Выкуп

Глава 6

Въезд во владения Кинга обозначали две каменные колонны, на каждой из которых висело по узорчатому фонарю из кованого железа с матовыми стеклами. Колонны эти стояли примерно в трех футах от частной дороги Смоук-Райз, что проходила мимо резиденции, представляя собой нечто вроде артерии, соединяющей Смоук-Райз со всем остальным миром. Между колоннами по обе стороны посыпанной гравием дороги тянулись полосы тщательно ухоженного газона, который даже сейчас, в октябре, красочно оттенял несколько привядшей зеленью серую полосу дороги.

Дорога эта обычно бывала пустой, а особенно ночами, подобными этой, когда октябрь уж слишком всерьез воспринимал свои функции провозвестника приближающейся морозной зимы. Холодный ветер дул с реки, загоняя всех, кроме бродячих собак, англичан и полицейских в хорошо отапливаемые помещения в поисках укрытия. Мотивы, которыми руководствовались при этом представители вышеупомянутых трех категорий, несколько отличались друг от друга. Если собаки оставались снаружи просто по причине своей бездомности, то англичане делали это из спортивного интереса, а полицейские – в силу своих служебных обязанностей. В эту ночь здесь не было ни одного полицейского, который не предпочел бы в настоящий момент находиться дома, наедине с хорошей книжкой, с хорошей женщиной или с доброй бутылкой виски. Не было даже и такого полицейского, который не предпочел бы пребыванию на этой дороге общество пусть даже плохой книжки, бутылки дрянного виски или, хоть это звучит и достаточно непатриотично, – общество совсем не хорошей женщины.

Однако в эту ночь на этой дороге не было вообще никаких женщин – ни хороших, ни плохих.

Здесь находились исключительно мужчины, а мужчины, целиком погруженные в свою работу, почти никогда не бывают особенно компанейскими, пусть даже и в хорошую погоду.

– За всю свою жизнь я не видел такого холодного октября, – сказал детектив Энди Паркер. – Я всю жизнь прожил в этом городе, но такого холода просто припомнить не могу. В такую, скажу я тебе, ночь им следовало бы платить нам за дополнительный риск. Сегодня ведь и замерзнуть тут недолго.

Детектив Коттон Хейз только молча кивнул в ответ. Пальцы его, сжимающие металлический корпус ручного фонаря, совершенно одеревенели от холода, несмотря на кожаные на меху перчатки. Он удерживал круг света на полоске травы между колонной и шоссе, сосредоточив на этом все свое внимание. Технический сотрудник лаборатории Питер Крониг, сидевший сейчас на корточках у его ног, был как раз тем парнем, с которым у Хейза не так давно получилась небольшая оплошность. Он даже сейчас никак не мог решить про себя, хорошо это или плохо, что ему приходится в данный момент помогать Кронигу, который что-то разыскивает в промерзшей траве, излазив ее всю на коленях. В тот прошлый раз он довольно-таки резко и, пожалуй, зря спустил собак на Кронига и теперь, столкнувшись с ним так тесно по работе, испытывал некоторую неловкость от такого соседства. Конечно же, Хейз совсем немного проработал в 87-м участке, когда судьба впервые свела его с Кронигом. И как каждый новичок, Хейз хотел выставить себя в самом лучшем виде перед остальными ребятами. И вот в присутствии Стива Кареллы, которого он про себя определил, как лучшего полицейского во всем участке, Хейз стал проезжаться насчет Кронига, причем прямо в полицейской лаборатории. А потом Карелла задал ему изрядную головомойку, очень вежливо, правда, как это он всегда делает, в результате чего Хейз усвоил для себя весьма ценный урок – никогда не портить отношений с сотрудниками лаборатории. Он твердо заучил этот урок. И урок этот заставлял его придавать такое большое значение тому, что он теперь снова работает с Кронигом.

– Передвинь слегка свет, – сказал Крониг. – Посвети чуть левее.

И Хейз с готовностью посветил левее.

– И они будут говорить, что сейчас восемь – десять градусов ниже нуля, – сказал Паркер. – Нет, вы представляете себе? Да сейчас стоит такой морозище, что дышать невозможно, а они себе твердят: “восемь-десять”. Я сам по радио слышал. Ну и холодина! А тебе, Хейз, разве не холодно?

– Холодно, – ответил Хейз.

– А что ты все время в молчанку играешь?

– Нет, я разговариваю, – сказал Хейз.

Ему неприятно было оправдываться перед Энди Паркером. Он не слишком хорошо его пока знал, потому что впервые вышел с ним вместе по срочному вызову, но, судя по тому, что он о нем слышал и что сам наблюдал в дежурном помещении, он уже понял, что от Паркера лучше всего держаться подальше. Но вместе с тем ему не хотелось повторения той ошибки, которую он совершил недавно, так глупо попав впросак с Кронигом. Он вовсе не хотел наживать себе врагов там, где следовало бы приобретать друзей.

– Да у меня от этого холода просто зубы свело, будто они посмерзались друг с другом, – сказал он, полагая, что такой ответ несколько смягчит Паркера.

Паркер понимающе кивнул. Это был крупный мужчина, почти такой же высокий, как сам Хейз, рост которого был шесть футов и два дюйма. Но если у Хейза глаза были голубого цвета, а волосы рыжие (за исключением седой пряди над левым виском), то Паркер производил впечатление брюнета – он был черноволосый, кареглазый и с вечной темной щетиной на лице. Честно говоря, несмотря на некоторые общие черты, люди эти абсолютно не походили друг на друга. И самое главное – Хейз только начинал постигать хитрости и тонкости полицейского дела, а Паркер уже прошел на этом пути и огонь, и воду.

