Встревоженная официантка

17

Когда Мейсон и Дрейк вышли из машины, адвокат заметил:

– Не похоже, чтобы здесь была выставлена полицейская охрана, Пол.

– То, что мы их не видим, еще не означает, что их здесь нет, возразил Дрейк.

– Ладно, винить во всем нам придется только себя, – усмехнулся Мейсон. – Мы поставили капкан, положили в него приманку, а теперь сами в него направляемся.

– Не нравится мне все это, – признался Дрейк. – Мы нарушаем приказ полиции.

– Полиция не имеет права указывать мне, что делать для защиты клиента, – ответил Мейсон, уверенно направляясь по дорожке к крыльцу.

Адвокат вставил ключ, открыл дверь и вошел в дом.

– Эй! – попытался остановить его Дрейк. – Ты не собираешься вначале позвонить? Вдруг кто-то дома и...

Мейсон уже поднимался по лестнице.

Полиция не убрала разбитый титан, и осколки стекла остались на промокшем ковре, впитавшем разлитую воду.

– Ты можешь догадаться, что случилось, Пол, – начал Мейсон. – Титан с водой подвинули. Его слегка приподняли, а потом тянули по ковру: видишь, следы на нем? Потом его не вернули на место, и он так и остался стоять между двумя дверьми, как раз там, где кто-то, входящий в дверь, увидел бы его прямо на пути своего следования.

– Ну и что? Так зачем его двигали?

Мейсон опустился на колени и изучил место, где титан стоял изначально. Затем он достал из кармана перочинный нож, подцепил ковер с краю, подхватил лезвием и оттянул.

– Здесь типичный тайник, Пол, – сообщил Мейсон.

Дрейк наклонился.

Мейсон вставил нож между досками и осторожно приподнял крышку, державшуюся на хитроумно спрятанных петлях.

– Боже праведный! – воскликнул Дрейк. – Здесь все забито деньгами!

Мейсон осмотрел хранилище, оказавшееся под крышкой, и пачки наличных, ровно уложенных в нем.

– Господи! – не мог успокоиться Дрейк. – Ты только взгляни на них! Все стодолларовые. Здесь целое состояние.

Мейсон быстро вернул крышку на место, поднялся на ноги и поправил ковер.

– Ладно, Пол, сматываемся.

– Что значит – сматываемся?

– Уходим из этого дома.

– А с деньгами что будем делать?

– А что с ними можно сделать?

– Мы должны сообщить в полицию.

– И тогда вперед выходит Бернис Атвуд и заявляет, что это часть имущества, принадлежащего ее покойному мужу Джеральду Атвуду. Она забирает деньги себе – и дело сделано.

– Но их нельзя здесь оставлять! – воскликнул Дрейк. – Предположим, их найдет кто-то еще и украдет?

– Во-первых, мы их не клали в этот тайник. Давай надеяться, что София Атвуд в ближайшие дни придет в сознание и мы сможем поговорить с ней по душам. Ты сам понимаешь, что произошло. Каким-то образом ей удалось удержать у себя определенную часть имущества наличными, или она что-то перевела в наличные. Бернис постаралась прибрать все к рукам, но у Софии не было поводов для беспокойства. У нее припрятано целое состояние. Однако, София не хотела, чтобы у Бернис закрались даже малейшие подозрения о том, что ей удалось что-то оставить у себя, так что она вела себя как женщина, потерявшая практически все, что накопила за свою жизнь. Мы в затруднительном положении, Пол. Если она умрет, так и не придя в сознание, мы завязли.

– А если придет?

– В таком случае, у меня с ней состоится конфиденциальный разговор и... Ну, в общем, Пол, мы попали в заваруху.

– Это – самое худшее из твоих дел, Перри. Ты всегда во что-нибудь вляпаешься. И меня тащишь за собой. Если этот тайник обнаружат и обкрадут... Боже праведный, ты положил приманку в капкан, Бернис заявится в этот дом и примется все прочесывать тщательнейшим образом...

– Не забывай и о нашем дорогом друге Стюарте Баксли, – напомнил Мейсон.

– Итак, они находят деньги... И что потом? – спросил Дрейк.

– Нам необходимо, чтобы полицейские установили здесь охрану, причем она должна оставаться, пока не произойдет изменений в состоянии Софии Атвуд – в лучшую или худшую сторону.

– А пока?

– А пока нам надо отсюда сматываться, и побыстрее, – ответил Мейсон.

Он осторожно ступал по ковру, выбирая путь между осколками стекла и мокрым пятном на ковре.

– Смотри куда идешь, Пол, – предупредил адвокат. – Если ты где-то вдавишь стекло в ковер, то это послужит доказательством того, что здесь кто-то был. А пока мы не хотим, чтобы о нашем посещении знали.

Адвокат переступил через последний осколок стекла, вышел из спальни и резко остановился.

Лейтенант Трэгг и еще один полицейский в форме не двигаясь стояли в коридоре.

– О, привет, господин лейтенант, – поздоровался Мейсон, быстро придя в себя. – Вы давно здесь?

– Слышал большую часть разговора, – сообщил лейтенант Трэгг. Давайте делать опись.

