Всемирная выставка в Петербурге

Глава 14, В которой Варя проявляет чудеса красноречия, но не знает, что и думать.

Вечером Варя опять приехала к Александровской больнице для бедных, но Миши там не застала. Не было и его ни через четверть, ни через полчаса, ни через час.

И надо же было ему пропасть именно в тот день, когда к матери впервые стали пускать!

Варя сказалась дочерью Ольги Саввишны и вошла в палату. Будущая свекровь лежала бледная, отощавшая, как будто постаревшая не на пять дней, а на пять лет. При виде Вари она расплакалась, пояснив, что уже не надеялась, что они ещё встретятся на этом свете.

— И ну и зря, ну и зря, Ольга Саввишна! А я вам говорила, что поправитесь! К Рождеству уже плясать будете!

— Прям уж!

— Так и будет, вот увидите! Вы, главное, теперь уж отдыхайте, ни про что не беспокойтесь, выздоравливайте!

— А Миша где? — тотчас задала та, которой не велели беспокоиться, самый беспокоящий Варю вопрос.

— Да на стройке задержали! Представляете? К выставке не успевают. Вот и заставляют их работать день и ночь!.. Вы не волнуйтесь! Он уж завтра-то тут будет обязательно!

— Ты ему рассказала?.. — спросила Ольга Саввишна.

Она не договорила, но обе вполне понимали, о чем идёт речь. Варя и ждала этого вопроса, и отчаянно надеялась, что его не прозвучит. Что вся эта белиберда с царским происхождением окажется бредом повреждённого взрывом разума, дурным сном, галлюцинацией; что Ольга Саввишна даже не вспомнит о том, что сказала, решив, что пришло ее время. Не вышло... Что ж, подумала Варя, раз так, даже лучше, что Миша не с нами.

— Не сказала, Ольга Саввишна. Простите уж... Вы, небось, и сами знаете, что дело это нелёгкое — огорошить человека такой новостью. Я едва сама-то осознала. А уж Мише... Если честно, боюсь я...

— Боишься? Но чего, Варь?

— Что жениться не захочет. Вдруг решит, раз он царского рода, то и невеста ему тоже царственная нужна? Свысока начнёт смотреть вдруг... да работать не захочет...

— Скажешь тоже! Мой Мишенька, он не такой!

— Дай Бог, чтоб не такой был, Ольга Саввишна! Да только мы ж не знаем! Прежде ж не было такого, чтоб узнал, что он царевич! А вдруг гневаться будет на вас? А вдруг скажет: «Вы, чёрная кость, для чего вы меня подобрали? Остался бы где был, нашли бы его царские слуги, воспитывался бы у дядюшки своего Сергея, да и хлопот не знал бы»?

Ольга Саввишна помрачнела и не ответила. А Варя продолжала:

— Сами подумайте: на что ему знать? Если и промолчит, если и не разгневается на вас, так будет всю жизнь жить, страдая и думая, что мог бы в царских палатах сейчас наслаждаться, а угол у Скороходовой нанимает... Всю жизнь будет думать, что будто его обокрали. Что царство похитили. Шапку Мономаха синей блузой заменили. А?

Больная не ответила.

— А, положим, что заявится он в царскую семью и его примут. Что хорошего? Нынче для царей кругом опасности. Нигилисты, будь они неладны, только и думают, как бы кого ещё извести-то из государей. Им, чай, покою не будет, узнают если, что тогда-то, в Петропавловке, царевич жив остался. Они свою кровавую работу ведь доделать захотят! А? Как считаете?

— Твоя правда, Варь, — вздохнула Ольга Саввишна. — Я так же рассуждала. Потому и молчала всю жизнь. А тут, видишь, решила, что конец мне, так подумала, что правду Мише знать надо...

— Да что с неё, с правды-то с той? Вы его, Ольга Саввишна, воспитали, да в люди вывели, значит, вы мать — в том и правда. А что царская кровь — так она от нецарской не больно-то отличается!

— Ну добро... Так и будем считать... Станем, Варя, жить по-прежнему. Даст Бог, вот стану на ноги, поженитесь, детишек заведёте... А про что я сказала — забудь. Ни к чему, в самом деле...

— Забуду.

Но забыть, конечно, было не так просто. О происхождении Михаила Варя думала теперь беспрерывно. Нынче к этому беспокойству добавилось и другое — куда он запропастился?

Когда Варя вышла от Ольги Саввишны, мысленно удивляясь своему невесть откуда возникшему красноречию, Миши так и не было — ни внутри больницы, ни где-либо возле неё.

Оставалось лишь ждать, что объявится сам, либо надеяться встретить его здесь же завтра. Если Миша не обнаружится к завтрашнему вечеру, придётся сходить к Скороходовой, расспросить, подумала Варя, надеясь, что этого делать ей всё-таки не придётся.

Впрочем, лучше к Скороходовой, чем если подтвердится опасение, что Мишина пропажа как-то связана с тем, что вчера Варя всё же сходила к жандармам и там рассказала про странного человека, преследовавшего её жениха, и назвала его адрес...

А что, если Миша пошёл-таки в Свято-Егорьевский? Позволил там каким-то подозрительным субъектам уболтать себя, сидел там, может, пил с ними... А тут как раз жандармы и нагрянули по Вариной наводке. Мошенников повязали заодно с ними...

Нет, такого быть не может!

Если даже повязали, то ведь быстро разберутся и отпустят!

Ведь не может быть так, чтоб Миша пострадал из-за неё! Не может, да ведь?..