Выбор

38

Максим

Я, наверное, тронулся умом, раз в пятницу вечером трезвый мчу в детский сад. В ДЕТСКИЙ, мать его, САД! Разрешите представиться, Филатов Максим, недоспортсмен, мудила и сволочь, с начинающими признаками деменции.

Когда на дисплее высветилось имя Ведьмы, я аж поперхнулся кальяном, а трубка в самом прямом смысле выпала изо рта. Я не верил, что зеленоглазая может мне когда-нибудь позвонить, тем более после нашей последней встречи. Она вроде как обиделась.

Мы с Андрюхой отдыхали в сауне его центра. Ничего криминального: баня, кальян и чай. Праведники, черт возьми. Но если честно, то ничего и не хотелось, опротивело вмиг и какая-то апатия накатила.

Я не сомневался в том, чтобы принять звонок. Просто так эта колючка звонить не будет. А может соскучилась?

Не соскучилась. Помощь ей моя нужна была. Старался держаться холодно и отстраненно, звание мудака ведь просто так не получают. Внутри же всё кипело, и это не от раскаленного банного пара. Я, как преданная шавка, чуть ли не подсыкивал от радости, когда слушал, как неловко просит и жмется.

Не помню, как выскочил из набедренного полотенца и шлепок, не помню, что говорил Андрюха, не помню, как садился в тачку.

— Маааакс! — как только открыл калитку, услышал знакомый голос. Голубоглазый несся ко мне на всех парах.

Не осознавая, пацан бросился ко мне, а я подхватил парнишку на руки. Черт, я кажется, рад видеть этого малого.

— Здоров, Шумахер! — поставил пацана на ноги и протянул ему руку.

— Привет! — голубоглазый гордо ее пожал и уставился на женщину, которая торопилась к нам.

— Добрый вечер, вы Максим Филатов? — с надеждой спросила приятная женщина средних лет.

— Добрый. Да, — ответил я и подмигнул парнишке.

— Можно ваши документы?

Не понял.

— В смысле?

— Мы не передаем детей лицам, которые не указаны в документе о том, кто будет забирать ребенка. — Деловито произнесла эта женщина.

— Его мать должна была вас предупредить, тем более вы назвали мое имя. Да и Никитос меня знает, — Кивнул в сторону голубоглазого, который внимательно слушал наш диалог.

— Александра и предупредила. Но я все равно обязана проверить вашу личность. Может вы не Максим Филатов, — и улыбнулась, по-доброму, без ехидства и злобы, так, что мне не хотелось ее послать.

Наверное, это правильно. Столько жути показывают по телеку, как воруют детей, а потом…даже думать не хочу…

— Водительское подойдет?

В общем я прошел полную проверку: сначала капитан в юбке долго изучала мое удостоверение, потом сфотографировала его, еще раз уточнила у пацана, знает ли он меня, но даже после этого позвонила мамаше и передала мне трубку, чтобы та подтвердила мою личность. Надо бы посоветовать эту милую женщину отцу на место нашего начальника охраны. Мимо этой капитанши и муха не пролетит просто так.

— Мама на работе задерживается? — спросил пацан, вроде как для проформы, а сам пожирал глазами моего Камара.

Нажал на брелоке автоматическое поднимание дверей и крылья моего кровопийцы взмахнули вверх.

— Ваау! — прошептал голубоглазый.

Прикольный!

Я стою в тесной прихожей и смотрю в грустные умоляющие глаза Шумахера. Понимаю, парень, я бы и сам страдал, если бы меня оставили с этой тучной, противно пахнущей какими-то лекарствами соседкой, той самой Ольгой Игоревной. Пока мы спускались с пятого этажа на второй, эта премилейшая дама раз 5 переспросила, когда вернется Александра. И когда я каждый раз отвечал, что не в курсе, она демонстративно закатывала глаза и удрученно вздыхала. Кажется, ее не впечатляет перспектива провести пятничный вечер в компании чужого ребенка.

Я отчитался, что доставил пацана домой, отправив сообщение Ведьме, и, в принципе, меня больше ничего не держало. Но какое-то неведомое чувство предательства не отпускало меня.

Я подпрыгнул на месте, когда Ольга Игоревна гаркнула откуда-то из кухни:

— Руки мыть, сидеть тихо, мне не мешать. У меня голова болит, — даже я чуть не обделался.

Почему — то я был уверен, что именно эта командирша и держит весь подъезд в таком порядке и в страхе. Попробуй плюнуть на площадке, тебе сразу этот плевок прилетит обратно, от нее.

Пацан обреченно вздохнул и поплелся в ванную комнату.

— Ольга Игоревна, милая, а давайте я посижу с Никитой. Что-то вы бледная какая-то, идите отдыхайте, — приподнял за локоток эту милейшую особу и повел в сторону прихожей.

Женщина круглыми глазами всматривалась в мое лицо и, кажется, не верила в свое счастье.

— Вы серьезно? А как же…

— Мы справимся с Никитой. Спасибо вам. Доброй ночи! — и закрыл перед носом входную дверь.

Филатов, поздравляю, ты-идиот.

— А где Ольга Игоревна? — удивленно спросил голубоглазый, вертя головой.

— Я ее отпустил. Ей не здоровится.

