Вспышка нежности

Глава 3

Утром за столом царило молчание. После того как прошло первое оцепенение, Слоан Грегори выпрямился на стуле и посмотрел на своего гостя холодными голубыми глазами.

— Но что заставило тебя отложить свое предложение до сегодняшнего дня, Кантрелл?

Бретт спокойно встретил его пристальный взгляд.

— А ты предложил бы мне остаться, если бы я сказал об этом в первый же день?

— Наверное, нет, — признался Слоан. — Мне очень не хочется говорить это, но я в тебе разочарован, горько разочарован. Мне следовало бы сразу догадаться, что у тебя есть определенный интерес и что ты связан с конюшней Рэнкайна. Это в корне бы изменило дело. А я тебе абсолютно доверял, мой мальчик.

Под загаром цвета тикового дерева на лице Бретта проступила бледность.

— Будь честен, Слоан, разве я сказал тебе хоть одно лживое слово?

— Но вы нам не сказали правды! — горячо воскликнула девушка.

— Не вмешивайтесь, Дана, — предостерег ее Бретт.

— Да, не вмешивайся, — повторил отец, подтверждая ее мнение, что мужчины всегда действуют заодно.

Бретт оперся локтями о стол и подался вперед, собрав всю свою силу убеждения в пристальном взгляде.

— Признаюсь, я был под влиянием мнения о тебе Тода. А почему нет? Я шесть лет прожил за границей, последние три года из них — в Штатах. Сам знаешь, что Тод был человеком честным и прямым. Единственной его ошибкой было то, что он подозревал тебя в нечестной игре. К несчастью, у него не хватило времени понять свою неправоту. У него всегда пошаливало сердце. Твое честное имя и репутация были для меня основаны лишь на людской молве — я ведь не был знаком с тобой лично. Теперь я могу сказать, если это будет иметь хоть какое-то значение, что я совершенно убежден: тебе можно доверять безоговорочно.

Румянец окрасил высокие крепкие скулы Слоана Грегори.

— Думаю, я должен поблагодарить тебя за это, но нет, Кантрелл, нет. Мой ответ — определенно нет. Меня не интересуют твои лошади, как бы хороши они ни были. Несомненно, ты сможешь найти другого тренера, если не удовлетворен работой Логана.

Бретт раздраженно пожал плечами:

— Конечно, могу. Но мне нужен лучший, а это ты. Если ты будешь на моей стороне, я верну Кубок в конюшню Рэнкайна. Что бы тогда ни случилось с Принцем, я уверен, что ты никак не был замешан в том деле.

Слоан тяжело вздохнул и устало провел рукой по глазам.

— И все же нет, Бретт, нет, — сказал он, на этот раз менее уверенно. — Я теперь не могу вернуться, говорю тебе.

— Будь я проклят! — раздраженно воскликнул Бретт, вскакивая на ноги. — Мне понадобилось довольно много времени, чтобы найти тебя, один Бог знает, чего мне это стоило. Если бы я не встретил Фэксона… — Он оставил эту фразу без продолжения, затем сказал: — Я уезжаю в город. Там я проведу ночь. Только одну ночь, имей в виду. Постарайся понять, почему я приехал. Ты не пастух. Ты гений среди тренеров породистых скакунов, а у меня в руках есть то, что нуждается в твоем внимании и заботе. И это Принц. Может быть, хотя бы он послужит для тебя стимулом. — Бретт быстро повернулся и схватил Дану за руку, притянув ее к себе. — Дана проводит меня, — заявил он тоном, не терпящим возражений.

Слоан беспомощно наблюдал, как гость гордо покидает комнату, таща за собой его дочь. Выражение сожаления и тоски, так хорошо знакомое Дане, читалось сейчас на его лице.

Бретт протащил за собой Дану до самой машины, стоявшей в тени акаций.

— Постарайтесь заставить своего отца последовать здравому смыслу, — властно приказал он девушке.

— Боже мой, вы обладаете самонадеянностью самого дьявола! — вспыхнула она.

Бретт быстро повернулся к ней и схватил за подбородок своими крепкими, причиняющими боль пальцами.

— Я обладаю? Позвольте заметить, моя юная леди, что в вас этого гораздо больше! — Его черные глаза опасно сверкнули. — Ваш отец — лучший тренер страны, можно сказать, один из лучших в мире, понимаете вы это? Что вы хотите, чтобы он делал? Прозябал в этом буше? Влачил жалкое существование в усадьбе? Какой в этом смысл?

— Почему бы вам не отправиться к дьяволу?! — гневно воскликнула Дана, испытывая неловкость — Бретт говорил истинную правду.

— Не испытывайте так долго мое терпение, малышка, — огрызнулся он сквозь зубы, и его глаза зло сверкнули. — Вы имеете большое влияние на своего отца, попытайтесь использовать его благоразумно. Это в его интересах. Я хочу, чтобы он работал в моей конюшне, и обычно я получаю то, что хочу.

