Вверх. Шаг за шагом (СИ)

Глава 7

Вадим, увлекаемый княжной за руку, вошёл в вестибюль. Вестибюль был огромен. Неимоверно, запредельно и совершенно несуразно, на его взгляд, огромен. Одно из двух: либо он неправильно оценил размеры особняка, либо же это помещение занимало большую его часть. Хотя, какой же это особняк, это замок. Типичный замок древних западных Витенечей.

В двух десятках шагов от входа стоял князь Валицын. Надо признать, выглядел он впечатляюще. Княжна немного дернула руку Вадима, он повернулся к ней, она скорчила рожицу, до того выразительную, что Вадим всё понял, остановился и приготовился слушать речь князя. Тот повернулся в профиль и начал говорить. Хотя скорее даже — вещать.

— Вот это, — он указал на висящий на стене монументальный портрет, — мой предок. Казимир Валицис. Вообще-то за такое произношение моей фамилии что мои люди, что императорские гвардейцы, что братия господина Плечеева мигом уволокут в места не столь отдаленные, а потом на плаху. Мой предок однажды, охотясь на медведя со своей дружиной, забрёл настолько далеко от замка, что набрёл на неизвестную им деревню. Естественно, по праву того времени, он объявил жителям, что отныне они его подданные, и незамедлительно приступил к сбору дани. Жители воспротивились, и, как гласит семейная легенда, призвали покровителя своего племени — гигантского змея. Предок зарубил змея топором, после чего жители признали его власть. С тех пор, кстати, из тех мест мы нанимаем личную охрану.

Князь прошёл к следующему портрету, княжна с Вадимом пошли за ним. Вадим был этому очень рад, поскольку в огромном зале было прохладно, а в дальнем углу зала пылал камин. Так что приближение к его уютному теплу было весьма кстати. От факелов в руках прислуги ему было неуютно. Хоть бы канделябры взяли, что ли.

— Вот это ещё один из моих предков. Ярослав Валицын. По поручению Великой Императрицы подавил бунт, чуть было не опрокинувший Империю. В битве увлек полки за собой, лично возглавил атаку. Собственноручно пленил главаря бунта, чьё имя предано забвению.

Небольшая процессия, возглавляемая князем, подошла к ещё одному портрету. К счастью Вадима, князь не собирался рассказывать обо всех.

— А вот это Михаил Валицын. Мой отец. Трагически погиб.

Князь склонил голову, его сестра снова дернула Вадима за руку, и он тоже склонился, причём искренне. Отец князя славился щедростью к простому народу, содержал множество приютов, неизменно носящих имя его умершей при родах жены. Погиб трагически. В тот роковой день он, как часто делал до этого, выехал на место преступления посреди ночи. Погиб не в бою с бандитами, а от перелома шеи. Конь споткнулся.

— Вадим Егорович! — сказал князь тоном настолько официальным, что воображение нарисовало оборотню плаху с воткнутым в неё топором, — от вас несёт как от жителя сточной канавы. Слуги проводят вас в помещение, где вы найдёте всё необходимое для привидения себя в приличный вид. После этого будьте любезны явиться к обеду.

Он отвернулся, его сестра отпустила руку Вадима и пошла к брату, начала что-то тихо говорить ему на ухо.

— Пройдёмте, господин, — слуга с факелом выжидающе смотрел на Вадима. Тот кивнул и через некоторое время убедился в том, что князь уважает традиции предков. Новомодные ванны в его доме заменяла натуральная рубленная баня, стоявшая на заднем дворе.

С наслаждением вымывшись и пожалев, что нет времени как следует попариться, Вадим вышел в предбанник, где обнаружил одежду. Облачившись в хорошо подогнанный по его размерам костюм, в сопровождении слуги он явился к столу, сервированному у камина. Хорошо, что любовь князя к старине не выходила за пределы здравомыслия. Стол был словно в хорошем ресторане. Сев на указанное место, Вадим принялся за еду.

— Надеюсь, вы понимаете, Вадик, что сейчас находитесь в полной моей власти, — отставив пустой бокал сказал князь, глядя на него каким-то странным, совершенно пустым, но при этом лишающим воли взглядом.

