Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь

7. 03.25 — 04.20

Спенсер напрягся, бросив непроизвольный взгляд на девушку, сидевшую в соседнем кресле. Она не сводила с него глаз, блестевших в зеленоватом свете приборных панелей. Спенсер отвел взгляд, внимательно вслушиваясь в сообщение с земли.

Трэливен продолжал:

— Например, сколько у вас часов налета? В радиограмме говорится, что вы летали на одномоторных боевых самолетах. Летали ли вы когда-нибудь на многомоторных машинах? Хотелось бы это услышать от вас, Джордж.

У Спенсера настолько пересохло во рту, что он едва мог говорить. Откашлявшись, Спенсер ответил:

— Хэлло, Ванкувер! Я — 714. Рад слышать вас, капитан. Но, пожалуйста, давайте не будем обманывать друг друга. Я думаю, мы оба сознаем ситуацию. Летал я только на одномоторных самолетах, «Спитфайрах» и «Мустангах» — всего у меня около тысячи часов налета. Но это было тринадцать лет тому назад. Как поняли меня? Прием.

— Пусть это вас не волнует, Джордж. Это как умение кататься на велосипеде — никогда не забывается. Подождите минуту.

В диспетчерской, на земле, Трэливен отключил микрофон и взглянул на лист бумаги, протянутый ему диспетчером.

— Постарайся вывести его на этот курс. ВВС увидят его на радаре.

Помолчав, диспетчер сказал:

— Судя по голосу он сильно взвинчен, да?

— Да, но как бы ты чувствовал себя в его шкуре?

Сдержав усмешку, Трэливен продолжил:

— Мы должны вселить в него уверенность. Без этого у него нет никаких шансов. Что бы ни случилось, он не должен потерять присутствия духа. Давай потише, хорошо? — обратился он к говорившему по телефону помощнику диспетчера. — Если этот парень не будет четко меня слышать, то моментально разразится катастрофа, и мы уже ничего не сможем сделать.

Он повернулся к радиооператору.

— Все что угодно, но мы не должны его потерять!

И Трэливен опять включил микрофон:

— 714! Говорит Трэливен. Вы ведь сейчас на автомате?

— Да, капитан, — последовал ответ.

— Хорошо, Джордж. Ты можешь на минуту отключить автопилот, почувствовать машину и попробовать управление. А после небольшой практики мы немного изменим ваш курс. Но сначала внимательно выслушайте меня. Когда ты возьмешь управление на себя, тебе может показаться, что машина реагирует тяжелее и медленнее, чем боевые самолеты. Пусть это тебя не беспокоит, так и должно быть. У вас там вокруг полно самолетов, так что все делайте аккуратно и осторожно. Все время контролируйте свою скорость и не давайте ей упасть ниже 120 узлов, пока не выпущены шасси и закрылки, иначе вы потеряете управление. Я повторяю! Не давайте скорости упасть ниже 120 узлов! Так, еще один момент. У вас там есть кто-нибудь, чтобы вести переговоры по радио и не отвлекать вас от управления?

— Да, Ванкувер. Рядом сидит стюардесса, и она будет вести переговоры по радио. Начинайте, Джанет!

— Хэлло, Ванкувер. Говорит стюардесса, Джанет Бенсон. Прием.

— О, это вы, Джанет, — сказал Трэливен. — Я мог бы узнать ваш голос из тысячи! И так, вы будете помогать Джорджу общаться со мной. Хорошо. Джанет, я бы хотел, чтобы вы не спускали глаз с указателя скорости. Запомните, самолет держится в воздухе только за счет своей скорости. Если скорость сильно уменьшится, то он зависнет — и упадет. Поэтому всегда индикатор скорости должен показывать около 120, постоянно сообщайте об этом Джорджу. Это ясно, Джанет?

— Да, капитан, я все поняла.

