Выше луны

дверь. Закрывая ее за собой, я услышала, как Айви делает глубокий вдох и продолжает:

- Итак, вы ходили в городскую школу. Все двенадцать лет вы учились там?

Я вернулась к сообщению Дейзи («Ты как? Перезвони!»), затем посмотрела на дорогу – не едет ли

отец. Никаких машин не было видно, так что, видимо, придется подождать еще. Автомобиль Тео и

Айви, стоявший возле разбитого пикапа Клайда, был загружен самой разнообразной аппаратурой,

которая едва ли пригодилась бы им для одного единственного интервью.

- Они как будто переехать сюда со всей этой техникой решили, - заметил Клайд, когда встречал

нас, и мы с ним наблюдали, как Айви и Тео разгружают свою машину.

- Они не сказали, сколько это все займет, - отозвалась я. – Наверное, будут разговаривать с тобой, пока тебе не надоест.

- Хм, - вот и весь его ответ.

- Серьезно, спасибо, - искренне поблагодарила я. – Тео весь светился от счастья, когда встретил

тебя.

- Тео?

Я кивнула на парня.

- Мой друг, вы сегодня в магазине виделись. А это Айви, она не тот человек, которого легко

впечатлить.

- А, - он кивнул. – Понятно.

Проезжавшая мимо машина притормозила и остановилась. Папа – а это был он – вылез наружу и

потянулся.

- Привет. Что тут делаешь? – улыбнулась я.

- Могу спросить тебя о том же. Ты разве не в офисе должна быть?

- Повезло уйти пораньше.

- Ну да, верно. Судя по тому, что я слышал, ты это заслужила.

- Мама рассказала тебе про Марго и ее планерку? – я потрясла головой. – Клянусь, ты понятия не

имеешь, как с ней непросто иногда приходится. Это один из тех случаев.

- Марго? – переспросил папа.

- Разве ты не о ней говоришь?

Прежде, чем он ответил, Клайд выглянул на улицу.

- Роб, - позвал он, - дай мне пару секунд, и я покажу тебе этот проклятый потолок.

Папа кивнул, помахав ему рукой, и Клайд скрылся внутри. За его спиной мы успели увидеть

раздраженную Айви, которая что-то выговаривала Тео. Папа приподнял брови.

- Они снимают там документальный фильм.

- Кто?

- Мой друг Тео и его начальница, Айви. Фильм про Клайда. Сейчас берут интервью у него.

- Они снимают фильм про Клайда? Правда?

- Да, и его карьеру художника. Ты знал, что его картины были очень известны в Нью-Йорке?

- Кажется, я слышал что-то об этом, - папа нахмурился, припоминая. – Но это было давно.

- Да. Наверное.

Еще одна машина остановилась неподалеку от нас. Папа обернулся. Водитель опустил окно и

помахал рукой мне в знак приветствия.

- Это Джоэл?

- Да, мы с Бенджи пошли погулять, а сейчас он его заберет.

Странно было стоять рядом с папой и наблюдать за отцом, идущим к нам. Прямо как в детстве, во

время нашей первой встречи – мы с мамой, и он с Лиа и Бенджи. Они и мы, мы и они. Две разные

семьи с двумя разными историями, которые однажды пересеклись, а затем разошлись вновь.

- Роберт, - отец протянул руку. – Рад тебя видеть.

- И я, - папа пожал ему руку. – Как Лиа?

- Хорошо, - отец посмотрел на меня. – Где Бенджи?

- Он внутри, пьет чай с пирогом.

- С пирогом? – он взглянул на часы. – На ужин?

Ой.

- Это ягодный пирог, - жалко сказала я, точно это все объясняло.

- Извини, - к нам подошел Клайд. – Твоя дочь втянула меня в эту историю с документалкой. Она не

говорила?

Отец и папа посмотрели на него, затем одновременно на меня. Боже, я думала, что более

неловкой ситуации и быть не может – но, оказалось, возможно все.

- Нет, - сказал, наконец, отец. – Это проект Айви Мендельсон.

Клайд, явно сбитый столку, взглянул на моего папу.

- Это Джоэл, отец Эмалин, - пояснил он. – Джоэл, Клайд Конавэй.

- О, - выдал Клайд. – Извините. Я не…

- Все нормально, - заверила его я. – Легко сбиться с толку, когда мы все вместе.

- Клайд? – позвала Айви. – Можно узнать, когда мы сможем продолжить? Есть еще пара вещей,

которые хотелось бы обсудить.

- Недолго. Надо переговорить о дырах в потолке, - услышав это, Айви, кажется, не сразу поняла, о

чем речь. Или приняла эту фразу за эвфемизм. – Пятнадцать минут.

Она кивнула, явно недовольная, и скрылась за дверью.

- Она – это просто что-то, - хмыкнул Клайд в мою сторону.

- Очень талантлива, - подтвердил отец, как будто именно об этом шла речь. – Я видел «Пути

Купера» на фестивале, это потрясающе.

Папа и Клайд посмотрели на него. Молчание стало настолько давящим, что я тоненьким голосом

нарушила его:

- Бенджи внутри, так что я…

- Потолок пробило в кафе, - сказал Клайд. – Не то что бы все совсем рухнуло, но может.

- Так, надо посмотреть, в чем там дело и что можно сделать, - потер руки папа. Они с Клайдом

вошли внутрь, за ними – мы с отцом. Странная процессия.

- Парнишка там, - махнул рукой Клайд. – Будьте осторожны, босс парня Эмалин – опасная дамочка.

- Парень Эмалин? – переспросил отец, а папа обернулся, чтобы посмотреть на того, о ком

говорили.

- А вот и Бенджи, - громко сказала я, как будто несколько децибелов могли бы сменить тему

разговора. – Мы с ним хорошо провели время сегодня.

- Правда? – поинтересовался отец.

- Да, я даже был в офисе у Эмалин, - похвастался братишка. Отец улыбнулся, и я расслабилась.

Комментарий про «парня Эмалин» был забыт. Но тут я перехватила взгляд папы. Что ж, видимо,

забыт, но не всеми. К счастью, Клайд позвал его, чтобы показать место крушения потолка, и папа

пошел за ним.

Айви стояла где-то в углу, разговаривая по телефону, Тео топтался возле камеры.

- Ну, как продвигается? – поинтересовалась я.

- Хорошо. Ну, он, конечно, не душа нараспашку, но мы знали, чего ожидать.

- В любом случае, вы получили интервью.

- О, да. Наверное, Айви еще понадобится связаться с ним как-нибудь. Прерывают… - Тео оглянулся

на моего папу и Клайда, говорящих о ремонте. – Это сбивает с ритма.

- Скоро вы от нас избавитесь, - пообещала я с улыбкой.

- От всех вас? – уточнил он, подходя чуть ближе. – Потому что я думал, ну, знаешь, мы могли бы…

- А завтра? – напомнила я ему.

Тео провел рукой по волосам, отводя взгляд в сторону.

- Ну, если вот так вот подумать, то «завтра» начинается сегодня. Если задуматься.

- Теперь ты сбиваешь с ритма мою демаркацию, - приподняла бровь я.

- Да, да, ты права, - он рассмеялся. – Извини.

С пару секунд никто из нас не говорил ни слова. Наконец, Тео посмотрел на меня.

- Я имел в виду, что мы могли бы сходить куда-нибудь вечером. Как друзья, пока…

- Пока не наступит полночь, - закончила я за него. – А потом мы превратимся во что-то другое, как

Золушка после бала? В тыквы, например.

- Ладно, - сдался он, - забудь. Демаркация – так демаркация. Увидимся завтра при свете дня и ни

секундой раньше.

Я улыбнулась.

- Я же не сказала «нет». Это была лишь отсылка к сказке.

- У меня нет сестер, да и девушки тоже не было, - заметил он. – Я не знаю, что это значит.

- Это значит, - произнесла я, краем глаза замечая Айви, направлявшуюся в нашу сторону, - Что мы

можем увидеться сегодня.

В глазах Тео были такая радость и удивление, что мне самой стало легко и спокойно. Во всяком

случае, до тех пор, пока Айви не процедила:

- Ну, и когда мы будем снимать интервью, хотелось бы мне узнать? – она раздраженно покосилась

в сторону Клайда и папы. – Сколько это все должно занимать, эти их разговоры?

- Не знаю точно, - пожала я плечами. Она громко вздохнула и повернулась к Тео.

- Перепроверь камеру, чтобы не нужно было тратить на это время позже. И так уже добрых два

часа потеряли.

Он кивнул, а к нам подошли отец и Бенджи.

- Нам пора домой. Спасибо за помощь еще раз, - поблагодарил отец.

- Без проблем. Нам было весело, правда? – улыбнулась я брату.

