Шейни выбросил кости на зеленое сукно, выпали пятерка и четверка. Крупье снова пододвинул их Майклу лопаточкой из слоновой кости. Шейни бросил еще раз и, разочарованно вздохнув, передал кости соседу слева.
Игорный зал был длинный, с низким потолком, весь в коврах. Столы освещались лампами в темных абажурах. Два карточных стола были пусты, а из трех рулеток вертелась только одна.
Мужчины в смокингах и женщины в платьях с открытыми спинами даже не пытались скрыть лихорадочного возбуждения, когда шарик начинает свой стремительный бег. Когда он останавливался, у них вырывались глубокие, с трудом сдерживаемые вздохи. В костюме из белого поплина, придававшего элегантность его костлявой фигуре, Шейни, видимо, чувствовал себя свободно. Он поставил на кон последнюю двадцатипятидолларовую фишку и мрачно уставился на пару, направляющуюся к рулеточному столу.
Филлис Брайтон казалась совсем юной. Ее черные волосы блестели, темные глаза горели от возбуждения. Девушку сопровождал загорелый, круглолицый блондин с белозубой улыбкой, причесанный а ля Помпадур. Он бережно поддерживал ее под руку.
Когда крупье сгреб последнюю фишку детектива, тот отошел от стола. Он нахмурился, поймав мимолетный взгляд, которым обменялись крупье и блондин, сопровождаемый Филлис.
Лицо его помрачнело еще больше, когда девушка выложила перед собой целую стопку стодолларовых фишек и поставила одну из них на номер двадцать семь. Ее партнер ставил по десять долларов. Шейни курил, наблюдая, как девушка проигрывает. Она не замечала детектива или, по крайней мере, делала вид, что не замечает, Вскоре зал заполнился народом. Видимо, окончился спектакль в театре. Игра началась еще за одним столом. Пока Шейни стоял в нерешительности, рулетка сделала двенадцать кругов. Филлис Брайтон проиграла уже тысячу двести долларов, чуть больше половины своих фишек.
Шейни сунул узловатые руки в карманы пиджака и бесшумно двинулся к выходу. Его большие ступни утопали в толстом ворсе дорогого ковра. На выходе он встретил Чака Эванса с подружкой. Чак выглядел немного нелепо в новеньком смокинге и черном галстуке. При виде Шейни его глаза загорелись.
– Уходишь так рано? – спросил Чак.
– Они уже достали меня.
Майкл взглянул на круглое лицо приятельницы Чака. Вся она была невыносимо вульгарна: от чересчур нарумяненных щек до кружевного платья, подчеркивавшего каждую складку ее пухлой фигуры. Она была полной противоположностью элегантным женщинам, посещавшим Прибрежное Казино Марко. Но глаза женщины смотрели дерзко и вызывающе.
– Здорово, Тутси, – сказал без улыбки Шейни.
– Привет, Рыжий, – ответила она, избегая, однако, его взгляда, и прошмыгнула мимо детектива в зал.
– Думаю, мы еще увидимся. Пока, – попрощался Чак и последовал за ней.
– Конечно, – бросил через плечо Шейни и пошел по длинному коридору, не вынимая рук из карманов.
Устланный ковром коридор оканчивался широкой лестницей, ведущей наверх. У балюстрады стоял парень с бегающими глазками и сигаретой в зубах.
Шейни остановился и спросил:
– Марко наверху?
– Ага. Говори, чего надо. Я доложу.
– Я сам, – брезгливо ответил Майкл и начал подниматься по лестнице.
– Эй, туда нельзя!
Но Шейни даже не обернулся. На втором этаже он свернул направо в узкий, обшитый панелями коридор, прошел мимо отдельных кабинетов туда, где висела серебряная табличка:
ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Детектив повернул ручку и бесшумно открыл дверь. За столом спиной к двери сидел крупный мужчина. Свет лампы играл на его лысине. Напротив у стены сидела девушка в красном платье. Она забросила ногу на ногу, и юбка вздернулась, открывая худые колени. Коротко стриженые волосы были неестественно медного цвета. Резкие черты лица и серо-зеленые глаза выражали досаду и недовольство, тонкие губы были презрительно поджаты.
– Веди себя как следует, тебе ведь не восемнадцать лет, – выговаривал ей лысый.
– Что, на свете других мужчин нет? Например, Эллиот Томас, чем он плох?
– Ну, конечно!
