Выбор убийцы

Глава 17

«Кто же убил Анни Бун?» – спрашивали они друг друга. Потом они стали задавать себе другой вопрос: «А кого же, собственно, убили?» Полицейские старались узнать как можно больше про молодую женщину, которую звали Анни Бун, но оказалось, что за этим именем скрывалось много женщин и, чтобы найти убийцу, нужно было сперва выяснить, какая именно Анни Бун была убита. Жизнерадостная рыжеволосая красавица? Интеллектуалка, любительница книг и балета? Бильярдистка? Алкоголичка? Разведенная жена? Любовница? Мать? Дочь? Девушка, навещавшая слепого юношу? Кто из них настоящая Анни Бун? На какую из всех этих Анни Бун убийца поднял руку? Кто убит?

Преступник убил одну-единственную, вполне определенную Анни Бун. И теперь у него была тоже вполне определенная цель – заполучить свое письмо обратно.

Спрятавшись в подъезде напротив дома Анни Бун, убийца видел всех, кто входит и выходит. Когда из дома вышли миссис Травайл и Моника, он быстро перешел улицу и бросился наверх по лестнице. Проникнуть в квартиру оказалось непросто. Любой резкий звук, скрежет, треск мог привлечь к нему внимание. В щель между дверью и косяком была вставлена стамеска, и рука с силой надавливала на нее, пока дверь не открылась. Убийца сразу направился в комнату Анни Бун.

Там он устроил настоящий погром. Книги были сброшены с полок, шкафы перерыты, одеяло и матрас валялись на полу. Но письмо как сквозь землю провалилось. Так ничего и не обнаружив, пришелец крушил все, что попадалось ему под руку, с той же бессмысленной злобой, с которой бил бутылки в винном магазине. Убийца ломал, разорял, неистовствовал.

Но письма не было и в помине.

Убийца совершил двойную ошибку. Во-первых, этот дикий погром заставил полицейских опять заняться квартирой. Они ясно поняли, какую ценность представляет это письмо, и на сей раз его искал добрый десяток сотрудников. Как только двое заканчивали обыск, им на смену приходил новый дуэт, и все начиналось сначала.

Письмо они нашли в столе Анни.

И письмо, и конверт она засунула в конверт побольше между листами рекламного проспекта одного из универмагов. Поэтому-то оно ускользнуло от внимания убийцы. Впрочем, у него не было возможности привлечь к поиску дюжину сыщиков.

Письмо оказалось кратким. Оно не отличалось стилистическими красотами, однако содержало в себе ровно столько, сколько хотел сказать его автор. Написанное в спешке, но не в припадке ярости, оно сообщало о предумышленном убийстве. В холодных бесстрастных выражениях оно сулило смерть.

Анни Бун!

Очень скоро ты заплатишь за все. За что именно? Узнаешь. Да ты и сейчас знаешь. Ты умрешь. И очень скоро.

Убийца не поставил в конце письма подпись, но тем не менее он подписал сразу два смертных приговора – Анни Бун и самому себе.

Это и было его второй ошибкой. На конверте стоял штемпель международного аэропорта с датой и временем отправления: пятое июня, восемь часов утра.

Остальное уже было делом техники.

Когда регистрируют автомобиль, то заполняют квитанцию, корешок которой хранится в автоинспекции штата.

Если вы когда-нибудь покупали автомобиль, то обязательно заполняли такую квитанцию. На ней надо расписаться. Собственноручно.

А ещё вам надо расписаться на оборотной стороне заявления о получении водительских прав. Это заявление пишется, когда вы впервые получаете права. В архивах автоинспекции хранятся кипы таких квитанций и заявлений.

Несколько дней назад в дежурную комнату 87-го участка забрел один пьяница по имени Джордж и сказал, что хочет поговорить с кем-нибудь, кто расследует убийство в винном магазине.

Он поговорил с Мейером Мейером, а потом Альф Мисколо валял дурака, делая вид, будто принял старого алкоголика за Мейерова папашу. Но Джордж сообщил Мейеру одну важную вещь. Может, ему это почудилось, а может, он и впрямь все видел, но, так или иначе, он утверждал, что от магазина отъехала машина – сразу после того, как он слышал стрельбу и звон бьющихся бутылок. Если пьянчуга Джордж не выдумывал, если не произошло маловероятное – человек без водительских прав ехал на незарегистрированной машине, – то убийце недолго осталось разгуливать на свободе.

Письмо Анни Бун убийца написал от руки. В автоинспекции Штата хранились тысячи квитанций с подписью владельцев машин. Осталась, можно сказать, сущая ерунда – сличить почерки.

Пьянчуга по имени Джордж сказал правду, а времена невероятных событии ушли безвозвратно.

На стуле с прямой спинкой в дежурной комнате следственного отдела сидела с королевской невозмутимостью миссис Франклин Фелпс. Допрашивать её было поручено Стиву Карелле, так как считалось, что перед Кареллой, хотя он и слыл примерным семьянином, женщинам не устоять. Впрочем, эта женщина понимала, что её песня спета. Это было написано у неё на лице. Сейчас её мог допрашивать кто угодно. Даже регулировщик уличного движения.

– Миссис Фелпс, – говорил Карелла, – правильно ли я понимаю, что вы улетели во Флориду рано утром пятого июня?

– Правильно, – сказала миссис Фелпс.

– Прежде чем улететь, вы отправили из международного аэропорта вот это письмо?

Он показал ей голубой конверт.

