Вязание по пятницам

Глава 26

Джорджия молча смотрела в окно на поток машин, беспрерывно мчавшийся по дороге, разделявшей улицу на две части. Она не отвечала на телефонные звонки и только изредка рассеянно приглядывалась к посетителям, подходившим к дверям ресторанчика Марти. К счастью, в понедельник покупатели не могли прийти в магазин. Джеймс был на работе, Пери взяла выходной, а Анита…

Анита знала, где найти ее. Джорджия не закрывала дверь, ожидая ее появления, и только бесцельно прохаживалась из угла в угол, иногда присаживаясь за стол и прижимая пальцы к вискам, словно у нее начиналась мигрень. Создавалось впечатление, будто она всего лишь скучает, не зная, чем ей заняться. Наконец Анита все-таки пришла. И тоже молча села рядом с ней за стол. Она взяла ее руки в свои и заглянула в глаза.

— Ну что же, — тихо сказала Анита, — есть проблема, которую надо решать.

— Да. — Джорджии не хотелось соглашаться с этим, но факт оставался фактом. Она пребывала не столько в замешательстве, сколько в оцепенении.

— Расскажи мне, что тебе сообщил врач.

— У меня опухоль в области яичника. Довольно большая.

— И?..

— Усталость, боль в животе, неприятные ощущения — я никогда не принимала всерьез эти глупости. — Джорджия вздохнула. — Но, как выяснилось, это все симптомы.

— Но такие же симптомы бывают и при отравлении, и при простуде, — возразила Анита. — Ты уверена, что они не ошиблись?

— Думаю, нет, опухоль очень характерная.

— Но ты так молода! Я в два раза старше тебя, и у меня никогда не было опухоли!

— Я ничего не знаю! — простонала Джорджия. — Помню только то, что мне сказали.

Анита кивнула. У нее было немало подруг, которым поставили тот же диагноз, и она прекрасно знала, в какое состояние ужаса эта новость повергает человека. Одно это слово способно вызвать депрессию.

— Давай позвоним доктору, и я тоже послушаю, что она скажет, и мы все запишем.

— Хорошо, — согласилась Джорджия, пожав руку Аниты. Ей казалось, теперь у нее осталась только эта рука, за которую она может схватиться, как за спасительную соломинку.

— Начнем с самого начала. Расскажи мне все, что известно.

Джорджия вздохнула и, собравшись с силами, стала рассказывать Аните о том, как она пришла на прием и как после осмотра ей сказали, будто у нее обнаружили что-то похожее на большую кисту. Все это в общих словах, ничего конкретного. Ей назначили анализ крови и сделали УЗИ. Это было на прошлой неделе.

— Почему ты мне раньше ничего не сказала? — нахмурилась Анита.

— Мне же не сразу сообщили, успокоили, что ничего серьезного нет, а анализы надо сдать просто для проверки общего состояния. — Джорджия тряхнула головой, стараясь убрать мешавшие ей волосы с лица. — Я не хотела паниковать понапрасну.

— Хорошо, но почему ты мне не рассказала ничего в тот день насчет возникших подозрений?

— Ультразвук никогда не комментируется без результатов анализов. Такие у них порядки, — пояснила Джорджия. — Я не хотела приставать к врачу и требовать ответа немедленно, она показывала мне на какое-то пятно на экране, туманное и расплывчатое.

— А потом?

— Потом позвонила доктор Спеллинг и попросила срочно прийти к ним! «Приходите немедленно, нас очень беспокоит то, что мы обнаружили, вам следует показаться специалисту».

Анита все это время сидела не шевелясь от растерянности и потрясения.

— Пусть. Мне надо позвонить кое-кому. И все выяснить.

— Я думала, ты знаешь какого-нибудь хорошего доктора в Нью-Йорке.