- Не то слово! Куда лучше, чем тренироваться в фокусах.

Отец кивнул в сторону камеры.

- Хорошая аппаратура у вас тут.

- Ага, - Айви не отрывала взгляда от телефона. – Нам только человек нужен, для которого это все

будет работать.

Отец удивленно посмотрел на меня.

- Клайд не укладывается во временные рамки, - пояснила я.

- Крыша оказалась важнее, - фыркнула режиссер.

- Потолок, - вырвалось у меня.

Наконец, папа с Клайдом закончили осмотр пострадавшего потолка и договорились о ремонте.

Отец, Бенджи, папа и я. Когда отец с братишкой уехали, папа пристально взглянул на меня.

- Я правильно тебя понял? Этот парнишка – твой парень?

- Это Клайд сказал, не я, - уточнила я. Папа лишь смотрел на меня. Мы оба знали, что это, в общем-

то, не его дело. У нас дома все было четко и ясно: мама разбирается в отношениях, моде, учебе и

прочих девичьих делах, а папа заботится о крыше над головой и хлебе насущном. Но эта ситуация

была слишком важной, чтобы закрыть на нее глаза. - Он не мой парень, - пояснила я. – День

сегодня был очень странный.

- Да уж, - вздохнул папа. – Ты скоро домой поедешь? Мама беспокоилась.

- Дом – моя следующая остановка, - подмигнула я.

- Хорошо, - он сел в машину. – Увидимся.

Я и в самом деле собиралась поехать домой. Но, оказавшись за рулем, поняла, что не хочу идти

туда прямо сейчас. Пять минут спустя я уже шла по направлению к кассе парка аттракционов. Это

был небольшой и довольно старый парк, еще моя мама каталась здесь на каруселях, когда была

ребенком. Моим любимым аттракционом всегда было колесо обозрения, куда я и направилась

сейчас.

Когда я протянула билетеру купюру, он лишь отмахнулся.

- Не буду я брать с тебя денег, Эмалин, ты же знаешь.

Милый Джош Эллиотт.

- Ты никогда не берешь с меня денег, - сказала я, когда он взял ключи и вышел из будки кассира.

Мы направились к колесу.

- Скидка от старшеклассника, - отозвался он. Он всегда говорил эту фразу, хотя из школы так и не

выпустился. – Залезай.

Я села в кабинку, Джош исчез внутри будки, и, спустя пару мгновений, кабинка поползла вверх.

Наверное, в Колби были более красивые места, чем колесо обозрения, но я не знала ни одного из

них. Мне всегда нравилось ощущение высоты, и эта магия подъема. Ты словно летишь и

оказываешься все выше и выше над дорогой, пляжем, домами и деревьями. Подъем – это как

пробуждение, как своеобразный «перезапуск» себя, если угодно. Меня это успокаивало, а вид,

открывавшийся с самой верхней точки, напоминал, что в мире есть другие места, кроме Колби.

Разумеется, я и так это знала. Но иногда мне нужно было это увидеть, чтобы быть уверенной.

Сверху было видно все. Джош заботливо остановил колесо, чтобы я могла насладиться видом, и я

нашла глазами свой дом. Вот он, вот прачечная, вот офис, салон красоты, магазин бытовой

техники, «Песчаный рай», «Последний шанс». Затем я обернулась и посмотрела на океан. Меня

всегда поражал этот контраст: с одной стороны деревья, дороги и дома, а с другой – лишь синяя

гладь. Одна сторона густо населена, другая являет собой безмятежность. Находясь посередине и в

вышине, я закрыла глаза и вдохнула это спокойствие, беря частичку его себе.

* * *

Постучавшись в дверь «Песчаного рая», я сперва не получила ответа. Затем по ту сторону двери

раздались шаги.

- Да? Кто там? – Тео подошел к домофону.

- Золушка.

Он рассмеялся и открыл дверь. Внутри было темно, несколько мгновений я моргала и пыталась

понять, что и где находится. Наконец, мне удалось различить Тео.

- Привет. Ты в темноте.

- Ага, это часть работы. Пойдем, - мы прошли чуть дальше в гостиную, где он кликнул мышью

ноутбука, и на большом мониторе, висевшем на стене, появилась картинка рабочего стола. Тео

пододвинул мне стул. – Смотри, - он нажал на что-то, и на экране появился Клайд.

- …не слишком рассчитывал на это, - говорил он. – Никто из моих знакомых этим не занимался.

- Но вы все же стали первым, - заметила Айви за камерой.

- Ну, да, - пожал плечами Клайд. – Кто-то же должен был начать. Почему бы не я.

- А что вы скажете про Хендриксона? Он тоже был частью этого?

Тео наклонился ко мне.

- Дейл Хендриксон – еще один художник-абстракционист, он обычно работает в стиле

пятидесятых. Он был учителем Клайда.

- Понятно, - кивнула я.

- Не то что бы он был частью этого, - говорил тем временем Клайд, - но он многому меня научил.

Мне нравились его работы, да и его скульптуры тоже.

- Скульптуры? – оживилась Айви. – Вы хотели быть скульптором?

- Я хотел быть кем угодно, лишь бы не фермером, - улыбнулся Клайд. Тео снова наклонился ко

мне.

- Видишь? Он вошел во вкус.

- Значит, все прошло хорошо, - сказала я.

- Ага, Айви была просто счастлива, - Тео остановил видео и потянулся. – И знаешь, что? Я тоже

счастлив.

- Да?

Он кивнул.

- Конечно. Ты же здесь.

Я покраснела. Хорошо, что сейчас не особенно видно, что я залилась краской сильнее, чем можно

себе представить. Тео, может, и вел себя глупо, но он явно был эмоциональнее, чем Люк в первые

три месяца, что мы были вместе. Возможно, это правда: за пределами Колби все происходит

быстрее.

Словно подтверждая это, Тео придвинулся ко мне, а я в тот же момент спросила:

- Сколько времени, кстати?

Он вздохнул и посмотрел на экран ноутбука.

- Одиннадцать сорок шесть. И тридцать секунд.

- Значит, еще не завтра, - подвела итог я.

- Технически, нет, - он сел на стул, - хотя, вот если бы мы были в Австралии, я бы уже мог начат

спорить по поводу того, что мы вместе уже достаточно долго, чтобы обручиться.

Я подняла брови, не понимая, что это должно означать. Тео покраснел, это было видно даже в

темноте. Что же, в этом я не одинока.

- Ну, наверное, хорошо, что мы здесь, - сказала я. – А то это вышла бы какая-нибудь бредовщина.

- Что?

- Что-то очень странное, полный бред, - пояснила я.

- Никогда не слышал такого слова, - покачал головой Тео.

- Ну, это явно Моррисов неологизм.

- Чей?

- Неважно, - отмахнулась я. – В общем, время – забавная штука. Итак, у нас четырнадцать минут…

- Тринадцать, - поправил Тео, сверившись с ноутбуком.

- Точно,– я щелкнула пальцами.

- Нам надо придумать, чем заняться.

- Например?

- Ну, что обычно делают друзья, которые не встречаются друг с другом?

- Смотрят на часы и обсуждают, что время – забавная штука?

- Неплохой вариант.

Мы помолчали. Наконец, он сказал:

- Ладно, это неудачный пример.

- Крайне неудачный, - согласилась я. – Мы – ужасные друзья, которые не встречаются.

- Зато нам надо придумать занятие уже для одиннадцати минут,- он оперся локтями на колени и

положил голову на ладони. – Может, мы друг друга не очень хорошо знаем. Расскажи мне что-

нибудь о себе.

- А что?

- Все, что угодно.

Я пожала плечами.

- Какая твоя любимая приправа?

- Приправа? – переспросила я. – Ты мог спросить все, что угодно, и выбрал приправы?

- Смотри, в чем дело, - Тео потер переносицу. – На самом деле мне хочется поцеловать тебя, но

ближайшие, - он посмотрел на ноутбук, - десять минут я не могу. Поэтому стараюсь, как могу.

- Ладно. Горчица.

Он склонил голову набок.

- Горчица? Правда?

- Что тебя так удивляет?

- Не знаю, - пожал он плечами, - я уже вроде как решил, что ты любишь кетчуп.

- Почему это?

- Понятия не имею, просто подумалось.

Я закатила глаза.

- А твоя любимая приправа?

- Соевый соус, - немного подумав, отозвался Тео. – Я все могу съесть с ним, даже мороженое.

- Это отвратительно, - скривилась я.

- Не согласен с тобой, но неважно. Давай дальше. Любимая комната в доме?

- Спальня. Люблю поспать. А у тебя?

- Мне нравится готовить, так что кухня.

