периоды. Политически полуостров распался на большие независимые герцогства, и подвластная лангобардам территория медленно расширялась, в то время как могущество Византии приходило в упадок. Лангобардское королевство являлось сравнительно успешным и просуществовало более 150 лет.

Медленный упадок власти Византии в Италии способствовал усилению церкви в Риме. Христианская церковь по-прежнему являлась единым организмом, и решение церковных соборов, прошедших на Востоке под председательством императора, сохраняло свою силу и на Западе. В 653 году император был еще достаточно могущественным, чтобы папа Мартин I предстал перед судом в Константинополе.

Однако различия между западной и восточной церковью становились постепенно все сильнее. Увеличивались языковые преграды, продолжались теологические диспуты, особенно в вопросе об иконоборчестве, укреплялась светская власть папства — тогда как сила Византии слабела. В то же время Церковь была лишь институтом, хотя ее власть зачастую распространялась силой светских правителей, а главное — она являлась едва ли не единственным культурным стержнем тогдашнего общества.

Благодаря развитию монастырей церковь стала более могущественной. С VI столетия, во многом благодаря созданию серии уставов (из них самым известным является устав Бенедикта), монастыри приобрели строгую организацию, в рамках которой под деспотичной властью аббатов возникали в прямом смысле слова тоталитарные сообщества. Григорий I (590—604) стал первым папой, избранным из монахов. Монастыри осуществляли распространение христианства во внешний мир или на окраины Римской империи — начиная с Ирландии и западной Шотландии и постепенно двигаясь по направлению к «Нижним землям» и владениям фризов. Римская церковь направила свою собственную миссию в Британию в 597 году, хотя ирландская церковь в течение некоторого времени уже обладала влиянием на этой территории.

11.8.3. Франкское королевство и империя

Между Италией, в которой на протяжении нескольких столетий оставались прочными римские традиции и влияние, и Британией, где внешний лоск романизации исчез довольно быстро, располагалось пространство, которое являлось давними территориями галлов. Фракийские поселения здесь почти совершенно ограничивались северо-восточной частью, юг которой вплотную примыкал к средиземноморской цивилизации — именно здесь сохранились великая преемственность с Римской империей, ее старая элита и крестьянство.

Провинция Галлия объединяла обширную территорию, где до римского завоевания обитало множество племенных объединений. После падения Рима она оставалась расколотой едва не все следующее тысячелетие — поэтому мысль о том, что Галлия была предшественницей Франции, в корне неверна. Хлодвиг установил контроль племени франков над большей частью Галлии, но после его смерти в 511 году королевство поделили его четыре сына. Они не управляли конкретными областями, каждый из них правил на землях, разбросанных по всему бывшему королевству.

В 534 году франки завоевали Бургундское королевство, а через два года добились полной власти над бывшей римской провинцией. Со смертью сыновей Хлодвига начался медленный процесс воссоединения королевства — но в 561 году после смерти последнего из братьев, Хлотара I, оно вновь распалось. В 613 году его снова воссоединил Хлотар II, но после смерти Дагоберта I в 638 году королевство опять распалось.

Во всех государствах Западной Европы власть верховного короля была достаточно слаба и могла осуществляться лишь через посредников — местную аристократию. Это закреплялось в хартиях, а управление на местах в провинциях осуществлялось путем назначения дукса (герцога) и комеса (графа) — интересно, что оба сохранили свои латинские названия.

С 660-х годов короли франков (династия Меровингов) теряют власть, и различные аристократические группировки усиливают свое влияние на управление страной. Власть в Аустразии (на востоке Франкского королевства) попадает под влияние Арнульфингов (позднее получивших известность как Каролинги), являвшихся наследственными управляющими королевских дворцовых хозяйств. Они эффективо пользовались этим влиянием с начала VIII века. Их глава Карл (позднее прозванный Мартелл — «Молот») разбил Нейстрию (западная часть Франкского королевства), саксонские племена на востоке, а в 733 году при Пуатье успешно отбили набег небольшого арабского войска. Это не было спасением Европы от арабского господства (на самом деле ислам никогда не пытался расширить свое влияние севернее Пиринеев) — но зато дало Австразии власть над Аквитанией.

К концу следующего десятилетия Каролинги уже управляли Бургундией и Провансом. В 743 году представитель Меровингов, Хильдерик III, взошел на трон с согласия франкской аристократии — но позже Каролинги единолично узурпировать власть. В 750—751 году в Рим была направлена миссия, чтобы получить согласие папы на коронацию Пипина III (сына Карла Мартелла), который и был коронован в 751 году. Он был официально помазан на царствование папой Стефаном II во время визита последнего во Францию в 754 году. Это стало началом долгого союза между Каролингами и папством, тем более прочным, что обе стороны нуждались друг в друге. Для королей церковь узаконила их весьма сомнительное право на престол — а Каролинги оказывали поддержку папству как против лангобардов, так и против императора Константинополя.

После смерти Пипина III в 768 году его королевство снова распалось и было разделено между двумя его сыновьями: Карл (позднее прозванный «Великим») владел Австразией и частями Нейстрии, а Карломан управлял большинством новых завоеванных территорий. Только после смерти последнего в 771 году королевство воссоединилось. Карл проводил большую часть своего правления на востоке в походах против саксов, которым было трудно нанести поражение, потому что у них отсутствовала централизованная власть выше племенных вождей — и не было городов, которые можно было бы покорить. Но около 785 года на этих землях была установлена власть франков, которая простиралась далеко на восток, вплоть до Эльбы. Население покоренных земель силой обратили в христианство.

К 794 году франки закрепили свой контроль также над Баварией. В 774 году они разбили лангобардов и присоединили их королевство. Несмотря на то что Карл принадлежал к другому народу и говорил на другом языке, он принял титул «короля Лангобардии» (идея, не понятая его современниками). Наиболее важное событие его правления случилось в Риме, вслед за избранием папой Льва III в 795 году.

В то время папство было всего лишь дорогостоящим призом в борьбе за власть и богатство между знатными фамилиями Рима. Весной 799 году Лев, подвергнувшись нападениям со стороны своих конкурентов, бежал к франкам. Только летом 800 года он был восстановлен на престоле силой франкских армий. В декабре 800 года Карл вступил в Рим, чтобы возглавить совет по вопросу об управлении папством. 23 декабря совет без труда принял решение, что он не обладает полномочиями выносить приговор папе, который принес клятву чистоты. Двумя днями позднее папа венчал Карла императорской короной.

Появление титула императора на Западе было не результатом завоеваний Карла, а стало итогом ряда событий в Риме. Однако этот случай имел более важные длительные последствия и задал направление западноевропейской политической системе на многие столетия. В то время никто не осознавал реального значения этого события. Сам институт коронации был нов (этот обряд не использовался в Византии уже более чем ста лет) — несмотря на то, что большинство церемониальных ритуалов восходили к неясным римским прообразам. Стефан II уже сделал Пипина III «римским патрицием», а после событий 799—800 годов Лев пошел дальше для того, чтобы цементировать союз между папством и Франкским королевством.

Еще одним доводом в пользу коронации императора на Западе было то, что после смерти Константина VI в 797 году императорский трон в Константинополе принадлежал женщине — императрице Ирине. Тем не менее события в Риме не были признаны империей на Востоке, хотя Константинополь ничего не мог предпринять вплоть до воцарения Михаила I (811—813). В его договоре с Карлом последний формально провозглашался только «императором Франкской империи».

Карл покинул Рим в 801 году и больше никогда туда не возвращался — хотя с этого же года он присвоил себе весьма неопределенный титул «императора, управляющего Римской империей».

Империя, созданная Карлом, была весьма типична для всех ранних империй. Она почти полностью зависела от своего создателя и обладала очень слабой институциональной базой, так как ее экономическая и социальная инфраструктура не могла поддерживать что-нибудь более сложное, чем немногочисленный королевский двор. Не имелось сколь-нибудь эффективной внутренней администрации: местная власть принадлежала графам, которых контролировал кто-нибудь из представителей двора, которого время от времени направляли для проверки. Графы давали клятву верности Карлу — и это был едва не единственный механизм, поддерживающий единство империи, если не считать совместных трофеев, получаемых от завоеваний. Каждому графу требовался только один нотариус, чтобы иметь дело с небольшим числом официальных документов, подготавливаемых королевскими кириками, которые служили «администраторами» империи. Карл, как большинство ранних европейских правителей, был неграмотным и, хотя он честно попытался научиться читать и писать в конце своей жизни, ему это не удалось.

Карта 33. Держава Каролингов

Возможно, главным достижением Карла стал пересмотр «Салической правды», свода законов франков, и создание схожих кодексов для подвластных ему народов — хотя это делалось главным образом для того, чтобы провести различие между ними и правящими франками. Присущие империи слабости — ее зависимость от авторитета создателя, что в значительной степени выводилось из масштабов его завоеваний, сложность управления такой огромной территорией и постоянная проблема имперской преемственности — очень быстро проявились после смерти Карла в 814 году.

Обзор VI. Мир около 750 года н.э.

Основной проблемой Аббасидов, некогда контролировавших большую часть исламского мира, была выработка понятного и логического обоснования собственной власти. Этого им так и не удалось добиться. Если бы даже они заявили о своих правах на халифат, то стали бы всего лишь одними из многих конкурентов на династическую власть над исламским миром.

При установлении своего правления Аббасиды сильно расширили численность управляющей элиты, состоящей из арабов, которые занимали влиятельное положение в исламе в первый век его существования. Имперские войска Омейядов, формируемые из сирийцев, были заменены хорасанцами, которые и подняли восстание в пользу Аббасидов. Из них же формировались гарнизоны крепостей и стратегически важных пунктов халифата, они охраняли большинство военных наместников.

Главной базой Аббасидов служил Иран (Аббасиды говорили по-персидски), и они многое заимствовали из практики Сасанидской державы, создавая свою в исламскую систему управления. Они также доверили часть административных постов несторианам, а главным государственным чиновником — визирем — стал выходец из семьи Бармакидов, которые были буддистами из Бакгрии, что в Центральной Азии. Столица халифата переместилась из Дамаска в Месопотамию, где халиф Мансур (754—775) построил новый город Багдад (недалеко от древних столиц Селевкии и Ктесифона). Багдад быстро стал крупнейшим городом в мире (за пределами Китая), с весьма многонациональным населением, стекавшимся сюда со всего исламского мира. В течение столетия с момента своего основания он вырос до 900 000 человек.

Аббасиды утвердились у власти — хотя большинство исламских богословов отрицали обоснованность их требований на халифат. Результатом стал непрерывный религиозный конфликт. Некоторые проблемы происходили от того способа, которым богословы (улемы) интерпретировали исламское право (шариат) в соответствии с арабским обычным правом, существовавшим в этом качестве до Мухаммеда и первых двух халифов.

Это было ненадежной основой для управления громадной империей, созданной Омейядами менее чем за три десятилетия после смерти Мухаммеда. Даже сирийские наемники все больше и больше разочаровывались в халифате, поскольку считали, что Аббасиды не обладают действительным правом на власть и их правление наносит ущерб исламскому миру. Халифат мог получить некоторую выгоду от поддержки других течений ислама — но это не должно было определяться улемами. Однако шииты также отказались признать Аббасидов — несмотря на то, что истоки восстания Аббасибов были шиитского происхождения, и иногда Аббасиды покровительствовали шиитам. Но перечень родов, происходящих от семьи Мухаммеда и имеющих священное право религиозную власть, ограничивался потомками двух семейств, происходящих от сыновей Али (Хасана и Хусейна).

Аббасиды пробовали расширить взгляд на ислам с помощью понятия шуубия — идеи, что ислам совместим с другими культурами, в том числе и неарабскими (например, иранской). Улемы отказались принимать такую трактовку, как не отвечающую идеям Мухаммеда.

В начале IX века халиф Мамун попытался заручиться поддержкой шиитов и выбрать своим приемником их восьмого имама — Али аль-Рида. После крупного восстания в Месопотамии он был вынужден отказаться от этого плана, хотя позднее предпринял попытку заявить о своих правах на власть имама шиитов. В 833 году он начал расследование (михна) против улемов, которое продолжалось и в правление Мутаваккили (847—861).

Эти попытки провалились, так как, в отличие от христианства, у улемов не было формальой церковной организации, которую можно было бы подавить или поставить под контроль. Духовными лидерами становились те, кого поддерживал народ, принимавший их нравственный авторитет. В конце концов Аббасиды вынуждены были опереться на суннитов — которые были меньше всего подготовлены, чтобы согласиться с существованием их халифата.

11.10.1. Испания

Аббасиды никогда полностью не контролировали старую империю Омейядов. В 756 году Абд аль-Рахман ибн Моавия, который спас от вырезания Аббасидами оставшуюся часть семьи Омейядов, захватил власть в исламской провинции аль-Андалус (Испания) и основал династию, правившую здесь до 1031 года. Пиренейский полуостров долго получал экономические выгоды от своего объединения с широким исламским миром. Здешнего богатства было достаточно, чтобы поддерживать постоянно действующую наемную армию (она формировалась главным образом из берберов Северной Африки). Старые вестготские имения, обслуживавшиеся рабами, пришли в запустение, а их население превратилось в арендаторов, производивших излишки продуктов для продажи на общеисламском рынке.

При династии Омейядов эти земли процветали, а столица провинции в Кордове насчитывала к 900 году около 160 000 жителей. Она была значительно крупнее любого другого города в Западной Европе. Возможно, наибольшего своего расцвета провинция аль-Андалус достигла в правление Абд аль-Рахмана III (912—961), который провозгласил себя халифом и создал здесь библиотеку, имевшую в своих фондах свыше 400 000 томов. Огромная мечеть (в последующем преобразованная в кафедральный собор) была построена при аль-Хакаме (961—976).

Испания при исламском правлении была толерантной страной. Это давало существенные преимущества еврейской общине, особенно в сравнении с прежними преследованиями от христианской церкви и вестготов. Значительная часть населения стала мазарабоми: они переняли большую часть мусульманской культуры, при этом оставшись христианами, сохранив христианскую манеру одеваться и систему питания.

Повсюду в исламском мире Аббасиды медленно теряли власть, а в их столице и при дворе ширились династические и религиозные конфликты. В 789 году в Марокко воцарилась династия Идрисидов, ведущая свое происхождение от Али. В 800 году багдадский халиф Гарун аль-Рашид даровал автономию и фактическую независимость наместникам остальных провинций в Северной Африке, которые создали династию Аглабидов. В 821 году халиф Мамун признал новую династию Тахиридов, правивших в Хорасане.

11.10.2. Воины-рабы

На территориях, контролируемых Аббасидами, был создан уникальный для исламского мира институт, оказавший огромное влияние на всю последующую исламскую историю — особая каста воинов-рабов. На первый взгляд идея вооружить рабов может показаться весьма странной, но подобные прецеденты уже имели место в Афинах, Риме и в поздних европейских рабовладельческих империях, которые старались минимизировать военные расходы.

Феномен воинов-рабов вел свое происхождение от первоначального мусульманского идеала элиты арабской армии, существующей отдельно от завоеванного ей общества. Но после того как армия расселилась и интегрировалась в общество, большинство людей из покоренных народов обратилось в ислам. А поскольку большая часть мира уже была завоевана, исламские государства столкнулись с серьезной проблемой — ведь мусульманское право запрещало поднимать оружие против других членов уммы. Использование воинов-рабов из окраинных земель на границах исламского мира решало эту проблему и одновременно давало ряд преимуществ по сравнению с использованием наемников.

Рабов брали на службу в раннем возрасте, они росли без семьи и поэтому их можно было обучить и воспитать так, чтобы у них сформировалась соответствующая система ценностей. Они принадлежали государству или лично правителю и были элитой армии. Общей проблемой оставалось то, что они слишком часто были лояльны только тем правителям, которые их воспитали.

Первые рабы-солдаты появились при халифе Мутассиме (833—842) из династии Аббасидов, они были представителями тюркских племен Центральной Азии. Почти все последующие исламские династии начали полагаться на подобных воинов-рабов. Своего апогея эта традиция достигла, когда в Египте совершила переворот и воцарилась династия мамлюков, правивших страной с 1250 по 1570 год. Фактически это была военная диктатура, установленная воинами-рабами, которые усилились настолько, что сами захватили власть. Оказавшись единственной военной силой в государстве, они в конечном счете создали новое поколение правителей Египта.

11.10.3. Династия Фатимидов и распад Арабского халифата

Окончательный распад халифата Аббасидов начался, когда в 861 году тюркские воины-рабы убили халифа Муттаваккиля. Затем последовал период усиливающейся анархии. Второе поколение воинов-рабов под началом ибн Тулуна захватило власть в Египте, и Аббасиды не могли вернуть контроль над этой территорией вплоть до 905 года. Между 869 и 883 годами произошло несколько восстаний африканских рабов, которых привезли в южную Месопотамию для работы на сахарных плантациях и для мелиоративных работ по борьбе с солончаками на обедневших почвах, чтобы их снова можно было возделывать.

Одной из сильнейших анти-аббасидских группировок в исламском мире была набирающее силу радикальное шиитское движение — исмаилиты. Они полностью переработали шиитские традиции при помощи активной пропаганды новой формы ислама, базирующейся на внутреннем смысле Коранаю. Исмаилиты были свободны от правил и ритуалов Корана, и ориентировались на духовные практики, раскрываемые путем разных степеней посвящения. Это новое течение, несомненно, включало в себя некоторые верования доисламского времени — и суннитские богословы отказались рассматривать его как исламское.

Быстро приобретя политическое влияние, исмаилиты с 909 года контролировали Северную Африку, а в 969 году завоевали Египет, где основали новую столицу Фустат (Каир). Здесь они создали главный центр поклонения халифу Али, с гробницами и паломническими местами. На взгляд мирянина это был немного больше чем просто диктаторский режим, базирующийся на традиционном берберском праве и на тюркских и суданских полках. Большая часть управления здесь сосредоточилась в руках чиновников еврейского и христианского происхождения, как это было прежде, до возвышения династии Аббасидов, а правитель перенял несколько преобразованный византийский ритуал. После 978 года династия Фатимидов управляла Южной Сирией в течение столетия, но исмаилитский режим в Египте около 1021 года не выдержал и пал от внутренних конфликтов и религиозных распрей.

До завоевания Фатимидами Египта в 960-х годах халифат Аббасидов еще продолжал существовать, однако с начала X века их власть даже над сердцем империи, Месопотамией, была минимальной. В 945 году этот регион завоевали иранские наемники, буйиды, которые установили собственный режим, а халифа сделали своей марионеткой.

С первого взгляда может показаться, что распад халифата Аббасидов был процессом, в ходе которого местные крупные землевладельцы, военачальники и наместники тут и там захватывали власть, образовывая свои собственные маленькие государства, уходящие из-под контроля правителя в Багдаде. Однако этот «распад» можно также рассмотреть как естественное и почти неотвратимое развитие многообразия внутри исламского мира, из-за чего громадная унитарная империя была потенциально неустойчивой. Однако упомянутое многообразие оставалось почти полностью политическим — обширную торговую сеть, охватывающую целый исламский мир, коллапс государства Аббасидов мало изменил, и внутреннее культурное и религиозное единство исламского мира сохранилось нетронутым.

[О более позднем исламском мире см. 13.7]

11.10.4. Византийский мир

Распад халифата Аббасидов, начавшийся около 860-х годов, по времени почти полностью совпал с новым расцветом могущества Византии — как в прошлом, ритмы византийской истории были противоположны ритмам исламского мира. В 864 году болгары были разбиты и насильно обращены в христианство. Это стало началом долгого процесса христианизации Балкан и распространению византийского культурного влияния. Тремя годами позднее в результате переворота сын македонского крестьянина, известный как Василий I, стал первым императором македонской династии, правившей два века.

Правление этой династии совпало с апогеем византийского могущества — хотя оно оставалось по-прежнему ограниченным. В 870 году была потеряна Мальта, и хотя спустя три года удалось вернуть обратно Бари и добиться определенных успехов в Анатолии, в 902 году были оставлены византийские последние крепости в Сицилии.

В то время как власть Аббасидов клонилась к упадку, в 930-х и 940-х годах были сделаны византийские завоевания в Восточной Анатолии и в Северной Сирии. В 960-х годах византийцы захватили Алеппо и Крит, но позднее власть над ними была ослаблена набегами мусульман в Эгейском регионе. Затем к империи были присоединены четыре армянских королевства: в 968 году Тарон, в 1000 году Тайк, в 1021 году Васпуракан, а в 1045 году Ани, хотя вскоре все они были потеряны.

Таким образом, даже в эпоху внутренних проблем в исламском мире византийцы не смогли добиться желаемого расширения своего могущества, а лишь незначительно изменили баланс сил на востоке. Зато на Балканах и в Восточной Европе им сопутствовал успех. В 989 году князь Владимир Киевский принял христианство, а небольшое княжество, которое он создал, стало духовно и культурно зависимым от Византии. Более важной была победа в 1014 году на реке Струма, когда византийское войско разбило болгарскую армию и свыше 15 000 пленников были ослеплены. Спустя четыре года Болгарское царство было разрушено, а его территория присоединена к Византии.

Главной проблемой для византийских правителей стало укрепление позиций военной аристократии в Анатолии, увеличение их имений и их возрастающая способность использовать крестьянское ополчение для своих нужд. Это не только наносило ущерб законному доходу от сбора пошлин, но и подрывало основные принципы Византийского государства, заложенные в середине VII столетия, и в итоге привело к серьезным изменениям в будущем.

