Вторжение любви

Глава 9

Всего за несколько месяцев ее жизнь изменилась в худшую сторону. Если бы не возможность писать, у Джасмин совсем не осталось бы в жизни радостей. Очередным ударом для нее стало присланное Томасом письмо. Он весьма вежливо приглашал Джасмин встретиться с Амандой в ресторане, чтобы обсудить участие его сестры в новом предприятии герцогини. «Возможно, тогда ты поймешь, насколько доброе и щедрое сердце скрывается в груди Мэнди, что даст твоим заметкам новый поворот», – говорилось в письме.

Сомнительно. Но любопытство взяло верх, и Джасмин решила принять приглашение. Она искренне хотела дать Аманде шанс. Где-то в глубине души она опасалась, что нападки на дочь леди Кларедон были проявлением унаследованной от отца агрессивности. Ведь именно этого так боялись ее мать и отчим. Джасмин вознамерилась доказать себе, что наследственность не имеет значения и что она может судить о поступках леди Аманды объективно.

«И все же мой родной отец не мог быть плохим», – вот уже в который раз мысленно повторила Джасмин, входя в гардеробную ресторана и подавая слуге плащ.

Но подобные мысли неуместны. Ведь она пришла сюда затем, чтобы попросить леди Аманду оказать поддержку благотворительному заведению тети Джиллиан. Школа обучения и развития, основанная герцогиней, собрала достаточно пожертвований. Но ведь деньги лишними не бывают. Герцогиня намеревалась учредить общественный комитет для сбора пожертвований, и безупречная репутация Аманды могла существенно помочь в этом деле.

Джасмин остановилась у входа в просторный зал. Люди, сидящие за столиками, обернулись и посмотрели на нее. На какое-то мгновение Джасмин показалось, что стены цвета экрю надвигаются на нее, грозя размозжить ей голову. Леди Аманда поднялась из-за столика, расположенного у окна, и с улыбкой пошла ей навстречу.

– Мисс Тристан, рада вас видеть. – Она вежливо пожала руку девушки.

На столе, покрытом белоснежной скатертью, сверкал тончайший фарфор и переливались в свете люстр серебряные столовые приборы. Такими же ослепительными были и молодые леди, сидящие за столом. На них были кружевные платья пастельных тонов и шляпы цвета небеленого полотна с широкими полями, украшенные перьями и бисером. Желудок Джасмин болезненно сжался. Она думала, что встретится только с леди Амандой. Но та привела с собой подкрепление. Что ж, Джасмин вряд ли ждет вежливая беседа с глазу на глаз.

Изобразив на лице приветливую улыбку, Джасмин поприветствовала мисс Эйвери и леди Генриетту, а потом села за стол рядом с Амандой. Она заказала кофе. Крепкий кофе. Ей сейчас просто необходимо выпить чашечку.

Джасмин бросила взгляд на дверь, располагавшуюся в пятнадцати футах от их столика. Аманда еле заметно пододвинулась, оставив между собой и Джасмин место, и по спице девушки пробежал холодок. Она совершила роковую ошибку, приняв это приглашение. Но теперь уже ничего не поделаешь, так что нужно хотя бы попытаться обернуть ситуацию в свою пользу.

– Вы, наверное, голодны? – поинтересовалась Генриетта. – Должно быть, у вас отменный аппетит. – Она многозначительно посмотрела на полные бедра и грудь Джасмин, а потом улыбнулась. Глаза ее при этом остались холодны.

– Хэтти, – произнесла Аманда, – прошу тебя.

С трудом удержавшись от замечания о том, что объем Талии леди Генриетты значительно превосходит ее интеллект, Джасмин приняла салфетку из рук одетого в белоснежную униформу официанта.

– Я не голодна, благодарю вас. Кофе будет вполне достаточно.

Леди Аманда заговорила о погоде, а потом спросила у Джасмин о ее тете. Воодушевившись, девушка принялась рассказывать о школе, но вскоре поняла, что сидящие за столом молодые леди уже составили мнение о благотворительном учреждении герцогини, и оно было, увы, нелестным. Сердце Джасмин упало.

