Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь

3 01.45 — 02.20

Бэйрд внимательно смотрел на стюардессу. Прежде, чем восстановить уверенность в своих серо-голубых глазах, его мозг быстро оценил ситуацию, взвешивая, по выработанной годами привычке, одну ситуацию за другой. Он отпустил руку Джанет.

— Ну-ну, не будем торопиться с выводами, — сказал он больше для себя. Затем оживился: — Ищите мой саквояж, и как можно быстрее. Прежде, чем посмотреть миссис Чилдер, я должен сказать еще пару слов командиру.

Он вернулся в кабину. Самолет набрал нужную высоту, и тряска прекратилась. Поверх плеча командира холодным светом блестела луна, превращая сугробы облаков в безграничный снежный ландшафт, то там то здесь пронзенный ледяными шпилями. Эффект был фантастический. Все походило на сказочную страну.

— Командир, — окликнул его Бэйрд, наклоняясь над пустым креслом второго пилота.

Дан оглянулся, его лицо было бесцветным и казалось нарисованным в лунном свете.

— Командир, надо торопиться. Людям в салоне очень плохо, им нужна моя помощь.

Дан быстро кивнул:

— Да, доктор. Что еще у вас?

— Я полагаю, вы ели после второго пилота?

— Точно так.

— Не можете сказать, насколько позже?

Дан прищурился:

— Я думаю, с полчаса. Может быть чуть больше, но ненамного.

Смысл вопроса, наконец, дошел до него. Он судорожно выпрямился в кресле и схватился рукой за штурвал.

— Черт, а ведь верно! Я тоже ел рыбу!

— Как вы себя чувствуете?

— Да-да, все о'кэй.

— Ладно! — в голосе Бэйрда почувствовалось облегчение. — Как только мне принесут мой саквояж, я дам вам рвотное.

— А это поможет?

— Я полагаю, да. Вы не успели еще это переварить. В конце концов, совсем не обязательно, чтобы все, кто ели рыбу, обязательно бы отравились — логика в подобных случаях не действует. Вы можете быть единственным, избежавшим беды.

— Хотелось бы, — пробормотал Дан, вглядываясь в холодный лунный блеск впереди.

— Теперь послушайте меня, — сказал Бэйрд. — Есть ли какой-нибудь способ управлять этими приборами и самолетом без пилота?

— Конечно есть! — ответил Дан. — У нас есть автопилот. Но он не сможет посадить машину…

— Я прошу вас сейчас же включить его или как там это у вас называется. Если вы почувствуете себя плохо, немедленно зовите меня. Я не уверен, что смогу много сделать для вас, но, если вы отравились, то симптомы проявятся очень быстро.

Костяшки пальцев Дана побелели — так сильно он вцепился в штурвал.

— О'кэй! — перевел дыхание Дан. — А как мисс Бенсон, стюардесса?

— С ней все в порядке — она ела мясо.

— Это уже кое-что. Ради всего святого, ищите побыстрее свое рвотное средство. Я не могу полагаться на случай, управляя самолетом.

— Мисс Бенсон уже ищет. Если я не ошибаюсь, там, сзади, по крайней мере, уже два человека, находятся в глубоком обмороке. Да, еще! — Бэйрд в упор посмотрел на командира. — Вы абсолютно уверены, что у нас нет другого выхода, кроме как продолжать полет?

— Конечно, — быстро ответил Дан. — Я все проверил и перепроверил. Плотная облачность и низкий туман вплоть до самых гор. Калгари, Эдмонтон, Лисбридж — все аэропорты закрыты. Это — обычное дело при нулевой видимости на земле. В другой ситуации это нас бы не волновало.

— Да, но сейчас это касается и нас.

Доктор уже повернулся, чтобы выйти, но Дан его придержал:

— Минуту, доктор! В моих руках судьба пассажиров и машины и я должен знать правду. Выкладывайте все! Сколько шансов за то, что со мной все будет в порядке?