Продуктивность сельского хозяйства в Евразии была низкой. Исключением являлись лишь несколько регионов — долина реки Янцзы, где использовалась ирригация и сеялись высокоурожайные сорта риса, а также отдельные части Индии, Месопотамии и Египта. Урожайность была низкой, особенно в Европе, где урожай превышал количество посеянного зерна немногим больше, чем в два раза (современные сорта дают приблизительно тридцатикратное количество от первоначально посеянного зерна). Урожайность винограда была меньше современной примерно в семь раз. Количество животных, которых могли содержать земледельцы, также было крайне ограничено из-за невозможности запасать достаточно корма на зиму — к весне скот обычно настолько ослабевал, что животных приходилось выносить на поля, чтобы они могли щипать свежую траву. Это означало в том числе и нехватку навоза для сельскохозяйственных нужд. Некоторые рукописи XIII века, найденные недалеко от Парижа, содержат рекомендации, согласно которым поля должны были удобряться по меньшей мере раз в десять лет. Из-за нехватки корма продуктивность животноводства была также очень низкой — английская корова в XIV веке производила примерно в шесть раз меньше молока, чем в наши дни.

Подавляющая часть населения страдала из-за неурожаев, вызванных плохими погодными условиями, насекомыми-вредителями и военными действиями. Эти проблемы еще более усугублялись тем, что значительные количества продукции, производимой крестьянами, присваивали себе землевладельцы, а также в виде налогов забирало государство. Японские крестьяне выращивали рис — но основная его часть отдавалась землевладельцам и государству, поэтому сами крестьяне питались в основном пшеном и дикорастущими растениями. В Европе крестьянам приходилось отдавать примерно третью часть своего урожая, и у них редко оставалась продукция на продажу. В России, где зима могла длиться более 200 дней, крестьянам нужно было делать значительные заготовки корма на зиму, чтобы сохранить свой скот, и лес оставался важным источником пищи, как и во времена охотников и собирателей. Лишь вблизи некоторых городов Евразии крестьяне имели возможность торговать своей продукцией, так как присутствовал рынок сбыта, и даже небольшой участок земли мог приносить ощутимую прибыль.

Голод был постоянным страхом для людей — в XI столетии Франция пережила двадцать шесть периодов голода, который охватывал всю страну. Во многих случаях причиной являлось не только то, что пищи было недостаточно и бедняки не могли ее купить — пищу просто негде было найти. В 1315—1317 годах случился ряд особо острых неурожаев в Западной Европе, и когда в августе 1316 года король Эдуард II приехал в Сент-Олбанс, даже он не смог купить себе еды, так как ее нигде не было.

Основная часть крестьян была бедной, они не обладали практически никакой собственностью. В Японии крестьяне носили одежду из пеньки — это была единственная ткань, которая была в их распоряжении. В Европе до XVII века города почти полностью состояли из деревянных конструкций, а крестьяне жили в хижинах с глиняными и земляными стенами без окон, причем свой домашний скот они держали там же, чтобы он не замерзал. Даже в 1560 году четверть населения в Пескаре жила в трущобах, в земляных пещерах. Домашнюю мебель можно было обнаружить лишь в таких богатых странах, как Китай. Общественные бани были популярны только в мусульманских странах. В одном лишь Китае существовала эффективная система по удалению из городов отходов, остававшихся от людей и животных. В конце XIII века в Сиене городской совет содержал свинью и четырех поросят специально для того, чтобы они поедали отбросы на площади Пяьцца-дель-Кампо.

В Европе большинство людей питалось крайне однообразно: их пищей были в основном хлеб, жидкая каша, похлебка и суп. В Китае, Юго-Восточной Азии и отдельных частях Индии люди питались практически только одним рисом. Мясо и рыба были редкостью, регулярно употреблять их в пищу могли только богатые — а бедняки могли их себе позволить только во время некоторых праздников.

Не удивительно, что люди не отличались крепким здоровьем, а продолжительность жизни была невысокой. В Леванте в ранний исламский период средняя продолжительность жизни была приблизительно такой же, как и в 9000 году до н. э. В Скандинавии около 1200 года н. э. средняя продолжительность жизни составляла восемнадцать лет, причем половина родившихся умирала еще в детском возрасте. В пятнадцать лет люди могли предполагать, что они доживут до тридцати четырех. Тщательное изучение более ста кладбищ, расположенных на севере Альп и относящихся к периоду между 1000 и 1200 годами н. э., показывает, что, помимо очень высокой детской смертности, треть мужчин и четверть женщин умирали между четырнадцатью и двадцатью годами — главным образом от малярии, оспы, дизентерии и туберкулеза. Меньше четверти всего населения доживала до сорока лет. Лишь немногие, в основном представители высших слоев общества, которые лучше питались и практически не выполняли физической работы, могли жить долго — например, папы римские Луций III и Селестин III прожили более девяноста лет.

Как следствие, половозрастная структура в Евразии резко отличалась от современной. Лишь около 5% людей были старше 65 лет, и основную массу иждивенцев составляли дети. Однако у родителей обычно не было возможности вырастить всех, и смерть ребенка была обычным явлением. В Европе приблизительно каждый десятый младенец был подкидышем, от которого отказались собственные родители.

12.1.1. Распространение новых видов растений

Распространение ислама и возникновение общеисламской культуры, которая объединяла народы от Западного Средиземноморья до Юго-Восточной Азии и Африки, дали толчок к первой фундаментальной перемене в мировом сельском хозяйстве. Они разрушили многие культурные барьеры, которые ранее препятствовали обмену идеями между различными народами, и сгладили настороженность, которая раньше существовала между странами Средиземноморья и странами, омываемыми Индийским океаном. В результате впервые за десять тысяч лет, со времен появления земледелия, различные посевные культуры начали распространяться по новым территориям.

Новые культуры не только несколько расширили возможности крестьян и снизили опасность неурожая, но также внесли значительные изменения в рацион питания. Главным центром распространения сельскохозяйственных культур была Индия, где уже многие века возделывались растения, которые индийские торговцы привозили на родину из Юго-Восточной Азии. Когда мусульманские торговцы стали торговать в Индии, они привезли семена некоторых растений в Иран и Месопотамию, где они сначала культивировались в новых условиях, а затем распространялись дальше на запад, в Средиземноморский регион.

Основными культурами, получившими распространение, были злаки. Сорго пришло в Индию из Африки, в X веке было привезено в Юго-Восточную Азию, а столетие спустя — в Испанию. До ислама рис был практически неизвестен в Юго-Западной Азии, но затем из Индии он стремительно распространился по всем регионам, в которых были подходящие климатические условия для его выращивания. Твердые сорта пшеницы впервые стали возделываться, вероятно, в Эфиопии — но затем, благодаря арабам, распространились из района Красного моря по всему Средиземноморскому региону.

Еще более важной культурой был сахарный тростник. Предполагается, что он появился как сельскохозяйственная культура в Юго-Восточной Азии, откуда попал в Китай к первому веку н. э., а также на запад в Индию, и в конечном счете оттуда в Иран. Широкое распространение тростника началось именно с расширением территорий, где исповедовали ислам. Он попал в Месопотамию, а затем, к X веку, распространился по территории Леванта и островам Восточного Средиземноморья, особенно на Кипре. Он также проник на восточное побережье Африки до Занзибара.

Сахар пришелся по вкусу людям всех стран и народов, но для обработки сахарного тростника требовалось много тяжелого труда. Потребность Европы в сахаре позднее стала одной из самых влиятельных экономических сил в мировой истории. Распространение сахарных плантаций, владельцами которых были европейцы, сначала по территории Средиземноморья, потом по островам Атлантического океана, а потом по Северной и Южной Америкам, послужило причиной появления крупнейших рабовладельческих империй в мире.

Почти такое же значение имело и расширение ареала выращивания хлопка. Изначально его производили на северо-западе Индии в регионе цивилизации долины Инда. Быстрому его распространению мешало то, что для него требуются строго определенные климатические условия: к I веку до н. э. он добрался только до Персидского залива, Нубии и Юго-Восточной Азии. Самой ощутимую перемену внесло появление в VIII веке гораздо более выносливого сорта хлопка — в Центральной Азии, в районах оазисов и торгового города Турфан. В течение двухсот лет его выращивали уже по всему исламскому миру, что послужило основой для возникновения новой текстильной промышленности, так как умение прясть хлопчатобумажные нити распространялось очень быстро.

Появились и другие сельскохозяйственные культуры, играющие несколько меньшую роль в мировом сельском хозяйстве. Одними из наиболее значительных были цитрусовые деревья, сложность культивации которых заключалась в том, что для сохранения сортности их необходимо было постоянно прививать. Цитрусовые изначально появились в очень маленьком районе Ассама и северной Бирмы — но в Китае, Индии и на Малаккском полуострове из них вывели множество различных сортов. Только один вид цитрусовых — цитрон — достиг Юго-Западной Азии раньше ислама, а к X веку померанец, лимон и лайм были привезены из Юго-Западной Индии в Средиземноморский регион.

Бананы появились в Бирме и Юго-Восточной Азии и к IV веку до н. э. достигли Индии и Китая. Вместе с исламской культурой их привезли на запад, и к X веку по северному африканскому побережью они достигли Испании, а по восточному — Занзибара. Шпинат и баклажан появились в Индии, к V веку достигли Китая и Ирана, и, благодаря исламу, быстро продвинулись на запад и достигли Испании не позже X века. Другие культуры оказалось невозможно возделывать в Средиземноморье, поэтому выращивали только в отдельных частях исламского мира. Кокосовая пальма пришла в Индию к VI веку до н. э. с Малаккского полуострова, но на западе появилась лишь долгое время спустя, так как она с трудом приживалась даже там, где климат совсем ненамного отличался от естественных для нее условий. К X веку ее, возможно, выращивали в Восточной Африке, но на побережье Персидского залива (в Омане и Дофаре) она не появлялась до XIV века. Манго также пришло из Индии и к IX веку выращивалось в Омане, а немного позднее — и в Восточной Африке.

Проникновение новых культур из исламского мира в христианскую Европу шло значительно медленнее. Оно происходило через две территории, по которым шло распространение знаний и технологий из мусульманских стран — Испанию и Сицилию. В XIII веке сорго и твердая пшеница достигли Италии (последняя стала причиной появления классического итальянского блюда — макарон), следом за ними в XIV веке здесь появились апельсины и лимоны, а столетие спустя — рис (который выращивался крупными землевладельцами в долине реки По).

Причиной медленного течения описанного процесса были не климатические условия и не отсутствие ирригационных систем в южной Европе, а отсутствие новых технологий ведения сельского хозяйства. Появление новых культур произвело в мусульманском мире сельскохозяйственную революцию, позволяя ускорить уборку урожая и севооборот, а также расширить площадь возделываемых территорий. В некоторых наиболее плодородных районах было возможно собирать три урожая в год — на Кипре засевать хлопок между двумя посевами пшеницы, а в наиболее подвергнутых ирригации частях Месопотамии и в долине реки Янцзы в Китае можно было собирать два урожая риса в год. Риск неурожая снижался благодаря более широкому разнообразию выращиваемых культур — а рост прибыли, который они обеспечивали, способствовал общему подъему экономики. Именно сельскохозяйственная основа помогла исламскому миру сохранить свою позицию одного из двух богатейших регионов мира (вторым был Китай).

[О более позднем распространении культурных растений и животных см. 16.3]

Распространение ислама изменило не только политическую, но и экономическую структуру Евразии. Хотя Китай и страны Средиземноморья и объединялись между собой Великим Шелковым путем и морскими путями еще со последних веков до нашей эры, эти связи не были прямыми. Сначала Парфянская империя, а позже империя Сасанидов успешно пресекла торговое сообщение между Левантом и странами Средиземноморья и Китаем, не давая купцам двигаться по торговым путям Центральной Азии. Морские торговые пути через Индийский океан также находились в руках череды иранских купцов.

Ислам коренным образом изменил ситуацию, создав экономическую зону и сферу влияния невиданных ранее размеров. Хотя она и была сконцентрирована вокруг своего центрального и наиболее богатого региона — Леванта и Месопотамии, но образовала открытую торговую систему, которая объединила почти все части Евразии. На востоке эта сеть протянулась через Индийский океан (включая восточное побережье Африки) к Юго-Восточной Азии и, соответственно, Китаю, которого можно было достичь и по центральноазиатским торговым путям. На юге она распространилась вдоль Нила до Судана, а благодаря караванам, пересекавшим Сахару, — до Западной и Центральной Африки. На западе в нее входили не только страны Северо-Западной Европы, но и торговые пути вдоль берегов Атлантики. На севере она смыкалась с торговыми путями вдоль великих русских рек.

Основой этой торговой системы были зажиточные города в центре исламского мира — Дамаск, Каир и все увеличивающий свое влияние Багдад, который через несколько десятилетий со своего основания Аббасидами стал крупнейшим городом в мире, не считая китайских городов. Первоначально он был круглым, в центре находились дворец и мечеть, а их окружали концентрические круги внутренних стен с домами между ними. Богатство города, появившееся во многом благодаря пребыванию в нем халифского двора, вызвало резкий рост населения, и город окружили пригороды. На пике своего расцвета Багдад занимал территорию, в пять раз превышавшую территорию Константинополя, а его население было составляло около 900 тысяч человек. Типичный городок в Англии того времени, такой как Лестер, в то время имел около 1300 человек населения.

Центральная роль исламского мира отражалась в преобладании мусульманской валюты в евразийской торговле. Старые византийские и сасанидские монеты находились в обращении до конца VII столетия. Затем, благодаря доступу к золоту, которое добывалось на западе Африки и транспортировалось через Сахару, халифат пустил в обращение свою собственную валюту. Золотая монета получила название динар, а серебряная — дирхем. Последняя получила большее распространение на востоке, но динар был главной денежной единицей при торговле. Византийцы также пустили в обращение свою золотую монету — номизму, но ее употребление было ограниченным.

Исламский мир пускал в торговое обращение товары, которые приходили с его периферии — из России, Северо-Западной Европы и Африки. Каждый товар был типичным для своей местности. Одним из наиболее ценных видов товаров были рабы, которые использовались на сахарных плантациях в Южной Месопотамии, в шахтах и для выполнения работ по дому. Они прибывали из трех основных регионов. Рабы из Центральной и Восточной Европы перевозились через Верден (главный центр кастрации), Арль и Венецию либо через Черное море. Рабы из Центральной Азии провозились через Самарканд (другой центр кастрации) и Бухару. Рабы из любой части Африки — через Сахару на север Африки и в Египет, из Эфиопии и Судана — в Египет и с восточного африканского побережья — в Аден, на Сокотру и затем — в страны Персидского залива.

Также важную роль в торговле с европейской периферией играли янтарь, меха и особенно древесина, которой было очень мало в исламской части мира, а она требовалась для кораблестроения, производства сахара и древесного угля. Однако основными торговыми партнерами исламских стран были другие развитые части Евразии — Индия и Китай.

Сначала торговцы, прибывавшие по торговым путям, продавали и покупали в основном предметы роскоши, но постепенно эти пути стали связующим звеном между странами, по ним осуществлялись перевозки грузов в те места, где они были наиболее нужны. Торговля одним из предметов роскоши — шелком-сырцом из Китая — затухала. В конце VI или начале VII века один несторианский монах контрабандой вывез из Китая немного шелковичных червей. Он также узнал, как нужно разводить червей и прясть шелковые нити. Исламские шелководы превратили Дамаск и Алеппо в район производства шелка-сырца, и сделали его главным поставщиком шелка для всего мусульманского мира, включая Византию. Однако, несмотря на то, что шелк-сырец производился теперь в Юго-Западной Азии, высококачественный китайский шелк, лучший в Евразии, оставался одним из важных предметов торговли.

Торговля в исламском мире была развита очень хорошо — приблизительно 8000 купцов каждый год путешествовали вдоль северного побережья Африки на кораблях или караванами. Главенствующее положение в купеческом деле занимали несколько групп торговцев. Одними из наиболее влиятельных были еврейские группы, особенно «раданиты» — происхождение этого слова неясно. Возможно, они существовали еще до начала широкого распространения ислама, но теперь здесь у них оказалось гораздо больше свободы, чем в христианских королевствах с их антисемитской политикой. Еврейские купцы вытеснили многих сирийских купцов (главным образом христиан-несторианцев, яковитов и армян, контролировавших основную долю торговли между исламским миром и Византией). Только они вели торговлю на большие расстояния и сохраняли свою монополию до XI века. Основная их часть проживала в Египте, особенно в Каире, который контролировал значительную часть торговли с Индией через Красное море (после распространения ислама этот торговый путь был, вероятно, еще более важен, чем торговые пути через Персидский залив) и с Южной Европой, особенно с Италией. Медь, свинец и ткани шли в Индию, а оттуда приходили специи, краски для тканей и продукты питания.

В XIX веке в каирской генизе (хранилище в синагоге) были обнаружены документы, принадлежавшие купцам XI—XII веков — они были оставлены там для хранения. Они содержат подробное описание того, как в исламском мире осуществлялась торговля. Большая часть торговли осуществлялась мелкими купцами, объединявшимися для осуществления отдельных сделок. Для проведения деловых операций обычно выдавались кредиты сроком на два месяца. Деньги, использовавшиеся для этих операций, выдавались обычно не отдельными монетами, а в запечатанных ящиках, содержимое которых подтверждалось правительством, купцом или банкирским домом. В Каире было множество менял, они могли обменять любую иностранную валюту. Однако стоит заметить, что многие сделки не предусматривали использования наличных денег. Банки выдавали разрешительные бумаги, предоставляли кредиты, «платежные поручения» (чеки) и векселя — развивая таким образом техники учета, чтобы следить за обращением капитала. Исламский запрет на ростовщичество можно было легко обойти, и мусульманские банкиры предоставляли полный спектр услуг для торговцев.

Одной из других значительных торговых групп были хариджиты из Северной Африки — представители народа, который обрел независимость от халифата Аббасидов в конце 750-х годов. Они основали большой торговый город Сиджилмасу, который стал центром пересечения караванных торговых путей через Сахару в Сахель и Судан, откуда в исламский мир прибывали золото и рабы.

Карта 36. Распространение ислама в центре Евразии: торговые пути 600—1500 годов

12.2.1. Регион Индийского океана

Регион Индийского океана был намного более пестрым по национальному составу. Мусульманские купцы являлись лишь одним из элементов в его сложной торговой системе. Никакая торговая группировка не обладала здесь значительными преимуществами перед другими, и никто не пытался занять лидирующее положение в торговле или взять под свой контроль торговые пути. Многие караваны судов, путешествовавшие через океаны, объединяли купцов из самых различных мест — они путешествовали вместе из-за опасностей, которые подстерегали торговцев в дальних плаваниях.

Однако исламские купцы путешествовали дальше, чем большинство их предшественников, несмотря даже на то, что для путешествия в Китай и обратно требовалось как минимум 18 месяцев в связи с сезонными изменениями в направлении ветра. Корабли собирались в устье Персидского залива и Красном море в сентябре, они пересекали Индийский океан, направляясь против северо-восточного муссона и останавливаясь в южных портах Индии. Затем в декабре они пересекали Бенгальский залив по направлению юго-западного муссона, а потом с южным муссоном шли в Южно-Китайском море, добираясь до Кантона в апреле или мае.

Первое исламское посольство приплыло в Китай в 660 году, а через несколько десятилетий в большинстве портов на юге Китая уже существовали крупные общины мусульманских торговцев. Эта торговая связь не была односторонней — китайские купцы не только преобладали в торговле с Явой и Суматрой, но также часто путешествовали на запад через Индийский океан. Уже в V веке китайские корабли можно было часто видеть в Персидском заливе и в Адене, а к VIII веку они уже вели широкую торговлю вдоль восточноафриканского побережья. Китайские пленники, которых захватили исламские войска во время битвы при Таласе в 751 году, были привезены в Месопотамию, откуда они смогли вернуться в Китай на китайской джонке, которая отплыла из Персидского залива в 762 году. Знаменитый мусульманский географ аль-Мукаддаси в своем сочинении конца X века говорил, что весь арабский мир развивается благодаря Китайскому морю.

Города средних размеров, расположенные вдоль торговых путей, ведущих с востока на запад, продолжали играть первостепенное значение для поддержания торговли. Здесь имелись порты, в которых можно было остановиться, здесь можно было пополнить запасы и найти рынки сбыта для обмена товаров. Некоторые из самых важных городов были расположены вдоль индийского побережья, на Шри-Ланке, на Мальдивах и в Юго-Восточной Азии (на Суматре, Яве и в Южном Вьетнаме). Наиболее важными среди них были индийские города. Основные индийские государства имели развитое сельское хозяйство и обычно позволяли торговым городам, находящимся на побережье, сохранять независимость и процветать — до тех пор, пока они приносили государству доход.

В целом Индия оставалась процветающим регионом благодаря своей сельскохозяйственной базе и промышленности, которая была способна удовлетворить все внутренние потребности. Таким образом, Индия имела возможность экспортировать свои товары туда, где в них была нужда — главным образом, хлопчатобумажные и шелковые ткани, а также краски для тканей и изделия из металла. Импорт значительно уступал экспорту, и давно стабильная утечка золота и серебра на восток, существовавшая еще во временя Римской империи, продолжалась. Гуджарат уже давно поддерживал связь со странами Персидского залива, так как у здешних купцов была возможность отправиться туда практически в любое время года, не дожидаясь сезона муссонов. Главным портом был Хамбхат, в котором имелась значительная диаспора арабских торговцев из стран Персидского залива, но который и сам вел торговлю со многими странами, особенно вдоль восточного побережья Африки. Приблизительно к XII веку торговля в этом регионе переориентировалась с предметов роскоши на продукты первой необходимости — такие, как ткани (особенно хлопчатобумажные), оружие, частично обработанное сырье, а также шелк, лошадей, зерно, сахар, соль и сушеные продукты.

