Второй клон

Глава 1

Каждое утро мое пробуждение бывает одинаковым. Я вижу один и тот же чудесный сон: будто мы с Эммой выступаем на Бродвее. Я танцую, она поет. Потом музыка превращается в пение птиц, доносящееся из окна. Лежа с закрытыми глазами, я вдыхаю запах роз и лимонных деревьев и чувствую себя счастливой.

Потом я вспоминаю: я первый клонированный человек.

— Миранда!

Сон прошел. Я приподнялась на кровати. Надо мной стояла Ариэль, уперев руки в бока.

— Мы разве не едем?

— Который час?

— Уже полдесятого. Нам надо научиться вставать рано. Ведь в понедельник мы идем в школу.

— Сама учись рано вставать, — проворчала я, укрываясь с головой одеялом.

— Я-то научилась. Я уже на ногах и готова.

— Ты хочешь сказать, что это я должна учиться вставать рано?

— Полагаю, именно ты.

— Мне не надо этому учиться. Я уже давно хожу в школу. И никогда не опаздывала. А ты в школу никогда не ходила.

— Да, я новичок, — согласилась Ариэль.

Как мне не хватает тишины и покоя, которыми я наслаждалась до тех пор, пока Ариэль не поселилась у нас. Однако, одернула я себя, это ведь была моя идея, чтобы она переехала к нам. Поэтому мне нужно обращаться с ней помягче. В конце концов если это непривычно для меня, то насколько все должно казаться необычным для нее. Она выросла в лаборатории и никогда не выходила оттуда, пока не поселилась в нашем доме. Ариэль клонирована из клеток моего организма в качестве комплекта запасных органов на случай, если они мне понадобятся. А когда это случилось, я настояла, чтобы ей сохранили жизнь; чтобы она жила с нами и стала моей сестрой и не позволила умереть и пожертвовать собой ради меня, к чему ее готовили. И вот уже прошло три недели с тех пор, как она переселилась к нам из клиники, которая до этого была ее домом.

Я повернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку, и провела рукой под одеялом по шраму, пересекавшему мой живот. Он остался после операции, когда мне пересадили половину печени Ариэль. Теперь уже все зажило и шрам не болит. Я чувствую себя так же хорошо, как до болезни.

— Я жду с нетерпением! — напомнила Ариэль.

— Ты все еще здесь?

— Конечно.

Я вздохнула. Что ж, я сама настояла на этом и теперь мне придется привыкать. Я встала и направилась в ванную.

— Что там на улице?

— Мы находимся на двадцати акрах земли в трех милях от города, — начала она. — Это очень красивый участок, обсаженный пальмами. В центре расположен дом в стиле бунгало...

Я едва сдерживала смех.

— В саду растут грейпфрутовые, лимонные и апельсиновые деревья, мадагаскарские пальмы, алоэ, кактусы, опунции...

— Ариэль!

— Да?

Я рассмеялась.

— Когда спрашивают: «Что там на улице?», то хотят узнать, какая погода, а не услышать описание местности.

Ариэль покраснела.

— А почему бы просто не спросить: «Какая погода? »

— Ну это такое выражение. Тебе следует запомнить его.

— Да, ты права, — согласилась она. — Мне еще многое надо узнать, чтобы стать, как ты.

— Ты и так, как я. Ты мой клон. Куда уж больше! Так что постарайся быть собой.

Она недоуменно взглянула на меня.

— Ладно, потом поймешь, — вздохнула я, заходя в ванную и запирая дверь.

По крайней мере здесь я могу уединиться теперь, пока Ариэль живет в моей комнате. Я решила, что ей будет легче освоиться с новой обстановкой, если она для начала поживет со мной, а не в одной из комнат для гостей.

Правда, мама все же выделила ей отдельную комнату, которую Ариэль украсила по собственному вкусу. Ей нравятся яркие, броские цвета — красный, желтый, зеленый. Я думаю, это реакция на прежние, наскучившие ей однотонные краски в клинике.

Сегодняшний поход по магазинам задуман как часть моего плана заставить Ариэль проявить свою индивидуальность. В понедельник мы идем в школу, и я хочу, чтобы она сама выбрала себе одежду. До сих пор у нее лишь та, которую купила ей мама. К тому же после трех недель сидения дома мне самой ужасно хотелось выбраться в город.

Я пошла на кухню. Лорна приготовила мне на завтрак омлет с грибами, тосты и грейпфрут.

— Ты будешь есть здесь или на воздухе?

— А где Ариэль?

— Она на веранде.

— Пожалуй, я присоединюсь к ней.