Бэйрд сердито покачал головой, его хладнокровие моментально его покинуло.

— Я не знаю, — ответил он жестко. — В таких случаях никакие правила не действуют. — И собрался выйти.

Но командир еще раз остановил его:

— Доктор…

— Да?

— Какое счастье, что вы оказались на борту!

Бэйрд молча вышел.

Дан глубоко вздохнул, думая о том, что услышал и перебирая в уме возможные варианты действий. Не в первый раз в его летной практике его охватывало сильное чувство опасности, но сейчас к ощущению ответственности за безопасность огромной сложной машины и почти шестидесяти человеческих жизней примешивалось острое ледяное ощущение беды. Что это было за чувство? Старшие пилоты, те, кто принимал участие в воздушных боях во время войны, утверждали, что если упорно гоняться за дичью, то она, в конце концов, тебе достанется. Как случилось, что в течение получаса нормальный, обычный ежедневный рейс, заполненный толпой счастливых футбольных «фанов», мог превратиться в кошмар на высоте около четырех миль над землей? И эта история может появиться на первых страницах сотен газет! С чувством внутреннего негодования он отбросил эти мысли.

Его ждала работа, требующая предельной концентрации.

Дотянувшись правой рукой до панели, он щелчком включил тумблер автопилота, выжидая пока все приборы установятся, и можно будет перейти к следующему этапу. Во-первых, необходимо скорректировать положение элеронов и перевести их полностью под контроль автоматики; затем киль и рули высоты необходимо установить так, чтобы все четыре сигнальные лампочки на верхней панели прекратили мигать и перешли бы в режим постоянного свечения.

Удовлетворенный, Дан окинул взглядом все приборы, убрал руки со штурвала. Откинувшись в кресле, он внимательно оглядел кабину, не мешая машине самой управлять полетом.

Для неопытного наблюдателя вид кабины показался бы сверхъестественным. Как будто два невидимых пилота управляли самолетом — оба штурвала тихо двигались взад-вперед, взад-вперед, компенсируя воздушные потоки, раскачивающие самолет: рычаг управления килем плавно двигался, как будто по собственному желанию. На широкой панели показывающих приборов десятки стрелок регистрировали малейшие изменения.

Закончив осмотр приборов, он потянулся к микрофону, висящему на своем обычном месте за головой. Быстро надев его на себя, Дан закрепил наушники. Энергично выдохнув сквозь усы, он подумал про себя: — Ну что же, вперед! Переключатель был на передаче, и его голос звучал спокойно и неторопливо:

— Хелло, Ванкувер. Говорит «Мэйпл Лиф Чартер», рейс 714. Срочное сообщение, срочное сообщение.

В наушниках немедленно затрещало:

— «Мэйпл Лиф Чартер», рейс 714, слушаю вас!

— Ванкувер, говорит рейс 714. Слушайте меня внимательно. У нас на борту три серьезных случая, предположительно, пищевого отравления, включая второго пилота. Возможны еще случаи отравления. При приземлении нам необходима срочная медицинская помощь. Пожалуйста, подготовьте больницы в районе аэропорта. Мы не совсем уверены, но предполагаем, что отравление вызвано рыбой, подававшейся на обед. Лучше всего наложить запрет на все продукты, полученные из того же источника, пока не будет установлена истинная причина заболевания. Нам известно, что в связи с нашим опозданием в Виннипег продукты были закуплены не у постоянных поставщиков. Пожалуйста, проверьте. Вы меня поняли?

Он выслушал в ответ благодарность и стал пристально вглядываться в замерзшее море облаков, раскинувшееся вокруг. Голос ванкуверского диспетчера звучал как всегда, четко и безлично, но он мог себе представить, какой переполох начался на далеком западном побережье и какой взрыв активности вызвало его сообщение.

