Вспоротый живот кубанской креолки

Глава. Помни "Мэйн"!

" Не подлежит оглашению.

Испано-американская война.

Отчет командированного по Высочайшему повелению к испанским войскам на остров Кубу.

Генерального Штаба Полковника Жилинского.

…Провинции Гавана и Маганзас производят исключительно сахарный тростник, а также маис и овощи. Наиболее крупные сахарные плантации и фабрики принадлежат американцам и англичанам, хотя конечно, как испанцы, так и кубанцы также имеют значительные фабрики. В долине реки Сауто и вообще в провинции Сантьяго много сахарных плантаций и фабрик принадлежат французам.

В последние два года, почти все сахарные фабрики бездействовали. Большинство их было сожжено инсургентами, однако самые большие американские и английские фабрики уцелели, так как собственники их, владея огромными средствами, содержали для обороны своих фабрик и плантаций целые полки, набранные из местных уроженцев и отлично вооруженные, имели собственные орудия, форты, блокгаузы.

На острове выделывается однако только сахарный песок; для рафинирования же он отправляется в Соединенные Штаты, которые держат в своих руках всю торговлю сахаром на Кубе, Пуэрто-Рико и Антильских островах. Остатки сахарного производства (melasse) также (в наливных судах) отправлялись в Америку, где из них более усовершенствованными машинами выделывали еще сахар, а затем водку (arak)…"

Лавандовый аромат сигар "вегуэрос" "Гавана" витал над столом, за которым три солидных и степенных человека, чинно и еще более степенно пили кофе с гаванским ромом. Пили и вели неспешную беседу о спешных делах. Они принадлежали к той категории людей, имена которых абсолютно неинтересны полковникам и генералам любых Генеральных Штабов любых армий мира. Так же неинтересны они и свету, как местному, так и заграничному. Не комильфо. Деловые люди. Слишком деловые. При слишком "немодной специализации". Какой-то там сахар! Тьфу нах! В аналы истории попадают фабриканты-оружейники, вроде Круппа, Армстронга, Кольта, Максима, Шнейдера, Крампа, Маузера. Или на худой конец нефтяники и банкиры - Рокфеллеры, Нобели и Ротшильды. А тут, какие-то производители каких-то карамелек и леденцов. Тьфу! Ларечники!

Кто такие Аткинс, Хевемейер и Рионда? Никто не знает, не помнит, и никогда не вспомнит! А им, именно это и нужно! Почему? Потому, что серьезные дела и большие деньги делаются в спокойной обстановке, когда никто не мешает.

Генри Хевемейер, отложил на стол листок бумаги, с какими-то цифрами, сведенными в табличку, и задал вопрос:

- Итак, господа, какие будут идеи и предложения?

Худощавый Аткинс, нервно сжал тонкие губы, вглядываясь в цифры, затем так же нервно отхлебнул остывший кофе, и резко бросил:

- Да, согласен, тенденция роста прекратилась. Предлагаю ускорить процесс объединения силовым путем.

Когда-то в 80-х годах 19-го века, его, Аткинса компания, стала пионером освоения кубинского рынка сырья. Но шло время и появились более шустрые конкуренты - вначале Хевеймейер, с которым они создали американский сахарный трест, а затем к ним присоединился еще более пробивной и жесткий Рионда, который создал свою сахарную компанию со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Назревавший между трестом и его компанией конфликт, удалось погасить, благодаря талантам Генри, уговорившего Рионду войти в их трест, для "окончательного решения сахарного вопроса".

Благодаря деятельности их треста, уже в 1890 году, они распоряжались половиной производимого на Кубе сахара-сырца. Но… Как всегда хотелось большего! Но как расширить сферы влияния? Экономика Кубы достаточно стабильна, и уже оправилась от Десятилетней войны. Мелких производителей уже съели. А более крупные производители сахара, имеют устойчивое финансовое положение. Так как? Только одним способом - разорить, и переподчинить. Но как разорить - ведь Куба - колония Испании, а не САСШ! Выход только один - использовать, стремление прикормленных кубинцев к независимости Кубы от Испании. Хосе Марти и его сторонники уже давно "роют копытом землю" в ожидании их сигнала. Пора им давать отмашку. И не только им, но и правительству САСШ.

Как могут "карамельные бароны" командовать правительством САСШ? Очень просто - деньги и связи. Средний американец за год употребляет примерно 30 килограмм сахара. Тонна сахара стоит примерно 60 долларов. В 1894 году в САСШ с Кубы ввезено 956524 тонны сахара (примерно две трети сахара ввозимого в САСШ!). На долю сахарного треста приходится примерно половина. 28 миллионов долларов получено от продажи сахара с Кубы. За вычетом расходов на его производство - сумма все равно остается огромной - оставшейся прибыли хватит, чтобы построить эскадру броненосцев или две эскадры океанских крейсеров… За год! (За Филиппины Соединенные Штаты обещали выплатить Испании всего 20 млн. долларов - меньше, чем годовая прибыль "карамельных баронов"!).

