Всемирная история. Том 12 Начало колониальных империй

ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ ВОЙНА В ЕВРОПЕ 1618—1648

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ В ЕВРОПЕ

Основным содержанием Тридцатилетней войны был поединок между протестантской и католической религией. В то же время религиозная борьба не была единственным конфликтом Тридцати летней войны.

Перед Тридцати летней войной международная ситуация в Европе была напряженной и содержала в себе предпосылки общеевропейского конфликта.

Важную роль в войне сыграли отношения немецких князей с императорской властью и между собой, испано-французская борьба за гегемонию в Западной Европе, испано-голландская борьба за Балтику, борьба за преобладание на Юго-Востоке Европы, борьба Польши с Россией.

Германия и Италия продолжали оставаться раздробленными и являлись ареной борьбы внутренних и внешних сил. <Священная Римская империя» с ее сложным составом и спорными границами представляла собою очаг постоянных конфликтов. Германские князья боролись друг с другом и с княжеским домом Австрии — Габсбургами, владевшими уже к концу XV века, кроме Верхней и Нижней Австрии и Тироля, славянскими землями в Юго-Восточной Европе, рядом мелких территорий в Юго-Западной Германии (Передняя Австрия) и «бургундским наследством», т. е. частью собственно Бургундии и Нидерландами.

С середины XV века австрийские Габсбурги неизменно избирались на императорский престол. Значение династии Габсбургов поднялось в связи с наступлением турок на Центральную Европу. Чешские, венгерские, австрийские земли объединились для отпора, и во главе создавшегося таким образом многонационального государства стали Габсбурги, с XVI по XVIII век они были в глазах современников щитом, прикрывавшим Западную Европу от нашествия мусульман. .

Усиление Габсбургов представляло опасность для всех складывавшихся тогда национальных европейских государств. Особенно возросла опасность великодержавной политики Габсбургов в XVI веке, когда они объединили в своих руках императорскую корону с короной Испанской монархии, а после 1526 года подчинили себе Чехию и Венгрию. После отречения Карла V в 1556 году его огромные владения были разделены между испанской властью Габсбургов и австрийской, а в результате Нидерландской революции освободились северные провинции Нидерландов, образовавшие буржуазную республику.

Внутри империи замыслы Габсбургов («опоры католицизма») парализовались борьбой против них других крупных князей — как протестантов, так и католиков. С Габсбургами соперничали не только саксонские герцоги, бранденбургские маркграфы и другие протестанские князья, но и крупнейшие католические князья, прежде всего баварские герцоги.

Австрийские и испанские Габсбурги одно время соперничали друг с другом в стремлении к политическому господству в Европе. Захват Испанией значительной части Италии вызывал недовольство со стороны австрийских Габсбургов. Интересы обеих ветвей Габсбургов сталкивались также в Южной Германии. Во второй половине XVI века и в начале XVII века все еще практиковались их совместные действия. Испанское правительство рассчитывало, что победа австрийских Габсбургов создаст благоприятную обстановку для осуществления его стремления вновь покорить буржуазную республику нидерландских провинций, которую оно вынуждено было признать по временному перемирию 1609 года. Разрабатывались различные династические комбинации для слияния обеих ветвей Габсбургского дома.

Перспектива испано-австрийских совместных действий на Среднем и Нижнем Рейне таила в себе предпосылки обострения конфликта Габсбургов с Францией. Генрих IV французский проводил политику «защиты исконной немецкой свободы», т е. сохранения политической раздробленности Германии. Французы стремились не допустить усиления австрийских Габсбургов в Германии. Франция была недовольна установившимся с середины XVI века господством Испании в Северной Италии, т. е. на той территории, которая являлась связующим звеном между испанскими и австрийскими владениями.

Савойское герцогство — одно из самостоятельных итальянских государств — колебалось в выборе ориентации между Францией и Испанией. Генрих IV готовился к войне с Габсбургами. Перед смертью Генрих IV успел организовать коалицию немецких князей, вместе с которыми он готовился начать войну против Габсбургов.

Французское правительство еще в XVI веке, при Франциске I, вело переговоры, а в 1535 году заключило договор с Турцией и получило от султана капитуляции, предоставившие Франции ряд торговых льгот в Турции. Это был договор о военном союзе между обеими странами. Франция обязалась поддерживать Турцию в борьбе не только с Карлом V (Габсбургом), но и с Венецианской республикой, постоянно воевавшей с Турцией. Франко-турецкий договор был подтвержден в начале XVII века — при Генрихе IV. Этой же политики придерживалось французское правительство и после смерти Генриха IV.

Правительство Англии не могло оставаться спокойным перед опасностью утверждения Габсбургов на берегах Северного моря. Оно было заинтересовано в том, чтобы сдерживать напор испанских и австрийских сил на Нидерланды и Нижний Рейн. Английское правительство, имеющее своей политической опорой англиканскую церковь, не могло действовать солидарно с державами антигабсбургского протестантского лагеря, поскольку оппозиция внутри Англии придерживалась кальвинизма. Усиление Франции, стремившейся упрочить свои позиции на Востоке, противоречило торговым интересам Англии, которая в конце XVI века также добилась для своих судов права входить в турецкие порты под собственным флагом. Позиция Англии перед Тридцатилетней войной, была нерешительной.

Дания была связана с Северной Германией политически и экономически. Король являлся в то же время герцогом Голтинским и был одним из князей «Священной Римской империи». Дания не могла примириться с перспективой установления в Северной Германии господства Габсбургов.

Шведский король Густав II Адольф после заключения Столбовского мира 1S17 года, стремился к дальнейшим захватам в бассейне Балтики, которые обеспечили бы за Швецией полное господство в этом бассейне. Швеция и Дания соперничали между собой, стремясь расширить свое влияние на северных морских путях, но обе эти державы видели главную опасность для себя в готовившейся экспансии Испании и австрийских Габсбургов.

Россия не оставляла мысли о борьбе за Прибалтику. Польша рассматривалась Габсбургами как аванпост на востоке Европы. Австрия и Испания помогали Польше деньгами и ландскнехтами.

Положение в Европе осложнялось в начале XVII века наличием турецкой опасности. Под господство Османской империи попадал не только ряд стран на юго-востоке Европы, но и большая часть Венгрии в Центральной Европе.

Во второй половине XVI века Турция находилась в зените своего могущества. Ее западные границы были расширены завоеванием владений Венецианской республики на Балканском полуострове и на Эгейском море, восточные границы — завоеванием Багдада и значительной территории на Кавказе. Турция добилась укрепления своих верховных прав на Трансильванию и на княжества Молдавию и Валахию. Тяжелое поражение при Лепанто в 1571 году в битве с испано-венецианским флотом на время подорвало морское могущество Османской империи. Кипр был захвачен турками и венецианцы обязались уплатить большую военную контрибуцию. Вскоре после этого расширили свои владения в Северной Африке, отвоевав у испанцев Тунис.

Франция добивалась, чтобы султан оставался ее союзником. Об укреплении своих отношений с Турцией заботилось английское правительство. Ко двору турецкого султана стали ездить послы ряда европейских государств. Послы Франции и Голландии, Англии и Венеции, России и Польши вели между собой в Константинополе дипломатическую борьбу.

Турки рассчитывали, что в Европе обострились политические позиции Австрии, считавшейся в то время «форпостом христианства» против турок.

В это же время в Европе значительные изменения произошли в духовной жизни общества. В первую очередь изменилось отношение к церкви, которое выразилось в падении авторитета католицизма. Во многих странах шла Реформация — широкое общественное движение против привилегий духовенства и его политического господства. С середины XVI века началась Конрреформация. Религиозный мир не удовлетворял ни католиков, ни протестантов.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГЕРМАНИИ ПЕРЕД ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНОЙ

С середины XVI века стала проявляться растущая экономическая отсталость Германии.

Германия была центральным очагом военного кризиса. Великие географические открытия и связанное с ними перемещение торговых путей неблагоприятно отразилось на экономическом развитии Германии.

Во второй половине XVI века результаты этого сказались в упадке немецкой торговли. Упадок торговли переживали верхнедунайские города (Аугсбург, Ульм и др.), торговавшие с Венецией, и рейнские города (Кёльн, Аахен, Вормс и др.), которые не могли выдержать конкуренции с нидерландской и английской промышленностью и торговлей. Ганзейский союз к началу XVII века окончательно распался. Гамбург, Любек, Бремен сохраняли известное экономическое значение. Но их роль не могла идти ни в какое сравнение ни с Амстердамом, ни с Лондоном.

Германия в целом все больше превращалась в аграрную страну, сельскохозяйственные продукты которой вывозились в страны с более развитой промышленностью. Голландия, Швеция, Англия закупали хлеб, пеньку, скот, мясо и тому подобные продукты, вывозившиеся преимущественно из северо-восточных провинций Германии — Бранденбурга, Пруссии, Померании, Мекленбурга, Силезии. В то время как в более развитых странах Западной Европы — Англии, Франции, Нидерландах — крепостничество к XVI веку уже полностью исчезло, а в западной и южной Германии имелись еще более или менее значительные пережитки его — в восточной Германии оно господствовало в XVI — XVII веках.

Политическая раздробленность Германии не только продолжала сохраняться, но даже усилилась в те; чение XVI века. Князья увеличили свои земельные владения за счет секуляризации церковных земель. Они установили свой местный княжеский абсолютизм, используя местную и внешнюю (экспортную) торговлю для увеличения своих доходов. Их политическая власть усилилась в связи с полным подчинением лютеранской церкви местным правителям.

Политическая раздробленность страны вела к бесконечным конфликтам между князьями из-за территориальных границ, обладания отдельными городами, торговыми путями и т. д. После реформации борьба князей друг с другом находила удобные идеологические формы. Разделение князей на протестантов и католиков придавало столкновениям религиозный характер, углубляя и оформляя территориальную раздробленность страны. Религиозные распри продолжали прикрывать и борьбу князей с императором.

Император по-прежнему возглавлял в стране католическую партию и был в теснейшем союзе с папством. Большинство наиболее крупных князей были протестантами, преимущественно лютеранами, но частью и кальвинистами (пфальцграф Рейнский и другие на юго-западе Германии).

Борьба за местный политический партикуляризм (движение к обособлению, отделению частей государства) облекалась в форму борьбы «за свободу чистого евангелического учения». Стремление же императора подчинить себе князей аргументировалось как желание ограничить и не дать распространиться «ереси».