— Теперь вы, Джордж! Делайте все спокойно и не торопясь. Отключите автопилот — это прямо на рулевой колонке — и возьмите управление на себя, удерживая дифферент и горизонт. Вы должны наблюдать за указателем горизонта и индикатором скорости. Указатель дифферента должен стоять на нуле. Так, хорошо. Начинайте.

Спенсер положил руки на тумблер автопилота на рулевой колонке. Лицо его окаменело. Ноги его находились на педалях рулей высоты, руки напряжены, весь он приготовился к предстоящему.

— Скажи им, что я отключаю, — прохрипел он Джанет. Она повторила его слова Трэливену.

На мгновенье его рука застыла на тумблере, затем он решительно его повернул. Машина слегка подпрыгнула влево, но он спокойно выправил курс, и самолет достаточно хорошо отреагировал на движения рулей высоты. Легкая вибрация рулевой колонки, казалось, пронизывала его насквозь, как электрический ток.

— Скажи им, все о'кэй, — сказал он, задыхаясь. Нервы его, казалось, звенели от напряжения.

— Говорит рейс 714. Мы летим, выдерживая дифферент и горизонт.

Голос Джанет звучал для него удивительно умиротворяюще.

— Отлично сделано, Джордж! Как только вы научитесь чувствовать машину, попробуйте сделать несколько небольших поворотов, не более двух-трех градусов. Вы видите указатель угла поворотов? Это прямо у вас перед глазами, чуть справа, прямо рядом с осветительным плафоном. Прием.

Трэливен закрыл глаза, пытаясь представить себе расположение приборов в кабине. Открыв глаза, он обратился к оператору:

— Послушайте, я не могу отойти от микрофона, а мы должны уже начинать составлять схему их приема и посадки, пока еще есть время. Поэтому, пригласите, пожалуйста, сюда старшего группы радиолокации, мне нужно с ним поговорить.

Очень осторожно Спенсер подал вперед левую педаль и ослабил руку на рулевой колонке. Казалось, прошла целая вечность прежде чем, самолет отреагировал на его движение, и он увидел, как отклонился индикатор горизонта. Довольный, он попытался повернуть в другую сторону, но сейчас уже движения самолета встревожили его. Он взглянул на индикатор скорости и остолбенел: скорость упала до 180 узлов. Быстрым движением он подал вперед рулевую колонку и вздохнул с облегчением, увидев, что скорость медленно возрастает до 210. Было очевидно, что пока он не почувствует окончательно временное запаздывание, ему придется крайне внимательно следить за приборами. Он еще раз попробовал сделать небольшой поворот, и ему пришлось приложить усилие, чтобы удержать руль высоты в том же положении. Постепенно машина начинала слушаться управления. Затем он вернул самолет примерно на тот курс, которым они летели ранее.

Джанет, на мгновение оторвав взгляд от приборной панели, тихо спросила его:

— Ну как?

Спенсер попытался состроить гримасу, заменяющую улыбку, правда, без большого успеха. Ему пришла в голову мысль, что все это очень напоминает работу на шарнирном тренажере, только тогда не было на чаше весов почти шестидесяти жизней, да инструктор находился в нескольких футах от него, в соседней комнате.

— Скажи им, что я управляю машиной вручную, все время делаю небольшие повороты и ложусь обратно на наш курс.

Джанет передала сообщение.

— Я должен был бы спросить вас об этом раньше, — донесся до них голос Трэливена. — Как у вас там погода?

— Там, где мы сейчас находимся, ясно, — ответила Джанет, — чего нельзя, конечно, сказать о том, что под нами.

— Ага. Будет лучше, если вы будете меня держать в курсе относительно погоды. А сейчас, Джордж, нам надо торопиться. В любое время вы можете попасть в слой облачности, возникнет легкая тряска. Я бы хотел, чтобы вы были готовы к этому. Как машина слушается управления?

Спенсер взглянул на Джанет.