– Эй, Крониг, – сказал он, – какого черта ты там копаешься? Ищешь спрятанное сокровище? Неужто нам нечем больше заняться, как ползать здесь раком по этой чертовой траве?

– Заткнись, Паркер, – отозвался Крониг. – Ползать здесь раком приходится пока что мне, а не вам, так что тебе лучше помалкивать. Ты же пока что только и делаешь, что ноешь по поводу погоды.

– А что – разве не стоит собачий холод? – сказал Паркер. – В тебе случайно нет эскимосской крови? – Он промолчал, исчерпав набор острот. – А эскимосы одалживают своих жен, ты слышал об этом?

– Да, слышал, – сказал Крониг. – Давай еще вот здесь попробуем, Хейз. Поди-ка сюда.

Они передвинулись на несколько футов ближе к дому, тщательно освещая фонариком полоску травы.

– Это правда, – сказал Паркер, – и неважно, слышал ты об этом или нет. Когда один эскимос приходит в гости к другому эскимосу, тот одалживает ему свою жену на ночь. Чтобы тот не замерз. – Паркер покачал головой. – А нас еще называют цивилизованными людьми. Вот ты, Крониг, одолжил бы ты мне на ночь свою жену?

– Я не одолжил бы тебе и десятицентовика на чашку кофе, – ответил Крониг. – Посвети-ка сюда, Хейз. Здесь, кажется, что-то есть, – и он остановился.

– Я не спрашиваю у тебя десяти центов, я спросил у тебя насчет жены, – продолжал зубоскалить Паркер, ухмыляясь в темноте. – Видел бы ты, Хейз, жену этого парня. Настоящая кинозвезда. Разве я не прав, а, Крониг?

– Отстань, – сказал Крониг. – Нет, ничего здесь нет, Хейз. Давай пройдем еще немножко дальше.

– А что вы ищете? – спросил Хейз, стараясь, чтобы голос его звучал как можно вежливее.

Крониг остановился и пристально поглядел на Хейза, изо рта у него вырывалось на морозе небольшое облачко пара.

– Следы от ног, оттиски покрышек автомобиля, клочки одежды, горелые спички и любую подобную мелочь, которая могла бы нам дать хоть какой-нибудь след.

– Видите ли, – по-прежнему очень вежливо проговорил Хейз, – я не хотел бы, чтобы у вас создалось впечатление, будто я умничаю. Я понимаю, что вы отличный специалист в своем деле и наверно мне не следовало бы давать вам советы.

– Да-а? – протянул Крониг с подозрением приглядываясь к нему. – Что-то при нашей прошлой встрече я не заметил, чтобы вы имели склонность воздерживаться от советов, как не заметил я и того, что вы считаете меня крупным спецом. Помнится, вы проявили тогда весьма обширные, хотя и неверные познания в баллистике, кажется так? Речь тогда шла, по-моему, о деле Анни Бун?

– Совершенно верно, – сказал Хейз.

– Ага, а теперь вы вдруг застеснялись, так? Стыдливая мимоза из Восемьдесят седьмого участка.

– Я совсем не хотел ссориться с вами, – сказал Хейз. – А в тот раз я вел себя как круглый идиот.

– Да-а? – удивленно протянул Крониг. Он снова внимательно пригляделся к Хейзу и только после этого спросил: – Так что же вы хотели предложить? Я ведь далеко не Господь всеведущий.

– Я тоже. Но вот я думаю, стал бы похититель ставить свою машину прямо здесь и имело ли ему смысл прямо здесь устраивать засаду? Ведь днем его здесь отовсюду было бы видно. Мы же стоим сейчас у самой дороги, разве не так?

– Да, пожалуй, он ее здесь не ставил бы. А где он мог ее поставить, по-вашему?

– Там немного выше есть такой поворот. Это метрах в пятистах от этих колонн. Там есть такой небольшой съезд на грунтовую дорогу. Стоило бы и там посмотреть.

– Что ж, давайте посмотрим и там, – сказал Крониг.

– Самая настоящая кинозвезда, – твердил Паркер. – Жена у этого парня. Такие буфера, как у нее, только на голубом экране и увидишь. Господи, нормальный человек в них просто утонуть мог бы. Тут можно спрятать и нос, и рот, и всю голову целиком, если только...

– Заткнись же, наконец, Паркер! – сказал Крониг. – И если не возражаешь, то давай вообще прекратим обсуждать достоинства моей жены. Уж если с кем и говорить об этом, то только не с тобой!

– Что это с тобой? – спросил Паркер. – У тебя что – нервы не в порядке?

– Вот именно, и вообще я очень нервный.

– А еще говорят, что эскимосы – примитивный народ, – сказал Паркер. – Подумать только!

Они молча побрели по усыпанной гравием дороге. Холодная ночь казалась вылитой из хрусталя – острая, чистая, хрупкая. Подобно тяжело нагруженным лошадям, они, мерно ступая, двигались к развороту, оставляя в воздухе за собой облачки морозного пара...

– Здесь? – спросил Крониг.

– Да, – сказал Хейз. – Я заметил его, когда мы проезжали на машине к дому.