Девушка насмешливо уставилась на рыжую шевелюру Шейни. Его волосы стояли торчком, а может быть, это казалось из-за странной формы бровей.
– Ну и рожа, – сказала она.
– У кого? У Томаса вовсе не рожа, а…
– Я думаю, это относится ко мне, – перебил мужчину Шейни.
При звуке его голоса Джон Марко круто развернулся на вращающемся стуле. У него были круглые крепкие щеки и невероятно маленькие, бантиком губы. Он посмотрел на Шейни фарфорово-голубыми глазами и облизнулся.
– Как ты здесь очутился?
– Вошел через дверь.
– Так и выйди через нее. Ты что, не видишь?..
– Пошел к черту, – спокойно сказал Шейни.
Он прошел мимо Марко, нарочно повернувшись к нему спиной. Девушка в красном платье радостно захлопала в ладони. Презрения на ее лице явно поубавилось.
– Вот это да! – воскликнула она. – А ты крутой парень.
Шейни остановился перед ней, по-прежнему держа руки в карманах. Он взглянул на девушку и, насмешливо вздернув левую бровь, покачал головой.
– Я вовсе не такой крутой. Нахамить Марко – это еще ничего не значит. Это сможет любой сопляк, и ему это сойдет с рук.
– Черт возьми, Шейни. Ты выйдешь сам или тебя вышвырнуть?
Но детектив не обращал внимания на Марко. Он смотрел девушке в глаза, и она не отводила своих. Ей было около двадцати пяти, но лицо казалось почти детским. Шейни медленно повернулся к толстяку, который уже готовился нажать кнопку звонка.
– Не делай этого. А то пожалеешь, – сказал Шейни бесстрастным тихим голосом. Он спокойно выдержал злобный взгляд Марко, подвинул один из стульев и сел. Дыхание Джона стало тяжелым, рука зависла над кнопкой, словно удерживаемая неведомой силой. Сзади послышался приглушенный смех.
– Это все ужасно драматично, – хихикнула девушка.
– Иди-ка ты отсюда, Марша, – хрипло сказал Марко.
– Нет уж! Я останусь посмотреть, как ты его будешь вышвыривать.
Джон нехотя убрал руку с кнопки и недовольно спросил:
– Что на тебя нашло, Майкл?
– Ничего.
Шейни поморщился от сигаретного дыма и повернулся к девушке:
– Вы, должно быть, Марша Марко. Поскольку ваш отец не сделал этого, я представлюсь сам. Меня зовут Майкл Шейни.
Девушка широко раскрыла глаза:
– Я читала о вас. Вы пришли, чтобы закрыть папино заведение?
– Нет, – мрачно усмехнулся Шейни. – Он хорошо платит, чтобы этого не случилось.
Глаза девушки повеселели, когда ее отец сказал резко:
– Хватит ходить вокруг да около. Чего ты хочешь?
Шейни взглянул на хозяина казино.
– А вот чего. Давно Грэйндж на тебя работает?
– А тебе какое дело?
– Не надо со мной так разговаривать.
Шейни приподнялся со стула. Марко побледнел и вытянул руку, будто защищаясь.
– Да что на тебя нашло?
Но прежде, чем Майкл успел ответить, Марша беззвучно спросила:
– Кто, вы сказали?
– Грэйндж, – ответил детектив, не глядя на нее. – Он сейчас там, внизу, помогает одной девчонке просаживать наследство. Девчонка еще совсем зеленая, – добавил он.
– Гарри Грэйндж? – в голосе девушки звучало недоверие, граничащее с изумлением.
– Да, Гарри Грэйндж! – выкрикнул ее отец. – Пора бы уже понять, что это за тип.
– Я не верю! – ее подбородок упрямо вздернулся. Она стремительно вскочила, переводя недоверчивый взгляд с Марко на Шейни. – Вы все подстроили. Это выглядело, как представление с самого начала…
– Заткнись, – перебил Марко.
– Нет.
Она прошла к столу мимо Майкла. Лицо ее подергивалось. Шейни закурил и, прищурившись, посмотрел на девушку. Та остановилась у стола и наклонилась к отцу.
– Ты пачкаешь Гарри, потому что хочешь, чтобы я подцепила Томаса. Тебе наплевать на меня и на мои чувства. Все, что тебе нужно, это…
Не поднимаясь, Марко ударил дочь по лицу. Девушка отпрянула, прижимая руку к щеке.