– Аманда рассказала нам о начинании вашей тети. Весьма впечатляюще. Но разве не странно, что она настаивает на том, чтобы собственноручно обучать представителей низшего сословия? – Мисс Эйвери отхлебнула чаю.

Джасмин вздохнула. Она ожидала от этих леди большей любезности. Глупо с ее стороны.

– Тетя не только обладает степенью бакалавра в области преподавания, но еще является философом и идеалистом. Она верит в то, что все люди равны и в равной степени имеют право голоса.

Три пары глаз в ужасе воззрились на Джасмин.

– Дать женщинам право принимать участие в голосовании? Но зачем, когда в этом нет необходимости? Почему не предоставить право принимать решения мужчинам? – спросила леди Аманда и в замешательстве посмотрела на подруг. – Мой Ричард и слышать об этом не захочет.

– А может быть, ему просто стоит прочистить уши? Это могли бы с успехом сделать вы, – предложила Джасмин с улыбкой. Официант принес кофе. Джасмин сделала глоток бодрящего напитка, но с разочарованием отметила, что кофе холодный и к тому же слегка горчит.

– Прочистить барону уши? Никогда не слышала подобного вздора, – произнесла мисс Эйвери.

Полное отсутствие чувства юмора. Да, все оказалось гораздо сложнее, чем Джасмин могла предположить.

– Прочистив слух, вы прочистите сознание, – продолжала Джасмин.

– Видите ли, в этом-то я и вижу проблему. – Леди Аманда положила на тарелку вилочку с куском торта. – Многие люди из моего окружения склонны думать, что ваша тетя страдает временным помутнением рассудка. Только подумайте: герцогиня, самолично обучающая бедняков. Это вполне похвально, но совершенно бесполезно. – Она бросила на подруг умоляющий взгляд. – Разве вы считаете иначе?

Вот она, истинная причина присутствия здесь подруг Аманды. Поддержка. Уважение к ней исчезло быстрее, чем кофе, выпитый нервными глотками. Очевидно, у этой молодой леди напрочь отсутствовала сила воли, раз она не могла отстоять собственного мнения без помощи посторонних.

– Я слышала, что герцог тоже немного не в себе. Да и разве может быть иначе после общения с этими дикими бедуинами? Кроме того, герцог с герцогиней редко появляются на людях, – заметила мисс Эйвери. Словно это было веской причиной для того, чтобы с ходу отметать за ненадобностью любые их начинания.

– Мои тетя и дядя заняты воспитанием детей, и у них совсем нет времени на развлечения, – пояснила Джасмин, чувствуя себя крайне неуютно. – От этого стремление моей тети заниматься благотворительностью только выигрывает. Школа настолько дорога для нее, что она готова уделять ей время в ущерб семье. Вот почему я предложила свою помощь в сборе средств.

– Но, мисс Тристан, разве вы не понимаете? Ваше участие в этом деле… В общем, я хочу сказать, не много найдется желающих поддержать столь необычную организацию, даже если ее основала герцогиня. И потом, ваше присутствие… У вас, без сомнения, доброе сердце, и я могу только поаплодировать вашим благородным стремлениям, но я должна быть честна с вами. – Леди Аманда наклонилась и бесхитростно посмотрела на Джасмин. – Вряд ли в моем окружении найдется человек, который пожелает поддержать благотворительную организацию герцогини, если от ее имени будете выступать вы. Видите ли, в обществе… Словом, это немного необычно.

– Необычно?

– Я говорю о вашем происхождении, – мягко произнесла Аманда. – Всем известно, что вы иностранка. Люди мало знакомы с вашей культурой. Они знают вашу мать, но она египтянка. Пребывание в подобной компании не совсем прилично.

Мисс Эйвери кивнула.

– Не нужно считать, что мы разделяем это мнение, но вы должны понять: люди нашего круга избегают водить дружбу с выходцами из арабских стран.

– Понимаю. – Джасмин ощутила, что бушующий в душе гнев вот-вот вырвется на свободу. – Стало быть, вы причисляете себя к тем, кто не станет поддерживать нашу организацию. В таком случае зачем вы пригласили меня на эту встречу?

