Встретимся в полночь

3

Через несколько дней жуткая встреча с Намией Скрим была почти забыта. Вик не стала рассказывать о происшествии Мине и Питеру – они подняли бы ее на смех. А впечатлительная Анна накрутила бы ее еще сильнее.

Но Вик никак не могла забыть о встрече с Габриэлем и все еще надеялась, что ее мечты окажутся не такими уж пустыми. Может быть, он увидел в ней нечто большее, чем смешную и наивную девчонку? Может быть, этот красавец все-таки найдет ее, как обещал? Поглощенная лихорадкой ожидания, Вик не могла читать даже свои любимые романы. Ведь их героини чувствовали то же самое, что и она…

Чаяния Вик оправдались тогда, когда она совсем перестала ждать Габриэля и окончательно убедилась в том, что произвела на него впечатление наивной провинциалки…

Каждый четверг Фрэд Миглс ходил на охоту с друзьями – Люком Шэйном и Риком Нильсоном, отцом Питера. На эту традицию не влияли ни снегопады, ни проливной дождь, ни громы с молниями. Четверг был неприкосновенным днем. В этот день Фрэд уходил очень рано и возвращался заполночь, перекладывая на дочь все обязанности по дому. Впрочем, Вик справлялась с ними довольно быстро – вторая половина дня была полностью в ее распоряжении. Обычно к ней приходили Анна, Мина и Питер, и они устраивали дружеские посиделки за чашками горячего чая с пирожками, которые Вик готовила по сестриному рецепту.

Этот четверг начался так же, как и обычный. Вик проводила отца, покормила домашнюю скотину, запертую в теплом хлеву, принесла воды и приготовила еду, не забыв о пирожках, которые разлетались в одно мгновение благодаря ее прожорливым друзьям.

Поэтому Вик совсем не удивилась, когда в тяжелую деревянную дверь постучали. Наверняка это кто-то из друзей, подумала она и немедленно открыла. Но, увидев на пороге разрумянившегося Габриэля, Вик чуть не присела от удивления. Несколько секунд она молчала, не в силах даже поприветствовать его. Габриэль тоже молчал – ему показалось, что Вик шокирована его появлением. Впрочем, он был недалек от истины.

– Добрый день… – наконец-то выдавила из себя Вик. – Я как-то не ожидала, что вы придете… – Увидев погрустневшее лицо Габриэля, она поспешила добавить: – Но это совсем не значит, что я вам не рада. Проходите… Мой отец на охоте, – объяснила она. – А я жду друзей. Мы всегда собираемся по четвергам и пьем чай с пирожками…

– Отличная традиция, – улыбнулся Габриэль. Он вошел в теплый дом, и на него тут же пахнуло ароматом свежеиспеченных пирожков. Габриэль с удовольствием вдохнул запах еды. – М-м… Вкусно пахнет…

Пока Вик суетилась, прибирая со стола и наливая гостю горячий чай, Габриэль разглядывал скудное убранство дома.

Большой самодельный стол в центре комнаты, грубо сколоченные стулья, старый ободранный шкаф в углу – все это радовало Габриэля как писателя, но совершенно не устраивало как эстета. Как можно жить в такой бедности? Похоже, у них в доме нет даже электричества… Габриэль даже поморщился, присаживаясь на стул. Было бы досадно сделать зацепку на новеньких брюках. Впрочем, никто не просил его одеваться франтом, направляясь в гости к этой девушке. Похоже, единственное украшение в этом убогом доме – она сама…

Вик заметила его пренебрежительный взгляд, брошенный в сторону их непрезентабельной мебели, и ей стало стыдно. Но разве она виновата в том, что они так бедно живут? И потом, «бедность – не порок», как часто говаривал ее отец. Впрочем, не все так считают. Вот, например, Виолетта Саймон и ее отец думают совсем по-другому…

Вик поставила перед Габриэлем щербатую кружку.

– У нас очень скромно, – пробормотала она. – Вы, наверное, привыкли к другой обстановке…

– Не буду врать, – немного снисходительно улыбнулся Габриэль, – привык… Но в вашем доме есть своя грубоватая красота. Непременно вверну это в свой новый роман…

Вик нравилось то, как он говорил. Небрежно и просто. Наверное, так же он пишет и свои книги… Она заметила, что Габриэль не разделся, и предложила ему сделать это.

