Взлет и падение фашистских преступников. Сборник материалов круглого стола, посвященного 75-летию Нюрнбергского международного военного трибунала

Нюрнберг: приоритет гуманитарного права над формально юридическим

Т.М. Хабарова,

Председатель Исполкома Съезда граждан СССР, к.ф.н.

Ссылки на Нюрнбергский трибунал в нашем сегодняшнем политическом обиходе весьма распространены, и событие это не может считаться находящемся вне сферы нашего внимания.

Собственно контекст этих ссылок обычно состоит в том, что вот, мол, такие-то и такие-то преступные деяния ждут своего Нюрнбергского процесса, но, когда это реально произойдёт, это неизвестно. Сначала надо победить в информационно-психологической войне, которая уже растянулась на целую эпоху, так что животрепещущим для нас стал вопрос не столько о справедливом возмездии поджигателям этой войны и их подручным, сколько о том, как вообще из этой войны выбираться, если это ещё возможно.

Само собой понятно, что, рассматривая события нашего недавнего или не столь давнего прошлого, мы прежде всего стараемся извлечь из этого какую-то подсказку для себя, ответ на запросы сегодняшнего дня, и это в полной мере относится к сюжету с Нюрнбергским трибуналом.

Итак, в чём состоит главный или один из главных уроков Нюрнберга?

Главный урок Нюрнберга, на наш взгляд, состоит в категорической постановке принципов гуманитарного права над правом формально юридическим. Т. е., если какие-то действия, формально юридически вроде бы обоснованные, привели к не отрицаемому человеческому ущербу, то их формально юридическая правильность перечёркивается и они признаются однозначно преступными.

Строили печи для сжигания биологических останков, и ни в чём не погрешили против административных решений и инженерных проектов, но предназначались эти печи для сожжения тел невинно убиенных людей, и потому строительство их являлось преступлением.

Ведь гитлеровцы действовали отнюдь не как некая шайка бандитов; то, чем они занимались, это была для них государственная политика, и осуществляли эту политику высшие должностные лица государства.

А в результате оказалось, что государственная политика может быть признана составом преступления, лица, её проводившие, − опаснейшими уголовными преступниками, и даже само государство, от имени которого эта политика проводилась, могут объявить преступной организацией. Правда, всё это произошло лишь после того, как государство это потерпело традиционное, так сказать, военное поражение.

Но в нашем случае войне конца не видно, и мы хотим повернуть эту схему под несколько иным углом зрения: не может ли квалификация определённых действий как преступлений не завершить, а предварить и ускорить военный разгром агрессора, и даже, в идеале, прекратить неким нетрадиционным способом войну?

Собственно, в чём война заключается-то?

Информационно-психологическая война заключается в том, что геополитический противник сумел, маскируясь лживыми словесами о какой-то «помощи» в кавычках нам со стороны империалистического Запада, посредством целого комплекса мер, равно запрещаемых как формально юридическим, так и в огромной степени гуманитарным правом, − сумел навязать нам такую политику на государственном уровне, которая выражает НЕ НАШ, А ВСЕЦЕЛО ЕГО, ПРОТИВНИКА национальный интерес.

Интерес же противника в отношении нас сводится к тотальному уничтожению России/СССР как государственности и населяющего её народа как Советского народа.

И эта политика, к нашему величайшему стыду и национальному позору, осуществляется свыше тридцати лет, хотя несравнимо медленней, чем противник планировал, но всё же осуществляется, и результаты вполне соответствуют планируемым, не буду их лишний раз перечислять.

Средства, которыми достигнуто и продолжает удерживаться это противоестественное состояние.

1. Фактическая подмена противником, на протяжении тридцати восьми лет после кончины И.В.Сталина, всей советской властно-управленческой верхушки, превращение её, почти целиком, во вражескую агентуру влияния, путём: коррупции, шантажа, посулов и угроз, административных репрессий, фабрикации дутых судебных процессов, прямого физического устранения, путём массовой «реабилитации» в кавычках всякой антисоветской мрази и её рассаживания на руководящие посты.

