Вызывают Майкла Шейни

Глава 8 Пустая комната

Шейни подсел к столу и отодвинул чашки и кофейник, освобождая место. Он вытащил из ящика стола листок бумаги, карандаш и, закурив, начал писать.

Он посмотрел на список вопросов, хмурясь и потирая мочку уха. Затем приписал:

Шейни налил в бокал коньяка и стал отпивать понемногу, время от времени затягиваясь сигаретой. Потом еще раз прочитал шестой и одиннадцатый вопросы, сложил листок и спрятал в нагрудный карман.

Подойдя к телефону, он набрал номер и, услыхав голос, сказал:

– Привет, Тони. Это Майк Шейни.

– Привет, босс. Твоя голова еще цела?

– Пока да. Ты не знаешь, где квартирует Чак Эванс?

– Дай подумать. Кажется, он с Красоткой отсиживался всю зиму у мамаши Джулии… Постой-ка. Говорили, что на прошлой неделе Чак сорвал большой куш в Хилеа. Я не знаю, может он еще там?

– Мамаша Джулия… Это на 50-й улице? Ладно. И еще, Тони.

– Да, босс.

– Будь поблизости. Ты мне можешь понадобиться.

– Не волнуйся. Буду на месте.

Шейни повесил трубку. Через минуту он уже набирал новый номер. Ответил женский голос, и Майкл сказал:

– Здравствуй, Хэлен. Это Майк Шейни. Дай мне Ларри.

– Ларри еще не вернулся, – голос Хэлен звучал встревоженно. – Он уехал в Джексонвилл по делу.

– Джексонвилл?

– Да. Я больше ничего не знаю. Я думала, может быть ты знаешь что-нибудь. Вчера вечером, уходя, сказал, что хочет встретиться с тобой. Он пошел к тебе.

Шейни резко спросил:

– Откуда тебе известно, что он в Джексонвилле?

– Сегодня рано утром я получила от него телеграмму. Он сообщил, что его неожиданно вызвали туда и не знает, надолго ли.

Хэлен заколебалась, но потом все же спросила испуганным голосом:

– Из-за чего вы с ним поссорились?

– Он тебе сказал об этом?

– Да, но без подробностей.

– Попозже я заскочу к тебе, – сказал Майкл. – Если полиция или еще кто-нибудь станет спрашивать, ничего не говори о телеграмме. Вообще ничего не говори.

– Ларри в опасности?

– Если да, то по твоей вине, – жестко ответил Майкл.

Повесив трубку, Шейни пошел в спальню, надел галстук и легкую спортивную куртку. Прихватив со стола в гостиной носовой платок, он вышел к лифту.

Внизу, в ярко освещенном холле, Майкл подошел к стойке и убедился, что писем для него нет. Портье почтительно поздоровался:

– Доброе утро, мистер Шейни. Веселенькая у вас была ночка.

– Что-что?

– Да на берегу, – суетливо пояснил портье. – Не дай бог натолкнуться на убитого, как вы.

Майкл повернулся и пошел к боковому выходу, где у бордюра стояла его машина. Он сел за руль, развернулся и поехал по 1-й Юго-восточной улице, потом повернул на запад, выехав на полосу с односторонним движением. Проехав немного вдоль железнодорожного полотна, он свернул направо и остановился под знаком: «Стоянка запрещена. Полиция».

Шейни приветливо кивнул двум патрульным, слонявшимся у входа в полицейское управление, и пошел прямо в кабинет начальника сыскной полиции. Распахнув дверь, он увидел Билла Джентри. Тот сидел, положив ноги на стол, и читал свежий номер «Майами Геральд». Джентри опустил газету и дружелюбно взглянув на вошедшего.

– Когда же тебе надоест связываться с Пэйнтером?

Шейни хмыкнул и уселся на стул.

– К черту Пэйнтера. Пусть он сам держится от меня подальше. Я слышал, тебе сегодня утром кто-то звонил. Не назвался. Что, факты подтвердились?

Джентри не отличался богатым воображением.

– Какой-то сукин сын испоганил мне сон и сообщил о дорожном происшествии, – буркнул он.

– Ну?

– Все подтвердилось. Тела найдены. Аварийная бригада вытаскивает машину. Знаешь, тут есть одна странность. На переднем сиденье был один водитель. И еще один человек сзади. Он держал в руках взведенный автомат.