— Нет, у меня нет таких знакомых, но это не страшно, я попрошу Дэвида подыскать хорошего специалиста. — Анита задумчиво посмотрела на нее и принялась рыться в сумке, пока не отыскала листок бумаги и ручку. Джорджия молча наблюдала за ней, настолько подавленная, что сама была не в состоянии ничего предпринять. — У многих моих друзей дети стали врачами, я обязательно найду кого-нибудь.

Джорджия кивнула, понимая: это тот максимум помощи, который она может принять от Аниты, не обременяя подругу своей проблемой. Ей хотелось сказать, что не надо тратить слишком много сил ради нее, все это не важно, она сама пройдет обследование…

Но язык не слушался, привычная уверенность и сдержанность покинули ее.

— Спасибо, Анита.

— Скажешь мне спасибо, когда тебе стукнет пятьдесят пять и ты будешь играть со своими внуками, — ответила она твердым голосом. — Пока меня не за что благодарить.

Почти тринадцать лет. Достаточно времени, чтобы многое понять, но очень мало для того, чтобы примириться с кратковременностью счастья. Джорджия смотрела на Дакоту за ужином и думала, что ее дочь скоро станет совсем взрослой.

— Я что, испачкалась соусом?

— Нет, мне просто нравится смотреть на тебя, — сказала Джорджия. — Ты для меня самая дорогая девочка на свете.

Девочка повернулась к отцу:

— Папа, а для тебя? Я знаю, для тебя тоже!

Джеймс и Дакота весело рассмеялись, а Джорджия только улыбнулась. Зачем говорить им правду сейчас? Она подождет, пока не выяснит все как следует. Когда Джеймс пришел вечером к ней в комнату, она попросила его переночевать в гостиной.

— Я очень устала, — сказала она.

— И я тоже, давай тогда просто ляжем спать, — предложил он. — Не знаю, хватит ли у меня сил на ежедневные занятия сексом, лучше сделать перерыв, иначе мы рискуем получить инфаркт.

Джорджия вяло кивнула.

— Я пошутил, — добавил Джеймс. — Я поеду домой, если хочешь, но могу и остаться, если ты не против. Я буду просто спать. Обещаю никому не мешать до утра, даже могу притвориться, что я занимаюсь йогой или еще чем-нибудь.

— На самом деле я хочу побыть одна сегодня вечером.

Джеймс на мгновение удивленно застыл, не зная, обидеться ему или рассердиться, но затем вдруг согласился:

— Знаешь, ты, наверное, права. Я тоже немного устал, и мне следует отдохнуть… Я не хотел терять даром время, которое мы могли бы провести вместе, но раз ты так хочешь, то увидимся с тобой завтра.

— Да.

— А можно, я закажу пиццу? — спросила Дакота, вбежав в комнату.

— Конечно, дорогая, — ответила Джорджия, успокоившись при мысли, что у нее будет целый вечер на размышления.

Теперь она лежала в постели, прислушиваясь к звукам голоса Дакоты, что-то рассказывавшей Джеймсу. Джорджию беспокоило, что она обещала в ближайшее время помочь Пери с дизайном новых сумочек для коллекции и с выставлением на продажу уже готовых моделей. Однако Анита возразила, что это не срочно и, если нужно что-то сделать, она вполне справится без вмешательства подруги.

Джорджия встала рано утром и пришла на кухню. Дакота уже сидела там и пила сок.

— А где папа? — спросила дочь. — Я думала, он покажет мне что-нибудь из йоги, он обещал.

Через пару часов, когда Джорджия все еще ходила в пижаме, пришла Анита с целым списком телефонов и книг, в которых так или иначе описывались симптомы, причины и методы лечения болезни, обнаруженной у Джорджии.

— Нельзя, чтобы Дакота увидела все это.

— Почему?

— Я не хочу ей ничего говорить.

Анита собрала книги и бумаги с телефонными номерами и спрятала то и другое в сумку.

— Ладно, — кивнула она Джорджии, — не будем никого пугать заранее, надо сначала все уточнить и только потом уже делать какие-то выводы. Прежде всего надо перепроверить диагноз.

