Высокие маки

Глава 41

— Не могу поверить, — пробормотал Джек.

— Верь, — ответила Элизабет.

Она показывала ему полные сотрудников кабинеты: шестнадцать программистов работали за компьютерами.

«Высокие маки» занимали два этажа в Хаммерсмите.

Внизу располагалось отделение маркетинга, его возглавляла Элизабет. В общем-то причудливое название для фирмы, но все здесь были яркие личности, их переманили из больших агентств. Судя по тому, как идут дела, придется нанимать еще больше людей.

— Вчера был первый выходной за четыре последних месяца. Мы растем так быстро, что меня тошнит от скорости.

Джек уставился на нее. Элизабет выглядела усталой, но счастливой.

— Мы все работаем на грани, но делаем большие деньги.

— А раньше не так было?

— Нет, уровень был не тот. Так пошли дела, когда к нам пришел Генри. Он гениальный программист. Он создает программный продукт. Нина продвигает его на рынок, а я распространяю информацию. — Она потянула Джека за руку. — Пойдем, я покажу тебе комнату правления.

Джек рассмеялся.

— Вы проводите заседания правления? Детка, ты шутишь.

— Доброе утро, леди Элизабет, — поздоровалась женщина средних лет в красивом синем костюме.

— Доброе утро, миссис Поттс. Джек, это миссис Поттс, наша помощница.

— Доброе утро, мадам, — вежливо сказал Джек, пытаясь скрыть свое удивление.

Элизабет провела его в хорошо оборудованную комнату для заседаний, со столом красного дерева и четырьмя креслами. Потом она закрыла за собой дверь и с победным видом поцеловала его в губы.

— Я не шучу, — сказала она, — я очень серьезна, Джек.

На этот раз все работает. И если так пойдет дальше, я собираюсь еще до тридцати лет стать мультимиллионершей.

— Элизабет все еще занята? — спросил Генри слегка раздраженно.

— Ты насчет нового проекта?

— Да. Я закончил концепцию, теперь мне надо знать, можем ли мы это продать. У меня только сорок минут до встречи в «Юнилевер».

— Ты уже становишься похожим на меня, — сказала Нина, взглянув через холл. Дверь комнаты для заседаний правления все еще была закрыта, и она улыбнулась. — У Элизабет старая история с Джеком Тэйлором. Я думаю, ее надо оставить в покое.

— Это значит, сегодня придется работать допоздна.

— А что в этом нового? Успех требует напряжения сил, — ответила Нина.

Это была правда. С приходом Генри «Высокие маки» получили все что надо. К холодной напористости Нины и способности Элизабет убеждать прибавилась солидность американского ученого постарше. Последние сомнения были отброшены. Маленькие компании, с которыми они раньше работали, давали им отличные рекомендации. А сейчас они могли предложить нечто совсем свежее. Компьютеризацию. Способности Нэймета получили ясную цель. «Высокие маки» стали главным консультантом по фармацевтическому бизнесу в Соединенном Королевстве.

На них возник большой спрос. Нина сделала прекрасный рывок вперед с помощью эффективной программы для одного из отделений «Проктор энд Гэмбл». После этого открылся их сезон.

Нина рвалась в бой, как доберман с поводка. Она ждала этого момента всю жизнь. Когда Генри начал жаловаться, что на него слишком давят, им пришлось нанять дополнительных программистов. Все блестящие таланты. В «Высоких маках» сотрудники ходили в гавайских шортах и майках с «битлами», но работали столько, сколько надо для дела. Вскоре Элизабет понадобилась помощь в области маркетинга. Они переросли свои площади и взяли в аренду еще один этаж.

Сейчас Нина говорила с хозяином здания о том, чтобы вообще занять все этажи. Они наняли несколько бухгалтеров, юристов. Элизабет организовала интервью в деловой прессе.

— Что вы чувствуете по поводу своего столь быстрого успеха, настигшего вас практически за одну ночь? — спросил журналист «Файнэншл тайме» Нину.

— За одну ночь? — рассмеялась она. — Да на это ушли годы!

— Не волнуйтесь, — включилась Элизабет, — мою партнершу надо уметь разговорить.

Скованный журналист решил пойти другим путем.

— Похоже, грядет нашествие женщин-предпринимателей. Анита Роддик в «Боди-шоп», Дэбби Мор в «Пайнэппл». Как вы думаете, почему это происходит?

— Ну, — Элизабет взглянула на Нину, — женщины сами себе дают шанс, потому что никто другой не собирается сделать это за них.

— А вы, девушки, всегда были подругами?

Нина пожала плечами.

— Мы, девушки, всегда ненавидели друг друга.

Несчастный писака опустил блокнот.

