Вы, как сон или виденье...

Глава 4

Влад проснулся и посмотрел на часы. Было ровно семь. Рядом тихо посапывала Светлана, а на кухне Дарья Михайловна готовила завтрак.

Прошло уже два месяца со дня их свадьбы, а Влад никак не мог привыкнуть к своему новому жилищу. Он чувствовал себя в нём гостем.

Влад со Светланой жили у её родителей в большой четырёхкомнатной квартире старой планировки со всевозможными шкафами и антресолями. После своей квартиры, в которой он жил вместе с мамой, эта квартира показалась ему большим дворцом с залой — гостиной, в которую выходили двери трёх комнат.

Она была кабинетом отца Светланы — Николая Васильевича, другая — родительской спальней, а третью отдана молодожёнам. Эта комната была обставлена богатой и красивой мебелью, всевозможными необходимыми и нужными вещами и предметами, предназначения которых Влад иногда даже не знал.

Владу не нужно было заботиться о создании домашнего очага для Светланы. Её родители сделали это за него, а Владу разрешили здесь жить. Он вспомнил речь, с которой Николай Васильевич выступил на свадьбе.

— Я думаю, Владимир Евлампиевич, что Вы будете достойны моей дочери…

Владу речь не понравилась. Он знал, что Николай Васильевич не был доволен выбором дочери, но Светлана была непреклонна и он смирился. До свадьбы он с Владом был вежлив, всегда звал по имени и отчеству, но ни о чём никогда не спрашивал. И лишь за неделю до свадьбы объявил, что разрешает жить ему, на правах супруга его дочери, в комнате Светланы.

Сначала Влада это обрадовало. Он хотел жить в этой большой дворцовой квартире. Их с мамой двухкомнатная «хрущёвка», хоть и была уютной, но была маленькой и находилась почти на окраине города.

И вот прошло уже два месяца, а Влад чувствовал себя в этой квартире неуютно и одиноко. Ему ничего здесь было нельзя, кроме, как жить в Светланиной комнате и выходить к обеду в гостиную. Но особенно Владу не нравилось то, что всё по дому делала Дарья Михайловна.

Она убиралась в квартире и даже в их со Светланой комнате. Готовила еду, стирала всё бельё, делала покупки и во всё потакала мужу и дочери. Иногда Владу было её жаль, когда они выговаривали или укоряли за что — то не так сделанное или не так приготовленное. Поэтому Влад не упускал случая поблагодарить Дарью Михайловну за вкусный обед или чистую рубашку. Влад знал, что очень нравится Дарье Михайловне. Она звала его ласково Володенька.

Сначала Влад думал, что безделье Светланы вызвано её замужеством и медовым месяцем, но это оказалось не так. За два месяца их супружеской жизни, Светлана ни разу ничего не сделала по дому. Влада это огорчало. Он хотел, как ни будь вечером поговорить с ней об этом, но Светлана по-прежнему возвращалась домой очень поздно после очередного мероприятия со своими иностранцами.

Но вот однажды, когда Влад встретил жену у театра после окончания спектакля (это было её очередное мероприятие), он высказал Светлане своё недовольство: её работой и отношением к матери и домашнему хозяйству. Но она перевела всё в шутку, пообещав исправиться и поговорить со своим начальством о более щадящем режиме работы.

Время шло и ничего не менялось в их жизни. Влада всё это стало раздражать и злить, а когда эти чувства его посещали, то он мог молчать часами, сидя у телевизора. В этой квартире он не был тем беззаботным, весёлым, добродушным Владом, любившим всевозможные розыгрыши, подарки, безобидные насмешки. Здесь ему постоянно надо было быть «начеку», как шпиону в тылу врага. Не дай Бог, сказать что — то лишнее…

День назад за обедом, когда Влад что-то сказал или сделал (он этого уже не помнил), Николай Васильевич строго его прервал. — Владимир Евлампиевич, здесь Вам не цирк, а Вы не клоун… Хотя очень похож.