– Собственно, это не совсем разворот, хотя здесь, по-видимому, и разворачивались, – он покачал головой. – Во всяком случае, при прокладке дороги поворот здесь явно не был предусмотрен. Я так думаю, что кто-нибудь развернулся здесь чисто случайно разок-другой, а потом и стали им пользоваться. Видите, кусты довольно здорово примяты?

– Ага, – сказал Хейз. – Но здесь все-таки можно было поставить машину и ожидать, вы так не думаете?

– Нет, конечно же, они могли так сделать. Давайте-ка посветим и здесь.

Хейз включил фонарик.

– Промерзшее болото, – с отвращением проговорил Паркер. – Похоже на Италию во время войны. Более пятнадцати лет прошло с тех пор, а мне кажется, что я по-прежнему сижу, увязнув по самую задницу в промерзшее болото.

– Есть какие-нибудь отпечатки? – спросил Хейз.

– Если есть что-нибудь такое, что я ненавижу по-настоящему, – сказал Паркер, – так это месить ногами грязь. Целыми днями ты бредешь по этой грязи, а потом тебе предстоит еще и на ночлег в ней укладываться. Целую ночь ворочаешься с боку на бок, а с утра пораньше – опять шагай по грязище. А холод? Стоит только притронуться к стволу своей собственной винтовки и рука сразу прилипает к нему, вот какой холод стоял там.

– Нужно было тебе в таком случае подаваться на флот, – сухо заметил Крониг. – Кажется, здесь, что-то есть, Хейз.

– А что это?

– След от пробуксовавшей покрышки. Кто-то удирал отсюда в страшной спешке.

– Похоже на это, – сказал Хейз, опускаясь на колени рядом с Кронигом. – А это может вам пригодиться?

– След покрыт налетом льда, – задумчиво покачал головой Крониг, как бы рассуждая сам с собой. – Ну что ж, посмотрим, что нам удастся тут сделать.

Он раскрыл свою черную сумку и Хейз направил луч фонаря внутрь, чтобы удобнее было доставать нужные вещи.

– Шеллак, – начал перечислять Крониг, – опрыскиватель, тальк, гипс, вода, резиновая ванночка, ложка, пинцет.

Вот теперь я могу приступить к делу. Но мне предварительно хотелось бы решить один вопрос.

– Какой вопрос? – спросил Хейз.

– Опрыскивать ли шеллаком лед или сначала попытаться избавиться ото льда, правда, так можно испортить отпечаток покрышки?

– Да, это – вопрос, – сказал Хейз.

– Но одного только ты, черт побери, никак не можешь сделать, – сказал Паркер. – Ты не можешь сидеть здесь и ждать, пока этот чертов лед растает. Зима надвигается полным ходом.

– Энди Паркер – великий оптимист, – сказал Крониг. – Слушай, а почему бы тебе не пойти себе прогуляться куда-нибудь подальше?

– Как раз это я и собираюсь сделать, – сказал Паркер. – Отправлюсь-ка я в дом, где можно будет организовать чашечку горячего кофе у кухарки. Знаешь, а буфера у нее ничуть не хуже, чем у твоей жены.

Человек, присланный телефонной компанией, просверлил еще одну дыру в деревянной обшивке стены, передал дрель Рейнольдсу и вынул из проделанного отверстия стружку. Присев, он наклонил голову к самому полу и заглянул в отверстие, словно кошка, выжидающая появления мыши из норки, а потом снова выпрямился во весь рост.

– О’кей, – изрек он. – Теперь займемся проводом. – И он двинулся через комнату, проходя мимо Кареллы, который в это время сидел на телефоне.

– Вам и волноваться нечего, мистер, – сказал представитель телефонной компании Рейнольдсу. – Ну, сами посудите – как только они узнают, что взяли по ошибке вашего мальчика, им придется просто отпустить его. Что им еще останется делать, так ведь?

– Просто мне кажется, что к этому времени мы уже должны были бы хоть что-нибудь услышать от них, – сказал Рейнольдс.

– Послушайте, только не начинайте зря нервничать, – сказал человек из телефонной компании. – Стоит только разнервничаться и считай, что ты проиграл бой, правильно я говорю?

Тем временем Кареллу одолевали другие заботы.

– Ну, какая там, к черту, может быть задержка? Собираетесь вы соединить меня наконец с транспортным отделом или нет? – Он молча выслушал ответ. – В таком случае выплавь свинец из этой своей задницы и пошевеливайся. Здесь речь идет о похищении ребенка!

– А у вас, мистер Кассиди, есть дети? – спросил Рейнольдс человека из телефонной компании.

– Целых четверо, – сказал Кассиди. – По парочке каждого пола. Ничего себе семейка, правда?

– Это очень хорошо.

– Я тут подумываю, может завести бы еще одного, здорово, правда? Пятерка – хорошая цифра. Сказал как-то об этом жене. – Он помолчал. – Она ответила, что четверка – тоже хорошая цифра. – Он взял свернутый кольцом кабель и начал раскладывать его вдоль комнаты. – В наше время с женщинами всегда так. Знаете о чем я хочу сказать?

– О чем?

– В Китае женщины рожают своих детей прямо на рисовых полях, здорово, правда? Они бросают в сторонку свой плуг, рожают себе без всякой помощи детей, а потом встают себе с земли, отряхиваются, и как ни в чем не бывало снова пашут себе на здоровье свой рис или что там они с этим рисом делают. Здорово, правда?