— Не понимаю.

— А что тут не понимать? Я же говорю по-английски, — вежливо сказала Нина.

— Вы что же, и до сих пор в таких отношениях? — спросил дурачок. — На его лице было ясно написано, что он считает обеих сумасшедшими истеричками и ему совершенно непонятно, как им удается делать такие деньги.

— Нет. — Элизабет улыбнулась своей партнерше. — Мы, конечно, старались продолжать в том же духе, но, откровенно говоря, оказались слишком заняты.

— Сейчас мы понимаем друг друга лучше, — добавила Нина.

— А третий партнер, доктор Нэймет?

— Мне нравится Генри, — осторожно сказала Элизабет. — И отношения по работе у нас замечательные.

Ему придется удовлетвориться ответами, все равно у него нет ничего другого, подумала Нина. Элизабет очень гладко все излагала, чтобы ничего не просочилось. Они на самом деле работали прекрасно, но Генри с Ниной все время воевали. Набрасывались друг на друга. Кричали. Сотрудники слышали поток брани, которой поливали друг друга эти двое американцев. Нина понимала, что в стычках виновата она, но ничего не могла с собой сделать.

Было слишком мучительно находиться рядом с ним.

Видеть, как он скрючивается за компьютером, следит глазами за бегущими цифрами, как лицо его озаряется светом монитора. Иногда они работали вместе допоздна. Нина старалась держаться от него подальше. Иначе возникало страстное желание взъерошить ему волосы. Иногда она не могла выносить его взгляда, настороженного, как будто он пытался понять, почему не раскусил ее с самого начала.

Каждый день Нина ждала: вот он войдет и объявит, что у него есть подружка. Каждый день она ужасно боялась этого. Быть так близко к нему оказалось мучительно. Нестерпимо.

Но Нина не могла без Генри. Его репутация росла с каждой неделей, он был мотором задуманной ею мести Тони Сэвиджу, а для нее и для Элизабет это была задача номер один.

Элизабет пересказала Нине пословицу, которую ей открыл Тони: «Высокие маки срезают». Каждая работа, которую удавалось получить, каждый новый счет, который им оплачивали, были пощечиной этому ублюдку. Тони отказывался комментировать успехи своей дочери. Когда Нина представляла себе осаждающих его журналистов, она получала чрезвычайное удовольствие. И даже более того, их вопросы его оскорбляли. Причиняли ему боль.

Нина иногда из злорадства предлагала что-то «Дракону». Когда там отказывались, она обращалась к его конкурентам. У «Дракона» есть собственные программы. Но они намного отстали от «Высоких маков». На рынке они откусывали от доли пирога Тони. В первый день, когда акции «Дракона» резко упали, Нина открыла бутылку шампанского. Тогда «Высокие маки» были еще в малом бизнесе, но им уже было недолго там оставаться.

— Да, успех — дело тяжелое, — сказал Генри. — Как и ты сама.

— Я? Да я просто зефир. Послушай, это действительно необходимо?

— Да, очень, — сказал Генри и с рассеянным видом запустил пальцы в волосы.

— Тогда, может, я поработаю с тобой?

— Сегодня вечером?

— Да, но если не хочешь, не будем, — покраснев, сказала Нина.

— Да нет, очень хорошо. К тебе пойдем или ко мне?

Похоже, что мы договариваемся о свидании.

— О, у тебя было бы прекрасно. И нет, это не похоже на то, будто мы договариваемся о свидании, — сказала Нина с горечью. — Не беспокойся, я все понимаю.

— Давай вернемся в отель, — сказал Джек, целуя ее В лоб и в брови. — Ну ты и заводишь меня, честное слово. — Он наклонился к ней, опершись руками о стол. — Там в спальне тоже есть стол, и я хотел бы оголить твой зад и…

— Джек! — Элизабет его оттолкнула. — Боже мой, это единственное, о чем ты можешь думать?

Он ухмыльнулся.

— Не-а, иногда я представляю, как ты на мне. Как я тебя мою в ванне…

Элизабет покраснела.

— Прекрати сейчас же. У нас это не сексуальное путешествие, Джек. Это серьезное дело, это мой серьезный бизнес.

— Да я знаю. — Джек выпрямился и позволил ей вырваться из сильных рук. — На меня это произвело очень большое впечатление…

— ..и вызвало удивление.

Он пожал плечами.

— Да, и это. Признаюсь. Но слушай, детка, сейчас положение дел меняется, тебе не надо ни о чем беспокоиться. У тебя будет достаточно денег, своя доля из этого, бизнеса, а когда мы приедем в Техас, мы сможем…

— Подожди секунду, — Элизабет подняла руку, — не спеши. Что ты только что сказал?