Светлана улыбнулась отцу, а Дарья Михайловна — Владу какай — то извиняющейся улыбкой, из-за которой он сдержался и ничего не ответил в ответ. Но он тут же понял, что так будет всегда, если они будут продолжать жить со Светланой у её родителей.

В этот же вечер, встречая жену после симфонического концерта, Влад предложил снять квартиру и зажить своей маленькой семьёй и своим хозяйством. Но протест Светланы был очень бурный. Она много чего наговорила ему и прочитала такую «лекцию», из которой он понял лишь то, что они говорят и думают, на разных языках и вряд ли поймут друг друга. Вечер был испорчен. В конце вечера и лекции, Светлана пожелала ему, что бы он поскорее изучил её язык. А, так как он её рассердил, то она его накажет.

Это ночь постель Владу постелили в гостиной. Но это было полбеды. Настоящая боль в сердце Влада пришла тогда, когда Николай Васильевич и увидел его одинокую постель.

— Ну, что ж, что заработал, то и получай! — Сказал он и засмеялся. — По Сеньке и шапка. — Гордо подняв свою лысую голову, он прошествовал в спальную комнату.

Влад понял, что дочь ему всё рассказала.

За мужем прошествовала Дарья Михайловна. В её глазах Влад почувствовал жалость к себе. Всё это вызвало боль, а потом и безразличие ко всему. Он увидел своё отражение в зеркале большого серванта. Оно ему не понравилось. Лицо было злое и чужое. Он долго его изучал.

Влад оторвался от своего изображения, когда в гостиную вошла Светлана. Её волосы были распущены и золотым потоком окутывали её почти до пояса. А пеньюар не очень-то скрывал от мужа все прелести женского тела.

Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела на Влада. Её улыбка была прелестна и всепрощающа. Но она ему не понравилась. Он больше не доверял таким улыбкам и постоянно ждал от них очередной гадости. Эта была улыбка царицы, которая простила своего растяпу-негра и всё-таки решила провести с ним ночь любви.

Но Влад не хотел мириться с ролью негра-раба и не хотел прощенья. Он стал готовиться ко сну, стараясь не замечать Светланы, как будто в гостиной он был один. Он разделся, лёг на диван, выключил свет и повернулся спиной к жене.

Светлана с силой вздохнула и выдохнула, стукнула кулачком по косяку, что-то зло произнесла и вышла вон. Влад был доволен и решил, что та и будет продолжать вести себя завтра утром. Как решил, так и поступил.

Утром за завтраком, совершенно не замечая за столом Светлану и её отца, Влад разговаривал только с Дарьей Михайловной. Он рассказал ей смешную историю. А та, хоть и косилась на дочь и мужа, но всё же не смогла скрыть свой смех.

После окончания еды, Влад поцеловал тёщу в щёку, поблагодарил за вкусные блинчики и сказал, что бы ни ждали его, ни к обеду, ни к ужину. Он будет занят. Зайдёт к своей маме и останется у неё на ночь. Пусть никто не беспокоится. Всё это он говорил только Дарье Михайловне.

Влад заметил, как расширились глаза у Светланы и у Николая Васильевича. Такой открытой, по их мнению, наглости они от него не ожидали. Но Владу было всё равно. На прощанье он сказал «привет» и вышел из квартиры.

Свежий воздух немного охладил его горячую голову. Стало легче на душе. Напряжение спало, злость прошла, а в сердце вдруг вселилось тихое блаженство одиночества. За два месяца супружеской жизни это с ним произошло впервые… Влад не хотел расставаться с этим чувством, поэтому решим устроить себе «большой выходной», а вечером зайти к маме.

Весь день он гулял по городу, любовался осенней природой и наблюдал жизнь людей, встречающихся ему на пути. Это его забавляло. К концу дня он почувствовал себя лёгким и свободным.

Он решил так, если Светлана не согласится жить отдельно от родителей, то Влад вернётся к своей маме и останется жить там. Он утвердил себя в этом решении.

Было уже восемь вечера, когда Влад наконец-то пришёл к маме. Катерина Васильевна очень обрадовалась приходу сына и поспешила на кухню готовить ужин.