Леди Аманда мягко улыбнулась:

– Я сделала это лишь из уважения к Томасу. Он попросил меня об одолжении, а я готова на все ради своего дорогого брата. Ему очень нравится герцогиня, и, кроме того, он дружит с герцогом. Но я не должна общаться с нами, мисс Тристан. Уверена, вы поймете меня правильно. Это дурной тон.

– Все мы придерживаемся такого мнения, – вставила мисс Эйвери.

– Может, вам стоит поискать поддержки в своем окружении, – добавила леди Генриетта.

«Но у меня его нет», – подумала Джасмин. Она внимательно посмотрела на сидящих перед ней дам и поняла, что они прекрасно знают об этом. Они наверняка мысленно насмехались над ней. И хотели, чтобы она ушла. Прямо сейчас.

Леди Аманда улыбнулась. Возможно, она испытывала каплю жалости к Джасмин, но от этого ее улыбка выглядела одновременно ангельской и издевательской.

Внезапно желудок Джасмин свело судорогой. Ее вдруг все стало раздражать: и снующие, точно привидения, официанты в белоснежной униформе, и звон серебряных приборов, и тихие звуки флейты. Джасмин захотелось взять в руки чашку и выплеснуть содержимое в лицо леди Аманды.

Но спустя мгновение она успокоилась, потому что приняла решение. Она будет продолжать писать в газету, и гори оно все огнем. Теперь ей было безразлично, раскроют ее инкогнито или нет. Предположение о том, что ее любимые тетя и дядя безумны и что общество давно сбросило их со счетов, стало для нее величайшим оскорблением!

Леди Аманда отвернулась и принялась болтать с подругами, столь явно игнорируя Джасмин, что той стало ясно: аудиенция закончена.

– Благодарю вас за кофе, но боюсь, мне пора идти, – сказала Джасмин.

Девушки кивнули, не прекращая разговора, а Джасмин принялась натягивать перчатки. Но в этот момент Аманда помахала кому-то рукой, и Джасмин почувствовала себя еще более неуютно.

– Это Томас! Я пригласила его присоединиться к нам. Хэтти, я передала ему твое восхищение тем, как он выиграл гонку у твоего брата на прошлой неделе. Тебе стоит попросить его поучить тебя держаться в седле.

Холодок пробежал по спине Джасмин. После происшествия в парке она не видела Томаса и считала не разумным встречаться с ним на людях теперь.

Но она не могла уйти при его появлении. Ведь это будет выглядеть, по меньшей мере, странно. Заставив себя улыбнуться, Джасмин наблюдала за приближением Томаса. Его живо приветствовали посетители, которые совсем не обращали внимания на нее. Когда Томас подошел, Джасмин постаралась сосредоточить взгляд на одной из восхитительных дорических колонн, служивших украшением зала. Но Томас явно не собирался игнорировать ее. Поприветствовав остальных леди, он подошел к Джасмин и вежливо кивнул ей.

– Здравствуйте, – произнес он, ища ее взгляда. В его бездонных зеленых глазах отражалась ее собственная неутолимая тоска. Какое сумасшествие!

Взгляд молодого человека упал на затянутые в перчатки руки Джасмин.

– Я думал, что проведу некоторое время в вашей компании, прекрасные леди. Мисс Тристан, прошу вас, останьтесь. Вы, кажется, собираетесь покинуть нас?

Над Джасмин вновь нависла угроза. Даже если бы она не боялась человека, малодушно посылающего записки с угрозами, – она ведь уже давно не каталась верхом в часы, когда парк был переполнен представителями бомонда, – она все равно ушла бы, не в силах выдерживать больше присутствия Аманды. Джасмин ощущала себя запачканной, как если бы ее вываляли в грязи.

– Благодарю вас, лорд Томас, но боюсь, с меня уже хватит. – Она провела рукой под подбородком и приготовилась встать. Но потом передумала, перехватив полные обожания взгляды мисс Эйвери и леди Генриетты, устремленные на Томаса. Мисс Эйвери даже глупо захихикала.