- Ах, да, и на ней никогда не бывает слишком много часов, - вспомнила я. Тео заулыбался.

- Проза или поэзия?

- Проза. Большинство стихов слишком короткие и заумные, как мне кажется.

Тео указал на себя.

- А я – полная противоположность. Люблю стихи хайку и хокку, они лаконичные, в них никто не

растекается мыслью по древу. Соль или перец?

- А мне не может нравится и то, и другое?

Тео скорчил рожицу.

- Ладно, соль.

- Перец. Видишь, противоположности притягиваются!

Мы оба посмотрели на монитор: еще семь минут.

- Я как будто в школе, время идет очень медленно, - заметила я, откидывая голову и глядя на

потолок. Это натолкнуло меня на новую мысль. – Любимый предмет?

- Программирование и дизайн, - легко ответил он. - А твой?

- История. Еще геометрии и тригонометрия. Мне нравились треугольники и формулы.

- Ты переела горчицы, - покачал головой Тео.

- Твое любимое словарное слово?

- Гибельный, - сказал он после секунды размышлений. – Оно кажется романтичным, словно из

старых книг, а на самом деле означает конец и разрушения. А твое?

- Омфалоскепсис, - сказала я. – Это искусство созерцания пупка. Потому что я бы лучшего

созерцала его, чем училась выговаривать это слово.

Тео рассмеялся, затем как-то странно хрюкнул, и я тоже засмеялась.

- Что это было?

- Ничего более странного, чем твоя горчица. Ладно, еще вопрос: твоя любимая фраза, связанная с

будущим?

Я задумалась.

- Утром все будет казаться лучше.

- Кто это сказал?

- Мама. Если я приходила из школы в слезах, то перед сном она всегда говорила мне это. А твоя?

Тео даже не задумывался.

- Джон Уэйн сказал: «Завтрашний день — самая важная вещь в жизни. Он навещает нас в полночь.

Замечательно, когда он приходит и отдаётся прямо в наши руки. Он надеется, что мы возымели

хоть какой-то урок со вчерашнего дня».

- Ого, хорошо сказано.

- Да, - Тео улыбнулся. – Мне нравится твоя цитата.

Какое-то время мы сидели в молчании, просто глядя друг на друга. Я тебя не знаю, подумала я. Но, в то же время, я уже знала этого человека. Это было самое странное чувство на свете.

- Следующий вопрос, - сказал он, и я выпрямилась. – Знаешь, сколько времени?

Я взглянула на часы. 00:02.

- Уже утро.

- Уже завтра, - согласился он. – Как насчет этого…

Он приблизился ко мне, осторожно и медленно посадил к себе на колени и поцеловал. Никаких

тостеров вокруг на этот раз не было, лишь темная комната, бассейн, поблескивающий за окном в

темноте, и Клайд, замерший на экране. Это был действительно замечательный момент, и его

стоило ждать. Все было великолепно… пока внезапно не включился свет.

- Тео? Ау! – раздраженный вздох. – Мне нужна твоя помощь.

Мы оторвались друг от друга, я прижала ладонь ко рту и увидела Айви, стоявшую в дверном

проходе с коробкой в руках. Она равнодушно смотрела на Тео, пока он спускал меня со своих

колен и вставал.

- Я думал, ты уже закончила, - он подошел к ней. – Что случилось?

Она сунула ему в руки коробку безо всяких комментариев, затем прошагала в сторону кухни, где

швырнула на стол ключи. Я вздрогнула. Работник офиса – всегда работник офиса, и я не могла не

думать о поцарапанной столешнице.

- Мистер Конавэй предложил мне, - говорила она, доставая из холодильника бутылку вина, -

немного «разобраться», прежде чем мы снова встретимся.

- Разобраться? – Тео поставил коробку на столик. – В чем, в его работах? Но ведь…

- Не в его работах, - перебила Айви, доставая бокал. Она налила себе его почти до краев и сделала

большой глоток. – А в этом месте.

Тео открыл коробку и достал из нее несколько книг и брошюр, больше всего похожих на атласы и

путеводители.

- В городе?

- Да, Тео, в городе, - раздраженно повторила она. – Видишь ли, мои вопросы сегодня были весьма

далеки от понимания его истории, которая связана с историей этого городка. Неважно, - она

махнула рукой. – Вывод: если я понадоблюсь тебе в следующие двенадцать часов, я тут, читаю все

это, - Айви кивнула на книги.

- Я могу помочь, - предложил Тео.

- Разумеется, ты поможешь. Я возьму половину, другую половину возьмешь ты. Завтра сравним

наши заметки, - она смерила меня взглядом. – Наверное, тебе стоит начать прямо сейчас.

- О, - Тео сглотнул. – Да. Конечно. Начну сейчас.

- Хороший мальчик.

И, с очередным драматичным вздохом, она сунула подмышку несколько книг и с бокалом

удалилась наверх. Когда я повернулась к Тео, чтобы сказать, что я думаю о том, как она с ним

говорила, увидела, что он достает из коробки остальные книги.

- Серьезно? – я посмотрела на часы. – После рабочего дня ты собираешься сидеть над этим?

- Я же говорил, мне нравится эта работа, - пожал он плечами.

- И ты должен сидеть всю ночь, как филин, потому что она не в состоянии сама все это прочитать?

- Мы не подготовились к интервью сегодня, - заметил он, - так что да, должен.

Я посмотрела на потрепанные книги.

- Похоже, работа в «Пляжах Колби» - просто рай по сравнению с этим.

- Хочешь сказать, тебе больше нравится выбирать тостеры с постояльцами?

- Зависит от тостера. Или от постояльца, - хихикнула я. – Во всяком случае, я изучала историю

Колби в школе, и это было не слишком увлекательно.

- Это и правда может быть интересно! – заспорил Тео. – Мы могли бы почитать вместе, нам же не

девять, чтобы умирать от скуки над этим, - он постучал по обложке.

- Сомневаюсь, - я покачала головой, взяв одну книгу и посмотрев на заднюю обложку, откуда еще

не был оторван ценник, и стояла дата продажи. – К тому же, уже поздно. Мне пора домой.

- Да, и правда, - Тео сунул ручку, уже вытащенную откуда-то, за ухо, и взял меня за руку. – Обещаю: завтра вечером нам не помешает никакая история города, идет?

Сложно было сказать «нет» в ответ на это.

- Идет.

Он улыбнулся, затем вернулся к книгам. Я тихонько вышла из дома. Когда я открывала дверь

машины, сзади меня послышалось:

- Ты уходишь.

Обернувшись, я увидела, что Айви сидит на балконе с бокалом вина и книгой.

- Тео должен многое успеть, - заметила я.

Айви прищурилась.

- Значит, вы теперь… Вместе, так?

Мне было не слишком понятно, что означал этот тон. Она была раздражена, задумчива – или и то, и другое вместе?

- Мы просто общаемся, вот и все.

- А. Не думаю, что это хорошая мысль.

Вот теперь мне стало ясно: это вызов.

- И как это понимать? Вы начальник еще и для его личной жизни?

- Я лишь даю совет, - пожала она плечами.

- Спасибо за беспокойство, но не стоило.

Я села в машину и пристегнула ремень. Боже, как же талантливы некоторые люди! Не знаю о

таланте режиссера, но вот умение выводить из себя окружающих у Айви точно было.

Проезжая мимо прачечной Клайда, я остановилась. В этот час, в пятницу вечером в Колби кипела

жизнь везде. Везде, кроме этой самой прачечной. Когда я зашла в кафе, располагавшееся за ней,

там обнаружились лишь два человека: девушка с ноутбуком и парень, пишущий что-то в тетради.

Сам же Клайд стоял за своей стойкой и беседовал с парнем, жующим кусок пирога. Увидев меня,

он улыбнулся.

- Эмалин, - махнул он рукой. – Что ты сделала со своими друзьями из Нью-Йорка?

- Лучше спросить, что ты с ними сделал, - усмехнулась я.

- Я? – невинно переспросил он.

- Гора путеводителей – твоя работа?

- А что? Это очень информативные вещички.

- Так ты читал все это?

- Разумеется, - оскорбленно заявил Клайд. – Это же моя коллекция!

- С каких пор? С обеденного перерыва? – он заморгал. – Клайд, я же видела ценник на книге, она

куплена сегодня. Как и все они, видимо.

На это он ничего не ответил: мы оба знали, что ему нечего сказать. Разумеется, Айви и Тео могли

бы поверить в то, что это его коллекция, а на ценник никто бы не обратил внимания, но я

прекрасно знала, что местная библиотека охотно продает старые книги, чтобы были деньги на

покупку новых.

- Ладно, ты победила, - сдался он. – Это было не очень красиво с моей стороны, но она унижает

наш город и всех его жителей. Пусть проявит уважение!