– Я предупреждал тебя, – сказал Джон Марко, пухлым пальцем нажимая кнопку звонка. Боковая дверь открылась, и вошел высокий седой человек с мягким лицом и коварными глазами. Его взгляд скользнул по Майклу, затем по бледной девушке, которая опиралась руками о стол, точно боялась упасть.
– В чем дело, шеф?
– Проводи мисс Марко домой.
Человек кивнул, мельком взглянул на Шейни и, взяв девушку под руку, мягко сказал:
– Пойдемте, мисс Марша.
Она выдернула руку. На левой щеке горело красное пятно. Марша с ненавистью посмотрела на отца. Ее губы слегка шевельнулись, но она ничего не произнесла. На тонкой шее неистово пульсировала жилка.
Девушка отвернулась и прошла через боковую дверь. Седоволосый вышел вслед за ней.
Марко шумно выдохнул, словно долго сдерживал дыхание. Его голубые глаза были холодны, как лед.
– Какой бес вселяется в этих девок? – расстроенно обратился он к Майклу, как будто ждал ответа. – Я даю ей все, чего душа пожелает, а она так себя ведет.
– Я говорил о Гарри Грэйндже, – прервал его Шейни.
– Что ты там о нем говорил? – Марко ущипнул себя за толстый подбородок.
– Девчонка, которую он подцепил, слишком молода. Нечего ей торчать по ночам в твоем гнусном заведении.
Марко хлопнул ладонью по столу.
– Я что, черт возьми, должен требовать у них свидетельство о рождении?
Майкл выпустил дым через ноздри и мирно сказал:
– Ты же имеешь вполне приличный доход. Зачем ты нанял этого ублюдка, который таскает к тебе детей?
– Что, взялся читать мне мораль?
Шейни по-прежнему сохранял спокойствие.
– Эта девушка – мой друг.
– Тогда она должна знать, в чем тут дело.
– Но она не знает. Глупышка верит, что Грэйндж тратит свои деньги так же, как она.
– И что в этом плохого? Чего ты хочешь от меня, черт возьми?
– Вот что, Джон. Сейчас ты позовешь ее сюда и вернешь все деньги.
– Дьявольщина! Ты слишком многого хочешь.
– Нет, – голос Майкла был подозрительно спокоен, – только этого.
– Да я скорее сдохну, чем соглашусь! Я не занимаюсь благотворительностью.
Шейни кивнул. Он бросил окурок на ковер и раздавил его носком ботинка. С легкостью зверя, неожиданной для его высокой костистой фигуры, детектив поднялся и, не глядя на Марко, направился к выходу. Он уже взялся за ручку двери, когда сзади послышался неуверенный голос:
– Куда ты?
– Вниз, – ответил Майкл и открыл дверь.
– Послушай, – Марко успел схватить его за руку, – тебе вовсе не надо…
Шейни остановился и, не поворачивая головы, сказал:
– Убери руки.
Марко разжал пальцы. Он тяжело дышал.
– Вернись. Мы выпьем и все уладим. Я не хочу неприятностей.
– У тебя они будут – и немалые. Ты сам на это напросился.
– Но послушай, Майк, я…
– Не называй меня Майк, – резко перебил его детектив.
– Слушай, не надо так сердиться. Ты же не станешь подымать шум, когда там играют клиенты?
Шейни по-волчьи оскалился:
– Сейчас пойду вниз и разнесу твою контору.
– Боже мой, ты что, шуток не понимаешь? – Марко потянул его за рукав.
– Конечно, понимаю. Я просто умираю от смеха.
Шейни вернулся в кабинет и сел на стул, с которого минуту назад поднялся. Он заложил ногу за ногу и уставился в потолок.
Марко взял микрофон, что-то коротко сказал в него, затем добродушно усмехнулся:
– Порядок. Они уже собирались уходить.
Шейни промолчал, по-прежнему не глядя на толстяка. Марко поерзал на стуле и взял сигарету. Раздался легкий стук в дверь.
– Войдите.
Дверь открылась, и в комнату вошла Филлис Брайтон в сопровождении Грэйнджа. За ними стоял бледный юнец с прилипшей к губе сигаретой. Морщась от дыма, парень спросил:
– Вы меня вызывали, босс?
– Нет, убирайся.
Шейни повернулся к Филлис:
– Привет, Ангелок!