— Ну зачем ты так, это наш гость в конце концов, — возмутилась Наталья, — не обращайте внимания, Вадим Егорович, вы здесь мой гость, а я такая же хозяйка этого дома, как и мой несносный брат!

Князь криво улыбнулся, щёлкнул ногтем по бокалу, тот откликнулся мелодичным звоном. Беззвучный, словно привидение, слуга тут же наполнил его снова.

— Вы способны сами сказать что-нибудь в свою защиту? Или продолжите прежнюю линию?

— Боюсь, я не вполне понимаю вас, князь.

— Сначала мать защищала вас от нападок отца и старшего брата. После — баронесса Эйзенхаузен. Теперь вы спрячетесь под юбкой моей сестры? Остерегайся его, Наталья, баронесса поплатилась за свою доброту. Надо будет поручить кому-нибудь съездить и выяснить, не приключилась ли какая беда с его мамой.

Наталья вспыхнула.

Вадим взглянул князю в глаза.

— Даже в моей глуши, князь, есть книги. К тому же, я очень быстро учусь, а за последние недели я словно вторую жизнь прожил. Вы сейчас ведёте себя со мной как следователь. Запугиваете, хотите сломить. Значит, вам что-то от меня нужно.

— Вы угадали, но это «что-то» не столь важно. Точнее, не столь важно прямо сейчас, можно и обождать годик-другой.

— В камеру посадите? Так поехали!

— У меня своя есть, в подвале. Не камера, скорее — темница Я, как вы могли заметить, чту традиции предков.

Князь широким жестом обвёл всё вокруг.

Сестра яростно набросилась на него, говоря что он варвар, те времена прошли, и вообще… Вадим не слушал. Он прекрасно понимал что происходит. Они играют с ним. Убеждают, что тоже испытывают эмоции. Может быть и испытывают, однако, как Вадим уже успел усвоить, аристократы Александровской Слободы расчётливы, хладнокровны и лишь с виду кажутся обычными людьми. На самом деле, они ничего не делают просто так. Всегда есть расчёт, всегда есть план. Все их действия преследуют цель. Сейчас плохой брат его запугивает, а хорошая добрая сестричка защищает бедненького Вадима. Ну что ж. Игра так игра.

— Вадим Егорович, с вами всё в порядке?

Он понял, что сидит без движения уже какое-то время. Наталья и Михаил смотрели на него обеспокоенно. Наверное, с таким выражением они бы смотрели на внезапно занемогшего породистого жеребца, которого планировали выставить на скачки.

— Прошу простить, должно быть, мой бедный разум не вынес такого большого количества впечатлений, — он ссутулился, — так много событий всего за три дня…

— Что вы, дорогой вы мой, — голос княжны был проникновенен, чист и полон столь искреннего сочувствия, что Вадим почувствовал удовольствие. Такое, сомнительное, но удобное удовольствие. Как с проституткой.

По сигналу князя слуга поставил перед Вадимом стопку. Валицын положил ладонь ему на плечо и сказал:

— Давай, выпей, и пойдём. Покажу кое-что.

— Миша? — княжна удивленно уставилась на брата распахнутыми синими глазами.

— Он пойдёт с нами, — твёрдо ответил ей брат.

Они прошли в сопровождении слуг до тяжёлой, окованной железом двери, князь жестом отпустил сопровождающих. Снял с шеи цепочку с висящим на ней ключом замысловатой формы. Отпер замок, открыл дверь и вошёл. Наталья и Вадим последовали за ним. За дверью оказался полого спускающийся по спирали коридор, в котором даже невысокому Вадиму пришлось пригнуть голову, чтобы не задевать потолок.

— Здесь я произвожу небольшой опыт. В этом мне помогает Алексей. На самом деле его по-другому зовут, но вы зовите его Алексей.

Наконец коридор кончился, и они оказались в обширном, пропитанном незнакомыми Вадиму запахами помещении. В центре помещения, вплотную к правой стене располагался стол, заставленный алхимическими приборами. Возле стола, лицом к вошедшим стоял дородный мужчина восточной внешности с роскошными усами.

— Сбрил бы ты усы, Алексей, спалишь ведь.

— Новые отращу, — со странным акцентом ответил мужчина.

— Так ожёг будет. На ожогах волос не растут.

