Вторжение

5

Рано утром мы, наконец, дошли до города.

По дороге я рассказал Алексею Матвеевичу все, что знал и все, о чем догадывался. Полагаю, он бы принял меня за сумасшедшего, если бы не постоянная энергетическая обработка с моей стороны. Именно поэтому я выглядел довольно жалко — мешки под глазами и тяжелое дыхание сопровождали меня последние часы нашего путешествия. Даже пожилой ветеран выглядел лучше меня, о чем не прекращал говорить, в стиле «наше поколение слеплено из другого теста» — хотя я и рассказал ему о неведомой энергии, пришедшей в наш мир вместе с демонами.

Пригород не сильно изменился — дачные участки, огороды и много зелени. Но когда мы дошли непосредственно до города, нашим глазам открылся совсем иной вид: пулевые отверстия в стенах некоторых домов, стреляные гильзы на асфальте, выбитые окна… У выбитых окон магазинов и супермаркетов валялись груды разбитой, скорее всего в давке техники, обрывков проводов и зачастую — мертвые тела. Не уверен, что тут демоны постарались — вполне возможно, что обезумевшая толпа ринулась рвать друг дружке глотки за дорогой товар…хотя кого сейчас должна волновать цена?

Можно было подумать, что в городе идет гражданская война, однако были и другие следы, которые указывали на истинные причины такого состояния.

Тела невиданных созданий то тут, то там, валяющиеся в лужах разноцветной крови, наглядно демонстрировали, что наступление на наш мир идет невиданными темпами: концентрация вируса в Смоленске была заметно меньше, чем в Москве — я даже боялся предположить, что сейчас должно происходить в столице. На улицах хватало и людских тел с очевидными последствиями столкновения с созданиями из иного измерения: покрытые страшными ранами, с оторванными конечностями и вывороченными внутренностями, они словно показывали невольным зрителям о слабости человеческой расы перед захватчиками.

— Эх, Денис, Денис… Не думал я, что снова придется смотреть на что-то подобное. — Матвеич скорбно качал головой, озираясь по сторонам:

— Будто после бомбежки…

Я согласно кивнул, пытаясь проанализировать собственные ощущения: отсутствие рвотных позывов радовало, да и эмоции легко поддавались контролю:

— Да, Алексей Матвеич, зрелище то еще….и запах.

Я наклонился к останкам одного из Демонов — эти отличались от встреченных мной ранее: они чем-то были похожи на земных созданий, причем их разнообразие поражало.

Тут были и собакоподобные твари с костяным гребнем вдоль всей спины, и гигантские сороконожки, покрытые плотной чешуей, и какие-то недоделки с отсутствующим кожным покровом и жгутами мышц, оплетающими белые кости…будто в один гигантский котел бросили всех живущих или когда-либо живших на планете существ, и хорошенько перемешали. Я покачал головой и встал — человечество должно измениться, чтобы успешно противостоять подобной напасти…одних автоматов, ракет и гранат не хватит, чтобы составить достойную конкуренцию новому виду, совершенствующемуся с невообразимой скоростью.

— Нам нужно идти. — я махнул рукой напарнику, и мы продолжили путь, который должен был привести нас к дому, в котором жили мои родители — меня не оставляла мысль о том, что я опаздываю…

На улицах хватало брошенных машин, и если бы я мог без ключа завести хотя бы одну из них — мы бы уже ехали.

Город будто вымер — тишина накрыла его плотным пологом, хотя я постоянно ощущал ауры живых людей, источающих страх, прячущихся в запертых квартирах. Чаще всего прятались семьями или относительно небольшими группами по 15–20 человек — видимо страх оказался сильнее навязываемого вирусом желания доминировать…или люди одумались после того безумия, что поглотило их разум. Когда я наконец добрался до родного многоэтажного дома, меня ощутимо потряхивало — даже мое сознание, подвергшееся мутации, не могло успокоить натянутые в тревожном ожидании нервы. Оставив старика перед лестницей, разбираться с дилеммой: подниматься ли на седьмой этаж или дождаться меня внизу, я взлетел по ступенькам наверх, и через несколько секунд замер перед дверью квартиры… Сердце пропустило удар, когда я обнаружил, что она широко распахнута, а на замке, и вокруг по металлу двери, были явно заметны следы сильных ударов. Стиснув зубы, я задержал дыхание, накачивая тело энергией — я не обманывал себя: здоровье отца не позволило бы ему дать достойный отпор возможным грабителям, так что…

Когда я шагнул за порог квартиры, руки помимо воли сжались в кулаки — демоническая энергия бурлила во мне, требуя выхода, и я не собирался ей препятствовать.