— Думаю, не всегда, мистер Кантрелл, — заметила она с удовольствием, придавая особое значение своим словам.

Бретт сжал ее плечи сильными пальцами и встряхнул.

— Всегда, Дана, всегда, — с нажимом заявил он. — Постарайтесь это запомнить. — Он резко отпустил ее, и она чуть не потеряла равновесие. Бретт подошел к машине, сел и в раздражении резко захлопнул дверцу. — До вечера, — сказал он с ударением, завел мотор и вырулил на дорогу.

Дана стояла в растерянности и смотрела ему вслед. Он был совершенно прав. С ее точки зрения, отец просто скрывался здесь. Он был слишком гордый и обидчивый. И нужно было только одно слово от нее, чтобы склонить чашу весов в пользу Бретта Кантрелла. Только зачем ей это делать? Не получает ли он всегда то, что хочет? — горько размышляла она.

Дана повернулась и направилась к дому. Отец все еще сидел в кресле, очевидно, ждал, когда она вернется.

— Ну, и что ты думаешь обо всем этом? — спросил он, внимательно глядя ей в лицо.

— Я совершенно не удивлена, — ответила она, прижимаясь подбородком к его плечу. — Полагаю, мистер Бретт Кантрелл никогда ничего не делает без цели.

— И все же он прав, не так ли? Кроме того, он деловой человек. — Отец упрямо продолжал оправдывать уехавшего гостя. — Жаль, что дела омрачили мое впечатление о нем. Я уже успел полюбить его.

— О, папа, — вздохнула Дана. — Ты же не можешь разорвать человека надвое: хорошая половина отдельно, плохая отдельно. Но у тебя в крови любовь к лошадям, только в их окружении ты возрождаешься к жизни. Может быть, мы ведем себя слишком глупо, стараясь выстоять? Другие благополучно выходят из затруднительных положений, спокойно пережидая шторм, если он случается в их жизни.

Почему-то ее слова вызвали у отца досаду, и он раздраженно встал из-за стола.

— Больше не будем говорить об этом, — резко заявил Слоан и вышел из комнаты, оставив Дану наедине с мрачными мыслями о мистере Бретте Кантрелле и его известной конюшне Рэнкайна.

Было странно, что Тод Рэнкайн, имея еще одного племянника, знаменитого плейбоя и светского льва Джеффа Рэнкайна, оставил конюшню никому не известному Кантреллу, единственному сыну его сестры. Дана задумалась о том, как Джефф воспринял новость, что состояние его дяди полностью переходит к этой «темной лошадке», как называли Бретта. Немного погодя она встала из-за стола и начала переставлять мебель — она всегда так делала, когда была чем-то расстроена.

Вечером Дана мчалась в город на стареньком джипе, надеясь, что сейчас она действительно поступает правильно. Весь день ее отец беспокойно бродил по усадьбе, не в состоянии взяться за дела, и в конце концов рано лег спать, пожаловавшись на сильную головную боль. Тогда-то Дана и решилась. Она особо тщательно позаботилась о своем внешнем виде в этот вечер, сказав себе, что делает это только для того, чтобы придать себе уверенность. Она надела новое короткое платье из крепа бронзового цвета, оттенявшее ее золотистую кожу и оживлявшее блеск глаз и волос. Если отец не может или не хочет сам принять решение, она сделает это за него. Девушка задумалась о своей матери.

Дане было около тринадцати лет, когда мать умерла, но она до сих пор помнила, какой красивой была Эбби. Мать умело держала в руках своего темпераментного мужа, ненавязчиво указывая ему путь так, что все важные решения, казалось, были исключительно его собственными, а второстепенные она брала на себя. Девушка прищурилась, чтобы отогнать слезы, подступавшие к глазам каждый раз, когда она думала о матери. Ну и пусть она лишь жалкая ее копия, но она постарается сделать для отца все от нее зависящее. «Только дураки глупо и самонадеянно пускаются в рискованные предприятия», — вспомнила она слова старой песни, и ее настроение немедленно улучшилось.

Добравшись до города в рекордно короткое время, Дана припарковалась возле единственного отеля. Она была сейчас в удивительно приподнятом состоянии духа, как будто сделала гигантский шаг в правильном направлении. Она вернет своего отца назад, к той жизни, которую он так любил раньше. Ее уверенный оптимизм вел ее вперед к тускло освещенному входу в отель. Дана быстро вошла в холл и огляделась. Конторка портье, доска объявлений с цветными афишами, одна стойка с ключами, другая — с письмами. За конторкой на вращающемся стуле сидел томно откинувшись назад клерк в несвежей белой рубашке. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он моментально вскочил и широко улыбнулся, демонстрируя фальшивое дружелюбие. Когда Дана подошла к нему ближе, он узнал ее.

— Добрый вечер, мисс Грегори, — приветствовал он с вкрадчивой мягкостью, которую она нашла почти неприятной. — Могу я чем-нибудь помочь вам?

