Высокая доходность в смерти

Глава 9

Злоумышленник играл в ту же игру. За пределами пространства, освещенного луной, не было слышно ни звука. Я стоял неподвижно минуты две — и тут раздалось: приглушенный стук ноги по толстому ковру.

Я слышал, что он был примерно в четырех или пяти метрах слева от меня. Я подозревал, что он, вероятно, расположился лицом к окну, где у него было больше всего шансов мельком увидеть любого, кто вошел в комнату. Потом я услышал его дыхание и нашел его.

Осторожно, бесшумно я опустился на пол и растянулся. Я вытянул перед собой левую руку, как стрелу, указывающую в его направлении. Я медленно двигал рукой вперед и назад, чтобы установить бесшумный контакт с любой мебелью передо мной. Упершись пальцами кроссовок в толстый ковер, я начал отталкиваться. Мои уши прислушивались к любому звуку, указывающему на то, что он удаляется от того места, где, как я вычислил, он находился. Понемногу я продолжал, пока мои ощупывающие пальцы не коснулись дна кресла. Я провел пальцами по нему, чтобы определить, в каком направлении оно стоит и каковы его размеры. Оно было расположено так, что я был защищен от злоумышленника. Я осторожно поднял руку, пока не понял, что спинка стула обращена ко мне. Я обползл спину и замер. Я был благодарен толстому ковру, который заглушал все звуки моих движений. У Вильгельмины уже был глушитель, и я подтолкнул ее вперед.

Все это время я ставил себя на место соперника. Если бы я удивился, что кто то ещё сюда забрался, когда обыскивал номер Дэвиса, я бы тоже выбрал пятно в темноте напротив окна. А я бы стоял у выключателя, чтобы включить свет, когда буду готов, в надежде ослепить своего невидимого противника и получить те самые важные секунды, чтобы взять ситуацию под контроль. Мне хотелось, чтобы стул оказался между ним и мной, когда зажжется свет. Я осторожно притянул Вильгельмину к себе, и в следующий момент комнату залил свет. Я моргнул, чтобы быстро поправить их, затем просунул голову и пистолет вокруг лежащего на полу стула. В шести футах от меня мужчина глубоко сидел на корточках частично спиной ко мне, его глаза сканировали другой угол комнаты. Я не мог разглядеть его черты, но я мог сказать, что он был маленьким. Затем его голова начала поворачиваться в мою сторону.

— Не делай этого, — сказал я. «Просто продолжай смотреть в ту сторону и не двигайся».

Он напрягся. Держа его под прицелом, я опустился на колени, а затем встал. Мой пистолет был направлен ему в затылок.

— Хорошо, — сказал я ему. «Теперь очень медленно встаньте и держите обе руки над головой. Успокойтесь, не слишком быстро... так лучше. Держите их там.

Когда он выполнял мои указания, я увидел, что в правой руке у него длинноствольный пистолет, удлинённый глушителем.

«Брось пистолет». Тяжелое оружие с глухим стуком упало на ковер. «Три шага влево».

Когда он был примерно в пяти футах от пистолета, я сказал ему повернуться. Я никогда не видел лица, которое пристально смотрело на меня. Это было злое, худое лицо с маленькими пугливыми глазами и длинным шрамом, который стягивал угол рта. Похоже, его зашил доктор, который понюхал эфира перед тем, как начать операцию.

— Кто ты и что здесь делаешь? — спросил я требовательным тоном, направив дуло пистолета на его шрам.

— Так же, как и ты, — отрезал он. «Ищу деньги и драгоценности».

«Если не хочешь проглотить пулю, лучше скажи правду». Он не ответил и просто тупо уставился на меня. Я видел, что он не из тех, кто будет говорить без особого давления, и у меня не было времени выкручивать ответы. Это можно было сделать позже. В этот момент мне пришлось обыскать номер Дэвиса и вернуться в свою комнату до того, как Лили проснется от своего искусственного сна.

— Повернись, — скомандовал я. Когда он это сделал, он бросил быстрый взгляд на свой пистолет на ковре. — Я бы даже не подумал об этом, — сказал я. «Если только ты не Супермен и не быстрее пули».