Шейни зажег сигарету и швырнул спичку в урну.

– Это действительно любопытно, – согласился он. – Обычно, когда люди едут вдвоем, оба садятся впереди.

– Вот именно. У меня есть одна мысль. Мне кажется…

– Оставь это. Скажи лучше, у тебя есть какие-нибудь сведения об этих людях или об оружии?

– Пока нет. Они, видно, нездешние. На машине нью-йоркские номера.

Шейни кивнул:

– Дай мне знать, если что-нибудь обнаружишь.

Он сунул руку в карман и вытащил обшитый кружевом кусочек материи. Джентри взял его и осмотрел со всех сторон:

– Похоже на дамский носовой платок.

Шейни наклонился к нему.

– Я хотел бы, чтобы твои гениальные мальчики проверили его тщательнейшим образом на предмет тайнописи и прочей ерунды. Это, конечно, идиотская мысль, – он откинулся на спинку стула и потер лоб, – но я должен и это выяснить.

– Договорились. Еще что-нибудь, Майк?

Шейни поднялся, но начальник полиции остановил его:

– Что ты обо всем этом думаешь?

– Я многое отдал бы, чтобы разобраться. Но пока я ни в чем не уверен. У меня в голове штук двадцать версий.

Джентри откашлялся и взялся за газету:

– Тут пишут, что ты опознал голос человека, вызвавшего тебя на берег.

Шейни рассеянно кивнул:

– Это приманка. Посмотрим, клюнут ли. Если что, дай мне знать в отель.

Джентри пообещал, и Майкл вышел.

Из полиции детектив поехал прямо по улице и через пару кварталов свернул направо, в Мэджик Сити, старый район города. Он остановился у двухэтажного особнячка с фронтонами. Перед домом раскинулась лужайка, окаймленная великолепными старыми деревьями. Аккуратная табличка на лужайке гласила: «Сдается в наем».

Шейни направился к покосившемуся крыльцу и нажал кнопку звонка. Дверь открыла невысокая круглолицая женщина с маслянисто-черными волосами. Шейни приподнял шляпу:

– Привет, старушка. Чак Эванс дома?

– Это вы, мистер Шейни! – воскликнула матушка Джулия и покачала головой. – Чаку несколько дней назад привалило счастье. А у меня не живут те, у кого водятся деньжата. Он тут же переехал в какой-то шикарный отель. И та сучка, что всю зиму липнет к нему, тоже переехала.

– А что это за отель?

– Точно не знаю. Кажется, он что-то упоминал об Эверглейдз. Той красотке и невдомек, как она вылетит оттуда, если вздумает швырять свои окурки в фойе.

Подавив смешок, Шейни поблагодарил женщину и поехал на бульвар Бискейн. Там он остановился у шикарной гостиницы с видом на залив. Войдя в фойе, Майкл направился к небольшой нише в стене и толкнул деревянную дверь.

– Здравствуй, солнышко, – обратился он к толстому лысому человеку, с бессмысленным видом посасывавшему сигарету. Карл Болтон привстал и дружески протянул пухлую руку:

– Привет, Майк. Вечно ты куда-нибудь встрянешь.

– Это точно, – сказал Майкл и присел на край стола. – Ты знаешь парня по имени Чак Эванс?

– А что?

– Он по мелочи играет на скачках, всю зиму крутится на ипподроме. Говорят, ему здорово повезло, и теперь он переехал сюда, чтобы спустить капиталец. Проверь-ка.

– Момент, – Карл Болтон вышел.

Шейни сидел на столе, болтая ногой, пока детектив не вернулся с листком бумаги в руке.

– У нас живет Эванс Дж. Ч. с женой. Они въехали позавчера. Их номер 362.

– Пошли, – сказал Шейни, – у тебя есть запасной ключ?

Болтон кивнул. Они вместе вышли в фойе и поднялись лифтом на третий этаж. Болтон постучал в дверь номера 362. Не дождавшись ответа, постучал громче.

Шейни стоял рядом, сунув руки в карманы, пока Болтон открывал дверь. Наконец замок щелкнул, толстяк шагнул внутрь и тут же воскликнул:

– Боже мой! Глянь-ка!