Южнее по Малабарскому берегу находился Каликут, который после упадка Коллама стал самым значительным портом в этом регионе. Он был главным пунктом остановки для торговцев с Красного моря и главным промежуточным портом для китайских джонок, когда они плыли в Индийский океан. Местные купцы торговали с Явой и Суматрой, и к концу XV века в Каликуте жило уже более 15 000 мусульманских купцов.

Государство Чола на юго-востоке Индии также играло большое значение для торговли между востоком и западом и оказывало сильную поддержку местным тамильским торговцам и их различным объединениям. В отдельные периоды Чоле принадлежал контроль на Шри-Ланкой и Мальдивами, и она совершала набеги на восточные регионы вплоть до Суматры, где чольские войска подорвали торговое превосходство Шривиджаи. Ключом к успеху в торговле были высококачественные ткани, которые производились в регионе Индийского океана и были основным источником благосостояния для купцов из Канчипурама.

Карта 37. Мир Индийского океана. 600—1500 годы н.э.

12.2.2. Торговля в Европе

Европа находилась в крайней западной части евразийского торгового мира, и это положение много веков отражалось на сложившейся здесь схеме торговли, уровне ее развития и уровне развития финансовых механизмов (или, точнее, их отсутствии). В целом Европа продолжала поставлять в основном сырье — вино, шерсть, древесину, рыбу и меха, — и лишь постепенно начала торговать готовыми товарами. Но даже после того, как у нее появилась такая возможность, она все равно могла удовлетворить лишь малую часть спроса на такие товары, существовавшего в исламских странах, а в связи с крайней несбалансированностью в торговых отношениях постоянно испытывала проблемы при оплате товаров, поступавших оттуда.

Европа была вовлечена в евразийскую торговую сеть в XI веке через свои южные страны, благодаря таким городам, как Амальфи и Бари. Самой важной особенностью развития европейской торговли того времени было ее медленное расширение на север — за границы Фландрии (производство одежды на протяжении многих веков основывалось на шерсти, которую поставляла Англия), в Скандинавию, Балтийские страны и Россию. Торговля между севером и югом Европы была настолько незначительной, что ее с легкостью поглотила и включила в свою сеть медленно осуществлявшаяся торговля дорогостоящими товарами с другими регионами Евразии, которая проходила на ярмарках Шампани в таких городах, как Труа и Провен.

Однако даже эти торговые связи не выходили за рамки местных ярмарок до тех пор, пока в конце XII века итальянские купцы не начали торговать с исламским миром. Торговые рейсы между Европой и Средиземноморскими странами не могли совершаться до конца XIII века, так как путешествие через Атлантический океан было слишком опасным для европейских кораблей — в отличие от кораблей мусульман, индийцев и китайцев, которые регулярно совершали продолжительные путешествия по океанам.

С XI по XIV век главными европейскими торговыми центрами являлись города на севере Италии. Одним из самых важных среди них была Венеция, которая использовала свои связи с Византией для того, чтобы установить контроль над Адриатическим морем, до того как в 1204 году профинансировала коалицию западноевропейских «крестоносцев», отправленных в поход для захвата Константинополя. Основными соперниками Венеции были Пиза, а затем Генуя, которая к середине XIII века занимала лидирующее положение на Черном море.

Эти города торговали главным образом с промышленными итальянскими городами Ломбардии, в особенности Миланом. По мере того, как германские поселения распространялись на восток, в северной Европе складывалась торговая сеть, которая действовала через Балтийское море и в летний сезон связывала такие города, как Любек, Росток, Штеттин и Рига. Торговля велась в основном товарами, которые давали леса на восточном побережье: мехами и древесиной. Она находилась в руках Ганзейского союза, в котором главенствовало несколько крупных городов (большинство городов, состоявших в нем, имели менее тысячи человек населения). Только в XV веке у немецких городов стали появляться серьезные конкуренты в лице Фландрии и Голландии, так как тогда основным товаром стало зерно (главным образом рожь), которое поставлялось во фландрские и голландские города.

К XV веку торговля в Европе очень сильно расширилась по сравнению с тем, какой она была пять столетий назад, — однако по евразийским меркам товарооборот здесь все еще был очень маленьким. Даже в 1400 году в Венеции было всего лишь двадцать купеческих галер, примерно пять из которых совершали путешествие в Левант летом, столько же отплывало из Генуи и немного меньше — из Барселоны, каталонского торгового города. Общее количество груза, которое они привозили из путешествий, составляло около 4000 тонн — примерно столько же, сколько переводит одно небольшое современное грузовое судно.

Уровень проведения коммерческих операций также был невысоким. Ярмарки в Шампани проводились так, что почти все сделки осуществлялись по бартеру. Это было необходимым условием, поскольку в Европе не хватало золота и серебра, чтобы использовать их в качестве валюты. Большинство золотых монет было либо исламскими динарами, либо византийскими номизмами. Даже несмотря на рост торговли, в Европе не чеканили собственных золотых монет до 1252 года, когда в Генуе появился дженовин, вслед за которым во Флоренции практически сразу появился флорин, а в Венеции — дукат.

Общее число выпускаемых монет было очень невелико, а серебряные монеты редко использовались за пределами той области, в которой их чеканили. Основной проблемой была очень небольшая добыча золота и серебра в Европе до конца XV века, когда были открыты залежи драгоценных металлов в Центральной Европе, — но большая часть добычи уходила в исламский мир в уплату за товары, которые он поставлял. В середине XIV века монетные дворы во Франции прекратили свою работу, так как не было серебра, из которого можно было бы чеканить монеты. Таким образом, снижение ценности монет было необходимым и неизбежным. С 1250 по 1500 год содержание серебра в 240 пенни упало с 80 до 22 граммов во Франции и с 70 до 9 в Милане.

Благодаря связям с исламским миром итальянские купцы постепенно перенимали у мусульманских купцов умение проводить более сложные коммерческие операции. Векселя стали впервые использоваться в Италии около 1300 года, и за 50 лет стали обычной практикой для торговли на большие расстояния. Ганзейские города на севере все еще торговали по бартеру, а использование кредитов было крайне редким. Двойная бухгалтерия редко применялась за пределами Италии, а на севере не использовалась вообще до XVI века. Ссуды выдавались вопреки возражениям церкви (как и в исламских странах), вдобавок риск невыплаты долга был очень велик. Когда английский король Эдуард III попросту отказался платить свои долги в 1341 году, флорентийские семьи Перуцци и Барди разорились за пять лет.

12.2.3. Торговые регионы

К XV веку Европа все еще занимала промежуточное положение среди частей Евразии. Однако у нее появились отдельные черты все более и более сплоченной торговой системы, которая функционировала гораздо лучше, чем тысячелетие назад, так как количество и разнообразие товаров увеличивалось. Вокруг крупнейших городов в таких регионах, как южное побережье Китая, Бенгальское побережье, долина Нила, Северная Италия и Фландрия, шла оживленная торговля сельскохозяйственной продукцией, которая находила сбыт на городских рынках. Крестьяне здесь платили арендную плату деньгами, а не продукцией. В более отдаленных регионах все еще преобладало натуральное хозяйство.

Уровень финансового и промышленного развития во многих областях был одинаковым — например, во Фландрии и Канчипураме на юге Индии, специализировавшихся на производстве тканей. Однако не подлежит сомнению тот факт, что в Китае и Индии уровень промышленность и коммерция были развиты намного лучше, чем в Европе, — приблизительно десятую часть населения Китая составляли городские жители, в то время как в Великобритании такое соотношение сельского и городского населения появилось лишь к 1800 году.

Практически независимые (или полностью независимые) торговые города, такие, как Венеция, Аден, Каликут и Малакка, везде являлись центральными узлами торговых сетей. Эти города, особенно расположенные не на территории Европы, были очень разнообразны по своему национальному составу, и каждая группа купцов вела свои дела. К XV веку Малакка торговала со странами Средиземноморья, Центральной Азии, Восточной Африки, Индии, Китая, Японии и всей Юго-Восточной Азией, а в городе можно было услышать 84 различных языка.

Правители государств, как правило, старались поддерживать такие города, так как то богатство, которое в них сосредотачивалось, служило основным источником дохода. Государство могло играть различные роли в жизни этих городов: в Венеции оно строило корабли, а затем сдавало их в аренду купцам, в Китае иногда происходило то же самое, но в большинстве случаев правительство предоставляло купцам возможность использовать свои собственные средства на свой страх и риск.

С течением времени политическая обстановка менялась, менялись и торговые маршруты, открывались новые торговые пути, а старые приходили в упадок; соответственно, и уровень благосостояния различных городов мог увеличиваться и уменьшаться. Однако в целом объем торговли на всей территории Евразии рос, а торговые сети очень медленно, но становились более прочными и взаимозависимыми. В результате события в одной части этой сети и их возможные разрушительные последствия оказывали все более и более очевидное влияние на другие территории, передаваясь через весь континент.

Тремя наиболее важными китайскими изобретениями, оказавшими огромное влияние на мировую историю, стали бумага, книгопечатание и порох. Они появились в Китае между I и IX веками, но им понадобилось много времени, чтобы распространиться на запад: сначала в исламский мир, а в конечном итоге — в христианскую Европу.

12.5.1. Бумага

До изобретения бумаги люди имели в своем распоряжении очень ограниченное количество материалов для письма, каждый из которых имел значительные недостатки: камни с вырезанными надписями крайне трудно перемещать, кора слишком хрупка, глиняные таблички тяжелы, папирус хрупок, а пергамент сложен в производстве и дорог. Хотя пергамент и был более прочным, чем бумага, а его поверхность была даже удобнее для письма, для производства одной книги могли потребоваться шкуры более чем двух сотен животных, и монастыри в Европе часто приостанавливали создание книг из-за нехватки материала.

Бумага была изобретена в Китае около 105 года н. э. придворным чиновником династии Хань. Самая первая бумага состояла из смеси сырых растительных волокон (в частности, коры шелковицы, лавра и травы) и ткани. Волокна размачивались в течение ста дней, частицы внешнего слоя коры удалялись, в массу добавлялось клеящее вещество, она варилась в течение восьми дней и несколько раз промывалась. Затем ее раскладывали, отжимали до консистенции мягкого теста, отбеливали, промывали и крахмалили. Для производства бумаги в емкость с этой массой погружали деревянную раму, затем давали жидкости стечь и сушили раму на нагретой стене.

Технология производства постепенно совершенствовалась, и через сто лет использование бумаги в Китае стало очень распространенным. В отличие от технологии производства шелка, искусство производства бумаги не держалась в секрете, и в скором времени она распространилась до Центральной Азии. К VII веку бумага достигла Кореи и Японии, а несколько позже — Индии. Самарканд производил бумагу примерно с 650 года — именно в это время влияние Китая, управляемого династией Тан, максимально распространилось на запад. Далее на запад бумага продвинулась в результате завоевания этой территории мусульманскими войсками, особенно после Таласской битвы в 751 году. Мусульманские войска забрали захваченных китайских пленников в Багдад, где они в 793 году создали бумажную фабрику. Бумага быстро заняла место пергамента в исламском мире и папируса в Египте. Через Северную Африку к X веку она попала в Испанию, часть которой принадлежала в то время мусульманам.

Основной проблемой, с которой столкнулись исламские производители бумаги, была нехватка подходящей древесной коры, из-за чего содержание текстильных волокон увеличивалось, а это снижало качество бумаги. Европа осваивала использование бумаги медленно. Король Сицилии Роджер II официально запретил использование бумаги в 1145 году, Фридрих II в Германии сделал то же самое в 1221 году. Первая бумажная фабрика в христианской Европе была построена в Италии в 1276 году — технология производства была заимствована в исламских странах, и долгое время Европа не знала о том, что это изобретение принадлежит китайцам, а его история насчитывает уже более тысячи лет.

Франция, Италия и Германия начали производить бумагу в XIV веке, но в Англии не было бумажных фабрик до 1495 года, а в Нидерландах — до 1586 года. Одной из трудностей, связанных с производством бумаги в Европе, было то, что ее качество было крайне низким, так как доля ткани в ней была еще выше, чем в бумаге мусульман. Процесс производства бумаги практически не развивался до XIX века, когда из-за резкого роста спроса вместо тряпок стала использоваться древесная стружка, и качество бумаги стало еще хуже.

12.5.2. Книгопечатание

Без появления бумаги книгопечатание было бы невозможно. Первые оттиски были напечатаны в Китае с помощью деревянного клише предположительно около 700 года. Два образца очень древнего печатного текста также были найдены в Корее и Японии. Первый представляет собой буддистское заклинание из храма Пульгукса и датируется 751 годом, а между 764 и 770 годами более миллиона буддийских дхарани, или высказываний, были напечатаны в Японии и помещены в специальные храмы и ступы. Самая древняя из дошедших до нас полностью напечатанных книг — это «Алмазная сутра» (один из основополагающих текстов буддизма Махаяны), напечатанная в 868 году в Дуньхуане, расположенном вблизи Великого Шелкового пути в Центральной Азии.

Широкомасштабное книгопечатание с помощью вырезанных клише началось в Китае в конце X века. Буддисты (несмотря на гонения в середине IX века) напечатали шесть различных изданий «Трипитаки» — свода священных буддийских текстов, и для каждого издания требовалось около 80 000 деревянных клише. Национальная Академия, финансировавшаяся государством, отпечатала основополагающие конфуцианские тексты; даосисты также полностью отпечатали весь свод своих священных текстов.

Очень скоро стали появляться печатные книги по истории, географии, медицине, философии, поэтические сборники и прозаические романы. В каждом китайском городе был книжный магазин, и Китай, без сомнения, был первым государством, в котором грамотность вышла за пределы крайне ограниченного круга элиты. Увеличение количества выпускаемых книг повлекло за собой небывалый спрос на бумагу. К 1100 году одна только префектура Синь-Ань отправляла в столицу более 1,5 млн листов бумаги различных сортов ежегодно. На каждой бумажной фабрике работало около тысячи человек, и они могла производить рулоны бумаги длиной до 15 метров.

Деревянные клише долго вырезались и обрабатывались, но были очень эффективны в использовании — печатные машины могли ежедневно выпускать около 2000 двухстраничных листов, а каждое клише могло использоваться для 15 000 оттисков, и еще 10 000 оттисков могли быть изготовлены после его подновления. Деревянные клише особенно хорошо подходили для китайской письменности, их можно было хранить и использовать для регулярной допечатки сравнительно небольших тиражей. Книгопечатники изобрели несмываемые чернила из ламповой сажи, известные в Европе под ошибочным названием «индийские чернила». К XII веку уже получила широкое распространение цветная печать.

В 1040-х годах Би Шэн изобрел подвижной шрифт с использованием керамических литер. Использование подвижного шрифта с деревянными литерами оказалось сложнее, но около 1300 года Би Шэн устранил большинство связанных с этим прроцессом трудностей, и литеры стали храниться в специальных отделениях вращающегося стола, диаметр которого был около двух метров. К 1322 году Ма Чэндэ использовал более 100 000 литер. Только из-за огромного количества иероглифов в китайском языке использование подвижного шрифта в Китае оказалось гораздо менее эффективным, чем использование резных деревянных клише.

Распространение книгопечатания из Китая на запад проследить гораздо сложнее, чем распространение бумаги. Уйгуры печатали книги в IX веке с помощью китайских деревянных клише: они использовали свой алфавит, сложившийся на основе согдийского, но заглавия и номера страниц были на китайском языке. Отсюда, возможно, книгопечатание заимствовали монголы, и только во время существования Монгольской империи оно распространилось дальше на запад. Книгопечатание использовалось в 1294 году в Иране, и примерно в это же время в Германии. Религиозные тексты и ксилографические книги к началу XIV века получили в Европе достаточно широкое распространение — это произошло примерно на шесть столетий позже, чем в восточной части Евразии.

Технологии книгопечатания были теми же, что и в Китае. Резким скачком вперед в развитии книгопечатания стало применение подвижного шрифта с использованием металлических литер. Впервые это произошло в 1403 году в Корее, где правительство учредило «Бюро по отливке шрифта» при «Службе печати». Для производства литер использовалась та же технология, что и для чеканки монет. Металлические литеры стали необходимы, так как спрос на книги был очень высок и тиражи постоянно увеличивались.

Ускоряющееся распространение различных технологий по территории Евразии подтверждается тем фактом, что Иоанн Гуттенберг, которого европейцы ошибочно считают «изобретателем» книгопечатания, использовал подвижной шрифт, очень похожий на корейский, когда пробовал печатать книги во второй половине 1440-х в Страсбурге и Майнце. В 1445 году он напечатал Библию — первую книгу в Европе, напечатанную с использованием подвижного шрифта.

Карта 38. Распространение бумаги из Китая

12.5.3. Порох

Развитие книгопечатания неизбежно должно было оказать такое же значительное влияние на европейский мир к XVI веку, какое оно оказало на Китай шестьсот лет назад. Примерно в это же время Европе предстояло испытать на себе влияние не менее значительного китайского изобретения — пороха.

Порох впервые появился в Китае IX веке — примерно в то же время, что и книгопечатание с деревянного клише, когда некий даосский алхимик впервые обратил внимание на то, что опасно смешивать древесный уголь, калиевую селитру и серу — основные компоненты пороха. К 919 году «хуо яо», или «химикат огня», использовался как запал в огнеметных трубах. Примерно к 950 году китайцы разработали «огненное копье» — небольшую метательную трубку, которая исключала вылет выстреливающей массы в неверном направлении. После экспериментов, показавших, что свойства состава меняются в зависимости от количества добавленной селитры, были разработаны настоящие взрывчатые вещества.

К 1000 году уже стали создаваться примитивные бомбы и гранаты во все более и более толстых корпусах, а в 1044 году была впервые записана точная формула пороха (в Европе она не была известна до 1327 года). В конце XII столетия в Китае уже использовались многочисленные ракетницы с двухступенчатыми ракетами, которые осыпали цель дождем стрел. Самые важные разработки в этом направлении были связаны с использованием все более и более прочных трубок (уплотненная бумага, бронза и, наконец, чугун), из которых можно было производить выстрелы. К 1120 году для метания уже использовались орудия со стволом, а около 1280 года монголы изобрели и использовали первое настоящее огнестрельное орудие, в ствол которого закладывался примитивный снаряд.

Весь этот путь развития первое огнестрельное оружие прошло только на территории Китая — еще до того, как порох появился в других частях Евразии. Начиная с конца XIII века технология производства пороха быстро распространялась на запад — вероятно, благодаря завоеваниям монголов. В любом случае она достигла исламской части Евразии задолго до появления в христианской Европе. По всей вероятности, исламские войска использовали примитивные гранаты во время осады Акры в 1291 году. Примерно тогда же первые примитивные пушки появились у мамелюков в Египте, и к началу XIV века они добрались до Северной Африки и Испании. Отсюда знание об огнестрельном оружии распространилось по Западной Европе. В первый раз его использование упоминается в описании битвы при Креси в 1346 году.

Однако в исламском мире разработка более эффективных видов оружия происходила значительно быстрее, чем в Европе. Во времена осады Константинополя в 1453 году оттоманская армия использовала пушки, для перемещения которых требовалось семьдесят волов, а для стрельбы — более тысячи человек (обычно из них было проще стрелять на месте, чем пытаться их перемещать). Они были изготовлены из бронзы, калибр составлял три фута, а ядро весило более 300 фунтов[20]. Эти новые виды оружия оказали самое тяжелое влияние на неспокойную Европу, так как она была разделена на множество мелких государств, которые постоянно воевали друг с другом. В Китае появление огнестрельного оружия привело к гораздо менее тяжелым последствиям.

[О влиянии появления огнестрельного оружия на Европу см. 18.1]

13.6.1. Корея

[Ранее о Корее см. 10.9.1]

Несмотря на то что Китай династии Сун был наиболее развитой страной в Евразии, его влияние за его пределами сводилось главным образом к торговым связям с Юго-Восточной Азией. Хотя Корея и находилась под сильным влиянием китайской культуры, она оставалась буддийским государством даже после того, как буддизм в Китае начал приходить в упадок. В отличие от периодов правления династий Нань и Тан, в эпоху Сун Корея оставалась независимым государством, так как империи киданей и чжурчженей препятствовали любым попыткам Китая расширить свои территории.

В результате около 920 года на севере Кореи появилось государство Корё, которое постепенно расширялось практически на весь полуостров. В середине X века, во время правления короля Кванджона, корейское правительство предприняло попытку создать профессиональную армию и централизованную систему управления, для чего оно переняло у Китая систему экзаменов для государственных служащих. Система управления была полностью сформировала лишь к середине XI века, когда Корея была разделена на восемь провинций, пять военных округов (плюс две пограничные зоны), а управление осуществлялось из трех городов — Пхеньяна на западе, Сеула на юге и Кёнджу на востоке.

Для лучшего контроля над территорией страны король стал наделять своих приближенных землей за военную и государственную службу — но, как обычно случалось в ранних государствах, земля быстро стала личной собственностью элиты. Все большая и большая часть населения также становилась собственностью — да трети населения страны находилось в крепостной зависимости, что делало Корею самым крупным рабовладельческим государством того времени.

По мере того как крайне ограниченное в возможностях централизованное правительство теряло власть над страной, политическая ситуация в Корее становилась все менее и менее устойчивой. В 1014 году военные попытались устроить переворот, в 1170 году в результате крупного мятежа на престол взошел новый король Мёнджон, на протяжении всех 1170-х годов регулярно вспыхивали крестьянские мятежи. Мёнджон был свергнут с престола в 1196 году генералом Чхве Чхунхоном, который установил в стране военную диктатуру.

[Далее о Корее см. 15.5.1]

13.6.2. Япония

[Ранее о Японии см. 11.7.1]

В Японии, которая была политически и культурно независима от Китая, в период между X и XIII веками возникла уникальная система государственного управления, которая большей частью сохранилась до 1860-х годов. Эти изменения в системе были вызваны рядом экономических, социальных и политических особенностей страны, которые складывались на протяжении нескольких предыдущих столетий.