Влад вошёл в большую комнату. В ней ничего не изменилось. Было всё узнаваемо и родное. Всё та же чистота и уют. Но, когда он прошёл в маленькую комнату, в которой раньше обитал, то понял, что в ней что — то не так. Внешне было всё тоже. Та же мебель, те же шторы на окне, то же покрывало на кровати. И всё же что-то не так?

«Эта комната видно осиротела. — Подумал он. — Но, что же изменилось?» — Влад задавал себе этот вопрос и медленно осматривал свою бывшую комнату. Вроде всё без изменений. Но тут его взор упал на стену, возле которой стояла его кровать, и брови сами собой поползли вверх от удивления. Вся стена возле его кровати была оклеена фотографиями различных спортсменов. Собирать эту коллекцию Влад начал ещё в школе и очень ею гордился.

Так вот, самые низкие фотографии спортсменов были разрисованы цветными карандашами!!! Одному спортсмену были нарисованы большие, но кривые, пышные зелёные усы. Лицо другого спортсмена было раскрашено в синий цвет, а уши — в оранжевый. На лицах других спортсменов сочетаний нанесённых на них красок, просто не поддавалось описанию и здравому смыслу.

То, что это было сделано его мамой, Влад полностью отвергнул. Здесь чувствовалась рука молодого художника, который ещё только ищет свой путь в живописи.

«Интересно, откуда взялось это молодое и наглое дарование?» — Подумал Влад и опустился на свою бывшую кровать. Но, лишь он облокотился на одну из подушек, как она запищала. Влад поднял подушку. Под ней лежал маленький плюшевый медвежонок. Он взял его в руки и нажал игрушке на живот. Медвежонок снова пискливо заворчал.

— Так, так… — Непонятно зачем, сказал он вслух.

В комнату вошла Катерина Васильевна и, заметив медвежонка в руках у сына, радостно воскликнула:

— А я-то всё кругом перерыла. Никак не могла найти его. Где ты его нашёл?

Не отвечая ей на вопрос, Влад спросил.

— Мать, признавайся! У меня что, появился братик маленький или сестричка?

Щеки Катерины Васильевны вспыхнули.

— Да ты, что говоришь-то, Володька?!

— Тогда откуда всё это? — Спросил Влад и обвёл рукою настенное художество.

— Я не поверю, что всё это сделала ты от скуки. Здесь чувствуется рука мастера настенной дворовой росписи. Ну, признавайся? Что, грехи молодости? Да или нет?!

Но Владу пришлось выскочить в другую комнату, чтобы избежать удара полотенцем по спине. Когда в большую комнату, следом за ним торопясь вошла его мама, он уже сидел на диване и рассматривал игрушку.

— Или ты говоришь мне правду, или я беру медвежонка с собой. — Заявил он.

— Да рассказывать то нечего. — Ответила Катерина Васильевна и села рядом с ним на диван. Она взяла в руки медвежонка и продолжила. — Сердце что-то прихватило прямо на улице. Ели до скамейки дошла. Там одна девушка сидела. Она мне помогла. Дала таблетку и домой проводила. Хорошая девушка. Это было месяц назад. На следующий день она проводила меня в поликлинику. Я не хотела. Она настояла. Так мы и сдружились…

Катерина Васильевна немного помолчала и продолжила.

— Случилось у неё что-то в жизни. Я не спрашивала, но чувствую. Глаза у неё красивые. но какие то потухшие. Одна воспитывает сынишку. И как раз вчера они были у меня в гостях. Пока мы с ней окна мыли, мальчик один развлекался. А, стали домой собираться, хватились, а медвежонок пропал. Искали, искали… Всё напрасно. Так они со слезами и ушли. Где хоть ты его нашёл?

Владу стало стыдно. Он совершенно забыл про свою мать. Он ведь знал, что она болеет и боится высоты, поэтому не может сама мыть окна. Они всегда мыли вдвоём. И прошли все сроки мытья окон, а Влад о них и не вспомнил.