Но 28 миллионов, это конечно же здорово, но… хотелось бы все 56 миллионов! Но для этого нужно разорить кубинских производителей и экономическим и силовым путем. Ну и что? Кто в серьезном правительстве серьезного государства будет слушать каких-то "леденцовых королей"? Так ведь если бы "сахарные бароны" были одни в своих начинаниях! Благодаря близости Кубы к САСШ, и наличия на острове дармовой рабочей силы, Куба была очень выгодной территорией для вложения капиталов и получения быстрых и огромных прибылей. Все больше денег вкладывали американские бизнесмены в кубинскую экономику. Благодаря географической близости к Кубе американский бизнес через колоссальные инвестиции и торговлю постепенно установил контроль над её внешней торговлей и промышленностью. В руках американских предпринимателей находились строительство железных дорог, добыча полезных ископаемых, табачная промышленность острова. Год от года Соединённые Штаты всё более и более привлекали кубинцев. Сюда в поисках работы и скрываясь от политических преследований испанцев, прибывали иммигранты, а состоятельные креолы-кубанцы отправляли учиться своих детей. Среди плантаторов и промышленников были популярны сепаратистские идеи получения независимости от Испании и присоединения к США с целью создания единого экономического пространства.

И "карамельные бароны" начали действовать….

Как создать революционную ситуацию - "верхи не могут, низы не хотят"?

В 1894 г. американский конгресс принимает закон о 40% таможенной пошлине на нерафинированный сахар, призванный "защитить" американскую промышленность от кубинских производителей, испанское правительство в ответ устанавливает высокие пошлины на американские товары, но не имело возможности ввезти на Кубу столь же дешёвую промышленную продукцию из Испании. В результате стоимость жизни на Кубе выросла, усилилась безработица. Кубинцы стали все активнее проявлять недовольство. Тем более, что действие закона о таможенной пошлине было "избирательным" - предприятия американского сахарного треста оно не затрагивало - они являлись американскими, и не ввозили, а просто "перевозили уже американский сахар". Под удар попали коренные кубинцы - сугубо кубинский бизнес. Английские, американские и французские фирмы от происходящего не пострадали.

Могла ли помочь Испания своим подданным - кубинцам? Для этого ей требовалось найти покупателя на 500 000 тонн сахара, но где его найти, если одновременно с 40% пошлиной, весь мировой рынок был уже занят, а возникший промежуток в САСШ тут же заполонил германский свекловичный сахар? И испанские верхи "Не смогли". А кубинские низы "не захотели" сидеть в нищете и на голодном пайке. Продержав Кубу на "диете" почти год, "карамельные бароны" поднесли спичку, чтобы вспыхнуло пламя революции.

Спичкой этой была Кубинская революционная партия во главе с Хосе Марти. Эта партия боролась за независимость Кубы, и ее лидеры опасались, что испанское господство на Кубе сменится американским.

Хосе Марти 12 декабря 1893 г. приказал руководителям на местах приготовиться к выступлению в конце февраля 1894 г. Сигналом к нему должна была послужить высадка на остров вооруженных отрядов Кубинской революционной партии. Однако в назначенный срок она не состоялась: Максимо Гомес ждал, когда завершится подготовка к восстанию в провинции Камагуэй (как впоследствии выяснилось, Гомес умышленно затягивал сроки, ожидая сигнала-отмашки от "карамельных баронов"). Затянулись и сборы десантной экспедиции. Несколько раз пришлось переносить дату выступления. ожидая окончания ее подготовки. Наконец, все снаряжение погрузили на три быстроходные яхты во флоридском порту Фернандина, один из участников предприятия, Лопес де Керальта, "выболтал" планы революционеров капитану одной из яхт. Тот "донес" владельцу судна, который немедленно "известил" вашингтонские власти. 14 января 1895 г. правительство США арестовывало яхты и конфисковало весь их груз стоимостью в 56 000 долларов (не правда ли символично - 56 000 долларов и 56 000 000 миллионов ожидаемой прибыли?). Увы, Хосе Марти не знал до конца своей жизни, что его благородные порывы были использованы втемную, американским бизнесом.

Но вот, наконец пора, и "таможня дает добро".

29 января Марти, генерал Хосе Майя Родригес, представлявший Гомеса и уполномоченный революционной хунты Гаваны Энрике Кольясо подписали приказ о начале восстания. Днем выступления назначили 24 февраля 1895 года, приурочив его к началу традиционного карнавала, чтобы усыпить бдительность испанцев. В назначенный день одновременно выступили несколько революционных организаций провинции Орьенте. Повстанческими отрядами руководили ветераны Десятилетней войны Гильермо Монкада и Бартоломе Мaco. Уже во второй половине марта Кальеха докладывает в Мадрид о том, что число повстанцев выросло до 3000 человек и что у него не хватает сил, чтобы блокировать район их действий.

А дальше, начинают проявляться странности. Хосе Марти погибает в бою. Одним из лидеров повстанцев становится мулат Масео. Чем он занимается в дождливый период 1895 года, пока испанские войска сидят в гарнизонах из-за непролазной грязи? Он собирает деньги с окрестных кубинских плантаторов! И те ему платят, надеясь избежать разорения своих поместий, революционерами! Около 100 000 долларов в векселях и переводах Масео отсылает в Нью-Йорк Томасу Эстрада Пальма, который фактически возглавил Кубинскую революционную партию после смерти Марти, для закупки оружия и боеприпасов, а часть отсылает своей семье (Какую часть, история до сих пор умалчивает!).