Наиболее важным изменением было появление сельскохозяйственных поместий (сёэн), в которых на ирригированных полях выращивался рис, а также складывание отдельных социальных групп в этих поместьях. В самом низу социальной лестницы были небольшие группы рабов и крепостных, затем шли наемные работники, свободные крестьяне, потом — управляющие, а на верхушке находились землевладельцы. Все указанные группы получали различные доли урожая, которые регулировались на законодательном уровне (шики) обычно они записывались в специальных документах, а иногда — в правовых актах. Шики можно было передавать по наследству (и женщинам, и мужчинам) или делить на части (майорат здесь не действовал). Один и тот же человек мог владеть разными шики в разных поместьях.

В результате в стране возникла сложная система социальных отношений, в которой один и тот же человек мог быть подчиненным в одном поместье и управляющим — в другом. Тем не менее самой важной группой оставались землевладельцы, которые жили на доходы от поместий — многие из них были бывшими придворными или потомками императорских фамилий, которые установили свои собственные участки землепользования.

Изменения в военной системе усилили то воздействие, которое произвело появление сёэн. В 792 году была упразднена централизованная призывная армия, которая управлялась императором из Киото. Отныне военная сила стала основываться на провинциальной аристократии. Военные подразделения формировались вокруг владельцев самых значимых поместий, наиболее успешные военачальники имели право призывать на службу своих последователей — самураев, которые получали в награду землю и были связаны с военачальником клятвой верности, а не законодательным актом или контрактом.

Обстановка, сложившаяся в Японии, во многом напоминала ситуацию в Европе того же времени, когда распалась империя Каролингов. Тем не менее существовали два важных различия. Во-первых, Япония не подвергалась вторжению со стороны внешнего противника. Во-вторых, сохранялось влияние императора — если не впрямую на действия подданных, то хотя бы на словах. Хотя на деле Япония и управлялась группой местных влиятельных землевладельцев, страна не распалась на отдельные монархии, и основной причиной для столкновений между аристократами было именно стремление влиять на императорскую семью и править страной от ее имени.

К концу X века в Японии почти непрерывно происходили военные столкновения между отдельными региональными военными формированиями. Некоторые из них, такие как Сэйва Гэндзи в регионе Канто, вели военные действия очень успешно и подчинили себе север Хонсю — таким образом окончательно включив этот район в состав Японии. Местные военные группировки заключали союзы с различными придворными фракциями при императорском дворе и различными буддийскими монастырями, у которых теперь были свои собственные военные силы для обороны.

Главной опорой императорского двора и особенно для ушедших на покой императоров (так как они редко правили до самой смерти) было семейство Исэ Хэйкэ, которое контролировало основную часть территории вокруг Внутреннего Японского моря. Во время смуты Хоген в 1156 году и смуты Хэйдзи в 1159—1160 годах Исэ Хэйкэ установили военный контроль над Киото, где находилась резиденция императоров — но не смогли подчинить себе сколь-нибудь значимую территорию за пределами города. Во время мятежа в 1180 году воины Исэ Хэйкэ бежали из Киото, забрав императора с собой, но впоследствии были разбиты (а император — утоплен) во время масштабного морского боя при Данноура в 1185 году, после того как в военные действия оказалась вовлечена вся Япония.

В результате этой гражданской войны армия из региона Канто под предводительством Ёритомо установила свой контроль над значительной территорией, и другие провинциальные военачальники признали превосходство Ёритомо. Он отобрал земли у своих бывших соперников и отдал их своим последователям, но сделал это не напрямую — официально землей распоряжалось правительство в Киото, которое продолжало действовать и содержалось за счет своих собственных земель. Распределив по провинциям своих управляющих, или дзито, Ёритомо смог установить некоторый контроль над местными землевладельцами. У них были свои собственные шики в поместьях, которыми они управляли, они не назначались владельцами поместий, а их пост вскоре стал передаваться по наследству. Дзито были представителями центральной власти на местах, они следили за тем, чтобы шики в поместьях распределялись правильно. Таким образом, они были местными судьями и сборщиками хёромаи — налога на производство риса, который взимался в размере 2% от всего урожая. В каждой провинции был один дзито, который назначался сюго, или защитником, и в чьи обязанности входило руководить другими дзито и осуществлять над ними контроль. Эта система эффективно действовала главным образом в Киото и вокруг Канто, в других же областях существовала лишь теоретически. Западнее Киото и на севере Хонсю власть Ёритомо была ограниченной.

Личная власть Ёритомо сосредоточивалась вокруг Камакуры в Канто, и его личные владения стали центром той власти, которую он имел над Японией. Законодательным центром стал Монтюдзё, или «Комитет расследований», в 1232 году он выпустил письменный сборник законов — «Список Дзёэй», — который стал основанием системы общего права в Японии. Однако в то же время Ёритомо имел свое собственное правительство, действия которого лишь формально нуждались в одобрении императора в Киото. В 1192 году эта система была закреплена законодательно, когда Ёритомо был назначен сэйи-тайсегуном, или «уничтожающим варваров генералиссимусом». Этот титул использовался для императорских военачальников в VIII веке во время войн с Эйну на севере Хонсю. Его восстановление означало, по крайней мере теоретически, появление императорской военной диктатуры. Титул сегуна стал обычным для военных правителей из различных семей, которые правили Японией до 1868 году.

Императорское гражданское правительство, которое называлось бакуфу, находилось в Киото и не имело практически никакой власти. К концу XII века был учрежден сегунат Камакура (названный так по названию столицы). Его власть основывалась главным образом на личной верности вассалов членам правящей семьи. К вассалам относились дзито, представляющие на местах центральную власть и собирающие налог с риса в пользу Камакуры. Ёритомо убил всех членов своей семьи, которые могли стать его соперниками, и оставил в живых только своих двоих малолетних сыновей. В результате началась длительная борьба за власть среди его сторонников, в которой победила семья Ходзё. Они распространили своих дзито по большему количеству поместий и учредили различные ведомства, чтобы руководить остатками императорского правительства. Правление Ходзё продлилось до XIV века.

Карта 39. Япония во время раннего сёгуната

[Далее о Японии см. 15.5.2]

13.6.3 Кхмеры

На юго-восточной оконечности азиатского материка, вследствие появления ирригационных систем и возделывания риса на заливных полях, сельскохозяйственная продукция производилась с большим избытком, что также привело к появлению государств. В отличие от Японии, они были сильно подвержены воздействию других стран — таких, как Индия, мусульманские страны и Китай. Это происходило потому, что через эти государства проходили торговые пути, связывавшие восток и запад Азии. В результате значительную часть их государственного дохода составляли налоги на торговлю вдоль этих путей.

Наиболее важным является развитие государства кхмеров. Оно существовало благодаря небольшой, но очень эффективно обрабатываемой посевной площади, которая позволяла выращивать два урожая риса в год с большим излишком. Развитие сложной социальной системы было очень типичным для окраинного региона, который находился под влиянием соседних государств. Примерно с VI века основная часть излишков урожая сосредоточилась в руках клановых вождей, которые становились все более могущественными благодаря своим связям с индийскими торговцами, жившими в прибрежной зоне и продававшими редкие и дорогие товары.

Постепенно вожди перенимали все больше и больше индийских религиозных обрядов, поклонялись пантеону индуистских богов. Увеличив степень своего влияния и укрепив свою власть, присвоили себе статусы, сходные со статусом королей. К концу XI века, во время правления Индравармана I, были возведены первые крупные общественные здания и храмы. Общество кхмеров стремительно разделялось на слои, в нем складывалась эксплуатация одного слоя другим. В самом низу социальной лестницы находились кхнумы — пленники войны и их потомки, которые фактически являлись рабами и работали группами на полях.

Теоретически главной силой, объединявшей общество кхмеров, были храмы, которые владели землей и распределяли излишки урожая — но на практике власть принадлежала правителям и элите. Земля выделялась храмам, но она оставалась собственностью аристократических семей, а храмам принадлежало только право обрабатывать ее и забирать себе часть урожая. Вдобавок к этому сами храмы также контролировались элитой, которая таким образом могла управлять распределением пищи. Роль правителя заключалась в том, чтобы управлять сложной системой распределения земли, регулировать ту часть продовольствия, которой могла распоряжаться элита, и, соответственно, степень влияния отдельных групп аристократов.

Власть правителя и элиты росла по мере того, как все большая и большая часть излишков урожая оказывалась в их руках, и все больше и больше крестьян оказывалось в зависимости от них. Однако полноценной государственной структуры так и не сложилось. Кхмеры построили огромные храмовые системы, плотины, мосты и дороги — все они были расположены с севера на юг или с востока на запад, что символизировало небесный порядок на земле. В начале XII века, во время правления Сурьявармана II, в Ангкор-Вате были возведены огромные храмы, посвященные союзу земного правителя с богом Вишну. Эклектичность верований правителей проявлялась в том, что позже в том же XII веке, во время правления Джаявармана VII, в Ангкор-Тхоме были возведены буддийские храмы в честь Бодхисаттвы Локешвары, хотя здесь же имелись и храмы в честь Шивы и Вишну. Сохранившиеся в некоторых из храмов документы демонстрируют, сколько людей их обслуживало. В конце XII века храме Та Прохм жило 12640 человек, включая 18 верховных жрецов, 2740 священников и 2632 служителя (из которых 615 было танцовщиками, 439 — отшельниками и 970 — учениками). Храм имел свои собственные земельные владения, на которых работали рабы и крепостные, производившие 2500 тонн риса в год.

Общее число кхмеров было около 300 тысяч человек, большая часть которых была расселена по 13 000 деревень. Крупных городов не было, самыми крупными образованьями являлись храмовые комплексы. К XI веку «государство» кхмеров распространило свое влияние на северный Таиланд и перешеек Кра и имело сообщение не только с торговыми центрами на вьетнамском побережье, но и с мусульманским торговым портом Такуа Па на западном побережье полуострова Малакка, а также и с чольскими купцами из Северной Индии.

Кхмеры подвергалась давлению со стороны буддийского королевства Паган в Бирме, а их союзниками обычно оказывались правители из Полоннарувы, столицы Шри-Ланки. «Государство» кхмеров существовало до XIII века, когда сюда пришли монголы. Вскоре после этого оно распалось в результате крестьянского мятежа и разногласий внутри элиты.

[Ранее об исламских странах см. 11.10]

Падение в XI веке халифата Аббасидов и захват Месопотамии бундами стали последним шагом, который привел к окончательному расколу между странами исламского мира. Этот раскол начался в 750-х годах, когда Омейяды отказались признать победу Абассидов в гражданской войне и взяли под свой контроль значительную часть Иберийского полуострова.

Этот процесс следует считать не частью «общего упадка» мира ислама, а, скорее, концом ранней исламской империи, когда под общей властью объединялась настолько большая территория, что ей было практически невозможно управлять как единым политическим образованием. Мир ислама, подобно христианской Европе, продолжал существовать уже в виде отдельных, но культурно связанных между собой государств.

За два века после 1000 года мусульманский мир разделился еще сильнее. Если не считать короткого существования государств крестоносцев в Леванте и потерю большей части Иберийского полуострова, мусульмане не только сохранили свои территории, но и продолжали распространять свое политическое и культурное влияние.

13.7.1. Мир ислама в XI веке

Династия Омейядов, правившая на западе исламского мира, пришла в упадок, и в 1031 году, после разграбления Кордовы берберскими кочевниками из Северной Африки, их государство распалось на миниатюрные «королевства». Это позволило маленьким христианским государствам на севере Испании расширить свои территории. В 1086 году был захвачен Толедо, древняя мусульманская столица. В результате началось исламское возрождение, в ходе которого в страну для правления из северной Африки были приглашены альморавиды («добровольцы священной войны») — хорошо обученные и дисциплинированные религиозные войска, похожие на христианские военные ордена. В 1150-х годах вместо них пришли довольно похожие на них альмохады, установившие свой контроль над Марокко и югом Испании.

Фатимиды из Египта сохраняли под своей властью Западную Аравию и Сирию; на севере их владения достигали Дамаска. Теоретически шииты были врагами халифата в Месопотамии — но он был довольно слабым государством, и буиды, военные правители этой территории, также пребывали в упадке. В конце X века они потеряли древний центр халифата, Хорасан на севере Ирана, который заняли газневиды — солдаты, в прошлом бывшие рабами. Они основали новое государство, первым представителем правящей династии стал Альп-Тегин. В период расцвета (в начале XI века) в него входила большая часть Ирана, Хорасан, Афганистан и долина Инда. Газневиды также контролировали значительную часть Трансоксании вплоть до Самарканда и Сыр-дарьи. Правление газневидов в Иране основывалось на восстановлении сасанидских традиций, а не только исламских, и было еще одним шагом на пути к новому возвышению Персии. В 1025 году газневидский правитель Махмуд пригласил в Хорасан наемников из турок-сельджуков. В 1036 году они подняли восстание, и это послужило началом распространения турецкого влияния на древний центр Ислама.

13.7.2. Развитие тюркских племен

[Ранее о тюрках см. 11.6.1]

В 751 году тюрки из племени карлуков сражались в Таласской битве на стороне мусульман и тибетцев, а их противниками были китайцы и уйгуры. В течение следующего столетия тюрки были вынуждены продвинуться дальше на запад под давлением тибетцев и уйгуров. Находясь на окраине мусульманского мира, они приняли ислам в конце IX века, а в середине X века на территории Трансоксании возникло слабое государство Караханидов, находящееся в формальной зависимости от государства газневидов. На севере этой территории к власти пришли сельджуки — высший клан огузов, и в 1025 году они были приглашены в Хорасан. Подняв мятеж, сельджуки в 1038 году захватили Нишапур, а в 1040 году одержали победу над газневидами, оттеснив их на территорию Афганистана и в долину Инда.

Сельджуки продолжали двигаться в западном направлении и вскоре захватили весь Иран, который на протяжении следующих девяти веков управлялся тюркской или монгольской элитой. По вероисповеданию сельджуки были суннитами и, таким образом, представляли собой достойного оппонента для шиитской династии Фатимидов, правивших в Египте и Сирии. Подтверждение этому случилось в 1050 году, когда халиф дал Тогрул-беку, предводителю сельджуков, титул султана — это было первое официальное употребление этого титула.

В 1055 году сельджуки вытеснили буидов из Багдада и установили свой контроль над халифатом Аббасидов, хотя управлять страной предпочитали из Нишапура, а затем Исфахана. Подобно газневидам, они опирались на иранский бюрократический аппарат и на иранские, а не только на мусульманские традиции. Теоретически империя сельджуков была единым государством до смерти Мелик-шаха в 1092 году — но в действительности в государстве никогда не было сильной централизованной власти, и сельджукские военачальники захватывали любые плодородные земли, которые могли удержать. К 1060-м годам Фатимиды потеряли контроль над Сирией и Дамаском — а сельджуки, что еще более важно, вступили в конфликт с Византийской империей.

К середине XI века возрождение Византии, начавшееся во время правления Македонской династии, давно подошло к концу. Государство стремительно слабело, теряя контроль над военной аристократией, которая управляла значительной частью Анатолии. В 1054 году произошел окончательный раскол в христианской церкви. Она разделилась на восточную и западную, так как представители разных ветвей имели разногласия по многим вопросам: целибату белого духовенства, использованию дрожжевого или пресного хлеба для евхаристии, авторитету папы римского и добавления «филиокве» — понятия исхождения Святого Духа от Сына Божьего — в Символ Веры.

В 1056 году династия Комнинов, крупнейшего военно-аристократического семейства в Анатолии, подняла восстание. Император Роман Диоген предпринял попытку похода на сельджуков и продвинулся до озера Ван. В 1071 году произошла битва при Манцикерте, в результате которой византийские войска были полностью разгромлены сельджукской армией под предводительством Арп-Арслана, а император был взят в плен. В результате почти вся Анатолия оказалась под властью сельджуков, которые установили в ней правление двух новых династий — сельджукской в Конье и данишмендской в Центральной и Восточной Анатолии.

Потеря Анатолии, на протяжении четырехсот лет являвшейся центральной частью Византийской империи и основным источником ее военной силы, стала смертельным ударом для византийцев. Хотя государство и продолжило свое существование, оно так и не смогло восстановить свои силы. Сразу после битвы при Манцикерте в Византии началась гражданская война, которая закончилась захватом власти семьей Комнинов в 1081 году. Не располагая достаточными военными силами, Комнины попытались купить помощь. В 1082 году Византия предоставила Венеции право вести неограниченную торговлю по всей территории империи в обмен на помощь в войне с норманнами, которые захватывали императорские владения в Южной Италии и на Сицилии.

Карта 40. Завоевания сельджуков

К концу XI века в результате применения традиционных для кочевников обычаев наследования в оседлом государстве «империя» сельджуков разделилась на ряд мелких территорий, что дало государствам Западной Европы возможность нанести им поражение. В 1096 году был организован Первый Крестовый поход в помощь Византии. Хотя непосредственная польза для империи была невелика (грабежи крестоносцев были серьезной проблемой), захват крестоносцами Антиохии в 1097 году и Иерусалима в 1099 году (последний был ранее под властью Фатимидов), а также создание Иерусалимского королевства надолго отсрочили падение Византии.

Влияние крестового похода на мусульманский мир было очень небольшим — Сирия и Левант были уже сильно раздробленными, и появление нового, относительно небольшого государства никак на них не повлияло. Хотя Алеппо и был завоеван обратно в 1128 году, масштабные ответные действия мусульман начались только в 1140-х годах. Предводителем мусульманского войска был Зенги, атабек (правитель) Мосула, который вел армию, состоявшую в основном из курдов. В 1144 году у христиан была отвоевана Эдесса, а через три года была снята осада с Дамаска, который пытались захватить крестоносцы во время Второго Крестового похода.

На смену Фатимидам в Египте пришел Нур-ад-Дин, сын Зенги, правивший из Дамаска. После его смерти в 1174 году Дамаск и Сирию оккупировал Салах ад-Дин — курд из клана Айюбидов. Кроме того, он разбил западных христиан в битве при Хаттине в 1187 году, захватив Иерусалим. В результате этих завоеваний возникло объединенное государство Айюбидов, которое управляло Египтом и Сирией до 1250 году. Оно отразило Третий Крестовый поход (1189—1192 годы), организованный в попытке захватить Иерусалим, а также отразило другие атаки христиан в Египте в 1197, 1217, 1229 и 1249 годах. Последний христианский анклав в Палестине, порт Акра, просуществовал до 1291 года.

13.7.3. Мир ислама в конце XII века

Сельджуки, правившие в Месопотамии и Иране, мало интересовались событиями в Леванте. Они сосредоточили свои усилия для того, чтобы сохранить завоевания на востоке, но потерпели неудачу. В 1148 году войска династии Хорезмшахов под предводительством тюркского полководца Атсыза овладели Трансоксанией, а в 1193 году захватили Хорасан. Тем не менее, к началу XIII века сельджуки управляли империей, простиравшейся от Западного Ирана до отдельных территорий в Афганистане и северо-западной Индии.

К 1200 году центр исламского мира оказался еще более раздроблен, чем двести лет назад. Он состоял из как минимум девяти независимых государств и империй. Айюбиды управляли Египтом и Сирией, сельджуки контролировали большую часть Анатолии, Зенгиды владели частями северной Месопотамии и Восточной Сирии, а остатки Аббасидов правили на юге Месопотамии. Территория Кавказа разделялась между многочисленными местными правителями: Луристан управлялся независимыми Хазараспидами, а провинция Фарс — Салгуридами. Хорезмшахи контролировали значительную часть Восточного Ирана и территориями до Амударьи, а Гуриды правили на юге этой области.

В отличие от Западной Африки, где было несколько климатических поясов, тянувшихся с востока на запад, разделяя кочевников и земледельцев, климат и ландшафт Восточной Африки состояли из смешанных климатических зон. Освоение территорий и расселение жителей было, как и на западе, основной движущей силой развития истории. К 400 году н.э. земледельцы, говорившие на языке банту, уже использовали железные орудия труда и распространились на значительные территории Восточной и Южной Африки. Но местность здесь была неоднородной, поэтому и плотность населения являлась очень неоднородной и крайне невысокой.

Восточная Африка очень сильно отличалась от западной, так прибрежная часть Индийского океана всегда участвовала в торговле с другими странами Евразии — торговцы из Красного моря и стран Персидского залива часто проплывали на юг мимо африканского континента. Около 400 года н.э. иранская керамика продавалась на территории Танзании на расстоянии 80 км от берега, а на юге — в районе Шибуэна в Мозамбике. Первые известные следы исламской культуры — это маленькая деревянная мечеть (в ней помещалось менее десяти человек), построенная в VIII веке в Ламу на побережье нынешней Кении. Столетие спустя в торговлю вдоль побережья включились и китайские торговцы.

Основной период распространения ислама на территории Африки начался в IX веке, когда торговцы из Персидского залива основали здесь свои поселения, привезя с собой кирпичи и керамическую посуду. В Гезире (на юге от Могадишо), Унгуджа-Уку на Занзибаре и в Шибуэне выросли торговые порты. Они торговали слоновой костью с Индией и Китаем, экспортировали мачты из мангрового дерева и золото; за год в страны Персидского залива отсюда отправлялось около тысячи рабов. Многие из них работали на сахарных плантациях на юге Месопотамии, но некоторые становились солдатами, а один из них в XV веке даже захватил бенгальский престол.

Примерно с 1000 года торговля с мусульманами стала приобретать более широкие масштабы. В восьми торговых портах появились новые каменные мечети, импорт китайских товаров в Африку во время ранней Сун вырос в десять раз, а около 1070 года в Кильве на юге Танзании к власти пришла мусульманская династия. Она правила в течение двух столетий, пока не была свергнута династией Махдали, предположительно пришедшей из Йемена. Кильва превратилась в крупный порт с населением около 20 тысяч человек, который торговал с самой Африкой и по Индийскому океану — с Индией, в особенности с Гуджаратом. Развивался и местный язык, суахили, хотя в то время в нем еще практически не было арабских слов.