— Мама, ты прости нас со Светланой. Сама понимаешь — забыли, но больше этого не повторится. Я совершенно замотался и забыл про окна. — Влад взял её руки в свои и нежно поцеловал.

— Да ты что, сынок, я ж понимаю и не сержусь. Я ведь тоже про них забыла. А девушка, не успела войти, как тут же решила их помыть. Я даже не просила. Она сама всё решила и не хотела слушать никаких отговорок. Очень хорошая девушка… Вот только в жизни ей не повезло. Ну, да ничего. Она ещё молодая и красивая и найдёт своё счастье. А может, у тебя, сынок, есть на примете какой-нибудь хороший парень, который бы не был против её сына? Я с радостью их бы познакомила. — В глазах женщины заиграли радостные искорки, до боли знакомые Владу.

— Нет у меня таких знакомых парней, если только самому ещё раз не решиться на новый брак.

Катерина Васильевна вздрогнула, но не подала вида, что услышала. Она поднялась и направилась в кухню. Через минуты до Влада донеслось её приглашение.

— Иди ужинать. У меня всё готово.

Влад оставил медвежонка лежать на диване и отправился на кухню.

— Мама, я останусь у тебя на ночь? — Спросил он мать, когда она уже мыла грязную посуду.

— Что-нибудь случилось, Володя?

— Не спрашивай, я ещё сам ничего не понимаю.

— А пора бы уж. Совсем большой стал… — вздох матери был тяжёлым.

Влад любил свою маму. Она никогда не задавала лишних вопросов и никогда не мучила его материнскими лекциями о жизни, любви, долге. Она ему доверяла. И это доверие Влад берёг. Она понимала его без лишних слов и была готова всегда ему помочь.

Влад понял, что она догадалась о его разногласиях с женой, но не решалась спросить. Но он сам решил всё рассказать и тем самым облегчить себе душу.

Час спустя, они сидели вместе на диване и смотрели телевизор.

Каждый «переживал» услышанное и рассказанное. Было ясно, что пока надо помолчать и подумать. Влад не знал, что ему дальше делать, а Катерина Васильевна — чем ему помочь.

Вдруг звонок входной двери нарушил их молчание. Влад пошёл открывать дверь. На пороге стояла Светлана.

Не хотелось вспоминать, что было дальше. Он смалодушничал и вновь «пошёл на поводу» у Светланы. Или может он её пожалел за испуганный взгляд, слёзы…

И вот прошла ночь. Наступило утро. Часы показывали семь. Влад проснулся в своей кровати, и рядом была Светлана. Всё было так же, как и каждый день в течение двух месяцев.

И он понял, что все его мысли о «новой жизни» разобьюсь вдребезги о стену непонимания Светланы и её отца. Возможно, на его стороне будет Дарья Михайловна, но она такой слабый помощник, что рассчитывать на неё не стоит. Всё показалось вновь безвыходным, и он невольно вздохнул.

— Ты уже проснулся, милый?

Влад не ответил.

— Мы больше не будем ссориться, ладно? — Спросила Светлана и нежно поцеловала мужа.

Муж молчал и смотрел на жену. Жена продолжила.

— Володя, ты меня любишь? Любишь? Ведь правда?

Влада это удивило. И тут вдруг он понял, что она ему будет уступать только в постели, а больше нигде. Светлана была упряма. И как он раньше этого не замечал? Наверное, был ослеплён любовью. Через любовь он и решил действовать.

— Конечно, люблю, — усмехнулся он, — но буду любить ещё сильней, если мы будем жить отдельно от родителей.

Он обнял Светлану, но та уперлась руками ему в грудь. — Ты опять про тоже самое. Ну, сколько можно об этом говорит?

Освободившись из объятий мужа, Светлана встала, одела пеньюар и подошла к зеркалу.

На миг Влад забыл, что хотел сказать, увидя её красоту. Она заметила его взгляд через зеркало и поняла свою силу. Светлана взяла расчёску в руки и начала «представление».