ВЛАДЕНИЯ И ВЛАСТЬ ГАБСБУРГОВ

В своих наследственных владениях Габсбурги постоянно боролись против политических привилегий дворянства, в большинстве своем исповедовавшем протестантскую религию. Протестантизм в его различных течениях стал знаменем борьбы за местную автономию и дворянские вольности.

Несмотря на усиление князей, приведшее к установлению в отдельных провинциях своего рода княжеского абсолютизма, власть императора все же представляла собой немалую силу. Габсбурги возглавляли германскую федерацию. У них по-прежнему отсутствовали общеимперские органы управления и суда, общеимперские финансы (налоги и пр.), общеимперское войско. Они, по существу, не управляли Германией. Но сила Габсбургов заключалась в обладании обширными наследственными землями, населенными частью немцами, большей же частью — славянами, венграми, итальянцами и другими народами.

Наследственные владения дома Габсбургов включали в себя Австрию (Верхнюю и Нижнюю), Штирию, Каринтию, Крайну, Чехию, Венгрию (западную ее часть) — на востоке и Тироль, Швабию, Эльзас — на западе. По размерам своих наследственных земель Габсбурги во много раз превосходили каждого отдельного, даже наиболее крупного князя. Ветвь Габсбургов правила в Испании. Испанские. Габсбурги, естественно, оказывали поддержку императору. Мечты о мировой гегемонии Карла V перешли по наследству к Филиппу II. При Филиппе III Испания ослабела. Но тем важнее для испанских и австрийских Габсбургов было тогда объединение их сил в борьбе с другими странами и против внутренних противников.

Наконец, император получил поддержку католической церкви, снова окрепшей во второй половине XVI века, реорганизовавшейся и перешедшей в наступление против протестантов во всех странах, и в особенности в Германии. Опираясь на свои наследственные земли, на помощь Испании и на поддержку Папы император рассчитывал подчинить себе князей и таким образом, хотя и с опозданием, приступить к превращению Германии в объединенное централизованное государство. Но эта задача оказалась неосуществимой. В условиях экономического упадка страны, упадка социальной и политической роли городов, в связи с их ослаблением и усилением влияния феодалов — объединение страны становилось особенно трудной задачей. Кроме того, Габсбурги заняты были не только вопросами подчинения себе Германии. Они продолжали и в конце XVI века, и в начале XVII века вести агрессивную политику по отношению к своим соседям.

Они восстановили против себя в XVII веке ряд промышленных и торговых стран Европы, среди них — Голландию, Англию, Францию, Данию, Швецию. Сами немецкие протестантские князья искали себе союзников в борьбе с императором вне Германии. В результате этого переплетения внутренних социально-политических противоречий с внешними чрезвычайно сложными международными отношениями Германия оказалась ареной опустошительной Тридцатилетней войны.

РУДОЛЬФ II И КОНТРРЕФОРМАЦИОННЫЕ СИЛЫ

Контрреформация действовала уже энергично при первых преемниках Карла V — Фердинанде I (1555— 1564) и Максимилиане II (1564—1576). Но особенно контрреформация усилилась в царствование третьего после Карла V императора Рудольфа II (1576—1612). Рудольф II был воспитанником иезуитов и прсяйеД школу Филиппа II Испанского, при дворе которого ой долго жил. При поддержке Рудольфа II иезуиты из Австрии проникали в Чехию. Оплотом их также стала католическая Бавария. Католики начали успешно вытеснять протестантов из рейнских областей. Контрреформация проникла в северо-западную Германию.

Протестантские князья южной и западной Германии объединились в 1608 году в Евангелическую унию. Во главе ее стал пфальц-граф Рейнский Фридрих. К унии присоединились ландграф Гессенский, курфюрст Бранденбургский, несколько имперских городов (Страсбург, Ульм и др.). В ответ на создание военно-политического протестантского союза католические князья организовали в 1609 году свой союз под названием Католической лиги. Во главе лиги стал Максимилиан, герцог Баварский. Лига находилась в непосредственной связи с императором, испанскими Габсбургами и Папой.

Во главе ее армии был поставлен опытнейший генерал Тилли.

Враждебные отношения обоих лагерей друг к другу с созданием унии и лиги настолько обострились, что военные действия между ними готовы были вспыхнуть уже в 1610 году. Смерть Генриха IV Французского, отодвинула на время начало войны. Война началась при преемнике Рудольфа II — императоре Матвее (1612-—1619). Большую роль в ускорении развязки сыграли события в Чехии.

ЧЕХИЯ В ПЕРИОД ПОСЛЕ 1526 ГОДА

Чехия с 1526 года снова вошла в состав империи и стала считаться одной из наследственных земель дома Габсбургов. При вступлении Чехии в состав габсбургских земель чехам было обещано сохранение их автономии, чешского сейма, чешского языка в качестве государственного и чешской реформирований церкви как национальной церкви.

Габсбурги грубо нарушили свои обещания. Венское правительство вмешивалось непосредственно в управление Чехии, посылая туда немецких чиновников. Немецкие дворяне скупали чешские земли. Проникновение иезуитов ставило на очередь дня восстановление в Чехии католицизма.

Различного рода притеснения и ограничения особенно касались общины «чешских братьев», этого наиболее радикального остатка гусизма в Чехии XVI века, куда входило много представителей горожан, частью крестьян и мелкого рыцарства. Чешский сейм собирался лишь с разрешения короля Габсбурга и фактически терял свое руководящее значение.

После оппозиционного выступления сейма в 1547 году права его особенно были урезаны. В частности предствительство от горожан' (мещан) было сведено почти на нет. Напряженное положение в Чехии привело в 1609 году к восстанию. Сейм от имени чешских сословий заявил, что Чехия не признает своим королем Рудольфа II, если он не подтвердит политические и религиозные права чехов. В ответ на это Рудольф II должен был 9 июля 1609 года подписать особую «грамоту величества» (Маестат), в которой подтверждал чешским панам, рыцарям, мещанам и крестьянам свободу церковной организации.

Чехам предоставлялось право совершать свободно богослужение по их обрядам, строить беспрепятственно протестантские церкви, основывать школы и т. д. В руки чешских протестантов перешел Пражский университет. Сословия получили право выбирать особых тридцать дефенсоров (защитников) для защиты своих прав и контроля над выполнением Маестата. Но эта уступка Габсбурга была временной. Несмотря на королевскую грамоту, пражский католический архиепископ, паны-католики и королевская администрация в лице крайских (краевых) гетманов и судей продолжали притеснять чехов как в религиозном, так и в политическом отношении.

Император Матвей всячески этой политике покровительствовал. Летом 1617 года бездетный император Матвей передал чешскую корону принцу Фердинанду Штирийскому, являвшемуся вместе с Максимилианом Баварским воспитанником иезуитов. Эрцгерцог Фердинанд Штирийский славился своей преданностью католицизму и нетерпимостью к протестантам. Монахи всегда были его ближайшими друзьями. «Если бы я встретил одновременно ангела и монаха, я бы в первую очередь приветствовал монаха»,— говорил эрцгерцог. Чешский сейм не воспротивился предложению императора. Значительная часть участников заседаний предпочла не явиться в сейм, чтобы не голосовать за Фердинанда. Попытки оппозиций протестовать против кандидатуры эрцгерцога потерпели поражение. Император Матвей покинул Прагу и уехал в Вену.

Провозглашение Фердинанда Штирийского королем Чехии вызвало в Чехии взрыв нового недовольства Габсбургами. Был усилен контроль королевских чиновников над городским самоуправлением, в городских советах протестантов заменяли католиками. В некоторых городах жители получили предписание перейти в католицизм под угрозой изгнания.

Экономическое положение Чехии к концу второго десятилетия XVII века было весьма тяжелым. Торговля и промышленность переживали упадок, отражавший частью общее неблагоприятное положение центральной и восточной Европы этого времени, а частью являвшийся результатом политики правления в Чехии Габсбургов.

Политический и религиозный гнет Габсбургов дополнял общую картину кризиса Чехии.

ЧЕШСКО-ПФАЛЬЦСКИЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ

Чешский (или чешско-пфальцский) период охватывает 1618—1623 годы. Он начинается с восстания в Чехии против Габсбургов. К восстанию примкнули Моравия, Силезия, Лужица, Венгрия, Верхняя и Нижняя Австрия.

Помощь восставшим оказали Уния протестантских немецких князей, Трансильвания, Голландия, Англия, Савойя. Габсбурги с помощью Лиги Католических немецких князей, Испании, Римского Папы, Польши, Тосканы, Генуи подавили восстание и разгромили войска Евангелической унии.

Восстание началось с так называемой «дефенестрации» (этим словом в Чехии называли выбрасывание властей из окон во время восстаний) 23 мая 1618 года: из окон пражского замка были выброшены три королевских советника, управлявшие Чехией в отсутствие короля. Упавшие с 15 метровой высоты в замковый ров сановники отделались испугом и ушибами. Через несколько месяцев они бежали за границу и направились к императорскому дворцу.

Так произошла знаменитая «Пражская дефенестрация» 23 мая 1618 года, которую считают началом Тридцатилетней войны. Акт «дефенестрации» означал разрыв Чехии с Австрией.

Чехи-дворяне образовали временное правительство — Директорию из 30 человек во главе с графом Турном. Началось формирование армии. Сейм объявил «дефензию» — военное положение.

Иезуиты и ряд высших лиц католической церкви в Чехии были изгнаны из страны. Чехия вышла вторично из-под власти Габсбургов. Когда в 1619 году Фердинанд II сменил на престоле Матвея, чешский сейм в противовес ему выбрал королем Чехии Фридриха Пфальцского, руководителя Евангелической унии. Фердинанд был низложен незадолго перед коронованием. Еще ранее из страны были изгнаны иезуиты.

Королю Фридриху Пфальцскому нелегко пришлось на новом престоле. Представители его окружения не знали чешского языка, при пфальцском дворе был принят французский язык. Многие чехи были возмущены новым королем, чешская знать признала нового короля заносчивым. Распространилось насмешливое прозвище Фридриха «Зимний король», означающее, что ему предстоит царствовать только одну зиму.

Вначале чешское восстание развивалось успешно.

6 июня 1619 года граф Турн был с войсками в предместьях самой Вены. Большие надежды чешскими дворянами возлагались на немецкую Евангелическую унию, которая и сама, казалось, была заинтересована в победе чехов над Габсбургами. Но чешское восстание потерпело неудачу.

Евангелическая уния, на которую рассчитывали чешские дворяне, реальной помощи им не оказала. Немецкие протестантские князья не желали усиления курфюрста Пфальцского, ставшего во главе двух кур-фюршеств. У самого Фридриха собственных (пфаль-цских) сил было немного. Он надеялся получить помощь от своего тестя, английского короля Якова I, но эта надежда не оправдалась.