– У вас есть сердце? – спросил Мейсон.

– Есть, но еще и голова имеется. Откуда вы узнали о деньгах?

– Я не знал. Я догадался по...

– Как вы догадались? – спросил Трэгг, когда Мейсон внезапно замолчал.

– Мне кажется, что я и так дал вам достаточно ключей к раскрытию этого дела, – заметил Мейсон.

Лейтенант Трэгг со вторым полицейским вошли в комнату.

– Идите сюда, – позвал лейтенант Мейсона с Дрейком. – Рассаживайтесь в кресла и не вмешивайтесь. Давайте посмотрим, что вы нашли. Так, должна быть дверца тайника. Я считаю... А, вот и она!

Лейтенант Трэгг тихо присвистнул, когда поднял ее и перед ним открылось содержимое хранилища – пачки наличных.

– Хорошо, – повернулся Трэгг к полицейскому. – Складывайте их на стол. Прямо сейчас все и перепишем.

– Вы не хотите, чтобы я вызвал подкрепление? – спросил полицейский.

– Не сейчас, – ответил Трэгг. – Вы должны выступить свидетелем моей честности, а я – вашей. Мы сейчас достанем все деньги из этого тайника и сосчитаем, пока с ними ничего не случилось. В таком случае, и вы, и я сможем поклясться, что каждый из нас не оставался один с деньгами даже на пять секунд.

Трэгг начал вытаскивать пачки наличных из тайника, полицейский раскладывал их на столе.

– Так, все, – сказал наконец Трэгг.

– Взгляните хорошенько, лейтенант, – подал голос Мейсон.

– Что еще?

– Нет ли на дне конверта или листа бумаги?

– Ничего нет, – сообщил Трэгг.

– Вы абсолютно уверены? – не отставал Мейсон.

– К чему вы клоните?

– Я ищу завещание, – ответил Мейсон. – Это может оказаться просто сложенный листок бумаги, целиком написанный и датированный рукой усопшего. Это может быть и официальным образом составленное завещание в конверте.

– Здесь больше ничего нет. Все пусто. Теперь требуется пересчитать деньги. Вы, господа, – обратился Трэгг к Мейсону и Дрейку, – оставайтесь на месте и проверяйте, как мы считаем.

– Я вижу только стодолларовые купюры, – сказал Мейсон. – По сколько в пачке?

– По пятьдесят, – ответил Трэгг, сосчитав деньги в одной. – Конечно, нельзя с полной уверенностью утверждать, что в некоторых пачках их не окажется больше или меньше, чем пятьдесят, но, по крайней мере, выглядят пачки совершенно одинаково. Следовательно, по пять тысяч долларов. Начинаем считать.

Лейтенант Трэгг быстро пересчитал количество пачек и с благоговением в голосе объявил сумму:

– Триста тысяч долларов наличными. Что вы об этом знаете, черт побери? – Он уставился на Мейсона. – Не сомневаюсь, что вы в курсе, что это за деньги. Именно их вы с Дрейком и искали. Это...

– Если вы хотите послушать моего совета, лейтенант, – перебил его Мейсон, – то я не стал бы рекламировать находку, выставил бы в доме охрану и подождал, чтобы увидеть, кто придет за деньгами.

Трэгг рассмеялся.

– Закрыть конюшню после того, как лошадь украдена? Я знаю, кто приходил за деньгами, – ваша клиентка Катерина Эллис. Ее поймали, и ей пришлось стукнуть свою тетю по голове, чтобы скрыться. Но ей удалось сообщить вам достаточно информации, чтобы вы с Дрейком предприняли две попытки заполучить эти деньги. У вас бы вышел неплохой гонорар, Мейсон.

– Вы обвиняете меня в намерении украсть эти деньги? – решил уточнить Мейсон.

– Украсть? Нет. Вы собирались их обнаружить. Вы предполагали использовать эти деньги, чтобы сделать Баксли козлом отпущения. Вы хотели представить их как один из активов в имуществе Софии Атвуд, добиться оправдания Катерины Эллис и сделать ее единственной наследницей. Вы свили бы ей уютное гнездышко и себе отхватили бы кое-что. И, черт побери, у меня в настоящее время нет достаточного количества доказательств, чтобы с уверенностью заявлять, что вы не правы. Может, вы на самом деле на правильном пути. Однако, я готов поставить вас в известность кое о чем. При сложившихся обстоятельствах вы сами засунули свою шею в петлю. Гамильтон Бергер использует эти деньги как улику против Катерины Эллис, утверждая, что она о них знала и пыталась до них добраться. Это составит мотивацию к совершению преступления, и, в связи с обнаружением этого тайника, вашу клиентку ждет суд присяжных. Не представляю, что у вас может получиться перед присяжными. Но эта находка вам не поможет. Вам следовало сразу же сообщить полиции, что вам известно.

– Но я не знал о них, – возразил Мейсон, – а только подозревал.

– Мы работаем двадцать четыре часа в сутки. Вы нашли бы возможность с нами связаться, если бы захотели, – сказал Трэгг. – А теперь я намерен позвонить в Управление и вызвать подкрепление.