В отличие от торговцев из Северной Африки, которые активно путешествовали через Сахару, исламские торговцы из Восточной Африки редко проникали вглубь материка — им хватало торговли с местными купцами, которые поставляли товары в порты. Внутренняя торговля была развита слабо; развивалась только золотодобыча, первые города появлялись на возвышенности между Лимпопо и Замбези в Зимбабве. Первое поселение возникло вокруг Мапунгубве около 1000 года — это был небольшой торговый пункт, в котором местный вождь и знать жили на вершине холма, над деревнями, населенными податными крестьянами. Два века спустя город пришел в упадок, и на смену ему пришло Большое Зимбабве, возникшее в богатой пастбищами сельской местности к северу от Лимпопо. Это было самое значительное поселение времен африканского железного века. На вершине холма здесь располагался дворец, к нему прилегала обширная территория, огороженная деревянными стенами, а в конце XIII века появились массивные гранитные стены. Этот дворец был резиденцией местной правящей династии, которая контролировала торговлю золотом с Кильвой на побережье. Отсюда уходило больше тонны золота в год; оно доставлялось на кораблях в страны Персидского залива и Индию. Большое Зимбабве пришло в упадок в XV веке из-за оскудения пастбищ и исчерпания золотого запаса.

13.11.1. Христианская Эфиопия

Внутри материка и в гористых областях Верхнего Нила христианство выдержало натиск ислама. В 333 году, во время правления короля Эзаны, христианство приняло королевство Аксум, которое экспортировало слоновую кость, переправлявшуюся по торговым путям Красного моря. Христианство пришло сюда из Александрии, поэтому оно присутствовало здесь в форме монофизитства, а во главе церкви до XII века стояли монахи Египетской коптской православной церкви. Государственная религия распространялась среди народа очень медленно, по мере того как Священное Писание переводилось на геэзский язык (семитский язык, на котором говорили в Аксуме) с использованием письма, заимствованного у южных арабов.

Королевство Аксум сильно пострадало из-за римско-сасанидских войн, а затем из-за распространения ислама. К началу VII века начался процесс, который продолжался до XII века — медленное перемещение королевства на юг. Объединившиеся аксумская и местная кушитская культуры заложили основу для формирования нового Эфиопского королевства, центр которого был не в Аксуме и не в Тыграе, а в Уолло. Перемещение на юг означало не только захват новых лучших земель, но также открывало торговые пути Красного моря, особенно в Зейле. Эфиопское королевство поставляло рабов, золото и слоновую кость исламским торговцам на побережье — а они, в свою очередь, экспортировали их в страны Персидского залива и Индию. Ислам распространялся вдоль этих торговых путей, как и в Западной и Восточной Африке — сначала к народам Сомали, затем далее вглубь материка, где к концу XII века появились маленькие мусульманские королевства в Ифе и Восточной Шоа.

Однако Эфиопия не подвергалась практически никаким внешним воздействиям, поэтому в ней развилась своя собственная уникальная форма христианства. В 1137 году один из местных князей захватил власть и установил новую династию Загуйе, которая правила до 1270 года. Во время правления этой династии были построены огромные резные каменные церкви Лалибелы. Они были расположены по модели палестинских городов — вдоль реки (Иордана) и вокруг холма (Голгофы).

В эфиопской церкви развились сильные монашеские течения, центральными в которых были библейские и иудаистские обряды. У эфиопов были такие же ограничения в пище, как и у иудеев, священный ковчег, и они так же считали себя избранной нацией, а своими святыми — святого Георгия и архангелов, которые бились против ислама. Белое духовенство составляли главным образом женатые крестьяне, которые передавали свой сан по наследству. Монахи же были похожи на обыкновенных христианских монахов.

По мере того как Эфиопия расширялась на юг, местные группировки в Шоа свергли монархию и основали свою собственную династию. Их первым королем был Йикуно-Амлак. Он провозгласил себя прямым потомком Соломона, а его внук Амдэ-Цыйон (1314—1344) завоевал весь Йифат, находившийся под властью мусульман, и северные территории, на которых раньше располагался Аксум. Во время его правления остатки еврейских традиций преобразовались в отдельное общество фалаша.

Эфиопия была первым государством Африки, в котором широко использовалась письменность, поэтому, благодаря найденным записям, возможно восстановить ее историю. В целом она, как и исламские государства, была крестьянской страной. Несмотря на постепенное расширение территории, государственные институты здесь были развиты очень слабо — король был всего лишь первым в группке местных правителей. В государстве не было столицы до середины XV века, но и после появления она просуществовала лишь двадцать лет, а потом была оставлена жителями. Монархии к тому времени уже почти не существовало.

[Ранее о Европе см. 11.12]

Вслед за падением империи Каролингов и вторжением викингов и венгров в Западной Европе начался раскол. Она стала территорией, на которой не было практически ни одного организованного государства. Управление было главным образом местным, к власти приходили землевладельцы, которые могли присвоить себе хотя бы немного из излишков скудного урожая, который производили его крепостные, обладали хотя бы немногочисленным войском и могли навести хотя бы относительный порядок на захваченной территории.

Общее население Европы было небольшим — около 35 миллионов (приблизительно столько же, сколько в Римской империи в период ее расцвета 800 лет назад), которые были разбросаны по деревням, отделенным друг от друга лесами и необрабатываемыми землями. Существовавшие города были небольшими: в самых крупных, Риме и Париже, было приблизительно 25—40 тысяч населения, но в большинстве городов было около тысячи жителей. Торговля была развита плохо — основными товарами были рабы и товары из исламского мира.

13.12.1. Восстановление и расширение

За три века, последовавших за 1000 годом, Европа значительно продвинулась в своем развитии. Население увеличилось более чем вдвое, достигнув к 1300 году 80 миллионов, и обрабатываемая площадь значительно увеличилась, так как появлялись новые деревни. Сначала расширение обрабатываемой территории происходило в основном в уже устоявшихся границах Западной Европы, по мере того, как задействовались новые земли вокруг деревень. Очень скоро в Центральной и Восточной Европе это приняло характер колонизации, по мере того, как поселенцы заселяли новые деревни и города.

Однако этот рост продуктивности сельского хозяйства был экстенсивным, а не интенсивным. Крестьян становилось больше, но все они жили почти так же, как жили их предки. В экономике стран не происходило значительных изменений, хотя ближе к концу данного периода в Европе стали использоваться некоторые из технических изобретений, которые уже на протяжении нескольких веков существовали в Китае и исламском мире. Одновременно с этим развитием сельского хозяйства в Европе стали появляться организованные, но относительно слабые политические объединения, отличавшиеся от хаоса предыдущих веков. Вдобавок к этому, впервые за всю мировую историю, события на севере Европы стали оказывать влияние на более богатые и процветающие регионы Средиземноморья.

Время, которое требовалось европейцам для восстановления, было различным, в зависимости от территории. Сначала оно началось в таких регионах, как Бургундия, которые находились относительно далеко от мест, куда производились вторжения в IX и X веках, и к 1080 году большая часть Иль-де-Франс и южной Англии была расчищена от лесов. Примерно к 1200 году было очищено большинство лучших земель Западной Европы, и поселения продвигались в менее плодородные земли — с песчаной или глинистой почвой, на холмы и пустоши. По мере того, как земля заполнялась, увеличивающееся население в некоторых областях, особенно в Германии, продвигалось в восточном направлении, в области, в которых была слабая политическая организация, где земледельцы все еще вели подсечно-огневое сельское хозяйство в лесах и где новые поселения могли быть основаны очень легко.

В начале X столетия немцы заселили область между реками Эльбой и Заале. Венгерские вторжения сдерживали дальнейшее продвижение до XII столетия, хотя Вена была основана в 1018 году. Затем поселенцы двинулись в Голштинию, Мекленбург и Бранденбург. Процесс был хорошо организован, поскольку торговцы земельными участками разделяли землю, обеспечивали поселенцев сельскохозяйственными орудиями и расширяли деревни и города, часто по стандартным планировкам. К концу XII столетия поселения достигли Ливонии и Курляндии, затем последовали Рига (1201) и Восточная Пруссия (1231). К середине тринадцатого столетия, когда лучшие земли были заняты, движение в восточном направлении начало слабеть. Общий результат состоял в том, что между германские колонизаторы и местные жители не установилось четкой границы; складывалась сложная система смешанных поселений и народов, которая так сильно волновала Европу в конце XX века.

Масштабное расселение народов по Европе состоялось в то время когда климат был очень благоприятным — температура на протяжении 900—1200 годов была в среднем на один градус Цельсия выше, чем сегодня. Линия распространения лесов в Центральной Европе была примерно на 150 метров выше, виноград рос в Англии на территории до реки Северн, и в Дартмуре сельское хозяйство было возможно вести на высоте 400 метров над уровнем моря. Одним из наиболее важных последствий такого теплого климата было то, что в это время распространялись поселения викингов по всей северной части Атлантического океана. Викинги из юго-западной Норвегии поселились в Исландии около 870 года — она стала главным образом сельской местностью с населением, которое в период расцвета в 1100 году составляло около 60 000 человек. Номинально она была под властью короля Норвегии, но на самом деле там был свой собственный парламент — альтинг.

Именно отсюда в 982 году Эрик Рыжий отплыл на запад и обнаружил Гренландию. Он вернулся туда четыре года спустя с четырнадцатью судами с поселенцами. Природные условия здесь были гораздо более суровыми, чем в Исландии, и население викингов, вероятно, никогда не превышало 3000 человек. Около 1000 года они натолкнулись на людей, которых они назвали скрелинги — это были эскимосские племена, которые все еще двигались на северо-восток с целью колонизации новых земель, как они делали еще со времен заселения Америки более чем десять тысяч лет назад.

В 1000 году Лейф, сын Эрика Рыжего, стал первым европейцем, который достиг континентальной части Америки, когда плыл на запад от Гренландии. Он достиг побережья Лабрадора, который он назвал Маркланд, а затем отправился дальше на юг к побережью Ньюфаундленда, который он назвал Винланд. Позднее викинги поселились в районе современного Л’Анс-о-Медоуз; большое селение было и на Белл-Айл. Представляется маловероятным, что эти поселения просуществовали долго — возможно, они были разрушены местными американскими племенами. Однако, викинги продолжали плавать от Гренландии до Маркланда за мехами и древесиной до XIV века.

В Европе расширялось не только сельское хозяйство. Некоторые младшие сыновья из аристократической элиты, лишенные власти и собственности из-за все более доминирующей майоратной системы наследования, искали свои собственные земли и территории, на которых они могли бы править. Например, некоторые поселенцы из бывших викингов, живших в северной Франции под началом Роберта Гвискара, сначала служили наемниками, а затем завоевали свои земли в окрестностях Бари, впоследствии распространившись по большей части Южной Италии в конце XI века. В течение нескольких десятилетий они были королями Сицилии — одного из самых богатых и самых многонациональных районов Средиземного моря с его смесью византийских, исламских и северных европейских традиций.

В Англии после норманнского завоевания в 1066 году часть норманнов перебралась в Уэльс и Ирландию, чтобы владеть и управлять новыми территориями. Несколько десятилетий спустя таким же военным группам удалось получить временный контроль над частью Палестины и создать Иерусалимское королевства. Но в общем и целом в христианской Европе по-прежнему не было сильной центральной власти: она могла складываться в пока еще плохо организованных областях, таких, как Уэльс, Ирландия, Центральная и Восточная Европа — но в других местах могла лишь воспользоваться временной слабостью таких государств, как Византия и империя Фатимидов, когда их власть ослабевала в Южной Италии, Сицилии и в Леванте. В Леванте, как только силы ислама были реорганизованы, государства крестоносцев были быстро разбиты.

13.12.2. Иберия

[Ранее о Иберии см. 11.10.1]

Эти трудности стали особенно очевидными на Пиренейском полуострове. Первые сведения о маленьких полухристианских государствах, которыми управляли местные правители, которые сохранились в отдаленной, бедной и гористой Астурии и которых исламские владыки не считали достойными завоевания, датируются концом VIII века. В начале десятого века их столицей стал Леон, но еще вплоть до конца VIII века его правители не претендовали на титул. В 1077 году Альфонсо VI был коронован как «король Леона», хотя он величественно назвал себя «Императором всей Испании». Он, однако, смог воспользоваться слабостью и раздробленностью мусульман после распада халифата Омейядов в Кордове. В 1064 году христианские силы взяли Коимбру, которая после стала территорией Португалии, но еще более важным было завоевание старой столицы Толедо в 1085 году.

Исламское Возрождение, начавшееся благодаря Альморавидам из Северной Африки, привело к потере христианами Лиссабона и Валенсии. К началу XII века, хотя христиане удерживали Толедо, он уже был пограничным городом. Христианские царства оставались небольшими и сильно раздробленными. Крупнейшим было Кастилия — Леон. Маленькое Португальское королевство существовала в начале XII века, равно как Наварра и Арагон (он был небольшим горным королевством, пока не объединился с различными местными правителями в Каталонии в первые три десятилетия XII века).

Хотя королевства распространились на юг, в исламские территории, и в 1140 гг. были сделаны успехи (Лиссабон был захвачен в 1147 году) некоторые носили лишь временный характер (Альмерия была утрачена в 1157 году), и темпы завоеваний диктовались силами ислама. Только в 1212 году христианские королевства под давлением папы римского договорились о проведении совместной кампании против мусульман и выиграли решающую битву при Лас-Навас де Толоса в этом году. Альмохады (которые пришли на смену Альморавидам в 1150 году) отступили в Северную Африку, и вскоре исламское сопротивление рухнуло. Это стало возможно благодаря завоеванию Кадиса и Севильи в 1248 году, после чего исламская власть была оттеснена на юго-восток полуострова в окрестности Гранады. Однако мусульмане по-прежнему составляли значительную часть населения Иберийского полуострова — в районе Валенсии они составляли 75% населения. Это создавало огромные проблемы для агрессивных христианских государств, которые расширяли свои владения с севера на юг.

13.12.3. Распространение христианства

Не только на Пиренейском полуострове распространение населения означало распространение христианства. Первые три столетия после 1000 года были особенно важны для процесса формирования отдельного латинского западного христианского мира. В 900 году латинское христианство (определенное благодаря церквям, которые признали власть Рима и папства, а их обряды и способ проведения литургии одобрялись Римом) отграничило себе территории в Италии, областях под властью франков, частях Великобритании и на северной окраине Иберии.

Карта 43. Преобразование Европы

По мере того, как немецкие поселения расширялись на Восток, с ними расширялась и область латинского христианства. Этот процесс начался с создания епархии в Магдебурге в 968 году, который управлял большей часть работы на Востоке. За ней последовала епархия Познань и создание отдельной церкви в Польше с архиепископом в Гнезно в 1000 году. В следующем году в Эстергоме была учреждена первая епархия в Венгрии. В Скандинавии крещение Дании началось в середине X века, за ней в начале XI века последовали Норвегия, а вскоре после этого — и Швеция. Дания имела свое собственное архиепископство с 1103 года, как и Швеция (в Упсале) с 1164 года. К этому времени большая часть Померании уже была обращена в христианство, а затем в XIII веке за ней последовали Бранденбург, Ливония и Эстония.

В то же время греческая церковь расширялась в результате роста византийского влияния через Балканы, особенно после насильственного крещения болгар в середине 860-х. Сербы были крещены вскоре после этого, после чего в 988 году христианство приняли княжества, созданные викингами вокруг Киева. В XI веке конфликт между латинской и греческой церквями усиливался, особенно в северной части Балкан, так как здесь они соперничали за влияние. Конфликт усугубился после официального раскола церквей в 1054 году. Такое разделение привело к появлению еще одной линии разлома по всей Центральной Европе (хотя взаимоотношения между латинянами и последователями греческой церкви и отличались от взаимоотношений между германскими поселенцам и коренным населением), и это тоже послужило основой для конфликтов в европейской истории вплоть до конца XX века.

Распространение латинской церкви было более агрессивным, она была более требовательной, сильнее поддерживала свой авторитет и отстаивала свое право навязывать свою политику обществу в целом. Во многих счетах это представлялось как «реформа» церкви — и это правда, что в то время подвергались критике некоторые из самых серьезных нарушений в ранней церкви, такие, как коррупция и симония. Идея так называемого «Возрождения XII века», вероятно, лучше всего показывает, как церковь пыталась справиться с распространением новых знаний из исламского мира путем введения новых ортодоксальных мер и создания своего собственного института власти с гораздо большими претензиями.

В последующие века после 1000 года церковь усиливала требования к власти (в частности, претендовала на власть над светскими правителями), стала инициатором новых обычаев (например, крещения младенцев, ходатайства за души в чистилище, исповедь и рукоположения), создала новые институты (особенно новые монашеские ордена), окончательно институировала свои догматы, обновила понятие «ереси», и постепенно заручилась поддержкой светских правителей в создании, общества преследования и нетерпимости в Западной Европе, которое сохранялось на протяжении столетий и образовало прочный элемент общеевропейского наследия.

В раннем христианстве, во время императоров после Константина и ранней церкви было много таких мыслителей, как Августин, которые предлагали насильственное обращения в христианство и преследования. Однако после первоначальных споров о доктринах в рамках только что созданной церкви (которая провозгласила «ересью» учения ариан, монофизитов, несториан, пеласгов и др.) наступил длительный период относительного затишья в церкви. Новая волна нетерпимости в Европе поднялась из-за попыток христианской церкви установить свою власть над светскими государствами.

Одной из областей, где было много примеров настроений в поддержку политики церкви, был антисемитизм. После введения христианства евреи потеряли привилегии, которыми они ранее обладали. Им было позволено соблюдать свои обычаи и следовать своей вере — но теперь было запрещено жениться на христианах, содержать христианских рабов или строить новые синагоги. В 694 году в результате Толедского собора в вестготском королевстве все евреи были оттеснены к югу от Пиренеев и низведены до состояния рабов. Это было неудивительно, потому что евреи Иберии с большой терпимостью относились к исламу. Однако в целом евреев терпели, если и не приветствовали и не стремились включать в свое общество — они были более космополитичны, грамотны и имели контакты за пределами узкого христианского мира Западной Европы.

Растущий антисемитизм можно пронаблюдать на событиях XI века — в городах на юго-западе Франции возникла «традиция» бить еврея по лицу перед церковью в Пасхальное воскресенье, хотя в этих местах, возможно, нужно было заплатить для этого специальный налог. Первый пик религиозного фанатизма связан с Первым Крестовым походом 1096 года. Рюдигер, епископ Шпайера, в 1084 году создал первое гетто, и различные авторитеты поддерживали армии крестоносцев в Руане, Вормсе, Майнце, Кельне и по всей территории от Германии до Праги.

В XI веке эти меры получили дальнейшее развитие, и евреи стали изображаться как враги христианской общины. Юридически они не имели права владеть землей и передавать имущество по наследству, они не защищались в судах — они были определены как крепостные короля, который мог конфисковать их имущество и стать их наследником. Соблазн для часто разорявшихся правителей и богатой долгами элиты Западной Европы был очевидным. Филипп II, король Франции, отличался особенной нетерпимостью к евреям: они были изгнаны из королевских земель в 1181 году (а в следующем году их гнали уже по всей Франции) — но только после того, как они сделали вынужденные «займы» королю, и он конфисковал большую часть их имущества. В Англии монархи были несколько богаче, но 3 сентября 1189 года, по случаю коронации Ричарда I, как минимум тридцать евреев в Лондоне были сожжены, а по всей Англии прошли погромы, в ходе которых было убито более 150 евреев в Йорке следующем году.

Церковь определила свою позицию относительно евреев на Латеранском соборе в 1215 году. Евреи были обязаны носить особую одежду, они не имели права на любую государственную должность, и если они принимали христианство, они не имели права отправлять какие-либо из своих бывших ритуалов. Они были выведены за рамки христианской цивилизации. Эдуард I в Англии изгнали их со своей территории в Гаскони в 1288—1289 годов, и двумя годами позже — из Англии.

Выделить евреев в отдельную общину были для Церкви сравнительно легко. Однако она также стремилась создать новые определения понятия «ересь». Это было полезно для выделения врагов и для увеличения власти и богатства церкви. В качестве врагов выступали такие «еретики», как вальденсы, многие францисканцы и «Братство свободного духа», которое существовало внутри Церкви и утверждало, что она должна возвратиться к ранним христианским идеалам бедности. Кроме того, учение о ереси было полезным при борьбе с представителями других убеждений — такими, как катары, которые имели свои церкви, епископов и ритуалы, обращались к бедным и беспомощным и, вероятно, предлагали более ясные символы веры, нежели установленные Церковью.

В конце XII века катары усилились в Лангедоке, Провансе, Ломбардии и Тоскане. Реакцией церкви было возрождение Латеранского собора в 1215 году — светские правители должны были принять все меры, чтобы искоренить ереси под угрозой лишения их власти церковью и передачи их земель добрым христианам. Был провозглашен крестовый поход — но не против ислама, а против катаров на юге Франции; дополнительным стимулом было то, что все земли еретиков будут конфискованы и переданы тем, кто принял участие в крестовом походе. Церковь создала инквизицию, чтобы выяснять личные убеждения каждого и использовать их не только против катаров, а также против евреев, бывших иноверцев и других, кто не согласен с Церковью. Еретики передавались светским властям для наказания.