Используя неорганизованность и взаимные подозрения протестантов, полководец католической лиги Тилли быстро перешел в наступление против чехов. Результатом этого был разгром чешских войск в битве у Белой Горы 8 ноября 1620 года. Эта битва роковым образом повлияла на соотношение сил и ситуацию в Европе. Чехия оказалась полностью покоренной Габсбургами.

Тилли выстроил свои силы по системе, разработанной в XVI веке в испанской армии. Большие квадратные колонны пехоты («баталии» или «терции») наступали тремя неровными рядами так, чтобы когда первые терции завяжут бой, следующие за ними могли выбрать наиболее подходящее место для удара. Около половины пехотинцев в терциях были вооружены пиками, остальные — тяжелыми фитильными мушкетами на подставках.

Рядом с пехотой и позади нее распологалась кавалерия: закованные в железо кирасиры, с мечом и парой пистолетов, легкая кавалерия — в нагрудниках и шлемах, с карабинами на ремне.

Католические войска вступили на территорию Чехии 8 ноября 1620 года разбили чешские и пфальц-ские войска у Белой Горы, недалеко от Праги.

До 1600 трупов протестантских солдат и офицеров было собрано на поле боя. Многие утонули в холодной ноябрьской воде, пытаясь переправиться на другой берег Влтавы.

Фридрих бежал из Чехии, а потом и из Германии.

В Пфальц вторглись испанские войска, помогавшие императору. 21 июня 1621 года в Праге были публично казнены 27 руководителей восстания, среди них было трое горожан. Почти три четверти чешских зем-левладельцев-дворян потеряли свои земли, которые были конфискованы и перешли в руки немцев.

В Чехии полностью была восстановлена католическая церковь, получившая также большое количество земли. Иностранцы наводнили страну. Немецкие чиновники всюду заменили чешскую администрацию. Немецкий язык был объявлен единственным государственным языком. Против чешской культуры началось страшное гонение.

Чешская интеллигенция, в том числе всемирно известный педагог Ян Амос Каменский, историк Павел Скала, публицист Павел Странский бежали из страны. Искоренялось все, что могло бы напомнить о былой независимости Чехии.

Эту эпоху чехи назвали «эпохой тьмы». Немцы намеренно истребляли гуситсткую литературу и архивные источники, относящиеся ко времени Гуса и гуситов. Чехия из самостоятельной страны на долгое время превратилась в немецкую провинцию.

В Чехии было запрещено всякое некатолическое богослужение.

Продолжалась война в Германии. Войска полководца унии немецких протестантов Мансфельда, занимайте Эльзас, продвигались к Нидерландам, стремясь опередить войска Католической лиги. Распадались силы протестантов. Окончательная победа католиков казалась неизбежной к началу 1624 года. Крупные крестьянские восстания в Чехии и Австрии были жестоко подавлены войсками Валленштейна.

Победа католиков на первом этапе Тридцатилетней войны стала возможной вследствие активной роли баварских войск и Католической лиги.

ВСТУПЛЕНИЕ В ВОЙНУ ДАНИИ. ДАТСКИЙ ПЕРИОД

Второй, датский период войны составляют 1624— 1629 годы. Против войск императора и Католической лиги выступили северо-немецкие князья и датский король, опиравшийся на помощь Швеции, Голландии, Англии и Франции. Датский период закончился занятием Северной Германии войсками императора и Католической лиги, выходом из войны Трансильвании и Дании.

Разгром австрийскими Габсбургами Чехии и захват испанцами Пфальца были результатами первого чешско-пфальцского периода Тридцатилетней войны. Император и лига оказались победителями. Победа католиков ставила под угрозу земельные владения протестантских князей образовавшиеся из секуляризованных церковных имуществ.

Победа императора внушала также опасения Франции, во главе которой с 1624 года стоял кардинал Ришелье. В состоянии войны с Испанией снова находились (с 1621 года) Нидерланды. Судьбой своего затя Фридриха Пфальцского продолжал интересоваться также и король Яков Английский. Таким образом, внутригерманский вопрос об отношениях между императором и князьями, между католиками и протестантами, между Габсбургами и Чехией нашел громкий отклик и за границей.

Война из внутригерманской быстро превратилась в сложную международную борьбу, в которой против Германии выступила обширная коалиция западноевропейских стран. По инициативе Ришелье между Англией, Голландией и Данией в декабре 1625 года был заключен тройственный союз против австрийских и испанских Габсбургов. Англия и Голландия обещали датскому королю крупные субсидии при условии, если он начнет войну с императором. В том же 1625 году датский король Христиан IV действительно начал войну, вторгшись в Германию со своими войсками и соединившись там с войсками северогерманских лютеранских князей.

У Фердинанда II было достаточно средств, чтобы собрать собственное войско против датчан. Войско католической лиги было немногочисленно и нуждалось в пополнении. Тогда император обратился с предложением организовать войско к богатому дворянину Альбрехту Валленштейну. Чех по происхождению, но полностью онемечившийся и скупивший во время конфискации чешских дворянских земель боль-

шое количество поместий, лесов, рудников и т. п.

Валленштейн представлял собой тип кондотьера — военного предпринимателя, каких было особенно много в Италии и отчасти в Германии в XVI и в начале

XVII века. Обладая выдающимися организаторскими и полководческими способностями, Валленштейн в короткое время собрал 30-тысячную армию наемных солдат. Он дорого платил своим солдатам, но держал их в суровой дисциплине и много внимания уделял их обучению. Затраченные на организацию войска средства Валленштейн в дальнейшем покрыл с избытком -захваченной военной добычей и огромными контрибуциями. Валленштейн разбил командующего войсками Евангелической унии графа Мансфельда, а затем, преследуя совместно с Тилли датского короля, разбил его и вторгся в Ютландию, угрожая Копенгагену.

Датский король вынужден был просить мира, который и был заключен с ним в Любеке в мае 1629 года. Христиан IV дал обещание не вмешиваться больше в германские дела. Валленштейн получил в награду целое княжество — герцогство Мекленбургское и титул «генералиссимуса Балтийского и Океанического морей». Сам Фердинанд II ознаменовал победу Валленштейна тем', что издал реституционный эдикт

1629 года, по которому протестантские князья обязывались возвратить католической церкви все земли, захваченные ими после 1552 года (года поражения князьями императора Карла V).

Контрреформация не ограничилась уже югом, а проникла и на север. Император наносил серьезный удар экономической мощи протестантских князей.

Победа католического лагеря, ослаблялась распрями в среде его руководителей. Вожди лиги Максимилиан Баварский и другие ненавидели Валленштейна. Противники Габсбургов в Католической лиге, возглавляемые Максимилианом Баварским, активно поддерживали отношения с Ришелье, который вел секретные переговоры с протестантскими князьями, а также поощрял шведского короля Густава Адольфа к вторжению в Германию. По их желанию в 1630 году император должен был уволить Валленштейна в отставку и приказать ему расформировать его войска.

Любекский мир имел временный характер. Утверждение Габсбургов в Северной Германии представляло опасность для Голландии. Этого не могли допустить Франция, Англия и Швеция. Инициаторы Лю-бекского мира из антигабсбургского лагеря смотрели на этот мир как на передышку, необходимую для подготовки к дальнейшей борьбе.

На 1630—1634 годы приходится третий, шведский период войны. В течение этих лет шведские войска вместе с примкнувшими к ним протестантскими князьями и при поддержки Франции заняли большую часть Германии, но все же получили поражение от объединенных сил императора и Католической лиги.

Главную роль в новом походе на Германию должен был играть шведский король — Густав Адольф. Он был опытным полководцем и имел навыки государственного управления.

Летом 1630 года Густав Адольф высадил войска в Померании.

7 сентября 1631 года шведский король победил войска Тилли в битве под Лейпцигом. Шведский король создал опасность наследственным землям Габсбургов.

План Густава Адольфа заключался в том, чтобы объединить немецких протестантских князей на почве борьбы против «Реституционного эдикта». «Реституционный (т. е. восстановительный) эдикт» был издан 6 марта 1629 года после заключения Любекского мира. По этому эдикту все секуляризованные после 1552 года имущества католической церкви должны были быть отняты у протестантов и возвращены католикам. Однако протестантские немецкие князья не хотели полного поражения католиков, считая, что противоречия между Католической лигой и Фердинандом II дадут им возможность занять равное с Габсбургами положение в империи и самостоятельно устранить вредные для них последствия «Реституционного эдикта».

Крупнейшие лютеранские князья — курфюрсты бранденбургский и саксонский вели по отношению к шведскому королю двойственную политику. Командовавший саксонскими войсками Арним находился в прямом контакте с Фердинандом. В то время как шведы заняли всю Франконию и Франкфурт-на-Май-не, лютеранские курфюрсты тайно действовали против Густава Адольфа. Вторгшийся в Чехию Арним оставил нетронутыми огромные владения Валленштейна и поддерживал с ним связь.

В апреле Фердинанд II вновь назначил Валленштейна верховным главнокомандующим войсками.

В мае 1632 года новая армия Валленштейна начала военные действия. Однако Максимилиан Баварский, укрывавшийся от шведов в крепостях, просто ожидал, что теперь имперские войска придут к нему в Баварию. Валлештейн не торопился и, несмотря на то, что император слал ему одно за другим распоряжения отправиться в Баварию, собрался в поход лишь в июне 1632 года.

Густав Адольф, между тем, прекратил безуспешные попытки овладеть Инголынтадтом, где под ним убило 24-фунтовым ядром лошадь, и принялся опустошать баварскую территорию. Крестьяне, озлобленные разбоем шведов и подстрекаемые католическим духовенством, поднялись на партизанскую борьбу и причинили королю немало хлопот.

Генералиссимус считал, что лучшим средством заставить шведов уйти из Баварии является нажим на Саксонию: Густав Адольф ни в коем случае не мог допустить разгрома саксонцев. Поэтому Максимилиану самому пришлось выбираться из Баварии на границу Чехии и Саксонии. Здесь в г. Хеб (Эгер) состоялась встреча обоих полководцев. Валленштейн согласился принять верховное командование над объединенными имперско-баварскими силами.