— Скажи им — чертовски медленно, как мокрая губка, — выдавил он сквозь лязгающие зубы.

— Хэлло, Ванкувер! Медленно, как мокрая губка, — повторила Джанет.

На мгновение спало напряжение на КДП Ванкувера; стоящие вокруг микрофона обменивались улыбками.

— Так и должно быть, Джордж, — сказал Трэливен, опять посерьезнев, — потому что вы управляли только маленькими машинами. И вам придется еще хуже, когда вы будете сажать ее.

Его прервал оператор:

— Пришел старший группы радиолокации.

— Пусть подождет, — отрезал Трэливен, — поговорю с ним, как только освобожусь.

— Да, сэр.

— Хэлло, Джордж, — Трэливен опять включился в разговор. — Вы должны избегать резких движений рычагами управления, как вы это делали на боевых машинах. Если вы будете резко двигать педали управления, то скоро попадете в беду. Это понятно? Прием.

— Да, Ванкувер, мы поняли. Прием.

— Хорошо, Джордж. Я хочу, чтобы вы поняли как влияет дифферент машины на ее скорость. Прежде чем начать, передвиньте задвижку дросселя так, чтобы скорость упала до 160 узлов, выдерживая направление и крен машины. Но постоянно контролируйте скорость. Держите ее не ниже 120. Рычаг рулей высоты находится справа от вас на основании рулевой колонки, рычаг элеронов располагается ниже регулятора задвижки дросселя, у пола. Нашли? Прием.

Спенсер одной рукой нащупывал все указанные рычаги, другой удерживая машину на прежнем курсе.

— О'кэй! Скажи им, я уменьшаю скорость.

— О'кэй, Ванкувер, мы делаем, как вы сказали.

Прошло время, пока медленно падала скорость. На 160 узлах Спенсер остановился и показал большой палец Джанет.

— Ванкувер, говорит 714. На индикаторе 160 узлов.

Прежде, чем продолжить, Трэливен с трудом стянул с себя пиджак.

— Хорошо, Джордж. Попытайтесь слегка покачать машину вверх-вниз. Двигайте рулевую колонку так осторожно, как будто это корзина, полная яиц, и обязательно следите за скоростью. Держите ее на 160. Старайтесь почувствовать машину, как раньше. Прием.

Трэливен поставил микрофон.

— Где руководитель группы радиолокации?

— Я здесь.

— На каком расстоянии вы увидите этот самолет на ваших экранах? — спросил Трэливен.

— Миль шестьдесят или около того, капитан.

— Да, это не очень хорошо. Ну, ладно, — сказал Трэливен, частью обращаясь к Бардику, — нельзя объять необъятное. Я должен сказать, что они летят в заданном направлении. При следующем вызове мы уточним их курс.

Бардик вздохнул и вытащил сигареты, но пилот отказался.

— Если он останется на прежнем курсе, — продолжил Трэливен, внимательно изучая карту на стене, — то скоро мы увидим его на экране.

— А нельзя повести его по радиопеленгу? — предположил Бардик.

— Сейчас ему не до того. Если я попытаюсь вести его по радиопеленгу, он должен будет полностью заняться радио, меняя частоты и много других вещей. Я позже попробую, Гарри, и дам ему пройти несколько миль по радиопеленгу.

— Разумно, — допустил Бардик.

— А теперь о том, как мы это сделаем, — сказал пилот и повернулся к старшему группы радиолокации.

— Я должен продолжить разговор. Он очень нуждается в моей помощи.

— Хорошо, сэр.

— Как только он появится на ваших экранах, вы мне сообщите, я ему передам. Вы сможете обеспечить надежную связь между мной и комнатой радиолокации?

— Обеспечим, — ответил диспетчер.

— А как в самый последний момент? — поинтересовался старший группы.