— Ты останешься со мной? — глаза заблестели, полные надежды и ожидания, а на губах появилась мальчишеская неловкая улыбка.

— Придется, — театрально вздохнул.

— Ура! — заорал на весь дом Шумахер так, что у меня заложило ухо, и с криком понесся в комнату.

Возможно я поспешил с решением!

— Что тут у нас…то есть у вас есть похавать, — мы с Шумахером в две пары глаз всматриваемся в пустой холодильник, — н-да, не густо.

Голубоглазый печально вздыхает и опускает в глаза в пол:

— Мама не успела приготовить.

И я охотно в это верю. Уверен, что зеленоглазая ведьма как раз из тех мамаш-наседок, у которых всегда есть первое, второе и компот. Помню, как она тащила полные пакеты.

— Есть хочешь? — повернулся к пацану и заговорщицки на него уставился. Тот весело кивнул. — Тогда придется потрудиться. Собирайся.

Пока пацан одевался, загуглил ближайший торговый центр. Он оказался как раз недалеко. Ну что, давненько я не ходил за продуктами, последний раз, кажется, никогда! Черт. Я реально никогда не ходил за продуктами и этот внезапный инсайт меня взбудоражил. Пора начинать когда-то!

Мы шли вдоль рядов и крутили головами по сторонам. Я катил тележку, в которой лежал батон, творог и молоко. Не густо. Всё это пацан деловито выбирал сам, потому что, как он сказал, это они покупают с мамой. Эти три продукта мы выбирала полчаса, если не больше: пока изучили состав муки в батоне, процент жирности у творога и срок годности молока, потому что так делает мама. Я готов был бросить эту тележку, пацана и бежать, не оглядываясь. Поднял глаза к небу, спрашивая, какого хрена я на это подписался. Причем самолично, меня никто не заставлял.

— Что мы будем готовить? — спросил этот зануда, вычитывая в куске сыра какие-то Е и пальмовое масло.

Мдаа, пацану явно не хватает мужского воспитания, иначе бы не стоял сейчас с видом профессора-академика по правильному питанию. Я в его возрасте жрал все подряд и не задумывался о его составе. Это потом уже, в подростковом возрасте, Любаша готовила мне полезную пищу, а на тренировочной базе у нас было спортивное меню, но даже тогда я не задумывался, сколько там калорий и витамин.

— А кто сказал, что мы будем готовить? — мне порядком надоело эта бесполезная прогулка по рядам, да и жрать хотелось не по-детски, а с этим малолетним диетологом, чувствую, похаваем мы только утром, шпинатом и сельдереем.

Я вытащил телефон, нашел пиццерию и заказал две огромные пиццы.

— Ну что, парень, готов, к настоящей мужской вечеринке? — дождался азартного огонька в детских глазах и рванул вперед, забрасывая по пути в корзину всё подряд.

Никитос с визгом бежал за мной и сметал с полок совсем не полезные товары. Гуляем!

Мы сидим в комнате на ковре, облокотившись спинами на тот самый диван, на котором мы с ведьмой кувыркались. В паху неожиданно дернулось, и младший Филатов встал по стойке смирно. Спокойно. Сейчас не время.

Я посмотрел на часы, время — половина одиннадцатого, а зеленоглазой до сих пор нет. Не знаю, что у нее произошло на работе, но я начал нервничать. Странное беспокойство опутало мое тело, пробивая неприятным холодком. Позвонить что ли?

Перевел взгляд на мальчишку. Пацан спал, откинув голову, а на его лице прыгали блики от Трансформеров. Голубоглазый сточил половину пиццы, полпачки чипсов, запил газировкой, а на десерт закидался разными сладостями. Надеюсь, его мамаша меня не убьет. Мы уселись в зале на полу и смотрели любимый фильм Шумахера, пока тот не отключился. И вот я в гордом одиночестве досматриваю хренотень про роботов и офигеваю от того, что мне это нравится. Как так получилось, что вечер пятницы я провожу на полу чужой однокомнатной панельки, в компании чужого ребенка, с газировкой в руке и странным образом чувствую себя комфортно? Да, вот в эту самую минуту здесь и сейчас мне хорошо. Но для полного счастья, пожалуй, не хватает одной маленькой рыжей катастрофы. Я опять глянул на часы и покачал головой. Надеюсь, зеленоглазая не соврала, и сейчас не зажимается в какой-нибудь тачке с каким-нибудь мужиком. Или с братом.

Неприятно кольнуло в области грудной клетки слева, сжал кулаки, стискивая зубы. Меня моментально окатило гневом и яростью. Надо ей позвонить, но сначала переложить пацана на диван, пока тело не затекло в неудобной позе.

Парнишка промычал что-то бессвязное и уткнулся в диванную подушку, когда я услышал, как провернулся ключ в замочной скважине. Прислушался. Явилась. Слышу, как снимает обувь, кладет сумку и еле слышно подходит к комнате. Не знаю, в курсе ли она о моем здесь нахождении или для нее это будет….

— Максим?

Сюрприз! Все-таки не знает!

— Что ты здесь делаешь? — ошарашенно бегает глазами по мне, спящему Никитосу, включенному телеку и по раскрытым коробкам с пиццей.