— Доктор Спеллинг уже звонила сегодня и дала мне телефоны двух специалистов-онкологов.

— Отлично. Тогда тем более надо все держать в тайне, — подтвердила Анита. — Посмотрим, что они нам скажут, найдут ли что-то серьезное или нет, только потом станем думать, говорить ли всем остальным о нашей проблеме. Ты уже сообщила Джеймсу?

— Нет.

— А Кэт?

— Я не хочу никого в это посвящать. Зачем беспокоить людей понапрасну?

— Разумно.

— Только ты можешь меня понять и поддержать в такой ситуации… Я хочу, чтобы все это осталось между нами, иначе начнется неуместная и ненужная паника.

Анита вздохнула:

— Ты выбрала трудный путь — скрыть все от Дакоты и Джеймса, но будь по-твоему.

Она взяла телефон и принялась звонить. По одному номеру ей ответили, что доктор появится только через три недели. Анита набрала другой, но и там специалист находился в отпуске.

— Но это очень важно, — возразила она в ответ.

— Конечно, консультация всегда важна и для всех, — отрезала девушка-секретарь.

Джорджия ходила вокруг Аниты. Она думала о том, что еще может поделиться этой неприятностью с Кэт и, наверное, с Люси или Дарвин, но как сказать правду Дакоте и Джеймсу? Как уберечь их от такого ужасного потрясения? И потом, все новости люди быстро разбалтывают окружающим, даже если обещали никому ничего не говорить. Пример тому — работа Кейси. Ей достаточно было узнать что-то, и она уже никак не могла избавиться от искушения, чтобы не сообщить об этом публично. Да и Кэт вряд ли станет хранить секрет. Джорджия знала, что она сама промолчала бы, если бы ей доверили конфиденциальную информацию, просто потому, что не имела привычки обсуждать чужую жизнь и не получала от этого никакого удовольствия.

Джорджия понимала: ей никак нельзя давать слабину, признавать свое поражение, позволять себе выглядеть несчастной в глазах окружающих. Она чувствовала это интуитивно.

— Джорджия? Джорджия, вернись на землю, — позвал ее голос Аниты. — Мы должны попасть к специалисту как можно скорее, к лучшему доктору в городе. Нравится тебе это или нет, но придется обратиться к Кэт.

— Зачем?

— У нее есть связи, — пояснила Анита. — Наверняка ее муж знает и лучших специалистов в Нью-Йорке. Так мы сэкономим время. Кэт все равно привезет сегодня новую кофемашину. Так что самое время с ней поговорить.

Джорджия вспомнила: точно, Кэт собиралась доставить новый автомат. Его можно поставить внизу и с утра угощать кофе всех покупателей и гостей или болтать за чашечкой кофе с друзьями. Джорджия тосковала по давно забытой школьной жизни, когда они с подружками в перерывах между уроками пили колу или чай в буфете и беспечно судачили обо всем на свете.

— Ладно, — уступила Джорджия, — давай позовем ее и расскажем, в чем дело.

Не медля ни минуты, Анита, как только раздался звонок внизу, спустилась навстречу Кэт, следившей за доставкой кофейного автомата. Пери с Кэт собирались распаковать его, но Анита сказала, что Джорджии нужно срочно поговорить с подругой.

Несказанно удивившись, Кэт пообещала сейчас же подняться в гостиную, а Пери почувствовала что-то недоброе: еще не было такого дня, чтобы Джорджия проявила подобное равнодушие к магазину и клиентам, как сегодня. Как раз во вторник приходило больше всего народу, все словно просыпались после затянувшегося уик-энда. Кэт, настроенная бодро, даже намеревалась посоветоваться с Джорджией по поводу кое-каких изменений в декоре ее магазина, если, конечно, она не возражает. Это была прекрасная возможность хоть что-нибудь сделать для подруги. С такими радужными надеждами она и вошла в комнату, но, взглянув на Джорджию, сидевшую в пижаме, непричесанную и осунувшуюся, тут же поняла: случилось что-то неладное.