— Сделаем так! — сказал Трэливен. — Как только он будет на экране и выйдет на правильный курс, мы перейдем в башню. Вы передадите туда информацию, мы сориентируемся по взлетно-посадочной полосе и спланируем посадку.

— Хорошо, сэр.

Трэливен включил микрофон, но задержался, увидев руководителя полетов, который повесил трубку на рычаг.

— Внизу доктор Дэвидсон, — сказал он.

— Что он хочет сказать?

— Судя по информации, которая у нас есть, он согласен с диагнозом того доктора, в самолете. Судя по первым признакам, это может быть ботулизм.

— А что это? Бога ради, скажите!

— По-видимому, это очень серьезное пищевое отравление. А не пригласить ли нам доктора снова и посадить у микрофона?

— Нет, мистер Гримселл. Гораздо важнее сейчас привести самолет сюда. Мы позовем его, как только им понадобятся медицинские советы. Не хотелось бы отвлекать Спенсера на посторонние вещи. Пусть Дэвидсон не отключается, вдруг понадобится.

Трэливен поднес к губам микрофон.

— Хэлло, Джордж Спенсер! Не забывайте о запаздывании при управлении. Имейте ввиду. Вам ясно это?

Сначала пауза. Потом:

— Он понял, Ванкувер. Прием.

Спенсеру казалось, что капитан читает его мысли. Он медленно двинул штурвал вперед и тут же вернул его назад, но машина не отреагировала на это. Он попробовал еще раз, подавая вперед штурвал. Вначале незаметно, нос машины начал опускаться. Затем так внезапно, что Спенсер на мгновенье застыл, парализованный страхом, машина нырнула вниз. Джанет сильно прикусила губы, чтобы не закричать. Индикатор скорости начал вращаться… 180… 190… 200… 220. Налегая на штурвал всем своим весом, Спенсер старался вернуть машину в прежнее положение. На панелях перед ним, казалось, ожили все приборы. Стрелка указателя дифферента подрагивала у нижней отметки. Маленькая копия самолета в указателе горизонта завалилась на левое крыло и, словно испугавшись, застыла в этом положении. На альтиметре 100-футовая стрелка с жужжанием раскручивалась в обратную сторону, 1000-футовая стрелка вращалась не так быстро, но тоже с ужасающей скоростью, 10000-футовая стрелка практически не двигалась, упершись в крайнее нижнее положение.

— Поднимайся, чертова железяка, поднимайся же! — орал он и нос машины, наконец, начал медленно ему повиноваться. Он видел, как три стрелки альтиметра, мучительно медленно, начали вращаться в обратную сторону, отмечая набор высоты.

— Сделано! — сказал он с облегчением Джанет, ослабив контроль.

— Смотрите! Смотрите — скорость! — воскликнула девушка.

Бросив взгляд на указатель скорости, Спенсер увидел, что скорость быстро падает. 160… 150… 140. Но тут он опять взялся за штурвал и вывел машину в горизонтальный полет.

— Да-а-а, положение было скверным, — пробормотал он.

Джанет проверила скорость.

— 160. Теперь все в порядке.

Сзади открылась дверь, и они услышали голос доктора Бэйрда:

— Что случилось?

Не отводя глаз от приборов, Спенсер крикнул:

— Простите, док! Я стараюсь ее почувствовать.

— Надеюсь, впредь вы будете делать это аккуратнее, да? У нас там дела плохи. Как вы тут управляетесь?

— Замечательно, док, очень замечательно, — ответил Спенсер, облизнув пересохшие губы.

Дверь закрылась и они снова услышали голос Трэливена:

— Хелло, Джордж Спенсер! Как дела?

— Все о'кэй, Ванкувер, — ответила Джанет.

— Хорошо. Какой ваш курс, Джордж?

Спенсер взглянул на приборы.

— Отвечай: магнитный компас показывает 290, и я стараюсь так держать.

Джанет передала.