Густава Адольфа соединение неприятельских войск застало врасплох. Он попытался было предотвратить его, пустившись с 18 ООО человек в погоню за баварцами, но опоздал. Валленштейн перешел в- наступление во главе сорокапятитысячной армии, и шведы предпочли отступить к Нюрнбергу. Сдача этого города нанесла бы серьезный ущерб политическому влиянию Густава Адольфа, поэтому он приготовился к упорной борьбе и разослал приказ своим генералам, действующим в разных частях Германии, спешить на помощь.

Валленштейн, обнаружив, что шведские позиции хорошо укреплены, не захотел подвергать свою еще не окрепшую армию риску большого сражения и предпочел взять шведов измором, отрезав их от источников снабжения. Вскоре, впрочем, его собственные войска ощутили нехватку в провианте, так как .окружающие районы были обобраны, осенние дороги раскисли, а шведы в частых ночных вылазках захватывали обозы и скот, предназначавшийся для снабжения католической армии. Не меньше страдали и шведские войска, голодные солдаты набрасывались на валявшиеся на земле фрукты, и распространившаяся вскоре дизентерия косила ряды обеих враждующих армий.

В августе Бернгард Веймарский, Густав Горн и другие союзники привели шведскому королю значительное подкрепление.

Густав Адольф получил большое численное превосходство и 24 августа перешел в наступление. 10 часов подряд бросал он свои полки — сперва немецкие (чтобы сберечь кровь соотечественников), затем отборные финляндские, лифляндские и шведские в атаку.

Стойкость обороны не уступала ярости атаки, командиры и солдаты соревновались друг с другом в отваге. Под Валленштейном убило лошадь, Густаву Адольфу ядром оторвало подошву сапога.

Бернгарду Веймарскому (под которым тоже застрелили коня) удалось овладеть высотой, господствующей над всеми позициями Валленштейна. Однако склоны были так скользки из-за прошедшего ночью ливня, что втащить пушки сюда не удалось. К ночи шведские войска были настолько измотаны, что король прекратил бой и вернулся в нюрнбергский лагерь, оставив на поле боя тысячи убитых.

Шведскому завоевателю наконец-то была поставлена прочная преграда. Шведская армия не была разгромлена, она еще долгое время останется непревзойденной среди армий других участников войны по боевым качествам своих солдат и командиров, но бои под Нюрнбергом показали, что пришел конец громким победам Густава Адольфа.

Затяжные бои под Нюрнбергом были для шведов лишь первыми в долгом ряду тяжелых кампаний, поражений и бесплодных побед.

От Нюрнберга Густав Адольф повернул в глубь Баварии, совершая крупную стратегическую ошибку. Валленштейн снова начал опустошать Саксонию, чтобы заставить Саксонского курфюрста порвать со шведами. В этом случае армия шведского короля оказалась бы отрезанной от Швеции, а ее базы на балтийском берегу попали бы под удар. Несмотря на позднюю осень, Густав Адольф был вынужден поспешить на помощь Иоганну Георгу. Он предчувствовал, что дело дойдет до нового большого сражения, в исходе которого он уже не был так уверен, как раньше. На всякий случай король написал прощальное письмо жене и попросил канцлера Оксеншерну позаботиться

о его мололетней дочери Христине. Шведский король, узнав о численном перевесе войск Валленштейна и наученный горьким опытом нюрнбергской неудачи, поколебался в решении наступать. Приближалась зима, а обе армии оставались в полевых лагерях, не осмеливаясь напасть друг на друга. Валленштейн первый обеспокоился создавшимся положением. Его солдаты, набранные в значительной мере наспех, при недостаточной по сравнению со шведами привычке к зимним холодам и более слабой дисциплине могли не выдержать тяжелой жизни под открытым небом в разгар зимы и начать разбегаться. Имперский главнокомандующий стал разводить войска на зимние квартиры в Саксонии. Он не хотел отводить армию в Чехию, чтобы не обременять эту габсбургскую землю содержанием войск. Расквартировываться в Саксонии было рискованно, но Валленштейн надеялся, внимательно наблюдая за противником, избежать внезапного нападения.

БИТВА ПОД ЛЮЦЕНОМ. СМЕРТЬ ГУСТАВА АДОЛЬФА

Едва только Густаву Адольфу стало известно об отступлении Валленштейна в Саксонию, он бросил имевшиеся у него под рукой 16 ООО человек в наступление. 4Я начинаю думать, что Господь отдал врагов в мои руки»,— сказал при этом король. Однако прежде чем шведы успели подойти вплотную, Валленштейн построил свои 14 ООО человек неподалеку от Лю-цена за сильными естественными и искусственными препятствиями, рвами и скопами, вырытыми тут же в ожидании боевых порядков, которые применял Тилли, и, подражая шведам, построил свою пехоту в десять шеренг (у шведов шесть и три шеренги), придал пехотным полкам легкую артиллерию, а коннице — стрелков.

Шведы значительно лучше применяли разработанную ими систему, чем имперцы, выступавшие в роли учеников. Кроме того, шведские мушкеты были втрое легче вражеских, а артиллерия — более многочисленной.

Утренний туман задержал начало атаки шведов, и это дало возможность подойти некоторым валленш-тейновским отрядам. Наконец, король, обнажив шпагу, приказал начать атаку, и трубачи сыграли воинственный лютеровский гимн «Господь — наша сила». Первой же мощной атакой шведская пехота выбила имперских мушкетеровов, засевших вдоль дороги.

На правом фланге Густав Адольф лично повел в атаку финлядских кирасир. Легкая польская и хорватская конница не выдержала удара закованных в латы финляндцев, но в центре Валленштейн организовал контратаку и отбросил шведскую пехоту с большими потерями на исходный рубеж. Густав Адольф поспешил сюда, чтобы лично подготовить атаку. Стараясь лучше разобраться в обстановке, близорукий король подъехал слишком близко к неприятелю. Его заметили и осыпали градом пуль. Одна из них ранила Густава Адольфа в руку, другая в голову, пулей задело лошадь, которая встала на дыбы, сбросила раненого короля на землю и умчалась. В жаркой кавалерийской схватке, разгоревшейся тут же, несколько человек, сопровождавших Густава Адольфа, были частью убиты, частью прогнаны, а вражеские кавалеристы выстрелами из пистолетов в упор и ударами холодного оружия убили короля. Они не подозревали, кем является умирающий, хотя и догадывались, что перед ними важная персона.

Герцог Бернгард Веймарский принял командование и призвал шведов отомстить за гибель короля. Шведская армия с новой силой устремилась в атаку, имперцы на обоих флангах обратились в бегство, шведы сосредоточили свои усилия в центре, овладели стрелковыми окопами и артиллерийскими позициями, которые уже дважды переходили из рук в руки. В тылу имперцев взрываются боеприпасы, и валленштей-новская пехота, охваченная смятением, начинает отступать. Беспорядок все увеличивается, шведы неотступно преследуют. Казалось, что Валленштейн бесповоротно проиграл битву.

В этот момент подошел из Галле, в четырех милях от Люцена, корпус Паппенгейма, поднятый по тревоге в ночь накануне сражения. Пехота безнадежно запаздывала, и фельдмаршал устремился вперед с конным отрядом, чтобы успеть принять участие в битве. Г оря желанием сразиться с Гуством Адольфом лицом к лицу и не зная еще о его смерти, Паппенгейм рвался в самую гущу врагов, пока не упал, сраженный пулей в бедро. Борясь со смертью, он услышал о гибели шведского короля. «Я счастлив»,— прошептал Паппенгейм.

Через два дня Паппенгейм скончался. Со студенческих лет (когда в одной из стычек Паппейнгейм уложил шпагой трех напавших на него испанцев и обратил в бегство четвертого) он постоянно ставил свою жизнь на карту. Удивительно лишь, что смерть настигла его так поздно, когда ему было 38 лет. На теле этого «храбрейшего из храбрых» обнаружили более ста старых боевых ран.

Смелая атака конницы Паппенгейма заставила шведов остановиться, а Валленштейн поручил возможность привести в порядок расстроенные ряды своих войск. Шведы были еще раз отброшены к своим первоначальным позициям. Они оставляют пушки и устилают поля своими телами. Надвигается вечер, когда Бернгард выстраивает полки для новой атаки. Если под Нюрнбергом Густав Адольф мог позволить себе отступление после безуспешных атак, то под Люценом для его преемников это стало почти невозможным. Отход мог вконец подорвать дух армии, обескровленной и потерявшей вождя, свести на нет едва зарождающийся авторитет нового главнокомандующего. Бернгард приказывает наступать. Людей осталось так мало, что приходится обычные две линии батальона свести в одну. Однако и имперцы понесли ужасающие потери, они измучены до крайности, их командиры едва держатся на ногах.

Вновь разгоревшееся сражение прервано темнотой. Шведы опять отходят, чтобы возобновить бой попозже. Они ждут подхода шеститысячного отряда из-за Эльбы, но Валленштейн подсчитав свой урон, предпочел покинуть Саксонию и перебраться в Чехию.

До сих пор историки спорят, кого следует признать победителем при Люцене. Валленштейн, во всяком случае, даже отступив в Чехию, торжествовал победу. В Вене отслужили («Тебя, Бога, хвалим»), а в Мадриде организовали театральное представление «Смерть шведского короля».

Смерть Густава Адольфа привела к распаду созданного им в Германии порядка.

ПОЗИЦИЯ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА В ШВЕДСКИЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ

Новая победа Габсбургов заставила Францию искать другого союзника для борьбы с императором. Таким союзником стал шведский король Густав

Адольф (1611—1632). Ришелье платил щедрые субсидии шведскому королю. Но у Густава Адольфа имелось и много собственных мотивов для вмешательства в войну. Победа императора над Данией и планы Валленштейна и венского правительства создать на Северном и Балтийском морях свой сильный германский форт серьезно беспокоили его. К 30-м годам

XVII века Швеция превратилась в полном смысле слова в балтийскую державу.

В результате Ливонской войны Швеция захватила территорию Эстляндии (т. е. Эстонии); по Столбов-скому миру с Россией в 1617 году она приобрела побережье Финского залива — Карелию; с 1629 года она стала контролировать Курляндию (территорию современной Латвии). Швеция владела также и Финляндией. В Швеции XVII веке аристократия еще частично придерживалась католицизма.

Среднее и мелкое дворянство и верхушка кресть-янства, наоборот, опасались восстановления католического землевладения и были склонны оказать поддержку своим «евангелическим братьям» в Германии.

В выступлении Швеции против императора была заинтересована и Россия. Правительство царя Михаила Федоровича в это время (первая половина XVII века) вело борьбу с Польшей. В интересах Московского государства было поддерживать антигабсбург-скую коалицию. Вступление Швеции в войну с Габсбургами прежде всего лишило бы возможности последних оказывать помощь Польше.