– Лорд Томас, прошу вас, садитесь. Мы как раз говорили о скачках. Завтра мы собираемся на прогулку верхом. Возможно, и вы присоединитесь к нам?

Томас что-то уклончиво пробормотал, нежно глядя на Джасмин, когда садился между нею и сестрой. По телу Джасмин прокатилась теплая волна.

В глазах мисс Эйвери вспыхнула злоба, и она бросила взгляд на Джасмин:

– Аманда сообщила нам, что вы собираетесь в Египет за новой партией лошадей. Как интересно! Уверена, вы будете разводить породистых скакунов. Получить таковых невозможно, если скрестить чистокровного жеребца и пони. Я слышала, в Египте слишком часто встречаются именно пони.

Сердце Джасмин отчаянно забилось в груди. Заметил ли Томас, как ее только что оскорбили? Наверняка. Поджав губы и не обращая внимания на остальных леди, Томас повернулся к Джасмин.

– Интересная была встреча? – спросил он. Томас был таким красивым, таким заботливым, что она почти поверила в то, что небезразлична ему.

Почти поверила. Желудок Джасмин вновь болезненно сжался, но она не обратила на это внимания.

– О да, лорд Томас. Я провела время с большой пользой, – ответила Джасмин. – Я выяснила, что яблоко от яблони недалеко падает, поэтому мой образ действий в будущем не изменится. Всего хорошего.

Не сводя внимательного взгляда с лица Джасмин, Томас нахмурился.

– С вами все в порядке, Джасмин? Вы… побледнели…

Побледнела? Какая ирония!

– Со мной все в порядке. До свидания.

– Прошу вас, останьтесь, – повторил Томас. Джасмин поднялась со своего места, и Аманда вцепилась в руку брата, попытавшегося ее остановить.

– Дорогой, сядь и отведай с нами десерта. Не стоит задерживать мисс Тристан. Я уверена, ее ждут важные дела.

Прошлые унижения всплыли в памяти – насмешки одноклассников, заварка, пролитая на ее платье на праздновании дня рождения Томаса, пренебрежительное отношение. К горлу Джасмин подступила тошнота, когда Томас повернулся к леди Генриетте. Казалось, его заинтересовали слова этой жеманной коровы. Гордо вскинув голову, Джасмин пошла прочь. Черт с ними со всеми.

Едкие запахи, витавшие над улицами Лондона, ударили ей в нос. Горло внезапно пересохло и заболело. Джасмин собралась уже нанять кеб, когда ее тело пронизала такая острая боль, что она испуганно охнула. Ухватившись за столб, она попыталась взять себя в руки.

– Джасмин! – Низкий голос Томаса, казалось, вплыл в ее сознание откуда-то издалека. Сильные руки легли на вздрагивающие плечи девушки. – Ну-ну, все уже позади, – тихо приговаривал он.

Словно сквозь туман Джасмин услышала, как кто-то сделал грубое замечание относительно того, что женщине стыдно появляться пьяной на людях. Томас рявкнул на говорящего со свирепостью льва. Он осторожно придерживал голову Джасмин, пока та выплевывала содержимое желудка в водосточный желоб.

Потом она выпрямилась и взяла из рук Томаса платок. Отерев рот, девушка облокотилась о фонарный столб, благодарно прижавшись пылающей щекой к прохладному металлу.

– Оставь меня. Что ты здесь делаешь? – прошептала Джасмин, что стоило ей невероятных усилий. Ей показалось, что горло ободрали наждачной бумагой, а дрожащие ноги грозили подкоситься.

– Я очень волновался. Ты была очень бледной в ресторане.

Забота Томаса слегка приободрила Джасмин. Его сестра и подруги и бровью не повели бы, упади она замертво прямо там, в ресторане.

– Спасибо, со мной все в порядке, – с трудом пробормотала девушка.

Сильная рука обхватила Джасмин за плечи, поддерживая.

– Я отвезу тебя домой.

Громко и требовательно Томас подозвал кеб. Как только возница остановился, Томас усадил Джасмин на сиденье и хотел уже устроиться рядом с ней.