2. Фальсификация законодательных процедур, – как, напр., «голосование» в кавычках в Верховном Совете РСФСР в сентябре 1990 г., когда депутаты под давлением американского ставленника, изменника Родины Ельцина проголосовали ЗА программу уничтожения своей собственной страны и её населения, причём полностью за спиной народа, не имея возможности не только обсудить, в отпущенные для этого считанные дни, но даже просто прочитать подсунутую им под названием «Перехода к рынку», ЦРУшную стряпню.

В точности такой же фальсификацией является ельцино-гайдаровское «Письмо о намерениях» с Международным валютным фондом от 1 июня 1992 г., в коем «письме» не уполномоченные на то лица, и также у народа за спиной, от нашего имени «обязались» перед американцами, что, мол, своей законодательной власти у нас теперь не будет, а все законы для нас пусть отныне пишут «эксперты» из Вашингтона.

3. Использование преступных методов удушения здравой, законосообразной и научно неопровержимой критики, которая в стране имелась, и не в таком уж мизерном количестве, народ и честные учёные не безмолвствовали, но пробиться к сколь-либо широким кругам общественности эта критика физически не могла.

Так, статья доктора экономических наук А.И. Каца против «либермановщины» в экономике, опубликованная в трёх номерах журнала «Плановое хозяйство» в начале 70-х годов (1972, №№ 7, 9, 10), была из всех экземпляров этого журнала с этой статьёй, находившихся в Ленинской библиотеке, вырезана острым ножом.

Слишком настойчивая и аргументированная критика влекла за собой беззаконное увольнение с работы, выписывание автору заглазного «волчьего билета», по которому он устроиться на работу по специальности буквально до конца жизни нигде уже не мог. И это, не говоря о полнейшей невозможности печататься. Вдобавок на человека ложными доносами натравливали правоохранительные органы, репрессировали членов семьи и т. п.

Список преступлений, посредством которых нас переселили, да позволено будет так выразиться, из мировой сверхдержавы в чужой колониальный придаток, может быть продолжен и продолжен, но, для целей нынешнего нашего заседания, сказанного достаточно.

Итак, ситуация на текущий момент выглядит следующим образом.

Россия/СССР находится в состоянии информационно-психологической войны и оккупации соответствующего типа.

СССР потерпел поражение в войне из-за того, что на том периоде войны, который составляли три с лишним послесталинских десятилетия, отечественная властная элита оказалась в недопустимой степени превращена в некое новое издание пятой колонны. И эта новоявленная пятая колонна продала страну американцам.

Исполком СГ СССР выражает признательность учёным Петровской академии наук и искусств (ПАНИ) в Ленинграде за поддержку выше обрисованной точки зрения. По нашему убеждению, все здравомыслящие силы, какие только есть на сей день в нашем обществе, должны занять ту же, единственно конструктивную позицию.

Вопрос об избавлении от войны и оккупации мы ставим в таком ракурсе: нельзя ли схему Нюрнберга применить не как акцию возмездия, а как орудие ускорения и приближения победы над врагом, которая пока ещё не достигнута?

И это, на наш взгляд, вполне возможно, если помнить, что Нюрнберг резко отдал приоритет гуманитарному праву над формально юридическим.

Информационно-психологическая оккупация зиждется на двух китах: на программе «Перехода к рынку» (Гарвардский проект) и «Письме о намерениях» от 1 июня 1992 г.

По гуманитарному праву оба этих акта представляют собой тягчайшие преступления против мира и человечности, ибо один из них есть попросту «программа» в кавычках самоуничтожения страны вместе с её населением, а другой подразумевает фактически утрату страной суверенитета.