В изнеможении он закончил передачу и вытянулся в кресле. Он чувствовал усталость и необыкновенную тяжесть, как будто во все его члены налили свинец. Шкалы приборов, пока он автоматически скользил по ним взглядом, казалось, удаляются далеко-далеко. Он почувствовал, как холодный пот стекает по спине, и внезапно его заколотил сильный озноб. Однако, рассердившись на измену собственного тела в такой кризисный момент, он, усилием воли, взял себя в руки и сосредоточился на проверке графика полета, расчетного времени прибытия, анализе боковых ветров над горами; особого внимания требовал план взлетно-посадочной полосы в Ванкувере. Он достал бортовой журнал, открыл его и посмотрел на наручные часы. С тупой и болезненной медлительностью его мозг, как будто совершая один из подвигов Геракла, пытался зафиксировать хронологию событий этой ночи.

А сзади, в пассажирском салоне, доктор Бэйрд укутывал сухими одеялами безвольное тело миссис Чилдер и метался по проходу между больными пассажирами.

Женщина лежала, беспомощно откинувшись, с закрытыми глазами; пересохшие губы дрожали, она тихо постанывала. Верх ее платья был весь мокрый от пота.

Пока Бэйрд осматривал ее, она скорчилась от нового приступа боли. Доктор инструктировал ее мужа.

— Постоянно вытирайте ее, и как можно суше. И тепло. Ей должно быть тепло!

Чилдер схватил доктора за руку.

— Ради бога, доктор, что случилось? — Голос его дрожал. — Ей очень плохо?

Бэйрд снова посмотрел на женщину — она дышала быстро, часто и неглубоко.

— Да, — ответил он, — ей очень плохо.

— Доктор, сделайте же что-нибудь, дайте ей лекарство!

Бэйрд отрицательно покачал головой.

— Ей нужны антибиотики, а у нас их нет. Мы ничего не сможем сделать, кроме как постоянно держать ее в тепле.

— Но, может быть, немного воды…

— Нет. Ваша жена без сознания, Чилдер! Поддерживайте это состояние — это природная анестезия. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Ваша задача — смотреть за ней и согревать ее. Даже когда она без сознания, она пытается бороться с болезнью. Я скоро вернусь.

Бэйрд подошел к следующему ряду кресел. Мужчина средних лет — воротник поднят и руками схватился за живот — почти сполз с кресла, голова откинулась назад и раскачивалась из стороны в сторону, лицо блестело от пота. Он посмотрел на доктора, лицо перекосилось от боли.

— Ужасно, — пробормотал он, — я никогда не чувствовал себя так плохо.

Бэйрд вытащил из кармана карандаш и поднес его к лицу больного.

— Послушайте, — произнес он, — попробуйте взять карандаш.

Пассажир поднял руку, пытаясь это сделать. Он шевелил пальцами, хватал карандаш, но он постоянно выскальзывал у него из рук.

Бэйрд прищурился. Он приподнял больного, устроил его поудобнее и заботливо укутал пледом.

— У меня совершенно нет сил, — произнес мужчина, — и голова как будто зажата в тиски.

— Доктор! — позвал кто-то, — подойдите, пожалуйста, сюда!

— Минуточку, — бросил Бэйрд, не оборачиваясь. — Я посмотрю каждого, кто нуждается в этом.

Навстречу ему торопливо шла стюардесса, неся в руках его саквояж.

— Браво, девочка, — поблагодарил он ее, — начало положено. Нельзя сказать, чтобы я смог много сделать… — казалось он размышляет вслух. — Где у вас трансляция на салон? — внезапно спросил он Джанет.

— Я провожу.

Джанет провела его в свою кабинку и показала маленький микрофон.

— Как там миссис Чилдер? — поинтересовалась она.

Доктор поджал губы.

— Не знаю, как остальные — а она очень плоха. И, если я не ошибаюсь, очень скоро будут еще серьезные случаи.

— Вы уверены, что это пищевое отравление? — бледность постепенно покрывала лицо девушки.