– Ну, так сразу трудно сказать, – отозвался Рейнольдс. – А не знаете, каков у них там уровень смертности?

– Господи, да откуда мне знать, какой там уровень смертности, – сказал Кассиди. Он глубоко задумался. Потом заговорил снова. – Единственное, в чем я уверен, так это в том, что умирают там очень немногие. – Он снова надолго замолк и лишь потом спросил: – Здорово, правда?

– А если они его отпустили, – сказал Рейнольдс, – то неужели никто его так до сих пор и не увидел?

– Мистер, я же сказал вам, что вы не должны волноваться. Вы что – забыли? Вот и перестаньте волноваться. Сейчас с ребенком все идет отлично, слышите? Господи Боже мой, ведь это совсем не тот мальчик. Так что же они, по-вашему, могут сделать с ним, убьют его, что ли?

– Давно пора, – говорил тем временем Карелла в телефонную трубку. – Что у вас вообще там происходит, вы что – в очко режетесь? – Он промолчал, слушая ответ, а потом сказал. – Послушайте, с вами говорит Стив Карелла из Восемьдесят седьмого. Я сейчас нахожусь на Смоук-Райз по делу о похищении ребенка. Мы считали... Что значит – какого похищения? Где вы, наконец, работаете – в управлении полиции или в управлении по уборке мусора? Об этом говорят по всем радиостанциям города!

– Если они просто отпустят его, и он окажется на улице, – размышлял вслух мистер Рейнольдс, – он даже не будет знать, куда ему идти. Это совсем не такой ребенок, который сам сможет найти дорогу домой.

– Мистер Рейнольдс, уверяю вас, любой ребенок всегда находит дорогу куда угодно, здорово, правда?

– Во всяком случае, – говорил Карелла, – мы решили проверить список угнанных автомашин, поскольку могло оказаться, что в похищении использовалась машина... – Он остановился. – Что? Послушайте, мистер, назовите-ка свое имя!.. Детектив Планье? О’кей. Детектив Планье, я уже давно забыл все эти бородатые шуточки о похищениях, и в данный момент они не кажутся мне забавными. Вы, небось, если увидите покойника в гробу, не можете удержаться, чтобы не отмочить какую-нибудь шутку про ящики, так что ли? Похищен восьмилетний ребенок, и нам нужен сейчас же список угнанных машин. Если вы попробуете задержать его... Что?.. Нет, за последнюю неделю или десять дней... Что? И твоей мамочке тоже, – сказал Карелла. – Адрес звучит просто – Дуглас Кинг, Смоук-Райз. И все. Всего доброго детектив Планье. – Он повесил трубку и обернулся к Кассиди. – Шутник еще нашелся, – сказал он. – Я помешал им резаться в карты.

– У них там есть какие-нибудь новости, детектив Карелла? – спросил Рейнольдс.

– Да я ведь разговаривал всего лишь с отделом, ведающим похищениями автомобилей, – ответил Карелла.

– Ох!

– Вы видите – он все равно волнуется, – сказал Кассиди. – Я ему уже целый час твержу, что тут не о чем волноваться. Честно говоря, даже эта установка дополнительного аппарата – только пустая трата времени. Мальчишка благополучно вернется домой, вот увидите, мы тут и оглянуться не успеем, здорово, правда?

– Вы тоже так считаете? – спросил Кареллу Рейнольдс.

– Видите ли, – начал было Карелла, но в этот момент раздался звонок в дверь. Он тут же встал и пошел отворить дверь. В комнату вошел Паркер, хлопая себя для разогрева руками по бокам.

– У-у-ух! – сказал он. – Настоящий Северный полюс!

– Холодно на улице?

– У-ух! – снова сказал Паркер. – А как дела тут у вас? Здорово сидеть вот так в тепле, правда, Стиви? Тебе бы побыть там снаружи с этим сумасшедшим технарем.

– А чем там занят Крониг?

– Он старается вовсю над гипсовой отливкой со следа покрышки. А после этого он наверное решит посыпать порошком всю эту проклятую дорожку и будет искать там отпечатки пальцев. Черт бы побрал всех этих взбесившихся ученых. Мальчик-то все равно сейчас уже наверняка убит. – Карелла резко толкнул его в бок. – Чего это ты? – не понял Паркер.

Карелла украдкой глянул на Рейнольдса, который скорее всего просто не расслышал слов Паркера.

– Лейтенант все еще не появлялся и не давал о себе вестей? – спросил Карелла.

– Нет, не видел я его. Он наверняка лежит сейчас в своей тепленькой постельке, пристроившись к жене под бочок. – Некоторое время Паркер присматривался к действиям Кассиди, который разматывал разноцветные провода в другом конце комнаты. – А какого черта этот здесь делает?

– Прокладывает воздушку, для прямой связи с правлением телефонной компании.

– А это что еще такое? – спросил Паркер, указывая на еще один телефонный аппарат.

– Ты и сам, черт побери, прекрасно знаешь, что это. Это – параллельный аппарат.

– Все это одна сплошная липа, – сказал Паркер. – Параллельные телефоны, прямая линия – все это для пускания пыли в глаза. В жизни не видел такой суматохи. Не удивлюсь, если сюда прикатит сам шеф детективной службы города.

– Я так думаю, что лейтенант уже наверняка с ним связался по телефону, – сказал Карелла.