Влад смотрел на «демонстрацию красивого тела» своей жены и удивлялся тому, что это перестало действовать на него гипнотически, как было раньше. Нет, конечно, желания они вызывали (Влад был нормальным мужчиной), а вот душевного порыва — нет. Это его пугало.

Бездействие Влада, а главное, его молчание, заставило Светлану перейти в наступление.

— Я сегодня совершено свободна. — Сказала она, под очередной изгиб своих бёдер. — Так что мы идём в гости на юбилей.

— В гости? — Удивлённо переспросил Влад.

— Да. Нашему шефу стукнуло пятьдесят лет. И он пригласил всех в ресторан. Сегодня в пять вечера. Вот уж никогда не думала, что он так расщедрится? — Щебетала Светлана своему пленительному отражению в зеркале. — Он недавно вернулся из Вены, а скоро поедет в Италию. Счастливый человек! Всё в жизни имеет. Иномарку, шик — квартиру. А какая у него дача!!! — Светлана подняла глаза под небеса и вздохнула. В своих мечтаниях она взлетела явно очень высоко, потому что долго молчала. Но когда вновь опустилась с небес на землю, да ещё посмотрела на своего непонимающего мужа, назидательно проговорила:

— Так что выглядеть надо на все сто. Ты оденешь серый костюм, а я… — Она, к удивлению Влада, задумалась. — А я своё вишнёвое бархатное платье. Мы будем чудно гармонировать.

— Ещё лучше ты будешь гармонировать в этой сорочке. — Хмыкнул Влад. Идти на юбилей ему не хотелось.

— Ты думаешь? — Спросила Светлана у своего отражения в зеркале и спустила бретельки сорочки вниз. Каким-то чудом она продолжала держать на женском теле.

Влад понимал, что Светлана его соблазняет и дразнит.

— Ты не забыла, что здесь есть ещё и я? — Не выдержав «женского напора», спросил Влад. — А я, всё-таки, мужчина.

— Нет, не забыла. Я даю тебе возможность насладиться прекрасным зрелищем. Ты сам говорил, что надо воспитывать в себе чувство прекрасного. Вот я в тебе его и воспитываю.

— Но любая наука должна подтверждаться практикой.

— Должна. — Кивнула Светлана. — Но сначала всё-таки наука.

И тут до Влада дошёл запах оладьей из кухни. Весь его сексуальный пыл впитался в желудок и затмил разум. Он любил оладьи с такой силой, что терпеть представление Светланы больше не мог. И решил утолить хотя бы голод в желудке.

— Ну, коль практики не будет, то пусть хоть порадуется мой желудок. — Он встал, оделся и направился на кухню. Проходя мимо Светланы, он добавил: — А ты продолжай — упражняйся. Это у тебя хорошо получается. А я от твоей науки простоя ослаб. Дай Бог, добраться живым до кухни.

— Лентяй. — Донеслось ему в след. — Сначала умойся.

— Всё потом. Сначала еда, а то меня водой смоет, как я ослаб.

Светлана вышла на кухню, когда Влад заканчивал восьмой оладышек. Глаза его сияли от сытости и удовольствия.

— Дарья Михайловна, Вы волшебница. Жаль, что Вы замужем. Я на Вас бы женился.

От похвалы Дарья Михайловна улыбалась, и работа у неё шла ещё лучше.

— На, сынок, съешь ещё… — Женщина с удовольствием доложила ему в тарелку оладьи.

— Вот, спасибо. Дай Бог, Вам здоровья и долгих лет жизни. — Восхищался её талантом Влад.

Дарья Михайловна была довольна. Она любила своего зятя, как сына.

— Ой, повезло Светлане, ой, повезло. — Сколько раз говорила она сама себе, готовя еду. И сейчас, слушая похвалу Влада, повторила эти слова.

— Спасибо, сынок. — Она погладила его по голове. — Но лучше бы ты пожелал мне внуков и побольше.

— Мама?! — Резко оборвала её слова дочь. — Мы же с тобой договорились?