Подробно изложив ей все детали, Анита безо всяких обиняков спросила, может ли она порекомендовать им хорошего специалиста, чтобы проконсультировать Джорджию.

Кэт пропустила несколько машин и свернула в сторону делового центра. Она уже давно не была здесь, да и раньше приезжала только в том случае, если возникала необходимость срочно увидеться с Адамом. Он никогда не радовался ее появлению в офисе, она это знала, но теперь не время рассуждать о том, что ему приятно, а что — нет. Она сообщила ему по телефону о своем приезде, сначала Адам отказался говорить с ней, но Кэт настояла.

— Мне нужно не более десяти минут, — сказала она ему.

Будь у нее хоть немного больше времени и не случись такой срочности, Кэт наверняка заехала бы домой и потратила бы часа полтора на макияж. Вместо этого пришлось на скорую руку подкрасить губы и ресницы, в конце концов, она и так хорошо выглядела в белой блузке и темно-зеленой юбке; пусть не столь эффектно, как обычно, но и не абы как.

У Адама был огромный офис. Окна помещения смотрели на статую Свободы и залив. Каждый раз заходящее солнце окрашивало воды в медно-оранжевый оттенок, настолько чарующе прекрасный, что просто глаз невозможно оторвать. Кэт стояла у окна, разглядывая катера и лодки, сновавшие по заливу, и ждала, когда ее бывший муж соизволит уделить ей внимание. Странная мысль пришла ей в голову, когда она бросила взгляд на его компьютер: не воспользоваться ли отсутствием Адама, чтобы получить секретную информацию о его финансах, персональных счетах и доходах? А еще лучше — сделать какую-нибудь пакость: например испортить программу или стереть важные документы. Но тут же все это показалось ей смешным, ведь доступ к материалам Адама закрывал пароль.

Что за идиотский брак у них был, если они никогда не доверяли друг другу?

— Кэт! Какой сюрприз! — раздался голос ее бывшего мужа.

Кэт повернулась к нему, и ее охватило минутное волнение, даже сердце замерло от страха. За спиной Адама стоял его бывший наставник, пожилой джентльмен, уже давно оставивший работу в фирме.

— Здравствуй, Адам, — прохладно поздоровалась Кэт. — Добрый день, Стефан, — добавила она, кивнув его спутнику.

Адам закрыл дверь.

— Ну что же, — начал Адам, — эта комната тебя устроит или подыскать что-то более интимное?

— Интимное?

— Ну… я так полагаю, тебя привело сюда… э-э-э… желание лечь со мной в постель?

— Ты решил, что я пришла сюда спать с тобой?

— Спать? Нет, не спать… но ради секса.

— Ошибаешься.

Адам рассмеялся и сел за стол, но Кэт осталась стоять.

— Хорошо, будем считать, это шутка. Так зачем ты приехала?

— Мне нужна помощь.

Он откинулся на спинку кресла и потер пальцами подбородок.

— Помощь? Я не представляю, чем могу помочь тебе.

— Мне как можно скорее нужно найти самого лучшего онколога в городе.

— Ты больна?

— Надеешься, что я переживаю из-за развода? — парировала Кэт.

— Это тоже шутка?

— Нет, я не больна. Больна Джорджия.

— Понятно. — Адам молча смотрел на жену — он всегда тянул время перед ответом.

— Я согласна принять твой условия по разводу, если ты это сделаешь. — Она села в кресло прямо перед ним.

— Ты сама можешь найти его, телефон Чипа у тебя есть.

— Он не станет ничего делать для меня, поскольку знает о нашем разводе, Адам.

— Верно, — Адам улыбнулся, — все верно. У тебя обреченный вид, и это тоже понятно: никто не захочет доверять женщине, которая выставила себя с такой неприглядной стороны.

— Если ты ему позвонишь, я приму все твои условия по разводу.

— Кэт. — Адам навалился грудью на стол, словно пытаясь надавить на нее всем своим весом. — Ты в любом случае примешь мои условия. И ты это прекрасно знаешь. С какой стати мне звонить Чипу?