– Вот видишь, а чего ради? Эти парни из лаборатории ползают там на карачках, обнюхивая следы от колес. Вся полиция на ногах, перетряхивает вверх дном жилые дома, отели там и мотели всякие, суется в любой клоповник города и даже за городом. Переодетые детективы шныряют в обоих аэропортах города, на всех железнодорожных вокзалах, на конечных станциях автобусов и даже на троллейбусных остановках. И ради чего все это, я тебя спрашиваю? Любому и каждому ясно, что у этих похитителей, после того как им станет ясно, что они тут напортачили, останется всего два выхода.

– Ты так считаешь, Энди?

– А что? Точно. Они или отпустят этого мальчишку на все четыре стороны или со злости убьют его.

– Всех похитителей детей нужно было бы собрать вместе и сжечь на медленном огне, – сказал Кассиди. – Человек бьется из последних сил, чтобы семья его была как полагается, воспитывает детей, а потом появляется какой-то тип и крадет его ребенка. Нет, нужно было бы принять такой закон.

– Ну вы... вы не считаете... что они могут обидеть Джеффа, детектив Карелла? – спросил Рейнольдс. – Я говорю, когда они узнают, что он совсем не тот мальчик, который был им нужен?

– Разве в наши дни можно хоть кого-нибудь считать в полной безопасности, – снова вмешался Кассиди. – А все потому, что у нас не полиция, а самая настоящая банда... – Он оборвал себя на полуслове, по-видимому сообразив, что говорит все это в присутствии полицейских. Сразу же приняв озабоченное выражение лица, он откашлялся. – Пожалуй, мне пора проверить, как работает этот телефон, как вы считаете? – сказал он и снял трубку. Он резко постучал по вилке рычажка и начал кричать в трубку: “Алло! Алло!”.

– Пойду-ка я на кухню и выпью чашечку кофе, – сказал Паркер. – Ты не составишь мне компанию, Стив?

– Нет, спасибо.

– Параллельные телефоны, прямые линии, – с отвращением бормотал Паркер, выходя из комнаты.

– Алло! – кричал Кассиди в трубку, – это говорит Кассиди... Что?.. Оставь свои шуточки для своей жены, я сейчас проверяю прямую линию со Смоук-Райз. – Он молча выслушал ответ. – Ага. О’кей. Хорошо. Значит, я здесь кончаю. Что там у вас еще есть для меня? – Он записал на клочке бумажки продиктованный ему адрес. – Хорошо. Пока. – И он повесил трубку. – Ну, что ж, у меня здесь все.

– Вы все сделали?

– Да. Вы просто снимаете трубку и сразу же попадаете в наше главное управление. Вы ведь хотите проследить, откуда к вам будут звонить, правда?

– Если только они снова позвонят сюда.

– Тогда позвольте предупредить вас об одной вещи. Только потом не очень распространяйтесь на эту тему. Если этот человек позвонит вам по телефону с наборным диском, ничего вы не сможете выяснить. Вы знаете об этом?

– Да, знаю, – сказал Карелла.

– Значит, знаете? Да? Так что молитесь, чтобы он дозванивался к вам через какой-нибудь коммутатор. Выглядит это как какой-то глупый анекдот, правда? – посмеиваясь, он вытащил из кармана какие-то бумаги и поглядел на часы. – Да что это с ними – неужто они собираются прообедать там всю ночь? Кто-то ведь должен расписаться здесь у меня в том, что я проделал тут всю порученную работу.

– Они, наверное, скоро уже закончат, – сказал Карелла.

– В таких хоромах, как эти, почти никогда невозможно найти кого-нибудь, кто может расписаться хоть в чем-нибудь, – сказал Кассиди. – А у нас в конторе и шагу не ступишь без расписки. У нас если тебе в туалет понадобилось, то и тут могут потребовать расписку. Здорово, правда? – Он покачал головой. – Клянусь богом, я не удивлюсь, если узнаю в один прекрасный день, что наша телефонная компания взяла и объявила войну Соединенным Штатам.

– Ничего нового не удалось вам услышать, детектив Карелла? – сказал Кинг, появившийся из створчатой арки, ведущей из столовой, с чашечкой кофе в руках. Диана и Камерон шли следом, чуть отстав от него.

– Пока ничего нового, мистер Кинг, – сказал Карелла.

– Мистер Кинг, не могли бы вы расписаться... – начал было Кассиди.

– Да? А в чем задержка? – продолжал Кинг. – Вы уверены, что ваши люди действительно заняты розысками? У них имеется описание внешности мальчика?

– Да, сэр, у каждого имеется описание его внешности.

– Не подпишете ли вы вот...

– А они понимают, что он может просто, заблудиться на улицах? Надеюсь, они понимают, что похитители не станут доставлять его прямо к...

– Да, сэр, все это нам известно.

– Распишитесь, пожалуйста, на этой форме...

– Почему же в таком случае так никто до сих пор и не обнаружил его? У вас в управлении люди должны дежурить у телефонов и принимать звонки граждан. Вполне возможно, что кто-либо из жителей города...

– Все это делается, сэр.

– Мистер Кинг, распишитесь, пожалуйста, за установку.

Кинг обернулся к Кассиди и поглядел на него с таким видом, будто обнаружил марсианина в своей гостиной.

– Что это еще за установка? – спросил он.

– Прямая линия, – сказал Кассиди. – Прямая связь с главным управлением телефонной компании.

– Мы говорили с вами, мистер Кинг, о необходимости ее установки еще в самом начале, – сказал Карелла.