Повернувшись ко мне спиной, я сделал два быстрых шага вперед и повернул «люгер» в руке. Казалось, он знал, что сейчас произойдет, потому что втянул голову между плечами как раз в тот момент, когда приклад «люгера» врезался ему в шею. Он упал на землю, не издав ни звука. Я быстро прошел через комнату и нашел комнату, которую правая рука Дэвиса, Вендт, по-видимому, использовал как кабинет. Был дополнительный стол с пишущей машинкой для Лили. Картотека с двумя ящиками стояла в углу и притягивала меня как магнит. Я потянулась открыть один из ящиков — и остановился. Шкаф был совсем не похож ни на что, что я когда-либо видел. Я опустился на колени и осмотрел его более внимательно.

В правом верхнем углу был замок, но не такой, как простые замки, обычно встречающиеся на таких шкафах. Это был кодовый замок, и имя изготовителя на нем было мне совершенно неизвестно. Постучав в бок, я обнаружил, что корпус шкафа также изготовлен из гораздо более тяжелой листовой стали, чем используется для обычной офисной мебели. Он также казался немного дальше от стены, чем нужно, поэтому я заглянул за него. У этой чертовой штуковины была сигнализация! Шнур шел от задней части шкафа к розетке в стене. Я подозревал, что не могу отключить сигнализацию, просто разорвав контакт. Если бы я выдернул вилку неправильно, сигнализация, вероятно, сработала бы.

Я посмотрел на часы и увидел, что у меня есть всего час, прежде чем мне снова придется лечь спать рядом с Лили. Затем проблема внезапно вырвалась из моих рук.

— Не беспокойся о времени, Картер, — сказал голос позади меня. — Ты никуда не пойдешь.

Я повернулся и посмотрел на соперника и его пистолет с глушителем. Сила удара прикладом моего Люгера, должно быть, уменьшилась из-за того, что его голова втянулась.

— Твое оружие, — сказал он. Когда я потянулся за кобурой на плече, он резко остановил меня. — Не та рука. Левая.' Повернув левую руку вверх, я схватил приклад и вытащил «Люгер» из кобуры.

Когда я это сделал, он сказал: «Держи его только кончиками пальцев… так что да. Теперь медленно поднимите правую руку и возьмитесь за ствол. Я держал пистолет вверх ногами перед собой. Он продвинулся на два круга вперед и взял «люгер», затем снова попятился. Он поднял пистолет, чтобы рассмотреть поближе и по-прежнему следить за мной. 'Красивый. Очень хорошо. Но у вас, ребята из AX, тоже всегда лучшее снаряжение. Это будет хорошее дополнение к моей коллекции».

Вы получаете все свое оружие таким образом?

— Не все. Но у нас тоже нет источников вашей капиталистической сволочи. Но, думаю, это ненадолго.

«Но бюджет КГБ точно такой же большой, как и наш».

Его ухмылка исчезла с плохо зашитого уголка рта. 'КГБ не знает, как использовать свои средства с умом. Они платят мне уже три года и до сих пор не знают, что я вычистил трех их лучших агентов в этой стране. Должно быть, я улыбнулся, потому что он продолжил: «Не будь такой самодовольный. ЦРУ платит и мне. И они никогда не подозревали, что некоторые из лучших советов для сенатского комитета, которые дают ЦРУ, исходят от меня.

Пожал плечами я сказал: 'ЦРУ всем платит.

Гнев вспыхнул в его глазах. «Я не все. Я лучший. Я бы не пропадал впустую на такой мелкой работе, если бы этот идиот Камаж не позволил убить себя в Нью-Йорке. Мое лицо, должно быть, выдало удивление, когда я мысленно связал инструкции, которые я нашел на албанском убийце, с этим злоумышленником в номере Дэвиса. Он злорадно рассмеялся. — Неважно, что ты знаешь. Ты не проживешь достаточно долго, чтобы рассказать об этом дальше. Потом он, видимо, сам разобрался с некоторыми вещами. «Конечно, это ты, — сказал он задумчиво, — тот кто бросил Камажа в тот мусоровоз, не так ли, Картер?»