— Да, — ответила она, пытаясь не быть грубой. — Пожалуйста, номер комнаты мистера Бретта Кантрелла.

Клерк прищурился, затем улыбнулся своей отталкивающей улыбкой:

— Номер десять, мисс Грегори.

Он продолжал улыбаться, не сводя глаз с ее длинных, покрытых золотистым загаром ног, взбегавших вверх по лестнице. По его мнению эта Дана Грегори была «потрясающей штучкой», но, на его вкус, слишком высокомерной. Он было собрался предупредить этого парня Кантрелла о ее приходе, но передумал. Тот явно относился к тому сорту людей, которые не раздумывая дадут тебе в нос кулаком, если ты будешь вмешиваться в их дела.

Дана стояла в нерешительности перед дверью с номером десять, и ее сердце отчаянно билось в груди. Судорожно сглотнув, она постучала и, дождавшись безразличного «Войдите», открыла дверь. Бретт, длинный и худой, сидел развалясь на кровати, листая последний бестселлер. Увидев девушку, он отбросил книгу и спустил ноги с кровати.

— Так-так, — тихо сказал он, спокойно рассматривая ее совершенную фигурку и белокурые волосы. Затем подошел к окну и привалился спиной к оконной раме, сложив на груди руки и ожидая, что она сама сделает первый шаг.

— Вам нелегко было этого добиться, — нервно сказала Дана и немного попятилась.

Бретт отошел от окна и, подойдя к двери, решительно закрыл ее.

— Вы принесли мне плохую новость, Дана, вы это хотите сказать? — Он повернулся к ней. Его глаза еще больше потемнели от злости.

Дана поспешно отошла к окну, стараясь сохранить некую дистанцию между ними.

— Ну что ж, говорите, Дана, — поторопил он ее, с интересом наблюдая за ее действиями.

Без дальнейших предисловий, она перешла прямо к делу.

— Вы победили, мистер Кантрелл. Отец на самом деле несчастен. Вернее, он не был счастлив все эти три года, с той среды в ноябре, если быть точной. Он возвратится к вам, когда вы будете готовы его принять.

— А почему он сам не сказал мне об этом? — Бретт пристально продолжал разглядывать девушку.

— Он еще об этом не знает, — честно ответила она.

— Дана, Дана, подумать только, я-то считал вас беззащитной малышкой! Или это на самом деле так? — В черных глазах светилась откровенная насмешка.

— Мне абсолютно наплевать, что вы обо мне думаете, — раздраженно ответила девушка. — Вы добились своего, и это главное, — она храбро взглянула на него, — но никогда не думайте, что я смогу полюбить вас, мистер Кантрелл. Я точно не смогу этого сделать.

— Я когда-нибудь говорил, что хочу этого, тщеславное дитя? Коли на то пошло, я предпочел бы, чтобы вы меня ненавидели.

Дана быстро отвернулась, ей хотелось спрятаться от его слишком веселого и блестящего взгляда.

— В таком случае вам не о чем беспокоиться.

Он рассмеялся, низко и звучно. Дана попыталась пройти мимо него к двери, но Бретт схватил ее запястье и удержал.

— Как вы сюда добрались?

— На джипе, конечно.

— Ладно, — он сдвинул брови, — но вы не поедете обратно на нем.

— Почему нет? — удивленно спросила она. — Худшее, что я могу сделать, так это сбить кенгуру.

Бретт дотянулся до своего пиджака и набросил его на плечи.

— Я отвезу вас назад.

— И как же вы собираетесь вернуться в отель мистер Кантрелл? Пешком? — насмешливо спросила Дана.

— Перестаньте дерзить, — решительно сказал он и выключил верхний свет.

Они стояли несколько минут в полной темноте накалившейся от напряжения, пока Дана не произнесла неуверенным хриплым шепотом его имя:

— Бретт?..

Он внезапно рассмеялся, и она почувствовала себя полной идиоткой. Бретт открыл дверь, и из коридора потоком в комнату хлынул свет.

— Это стоило затраченного времени — вы наконец прекратили называть меня мистер Кантрелл!

Она вскинула на него глаза, но он смотрел вперед, думая о чем-то другом. Когда они спустились в холл, Бретт подошел к конторке и что-то сказал клерку, который подобострастно вытянулся перед ним во фрунт.

— Что вы ему сказали? — спросила Дана, когда они вышли на улицу.

— Вопросы, вопросы! Вы страшная женщина, юная Дана! Я просто попросил его отогнать джип, обратно он вернется со мной на моей машине, да поможет мне Бог! Если он и собьется с пути, хуже от этого никому не будет.

— А если собьюсь я? — Янтарные глаза девушки сверкнули.

— Никогда бы не поверил, что вы на это способны, — отозвался он с очаровательной улыбкой, которая почти убедила Дану изменить свое мнение о нем.

А за конторкой в гостинице клерк весело прятал в карман свои десять долларов. Этот Кантрелл, оказывается, не такой плохой малый, а мисс Грегори совершенно расцветает, когда улыбается.