Джек покачал головой.

— Да, ты права. Я все смешал. Я слишком тороплюсь. Но я же целый год тренировался в скоростном спуске. — Он опустился перед ней на одно колено и взял ее руку в свою. — Элизабет, ты знаешь, я люблю тебя. А ты любишь меня. Если только ты не очень хорошая актриса. Ты выйдешь за меня замуж?

— Джек…

Лицо его слегка затуманилось.

— Да или нет, дорогая?

— Может быть, — ответила Элизабет.

Джек ошарашенно посмотрел на нее. Потом встал и грозно нахмурился.

— Может быть? Ты же знаешь, я готовился к этой сцене. — Он полез в карман, вынул голубую бархатную коробочку и открыл. Внутри лежало кольцо из белого золота с изумрудами и бриллиантами. — Настоящая романтика и все такое. Я должен тебе сказать, девушка, ответ «может быть» здесь не годится. Мы что, еще продолжаем играть в разные игры? Разве мы этот вопрос не решили?

— О да, — Элизабет закивала, заморгав от подступивших слез, — мы решили. Поэтому я и сказала «может быть». Я действительно тебя люблю, Джек. И всегда любила. Я хочу выйти за тебя замуж.

— Но тогда в чем проблема?

Она указала на офис у него за спиной.

— В этом проблема, Джек. «Высокие маки». Это мое, я это не продаю. Не сейчас. Мы на пороге чрезвычайного… Я ждала этого всю жизнь… Стать кем-то заслуженно. По праву. Я не могу это бросить, вернуться обратно…

Джек тяжело опустился в кресло.

— Дорогая, у меня нет выбора. Я единственный ребенок в семье, у меня сотни акров техасской земли, два отеля, конюшня, полная лучших арабских жеребцов. Я не могу все это продать.

— Ты можешь делать все, что хочешь.

— Ты можешь приехать и помогать мне в бизнесе. Я знаю, что ты чувствуешь…

— Нет, — сказала она. — Нет. Ты не знаешь.

Джек нахмурился.

— Дорогая, но мысли реально. Как я могу жить здесь?

Не могу же я стать кем-то вроде домохозяйки в штанах?

Мой бизнес — это то, чем занимается шесть поколений нашей семьи.

— А моим бизнесом занимается одно поколение. — Элизабет рукой смахнула слезы. — Слушай, спасибо тебе, конечно, за предложение. Правда…

— Нет! — закричал Джек. Он схватил ее за руку, прижал к сердцу. — Ты не можешь мне сказать «нет». Нам предназначено быть вместе.

Элизабет посмотрела на него. Он такой красивый, такой совершенный, и она так сильно его любит. Но Элизабет знала и другое: если она бросит «Высокие маки» ради него, любовь скоро превратится в ненависть.

Тоска сжала ее сердце так сильно, что ей стало трудно дышать.

— О Боже! — Крупная слеза сбежала по нежной щеке. — Я тоже так думаю. ***

Нина оставила Элизабет в покое до конца дня. Было странно видеть Джека Тэйлора во плоти. Такой загорелый, настоящий техасец, похожий на мужчину с сигарет «Мальборо», только живой. Она не могла вообразить его на лыжах. Или даже на свидании с дерзкой леди Элизабет. Сам он был сплошная любезность, когда Элизабет представила его. Сказал что-то насчет того, что они были ярыми врагами, а стали еще более ярыми друзьями. Но он все равно казался каким-то погруженным в себя. В этом они соответствовал и друг другу.

У Нины тоже был отсутствующий вид.

— Рада познакомиться с вами, — сказала она. — Элизабет, ты можешь зайти к Генри вечером в любое время.

Нам надо проверить его новинку.

— Конечно, конечно. — Элизабет собралась уходить. — Сегодня днем меня не будет, хорошо? Я отвезу Джека в аэропорт.

— Да занимайся чем хочешь, — ответила Нина.

Было еще светло, когда она пришла к Генри. Какой все-таки Лондон красивый город, когда позволишь себе всмотреться в него, в силуэты домов, освещенных закатным солнцем, или в таинственный сумеречный час. Она увидела пару голубей, взволнованно топтавшихся на крыше дома Генри. Птицы важно разгуливали, гортанно воркуя. Дерево перед дверью было покрыто зелеными листьями. Нина поднялась по ступеням и устало дернула за колокольчик. Как было бы хорошо иметь хоть один свободный вечер. Но она надеялась, программа, ради которой ее вытащил из дома Нэймет, стоит того.

— Эй, входи, входи.