У нас в доме три открытых веранды. Одна — напротив кухни, вторая — напротив комнат родителей, третья выходит на бассейн и теннисный корт. Больше всего я люблю веранду у кухни. Она обсажена кактусами, некоторые из которых уже зацвели.

Я помогла Лорне вынести мои тарелки. Лицо Ариэль просветлело, когда она увидела меня.

— Мы скоро поедем?

— Да. Как только поем, скажу маме, что мы готовы.

— Я думала о маме, — сказала Ариэль.

А я-то надеялась спокойно позавтракать, поболтать с ней о том, что надо купить.

— Эмма будет ждать нас у торгового центра, — сказала я, пытаясь переменить тему.

— Отлично. Так вот насчет мамы. — Она помолчала. — В сущности, она мне не мать. И тебе тоже. Моя мать — ты, потому что я клонирована от тебя. А твоя мать — тот ребенок, от которого клонировали тебя.

— Нет. Неправильно, — возразила я. — Ты для меня как близнец, лишь на четыре года младше, а я как близнец Джессики. Поэтому мама — настоящая мать для меня и для тебя, поскольку Джессика — их с папой ребенок. А мы с тобой — сестры. Вот если бы тебя клонировали от мамы, то ты была бы не ее ребенком, а ее близнецом.

— Да, — вздохнула она с облегчением. — Ты всегда права.

— Послушай, доктор Муллен усилил мои способности, следовательно, и твои тоже. Не сомневаюсь, ты такая же умная, как я. Просто ты еще многого не знаешь.

— Но сегодня я узнаю, что такое торговый центр! Мне не терпится скорее поехать туда.

— Тогда дай мне закончить завтрак.

Она, наконец, умолкла, и я смогла спокойно поесть. Я не спешила, хотя видела, что это ее бесит. Закончив, я пошла за мамой. Она говорила по телефону, вероятно, насчет одного из ее благотворительных проектов. Я жестами показала ей, что мы готовы. Она кивнула.

Теперь, когда я узнала, сколько ей лет на самом деле, она словно постарела у меня на глазах. Ведь я появилась у них после смерти Джессики, а ей было десять лет. Сейчас мне четырнадцать, значит, маме не тридцать пять, как я раньше считала, а под пятьдесят. Конечно, пластическая хирургия творит чудеса. Но уже ничто не скроет морщин, появившихся у нее, когда я умирала, и потом, когда я ее возненавидела. Ну, может, «возненавидела» — это слишком сильно сказано. Но я все еще не простила ее и отца за то, что они сделали.

Мама положила трубку и улыбнулась.

— Ну что, готовы к первому выходу в свет?

— Готовы.

— Возьми свитер, в торговом центре, возможно, холодно из-за этих кондиционеров.

Она всегда так говорила, если я отправлялась за покупками.

— Мне не нужно, — ответила я.

Теперь я знала, почему я почти никогда не мерзну — из-за своего оптимального кровообращения, улучшенного генетическими методами. Еще одно «преимущество», которым снабдил меня доктор Муллен. Кроме того, я очень быстро выздоравливаю, иначе бы я так быстро не поправилась после сложнейшей операции.

Мама согласно кивнула. Раньше она стала бы настаивать на своем. Но теперь правда выплыла на свет, и она со мной больше не спорит. Вообще наши отношения изменились. Раньше мы были очень близки. Теперь ничего не осталось и в помине, хотя она ведет себя, как будто ничего не случилось, будто я должна забыть, что они всю жизнь мне лгали.

Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Один ее вид выводил меня из себя и мог довести до бешенства.

До торгового центра было двадцать минут езды на машине. Я попросила маму опустить верх нашего «Мерседеса» и подставила лицо под потоки теплого воздуха. На бульварах распустились цветы, небо было синим, а я радовалась тому, что жива.

Мама затормозила у входа.

— Два часа, — сказала она.

— Три, — возразила я. — За два мы не управимся.

— Хорошо, — вздохнула она, не решаясь со мной спорить.

Иногда мне кажется, что теперь старшая я, а не она. Мне это не нравится. Мне хочется снова стать невинным ребенком. Но, увы, те времена миновали.

Эмма ждала нас у главного входа. Я была ужасно рада ее видеть. Мы привыкли встречаться каждый день в школе. Никакой телефон не заменит личного общения. Она, конечно, несколько раз приезжала ко мне домой с тех пор, как меня выписали из клиники, но совсем другое дело, когда мы куда-нибудь отправляемся вместе, без родителей.

Мы обнялись. Потом Эмма обняла смутившуюся Ариэль.

— Куда мы пойдем? — спросила я.

— Я думаю, мы устроим Ариэль большую экскурсию, — предложила Эмма. — Пошли.