Шейни прошел мимо него в спальню, которая выглядела так, словно по ней только что пронесся ураган. Все ящики шкафа были выдвинуты, по всему полу валялись вещи. Простыни свисали со стульев, матрац наполовину сполз с двуспальной кровати. Он был вспорот, и набивка вылезла наружу. Шейни подошел к низенькой тумбочке, из которой вывалилась целая куча дорогого дамского белья. Майкл нагнулся и начал пересматривать белье.

Болтон не выдержал:

– Что все это значит, Майк? Ты, кажется, совсем не удивлен?

– Нет.

Нахмурившись, он продолжал рыться в наполовину опустошенных ящиках.

– Кто это мог сделать? И кто будет за это платить? – воинственно добавил Болтон.

– Может, твои постояльцы, если ты их когда-нибудь еще увидишь.

– А что ты там ищешь?

– Хотел бы я знать. Может быть, носовой платок, – Шейни с отвращением отвернулся от кучи белья. – К черту. Пошли в офис и проверим, когда это случилось.

Они заперли дверь и спустились в кабинет. Пока Болтон связался с администрацией, Шейни, устроившийся в глубоком кресле, чуть было не уснул. Наконец Болтон сообщил:

– Похоже, что Эвансы не возвращались со вчерашнего вечера. Ни дежурный, ни лифтер их не видели. Они, должно быть, унесли с собой ключ. И вообще, никто ничего о них не слышал.

Шейни встряхнул головой, отгоняя сон:

– Может, кто-то одолжил у Чака ключ? Вот тебе ниточка…

Он описал Пассо и Марви, особенно подчеркнув, что у второго очень мягкий мелодичный голос.

– Дежурный или рассыльные могли их заметить. Это было примерно в полночь – не позднее двух часов, – Шейни встал с кресла и протер глаза. – Если Чак Эванс появится, постарайся его задержать.

– Хорошо, хорошо, – сказал Болтон и пошел проводить Майкла до двери. – Почему ты скрываешь от меня факты? Ты же знаешь гораздо больше, чем говоришь, Майк.

– Черт побери, – сказал Шейни раздраженно. – Ничего я не знаю. Я всегда тебе доверял, и если у меня что-то прояснится, обязательно дам знать.

Было яркое, солнечное утро. Шейни сел в машину и вдруг вспомнил о деньгах, которые взял вчера у Марко. Он вытащил бумажник и осмотрел купюры. Они были еще влажные. Майкл тщательно вытер каждую носовым платком и разложил на сиденье. Потом поехал в Первый Национальный Банк и положил их там на счет. Покончив с этим, Шейни поехал на побережье по окружной дороге.

Остановившись у аптеки, он нашел в телефонной книге нужный адрес. Через несколько минут «родстер» подкатил к неказистому двухэтажному дому, стоявшему недалеко от океана на усаженной пальмами улице. Шейни подошел к входной двери и позвонил. Дверь открыла худая, среднего возраста женщина в черном шелковом платье и белом переднике.

– Что вам угодно?

– Мистер Марко дома?

– Нет, – с кислой миной ответила она и хотела было закрыть дверь, но Шейни вовремя подставил ногу.

– Это не страшно. Я, собственно, хотел бы видеть мисс Марко.

– Это невозможно, – резко ответила женщина. – Она больна и лежит в кровати.

– Поэтому я и приехал. Я доктор Шейни.

– Но доктор Холкомб уже…

– Я знаю, – строго сказал Майкл, – доктор Холкомб попросил меня заехать и осмотреть больную. Он немного обеспокоен течением заболевания и просил меня провести консультацию.

Женщина с сомнением оглядела его спортивную куртку, и Шейни понял, что не очень похож на доктора. Но в Майами врачи нередко позволяют себе заглянуть к больному в брюках гольф или в костюме для рыбной ловли.

– У меня мало времени, – нетерпеливо сказал Майкл. – Я сегодня уезжаю, но обещал доктору Холкомбу, что прежде осмотрю больную.

Женщина уступила его напору:

– Ладно, войдите.

Он проследовал за домоправительницей в просторный холл. У лестницы на второй этаж она остановилась и пальцем указала вверх:

– Горничная покажет вам, где комната мисс Марши.

Шейни поднялся по лестнице и в коридоре обнаружил молодую женщину, раскачивавшуюся на стуле взад-вперед. У нее было широкое славянское лицо, и она ритмично жевала резинку. Горничная не встала, когда Майкл остановился перед ней.

Вокруг ее головы была уложена толстая светлая коса, платье не скрывало внушительного бюста.