— Тогда бороду отращу.

Они пожали руки, и князь сказал:

— Алексей, Вадим, знакомьтесь. Думаю, видеться вы будете нечасто, но раз живёте в моём доме, лучше вам знать друг друга. Итак, Алексей, мне доложили, что ты намерен произвести очередной неудачный эксперимент?

— Мои эксперименты давно окончены успешно, я создал теорию, осталось воплотить её в материале.

— Что вы изобретаете? — спросил Вадим.

Князь повернулся к нему:

— Полагаю, вы изучали историю. Помните рассказы о памятной осаде Царьграда, чуть было не окончившейся плачевно для нашей будущей морской столицы? Мои предки были там. Предки Алексея, впрочем, тоже. Мои, как и положено носителям силы Огня, жгли корабли противника, подбиравшиеся к стенам великого города. Предки же Алексея сооружали огромное устройство, которое по им мысли, должно было помочь им разрушить стены. Устройство собрать получилось, но оно разорвалось, не нанеся вреда никому, кроме своих создателей. Алексей утверждает, что способен воспроизвести работоспособное устройство, и я предоставил ему для этого лабораторию. Однако, чтобы он не нанес много вреда, поставил условие: устройство не должно быть слишком большим. Даже если взорвется, в этом подземелье стены крепкие, выдержат. Ну что, Алексей, ты готов произвести это, как ты называешь его…эээ…не припомню что-то?

— Выстрел, господин. Всё готово, прошу вас пройти в укрытие.

Они зашли за баррикаду из нескольких сложенных поверх друг друга наполненных песком мешков. Алексей взял со стола устройство, отошёл от подальше, встал к ним спиной шагах в пяти и что-то такое сделал, после чего раздался оглушительный грохот и помещение заволокло вонючим густым дымом. Князь кашлянул, подошёл к лежащему на полу Алексею, осмотрел его.

— Жив. Хотя это, похоже, ненадолго.

— Что же ты говоришь, братец… — Наталья и сейчас не прекращала играть свою роль, немного привалившись к Вадиму. Тот деликатно помог ей встать и повёл к выходу.

— Мне позвать врача? — спросил он у князя.

— Как-будто вы знаете, где его искать, — буркнул тот, продолжая осматривать тело. Или устройство, лежащее рядом?

— Полагаю, слуги подскажут.

— Резонно. Ступайте, я останусь здесь.

Вадим и Наталья поднялись по спиральному коридору, у входа стоял слуга, Вадим замешкался, не зная, велеть ли ему отвести княжну в её покои, или послать за доктором. Наталья разрешила его сомнения:

— Беги за Антип Петровичем, и вместе с ним вниз. Михаилу нужна помощь.

— Опять? — переспросил слуга, княжна в ответ ожгла его взглядом. Тот понял всё без слов и опрометью бросился вверх по лестнице.

— Идиот, как все слуги. Вы не находите разумным суждение, что простолюдины отличаются от нас не только способностью иметь магический дар?

— Я не возьмусь судить о человеческой природе. У меня нет достаточного образования.

— Вы учились дома? — княжна повела его к висящим на стенам картинам.

— Нет, у нас есть лицей для членов тёмных семей.

Она легонько коснулась ладонью его плеча:

— Я лишена предрассудков.

Они шли молча и пройдя десяток шагов оказались у картины.

— Один из наших героических предков, — насмешливым голосом проговорила Наталья, — А хотите историю?

— Кажется об этом человеке, — посмотрев на человека на картине сказал Вадим, — мне сегодня уже рассказывали.

— Да. Но у любой истории есть вторая сторона.

— Думаю, найдётся и третья, и четвёртая.

Княжна мелодично рассмеялась.

— Вы хотите историю или нет?

— Разумеется.

— Могу поведать сразу три. Первая: мой предок, доблестно сразивший змея и тем приведший к покорности деревню, на самом деле напился настоя мухоморов, и бегал с мечом по деревне. Местные его скрутили. Когда его освободила дружина, он велел сжечь деревню. История вторая: великий усмиритель бунта во время той войны не покидал своего поместья. Всю работу проделал его боевой холоп.

Она замолчала.

— А что с третьей историей?