– У нас здесь жарко, – смущенно улыбнулась она. – Через несколько минут вы превратитесь в вареного рака…

– В вареного рака? – засмеялся Габриэль. Похоже, и это он собрался «ввернуть» в один из романов…

Вик стало немного не по себе. На мгновение она почувствовала себя букашкой, ползающей под пытливым оком ученого. Какие противоречивые чувства испытывает она к Габриэлю! С одной стороны, он близок ей, с другой – так невероятно далек… С одной стороны, ей легко с ним, с другой же – невероятно сложно…

Она принесла Габриэлю тарелку с пирогами, на ходу лихорадочно обдумывая, о чем они будут говорить. Тогда, в машине, все казалось таким простым, а теперь… Теперь она волновалась и из-за нищенского убранства комнаты, и из-за своего нелепого мешковатого платья, и из-за своей речи. Да и Габриэль смотрел на нее совершенно другими глазами…

Когда он разделся, Вик поняла, почему его облик казался ей таким знакомым. Длинные волосы Габа, его стройная фигура, – все это пригрезилось ей тогда, у Анны… Сердце Вик учащенно забилось. Разве такое бывает? Разве можно увидеть мужчину своей мечты еще до того, как он появился в твоей жизни?

Впрочем, Вик не так уж была уверена, что Габриэль – мужчина ее мечты… Да, он очень красив: серо-голубые, как дымчатые топазы, глаза, гордый профиль, роскошные пепельные волосы, достигающие лопаток – таким позавидовала бы даже женщина. К тому же прекрасная речь, обаяние, шарм… Но все же… все же чего-то ему недоставало. И Вик никак не могла понять, чего именно.

Габ подписал ей одну из своих книг – оказалось, что он пишет детективы. Вик не слишком любила этот жанр, но все же ей было очень приятно: у нее в гостях побывал настоящий писатель, который, к тому же, подарил ей свое произведение… Вик подумала, что непременно прочитает его. Возможно, так она сможет немного больше узнать о Габриэле, о его привычках, его мыслях, его потаенных желаниях. Она поблагодарила Габа и подарила ему лучезарную улыбку.

Габриэль залюбовался девушкой. Она красива, как распускающийся полевой цветок. Сорвать бы его и засунуть в петлицу… И, хоть он быстро увянет, как и все цветы, Габриэль поместит его в свою коллекцию… А ее синие глаза! Как они хороши, когда Вик смотрит на него с таким восхищением! И неудивительно, ведь для нее он – известный писатель и красивый мужчина… Разве она встретит такого в своей деревушке?

Раздался стук в дверь, и Вик вздрогнула. С приходом Габриэля она совсем позабыла о своих друзьях. Это наверняка они! Что они подумают, когда увидят у нее незнакомого мужчину, да еще и такого красавца! Как она объяснит им его появление?! Ведь она и словом не обмолвилась о том, что произошло с ней в Пингтоне…

– Я сейчас… – Вик оставила Габриэля и бросилась открывать дверь.

Друзья вошли в дом и, не заметив Габриэля, принялись наперебой рассказывать о том, что кот миссис Морган напился валерьянки и теперь прыгает по ее саду, как безумный, а сама хозяйка страшно ругается, пытаясь его поймать.

– Если бы ты слышала, какие богохульства раздавались из уст миссис Морган! – хохоча, рассказывал Питер. – Если бы их слышал мистер Миглс! После этого он никогда бы не стал слушать старую ворчунью!

Питер хотел добавить что-то еще, но осекся, заметив Габриэля. Взгляды Анны и Мины немедленно устремились в ту же сторону. Троица смолкла. Повисла неловкая пауза. Вик ужасно хотела сказать что-нибудь, что принято говорить в таких случаях, но ни одной достойной случая фразы не приходило в голову. Она чувствовала себя виноватой, хоть и ни в чем не провинилась перед друзьями. Ей стоило больших усилий взять себя в руки, связать нити разорванных мыслей и наконец-то представить Габа друзьям. Или друзей Габу…

– Это Габриэль, – натянуто улыбнулась Вик. – Можно просто – Габ. А это – Анна, Мина и Питер, мои друзья.

– Очень приятно, – спокойно произнес Габриэль. Казалось, его ничуть не смущало то, что тяготило всех остальных. Однако он заметил волнение Вик и поспешил объяснить свое появление ее друзьям. – Я – правнук Олова Ланкета. Приехал… погостить в его доме. Я здесь почти никого не знаю, а с Вик познакомился случайно. Вот и решил заглянуть в гости… – Он улыбнулся, пытаясь расположить к себе троицу. Но те по-прежнему держались натянуто и как будто совсем не были рады новому знакомству. Но по виду Габа нельзя было сказать, что он заметил их настроение. – Надеюсь, я не помешал вашему собранию? Не хочется быть лишним. Пятым лишним, – улыбнулся он.

Не ответить на такой вопрос было бы невежливо. Мина улыбнулась в ответ Габриэлю и произнесла, тряхнув золотистыми кудрями:

– Нет, что вы… У нас все по-простому. Мы всегда охотно принимаем тех, кто заходит на огонек.