Преследованиям со стороны церкви подвергались не только евреи и «еретики», но и другие социальные группы. Проказа появилась в Европе в XI веке, но, насколько известно, она не была распространена до одиннадцатого века. В 1179 году Латеранский собор определил, как следовало обращаться с прокаженными. Диагноз проказы был равносилен провозглашению человека как мертвым — прокаженный должен был стоять в открытой могиле, а священник отправлял над ним погребальный для мертвых и обычно бросал немного земли на голову прокаженного как символ смерти. Прокаженных исключали из общества путем изгнания или заключения, они теряли все свои права на свою собственность, не могли ходить в церковь или быть похороненными на христианском кладбище. Им было запрещено ходить по улицам Лондона в 1200 году и по Парижу два года спустя. Во Франции при Филиппе V их регулярно пытала инквизиция, чтобы они признавались в отравлении колодцев, сотни человек были сожжены, а имущество лепрозориев конфисковывалось.

Другой группой, которую еще более осуждали в XII веке, были мужчины-гомосексуалисты. Они были впервые официально осуждены Церковью в 1179 году, и согласно гражданским законам должны были быть казнены. С XIII века отношение к проституткам было таким же, как и к евреям — хотя церковные власти решили, что не будут осквернены, если примут от них милостыню и подарки.

В Западной Европе одновременно с ростом населения и числа городов с конца X века усиливалась роль государств, и из хаоса предыдущих двух столетий выделялись наиболее заметные и влиятельные королевства. Раньше всего этот процесс произошел в Англии, где королевство Эссекс, которое меньше всех пострадало от набегов викингов, в течение десятого века расширило свои владения, завоевало районы поселений викингов и установило контроль над большей частью Англии.

13.13.1. «Империя»

Наиболее заметным было развитие на востоке части старой франкской империи. После смерти в 911 году последнего из династии Каролингов, Людовика IV, аристократы выбрали на престол франконского герцога Конрада. Он умер в 919 году, оставив престол Генриху Саксонскому (Птицелову) — тот стал основателем Саксонской династии (иначе их называют Оттонидами), которая правила до 1024 года. В XIX веке и позже это рассматривалось как основание Германской империи. Однако это неверная точка зрения. Королевство не называло себя Германией, а его территории далеко не везде совпадают с границами современной Германии. В реальности это была попытка реставрации Римской империи, что и стало очевидно при правлении Карла Великого.

Сначала у королей было очень мало реальной власти за пределами своих личных феодальных владений. Частично это изменилось при Оттоне I (936—973) благодаря уважению, которое он получил за выдающуюся победу над венграми в битве при Лехе в 955 году и вторжении в Италию, где он стал королем Ломбардским. В 962 году Оттон был коронован папой как император. Как и в случае с Карлом Великим, это было результатом обоюдовыгодной торговли между двумя сторонами — Оттон получил легальный статус, а папа — право на земли, подтвержденное Каролингами.

Как и раньше, эта империя была искусственным образованием, и борьба за власть между императором и папой продолжалась долгие века. Добавим к этим проблемам общую слабость империи и недостаток авторитета императора внутри государства. Земли, которые он контролировал, были маленькими и разобщенными, их не хватало ни на обеспечение государственной казны, ни на военную поддержку — многие феодалы были гораздо более могущественными в своих владениях, и могли даже сильнее, чем император, повлиять на решение вопросов о внешней политике империи и о пределах вмешательства в их дела папы. Империя была слабее, чем более ранние государства, существовавшие на этой территории. Неясно было, передавалась ли монархия по наследству или короля избирали, а в последнем случае — кто именно должен его избирать? У империи не было столицы, и император путешествовал по королевству только между своими владениями, и небольшим числом епископств и монастырей, которые он контролировал. Только таким способом он со своим двором мог получать достаточно продовольствия.

Единственным сильным императором был Фридрих Швабский, основатель династии Гогенштауфен (по названию их замка в Штауфене). По средневековой традиции это произошло благодаря тому, что он правил достаточно долго — с 1150 до гибели в Третьем Крестовом походе в 1190 году. Он удачно использовал ослабление папства, хотя главной его проблемой был поиск эффективного способа управления Италией, разрывающейся между интересами империи, папства и Ломбардской Лиги независимых городов.

Вскоре после его смерти баланс сил изменился, потому что его сын Генрих VI унаследовал власть над Сицилией. Объединенные силы двух этих областей были серьезной заявкой на лидерство, так что империя стала доминировать в этом регионе и Генрих мог противостоять и папе, и немецким феодалам, которые пытались оспорить его право на наследование престола.

Возможность управлять империей, раскинувшейся от северной Германии до Сицилии, сомнительна, и смерть Генриха в 1197 году, оставившего после себя трехлетнего сына Фридриха, положила конец этому объединению. Империя фактически распалась на Германию и Сицилию — и, хотя Фридрих был коронован как император, он проводил почти все время в богатейшей многонациональной Сицилии, лишь изредка посещая Германию. Династия Гогенштауфенов закончилась после его смерти в 1250 году (он был похоронен в арабской гробнице в Палермском соборе). Его последний наследник (внук Конрадин) был казнен Карлом Анжуйским, который стал правителем Сицилии в 1266 году, так что больше не существовало легальных возможностей возродить династию. В 1272 году граф Рудольф Габсбург был избран императором — но сама империя существовало только номинально. В течение следующего века ей правили императоры из разных семей, хотя фактически власть принадлежала не им, а местным аристократам, а также духовенству.

Карта 44. Западная империя в X веке

[Далее про «империю» 15.9.1]

13.13.2. Франция и Анжуйская династия

На западе Франция оставалась раздробленной не дольше, чем на востоке. В 987 Гуго Капет был избран королем, он объединил бывшие королевские земли со своими владениями, и началось возрождение королевства. Появление Капета на троне часто сравнивается с пробуждением от сна, в последующее время королевская власть начала успешно усиливаться. В реальности в X веке никто не представлял, как нужно называть восточную часть старого королевства франков. Сама по себе «Франция» была небольшой местностью около реки Луары на самой границе Лотарингии (которая доходила на западе до Вердена), а королевство населяли множество разных племен. Гуго Капет не называл себя «королем Франции» — он был «королем галлов, бретонцев, норманов, аквитанцев, готов, испанцев и гасконцев», причем почти все из упомянутых ему не подчинялись.

В течение X века местные феодалы дрались между собой за власть — например, Вильям V Аквитанский сражался с Отто де Блуа за владения в Италии, Бургундии и Лотарингии. Во всех этих междусобойных распрях корона была почти бесполезна, поэтому никто и не пытался заполучить ее. Первые Капетинги контролировали небольшие участки королевских земель около Парижа, и даже на этих территориях обладали ограниченной властью. Единственное значимое преимущество Капетингов (в отличие от германских императоров) было то, что они были достаточно защищены и каждый из них правил долго — за два века после 1060 года сменилось всего шесть королей. А для королей в то время долгое пребывание на престоле означало рост влияния и власти.

В XI и XII веках Капетинги не были самыми влиятельными правителями на землях современной Франции. В начале XI века сильнейшим из местных королевств была Нормандия. Завоевания Вильгельма Нормандского начались с середины 1040-х годов и достигли пика, когда он стал претендовать на английский трон в 1066 году. Впоследствии до 1204 года ( за исключением коротких периодов в 1087-1096, 1100-1006 и 1144-1154) Англия и Нормандия имели общее правление, хотя Англия была более сильной частью этого союза.

Правитель Нормандии чувствовал себя сильнее, чем Капетинги, так что в 1109 году Генрих I отказался платить налоги за Нормандию, объясняя это тем, что это отдельное королевство. Баланс сил сместился еще больше, когда в 1154 Генрих II, граф Нормандский, Мэнский и Анжуйский стал королем Англии, женившись на Элеоноре Аквитанской (разведенной с Луи VII из династии Капетингов) и получив ее обширное наследство.

И снова территория объединилась под общим правлением из-за аристократических интриг, союзов и простого случая. «Анжуйская империя» простиралась от границ Шотландии до Пиренеев и имела сильнейшее войско в Западной Европе XII века. Однако она была слишком большой, чтобы ей можно было эффективно управлять, а требования растущей армии, еще увеличившиеся после участия Ричарда I в Третьем Крестовом походе, ухудшили состояние страны, и привели к внутренним проблемам и кризису при правлении Иоанна.

Карта 45. «Франция» в середине XI века

Рост влияния графов Анжуйских, как ни странно, помог Капетингам — другие мелкие феодалы обращались к ним в поисках союза. До начала XII века Капетинги не имели никакого влияния за пределами своих владений, и практически не имели союзников. Позиции короля медленно улучшались, он приобретал влияние на епископов, начал выпускать свои монеты, улучшил экономическую ситуацию на своих землях (теперь они назывались Иль-де-Франс), утвердил за собой право набирать армию из людей местных феодалов, кроме того, он много выезжал к соседям.

Только при правлении Филиппа II (1180—1223) эти изменения стали очевидны, кроме того, распалась Анжуйская империя. Капетинги завоевали Анжу, Пуатье, Нормандию и Бретань, а после битвы при Бувине в 1214 году их контроль над севером Франции никто не бы не смог оспорить. Новые земли значительно увеличили доходы и власть короны, так что пришлось переходить на более эффективную систему управлению, проверенную норманами.

Ситуация на юге была другой. Короли Англии сохранили за собой большую часть Гасконии, и только при поддержке папы и с помощью Альбигойского крестового похода против катаров монарх смог противостоять могущественным графам Тулузы. Дополнительный доход принесло завоевание Лангедока к 1240 году и дальнейшее успешное управление этой областью.

Однако теперь Капетинги должны были уже контролировать много разнородных территорий с различными социальными институтами, историей и языками. Центральная власть была довольно ограничена и районы оставались почти автономными даже при сильнейшем короле из династии Капетингов — Филиппе IV Красивом в 1285-1314 годах. Преимущество, которое Капетинги получили благодаря долгим периодам правления и отсутствия борьбы за власть хорошо продемонстрировала ситуация, сложившаяся после смерти Карла IV в 1328 году. Страна на долгие годы погрязла в пучине гражданских войн, придворных склок и борьбы между аристократическими семьями.

Карта 46. Анжуйская империя

13.13.3. Центральная и Восточная Европа

В это время монархии на востоке Европы из стран, находившихся на обочине культурного и производственного развития, медленно, но верно превращались в высокоорганизованную часть евроазиатского мира. На севере скандинавские государства окончательно сформировались в Норвегию, Данию и Швецию. В Центральной Европе германские племена мигрировали на восток, здесь формировались государства Богемия и Польша. В 963 году король Мешко I основал династию Пястов и принял радикальное решение, повлиявшее на развитие всех польской истории — он принял латинскую, а не греческую версию христианства. С тех пор Польша (название происходит от слова «Польска» — по-польски это означает поле, открытую равнину) всегда ориентировалась на Запад.

После поражения от войск короля Оттона I в 955 венгры осели на равнинах Центральной Европы и основали государство, которое в конце XI века начало успешно развиваться под властью Гезы — правителя из династии Арпадов. Так же, как и поляки, он искал союзников на западе, у императора, и принял латинскую версию христианства. В 1000 годах сын Гезы Важк крестился под именем Иштвана (Стефана) и его короновали при содействии папы и императора Оттона III. В 1089 году Венгрия завоевала Хорватию и Далмацию, хотя портовые города Адриатического побережья были отвоеваны Венецией в 1102 году. Позже в XII веке влияние Венгрии распространилось на Боснию, и это государство стало главной силой на севере Балкан и в Центральной Европе. После смерти короля Белы III в 1196 в королевстве началась гражданская война, и до середины XIII века Венгрия оставалась только тенью былого величия.

Далее на востоке возникли слабые государства на территории современных Украины, Белоруссии и западной России. В течение IX века викинги-«русы» стали править на территориях восточных славянских племен, здесь были построены первые примитивные города (Киев, Новгород и Смоленск) и проложены торговые пути вдоль крупных рек к Черному морю и Константинополю. Эти племена образовали государство почти одновременно с остальными периферийными странами, вроде Польши и Венгрии — и с падением в южных степях власти Хазарского каганата, управлявшегося еврейской аристократией.

Своеобразие Руси придавали ее близкие связи с Византией. В течение десятого века этот регион постепенно принимал греческое христианство, а в 988 князь крестил всю Русь, что стало важной вехой в формировании государственности. Местная культура развивалась под влиянием греческой церкви, русские использовали кириллический алфавит (созданный в IX веке святыми Кириллом и Мефодием), а церковные тексты писались на старославянском языке, в котором славянские слова произносились на византийский манер.

Русь достаточно плохо управлялась и была экономически не развита. На импорт она продавала в основном то, что добывалось в лесах — меха, мед и пчелиный воск; кроме того, шла торговля рабами. В 1050 году в Новгороде построили каменную церковь, и она была здесь единственным строением не из дерева в течение всего следующего века. В стране была плохо налажена система передачи информации, что делало централизованное управление практически невозможным. Кроме того, в правящей семье постоянно происходила борьба за власть. Был краткий период единовластия Ярослава (1036—1054), но потом Русь снова разъединилась на мелкие феодальные княжества.

Феодалы правили в крупных городах и признавали формальную власть киевского правителя — но в реальности правили по своему усмотрению. К концу XII века Киев пришел в упадок и крупнейшим городом стал Новгород, который объединял вокруг себя все больше территорий. Развитие Новгорода было обусловлено успешной торговлей с Балтикой и контролем над речным путем на юг. В это время существовало около дюжины отдельных княжеств, слабо связанных общей культурой, родственными отношениями правителей и религиозным центром в Киеве.

[Далее про Восточную Европу см. 14.53]

13.13.4. Падение Византийской империи

Появление новых сильных государств на Балканах, в особенности Венгрии, а также усиление торгового города Венеции и норманнов на юге Италии и в Сицилии, означало, что Византия потеряла гораздо больше территорий, чем мусульманский мир. Потеря большой части Анатолии после битвы при Манцикерте в 1071 году не была скомпенсирована никакими успехами на западе. Византийцам пришлось иметь дело с Венеций и Пизой, и предоставлять им торговые льготы в обмен на помощь.

Разногласия среди мусульман в Леванте в начале XII века позволили Византии предпринять некоторые маневры, она даже захватила Антиохию — чтобы потерять ее и вновь приобрести в 1159 году. Однако, усиление сельджуков привело к катастрофическому поражению в битве при Мириокефале в 1176 году, сравнимому по последствиям с произошедшим веком ранее поражению при Манцикерте. Большую часть Балкан контролировали Венгрия и Сербия, в 1185 году Салоники были захвачены нормандцами, а в 1191 году Кипр захватили участники Третьего Крестового похода под командованием английского короля Ричарда I.

Византия также вступила в конфликт со своим старым союзником — Венецией. Но окончательно империя распалась в начале XIII века, когда участники Четвертого Крестового похода, намеревавшиеся воевать с мусульманами, остались без денег, и их кредиторы, венецианцы, повернули войска на Константинополь. В 1204 году город был завоеван и разграблен, а империя разделена между рыцарями-крестоносцами. Балдуин Фландрский был коронован ее правителем, Венеция присоединила к своим владениям Крит, Эвбею и остальные греческие острова, маркиз де Монферрат стал королем Салоник, Оттон де ла Рош взял Афины и Боэтию, а Жоффруа де Виллардуэн стал правителем Пелопоннеса. Под контролем Византийской империи, бывшей удачливой наследницы всей Восточной Римской империи, остались только небольшие королевства Трапезунд, Эпир и Никея[22].

Обзор VIII. Мир в 1200 году

Хотя Хубилай был верховным правителем всего монгольского мира, он сосредоточился прежде всего на своей роли императора Китая. Чисто технические трудности управления столь обширными пространствами неизбежно должны были привести (и привели) империю к разделению на отдельные части под управлением потомков Чингис-хана, становившиеся все более автономными. Хубилай умер в 1294 году, ему наследовал его внук Тэмур — но его формальное верховенство в империи к этому времени уже превратилось в пустой звук.

В целом процесс распада империи проходил мирно — если не считать внутреннего конфликта в начале 1260-х годов между ильханами Персии и Кипчакской ордой из-за границы между их территориями, который разрешился в пользу ильханов.

14.5.1. Китай

В Китае Хубилаю пришлось иметь дело с последствиями почти пятидесяти лет непрерывных боевых действий — в течение XIII века численность населения упала больше чем на четверть, со 115 до 85 миллионов. Это, наряду с сильными разрушениями городов и деревень, стало катастрофическим ударом по сельскохозяйственной базе и инфраструктуре, созданной за предыдущие столетия и достигшей совершенства во время династии Сун. Были потеряны плоды почти всех достижений, подтолкнувших Китай к порогу важнейших экономических и общественных перемен.

Потому главным приоритетом стало обновление сельскохозяйственной базы. Процессом руководило новое учреждение: Да-ссу-нун-ссу или «Великое ведомство земельных дел». Но прогресс шел крайне медленно и о степени распада экономической инфраструктуры, по сравнению со сложной системой эпохи Сун можно судить хотя бы по тому, что, хотя бумажные деньги и были заново введены в оборот в 1260 году, земельный сбор выплачивался зерном, а хозяйственный — измерялся крестьянским трудом. Только подушный налог платился деньгами.

Наметилось определенное возрождение торговли, особенно вдоль Шелкового пути, теперь находившегося под государственным контролем монголов, а не под властью различных центрально-азиатских империй, как это было при династии Сун. Торговля же в Юго-Восточной Азии и на Индийском океане процветала по-прежнему, что показала многочисленность путешественников, легко получавших доступ к нужным им маршрутам. Торговля рисом между Северным и Южным Китаем достигла тех же размеров, что при ранней Сун, еще до завоевания чжурчженями севера, остановившего движение транспорта по Великому Китайскому каналу. Но основная торговля сейчас все равно велась морем — даже после ремонта канала и его подведения к новой монгольской столице — Пекину, расположенному на крайнем севере страны в 1279—1294 годах.

Не меньшую сложность представляли вопросы управления Китаем и то, насколько можно было довериться прежней китайской знати. Хубилай пытался внести изменения в существующую систему так, чтобы закрепить монгольское главенство. Система экзаменов, отмененная после 1238 года в связи с распадом административных структур во время войны с монголами, была восстановлена только в 1315 году. Но даже тогда остались квоты для разных сословий, и монголам предназначалась лишь четверть всех должностей.

Чжун-шу шэн или «Центральный секретариат», основанный Елюй Чуцаем при Угэдэе, а затем пополненный преимущественно китайскими чиновниками, превратился в главный государственный орган. Разумеется, возглавляли секретариат монголы, и весь управляющий штат состоял из не-китайских лиц. Работа Чжун-шу шэна дополнялась Шуми юань — «Управлением государственных дел», ведавшим военной сферой (определенной очень размыто) и подотчетным непосредственно императору. Представление о том, каковы были функции этого управления, дают два его подотдела — надзора и усмирения. Старый китайский институт «Цензорат» или Юй-дай ши превратился в департамент, который открыто надзирал над местной властью и осуществлял тайное наблюдение за китайской частью власти центральной.

Китай состоял из двенадцати провинций, и структура управления каждой повторяла центральные структуры — но людей на все важные должности назначал император, и китайцев среди них не было. Однако «Цензорат» имел всего три провинциальных отделения — в расчете на то, что они поспособствуют усилению центральной власти.

В последующие века среди китайцев тщательно поддерживалась вера в то, что монголов (как и других правивших Китаем «варваров») все сильнее привлекали местные устои и культура, что они проникались национальным духом. На самом же деле, несмотря на то, что многие из знатных монголов действительно начали терять связь с миром кочевников, китайский образ жизни не стал им родным. Они не выучили китайского языка, но продолжали доминировать над китайцами на высших руководящих постах. Монголы оставались обособленной правящей кастой. Правда, не похоже, чтобы китайцы питали к ним враждебные настроения — большинство крестьянских восстаний уходило корнями все в те же причины для недовольства, что и при других династиях.

Монголы оставались очень терпимыми в вопросах религии, хотя и не поддерживали местных даосских верований. В течение трех лет, начиная с 1255 года, Хубилай поощрял дискуссии между даосами и представителями тибетского буддизма. Сам он склонился на сторону последнего, и осудил даосизм. Буддизм снова обрел прежние привилегии — он получил свободу от уплаты налогов, начал стяжать имущество и богатства. Хубилай поддерживал настоятеля тибетского монастыря Сакья, а лама Пагба стал духовным наставником Хубилая. Он также возглавил «правительственное ведомство по делам буддизма». Существовали и отдельные организации для других религий, причем христианство, ислам и даосизм объединялись вместе).

[О дальнейшей история Китая см. 14.6 и 15.2]

14.5.2. Иран и Месопотамия

Помимо Ирана, во власти ильханов находилась и Месопотамия — вторая из важнейших областей, принадлежавших монголам. Когда Хулагу умер в 1265 году, ему наследовал сын Абага, официально признанный Хубилаем в качестве ильхана и взошедший на престол в 1270 году, — то был последний случай проведения этой процедуры. При Абаге монголы оставались наделенными властью чужаками в сложном и древнем мире мусульманского Ирана. Население считало их пришлыми варварами и покорялось в основном из страха, опасаясь новых убийств и разрушений (что вновь случилось при подавлении мятежа в Хорасане в 1270 году), высоких налогов и введения военного правления.

В 1281 году в Египте мамлюки отбили скверно организованное нападение монголов, и после смерти Абаги ильханат погряз в пучине гражданской войны, только усугубившей и без того ужасную разруху после завоеваний. Самым значимым событием в истории ильханата стал приход к власти Газана в 1295 году. До тех пор монгольские владыки, особенно предшественник Газана — Аргун, как и их соотечественники, были терпимы в вопросах религии и даже благоволили буддизму и христианству. Однако Газан обратился в ислам и в 1297 году осуществил символичное отречение от степного наследия — обменяв широкополую монгольскую шапку на традиционный иранский головной убор. В пылу преобразований Газан приказал снести все немусульманские религиозные строения. Именно при его правлении монголы осуществили переход, которого не случилось в Китае — ильханат превратился в мусульманское государство (каким и был Иран на протяжении шести столетий), подвластное сменившим религию монголам.