Я не ответил. Я был слишком занят шрамом, спускавшимся к его подбородку. Мое воображение разыгралось со мной или оно действительно дало волю?

Должно быть, он тоже это почувствовал, потому что вдруг уронил на ковер мой «люгер» и левой рукой ощупал свое лицо. Когда он убрал руку, шрам исчез, сменившись тусклой блестящей красной полосой. Я узнал тогда, что он сам сделал шрам и использовал резиновый клей, чтобы скрепить складку кожи.

— Так это простая маскировка, — сказал он, пожав плечами. «Шрам — это то, что большинство людей помнят, ничего не замечая во внешности незнакомца. Очень эффективно и очень запутанно для полиции, которая ищет кого-то со шрамом. Но довольно пустых разговоров. Я заметил, что вы тоже решили не открывать шкафчик очень богатого мистера Дэвиса. Очень мудро. Я уже видел такой шкаф в Лондоне. Их делают там. Прежде чем я успел остановить идиота, который был со мной, он выдернул вилку из розетки, чтобы отключить сигнализацию. Тревоги не было. Верхний ящик открылся, и оттуда вышло облако ядовитого газа. К счастью, я выскользнул за дверь, когда увидел, как он начал выдергивать вилку. Это лучше, чем тратить время на предупреждение, которое в любом случае было уже слишком поздно.

— Ты хороший друг, — сказал я.

Натянутая улыбка, больше не отвлекающая фальшивый шрам, играла на его губах, когда он мрачно сказал: — Я никому не друг, Картер. Многие люди узнали об этом слишком поздно. Теперь нам нужно идти. Здесь мы ничего не узнаем. Вы не можете возиться с комбинацией шкафа, потому что это также не гарантирует, что ящик откроется. А поскольку я уверен, что вы, как и я, не брали с собой противогаз, мы должны отложить это расследование».

Направив на меня пистолет, он заставил меня поднять обе веревки и поставить на место стеклянный круг, который он вырезал из двери, чтобы его не заметили. С моим Люгером, заткнутым за пояс, он сказал: «Теперь, если ты пройдешь в гостиную и бросишь там веревки. Затем вы идете направо в холл: вы увидите, что прямо перед входной дверью находится ванная комната. Я буду прямо за вами, направив пистолет в нижнюю часть вашего позвоночника. Ты знаешь, каково это, когда тебя там прострелят? Не дожидаясь ответа, он продолжил, видимо, очень довольный информацией, которую собирался сообщить.

«Если ты переживешь пулю, ты будешь растением до конца жизни. Вы ничего не можете сделать сами. Тебя нужно кормить и мыть, тебе даже нужно, чтобы кто-то подтирал тебе жопу. Не думаю, что тебе это понравится, не так ли, Картер? Вы, великий любовник, кого должна обслуживать медсестра? Подумайте об этом на мгновение, а затем начните идти.

Думать было не о чем, поэтому я сделал, как он приказал. Я прошел в гостиную, а оттуда в ванную. Я вошел в выложенную плиткой комнату и стал ждать его следующего шага. «Встань на колени в ванне… хорошо. Теперь потянитесь к трубам под раковиной.

Когда моя правая рука заняла нужное положение, он встал рядом с ванной и прижал дуло с глушителем к моему уху. Другой рукой он надел наручник на мое вытянутое запястье и захлопнул его. Затем он надел другую манжету на одну из труб под раковиной и защелкнул ее.

— Не убегай, — сказал он. — У меня есть кое-какие дела, а потом мы тихо уйдем. У меня очень хорошие планы на тебя, Картер. Вот увидишь, не был ли я более изобретателен в убийстве, чем ты, когда ты убирал этого слабоумного идиота Камажа. Он безжалостно рассмеялся, а затем ушел.

Я прикинул, что у меня есть около пяти минут, прежде чем он вернется. Я не хотел покидать номер, пока он держал ситуацию под контролем. Что бы я ни делал, я должен был делать это быстро, потому что мои часы показывали, что до того, как Лили сможет проснуться, осталось всего тридцать минут .