Взгляды генерала Гомеса на этот предмет были совершенно иными: считается, что он стремился воевать методом выжженной земли, и меньше думал о материальном обеспечении восстания. 17 июня 1895 г. Гомес напал на город Альтаграсия в провинции Камагуэй и приказал разрушить его. Впоследствии множество городов - свыше пятидесяти было уничтожено, а их жители переселены в горы. Такая политика на Кубе получила название политики концентрации, когда с насиженных мест насильно срывали десятки тысяч обывателей. Не щадил генерал Гомес и плантации с фабриками, превращая их в пепел и руины. Но кого разорял и кого выселял генерал Гомес? Тех, кто поддерживал испанцев. Территории "карамельных баронов" он обходил стороной.

Испанцы, не придумали ничего более умного, как перенять у Гомеса политику концентрации и стали сгонять население деревень и плантаций в города, где их можно было контролировать, так сказать "по месту регистрации". Считалось, что таким образом, кубинские повстанцы лишатся "призывного контингента" для вербовки пополнения и сочувствующих. Жителей, согнанных в города кормили по сути "по карточкам". Однако, вследствие казнокрадства и хищений значительная часть продуктов не доходила до "концентрированного" населения и оно вымирало от болезней, эпидемий и голода. Совместными усилиями Гомеса и испанцев, население Кубы было уменьшено за три года восстания на 250 тысяч человек - примерно на 1/6 от первоначальной численности.

Возникает вопрос, откуда у Гомеса родилась идея "концентрации" населения и создания концентрационных лагерей? Все достаточно просто, если вспомнить, откуда направлялась революция. По сути "концлагеря" - типичный продукт американского изготовления - улучшенная версия "резерваций для индейцев" для более быстрой оптимизации населения.

Помимо борьбы с оптимизацией населения, революционная война на Кубе постепенно подтачивала военные резервы Испании - все больше и больше подкреплений направлялось на остров, где солдаты умирали от болезней и голода (то же казнокрадство), и на замену требовались все новые и новые. Обеспечение действий испанских войск на Кубе, подтачивало и без того хлипкий военный бюджет Испании, деньги больше тратились на сухопутную армию, хотя требовалось готовить флот к возможной войне с САСШ. В конце концов, в САСШ, решили, что Америка готова, и можно начинать войну. 20 мая 1897 г. была принята резолюция американского сената, признававшая состояние войны на Кубе и объявлявшая кубинцев воюющей стороной. Дело оставалось за малым - найти подходящий повод….

15 октября в Ки-Уэст отправился броненосец I класса "Мэйн". Его командир, кэптен Чарльз Д. Сигсби, передал американскому консулу в Гаване, генералу Ли, условный сигнал "Два доллара", которым броненосец следовало вызвать в случае "необходимости". Такая "необходимость" появилась в конце января 1895 года. Помощник государственного секретаря Уильям Дэй 24 января 1895 года сообщил испанскому послу Депьюи де Лому, что Президент САСШ решил послать в Гавану "Мэйн", якобы для того, чтобы -свидетельствовать признание Соединенными Штатами успехов испанской в политики умиротворения на Кубе. Одновременно на телеграфе в Ки-Усте приняли короткую телеграмму "Два доллара". Уже 25 января броненосец красовался на рейде Гаваны….

Ранним утром, 12 февраля 1898 года, на как всегда оживленный Гаванском рейде, нарисовался очередной "заморский гость" - Броненосный крейсер Императорского флота "Россия". Он сразу затмил броненосец флота Североамериканских Соединенных Штатов, Мейн. Белый Российский крейсер, выглядел намного солиднее своего американского коллеги. И размерами крупнее и пушек побольше, да и на семь лет помоложе. Глаза всех русских моряков были прикованы к белоснежным строениям Гаваны. После долгого океанского перехода, все предвкушали долгожданное увольнение на берег. Правда двое гардемаринов Морского Кадетского корпуса, уделили внимание американскому броненосцу и были весьма удивлены большому количеству негров среди команды, но как и вся остальная команда очень скоро перевели свои мысли и бинокли на Гавану.

Гардемарины Сергей Пятигоров и Анатолий Маштаков, во всем белом великолепии летних мундиров, шли по Гаванскому порту. Лес мачт у причала, какофония звуков, цветов и запахов, все это обрушилось на молодых моряков некоей экзотической симфонией. Вынырнувшие из портовой суеты, несколько очаровательных сеньорит всех оттенков кожи, под аккомпанемент двух уличных музыкантов, стали грациозно и одновременно зажигательно, отплясывать вокруг оторопевших юношей, то ли румбу, то ли сальсу. Из ступора, гардемаринов вывел только знакомый ироничный голос, на чистом русском языке провозгласивший -

- Вот отпускай гардемаринов в увольнение, и сразу вокруг сеньориты гурьбой, все про вас кузине Леночке расскажу -

Перед ними стояли одетые по последней моде, юнкера Константиновского Артиллерийского училища - Владимир Глебовский, Александр Балакин и Николя Голицин. Сергей и Владимир были в дальнем родстве, а Анатолий ухаживал за кузиной Владимира, заканчивающей Смольный институт благородных девиц. Дачи у них были рядом и там сложилась общая, и не смотря на некоторый разрыв в обществе между воспитанниками морских и сухопутных корпусов, дружная компания.