— Я согласна на более скромные апартаменты, чем ты мне предлагаешь. — Кэт чувствовала, как ею овладевает отчаяние, ее охватил ужас при мысли, что она уйдет отсюда ни с чем. Как она посмотрит в глаза Джорджии? А что скажет Аните? Они перестанут доверять ей.

— Повтори еще раз.

— Я готова взять только деньги, даже отказаться от квартиры, — повторила она. — Подпишу все бумаги без всяких споров, но только в том случае, если Джорджия получит консультацию у отличного специалиста на этой неделе.

— Почему, Кэт? — приблизив к ней лицо и перегнувшись через стол, спросил Адам. — Я никогда не ожидал, что торговаться с тобой — такое увлекательное занятие. Жаль, мы редко этим занимались. Хочешь, я найду тихий уединенный кабинет?

Если бы Кэт руководствовалась только своим отношением к нему, то немедленно вскочила бы и убежала.

— Оставь меня в покое, — прошипела она, — если позвонишь ему, можешь приехать ко мне в отель. — Подойдя к двери, она обернулась. Это был широкий жест, и она ощущала себя жертвой, но даже такую цену она готова заплатить ради Джорджии, ради ее спасения. И не из-за мучившего ее чувства вины, а потому, что знала: Джорджия надеется на нее, она — ее последняя надежда. К ее удивлению, Адам выглядел опечаленным.

— Я бы и так это сделал, Кэт, — мягко сказал он. — И без твоих жертв.

Она застыла, не веря своим ушам. Неужели это Адам говорит с ней?

— Сделал бы?

Он выпрямился на стуле и сложил пальцы замком.

— Нет, разумеется! — воскликнул он, посмотрев на нее с жалостью и презрением. — Господи, до чего же ты доверчива, Кэт!

Она распахнула дверь и быстро направилась к лифту.

Ничего, пусть все так и будет. Все ради спасения Джорджии.

Остаток недели прошел в суматохе, волнениях и ожидании, когда прояснится хоть что-нибудь и Кэт договорится с доктором. Джорджия твердила себе, что должна держать себя в руках, не терять присутствия духа, притвориться, будто все в порядке. То же самое говорила себе и Кэт: «Она никогда не должна узнать, через что мне пришлось пройти ради нее».

Постоянная поддержка, забота и внимание Джеймса помогли Джорджии пережить эту неделю. Разговоры с ним, ужины и тайное чтение книг, которые принесла ей Анита, помогали скоротать время. Конечно, ее мучила бессонница, страхи, но, слава Богу, благодаря летнему периоду не было такого наплыва покупателей, как раньше, оставались только будничные дела и заботы. В жару искусство вязания особенно не привлекало.

Тем утром Джеймс позвонил и сказал, что на выходные хочет поехать с ней и Дакотой в Балтимор. Он соскучился по родителям, а те давно уже заждались их в гости. Джорджия согласилась, хотя в глубине души желала, чтобы Джеймс и Дакота ехали вдвоем. Но тогда Джеймс стал бы беспокоиться и спрашивать, в чем дело.

Может, придумать какой-нибудь веский довод, чтобы остаться?

— Что? Ты не хочешь? Но ведь ты всегда мечтала поехать с нами. Тебе не нравится перспектива снова увидеться с моими родителями?

— Ну конечно же, это не так.

— О’кей. Мы должны были появиться в Балтиморе вместе, моя мама очень надеялась, что ты приедешь в гости. По правилам вежливости нам необходимо нанести ответный визит.

— Да, разумеется.

— Что это значит? Ты больше не хочешь со мной разговаривать?

— Какая чушь! С чего ты взял? У меня просто была трудная неделя.

— После того как мы решили сделать перерыв, даже Дакота заметила, что ты стала какой-то мрачной.

— Заметила? Ты ее спрашивал об этом?