– Ах, эта. Да, да, я помню.

– Но сначала мне еще кое-что нужно выяснить у вас, мистер Кинг, – сказал Кассиди.

– Что именно?

– Это – единственный телефонный аппарат в вашем доме? Я имею в виду – до того, как я провел эту прямую линию?

– Нет, у нас здесь действуют два номера. Этот, что здесь, и мой личный телефон, который находится наверху.

– Не можете ли вы назвать мне их номера?

– Смоук-Райз 8-7214 и 7215, – сказал Кинг.

– И больше никаких других, правильно я вас понял?

– У меня еще есть телефон в автомобиле, – сказал Кинг. – Хотите, чтобы я назвал вам и этот номер?

– Нет, я запишу только номера тех телефонов, которые находятся в доме. Телефоны, установленные в автомобилях – это уже совсем другое дело. Нам нужно будет засекать линии, которые будут соединены именно с этими телефонными номерами, и если не знать всех номеров в доме, может произойти путаница из-за... Ну, в общем, это уже детали. Так, распишитесь, пожалуйста, на этом бланке. – И он подал Кингу заполненный бланк.

– Все это мне кажется пустой тратой времени, – сказал Кинг, расписываясь. – Как только они отпустят мальчика...

– Мы должны принять все меры предосторожности, мистер Кинг, – сказал Карелла.

– И по этой же причине у комнаты моего сына поставлен полицейский?

– Совершенно верно. Трудно даже предположить, понимаете ли, каковы будут последующие действия этих похитителей.

– Ну, в сложившейся ситуации у них не осталось особого выбора, – Кинг отдал Кассиди подписанную квитанцию.

– Благодарю вас, – сказал Кассиди. – Вам совсем не нужно волноваться, мистер Рейнольдс. Часа через два вернется он к вам в полном порядке. Всего доброго. – Он направился к двери, открыл ее, помахал на прощание рукой и вышел, затворив ее за собой.

– А вам, Рейнольдс, следовало бы сейчас обязательно поесть, – сказал Кинг. – Инга вас ждет на кухне.

– Мне что-то не очень хочется, сэр.

– Да что это вы – решили уморить себя голодом! Сейчас же ступайте и поешьте. Джеффри вернется домой с минуты на минуту.

– Хорошо, сэр, благодарю вас, – и Рейнольдс направился к выходу из комнаты.

– Мистер Рейнольдс, не будете ли вы любезны послать сюда детектива Паркера? – сказал Карелла. – Он, по-видимому, сейчас находится на кухне.

– Хорошо. Обязательно пришлю, – сказал Рейнольдс.

Диана Кинг выждала, пока за ним закроется дверь, и только после этого заговорила.

– Мистер Карелла, похитители уже успели узнать, в чем дело, как вы считаете?

– Они должны бы уже разобраться, что к чему, миссис Кинг. Ведь об этом постоянно передают сообщения по радио и по телевидению, об этом напечатано в газетах.

– Значит, все, что сейчас предпринимается, и в самом деле является напрасной тратой времени?

– Ну, видите ли...

– Разве это не так?

– Я не люблю моделировать действия похитителей детей, – сказал Карелла. – Это примерно то же, что моделировать действия убийц.

– Но... но вы считаете, что они могут причинить ему какой-нибудь вред, не так ли?

– Конечно же, ничего они ему не сделают! – вмешался Кинг. – Ведь с их точки зрения это – обычная коммерческая сделка, которая не состоялась. Вот, собственно, и все.

– Конечно же, они могут причинить ему зло, миссис Кинг, – спокойно проговорил Карелла. – Точно так же, как грабитель может избить человека, обнаружив, что у того просто нет при себе денег.

– Но это же бессмысленно, – возразил Кинг. – Я уверен, что они просто отпустят его, как только узнают правду из газет или по радио.

– Ну, конечно, такая возможность тоже не может быть исключена, сказал Карелла.

– Но и другую возможность вы тоже не исключаете, правда? – сказала Диана. – Возможность того, что они причинят ему вред до того, как отпустят его, да?

– Такое тоже вполне возможно, – сказал Карелла.

– Это было бы очень глупо. А я не верю, что эти люди могут быть глупыми.

– Похитителям детей совсем не обязательно быть умными. Им вполне достаточно ловкости и жестокости.

– Мы как-то не задумывались над этим, Дуг. О том, что они могут сделать с ним что угодно, до того как выпустят его на свободу, – сказал Камерон. – Мы как-то не учитывали эту вторую возможность.

– Да, – сказал Карелла. – Но здесь еще и третья возможность.

– Меня зовут Джеффри Рейнольдс, – повторил мальчик. Сай схватил его за ворот свитера и рывком подтянул к себе.

– Ты врешь, – сказал он.

– Я не вру. Мое имя Джефф, а фамилия – Рейнольдс. Эй, поосторожней, со свитером. Он ведь не мой. Его возвращать надо...

– Ты кому врешь, ублюдок сопливый? – выкрикнул Сай и так толкнул Джеффа, что тот отлетел к противоположной стене.

– Сай! – выкрикнула Кэти и сделала шаг в направлении мальчика.

– Держись от него подальше, – сказал Сай и встал между ними.