— Почти уверен! Я бы сказал, что это стафилококковая инфекция, хотя, по некоторым симптомам, можно предположить и нечто худшее. Кроме того, отравление могло быть вызвано бациллами сальмонеллы — точнее можно говорить только после анализов.

— Вы будете давать всем рвотное?

— Да, всем, кроме тех, кому очень плохо. Это все, что я могу сделать. Нам очень нужны антибиотики, типа хлорамфеникола, но — увы! — их нет!

Подняв микрофон, Бэйрд продолжил:

— Как только вы освободитесь, я бы советовал вам организовать здесь уборку. Полейте все кругом как следует дезинфектантом, если у вас есть. Да, попросите больных не обращать внимание на условности и не запирать изнутри двери в туалете — не хватало еще нам извлекать кого-нибудь оттуда.

Доктор собрался с мыслями, потом нажал кнопку микрофона и поднес его к губам.

— Леди и джентльмены, прошу внимания, пожалуйста! Прошу внимания!

Он услышал, как стих шум голосов, только ровный гул двигателей доносился снаружи.

— Прежде всего, разрешите представиться. Я — доктор Бэйрд. Многих из вас интересует, что за болезнь поразила ваших соседей, и я думаю, что пора рассказать, что же произошло и что мы предпринимаем. Насколько позволяют мои ограниченные возможности, установлено, что у нас на борту несколько серьезных случаев пищевого отравления и дедуктивно — а на дедукцию можно положиться — я пришел к выводу, что причиной является рыба, которую некоторые из вас ели на обед.

После этих слов последовал взрыв — до него донесся шум и гам.

— Еще раз прошу внимания! У вас нет причин для тревоги. Еще раз повторяю, причин для тревоги нет. Больным пассажирам помогает стюардесса и я сам, а командир радировал на землю, и по прибытии нас будет ожидать «Скорая помощь». Даже если вы ели рыбу, то это совсем не значит, что вы заболеете. В этом деле нет никаких правил и логики, и есть большая доля вероятности за то, что вы не отравились. Тем не менее, мы принимаем некоторые меры предосторожности, и стюардесса обойдет и опросит каждого из вас. Если вы ели на обед рыбу — я повторяю, только рыбу — то мы постараемся помочь вам избежать неприятностей. А сейчас, если вы все успокоились, то мы начнем.

Бэйрд выключил микрофон и повернулся к Джанет.

— Немедленно оказать первую помощь — вот все, что в наших силах.

Джанет кивнула:

— Вы имеете в виду эти таблетки, доктор?

— Мы можем сделать две вещи. Мы не знаем точно, в чем причина отравления, но мы полагаем, что источник заражения попал внутрь. Поэтому начать нужно с того, что каждый, кто ел рыбу, должен выпить несколько стаканов воды — я имею в виду тех, кому не очень плохо, конечно. Это, во-первых, разбавит яд и уменьшит токсический эффект. А затем мы дадим им рвотное. Если не хватит моего запаса таблеток, то будем использовать простую соль. Соль у вас есть?

— У меня несколько маленьких пакетиков, полагающихся к ленчу, но мы их откроем.

— Хорошо. Посмотрим. Я начну отсюда, сзади, раздавать таблетки, а вы подавайте воду тем, кому плохо, идет? Да, не забудьте второго пилота! Но вам нужна помощь.

Выйдя из кухни, Бэйрд почти столкнулся с худощавым мрачным англичанином по прозвищу «Тушенка».

— Чем могу помочь, доктор? — спросил он серьезно.

Бэйрд позволил себе улыбнуться.

— Благодарю. Во-первых, что вы ели на обед?

— Слава богу, мясо, — с облегчением вздохнул «Тушенка».

— Хорошо. За вас мы спокойны. Вы могли бы помочь стюардессе разносить воду тем, кому нехорошо? Им необходимо выпить, по крайней мере, по три стакана — а, если смогут, то и больше.