Стараясь ступать как можно тише, я переступил через груду круток и обуви, наваленной в коридоре, и бросил взгляд через распахнутую дверь ванной — там царил такой же кавардак. Из подъезда раздалось раздраженное бормотание — Матвеич все же решил подняться вслед за мной. Я выдохнул, и торопливо шагнул в гостиную: хотелось завершить все самолично, без свидетелей. Не к чему ветерану видеть мой гнев.

Широким шагом я вошел в комнату, и замер.

На полу разлилась огромная, матово блестящая лужа крови — я застыл, как вкопанный, не в силах пошевелиться и отвести от нее взгляд. Время будто замерло, и я не мог ничего с этим сделать. Из меня будто вырвали некий стержень — энергия бурлила в моей крови, мышцы до предела были накачены силой, но этого оказалось мало.

Сзади раздался шорох, и я рывком развернулся в его направлении, готовый рвать голыми руками того, кто…но его источником оказался Матвеич: он, сжав губы в тонкую нить, смотрел на лужу крови за моей спиной.

Я смотрел на него, не отрываясь, пытаясь поймать взгляд выцветших глаз — даже не знаю зачем. Чего я ожидал от него? Утешения? Совета? Не знаю…чего угодно. Мне нужен был кто-то, готовый подставить свое плечо, чтобы не дать мне сломаться!

Он шагнул навстречу, и…прошел мимо меня. Я так и остался стоять спиной к разрушенной комнате, невидящим взглядом уставившись на носки своих ботинок. В голове бродили странные, неуместные мысли: новый ковер…когда я уезжал, его не было…цветочная ваза с отколотым донышком…без цветов…

Сзади раздался голос старика — по интонации я понял, что он что-то спрашивает. Я медленно обернулся, не поднимая головы.

— Денис, это вряд ли кровь своего отца. Взгляни сюда.

Надежда вспыхнула во мне, и я шагнул вперед: за диваном, невидимое для меня, лежало тело парня: из-за покрывала, которым его кто-то небрежно прикрыл, я не смог его заметить сразу.

Матвеич с кряхтением наклонился, и рывком сдернул пропитанную кровью простыню в сторону. Я поморщился, а старик досадливо поцокал языком: в груди неизвестного парня торчал нож. Присмотревшись, я узнал его — это был кухонный нож из комплекта, купленного довольно давно.

— Ты погляди, как его исполосовали, живого места нет! — он двумя пальцами подцепил ворот его рубашки и оттянул в сторону:

— То-то столько крови натекло — из него ровно дуршлаг сделали. — он выпрямился, ухватившись за поясницу:

— Твоего отца работа?

Я облегченно выдохнул: кровь оказалась чужой, а остальное меня уже не волновало:

— Не знаю. Может быть.

Матвеич пожевал губами, оглядываясь:

— Лютый у тебя папка…

Я улыбнулся, легкомысленно пожав плечами, и сосредоточился на своих ощущениях: квартира снизу оказалась пустой, сверху — тоже. Но вот в квартире напротив нашей кто-то все еще обретался, и я решительным шагом направился к выходу: тот, кто находился там, вполне мог знать, что здесь произошло. Пояснив это ветерану, я встал у двери, и нажал на кнопку звонка. Ничего не произошло. Тогда я постучал кулаком по исцарапанной двери — было похоже, что ее пытались вскрыть, но в отличие от нашей китайской поделки, эта оказалась серьезным препятствием, и не поддалась. Снизу было большое пятно жирной копоти, будто тут резину жгли. Человек внутри подошел к ней с той стороны, и замер.

— Открывай дверь, хозяин, я просто поговорить хочу. Мне нужно узнать, что произошло в квартире напротив! — я с сожалением подумал о том, что зря сторонился соседей, даже не здороваясь с ними. К счастью, таким нелюдимым был только я — из-за двери послышался приглушенный старческий голос:

— Дениска, ты что-ли? Подожди секундочку, ой страх-то какой! Кошмар какой! — послышался звук открываемого запора, и в приоткрывшемся дверном проеме показалась старушка-божий одуванчик.