Не вступая официально в войну с Габсбургами, московское правительство оказывало шведскому королю большую экономическую и дипломатическую поддержку (последнюю в переговорах, в частности, с Турцией и крымскими татарами). Россия предоставила Швеции на самых выгодных для шведов условиях большое количество хлеба (ржи) и селитры (для выделки пороха).

Густав Адольф высадился в Померании летом

1630 года. В первый год военные действия Швеции, однако, не могли развиваться успешно. Бранденбург и Саксония, хотя это и были протестантские страны, опасались присоединения к Густаву Адольфу, помня датский разгром.

Полководец Католической лиги Тилли использовал это обстоятельство, овладев весной 1631 года важным в стратегическом отношении городом Магдебургом, перешедшим было на сторону шведов.

Город был взят приступом и подвергся дикому грабежу и разрушению. Солдаты лиги убили до 30 тысяч горожан, не щадя ни женщин, ни детей. Лишь путем военного нажима Густаву Адольфу удалось заставить бранденбургского курфюрста присоединиться к коалиции. Саксонский курфюрст заключил со шведским королем военный договор. Сравнительно небольшое (около 30 тысяч человек) шведское войско было хорошо подготовлено к войне. Оно в массе своей состояло из шведских свободных крестьян и поэтому отличалось однородным национальным составом в противовес лиги и армий Валленштейна. В нем царила высокая дисциплина, а на первых порах даже своего рода энтузиазм, поскольку войне придавался «священный» характер.

Наконец, шведская армия была хорошо оснащена в военно-техническом отношении. Шведские солдаты были вооружены мушкетами, которые стреляли в три раза быстрее, чем немецкие. У шведов было много легких полевых (или как они назывались по чехлам) «кожаных» пушек, которых вначале почти не было у их противников.

Густав Адольф нанес Тилли сокрушительное поражение близ Лейпцига, при деревне Бредтенфельд, 17 сентября 1631 года. После этого шведские войска появились на Верхнем Дунае и на Рейне. Зиму 1631— 1632 года шведский король провел в городе Майнце. Весной 1632 года Густав Адольф разбил имперские войска на реке Лехе, где погиб полководец Католической лиги Тилли. Фердинанд II, находясь в критическом положении, снова обратился к Валленштейну, который после отставки целиком ушел в личную жизнь, занялся хозяйственными делами своего Фрид-ландского герцогства, стараясь превзойти пышностью и блеском своего герцогства подлинных монархов. Валленштейн получил теперь самые неограниченные полномочия, вплоть до права заключить мир и перемирия с неприятелем.

После длительных переговоров с Густавом Адольфом о совместных действиях против Польши правительство России открыло боевые действия за Смоленск. Густав. Адольф обязался выставить войска, которые выступят против Польши с запада вслед за началом военных действий русских на востоке. Россия взяла на себя полное содержание шведского корпуса. Предстоящая борьба за Смоленск рассматривалась как часть общего плана борьбы с габсбургской коалицией в этот самый критический момент европейской войны, когда на сцене вновь появились войска Валленштейна. Граф Оксеншерна не стал выполнять данные Густавом Адольфом обязательства об активном участии в войне с Польшей.

Русские войска после многомесячных боев под Смоленском, окруженные польскими войсками, возглавляемыми молодым королем Владиславом IV, сложили оружие. В мае 1634 года военные действия на русско-польской границе прекратились. Война 1632— 1634 за Смоленск закончилась поражением России.

После битвы при Люцене Валленштейн отступил в Чехию, откуда он еще раньше вытеснил саксонцев. Теперь он старался принудить саксонского курфюрста к миру, чтобы затем развернуть наступление против шведов. Католическая лига использовала отсутствие видимых успехов у Валленштейна и снова настроила против него императора. В начале 1634 года Валленштейн был отстранен от командования, затем обвинен в государственной измене и предательски убит. Убийство произошло в спальне Валленштейна в крепости Эгер 25 февраля 1634 года («эгерская катастрофа»).

Имперская армия, используя начавшееся разложение дисциплины у шведов, нанесла им жестокое поражение при Нордлингене 6 сентября 1634 года. В результате этого шведы были вытеснены из Южной Германии. Весной 1635 года императору удалось заключить мир с саксонским курфюрстом. Ришелье решил уже открыто вступить в войну с Габсбургами. Вступление Франции в войну (1635 год) осложнило положение Габсбургской коалиции и привело ее к окончательному поражению.

ИСПАНИЯ В ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ

Тридцатилетняя война была в основном войной в Германии и из-за Германии. Началась Тридцатилетняя война в Чехии. Одновременно с основным ходом военных событий некоторые непосредственные и косвенные участники вели свои, отдельные войны, оказавшие влияние на ход Тридцатилетней войны.

Тридцатилетняя война непосредственного отношения к Испании не имела. Испания в нее вмешалась по зову императора Фердинанда. В пределы Германии направились две армии: одна двинулась из Фландрии, на подмогу императорским войскам, а другая, под предводительством Спинолы, заняла Палатинат. Военная и денежная помощь Испании облегчила Фердинанду расправу с восставшими чехами, но вместе с тем вмешательство в европейские дела явилось для самой Испании началом краха. В 1621 году умер Филипп III, и королем стал его сын Филипп IV (1621—1665 года).

Смена на престоле нисколько не изменила положения стране, ни общего направления испанской политики. Испания по-прежнему управлялась фаворитами, и новым было только то, что прежнего фаворита Лерму сменил любимец и сотрапезник короля граф Оливарес, фактически сосредоточивший все нити управления в своих руках. Более способный, чем Лерма, новый фаворит продолжал идти по стопам своего предшественника как во внешних делах, так и во внутренней политике. Что касается нового короля, то и он носил на себе все черты вырождения. Бесцветный, с деревянным, застывшим лицом — таким он выглядит на портретах знаменитого испанского художника Веласкеса. Его долгое правление явилось периодом окончательного падения международного престижа Испании.

Тридцатилетняя война была в самом разгаре; в нее было втянуто большинство европейских держав. Захват Палатината чрезвычайно обострил международные противоречия. Но в соотношении борющихся сил произошли значительные изменения. Брачные союзы, заключенные между испанским и французским королевскими домами, не помешали новому правителю Франции, умному и дальновидному кардиналу Ришелье, занять самостоятельную и руководящую позицию в европейских делах. Речь шла о том, к кому перейдет гегемония в Европе. До сих пор на эту роль претендовала Испания. И граф Оливарес в еще большей степени, чем его предшественник, следовал этим традиционным претензиям на европейское господство, всемерно поддерживая австрийских Габсбургов. Франция же оказалась в противоположном лагере, объединяя вокруг себя протестантские государства.

Единственным козырем в руках испанских политиков и дипломатов оставалась Англия, управляемая Яковом I и фаворитами. Граф Гондомар, испанский посланник в Лондоне, превратился фактически в главного советника короля. При его содействии была сделана попытка заключения брака наследника престола Карла с испанской инфантой. В 1622 года Карл вместе с герцогом Бэкингемом отправился инкогнито в Мадрид, чтобы завершить эту сделку. Но весь этот проект рушился из-за невыполнимых условий с обеих сторон. В частности Якову хотелось, чтобы Испания, захватившая часть Палатината, помогла восстановить эту территорию за Фридрихом, его зятем. Разрыв брачных переговоров был использован Ришелье. Вместо испанской инфанты Карл женился на французской принцессе Генриетте-Марии, и это означало включение Англии в коалицию, направленную против Габсбургов. В 1625 году испанские войска благодаря таланту Спинолы одержали ряд побед, укрепивших положение Испании.

Голландская крепость Бреда вынуждена была сдаться испанцам после десятимесячного сопротивления. Эти победы вызвали ликование при мадридском дворе, и сам король получил прозвище «Великого», но все эти успехи не могли заслонить собой одного печального факта: страна была вконец разорена, если кастильские кортесы, хотя и с протестами, еще давали правительству субсидии, то кортесы отдельных областей— Арагона, Каталонии и Валенсий,— созванные в 1626 году, долго и упорно сопротивлялись, ссылаясь на свои вольности.

И в последующие годы Испания продолжала воевать не без успеха. Внимание Ришелье на некоторое время было отвлечено войной с Англией и с французскими протестантами. Но после падения Ларошели у него были развязаны руки. Его стараниями образовалась новая обширная коалиция, куда входили Франция, Венеция, Голландия. Военные действия на испанском театре оказались уже неудачными для Испании и закончились выгодным для Франции договором в Казале (1630 год). Столь же неудачны были и походы в Голландию. Изменилось к худшему и положение дел на территории Германии. Там успешно действовал Густав Адольф. Сошли со сцены лучшие полководцы императора, Тилли и Валленштейн; еще раньше умер Спинола. Однако испанским войскам еще удалось одержать одну крупную победу при Нор-длингене 27 августа 1634 года. Но это была последняя победа.

С 1635 года Франция непосредственно вмешалась в события. Ришелье объявил войну Испании и ее союзнику империи и поставил своей задачей атаковать неприятеля на всех фронтах — во Фландрии, Германии, северной Италии, в Эльзасе, Франш-Кон-та. В течение 1636—1637 годов испанские войска терпели в большинстве случаев поражения; кроме того, они были разбросаны по всей Европе. В 1638 году Ришелье использовал это обстоятельство и решил нанести удар на территории самой Испании.

Французские войска захватили Руссильон и вслед за тем вторглись в северные провинции Испании, но там они натолкнулись на сопротивление народа. Неудачной оказалась и военная экспедиция 1639 года. Каталонцы дали решительный отпор французам, хотя и не питали никаких симпатий к испанскому правительству. Но эта неудача Франции компенсировалась уничтожением испанского флота голландцами в том же 1639 году. От удара, нанесенного морскому престижу Испании, она оправиться уже не могла.

ФРАНКО-ШВЕДСКИЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ

На 1635—1648 годы приходится последний период Тридцатилетней войны, франко-шведский. В открытую борьбу против Габсбургов вступает Франция. Война принимает затяжной характер и длится до полного истощения участников.

Франция выступила против Германии и Испании, имея на своей стороне многочисленных союзников. На ее стороне были Голландия, Савойя, Венеция, Венгрия (Трансильвания). Польша заявила о своем нейтралитете, дружественном Франции. Военные действия велись не только на территории Германии, но также и й Испании, Испанских Нидерландах, в Италии, на обоих берегах Рейна. Союзники на первых порах, однако, не имели успеха.