Документы, лишающие какой-либо народ права на существование, на самоопределение и суверенитет, не могут считаться нормальными международными договорённостями, не имеет абсолютно никакого значения, кто, на каком уровне, при каких обстоятельствах за них «голосовал» в кавычках, «принимал» их, «подписывал» или иными какими-либо способами «санкционировал», всё это аннулируется, летит в мусорную корзину, а что касается лиц, ответственных за появление подобной стряпни на свет божий, то некоторых из них суд в Нюрнберге, как вы помните, отправил вообще на виселицу.

Кроме того, если говорить о «Переходе к рынку» и пресловутом ельцино-гайдаровском «Письме», то здесь не только гуманитарное, но и формально юридическое право целиком на нашей стороне.

И в самом деле, как это можно было при действующих Конституциях СССР и РСФСР (их никто в законосообразном порядке не отменял), принимать «решение» в кавычках о коренной ломке существующего в стране конституционного строя, всей политической и экономической системы, о постановке страны под внешнее управление и всё это келейно, втайне от народа, впопыхах и без малейшей попытки обращения к народу и выяснения его мнения на сей счёт!

Уважаемые товарищи, коль скоро уж мы вспомнили о Нюрнберге, – и вспомнили, надо сказать, весьма кстати, – то давайте лишний раз прислушаемся к его голосу и осмыслим оставленный им завет.

Завет этот гласит, что отношения между народами не могут строиться на планах уничтожения одним народом какого-то другого народа – уничтожения или причинения этому другому народу иного невосполнимого либо трудновосполнимого вреда.

И если такие планы всё же строятся, такие усилия предпринимаются, то они должны проходить исключительно по разряду преступлений, и защищаться от них надо именно и только как от преступлений.

В этом свете дилемма перед нами стоит такая: или мы продолжаем сползать по наклонной плоскости всех этих гарвардских проектов и «писем о намерениях» к нашему исчезновению как государственности и как народа, или мы находим в себе силы преступления по отношению к нам назвать, наконец, преступлениями и начать от них, как от преступлений, обороняться. Никаких других альтернатив здесь объективно нет.

Т.е., какая-то достаточно представительная коалиция с нашей стороны квалифицирует как преступления по статье 64 УК РСФСР «Измена Родине»: программу «Перехода к рынку» вместе с «голосованием» в кавычках в ВС РСФСР, которым эта вредительская белиберда была нам навязана; а также ельцинские «обязательства» в кавычках перед Международным валютным фондом.

Выдвигается требование упорядоченного поэтапного аннулирования как самих этих вредительских актов, так и накопившихся последствий их применения на территории России.

С этими требованиями обращаемся во все мыслимые адреса, отечественные и зарубежные, − другого средства борьбы у нас, как вы сами знаете, пока нет.

В особенности, необходимо добиться, чтобы требования эти стали лозунгами протестного движения, чтобы ими вооружился и их подхватил народ.

И если мы сумеем разнобой и разноголосицу в наших рядах свести к некоему приемлемому минимуму, то цепь неизбежно в каком-то звене порвётся, и дальше пойдёт взрывная реакция отторжения того, что давно уже должно было быть отогнуто.

Что касается послеоккупационного устройства, то это отдельный разговор, и он нынче у нас в повестке дня не значится.

Скажем главное: что психоинформационная война и оккупация – это на сей день целая эпоха нашей истории, которая во всём своём неистовстве разверзлась над нами с 50-х годов прошлого века. Так что выбросить в отхожую яму нам предстоит не только Гарвардский проект, но и другие наслоения этой разрушительной эпохи, − хотя бы ту же «либермановщину» в народнохозяйственной сфере.

Впрочем, впадать в панику здесь не надо: определённые наработки имеются, ведь конструктивная часть оппозиции все эти десятилетия не бездельничала.

Итак, нам остаётся поблагодарить организаторов сегодняшнего Круглого стола за плодотворное начинание и пожелать, чтобы оно в недалёком будущем было не менее плодотворно продолжено.