- И ты решил атаковать ее путеводителями.

- Не атаковать, - поднял он указательный палец вверх, - а помочь узнать больше об этом месте.

Парень, поедающий пирог, фыркнул.

- Доброй ночи, Клайд, - покачала я головой.

- Стой, не уходи рассерженной! – позвал он, когда я направилась к дверям. – Я не хотел задеть

этим твоего парня, он милый парнишка.

- Он не мой парень.

- Нет? Должен сказать, мне полегчало.

Я обернулась. Сперва Айви, теперь Клайд – не говоря уж об утренних событиях. Почему все кругом

считают, что моя личная жизнь – их дело.

- Ты только что сказал, что он милый парнишка.

- Так и есть, - пожал Клайд плечами. – Но ты же знаешь, как оно бывает. Это никогда не

заканчивается хорошо.

- «Это» - это что? Отношения? – уточнила я. – В таком случае, ты весьма субъективно обобщаешь.

- Тоже верно, - согласился он. – Нельзя судить обо всех. Но, когда дело доходит до городских

кренделей и людей вроде нас – то что? Разве это хорошо заканчивается?

Я вспомнила, как Эмбер говорила то же самое о нас с Люком и возможности сохранять

отношения, когда мы поступим в колледж. Видимо, и на этот раз удача была не на моей стороне. И

что это значит? Что я не смогу быть счастливой ни с кем на свете?

- Ну, да, - пожала плечами я. – Кто же должен начать. Почему не я?

Клайд с пару мгновений смотрел на меня, затем улыбнулся.

- Доброй ночи.

- Доброй ночи, - отозвалась я и на этот раз вышла за дверь.

Глава 12

- ПОКА НЕ СМОТРИ, - предупредил Тео. – Не подглядываешь?

- Не подглядываю, - заверила я, стараясь не моргать. Он закрыл мне глаза руками, и мы куда-то

шли.

- Хорошо. Еще немного… Мы почти на месте.

Даже несмотря на то, что я ничего не видела, мне было ясно, что мы идем по песку. Это сужало

круг возможностей того, где может находиться Супер-Секретное Место, Выбранное Тео Для

Лучшего Первого Настоящего Свидания. Ну, не слишком сильно, конечно, сужало, но все же. Мы

были в Колби, я, кажется, наступила на что-то, похожее на попкорн, а это означало, что мы,

наверное, где-то неподалеку от дороги. Однако ветер был довольно сильный, и мне было сложно

сориентироваться.

- Так, теперь всего один шаг наверх, - он поддержал меня за локоть. – И еще один. Отлично. Теперь

два шага назад, глаза не открывай. Теперь считай до десяти.

- Тео, - запротестовала я, когда он отпустил мою руку, однако глаза не открывала, - нам и в самом

деле нужно…

- До десяти! – его голос раздался чуть в отдалении.

- Один, два, три, - начала я. Мне в лицо попала песчинка. – Четыре, пять, шесть…

- Давай помедленнее!

- Се-емь. Восемь. Де-евя-ять…

Внезапно он снова оказался рядом со мной и взял меня за руку. На счет «десять» я открыла глаза.

Первое, что бросилось мне в глаза, разумеется, океан. Затем я поняла, что мы стоим на

деревянном настиле, усыпанном песком. Перед нами стояли деревянный столик и два стула. На

столе стояла бутылка вина, два бокала и белый бумажный пакет. Я оглянулась, ожидая увидеть

дом, но позади нам были лишь дюны.

- Ого, - пробормотала я. – Это...

- Разве не здорово? Я нашел это местечко, когда бегал утром. Прекрасный уголок в самом центре

природы. А стулья и стул были вон там, - Тео махнул рукой в сторону дюны, - и я принес их сюда.

- Здорово, - подтвердила я. Тео сжал мою ладонь, явно довольный собой.

- Ладно, это еще не все. Это ведь только начало нашего Лучшего Первого Настоящего Свидания.

Садись, я за тобой поухаживаю.

Я села за галантно отодвинутый им стул, и огляделась. Проход, по которому он привел меня сюда,

был огорожен белыми перилами, на которых висели обрывки желтой ленты.

Спустя две недели или около, после того как мы с Тео стали выбираться куда-то регулярно, я

узнала о нем несколько вещей. Во-первых, он обожал помпезность. Все было Событием с

большой буквы. Так, например, наш первый поцелуй в магазине бытовой техники стал Началом

Отношений В Самое Прекрасное Лето. Не поймите меня неправильно, я ничуть не была против:

Люку постоянно приходилось напоминать то об одном, то о другом, он и про мой День рождения

легко мог забыть. Так что со стороны Тео было мило помнить важные моменты.

Во-вторых, как бы странно это ни звучало, многое из того, что делал, говорил или думал Тео,

казалось мне непонятным. Он находил очаровательным, прекрасным, очень интересным

абсолютно все, что было в Колби, а мне это было в новинку, ведь я видела это всю свою жизнь. И

историю родного города тоже знала.

Например, это место, куда он привел меня на свое первое свидание. Эти стол и стулья стояли

здесь не просто так – годом раньше здесь была съемка, и они были частью декораций. Затем их

отнесло к дюнам ужасным штормом, который разыгрался в сентябре, и никто не стал их искать. С

вероятностью в 99% это были именно они, непонятно было лишь то, каким чудесным образом они

не пострадали и не развалились в процессе экстремального путешествия.

Тео восторгался всем: поездкой вдоль океана на автомобиле, пустынной дорогой вечером,

кинотеатром под открытым небом, где можно смотреть фильмы из машины. Мы битых десять

минут разглядывали трещину на стене в кафе, и ему это и в самом деле было интересно! Забавно,

что у меня с этими местами были совершенно другие ассоциации: в кафе мы пришли с Люком на

одно из наших первых свиданий (и на многие последующие), а кинотеатр был связан для меня с

первой в жизни прогулкой допоздна и первым похмельем (чем я не горжусь). Я не спешила

рассказывать об этом Тео, а вот он делился со мной каждой мелочью, которая привлекла его

внимание. Таков уж он был, и его энтузиазм, кажется, не иссякал никогда. Тогда, в магазине Герта, меня удивил его восторг, но я подумала, что это была радость, связанная с находкой, полезной для

фильма. Однако оказалось, что Тео вел себя так всегда. Он просто был таким человеком, а я рядом

с ним становилась похожей на него, разделяя его энтузиазм и оптимизм. Пусть даже иногда мне и

казалось это невероятно глупым.

- Итак, - сказал он тогда на нашем первом свидании, поднимая бокал. – Тост. За Самое Лучшее

Лето. И за тебя.

- И за тебя, - повторила я. Мы чокнулись бокалами и сделали по глотку. Вкус вина до сих пор был

мне непривычен, любовь Тео к красному вину я пока не разделяла.

- Ах, да, чуть не забыл, - он поставил бокал на стол и открыл белый бумажный пакет. – Я принес

нам закуску.

- Закуску?

- Да, - он открыл пакет. – Мои родители каждый вечер между пятью и шестью часами накрывают

на стол, у них там обычно напитки и закуска. Как правило, мартини, оливки, какие-нибудь

бутерброды с лососем, ну и так далее.

Я никогда не ела ничего подобного, но не стала делиться этим фактом.

- Правда?

Он кивнул и достал из пакета контейнер.

- Не переживай, это не то, что я принес нам. Их еда… Она не для всех.

Я улыбнулась в ответ на это. Пока Тео выставлял контейнеры на стол, я вспомнила о папе,

сидевшем с двумя бутылками холодного пива по вечерам. Ничего общего с родителями Тео, надо

думать. Впрочем, я и не надеялась на большое сходство между нашими семьями.

Тео вырос в Нью-Йорке и окончил частную школу. Его отец был психиатром, мама – редактором в

издательстве, специализировавшемся на выпуске книг о путешествиях и искусстве. Он был

поздним ребенком, родители называли его «Наш приятный сюрприз», и Тео рос в окружении

симфоний, картинных галерей и опер. У них не было телевизора, когда сын был маленьким, а

фаст-фуд никогда не оказывался на полках их холодильника. Свою первую сырную палочку Тео

попробовал со мной пару дней спустя после нашего первого свидания.

Не то что бы я специально хотела накормить его чипсами, просто упаковка их оказалась со мной,

когда я заехала за ним. Вот, кстати, еще один факт о Тео: он не водил. Во всяком случае, водил

неуверенно. У него были права, но за все то время, что он провел в Колби, они редко

использовались. Ему было комфортнее на пассажирском сиденье, чем за рулем. Впрочем, меня

это не смущало, ведь мне нравилось водить. С Люком мы постоянно спорили о том, кто поведет

машину, и если я оставалась на пассажирском сиденье, то постоянно смотрела в зеркало заднего

вида и на спидометр.