— Очень хорошо, Джордж! Старайся держать этот курс. Можете слегка отклониться, я подскажу, когда выправиться. Сейчас я хочу, чтобы ты почувствовал, как машина слушается управления на низких скоростях, при выпущенных закрылках и шасси. Но пока ничего не делайте, сначала выслушайте меня. Как поняли? Прием.

Спенсер кивнул, и Джанет попросила Трэливена продолжать.

— Хелло, 714. Прежде всего, держите скорость 160 узлов. Выровняйте машину по горизонту. Когда будете готовы, скажите. Прием.

Спенсер выпрямился в кресле и бросил:

— Следи за скоростью, Джанет. Тебе придется делать это, пока мы не сядем, так что начинай.

— Сейчас 190, — начала диктовать она. — 200… 190… Он сказал 160, мистер Спенсер!

— Я знаю, знаю! Я потихоньку уменьшаю газ. Положив руку на рукоять сектора газа, он начал двигать ее назад.

— Как, Джан? Скорость?

— 190, 180, 175, 170, 165, 155, 150… Это очень мало!

— Я знаю. Следи! Диктуй!

Он тихо, почти ласково, двигал рукоять строго по делениям, стараясь установить нужную скорость.

— 150, 150, 155, 160… Стоит на 160.

Спенсер перевел дух.

— Фу-у-у! Сделано. Скажи им, Джан!

— Хелло, Ванкувер. Скорость ровно 160. Прием.

Голос Трэливена звучал нетерпеливо.

— О'кэй, 714! Дальше, Джордж. Я хочу, чтобы вы выпустили закрылки на 15 градусов, но будьте осторожны, не больше. Рычаг находится на основании штурвала и четко маркирован: 15 градусов означает передвинуть его на одно деление, во второе положение. Указатель угла выхода закрылков находится в центре панели — главной панели. Нашли его? Видите?

Спенсер кивнул.

— Передай им, но тебе это будет делать удобнее. Хорошо?

Она передала все на землю и положила руку на рычаг, ожидая дальнейших указаний.

— Хелло, 714, по моей команде выпускайте закрылки и следите за стрелкой. Когда она достигнет 15 градусов, останавливайтесь и оставьте ручку в этом положении. Внимательно следите, закрылки выходят очень быстро. Все ясно?

— Мы готовы, Ванкувер.

— Хорошо. Тогда начали.

Она хотела уже двинуть рычаг, но вдруг в испуге отдернула руку.

Спенсер скользнул глазами по приборам, затем в отчаянии двинул вперед штурвал.

— Вызывай! — взревел он. — Вызывай их!

От резкого крена самолета все внутри, казалось, подкатило к горлу. Джанет почти лежала на приборной панели, диктуя цифры без остановки.

— 135, 140, 150, 160, 170, 175… Вы можете установить 160 узлов?

— Я пытаюсь, пытаюсь! — Не отрываясь, он смотрел на стрелку указателя скорости, пока она не достигла требуемого значения. Он торопливо вытер пот со лба рукавом, боясь убрать руку со штурвала, чтобы достать носовой платок.

— Ну, кажется, все! Скорость 160, да?

— Да, да!

— Так, это сделали. — Он откинулся на спинку кресла. — Послушай, давай минуту передохнем. — Он изобразил на лице некое подобие улыбки. — Теперь ты видишь, какой из меня пилот? Я знал, что так и будет.

— Нет, это я виновата, я должна была следить за скоростью! — Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся в груди сердце. — Я вижу, что вы все делаете прекрасно. — Голос ее слегка дрожал. Это не ускользнуло от Спенсера.

— Ты не можешь сказать, что я вас не предупреждал, — бросил он резко, в сердцах. — Давай работать дальше, Джан!

— Хелло, Джордж, — протрещал в наушниках голос Трэливена. — Вы уже выпустили закрылки?

— Только что, капитан, — ответила девушка.

— Так и держите. Я забыл вас предупредить, что после выхода закрылков должна упасть скорость. Установите ее на 140.