– Я не... я не вру, – сказал Джефф. – Зачем мне врать? – его постепенно начал охватывать страх. Он по-прежнему не сводил глаз с Сая – ему, с одной стороны, не хотелось, чтобы тот продолжал так обращаться с ним, а с другой – он не знал, как этому воспрепятствовать. Получалось так, что за правду его ждала трепка, но он никак не мог угадать, какой именно лжи хочет от него этот человек.

– Как зовут твоего отца? – спросил Сай.

– Чарлзом.

– А мать как зовут?

– Моя мама умерла.

– Где ты живешь?

– В доме у мистера Кинга.

– Не смей называть его мистером! – выкрикнул Сай. – Ты же отлично знаешь, что Кинг – твой отец.

– Мой отец? Нет, нет, он отец Бобби. – Сай снова ухватил его за ворот свитера. – Ах ты сучонок, – сказал он, – не думай провести меня. – Но я же говорю вам...

– Заткнись! Я прекрасно знаю, что ты Бобби Кинг, и мне совсем не нужны... А это что?

– Что? – спросил уже по-настоящему перепуганный Джефф. – Где? Что?

– А ты посмотри на свитере. Вот здесь. А ну-ка снимай этот свитер. – Он грубо стащил через голову Джеффа свитер и рассматривал его на растопыренных руках. Постепенно на лице его начала проявляться улыбка. – Значит, ты говоришь, будто ты Джефф, да еще и с какой-то дурацкой фамилией, да?

– Да, я Джефф.

– Вот-вот. А на свитере у тебя вышито, что ты – Роберт Кинг. Так кому ты будешь...

– Так это же свитер Бобби! – сказал Джефф. – Миссис Кинг дала мне его поносить.

– Говори правду!

– Так я же и говорю правду.

– А чем занимается твой отец?

– Он шофер.

– А ты что делал в зарослях?

– Играл там вместе с Бобби.

– И зовут тебя Джеффом, да?

– Да.

– А почему же ты не сказал этого раньше? Почему тебе понадобилось ждать, пока об этом объявит полиция?

– А я и не знал... Я думал... Вы сказали, что у вас есть для меня ружье...

Сай кивнул. Он стоял сейчас, уперев руки в бедра – маленький человечек в щегольском костюме, правда, давно не бритый. Он пристально присматривался к Джеффу и кивал, кивал головой, как бы обдумывая что-то. И тут внезапно он резко взмахнул рукой и влепил Джеффу звонкую пощечину.

– Врешь, гаденыш! – заорал он.

– Эдди, заставь его прекратить это! – крикнула Кэти. Сай вплотную приблизился к мальчику. – Я не позволю всякому сопляку пудрить мне мозги!

Джефф бросился к Кэти, и тут только слезы по-настоящему полились у него из глаз – слезы страха и отчаяния.

– Я – Джефф Рейнольдс, – всхлипывал он. – Я... Я...

– Заткнись! – выкрикнул Сай. – Еще одно слово – и тебя вообще не будет на белом свете!

– Хватит, Сай, – сказал Эдди. – Мальчишка и так перепуган до смерти.

– А мне плевать, перепуган он или нет! Ты что, думаешь – я позволю дурачить себя всякому...

– Я сказал – хватит. – Сай кинул злобный взгляд на Эдди, но не стал подходить к Кэти с Джеффом. – Дай-ка мне посмотреть на этот свитер, Сай. – Сай бросил ему свитер. – Здесь и в самом деле вышито “Роберт Кинг”, Кэти.

– А мальчик говорит, что ему дали его поносить. Неужто это выглядит так уж неправдоподобно.

– Ага, – сказал Сай. – Когда на кону стоит пятьсот тысяч, все начинает выглядеть довольно неправдоподобно.

– Давайте отвезем мальчика обратно, – тихо проговорила Кэти.

– Нет уж, погодите. Не так скоро, черт побери. Мы не затем...

– Это же совсем не тот мальчик, Эдди, – мягко стояла на своем Кэти. – Зачем же нам зря рисковать своими шеями? Чего мы можем этим добиться?

– Эдди, дорогой, слушай меня внимательно, – сказал Сай. – Мы ведь на пару провернули это дельце, так? Фифти-фифти, верно? Так вот и давайте спокойно все взвесим, о’кей? Мы теперь не можем просто взять и отпустить мальчишку. – Он сделал паузу, глядя попеременно то на Кэти, то на ее мужа. – Он же нас теперь знает и, клянусь Богом, сразу же наведет на нас полицию!

– А никто и не говорит о том, чтобы взять и просто отпустить его, так ведь? – сказал Эдди.

– Вот и хорошо что – никто, – быстро подхватил Сай, – подобную мысль просто нужно гнать от себя. Мы отлично все спланировали, так вот и не будем рушить все из-за одной только бабьей истерики.

– Я пока что только тем и озабочен, как бы все сделать получше, только об этом и думаю, вот и все, – сказал Эдди.

– И очень правильно делаешь, в этом ничего плохого нет, – сказал Сай. – Да только думать нужно как следует! Для выполнения нашего плана нужны два человека.

– Знаю, знаю.

– О’кей. А в этого мальчишку мы вложили надежды на пятьсот тысяч – не забывай этого!

– Ничего вы во все это не вложили, кроме своего времени, да и того было не так-то уж много, – сказала Кэти. – А что вложили в него его родители? Что?..

– Ты совершенно права, детка. А ты знаешь, какой срок нам могут влепить за похищение? И это при том раскладе, что мы вообще не сядем на электрический стул! Все это через кассу не оплатишь!