Я выбрался из ванны как можно тише и осмотрел наручники, прикрепленные к трубе.

Кто бы ни платил за его снаряжение — только так я мог думать о нем, хотя его самая характерная черта исчезла, — он доставлял хорошие вещи. Наручники были из прочной стали , которые нельзя было сломать. Я обыскал ванную в поисках оружия и ничего не нашел. Если только не дополнительный рулон туалетной бумаги, который был наверху бачка. Попробуй ударить его этим, мрачно подумал я. Там была аптечка, и это казалось моей единственной надеждой. Свободной рукой я открыл одну из зеркальных дверей. Та сторона шкафчика была пуста. Я открыл вторую. На нижней полке лежали два куска мыла, завернутые в бумагу из «Эллиота». На верхней полке был единственный другой предмет в буфете, стакан для воды, упакованный в типичном отельном стиле. Это должно было быть возможно.

Когда я обернулся, я увидел полотенца, висящие на вешалке позади двери в ванную .

Я протянул свободную руку так далеко, как только мог, и схватил одно. Я положил его в раковину. Я взял стакан с полки и поставил его на полотенце. Я загнул вокруг него уголки плотной ткани. Я поднял обернутый махровой тканью стакан и стукнул им о край раковины. Раздался легкий хлопок, приглушенный полотенцем. Я почувствовал, как стекло треснуло от удара. Я осторожно опустил его обратно в раковину и развернул полотенце. Стекло было разбито примерно на двадцать осколков, но удача была на моей стороне. Один кусок был достаточно большим для моей цели. Я взял его и положил на край раковины. Я снова свернул полотенце вокруг остатка стакана и бросил его в мусорное ведро, надеясь, что он его не заметит, когда вернется.

Я быстро расстегнул манжету руки, которая была прикована, и поднял ее. Затем я протянул руку и осторожно поискал пальцами, пока не нашел длинный осколок стекла. Под раковиной я сделал глубокий надрез на нижней стороне руки, осторожно избегая основных артерий. Кровь начала литься из четырехдюймовой раны, и я наклонился, чтобы обильно размазать ее по лицу. Как только я убедился, что мои щека, нос и губы сильно покраснели, я откинулся на спинку кресла и попытался остановить кровотечение. Она все еще сильно кровоточила, когда я сжал края раны. Звук металла заставил меня понять, что враг должен был закончить удаление всех следов своего визита и забрать остальное наше снаряжение. Я дернул рукав и снова застегнул его, надеясь, что крови там нет, прежде чем я смог осуществить свой план. Я прыгнул обратно в ванну и свесился через край окровавленной стороной лица к двери. Как раз в тот момент, когда я был в таком положении, я услышал голос нападавшего.

— Все готово, Картер. Пора идти.'

Когда он вошел в ванную, я лежал неподвижно, мой видимый глаз чуть приоткрылся, чтобы увидеть его. С пистолетом наготове он вошел, не дав мне возможности наброситься на него.

Он напрягся, увидев, как я лежу и истекаю кровью в ванне.

«Картер! Господи, он убил себя. Как...'

Он поспешил дальше и опустился на колени возле ванны. Я слышал, как его пистолет лязгает о кафельный пол. Я ударил его в живот свободной рукой, описав свирепую дугу. Длинный осколок стекла попал ему в живот чуть ниже грудной клетки.

Я вонзил осколок ему в легкое и поискал сердце. Он хотел вскрикнуть, но когда открыл рот, снова на мгновение ударил себя по рукам и ногам, а затем безвольно рухнул.

Я перетащил его через край ванны и обыскал его карманы, скрючившись из-за руки, все еще прикрепленной к трубе раковины. наконец я нашел ключ в его заднем кармане. Через несколько секунд я был свободен.

Запихнув тело Снилипа в ванну, я снял рубашку и начал рвать ее на импровизированные бинты. Этим я перевязал руку, которая все еще немного кровоточила. Я уже решил, что в тот момент мой единственный выход — отнести труп в свою комнату.