– Да, – ответила она.

– Вы задумали убить Анни Бун ещё до отлета?

– Да.

– Вы убили Анни Бун вечером десятого июня?

Миссис Фелпс промолчала.

– Да или нет?

– Да.

– Вы не хотите нам рассказать об этом?

– Зачем? – безучастно произнесла она.

– Нам нужно знать.

– Идите к черту, – сказала миссис Фелпс. – Я убила женщину, которая пыталась украсть у меня мужа. Я убила любовницу Франклина. Вот и все. Больше мне вам нечего сказать.

– Вы убили не только любовницу, – сказал Карелла. – Вы убили человека. Вы, наверное, не отдаете себе отчета, но вы убили множество женщин.

– Я убила только любовницу своего мужа. Я решила её убить – и убила. И больше не убивала никого. Она смотрела на Кареллу не моргая.

– Вы не хотите нам рассказать, как это произошло? – ещё раз спросил Карелла.

И снова услышал в ответ:

– Идите к черту!

На процессе окружной прокурор убедительно показал, с каким дьявольским хладнокровием миссис Франклин Фелпс задумала и осуществила свой злодейский замысел. Ничего не скрывая, обвиняемая рассказала суду, как ей пришло в голову убить Анни и ещё – съездить на курорт, и как эти две идеи вступили в роковой союз. Пятого июня она вылетела в Майами. Она не смогла удержаться от искушения и отправила из аэропортаписьмо, которое в конце концов её изобличило.

План миссис Фелпс был прост. Направляясь в Майами, она уже запаслась билетами на два других рейса – один из Майами на имя Фриды Нельсон, другой в Майами на имя Джун Арбетнот.

Десятого июня в отеле «Шалимар» состоялся грандиозный прием с коктейлями. На такое удачное стечение обстоятельств миссис Фелпс и не рассчитывала. Она предполагала осуществить свой замысел без всяких подстраховок, считая, что факт её отъезда в Майами, за много тысяч миль, избавит её от всяких подозрений. Но коль скоро судьба преподнесла ей подарок, она решила им воспользоваться.

Миссис Фелпс явилась на прием в самом ярком платье. Позже она незаметно удалилась, взяла такси и направилась в аэропорт Майами, где под именем Фриды Нельсон села в самолет, вылетевший на север в 6.30. Самолет приземлился в международном аэропорту в 10.15.

Миссис Фелпс села в свою машину, которую она оставила на стоянке в аэропорту пять дней назад. Она подъехала к винному магазину, убила Анни Бун из пистолета 25-го калибра, купленного ею незаконно в комиссионном магазине за две недели до этого, а затем устроила в винном магазине погром, чтобы снять с себя подозрения.

Через сорок минут после убийства она снова была в аэропорту. Под именем Джун Арбетнот она вылетела в Майами в 12.30 ночи. Погода была хорошая, и в 4.00 самолет благополучно приземлился. Она доехала на такси до побережья и успела как раз к завтраку.

Несмотря на то, что подсудимая признала себя виновной, окружной прокурор назвал её «хладнокровной убийцей» и «развратной преступницей».

На суде миссис Фелпс наотрез отказалась назвать магазин, где купила пистолет.

Прокурор с пеной у рта требовал смертной казни, но миссис Франклин приговорили к пожизненному заключению.

Из суда, где они выступали свидетелями, детективы возвращались к себе в 87-й участок. Был уже август, погода стояла теплая, и они были в рубашках с короткими рукавами.

Машину вел Клинг. Рядом с ним сидел Мейер, сзади – Хейз и Карелла.

– Знаете, кто расколол этот орешек? – говорил Мейер. – Думаете, мы с вами? Ничего подобного.

– Коттон Хейз, – предположил Клинг и глянул в зеркало. Заметив его улыбку, Хейз тоже улыбнулся.

– Это точно, – сказал он.

– Нет, – продолжал Мейер. – Мы тут ни при чем. Миссис Фелпс расколола орешек сама. С помощью одного алкоголика по имени Джордж, который оказался главным героем этой пьесы.

Карелла внезапно будто окаменел. На мгновение оторвав взгляд от дороги, забитой машинами, Клинг спросил у него:

– В чем дело, Стив? Что-то случилось?

– А? – очнулся Карелла. – Нет, ничего не случилось. Все в порядке.

– Он думает о своей жене, – предположил Мейер. – Он никак не может примириться с печальной мыслью, что наши жены способны на убийство. Верно, Стив?

Карелла улыбнулся:

– Что-то в этом роде.

– Боишься, что Тедди погонится за кем-нибудь с револьвером? – спросил Клинг. – Может, мне не стоит торопиться с женитьбой?

– Не в том дело. Я все думаю над тем, что сказала мне тогда миссис Фелпс. Что она убила только одного человека. Черт возьми, а может она вообще никого не убивала?

– У окружного прокурора на этот счет были свои соображения.

– Правильно. Но вдруг настоящий виновник, истинный убийца ушел от наказания? Что, если кто-то другой отнял жизнь у Анни Бун и заодно сломал жизнь миссис Фелпс? Тогда, выходит, главный убийца остался на свободе.

– Кто он, Стив? – спросил Клинг.

– Франклин Фелпс, – ответил Карелла. – Если Джордж – герой этой пьесы, то Франклин Фелпс – главный злодей. Урод в благородном семействе.

– Ты перепутал пословицы, – сказал Хейз.

Потом до самого участка они ехали молча.