– Вы собираетесь публично заявить об этой находке? – спросил Мейсон.

– Когда мы обнаруживаем тайник с такой суммой наличных, мы не срезаем углов, – ответил Трэгг. – Мы выкладываем карты на стол и открываем их. В течение следующих двадцати минут Гамильтон Бергер будет поставлен в известность. А теперь, господа, нам нет необходимости вас задерживать. Мы очень ценим ваши услуги, как сыщиков. Не исключено, что до конца дня с вами еще захочет поговорить окружной прокурор, но пока вы свободны. Всего хорошего.

Полицейский проводил Мейсона и Дрейка до верхней лестничной площадки. Они начали медленно спускаться вниз.

– Так, Перри, это твой спектакль, – сказал Дрейк. – Что теперь?

– Я отвечу тебе после того, как мы покинем дом.

Выйдя на улицу, они направились по дорожке к машине.

– Подготовим повестку о явке в суд со стороны защиты в деле по обвинению Катерины Эллис и вручим ее слепой женщине. Это будет чертовски сложно, Пол. Пошлем оперативников, чтобы следили за парадным и черным входами в ее дом, кого-то отправим к компании «Джиллко». Тебе также придется вручить повестку и миссис Гудинг.

– Управляющей тех квартир? – удивился Дрейк.

– Да, – кивнул Мейсон.

– Почему ей?

– Потому что она нас разыграла. Над нами здорово посмеялись. Когда мы звонили в дверь миссис Джиллман, пытаясь встретиться со слепой, та накручивала диск телефона и попросила миссис Гудинг выяснить, в чем дело. Когда стало ясно, что мы намерены или попасть в квартиру слепой, или поднять шум, слепая спустилась по черной лестнице в квартиру миссис Гудинг, а мы отправились обыскивать второй и третий этажи. Вся квартира на втором этаже – большой выставочный зал. На самом деле слепая живет с миссис Гудинг. Мы вскорости выясним, что миссис Гудинг готовит, убирает и вообще делает все по дому, а вторая квартира держится для виду.

– Почему ты так решил?

– Место не кажется обжитым, – ответил Мейсон. – Спертый воздух, пахнет плесенью. Более того, третий этаж никому не сдается. Я не удивлюсь, если окажется, что весь дом принадлежит слепой, а миссис Гудинг только играет определенную роль.

– А разве ты не хочешь переговорить с этой миссис Джиллман перед тем, как она займет место для дачи свидетельских показаний?

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

– Пусть все прояснится в суде. Я буду задавать ей вопросы только после того, как она примет присягу и осознает, что дальнейшие попытки все запутать не принесут ей пользы. Если я прекращу маскарад и притащу ее в зал суда, она придет в негодование, и суду это совсем не понравится. Возникнут подозрения. А если я вручу ей повестку, приглашу в суд в качестве свидетельницы и впервые стану разговаривать с ней, когда она сядет в свидетельское кресло, тогда ей придется сказать правду. Может, из этого получится что-то хорошее.

– А пока? – поинтересовался Дрейк.

– А пока, – устало ответил Мейсон, – Гамильтон Бергер сообщит во все газеты о тайнике, полном денег. Да и по радио и телевидению объявят, что триста тысяч долларов наличными найдены в доме женщины, подвергнувшейся нападению и до сих пор находящейся при смерти. Что эта крупная сумма прекрасная мотивация, о которой полиция догадывалась, но не могла доказать, пока в результате блестяще проведенного лейтенантом Трэггом расследования тайна не стала явью, к смущению Перри Мейсона и частного детектива, которые строили на этот счет свои планы.

– И ты собираешься поставить все на показания слепой?

– Да, – кивнул Мейсон. – Здесь слишком много узелков. София Атвуд с коробкой из-под шляпы, набитой стодолларовыми купюрами. Тайник в доме тоже со стодолларовыми купюрами. Стюарт Баксли, друг семьи. Бернис Атвуд, законная вдова Джеральда Атвуда. Тот факт, что слепая, по крайней мере, представляется под фамилией Джиллман. Борьба за власть в компании «Джиллко». Осознание Софией Атвуд того, что Катерина Эллис обнаружила в шкафу коробку, набитую деньгами. София предпринимает усилия обустроить все таким образом, будто одна стодолларовая купюра исчезла у нее из шкафа, в результате чего она могла обратиться за помощью к Стюарту Баксли. Хьюберт Дииринг, сын Бернис Атвуд, появляется в компании «Джиллко». Кто-то из компании передает информацию слепой женщине, а когда слепая по какой-либо причине не может занять свой пост перед зданием, ее подменяет София Атвуд.

– Продажа карандашей служила уловкой для промышленного шпионажа? спросил Дрейк.

Мейсон кивнул.

– Тогда почему тот, кто передавал информацию, не мог просто послать слепой письмо или позвонить по телефону?

– Потому что он в то же время получал задания, – объяснил Мейсон. – И слепая лично хотела отдавать приказы.

– Слепая отдавала приказы? – переспросил Дрейк.

– Вот именно, – ответил Мейсон.