Юнкера, по их словам путешествовали находясь в отпуске по болезни, но Сергей слышал от Леночки, что несмотря на молодость "три мушкетера" (как их звали все друзья, были как то завязаны с Военно-ученым комитетом Главного штаба, где служил Леночкин батюшка. Вобщем веселая кампания направилась в уже освоенный юнкерами кабачок "Флоридита", сеньориты числом аж шесть штук, радостно их сопровождали. Прекрасные маркитантки, были естественно заслугой юнкера Балакина, который смог бы мобилизовать нужное для отдыха количество смазливых и покладистых представительниц прекрасного пола, даже на Северном полюсе. А в местных сеньорит он был просто влюблен. Когда один французский коммивояжер, спросил у молодых месье, где мол они нашли таких очаровательных путан, Сашка набил ему морду и сказал что путаны это во Франции, а тут сеньориты. Нет, конечно же этих девиц можно было отнести к работницам древнейшей профессии, но они были настолько веселы, компанейски и очаровательны, а после второй встречи уже просто смотрели на ребят не как на клиентов, а как на друзей по веселому времяпровождению и желали обойтись просто угощением и юнкера и гардемарины, придумывали какие то мелкие услуги, что бы был предлог заплатить этим милым девицам. А в кабачке веселье началось, уже до их прихода. Молоденький энсин (фактически не энсин, а сублейтенант) с "Мейна", пытался объясниться с хозяином, двумя полицейскими и компанией солидных торговых моряков. Преамбула конфликта была следующая… Энсин завалился в кабак с двумя сеньоритами, сделал шикарный заказ и приступил к празднику жизни, но тут прибежал усатый мачо и представившийся братом невинных девиц, принялся качать права резко переходя к шантажу, за что получил по носу и свернув свеженакрытый соседний столик, удалился в месте с лишенными дивчиности дивчинами и как позднее выяснилось с кошельком энсина. Хозяин естественно хотел получить деньги за заказ, а добрые шкипера за погибшие напитки (закуски к счастью еще не принесли). Гардемарин Глебовский погасил конфликт в зародыше, бросив хозяину империал, Николя Голицын наделил альгвазилов малой толикой песо и все стороны, будучи абсолютно довольными, вернулись кто к занятиям связанным с работой, а кто и к усладам души. Счастливый хозяин, заставил стол молодых русских угощениями. Креольское ахико, отварной лангуст, тортуга по-гавански, тасахо, свинина с черной фасолью, цыплята с рисом… Но начать обед предложил с Канелазос-рома и квезильо, ну и естественно не обошлось без крепчайшего кофе и полного диапазона любимого напитка пиратов, от золотого Carta Oro, до старого доброго Anejo. Пирушка шла по нарастающей, но чувствовалось, что Энсина что-то гнетет. Он то впадал в неестественное веселье, то вдруг предавался кратковременному унынию. А когда Глебовский спросил у Джоржа, а почему в команде броненосца столько черных, Энсин весь перекосился и на несколько минут настолько ушел в себя, что даже не реагировал на смелые действия соседки слева, по имени Кончита. Новые друзья старались привести его в норму, старым дедовским способом, без конца наполняя рюмки и фужеры ромом. На коленях у американца постоянно пребывали две сеньориты, и постепенно он впал в абсолютную расслабленность, а потом вдруг вроде бы протрезвел и потребовал удалить из "руум" женщин, ибо собирается сообщить нечто весьма важное. История что он поведал русским морякам, была слишком фантастическая, что бы быть неправдой, а началось все вот с чего… Старший офицер повадился дергать энсина, во время отдыха после вахты. А, учитывая что это были не приказы, а просьбы сделать что либо, или кому-нибудь помочь, то отказать было невозможно. И Джорж, так звали энсина, придумал гениальный ход. В кают-компании было капитанское кресло, которое ставили к столу только тогда, когда капитан бывал приглашен в общество офицеров, а без приглашения, по старой флотской традиции, капитан не мог здесь присутствовать. Короче, капитанское кресло в часы простоя, пребывало в нише за портьерой. И энсин, повадился тайком туда пробираться и сладко там подремывать. Так случилось и в этот день. Отстояв собаку, поспав несколько часов в кубрике и позавтракав, Джорж решил придавить еще пару часиков в любимом кресле, тем более что после завтрака кают-кампания была пуста как поверхность луны. Разбудили энсина голоса и в одном из них он, содрогнувшись опознал голос своего мучителя - лейтенант-коммандера Ричарда Вэйнврайта. Он разговаривал с кем-то и разговаривали они о вещах ужасающих. Оказывается, броненосец должны были взорвать и не кто-нибудь, а сам несчастный энсин. Лейтенант-коммандер и второй собеседник, обсуждали операцию по взрыву корабля во всех деталях. На американском пакетботе прибудет человек в белом чесучевом костюме, желтой шляпе и с багажом в чемоданах и сумках обшитых шотландской тканью. Вэйнврайт пошлет к этому человеку энсина, взять и принести на броненосец два морских рундучка, в которых будет специальная бомба, в виде нескольких кусков угля, эту бомбу надо будет расположить в угольной яме А16, не позднее 19-00, 15 февраля. К этому времени все офицеры корабля будут на берегу и единственным вахтенным начальником, останется энсин Джордж Питер Блоу, а нигеров напихали в команду вместо белых, что бы не сильно страдать по их безвременной кончине. Гардемарины и юнкера призадумались… Только Сашка Балакин, со свойственной ему прямотой, хлопнул своего американского приятеля по плечу и задушевно сказал:

- Это еще у тебя, не самое хреновое положение парень, бывает и хуже!

- Хуже это как? - заинтересованно спросил энсин

- А это когда взорвешь на хрен, свой броненосец - сделав невинное лицо, ответил Сашка, чем естественно не прибавил энсину настроения, а у остального общества вызвал даже легкий смешок..

- А ну тихо! - скомандовал Глебовский. - Нашли тут тему для юмора. Команда будет такая… Гардемарины выясняют в порту, когда прибывает ближайший американский почтовый пароход и где он обычно причаливает, там же покупаете мешок отборного крупного угля и привозите его сюда во Флориду. Сашка и Николя, вы снимаете здесь для нашего друга Джоржа комнату, в которой безвылазно ждете нас, изображая гулянку. Девиц для антуража тоже задействуйте, и пусть Сашка подготовит из своих запасов пол дюжины хватких и смазливых сеньорит, который смогли бы нейтрализовать чесучового американца с почтовика. Ну а я отъеду в консульство, переговорить с полковником Жилинским. Всем ждать меня здесь, Джоржа никому не отдавать.

Гарри Зубочистка, потом много лет вспоминал свою первую и последнюю поездку в Гавану и приятели завидовали ему белой и черной завистью одновременно. Сонмы прекрасных сеньорит уже в порту окружили Гарри своим вниманием. Они улыбались ему, пели, танцевали, игриво прижимались, все то время, пока услужливые носильщики, всего за пять центов волокли багаж к двум пролеткам, которые за такие же смешные деньги отвезли его в уютный кабачок с номерами на втором этаже. Ему отвели двухкомнатные апартаменты и хозяин беспрестанно кланяясь, сообщил что двух дневное пребывание в его заведении на всем готовом, включая сеньорит, будет стоить джентльмену из Америки, всего три доллара. Сквозь фейерверк рома и удовольствий Гарри успел еще подумать, каким же он был дураком, что разозлился, когда Большой Босс вызвал его и велел доставить в Гавану посылку из двух кофров. Пока Бахус и Амур занимали все помыслы, время и силы Гарри, юнкера и гардемарины занимались его багажом. В двух рундуках находилось добрый пуд динамита и химические взрыватели. Грамотные Константиновские артиллеристы, быстро раскассировали адскую машину, но немного динамита в рундучках все-таки оставили, а Владимир и Сашка сделали из фосфорных спичек хитрющий, но очень простой запал, срабатывающий при открывании крышки. Корабль таким количеством не взорвешь, но без рук, а то и без головы любопытствующего, оставить было можно.

Накануне Сашкины сеньориты, для которых секретов в порту не было, вызнали что один гринго с американского броненосца нанял двух мальчишек, которые должны были сообщить о том куда направится сеньор, прибывший на пакетботе, одетый в белый костюм, желтую шляпу и с багажом в чемоданах и сумках обшитых шотландской тканью. Остальное было делом техники и количества песо, розданных местным Гаврошам и Коломбинам. Сеньориты четко сделали свое дело, а мальчишки следили за пирсом, пока катер с броненосца, не высадил взбешенного лейтенант-коммандера Ричарда Вэйнврайта, не дождавшегося челнока с гонцом. Тут то гонцы и проявились и доложили, что клиент только что отбыл в гостиницу, с компанией портовых проституток и за ним следят и как только он расположится где-либо, то сразу доложит сеньору Американо. Вобщем время было достаточно для всего. В виду вновь открывшихся обстоятельств лейтенант-коммандер Ричард Вэйнврайт и баталер (интендант) Харрис Вестмор, оказавшийся вторым собеседником из кают-компании, лично поехали в кабачок Флорида, за посылкой.

На набережной Гаваны, стояли два Гардемарина и смотрели в бинокли на броненосец Мейн, куда двадцать минут назад причалил катер с лейтенант-коммандером и баталером. Их сухопутные друзья - юнкера, пробивались взятыми на прокат подзорными трубами, помнившими видимо еще Генри Моргана и Френсиса Дрейка.

- Та-а-а-ак - сказал Сергей Пятигоров - Забегали, и, похоже, объявили пожарную тревогу, значит все в порядке. Значит, неспроста вчера ночью сигналили с юта на берег аппаратом Манжена. Что сигналили, не разберешь, но кроме как в американское консульство сигналить было некуда. Других объектов на направлении подаваемых сигналов не было.