Газан также неплохо проявил себя в военном деле — к 1300 году Алеппо и Дамаск были заново отбиты у мамлюков, а контроль над Сирией восстановлен. Попыток продвигаться вглубь Египта не предпринималось. Умер Газан в 1304 году, наследовал ему единокровный брат, носивший имя Ольджейту («Удачливый»). Он правил четырнадцать мирных лет и неусыпно следил за взаимопониманием с Кыпчакской Ордой.

[О более раннем периоде истории Ирана см. 18.3]

14.5.3. Кипчакское ханство

Кипчаки владели территориями Руси до самой Украины, но из-за бедности этих земель не желали там жить и продолжали селиться вокруг своей столицы Сарай у Каспийского моря. Кыпчакское ханство являлось главным образом степной империей, господствовавшей над несколькими оседлыми народами на крайнем западе от своей территории. Принятое здесь налогообложение отражало существующее положение дел, и потому сильно разнилось с тем, что применяли монголы в богатых землях Китая и Ирана.

Налоговая система сохраняла свою животноводческую основу, когда кочевники любого происхождения платили сбор в зависимости от размера их стад. Но пошлина для пастухов составляла много меньше, чем для оседлых жителей покоренной Руси, где уровень налогов был выше, чем где-либо в империи. Главная задача местных правителей Руси состояла в сборе налогов и дани, и отправлении собранного монголам в Сарай.

Поначалу действия местной власти строго контролировались монгольскими баскаками, ответственными почти за все важнейшие функции. Лишь когда удельные князья доказывали свою верность, им позволялось действовать как представителям монголов. Это означало прямую заинтересованность монголов в преемственности власти в русских княжествах.

Ранее все вопросы управления решались путем конфликтов внутри правящей семьи. Теперь же вердикты по итогам споров выносились правительством в Сарае, и именно его одобрение было решающим в признании власти кого-либо из русских князей. Поэтому местные князья, такие как род Невских[34] в Новгороде, активно искали расположения монголов и правили от их имени.

Даже при относительном ослаблении кипчаков с 1280 по 1313 год русские князья, раздробленные и большей частью не имевшие реальной власти, не смогли воспользоваться выгодной ситуацией для обретения большей независимости.

Могущество кыпчакского ханства возродилось при Узбек-хане (1313—1340), заново установившем строгий надзор над западными территориями. В 1328 году он привел к согласию русских князей, несколько десятилетий споривших, кто должен возглавить их и носить титул великого князя владимирского. Хан Узбек даровал титул Ивану Калите из династии Даниловичей, князю московскому. Московские князья не имели права претендовать на этот титул, и по этой причине полностью зависели от кипчаков, даровавших им столь высокое положение.

Именно решением Узбека началось долгое восхождение маленькой и неразвитой тогда Москвы к славе и первенству среди княжеств Руси. В 1339 году монголы разграбили город Смоленск из-за невыплаты дани, их рейды снова проникли вглубь территорий Венгрии, Восточной Галиции и Пруссии[35]. Наследник Узбека — Джанибек (1342—1357) укрепил власть кыпчакского ханства и даже усилил ее захватом Азербайджана.

[О дальнейшей истории кипчаков см. 15.10.3]

14.5.4. Чагатайский улус

Чагатайский улус — наименее известная область монгольской империи, занимавшая почти всю Трансоксанию и Туркестан (постоянных строгих границ не имелось), с Бухарой и Самаркандом в центре. Улус, основанный Чагатаем, вторым сыном Чингис-хана, являлся единственной по-настоящему степной частью империи. Он единственный отринул большинство традиций оседлой жизни — его правители даже занимались периодическим разграблением двух собственных основных городов, чтобы обеспечить армию добычей.

Настоящей столицы не имелось, но главной точкой сбора кочевникам служил город Алмалык на реке Или. Большую часть территорий под властью Алмалыка населяли кочевники-тюрки, мигрировавшие сюда несколькими столетиями ранее. Результатом стало постепенное растворение монгольского меньшинства в подавляющем большинстве тюрков и создание нового языка — чагатайско-тюркского.

То немногое, что известно о внутренней истории улуса, получено из внешних источников. Несмотря на то, что улус был создан еще в 1220-х годах, его ханы признавали главенство верховных монгольских владык от Угэдея до Хубилая, и полная автономия была достигнута только при десятом хане — Дуве (1282—1307). Распространенный в Трансоксании, а также у ильханов и у кыпчаков ислам утвердился здесь в качестве государственной религии, победив все еще сильный в Туркестане буддизм. Смена религии имела место в течение некоторого времени при хане Тармаширине (1326—1334). После его смерти улус разделился надвое и именно на этих землях в конце XIV века появился последний из великих полководцев-кочевников — Тимур.

[О дальнейшей истории Центральной Азии см. 15.6]

15.5.1. Корея

[О раннем периоде истории Кореи см. 13.6.1]

Корея находилась под монгольским контролем до того, как владычество монголов в Китае рухнуло. При возникновении династии Мин она ненадолго стала полунезависимой — пока Китай не восстановил свое господство после переворота, когда корейский полководец Ли Сон-Ге выступил против династии Коре в 1388 году.

Внешняя политика новой корейской династии Ли может быть охарактеризована как «служение великим» — три раза в году собранная дань отправлялись в Китай. Многочисленные институты были заимствованы у династии Мин. С помощью системы экзаменов велась подготовка административного класса «янбан», который управлял страной. Огнестрельное оружие, особенно пушки и ракеты, было перенято у Китая — при этом был создан новый правительственный департамент, Главное управление огнестрельного оружия.

В 1401 году в Корее была введена бумажная валюта по китайскому образцу. В 1400 году все старые аристократические подразделения были включены в центральную армию, которая состояла из призывников и профессиональной элиты. В 1390 году было проведено полное обследование земель государства, аристократические семьи лишены собственности, сторонники Ли Сон-Ге получили земли в окрестностях столицы, остальная часть земель отошла государству.

Однако такая система не могла быть устойчивой. Она изжила себя в течение XV века, земли стали переходить в частное владение, выделялись для поддержки армии, государственных учреждений, буддистских монастырей и храмов. Так как богатство Кореи увеличивалось, должностные лица чаще получали денежные оклады, чем земли.

В начальный период правления династии Ли в Корее произошли также два важнейших события. Первым было самое первое в мире использование разборного металлического шрифта в полиграфии. Вторым — развитие корейской системы письма. В первые века нашей эры Корея, как и позже Япония, пользовалась китайской письменностью — хотя, как и в Японии, здесь она была непригодна для многосложного, агглютинативного корейского языка. В конце VII века из китайских иероглифов развился силлабический алфавит с тридцатью шестью знаками, но вскоре, после добавления новых знаков, система стала чересчур путанной. Через несколько десятилетий после введения разборного печатного шрифта она была реформирована при короле Сечжоне, и в 1446 году был введен новый, широко распространившийся, алфавит. В нем было одиннадцать гласных и семнадцать согласных. Он не заменял китайские знаки полностью (как и японская система), но был гораздо проще и использовался, чтобы уточнить неясности, которые были свойственны старым алфавитам.

15.5.2. Япония

[О ранней истории Японии см. 13.6.2]

Сотни миль океана, разделяющего Японию и Евразийский материк, обеспечили истории Японии самобытный характер — ее развитие почти полностью обуславливалось внутренними факторами. Она избежала нападения монголов в 1274 и 1281 годах, когда камикадзе, то есть «божественный ветер» (тайфун) раз за разом уничтожал флот вторжения. Однако расходы на подготовку к его отражению и строительство укреплений были большими и вызвали серьезные трудности у правительства сёгуната Камакура.

Внутри страна была разделена, и многие военные роды не были преданы семье Ходзё, которая пришла к власти в 1230-х годах. Класс потомственных воинов расширялся (не было принципа первородства), но количество земли для него пропорционально не увеличивалось — у самураев росли долги, они все более беднели. В целом полномочия сёгунов в Камакуре были ограничены, а центральное управление оставалось слабым.

Решающим событием в начале XIV века стал раскол в императорской семье в Киото и попытки усиления власти различных фракций за счет сёгуната. В 1331 году восстание Го-Дайго, принадлежавшего к императорскому роду[43] привело к гражданской войне — так называемому инциденту Гэнко, последствия которого распространились по всей территории Японии. В 1333 Асикага Такаудзи, генерал из Камакуры, был направлен для захвата Го-Дайго. Но он выступил против Ходзё, перешел на сторону Го-Дайго и поддержал его. В течение следующих трех лет Го-Дайго пытался восстановить власть имперского правительства, но в конце концов Асикага победил соперников в районе Канто, завоевал Киото, а затем схватил Го-Дайго в 1336 году. Почти сразу же тот бежал и создал слабое имперское правительство в Ёсино. Более пятидесяти лет существовало два конкурирующих имперских правительства в Японии, вокруг которых различные военные группировки боролись за власть и влияние. Этот период закончился в 1392 году, когда род Ёсино отказался от борьбы и вернулся в Киото.

После захвата Киото, начиная с 1338 года, Асикага при поддержке союзной ему линии императорской семьи стремился упрочить свою позицию сёгуна. Он стал родоначальником дома сёгунов, который оставался у власти до 1573 года. Однако система их правления весьма отличалась от изначального сёгуната в Камакуре, созданного за 150 лет до описываемых событий. Хотя у семьи Асикага и не было конкурентов и на их титул сёгунов никто не претендовал, их власть была очень ограничена. В теории они назначали местных и провинциальных губернаторов — но на практике могли только одобрять выбор знати и помещиков. Эти местные князья, позже известные как даймё, были ключевыми фигурами, которые на протяжении последующих двух столетий постепенно накапливали все больше и больше власти, объединяясь то в одни, то в другие союзы. Эти семьи привлекали все больше последователей и воинов, и постепенно создали систему, в которой семейная преданность была на первом месте, и только один сын — выбранный или усыновленный, а не по праву первородства — мог стать наследником (женщины были исключены из этого права).

Японское общество управлялось воинской элитой с ее рыцарским кодексом доблести, верности и чести. Последний пункт был закреплен в практике самоубийств после военных поражений посредством вспарывания живота, известного как сеппуку (принятый на западе термин «харакири» является вульгарным японским словом, означающим «разрезание живота»). Под формальной властью центрального правительства в Киото военные (в лице сёгуната) осуществляли реальную власть почти в каждой области. Поскольку правительство сёгуна теперь находилось в Киото, в Камакуре, где оставалась большая часть поместий семьи Асикага и где была сосредоточена экономическая власть, ввели ключевой пост канрей, или «управляющего». Пост этот занимал член семьи Асикага вплоть до 1439 года, когда, после неудачного восстания, он перешел к семье Уэсуги. Сёгунату удалось сохранить мир до 1467 года, когда растущие противоречия между даймё перешли в гражданскую войну, длившуюся более чем сто лет.

Несмотря на бурность японского политического развития в эту эпоху, с экономической точки зрения она стала периодом растущего благосостояния и процветания. Сельское хозяйство вышло на высокий уровень производства с использованием тех же урожайных сортов риса, что и в Китае, сложных систем орошения и большого количества удобрений. Судя по всему, около двух третей земли было занято под поместья, принадлежащие знати и дзайчи-рюшу — местным землевладельцам, в основном из военной элиты. Однако крестьяне имели значительную степень самостоятельности — они, а не землевладелец, судили преступления, совершенные в деревнях; крупные крестьянские восстания и протесты в 1428 и 1441 годах обеспечили отмену всех долгов.

Крестьяне постепенно переходили от уплаты налогов и сборов в натуральной форме (обычно киотским помещикам) к денежной, все более широко участвуя в торговле, то есть увеличивая богатство общества. С XI века Япония торговала с Кореей и Китаем на собственных морских судах, а в 1404 году, после того как Ёсимицу, третий сёгун из рода Асикага, вступил в официальные отношения с правителями Мин, торговля регулировалась в рамках официального же межгосударственного договора. Япония продавала Китаю медь, серу, древесину и высококачественные мечи (37 000 в год к 1480-м годам). В свою очередь в страну потоком хлынула китайская валюта. Таким образом возникла монетарная экономика; вскоре купцы создали механизмы кредитования, систему денежных переводов и займов под проценты через банкиров или «людей-складчиков».

Для противостояния местным властям купцы создавали объединения дза, аналогичные европейским гильдиям, эти союзы вели переговоры с правителями и получали освобождение от уплаты местных налогов. Они создали автономные торговые подразделения в крупных городах. На торговле с материком выросли западные порты — Хаката (теперь часть Фукуоки) и Сакаи (позже ставший частью Осаки), во внутренних укрепленных городах появились большие рынки.

С XIII века буддизм в Японии быстро рос. Здесь он приобрел уникальные характеристики, далеко ушедшие от предшествующего китайского варианта этого учения. Большинство воинов-самураев были буддистами — но смешения рыцарства и религии не возникало, в отличие от аналогичных групп в Европе — в Японии эти два понятия стояли отдельно. В 1175 году в Японии появились сектанты направления Дзедо с их верой в рай Будды Амиды и возрождение через простое и искреннее повторение имени Будды. Буддистский двор в Киото объявил эту секту не-буддистской — что было справедливо, поскольку они отвергали почти все учение Будды. Тем не менее, секта Дзедо приобрела широкую известность.

С 1222 года появилась новая секта, Нитирэн. Она переняла многие характеристики из школы «Чистой земли» — но акцентировала внимание на сутре Лотоса, и в ней гораздо больше была выражена японская культура. Наиболее влиятельным, особенно в Киото во время сегуна Асикага, стало движение Дзен, которое принесли сюда в XII столетии монахи, побывавшие в Китае. Дзенская школа Риндзай официально была сформирована в 1191 году, а Сото — в 1227 году. Несмотря на их различия, обе школы подчеркивали необходимость твердости характера, дисциплины и отказа от схоластики вместе с упором на роль гуру (учителя) и непосредственный опыт просветления. Последний мог быть получен путем дзадзен (медитации) и использования коан — неразрешимых интеллектуальных задач, направленных на экзистенциальное просветление.

[Дальнейшая история Японии — см. 18.6]

15.5.3. Юго-восточная Азия

[О более ранней истории Юго-Восточной Азии см. 12.2.1]

В отличие от Японии, Юго-Восточная Азия по-прежнему оставалась в центре океанских торговых путей. Она была ключевым связующим звеном между Индийским океаном и морями, над которыми господствовал Китай. Важным событием в конце XIII века, после окончания монгольских набегов, было восхождение в 1294 году Кетараджасы на престол царства Маджапахита в центральной части Явы. При его правлении был достигнут более высокий уровень внутреннего контроля, с уплатой налогов непосредственно в центр, а не через местных правителей. По сути, впервые в Юго-Восточной Азии была установлена прямая связь между сельскохозяйственными излишками, производимыми в областях, где выращивали рис на затопляемых полях, и где товарность экономики постоянно возрастала, и контролируемыми центральной властью торговыми портами.

Маджапахит также распространил свою власть на Суматру, часть Борнео и Малайский полуостров, создав обширную торговую империю. Большая часть богатства образовывалась за счет довольно низких налогов на международную торговлю, которая проходила через порты царства. Торговля с Китаем была особенно важна, поскольку торговцы издалека охотно покупали местные пряности, и в государство Маджапахит постоянно текло золото. Когда Марко Поло прибыл сюда по пути домой из Китая, он решил, что эта страна — самая богатая на Земле, и гораздо богаче, чем Европа.

В конечном счете правители Маджапахита не смогли сохранить контроль над всей империей. В 1402 году принц Парамешвара, беглец с юго-восточной Суматры, завоевал небольшой город Малакка, который удобно располагался на торговых путях с севера через Малаккский пролив. В XV столетии этому городу суждено было стать доминирующим торговым центром в регионе. Это свидетельствовало о появлении нового пути развития, когда отдельно взятый портовый город мог добиться процветания в качестве независимого государства, поскольку богатство, получаемое от торговли, позволяло обойтись без присоединения внутренних районов до тех пор, пока сохранялся непрерывный транзит товаров и провизии. Наряду с Малаккой возвысились другие государства, такие как Ачех и Джохор, но они слишком полагались на импорт продовольствия (в основном — риса, соли, сушеной рыбы и перца) для поддержания своих жителей.

Чем больше различных товаров проходило через рынки таких городов, тем важнее становилась их роль в международной торговле; поэтому между городами возникала интенсивная коммерческая конкуренция. По всей Юго-Восточной Азии торговля вышла на весьма высокий уровень — такого же уровня она достигла только в XVIII веке, когда в регионе уже господствовали европейцы.

Малакка была типичным образцом подобных торговых городов. Она возникла в результате военного завоевания, но быстро перешла к политическому нейтралитету и ввела низкие налоги для поощрения торговли. Опыт был очень успешен — к 1500 году здесь действовали купцы из более чем шестидесяти различных стран и городов с берегов Индийского океана, из Индии и со всей Юго-Восточной Азии, а также представители азиатской торговой сети, раскинувшейся от Каира до Китая и Окинавы на островах Рюкю. Каждое из землячеств имело отдельный жилой район в пределах города, а также внутреннюю автономию и свободу от контроля со стороны местного правителя — это была цена, которую правитель был готов заплатить за получаемый доход. Самой большой группой в Малакке были купцы из Гуджарата — главного центра индийской торговли.

С конца XIII столетия в Юго-Восточной Азии начало проявляться растущее влияние ислама — хотя нам мало известно о том, как это происходило. До этого большинство представителей знати и правящей верхушки находились под влиянием индуизма или буддизма, поскольку эти религии распространялись вдоль торговых путей из Индии — это было частью процесса, посредством которого отдельные области включались в более широкий мир. Основным фактором распространения ислама, по-видимому, стали торговцы из Аравии, Персидского залива и Индии, которые обосновались в портах и часто женились на девушках из местных семей. Распространяемая ими религия привлекла тех местных правителей, которые находились в оппозиции к существующей индуистской элите. Кроме того, сюда прибывали исламские дервиши из Гуджарата, Бенгалии и Аравии — особенно суфии, которые превратили ислам в популярную религию не только для знати, но и для народа.

Мы можем найти лишь немногие указания на то, как распространялся ислам. В 1282 году у малайского правителя области Самудра на севере Суматры, индуиста, уже были мусульманские советники, а когда в 1345—1346 годах сюда в ходе одного своих многочисленных путешествий прибыл Ибн-Батута, он обнаружил большую группу исламских ученых. Марко Поло также сообщил о существовании уже в 1292 году большой мусульманской общине в Пасаи, недалеко от Самудры.

Правители Малакки приняли ислам в начале XV века, и это сформировало основу для его дальнейшего распространения. В 1474 году малайские правители Паханга, Кедаха и Патани обратились в ислам, после чего он распространился и на прибрежные общины Явы, такие как Тубан, а оттуда — во внутренние районы острова. В 1498 году обращение в ислам прошло на Молуккских островах, за ними последовали прибрежные города острова Борнео, а оттуда ислам распространился на Филиппины.

В итоге вся территория Юго-Восточной Азии была полностью включена в большую мировую торговую сеть, которая соединяла родину ислама с Индией и Китаем. Ибн-Маджид, написавший лоцию для мореплавателей в конце XV века, еще до того, как европейцы достигли этого района, изложил подробности плавания и описал муссоны, господствующие по пути из Персидского залива и Красного моря до Китая. Он также включил в книгу детальную информацию обо всем побережье Восточной Африки, дал рекомендации, как огибать мысе Доброй Надежды, изложил маршрут до западного побережья Африки и далее в Средиземное море из Атлантического океана.

[О дальнейшей история региона Индийского океана см. 17.10—17.13]

В Европе сельскохозяйственные проблемы начала XIV века вкупе с опустошительныме воздействием Чёрной Смерти послужили причиной большого кризиса. Повсюду население сократилось на треть, сельское хозяйство пришло в упадок, база налогообложения основных государств была подорвана, значительно ослабив их и сделав гораздо более уязвимыми.

Европа до сих пор являлась наиболее отсталым регионом Евразии (Восточная даже более, чем Западная), и восстановление после катастрофы середины XIV века заняло здесь больше времени, чем где-либо ещё, несмотря даже на то, что этот регион избежал разрушительного воздействия монгольских вторжений и кампаний Тимура. Европа оставалась сильно раздробленной политически — хотя культура аристократии, консолидирующейся вокруг католической церкви, была в значительной мере единой, особенно на Западе. В районах с более слабой централизованной властью становилось возможным возникновение небольших независимых сообществ. Зачастую, как и в других регионах Евразии, это были торговые города, где правители опирались на доход от налогов с купечества. Такие города страдали от внутренних неурядиц не менее, чем крупные политические объединения — здесь случались весьма серьезные классовые конфликты, а ссоры между знатнейшими семьями были в порядке вещей.

Повсюду период между 1350 и 1450 годами явился периодом значительного ослабления всех монархий Европы (включая папскую), и только во второй половине XV века стали появляться явные признаки восстановления.

15.9.1. Империя

[О предыдущей истории Империи см. 13.13.1]

Наиболее раздробленным из всех регионов Европы была Империя[50], включавшая территории современных Германии и Австрии плюс некоторые прилегающие области. На западе, в наиболее развитой части империи, находилось множество мелких государств — тогда как на востоке располагались крупнейшие области — герцогства Бавария и Австрия, Бранденбургская марка и Пруссия (находящаяся под властью Тевтонского рыцарского ордена и его великого магистра). После угасания рода Гогенштауфенов в конце XIII века титул императора сохранился, но стал даже более бессмысленным, нежели в прошлом. Не поднималось и вопроса о том, чтобы империя стала по-настоящему единым политическим объединением — реальной власти императорский титул не нёс и являлся немногим более чем внешней формальностью. Согласно традиции императора должен был короновать папа — что могло послужить основанием для вторжения в Италию, хотя эти земли император контролировал ещё слабее, чем Германию. Император избирался семью крупнейшими феодалами: четырьмя из Рейнской области — архиепископами Майнца, Кёльна и Трира, а также пфальцграфом Рейнланда, и тремя восточными — курфюрстом Саксонским, маркграфом Бранденбургским и королем Богемии.