Состав коалиции был недостаточно прочен. Действия союзников были мало согласованы. Лишь в начале 40-х годов, уже после смерти Ришелье перевес сил явно определился на стороне франции и Швеции.

Французские войска нанесли в 1643 году крупное поражение испанской пехоте на западе, в битве при Рокруа. После этого французские войска завоевали Эльзас. В 1645 году шведы разбили имперские войска на востоке близ города Янковицы в Чехии. Императору не помогло и новое вступление в войну Дании — на этот раз на стороне Габсбургов.

В 1646 году соединенная французско-шведская армия вторглась в Баварию. Для венского двора становилось все более ясным, что война проиграна. Императорское правительство Фердинанда III (наследовавшего Фердинанду II с 1637 года) было вынуждено пойти на мирные переговоры.

МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

Переговоры, начавшиеся еще с Июня 1645 года, велись в двух городах Вестфалии — в Оснабрюке, где договаривались послы императора с послами шведского правительства и германскими протестантскими князьями, и Мюнстере, где императорские послы вели переговоры с французским правительством.

4 декабря 1644 года торжественно открылся конгресс в Мюнстере, где обсуждались взаимоотношения между Империей и Францией, а во второй половине 1645 года — конгресс в Оснабрюке, занимавшийся шведско-германским вопросом.

Делегаты, прибыв из разоренных войной стран и областей, где население умирало тысячами От голода, старались показной роскошью подчеркнуть, что ресурсы представляемых ими государств далеко не исчерпаны. Многочисленные свиты, богатые одежды, обилие драгоценностей, вино, бьющее из фонтанов, бычьи туши, зажаренные прямо на улицах для угощения каждого желающего, создавали фантастическую в условиях 20-летней войны картину изобилия.

Переговоры продвигались крайне медленно. Каждый из участников пытался проверить все варианты, все комбинацию* прежде, чем идти на соглашение по тому или иному вопросу. Между союзниками и даже между членами одной и той же делегации нередко вспыхивали раздоры.

Например, среди шведских представителей сторонники королевы Христины, настаивавшей на прекращении войны и согласившейся на уступки, боролись с воинственными приверженцами канцлера Ок-сеншерны. Граф д’Аво, много лет осуществлявший

политику Франции в Германии, не ладил с Сервисном, ставленником Мазарини.

В декабре 1645 года в Мюнстер прибыл первый министр императора Максимилиан Траутманнсдорф, взявший в свои руки руководство имперской делегацией. Бывший протестант и сторонник Валленштейна, он, несмотря на все это, пользовался полным доверием Фердинанда III. По общему признанию, Траут-маннсдорф был самым выдающимся из дипломатов, принимавших участие в вестфальских переговорах. Соединявший твердую решимость с деликатностью в обращении, он осторожно и гибко, но в то же время последовательно и настойчиво старался ограничить требования шведов и французов, умерить противоречивые претензии князей и отстоять, насколько возможно, притязания австрийской Габсбургской династии. При всем этом глава имперской делегации стремился не допустить срыва переговоров, так как был давно и глубоко убежден, что мир является жизненной необходимостью для Империи.

Переговоры велись в обоих городах одновременно, и по многим вопросам между делегациями возникла бесконечная переписка, в которой заботились не столько о том, чтобы ясно изложить взгляды, сколько о том, чтобы скрыть их. Обмен посланиями производился через посредников — представителей Дании, Папы и Венеции, которые были заинтересованы в том или ином решении многих вопросов и со своей стороны затягивали переговоры.

Правительства тщательно следили за переговорами, а медлительность в их ходе позволяла главам государств посылать время от времени дополнительные инструкции и, меняя требования, нередко мешать своим дипломатам завершить уже начатый маневр, уже почти согласованную сделку.

Претензии то уменьшались, то увеличивались, в зависимости от колебаний военного счастья. Зная о все ухудшавшемся внутреннем положении друг друга, обе стороны как бы соревновались в выдержке.

1 июня 1645 года шведские и французские уполномоченные предъявили свои предложения, которые обсуждались имперской стороной до апреля 1646. года. Поскольку шведы и французы заговорили об удовлетворении, на которое они претендуют, имперская делегация заявила, что таковое удовлетворение скорее приличествует императору как. пострадавшей стороне. На это шведы отвечали, что их король вступил в войну против своей воли, что война стоила Швеции бесчисленных жертв, за что ей и причитается справедливое вознаграждение. После обмена подобными высокопарными декларациями стороны приступили к деловому обсуждению взаимных претензий.

Испания сначала принимала участие в переговорах вместе с императором. Важным вопросом для нее были национальные движения в Нидерландах, Португалии и Каталонии. Интересовались испанцы также и положением в Италии, судьбой Рейнского Пфальца и французскими завоеваниями в Бельгии и на пиренейской границе. Не будучи в силах бороться одновременно с Францией и Голландской республикой, испанское правительство должно было сделать выбор, с каким из противников следует примириться и на кого надо обрушить все высвободившиеся силы. Франция, угрожавшая испанским владениям в Италии, Бельгии, Бургундии и даже на Пиренейском полуострове, представлялась наиболее опасным и непримиримым врагом.

Голландская республика более не стремилась к новым завоеваниям в Нидерландах. Бреда, Маастрихт и другие пограничные крепости достаточно оберегали ее территорию от испанского вторжения. Амстердамские купцы боялись, что дальнейшие завоевания могут привести к присоединению в республике Антверпена, опасного конкурента Амстредама в торговле. Голландцы боялись также водворения близ их границ на месте ослабленной Испании сильной агрессивной Франции. «Будь французу другом, но не соседом»,— говорили они. Кроме того, голландцы полагали, что продолжение войны чрезмерно усиливает авторитет принца Фридриха — Генриха Оранского, стремившегося к установлению монархической власти в молодой республике.

Между тем фактический правитель Франции кардинал Мазарини тайно предложил Испании сделку за спиной Голландской республики, надеясь, что ослабленная Испания позволит обобрать себя и отдать Бельгию в обмен на Каталонию, где и без того положение французских войск заметно ухудшилось. Испанцы немедленно известили о французском предложении голландцев. Возмущенные голландцы потребовали выхода из союза с Францией и сепаратного мира с испанцами. Филипп IV только этого и хотел. Он решил признать независимость Республики соединенных провинций и даже согласиться на закрытые для торговли устья Шельды, хотя это означало окончательный экономический упадок испанской части Нидерландов. В декабре 1646 года мирный договор между обоими государствами был подписан, и Испания потеряла интерес к переговорам в Вестфалии. Ее представители покинули Мюнстер. Трудности, которые испытывал Мазарини внутри Франции, вселяли надежды в испанских политиков и о мирном решении франко-испанских споров говорить было еще рано.

В начале вестфальских переговоров участники, особенно антигабсбургская коалиция, склонялись к тому, чтобы успокаивать общественное мнение мнимой готовностью прекратить войну, на самом же деле оттягивать достижение соглашения до тех пор, пока войска не добьются решительных успехов. Французский маршал Терени сформировал из остатков веймарской армии и навербованных рекрутов десятитысячное войско, с которым пошел на Рейн, где соединился с герцогом Энгиенским, стоявшим также во главе 10000 человек. Летом 1644 года они овладели берегами среднего течения Рейна, но попытки вторжения в Глубь Германии, сделанные ими в 1545 году, потерпели неудачу.

Мазарини с течением времени убеждался, что добиться полной победы над Габсбургами нелегко и что претензии придется умерить. Он видел, что захваты по Рейну — это все, что по силам французам. Выход из войны с Испанией голландского союзника заставил французов серьезно подумать об ускорении мира с Австрийской монархией, чтобы сосредоточить все силы на борьбе с испанцами.

Для начала французские представители потребовали уступки Эльзаса и признания за Францией епи-скопств Мец, Туль и Верден, которые находились в ее фактическом владении с середины XVI века. Глава имперской делегации первый министр Фердинанда III граф Траутманнсдорф попытался сперва восстановить против территориальных притязаний французских князей немцев и даже шведов. Шведская делегация немедленно поставила французов в известность о происках имперцев.

Немецкие князья, не забывая, что только.благодаря ходатайству Франции они были допущены на конгресс и получили возможность самим отстаивать свои интересы, не захотели отвергнуть претензии Франции на Эльзас. Даже Бавария не поддержала имперцев.

Траутманнсдорфа пришлось отпустить и повести борьбу с французскими претензиями путем выдвижения контрпредложений.

Предстоящий мир наряду с вопросом о французских и шведских требованиях выдвинул перед императором целый ряд внутригерманских проблем: какова будет степень суверенитета немецких князей, что случится с бывшими церковными владениями, как поступить с землями пфальцграфа Рейнского и с кур-фюршеским саном. Нужно было урегулировать множество мелких споров и частных притязаний князей и городов. Шведы, между тем, учитывая пожелания чешских эмигрантов, сражавшихся в их рядах, потребовали восстановления независимости Чешского королевства. Это означало бы ликвидацию Австрийской монархии: в данном вопросе Габсбурги не могли идти ни на какие уступки.

Франция стала показывать явственные признаки утомления войной. Народные бунты, оппозиция знати и наследственных чиновников — «дворянства мантий» — перерастали в настоящую гражданскую войну — Фронду. В стране распространилось недовольство дорогостоящей завоевательной войной, и королеве Анне в глаза говорили о бесполезности для Франции погони за военными успехами. Революция и свержение королевской власти в соседней Англии внушали серьезнейшую тревогу руководителям французского государства. Испания, напротив, не собиралась прекращать войну с Францией. К январю 1648 года, закончив все формальности, связанные с заключением мира в Нидерландах, Испания готовилась ударить всеми силами по французскому противнику. Мазарини видел, что медлить с миром в Германии более нельзя.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Военные действия шли своим чередом. Хотя французам и шведам не удавалось нанести своему противнику последний удар, военное счастье стало опять (в который раз) отворачиваться от Габсбургов. Северная Германия была утеряна ими так же, как и берега Рейна; Дания капитулирована, а Бранденбург и Саксония, не выдержав опустошительных вторжений шведов, заключили с ними перемирие. Шведы и французы еще раз оказались на границах Баварии и наследственных владений императора.

