Выбери меня

Глава 2

Первое разочарование

Год спустя, 2 курс

Вечер субботы.

Стою на перекрёстке Ленина и 30 лет ВЛКСМ. Здесь находится Сашин дом.

Я жду уже около часа, поэтому порядком замёрзла. Слегка притопываю ногами на месте.

Осень в этом году выдалась холодная и ранняя. Бабье лето? Нет, не слышали. Тёплых денёчков нам досталось — раз-два и обчёлся.

Визг тормозов Сашиной мазды я слышу ещё из-за угла.

Он любит лихачить. Моя мама всегда ругалась на него за это. Она боялась отпускать меня вместе с ним.

Хищные огоньки мазды, появившейся из-за поворота, подмигивают мне.

Или не мне…

Несмотря на то, что я была готова к тому, что увижу, сердце мучительно сжимается и кровоточит.

Двери Сашиной машины, разрисованной по низу красно-жёлтыми языками пламени, открываются одновременно с двух сторон.

Со стороны водителя выходит мой парень. Со стороны пассажира… прищуриваюсь… Маринка!

Сучка крашеная!

Я всегда знала, что она к Сашке неровно дышит.

Сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в мягкую часть ладони. Морщусь.

Больно. Но зато отрезвляет.

Какой бы стервой ни была Маринка, виноват прежде всего он. Ведь он — мой парень.

Маринка кокетливо хихикает, когда Саша обнимает её за талию, зарываясь носом в шею.

Он… он лапает её. По-хозяйски тискает ягодицу, задирая подол короткой кожаной юбки.

Марина достаёт сигарету из сумочки и прикуривает.

Ну всё, я насмотрелась. Решительно шагаю вперёд. Иду по направлению к этим двоим. Не замечают меня.

— Сигаретки не найдётся? — спрашиваю весело.

Обернувшись, пялятся. Саша приходит в себя первым.

Его лицо разрезает широкая и, как я сейчас понимаю, неискренняя до жути улыбка.

Вот же ж сукин сын.

— Ириш? Ты что здесь делаешь?

Я тоже широко улыбаюсь. Глядишь, щёки сейчас разорвёт.

— Да вот, думаю, дай проведаю своего парня. Ведь он наверняка соскучился.

— Соскучился! Ещё как, — подтверждает этот иуда.

Отзеркаливает мою улыбку. Ни дать ни взять встреча старых друзей.

Маринка стоит, притихшая.

Продолжаю скалиться, глядя на своего без пяти минут бывшего парня. Он лыбится в ответ.

Пристально смотрю в его наглые глаза. Ничего. Пусто.

Вот же гад. Ну как так?

Молчим слишком долго для того, чтобы эта пауза в разговоре могла считаться удобной.

Прекращаю этот цирк первой. Улыбка резко стекает с моего лица.

— Сама уйдёшь или тебе помочь? — обращаюсь к охреневшей Марине. На неё не смотрю.

— Эээээ… — блеет эта овца.

Медленно перевожу взгляд. Демонстративно разминаю руку. Ногти у меня сегодня длинные и заострённые, словно маленькие смертельные кинжалы. Жаль будет ломать, конечно… Но что поделать.

— Сама или нет? Последний раз спрашиваю.

Вместо неё отвечает Саша.

— Марин, иди. Потом созво… — осекается. — Всё потом.

Когда мы остаемся вдвоём, смотрю на него в последний раз.

— Ириш, я все объясню… — начинает этот мудила.

— Я думаю, не стоит, — мой голос ровный и отрешённый.

Подхожу к нему ближе. До меня доносится знакомый запах его туалетной воды.

— Ириш…

Перебиваю.

— Ириш. Мариш. Почти одно и то же, правда? Тут и перепутать недолго.

— Ты всё не так поняла…

— О! Я тебя умоляю. Давай опустим эти формальности.

Молчит.

— Ну да! — взрывается. — И что? Я — взрослый мужик. Мне нужна баба! А ты непонятно где шляешься. Смс-ки эти, звонки! — кривит лицо. — Детский сад! Мне этого мало.

— Почему не сказал прямо? — спрашиваю глухо.

— Да потому что люблю тебя всё равно! Засела здесь! — стучит кулаком по груди. — Зараза такая…

Пытается обнять меня. Выставляю руку ладонью вперёд. Он отступает.

— Ириш… Ну ошибся, бывает. Мой косяк, признаю.

— Косяк, значит? — усмехаюсь горько.

— Бросай свою шарагу. Возвращайся в посёлок. Поженимся, дом купим…

— И корову заведём? — иронично приподнимаю брови. Он не улавливает тонкость.

— И корову, и козу, и всё что захочешь! Я всё для тебя сделаю.

— Правда? — мои глаза наполняются слезами.

— Правда… Люблю тебя до чёрта…

Смотрит на меня умоляюще. Раскаивается вроде.

Моё сердце заходится в бешеном ритме. Кажется, сейчас из груди выскочит.

Приближаю к нему лицо. Бегаю глазами.

— Знаешь, Саш… А иди ты… на хрен!

Смачно припечатываю по левой щеке ладонью. Его голова дёргается вправо.

— И корову можешь себе оставить!

Резко отворачиваюсь и почти бегом выхожу на близлежащую центральную улицу.

Он не идёт за мной. Лишь что-то кричит вслед.

Я закрываю уши. Не хочу больше ничего знать.

Долго сдерживаемые слёзы бурным потоком льются из моих глаз, размазывая макияж.

Иду так час или два. Городок маленький, поэтому я просто петляю по знакомым до боли улицам и дворам.

Нужно возвращаться домой… Не знаю, как покажусь перед мамой в таком виде. Она ведь будет спрашивать, что случилось.

Я не выдержу. Я просто не выдержу.

Когда рядом тормозит красная девятка, моментально прихожу в себя.

Мерзкий холодок ползёт по моей спине. Чёрт…

Ускоряюсь. Иду, не оборачиваясь. Может уедет?

Дверь девятки хлопает позади.

Зажмуриваюсь изо всех сил. Страшно.

Мучительно соображаю, куда податься. Справа панельки, слева — частный сектор. Впереди тупик и лесополоса.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Слышу быстрые шаги за спиной. Чья-то тяжёлая рука хватает меня за плечо.

Коротко взвизгиваю. Обернувшись, замахиваюсь сумкой.

— Стой! — кричит Андрей. — Это я…

— Блин… — дышу часто и поверхностно. — Ты меня напугал!

— Прости. Прости, — повторяет торопливо. — Я думал — ты, не ты? Откуда тебе здесь взяться?

— Дурак…

Он обеспокоенно вглядывается в моё лицо.

— Что случилось?

Мои пересохшие от только что пережитого ужаса глаза вновь наполняются слезами.

— Отвези меня в город, Андрюш. А?

Видимо есть сейчас что-то такое в моём лице.

Андрей лишь кивает молча.