Дарья Михайловна вздрогнула, как от удара, и обернулась на Светлану, которая стояла в дверях и слушала их болтовню.

От такого крика у Влада застрял оладышек в горле, и он закашлялся.

— Всё, спасибо. — Сказал он и отодвинул пустую тарелку. Влад встал, подошёл к своей теще, обнял за плечи, нежно поцеловал в щеку и прошептал в самое ухо. — А внуков я Вам обещаю. И сразу двоих. Правда, Светлана об этом ещё не знает. Пусть это будет для неё сюрпризом.

Влад в то время ещё не знал, что слова его станут пророческими…

У Дарьи Михайловны высохли слёзы, засияли глаза, и расцвела улыбка. Влад был собой доволен.

После завтрака, Светлана развила бурную деятельность в подготовке к юбилею. Влад и представить себе не мог, сколько нарядов у его жены. За шесть часов наблюдения на ней, он насчитал около двадцати в различных комбинациях и сочетаниях. Он захотел «смыться» по какому-то важному делу, но Светлана не отпустила единственного своего зрителя.

Свои первоначальные замыслы в выборе костюма, Светлана развеяла в «пух и прах». В конце концов, она остановила свой выбор на коротком серебристом платье с большой жёлтой хризантемой на левом плече. Теперь пришла пора подумать о причёске.

Тут Влад попытался вставить свои пожелания. Мол, он бы хотел, что бы Светлана ничего не делала с волосами, а оставила бы их распущенными. Но, узнав, что он сапожник, Влад понял, что желание его не понравилось.

Перепробовав с десяток причёсок, Светлана остановилась на «косом водопаде». Так окрестил эту прическу Влад. Она зачесала все волосы на правую сторону и закрепила их заколкой в виде большого гребня. Эта прическа Владу не понравилась, но вмешиваться он не стал.

Наступила пора обеда. Светлана от обеда отказалась, ссылаясь на то, что на голодный желудок она лучше выглядит. Зато Влад не посмел отказаться от еды. Он знал, что продолжение этого спектакля выдержит только сытым. Когда Влад вернулся из кухни с «довольным желудком», Светлана всё ещё рассматривала себя в зеркале.

Через полчаса бесполезного наблюдения за ней, Влад почувствовал, что засыпает. Он не стал противиться своему организму и заснул спокойно в кресле.

Проснулся он от резкого толчка в плечо, а слова «просыпайся, лентяй», совершенно разбудили его. Он открыл глаза.

Вместо бархатных глаз Светланы на него смотрели коварно — соблазнительные и томно — искушённые глаза дворцовой проститутки.

— О, Боже. — Невольно произнёс Влад.

Светлана поняла эти слова по — своему.

— Тебе опять что — то не нравится? — Брови её сдвинулись, и только тогда Влад узнал в этих глазах глаза своей жены. Но они были скрыты так глубоко и тщательно, что такому мастерству позавидовал бы любой шпион, конечно в целях маскировки.

— По сравнению с тобой, Пикассо — школяр. — Он уже полностью пришёл в себя от увиденного. — Там что-нибудь осталось, или ты всё истратила на эту картину? — Спросил он, указывая на импортную косметичку — сундучок, подарок отца Светланы на свадьбу.

— Конечно.

— Ну, слава Богу, а то бы тесть эту утрату не пережил.

— Причём тут папа? — Не поняла его насмешки Светлана. — Нам надо быть на высоте. Ты же не знаешь, какое там будет общество? Не знаешь? А я знаю! И надо соответствовать ему, что бы ни быть белой вороной. Понял?!

Влад кивнул.

— Но меня сейчас интересует вопрос: сколь часов тебе потребуется, что бы выбрать мне костюм из двух, что у меня есть, что бы тебе соответствовать? Но запомни, что краситься я не дамся!

— Всего несколько минут, милый. — Охладила его пыл Светлана и достала из гардероба его темно — серый костюм и кремовую рубашку — Вот он. Это я долго подбирала к нему свой наряд, а не наоборот.

— Я тебя недооценил. — Влад начал одеваться.