Взлёт 2005 10

А СУ-33 ОСТАЛСЯ НА ДНЕ АТЛАНТИКИ

В заголовке: Су-33 (бортовой №82) только что совершил посадку на борт ТАВКР и заруливает на техническую позицию в кормовой части палубы. Снимок сделан во время боевой службы «Кузнецова» 27 августа 2005 г., за неделю до того, как этот самолет утонет в Северной Атлантике

Вверху: командир эскадрильи 279-го ОКИАП подполковник Юрий Корнеев покидает кабину Су-33 №82 после очередной успешной посадки на палубу, 27 августа 2005 г.

Участник второго инцидента на борту ТАВКР – Су-33 с бортовым №88. После очередной посадки самолет возвращается на техническую позицию, 27 августа 2005 г. Спустя неделю посадка этого истребителя на палубу не будет такой гладкой

А в воздухе в это время еще четыре Су-33, готовящихся к посадке. Ситуация усложняется тем, что из четырех тросов аэрофинишера осталось только три, но топливо на исходе, и принимается решение на посадку. Три истребителя один за другим заходят на палубу, благополучно тормозятся аэрофинишером и заруливают на технические позиции за надстройкой. Наступает очередь заместителя командира эскадрильи подполковника Игоря Цукура, идущего на посадку на своем Су-33 с бортовым

Поисково-спасательный вертолет Ка-27ПС (бортовой №51) на дежурстве по поисково- спасательному обеспечению полетов истребительной авиации с борта ТАВКР во время боевой службы в Северной Атлантике, 3 сентября 2005 г. Экипаж именно этой машины поднял 5 сентября из воды катапультировавшегося летчика Юрия Корнеева

№88. Касание палубы, зацеп за 1-й трос. но что это? Скорость самолета не падает. Опять обрыв троса! Правда на этот раз практически в момент зацепа, скорость истребителя – посадочная, и у летчика еще есть возможность перевести двигатели с «мак- симала» на так называемый «особый режим работы» и попытаться уйти на второй круг. И это ему удается: с небольшой просадкой он сходит с палубы, набирает высоту и готовится к новому заходу на посадку. О том, что при первой, неудачной попытке посадки самолет получил повреждения узнают позже, когда он уже снова окажется на палубе. Оборвавшийся трос (как ив случае с Корнеевым, в этот раз также разрушился не сам сменный трос, за который цепляется гак самолета, а вытяжной трос, связывающий сменный с тормозным механизмом аэрофинишера), хлестнув по истребителю, повреждает створки сопла его левого двигателя и пробивает обшивку левой консоли стабилизатора. Счастье еще, что обрыв произошел справа по ходу корабля – в противном случае под удар троса могли бы попасть находящиеся на технических позициях крейсера люди, стоящие там самолеты, корабельные надстройки.

Теперь в распоряжении подполковника Цукура всего два троса аэрофинишера. Второй заход – и истребитель с №88, захватив гаком один из двух оставшихся тросов, замирает в носовой части посадочной палубы. Можно перевести дыхание. Все основные испытания позади. На палубу садится «крайний» оставшийся в воздухе летательный аппарат – поисково-спасательный Ка-27ПС. Он всегда взлетает с корабля первым и садится «крайним». А инженерно- технический состав авиагруппы ТАВКР и представители промышленности тем временем с интересом разглядывают повреждения хвостовой части Су-33 №88. Самолет и применяемые на нем двигатели АЛ-31Ф доказали свою высокую надежность и живучесть – несмотря на погнутые створки сопла и пробитый стабилизатор, в экстремальной ситуации истребитель смог благополучно снова уйти в небо и совершить посадку. Конечно, огромная заслуга принадлежит замкомэска Цукуру (по иронии судьбы он является заместителем только что катапультировавшегося подполковника Корнеева), не растерявшемуся в критической ситуации и проявившему решительность и мгновенную реакцию. Все это – результат опыта и долгих напряженных тренировок на аэродроме, на «Нитке» и непосредственно на корабле.

Самая тяжелая в истории ТАВКР «Адмирал Кузнецов» летная смена завершена, а с ней приостановлены и все полеты самолетов на корабле. По приказу только что вступившего в должность нового Главнокомандующего ВМФ России адмирала Владимира Масорина (опять-таки по иронии судьбы, именно 5 сентября – его первый рабочий день в новом качестве) назначена комиссия по расследованию происшествий на борту «Кузнецова», а командиру КАГ дан приказ прекратить боевую службу группы и готовиться к возвращению на Родину.

14 сентября тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» встал на бочку у родного берега на рейде Североморска. Очередной поход корабля и его авиагруппы на боевую службу завершился. Самолеты и вертолеты перелетели на аэродромы своего постоянного базирования Североморск-3 и Североморск-1. Вернулся на родную базу и истребитель подполковника Цукура с №88 – его отремонтировали прямо на корабле, заменив поврежденные детали и агрегаты доставленными на борт с берега вертолетом Ми-8. Бетонки ВПП в Североморске-3 не довелось коснуться только колесам Су-33 №82 – он так и остался в Атлантике, покоясь на ее дне на глубине 1117 м.

Сразу по прибытию домой на борту «Кузнецова» и в штабах закипела работа комиссии по расследованию происшествий в Северной Атлантике. Ее возглавил начальник службы безопасности полетов Министерства обороны РФ генерал-майор Сергей Байнетов. В состав комиссии, помимо военных, вошли представители «ОКБ Сухого» и предприятий, выпускающих агрегаты и механизмы корабельных аэрофинишеров.