Большую часть XIV века каждый новый император действительно избирался коллегией курфюрстов. Основной конфликт разворачивался между тремя аристократическими домами — Люксембургами, Габсбургами и Виттельсбахами. Первые происходили из герцогства, давшего имя этому дому, но в течение большей части XIV столетия они также были королями Богемии. Габсбурги происходили из Швейцарии, где в 1315 году в битве при Моргартене потерпели поражение от армии небольших крестьянских кантонов, еще в 1291 году образовавших первую Швейцарскую конфедерацию (Ури, Швиц и Унтервальден). Эта победа обеспечила выживание конфедерации, к которой в середине следующего столетия присоединились города Люцерн, Цюрих и Берн. Габсбурги в основном уделяли внимание своим владениям в Австрии. Виттельсбахи являлись герцогами Баварскими и пфальцграфами — но были относительно слабы из-за разногласий внутри семьи.

История Империи в XIV веке сумбурна и содержит мало действительно важных событий. В основном она вращается вокруг использования титула императора для увеличения семейных владений. Действительно выдающихся императоров было всего двое. Первым стал Людвиг Баварский (1314—1317) из Виттельсбахов, победивший своих соперников Габсбургов в битве при Мюльдорфе в 1322 году. Людвиг был главным врагом папы, особенно в Италии, и за время нахождения на престоле смог добавить к семейным землям Бранденбург и Тироль. Ему наследовал Карл IV, в начале 1340-х годов заключивший союз с папой против Людвига и не заботившийся об интересах империи в Италии. Большую часть времени своего правления он укреплял фамильные владения на востоке.

Наиболее значительным событием правления Карла IV стала Золотая Булла 1356 года, которая привела в порядок и зафиксировала имперскую избирательную систему, обеспечив наследование престола его сыном Венцесласом. К концу XIV века три великих аристократических рода все больше ослаблялись продолжавшимся дроблением фамильных земель. Это фактически на долгое время положило конец власти Виттельсбахов, земли Люксембургов были разделены на три части после смерти Карла IV в 1378 году, как и земли Габсбургов в 1395 году.

Политическая власть повсюду в империи находилась в упадке — Швабский союз городов добился независимости, земли Чехии контролировали революционеры-гуситы и «еретические» армии, а в Швейцарской конфедерации разгорелось крестьянское восстание. Власть императора была почти номинальной, и Сигизмунд, ставший императором в 1410 году, посчитал более выгодным сосредоточиться на управлении другим своим владением — Венгрией. Наиболее важные в перспективе события начались с его смертью в 1437 году. Герцог Альберт Австрийский был избран императором под именем Альберта II. Он был Габсбургом и, хотя сначала слабо контролировал даже фамильные земли, имперский титул закрепился за этой семьей. В течение следующего столетия Габсбурги станут главной династической силой в Европе.

15.9.2. Англия и Франция

[О более ранней истории этих стран см. 13.13.2]

Дальше к западу основным стержнем событий было столкновение английской и французской монархий, которое породило период полнейшей нестабильности и конфликт, не разрешавшийся до 1450-х — так называемую Столетнюю войну. Отправной точкой кризиса послужило угасание династии Капетингов и восхождение на престол в 1328 году Филиппа VI, первого короля из династии Валуа[51]. Английские короли предъявили права на трон Франции — хотя их претензии основывались на наследовании по женской линии, что никогда не признавалось во Французском королевстве. Однако этого, вкупе с борьбой за Гасконь (остаток империи Плантагенетов), которая формально считалась вассальной французским королям с 1259 года, оказалось достаточно для начала вторжения англичан и ряда мародерских кампаний.

«Франция», если допустить, что она существовала как единое государство, была далека от сплоченности, и корона могла полагаться только на давний королевский домен, собранный усилиями поколений Капетингов. Власть над Югом, даже не считая Гасконь, оставалась ограниченной, а на Севере графы Фландрские фактически были независимы и контролировали богатевшие торговые города, такие как Брюгге. Главным союзником Франции был старый враг Англии — Шотландия, но ее мощь была невелика из-за низкого политического и экономического уровня развития королевства.

Англия была гораздо беднее Франции, но ею правила более сильная, более централизованная монархия, способная довольно эффективно мобилизовать свои ресурсы для коротких кампаний. Она была в состоянии воспользоваться слабостью Франции. Англия пыталась заключить союз с Фландрией, но почти безуспешно — исключая начало 1340-х годов, когда в 1346 году, после победоносной битвы при Креси, англичане смогли взять Кале и удерживать его два следующих столетия. Первый упадок Франции начался в 1356 году после битвы при Пуатье, когда король был захвачен в плен, правительство развалилось, а большая часть страны оказалась во власти бродячих банд крестьян, грабивших деревни и города, как и английские отряды. Но последние не обладали достаточной силой, чтобы нанести Франции окончательное поражение, и с 1364 года, вслед за коронацией Карла V, началось масштабное усиление Франции. Власть над страной была восстановлена, и Карл смог изыскать достаточно средств от поступления налогов, чтобы создать постоянную армию численностью около 6000 человек (примерно одна сотая от численности современной ей армии династии Мин в Китае).

После смерти Карла в 1380 году следующую четверть столетия значительных столкновений не было, пока Генрих V Английский вновь не заявил права на французский престол. Французская королевская семья разделилась на два лагеря в связи с прогрессировавшим безумием Карла VI, и после победы англичан в битве при Азинкуре в 1415 году во Франции начался новый кризис. Кампании англичан в северной Франции привели к возвращению Нормандии и захвату Парижа при негласной поддержке герцога Бургундского.

Скоропостижная смерть Генриха V в 1422 году (в том же году умер Карл VI) и наследование престола его малолетним сыном Генрихом VI привело к последовательному ослаблению Англии. Возрождение Франции началось в 1429 году под руководством харизматичной религиозной фанатички Жанны д’Арк, но только к 1444 году англичане были заперты в своих старых владениях — Нормандии и Гаскони. Изгнание англичан, наконец, завершилось в 1453 году, и впервые французский король в лице Карла VII правил территорией, приблизительно напоминавшей территорию современной Франции. В то же время Англия страдала от гражданской войны («Война Роз»), которая окончилась только с восхождением на престол в 1485 году первого короля из новой династии Тюдоров, Генриха VII.

15.9.3. Италия и папство

Апеннинский полуостров также был раздроблен на мельчайшие государства. Наибольшим политическим объединением, хоть и весьма хрупким, здесь было королевство Неаполитанское, которое с середины XIII века управлялось династией Анжу. Они также правили Провансом, но не Сицилией, хоть и предъявляли права на нее — островом правил королевский дом Арагона.

Далее на север располагалась Папская область, а остальная часть Италии представляла собой мозаику из независимых городов и графств. Все государства были малы, хотя сравнительно богаты по европейским меркам благодаря торговым доходам. Немногочисленность населения означала, что правители тратили большие средства на наёмные армии кондотьеров, которые было тяжело контролировать и которые весьма склонны были обращаться против собственных нанимателей, если не получали платы или не имели достаточной добычи от постоянных войн.

К 1320 году большинство городов уже не управлялись республиканскими правительствами, состоявшими из членов главных купеческих семей. Они пришли к правлению либо единственной семьи, либо тщательно контролируемой олигархии. В Милане господствовала семья Висконти, в Ферраре — Эсте, в Вероне — Скалигеры. Государственный строй Венеции немного отличался — это была олигархия, контролируемая Большим Советом, но с 1297 года новые семьи в правящую группу не допускались. Дож (то есть герцог) на деле являлся выборным монархом. Сиена удержалась в рамках республиканского строя, как и Генуя, но последняя была крайне нестабильна и в конце XIV века потеряла свою независимость под натиском усиливавшегося Милана. Флоренция оставалась республиканской с 1340-х до возвышения семьи Медичи столетием позже.

С начала XIV до середины XV века папство переживало раскол и было чрезвычайно слабо. В 1309 году. Франция захватила контроль над Римским престолом и удерживала его во время так называемого «Авиньонского пленения», продолжавшегося до 1377 года. Хотя папы находились вдали от Рима, этот период ознаменовался расцветом папского двора, приумножавшего богатства и все больше участвовавшего в политических маневрах — что было искусно замаскировано религиозными мотивами. Последовала череда французских пап, так как французское духовенство и мирские власти манипулировали избирательным процессом. Папа Григорий XI незадолго до своей смерти в 1378 году вернулся в Рим, но избрание Урбана VI немедленно привело к «Великой Схизме» — соперник Урбана, Климент VII, в 1379 году обосновался в Авиньоне. Существование двух пап разделило Западную Европу — в основном по мирским причинам — на профранцузскую и антифранцузскую стороны.

Слабость папства и раскол внутри церкви привели к подъему «соборного движения», требовавшего, чтобы церковные соборы (принявшие основные религиозные догматы в четвертом и пятом столетиях) стали высшей церковной властью. Основным итогом собора, прошедшего в Пизе в 1409 году, было избрание третьего папы. Ситуация была наконец разрешена на соборе в Констанце (1414-1418 годы), на котором не только был положен конец расколу, но также был осужден и сожжен Ян Гус, лидер гуситов — религиозных реформаторов в Богемии.

Мартин V (1417—1431) вернулся в Рим, но борьба предшествовавших десятилетий значительно изменила сущность папства. Теперь оно в основном основывалось на мирской власти, обеспечиваемой территориями Папской области в Италии. В течение четырех следующих столетий папство играло главную роль в сложной борьбе за власть на полуострове.

15.9.4. Иберийский полуостров

[О более ранней истории полуострова см. 13.12.2]

К середине XIII столетия, когда окончился основной этап отвоевания земель у мусульман, Иберийский полуостров был раздроблен на мельчайшие области. В течение следующих двух с половиной столетий «реконкиста» находилась на спаде и сводилась к немногим разрозненным пограничным конфликтам. Мусульманское королевство Гранада процветало, хотя за его границами насчитывалось больше мусульман, чем внутри — те, кто жил в христианских королевствах, официально являлись отдельной категорией подданных (как и евреи), и подвергались всё усиливавшейся дискриминации.

Начиная с середины XIII столетия сильнейшим из христианских королевств полуострова становится Арагон. Его экспансии на юг препятствовала принадлежавшая Кастилии территория вокруг Валенсии, поэтому арагонские короли сосредоточились на укреплении своей средиземноморской империи и сети торговых путей. Вслед за присоединением Сицилии после «Сицилийской вечерни» 1282 года[52] в состав империи вошли Сардиния и Корсика, а с 1343 года — Балеарские острова. В сложных политических баталиях того периода противниками Арагона были папство, дом Анжу, временами — короли Франции, и постоянно — Генуя, основной конкурент арагонцев в торговле.

Крошечное королевство Наварра пережило неоднократные намерения Кастилии и Арагона разделить его — но с конца XIV столетия, благодаря династическим бракам, более вероятным стало его вхождение в состав королевства Французского. Королевство Португалия было очень слабо из-за постоянных распрей в правящем доме (та же проблема была и у остальных королевств Иберии), а формальный сюзеренитет папы порождал постоянные вмешательства Рима и Авиньона. Крупнейшим королевством полуострова являлась Кастилия в центральной Испании. Она постепенно сближалась с Арагоном, начиная с момента смерти Мартина I в 1410 году, с которым угасла мужская линия старого королевского дома Арагона. Эта политика увенчалась в 1469 году свадьбой Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, наследницы престола. С 1479 года они правили обоими королевствами сообща, но вопрос о создании единого испанского государства не поднимался. Арагон и Кастилия оставались отдельными королевствами со своими законами.

История Восточной Европы примерно с 1300 года противоположна истории Европы Западной. Вместо раздробленности здесь имело место возникновение объединенных государств, таких как Венгрия и Польско-Литовское королевство, контролировавших обширные территории. Однако они оставались относительно слабы. Восточнее Москва становилась господствующей силой на Руси по мере того, как власть Кипчакской Орды слабела после ее разделения на три части в 1430-х.

15.10.1. Польско-Литовское королевство

Польша была вновь объединена под властью герцога Пяста[53] в 1320 году; в течение следующих пятидесяти лет это королевство пребывало в мире с Тевтонским Орденом (который к концу XIII века расширился на восток и контролировал обширные территории вокруг Балтийского моря) и Богемией.

Польша расширялась на восток, так как власть Кипчакской Орды на еу западных окраинах слабела, а княжества Руси оставались слабыми и разобщенными. Польша подчинила Галицию (включая город Львов) и Волынь, и к 1370 году увеличилась втрое. Смерть Казимира III в 1370 году положила конец династии Пястов, и престол наследовал его племянник Людовик Анжуйский (который также был Лайошем I Венгерским). Чтобы откупиться от оппозиции, он дарил крупные земельные угодья и расширил привилегии знати, духовенства и городов Кошицким привилеем 1374 года. Умерший в 1382 году, он не оставил наследника.

Растущая власть знати дала о себе знать, когда после периода междуцарствия была коронована дочь Людовика, Ядвига — но ее жениха, Вильгельма фон Габсбурга, выдворили из Польши (он оказался неприемлем из-за угрозы присоединения к землям Габсбургов). Вместо этого Ядвигу заставили выйти за Ягайло, великого князя Литовского, который затем был выбран королем и правил под именем Ягеллона. Два государства объединились и образовали крупнейшее в тогдашней Европе королевство — Речь Посполитую. Литва на тот момент все еще оставалась в основном языческой, и в качестве платы за союз Ягайло обратился в католическую веру.

В XV столетии власть Польши и Литвы продолжала расти. В1410 году армия, включавшая поляков, литовцев, чехов, русских и валахов, нанесла сокрушительное поражение тевтонским рыцарям в битве при Грюнвальде (возле Танненберга). Половина рыцарей (включая великого магистра) была убита, вторая половина войска (около 14 тысяч человек) — взята в плен. Орден сохранял большую часть своих земель до 1454 года, когда Гданьск, Эльблонг и Торунь обратились за помощью к Польше. Последовала четырнадцатилетняя война, в которой Польша и Литва добились полной победы. В 1466 году земли Ордена были разделены. Западная Пруссия стала автономной провинцией в составе Польши, в то время как Восточная Пруссия и Ливония оставались под контролем тевтонских рыцарей, теперь — вассалов польской короны. Гданьск был возвращен Польше и быстро стал главным портом для экспорта польской продукции (в основном зерна) в Нидерланды. На востоке Литва властвовала над большей частью старых земель Руси.

[О дальнейшей истории Польши и Литвы см. 18.10.1]

15.10.2. Венгрия

Венгрия, как и Речь Посполитая (с которой она недолгое время была объединена в 1440-х годах), являлась потенциально очень большим королевством, но страдала от нестабильной и слабой династической линии даже больше, чем ее соседка; ей также приходилось бороться с растущей мощью Оттоманской империи, которая в конце концов поработила Венгрию.

Однако у Венгрии было два шанса стать центром крупнейшей в Восточной Европе империи. Она медленно восстанавливалась после вторжений монголов, и в конце XIII века централизованная власть здесь приходила в упадок по мере того, как аристократия захватывала все больше и больше полномочий. В течение семи лет после смерти последнего короля из династии Арпадов, Андраша III, правителя не было. Наконец церковь и мелкое дворянство избрали королем Карла Анжуйского (сына короля Неаполитанского, который был родственником Арпадам по браку) под именем Кароля I в 1310 году. За время своего долгого правления, длившегося до 1342 года, он смог утвердить королевскую власть, отобрать у аристократии большинство присвоенных ею земель и повысить доходы короны с помощью налогов на развивающиеся серебряные и золотые рудники.

Его наследник, Лайош I (1342—1382), использовал большую часть своих ресурсов для трех упорных попыток захватить трон Неаполя. Тем не менее, он смог заново установить гегемонию Венгрии в Хорватии, Словении и Далмации. Хотя в 1370 году Лайош стал королем Польши, он не видел преимуществ в объединении двух королевств. После его смерти в Венгрии разгорелась ожесточенная борьба за власть. Неаполитанский король захватил трон, но был убит, а знать поддерживала Сигизмунда из рода Люксембургов, который стал королем Жигмондом в 1387 году. В 1410 году он был избран императором, а десятилетием позже стал королем Богемии.

Это могло бы стать началом великого королевства — однако основное внимание короля было приковано к назревающим в Богемии проблемам, где после 1415 года движение гуситов набирало силу, а впоследствии вылилось в восстание. После его смерти в 1437 году в Венгрии три года царил хаос, пока король Польши и Литвы из рода Ягеллонов, Владислав III, был избран королем под именем Ласло III. И снова это могло положить начало империи, охватывавшей большую часть Центральной и Восточной Европы. Однако прошло всего четыре года, и королевство столкнулось с вновь набиравшей силу Оттоманской империей. Ласло погиб в битве при Варне в 1444 году. Его заменил Янош Хуньяди, полководец из Трансильвании, который был избран регентом от имени Габсбургов. После его смерти в 1458 году королем был избран его сын Матьяш. Вместо борьбы с могущественными оттоманами он повел войска на запад и в 1470 году захватил Богемию. В конце концов, Богемия была поделена — Матьяш Хуньяди получил Моравию и Силезию, а в 1485 году — восточную Австрию; Вена стала его новой резиденцией королей. После смерти Матьяша в 1490 году власть над Веной и восточной Австрией была утрачена. Венгерская знать, как и польская столетием раньше, отчаянно стремилась избежать присоединения к владениям Габсбургов. Поэтому она предложила королевство Владиславу Ягеллону, королю Богемии, ставшему королем Ласло II.

15.10.3. Возвышение Москвы

[О более ранней истории Руси см. 14.15.3]

Кипчакская Орда со столицей в Сарае на Волге возле Каспийского моря властвовала над землями Руси к востоку от Польско-Литовского королевства до 1430-х годов Затем она разделилась на три ханства — Казанское, Астраханское и Крымское, что дало мелким государствам на западе несколько больше пространства для политического маневрирования. Князю Московскому (чьи владения состояли практически из одного города) монголами был пожалован титул великого князя Владимирского, что номинально давало им верховную власть над всеми государствами Руси.

Москва и правившая ею династия Даниловичей из-за своей слабости вынуждены были для сохранения великокняжеского титула полагаться на покровительство и поддержку монголов. Князья обязаны были платить дань и регулярно ездить в Сарай для принесения присяги и попутно поднимать свой престиж на Руси. Тем не менее, это было начало долгого и часто прерываемого процесса расширения владений Москвы.

Статус Москвы также упрочнился после того, как глава православной церкви на Руси (митрополит) в 1299 году перенус свою резиденцию из Киева во Владимир, а в 1325 — в Москву. Церковь находилась под покровительством монголов с 1257 года (церковные владения не облагались налогами), содержала епископа в Сарае с 1261 года и молилась за здравие монгольского хана. Церковь также влияла на облик будущего государства, распространяя византийскую культуру во владениях Москвы.

В мирских вопросах влияние монголов было определяющим — факт, который русские националистические историки всегда пытались приуменьшить[54]. Москва, как и другие княжества, переняла монгольскую методу конного боя, но даже большее значение имело использование монгольских методов управления. Последние прижились потому, что князья должны были управлять своими владениями от имени монголов. Русские названия гражданского наместника, даруга, и военного наместника, баскак, явственно восходят к монгольскому даруйя и турецкому баскак — последнее было перенято монголами в западных областях империи. Первое время, в начале XIV века, это были монгольские чиновники, надзиравшие за русскими княжествами. Впоследствии, когда монголы поверили, что местные князья останутся верны и продолжат платить дань, эти чиновники были заменены русскими должностными лицами. Московская система социальных статусов и военных чинов, известная как местничество и просуществовавшая до XIX века, восходит к монгольской системе. Монгольские наказания также вошли в своды законов Руси[55].

Москва была расколота гражданской войной с начала 1430-х по середину 1440-х годов, но затем последовало восстановление единства по мере того, как исчезал контроль со стороны монголов. Благодаря этому Москва смогла достичь соглашения с Польско-Литовским королевством, набиравшим силы на западе. В 1449 году Василий II Московский заключил договор с Казимиром IV относительно общих границ и сфер влияния. В сферу влияния Московской державы вошли Новгород, Псков и земли Северо-Восточной Руси; Польше и Литве отошли все западные земли Руси (современные Украина и Белоруссия) вплоть до Смоленска на востоке.

Московские князья продолжали посылать дань в Крымское ханство, но взошедший в 1462 году на престол Иван III первым не испросил прямого согласия монголов на царствование. В то же время церковь стремилась укрепить положение московских князей и становилась антимонгольской по мере того, как влияние завоевателей слабело. Она старалась подчеркнуть связи с Византией — в особенности после падения Константинополя в 1453 году. Дошло даже до абсурдного заявления, что Москва является «третьим Римом».

Тем не менее, княжество оставалось весьма слаборазвитой областью. В крестьянской среде преобладало натуральное хозяйство, если не принимать в расчет потребность в соли; жители селились разбросанными общинами и практиковали подсечно-огневое земледелие в лесах, покрывавших большую часть территории. Население долго восстанавливалось после Черной Смерти и постоянных рецидивов чумы в течение остальной части XIV столетия. В конце XV века во всем княжестве было меньше тридцати городов, и в большинстве из них жило не более пары тысяч человек.

[О дальнейшей истории Москвы см. 18.10.2]

[О более поздних европейских династических конфликтах см. 18.9]