У меня не хватало времени. Я подумал, что смогу спрятать его где-нибудь в своей комнате, пока не проснется Лили, а потом договорюсь с командой AX, чтобы тело забрали. Мне было интересно, что наши люди могут узнать о личности неизвестного злоумышленника.

Я обнаружил, что он оставил наши крючки и тросы у двери балкона, очевидно, собираясь забрать их на выходе. Я обмотал обе веревки вокруг талии, позволив крючкам висеть сбоку. Потом я вернулся в ванную. Я поднял его пистолет с земли и засунул в одну из петель на поясе. Я сделал то же самое со своим Люгером, сняв его с его ремня.

Я открыл кран в ванной, чтобы смыть кровь. Затем я вымыл пол холодной водой и туалетной бумагой. Смыв в унитаз последний пропитанный кровью комок, я вытащил из мусорного ведра полотенце с осколками стекла и засунул его в мою рубашку.

Надеясь, что Лили или Дэвис не заметят пропажу полотенца и стакана с водой, когда они вернутся домой той ночью, я пошел к входной двери с трупом через плечо. Поколебавшись, я на мгновение постоял у двери, гадая, сработает ли сигнализация, если дверь открыть изнутри. Пришлось рискнуть. Я быстро повернул ручку и рывком открыл дверь. Сигнализации не было, и я мог только надеяться, что где-то не сработала беззвучная сигнализация, сообщающая о взломе.

Я поднялся по пожарной лестнице в свою комнату. Его голова ударялась о мою спину при каждом шаге. Когда я открыл противопожарную дверь на своем этаже, я первым делом проверил коридор. Никого не было видно, поэтому я быстро подошел к своей двери, прислушиваясь к некоему шуму внутри. Я осторожно открыл дверь и заглянул внутрь, чтобы убедиться, что Лили не спит, она была почти в том же положении, в котором я ушел. Согласно моим часам, у меня было всего около десяти минут, прежде чем она проснулась от своего искусственного сна. К утру у нее будет похмелье, и не будет причин подозревать, что она страдает от чего-то более зловещего, чем действие слишком большого количества алкоголя. Я вошел в комнату и огляделся в поисках места, где можно было бы спрятать труп, все еще безвольно висевший у меня на плече. Я решил, что единственное место, где я могу его спрятать, — это под кроватью, у стены. Свободного места было всего фут, но в конце концов я его туда засунул. Я положил веревки и крюки рядом с ним. Когда я встал и мое колено коснулось кровати, Лили на мгновение пошевелилась, но не проснулась. В ванной я проверил свою руку. Когда я развернул импровизированную повязку, то увидел, что порез еще немного кровоточил, но уже почти остановился. Я достал рулон бинта из своей аптечки и снова перевязал руку.

Затем я достал из шкафа чистую рубашку и убрал свой Люгер и другой пистолет. Пока я застегивал рубашку, Лили застонала и перевернулась, но глаз не открыла. Я засунул наполненное стеклом полотенце в угол шкафа. Я схватил куртку и надел ее. Затем я взял один из путеводителей по ночной жизни, которые есть в каждом гостиничном номере, и опустился в кресло. Я как раз перелистывал страницы, когда Лили застонала и внезапно села с широко открытыми глазами.

'Ник! Что случилось? Я чувствую себя так… — Она остановилась, прикрыла рот рукой и побежала в ванную. Через несколько минут она снова появилась с пепельным лицом. Она слабо улыбнулась и застенчиво спросила: «Я долго спала? Который сейчас час?'

— Скоро два часам, дорогая. Ты спала уже три часа.

— Ох, Ник, — пожаловалась она. «Я испортила нам вечер. Такого со мной никогда не случалось. Я не могу представить, почему эти напитки так меня взволновали… — Она потерла пальцами виски. «О, какая у меня головная боль».

— Это случается с лучшими, — сказал я, вставая и беря ее на руки. Запомните правило: никогда не пейте вместе разные напитки. Я дам тебе аспирин.