Вечером этого же дня, примчавшийся во "Флориду" Джорж, рассказал, что в каюте баталера произошел небольшой взрыв и пожар. Баталеру Вестмору оторвало кисть руки, а лейтенант-коммандеру Ричарду Вэйнврайту повезло гораздо меньше, щепка от рундука, воткнулась ему прямо в глаз и сразила на повал. По кораблю ходят слухи, что баталер возил контрабандой оружие и взрывчатку для солдат Эльпидио Вальдеса и Вэйнврайт хотел его разоблачить, но неудачно вскрыл ящик с динамитом. Так что в штаты баталер отправится под охраной в корабельном лазарете, и с лейтенант-коммандером на леднике. Энсин дал своим русским друзьям отвальную и отбыл на свой корабль. А 15 февраля 1898 года в 21 час 40 минут по полудни, от броненосеца "Мейн" отвалил корабль обеспечения и убыл в порт приписки, неся на себе одного арестованного и одно бездыханное тело. Через два дня, крейсер "Россия" тоже продолжил свой поход. Еще через сутки, "Три мушкетера" из Константиновского училища, на французском пароходе "Марсель" отбыли в Европу.

А 23 февраля, в день который через двадцать лет будет точкой отсчета, еще одного исторического события, все Северо-американские газеты взорвались воплями ненависти. Испанские полицейские убили в Гаванском порту, двух американских моряков с броненосца "Мейн". И робкие заявления Испанцев о том, что матросы ограбили ювелирную лавку, убив при этом хозяина и американские экипажи баркасов на причале, сами первые открыли огонь и убили трех полицейских, да и грабители были в штатском и вроде бы даже дезертировали с броненосца, никого не в чем не убедили. Лозунг - "Помни "Мейн"!" и повсеместно нагнетаемый патриотический подъем, сделали Испано-американскую войну неизбежной.

А "Мейн" все равно подорвался на мине, возле порта Сантьяго-де-Куба. Потом.

Теодор Рузвельт нервно скомкал пачку исписанных листков и швырнул их в пламя камина.

- Идиоты! Тупоголовые идиоты! - произнес он вслух, и нервно стал раскуривать погасшую сигару.

Ему было от чего расстраиваться. Изящная комбинация, с помощью которой флот САСШ, избавлялся от дебильного корабля, не способного быть ни нормальным броненосцем, ни броненосным крейсером, САСШ получали повод к войне и поддержку всей мировой общественности в борьбе с "рабовладельческой" Испанией - провалилась. Сгорела синим пламенем, как те листки в камине! Листки с текстами статей лучших журналистов САСШ, посвященных запланированной гибели "Мэйна". Одни заголовки чего только стоят! "Хижина дяди Тома" возвращается!", "Испания насаждает нам рабство!", "Гибель чернокожих парней свободной Америки!", "Они жили в свободной стране и умерли от чужого рабства!".

А чего стоило собрать и обучить почти три сотни этих мулатов, нанятых из числа кубинских рыбаков, и потомков кубинских эмигрантов? Ведь в этом и была изюминка проводимой акции - Соединенные Штаты, освободили негров от рабства, а Испания их убила! А что в итоге? Тело мудака старпома, не сумевшего организовать доставку и закладку бомбы, баталер, который слишком много знает, и корабль… плавучий ублюдок - и по своим характеристикам и по составу команды. А если кто-то из этих нигеров проболтается, что им обещали, что этот "Мэйн" станет флагманов флота свободной и независимой Кубы? Нужно задвигать это корыто куда-нибудь так, чтобы оно… сгинуло бесследно!

Но еще быстрее нужен повод к войне с Испанией. Да, газеты нагнетают истерию по поводу тех двух убитых "моряков" с "Мэйна" - но эта кампания только для своих, для граждан САСШ. На международном уровне с таким поводом просто поднимут на смех! А еще найдется кто-то "благородный", кто начнет помогать Испании в борьбе против агрессора (причем без кавычек!!!!)! Нужен повод. Жесткий и убедительный! Теодор Рузвельт успокоился, открыл выдвижной ящик дубового стола, и достал оттуда бланк телеграммы. У него есть идея, и есть план. Простой и незатейливый. Мир ужаснется от происшедшего, и моральная сторона вопроса будет на стороне САСШ, а Испания останется в изоляции…

Теодор Рузвельт не был доктором Геббельсом, но он и без него хорошо понимал основной принцип ведения информационной войны - "в чудовищную ложь верят быстрее, чем в правду".

25 февраля группа испанских офицеров разгромила и подожгла здание американского консульства в Гаване, имелись жертвы, среди прислуги, нанятой из местного населения. Гаванская полиция и охрана консульства сумели застрелить несколько из нападавших, но остальные скрылись в неизвестном направлении.