Как сообщил на следующий после возвращения «Кузнецова» день руководитель комиссии, предстоит работа всех заинтересованных ведомств для выяснения причин обрыва вытяжных тросов аэрофинишера ТАВКР в Атлантике. «Но уже сегодня можно отметить квалифицированные действия летчика самолета, который в те доли секунды, которые были ему отведены, сумел выбрать единственно правильные решения: не просто катапультироваться, но и направить самолет по нужной траектории, обеспечив тем самым безопасность корабля и остальных самолетов, находившихся в воздухе», – сказал генерал Байнетов. «Вообще за такие грамотные действия летчик должен быть представлен к награде», – добавил руководитель комиссии. Он также высоко оценил действия экипажа и командования крейсера: «Грамотное маневрирование и слаженность действий экипажа позволили избежать вероятного повреждения корабельной техники», – сказал генерал Байнетов, пояснив, что если бы корабль своевременно не сменил курс и не отклонился от еще находившегося на поверхности воды самолета, могло бы произойти повреждение корпуса авианосца, его рулей или гребных винтов. Было бы также затруднено спасение плавающего в воде катапультировавшегося летчика. Высокой оценки заслужили и действия экипажа вертолета- спасателя, затратившего на операцию по поднятию на борт подполковника Корнеева всего около 5 минут.

В распоряжении комиссии имеется пресловутый «черный ящик» с утонувшего Су-33 – как и предусмотрено конструкцией, после падения самолета в воду он самостоятельно отделился от истребителя и всплыл на поверхность, был поднят на борт БПК «Адмирал Чабаненко», а затем доставлен на вертолете на ТАВКР «Кузнецов». Анализ данных бортового устройства регистрации полетных данных (на Су-33 применяется регистратор типа «Тестер-У3» сер. 3К3) позволит объективно восстановить действия летчика и параметры работы систем самолета в полете, в т.ч. в короткие секунды ставшей роковой его последней посадки на палубу.

Вверху и внизу: повреждения конструкции Су-33 №88, которые он получил в результате обрыва троса аэрофинишера во время посадки 5 сентября 2005 г.: пробитая обшивка стабилизатора и деформированные створки сопла левого двигателя. Отремонтировать самолет удалось прямо в условиях корабля

Однако, как считают специалисты, уже сейчас понятно, что действия летчика были правильными, нет претензий и собственно к самолету. Методика корабельной посадки предусматривает возможность ухода самолета на второй круг в случае, если летчику не удастся зацепиться ни за один из четырех тросов аэрофинишера, или порвется трос – но только в начальный момент торможения. Для этого истребители за мгновения до посадки переводят двигатели на режим максимальной тяги: тормозное усилие аэрофинишера все равно удержит самолет, а вот в случае чрезвычайной ситуации летчик успеет включить форсаж, что позволит снова уйти с палубы в небо (с привычного для «сухопутных» самолетов «малого газа» на посадке выйти на форсажную тягу за короткие мгновения пробежки по палубе двигатели не успевают). Но все это справедливо только для принятия решения на уход на второй круг только в начальной стадии пробега. В случае с самолетом Корнеева, увы, обстояло иначе – трос порвался, когда истребитель уже значительно потерял скорость и находился почти в конце посадочной палубы. В такой ситуации снова уйти в небо или остановиться на палубе уже практически невозможно. А инцидент со вторым Су-33, пилотируемым подполковником Цукуром, доказал эффективность принятой методики, а заодно и живучесть самолета и его двигателей, получившего повреждения в ходе неудачной попытки первой посадки.

Информация об аварии Су-33 на «Кузнецове» буквально через несколько часов попала в сводки информагентств и телеканалов. При этом стали муссироваться совершенно невероятные версии произошедшего и дальнейшего развития событий. Так, со ссылкой якобы на источники в Главном штабе ВМФ, журналисты стали обсуждать перспективы «забрасывания» утонувшего Су-33 глубинными бомбами – якобы для сохранения «государственных секретов», а именно – информации, хранящейся в бортовом ответчике системы государственного опознавания (так называемая система «свой-чужой»). О том, что оружия и боеприпасов на борту упавшего Су-33 в этом полете не было, официальные представители командования ВМФ России сообщили сразу же после аварии. Не обсуждая вопросы технических возможностей обнаружения и эффективности «бомбардировки» самолета на глубине более 1100 м, заметим только, что поводов для опасений в возможной «утечке» секретов совершенно не было: конструкцией применяемых на российских самолетах ответчиков государственного опознавания предусматривается, что вся секретная информация стирается в них в случае катапультирования летчика и обесточивания. Поэтому даже если такой ответчик и не оказался буквально раздавленным огромным давлением воды на более чем километровой глубине, «противнику» «поживиться» в нем все равно было бы нечем.

Как сообщил руководитель комиссии по расследованию происшествий на ТАВКР «Кузнецов» генерал-майор Байнетов, срок расследования обстоятельств инцидентов определен законом в два месяца, при этом он не исключил, что оно может быть продлено. Комиссии предстоит разобраться в истинных причинах произошедшего и выработать перечень мероприятий для избежания подобных инцидентов в будущем. Остается только надеяться, что произошедшее в Северной Атлантике, на фоне раздуваемых отдельными средствами массовой информации слухах о крайней ненадежности систем «Кузнецова» и бедственного положения корабля, не заставит адмиралов сделать поспешные выводы и поставить единственный российский авианосец на вечный прикол «к стенке». Утрата Су-33, конечно, большая потеря для российского ВМФ, однако в строю таких самолетов еще остается более двадцати экземпляров, они обладают достаточным уровнем надежности и эффективности, Но без действующего авианесущего корабля на российской палубной истребительной авиации можно смело будет ставить «крест». А ведь придет когда-то время, когда Россия сможет вернуться к вопросу строительства новых авианосцев – об этом заявляют и высокопоставленные морские военачальники. Но создавать палубную авиацию по новой – задача практически неосуществимая.