— И только-то! — воскликнул Спенсер. — Очень мило с его стороны — забыл предупредить!

— Очевидно, они там, внизу, тоже нервничают, — сказала Джанет, точно угадав состояние всех находящихся в комнате руководителя полетов в аэропорту. — Спасибо, капитан, — ответила она, — мы начинаем. — И, по кивку Спенсера, она двинула ручку вниз до упора; Спенсер, не отрываясь, смотрел на указатель.

— Стоп! Теперь обратно во второе положение.

С опаской он смотрел на указатель скорости, пока стрелка не установилась на 140.

— Джанет, передавай.

— Хелло, Ванкувер. Закрылки выпущены на 15 градусов, скорость 140.

— Хелло, 714. Вы держите высоту?

Спенсер кивнул ей:

— Скажи им, да. Во всяком случае, более или менее.

— Хелло, Ванкувер. Более или менее.

— О'кэй, 714. Тогда следующий шаг — выпуск шасси. Тогда вы сможете представить и почувствовать, как будет вести себя машина во время посадки. Постарайтесь точно держать высоту и скорость 140. Когда будете готовы — и будете уверены, что готовы — выпускайте шасси и снижайте скорость до 120. Вам, очевидно, придется поработать сектором газа, чтобы поддерживать постоянную скорость, а также триммером. Вам понятно? Если есть вопросы, какие-то сомнения, спрашивайте.

— Спроси их, — сказал Спенсер, — что с оборотами двигателя и контролем смесеобразования?

Услышав вопрос Джанет, Трэливен бросил через плечо Бардику:

— А этот парень кое-что соображает! На это пока, — сказал он в микрофон, — не обращайте внимания. Полностью сосредоточьтесь на поддержании постоянной скорости с выпущенными шасси и закрылками. Позже я расскажу вам обо всех показаниях приборов для посадки.

— Скажи им, что все ясно. Начинаем выпускать шасси.

Он озабоченно взглянул на педаль под ногой. Ему казалось, что будет намного лучше, если он будет держать штурвал обеими руками.

— Послушай, Джанет, я думаю, что лучше тебе выпускать шасси и одновременно следить за скоростью.

Джанет кивнула. Машина дернулась, как будто резко нажали на тормоз, и их откинуло на спинки кресел.

— 130, 125, 120, 115… Очень мало!

— Следи, следи!

— 115, 120, 120… Стоит на 120.

— Да-а, — бросил Спенсер, тяжело дыша, — это как управлять «Куин Мэри».

До него донесся голос Трэливена, в нем чувствовалось беспокойство:

— Все в порядке, Джордж? Вы уже выпустили шасси?

— Все о'кэй, Ванкувер.

— Посмотрите, должны гореть три зеленые лампочки. Они говорят о том, что стойки шасси встали на замки. Слева, на центральной панели, есть манометр. Его стрелка должна находиться в зеленом секторе. Проверьте.

— Ты видишь? — спросил Спенсер. Джанет поискала глазами и кивнула.

— Ну, тогда скажи им!

— Да, Ванкувер, все в порядке.

— Да, еще скажи им, что машина выскальзывает из рук, как мокрая губка, даже еще хуже.

Джанет передала его замечание.

— Не обращайте внимания, — ответили с земли. — Сейчас мы выпустим закрылки полностью, и вы почувствуете, как поведет себя машина при посадке. Вы ощутите ее вес. Слушайте меня внимательно. Выпускайте полностью закрылки, снижайте скорость до 110 узлов и постарайтесь удержать машину в этом положении. Старайтесь не потерять высоту. Чуть позже я скажу вам, как держать высоту и скорость при выпущенных шасси и закрылках.

— Вы сказали 110, капитан? — беспокойно переспросила Джанет.

— Да, 110, все правильно, Джанет. Точно выполняйте все, что я говорю, и вам не о чем будет беспокоиться. Вам все ясно, Джордж?