Американские газеты, тут же подняли истерический вой, о чудовищных злодеяниях испанцев, писали о поруганной национальной чести, требовали немедленной войны с Испанией, а американское правительство, стало нагнетать обстановку, предъявив правительству Испании ультиматум. Испанские власти приступили к следствию по горячим следам, и даже выдали свое резюме - нападавшие никогда не являлись офицерами испанской армии и гражданами Испании. Но мнение Испании уже никого не интересовало! Уже 9 марта 1895 года конгресс САСШ единогласно утвердил билль о чрезвычайном положении, согласно которому на "укрепление национальной обороны" выделялось 50 млн. долларов. Были сняты пошлины на ввоз военного имущества в США. Посол САСШ потребовал от испанского заключить мир с кубинскими повстанцами не позднее 15 апреля. В качестве посредника при этом предлагалась кандидатура президента САСШ. А чтобы испанцы не дай бог не согласились с такими жесткими требованиями, правительство САСШ, стало шаг за шагом их ужесточать, выдвигая все новые и новые …

11 апреля 1898 года Мак-Кинли обратился к конгрессу с посланием, в котором обосновывал необходимость вооруженного вмешательства в испано-кубинскую распрю. 19 апреля конгресс рассмотрел послание и принял резолюцию, требовавшую отказа Испании от суверенитета над Кубой и вывода испанских войск с острова. На следующий правительству Испании был предъявлен ультиматум, предлагавший неукоснительно исполнить требования САСШ. На ответ давалось два дня. 21 апреля Мадрид отказался принять американский ультиматум и отозвал посла Бернабе, заявив о разрыве дипломатических отношений с САСШ. Американцы ответили приказом президента о блокаде берегов Кубы. 22 апреля прокламация о блокаде появились в американских газетах, одновременно был объявлен набор 125000 волонтеров. В половине восьмого утра этого же дня эскадра контр-адмирала Сэмпсона вышла из Ки-Уэста, а в пять часов вечера она уже обменивалась первыми выстрелами с береговыми батареями Гаваны Мак-Кинли. Война началась!

Из "Кубанских записок" Владимира Глебовского:

"…Вооружение пехоты состояло из ружей Ремингтона образца 71 г., переделанных в 1889 году и частью ружей Маузера 7,65 мм, но в конце 1895 года их постепенно стали заменять ружьями Маузера 7 -мм со штыком-кинжалом.

Солдат носит на себе 150 патронов в двух (или четырех, смотря по образцу) сумках на поясном ремне из некрашеной кожи.

Одежда солдата состоит из куртки и панталон из полосатой (белой с синим) парусины (rayadilla), обувь - штиблеты из желтой кожи с гамашами. Солдат носит на себе через плечо суконный плащ (poncho), в который скатывается гамак и клеенка, которой на ночь укрываются от дождя и вредных испарений. Палаток нет. Гамак же составляет необходимую принадлежность, так как спать на земле в этом климате невозможно. Запасная пара белья, штиблеты и мелочь носятся в небольшой кожаной сумке на ремне через плечо. Головным убором служит мягкая соломенная шляпа (hippihappa) c кокардой.

Запасные патроны, провизия и котлы для варки пищи возятся на вьючных мулах, число которых при батальонах различно.

Офицеры вооружены револьверами и саблей в стальных ножнах, которую обыкновенно заменяют местной саблей (machete) прямой и короткой, в ножнах из желтой кожи. Обмундирование офицеров сходно с нижними чинами, только rayadilla украшена на обшлагах галунами и звездочками, обозначающими чины. Офицеры вне строя, носят куртку на распашку и под ней жилет, на котором генералы носят красные, а офицеры синие суконные шарфы.

Кавалерия вооружена карабином Маузера, который носится на погонном ремне, а в конном строю подвешивается к седлу с правой стороны, а сабля - такого же образца, как и пехотная офицерская - с левой. Люди носят 90 патронов в двух сумках на поясном ремне.

Седло несколько измененного английского образца из желтой кожи, так же, как и суголовье и нагрудник. На стремена надевается спереди кожаная покрышка, защищающая ногу от мокрой травы. Запасное белье и rayadilla укладываются в кожаный чемодан, который навязывается на отдельную от седла подушку, прикрепляемую к задней части седла ремнями. На передней луке две кобуры для запасных подков, скребницы, щетки, штиблет. Сверху кладется кожаный чемодан для плаща, гамака и клеенки. К седлу с боков подвешиваются две саквы с маисом, туда же кладется и пища самого солдата.

Такое же снаряжение присвоено и конным guerillas, но саблю у них заменяет национальное оружие - machete.

Кроме регулярных войск на острове имелись еще многочисленные волонтерские части. Они состояли из испанцев, прибывших из метрополии для торговли и других целей. Служба в волонтерских частях на Кубе избавляла их от воинской повинности в Испании. Волонтерские части несли главным образом гарнизонную службу в городах. Они были вооружены ружьями Ремингтона образца 1871 года, переделанными в 1889 г., которые выдавались казной. Содержания они не получали и жили в своих домах, собираясь изредка на учения и для занятия караулов. А в тех городах, где было мало войск и для сторожевой службы на окраинах городов, дабы предохранить их от нечаянных нападений инсургентов…"

Юнкер Владимир Глебовский, не оценил прелестей путешествия на пароходе "Марсель". Как-то не цепляли его пассажирки парохода после знойных кубинских креолок. "Немочь бледная". Хотя может слишком жестко. Но, по сути. Тем более, что был повод заняться чем-то более полезным. Например, составлением своего отчета о пребывании на Кубе. С военной точки зрения. В самом деле - не все ж пить ром и щупать креолок за разные там соблазнительные места! Отчет у Владимира получился из двух частей - обычной, и … необычной. В первой он описал испанскую армию на Кубе. Написал то, что увидел. Для чего? Для того, чтобы передать информацию об увиденном другим. Профессиональные знания никогда не бывают лишними. Вдруг ему или кому-то, кто прочтет его записки, доведется воевать на Кубе? Испанская армия не чета русской? Возможно. Но снаряжение русской армии, для войны на Кубе абсолютно не годится! Снаряжение… Именно снаряжению Глебовский посветил вторую часть своего отчета - необычную. Во время очередного посещения кабачка "Флорида" ему довелось столкнуться со странно одетым человеком.