— Здравствуй, Дениска! А где же ты был? Тут такое творится, просто жуть! По новостям страсти такие показывали, я всю ночь глаз не смыкала! А потом еще и бандиты эти… А сейчас вообще — ни новостей, ничего! Ты проходи, проходи! — она замахала рукой, приглашая меня войти, и я оглянулся:

— Я не один, со мной…дедушка.

Тот как раз вышел из квартиры, и постарался прикрыть раскуроченную дверь плотнее:

— Позвольте отрекомендоваться: Алексей Матвеевич!

— Антонина Ивановна!

Устроившись на типовой кухне за небольшим столом в ожидании обещанного чая, мы внимательно слушали взволнованный рассказ старушки, которая многое пережила за последний день: ее трижды пытались ограбить, причем один раз грабители возвращались, и пытались поджечь дверь у квартиры — именно этим объяснялось пятно, что я увидел ранее.

Она сообщила нам, что вчера поздно ночью по квартирам ходили какие-то люди, говорили что-то про эвакуацию, и про то, что нужно с ними идти в убежище. Но никаких документов при себе у них не было, и Антонина Ивановна не открыла им двери. А вот многие остальные — открыли. Этим и объясняются пустующие квартиры.

— А вечером, когда все ушли, по домам начали цельные банды ходить — человек по пять, и все такие крепкие, спортивные! С кувалдами ходили, с отмычками — двери открывали и хозяйничали. Выносили технику: все выносили! Снизу машины стояли, туда и грузили. А куда увозили и не знаю! Они сами по себе были, ругались сильно, и матом — но не дрались. А потом двое к твоим зашли — их уже не было к тому времени — и все ж таки повздорили! Даже тут слышно было, как дерутся — треск какой-то, грохот! — бабушка перекрестилась, и продолжила:

— Потом оттуда вышел один — с чубом таким, модным — и пошел, будто пьяный! Второй так и не вышел. А потом и за меня хотели взяться, но я не пустила никого. По телевидению сказали не впускать никого, я и не впускала!

Это мне было уже не интересно, так что я вернул ее к другой части рассказа:

— А что за люди народ собирали? Как выглядели, сколько их было?

Старушка сосредоточенно взялась за подбородок:

— Погодь, дай вспомнить… Припоминаю-припоминаю: трое их было, все в костюмах дорогих, пиджаках, как депутаты какие. Молодые, не старше сорока каждому. За главного у них лысый такой, я его где-то видела: не то депутат, не то еще кто-то. Важная птица, и зубы заговаривать может, точно гипнотизер. С ними несколько парней эдаких крепких тоже было: у одного автомат был — это точно помню. Я его, когда про документ спросила, он мне автомат показал. А что мне автомат? — она приложилась к своей кружке, и подвинула ко мне тарелку с печеньем:

— Угощайся, Дениска, угощайся!

Матвеич, внимательно слушавший монолог Антонины Ивановны, обратился ко мне:

— Какие соображения? Я так мыслю — местные организовались, правда, не понимаю, зачем людей собирать. Разве что в бомбоубежище.

Старушка закивала, а я пожал плечами — черт его знает, нужно разбираться. Главное — родители живы и, судя по всему, находятся под охраной. Хотя я и сомневался, что та «троица» стремилась помочь людям — скорее всего, преследовали какие-то свои цели. Нужно двигаться, выяснять, в чем дело и искать…

Пока я сидел в задумчивости, Антонина Ивановна обсуждала с моим почти миньоном последние новости: появление невиданных монстров. Они стали появляться то тут, то там по городу без какой-то видимой системы, и сразу нападали на людей. Как выяснилось, серьезной опасности эти недодемоны не представляли: двигались медленно, были вялыми и слабыми — один человек мог легко раскидать их пинками. Примерно через час после своего появления они подыхали. М-да, еще одна задачка на мою больную голову.

Уличная тишина неожиданно прервалась звуком работающего двигателя — и он медленно приближался. Я переглянулся с Матвеичем, и встал из-за стола:

— Пойду, посмотрю кто это.

Тот встал следом:

— Ежели что, мигом наверх!