Еще в 1646 году руководители франко-шведской коалиции решили, чтобы заставить императора стать поуступчивее, отколоть от него Максимилиана Баварского. Для этого они организовали большое наступление на Баварию. Летом того же года маршал Тюренн и шведский командующий Врангель, сменивший ушедшего в отставку совершенно больного Торстен-сона, во главе 40 ООО человек вторглись на баварскую территорию и опустошали ее до тех пор, пока Максимилиан не согласился заключить сепаратное перемирие, оформленное в марте 1647-года в Ульме. Оно должно было поторопить императора с заключением общего мира. И действительно, ход переговоров ускорился, все нерешенные еще спорные вопросы были быстро урегулированы, а все, что было согласовано раньше, теперь свели в два больших текста договора — для Мюнстера и Оснабрюка.

Между тем баварский герцог начал жалеть о своем решении. Император дал понять Максимилиану, что не будет на мирном конгрессе отстаивать его претензии на наследие покойного пфальцграфа Фридриха. Среди баварских офицеров с трудом удалось потушить недовольство, а самый прославленный из них — Иоганн Верт — покинул баварскую службу. Войска Максимилиана, которые он раньше старался размещать на чужой территории, вернулись теперь в истощенную Баварию, распускать же их до заключения общего мира герцог не решался.

Не выдержав такого неопределенного положения, Максимилиан осенью 1647 года возобновил военные действия против шведов и французов. Тюренн и Врангель начали весной следующего года большое вторжение в Баварию. 17 мая при Зюсмаргаузене близ Аус-бурга они разбили в жестокой битве командующего баварско-имперскими войсками Меландера, который сам был смертельно ранен.

Французы и шведы после этого прошли всю Баварию, чтобы вернуться в Австрию. К их несчастью, осенние ливни превратили горные реки в непреодолимую преграду. Десять раз шведы наводили плавучий мост через реку Инни, но поток неизменно сносил все сооружения.

Шведы и французы, испытывавшие острую нужду в продовольствии, начали отход в Среднюю Германию.

Пока происходили все эти операции, шведский генерал Кенигсмарк со своим «летучим» отрядом вторгся в Чехию. 24 июля он прибыл в район Раков-ника на полпути от границы, пройдя две трети расстояния от границы до Праги. На дорогах к Праге шведы поставили заставы и задерживали всех купцов, путешественников и крестьян, чтобы пражане не смогли узнать о приближающейся опасности. Обоз и пушки Кенигсмарк приказал оставить в Раковнике, а лошадей — выпрячь, чтобы посадить на них муппсетеров-пехотиицев.

На следующий день, 25 числа, шведы (их было около тысячи человек) незаметно подошли к Праге. С ними был отставной офицер имперской армии Эрнест Одовальский. В свое время он-служил в имперской армии и проделал путь от мушкетера до полковника, сражался под командованием Галласа в Лотарингии, участвовал в 1636 году во взятии Магдебурга. Вскоре после этого в одной из стычек он потерял руку, вышел в отставку.

Теперь Одовальский, озлобленный задержкой в правительственных канцеляриях пособия за погибшее от военных действий имущество, провел шведов прямо к Малой стороне чешской границы.

Укрытые в лесу солдаты и офицеры смотрели на расстилавшуюся перед ними панораму большого города. Командиры заранее распределили богатые дома для грабежа.

В ночь на 26 июля, между двумя и тремя часами, шведы проникли через обветшалые стены Страговско-го монастыря в город. Солдаты получили приказ стрелять в каждого в домах, кто покажется у окна. Чтобы не убить случайно своих, они прицепили к головным уборам зеленые ветки.

Впереди шел сам Одовальский. Один за другим падали захваченные врасплох императорские часовые; вскоре вся Малая сторона и ее обитатели оказались во власти Кенигсмарка. Шведы потеряли всего

лишь одного человека убитым и одного раненого.

Малая сторона — самый аристократический район Праги. Здесь, вблизи от «Пражского града» жила знать, селились купцы и ремесленники, обслуживающие нужды двора. Никто из них не успел бежать, никто не сумел спасти свои сокровища от шведов. Десяткам знатных пленных пришлось теперь дожидаться выкупа.

Три дня шел грабеж Малой стороны. На четвер-ный день шведы подвезли пушки и начали обстреливать противоположный берег Влтавы, намереваясь повести атаку на Старый город. Решительного успеха они не добились. Произошло то, чего не случилось в 1620 году после битвы при Белой горе: население Праги — ремесленники, подмастерья, учащиеся — взялось за оружие и встретило шведов на Карловом мосту, отделяющем Малую сторону от остального города. В упорных боях шведское наступление захлебнулось. Уже давно прошло то время, когда шведы и их союзники могли рассчитывать в Чехии и Моравии на роль освободителей от католической тирании Габсбургов. Многократные вторжения Банера, Торстенсона, Кенигсмарка и других шведских полководцев были настолько опустошительны, что население чешских земель стало видеть в шведах своих злейших врагов.

Шведам пришлось стянуть под Прагу все свои силы, действующие в Чехии и Силезии. В течение сентября они окружили Прагу со всех сторон. В начале октября явился с 8000 человек и шведский главнокомандующий Карл Густав (племянник «зимнего короля» Фридриха, будущий король Швеции, Карл X).

Осаждающие неустанно подкапывались под стены пражских укреплений. Взрывы мин и артиллерийский обстрел проделали несколько брешей. Штурм следовал за штурмом. Порой удавалось ворваться в город, но отпор, который они встречали на улицах, заставлял каждый раз возвращаться восвояси.

Число вооруженных защитников Праги втрое превышало силы осаждающих, гражданское население быстро восстанавливало поврежденные стены и сооружало дополнительные укрепления. Был отражен и большой штурм, предпринятый шведами 25 октября (о том, что накануне, 24-го числа, в Вестфалии был подписан мирный договор, здесь, в Праге, никто еще, конечно, не знал).

У защитников чешской границы уже кончились боеприпасы и продовольствие, но они наотрез отказывались сдаваться. Шведам, со своей стороны, приходилось ввиду приближающихся холодов думать о зимних квартирах.

В конце октября к Праге стала приближаться имперская армия, посланная на выручку столицы. Карл Густав поспешил ей навстречу, но имперцы уклонились от сражения. Шведы не пожелали продолжать осаду, имея за своей спиной неприятельскую армию. Они отошли от Праги, пропуская имперцев к городу, а затем стремительно вернулись. Шведский главнокомандующий рассчитывал, что имперцы уже не смогут отступить и будут вынуждены принять поражение или укрыться в Праге, где положение со снабжением сразу ухудшится. Не надеясь более взять столицу штурмом, шведы рассчитывали овладеть ею измором.

В тот момент, когда они приближались к противнику, навстречу выехал имперский парламентер с известием о заключении мира. Ознакомившись с документами и удостоверившись в их подлинности, шведский командующий согласился заключить перемирие (2 ноября 1648 года).

У стен чешской столицы закончилась Тридцатилетняя война, вспыхнувшая здесь же в Праге 23 мая 1618 года.

ВЕСТФАЛЬСКИЙ МИР

Вестфальский мир обеспечивал победителям значительные территориальные присоединения. Швеция получила Западную Померанию и часть Восточной Померании с городом Щтеттином и островом Рюген, город Висмар с портом, архиепископство Бременское (но без города Бремена) и епископство Верденское. Швеции была выплачена большая контрибуция

5 млн. талеров. Франция получила Эльвас (но без города Страсбурга) и окончательное подтверждение прав на Лотарингию (города Мец, Тульей Верден).

Внутри Германии увеличили свои владения Бранденбург, получивший Восточную Померанию, архиепископство Магдебургское и несколько других областей, Саксония, присоединившая к себе Лузацию, и Бавария, приобревшая верхний Пфальц. Баварский герцог получил также титул курфюрста, (восьмое курфюршество). Вестфальский конгресс признал за имперскими князьями право самостоятельных дипломатических сношений с другими державами.

Таким образом, политическое расчленение Германии было санкционировано европейской дипломатией. Из других важных дипломатических актов Вестфальского конгресса следует упомянуть признание независимости двух государств, давно уже существовавших в Европе, но до сих пор не получивших официального признания. Этими государствами были Швейцарский союз и Голландия.

Война Франции с Испанией продолжалась еще и после Вестфальского конгресса, закончившись лишь в 1659 году так называемым Пиренейским миром.

Из Тридцати летней войны победителями вышли Франция и Швеция, игравшие после этого ведущую роль в европейской дипломатии второй половины

XVII — начала XVIII века. Германия, наоборот, была крайне ослаблена Тридцатилетней войной.

Помимо значительных территориальных потерь, Германия была чрезвычайно разорена длительной войной и происходившей главным образом на ее территории. Материальный ущерб, нанесенный стране, был огромен. Долгие десятилетия Германия не могла оправиться от военных опустошений. В некоторых областях — Саксонии, Бранденбурге, Пфальце — население сократилось наполовину и даже более. В Чехии из IV2 миллионов населения (1618 год) к 1650 году осталось только 700 тысяч. Большое количество пахотных земель превратилось в пустоши и заросло лесами. Шведы вывели из строя на долгий срок многие саксонские и чешские рудники. Торговля и промышленность германских городов за время войны пришла в упадок.

Политическое, экономическое и культурное преобладание Франции после Тридцати летней войны приводило в германских княжествах к низкопоклонству перед всем французским.

НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ТРИДЦАТИ ЛЕТНЯЯ ВОЙНА

Тридцатилетняя война наложила отпечаток на всю культурную жизнь страны. Разорение городов и сел, упадок бюргерства, порождал в широких общественных кругах чувство глубокого уныния, страха перед завтрашним днем, нередко просто отчаяния. Поэты искали спасения в религиозном отречении, в погружении в мистическое небытие (Ангелус Силезиус). Многим жизнь рисовалась юдолью страданий, запутанным лабиринтом, из которого нет выхода. Писатели горячо протестовали против затянувшейся бойни, мечтали о мире и творческом труде.

К числу этих писателей принадлежал Мартин Опиц (1597—1639 года), глава так называемой Первой силезской школы поэтов, которая видела свою задачу в развитии литературного немецкого языка.

•Французский язык все больше входил в моду при дворах, а ученые, поэты еще довольно часто писали на латинском. Поэтому каждый факт осознания родного языка, национальной культуры и литературы должен был противодействовать политической и государственной раздробленности. Важную роль в формировании национального самосознания играли языковые общества, возникшие в первой половине столетия. Они выступали за использование родного языка и разрабатывали первые теоретические основы литературного творчества, опираясь при этом на национальные традиции, но также и на испытанные английские, голландские и французские своды правил.