– Я доктор Шейни. Где комната мисс Марко?

Горничная прекратила жевать и окинула его туповатым, тяжелым взглядом:

– Вот ее комната. Но мистер Марко сказал…

– Мистер Марко просто уволит вас, если вы не позволите врачу к ней войти.

Шейни даже прищелкнул пальцами, чтобы показать, с какой быстротой ее уволят. Он двинулся к двери, но горничная опередила его. У нее на шее висел ключ на белой тесемке.

– Обождите, я открою, – сказала горничная уже более приветливо.

Наконец Шейни прошел в затемненную комнату и прикрыл за собой дверь со словами:

– Попрошу меня не беспокоить, пока я буду осматривать больную.

Он взглянул на постель. Она была пуста. В комнате была еще одна дверь. Шейни распахнул ее – ванная была пуста. Единственным местом, где еще можно было спрятаться, был шкаф. Шейни открыл его, позвал девушку по имени и ощупал платья. В шкафу никого не было. Шейни с озабоченным видом пошел к выходу. Он уже готовился взяться за ручку, но вдруг развернулся и прошел к зашторенным окнам. Край скрученной жгутом простыни был привязан к спинке кровати и тянулся к окну. Он поднял штору и, выглянув из окна, увидел, что скрученные простыни достают почти до земли.

Шейни задвинул шторы и неуверенно оглядел комнату, потом заговорил низким убедительным голосом:

– Нет, мисс Марко, вы должны изменить свое отношение ко мне. Я не смогу поставить вам диагноз, если вы не будете откровенны.

Говоря, он подошел к комоду, на котором белела бумага. Он взял ее и прочел:

Шейни сложил листок и положил в боковой карман куртки. Он осмотрел все ящики комода и заговорил, повысив голос так, чтобы было слышно в коридоре:

– Я понимаю, мисс Марко. Я склонен считать, что все обстоит не так серьезно, как полагает доктор Холкомб. А теперь мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

Майкл продолжал говорить что-то пониженным тоном, время от времени делая паузы. Одновременно он обыскивал комнату в надежде найти место, где эта чертова девчонка могла хранить носовые платки. Он еще раз отдернул сатиновую занавеску на одной из полок и заметил стопку аккуратно сложенных платков с двумя коробочками саше между ними. Он по нескольку раз осмотрел каждый платок, пока не обнаружил, наконец, точную копию того, который лежал под рукой убитого. Закрыв глаза, Шейни вдохнул тонкий аромат, стараясь определить, так ли пахнул тот, другой платок. С глубоким разочарованием он вынужден был признать, что не силен в парфюмерии.

Ему казалось, что запах тот же, но может быть, это только казалось. Под стопкой платков он нащупал что-то твердое. Это оказался пистолет того же калибра, что и его собственный. Майкл взял его и понюхал конец ствола. Пахло смазкой. Значит, пистолет чистили после последнего выстрела.

Шейни положил платок и пистолет в карман, задвинул все ящики и прошел на середину комнаты. Мгновение он стоял в нерешительности, затем бесшумно подошел к платяному шкафу и перебрал вещи. Он наткнулся на легкий серебристый жакет. На полке лежала такая же шляпка.

Расстегнув рубашку, Шейни сунул эти вещи за пазуху так, чтобы ничего не было заметно, прошел к двери и громко сказал:

– Я прекрасно понимаю, мисс Марко. Мы посоветовались с доктором Холкомбом, и, надеюсь, вы сразу почувствуете результаты лечения.

Он открыл дверь, договаривая фразу, и добавил, загородив собою проход:

– До свидания, мисс Марко.

Майкл плотно закрыл за собой дверь. Горничная была тут как тут. Она вертела в руках ключ, и на ее широком глупом лице отражалось сомнение:

– Так она не спит?

– Не совсем так, – Шейни внимательно взглянул на горничную из-под опущенных век, – она немного не в себе, я бы так сказал. Не беспокойте ее, пока она сама вас не позовет.

– Да, да, сэр, – горничная облегченно вздохнула.

Шейни пошел по коридору и услышал, как позади провернулся ключ в замке. Он едва удержался, чтобы не побежать, перепрыгивая через две ступеньки. Ему удалось соблюсти достоинство, приличествующее медицинскому светилу. Глубокий вздох облегчения вырвался у него, когда он добрался до парадной двери, не столкнувшись с домоправительницей.