«Тушенка» отправился на кухню, слегка улыбаясь Джанет. При обычных обстоятельствах ее улыбка заставила бы забиться сердце всего летного состава, но сейчас он увидел на ее лице печать страха. И подмигнул ей:

— Не беспокойтесь, мисс! Все будет хорошо.

Джанет взглянула на него с благодарностью.

— Спасибо, сэр, я тоже так думаю. Вот кран, вот чашки, мистер…

— Ребята зовут меня «Тушенка», мисс.

— «Тушенка»?! — изумилась Джанет.

— Да, «Ланкаширская Тушенка»!

— О-о-о!! — расхохоталась девушка.

— Вот так-то лучше! Где, вы говорите, ваши чашки? Вперед, девочка, начнем. Хорошенькая авиалиния, нечего сказать! Сначала предлагают тебе обед, а потом требуют его назад.

Необходимо, чтобы произошло нечто неординарное, чтобы сбить работу современного аэропорта. Паника в таких местах недопустима и жестоко подавляется в случае возникновения, потому что это может привести к трагическому исходу.

Комната диспетчеров в Ванкувере, когда туда стало поступать сообщение Дана, заполнилась плохо сдерживаемой тревогой. Перед радиопанелью оператор в наушниках сразу печатал на машинке сообщение Дана, прерываясь, чтобы нажать сигнал тревоги на приборной доске.

Он печатал, а сзади стоял еще один и читал через его плечо срочное сообщение. Это был руководитель полетов аэропорта Ванкувер, высокий, худощавый, проведший жизнь в воздухе и знавший условия полетов в северном полушарии как свои пять пальцев. Дочитав сообщение до середины, он быстро повернулся и приказал оператору, сидевшему у противоположной стены комнаты:

— Соедини меня быстренько со службой Контроля за воздушными сообщениями. Потом освободите телетайпную линию с Виннипегом — внеочередное сообщение.

Руководитель полетов поднял микрофон, на секунду задумался и начал говорить:

— Говорит руководитель полетов аэропорта Ванкувер. На борту рейса 714 «Мэйпл Лиф Чартер» — ЧП. Серьезное пищевое отравление пассажиров, второй пилот тоже отравлен. Предлагаю очистить все горизонты под ними для экстренного снижения и посадки. Сможете? Хорошо. Расчетное время прибытия 05.05 по местному времени.

Он взглянул на часы — 02.15.

— Хорошо. Мы будем держать с вами связь.

Он прикрыл микрофон рукой и крикнул оператору телетайпа:

— Ну что там Виннипег? Готово? Хорошо. Передавайте — Диспетчеру Виннипега. Срочно. «Мэйпл Лиф Чартер», рейс 714, сообщил о серьезном пищевом отравлении среди пассажиров и экипажа, вызванном, предположительно рыбой, поданной на обед. Срочно проверьте все продукты, поступившие из того же источника. Это был не постоянный, повторяю, не постоянный поставщик продовольствия для авиалиний. Конец связи.

Потом он повернулся к оператору.

— Соедините меня с местным представителем «Мэйпл Лиф Чартер». Его зовут Бардик. А потом соедините меня с городской полицией — со старшим дежурным офицером.

Перегнувшись через плечо оператора, руководитель полетов дочитал до конца сообщение и начал читать его сначала.

— Спасибо, Грэгг. Сообщите им, что все горизонты под ними свободны, и позже они получат инструкции по посадке. Пусть сообщат, как там пострадавшие пассажиры.

Этажом ниже оператор Правительственного Контроля за Западными авиалиниями повернулся в кресле и крикнул через всю комнату:

— Что там есть в Грин Уан между нами и Калгари?

— Все летят на Запад. Самолет ВВС «Нордс Стар» на восемнадцати тысячах. Только что докладывал от Пентинктона. «Мэйпл Лиф» 714. У них ЧП. Они просят освободить все горизонты под ними.

— «Нордс Стар» значительно дальше, а рядом никого нет. Готов к вылету на Восток «Констеллэйшн».