– Видишь, Кэти, он прав, – сказал Эдди. – Нам придется держать здесь этого парня. По крайней мере, до тех пор...

– Ничего подобного. Мы можем отпустить его сию же секунду!

– Вот-вот, и сию же минуту отправиться себе спокойно в тюрьму! – сказал Сай. Он обернулся в сторону Эдди, продолжая соблазнять его. – Твоя доля здесь составляет двести пятьдесят тысяч, Эдди. Ты хоть можешь представить себе такую кучу денег?

– Кому нужны эти деньги? – воскликнула Кэти. – Нам они не нужны.

– Нет, вы только гляньте – ей они не нужны. Тоже мне – госпожа Рокфеллер в свитере с протертыми локтями. “Нам они не нужны”!

– Мне они не нужны!

– Ладно, мне они нужны, – тихо сказал Эдди. – Это же такая масса денег. Почему бы мне и не заполучить их? – голос его крепчал. – А что мне, оставаться на всю жизнь жалким подонком без гроша в кармане? Почему я должен отказываться от такого куска? Я хочу получить эти деньги. Мне они нужны!

– Тогда не позволяй заморочить себе голову пустой болтовнёй, – быстро вставил Сай.

– Какого черта! Разве я был рожден на Смоук-Райз в таком дворце, как этот мальчишка? Что я получил в наследство, Кэти? Девятнадцатую Южную улицу и Дэвид-Авеню. Отца, который все просаживал, играя в подпольной лотерее, и не совсем нормальную мамашу?

– Но нельзя винить этого мальчика за то...

– Никого я ни в чем не виню. Просто я говорю, что с детства я буквально ничего не имел, и что сейчас у меня по-прежнему ничего нет, даже после всех этих мелких ограблений. Неужто я так до конца дней своих не сумею ничего себе добыть? Когда же мне наконец тоже представится шанс?

– А это и есть твой шанс, Эдди, – вставила умоляюще Кэти, – отпусти этого мальчишку и мы сразу...

– Что – “мы сразу”? Поедем в Мексику? На какие шиши? А чем мы будем там жить – мечтой? Надеждами? Любовью? И что нам там делать, если мы туда и доберемся? Снова заниматься тем, чем я занимаюсь здесь?

– У тебя, парень, будет скоро четверть миллиона долларов, – сказал Сай. – На них ты сможешь накупить себе любого радиооборудования, сможешь поступить на любые курсы. Черт побери, да ты тогда сможешь вообще иметь там собственную радиостанцию!

– Да нет, ничего этого мне не нужно... просто... просто хотел бы подыскать какое-нибудь местечко, где-нибудь на берегу моря для себя и... Чтобы рядом был океан... Может, мы завели бы небольшую лодку... Не знаю, – Эдди обернулся к Кэти и она разглядела в его глазах нечто такое, чего она никогда ранее не замечала, что-то очень близкое к слезам. – Но это будет мое, Кэти. Мое. Мое место под солнцем.

– Заведешь себе “Кадиллак”, – сказал Сай. – Со всеми его бамперами и фарами! Накупишь себе роскошных костюмов, а жене – норковое манто. Ну, что на это скажешь? Представляешь – манто из голубой норки и нитка жемчуга длиной в целую милю!

– Если бы только...

– Все что угодно, Эдди! Все, чего душа пожелает, представляешь! Весь мир в твоих руках! Четверть миллиона долларов!

– Да, Кэти, мы должны довести это до конца. Мы должны, во что бы то ни стало!

– Дело говоришь, – одобрил Сай.

– Но... но это же – не тот мальчик! – сказала Кэти.

– Нет, нет, – сказал Эдди. – Он просто не может быть не тем мальчиком.

– Эдди, ты же и сам прекрасно знаешь, что он не тот мальчик.

– А если перестать ломать голову над этим, – сказал тихо Сай, – то какая нам, собственно, разница?

В комнате воцарилась тишина.

– Что? – вырвалось, наконец, у Эдди.

– Нам ведь безразлично – тот это пацан или не тот.

– Не понимаю.

– Все очень просто. Мы хотели захватить сынка Кинга, верно? О’кей. Мы предприняли попытку. И очень может быть, что попытка эта нам не удалась. А какая, собственно, разница? Нам нужно пятьсот тысяч. Разве может быть такая сумма у какого-то паршивого шофера?

– Нет, откуда...

– Вот и отлично! А у кого есть такие деньги? – Сай выжидающе оглядел своих сообщников, но ответа не последовало. – Эти деньги могут быть только у Кинга, о’кей. Значит, мы снова позвоним Кингу. Мы прямо так ему и скажем, что нам плевать, чей это сынок – его или шофера. Он может даже быть и внуком садовника. Нам нужны деньги и пусть он их поскорее выкладывает!

– Мы потребуем их у Кинга?

– А у кого их нам требовать? У шофера? – Эдди безнадежно покачал головой. – Он не станет платить, Сай. – Выложит денежки как миленький. – Нет, – по-прежнему безнадежно мотая головой, возразил Эдди. – Платить он не станет. Знаешь, может быть Кэти все-таки права. Может нам лучше всего...

– А мы ему объясним, – сказал Сай, – что если он не выложит нужную нам сумму, то у этого сидящего здесь мальчишки будут очень крупные неприятности, черт побери. – Он сделал паузу и ухмыльнулся в сторону Джеффа. – А я не думаю, что мистер Кинг захочет, чтобы все знали, что на руках у него кровь.