Княжна медленно подняла голову, посмотрела на него большими влажными глазами.

— Наш отец умер и я была рада. Он всю жизнь винил меня в смерти матери.

Княжна порывисто развернулась и убежала.

— Вот бес, — выругался Вадим, — и как мне теперь искать, где мои покои?

— Возможно, я смогу вам помочь?

От неожиданности Вадим вздрогнул. До него только сейчас дошло, что всё это время рядом с ним и Натальей находились двое слуг.

— Нам приказано постоянно сопровождать вас, господин.

Всё-таки пленник, напомнил себе Вадим, и пошёл ведомый своими тюремщиками.

Поднявшись наверх, он вошёл в дверь. Скромно обставленная передняя с двумя топчанами, предназначенными для слуг, в противоположной двери ещё одна дверь, за которой и располагались его покои. Надо признать, весьма достойные. Столь же роскошные, как и его прежние, в доме Эйзенхаузен, но несколько другого стиля. Строже, лаконичнее. Но и мрачнее. Должно быть, человеку, родившемуся и выросшему здесь, обстановка в доме Эйзенхаузен показалась бы безвкусной, кричащей, излишне яркой. А уж что бы сказал такой человек об усадьбе Тушково? На Вадима нахлынули воспоминания. Он разделся, лёг на кровать и погрузился в воспоминания. Его спальня, хоть и маленькая, под самой крышей, но такая уютная, даже зимой. Поле за окном, недалёкая речка, и казавшийся таинственным в детстве лес. После ужина мать провожает до двери, укладывает в кровать и целует в лоб. После задувает свечку, уходит. Когда луна полная, вот как сейчас, в комнате светло, лишь в одном углу отчего-то постоянно тень. В детстве он смотрел туда и иногда ему казалось, что там сверкают чьи-то глаза…

Вадим чуть не вскрикнул. Из дальнего угла на него смотрели чьи-то глаза. Он мигнул. Однажды, давно, когда он только переходил от детского возраста к подростковому, он решил побороть свой страх. Тогда он встал с кровати, хоть и дрожал всем телом. На негнущихся ногах подошёл к углу и взглянул спрятавшемуся там чудовищу в глаза. После этого чудовище исчезло, и больше не возвращалось. Если в тот раз получилось его прогнать, то уж сейчас тем более получится. Он, словно в детстве, поднялся на ноги, и медленно подошёл к углу. По мере приближения чудовище обретало вполне осязаемые очертания. Оно превращалось в женщину. Молодую, невысокую, черноволосую. Вадим подошёл к ней вплотную и протянул руку вперёд. В глазах женщины на мгновение вспыхнул изумрудный свет, и она тут же исчезла. Рука Вадима уперлась в стену. Он несколько раз вздохнул, повернулся, подошёл к кровати и лёг. Наверняка это шутки Валицыных. Да, это, вне всякого сомнения, они.

В нескольких тысячах шагов от него в будуаре баронессы Эйзенхаузен черноволосая зеленоглазая женщина смеялась, держа в руке бокал вина. Баронесса поджала губы.

— Госпожа Велемира, это же ребячество какое-то. В конце концов, мы занимаемся крайне серьёзными делами.

— Это вы занимаетесь серьёзными делами, а я веселюсь.

Баронесса вспыхнула.

— Успокойтесь, Инесса. Да, мы, то есть вы, я, и ещё великое множество людей занимаемся важными делами. Чрезвычайно, невероятно важными делами с высочайшими ставками. Я знаю это, и уж поверьте на слово, не хуже вашего. Но и мне над расслабиться хоть иногда. Я, вопреки расхожим слухам, обычная женщина. У меня даже мужчины бывают, в конце концов. Ладно, к делу.

— Как он?

— Покушал уже да и спит себе ваш обожаемый сыночек.

Баронесса совладала с собой. Расправила плечи и взглянула в глаза сидящей напротив женщине. Та выдержала взгляд, допила вино и поставила бокал. Немного подалась вперёд и произнесла:

— Рада снова видеть прежнюю Инессу Эйзенхаузен. Жаждущую власти и готовую за это платить. Итак, вернёмся к обсуждению дела. Мой господин выслушал ваш доклад, и распорядился о следующем….