— Выпускай его, но придержи пока все рейсы на Восток. Принимай «Нордс Стар» сразу по прибытии.

А этажом выше руководитель полетов опять схватился за телефон, одновременно ослабляя узел галстука. В конце концов, он совсем сорвал его и швырнул на стол.

— Хелло, Бардик? Говорит руководитель полетов. Послушай, мы получили с одного из ваших рейсов — 714 из Торонто через Виннипег — тревожное сообщение. А?… Нет, с машиной все в порядке. Второй пилот и несколько пассажиров отравились. Да, пищевое отравление. Я только что разговаривал с Виннипегом. Сказал, чтобы они определили поставщика продуктов. Скорее всего, это не постоянный поставщик… Нет, это точно. Лучше всего, если бы ты подошел сюда, как только освободишься.

Он опять отключил телефон и кивнул оператору:

— Ну, как там полиция?… Хорошо, соединяй… Хелло, это руководитель полетов аэропорта Ванкувер. С кем я говорю?… Послушайте, инспектор, мы получили срочное сообщение от прибывающего рейса. Несколько пассажиров и член экипажа серьезно больны — пищевое отравление — и мы нуждаемся в помощи сразу же по прибытии самолета. Что?… Три серьезных случая, но, возможно, и больше — надо готовиться к худшему. Время прибытия пять часов утра по местному времени, следовательно, у нас около двух с половиной часов на подготовку. Вы предупредите больницы, «Скорую помощь» и автоинспекцию?… Хорошо. Мы свяжемся с вами, как только получим дополнительную информацию.

Через пять минут, отдуваясь, в комнату влетел Гарри Бардик. Местный представитель «Мэйпл Лиф» был невысоким представительным мужчиной, неутомимым, с большим запасом жизненной энергии. Он остановился посреди комнаты, перекинув пиджак через руку, отдуваясь после быстрой ходьбы и вытирая свое лунообразное лицо большим носовым платком в синюю клетку.

— Где радиограмма? — спросил он. Пробежав текст, он тут же поинтересовался:

— Как погода в Калгари? — и повернулся к руководителю полетов. — Быстрее было бы лететь туда, верно?

— Я боюсь, что нет. Сильный туман, почти до самой земли, восточнее гор, до самой Манитобы. Они вынуждены лететь сюда.

Раздался голос оператора:

— Управляющий перевозками спрашивает, когда мы возобновим движение на Восток. Может ли он отпустить пассажиров в город или они должны ждать здесь?

Бардик озабоченно покачал головой.

— Где последнее сообщение о местонахождении? — потребовал он. Ему передали последние данные, и он принялся их внимательно изучать. Руководитель полетов сказал оператору:

— Передай ему, пусть отпускает в город. Нам здесь толпа ни к чему. Мы ему сообщим, когда будем готовы.

— Вы сказали, что уже организовали медицинскую помощь? — спросил Бардик.

— Да. Этим занимается городская полиция. Они предупредят больницы и проследят за порядком, когда прибудет рейс.

Бардик прищелкнул толстыми пальцами.

— Эй! Это сообщение. Они передают, что второй пилот болен, значит, можно предположить, что передавал командир. С ним все в порядке? Лучше запросить еще раз. А я пока выясню, есть ли на борту доктор. Вам этого не узнать. Передайте им, что мы организуем по прибытии медицинскую помощь, если они в ней нуждаются.

Руководитель полетов кивнул и включил микрофон. Пока он не начал говорить, Бардик продолжал:

— Спросите, если командир тоже отключится, то кто… Он не закончил фразу, его остановил пристальный взгляд руководителя полетов.

— Я ничего не буду предполагать, — твердо сказал он. — Я молю Бога, чтобы больше ничего не случилось. И будем надеяться, что эти бедняги тоже молят об этом.

Шумно вздохнув, Бардик поискал по карманам сигареты.

— Джо, — обратился он к оператору, — соедини-ка меня с доктором Дэвидсоном, а? Его номер есть в перечне срочных телефонов.