Его одежда, (или военная форма????) была слишком удобна для боевых действий. Куртка и брюки, пятнистой трехцветной раскраски с многочисленными карманами - не меньше дюжины! А сверху такая же пятнистая жилетка, снабженная еще одной дюжиной карманов. Все карманы заполнены боеприпасами и всякой полезной мелочью. Никаких патронных сумок, сумок и прочего, что при плохой подгонке, при совершении марша превращается в средство пытки. Разложил по карманам боезапас, и ничто не стучит тебя по бедру, ничто не натирает плечи. Удобно. И незаметно! В смысле, что человека в такой одежде, практически не видно уже с пары сотен шагов - сливается с фоном окружающей местности.

А еще, Владимир купил в одном из магазинов странный автоматический карабин. Калибр - 7,62 мм. Стандартные патроны для трехлинейки не подходят - великоваты. Пришлось потратить три империала, и три часа времени на торг, пока скряжистый торговец не извлек из под прилавка патроны к данному оружию. И на патронах и на всех частях тридцатизарядного карабина имеются заводские номера. Но никто, даже полковник Жилинский, не смог опознать данный тип оружия. Но карабин ли это? Оружие могло стрелять и одиночными выстрелами и очередями. Конечно, до точности трехлинейки ему явно далеко, но скорострельность! И вес! И простота! В оружии практически не было деталей!

И Владимир, забросив вечерний бридж с друзьями, аккуратным почерком писал докладную записку на имя Его Величества, где расписывал достоинства и неизвестного ему образца оружия, и странно-удобной пятнистой военной формы. Он еще не знал, что Великий Рассейский самодержец, удостоит его труды стандартной резолюцией: "Отказать Высочайшим соизволением…"

Владимир забыл бы про эту историю. Но данные артефакты вскоре вновь оказались на его жизненном пути….

Начальнику Канцелярии Военно-ученого комитета ГУГШ, Его Превосходительству генералу Целебровскому В.П.

от Агента "Русалка" (юнкера Константиновского Артиллерийского училища, Владимира Глебовского)

Ваше Превосходительство, находясь 1898 и 1899 годах на Кубе, где мы с портупей-юнкером Александром Балакиным (Агент "Гейша"), находились в распоряжении Военного Агента Российского Военного министерства полковника Жилтинского, нами был проведен ряд рейдов в районы боевых действии испанской армии, против Кубинских инсургентов. Во время одного из рейдов, мною был приобретено, у командира местного иррегулярного формирования, Эльпидео Вальдеса (в обмен на два маузера и тысячу патронов к ним), весьма странное автоматическое ружье. Его тактико-технические данные следующие… калибр 7,62 миллиметра, съемный магазин на 30 патронов, может стрелять как одиночным огнем так и автоматическим, очень интересный патрон, похожий на 6,5 миллиметровый винтовочный патрон Мейдзи-30 1897 года, но короче и совсем без закраин. Само это автоматическое ружье отличается неимоверной простотой устройства, на ряду с большой мощностью огня. Длиной это ружьё, один аршин, три с половиной вершка, а весит около двенадцати фунтов. Сопровождающий меня на задании Портупей-юнкер Балакин, стреляя со ста саженей, положил с одного неполного магазина, испанский кавалерийский патруль количеством пять сабель. Считаю, что вооружив Русскую армию такими ружьями, мы очень существенно повысим ее боеспособность…

… Во время пребывания в окрестностях Сантьяго де Куба, мною была получена информация о странной форме одежды у одного из наемных отрядов из САСШ. Портупей-юнкер Балакин, с помощью добровольно вызвавшимися ему помочь (расходы один полуимпериал) дамами местного полусвета, добыл комплект данной амуниции. Это штаны и куртка, из прочного материала, раскрашенные пятнами неправильной формы, под цвет местной земли и растительности. При использовании в пластунских и егерских частях, такое обмундирование может очень положительно сказаться на маскировке…

… Система подсумков и чехлов распределенных по сложной портупее и практически заменяющий вещевой мешок или ранец, так же весьма интересна для перенимания…

Резолюция Военного Министра Д. А. Милютина - Предоставить к Докладу, на Высочайшее рассмотрение

Самолично Государем Императором приписано - Подобной чепухой больше не беспокоить. Юнкеров возвернуть по месту учебы, но не наказуя. Называть офицеров Императорской армии женскими именами строго и навсегда воспрещаю.

Но это была другая история, о которой речь пойдет впереди. А пока пароход "Марсель" шел прямиком в Европу…..