— Скажи им, что да. Мы выпускаем закрылки полностью.

Она опять двинула вперед рычаг выпуска закрылков, и скорость стала падать.

— 120, 115, 115, 110, 110…

Голос Спенсера дрожал от напряжения.

— Отлично, девочка. Дай им знать. Боже, как будто двигаешь тонну!

— Хелло, Ванкувер, закрылки вышли полностью, скорость 110. Мистер Спенсер говорит, что машина стала тяжелее, чем раньше.

— Все идет хорошо, Джордж. Мы еще сделаем из вас пилота! Сейчас мы вернем все в исходное положение и повторим еще раз со всеми подробностями. Я имею в виду шасси, смесеобразование, бустеры и тому подобное. О'кэй?

— Еще раз, — простонал Спенсер. — Я не знаю, вынесу ли я все это еще раз. Ну хорошо, Джанет.

— О'кэй, Ванкувер. Мы готовы.

— Отлично, 714! Давайте все в обратном порядке: верните закрылки до 15 градусов и скорость увеличьте до 120 узлов. Аккуратнее со скоростью. Поехали.

Наклонившись, Джанет схватила рычаг закрылков и потянула его. Он не стронулся с места. Она нагнулась ниже и попыталась еще раз.

— Ну, что там? — спросил Спенсер.

— Не идет. Мне кажется, что я не смогу сдвинуть его с места.

— Не может быть! Попробуй еще раз, посильнее!

— Бесполезно. Мне не сдвинуть его.

— Дай-ка, я! — Он снял руку со штурвала и попытался сдвинуть с места рычаг, но безуспешно.

— Давай-ка поменяемся местами. Если…

— Смотри! — вдруг закричала Джанет. — Скорость!

Указатель показывал 90 и сдвигался к 75.

Согнувшись немыслимым углом над приборной панелью, Спенсер понимал, что они попали в неустойчивый режим, грозящий перейти в штопор. Если машина начнет вращаться, тогда гибель.

«Сосредоточься, — приказывал он себе, — думай! В какую сторону мы вращаемся? Тянет влево. Вспоминай, чему тебя учили в летной школе. Ручку вперед, и тут же педаль противоположного руля. Ручку вперед. Вперед! Мы набираем скорость. Руль поворота в противоположную сторону. Да! Следи за приборами. Они показывают неверно — я же чувствую, что мы поворачиваем! Нет, все правильно! Ты должен им верить! Приготовься выправить машину. Сделали. Давай, давай, мадам, давай!».

— Горы! — воскликнула Джанет. — Я вижу землю!

«Спокойнее, спокойнее. Не так быстро. Старайся держать скорость. Мы выправляемся… выправляемся! Сделал! Готово! Выкрутились!».

— 105, 110, 115… — сдавленным голосом диктовала Джанет показания прибора. — Совсем темно. Должно быть, попали в туман или что-то подобное.

— Убирай шасси!

— Горы! Мы должны…

— Я сказал, убирай шасси!

С грохотом открылась дверь кабины. Из салона неслись крики и проклятья.

— Что они там делают? — донесся пронзительный женский крик.

— Здесь что-то не так! Я сейчас выясню, в чем там дело!

— Сядьте на место, — это был голос Бэйрда.

— Пустите меня!

Дверной проем заполнила мужская фигура. Пассажир вглядывался в полумрак пилотской кабины, потом рванулся вперед, цепляясь за все, что попадалось ему под руки, и замер в оцепенении, переводя пристальный взгляд то на два распростертых на полу тела, то на затылок Спенсера. Мгновенье он стоял молча, с открытым ртом. Потом попятился назад к открытой двери и, проходя, ухватился за косяк обеими руками. Голос его сорвался на высокой ноте.

— Он — не пилот! Мы все погибнем! Мы все разобьемся!!!