Так вот, в тот день, когда я заехала за Тео, он увидел пакетик с сырными палочками у меня на

коленях и поинтересовался:

- Это твой ужин?

- Нет, просто перекус, - я закинула одну в рот. – Хочешь?

- Давай.

Я протянула ему пакет и наблюдала, как он осторожно достает сырную палочку, разглядывает ее,

кладет в рот, осторожно жует и прогладывает.

- Хм. Интересно.

- Что?

- Вот эта… Штука.

- Сырные палочки, - улыбнулась я, заводя мотор. – И что, странный вкус у них?

- Не знаю. Это первое, что я когда-либо ел из чипсов.

Я так и нажала на тормоз.

- Ты никогда не пробовал чипсы?

- Ну, теперь уже пробовал.

- Тебе двадцать один, - поразилась я. – И это – первый раз?!

- Ага, - он расплылся в улыбке. – А что, это странно?

Да, подумала я. Но вслух сказала:

- Не то что бы странно, скорее, неожиданно. Просто это, ну, вроде как часть нашей жизни. Они, - я

указала на пакет, - всегда были у нас дома, даже когда мы были маленькими.

- Ну надо же, - он снова посмотрел на чипсы. – Они такие… Оранжевые.

- Это же сыр.

- Да. Конечно.

Вот в тот момент я и поняла: его жизнь была далека от моей. Он не знал сырных палочек, а я не

знала оливок и лосося. Забавно. Но все же мы стали ближе друг другу, даже несмотря на столь

явные различия.

В том пакете, что Тео принес на наше свидание, оказалась еда на вынос из ресторана, где он

покупал еду для Айви в тот вечер, когда на парковке встретились я, Люк, отец и он сам.

- Бобы с васаби, ореховый микс, креветки и твое любимое куриное сате, - с улыбкой перечислил

он.

- Ого, - честно говоря, бургеры были мне по душе больше, чем куриное сате, которое я взяла тогда, лишь чтобы показать пример Бенджи, и уж тем более бобы с васаби. Но я не сказала ни слова. –

Выглядит аппетитно.

- Это твой телефон?

- Что?

Тео кивнул на мой карман.

- У тебя телефон звонит, кажется.

- О. Точно, - я вынула мобильник. И как я не услышала, что он звонит у меня в кармане? – Извини, -

я отключила телефон. – Это отец. Оставит сообщение, ничего страшного.

- Ты не хочешь с ним разговаривать?

Я попробовала бобы с васаби, затем глотнула еще вина. Не помогло.

- Мы редко разговариваем, если честно.

- Да? – удивленно переспросил он. – А вы выглядели, как настоящие друзья. Ну, в тот день, когда

он приехал помочь Клайду с потолком.

- Это был папа, - я подцепила вилкой кусочек курицы.

- Твой… - нахмурился он. – Ах, да, их ведь двое.

- Папа только один. И отец один.

- Слова почти одинаковые, - заметил Тео.

- Но значения разные. Во всяком случае, в моей жизни, - с каждой секундой я чувствовала себя

менее и менее голодной. – Долгая история.

- Ну, у нас есть время, - Тео сделал глоток вина. – В смысле, если ты хочешь рассказать об этом.

На самом деле, я не хотела. Но вдоль дороги шла женщина, и она откровенно разглядывала нас и

наше свидание, так что мне нужно было отвлечься.

- Отец и мама познакомились в юности, здесь, в Колби. Он поступал в университет, а она шла в

последний класс школы. Но, когда она забеременела, он исчез из нашей жизни. Мама вышла

замуж за папу, когда мне было три, а с отцом у меня не так уж много общего. Все связано со

школой, в основном.

- Со школой, - повторил Тео, подливая еще вина. Я кивнула.

- Да. Я училась, читала, узнавала новое. В шестнадцать он посоветовал мне присмотреться к

колледжам, покупал книги для подготовки, давал ценные советы, хотел, чтобы я поступила в

Университет Лиги Плюща.

- Разве это плохо?

Я взглянула на Тео. Он слушал меня, водя пальцем по ободку бокала с вином. Это, видимо, было

его привычкой, словно вино от этого стало бы приятнее на вкус.

- Нет. Но, когда я поступила в Колумбию, оказалось, что он не может платить за мое обучение, хотя

и обещал это сделать. А затем, вместо того, чтобы что-то объяснить, он просто исчез.

Теперь Тео по-новому взглянул на меня.

- Ты поступила в Колумбию?

Не уверена, с восхищением или с подозрением это было сказано, но неважно.

- Да.

- Ого. Да, ты и впрямь хорошо знаешь словарные слова.

- Неплохо.

- Так почему ты туда не пошла?

- Я не смогла бы оплатить обучение.

- Ну, есть же студенческие ссуды для этого. Кредит частенько является частью высшего

образования.

- Вряд ли в моей семье это так, - пожала плечами я.

- Твои родители не хотели, чтобы ты училась в Колумбии? – пораженно переспросил Тео. – Они

хоть знают, как сложно туда поступить?

- Мой папа – плотник, - напомнила я. – А Калифорнийский университет предлагает мне полную

стипендию. Нет смысла влезать в долги при таком раскладе.

- Да, но это далеко не тот уровень. В смысле, без обид, но, если честно… - он покачал головой. –

Далеко не тот.

- Да. Наверное, - я прикусила губу. Тео смотрел на меня, но я отвернулась, глядя на океан и изо

всех сил стараясь ровно дышать. Вот она я: сижу за столом, прибитым к берегу во время шторма,

пью вино, которое мне не нравится, и ем еду, которую терпеть не могу, а еще вспоминаю худшую

часть прошлого года. Иногда бывает так, что ты смотришь на все, что теперь тебя окружает, и не

понимаешь, как там оказался.

- Ого, - выдал Тео, спустя секунду. Я все еще изучала волны. – А вот и наша Первая Ссора. И это

лишь Первое Свидание!

Да. Каждый момент был обозначен большой буквой. Я поняла, спасибо.

- Разве мы поссорились?

- Я обидел тебя, - это было утверждение, а не вопрос. Я посмотрела на него. – Прости, Эмалин. Я

просто… Образование – важная вещь в моей семье.

- Понимаю.

- И, - добавил он, - я не поступил в Колумбию.

- Нет? – я удивленно подняла брови.

- По баллам рассчитывать было не на что, - он вздохнул. – Это был мой первый выбор, на самом

деле.

- Не может быть!

- Точно. Не пойми меня неправильно, мне нравится в Нью-Йорке, но иногда я жалею об этом.

Я ничего на это не ответила, посмотрев на стол. Ветер от океана принес туда несколько песчинок, и

я провела по ним пальцем.

- Наверное, многие люди нашли бы способ учиться в Колумбии. Но у меня бы так не вышло. Плюс

к тому, он исчез, ничего не объяснив… От этого стало только хуже.

- Слишком серьезное обещание, чтобы нарушить его, - согласился Тео.

- Он не пришел и на мой выпускной. На приглашение так и не ответил. Я вообще ничего от него не

слышала вплоть до того дня, когда ты впервые его увидел у ресторана.

- Серьезно? Тогда, пару недель назад? – я кивнула. – Ничего себе.

- Да.

Он помолчал.

- Он хотя бы сказал тебе, что произошло? В смысле, почему он внезапно не смог оплатить твою

учебу.

Я покачала головой.

- Сейчас я знаю, что его брак распался, но он никогда не называл это причиной. Он вообще не

заговаривал об университете. Тема всплывала несколько раз, но ее обходили стороной, вот и все.

Пауза. Затем Тео произнес:

- Наверное, он просто смущен, ему стыдно.

- Почему ты так думаешь?

- В этом есть смысл, - сказал он. – Смотри: парень, который не исполнял родительские

обязанности. Наконец, у него появился шанс, пусть и спустя годы. Он собирается использовать этот

шанс и помочь тебе с колледжем. Конечно, это не исправит всего, но хотя бы что-то. Колумбия –

это Колумбия. Мечта исполнилась, разве нет?

Едва ли, подумала я, но вслух не сказала.

- Но затем, - продолжил Тео, - он и здесь не справился. Унижение и позор. Вот и все.

С минуту я обдумывала его слова.

- Все было нормально, пусть даже я и буду учиться в Калифорнийском университете. Я бы сказала

ему об этом, если бы он был честен со мной!

- Готов поспорить, ему было важно, чтобы ты оказалась не в каком-то университете, а именно в

престижном, не в хорошем, а в отличном, - заспорил Тео. – У него был шанс дать тебе ту жизнь,

которой ты заслуживаешь, но он упустил его. Неудивительно, что теперь ему так стыдно, ведь он

мог бы и искупить свой проступок.