— Да, именно так. Вчера я пришел в магазин, Дакота была дома. Она и Пери помогали Кейси готовиться к какому-то тесту, который ей сдавать в пятницу.

— Ах да.

— Они сказали, ты пошла обедать с Анитой, но я видел Аниту в ресторанчике Марти.

— Ах вот как! — Джорджия по неосторожности обожгла палец о плиту и, сунув его под холодную воду, молча ждала, что еще скажет Джеймс.

— Что происходит, Уолкер? — спросил он с обидой в голосе.

— Ничего особенного.

— Джорджия, если я в чем-то не прав, скажи мне это прямо. Я гораздо умнее, чем ты думаешь. Мне не нравится твое поведение.

— Нет, Джеймс, нет, поверь мне, дело не в этом. Мне сейчас надо, чтобы меня не трогали. Я буду тебе очень признательна, если вы съездите в Балтимор вдвоем с Дакотой, — пусть она познакомится с братьями и сестрами.

— Хорошо, но тогда мы с тобой увидимся хотя бы в пятницу?

— О… ты знаешь, в пятницу собрание клуба. Если только с утра. Ты можешь отпроситься с работы?

— Боюсь, что нет, но я очень скучаю по тебе.

— Тогда мы увидимся, когда ты приедешь за Дакотой. — Джорджии хотелось поскорее закончить этот разговор, но она понимала, что Джеймс и так уже вне себя от обид и подозрений.

Но он слишком уважал ее, чтобы следить за ней или вмешиваться в ее дела. И кроме того, он умный человек и до такого не опустится.

Ей предстояло подумать о том, как устроить все дела в магазине, если эта проблема со здоровьем надолго выбьет ее из колеи. А ей еще столько всего надо было сделать — перестроить магазин, заказать новую партию шерсти… Лето пролетит быстро, и покупатели снова появятся здесь в огромном количестве уже в первые дни осени. А она тратит время на чтение книг по медицине и копается в Интернете. Хорошо еще, Анита заказывает ей обеды у Марти и не надо ломать голову над тем, что приготовить.

Но ей действительно нужен перерыв, отпуск, возможность ничего не делать и полностью сосредоточиться на проблеме со здоровьем. Она вспомнила о Люси… Вот кто поистине здоров — она не выглядит на свои сорок два года и на двадцать пятой неделе беременности держится молодцом. Она даже одеваться стала в молодежном стиле: носит красную бандану и более изящные фасоны кофт, скрывающие ее интересное положение. Она располнела, но чувствовала себя прекрасно, даже уверяла, что ходить ей совсем не трудно.

— Джорджия, — обратилась к ней Люси, прикрыв дверь, — мне необходимо поговорить с вами. Понимаю… я хотела поговорить о ребенке, хотела спросить о том, как заботиться о нем, если ты одна…

Она произнесла последние слова почти шепотом и потом добавила, что ни у кого из ее знакомых нет такого опыта, а она ни с кем больше не желает обсуждать этот вопрос, кроме Джорджии. Джорджии это польстило.

Люси доверяет ей и надеется получить от нее совет.

А ведь у нее самой теперь едва ли не настоящий кризис.

Такой ужасный, когда все успехи кажутся ничтожными перед лицом этой грандиозной проблемы.

Целый час две женщины говорили о том, как быть, если решилась родить ребенка без мужа. Даже опыт Джорджии оказался не настолько исчерпывающим, чтобы дать ответы на все вопросы, беспокоившие Люси. Ее волновали в том числе и разного рода непредвиденные обстоятельства.

— Видите ли, жизнь постоянно сталкивает с проблемой выбора, которую вы должны будете решать только в пользу своего ребенка, — резюмировала свою точку зрения Джорджия. — Вы должны пожертвовать привычками, карьерой, даже своим личным временем ради того, чтобы ребенок всегда мог находить в вас надежную опору, но это принесет вам такое счастье, по сравнению с которым все остальное не имеет значения. И еще было бы здорово, если бы у вас был друг. Меня поддерживала Анита, которой я обязана почти всем, чего смогла достичь.