Когда я принес из ванной стакан воды и немного аспирина, она задумчиво посмотрела на меня. Я показал их ей, и она на мгновение заколебалась. Интересно, она думала, что это не настоящий аспирин? Были ли у нее сомнения по поводу своего «пьянства»? Но я отложил свои заботы в сторону, когда она бросила их и выпила немного воды.

После того, как она положила предметное стекло на туалетный столик, я крепко обнял ее. Погладив ее волнистые волосы, я сказал: «Я лучше отведу тебя наверх и в постель».

Внезапно она вырвалась на свободу. «Боже, Ник. Ты только что сказал, что сейчас два часа? Я должна бежать. Может быть, мистер Дэвис уже вернулся.

Я поднял ее платье с пола, куда она бросила его ранее вечером, торопясь лечь спать, и она скользнула в него. «Ник, это должен был быть такой чудесный вечер для нас, и теперь я все испортила. Прости..'

Я коснулся ее губ своими. Затем я откинулся назад и успокоил ее. «Впереди еще много ночей, дорогая. Не волнуйтесь. Это не последний раз, когда мы видимся. Это не может так закончиться».

Глубокая морщинка беспокойства пробежала по ее лицу, когда ее темные глаза заглянули в мои . Она тихо сказала: — Я не должна отпускать тебя, Ник. Судьба распорядилась, чтобы мы были вместе.

Мы смотрели друг на друга почти минуту, ничего не говоря. Наконец, чтобы сломать мрачное настроение момента, я развернул ее и игриво похлопал по ягодицам. — Хорошо, сейчас я отведу тебя в твою комнату и уложу.

Вздрогнув, она оттолкнула меня, и в ее глазах появилось странное, испуганное выражение. — О нет, Ник. Вы не можете сделать это.' Увидев, что она удивила меня страстностью своего ответа, она продолжила: «Мистер Дэвис может придти, если вы уложите меня в постель. Вы знаете, что происходит, когда мы приближаемся к кровати сейчас. Это будет не просто спокойной ночи. И я бы, наверное, потеряла работу. Поцелуй меня на ночь, и тогда я пойду одна. Увидимся завтра. Обещай, обещай. Она попыталась смягчить свою настойчивость, подняв руку, но я знал, что она не хочет, чтобы я находился даже рядом с номером Дэвиса.

— Ты уверена, что там, наверху, тебя не ждет другой любовник? — спросил я, обнимая ее для последнего поцелуя. Это была шутка, но шок на ее лице заставил меня задуматься, а не было ли в ее отношениях с канадским миллионером чего-то большего, чем я подозревал. Но я ничего не показал и поцеловал ее прежде, чем она успела ответить.

Когда наши губы разошлись, она снова приняла свою позу. Когда она открыла дверь и вышла в коридор, она повернулась, лукаво посмотрела на меня и сказала: «Не один любовник , Ник. Три. Разве ты не знал? Она рассмеялась, закрывая за собой дверь.

Я прислушался к звуку закрывающихся за ней дверей лифта, затем взял телефон, чтобы позвонить команде AX, чтобы убрать тело из моей комнаты. Я не успел отдать приказ. Как только я представился дежурным офицером в местном отделении, он воскликнул: «Мистер Картер, с одной из наших лошадей произошел несчастный случай. М. был удален. Завтра он не пойдет.

Я был ошеломлен и не отвечал в течение минуты. Все, о чем я мог думать, это то, что это моя вина, что Марк Дауни мертв. Если бы я только велел ему выполнять мои приказы. Если бы только я... Человек АХ прервал мои самообвинения, спросив, слышал ли я, что он сказал. Когда я подтвердил это, он спросил, есть ли у меня приказы.

"Ипподром был уведомлен?" — тихо спросил я, имея в виду Хоука.

— Да, сэр . Кто-то направляется сюда прямо сейчас. Если предположить, что Хоук вызвал самолет ВВС или ВМФ для полета в Палм-Бич, он мог быть здесь в течение следующих двух часов. Так что я просто сказал агенту, что мне нужно, чтобы уборщик убрал кое что из моей комнаты как можно скорее. Я буду там через пятнадцать минут, сказал я ему, чтобы ознакомиться с подробностями аварии.