- Дело-то даже не в нем.

- Верно. Но смысл в том, что мы все люди, мы все эгоисты. Мы всегда заботимся о том, чтобы было

хорошо нам, - он подался вперед, глядя на меня. – Я не говорю, что он поступил хорошо. Я имею в

виду… Возможно, все запутаннее, чем ты думаешь.

- Даже если так все и было, он мог бы сказать, - твердо заявила я, устав от этого разговора. – Он

взрослый человек и может подобрать слова.

- Абсолютно верно, - согласился Тео. – Но он сейчас здесь, верно? Может, он хочет все исправить?

Снова хочет попытаться.

- Возможно. Но я бы не стала на это рассчитывать.

Тео подцепил креветку.

- Извини. Мой оптимизм иногда раздражает.

Мне вспомнился Бенджи, который пытался развлечься всеми возможными способами. А еще я

подумала об отце и родителях Тео – и он, и мой брат, выросли в семьях со строгими правилами,

хотя их и окружала изысканность и лоск большого города. Наверное, в этом было что-то очень

значительное, вот только я не чувствовала в себе желания разбираться в том, что именно.

- Не раздражает, - сказала я. – Просто это непривычно.

Тео улыбнулся, встал со своего места и поднял бокал. Я сделала то же самое.

- За оптимизм!

- За оптимизм, - мы чокнулись бокалами, затем он забрал бокал из моей руки и, приподняв мой

подбородок, поцеловал меня. Я закрыла глаза, позволив себе забыть, кто я, где я и что я делаю.

Это было почти легко, вот только песчинки покалывали лицо и напоминали о настоящем.

Наверное, прошлое и настоящее остается с нами точно так же – ты не видишь его, но оно всегда

рядом.

* * *

Проснувшись следующим утром, я услышала звук передвигаемой мебели. Субботнее утро, семь

тридцать. Я проснулась. Уснуть под этот скрежет все равно бы уже не удалось, и я пошла выяснять, в чем дело.

Однако далеко мне уйти не удалось. Дверь открылась лишь на пару сантиметров, а затем

наткнулась на что-то, что мешало ей распахнуться дальше. Я надавила снова. Бесполезно.

Наконец, приложив все усилия, я открыла ее настолько, чтобы можно было хотя бы выглянуть

наружу.

- Какого черта? – завопила я, глядя на собственное отражение. Кто-то вытащил из гостиной всю

мебель, и теперь мою дверь блокировала тумбочка с зеркалом, ей помогал кофейный столик,

несколько стульев оказывали моральную поддержку, а завершал эту баррикаду стол, раньше

стоявший в гостиной. – Эй!

Нет, это было бесполезно: за шумом меня не было слышно. Дверь не открывалась. Я никогда не

боялась замкнутых пространств, но теперь, кажется, это меня нервировало. Ладно. Окно – так

окно.

Наверное, вылезать из окна собственной комнаты, потому что дверь заблокирована, странно, не

говоря уж о виде, который открывался соседям. Но, если честно, я едва задумалась об этом,

перекатываясь через подоконник в пижаме. Мистер Варенс, наш сосед, подстригал розы в саду и

помахал мне в знак приветствия. Я помахала в ответ, отряхнулась и, как ни в чем не бывало,

подошла к черному ходу у кухни.

Мама сидела у раковины, мыла чашку. Она не заметила меня, стоящую за дверью, пока не

выключила воду и не повернулась в мою сторону.

- Боже мой! – воскликнула она, подпрыгнув от неожиданности. – Ты напугала меня до смерти!

- Мне пришлось вылезать через окно, потому что дверь в комнату была забаррикадирована, -

пояснила я. Мама выглянула из кухни: в коридоре папа как раз перетаскивал диван на улицу.

- Ох, - вздохнула она. – Прости, он, наверное, думал…

- Можно, я войду? – перебила я.

- Разумеется, - она повернула замок и придержала дверь для меня. – Он, наверное, думал, что ты

уже ушла.

- Моя машина стоит там, - махнула я рукой за окно. – И еще нет даже восьми. И сегодня суббота.

- За всем этим стою не я, - с сожалением улыбнулась мама, - поговори с ним.

В кухню вошел Моррис.

- Хорошо выглядишь, - заметил он, окинув меня взглядом. – Ты всегда спишь в траве?

Я оглядела себя. Ну да, правильно, пока я пробиралась по подстриженной вчера траве, успела

местами окрасить пижаму в зеленый.

- А ты что тут делаешь?

- Работаю, - отозвался он, как будто это было обычным делом.

- Ну ладно, теперь давай-ка… - вслед за ним вошел папа, но остановился, увидев меня. – Ого! Что

с тобой случилось?

- Пришлось вылезать из окна, - сумрачно сказала я.

- Почему это? – я лишь посмотрела на него. – А, ну да, точно. Коридор. Ну, ты же знаешь, что я

сегодня занимаюсь полами, нужно было вывезти мебель.

- Откуда я должна была это знать?

- Про полы?

- Да.

- Потому что стены наверху мы покрасили, теперь настала очередь пола.

Можно подумать, это все объясняло для меня.

- Пап, я же не плотник.

- Нет, - потянулся он, - но ты оказалась на нашем пути,– он подмигнул и хлопнул Морриса по плечу.

– Пойдем.

Мы с мамой налили себе кофе и направились в комнату Эмбер.

- Было бы неплохо, если бы он записку оставил, что ли, - проворчала я.

- Думаю, он хотел предупредить тебя вчера вечером, - отозвалась мама. – Но ты вернулась…

Поздно.

Ой. Я прикусила губу. Ну да, верно, с Лучшего Первого Настоящего Свидания я и впрямь вернулась

уже тогда, когда папа лег спать – а он редко ложился спать раньше, чем все члены семьи

приходили домой.

- Потеряла счет времени, - смущенно пробормотала я. – Прости.

Мама ничего на это не ответила и открыла дверь в комнату Эмбер. Сестра – теперь блондинка –

сидела на кровати, листая журнал. Мы с мамой сели по разные стороны от нее.

- Я просто не понимаю, - сказала я, глотнув кофе, - почему нельзя все оставить, как есть.

- В смысле?

- Ну, папа. Почему он не может оставить дом в покое. Почему это, - я махнула рукой в сторону

двери, за которой бушевал ремонт, - продолжается вечно. Риторический вопрос.

Мама пожала плечами.

- У летчика есть небо, у папы есть талант плотника.

- Но все было хорошо и с предыдущим вариантом! И с тем, который был до него, если честно.

- «Хорошо» - это не самый приемлемый вариант, - заметила мама. – Папа хочет, чтобы все было

отлично. Чтобы мы могли видеть прекрасную комнату, в которой будет приятно находиться.

- Пока что мы видим мебель посреди коридора, и среди нее не то что бы приятно находиться.

- А по тебе и не скажешь, мисс Кое-как-выбралась-из-своей-комнаты, - съязвила сестра. Я толкнула

ее в бок.

- Поговори еще тут.

- Кто бы возмущался, - расхохоталась Эмбер. – Я, в отличие от тебя, спала ночью, когда ты только

пришла домой. Кое-кому, знаешь ли, на работу сегодня.

Одно утро в неделю Эмбер проводила в местном салоне красоты, укладывая волосы

посетительницам – это было частью ее практики в школе косметологии. Однако об этом

несчастном утре она говорила так, словно трудилась там не покладая рук двадцать пять часов в

сутки восемь дней в неделю. Я снова толкнула ее. Эмбер толкнула меня в ответ.

- Девочки, - предупредила мама, как предупреждала миллионы раз.

Какое-то время мы сидели в тишине. Наконец, мама вздохнула.

- Я и правда, редко вижу тебя, Эмалин. Скучаю по тебе, милая.

- Мы же видимся на работе каждый день.

- Верно, – согласилась она. – Но это ведь не одно и то же. К тому же, ты уезжаешь в конце лета.

- Мам, сейчас июнь, - напомнила я. – А я уеду в августе. До этого еще недели!

- И теперь у тебя новый парень, - отозвалась она, поднося чашку к губам.

Я взглянула на нее.

- Тео тут не при чем.

- А вот мамина несправедливость очень даже причем, - хихикнула Эмбер. – Эмалин уезжает, но

все остальные-то на месте!

- Но она уезжает, - мама со вздохом пожала плечами.

- Когда Марго отчалила в колледж, все было хорошо.

- Я набрала семь килограммов!

Да, и правда. Я совсем забыла о маминой привычке заедать стресс батончиками Twix.

- Нечестно использовать такие аргументы. Ты сама бы расстроилась, если бы я не поехала в

колледж.