Вик усадила друзей за стол. Горячий чай, пирожки и беседа немного разрядили атмосферу. Габ рассказывал о себе, а девушки наперебой расспрашивали его о жизни в больших городах, где ни одна из них не бывала. Один только Питер сидел в углу и бросал на Габа раздраженные взгляды. Вик догадалась, что он ревнует к нему Мину.

Однако глаза и мысли Габа были заняты вовсе не хорошенькой Миной, а Вик, каштановые локоны которой, пахнущие медом и яблоками, сводили его с ума.

Долго ли продлится это безумие? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Обычно оно было кратковременным. Все-таки, Габриэль Ланкет жил рассудком, а не чувствами… Чувства вспыхивали ненадолго, но быстро потухали, как робкое пламя свечи, затушенное легковесным ветерком. Он не умел увлекаться надолго. И, наверное, не умел любить. Во всяком случае, так думали те женщины, которые согревали его холодными ночами…

Фрэд Миглс не мог не поинтересоваться, откуда на полке у его дочери появился новый роман с подписью автора. Вик не любила, да и не умела лгать. Краснея, она рассказала отцу всю историю ее знакомства с Габриэлем Ланкетом. Хмурое лицо отца не оставляло сомнений в том, что он недоволен ее рассказом. Когда Вик закончила, Фрэд порывисто поднялся со стула и стукнул кулаком по столу.

– Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не заговаривала с незнакомцами?! Мало того, ты еще и села в его машину! Вик, что ты себе думаешь?! Ты хочешь, чтобы тебя считали шлюхой?!

– Папа! – Вик покраснела. Отец еще никогда не разговаривал с ней в таком тоне. – Я же не сделала ничего плохого! Никто ведь не называет меня шлюхой, когда я иду по деревне с Питером!

– Питер – совсем другое дело! Он хороший работящий парень, а не какой-то городской прохиндей! Ты хотя бы знаешь, откуда он приехал?!

– Знаю, из Брегли, – с вызовом ответила Вик. – И, если его никто не знает, это еще не говорит о том, что он – «городской прохиндей»! Между прочим, он правнук Олова Ланкета!

– Тоже мне, нашла оправдание! – усмехнулся Фрэд.

– Не понимаю, почему я должна оправдывать человека, который ни в чем не провинился! И оправдываться сама, хоть я ни в чем и не виновата! – возмутилась Вик.

Несправедливые обвинения отца, тон, в котором он разговаривал с дочерью, – все это оскорбляло ее и придавало ей уверенности в своей правоте.

Фрэд почувствовал настрой дочери и немного смягчился. Вик была слишком искренней для того, чтобы лгать. Если она так горячо оспаривает свою позицию, значит, ей нечего скрывать. Значит, ее ничего не связывает с этим городским типом, очередным беспутным бабником, который свалился на его, Фрэда, голову…

Хотя, кто знает, как сложатся их отношения? Ведь этому черту Габриэлю ничего не стоит вскружить голову его наивной дочери. Конечно, он ведь – писатель! И наверняка красавец, такой же, с каким сбежала его жена и за какого вышла его старшая дочь… Ох, Вики, Вики… Фрэд посмотрел на дочь взглядом, полным тревожных предчувствий. Что же ты делаешь со своим стариком?!

– Ну ладно, прости меня… Я немного погорячился. Тебе стоило бы сразу рассказать мне о своем новом знакомом. Ты же всегда обо всем мне рассказывала, Вик… И все же, мне не хочется, чтобы этот правнук Олова Ланкета заморочил тебе голову. Ты начиталась своих романов, дочка. Вот тебе и хочется выскочить замуж за приезжего… Но, поверь, он не сделает тебя счастливой. Так же, как Эмис не сделал счастливой твою сестру… Будь с ним осторожна. Не верь его словам. Да и вообще, обходи его стороной. Я не хочу видеть рядом с тобой этого человека, – хмуро добавил Фрэд.

Вик судорожно сглотнула. Лишь бы отец не потребовал у нее обещания, что она не будет видеться с Габриэлем. Ей было бы слишком сложно выполнить его…

Но Фрэд не потребовал. Он только посмотрел в глаза дочери так, как не смотрел никогда раньше. Вик показалось, что он пытается прочитать ее мысли, пытается вызнать, что она думает на самом деле, чей образ скрыт за пеленой, окутавшей ее глаза.

И Вик изо всех сил старалась в этот момент не думать о Габе, забыть его красивое лицо, тонкие, нежные, улыбающиеся губы… В ту секунду ей казалось, что отец и правда может увидеть этот образ, скрытый в глубине ее глаз…