Старушка, увидев наши решительные лица, засуетилась, не зная, что делать, а я вышел из квартиры, дверь которой тут же закрылась, и торопливо побежал вниз. Несмотря на всеобщую домофонизацию, этот дом был без магнитного запора, и мое мероприятие было довольно опасным: кто знает, что на уме у человека или людей, едущих в машине — спрятаться от них за металлической дверью подъезда, если что, не удастся. Спрятавшись в тени, я прислушался: звук двигателя был тяжелым, низким — я предположил, что это грузовик, и не ошибся: на улицу очень медленно завернул военный УРАЛ без номеров. Брезентовый верх закрывал от моих глаз то, что скрывалось под ним, но потянувшись к нему восстановившейся аурой, я ощутил семь человек внутри. От них исходило ощущение спокойствия и уверенности — никакой агрессии. Провожая транспорт взглядом, я разрывался между желанием броситься наперерез со своими вопросами, и чувством самосохранения — вдруг там целый грузовик профессиональных убийц?

Именно последняя мысль заставила меня криво усмехнуться, и все же покинуть свое убежище. Я показался водителю и сидящему рядом мужчине метров за тридцать, параллельно ощутив, что зона моего покрытия выросла примерно вдвое за эту сумасшедшую ночь — неплохая статистика!

На обоих была военная форма, пассажир сжимал в руках автомат Калашникова. Машина, и так следующая своим курсом с очень низкой скоростью, остановилась, и из фургона один за другим выпрыгнули пятеро мужиков — судя по повадкам и внешнему виду — профессиональных вояк. Все вооружены автоматами, пистолетами, а у одного в разгрузке еще и гранаты были в специальных кармашках. Он-то и пошел ко мне навстречу. Я молча ждал, что же будет дальше: появились они эффектно, спора нет.

Не дойдя до меня десяти метров, переговорщик остановился, опустив дуло автомата к земле:

— Здоров, боец! Кто такой? Откуда?

Я постарался дружелюбно улыбнуться:

— Здоров. Я тут живу, — я ткнул пальцем в дом за своей спиной, — вот вышел узнать, что вокруг происходит, а то телевизор не показывает нифига.

Это объяснение, видимо, мужика удовлетворило, поскольку он понимающе кивнул:

— Какие-то уроды подстанцию взорвали — так что ни у одного тебя телевизор не показывает. Только спутники еще худо-бедно работают. — он шагнул ближе:

— Я лейтенант Армии Спасения, Смоленский фронт, позывной — Филин, а это, — он окинул рукой машину и окружающих ее солдат, — мое отделение. Колесим по городу в поисках тех, кто хочет выжить.

Я кивнул, выгадывая время для раздумий: какая еще Армия? Какой еще фронт?

— И как вы их спасаете?

Вояка рассмеялся:

— Известно как: обеспечивая всем необходимым. Еда, пища, медикаменты. И самое главное — безопасность! Ни одна тварь не пробьется через нашу защиту!

Я скептически дернул бровью, но ничего не сказал: может, у них тут просто никого опасного, кроме тех недодемонов, не появлялся? Филин заметил мое недоверие, и решил уточнить:

— Сильные Демоны периодически появляются, но мы с ними справляемся, не сомневайся. Эту мелочь, — он сплюнул в сторону ближайшего дохлого монстра, — я даже в расчет не беру.

Я удивился:

— Ого! А как вы с ними боретесь?

Боец демонстративно поправил автомат на плече:

— Все так же — старыми проверенными методами! Плюс кое-какие новые наработки, — добавил он загадочно.

— Это уже наш второй рейд. Первый мы еще ночью сделали, но мало кто откликнулся — все боятся беспорядков, которые были. — он посмурнел:

— Да, многие погибли, — он покачал головой, вспоминая что-то, но тут же поднял на меня глаза:

— Вот чтобы этого не случалось впредь, наше командование организовало оборону. Центры — в военных частях: там и техника есть, и склады, и площади — одним словом есть, где развернуться. Именно там мы и организуем временные лагеря: помогаем друг другу, поддерживаем… Ну, как — не желаешь посмотреть? Если что-то не понравится, держать не будем, не боись!

Я пожал плечами:

— Ну, давайте посмотрим на ваш лагерь — только я вещи кое-какие заберу, хорошо?

Филин довольно кивнул:

— Документы обязательно возьми — у нас строгий учет. Если экскурсия понравится — заедем уже всерьез — заберем все остальное, что ты посчитаешь необходимым. Идет?