На плечи девушки была небрежно накинута чернобурка, полные губы слегка накрашены. Мягко поблескивало серебристое вечернее платье. По выражению лица трудно было понять, удивлена ли она этой встрече.
– Добрый вечер, – сказала Филлис низким голосом.
Грэйндж неуверенно заулыбался:
– Да неужели это сам Майкл Шейни!
Детектив не обратил на него внимания. Он смотрел на Филлис, взгляд которой выражал одновременно негодование и беспомощность.
– Эта юная леди, – обратился Марко к Грэйнджу, – имеет честь быть другом Шейни.
– Да? Я этого не знал.
– Я тоже не знала, – Филлис возмущенно вздернула носик.
Шейни вздохнул и отвернулся.
– Зачем нас вызвали сюда? Что, нам больше негде развлечься?
– Только не с этим мерзавцем, – резко сказал детектив.
Улыбка исчезла с лица Грэйнджа.
– Кто дал вам право оскорблять меня?
– Право? – Майкл вызывающе засмеялся, откинувшись на спинку стула. – Да разве тебя можно оскорбить? Ты же все проглотишь.
Грэйндж отвел глаза. Филлис, стоявшая рядом с ним, была в ярости.
– Пошли, Гарри. Здесь вам нечего делать.
Она взяла Грэйнджа под руку.
– Нет, – сказал Шейни.
Гарри вопросительно взглянул на Джона Марко. Тот передернул плечами:
– Шейни взбрело в голову, что я плачу тебе, чтобы ты приводил клиентов. Не хочу с ним связываться и верну этой леди все деньги, что она проиграла.
– Я не возьму их!
Щеки девушки горели.
– Вы думаете, я ребенок? Нечего меня опекать.
Майкл мягко усмехнулся:
– Тебя все равно будут опекать, Ангелок, хочешь ты этого или нет. Этот парень снимает сливки с половины дешевых казино в городе. Он имеет проценты с денег, которые там оставляют молодые и глупые девчонки. Будь дурой, если тебе это нравится, но не будь же младенцем.
– Я не верю этому. Гарри проигрывал, как и я.
– Конечно. Это те самые сливки. Он получит деньги обратно. Забери у Марко, что проиграла, и я отведу тебя домой.
– Извини, Шейни, но эта леди пойдет со мной! – вспылил Грэйндж. Он выпрямился и взял Филлис под руку. – Мисс Брайтон не просила у вас помощи.
Шейни встал и, сжав кулаки, двинулся на Грэйнджа.
– За такие разговоры тебе могут свернуть шею. И свернут, если ты не будешь держаться подальше от этой девушки.
Грэйндж мгновенно сник. Он попятился и уже у двери обратился к Марко:
– Как насчет того дельца, о котором мы говорили днем? Потом будет поздно.
Шейни перевел взгляд с Грэйнджа на хозяина казино. Тот покачал головой, и молодой человек исчез за дверью.
Детектив нетерпеливо обратился к Филлис:
– Скажи Марко, на сколько тебя нагрели в казино, и поехали… В следующий раз…
Шейни подошел к столу. Девушка не двигалась, настороженно глядя на дверь. Внезапно она выпалила:
– Вы не имеете права опекать меня, Майкл Шейни.
Она проскользнула мимо него к двери вслед за Грэйнджем. При этом Джон Марко имел неосторожность хихикнуть. Шейни повернулся к нему с таким выражением лица, что толстяк прилип к стулу и даже как будто уменьшился в объеме.
– Я забираю эти деньги, – Майкл навис над столом, – двух тысяч хватит.
– Конечно, конечно.
Марко бросился к огромному сейфу, суетливо открыл его и вернулся к столу, держа в руках пачку пятидесятидолларовых банкнот.
– Теперь все в порядке, Майк? – заискивающе спросил он.
– Я говорил тебе, не называй меня Майком, – проворчал Шейни, деловито пересчитывая деньги. Марко вытер потное лицо носовым платком и плюхнулся на стул.
– Если бы у тебя была дочь, ты бы знал, что этих девчонок невозможно образумить. Наверное, в Гарри что-то есть, раз они за ним бегают. Глянь только на Маршу, и это при всем том, что я о нем говорил. Давай-ка выпьем. У меня есть отличный коньяк.
Шейни сунул банкноты в бумажник и коротко бросил:
– Благодарю.
Не оборачиваясь, он вышел из комнаты. Марко проводил его ненавидящим взглядом.