- Ты же любимица, - вставила Эмбер.

- Нет у меня любимчиков, - шикнула на нее мама, а для меня добавила: - Я просто надеялась

видеть тебя чаще дома, к тому же, вы с Люком расстались, но теперь… - она замолчала.

- Значит, дело в Тео, - подытожила я.

- Ага, - согласилась сестра.

- Не то что бы, - запротестовала мама. – Он милый парень, и я хочу, чтобы ты была счастлива.

Просто это… другое.

Я уже устала слышать от всех, что Тео – это «другое». Во-первых, я чувствовала себя счастливой, а у

молодого человека я, кажется, была одна – и это не могло не радовать. У Люка, конечно, были

недостатки, но он был знакомым, а Тео был и впрямь другим, однако мне нравилось узнавать его.

Вот только другие почему-то это порицали.

- Люк мне изменил, - напомнила я маме. – С той девушкой, в «Таллихо».

- Плюс к тому, - добавила Эмбер, - у него уже новая подружка.

Я резко повернулась к сестре.

- Что?

- Ты не знала? – я покачала головой. – Ох. Прости.

- А кто это?

- Подруга Брук, Жаклин Бест, мы учились с ней вместе. Ну, ты знаешь ее, наверное, она такая

рыжеволосая, симпатичная. Водит черный «седан».

Ничего из этого не помогло мне представить загадочную девушку, и я этому, в общем,

порадовалась. Иногда лучше не знать дьявола – или девушку – в лицо.

- На полке стоит ежегодник, можешь посмотреть, - предложила Эмбер. – Раскритиковать ее наряд

или замазать чем-нибудь глаза.

Именно так бы она и сделала – половина девичьих фотографий в ежегоднике Эмбер были

украшены таким образом. У моей сестры был длинный список врагов, точнее, врагинь.

- Нет, спасибо, - отказалась я. – Я ведь тоже двигаюсь дальше.

Сестра пожала плечами.

- Как хочешь.

Я посмотрела на маму и откинулась на кровать.

- Я думала, ты будешь рада, что я не сижу безвылазно дома, оплакивая разбитое сердце.

- Разумеется, я рада, - сказала она. – Просто… - и снова она замолчала. Предложения, оборванные

на середине – хуже всего на свете. Тебе словно нужно заполнить пропуски в задании из рабочей

тетради, но ты понятия не имеешь, чем их заполнять.

- Просто – что? – уточнила я.

Несколько долгих мгновений было тихо, единственный звук доносился из-за двери, где папа с

Моррисом двигали мебель.

- Просто ты все еще моя маленькая девочка. И я буду по тебе скучать. Вот и все.

Я закусила губу.

- Я тоже буду по тебе скучать. Но ведь я еще никуда не уехала.

Сев на кровати, я увидела, что мамины глаза наполнились слезами. Отставив чашку на столик

Эмбер, я обняла маму.

- Я люблю тебя, - прошептала она, обнимая меня в ответ. – А ты сможешь дотянуться до Луны – и

выше.

- И выше, - согласилась я.

Мы сидели так с минуту, пока сестра сонно не завозилась на кровати.

- Принесите мне кофе, что ли, - буркнула она. – Оккупировали тут мою кровать…

Мама подтолкнула ее локтем, и сестра рассмеялась.

- Хорошо. Но лишь потому, что мне все равно нужно идти.

Мы вышли из комнаты сестры: мама – на кухню, а я направилась на улицу. Часть мебели папа с

Моррисом вытащили на подъездную дорожку. Высокое голубое небо и яркая зеленая трава едва

ли нуждались в переработке, как полы в нашем доме, но, тем не менее, всегда казались разными.

Может, в этом и есть весь смысл? Ты думаешь, что что-то непоколебимо и неизменно, а на самом

деле оно каждый раз способно предстать в новом свете.

Глава 13

- ИТАК, ВОТ, ЧТО я думаю: нам надо убрать эти рисунки, и тогда получится…

- Чертов ад, это что – мраморные столешницы?

Айви поджала губы, что означало, что она с трудом удерживается от того, чтобы не закричать.

Единственная причина ее сдержанности – Клайд, на которого никак нельзя было орать, если,

конечно, она хотела получить интервью.

- Понятия не имею, - сказала она ему. – Так вот, я говорю вот, о чем: эти рисунки…

- Нет, это не может быть мрамор, - Клайд снова вытянул шею в сторону кухни. – Никто бы не стал

спускать кучу денег на аренду дома с мраморным столом, да, Эмалин?

Я покосилась на Айви. Та кивнула со вздохом, давая мне право слова.

- Это гранит.

- Правда?

- Да, так написано на нашем сайте.

- Ничего себе, - выдохнул Клайд. – Гранит. С ума сойти. Если добавить к этому еще и стоимость

холодильника, то выйдет сумма, за которую можно купить весь мой дом!

- Уверена, это не так, - возразила Айви.

- Но близко к тому.

- Вы хотели бы доказать это? Я могу взять камеру, и мы отправимся к вам.

Теперь я прикусила губу. Мне стало стыдно за Айви: она так хотела подобраться как можно ближе

к Клайду, завоевать его доверие и открыть дорогу в его мир, что прикладывала массу усилий… И

достигала абсолютно противоположного результата. Вот только она даже не замечала того, что с

каждым разом Клайд все больше и больше закрывается от нее и каждая ее попытка вломиться в

его раковину заканчивается провалом. И, кстати, мысль пригласить его на интервью в «Песчаный

рай» тоже была не из лучших.

- Почему? – удивился Тео, когда я чуть ранее поделилась с ним этой мыслью. – Хорошее место,

разве нет?

- Это особняк, - заметила я. – Практически дворец.

- Да?

- А ты не замечал?

- Ну, этот дом сдается в аренду, - пожал он плечами. – В смысле, он красивый и все такое, но это

же не пентхаус в Центральном парке!

- Клайд вырос на ферме, Тео.

- А потом стал знаменитым в Нью-Йорке. Поверь, он знает, что такое деньги, а имена

коллекционеров, купивших его работы, у всех на слуху. Он видел места и получше этого, клянусь.

- В Нью-Йорке – может быть, - стояла я на своем. – Но это же Колби.

- Ты ему не доверяешь, - Тео покачал головой. – Все будет нормально.

Теперь же я скептически смотрела на Тео, он старательно отводил взгляд, Клайд разглядывал

обстановку, а Айви тихо бесилась. Да, все определенно нормально. Разумеется. Но придержала

комментарий при себе, ведь никому не нравится слышать это надоедливое «Я же говорил!»

- Эмалин, - позвал Клайд, глядя теперь на огромные, от пола до потолка, окна, - ты не знаешь,

каков был бюджет на окна?

- Нет, вряд ли.

- Наверное, сто пятьдесят тысяч, не меньше, - пробормотал он. – Вы только взгляните на это

стекло!.. А размер? Да он просто гигантский!

- Мы вас поняли, - перебила его Айви. – Дом большой и красивый, а мы, конечно же, недостойны

проживания здесь. Давайте теперь поговорим о ваших работах.

Он с удивлением взглянул на нее. Похоже, мы все были удивлены. До сих пор Айви прилежно

играла по правилам Клайда, изучая путеводители и атласы и даже чистя рыбу (Клайд заверил ее,

что это необходимо для понимания его работ). А теперь с нее было довольно.

Мне показалось, что сейчас художник развернется и уйдет, хлопнув дверью, но вместо этого он

улыбнулся.

- Вы решили, я имел в виду, что ваше проживание здесь каким-то образом оскорбляет кого-либо?

- Я решила, - отозвалась Айви, - Что, рассуждая о трате денег, вы можете легко тратить чужое

время. В особенности, мое.

Ой. Опасный момент. Я поймала взгляд Тео, кажется, он подумал о том же.

- Значит, я трачу ваше время, - Клайд все еще улыбался, и это было очень странно. Сейчас он

выглядел довольнее, чем за все время работы с Айви.

- С самого первого дня, - видимо, Айви Мендельсон была не просто сердита. Она была в ярости. –

Одно дело – это не уважать собственный труд. Но не уважать усилия, приложенные другими, и

тратить время на бесцельные разговоры об окнах – это, знаете ли, оскорбление для нас обоих, -

она мельком взглянула на Тео. – И вот еще что: мне надоело притворяться. Если хотите говорить о

столешницах, так тому и быть…

- Что вы хотите узнать? – внезапно спросил Клайд. – Спрашивайте прямо сейчас, что?

- Почему вы уехали из Нью-Йорка и бросили искусство? – режиссер так и впилась в него глазами.

Пауза.

- Я продал рисунок за полмиллиона долларов. И от этого мне стало практически плохо. Мне

двадцать семь – а я не знаю, кто я.