— Значит, я нуждаюсь в такой Аните.

— Мне кажется, лучше, если у вас будет не только друг, но и помощь вашей семьи. — Джорджия улыбнулась. — Для меня это оказалось почти нереально, но мой случай особый.

— Я даже не сказала родителям, что беременна.

Джорджия понимающе кивнула.

— А почему?

— Мои родители — ортодоксальные католики. Мы с братьями обычно выслушиваем их наставления как проповедь папы… А родить без мужа — это же немыслимо…

— А вы тоже исповедуете эту религию?

— Думаю, нет, иначе я все время чувствовала бы себя виноватой из-за решения забеременеть вне брака. Тем более от человека, с которым я виделась всего пару часов. — Люси рассмеялась, но вдруг снова стала серьезной. — Пожалуй, если спросите меня, верю ли я в Бога, то я отвечу «да».

— Не могу сказать, что слишком уж много размышляла над вопросом о вере в Бога, — призналась Джорджия.

— Да и я тоже. Просто когда я забеременела, эти мысли стали приходить сами собой, — сказала Люси. — Теперь я думаю: для меня это все немало значит, если я вспомнила о нем сейчас. Я даже ходила к священнику, чтобы поговорить с ним о моей ситуации и спросить, могу ли я окрестить своего ребенка.

— Вы глубоко верующий человек? — поинтересовалась Джорджия.

Люси тяжело привалилась к спинке кресла.

— Понимаете, если говорить о настоящей вере, то я слишком сомневаюсь — у меня полно вопросов, на которые я не нахожу ответа, но, с другой стороны, если я создана такой сомневающейся, значит, и это тоже допускается Всевышним.

— Уверена, Всевышний намного больше знает о человеческих сомнениях, нежели сам человек, — отозвалась Джорджия. — Но меня удивляет, что вы до сих пор не сблизились с Дарвин. По-моему, из всех, кого я знаю, она единственная неравнодушна к религии.

— О, Дарвин! — кивнула Люси. — Она считает, что религия — это ритуал, который должен организовывать жизнь, и, наверное, она все-таки не хочет возвращаться к нему снова, после того как ушла из дому и стала самостоятельной. У нас с ней немного разные позиции. А ваше мнение?

— Я пресвитерианка, — пояснила Джорджия, — и не была в церкви с тех пор, как уехала в Нью-Йорк пятнадцать лет назад. — Она вздохнула с горечью. — Невозможно поверить… Все это было так давно.

Люси застегнула свою сумку.

— Представляете, я раньше носила довольно большую сумку, а теперь мне пришлось купить еще больше, чтобы как-то сбалансировать тяжесть моего живота.

— Серьезно?

— Да, хотите взглянуть?

Она протянула Джорджии сумку, и та, взвесив ее в руке, почувствовала, что та и правда довольно тяжелая.

— Но эта сумка мне подходит меньше, чем прежняя, — призналась Люси с некоторой досадой. — Никак не могу привыкнуть к ней.

— Дакота сказала, сейчас такие в моде. Я могу предложить вам одну сумку… никогда ее не носила, но она очень удобная, — заметила Джорджия, открыв шкаф и протянув Люси сумку.

— Отличная вещь! Я могу переложить в нее все то, что ношу с собой?

Люси принялась сваливать в сумку всякие мелочи, книги по уходу за новорожденным, косметичку, бутылку воды, яблоко, контейнеры для бутербродов, спицы и мотки желтой шерсти для вязания детской одежды.

— Спасибо вам огромное. Ну, мне пора. — Люси поднялась со стула. — У меня сегодня последний шанс поговорить с отцом Смитом о Боге.

Она уже повернулась к двери, когда Джорджия вдруг окликнула ее:

— Подождите! — Внезапный импульс заставил ее податься вслед за Люси. — Пойду с вами, если вы не против…

Люси кивнула. Джорджия тоже хотела поговорить о Боге и даже с самим Богом о вопросах, не дававших ей покоя.