Собрав все свои силы, Джасмин протестующе протянула руку.

– Пожалуйста, не надо, – с трудом выговорила она. – Прикажи кебмену отвезти меня к дяде Грэму. – После этого Джасмин свернулась клубочком на потрепанном сиденье. Запах табака, пота и виски, пропитавший кеб, угрожал вновь пробудить тошноту.

Томас сжал руку девушки.

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Джасмин махнула рукой и отвернулась, не в силах больше смотреть на Томаса. Дверца захлопнулась, и кеб покатил вперед.

Джасмин застонала и прижала ладонь к желудку, молясь о том, чтобы успеть доехать до дома дяди. Девушка почти никогда не болела и никак не могла взять в толк, почему подобное случилось с ней сейчас. А началось все после того, как она выпила этот отвратительный холодный напиток.

Кофе. Джасмин облизала губы, вспомнив его необычный горький вкус.

Когда-то, очень давно, еще до того, как ее отчим женился на матери, его отравил человек, пытавшийся предъявить свои права на Бадру. Эта страшная история взбудоражила богатое воображение Джасмин. Она тайком добыла медицинский справочник, чтобы изучить яды, а потом написала историю о прекрасном принце, спасшем красавицу принцессу от злого тролля. С помощью яда очень, легко избавиться от неугодного человека. Его можно замаскировать напитком с ярко выраженным вкусом, таким как кофе. Неужели ее отравили? Вспомнив загадочное письмо, лежавшее на пороге ее дома, Джасмин задрожала от ужаса.

Целых два часа Джасмин лежала в постели. Острая боль пронзала ее, подобно ударам ножа; Вскоре в дверь постучал лакей. Он сообщил, что лорд Томас Уолленфорд заехал справиться о ее здоровье. Джасмин велела слуге сообщить, что с ней все в порядке и она отдыхает. Наконец боль немного отступила. Ослабевшая девушка спустилась вниз, чтобы попросить кухарку приготовить ей чашку крепкого горячего чая.

Джасмин сидела в гостиной на первом этаже, когда слуга вновь возвестил о приезде лорда Уолленфорда. Но когда Томас услышал об отказе госпожи принять его, он отодвинул в сторону оторопевшего лакея и вошел в комнату.

Сжимая в руке котелок, молодой человек пристально смотрел на девушку.

– Джасмин, мне необходимо было увидеть тебя.

– Тебе обязательно нужно настоять на своем, да? Я уже говорила, что со мной все в порядке. У меня просто слабый желудок. – Девушка отмахнулась. – Пожалуйста, уходи.

– Тебе лучше? Что это было?

Зная, что выглядит она просто ужасно, да и ее анонимному врагу не понравится визит Томаса, Джасмин гневно посмотрела на молодого человека.

– Скорее всего результат встречи с твоей сестрой. Она так же несносна, как и твоя мать.

Губы Томаса дрогнули.

– В самом деле?

– Ну, разве что не в такой степени. Наши пути не должны больше пересекаться, и ты знаешь это. Мы с тобой люди разного круга, так что уходи, пожалуйста.

Джасмин не могла больше подвергать себя риску, встречаясь с Томасом, даже если ей очень этого хотелось. А что, если его друзья увидят их вместе? Но, если говорить начистоту, чем больше она смотрела на Томаса, тем сильнее болело ее сердце. Джасмин необходимо было найти свое место в жизни, и оно точно было не рядом с ним или с кем-то из его окружения.

Томас посмотрел на Джасмин со странной улыбкой.

– Жизнь состоит из чередующихся полос, Джасмин. Возможно, это судьба.

– Я считаю, что смогу сама управлять своей судьбой.

– Не сомневаюсь в этом. Но есть события, которыми ты не сможешь управлять. Подумай об этом. Мне кажется, что наши судьбы переплелись так, как ты даже не можешь себе представить, Джасмин. Подумай об этом. Я уверен, что наши пути вновь пересекутся, и очень скоро. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы предотвратить это.

Томас водрузил на голову котелок, коротко кивнул и вышел из комнаты.