Мы отправились бродить по торговому центру, показывая Ариэль разные магазины, объясняя, что люди там покупают. Она забросала нас вопросами.

— Зачем покупают косметику? Разве она может сделать человека красивее?

— Нет! — рассмеялась Эмма. — И мы это в общем-то понимаем. Но все равно попадаемся на приманку.

— Попадаетесь?

— Да. Мы знаем, что красивее не станем, но позволяем себя убедить.

— Это нелогично, — заметила Ариэль. Тут мы подошли к кондитерскому отделу.

— Зайдем? — спросила я.

— Конечно, — откликнулась Эмма.

Там была довольно большая очередь, но, наконец, мы подошли к прилавку. Я выбрала трюфель в шоколаде, Эмма — шоколад с кремом, однако Ариэль не знала, что ей взять. Она начала расспрашивать продавщицу про каждый сорт, показывая пальцем и спрашивая: «А это какой? А этот с чем?» Толпа за нами нетерпеливо зашумела.

— Дайте ей шоколад с карамелью, — попросила я молоденькую продавщицу, которая уже смотрела на Ариэль, как на инопланетянку: ну кто же у нас ни разу не пробовал шоколад?

Мы пошли дальше, поглощая на ходу свои лакомства.

— Это очень вкусно, — сказала Ариэль с набитым ртом. — И не сравнится ни с какой косметикой. На это можно тратить деньги.

— Пошли, — скомандовала я. — Пора делать покупки.

Мы повели Ариэль в универмаг.

— Сколько же здесь всего! — поразилась она.

— Правда, здорово?! — откликнулась Эмма. — О! Миранда, посмотри!

И она кинулась к прилавку с летними майками, явно выпущенными к новому сезону. Мое же внимание привлек прилавок с купальниками. Мне нужен был закрытый купальник, а не бикини — чтобы не был виден шрам на животе.

Я стояла, рассматривая купальники, когда ко мне подошла Эмма.

— А где Ариэль? — спросила она. Я обернулась.

— Не знаю. Я думала, она держится с нами. Ариэль! Ариэль! — крикнула я, пытаясь разглядеть ее среди толпы покупателей.

Эмма тоже стала звать ее, но та нигде не показывалась. Меня охватила паника.

— Что делать? Она же ничего не знает. Мне надо было предупредить ее, чтобы она не отходила от меня. Она знает о реальной жизни не больше двухлетнего ребенка. Ее мог увести какой-нибудь незнакомый... Да что угодно могло с ней случиться!

— Никто не знает, что Ариэль такая неопытная, — успокоила меня Эмма. — Она где-то здесь. Не волнуйся.

— Давай разделимся и поищем ее, — предложила я.

— Ладно. Встречаемся через десять минут. Ты поищи Ариэль, а я предупрежу охранников и попрошу объявить по радио. Встретимся в центральном зале у офиса охраны.

Я побежала ее искать. Я спрашивала продавцов, не видели ли они девочку, похожую на меня, только моложе. Блондинка, голубые глаза, высокая для своего возраста, ей десять лет... Но все было безуспешно.

Я услышала объявление: «Ариэль Кобурн просят подойти к офису охраны в центральном зале». Далее следовала подробная инструкция, где именно расположен офис охраны. Молодец, Эмма.

Так и не найдя Ариэль, я пошла в центральный зал. Эмма уже ожидала меня. Тут я увидела приближающуюся Ариэль.

Я рванулась к ней, не зная, то ли обнять ее, то ли отругать.

— Куда ты делась?

— Делась?

— Ты оставила нас с Эммой!

— Разве я поступила неправильно?

— Конечно! Ты могла потеряться!

— Каким образом? Мы же находимся в замкнутом пространстве.

— Но это очень большое пространство, и здесь много народа. Что, если бы тебя похитили?

— Похитили? Злые люди?

— Да!

— Зачем кому-то это делать?

Я посмотрела на Эмму, надеясь, что она придет мне на помощь.

— Большинству людей можно доверять, — начала Эмма. — Почти всем. Но есть плохие люди, которым верить нельзя. И мы должны соблюдать осторожность. На всякий случай.

— Это печально, — заметила Ариэль.

— Да, — согласилась я. — Но будет гораздо печальнее, если ты попадешь в беду. Поэтому теперь, когда мы выходим из дому, всегда будь рядом со мной. Ты поняла?

— Поняла.

— Хорошо.

Эмма взглянула на часы.

— Пожалуй, нам следует помочь Ариэль с покупками, иначе ей нечего будет надеть первый раз в школу.

— Мне понравилось, как мое имя объявили на весь этот магазин, — сказала Ариэль.

Я вздохнула. Что мне с ней делать?