Генри провел ее на кухню, где он любил работать по вечерам. В дальнем углу у него стоял компьютер, он занимался программированием, не отходя далеко от банок с кофе и продуктов. Сегодня вечером Генри был в сером спортивном костюме и спортивных тапочках. Он казался расслабленным, очень уверенным в себе. Нина была в том же костюме от Джона Галлиано, что и весь день.

Она устала от клиентов, шея ныла от телефонной трубки, которую она прижимала щекой целый день.

— У тебя усталый вид.

— Ты прав. — Она потерла шею. — Ну что, можем приступить? Я бы хотела посмотреть, что ты предлагаешь.

— Я тут работал кое над чем, — начал Генри. — Программный продукт. Я назвал его «Домашний офис».

— Домашний офис? — переспросила Нина. — Но мы же занимаемся консалтингом…

— И будем продолжать. Но «Домашний офис» поднимет нас на новый уровень. Среди твоих покупателей будут не только крупные фармацевтические фирмы, но и каждый, даже самый мелкий, бизнесмен в стране, — сказал Генри.

— О'кей. — Нина понимала, что смеяться над Генри, когда у него такое выражение лица, нельзя. — Попытайся объяснить мне суть. Так, чтобы поняла каждая домохозяйка.

Нэймет объяснял Нине два часа подряд. Она следила за его мыслью не отвлекаясь. Компьютерный жаргон ей мешал, но суть изобретения на самом деле была проста.

«Домашний офис» — это программный продукт, которым можно начать торговать хоть завтра. Компьютер дает доступ ко всему комплексу программ, у которых могут быть мини-версии. Различные функции объединяются в одной программе, что удобно для потребителя.

— Понимаешь? — горячо говорил Нэймет, наблюдая за тем, как она наклонила голову, несмотря на боль в шее, пытаясь вникнуть в его графические изображения. — Это как раз то, что нужно всем. Торговцу цветами. Парню, который владеет магазином на углу. Разве ты не рассказывала мне, что сама занималась мелкой торговлей?

Нина посмотрела на Генри. Впервые он вспомнил о времени, когда они были вместе, во всяком случае, сослался на то время. И это не насмешка, Генри действительно задавал вопрос.

— Конечно, Южный склон, Бруклин.

Генри поморщился.

— Отвратительный район. Ты когда-нибудь занималась инвентаризацией?

— Каждую неделю, — кивнула Нина.

— Ну так вот, с помощью «Домашнего офиса» ты бы делала ее за десять минут.

Нина посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать.

— Элизабет не придет. Но я знаю, что она скажет.

— Что, она отвергнет?

— Нет, ей очень понравится. — Нина покачала головой. — Это замечательно, Генри. С этим мы действительно поднимемся на новый виток.

— Но на раскрутку нужны деньги. — Нэймет посмотрел на нее с надеждой. — И чтобы начать производство, если ты, конечно, не считаешь, что мне это следует лицензировать.

— Черта с два, мы сами сделаем, — твердо заявила Нина. — Нам нужна фабрика, система сбыта, упаковка, рабочие. Целый капитал. Стало быть, надо брать кредит в банке или продавать акции.

— Какой вариант ты предпочитаешь?

— Кредит в банке, — заявила Нина. — Стоит нам начать распродавать акции, как нас тут же подгребут под себя. А мы к этому еще не готовы.

— Но если мы возьмем ссуду в банке и что-то сорвется, мы теряем компанию. Мы теряем все.

— Это верно. А разве может сорваться? Нарушиться?

— Ну во всяком случае, не код. — Генри ухмыльнулся.

— Значит, мы все сделаем.

Нэймет радостно завопил. Потом он подошел к Нине и стал массировать сзади ноющую шею. Под сильными пальцами ей хотелось растаять, разрешить Генри забрать всю накопившуюся боль.

Но Нина грубо оттолкнула его.

— Кончай, Генри, — резко сказала она.

Он поднял руки и отошел.

— Бизнес, я забыл. Вот так всю жизнь, детка. Бизнес. Так ведь? Неужели ты ничего больше не хочешь?

Нина встала, собираясь уйти.

— Идея прекрасная. Генри.

— Не уходи от вопроса.

Она обернулась у двери.

— Знаешь что, ты прав. Все правы. В моей жизни нет ничего, кроме бизнеса. Я действительно не вижу в этом смысла. Потому что каждый раз, когда я пытаюсь заняться чем-то, кроме бизнеса, меня сжигают.

— Кто? — в ярости воскликнул Генри. — Тони Сэвидж? Этот великий разрушитель сердец? Ты собираешься тосковать по нему всю оставшуюся жизнь? Он сжег тебя?

— Давай-ка уточним, — грозно проговорила Нина. — Если уж кто и сгорел из нас, так это Тони. Не я, а он.

Советую запомнить.

Она громко захлопнула за собой дверь.