Молчание. Я сглотнула, опасаясь того, что последует дальше.

- «Крачки»*? – переспросила Айви.

(*Крачки – птицы, живущие по берегам морей и пресных водоемов)

- Да, - Клайд взял со стола одну из книг, в которой были репродукции его картин, нашел нужную

страницу и ткнул в нее пальцем. – Это холст, несколько тюбиков краски, толченые ракушки и

немного штукатурки. По-вашему, это стоит полмиллиона баксов?

- Ну, это ведь был один из ваших первых опытов, - заговорила Айви, - к тому же, эта картина была

одной из тех, что сделали вас восходящей звездой.

- Вы не ответили на мой вопрос.

- Не уверена, что я его поняла, - осторожно произнесла она.

Клайд снова опустил взгляд на иллюстрацию, а я внезапно поняла, что задержала дыхание.

- В последний год перед продажей фермы отец заработал тридцать тысяч долларов. И это был

удачный год. Фермерство – тяжелое занятие, нелегкий труд, он старит гораздо раньше, чем

многое другое. Отцу было шестьдесят, но на вид ему нельзя было бы дать и семидесяти.

Никто ничего не ответил. Снаружи доносился плеск океана, дети играли в воде, а родители

кричали, чтобы они не отходили далеко от берега. Клайд развернул книгу так, чтобы Айви видела

иллюстрацию.

- Холст. Ракушки. Штукатурка. Краска. Это оскорбление для моего отца. Я воспринял это как

оскорбление ему.

Режиссер изучила репродукцию, затем нахмурилась.

- Но ведь вы – его сын, а это ваша работа. Вам за нее заплатили. Это можно было понять и как

награду ему тоже, разве нет?

Нет, подумала я, а Клайд покачал головой. То же самое было бы и со мной и моими родителями.

Не важно, как бы они гордились мной, эти деньги, доставшиеся, в общем-то, без большого труда и

усилий, задели бы и их, и меня.

- Если бы я остался в Нью-Йорке и жил этой жизнью, то чувствовал бы себя последней сволочью, -

говорил Клайд. – Однако решение отвернуться от всего и сбежать сюда, в общем-то, не сделало

меня лучше. Я в любом случае не мог победить.

- Но вы вернулись в родные края.

- Да, - он взглянул в окно. – И я все еще сволочь.

На это ни у кого не было ответа. Ни в тот момент, ни в следующие полчаса, что я провела,

прислушиваясь к их разговору. Клайд говорил о работах, выборе и сожалениях. Он не обращался

больше ни к кому, кроме Айви. А в час дня, когда я выскользнула за дверь, он, скорее всего, и не

заметил этого.

* * *

Подъехав к офису, я заметила там отцовский автомобиль. Вместо того, чтобы остановиться рядом,

я припарковалась прямо сзади его машины, а затем направилась в офис.

Послеполуденный понедельник, как и всегда, был тих и спокоен. Бабушка говорила по телефону,

Ребекка жевала салат, мамы нигде не было видно. Из кабинета Марго доносился голос отца, но

дверь была открыта, а попадаться им на глаза мне не хотелось. Я присела возле бабушки, заняв

удобный наблюдательный пункт: я видела, что происходит в кабинете сестры, а вот оттуда меня

сложно было заметить.

- Конфетку? – предложила бабушка. Я взяла леденец и вытянула шею, чтобы получше разглядеть

происходящее в кабинете Марго. Вот отец встает, выходит, сестра за ни… Черт! Кажется, Марго

меня заметила. Я сползла вниз и ссутулилась, но было поздно, она уже направлялась сюда.

- Да что с вами обеими такое сегодня? – поинтересовалась она. – Он же не монстр какой.

- Но и не Санта, - заметила бабушка, разворачивая конфетку.

- Что значит «с вами обеими»? – уточнила я. – Еще кто-то от него скрывается?

- Мама, - хором ответили они с бабушкой, затем бабуля продолжила: - Она сидела здесь же и

ждала, пока он не отвернется, чтобы она могла сбежать.

- А я вот рада, что он здесь, - Марго улыбнулась. – Мы как раз собираемся съездить и взглянуть на

этот дом, что он продает. Если он так хорош, как твой отец о нем говорит, - взглянула она на меня, -

у нас есть хороший шанс продать его.

- Он и правду неплохо выглядит, - согласилась я. – Я там была на той неделе, заезжала за Бенджи.

- А, это тот мальчик? Который с ним был сейчас? – спросила бабушка.

- Да, мой свободный брат, ему десять, - я взглянула на Марго. – А где он, кстати?

- Пошел гулять с Моррисом.

- С… кем?! – не поверила я своим ушам.

- С Моррисом, - повторила сестра, точно это было абсолютно нормальным явлением. – А что? Он

искал тебя, а ребенок скучал, мы с твоим отцом были заняты разговором. Я дала им десять баксов, и они пошли за мороженым.

За мороженым, значит. Наверное, ей даже не пришлось говорить дважды.

- А от тебя требуется, - продолжала тем временем Марго, - поглядывать за ними, пока мы не

уладим все дела, а затем отвезти домой. Скажем, через час.

- Что? – удивилась я. – У меня же другая работа!

- Твоя работа прямо сейчас – это присмотреть за приятелем и ребенком перспективного клиента. К

тому же, он твой брат, Эмалин. Честное слово, ну как так можно?

Она развернулась на каблуках и направилась в свой кабинет. Ну и ну, «он твой брат» - вот это

аргумент. Браво, сестренка, просто нечего добавить.

Я вышла на улицу, гадая, куда могли пойти Моррис с Бенджи. К счастью, отец уже уехал, а мне

долго думать не пришлось: эта парочка как раз вышагивала вдоль главной дороги, держа по

мороженому в руке. Я догнала их.

- Моррис сказал, топинг из помадки просто необходим, - проинформировал меня Бенджи,

демонстрируя рожок.

- Да неужели, - приподняла бровь я.

- Один из лучших, - буркнул Моррис, который явно понял мой намек. Уж кто, как не он, знал все о

топингах и наполнителях (и перепробовал каждый из них!). – А Марго еще в офисе? У меня тут

сдача осталась. Хотя не так много, мороженое нынче - не дешевое удовольствие.

- Нет, она поехала смотреть дом с отцом Бенджи. А я должна отвезти его туда чуть позже.

- Я мог бы его подкинуть, если хочешь, - предложил Моррис. – Мне все равно нужно заскочить к

Герту, это по пути.

- Да! – радостно завопил Бенджи. – Я покажу тебе карты и фокусы!

Я посмотрела на Морриса.

- С каких пор это ты за рулем?

- Айви сказала, я могу взять ее минивэн. Она хочет, чтобы я скупил у Герта все молоко в коробках.

- Айви?!

- Ну, начальница Тео. Помнишь ее?

- Разумеется, - меня бесило, когда кто-то говорил со мной, как с идиоткой, но вот слышать что-

нибудь подобное от Морриса и вовсе выводила из себя. – Я просто никак не могу осознать, что ты

до сих пор с ней… Работаешь.

- Если ей надо. А в последнее время она частенько просит сделать то одно, то другое. Похоже, твой

парень не силен в подъеме тяжестей.

- Он не мой парень, - буркнула я. В тот же момент шарик с рожка Бенджи скатился и упал прямо

ему на футболку, оставив довольно-таки большой след. Братишка ойкнул, а Моррис заржал.

Мальчишки.

- Зайди в офис, - сказала я, - уборная прямо по коридору и направо.

- Хорошо, – он сунул мне остаток мороженого и побежал к офису. Рожок я держала на расстоянии

вытянутой руки, не желая рисковать еще и своей футболкой.

- Спасибо, что погулял с ним, - сказала я Моррису. – Ему наверняка понравилось.

- Все дети любят мороженое, - отозвался друг, - а вот именно этого он никогда не пробовал.

Мне вспомнился Тео и его первая сырная палочка. Лето открытий.

- Он хороший мальчик, - сказала я. Моррис кивнул, ничего не сказав. Мы медленно подошли к

офису, сели на ступеньки.

- Он знает о разводе, - выдал вдруг друг. Мне понадобилась минута, чтобы это простое

предложение уложилось у меня в голове.

- Как?.. Когда они ему сказали?

- Они и не сказали, - Моррис потянулся, а затем поудобнее устроилась, положив голову на ладони, а локтями упершись в колени. – Но и он не дурак. Ему понятно, что происходит.

- Это Бенджи тебе сказал?

- Он сказал, что его родители разошлись, а отец переедет, когда они вернутся домой.

- Боже, - у меня внутри все сжалось. – Это ужасно.

Моррис пожал плечами.