Ведущая роль в движении за развитие и обновление национального языка и литературы принадлежала уроженцу Силезии, теоретику литературы и переводчику Мартину Опицу. Вместе со своими современниками Ф. Шпёе и Ю. Г. Шоттелем он настойчиво выступал за освоение богатства родного языка. В «Книге о немецкой поэзии» (1624 год) Опиц изложил свое понимание того, как должна развиваться немецкая поэзия и литература. В ней говорится: «Убеждение и поучение, а также развлечение людей» являются «первейшей целью поэзии». Настоящему поэту столь же к лицу «вдохновение» и «желание» творить, как и знание поэтических правил.

Большое практическое значение имела реформа

стихосложения. В качестве основного закона своей поэтики Опиц провозгласил принцип ударения — сов-' падение ударения в слове и метрического ударения. Этот принцип указывал новой немецкой поэзии путь развития на многие десятилетия. Опиц рекомендовал для стихосложения правильное чередование ударного и безударного слогов: ямб и хорей. В отличие от греческой и римской поэзии предложенные им стихотворные стопы состояли не из краткого и долгого слогов, а из ударного и безударного.

Рекомендованный Опицем александрийский стих представляет собой рифмованный стих, состоящий из восьми тактов, разделенных после четырех тактов паузой. Александрийский стих, заявил Опиц, в ос о бенности годится для придания возвышенным мыслям, великим идеям соответствующей им торжественности.

Свои теоретические положения Опиц стремился подкрепить собственными сочинениями, переводами, обработками. Так он перевел на немецкий язык трагедию Сенеки «Троянки» (1625 год), роман Дж. Барклея «Аргенида» (1626—1631 года) и переработал перевод романа Ф. Сидни «Аркадия» (1629 год).

М. Опиц был одним из первых поэтических летописцев Тридцатилетней войны. В своей поэме «Утешение в превратностях войны» (написана в 1620— 1621 годах) он разоблачает жестокость скрытой под религиозной оболочкой борьбы за власть и описывает горести, постигшие его современников.

В протестах Опица слышится мотив бренности жизни, который часто разрабатывается в литературе XVII века, прежде всего А. Грифиусом; его заглушает, однако, глубокая вера в Бога.

Наряду с этими произведениями Опиц написал ряд веселых стихотворений, воспевающих природу, дружбу и любовь. Среди них поучительное стихотворение «Златна или о душевном спокойствии» (написано в 1623 году), в котором поэт, пребывавший в 1622— 1623 годах в Альбе-Юлии в качестве профессора гимназии, описывает красоты румынских ландшафтов. Большинство его стихотворений — оды, сонеты, эпиграммы — собраны в антологии «Восемь книг немецкой поэзии» (1625 год).

Опиц пытался также выступить законодателем и в

области драмы. Его «Дафна» (1627 год) положила начало немецкой опере. Библейская трагедия «Юдифь» (1635 году) воспроизводит оперное либретто итальянца Андреса Сальвадори.

За заслуги в развитии и обновлении немецкого языка и литературы М. Опиц был принят в первое и самое влиятельное языковое общество — «Плодоносящее общество». Оно было основано в 1617 году в Веймаре, сюда входили представители аристократии и образованного бюргерства.

Членом этого общества был видный исследователь языка Юстин Георг Шоттель (1612—1676 года). В своем основном труде «Детальное исследование главного немецкого языка» (1641 год) он, систематизируя уже накопленный опыт, предпринял историкоэтимологические исследования немецкого языка и литературы; он обосновал необходимость создания словаря немецкого языка. Шоттель разработал научный принцип изучения норм и законов языка, которые, согласно его утверждению, следует выводить прежде всего из их исторического развития.

Сатирические мотивы звучали в творчестве ряда поэтов силезской школы (Векерлин, Рист и др.). В сатирические тона окрашен немецкий нравоописательный роман Г. М. Мошероша (1601—1669 года) «Диковинные и истинные видения Филандера из Зитте-вальда» (1640—1643 года), в котором широко изображена жизнь Германии военного времени.

В условиях того Времени сатира играла большую роль. Согласно Опицу, ее основная задача состояла в «жестком порицании греха и призыве к благочестию». Великие сатирики О. Брант, Т. Мурнер, У. фон Гуттен и И. Фишарт долгое время оставались без последователей. В XVII веке сатирическая традиция нашла продолжение в творчестве Иоганна Лау-ремберга (1590—1658), Иоганна Валтазара Шуппа (1610—1661), Иоахима Рахеля (1618—1669 года), Кристофа Шорера (1618—1671 года) и Готфрида Вильгельма Зацера (1635—1699 года).

Предметом их сатирического осмеяния были: порча и смешение языка — Шорер («Немецкий невежливый губитель языка, нравов и добродетели», 1644 год); поэтический дилетантизм — Зацер («Рифмуйся, или я тебя съем», 1673 год); школьное дело, распутство и нарушение супружеской верности — Шупп («Коринна», 1660); жажда славы и титулов и подражание французским (придворным) обычаям — Лау-ремберг («Шуточные стихотворения», 1652 год). Вершины своего развития сатирическая литература XVII века достигает в творчестве Г. М. Мошероша и Ф. фон Логау.

Для творчества сына городского чиновника Ганса Михаэля Мошероша (1601—1699) характерны непримиримый тон и сатира, направленные против политического подражания иностранным манерам при дворах. Особенно безжалостным Мошерош (который благодаря своей разнообразной деятельности: сельский чиновник, секретарь городского совета в Страсбурге, председатель судебной палаты и советник на княжеской службе — мог в достаточной степени изучить жизнь) оказывается по отношению к тем современникам, чье моральное поведение способствовало всеобщему упадку нравов. Некоторые из его произведений примыкают к эльзасской традиции гуманистической шутовской литературы. В обращениях к наследию и традициям немецкой истории Мошерош видел средство противостоять убожеству современной действительности, в стремлении помочь формированию национального самосознания он идеализировал моральные и уж тем более политические добродетели германских предков. С помощью «честного немца» он подвергает беспощадной критике недостойные дела и порядки своего века.

Самым значительным немецким прозаиком XVII века становится Ганс Якоб Кристофор Гриммельсгау-зен (1621 или 1622—1676 года).

Его творческое наследие, включающее в себя сказания и короткие рассказы, политические трактаты и листовки, шванки, но прежде всего рассказы и романы, основывается на народной повествовательной традиции XVI века.

В основе романа «Затейливые приключения немецкого Симплициссимуса» (1668 год) лежат опыт, переживания поэта, приобретенные им в Тридцатилетнюю войну.

Юношей Гриммельсгаузен был увезен из своего родного городка Гельнхаузен (Гессен) проходившим мимо войском и определен конюхом. Он стал мушкетером, а затем писарем у коменданта императорской крепости города Оффенбург, барона фон Шауэнбур-га, на службе у которого он оставался управляющим и после войны. Год спустя после женитьбы на дочери вахмистра в 1650 году Гриммельсгаузен поселился в деревне Гайзбах в баденском Ренхтале; с 1667 года и до самой смерти он был старостой в городке Ренхен, расположенном неподалеку от Гайзбаха.

Роман о Симплициссимусе состоит из пяти книг и «Продолжения» (три романа, которые представляют собой относительно самостоятельные произведения). Роман повествует о необычных приключениях молодого человека в сумятице Тридцатилетей войны.

Выросший в горной деревне, удаленной от всех событий, происходивших в мире, юноша вынужден был стать свидетелем того, как солдаты разоряют усадьбу его приемного отца; объятый ужасом, он бежит в лес. У отшельника, который приобщает его к христианской вере, он учится читать и писать и вследствие своей оторванности от жизни получает имя «Симплициус» (простак). После смерти отшельника — его настоящего отца, который раньше был дворянином и офицером,— Симплициус попадает в самое пекло войны. Под именем егеря фон Зоэста он добивается славы и богатства. В Париже становится певцом и любовником знатных дам. Он познает развращенность и распутство аристократического мира. Однако за ним по пятам крадуться несчастья. Преследуемый болезнями, разорением, он все-таки остается В живых. Ободренный своим другом Херцбрудером, который наставляет его на истинный путь, он, однако, снова возвращается к бродяжничеству и попадает к странствующим мародерам, грабящим и разоряющим все, что попадается им на пути. Наконец он одумывается и совершает паломничество вместе с Херцбрудером к Деве Марии. Там, из страха перед вечным проклятием, он становится католиком. После ряда приключений он снова находит в лесах Шварцвальда своих приемных родителей, которые рассказывают ему о его знатном происхождении. Со своим приемным отцом Симплициус совершает путешествие к Муммельзее, чтобы отыскать сказочное царство сильфов, (воздушных, здесь: водяных духов). Дальнейшие странствия приводят его в Россию, к татарам, и, наконец, в Корею. После более чем трехлетних блужданий Симплициус возвращается на родину, где между тем воцарился мир. Устав от земных скитаний, он отрекается от света и становится отшельником, (в «Продолжении» романа Симплициус попадает на остров, где он много лет ведет деятельную трудовую жизнь: это первая значительная робинзонада в немецкой литературе).

В этой показательной жизненной судьбе Гримме-льсгаузен уловил существенные явления эпохи Тридцатилетней войны. Симплициус сталкивается лицом к лицу с миром, делающим человека игрушкой в руках фортуны, где, по словам поэта, ничего нет более постоянного, чем непостоянство.

Гриммельсгаузен использует принцип контрастного изображения, который основывается на противопоставлении вымысла и реальности и дает' возможность выйти за рамки жизнеописания главного героя.

Образцовыми ему представляются социальные условия перекрещенцев, с которыми Симплициус сталкивается во время своих скитаний по Европе: «Там не знали ни гнева, ни досады, ни мести, ни зависти, ни вражды, никаких забот о временном, никакого чванства, скупости, Страсти к игре или танцам, никакого душевного сокрушения! Одним словом, то была такая отрадная гармония, которая, казалась, была предназначена, чтобы со всею честностью приумножить род людской и царство Божие... Но ах! — вздыхал я частенько.— Когда бы ты мог склонить перекрещенцев, чтобы научили они своей праведной жизни твоих единоверцев, то вот был бы святой человек!»

Интересным является разговор Симплициуса с грабителем Оливье, который сравнивает свои разбойничьи злодеяния с государственной политикой насилия: чСкажи-ка, мне, много ли королевств или княжеств не добыто или не приобретено разбоем? И где и какому королю или князю почли позором или поставили в вину, когда он пользуется доходами со своих земель, кои все добыты или приобретены разбоем? В что еще можно назвать благороднее того промысла, в который я теперь пустился?»

В немецкой литературе Тридцатилетняя война была отражена как самое страшное бедствие, которое только может представить человеческое воображение.

ГЛАВА 12