Я кивнул, и зашел в дом. Выглянув из полумрака подъезда, я несколько секунд наблюдал за группой — но они не предпринимали ничего криминального: начальник махнул рукой, и бойцы рассыпались по улице, разбегаясь по позициям, с которых будет удобно контролировать окрестности.

Вздохнув, я решил про себя, что в самом деле нужно посмотреть, чего они там придумали — тем более, как я подозреваю, именно у них находились мои родители.

Алексею Матвеевичу и Антонине Ивановне я сказал, что нужно посмотреть, как там у них дела обстоят, а уже после — если все будет в порядке — заберем и их. Тащить с собой пожилых людей я не мог — если старик доказал, что действительно на многое способен, то та старушка выглядела слишком хрупко, а оставлять ее одну я не мог. Так что выход один — я иду на разведку, а они дожидаются меня тут.

— Если я сегодня или завтра не появлюсь — тогда можно меня уже не ждать. Но я рассчитываю, что все будет в порядке — эти вояки не вызывают опасений — и управлюсь за сегодня.

Пожав руку Матвеичу и кивнув на прощание старушке, я вышел из дома. Рюкзак на плече, документы — в нем, так что двигаемся по плану.

Повинуясь жесту Филина, я запрыгнул в фургон, присоединившись к остальным бойцам его команды, и устроился на лавке у борта. Сидящий рядом солдат — подтянутый мужик лет сорока с лишним, протянул мне ладонь:

— Будем знакомы. Юрист. Это мой позывной.

Я с готовностью пожал его руку:

— Денис.

Прежде чем в транспорт вслед за мной залез лидер группы, остальные успели поздороваться и представиться. Филин дружелюбно усмехнулся:

— Уже успели познакомиться? Отлично! Сейчас едем на базу — тут не так далеко, так что за час доедем особо не торопясь. А пока давай знакомиться ближе, Денис. Служил?

Внезапно я ощутил стыд оттого, что не отдал долг родине. Сейчас служба виделась мне в ином свете: до событий, перевернувших мир с ног на голову, у меня была масса вполне логичных ответов на вопрос: «почему не служил?». Однако сейчас они все казались такими надуманными! Подняв глаза, я встретился с насмешливым взглядом Юриста, и я не смог внятно ответить на вопрос Филина, промямлив что-то невразумительное про университет, и отсутствие времени. Раздавшиеся смешки я предпочел не услышать — было обидно, но я понимал, что они оправданы в полной мере, и возмущаться по этому поводу было глупо.

— Ну, ничего, кругом такая жопа — поневоле научишься службе! — Юрист добродушно рассмеялся и похлопал меня по плечу, — А мы поможем! А, парни?

В ответ послышались одобрительные восклицания, и я удивленно огляделся: что-то с ними было не так, я ощутил это сразу, но не смог распознать, в чем дело. Благодаря их дружелюбию я понял, что в них было странным — этот самый неестественный позитив — вот что!

Я вгляделся в лица солдат, потянувшись к их ауре, и удовлетворенно кивнул сам себе: все они были довольно качественно и тонко обработаны — даже я бы так не смог. Весь их позитив и уверенность были не настоящие, а будто созданные искусственно. Получились эдакие эмоциональные киборги, с заранее прописанной системой реакций на тот или иной раздражитель. Ну не мог простой человек, даже будь у него титановые яйца, вести себя так беззаботно в том бардаке, что обрушился на планету, а зомби — отчего нет?

Как только я понял это, мое восприятие сильно изменилось: они уже не виделись мной как супер команда охотников на монстров, каковыми показались с первого взгляда. Теперь я понял, в чем дело — кто-то, какой-то человек, подобный мне, взял их под свой контроль, провел сеанс внушения, и вуаля — на выходе имеем качественных и послушных юнитов.

Кто же этот загадочный кукловод, что проводит такие тонкие манипуляции с мозгом своих «пациентов»? У меня ощущение, что именно к нему мы и едем, так что нужно не терять бдительности — я не знаю, есть ли у меня иммунитет против подобной силы!

Поддерживая беседу с командой Филина, я пытался прикинуть, как мне правильно действовать, чтобы не попасть впросак. Вспомнив момент из фильма «Жмурки», я скривил губы — да, не хотелось бы попасть в такую ситуацию. А значит — нужно держать уши востро, а нос по ветру.